Элена.
На часах было примерно три часа ночи, когда в окно моей комнаты постучались. Да-да, именно в окно. Поначалу я испугалась, но потом разглядела того, кто додумался навестить меня в столь поздний час и успокоилась. Нет, это был не Пётр, тем более, что он с отцом вернётся домой только через два дня, а Рич.
Встав с кровати и накинув халат, я открыла окно, пустив в спальню холодный, морозный воздух и пьяного мужчину.
— Ты зачем припёрся, трезвенник хвалёный? — я включила маленький светильник над кроватью, чтобы лучше видеть нежданного визитёра, который сейчас сидел на подоконнике и изучал свои когти. — И как ты прошёл через охрану?
— У Карла одолжил одну вещицу и отключил камеры на заборе, — явно испытывая моё терпение на прочность, не сразу ответил Рич.
— Да? А припёрся-то ты зачем, друже? — с сарказмом повторила, пойдя к нему поближе.
— А ты не рада, что я пришёл?
— А чего мне радоваться? — насмешливо спросила я, осторожно принюхиваясь и пытаясь определить, сколько он успел выпить, прежде чем его посетила "светлая" мысль прийти ко мне.
— С того. Ты же меня любишь.
— И всё-таки ты знаешь немецкий, — прошипела я, разозлившись. — Только на троечку. На троечку с очень большим минусом. Потому что я не говорила, что люблю тебя, а говорила, что ты мне нравишься. Но поверь, это проходящее чувство, и своим поведением ты скоро окончательно его из меня выбьешь!
— Не любишь, да ну? — нагло ухмыльнувшись, Рич притянул меня к себе и, не замечая протестов, поцеловал. Так, словно... словно... в общем, теперь была его очередь искать у меня клыки.
— Что с тобой творится? — удивлённо прошептала я, тяжело дыша и чувствуя, как сильно колотится сердце в груди.
— Не знаю. Я ведь дурак и ничего не знаю, да? — в конец развеселился он, вызвав новый приступ злости с моей стороны.
— Ах ты брехло пьяное, что ты уже задумал? Ты меня ещё в больнице своими приколами раздражал, и сейчас покоя не даёшь!
Приложив палец к моим губам, Рич достал из кармана плаща какой-то мешочек, передал его мне и, открыв окно, спрыгнул вниз.
Пьяный, покалечишься же! — хотелось крикнуть мне, но крик этот отчего-то застрял в горле.
— Ты в порядке? — тихонько пискнула.
— Да что со мной будет? — философски буркнул неприкасаемый, по колено стоя в снегу. — Э-эль, — позвал серьёзно.
— Что?
— Хотя мы больше и не связаны договором, я всё равно буду убивать тех, кто вредит тебе, — сказав это, он развернулся и пошёл прочь.
— Эй, не надо никого убивать! Эй! — крикнула я, офигев от такого заявления. — Учись быть нормальным человеком!
Облизав припухшие после поцелуя губы, я закрыла окно. Дрожащими руками развязала мешочек и достала оттуда синицу и снегиря. Они были точь-в-точь, как те, что мне подарили вместе с тюльпанами в больнице. М-да...
Рич.
Небо медленно светлело, одна за другой затухали звёзды, а я лежал в сугробе на обочине у дороги и корил себя за глупость.
Голова раскалывалась, во рту было сухо и гадко, по телу разлилась противная слабость.
Вчера идея напиться и на время забыть о всех своих проблемах казалась мне, хоть и неприятной, но заманчивой, сейчас же, прочувствовав на собственной шкуре, что такое похмелье, я понял, как ошибался.
Сначала (после того, как мне всё-таки удалось залить в себя четыре рюмки водки) всё шло нормально: мысли о собственной зависимости пропали, жизнь снова заиграла красками. Захотелось побродить по городу, пообщаться с людьми. Но едва выйдя на улицу, я столкнулся с компанией каких-то отморозков и подрался с ними. Потом попал под машину и до инфаркта напугал водителя своими ногтями. Потом...
К Элене ты тоже успел сходить.
