И впрямь, на камне, отчётливо проступая поверх слоя высохшей крови и свинцовой краски, извивался странный символ, какие Владу видеть ещё не приходилось. Зато взгляд Леендерца загорелся узнаванием.
— Святые угодники, — выдохнул профессор.
— Вам нехорошо?
— Я знаю этот сигил, хотя и не думал, что кто-то в здравом уме им воспользуется.
— Объясните. Что за сигил?
Леендерц ещё раз внимательно посмотрел на живую каракулю и наконец выговорил:
— 'Контакт'.
Глаза Влада под маской округлились, Пауль нервно дёрнул кончиком тесака.
— Оно что, хочет с нами говорить? — переспросил Влад.
— Откуда мне знать, чего оно хочет? — огрызнулся профессор. — Впрочем, извините старика. Не так-то часто приходилось видеть, чтобы гости с той стороны использовали сигилы, особенно из тех, которые запрещены даже среди самых опытных оккультистов.
— Нельзя входить в контакт с потусторонними сущностями? — спросил Влад. — Я думал ваш брат только и ждёт такой возможности.
— Действительно, странно для колдуна.
Леендерц рассерженно фыркнул.
— Опасно вступать в контакт с сознанием, чья природа не до конца ясна, — наставительно произнёс он. — Даже для контакта с другим человеком требуется серьёзная подготовка, а уж попытка соприкоснуться с сознанием существа с той стороны раздела может обернуться необратимым повреждением разума контактёра. Угроза эта, впрочем, обоюдна для обеих сторон.
— То есть, теоретически, это существо также осознаёт опасность подобного действия? — уточнил Влад, кивну в сторону замершего в ожидании слизня.
— Учитывая, что оно владеет техникой рисования сигилов, я склонен считать, что это существо вполне отдаёт себе отчёт о происходящем, — ответил Леендерц и задумчиво потёр маску там, где под ней должна была находиться борода. — Меня больше интригует тот факт, что во всех известных мне случаях инициатором ментального контакта был человек. И ни один из контактов с той стороной не прошёл без последствий. Теперь же я вижу потустороннее существо, способное изъясняться понятным для нас образом. У нас с ним есть некая точка соприкосновения.
— И на что это вы намекаете? — настороженно спросил Влад. — Я правильно понимаю, что на той стороне может находиться что угодно? Любая форма сознания и материи, чуждая нашему миру?
— Да, правильно, но последние события показывают, что не так уж оно и чуждо нам с вами. К тому же ментальный контакт подразумевает лишь построение связи между разумами, но никак не затрагивает материальный мир.
— Профессор, вы предлагаете...
— Именно!
— Я протестую, — сухо произнёс ловчий. — Это может кончиться тем, что я буду вынужден покромсать одного из вас на кусочки, если эта тварь вдруг возьмёт верх. Одержимость — это вам не шутки, профессор.
Леендерц закатил глаза.
— Во-первых, не одного из нас, а только меня, — заметил он, стараясь не смотреть в сторону агента.
— Вы всё-таки хотите это сделать? — ошёломлённо выдохнул Де'Сенд. — Рассуждали тут про всякие неземные опасности, а теперь хотите шагнуть прямо в бездну? Неожиданно, скажу я вам.
— Влад, это исключительно прагматичный подход, — запротестовал Леендерц. — Я имею обширные научные знания, подкреплённые многолетней практикой. Я вступлю в контакт и, быть может, выясню что-нибудь полезное для нас, а вы тем временем проконтролируете весь процесс, а в случае чего вырубите нашего гостя и вытащите меня назад.
— Это опасно.
— Оно в клетке и никуда не вырвется.
— Опасно для вашего рассудка!
— Я предприму все необходимые меры предосторожности.
Спустя пятнадцать минут уговоров, доводов, угроз и простой сердечной брани профессор всё-таки заставил агента и ловчего уступить.
— Ладно, — сердито отмахнулся Влад. — Говорите, что нам нужно делать?
