Когда раскинет сети тьма...

— ...к Колодцу Времен.— Гарнату было трудно говорить, и Адан пришел ему на помощь.

— Значит, ты там уже был... Бойкий мальчик... Жаль, что я не обратился к тебе раньше. Возможно, тогда удалось бы избежать того, что произошло. Я был слишком самонадеян. Меня сгубила гордыня. А теперь уже ничего не исправить.

— Исправить? О чем речь?

— Долго рассказывать. Найди Миси Грэн. У нее мои записи. Почитай, сам все поймешь. Торопись...

Адан посматривал то на голову, то в сторону выхода. Там, определенно, что-то происходило. Что именно, он понял окончательно, когда из-под двери в помещение стал затекать густой дым.

— Миси...— Гримар задумался. Стоит ли говорить Оскеру о том, что его подружку убили? Возможно, те самые люди, которые убили самого Гарната.— Я с ней встречался. Записи у меня.

— Тогда ты знаешь, что делать.

— Вовсе нет! О чем ты? Кто эти люди, которые...

— Слишком много вопросов. Слишком мало времени. Уходи.

— А ты?

— Меня уже нет... Если тебе все же удастся то, что я задумал, разыщи меня и объясни, что делать...

— Я не понимаю...

— ...Позаботься о Шуше... А теперь беги... Спасайся...

Его голос становился все тише, все больше походил на шипение, и Гримар уже едва мог разобрать слова. Глаза Гарната часто заморгали, завращались, после чего закрылись навсегда.

В одном Оскер был абсолютно прав: отсюда нужно было выбираться. Похоже, Адан угодил в ловушку, выбраться из которой будет довольно затруднительно. Он убедился в этом, распахнув настежь дверь. Проход, ведущий к лестнице, был объят пламенем. Пока он осматривал ритуальную комнату, кто-то спустился в подвал, открыл краны на бочках и поджег их содержимое. Оно горело яростно, давая нестерпимый жар. Пока суд да дело, занялись и сами бочки, и деревянный потолок, являвшийся одновременно полом склада. Пламя бушевало даже в клетках, стоявших по другую сторону от прохода, хотя как раз там гореть было особо нечему. Выбраться из подвала тем же путем, каким Гримар сюда проник, не представлялось возможным. Хуже того, разлившаяся горючая жидкость медленной лавой начала затекать в ритуальную комнату, заставив Адан попятиться назад.

Возможно, здесь есть потайной выход?

Во взгляде, брошенном на окончательно умершую голову, можно было прочитать немой вопрос, но ответа, конечно, не последовало. Адан посмотрел на стены в поисках лазейки. Может быть, он проглядел дверь? Он сконцентрировал взгляд, пытаясь обнаружить потайной механизм, но такового здесь попросту не существовало.

Было самое время впадать в отчаяние, однако его милость излучал абсолютное спокойствие, памятуя о том, что безвыходных ситуаций не бывает.

Пламя уже рвалось в ритуальную комнату, Адан чувствовал его нестерпимый жар даже у дальней стены. Да и полыхающее море у ног становилось все обширнее, угрожая окончательно затопить всю комнату.

И тогда Гримар принял единственно верное решение. Ему жаль было тратить остатки Силы, наполнявшей иглис, но другого выхода у него не было. Он мысленно представил себя неуязвимым, как будто не принадлежал этому миру, а наблюдал за ним со стороны, словно все, что его окружало, было ненастоящим. Очень трудно было игнорировать жар, от которого перехватывало дыхание. Еще труднее было сохранять при этом спокойствие, так необходимое для концентрации. Но у него получилось. В какой-то момент он перестал ощущать донимавшую жару, и даже дым, заполнивший помещение, перестал отравлять его легкие. Последний раз взглянув на голову Оскера Гарната, он поставил лампу на стол и шагнул в огонь.

