Мастера переглянулись.
— Лорд Барк! Вы — четвертый человек, который будет знать полный вид и устройство стены до завершения строительства. В этом — проявление нашего доверия и уважения к вам и Королю Стерры,— после небольшой паузы мягко произнес мастер и развернул перед лордом большой лист бумаги.
Стена? Нет! Это была гигантская волна с обрушивающимся гребнем, прильнувшая к скалам! Только очень длинная и очень крепкая лестница могла бы упереться своим концом в вершину этого гребня. Уж слишком был бы велик ее прогиб под весом штурмующих. И такая лестница была бы очень, очень тяжелой и неповоротливой. И должна была бы иметь слишком широкое основание для упора, мешающее установке других лестниц. И такую лестницу надо было бы поднимать на гребень каменной волны на весьма длинных оттяжных веревках. Медленно и точно. Под градом стрел и камней обороняющихся... Что затруднительно. Весьма. И даже захватив гребень волны, штурмующим следовало бы подумать о быстром спуске с нее. Потому что отчаянные воины опять оказывались бы под огнем лучников и арбалетчиков. А впереди их ждала еще старая крепостная стена с мечниками и копейщиками.
Лорд Барк посмотрел на мастеров. Мастер Каддет лукаво косился на него, а мастер Проекта с интересом ждал слов восхищения и вопросов. Дитя!..
— Это...замечательно,— с чувством произнес лорд Барк и сделал легкий поклон. — Огромная и долгая работа.
— Мы закончим строительство еще до конца лета, мой лорд! — похвастался мастер Проекта. И снова лорд Барк почувствовал скрываемую усмешку во взгляде мастера Каддета, который тот бросил на него.
— Вот как?! — деланно удивился лорд Барк. — Хочу попросить вас, уважаемые строители крепостной стены, показать мне каким образом вы будете доставлять готовые камни в месту строительства? Если, разумеется, это не помешает вашим занятиям? Ваш опыт мог бы пригодиться нам, в Стерре,— слегка обозначил он тему предстоящего разговора с мастером Каддетом.
— Конечно, лорд Барк! С удовольствием! — легко и даже с какой-то готовностью ответил мастер Каддет. Остановил жестом мастера Проекта, немедленно пожелавшего выполнить просьбу лорда, и уважительно-вежливым жестом предложил лорду Барк выйти из палатки.
— Как вы предпочитаете, мастер Каддет, чтобы я обращался к вам? — неторопливо шагая к выходу из палаточного лагеря, спросил лорд Барк.
— У вас, Господин Специальный Посол, новая должность, а у меня — старое имя, — с нескрываемым подтекстом, ответил мастер Каддет.
— Мы уже давно знаем друг друга, не так ли, мастер Каддет ?
— Согласен с вами, лорд Барк. И, кажется, неплохо понимаем друг друга?
— Замечательно, когда положение людей меняется, а сущность их отношений остается прежней,— сказал лорд Барк.
— Совершенно согласен, Господин Специальный Посол! Вот здесь будет построена дорога из деревянных брусьев, дубовых, из Стерры,— улыбаясь, произнес Мастер Каддет. Лорду Барк все время слышалось что-то насмешливое в его тоне, и это его раздражало.
— Господин Каддет! Великий и Могучий Вождь с Холодных Земель, — повернувшись к собеседнику лицом и останавливаясь, сказал лорд Барк.— Вы много раз высказывали желание выбрать местом жительства Королевство Стерра. Этому мешало одно непреодолимое препятствие — происхождение вашей жены. Я убрал с вашего пути это препятствие. В моем кармане лежит эдикт Короля Стерры, разрешающий принцессе Гигар находиться на землях королевства, — строго закончил лорд Барк.
— Поразительно! Как вам это удалось, господин Специальный Посол?
— Ваши несомненные заслуги перед Короной...— начал плести кружева лорд Барк.
— Лорд Барк!.. — с укоризной произнес Кадет .
