Некоторое время развлекались по интересам. Я разглядывал банки с пивом, тот самый, пресловутый, ананасовый компот, ещё какие то консервы, с красочными картинками и надписями со всех сторон, а Пекка вытаскивал из пакетов вещи и пробовал их прикинуть на себя. Наверное, попади я сюда на пару месяцев раньше, тоже хватал бы всё, до чего бы дотянулась рука, а сейчас... Ну какая мне разница, в чём бродить по улицам пустынного города или какими штанами белок пугать. Да никакой, главное чтобы удобно было, зад не мёрз и одежда не очень маркой была.

— Всё заберем сейчас или что то оставим, а потом приедем за ним — закончив с примеркой очередной футболки, спросил меня Пекка и попробовал напялить сверху, на мой взгляд, не очень симпатичный свитерок.

— Продукты сразу заберём, а с остальным, как хочешь. Хотя, я думаю, одним заходом здесь мы не обойдёмся.

— Ладно. Тогда я сейчас, кое что себе отложу и можем начинать грузиться — согласился с моим предложением Халонен и шумно зашуршал прозрачной обёрткой.

Глядя на него и я заразился "вещизмом". Скинул обувь, портянки, снял давно не стиранное галифе, выбрал джинсы по росту и по размеру, а затем подобрал носки и самые простые сапоги. А что? На лыжах и так можно ездить. Это когда пешком, в лесу, по снегу, тогда да, на ногах желательно иметь чего нибудь другое, а в городе и так сойдёт. Посмотрелся в зеркало, оценил обновки, затем засунул старые вещи в затасканный мешок, подождал пока закончит возиться со своим барахлом Пекка и приступил к загрузке, наших универсальных саней. Под сумки и прочую, не эстетичную тару, иностранный умелец давно изготовил, из толстой проволки, крючки, вот с помощью их мы и возим грузы, прикреплённые к спинке финских саней. Однако в этот раз, как не старались, а пиво, консервы, "жевачку", какие то сладости и разный мармелад, не смогли сходу пристроить на санках. Что ж, делать нечего, придётся возвращаться ещё несколько раз.

К дому с интересной квартирой, катались почти до темна. Пока я занимался фасовкой товаров по сумкам, финский грабитель ещё три двери сломал. Две по соседству, а одну на втором этаже. В первой он нашёл два трупа, во второй только один и лишь третья оказалась свободной, там мы кухню и обнесли, чтобы в последний рейс полупустыми домой не возвращаться. Ничего особенного она не содержала, но нам и это в радость, пока. Когда найду ангар... Или даже не так, если найду, приоритеты могут резко измениться, а сейчас берём всё, что в руки попадёт.

Вечером вели себя, как обычно, Пекка жарил рыбу, а я обе печки топил. Потом ели, мылись в бане, дальше сидели сами по себе. Я листал финскую литературу, совершенствуя свои знания в новом для меня языке. Халонен перебирал рыболовные снасти, он их собирает везде. А ближе к ночи, вместе читали тот же самый, финско русский словарь. По кроватям разбрелись ровно в девять и попробовали сходу заснуть. Завтра намечается рыбалка, надо как следует отдохнуть. До озера прилично топать, там целый день безвылазно сидеть, затем ещё идти обратно и не по дороге, а напрямую, через лес.

Не знаю, может фины все такие, сравнивать не с кем было, но тот, которого знаю я, спокойный словно удав. Вот и сейчас из его комнатёнки уже слышен монотонный, богатырский храп, а я всё ворочаюсь, скриплю кроватью и не могу никак заснуть. То, на автомате повторяю, не самые простые финские слова, то атлас дорог по новой листаю, ещё раз прикидывая сколько мне топать туда, где Пекка видел грунтовую дорогу, которую строить начали уже при нём, то в промежутках, между тем и этим, вспоминаю наших, с кем ехал сюда: Лильку, отца её, Аркашу, Жору. А пару дней назад мне и вовсе Герман снился. Он бегал босиком по улицам Анапы в одних старых штанах, с пистолетом в руке и орал чего то, но чего конкретно я так и не разобрал. Вахида тоже иногда вспоминаю, но его реже, всё таки у нас с ним, в основном, по работе контакты были. Интересно, что с ними стало? Живы, нет? А может их, как и всех остальных, уже эти увезли, в неизвестном направлении.

