— Гибридную войну? Это как, Ники?
— Гибридная война, дядя Берти, это то, чем Великобритания всегда занималась и сейчас занимается в отношении России. Сохраняя с ней самой мир, но науськивая своих шавок. Вот и я хочу сменить в этих странах, да и не только, династии на свою. Как гарантию того, что, не смотря на стремления элит лимитрофов, в сторону Германии, в политическим плане они были нашими союзниками. И создали против Австро-Венгрии и её главного союзника ещё один фронт.
Принц Альберт посмотрел на Николая и произнёс:
— Нас предупреждали, Ники, что ты отказался от договора не сажать на престолы малых государств представителей своих династий. Но в эту игру можно играть вдвоём.
— Попробуйте, дядюшка Берти, попробуйте. Но вопрос в том, что тут на Балканах, каждый лимитроф лелеет мечту о величии своих государств. Вспоминая, что когда-то их государство владело чуть ли не всеми Балканами и их окрестностями. Требуя от своих больших союзников, что бы те обеспечили им это величие. А это, в политическом отношении приведёт к тому, что вместо единого фронта, против общих врагов, эти лимитрофы передерутся между собой. А вот если во главе них будут мои братья и сёстры, то это сможет удержать их в единой узде. Что выгодно нам. А ваша попытка влезть сюда приведёт к обратному эффекту, их войне друг с другом. Ты согласен с этим, дядюшка?
— Допустим, Ники, допустим, — поморщившись произнёс принц Уэльский, — Но ты сказал, что хочешь подобным образом действовать и в другом месте. Это где?
— На Балтике, дядюшка Берти.
— А там что? — британский принц посмотрел на царя, а тот, пожав плечами ответил:
— Я исхожу из того, дядюшка, что война, из-за значительности сил союза Германии и Австро-Венгрии, будет длительной и тяжёлой, — при этих словах царя британец кивнул, в знак согласия, а тот продолжил, — Значит, нам будет необходимо организовать пару вещей. Во-первых, блокаду Германии, со стороны скандинавских государств. А, во-вторых, обеспечить свободный и прямой обмен товарами, между нами. Для этого и думаю привести в Скандинавских странах на их троны абсолютно лояльных нам людей.
Принц Уэльский тяжело вздохнул и ответил:
— Мы не союзники, да и мама ни когда не пойдёт на союз с другим государством. Она продолжает быть уверенна, что только Великобритания правит морями, — добавив, — Да и наши корабли уже тут. А ты, тут, может противопоставить моим одиннадцати броненосцам только старые и ржавые трофеи. Ровесники, которых, в нашем флоте, уже давно находятся в резерве. Они у тебя стрелять то могут?
— Напомню, что в составе флота Великобритании до сих пор находятся ещё и деревянные линкоры, включая участника Трафальгара линкор "Виктория"[10], — улыбнувшись, ответил Николай, — И да, не все из моих трофеев могут стрелять. Но это им и не надо. Им нужно только дать ход, а котлы находятся под парами, и просто таранить твои корабли. Они это смогут сделать прежде, чем твои броненосцы их потопят. А что потом сделает мой флот, что сейчас находиться на Средиземном море, присоединившись к французскому флоту в Атлантике, с туманным Альбионом, думаю понятно. Там вы точно уступкой верховьем Нила французам не отделаетесь. Плюс, две моих крейсерских эскадры, всё ещё находятся, в готовности нарушить торговлю Великобритании. Совместно в них около полутора десятков крейсеров. Если каждый будет действовать как "Алабама"[11] конфедератов, то дядя, а вашей торговле не позавидую.
Принц Альберт недовольно посмотрел на Николая, поняв, что говорить с позиции силы, ему будет затруднительно, а царь продолжил:
— Ну а по поводу её величества, напомню, что когда идеи монарха не совпадают с интересами его державы, то его всегда можно объявить недееспособным. И пусть он царствует, а правит регент. Это позволит нам быстрее приступить к решению наших проблем.
