— Здравствуйте, Какаши-сэнсэй. Вы что-то хотели? — Формальным тоном спросил Саске, остановившись по дороге в свой квартал и пряча злую взвинченность. Я стоял, прислонившись к забору и читая книжку по фуиндзюцу, прикрыв родную обложку одним из творений Джирайи. Как же здорово иметь постоянный абонемент Юрацуи!
— Здравствуй, Саске, — захлопывая книжицу на закладке и пряча в подсумок. Отлипнув от забора продолжил: — Вчера я беспардонно воспользовался твоим гостеприимством, прошу прощения и разрешения загладить свою вину.
— И как хотите загладить? — Пристально смотря шаринганом первой ступени из-за отросшей челки, сводящей девчонок с ума. Он более-менее справлялся с внешним контролем своих эмоций.
— Эм, как сочтешь нужным.
— Мне ничего от вас не нужно, кроме сильных дзюцу, сэнсэй, — холодно ответил Учиха, отвернувшись.
— Ммм... Помимо контроля нужны физические данные. Бестолково учить сильные дзюцу, после разового применения которых валишься с чакроистощением и становишься легкой добычей вражеской команды. Эм, еще я приглашаю вас троих к себе, поиграем вечером в сёги или го.
— Вы же не видите в нас команды, сэнсэй.
— От этого ваша компания в играх не становится менее приятной.
— Даже... неумехи Наруто? — Саске спросил совсем не то, что собирался изначально. И он тщательно подбирал слова.
— Эм, он веселый. Я различаю профессиональные и личностные качества. И тебе советую.
— А как же курсы Сакуры? Ей надо наверстывать больше половины материала.
— Она сильна в заучивании теории. Эм, и мозг лучше работает, вовремя переключаясь между задачами. Часа вполне достаточно. Это приглашение к продолжению хорошей традиции, Саске, а не обязаловка. Думай...
Подобные диалоги провел с Наруто и Сакурой тоже, с каждым возникли свои сложности. Харуно категорически отказалась когда-либо еще видеть Ли и Гай-сэнсэя. Узумаки попросил меня больше никогда не готовить рамен.
Откликнулся один Наруто, в ком я был абсолютно уверен. После инцидента в его внутреннем мире мой авторитет в сапфировых глазах вознесся на небеса. Слава Королю Душ, никакого слепого обожания и заглядывания в рот, возросла степень доверия и откровенности. К сожалению, охлаждение отношений с Саске и Сакурой — это малая и неизбежная цена за мою состоявшуюся легализацию в Конохе.
Наруто смешно обдумывал свои ходы: то затылок почешет, то за ухом, то губы и веки в линию сведет, то макушку взлохматит, то надуется, неожиданно теряя важную фигуру. Черепаха вчера не прияла его долгое и своеобразное сосредоточение, сбивала концентрацию и мешала нормально играть, оттого ноль на счету. Хм, интересно, он ни разу на моей памяти не залез поковырять в носу. Кто его отучил?
— Какаши-сэнсэй, почему вам интересно со мной играть? Я ведь тупой... — сказал Наруто и смущенно улыбнулся, сдав очередную партию.
Хм, сама постановка вопроса говорит о гранях эмпатии, все больше выходящей за пределы отрицательных чувств. Или это персонально ко мне такая внимательность?
— Ммм, конкретно сейчас мне стало кое-что интересно. Ты голову всю исчесал, спине и подмышкам внимание уделил, но ни разу не залез ни в ухо, ни в нос, ни в рот. С чего бы такой игнор, м?
— Эээ... — протянул поставленный в тупик отрок, и еще пуще смутился. — Ну, это, я как-то, в общем, залез в аптеку...
— Мхе-хе, дальше можешь не продолжать, я понял. Может, и для остальных мест там же поищешь античесалку?
— Хи-хи, не-не, я сам постараюсь справиться, Какаши-сэнсэй. Буду воспитывать волю, даттебаё! Только вы это... ну, давайте знак...
— Как делала Камэсэи-оттян, м?
— Уй, нет, Какаши-сэнсэй, только не как она, пожалуйста! Я честно исправлюсь сам, обещаю!
