Омегаверс Наследие(ч.1)

— Позвольте это сделать мне, Ваше Преосвященство, — с поклоном попросил господин Бенджамин. — Моя семья знает много достойных служителей Церкви, и один из них с удовольствием согласится принять этот приход.

— Хорошо, — подумав, кивнул епископ. — Думаю, что на этом наше следствие можно считать законченным. Дело можно передавать в полноценный суд.

— Согласен. — Хозяин снова приобнял Клео. — А нам пора забрать детей из дома шерифа и вернуться домой. Илас тоже пойдёт домой — его надо лечить. Диллан тоже уже давно не был дома. Всем надо отдохнуть, чтобы потом принять решение, как быть дальше.

— Господин, позвольте мне остаться, — попросил Витас, с опасением глядя на почтенного Тумэя с семьёй. — Мне кажется, что мои умения могут понадобиться в любой момент.

— Оставайся — почтенный Тумэй выглядит не слишком здоровым. Ты вроде бы говорил, что в последнее время у него сердце пошаливает...

— Так и есть.

— Тебе что-то нужно?

— Пока всё с собой. — Витас подёргал лямку своей сумки.

— Если что — посылай к нам. Всё доставят. Уважаемые, можете расходиться.

Уэйланда рывком поставили на ноги и потащили к выходу. Братья Моро пошли сами. Гилмор обернулся к Диллану и сыну, Диллан кивнул, и альфа успокоился.

Клео вдруг почувствовал, что ужасно устал и хочет поскорее оказаться на воздухе. День получился слишком тяжёлым.

Уже на ступенях храма епископ окликнул Бенджамина.

— Ваша светлость, задержитесь ненадолго, пожалуйста. Мне необходимо сказать вам кое-что.

Бенджамин подошёл вместе с Клео, который продолжал крепко держаться за его руку. Омега с трудом держался на ногах. Он ужасно устал, и необходимо было как можно скорее доставить его в Птичье гнездо, чтобы бедный мальчик смог перевести дух и придти в себя.

— Я весь внимание, ваше преосвященство.

Епископ покосился на бледного Клео, который не смотрел в его сторону.

— А присутствие вашего омеги обязательно?

— У меня нет секретов от Клео. Этот день для него так же важен, как и для всего нашего округа. Я не вижу ничего, что стоило бы от него скрывать.

— Если вы так уверены...

— Уверен. Так что вы хотели мне сказать?

Епископ пошевелил сухими губами, поправил свой плащ.

— Господин Спенсер, мне хорошо известно, что ваша семья не слишком одобрительно отзывается о Церкви. Вы буквально балансируете на грани обвинения в ереси, и если бы не ваша самоотверженная работа на благо Ингерна... Почему вы вступились за честь Церкви сейчас?

— Потому, что это было необходимо. Хаос сейчас не нужен ни вам ни нам. Особенно сейчас, когда закончились две тяжелейшие войны. Мир необходим, и мы будем его поддерживать, что бы не думали о вас. И среди вас есть немало достойных людей. Ради них и их благополучия мы и помогаем.

— Вы, как и всегда, на удивление благоразумны, — заметил епископ. — Это странно, учитывая, что по сути вы наши враги.

— Возможно, ваше преосвященство. Но у нас с вами сейчас одна цель. Ради неё можно на время и забыть про разногласия. Вы согласны?

— Согласен. Но только в этот раз.

— Меня это более чем устраивает. Теперь мы можем ехать домой?

— Езжайте — ваш омега выглядит не совсем здоровым.

— Клео потрясён этим делом, как и все селяне. Это пройдёт.

— А зачем вы всё-таки его выкупили? — полюбопытствовал епископ.

— А вы сами не чуете? Вспомните всё, что знаете о нас, и вы поймёте. Всего вам доброго, ваше преосвященство. Клео, идём домой.

Омега молча кивнул и вцепился в руку Бенджамина ещё крепче.

На деревенской площади кучковался народ. Одни окружили Диллана — восхищались Брюсом, что-то спрашивали, утешали Вэлианта... Другие угрюмо обсуждали ход следствия и тихо ругались, проклиная Уэйланда и Деймоса, подложившего им такую свинью. Домочадцы Птичьего гнезда выглядели довольными и собирались идти домой — некоторых селян планировалось довезти до дома.