Ощущение, когда вокруг бушует пламя — Адан отчетливо слышал его яростный гул! — было не из приятных. Малейшая ошибка могла привести к непоправимым последствиям. Поэтому он шел медленно, не теряя концентрации. Огонь с жадностью бросался со всех сторон, пытаясь добраться до пищи, которой ему становилось все меньше, но натыкался на непреодолимую преграду, окружавшую тело Адана Гримара. Он выжигал воздух, но его милость шел, не дыша, отстраненно считая шаги. Когда до лестницы оставалось совсем чуть-чуть, взорвалась бочка, оставшаяся позади. Адан почувствовал, как рванулась наужу Сила, наполнявшая иглис, чтобы спасти полагавшегося на нее человека. Жар резко усилился, хотя, казалось бы, куда еще, по проходу прокатилась взрывная волна, мимо пролетели обгоревшие доски и куски начавшего плавиться металла, но Адан устоял на месте, а потом и добрался до лестницы. Увы, от нее ничего не осталось, а над головой пылал закрытый кем-то люк. Выбраться из подвала можно было только чудом. И оно имелось в распоряжении Гримара — лишь бы хватило Силы.

Оттолкнувшись от пола, Адан прыгнул вверх, выставив над головой руки. Именно ими он проломил обугленные доски люка, взлетел над объятым огнем полом склада, а потом плавно опустился на еще не охваченный пламенем участок.

Остальное было делом техники. Перепрыгивая через образовавшиеся в полу дыры, Гримар выскочил в лавку. Сюда огонь пока не добрался, но все пространство было затянуто дымом. Адан не стал останавливаться, выбежал из здания и уже снаружи сделал жадный глоток воздуха.

Где-то неподалеку звенел колокол, оповещая население города о возникшем пожаре, но людей пока что не было видно. Хотя... одного человека, вернее, его силуэт, прижимающийся к забору, Гримар все же заметил. Он почти не сомневался в том, что это был тот самый злоумышленник, незнакомец в маске "эльфа", который заманил его в подвал и чуть не убил. Несмотря на усталость Адан бросился к нему, желая закончить начатое. Приспешник Тьмы не стал его дожидаться и, свернув за угол, скрылся из виду. Гримар последовал за ним, все еще не теряя надежды. Но, свернув за угол, едва не столкнулся с другим человеком, как раз в этот момент свернувшим в переулок. Он не заметил Адана лишь потому, что что-то привлекло его внимание, он обернулся и замер, прислушиваясь. Гримар успел юркнуть в закуток и притаиться.

Он слышал, как человек возобновил движение, направляясь к зданию горящего склада. Поравнявшись с укрытием Гримара, он остановился и завертел головой. Адану показалось, будто он принюхивается. Его милость вжался в стену забора, когда пристальный взгляд человека замер как раз на том месте, где он прятался. В иной ситуации он мог бы использовать иглис, благо Сила в нем еще оставалась. Но дело в том, что именно использование запрещенной магии привело сюда этого человека. Вернее, эльфа. А еще точнее — Сегри ли'Грасси. Он, будучи представителем Коллегии Имперского Надзора, не мог не почувствовать выбросов Силы, красноречиво говоривших о том, что кто-то в городе воспользовался магией. Они были настолько мощными, что ли'Грасси вырвало из объятий сна, и уже через несколько минут он пошел по следу, который и привел его безошибочно на городские задворки. Он опоздал лишь самую малость. Хотя...

В какой-то момент Адану показалось, будто ли'Грасси увидел его. Эльф медленно потянулся к жезлу, висевшему на поясе. С этим оружием шутки были плохи. Посылаемая им молния могла при желании испепелить злоумышленника — все зависело от намерений того, кто держал его в руках. Но в этот самый момент послышались торопливые шаги и натужное сопение. А потом появились люди, прибежавшие на зов пожарного колокола. Вряд ли они были лично знакомы с начальником Коллегии Надзора, но Сольт — городок небольшой, а ли'Грасси был одной из самых узнаваемых персон, относящихся к городской элите. Поэтому они поняли, кто перед ними, и остановились на почтительном расстоянии.