— Бери-бери ёкан, не стесняйся, — говорю, кладя в рот пятый по счету зеленый чайный кубик из сахара, желатина агар-агар и пасты из красных бобов.
— Умн, шпашибо.
— Еще партию?
— Какаши-сэнсэй, — укоризненно произнес Наруто. — Вы так и не ответили на мой вопрос. Я ведь отвратительно играю, и вы мне поддаетесь...
— Эм, мне интересно увлекать тебя в игру. Когда взбираешься на вершину, все меньше становится игроков равносильного уровня. Чтобы не потерять интерес к игре и продолжать совершенствоваться в ней, приходится расширять интересы, и победа перестает являться самоцелью.
— А что тогда, если не победа? И вы ведь все равно у меня выиграли, Какаши-сэнсэй, — сделал он упрек, зажевав аммицу из персика в янтарно-медовом желе.
— Не просто выиграл, а сделал себе дракона и лошадь, а так же красиво расставил фигуры на доске. Эм, понимаешь, Наруто, подчас важнее победы то, как ты ее добился. На какие жертвы пошел, какие фигуры на доске сохранил, какое впечатление создал у противника или наблюдающих. Ты ешь-ешь, раз понравилось.
Приятно, когда самолично приготовленное другие оценивают высоко. Фрукты в желе сделал сам, остальное покупное.
— Какаши-сэнсэй, а Сакура и Саске обещали прийти? Вы ведь приглашали их, да?
— Приглашал, мна, но прийти они не обещали.
— Это все потому, что вы из-за меня всех наказали... — грустно вздохнул Наруто. — Над нами все смеялись в академии... — еще тише произнес он, не спеша делать первый ход. — Это очень обидно, очень. Может, вы придумаете им другое наказание, Какаши-сэнсэй?
— Ммм, а тебе, смотрю, понравилось чувствовать себя крутым в песочнице?
— Хн? Ну, я, эээ...
— Здорово, что ты, Наруто, понимаешь необходимость наказания и просишь за напарников. Сам дошел или... Ирука-сэнсэй подсказал — это не важно. Я не стану ничего отменять потому, м, что на вашем примере больше кандидатов в генины поймет, что значит быть в команде. Может, и вы все трое вместе с ними это поймете.
После нескольких партий стало поздно и совершенно очевидно, что дальнейшее ожидание напарников Наруто бессмысленно.
— Эм, пойдем провожу до дому.
— Эээ, а может не надо? Я и сам отлично дойду, Какаши-сэнсэй, и я не маленький...
— Так и не прибрал срач?
— Угу...
— Если самому противно...
— Мне не противно, просто, просто...
— Просто создай теневиков.
— Точно!!! Я сегодня же приберусь, клянусь! Какаши-сэнсэй, вот завтра можете смело меня провожать.
— Мхе-хе. Сейчас мне просто по пути с тобой, а завтра вечером я играю в сёги с Сарутоби-доно.
— Ооо... поня-а-атно.
Попрощавшись, осыпался вихрем листвы. Сакура сама себя наказала, оставшись дома — случилось самое страшное для нее. По сообщению моего дозорного теневика в гости к ее матери заявился Майто Гай с охапкой букетов и в новеньком зеленом костюме с оттенком юной листвы. А Саске весь вечер думал, что останется незамеченным, если заляжет на дальней крыше, спрячется под плащом "Какуремино но Дзюцу" и прикроет шаринган окулярами бинокля. В сёги мы с Наруто резались на веранде моего дома, окруженного дикорастущей зеленью, обзор для всех прекрасный — я минимум трех наблюдающих засек, помимо Учиха.
Сделав теневика под предметным "Хенге", отправился в ресторанчик, облюбованный оперативниками АНБУ. Меня не поймут, если не проставлюсь. Да и самому хочется забыться на дне бутылочки с сакэ. Или двух.
— Ты слишком возишься с ними...
— Готовлюсь... На мне продолжение рода.
Это единственное мое связное воспоминание о ночи гульбы, закончившейся с утренними сумерками. Если бы не теневик... И если бы не владение своим телом поутру...
Глава 4.
