— Что? — Ол'Итта состроила гримасу тревоги.
— Чтобы они переместили нас с Гитты до Вирты. Три года не пропадут зря.
— Четыре года тоже немало. — Ол'Итта глубоко вздохнула. — Мне очень хочется посмотреть другой мир, но я опасаюсь за колонию. Мне страшно. — Она покрутила головой и так прижала сына к себе, что тот завопил. — Извини сыночек. — Ол'Итта отпустила сына и коснулась губами волос на его голове. — Я так сильно тебя люблю.
— Вла'Мирр прекрасно справится с колонией. — Лет дёрнул правым плечом. — Многие женщины уже советуются с ним, а не с тобой.
— Ты меня специально пугаешь? — Ол'Итта состроила удивлённое лицо.
— Хм-м! — Лет дёрнулся всем телом. — К тебе хотя бы одна из женщин приходила сегодня?
Состроив гримасу, Ол'Итта покрутила головой.
Лет подошёл к Ол'Итте сзади, положил руки ей на плечи и наклонившись, коснулся губами её щеки.
— Любимая! — Зашептал он ей в ухо. — Соглашайся. Мне будет трудно без тебя.
Ол'Итта повернула голову и их губы соединились.
* * *
Попытать обрести счастье материнства на Гитте изъявили желание всего лишь восемь женщин, что несколько раздосадовало Ол'Итту, но вызвало у Лета ироническую шутку.
— Чем меньше женщин уйдут на Гитту... — С широкой улыбкой заговорил он. — Тем больше места на корабле будет для гиттов, которые пожелают прийти на Вирту.
— Твоя острота не уместна. — Ол'Итта состроила строгое лицо. — Я не знаю, что это будет за цивилизация. А мне хочется, чтобы возродилась моя цивилизация, цивилизация толлонов.
— Для них можно построить новый посёлок и твои страхи исчезнут.
— Будем надеяться. — Ол'Итта глубоко вздохнула...
Лет торопил Ол'Итту со сборами и дифферент стартовал уже через двадцать суток после принятия решения. Для десяти членов экипажа продуктов в колонии оказалось в достатке, к тому же большой их запас оставался и на самом дифференте. За начальника колонии, как и предполагал Лет, остался Вла'Мирр.
Ол'Итта покидала колонию с тревогой в сердце. С одной стороны: ей очень хотелось посмотреть жизнь другой цивилизации; узнать что-то полезное для своей колонии; чему-то даже научиться; приобрести какие-то полезные вещи и предметы, хотя каким образом, она не представляла и полностью полагалась на Лета. С другой стороны: она очень и очень переживала за колонию, будто уходя, оставляла здесь кусочек своей плоти, без которой рана будет незаживающей и даже смирилась с мыслью, что, возможно, уже больше никогда не будет начальником колонии. В тоже время её сковывал страх, что она может и не вернуться сюда. Видя её состояние, Лет не досаждал ей и даже стал чаще играть с сыном, давая возможность Ол'Итте побыть одной, размышляя о своём выборе.
Женщины никаких эмоций не проявляли и вели себя привычным образом. Собственно им и расстраиваться было не из-за чего, так как они были в колонии, будто изгои, а где-то на чужбине у них была, хотя бы, какая-то надежда вернуться к полноценной жизни. Да и время путешествия казалось им не таким уж долгим, не в пример Ол'Итты, для которой экспедиция казалась вечностью.
Колонисты посёлка, вообще, старт дифферента проигнорировали, будто он им был и не ведом вовсе и лишь часть колонии жившая в "Спирай" пришла к краю плато, чтобы молчаливыми взглядами проводить уходящих в далёкий путь колонистов...
— Старт! — Громким голосом произнёс Лет, оповещая по громкой связи, находящихся в каютах женщин.
Стандартный экипаж дифферента состоял из шестнадцати членов экипажа размещающихся в восьми его каютах и потому десять колонистов и малыш разместились в каютах без проблем. Единственное, комфорт в каютах был на минимуме, но свыкшиеся с лишениями колонисты оптимистически отнеслись к некоторому дискомфорту, надеясь за время пути самим обустроить свои каюты.
