Увидели рыбаки голову девушки вырезанную из камня и упали без чувств, настолько она была красива. И опомнились уже в подземельи, которое было в том замке.

— Твоё пожелание исполнено, — сказал ей сын падишаха, — может быть теперь ты расскажешь, свою историю.

— Не сейчас. — отвечала она. — Скоро ты обо всём узнаешь.

И что оставалось делать влюблённому юноше? Только ожидать того часа, когда девушка сама заговорит. Вскоре пришёл к источнику и тот старик, которому дочь визиря отдала два серебряных подсвечника. И он тоже обомлел от красоты вырезанной из камня девушки, и его стража бросила в темницу по желанию дочери визиря, но она снова ничего не рассказала, пообещав шахзаде что совсем скоро наступит время ей заговорить. Наконец пришёл к источнику тот красавец-водонос, который был её мужем. Увидал он голову своей любимой на камне и лишился чувств от понимания, какую глупость он совершил. А когда он ещё только подходил к источнику, девушка та позвала шахзаде.

— Сегодня ты узнаешь обо мне всю правду. — сказала она. — Повели доставить в замок этого юношу и вытащить из темницы тех четверых.

Сын падишаха вышел к страже, чтобы те исполнили волю девушки. Когда же это было сделано и он поднялся в её покои, она наконец заговорила и рассказала ему всю историю своей жизни, начиная с того момента, как красавец-водонос предпочёл её султанше. Опечалился шахзаде, узнав правду и сказал:

— Несмотря на то, что я тебя сильно полюбил, ты, если захочешь можешь вернуться к своему мужу. Но, скажи, что же делать с теми, кого по твоему желанию заточили в подземелье?

— Рыбаки вытащили меня из моря, а, значит, и привёл меня к тебе, — отвечала она, — старик оскорбил меня. Поступай с ними как знаешь.

Тогда шахзаде повелел отпустить рыбаков, а старика — казнить. А когда водоноса привели в чувства, сын падишаха вывел к нему его жену, а тот, сгорая от стыда, за причинённое ей оскорбление пал ей в ноги и она конечно же простила его. Тогда повёл красавец-водонос девушку домой, а по дороге рассказала она ему о всех своих приключениях. Собрал он друзей и соседей, чтобы отпраздновать её счастливое возвращение. И жили они с тех пор до самой старости не зная бед.

На том и завершилась эта наша сказка, а нам самое время переходить к следующей.

32. Жёлтая корова и петух с серьгой

Было то али не было, но скорее было, чем не было, ведь у Аллаха много рабов под Луной, а, значит, такое вполне могло произойти с кем-то в прежние времена. Так вот, жила в одном небольшом городке девушка. Когда умерла её мать, ей показалось, что весь мир сгорел в огне и осыпался пеплом к её ногам. С тех пор она ни разу не улыбалась, ибо не было никого кто мог бы защитить и приголубить её. Только-только похоронили мать сиротки, как отец женился во второй раз и поручил свою дочь заботам мачехи. А у мачехи была своя дочь и её, в отличие от падчерицы, женщина холила и лелеяла. Что поделать? Отцу сиротки была нужна жена, а на то, что она ненавидела его дочь ему было безразлично. И хотя отец и старался немного облегчить жизнь дочери, да разве он помощник в тех делах, где нужны женская доброта да материнская ласка. Ох, да спасёт вас Аллах от такой судьбы, какая выпала на долю этой несчастной девочки! Ведь у её мачехи было каменное сердце, как она заставляла её делать всю грязную и тяжёлую работу, как измывалась над бедняжкой, вынуждая её таскать воду в решете. Постепенно девочка выростала и становилась настоящей красавицей, и всем, кто видел её и сводную сестру замечал, что сиротка намного красивее, чем дочь мачехи. И вполне возможно, что именно из-за этого доставалась сиротке лишняя пара тумаков в каждых побоях.