После ночных возлияний бодрит физическая активность на рефлексы, когда головы выключена и работает только тело. Создав десяток теневиков, начал гонки, отрабатывая уклонение от сюрикэнов, распознавание среди кунаев теневых копий и перевод "Шуншин но Дзюцу" в разряд обыденных способов передвижения, как хождение по воде, когда уделяется сущая кроха внимания для выбора направления. Учиха Шисуи был мастером техники мерцания тела, переведшим дзюцу на уровень рефлексов. Обладая его секретом и необходимыми способностями, я вполне могу превзойти его.
Минутный цикл включал в себя: пятнадцать секунд уклонения, перехватывания и отбивания летящего в меня железа с девяти направлений и теневых копий с одного; пятнадцать секунд повышенной интенсивности с тремя направлениями атаки теневыми копиями, когда вместе с одним реальным сюрикэном летят от пяти до восьми теневых; пятнадцать секунд взвинченного темпа; выход из шикая и оставшаяся четверть с четырьмя теневиками, без энтузиазма метающими в меня по три-четыре теневые копии куная. После десятка циклов замер в самом центре с закрытыми глазами, унимая дыхание, игнорируя заливающиеся обильным потом порезы и сосредотачиваясь на точечных атаках с неожиданных направлений.
Второй подземный ярус создавал сам, вытесняя и уплотняя породу, а расчерчивал залу лично Минато-сэнсэй, отрабатывая на мне свои проекты и идеи фуиндзюцу. Пентагон по пяти основным стихиям чакры. Здесь нет макивар, ям с кольями, колотушек и прочих зубодробительных механизмов с полосами препятствий. Зала служит для отработки сродства на техниках до "B"-ранга включительно. Преимущественно занимался тут упражнениями на познание, "E"-ранг, и волевое управление, "D"-ранг, учась мгновенному переключению между стихиями и улучшая качество чакры, преобразованной в стихийную. Для победы мало успевать создавать ниндзюцу быстрее оппонента, оно должно быть мощнее.
В перерывах расслаблялся, переключаясь на задачи другого рода. Вчера отдельные члены комиссии очень близко подошли к разгадке шикая. Шарингана как бы нет, и он как бы есть, типа растворился во мне, даровав специфичную сенсорику и разбавленный цвет глазам. Митокадо Хомура и Утатане Кохару очень въедливо пытались уличить меня во лжи, ища противоречия с прошлой встречи Сельсовета, экстренно собравшегося в кабинете хокаге. Все остальные крайне осторожно подошли к оценке пробуждения генома, способного легко резать дзюцу, особенно стационарную барьерную защиту. Шаринган и Катто очень разные Кеккей Генкай, очень пугающие и опасные. У Хатаке Сакумо геном проснулся после рождения сына, клановый танто не помог вовремя разбудить, а у сына вообще сломался в руках. Судя по восстановленным воспоминаниям, у заинтересованных персон когда-то хватило времени, чтобы вдосталь налапаться танто Хатаке, без зазрения совести названного мной учебным — истинное оружие все это время "хранилось" во мне. Если бы не нужда в установлении личности, я бы вообще предпочел по многим вопросам отмолчаться, прикрывшись законными правами.
Катто поистине грозная сила, отлично вскрывающая любые защиты, в иных случаях продавливаемые грубой силой или расшатываемые в найденных уязвимых точках, что требовало времени. Пока Сенджу с Учиха и прочими отвлекали противника, сокращая численность врага в трех мировых войнах, Хатаке пробирались на защищаемые объекты и выполняли боевую задачу, подрывая базу. И вот спустя почти два десятилетия пугающая сила вновь вышла на сцену, и Хатаке Какаши стал еще более значимой и опасной фигурой, чем прежде. Геном Какаши и способности моей Каси Кирэру явственно перекликаются — еще один штрих к картине той злополучной телепортации.
— "Бакудо-8: Секи", — проговариваю мысленно активатор кидо.
Прыгнувший и выстреливший мне ногами в затылок теневик улетает прочь, ловко гася инерцию. Прием из тайдзюцу с напитыванием стоп чакрой спас его от разрушения. Если бы он высвободил накопленную чакру, сила отдачи бы помножилась.
— "Бакудо-7: Данку", — вновь получается мысленно говорить, одновременно с занпакто шагая по пути демона.