Клео был опасливо тих и даже не плакал. Бенджамин подумал и решился с ним заговорить:

— Клео... как ты?

— Терпимо, — чуть слышно ответил тот.

— На лошадях домой поедешь или пройдёмся пешком?

— Пешком.

— Понимаю — столько времени в таком окружении и при такой тяжести... Ты, наверно, устал...

— Мне плохо.

— Знаю. Чую. Поговорим сразу, как придём домой, или?..

— Потом. Сейчас я ничего не хочу. Только домой.

От звуков тихого голоса омеги болезненно ныло сердце. Да, для Клео всё это стало, по сути, добивающим ударом. Его прежний мир окончательно рухнул. В том числе и из-за того, что сам епископ поддержал обвинение. Несчастный мальчик столько лет верил, убеждал себя в том, что все его сомнения и колебания — это лишь искушение дьявольских сил, что истинное лицо конкретного священника стало настоящим шоком. Как только Клео созреет для новой беседы, надо ему всё разложить по полочкам, чтобы облегчить его душу. Иначе он просто погибнет. В конце концов, его первый наставник был достойным человеком, иначе бы Клео так не скорбел о нём наравне с родными. Клео чист. Возможно, даже является ребёнком Истинного Предназначения, как Брюс. Таким от рождения дано гораздо больше, чем прочим. И жить в нынешнем мире им гораздо тяжелее.

К ним подбежал Гриффит и с отчаянной болью в глазах приобнял Клео. И юный омега не выдержал. Он отцепился от Бенджамина и повис на шее старого домоправителя, давясь слезами. Бенджамин чуть отступил в сторонку, решительно задавливая поднимающуюся ревность. Так будет правильно. Гриффит становился оми для всех молодых, приезжающих в Птичье гнездо. Он окружал родительской заботой и любовью каждого новичка. Тратил на них свой родительский инстинкт, который всегда согревал самого бету как с самого рождения, так и после смерти собственного родителя-омеги. Гриффит был рядом во время и после похорон Нэриена. Он был рядом, когда Дэлмор рассказал о судьбе ушедшего со скандалом Дарси. Он был рядом, когда пришло известие о гибели Сета. Он был рядом, когда умер Рейвен. Он всегда был рядом, и Клео сейчас нужна именно эта забота. Родительская. Одна из важнейших точек опоры для большинства юных омег, живших в семьях. Его время придёт позже, когда Клео немного успокоится и снова начнёт задавать вопросы.

До самого вечера Клео не выходил из своей комнаты. Гриффит принёс поднос с обедом ему сам, посидел рядом, пока бедный юноша не подкрепился, и вернулся к остальным — Бенджамину нужна была поддержка не меньше.

— Как он? — тихо спросил Бруно.

— Плохо. Будем надеяться, что всё-таки обойдётся. Клео сильный мальчик, но всё это оказалось для него слишком тяжёлым.

Бенджамин резко встал из-за стола и вышел из трапезной. Гриффит рванул было за ним, но Бруно его опередил.

— Сэр, не стоит так падать духом! — успел омега схватить наставника за рукав возле камина в малой гостиной. — Дайте Клео немного времени!

— Да знаю я! — рявкнул бета на ученика. — Вот только мне от этого не легче! Я ясно чуял, как ему плохо, и мне от этого плохо! Ведь это я заварил всю эту кашу, и сейчас Клео мучается!

— Классический пример, когда никто не виноват, а морды у всех битые, — досадливо отпустил его Бруно. — Не вы ли учили меня, чем заканчивается сход в одной точке разных потоков?! Это и случилось, но вы сейчас об этом не думаете — вы полностью зациклились на Клео.

— Конечно, — огрызнулся Бенджамин. — А как же иначе?! Клео мой Истинный. Я всё больше чувствую его как самого себя. Это не просто Зов Флоренса, это нечто куда большее. И я не могу это игнорировать.