Да? Не помню. И как здесь на обочине оказался, тоже не помню.
Поднявшись на ноги, я стряхнул снег с волос, достал телефон и вызвал такси. Пока ждал, ходил туда-сюда, чтобы согреться, и просматривал пропущенные вызовы и сообщения, девятнадцать из которых было от Романовой и лишь одно от Мифьена.
Я проверил кровь, она чистая. Онкологии нет, — вот, что написал мне Крюгер.
Как нет? — запоздало дошёл до меня смысл написанного. — Элена же говорила, что есть. Артём записал её к плохим врачам? Сомневаюсь. Но Миф тоже не мог ошибиться. От какого же рака её тогда лечат?
* * *
Солнце светило ярко, по улицам с санками бегали маленькие детишки, за ними неохотно брели закутавшиеся в тёплую одежду взрослые. Проводив взглядом весёлую стайку школьников-первоклашек, Артём поднялся по лестнице и остановился перед входом в здание больницы.
— Здравствуйте, Василий, — поздоровался он со стоящим к нему боком медиком.
— Здравствуйте, — затянувшись сигаретой, махнул рукой тот в ответном приветствии. От резкого движения пепел упал на рукав серой куртки, накинутой поверх белого медицинского халата, и Василий поспешил его стряхнуть.
— Я хотел узнать, что там с операцией Мальвины. На какой месяц вы её запланировали?
— Я ещё ничего не планировал. Не забывайте, что вашей дочке нужно ещё сделать два переливания крови. Одно будет через неделю, второе через полтора месяца. Плюс дополнительные подготовительные процедуры. Получается, что до операции в среднем ещё два месяца.
— Да уж, — безрадостно выдохнул наркоторговец. — Василий, нас с женой ещё беспокоит, что Мальвина чаще стала жаловаться на... холод под кожей, — тщательно подбирая слова, продолжил он.
— И? Я вам уже говорил, что у девочки галлюцинации. Нельзя им верить.
— Но её кожа и вправду иногда такая... ледяная.
— Последствия болезни, что поделаешь? Терпение, Артём Сергеевич, терпение и спокойствие. А теперь извините, мне пора возвращаться к работе. До свидания, — сказал Артёму врач, докурив.
— До свидания, — разочарованно повторил Зубакин.
Опять ему не назвали конкретных дат, опять Рита с Малей будут нервничать. Остаётся надеяться, что с переливаниями всё пройдёт более гладко, и донор никуда не денется...
Элена.
Со дня странного признания Рича прошло три дня. За это время я так и не получила от него ответа ни на одно из своих сообщений.
Серьёзные основания для переживаний давало и то, что неприкасаемый был сильно пьян, когда уходил от меня. А в таком состоянии, как известно, проще простого заработать себе на голову неприятности...
— Это чё за кислая рожа? Улыбнись, мать, ты к другу на праздник едешь! — пыталась достучаться до меня Мальвина, с раздражением глядя на водителя и нетерпеливо постукивая пальцами по коробочке, в которой лежал наш подарок для Миши. Зубакина настояла, чтобы я дарила ему эту цепочку вместе с ней.
— Угу, я помню, — отвернувшись к окну, задумчиво ответила.
С Мишкой за всё время нашего знакомства мы, конечно, успели сдружиться, но вот идти на его день рождения мне не хотелось. Я не любитель больших сборищ, а у него — как сказала подруга — именно сборище и планируется. Будет много парней и девушек, моих ровесников, ну, а толку, если я почти никого из них не знаю?
То ли дело Маля! Она везде, в любой ситуации и компании чувствует себя, как рыба в воде. Человек без комплексов, что называется.
Дом у Самохиных оказался на один этаж скромнее, чем у Зубакиных, зато по площади раза в полтора больше. Подарив имениннику цепочку и выслушав его едкий комментарий по поводу "бирки покойника", мы с Мальвиной пошли искать Аню.
Отовсюду лилась громкая музыка, на первом этаже кто-то устроил световое шоу с дискотекой, так что протолкнуться к лестнице было довольно сложно, но нам с Малькой это всё же удалось.