Принц Уэльский поморщился и произнёс:
— Это не так просто, как кажется.
— Но зато, это позволит нам, дядя, уже в этом году нейтрализовать исходящую от Северо-Американских Штатов угрозу, — продолжил продавливать свою позицию Николай, — Это позволит нам не только усилить свои позиции, вернув Великобритании, своё влияние, в обеих Америках. Но и направить усилия Германии и Франции в другую, от Европейских проблем, сторону.
— Ники, пытаешься решить проблемы той девочки? — усмехнулся принц Уэльский, — Она смогла пробиться ко мне, в присутствии твоего брата, без него её ко мне не пускали. Но её предложения меня не впечатлили. И как я понял Вильгельма тоже. Она больше просит, чем предлагает.
— Ну и их тоже, дядя Берти, — ответил царь, — Но меня больше волнует исходящая от туда угроза, что там может появиться ещё одна великая держава. А мне выгодна слабое государство там. Ибо с сильными САСШ мы сразу же станем противниками.
В ответ британский принц только усмехнулся, проговорив:
— Ты всё ещё не оставляешь эту идею. Хотя да ты прав, их экономическая мощь весьма заинтересовала моих советников. И они хотят сделать на САСШ ставку. Но у них ни армии, ни флота.
— Да не оставляю, — кивнул в ответ Николай, — Ибо вижу с помощью такой промышленности возможность быстро создать первый флот мира и если не первую, тут немцы вне конкуренции, но очень сильную армию. И так ты только создашь конкурента, который из-за того, что прикрыт океанами малоуязвим, но способного победить Великобританию в одиночку.
— Ты сгущаешь краски, Ники, — опять усмехнувшись, произнёс принц Альберт, — Когда это будет.
— Скоро, дядя Берти, очень скоро. При твоём внуке точно, — улыбнувшись, ответил царь и добавил, — Ну твой ответ, дядя, мне понятен. Но учти я, с подобным предложением обращусь и к Вилли, и к французам. Интересно, что ответят они. Хотя ты всегда сможешь присоединиться.
— Смотря к кому, Ники, смотря к кому. Хотя я помню про те чайники, которые необходимо давить, пока они не стали паровозами, — усмехнулся принц Уэльский, — Вопрос кто из них более опасен. САСШ или Германия. Да и не думаю, что тебе получиться объединить, в одной упряжке, Францию и Германию. К тому же, я не намерен спокойно смотреть на происходящее в этом случае.
— Но ты понимаешь, дядя Берти, что если я не договорюсь с тобой, и если разрушиться союз Германии и Австро-Венгрии, то Вилли, вполне может сделать мне предложения, от которых мне может быть сложно отказаться. А в большой войне победит тот, на чьей стороне буду я. И да мне Францию и Германию объединить будет сложно. А вот объединить Францию и Великобританию, у Германии, получиться очень лёгко, — Николай улыбнулся, внимательно смотря на принца Уэльского. На что тот, снова усмехнувшись, ответил:
— Я понимаю, Ники, что ты просто обречён на союз со мной. Из-за угрозы от той мощи Германии, что она получит, и обязательно попытается забрать у тебя часть земель, Польшу и Прибалтику так обязательно.
— Слишком сильная Великобритания представляет для России не меньшую угрозу, чем Германия, дядя. Но ты прав, мы обречены на союз друг с другом. У наших стран, несмотря на все противоречия, в других регионах, есть общая цель. Не дать появиться в Старом Свете общеевропейскому гегемону. Ну, кроме конечно России, для меня или Великобритании, для тебя дядя. Это вполне себе обоснованная причина для союза. Пусть и временного, — всё так же улыбаясь, сказал Николай. На что принц Альберт всё с той же усмешкой произнёс:
— Соглашусь, Ники, соглашусь. Но, видишь ли, слишком сильная Россия может вести слишком уж независимую политику и представлять интерес для Вильгельма, а нам это не хотелось бы. Плюс пока, не я принимаю решения.