— Хорошо, извините меня! — лорд Барк глубоко вздохнул и сильно выдохнул воздух. — Я открою вам один из важнейших секретов Короля, господин Каддет. Нет нужды предупреждать вас о секретности, вы все сами поймете, и между нами нет недоговоренностей и долгов, не так ли? — Он дождался кивка.— Отлично. В Стерре известно... Мы знаем точно, что весной следующего года огромная, невозможно большая армия Императора чугов обрушится на Стерру. Сто по сто на десять воинов.
— Ого!.. — произнес господин Каддет незнакомое слово, но лорд Барк по интонации и выражению его лица понял, что это слово выражает удивление и озабоченность.
— Мои специальные полномочия — для того, чтобы вербовать людей, которые помогут нам защититься. Я предлагаю вам, господин Каддет, прибыть в Стерру и применить ваши способности и силы для этого дела. Награда — практически любая. Мы стоим на пороге гибели, господин Каддет, деньги для нас уже не имеют никакого значения. Это честное и открытое предложение. Ваш ответ?
— Мне надо посоветоваться с женой,— очень серьезно ответил господин Каддет, и лорд Барк понял, что он на самом деле будет обсуждать этот вопрос с принцессой Гигар. И что она может повлиять на решение. — Дайте мне несколько дней, господин Специальный Посол.
— Охотно,— кивнул лорд Барк. Такой ответ его действительно устраивал. Несколько дней ничего не решат, но зато ответ будет, насколько он знал господина Каддета, окончательным. — Благодарю! Все это, — лорд Барк обвел рукой палаточный лагерь и каменоломню,— было поразительно интересным. И поучительным. — Он поклонился и пошел к сопровождающим, заждавшимся его у дороги в порт.
...— Нет! — решительно ответила Принцесса. — Нет! Эта земля — земля моих врагов, Каддет! Как ты можешь предлагать мне это?! Ты меня обидел! — Принцесса повернулась к нему спиной.
Кадет нежно потрогал ее отросшие волосы и поцеловал в затылок.
— Я так и думал,— примирительно произнес он. — Будем строить дом в порту?
— А в каком месте? — повернулась к нему лицом Принцесса и улыбнулась.
— Ты не умрешь сейчас,— бесстрастно говорил Владетельному господину Послу Великого Императора чугов старый подтянутый и высокий, скромно одетый человек с усталыми глазами на сморщенном лице, Кинжал Империи, приехавший с сегодняшним караваном. Его голова была тщательно выбрита и сложно татуирована, это был знак его принадлежности к Отряду Ветеранов-Смертников, соратников Императора по мятежу. — Ты еще поживешь, говно собак. Но твоя жизнь будет страшной, мучительной и очень долгой. Это — наказание для тебя. Потому что быстрая смерть была бы для тебя наградой. — Кинжал Империи плюнул в лицо Послу. — Днем ты будешь Послом, будешь выполнять свою работу — хорошо выполнять, как надо было выполнять, а вечером эти женщины, — Кинжал Империи кивком показал на две фигуры в темном углу подземной камеры, в которой происходил разговор,— эти женщины будут тебя пытать. Поверь, они знают свое дело!
— Как мне заслужить награду, мой господин? Как мне умереть быстро? — пролепетал Посол.
— Не надейся... — покачал головой Кинжал Империи.
— Укажите, мой господин, что мне надлежит сделать?
— Почему ты не отомстил за смерть Управляющего Невольничьим Рынком, за Око Империи?
— Я не успел. Не было людей, я их ищу... искал...
— Где твой третий посредник, Ухо Посла?
— Он исчез. Я посылал людей к нему домой, они ничего не нашли, мой господин.
— Как ты допустил разорение магазина Ферри? Почему не купил Главу порта? Где наши друзья-пираты?.. Почему порт начал строить новую крепостную стену на нашем пути? Найди ответы на мои вопросы еще до утра. — Кинжал Империи кивнул женщинам и поднялся по лестнице из подземной тюрьмы посольства чугов на поверхность. Глубоко вдохнул теплый воздух летней ночи. Потянулся, хрустнули старые изношенные суставы плеч, намученные тяжелым оружием и доспехами за его длинную жизнь. Так и еще сильней будут хрустеть кости гилей, когда через год армии чугов ворвутся на их земли. Из подземелья раздался отчаянный крик Посла. "Дети у него уже есть,— подумал Кинжал Империи.— И других ему поздно заводить. Все лишнее — вон!" Он вернулся в кабинет Посла и еще раз посмотрел на разложенные на столе бумаги Посла.