— Слушай, а это точно все его друзья? — подёргала я подругу за рукав кофты, увидев, что наверху людей не меньше, чем внизу.
— Кто тебе такую глупость сказал? Естессна, нет, — выискивая в толпе Аню, прокричала мне на ухо девушка. — Тут не только Мишкины друзья, тут ещё друзья его друзей и друзья знакомых. А, вижу её. Пошли быстрей!
Мишина сестра сидела на диване у окна и пила молочный коктейль, рядом стоял высокий парень с синими волосами и что-то ей доказывал. Подойдя ближе, я разглядела в его губе кольцо, а над бровью маленькую татуировку-паука.
— Тоха, ты снова покрасился? А почему не в красный? Синий тебя на гопника делает похожим! — раскинув руки в стороны, Мальвина обняла и расцеловала парня в обе щёки. Я, что скрывать, удивилась. Не часто она такими пламенными объятьями кого-либо встречает.
— В красный я не смог, Костян не захотел меняться.
— Ясно. Кстати, вот, познакомься это — Эля. Элька, а это Антон, — представила нас друг другу Мальвина.
— Привет.
— Здорова.
Они продолжили обсуждать какого-то Костяна, который с прошлого месяца захапал себе красный цвет и никому другому его теперь не уступал.
Так как я единственная не понимала о чём идёт речь, мне объяснили, что Мишка прошлым летом предложил шестерым своим однокашникам пари: выбрать один из цветов радуги и на год покрасить в него свою шевелюру. Цветами можно было меняться, главное только не возвращаться к своему природному "окрасу".
— А давайте найдём Костика, напоим его и заставим перекраситься! — предложила внезапно Мальвина, придвинувшись поближе к Антону.
Мне тут же вспомнился Рич. Чем он таким, зараза, занят, что не может ответить на сообщения или хотя бы перезвонить?
— Как ты его найдёшь? Сама видишь, сколько здесь народу.
— Так мы разделимся, — не унималась подруга, схватив парня за руку и утащив его по направлению на первый этаж.
— Чего это она с ним такая добренькая? — с непониманием обернулась я к Ане.
— А она Тоху за старшего брата почитает, вместо Петьки, так сказать. И ведёт себя с ним прилично, а-ля барышня средневековая. Ну что, пошли искать Костяна?
Мы-то пошли, но, прочесав весь второй этаж и заглянув во все комнаты (по крайней мере, во все открытые), никого не нашли.
— Может, они его уже внизу схватили? — предположила я.
— Может быть... ан нет, вон же он шатается! — указала Аня в другой конец зала, потянув меня за собой. Но вскоре толпа танцующих нас разделила, и я отстала.
Растерянно оглядываясь по сторонам и думая, как бы протолкнуться обратно к окну, я прижалась к стене, чтобы не быть задавленной каким-нибудь подвыпившим бугаем.
Вдруг все лампочки потухли, а помещение осветил яркий сиреневый луч, за ним последовал голубой и розовый. Кто-то восторженно вскрикнул, для меня же время будто замедлилось, стало трудно дышать.
Опять дежавю. Опять мир замер, а голова заполнилась яркими образами.
Последние кусочки памяти вернулись на своё место, и по щекам потекли слёзы.
Филька, братец мой... два года, всего два года, куда тебе умирать?!
— Эй, а ведь мы знакомы, — прозвучало неожиданно над головой. — Тобой Царь очень интересуется.
— Что?
Передо мной стоял парень со светлыми волосами и мягкими, детскими чертами лица. Глаза на пол лица, наивная улыбочка и белая, застёгнутая на все пуговицы рубашка создавали образ галантного джентльмена, однако от его голоса по позвоночнику пробежало стадо мурашек.
— Элена, правильно? А я Себастьян, — заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо незнакомец. Я не успела перехватить его руку, и он дотронулся до нервно бьющейся жилки на моей шее. Дальше — темнота.
* * *
— Простите, пожалуйста, я вас не заметил, — Олег помог подняться с земли немолодой уже черноволосой женщине. Зазевавшись, он перестал смотреть по сторонам и в итоге врезался в неё.