— Тогда растормаживайте мозги и берите себя в руки, — жёстко заявил Бруно. — Сейчас вы нужны Клео как никогда. Клео потерял точку опоры, ему нужно будет учиться, и лучшего наставника, чем вы, ему не найти. И если вы всё ещё намерены с ним соединиться в полной мере, то придавите свою хандру и беритесь за ум. За холодный рассудок. Запускайте заботу, и Клео снова оживёт, а там и до свадьбы будет рукой подать.

— Ты сам-то замуж собираешься? — язвительно поинтересовался Бенджамин, косясь на наглеца. — А то превратил на пару с Джимом мой дом в свой личный бордель, а дальше ни тпру ни ну.

— Ещё чего! — фыркнул омега. — Может, с Джимом я и сплю, и меня всё устраивает, но замуж вы меня не отдадите даже под дулом пушки. Я вольный омега и не собираюсь мараться законным браком. А по поводу борделя вы погорячились. Вы бы видели, что творили Криденс с Сильваном!..

— Я слышал, — начал остывать Бенджамин. — Но эта парочка вам с Джимом в подмётки не годится. Хотя бы потому, что они постарше.

— Ага, и уже с ребёнком, — хмыкнул Бруно, видя, что его наглость в очередной раз помогла наставнику встряхнуться. — Вы смотрите, как бы они нам домик не разнесли, когда будут зачинать второго!

— Скорее этого стоит ожидать от вас, когда Джим тебя на ребёнка уболтает.

— Ну, это ещё нескоро, — отмахнулся Бруно. — Сначала я вашей свадьбы с Клео дождусь, а там посмотрим.

— Ну, ты и наглец! — начал улыбаться Бенджамин.

— А чего тогда не выгоняете? — шире улыбнулся в ответ Бруно.

— А зачем? Ты отлично вписываешься, а иногда даже бываешь полезен.

— Иногда?

— Иногда.

— Ладно, как скажете, — вскинул руки омега. — Останусь. Но при одном условии.

— Каком?

— Сегодня вечером вы сами отнесёте Клео ужин и просидите с ним до тех пор, пока он не заснёт.

— Уговорил.

И Бенджамин приятельским жестом потрепал ученика по волосам, а потом обнял за плечи.

Клео лежал на постели, свернувшись клубочком. Он никого не хотел ни видеть ни слышать. Даже к обеду, принесённому Гриффитом, едва прикоснулся. Есть просто не хотелось. Но когда к нему пришёл Кай и легонько поцарапал коготочком по верхней губе, омега встрепенулся, вспомнив, что так его часто подбадривал оми Тайлер, когда маленький Клео дулся или плакал после очередных обид со стороны деревенских мальчишек. Оми так настойчиво это делал, что Клео переставал кукситься и начинал улыбаться, а потом быстро забывал про свои обиды. Омега так удивился, что привстал, всмотрелся в мохнатого друга, и ему вдруг показалось, что мордочка крысика ощутимо смахивает на лицо оми. Даже какое-то до боли знакомое сочувствие заметно. Клео снова расплакался, привлекая крысика поближе к себе, и тот не начал выкручиваться из его объятий, а уютно устроился рядом. Живое тепло помогло Клео быстро выплакаться, и стало чуточку легче. Как будто оми и правда был рядом.

Когда пришло время ужина, дверь комнаты открылась, и Клео учуял волшебный аромат хозяина.

— Проголодался? — Господин Бенджамин поставил на столик новый поднос с тарелками и чашками на двоих.

— Да, немножко. — Клео сел, придерживая Кая на руках и поглаживая его. — Простите, что...

— Не стоит. Этого следовало ожидать.

— Вы, правда, не сердитесь?

— Нисколько. Поужинаем вместе?

— Да.

Господин Бенджамин осторожно перенёс поднос на постель, и Клео понял, что хозяин так и рассчитывал поужинать вместе с ним. И эта идея омеге вдруг понравилась. Ему уже приходилось ужинать с прежним хозяином, и тот часто насмехался над его неумением вести себя за столом. Но с господином Бенджамином Клео уже обедал и даже пил чай среди ночи, и это было хорошо.

Сначала они молчали, и Клео, угощая Кая, почувствовал себя совсем как дома с родителями и братом. Боль начала затихать.

— Господин... — решился заговорить омега, — вы позволите мне завтра сходить в Мышовку?

— Зачем? — удивился хозяин.