Когда восемь дней назад ему, ехавшему в неприметной повозке в середине торгового каравана чугов доложили, что по параллельной дороге им навстречу спешит срочная почта гилей (пять человек со сменными лошадьми) он приказал перехватить гонцов и взять почту гилей. Решение Императора о войне было окончательное, и уже не имело значение кто — чуги или гили — чаще и серьезней нарушают правила перемирия. С интересом он вскрыл — первый раз после очень долгого перерыва — секретную королевскую почту. Но его ждало разочарование. На бумаге были написаны не слова, а странные сочетания букв и цифр. Четыре листа добротной бумаги — для глупостей? Чуженародный язык? Он приказал прислать к нему воинов, убивших королевских гонцов. Воинов было одиннадцать. Кинжал Империи любил это число. Все воины были очень рослые и сильные. И даже красивые. Кинжал Империи, глядя на них, подумал: "Какую замечательную молодежь вырастил Император. В моем поколении почти не было таких больших и сильных парней, большинство из нас были ниже ростом и слабее. Но такие же они яростные, как мы?"
— Как вы их убили? — спросил он каждого, по одному отводя в сторону.
Оказалось, что трое гонцов оказали отчаянное сопротивление на месте, где перехватили почту, а другие двое поскакали в разные стороны. Их тоже убили. У одного из них на груди висел кожаный футляр. У другого на теле ничего не было. Кинжал Империи задумался.
— Он спасал свою жизнь? — снова спросил он у каждого воина. Девять ответили "Да!". Двое заметили, что этот гонец что-то жевал до самой смерти. — Принесите сюда его тело,— приказал Кинжал Империи. Когда тело приволокли, окровавленное — у гонца было перерезано горло — и избитое о камни, Кинжал Империи безучастно сказал: — Разрежьте ему живот. — Воины заколебались. "Конечно,— подумал Кинжал Империи,— они воины, резать труп врага для них унизительно. Они считают себя воинами, а не собаками-людоедами. И правильно считают. Но они не выполнили мой приказ. Надо их унизить". — Позовите моих рабынь! — повелел он.
Подошли пять женщин с закрытыми платками лицами. Гордость Кинжала Империи, рабыни смерти. Эти женщины, переодевшись как гили, будут под видом беженок ходить по городам и селам Стерры и резать, резать и резать, всех, кого смогут, внося панику и ужас с сердца гилей. Чтобы гили кричали и шептали друг-другу: "Чуги уже здесь!" Когда начнется война.
Он взял с собой только пятерых, их, успешно закончивших его школу, у него, — три по десять и еще эти пятеро. Сейчас лица их закрыты, чтобы никто лишний не видел их и не узнал, встретив с открытым лицом. Для верности Кинжал Империи отрезал бы у них языки, но могло бы понадобиться, чтобы эти женщины говорили — сообщали, спрашивали, разговаривали. Разговаривали, чтобы не насторожить свои жертвы. Сообщали сведения. Спрашивали о дороге, колодцах и численности врагов. Эти женщины — рабыни, но каждой из них солгали, сказав, что их отцы — чуги. Их тщательно и неторопливо собирали по всей Империи. Только молодых и сильных. Дерзких. Озлобленных. Только униженных изнасилованием на глазах родственников или родителей. Тех, которые видели только труд и унижения их матерей, смерть слабых и старых, но спрашивающих себя: за что?! Их искали и находили там, где они ждали неумолимой бессмысленной смерти по прихоти хозяев или Судьбы. И вдруг у такой девушки появляется отец. Чуг! Защитник! Хорошая еда, чистая одежда и вода. Отец просит — помоги Империи, и этот пожилой человек, мой друг, выпросит у Императора для тебя свободу. Поможешь хорошо — тебе дадут Имя.