— Ничего особенного. Нам нужно всего лишь ответить ему тем же сигилом. Я поставлю ещё несколько в качестве оберегов, а вам, Влад, в случае чего потребуется будет добавить к моему сигилу знак прерывания, и поскольку процесс уже будет запущен, активировать его отдельно не придётся. Я вам всё сейчас покажу и объясню. А вы, Пауль, в случае опасности действуете по обстановке.
Ловчий кивнул.
Леендерц отыскал свинцовый карандаш и стал выводить на полу сложную фигуру, оставив в центре место для финального штриха. Сигилы, которые должны были оградить его тело и разум, вспыхивали один за другим, а когда защита была готова, профессор стал выводить фигуру, точь-в-точь повторяющую ту, что начертил своим щупальцем слизняк. На финальном завитке он сломал карандаш — тот разлетелся на несколько кусков, укатившихся в темноту.
— Вот незадача, — фыркнул профессор, поднимаясь с колен. — Пойду посмотрю, там где-то был ещё один.
Влад тем временем склонился над фигурой. Её линии подрагивали, словно маленькие чёрные змейки, норовившие расползтись из общего клубка.
— Фабиан, — позвал он. — Фигура начинает работать. Поторопитесь там.
— Быть не может, — ответил профессор, копаясь в ящиках большого стола из посеревшего дерева. — Незавершённый сигил не может направлять энергию.
— И тем не менее, — пожал плечами Де'Сенд. — Сыро тут, вот и потекла ваша запятая.
— Влад?! — Леендерц обернулся, голос его дрожал. — Влад, отойдите в сторону!
Но среагировать не успел ни Влад, ни ринувшийся к нему ловчий. Сигил 'Контакта' с треском раскалился, раздался резкий хлопок и все трое, зажимая уши, рухнули на колени, а сигилы 'Клетки' тот же миг выгорели, и зал затопила темнота.
В старом домике на окраине Вальцберга было сыро и зябко. Тонкие стены, щели в полу и на стыках, затопленный подвал — всё это только способствовало быстрому обветшанию бесхозного жилища.
В глубине дома, в помещении с заколоченными окнами при свете свечей и скромного очага сгрудились несколько человек и, несмотря на обстановку и скудный обед, который они смогли себе позволить, они были отнюдь не нищими оборванцами. Прилично одетые, хотя и слегка грязноватые, с холёными белыми руками, увешанные драгоценностями и перстнями. Выделялся среди них только мальчишка в форме лакея, который и прислуживал собравшимся господам.
— Подкинь дровишек, парень, иначе я тут околею, — велел ему пожилой господин с кудрявыми седыми бакенбардами.
— Только не переусердствуй, — добавил другой, тощий, с длинным носом, на котором кое-как держалось пенсне в золотой оправе, одетый в чёрный двубортный пиджак с нашивкой пороховой артели на лацкане. — Наш старина Карл в состоянии потерпеть лёгкий холодок.
— Да кто ты такой?! — вскипел, было, первый мужчина, однако тощий и бровью не повёл.
— Хочешь, чтобы нас тут как можно быстрее нашли? — злобно проскрипел он, сверкнув оправой пенсне. — Быть может, ты считаешь, что в Старой Башне будет теплее?
— Теплее будет, когда настанет время отбивать чечётку в петле, — хмыкнул третий господин — высокий, статный, в кителе офицера речного флота.
— Господин Мейерхофф, как всегда, излагает суть кратко и недвусмысленно, — поддержала разговор дама в красном жакете поверх лёгкого костюма для верховой езды; в руке она держала длинный мундштук. — Так что господину Мерцелю и впрямь придётся немного потерпеть.
Карл Мерцель, потомственный рыцарь и член ордена Стяжателей Славы, владелец скромного загородного имения и клочка ленных земель у самой кромки Тарквальдского леса, проглотил готовое уже сорваться с губ ругательство, однако промолчал. Вместо него в разговор снова вступил член пороховой артели.
— К вам, госпожа де Фюми, тоже есть претензия. Какого ляда вы притащили сюда этих двоих?! В наше убежище?!