— Хочу сходить в храм.

— Он сейчас закрыт, пока не решат, как проводить службы до приезда постоянного каноника.

— Я понимаю, но мне надо.

— Хорошо. Ключи сейчас хранятся в семье почтенного Тумэя.

— Спасибо.

— Я могу что-нибудь сейчас для тебя сделать?

— Вы уже делаете, — слабо улыбнулся Клео и взглянул на него. Он сразу понял, как господин переживал за него — это чувствовалось и в запахе. И это грело израненную душу.

Новый хозяин. Добрый, заботливый, понимающий. Красивый. Зовущий. Если бы не осознание, кто он, Клео бы решился склониться перед ним. Это великий человек, и не стоит даже и мечтать о том, чтобы прикоснуться к этому величию. Он, Клео, слишком ничтожен. А хотелось.

Ужин закончился в молчании, но это было хорошее молчание. Когда господин Бенджамин убрал поднос с опустевшей посудой, Клео, поглаживая Кая, собрался с духом, сам придвинулся к нему вплотную и прислонился к его боку. Чувствуя, как рука хозяина мягко обнимает его, Клео полностью расслабился, наслаждаясь покоем. Хотя бы сейчас.

Спустя некоторое время Клео начал дремать, и хозяин это заметил. Он помог омеге раздеться, уложил в постель, бережно опустил крыса на одеяло, и тот тут же забрался на подушку. В полусне Клео едва не потянулся хозяину, но тот его остановил.

— Спи уж, — шепнул господин Бенджамин и... поцеловал в лоб. Совсем как оми, но как-то иначе. Чем именно, Клео так и не понял — заснул.

В храме было холодно, и Клео плотнее закутался в плащ с плотной суконной подкладкой. Света из узких окошек почти под самым сводом тоже не хватало — небо с самого утра заволакивало серыми тяжёлыми тучами, но дождя почему-то не было. Выпуская Клео за ворота, Джим сказал, что, скорее всего, стоит ждать первого снега...

Клео неторопливо обошёл весь зал, разглядывая образа на деревянных досках и красочные фрески, но прежнего трепета эти картины уже не вызывали. Наоборот — они казались блеклыми и глупыми. Статуи первопредков произвели гнетущее впечатление, и Клео стало искренне жаль Иво, который сидел в ногах Адама, больше похожего на безжалостное чудовище.

В тусклом свете Клео разглядывал те самые потёки свиной крови, которую когда-то плеснул на статуи оболганный Конан. Пощадил дерзкий альфа только Иво, и всё же на его лицо попало несколько капель, которые смывать то ли не стали, то ли просто их не заметили. Клео подумал, что эти капли уж очень странно попали на камень — они почему-то были похожи на... слёзы. Как будто Иво плачет кровавыми слезами от того, что видит и ощущает постоянно. Клео осторожно коснулся статуи и вдруг учуял за спиной шерифа Бэккета. Как это он вошёл незамеченным? Как тогда Бруно?

— Так и знал, что ты придёшь.

— Почему знали?

— Я видел, как тебе было плохо вчера. Я тоже иногда после тяжёлых моментов возвращаюсь на места, где это случилось. Заглянул в дом братьев Моро, навестил кое-кого... Ты видел вчера среди селян родителя Конана Карена? Нет? А я видел. Он после нашего судилища был в истерике, и Витас, как только дал лекарство для сердца почтенному Тумэю, занялся им. Надеюсь, что когда Конан вернётся, бедняга снова обретёт веру в справедливость, которой ему так не хватало всё это время.

— Сэр... — Клео тяжело опустился на постамент статуи Иво. — Я не знаю, как жить дальше. Господин Спенсер предлагает мне стать его учеником, он сказал, что может научить меня, но я боюсь. Земля и так уходит из-под ног. Вдруг то, чему меня может научить хозяин, окажется ужасным, как вчерашняя правда?

— Я так не думаю, — с отеческой улыбкой погладил Клео по голове альфа. Сегодня шериф был не в мундире, а в самой простой одежде, чем напомнил омеге покойного отца. Этот человек вызывал всё больше симпатии. — Твой хозяин умный человек, всегда знает, что делает, и плохого он тебе не посоветует.