— Ничего страшного, — через силу выдавила из себя та, притянув к себе своего не то сына, не то внука, маленького мальчика с белыми волосами.
Где-то он этих двоих уже видел... не тот ли это мальчуган, которого Марк за Филиппа принял?
— Ещё раз извините, — вновь пробормотал Романов, подав женщине упавшую в снег сумку.
— Угу. Роберт, пошли, — сказала она уже мальчику, но тот на это никак не отреагировал, пялясь во все глаза на Олега и приоткрыв рот.
— Я не Робет, я Фийип! — крикнул мелкий неожиданно, вырвав свою руку из руки женщины и кинувшись мужчине за спину. — Я Фийип, — повторил уже гораздо тише и неуверенней. — Па-а-апа...
— Роберт!
— Филипп?
Девять ангельских чинов* — делятся на триады, каждая из которых имеет какую-либо особенность. Первая триада: Серафимы, Херувимы, Престолы. Вторая триада: Силы, Господства, Власти. Третья триада: Начала, Архангелы, Ангелы.
Штанга** — украшение, пирсинг.
Триазген
* * *
— ядовитое вещество, газ или жидкость без цвета и запаха.
Часть пятая. Пыль небес.
Рич.
Пять дней прошло с тех пор, как пропала Элена. Карл за это время таинственным образом тоже успел куда-то подеваться, что не осталось без моего и Зубакинского внимания.
Конечно, живущие в городе Джен с Крисом всячески отвергали его причастность к похищению Романовой, но одно из основных правил, которому нас учили в Доме, гласило, что к любым совпадениям нужно относиться с опаской и осторожностью. Тем более, Царёк сам обещал отомстить мне за враньё про "сына". И как же он рассчитывал это сделать, если не с помощью Элены?
Пока я искал подтверждение своим домыслам, наркоторговец обратился в полицию и задействовал многочисленные криминальные связи, но никаких зацепок так и не нашёл. Что лишний раз подтверждало — девушку похитили профессионалы, коими как раз и являлись Карл с Себастьяном.
В конце концов, мне надоели бесплодные поиски, и я снова пришёл к неприкасаемым за разъяснениями, на сей раз не собираясь уходить без ответа.
— Куда уехал Карл? — устало повторил я свой вопрос, прижав Дженнифер к полу и прочертив ножом от её виска до подбородка кривую линию.
Девушка даже не поморщилась, однако сердце её застучало быстрее и страха в глазах основательно прибавилось. Она уже призналась, что Элену забрал их обожаемый Царь, а вот куда он уехал, говорить отказывалась.
Кристиан же в это время лежал в прихожей с поломанным позвоночником и помочь своей напарнице, естественно, был не в состоянии.
— Не знаю, — ответила неприкасаемая, всем своим видом сейчас больше напоминающая куклу Вуду с переломанным руками и ногами, чем живого человека.
Поняв, что ответа мне не добиться, я воткнул ещё одно лезвие в её грудь и поднялся.
Затем, вызвал скорую помощь и полицию.
Первые пускай заберут с собой неприкасаемых, а вторые прочешут квартиру Карла. Уверен, они найдут много интересных вещей, способных создать этой наглой морде большие проблемы.
Не смотря на неудавшийся разговор и малое количество информации, поиски Элены я продолжил, только вот... на седьмой день у меня полностью отнялась рука. В прошлый раз, чтобы это случилось, должно было пройти две недели, а сейчас хватило и одной.
Но чем дальше в лес — тем больше палок. На восьмой день я перестал чувствовать плечо, на девятый — часть туловища, на одиннадцатый — вторую руку. А потом случилось то, о чём не так давно предупреждал меня Мифьен.
Началось всё поздней ночью и с того, что ко мне вновь вернулась прежняя чувствительность. Решив, что это Элена находиться где-то поблизости, я выбежал на улицу, прочесал весь район, но ни Романову, ни Карла так и не нашёл. Возвращаясь домой, почувствовал странное головокружение и присел на лавочку отдохнуть.