— Понятно, дядя Берти, понятно, — кивнул царь, — Значит игра, по принуждения друг друга к союзу, пока продолжается. Но учти, дядя, ещё один, прямой и вооружённый конфликт, между нашими странами, похоронит саму идею союза. И мне ничего не останется, как обратить своё внимание на Вилли. Ведь политика, это искусство возможного.
Британский принц только молча поморщился, а Николай и отошёл от принца Уэльского.
5
Разговор с кайзером у царя состоялся несколько позднее. Когда Николай спускался по Императорской лестнице[13] дворца. Николай только собирался начать спуск по ней, как его нагнал Вильгельм и произнёс:
— Ники, что случилось? Почему британские корабли, после твоего разговора с дядей Берти, начали спешно разводить пары?
— Видишь ли, Вилли, дядюшка попытался мне угрожать, упирая на то, что мои корабли не смогут стрелять в его броненосцы. Я же ответил, что им достаточно только расклепать якорные цепи, и они таранят его броненосцы. Так как уже под парами. Чувствую, они поняли, что сами сунулись в ловушку, и надеюсь, они сбегут из бухты Золотой Рог, до начала конференции. А я введу в бухту свои броненосцы. Надо будет отдать приказ им прибыть в Константинополь. Это ослабит переговорные позиции британцев.
— Ники, а мои корабли? — тут же уточнил Вильгельм, на что Николай, пожав плечами, ответил:
— А твои корабли тут охраняют тебя и Франца Иосифа. А мне не угрожают. Они же мне не угрожают? В отличие от британских, — при последних словах царь остановился и внимательно посмотрел в лицо кайзера. На что тот, тоже остановившись, ответил, улыбнувшись при этом:
— Конечно же, нет, Ники, как ты мог подумать, мы же друзья.
— Ну а британцы пусть почувствуют себя уязвимыми, после того как отвергли мои предложения, — произнёс царь, снова начав спускаться по лестнице. Подумав было, "да с такими друзьями и врагов не надо, хотя это относиться ко всем, да и ко мне тоже". А Вильгельм поспешил уточнить:
— А что ты предложил дяде Берти? Если это не секрет.
— Я предложил ему условия мира в Европе. Когда нет, ни каких прямых конфликтов между нашими державами в Европе, а только поддержка конфликтов своих сателлитов на периферии. Для чего поделить обе Америки и Китай. Обозначив там свои интересы, и создав там, или зависимые государства, или прямые колонии. Думаю, это могло бы обеспечить мир в Европе.
— Ты, Ники, так опасаешься войны в Европе? — Вильгельм внимательно посмотрел на царя. А тот ответил:
— Вилли, забудь про войну твоего деда с Францией. Не будет никакого "того дня", на который уповают твои офицеры, ожидая триумфа. Ошибочно решив, что они быстро разгромят армию Франции или флот Британии. Наоборот всё будет обидно и больно. Война будет длительной, тяжёлой и на истощение. Война, которую сегодняшние армии, когда будут мобилизованы миллионы солдат с обеих сторон, будут вести годами, пока кто-то не рухнет, от того что он надорвётся, тыл одной из сторон. Так как нет знаний, как закончить такую войну быстро. И блокированная Германия, лишённая собственных ресурсов, имеет все шансы рухнуть первой. И даже я Вилли настолько люблю Германию, что хочу, чтобы Германий было как можно больше. А французы и британцы любят Германию ещё больше. И хотят, что бы их было ещё больше. Поэтому, Вилли, давай постараемся обойтись без большой войны в Европе.
При словах Николая о большом количестве Германий, на лице Вильгельма заиграли желваки, и он глухо произнёс:
— Германий сейчас и так две, моя, и Франца Иосифа.
— Вот, Вилли, и давай всё сделает так, что бы не плодить Германии, без меры. Ограничившись двумя из них. Твоей, и Франца Иосифа. И для начала постараемся избежать войны в Европе. Для чего я предлагаю несколько вещей.