Разбудил меня, как обычно, Пекка. Он без будильника, самостоятельно встаёт. Поднялся, сделал зарядку, при свечках побрился, умылся, Халонен уже печь растопил, значит скоро и завтрак приготовит. Ему нравиться стряпнёй заниматься, а не против, хотя тоже кое чего на плите приготовить могу.

— Слушай — спросил я его, одеваясь. — Я машину хочу завести. Поможешь?

— Чем? — удивился предложению "повар", затаскивая из бани, одуряюще пахнущую, сковороду.

— Бензин дополнительный, аккумулятор доставить. Запаску, хотя бы одну, донести.

— Помогу — ответил крановщик, почти как всегда, лаконично. — Когда пойдём? Сегодня?

— Нет. Сегодня рыбалка. Сам знаешь, рыбу подъели. Может завтра, если с погодой ничего плохого не случится — ответил я, давясь внезапно подступившей слюной.

— Завтра, значит завтра. Только надо будет встать пораньше. Тогда успеем тут ещё, чего нибудь найти.

Сели за стол, Пекка взял в руку тарелку, по очереди три рыбки в неё положил.

— Чего так мало? — глядя в основном на сковордку, где примостилось ещё семь мелких окуней, спросил я, не в меру скромного соседа.

— Мне хватит. Я вчера наелся. Потом лучше чая побольше попью.

— Ну, как знаешь. Не хочешь, не бери. А я скромничать не буду, у меня с фигурой нет проблем.

Надоело мне с ним возиться, он постоянно пытается меня подкормить. Можно подумать, что мы голодаем и с продуктами у нас полный голяк. Пододвинул сковородку поближе и прямо руками, без вилки, с аппетитом начал рыбу есть. Дальше трепались почти ни о чём. Пекка рассуждал о мормышках и блёснах. Потом, так и продолжая жрать, вдруг о свежих опарышах, прямо за столом, заговорил. Мне такой поворот пришёлся не по нраву и я быстро оборвал его никчёмный разговор. Завёл беседу о самой рыбалке, это всё же лучше, чем о червях, живущих в дерьме, во время еды говорить. Предложил соседу расставить больше ловушек, в них постоянно попадает налим. Рыба эта, сама по себе, не очень. Скользкая, сопливая и морда кирпичом, но зато большая, на крючке висит пока её не снимешь и леску не пытается порвать. Наконец поели. Халонен посуду начал убирать. Ну, а я пошёл в предбанник, снасти проверить и лыжи мазью натереть. Пекка снегоходами тоже обзавёлся. Понимаю, что сани ему роднее, но на них не везде проехать можно, особенно в лесу.

Выехали согласно расписания, как и планировали, ровно в шесть часов утра. Снега в последнюю неделю не наблюдалось, значит лыжню до озера не занесло. Встали на неё и смело помчались, хотя не видно было, почти ничего. На место прибыли без опозданий, всё таки не первый раз сюда идём. В привычном месте скинули лыжи, поставили на снег канистры под воду, специальный ящик, для рыбалки и приступили к проверке ловушек, освещая их обычным фонарём. Вынули аж четыре налима, каждый примерно по пару кило. Потом на освободившиеся крючки повесили свежее сало и предложили рыбе пробовать ещё. Перед уходом обязательно проверим, вдруг нам опять сегодня повезёт. Затем, пока природный свет сквозь темень не пробился, полынью от намёрзшего ледка освободили, лунки под удочки почистили, а там и сереть начало, и мы закинули в воду "крючки".

Рыбалка оказалось на редкость продуктивной, домой привезли почти двенадцать килограмм. Пекка специально всю рыбу безменом перевесил, он в этом деле принципиальный, ему важно, кто из нас конкретно, победил. Удача и на этот раз ему в рот смотрела, а я, как и в прошлый, пусть на немного, но всё же отстал. Довольны оба. Пекка оттого, что выиграл, а я потому, что рыбу снова будет чистить он. Иностранец всегда берёт на себя тяжёлую работу, когда у него настроение на высоте.