Затупленный кунай больно ударяется в сгиб руки — поздно среагировал со стенкой, а вот напитать чакрой руку успел. Следующий теневик, поняв мое затруднение, шаркнул перед броском. Хлоп! Толчок в бицепс — стенка погасила только часть силы учебного куная.
Против занпакто "Бакудо-7: Данку" все равно, что бумага, а в Руконгае полезнее "Бакудо-1: Сай". Здесь же начальное кидо стенки против физических атак более чем уместно, но ее я в свое время тренировал значительно меньше защитной сферы отражения. Столь полезные кидо мне однозначно надо вплести в свой новые стиль боя, оправдывая якобы отсутствие шарингана.
Следующие "Данку" ставил под углом, отклоняя метательные снаряды вместо затратной встречи под прямым углом. Бессловесные кидо разрушались при столкновении, но свою задачу выполняли.
Далее был поиск оптимального стиля для боя без шикая. Я лучше владею кидо, но сенсорика у занпакто, а без шикая у нас не получается мыслить в едином пространстве, так сказать, когда нет нужды "проговаривать" или "громко" мыслить. Легкий транс удобен в бою, а в остальное время сильно смущает. Вот и стоял выбор того, как мне и Какаши оптимально взаимодействовать.
Эх, занятия с клонами даже не блеклая тень, а нечто еще более эфемерное. Нет огонька, нет лихого задора в живых глазах или азартного упорства. О Ками-сама, неужели я соскучился по жестким спаррингам с командиром Тессаем и рядовыми Отряда Кидо? Нелюдимый Хатаке Какаши в роли ежедневного партнера... Хм.
— Слишком резко, Хачи. До лета лучше казаться мышкой, мн, и отработать единение.
— Мгм, как ни печально, ты прав, Какаши.
Но пока я даже не достиг своей прежней формы шиноби по всем показателям, мне не обойтись без теневиков и неустанных изнурительных занятий. Еще многое можно было осуществить и подтянуть в одиночку.
Вместе с шикаем отменил десятку теневиков, создал пять новых теневиков, убрал лишнюю одежду и стал стоя генерировать чакру. В начале последней недели пребывания в Стране Волн я сожрал все пилюли, пришлось изворачиваться, по-новому оценивая плюшки режима. Если при отмене шикая сохранять определенный уровень чакры, то в результате получается прибавка к тем объемам, что были до перехода. Оставаясь в рамках эмпирическим способом определенного объема, можно существенно сократить потребление вредных пилюль, заплатив вечерним переутомлением и удлинением полноценного сна до восьми часов. Еще один стимул к частым переходам в шикай и обратно — это надежда на избавление от пятнадцатисекундного периода между сменами. Сильно утомляет, что неизбежно.
Пять теневиков, тем временем, принялись по очереди упражняться на мне в "Шосен но Дзюцу", нанося мелкие царапины и залечивая их. Дипломированным спецам одежда не помеха, а вот мне для чистоты ощущений надо ее снимать. Так же дзюцу используется пока исключительно на базовом уровне, внимательно подсмотренном в Госпитале — преобразование чакры для ускорения процессов заживления без волевого вмешательства в оные. Царапины и легкие раны благополучно исчезали под зеленым свечением, истекающим с ладоней. Необходимый опыт лекаря получаю при еще свежих воспоминаниях пациента, поэтому в случае с ирьёниндзюцу именно медитативный вариант приема данных с клонов дает качественное понимание происходящего.
После обеда монотонно изнурял себя физически, храня ясность ума перед явкой к Хокаге. На запланированную встречу пришел после легкого ужина, собранным и со свежей головой. К моему появлению столик для сёги был уже накрыт, как обычно, в комнате для раздумий. Слева от меня вход, справа окно, передо мной стена с картинами, позади ячейки фусум, между слоями тонкой бумаги которых спрятаны печати фуиндзюцу разного назначения. Большое окно на северную часть Конохи и живописными портретами всех Хокаге на несущей стене, никаких лишних элементов, цепляющих взгляд, отвлекающих от игры. Помнится, была в резиденции еще одна подобная комната, из личных покоев хокаге, только с фотографиями в траурных рамках.