Длинный нос, словно указка, нацелился на Эйлерта и Аннели Мейсов, тихо сидевших в углу возле очага. Девушка съёжилась под гневным взглядом, однако её брат и не думал спускать подобное. Рука его легла на рукоять шпаги быстрее, чем носатый успел закончить фразу.
— Если не смените тон и не извинитесь, — выпалил Эйлерт, — мне придётся поучить вас хорошим манерам!
Носатый усмехнулся.
— Меня не смогла одолеть дюжина солдат с ружьями наперевес, я ускользнул даже от одного из головорезов Де'Сенда, мальчик. Ещё одна дерзость, и тебе открутит голову собственная тень!
— В таком случае ваша голова, господин Бриль, задержится на плечах ненамного дольше, — холодно отчеканила де Фюми. — Уж я-то знаю вас, как облупленного, и вы меня тоже знаете. Учитель всегда подмечал, что особого таланта в вас нет, и справиться с вами для меня особого труда не составит. Мне даже тени, поверьте, не понадобятся.
— Ах, какая женщина, — всплеснул руками восторженный Мейерхофф. — Огонь, а не женщина.
— И тем не менее, господа, нам не стоит в текущей ситуации затевать ещё и между собой драку, — вставил ещё один из присутствующих, сидевший на другом конце стола.
— Эйл, убери руку, — попросила маркиза. — Сталью тут и впрямь ничего не решишь. А что до юных Мейсов, — добавила она, чуть повысив голос, — то это мои гости и друзья. Оставить их во время облавы я не могла.
— Они — родня барона. Малец якшается с господином агентом, — проскулил Бриль, однако решительности в его голосе поубавилось. — К тому же, кто, как не вы, уговорил Майншвица решиться на эту авантюру с переговорами. Вы всех нас подставили под удар.
— Половина вашей артели на стороне Де'Сенда и фон Вальца, — напомнил ему Мейерхофф. — Вы даже не удосужились устранить тех людей, кого не удалось завербовать.
— Они просто не были готовы, а наш Учитель ставит слишком уж сжатые сроки, — попытался оправдаться Бриль.
— Он ставит такие сроки, какие считает нужным, — напирал Мейерхофф. — А вы с вашим беспечным отношением к делу могли подставить нас куда серьёзней, чем госпожа де Фюми. Откуда у агента были списки наших имён? Откуда он узнал, где и когда нас брать? Одной встречи с Леопольдом мало, чтобы получить такую информацию.
— Был ещё Ги, — напомнил Мерель. — Он мог растрепать Блюгеру.
— Блюгера больше нет, как и нашего старины Огюстена, — выкрикнул кто-то.
— А при посторонних мы вообще можем такое обсуждать?
— Мальцам всегда можно заткнуть глотки!
— Только тронь их, Бриль! В любом случае, обратной дороги для них нет, как и для нас!
— Это всё вина Майншвитца! Куда он смотрел?
— Де'Сенд отыскал нас по одному, а теперь накроет всех вместе! Надо бежать из города!
— Куда бежать?!
— Да хоть куда!
— Замолчали! Все!
Зычный окрик заставил спорщиков умолкнуть и обратить взоры в сторону дверей. В проёме стоял, брезгливо оглядывая пестрое собрание, Эрих Хофф. Он был одет в лёгкую шинель с высоким воротом, брюки и сапоги, перчатки из тонко выделанной кожи скрывали его руки. Постукивая перед собой тростью, словно боясь провалиться в гнилой подпол, он приблизился к столу, однако садиться на предложенный стул не стал. Где-то за его спиной раздался шорох и явился второй гость — оборванный бродяга, чьё лицо скрывал грязный дерюжий капюшон.
— Добрый вечер, — вымолвил Хофф. — Не хотелось прерывать ваши, несомненно, важные споры, но хочу напомнить, что у вас ещё есть кое-какие обязательства. Многие были арестованы, и Он считает, что необходимо предпринять ответные меры.
— Нас мало, — осмелился высказаться Мейерхофф. — А у господина чиновника все козыри на руках. Что мы можем сделать?