Ужинали долго, застолье раннее, но оно заменило нам сразу и обед. Наевшись, решили пару часов отдохнуть. День был нелёгким, можно просто на кровати полежать, ничем не занимаясь. Главный спец по рыбалке, почти сразу отрубился. Счастливый человек, мне до него, как до Китая пешком. Я же, примерно час, повалялся, а потом плюнул на всё, зажёг новую свечку и приступил к занятию финским. Скучно, хотя бы так часть времени убью. Уровень моих познаний в данном языке, давно достиг огромной высоты и чтец мне уже неделю не нужен. Да я сам теперь могу, кого хочешь обучать, если такая надобность возникнет. А Пекка зову на помощь, лишь для того, чтобы он от безделья не расслаблялся, не думал о доме и меньше скучал. Хотя... скорее всего, из-за банальной вредности, его в качестве помощника привлекаю. Вот, почему я должен мучатся один? Он же, даже не пытается русским заниматься, так пускай таким образом на себя часть нагрузки берёт. Время за учёбой пролетело незаметно, листов пятнадцать я точно прочитал. Фин же, спокойно отсопев примерно три часа кряду, поднялся и сходу, молча, пошёл в баню, кипяток добывать. А почему бы и нет? Хорошая идея, от чая и я, пожалуй, не откажусь.

Утром мы мало чем отличались от двугорбых верблюдов, столько на обоих висело барахла. На себя нацепил две канистры с бензином, добытые из одиноких машин, стоящих в "мёртвом" городе не по одной в каждой подворотне, штатный аккумулятор автомобиля Нива и инструменты, которые когда то лежали в ней. В дополнение к основному грузу, прихватил огромную лопату, для расчистки снега по пути и возле машины, самый здоровенный, из тех что есть у нас топор и приличных размеров сумку, со стандартным набором продуктов, куда вошёл и увеличенный джентльменский набор. Халонену доверил лишь запаску, ему и этого хватило за глаза. Ещё ему досталась авоська, в которой лежал наш обед, но веса в ней немного. Товарищ, этой части своей ноши, отчаянно сопротивлялся, мол зачем он нам, обратно мы скоро придём. Бедный "юноша", он ещё не знает, что это "скоро" может и на сутки, а то и на двое затянуться, всё зависит от того, как Нива себя на бездорожье поведёт. В планах у меня, добраться до поворота на трассу, а как будет на самом деле, узнаем потом. Настроен я по боевому и напарнику не позволю раскисать.

Шагалось не очень легко и совсем непривычно. Канистры, связанные между собой верёвкой и висевшие словно коромысло, на моих широких плечах, постоянно отбивали чечётку, сумка лупила в грудь, как боксёрский кулак, а аккумулятор, бережно укутанный в соседскую простынку, постоянно пытался вырваться из рук. Халонен, похоже, тоже несильно веселился. Я за ним присматривал, время от времени оглядываясь назад. Так вот, силуэт его, на фоне тёмной ночи, постоянно разным был. То за плечами торчал округлый горб, то над головой чего то огромное свисало, а иногда и живот увеличивался вдвойне. Сделал привал ещё на полпути к бочке, знаю что рано, но по другому никак. Ладно я, парень здоровый, ко всему привычный, а фин? Он же маленький, сухонький, костлявый, у него только уши не видно, из-за огромных, красных щёк. Посидели, повздыхали, Пекка выругался слегка и снова в дорогу. Долго сидеть нам нельзя, если действительно хотим быстро вернуться.

Если верить минутной стрелке, то на дорогу к Ниве затратили ровно, восемьдесят девять минут. Полтора часа, "едрёна кочерыжка". Так долго сюда, мы ещё не шли, никогда.

— Хэвон витту! — разорвал тишину усталый подданный соседнего государства, скидывая на снег тяжеленную железку, плотно засунутую в резинку и вместе с ней называемое — "колесо".