— У меня чувство, что ухожу навсегда. — С явной грустью заговорила Ол'Итта, смотря в экран пространственного терма, на быстро уменьшающийся в размерах "Спирай". — Очень грустно. — Взмахом руки она смахнула непрошенную слезу. — Тебе грустно моё маленькое солнышко? — Она склонила голову к сыну.
— Нет! — Прозвучал звонкий голос Валл'Иолета.
— Ты одинока в своём пессимизме, любимая. — Заговорил Лет. — Даже сын не разделяет его.
— Хотелось бы ему верить.
Наклонившись к сидящему у неё на коленях сыну, с восторженным взглядом, устремлённым в экран пространственного терма, Ол'Итта поцеловала его в мягкую пухлую щёчку.
7
По расчетам Лета, чтобы пройти пространство от Вирты до Гитты дифференту потребуется три года и четыре месяца по исчислении времени колонии на Вирте. Лету это пространство было незнакомо и потому для слепых прыжков он выбирал короткие расстояния, лишь будучи абсолютно уверенным, что на этом бесконтрольном пути вероятность встречи с объектом, могущим нанести дифференту невосстановимый вред, минимальна.
Тревога Ол'Итты постепенно улеглась и она полностью посвятила себя воспитанию сына, взявшись за обучение его грамоте. Малыш, ставший объектом внимания всех женщин дифферента, сделался капризным и своевольным и если мать не хотела удовлетворить какое-то его желание, тут же находил утешение у одной из женщин. Ол'Итте это не нравилось и она пыталась приказным порядком запретить женщинам потакать желаниям сына, на её слова вызывали лишь усмешки снисходительности у них. В конце-концов женщины вовсе перестали воспринимать её, как старшую и среди них воцарилось нечто, подобное анархии: они разбились на две группы, полностью выйдя из под контроля Ол'Итты. Ол'Итта первое время жаловалась Лету, но тот лишь отмахивался, предлагая ей самой разбираться со своим контингентом, так как и сам не представлял, что нужно делать в подобной ситуации: психотронное поле он использовать не хотел, а других методов не знал. Можно было пригрозить возвратом назад, но у него было сомнение, что и эта угроза возымеет своё действие, тем более уже почти половина пути была пройдена и у него самого, совершенно, не было никакого желания возвращаться.
Сын беспокоил и его, но не столько своим поведением, сколько тем, что Лет не чувствовал его психотронного поля, а на сколько он помнил себя, у него оно было всегда, да и мать ему рассказывала, сколько он хлопот доставлял уже с самого первого дня своей жизни своим неконтролируемым полем, которое больно жалило окружающих. У него появилась навязчивая мысль, что Валл'Иолет может быть и не его сыном, о чём он и размышлял сейчас, сидя в кресле зала управления и рассеянно смотря на длинные серые полосы, отображаемые на экране пространственного терма, вместо звёзд.
Раздавшийся далёкий характерный стук каблуков: чёткий и твёрдый, заставил его прервать свои размышления. Так ходила Ол'Итта, когда была сердита и определённо, она шла в зал управления, чтобы высказать своё очередное негодование. Лет состроил гримасу досады: несомненно, что-то произошло и скорее всего очередная крупная ссора с одной из женщин. Он повернулся вместе с креслом в сторону двери.
— Я возмущена до предела. — Заговорила Ол'Итта повышенным голосом, едва миновала проём двери. — Он убежал к Тан'Сатте и она закрыла дверь изнутри. Я не могу попасть в её каюту. Сделай что-нибудь. Это же твой сын. Ты совсем перестал заниматься им! — Голос Ол'Итты сорвался в крик, она резким движением смахнула выкатившуюся слезу.
Ничего не сказав, Лет поднялся и выйдя в коридор, быстрым шагом направился на третий уровень модуля управления, где находилась каюта Тан'Сатты, одной из самых привлекательных женщин экспедиции: высокой, стройной, с большой копной блестящих чёрных волос, красивыми волнами лежащими у неё на плечах и спине. При встрече с Летом она неизменно хмыкала и оттопыривала свои красивые сочные губы, не принимая во внимание, находится ли рядом с ним Ол'Итта или нет.
