— Как зовут птичку?
Кроха выпал из транса, недоумённо посмотрел на дичь в своих руках и, придя в себя окончательно, улыбнулся:
— Dermo!
— Какое у неё название неаппетитное, — Зарина скривилась, недоверчиво разглядываю птицу. — Очень надеюсь, что вкус у неё не соответствует названию. Будем звать её лучше большой уткой. Так привычнее.
Кроха внимательно выслушал девушку, не переставая улыбаться, кивнул ей согласно и подтвердил:
— Dermo!
— Всё понял, — обречённо вздохнула Зарина и отобрала у охотника его добычу. — Ну, здравствуй, большая утка, обойдёмся без фамилии...
Камнеломка уже сделала своё дело, позволив пленнице дальше самой разрушать темницу. Вия упорно расшатывала камни, пытаясь добраться до вмурованных в стену прутьев решётки. Она знала, что до спасения оставались считанные дни. А ещё женщина почувствовала, что где-то, совсем рядом с ней, появился её кровный родственник. Вия надеялась, что это её дочь, Делька. Ведь недаром принёс ей ветер семена камнеломки, недаром стали сниться сны о прошлом, недаром вспомнилось почти забытое — Ладо...
Маленький камушек выкрошился из кладки, оголяя конец прута. Женщина устало улыбнулась и позволила себе немного отдохнуть.
'Я придумаю для тебя самую страшную кару, Тёмный... Ты проклянёшь сам себя, Шоэн...'
Глава 13
Когда ваши дела идут плохо, не ходите вместе с ними.
Делька пришла в себя на вторые сутки. Она с удивлением обозрела развалины, в которые её поместили заботливые родственники, прислушалась к гулу голосов за стенами. Судя по всему, Том снова что-то доказывал Авиатаниэлю. Его недовольный басок гудел где-то совсем рядом, а звонкий голос эльфа отвечал издалека.
— Я тебе докажу, лопоухий! Да ты хлеба нормального никогда не ел!
Парень, продолжая что-то бурчать, протиснулся в довольно узкий проём двери.
— Том, не кричи, — Делька поднялась с топчана и попыталась сесть. — А то голова и так гудит!
— Делечка! — кинулся к ней брат. — Очнулась! А я это... хочу пирогов напечь!
— Шутишь? — она пальцем у виска не покрутила только потому, что обеими руками держалась за топчан. — В этих развалинах?
— Я тут печь вполне целую нашёл! Погоди, а ты что, пирогов не хочешь?
— Хочу, — улыбнулась Делька, — с мясом!
— Будут тебе с мясом! Кроха тут такую птицу добыл, пальчики оближешь! А называется она — дермо, представляешь?
— Дермо? А кто такой Кроха?! Том, — девушка вдруг вся напряглась, — а где мы? Где все?!
— Да всё в порядке! Все живы, здоровы, это только тебя ранили...
— Ранили?
— Угу... дубиной. Ну и подставилась ты, сестрёнка!
— И-и-и кто меня так?
— Кто, кто... Местное население. Хи-хи... Ты не представляешь, они в тебе соперника увидели!
— Какого соперника? — опешила Делька. Она была готова поверить во что угодно: в то, что её приняли за охранника... или за воина, хотя, какой из неё воин... Но за соперника! — В чём?
— Эх, пусть уж лучше тебе Ави расскажет. Он как-то умудряется понимать этого Кроху. А тот ему столько всего нарассказал!
— Да кто такой Кроха? — Делька продолжала удивляться новому имени в их компании. И вообще, зачем он с ними? Одни вопросы, от которых раскалывается и так не совсем здоровая голова.
— Тот, кто тебя спас! — А вот Истома вопросами, явно не мучился.
— Ничего не помню...
— Ещё бы!
Знакомясь со своим спасителем, Делька заметила, что парень её стесняется. Кроха виновато отводил глаза, смущался и вообще, старался на неё не смотреть. Такое поведение девушку слегка озадачило, так как Зарина на него подобного действия не оказывала. Делька хмурилась, пытаясь понять, что с ней не так и почему новый член команды краснеет при виде её и старается незаметно исчезнуть. Может, она ему в беспамятстве чего наговорила неприличного?