— Вы что здесь делаете?— не скрывая своего недовольства, спросил ли'Грасси, повернувшись к Адану спиной.

— Так ведь горит же,— робко ответил кто-то.

— Вот и тушите, раз горит!

Спросить с ним люди не стали, побежали дальше. Сбитый столку ли'Грасси постоял немного, словно пытаясь вспомнить, зачем он сюда пришел, а потом направился за убежавшими людьми.

Адан дождался, пока он удалится, облегченно вздохнул и направился домой.

Глава 14. Дело чести

Еще недавно Адану казалось, будто этой безумной ночи не будет конца. Но когда он ступил на крыльцо своего дома, над горами взошло солнце.

Наверное, впервые за долгие годы дворецкий не встречал его у входа. Ничего удивительного, старику досталось. В отличие он Гримара — и в отличие от Малфара — Расиньоль долго зализывал раны. В том числе и душевные. А в том, что минувшая ночь стала серьезным испытанием как для его тела, так и для его духа, сомневаться не приходилось. Адан решил его не беспокоить. Он и сам изрядно устал и нуждался в отдыхе. Он даже не стал забивать себе голову планами на предстоящий день. Он просто хотел выспаться.

Однако прежде, несмотря на усталость, он решил умыться. Лицо его, пропахшего дымом, покрывали пятна копоти. Не ложиться же в чистую постель в неподобающем виде?

Громкий стук в дверь он услыхал даже из ванной. Адану не пришлось гадать, кто это был — он знал точно. Сохраняя самообладание, он завершил водные процедуры, собрал небрежно сброшенную грязную одежду и сунул ее в корзину, сам же накинул на плечи халат, подпоясался и вышел из комнаты.

Спускаясь по лестнице и слыша голоса — недовольный и непререкаемый Расиньоля и еще один, тихий, но при этом пробирающий до костей своим холодом, он взъерошил волосы на голове, придавая себе вид только что выбравшегося из кровати человека.

Слышал ли дворецкий, как Гримар вернулся домой или из последних сил разыгрывал простачка, из его тона понять было невозможно:

— Я не стану будить его милость в столь ранний час, даже если его захочет увидеть император. Так что потрудитесь покинуть этот дом, иначе мне придется позвать на помощь представителей власти.

— Я и есть власть, глупый старик!— злобно прошипел ли'Грасси.— И если ты не уберешься с дороги, я растопчу тебя, как назойливого таракана.

— Я готов закрыть глаза на то, что вы вломились в мой дом ни свет, ни заря, но я не позволю вам оскорблять пожилого человека, исправно исполняющего свой долг.— Даже понимая, зачем сюда пришел ли'Грасси, Адан не смог промолчать, хотя и понимал, что тем самым еще больше разозлит начальника Коллегии Имперского Надзора провинции Дайконт. Иногда вопросы чести были превыше всяких осторожностей.

— Ваша милость, я пытался ему объяснить...— обернулся Расиньоль, и Адан заметил, как он облегченно вздохнул. Похоже, он даже не предполагал, что его милость уже вернулся и попросту разыгрывал спектакль.

— Вы все правильно сделали. Расиньоль. А вы...— Адан приблизился к ли'Грасси, но не слишком близко,— ...потрудитесь объясниться, сударь!

Начальник Коллегии Надзора явился не один. На этот раз он обзавелся группой поддержки в лице группы рядовых членов Коллегии. Все они были при оружии, причем не обычного колюще-режущего, а самого настоящего магического. Жезлы они держали в руках и были готовы применить их по малейшему требованию начальника.