Их учат. Долго и тщательно, но только убивать. И ничего не бояться. Убей эту девочку, она рабыня. Хорошо! Убей этого раба, увлеки его на ложе и убей там! Хорошо! Убей свою подругу — она лучше тебя играет с ножами. Хорошо!
Их учили скрываться, выведывать, принимать облик мужчины, старухи, глупой или немой. Их учили слушать и догадываться. Читать по лицам. Их учили: хочешь узнать — затаись, замри. Хочешь услышать — стань неслышимой. Хочешь увидеть — стань невидимой, тенью. Но главное, чему их учили — не бояться умереть. Хотеть умереть. Твоя смерть — освобождение от мук жизни и власти Долга. А твой Долг, говорили каждой их них, с глазу на глаз, добрыми и мягкими голосами, твой Долг, ради которого тебе изменили Судьбу рабыни — защитить Императора любой ценой. Или выполнить его приказ. Любой ценой. Это твоя Судьба. Она у вас общая — у Императора и тебя.
Их хорошо кормили, они мягко спали. Во дворце они были неприкосновенны, они могли заступить путь любому Владетельному Господину и даже Императрице. Правда, и жестоко ответить за ошибку.
Император был доволен мыслью и ее исполнением. Десять таких женщин охраняли его на больших приемах. Для пущей торжественности и важности. Для защиты. От ближайших.
— Разрежьте ему живот от горла и вниз, я хочу посмотреть, что он жевал перед смертью,— приказал Кинжал Империи, глядя поверх голов своих рабынь. Старшая этой группы подала условный знак, и одна из рабынь смерти кривым коротким ножом ловко и быстро срезала с трупа одежду и, не останавливаясь, тут же деловито начала вскрывать грудь трупа. Кинжал Империи был доволен — эта рабыня знала, где надо резать ребра, чтобы оторвать твердую переднюю кость на груди. Из разрезанного пузыря желудка рабыня вынула куски изжеванной полоски бумаги с полностью расплывшимися буквами. "Новая хитрость гилей,— еще на месте понял Кинжал Империи. — Один везет донесение, а другой ключик к его прочтению. Неплохо придумано, гили! Но и это вам не поможет". На груди командира отряда воинов боевого охранения — статного парня, красивого сильного воина — висел инструмент гилей "дальний глаз", тоже полезная вещь, через нее и увидели гонцов. "Все ваши инструменты и умения будут нашими, гили!" — еще раз потянувшись, подумал Кинжал Империи и вернулся в подземелье. Он был не слишком стар, но у него давно была бессонница, он уже ничего по настоящему не любил, ни к чему не был привязан и уже не любил жить. Но у него была одна мечта. С детства. Мечта покорить гилей. Дожить до исполнения мечты — вот что ему хотелось на старости лет, да и то, даже не всей силой своей души. А душа у него была маленькая. Ей не дали вырасти, когда он был еще ребенком.
Посол висел на веревках, распятый. На штанах между его ног расплывалось кровавое пятно. "Изнасилованные женщины свое унижение вымещают на мужчинах всегда один и тем же способом, почему? — лениво подумал Кинжал Империи. — Глупые создания. Главный и важнейший орган у мужчин — глаза. Слепой мужчина — беспомощен. А корень... он нужен, пока ты молод и тебя интересует секрет, которого нет. А может быть, я не прав... Самое тяжелое чувство — это когда хочешь что-либо, но не можешь. Как я сейчас. Я хочу умереть, но не могу. Посол еще не стар. Боль пройдет, забудется, он захочет женщин, но не сможет. Никогда. Я правильно выучил моих рабынь".
— Что ты ответишь на мои вопросы? — лениво спросил Посла Кинжал Империи.
— У меня нет ответов, мой господин, у меня есть только объяснения, пустые слова,— ответил тихим голосом Посол. Мужественно ответил. "Может быть и вправду, когда-то он был ценным человеком?"