С тех пор, как в доме появилась мачеха и её дочь, сиротку выгнали спать в хлев. Там она подружилась с жёлтой коровой и голосистым петухом с серьгой. И так подружилась, что девушка стала понимать их язык, а они — её. На рассвете петух усаживался у неё в ногах и громко приветствовал её:

— Ку-ка-ре-ку! Полно спать, сиротка, просыпайся! Вокруг много горя, но много и радостей! Чёрные дни не могут длиться без конца, так что может быть этот день будет для тебя светлым и радостным! Если не этот, то хотя бы завтрашний — верь в это! И сохрани чистоту своего сердца.

И от этих слов девушке становилось теплее и радостнее, а в её душе поселялась надежда. И потому, проснувшись она всегда, обнимая петуха, благодарила его за доброту, а затем она бежала обнимать жёлтую корову, которую она называла "моё золото". Затем корова кормила девушку из своего вымени, причём из одного соска для неё текли сливки, а из другого — настоящий мёд. А ещё сиротка рассказывала жёлтой корове про все свои горести и обиды и корова, стараясь утешить её жалобно мычала и ластилась, словно кошка. Почти каждый день с весны до осени девушка выгоняла жёлтую корову в горы, на летние пастбища — яйлы. Они любили уходить туда вдвоём, потому что там, высоко в горах их не могла достать со своими придирками и побоями мачеха.

И вот что приключилось в один из летних дней, когда они ушли в горы на дальние луга искать места, полные вкусной и сочной травой. Обычно летом каждый хозяин сам выгонял сам скот, из-за чего коровы и козы быстро выедали вкусную траву в близлежащих долинах и найти хорошее пастбище тяжело. Но на этот раз им повезло: они сразу нашли хороший луг и девушка, отпустив корову пастись села в тени дерева прясти шерсть. И тут то ли задремала сиротка в мареве полуденного зноя, то ли подул с гор сильный ветер, но клубок спряденных ниток выкатился из её рук и поскакал вниз по склону. И что ей оставалось делать? Ведь мачеха не признаёт никаких отговорок: что ветер, что палящий зной, что град — всё равно накажет за потерю ниток и пряжи. Вот и бросилась девушка догонять тот клубок, но чем быстрее она бежала, рискуя покатиться кубарем со скалы, тем быстрее катился и клубок. И нет бы ему зацепиться за траву или кусты, а он всё катится да катится, словно ведёт за собой сиротку по какой-то одному ему известной дороге.

Но вот он остановился прямо у дверей какой-то хижины. Вроде бы и доводилось девушке бывать в этой местности, выпасая жёлтую корову, да только как ни силилась она, так и не смогла вспомнить, чтобы стоял здесь этот дом прежде. Только собралась сиротка поднять клубок, глядь, а на порог хижины вышла старушка, вся седая да ветхая, что кажется, рассыпется она от сильного порыва ветра. А в руках у той старушки большое зеркало. Переборола девушка свой страх, подошла к ней и заглянула в то зеркало да только не успела она ничего увидеть в нём.

— Ах, доченька! — тотчас сказала ей старушка. — Я знаю о тебе всё, взглянув сюда. Это зеркало судеб. Каждый, в ком достаточно мудрости и смелости может заглянуть в него и увидеть всё, что происходило в прошлом и произойдёт в будущем с ним или с другими людьми. И как только ты пришла я увидела всю твою жизнь, я узнала всё, что ты перенесла за свою короткую жизнь. Да свяжет тот клубок, что привёл тебя ко мне, руки твоей мачехи, что злее самого шайтана! Вырви у меня из головы клок волос и сделай из него пряжу и пусть он будет заменой той шерсти, что ты потеряла, пока катился клубок.

— Ну что вы, бабушка, — возразила девушка, — разве могу я спасти себя, если причиню вам боль, вырвав у вас клок волос. Да и нет мне пользы от такой замены, всё равно мачеха меня заругает. Она обязательно найдёт повод для этого. И сколько бы хорошего я ни делала бы — у неё для меня только одни гадости на языке, а то ещё она и побить может. Мне настолько не мила жизнь, что я даже буду рада тому, если вы меня утопите в реке, ведь за всё время жизни с мачехой я ни разу не улыбнулась.