Пока она разбиралась со столь странным поведением дракири, её осаждал перевозбуждённый Авиатаниэль, просто горящий желанием рассказать 'кучу всего интересного!'.
— Господин Пресветлый, — кривясь от его трескотни, почти жалобно вопросила Делька, усаживаясь в тень куста с большими, пахучими розоватыми цветами, — а чего ты опять к Истоме пристал?
— Да он хлеб печь собрался! — возмутился эльф, сразу забыв про то, что собирался просвятить девушку в вопросах местных традиций, обычаев и прочих исторических знаний, почерпнутых у Крохи.
— И что в этом плохого? — тихо прошептала Делька, аккуратно пристраивая голову к разветвлению ствола куста. — Я с удовольствием поела бы его хлеба... но он собрался печь пироги.
— Хлеб, пироги, какая разница?! — продолжил возмущаться Ави, явно не разделяя вкусов людей. — Грубая пища!
— Хорошо, тогда всё, что причитается тебе, я заберу и съем, — безапелляционно произнесла Делька. — Я их так люблю...
— Да, пожалуйста! — беззаботно разрешил эльф. — Так тебе про местный народ рассказывать?
— Как хочешь... — она блаженно прикрыла глаза, найдя удобную позу, в которой голова почти не кружилась.
— Тогда слушай! Они такие стра-а-анные, эти дракири, ещё страннее, чем люди!
— Кто бы говорил, — не размыкая век, пробормотала девушка, но лёгкая ухмылка всё же скривила её губы.
— Не перебивай старших! Короче...
Дракири считали себя древнейшим народом, живущем в этом подлунном мире. Древнейшим, сильнейшим и достойнейшим, а проще — избранным. В этом они могли бы поспорить даже с эльфами, хотя народ Светлых — пришлые. Вот люди ни в какое сравнение не шли с чистокровными дракири, а не чистокровных на свете не бывает. А ещё они испокон веков поддерживали легенду о своём необычном происхождении: потомки легендарных драконов, когда-то населявших этот остров, выносливые и практически бессмертные для людей!
Самомнение-то их чуть и не погубило.
В стародавние времена, ещё до прихода Пресветлых в этот мир, когда человеческие племена ещё делили земли, делили в кровавых, опустошительных войнах, наёмники дракири воевали в войсках людей. Их сила и выживаемость была в такой огромной цене, что правители не скупились и платили звонкой монетой за каждого воина с далёких островов. И те, кто возвращался домой после людских войн, имели весьма значительный капитал в золоте, что позволяло им неплохо устраиваться на родине.
Старейшины дракири сообразили, что приток чужого золота в их страну очень положительно сказывается на экономике Лохта. И решили они, что, чем больше будет рождаться у них мальчиков, тем богаче будет родной Лохт. В столицу со всех краёв, городов и деревень были вызваны все, имеющиеся в наличие шамда, для проведения совместного камлания Великой Деве. И собрались в Ыхтаре, столице Лохта многочисленные шамда, и провели они стодневный ритуал поклонения Деве, и услышала она слуг своих. По всему Лохту стали рождаться мальчики. Нет, девочки, конечно, тоже рождались, но их было значительно меньше. Радужные перспективы замаячили перед жителями островов.
Подросшие парни уходили в наёмники к людям, но теперь воинов было гораздо больше, и цена на их услуги упала. Плохо было то, что теперь дракири стали встречаться на поле боя друг против друга. А драться со своими, и убивать земляков им абсолютно не хотелось. Так провалилась эта плохо продуманная экономическая авантюра. Парни возвращались в Лохт не такими состоятельными, как их предшественники. А некоторые, так и вообще без гроша в кармане приплывали назад. И не было бы в том беды, да стал сказываться перевес мужского населения в стране. Женщин катастрофически не хватало. Начались возмущения и протесты среди населения. Точнее, среди молодых мужчин, так называемых 'Сынов Великой Девы'. Правитель и старейшины быстро сообразили, что к добру эти волнения не приведут.