То, что еще совсем недавно казалось предположением, предчувствием, обрело, наконец, форму полной уверенности: ли'Грасси подозревал Адана Гримара. Вначале его милости казалось, что начальник Коллегии проявляет излишнее рвение или врожденное недоверие ко всякому неизвестному человеку, появлявшемуся в вверенном ему городе. Но не исключено и то, что Адан изначально недооценил ли'Грасси. Возможно, что тот почувствовал что-то еще при их первой встрече. Скорее всего, он и сам не понимал, откуда взялась эта тревога, иначе Адана арестовали бы еще в доме бургомистра. Но он пообещал приглядывать за Гримаром и не отступал от данного слова ни на шаг. Его подозрения усилились после того, как Адана нашли на развалинах Темной Башни. А последний инцидент заставил сделать решительный шаг в сторону конфронтации. И все же Адану казалось, что прямых доказательств у ли'Грасси нет. Поэтому он избрал тактику нападения, помня, что порой это наилучший способ защиты.

Ли'Грасси сверлил его пронзающим взглядом и молчал. А еще Гримару показалось, будто он принюхивается. Его милость успел смыть копоть с лица, но дым, наверняка, впитался в его кожу. Именно поэтому Адан так и не приблизился к начальнику коллегии вплотную.

— Могу я узнать, что вы делали минувшей ночью?— сухо спросил, наконец, ли'Грасси.

— Спал, разумеется, как и все нормальные люди.

Судя по тому, как ли'Грасси поморщился при его словах, он, похоже, считал, что в природе не существует "нормальных людей". Все люди на предвзятый взгляд эльфа, вызывали, по крайней мере, подозрение. Будь его воля, он бы посадил всех в тюрьму, раз уж нет другой возможности от них избавиться.

Все это читалось в его глазах, и Адан имел все основания предполагать, что ничуть не ошибается на его счет.

— Кто может подтвердить ваши слова?

— Я подтверждаю!— с достоинством ответил Расиньоль.

Ли'Грасси презрительно фыркнул. В его понимании преданный дворецкий не мог быть надежным свидетелем, когда речь шла о его господине.

— А что, собственно, случилось? Вы меня в чем-то подозреваете?— снова перешел в атаку Гримар, все сильнее убеждаясь в том, что у ли'Грасси ничего нет против него, кроме предчувствий или предвзятости.

Глаза начальника Коллегии хищно сверкнули. Казалось, он собрался выложить все, как на духу, но в последний момент все же передумал.

— Прошу прощения за беспокойство. Служба,— едва заметно поклонился он Гримару, после чего обратился к Расиньолю: — И вас прошу простить меня за резкость и неоправданные слова. У нас была слишком беспокойная ночь.

Махнув своим подчиненным, он направился к распахнутой настежь входной двери.

— Так что же все-таки случилось?— крикнул ему вдогонку Адан.

Наверное, напрасно он это сделал. Ли'Грасси вернулся и сам приблизился к Гримару вплотную. Снова зашевелился его нос, и — Адан мог бы в этом поклясться! — он учуял запах дыма, а потом он взглянул на руку Адана, прятавшуюся в глубоком кармане халата, и на его лице появилась мимолетная усмешка.

— Я слежу за вами, господин Гримар. Не забывайте об этом.

И в полном удовлетворении он покинул дом на Замковой улице.

Лишь после этого Адан вытащил руку из кармана и разжал ладонь, в которой сжимал гемму. Силы в ней оставалось немного, и его милость рассчитывал, что пронырливый начальник Коллегии ее не почувствует. Похоже, он ошибся. Во всяком случае, Гримар был рад, что ему не пришлось прибегать к помощи артефакта. Результат был бы неоднозначный. Что касалось всего остального...

— Все, что ни делается — к лучшему,— подмигнул он облокотившемуся на стену Расиньолю и вернулся в свою спальню...

Более никто не посмел нарушить сон его милости, и Гримар проспал до полудня. Чувствовал он себя прекрасно, несмотря на треволнения минувшей ночи. Пока он спал, мысли приобрели упорядоченный характер, и теперь можно было спокойно обдумать и то, что уже произошло, и то, что только намечалось.

После водных процедур он, по своему обыкновению, направился в библиотеку, попросив Расиньоля, сметавшего метелкой пыль с картинных рам, висевших в коридоре, принести ему чай. Мрачные изображения уже не вызывали у дворецкого прежней неприязни, что не могло не радовать.