И только заплакала она, как старуха сказала ей:

— Нет, доченька, твоя мачеха не стоит твоих слёз. Твоя совесть чиста, а в груди бьётся золотое сердце, потому не может быть такого, чтобы не наступил твой день, день когда Аллах пришлёт тебе счастье, такое же огромное, как твоя и душа. Возьми воды и умой лицо, чтобы никогда больше твоё лицо не омывали слёзы.

Трудно это описать словами, но только старушка сказала это, как из её пальцев тёплыми потоками стал струиться свет. Заворожённая этим колдовством, девушка подставила свои руки под струи, набирала свет полные пригоршни и умылась им. Затем сиротка поблагодарила старушку за помощь и добрые слова и, подняв с земли клубок, вернулась к жёлтой корове. Вроде бы недолго пробыла девушка у волшебницы, а подошла к корове, оглянулась: солнце стало закатываться за западные горы, а, значит, пришло время возвращаться домой. Не успела сиротка и переступить порог дома, как вышедшая к дверям мачеха злобо запричитала:

— До чего ж ты докатилась окаянная! Если Аллах задумает покарать нас за твоё распутство — он забросает наш дом камнями. Эй, муженёк, выгляни посмотри что наделала твоя дочь: размалевалась как обезьяна и хочет войти в честный дом. Но я её не пущу. Ведь у меня тоже растёт дочь, а вдруг она заразится её наглостью.

На её зов прибежал отец, глянул на дочь и от того, какой она стала красавицей даже потерял дар речи. И, правда, её брови изогнулись как два натянутых лука, губы приобрели настолько ярко красный цвет, словно пылали огнём, а на щеках появились родинки, будто чья-та рука рассыпала на них горошины чёрного перца. А когда отец пришёл в себя стал вместе с мачехой ругать дочь:

— За хлеб мой ты благодаришь меня бесчестием и позором! Откуда у тебя сурьма на бровях и помада на губах? Если ты спуталась с бродягами и мерзавцами, то и иди к ним, а в моём доме тебе нет больше места!

Надеялась девушка на защиту отца, а он вторил мачехе. И оторопела девушка от таких слов и не могла понять за что на неё свалилась эта напасть. Тогда мачеха ткнула её носом в зеркало и сиротка поняла что произошло. После того как она умылась колдовским светом, что источали руки горной старушки, её лицо сияло словно солнце и полная луна, вышедшие на небо одновременно. Только теперь девушка поняла почему, когда она гнала корову домой односельчане оборачивались и долго смотрели ей вслед, будто на её лице была печать какого-то греха. Села она на порог своего дома и заплакала, но слёзы не только не портили черт её лица, а, наоборот, с каждой слезинкой она становилась всё красивее, словно и не человек она уже, а пери. Тогда жёлтая корова, что стояла тут же и наблюдала за всем происходившим вдруг заговорила человеческим голосом:

— Как у вас только язык поворачивается возводить такую напраслину на сиротину! Даже на Солнце и Луне можно увидеть пятна, а она же — невинна и чиста. И я клянусь вам в том. А если моего слова вам будет мало, я призываю в свидетели небо и землю!

Стояли отец и мачеха и смотрели то друг на друга, то на девушку, то на жёлтую корову и не могли и слова произнести, от того чуда, что произошло с их коровой.

— Не может быть, чтобы корова солгала. — заговорил пришедший в себя первым отец. — Если бы на её лице были румяна и сурьма, потоки слёз смыли бы их.

Но мачехе мало было слов мужа, она стала носить воду из колодца и поливать ею лицо сиротки, но вот вылила она на падчерицу сорок вёдер воды, а та не стала менее красивой: ни один волос её бровей не побелел, ни одна родинка не стекла с её лица.

"Наверняка она повстречалась в горах с джиннами, раз её красота не меркнет. — подумала мачеха. Вот бы передать это родной дочери или хотя бы выведать каким образом ей это удалось!"