Странно, но у меня не нашлось перевода, этой простенькой фразе, сказанной финном в сердцах.

— Это ты, чего сейчас промямлил? — задал я вопрос, скинув и с себя, тяжеленную поклажу.

— Да иди ты на ..., со своей сранной запаской — на выдохе ответил Пекка, частично используя непечатные, русские слова и немного отдышавшись, почти ласково, добавил: — Детям про такое, говорить не стоит, если не хочешь матерщинником прослыть.

Припекло видать мужчину, сильно, если он послал меня так далеко. И это при том, что он ко мне, как к брату привязан.

— Ну ладно, ладно, не психуй — попытался я сгладить обстановку. — Сейчас посидишь немного, в чувство придёшь. Потом перекусим, а там видно будет. Может плюнем на всё, развернёмся и сразу в сторону дома пойдём.

Фин посмотрел на меня такими глазами, как будто я ему золотые горы, сначала пообещал, а потом отдавать отказался. Знает шельма, что в очередной раз пытаюсь его надуть.

— Вот смотрю я на тебя, Антоша — сейчас он уже научился моё имя, так произносить, — и не понимаю, как тебе удаётся меня, так долго за нос водить. Мы фины, народ недоверчивый, как вы там говорите: — "Нас на мякине не проведёшь". А я тебе почти всегда верю, а потом размышляю и сам не пойму, почему.

— Да потому, что я харизматичный. Во мне одного обаяния вагон. А на счёт обмана... Ну вот скажи мне, когда я тебя обманул? Давай, давай. Не бойся. Молчишь. А почему? Да потому, что не было такого никогда. Недоговаривал, это да. Такое было. Но почему? Потому что, опять же, я о тебе забочусь. Не хочу твою нервную систему лишний раз ненужному стрессу подвергать.

Пекка заулыбался, покачал своей округлой головой, махнул рукой в сторону леса и с чем то внутренне согласившись, очень тихо сказал:

— Уговорил. Поесть сейчас не помешает.

На обед мы брали рыбу, вот сейчас её и жуём. Странно, но холодная она ещё вкуснее, чем была утром, на сковороде. Халонен выглядел добрее с каждой минутой и с каждым, проглоченным куском. Другое дело, ещё минут пять и можно будет начинать. Дам ему лопату, пускай снег вокруг огребёт. Сам же поставлю аккумулятор и попробую двигатель завести.

Однако прежде, чем заниматься машиной, осмотрел оставленное в ней ружьё. Вроде всё на месте, не поржавело и не промёрзло. Не знаю, как оно себя в деле покажет, а с первого взгляда выглядит ничего. Патроны так и вовсе имели вид новых, и банки консервов, также не думали в воздух стрелять. Ну и отлично, можно считать, что эксперимент на "выживание", все они прошли удачно.

Как известно, перспективный план, обычно, никогда не сбывается на сто процентов. Так произошло и у меня. Сходу выполнить задуманное удалось ровно наполовину. Снег Пекка убрал, везде. Возле машины, с неё и даже небольшой участок дороги очистил, при чём в обоих направлениях. А вот я подкачал. Двигатель не хотел заводиться, ни в какую. Аккумулятор работал, а дальше хрен.

— Надо свечи проверить — предложил мне друг, наблюдавший за моим откровенным фиаско, со стороны.

Правильно делает. Знает, что в гневе я страшен. Могу не только, всего что хочешь наговорить, но и физически обозлиться.

— А ты умеешь? — схватился я за его предложение, словно утопающий за спасательный круг.

— Ну... — попытался он заканючить, но тут же опомнился и резво сказал: — Да.

Капот находился в открытом положении, поэтому мне только и оставалось, что отдать ему ключи. Что я тут же и сделал. Вытащил из сумки свёрток и молча, в руки Пекка его положил. Реакция Халонена была мгновенной, вот что значит со стажем крановщик. Он подошёл к машине вплотную, развернул тряпку, внутренности её оценил, а потом уверенными движениями начал вынимать свечи, одну за одной. Снимая с них колпаки и откручивая странным, длинным, и достаточно хитрым ключом.