Если Ол'Итта была рядом с Летом, то этот жест тут же вызывал у неё гримасу раздражения и она брала Лета под руку, будто желая показать тем самым своё превосходство.
Каблуки Ол'Итты вначале были слышны у Лета за спиной, но вскоре стихли, видимо она далеко отстала, что на Лета не возымело никакого действия и не заставило её подождать.
Подойдя к каюте Тан'Сатты, Лет высвободил свой поле и вбросил его внутрь каюты: женщина и сын были там и видимо играли, так как их биополя быстро перемещались. Вернув своё поле, он разбросил его вокруг двери и найдя панель управления запором двери, активировал её — дверь тихо скользнула в стену. Лет шагнул внутрь.
Тан'Сатта вертелась волчком, перемещаясь по каюте, а Валл'Иолет бежал за ней, вытянув руки, пытаясь догнать. Они были настолько увлечены игрой, что совершенно не заметили появления Лета.
Шагнув вперёд, Лет выставил руку перед сыном и тот ткнувшись в неё завопил.
— Поймал, поймал! — Но тут же осознав, что это не тот объект, за которым он гнался, забарабанил руками по руке отца — Уйди, Уйди!
Видимо поняв, что в каюте что-то произошло, Тан'Сатта остановилась. Её тёмные брови выгнулись высокими красивыми дугами, рот приоткрылся.
— Как... — Наконец прошелестели её губы, она попятилась и упёршись спиной в стену каюты замерла..
Валл'Иолет перестал барабанить по руке отца и уставился в Тан'Сатту.
— Еще раз увижу сына рядом с тобой, будешь сидеть взаперти до конца пути. — Произнёс Лет резким, грубым голосом.
— Хм-м! — Тан'Сатта дёрнулась всем телом и оттопырила свои сочные губы.
Взяв Валл'Иолета за руку, Лет повернулся и шагнул к двери. Сын не упирался, видимо своим детским разумом поняв, что происходит что-то неприятное. В проёме двери Лет столкнулся с Ол'Иттой.
— Я...
Не дав произнести ей фразу, Лет взял её за предплечье и развернув, вытолкнул в коридор.
— Нечего там делать. — Резким голосом произнёс он и шлёпнул ладонью по жёлтой пластинке — выскочившая из стены дверь, закрыла проём.
— Ещё бы... — Ол'Итта состроила величественную, но обиженную гримасу.
— Вместо бестолкового шатания по кораблю, займись изучением языка гиттов. Негоже начальнику колонии не знать языка той цивилизации, с которой намерена установить дружеский контакт. — Продолжил говорить Лет тем же резким голосом.
— Это твоя затея. — Произнесла Ол'Итта, продолжая сохранять прежнее выражение на лице.
— Это не имеет значения.
— У тебя есть учебник? Или ты знаешь другой способ? — Продолжала надменничать Ол'Итта.
— Я сам учебник. Жду в зале управления.
Обойдя застывшую в недоумении Ол'Итту, Лет, держа сына за руку, направился в зал управления. Видимо продолжая понимать не слишком хорошее настроение отца, маленький Валл'Иолет покорно шёл рядом.
В зале управления, Лет посадил сына в кресло, которое предназначалось для офицера связи.
— Смотри... — Он ткнул в одну из клавиш под терминалом перед креслом. — Нажимаешь и появляется картинка. — Он нажал ещё на одну клавишу. — Другая. Займись делом, просмотри все картинки и потом мне о них доложишь.
Лет провёл рукой по голове сына и отвернувшись, шагнул к своему креслу и усевшись, уставился в исчерченный серыми полосами экран пространственного терма: до выхода из слепого прыжка оставалось ещё более двадцати суток.
Ол'Итта появилась в зале управления нескоро, вызвав у Лета вначале гримасу недовольства, вскоре перешедшую в неподдельное удивление.
Одета Ол'Итта была так, будто шла не на занятия по изучению языка другой цивилизации, а на вечеринку. На ней был яркий полуспортивный, скорее всего, впервые одетый комбинезон, достаточно плотно облегающий её фигуру, подчёркивая её женские формы и в тоже время придавая ей стройность и изящность; прежде связанные на затылке узлом её тёмные волосы были распущены и прямыми длинными прядями падали ей на плечи; висящие почти над глазами брови были искусно подведены и им придана форма изящных дуг; тонкие губы подкрашены, что придало им полноту и даже выпуклость; всегда высокого ворота её прежней одежды не было, грудь была полуоткрыта и Лет впервые осознал, что у неё красивая шея; ноги в чёрных туфлях на полувысоком каблуке, которые Лет впервые видел на ней. В руках она держала лист скринвейра.
— Ты куда-то направляешься. — Заговорил Лет, после долгого изучения нового имиджа Ол'Итты. — На деловую встречу? Но до гитты ещё далеко?
— На встречу с тобой. — Твёрдым голосом заговорила Ол'Итта. — Я пришла на урок по изучению языка цивилизации гиттов.
— Ты считаешь, что в таком виде язык чужой цивилизации будет лучше усваиваться?
— Именно! — Усмешка тронула уголки губ Ол'Итты. — Надеюсь, что учитель будет вежлив и внимателен к своей ученице, что однозначно, положительно скажется на усвоении ею языка чужой цивилизации.
— Я не против. — Лет дёрнул плечами. — Садитесь, пожалуйста, госпожа начальник колонии. — Лет указал рукой на соседнее кресло, между собой и сыном.
— Не язви!
Ол'Итта направилась к указанному креслу, но прошла мимо него и подойдя к сыну, склонилась над ним.
— Что делает моя радость? Учится управлять космическим кораблём? — Нежным голосом произнесла она.
— Занимаюсь делом! — Выкрикнул маленький Валл'Иолет, тыча пальцем в одну из клавиш под терминалом перед собой.
— Даже так. Ну-ну! — Ол'Итта провела рукой по голове сына и повернувшись, шагнула к указанному ей Летом креслу и усевшись, положила ногу на ногу и положив лист скринвейра на колено, подняла взгляд на Лета. — Я готова.
— Здравствуйте, госпожа! — Произнёс Лет на языке гиттов.
Язык гиттов был более резок и четок, нежели протяжный и будто певучий язык толлонов и у слышащих его впервые складывалось впечатление, что говорит не человек, а какое-то животное.
— Ты говорил, что будешь учить меня языку цивилизации гиттов, а не учить гавкать. — Недовольным голосом заговорила Ол'Итта. — Я не собираюсь пугать по ночам прохожих.
— Это и есть язык гиттов. — Лёгкая усмешка тронула уголки губ Лета. — Он более чёток и у него почти нет длинных слов и потому он звучит непривычно резко. Я сказал: здравствуйте госпожа.
— Здравствуйте, госпожа! — Повторил он фразу на языке гиттов. — Повтори. — Произнёс он уже на языке толлонов.
Ол'Итта открыла рот, откуда донёсся какой-то гортанный звук. Затем её рот закрылся и она с выражением жалости на лице, дёрнула плечами.
— Хм-м! — Лет улыбнулся. — Начало неплохое.
— А можно эту фразу сказать словами толлонов. — С явной мольбой в голосе произнесла Ол'Итта.
Лет погримасничал губами, потёр рукой лоб.
— Легче написать, чем сказать. Разреши!
Он взял у Ол'Итты лист скринвейра и написал несколько строк.
— Здравствуйте, госпожа! — Он провёл стикером по верхней строке. — Здравствуйте господин! — Он провёл по следующей. — До свидания, господа! Рада слышать! Хорошая погода! Солнечный день! Разрешите представить! Я довольна! Это недопустимо! — Говорил Лет ведя стикером по строчкам листа скринвейра.
— Здравствуйте, госпожа! — Раздался рядом с ними звонкий голос, произнёсший фразу на языке гиттов.
Лет и Ол'Итта разом повернули головы — между их креслами стоял сын. Брови отца и матери выгнулись высокими дугами.
— Моя радость. — Ол'Итта провела рукой по голове сына.