И снова в столицу собрали всех шамда. И вновь молились они Великой Деве. Долго длился обряд, не прекращаясь даже на ночь. Шамда сменяли друг друга, подстраховывая выбивающихся из сил коллег, делились магическими резервами и чудодейственными снадобьями. Но не так-то просто повернуть назад раскачавшуюся махину. Или Дева обиделась на своих слуг за то, что слишком часто меняют свои просьбы. Только много лет спустя стало выравниваться число женщин и мужчин. А до этого всё же был бунт, в котором мужчины, воспитанные воинами и не нашедшие себе применения, требовали от правителя дать им работу, женщин и возможность нормально жить. Или грозились в противном случае уплыть к людям.
С трудом, но бунт удалось свести на нет. Но только после того, как по приказу правителя были сожжены почти все корабли и в портах, и на верфях, изолировав тем самым Лохт от всего остального мира. Только в самых дальних прибрежных посёлках остались небольшие судёнышки, на которых выходили в море рыбаки на промысел. Работу бывшим наёмникам кое-как нашли. А вот с жёнами была проблема.
И с тех пор, как только в какой-либо семье рождалась девочка, к ней тут же спешили многочисленные представители семей, имеющих мальчиков, дабы записаться в женихи. А тем парням, кому не повезло с рождением потенциальной невесты, при наступлении совершеннолетия предстояло удаляться в 'Места изгнаний', дабы не искушаться на чужое счастье.
Вот в такое 'Место изгнания' и попали Делька и Зарина стараниями предусмотрительного Шоэна. По его расчётам женщина, попавшая в поселение мужчин — изгоев, единственной мечтой которых была любая представительница противоположного пола, должна была навечно остаться в плену обезумевших самцов. Но Тёмный просчитался, решив, что изгои не будут делить или завоёвывать женщину, а просто станут использовать её по назначению в порядке очерёдности. Благородное поведение обделённых мужчин не вписывалось в его извращённые планы. Это и спасло Зарину, но почти убило Дельку, ведь благородство изгоев не распространялось на пришлых парней.
— Получается, один из местных меня огрел дубиной, а этот Кроха спас? — Делька напряжённо рассматривала из-под полуприкрытых век своего спасителя, помогающего Истоме. Смуглый парень с довольно крупными чертами лица, темноволосый, выше неё ростом, но ниже брата. Возраст она определить не могла, так как не знала, как и в каком возрасте выглядят дракири. Ави, вон, больше двухсот лет, а выглядит как мальчишка. Эльф в этот момент неопределённо хмыкнул. Но его ирония могла относиться не к вопросу девушки, а к действиям её брата, развернувшего походную хлебопекарню. — Почему? — Ави недоумённо обернулся к ней, явно упустив суть вопроса. Делька, слегка раздражённо пояснила: — Почему он меня спас, если я была для них соперником?
— Пожалел...
— Почему пожалел? — не унималась девушка. Она, разумеется, понимала, что встречаются жалостливые люди, но у неё не укладывались в голове два факта: спас от смерти, а вот теперь стесняется своего поступка. — Странно...
— Адель, не бери в голову! Главное, что ты жива.
— Пожалел парня... А может он того?..
— Чего, того? — уставился на неё эльф, не подозревавший до этого, что столь юная девица может знать о некоторых мужских... хм, пристрастиях. — Не-е, он нормальный! Знаешь, как покраснел, когда увидел обнажённую женскую грудь?!
По тому, как вспыхнули щёки девушки и сверкнули зелёным огнём её глаза, Авиатаниэль понял, что сморозил бестактность, но было поздно. Ноздри племянницы гневно раздулись, челюсти стиснулись, кулаки сжались.
— Чью грудь?! — проскрипела возмущённая девица, не размыкая зубов. — Мою?!
— Нет, ну что ты! — как можно беззаботнее пролепетал эльф, кляня себя за несдержанный язык. — Я тут скульптурку из дерева вырубил... от неудо... от нечего делать, а Кроха, когда увидел, смутился... мило так.
— Вырубил? — недоверчиво посмотрела на него Делька, но лицо её разгладилось и гнев, вроде как, отступил.
— Ну, да... Жаль, сожгли, изверги... Я просил до тебя оставить, но Зарина...
— Правильно сделали.
— Не скажи, — Ави покосился на успокоившуюся девушку и поклялся никогда и никому не выдавать того, что стало ему известно от Крохи. А то ведь прибьёт спасителя своего! Вон как разозлилась, только подумав, что парень мог увидеть её скромный бюст. Что же она с ним сделает, коли узнает, что он её тщательно ощупал, и не только в верхней части тела? Страшно подумать: разорвёт Кроху, как есть, разорвёт! И не помогут ему ни рост, ни магические способности. — Дай-ка я лучше голову твою проверю.
— Чего её проверять? — отшатнулась Делька от его протянутой руки, но охнула от боли, расколовшей мозг от резкого движения. — Болит!
— Не дёргайся! Я тебе помочь хочу, а не навредить!
— Ты что, лекарь? — поразилась Делька, продолжая морщиться от тупой боли в затылке.
— Не лекарь, — Ави, несмотря на протесты упрямой родственницы, добрался до её головы и впился в виски кончиками пальцев, — но первую помощь оказывать умею. По сотрясениям у меня, между прочим, всегда самый высокий балл был! Так что повезло тебе, что по голове получила, а не по хребту...
— Ты издеваешься надо мной, что ли? — прошипела Делька, считающая его методы лечения просто зверскими. — Тебе бы так повезло!
— Хм... Меня бы точно... спасать не стали... Так, вдохни и не дыши, я тут тебе кое-что подправлю.
Делька замерла под его руками, чувствуя, как боль отступает, и даже помогла немного, скорректировав поток силы, шедший от пальцев эльфа к повреждённому участку.
Как оказалось, со стороны это выглядело довольно жутко: замершая, с широко распахнутыми глазами, девушка, словно в ужасе взирающая на склонившегося над ней парня, который железной хваткой вцепился в её голову. То, что Ави помогал себе ещё и мимикой, активно двигая ртом, у наблюдавших эту сцену зрителей вызвало стойкое ощущение проводимой пытки, сопровождающейся ругательствами.
Зарина подлетела к ним в два прыжка и чуть не набросилась на эльфа с кулаками. Лишь сосредоточенные лица родственничков остановили её от расправы.
Ави устало опустил руки и удовлетворённо оскалился. Делька тихонько тряхнула головой, проверяя болевые ощущения, улыбнулась и тряхнула сильнее.
— Спасибо!
— Я же сказал: сотрясения — это моё!
Он гордо покосился на недовольную охранницу, и величественно поплыл в сторону Истомы, явно намереваясь поупражняться в острословии.
— Как ты себя чувствуешь? — Зарина проигнорировала взгляд Ави. Эльф её раздражал своим высокомерным поведением и болтливым языком.
— Нормально, — улыбнулась Делька, — а когда наемся пирогов, буду вообще чувствовать себя замечательно!
— А что, — осторожно спросила наёмница, — твой брат и правда, хорошие пироги печёт?
Делька с интересом посмотрела на смутившуюся девушку. А Зарина порадовалась, что Ави не слышит её вопроса. Иначе, обязательно напомнил бы ей, как она неосмотрительно выбрала Асташа, а ведь он советовал ей обратить внимание на Тома! По габаритам и внешности парни ни в чём не уступали друг другу, но Истома уже имел профессию, которая кормила их с Делькой многие годы.
— Самые вкусные на свете! — с гордостью за брата, заявила Делька. — Даже в княжеском дворце подавали не такие, как у Истомы!
— Ты что, в княжеском дворце была?
— Была... один раз. Слушай, есть так хочется! Там не найдётся чего-нибудь, пока до пирогов дойдёт?