Тогда глаза мачехи стали масляными, а голос приторно-сладким и она выспросила у падчерицы что с ней было этим днём, а та по простодушию да наивности своей рассказала всё как на духу. Да и не просила старушка не рассказывать никому о её волшебстве. Едва только ночное небо окрасилось в розовые тона, как родную дочь мачехи погнала жёлтую корову пастись в горы. И вот идёт она следом за коровой в нарядных одеждах, а от копыт поднимаются грязь и пыль и садится на неё, злится, ругается она да ничего сделать не может, только пуще прежнего пыль поднимается. С трудом нашла девушка нужное пастбище, села под деревом, взяла моток шерсти да никак не выходит у неё сделать из шерсти нить, уже и руки и всё лицо в той шерсти вымараны, а не получается ничего. С большим трудом сделала она маленький клубок, перебрасывает его с руки на руку, а ничего не происходит. Уже подумала мачехина дочка, что обманула её сводная сестра, но вот налетел порыв ветра и погнал клубок по склону горы. Побежала за ним девушка, да непривычным оказался для её полного тела спуск в долину, поскользнулась она и покатилась по скалам и буграм и прикатилась к порогу старушкиной хижины, словно тот клубок, да к тому же одежду всю изорвала, а тело было в синяках и ранах. Как и вчера, старушка вышла на порог встретить гостью. И так торопилась она, что она взяла с собой своё вязание.

"Да неужто эту уродливую старуху моя сводная сестра и называла луноликой? — подумала девушка. — Да она ведьма: и волосы спутанные и на лице — паутина морщин".

Мачехина дочка подумала это про себя, но волшебница без труда прочитала её мысли и ответила ей вслух:

— Каков человек на самом деле — это только Аллаху ведомо. Как ты посмотришь на меня, такой ты меня и увидишь.

Ухмыльнулась сестра сиротки, но не поняла намёка, а спросила:

— А что это ты вяжешь, старуха?

— Работа у меня такая — отвечала она ни секунды не смутившись от наглости гостьи — кто какую пряжу мне принёс, тому то и свяжу. Ты уж прости, дочь, но не могла бы причесать меня.

— Что? — удивилась девушка. — Ты давно на себя в зеркало-то смотрела? Тебе уже поздно за волосами ухаживать!

— Эх, дочка! — сказала старушка. — Стесняюсь даже попросить тебя, но ради памяти твоего умершего отца, пожалуйста, умой мне лицо и глаза.

— И лицо, и глаза у тебя уже давно не мытые и мыть их бесполезно. — отвечала мачехина дочка. — Ты грязная ведьма-джады!

— Да неужто я настолько грязная? — удивилась старушка. — А может это ты запачкалась и тебе срочно нужно помыться? Так подойди же и умойся!

— Ну наконец-то! — в сердцах воскликнула девушка.

С тех пор, как мать раскрыла ей секрет красоты её сводной сестры, она ждала этого момента, когда горная старушка предложит ей умыться. И когда из рук волшебницы стал струиться свет девушка умыла лицо, руки и ноги в том свете, а потом, даже не поблагодарив старушку, поспешила к корове и с нею вернулась домой. И когда она шла по дорогам и по улочкам родной деревни прохожие оборачивались на девушку и долго смотрели ей вслед, а она из тщеславия думала, что все засматриваются на её красоту. Но только она вошла в дом как мать онемела от того как теперь стала выглядеть её родная дочь. И снова девушке показалось, что мать восхищена её красотой.

— Неправда ли я теперь красивее всех на свете? — игриво спросила она.

Но мать не отвечала, а лишь промычала что-то неопределённое.

— Да что же это с тобой такое случилось? — удивлённо спросила она. — Отчего ты молчишь, словно воды в рот набрала?

Мать по-прежнему тихонько мычала, только дала дочери зеркало, а та, как увидала себя, сама чуть было не лишилась дара речи от страха. И было от чего: брови и ресницы все вылезли напрочь, будто их и не было никогда, а всё лицо было покрыто ссадинами и синяками от ударов о камни и скалы. От досады взяла в руки камень и долго била по зеркалу разбивая его на мелкие кусочки.