— Это какие, Ники? — взяв себя в руки, и стараясь говорить спокойно, произнёс Вильгельм. На что русский самодержец проговорил:
— Первое я предлагаю заключить между всеми европейскими государствами пакты о ненападении. И начать с наших государств. Дипломатически принуждая остальных их так же заключить.
— Пустая, ничего не значащая бумажка, — поморщившись, ответил кайзер, а царь, кивнув, продолжил:
— Да войну избежать она не позволит. Но после войны, тот, кто напал, оказывается в уязвимом положении, даже если выиграет. Так как общественное мнение будет против него. Плюс все подумают, а стоит ли становиться союзником такой парии, даже в случае победы. Но и это, Вилли, не всё.
— А что ещё, Ники? — в этот момент они уже вышли из дворца, что бы присоединиться к траурной процессии, но тут уже кайзер остановился и посмотрел на царя. А тот продолжил объяснять:
— Видишь ли, Вилли, я предугадываю, что в ближайшее время начнутся процессы, связанные с переделом мира...
— Они уже начались, Ники, — рассмеявшись, произнёс Вильгельм и обвёл окружающее их пространство руками, — И начал их ты.
— Ну можно и так сказать, Вилли, — улыбнувшись уголками губ, ответил Николай, — Но, кажется, тебя я не обделил. Когда бы ты смог получить Багдад. Но дальше будет больше. Я предугадываю, что британцы, завершив свою войну в Судане, займутся бурскими республиками. Где им можно будет помешать. Плюс, в ближайшем будущем, я думаю, против проникновения, на свою территорию европейцев, американцев и японцев, поднимется Китай. Он уже бурлит, и там много тайных обществ, выступающих против этого "проникновения длинноносых дьяволов в их поднебесное государство". В перспективе Китай объявит войну всем нам. А это повод поделить его на много маленьких Китаев. Я не настолько люблю Китай, но по мне, много маленьких и подчинённых другим Китаев лучше, чем один и независимый.
— Да жёлтая угроза она нарастает и весьма сильна. Всем европейским нациям необходимо объединиться против неё, — кивнул кайзер, тут же поспешив оседлать любимого конька, — И я, Ники, тоже считаю, что Китай нам необходимо поделить. Это уменьшит исходящую оттуда угрозу цивилизованному миру[14].
— Вам, Вилли, вам поделить. Я непосредственно на Китай не претендую, — ответил Николай, — Я склонен не пересекать северную границу Китая, которую они обозначили сами. В виде их стены. В ваш делёж территории южнее я не намерен ввязываться. Но я предлагаю поделить не только Китай.
— Да, помню, Ники, ты говорил про обе Америки, — кивнул кайзер, а царь подтвердил:
— Да, Вилли, да. Шанс поделить как САСШ, так и зависимые от них территории имеется. Сейчас Испания ничего не может сделать с мятежом на Кубе. Плюс, если я правильно понимаю логику событий, скоро будет мятеж на Филиппинах. Всё это приведёт к тому, что САСШ начнут испытывать проблемы с сахаром. Что сильно ударит по их экономике и подтолкнёт САСШ к войне с Испанией. Уже летом она окажется неизбежной. И если ты как бы ненароком ввяжешься в войну, то сможешь разгромить САСШ. Выбьешь из-под их контроля южную Америку. И укрепишься на интересующих тебя территориях. Ну а все тут же присоединяться к дележу территорий этого недогосударства. Где нет даже государственных денег, а их печатает, не пойми кто. Но ты сможешь забрать лучшее. Плюс сумеешь купить какие-то территории у Испании. Филиппины, острова в Тихом Океане, да хоть ту же Кубу, чёрт её побери. Думаю, кто-кто, а ты там быстро наведёшь необходимый порядок.
— Ты, Ники, считаешь, что у меня есть шанс? И никто мне не помешает? — внимательно смотря на Николая, произнёс Вильгельм. А царь, разведя руками, произнёс:
— Ну так, я рискнул и пытаюсь удержать своё. Несмотря на то, что против даже такой друг, как ты, Вилли.