— Ускорить события в соответствии со старым планом. Готовность наша не столь высока, как хотелось бы, однако часть факторов играет нам на руку.
— Например?
— Марбург в наших руках. Союзники фон Вальца и Де'Сенда там убиты, либо дезорганизованы. От наших друзей в город скоро будет поставлено оружие, и марбургские ячейки, объединившись, выступят сюда. От нас потребуется лишь создать условия, при которых Де'Сенду будет нечем ответить на удар извне. Отлавливая вас и ваших единомышленников пополам с рядовой мелочью, он слишком растянул силы, а весть об угрозе со стороны Марбурга до него и вовсе не дойдёт.
— Зато сюда могут дойти уцелевшие, — заметил Мейерхофф. — И принести дурные вести.
— Значит, сделайте так, чтобы к этому моменту было уже слишком поздно! — чуть ли не рыком ответил Хофф. — Цена ошибки слишком высока, так что постарайтесь хорошенько.
— Тогда, быть может, Он немного подсобит нам? — спросил Мерцель. — Обычных мер предосторожности уже не хватает. Потусторонние союзники не дали нам решающего преимущества. Этот столичный выскочка — настоящая бестия.
— Он не так прост, — ответил Хофф, сердито нахмурившись. — И это до сих пор не поняли только полные идиоты.
— Тогда кто он? Явно не ревизор. Может какая-нибудь шишка из Королевской канцелярии.
— Или из Тайной? Сыскарь какой-нибудь.
— Или шпион Альберта.
— Человек епископа. Неспроста же терпели крах наши попытки заморочить его или скормить чёрному охотнику.
Хофф ничего не ответил на все эти выкрики.
— Это можно узнать только у него самого. Ну, или у барона с его приближёнными на худой конец. Я, пусть и облечённый доверием, знаю не больше вашего, хотя грамоты у господина Де'Сенда и впрямь хороши. Я бы даже сказал, что не совсем по рангу.
— А что Учитель думает делать? — поинтересовалась де Фюми, раскуривая опиумную палочку.
Хофф перевёл взгляд на своего неопрятного спутника, и бродяга, быстро поняв его, заговорил:
— Наш благодетель сейчас занят куда более важным делом, чем противостояние с господином агентом. Юная мать, что вынашивает благословенное дитя, нуждается в особом внимании, и Он дни и ночи посвящает только этому, ибо, если дитя не родится на свет в урочный час, все наши старания пойдут прахом. Но Он, тем не менее, понимает всю серьёзность нашего положения. Порядок не должен быть восстановлен, болезнь должна и дальше распространяться по Вальцбергу, агония должна длиться, не прекращаясь, ибо только так можно приготовить мир к явлению нового святого. Созданного не лживым Создателем, но самими людьми.
Слушавшие его благоговейно пустили взоры, и лишь Эйлерт и Хофф никак не отреагировали на эти слова. Юноша и бургомистр на какой-то краткий мир встретились взглядами. Первым отвернулся Эйлерт, Хофф же промолчал с таким видом, словно вся эта ситуация нравиться ему не больше, чем Мейсу.
— Тем не менее, господин Де'Сенд и его соратники показали себя серьёзными противниками, и пока они не перешли в стремительное наступление, нам требуется если не устранить их самих, то хотя бы выровнять силы, — продолжал тем временем бродяга. — Многие из наших людей самого разного ранга были схвачены, и в ближайшее время после допросов будут казнены.
— Нам нужно как-то вызволять их! — вставил Мейерхофф.
— Ты предлагаешь взять штурмом Старую башню? — усмехнулся Бриль. — У нас слишком мало верных людей, а из тех, кому подчинялись тени, остались только мы одни. Этого не хватит.
— К тому же Де'Сенд не дурак, — добавила маркиза. — Он будет ожидать чего-то подобного.
— Значит, надо вызволять их прямо перед казнью, — заявил Мейерхофф. — Когда их поведут на виселицу.
— Или во время казни, — подсказал бродяга.
Все уставились на него с изумлённым видом. Стоявший рядом Хофф уточнил:
