Бунтовщики расступились, и на середину залы вышел... Дино Пекора. При появлении его раздался изумлённый шёпот.
— Так-то выполняете вы обязанности, которые возложили на вас добрые флорентийцы? — ухмыльнулся мясник. — Так-то наказываете преступников?
За спиной Пекоры, словно из-под земли, вырос Луиджи.
— Сейчас мы покажем, что случается с трусами, которые продались грандам!
— Выходите по одному! — скомандовал Пекора. — Живо!
Первым к двери бросился мясник, который, как должен помнить читатель, своим громовым голосом немало помог Джану ди Лучино убедить всех, что написанное им подложное письмо на самом деле — подлинное, и виновен в убийстве не мессер Корсо, а Джакинотто деи Пацци. Но едва он очутился среди бунтовщиков, в бок ему вонзился один из кольев. Мясник жалобно закричал. Мятежники расхохотались.
Сцена эта повторялась раз за разом; бунтовщики, распаляясь всё сильнее, кололи свои несчастные жертвы с настоящим остервенением.
Наконец, подошла очередь сера Антони. Прежде чем двинуться к выходу, мужчина посмотрел в лицо Пекоре. Тот отвратительно улыбался, однако под пристальным взглядом Френетти внезапно смутился.
Чтобы скрыть это, мясник рявкнул:
— Чего вы медлите?! Поторапливайтесь! — И добавил гораздо увереннее: — И радуйтесь, что вам всего лишь немного подпортят шкуру — обычно за предательство расплачиваются собственной жизнью.
Сер Антони промолчал — лишь продолжал сверлить взглядом Пекору до тех пор, пока не очутился вне залы. Испытание он выдержал, не проронив ни звука, не издав ни единого стона, и мужеством своим заметно остудил ярость мятежников.
— Всё, хватит! — махнул рукой Пекора, увидев, что настроение соратников переменилось и забава больше не доставляет им прежнего удовольствия. — Пусть эти трусы, — кивнул он в сторону нескольких человек, ещё не успевших подвергнуться необычной пытке, через которую уже прошли их товарищи, — убираются прочь, если не хотят лишиться головы. Нам же теперь нужно найти подесту — он не мог сбежать и сейчас, наверное, прячется где-нибудь!
— А Донати? — выкрикнул один из бунтовщиков.
— Отыщем подесту — тогда и этот чёртов убийца окажется в наших руках, — пожал плечами мясник.
И чтобы вновь воодушевить мятежников, он поднял над головой кулак и провозгласил:
— Ломайте двери, крушите всё, что попадётся вам на пути, обыщите каждый уголок!
В ответ прозвучал вопль, который отразился от каменных сводов и, десятикратно усиленный, сотряс Барджелло до основания. Пекора же привстал на цыпочки и прошептал — а вернее, прокричал, поскольку в ином случае голос его просто потонул бы в страшном шуме — своему верному спутнику:
— Нам больше нечего делать здесь, Луиджи. Уходим.
Луиджи понимающе кивнул, и через несколько минут мужчины, смешавшись с толпой, уже очутились возле разрушенных ворот. Прошло ещё немного — и фигуры их растворились в сумраке ночи.
Между тем, охота на подесту оказалась недолгой — Лучино и не надеялся спрятаться где-нибудь, поэтому, расставшись с мессером Корсо, просто вернулся в свой кабинет и уселся за стол. Страх и ненависть, ещё недавно раздиравшие на части его грудь, сменились опустошённостью: мужчина лишь слабо улыбался в ответ на мольбы своего верного нотариуса и покачивал иногда головой.
— Ты можешь уйти, — промолвил он, не в силах слушать дальше бесконечные вопли и всхлипывания. — Никто тебя не тронет, ведь негодяям нужен я.
— Ох, что же станется с вами? — простонал нотариус.
— Жизни моей ничто не угрожает, — успокоил его Лучино. И задумчиво добавил: — Во всяком случае, только безумцы могут поднять руку на ставленника принца — ведь они сами молили Карла Мартелла, чтобы он прислал во Флоренцию человека из своей свиты...
Нотариус посмотрел на подесту так, словно хотел сказать: "Гляди-ка, а ведь он прав..." — и сделал первый робкий шаг, но тут в коридоре раздался тяжёлый топот, стихший через несколько минут возле двери, которую мессер Джан даже не потрудился запереть. А в следующее мгновение в комнату с торжествующими криками ввалилось десятка два горожан: одни потрясали кольями, другие сжимали в руках факелы.
— Что вам угодно? — высокомерно спросил Лучино.
Ответом послужил дружный хохот.
— Вставай и следуй за нами, продажная собака! — рявкнули хором десятки глоток.
— Как вы смеете так разговаривать со мной — человеком из свиты принца Карла? — ударив кулаком по столу, грозно сдвинул брови подеста.
В ответ раздались страшные ругательства. Несколько человек бросились к Лучино. Путь им преградил нотариус:
— Остановитесь, негодяи!
В следующий миг он оказался отброшен к стене, а в подесту вцепилось разом полдюжины рук. Напрасно Лучино кричал что-то и пытался вырваться: мятежники трепали его, точно ссорящиеся дети — тряпичную куклу, которая в любую секунду может разорваться на части — и тогда драчуны зальются слезами обиды и разочарования.
На голову подесты сыпались вопросы, полные ненависти и яда:
— Где Донати?
— Где этот убийца?
— Сколько он заплатил тебе?
— Отвечай!
Лучино изо всех сил закричал:
— Я не знаю! Пусть чёрт заберёт вашего Донати вместе со всей его семьёй! — И повторил тише: — Я не знаю, где он! Слышите?
Крик этот растворился среди проклятий, которыми мятежники встретили имя мессера Корсо.
Подесту — отчаянно упирающегося, окровавленного, в разорванной одежде — выволокли в коридор. Нотариус, рискуя ещё больше разозлить толпу, тщетно пытался добраться до своего господина.
Наконец в комнате остались лишь двое мужчин, которых судя по внешности, едва ли можно было причислить к честным флорентийцам. И вовсе не старая, истрёпанная одежда, и даже не лица, покрытые густыми бородами, словно у лесных разбойников, а одинаковый хищный взгляд чёрных глаз, да кривые усмешки на губах — вот почему добрый горожанин вздрогнул бы от страха и отвращения при встрече с ними.
Убедившись, что никого больше не занимает, что творится в кабинете подесты, один из незнакомцев поднёс факел к ящикам с бумагами, товарищ его — просто швырнул свой на пол.
А затем, обменявшись ухмылками, негодяи покинули комнату и вскоре слились с другими мятежниками.
Глава 9
Побег
Мы покинули мессера Корсо, когда он пребывал в страшной растерянности и не мог даже пошевелиться — так поразили мужчину слова Джана ди Лучино. Перед мысленным взором Донати вставали картины жестокой гибели, уготованной ему небесами — и смерть эта была неотвратимой. Так может, сразу отдаться в лапы врагов, воющих под окнами — впрочем, нет, уже в самом Барджелло, — которые мечтают убить ненавистного гранда?
Мысль эта заставила мессера Корсо содрогнуться. Склониться перед простонародьем? Ему, знатнейшему человеку Флоренции? Ну уж нет! Донати привычным движением схватился за пояс, чтобы, вырвав из ножен меч, отрубить любую руку, которая коснётся его — и заскрежетал зубами. Он безоружен! Беззащитен перед озверевшей от жажды крови толпой, перед жалким отребьем, которое когда-то валялось в пыли, под копытами его лошади!
— Дьявол... — выдавил мужчина.
В ту же секунду в окно ворвался ветер — а вместе с ним и хлопья снега — и задул свечу. Комната погрузилась в зловещий сумрак — только на улице продолжали метаться по стенам багровые отсветы пламени. А ещё через мгновение волосы на голове мессера Корсо встали дыбом: он увидел, что дверь бесшумно отворяется. Вжавшись в стену, наблюдал мужчина за двумя громадными фигурами, которые появились в дверном проёме и, медленно повернув головы, уставились на него, оскалив зубы.
Вдруг один из зловещих незнакомцев шепнул другому:
— Кажется, здесь кто-то есть...
— Давай зажжём лучину, Джузеппе, — предложил тот.
Вскоре робкий, дрожащий свет озарил помещение — и Донати, успевший уже прийти в себя, громко расхохотался: в дверях стояли те самые стражники, которые утром волокли его на суд под взглядами восторженных пополанов.
При виде мессера Корсо стражники испуганно вскрикнули и отступили на несколько шагов, словно боялись, что недавний узник затаил на них злость и сейчас отомстит за своё унижение.
— Простите нас... — пролепетали они.
Донати принял гордый вид и протянул:
— Так-так... И что же понадобилось здесь великим героям — таким отважным, что они безо всякого страха готовы издеваться над безоружным, связанным человеком? Неужели они хотят спрятаться? Неужели готовы отступить перед лицом опасности?
Глаза одного из стражников хитро блеснули.
— Нет, — ответил он. — Нам не нужно прятаться от толпы.
— Правда? — вскинул брови мессер Корсо, разыгрывая удивление, хотя внутри него все похолодело: что, если негодяи схватят его и отдадут на растерзание мятежникам? — Зачем же тогда вы пришли сюда?
— Мы хотим сбежать.
— Сбежать? Каким образом?
Поспешность, с которой Донати задал вопрос, не ускользнула от внимания стражника — да он и без того уже понял, что мессеру Корсо, если тот хочет спастись, не обойтись без чьей-либо помощи. Поэтому он, сделав картинную паузу, сверкнул глазами:
— Это — наше дело, и мы никому не намерены раскрывать тайну — даже самому подесте, как бы ни требовал он ответа.
Теперь настал черёд Донати выпучить глаза и отступить на несколько шагов.
— Что вы сказали? — прохрипел мужчина.
Стражник переглянулся со своим товарищем и с ухмылкой сказал:
— Хм, я-то полагал, вы спросите: "Что вы хотите получить за свою тайну?"
— Ты будешь торговаться?! — вне себя от ярости вскричал Донати.
— Да.
— Ублюдок! Тогда ты и твой дружок погибнете вместе со мной!
— Полагаете, это утешит ваших родных? Или обрадует вас в минуту страшной, мучительной гибели?
— Ах, негодяй! — только и сумел выдавить мессер Корсо. — Что тебе нужно?
— Денег!
— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет кошелька.
— Зато палец ваш украшает чудный перстень.
Донати задохнулся от возмущения. Лицо его в этот миг могло бы напугать любого смельчака — таким белым оно стало.
— Ты ещё заплатишь за свою дерзость, — прошептал он достаточно громко, чтобы дерзкий вымогатель услышал эти слова. А затем швырнул перстень на пол.
— Благодарю вас, мессер Корсо, — ничуть не обиделся стражник и, подняв желанную добычу, подмигнул приятелю: мол, скоро для нас наступит сладкая жизнь без забот и тревог. Тот понимающе кивнул в ответ и осклабился. Донати оставалось только переминаться с ноги на ногу, дожидаясь мгновения, когда его странные союзники начнут действовать.
Наверное, терпению мужчины вскоре пришёл бы конец, и тогда стены Барджелло вновь содрогнулись бы от страшных проклятий и брани, но вместо этого их сотряс страшный крик, которым мятежники открыли охоту на подесту. Со стражников вмиг слетело веселье: один из них бросился к двери и принялся трясущимися руками запирать её, другой бросился к окну. Впрочем, при этом он не забыл надеть перстень — чтобы не потерялся ненароком.
— Доставай верёвку, Джузеппе, — произнёс он. — Быстрее!
— Верёвку? — переспросил Донати. — Что вы задумали, чёрт возьми?
Стражник указал куда-то вниз:
— Взгляните сюда, — и, дождавшись, пока мессер Корсо в свою очередь подойдёт на улицу, продолжил: — Видите, нам нужно всего-то перебраться на крышу ближайшего дома. Спустимся по верёвке — и дело с концом!
Глаза Донати загорелись, ноздри затрепетали, словно у хищного зверя, почуявшего добычу. Кажется, он оставит безмозглых горожан с носом! А подеста... Подеста — идиот! Мог бы спастись, а теперь пусть трепещет в ожидании скорой расправы.
Жадно мессер Корсо наблюдал, как Джузеппе крепит верёвку к торчащему из стены железному крюку, как пробует узел на прочность, как подходит к окну, измеряя расстояние — а до спасительной крыши всего-то четыре-пять локтей. Не будь так темно, Донати, наверное, сразу прыгнул бы вниз — безо всякой верёвки. А так, приходилось ждать, вонзая ногти в ладони, раздирая кожу в кровь.
Наконец, Джузеппе оглядел дело рук своих и самодовольно ухмыльнулся:
— Готово!
Мессер Корсо метнулся к окну и, схватившись за верёвку, сказал:
— Я пойду первым!
Стражники насупились.
— Да, и не вздумайте спорить со мной! — сверкнул глазами мужчина. И, не желая больше ничего слушать, скользнул в окно.
Через мгновение Донати уже коснулся ногами спасительной крыши. И тотчас испуганно вскрикнул: снег, одновременно истаивая и замерзая, покрыл её толстой коркой льда, по которой трудно было бы пройти даже днём, не рискуя сломать себе что-нибудь или даже свернуть шею.
— Что случилось? — донёсся сверху голос Джузеппе.
— Заткнись, ублюдок... — прохрипел Донати. — Спускайся — и всё узнаешь...
Выпустив верёвку из рук, он шлёпнулся на живот и изо всех сил прижался к ледяной крыше. Затем осторожно пополз вперёд, бормоча слова молитвы вперемешку с проклятиями. Ладони мужчины горели от мороза, словно их жарили на адской сковороде, пальцы едва повиновались, но он всё продолжал продвигаться — на палец... на два... на локоть... на сажень... Только бы очутиться подальше от чёртового Барджелло!
Вдруг за спиной его раздался громкий шум, а затем — истошный вопль:
— Джузеппе!
Слегка повернув голову, Донати посмотрел через плечо и увидел, что в окне стоит один из стражников и, в отчаянии протягивая руки, глядит куда-то вниз — туда, где, должно быть, в эту секунду лежит тело несчастного Джузеппе, не сумевшего удержаться на льду.
По губам мессера Корсо скользнула дьявольская улыбка.
— Так-то, мерзавцы... — прошептал он. И пополз дальше.
Позади мужчины слышался какой-то рокот, словно в недрах земли ворочается лава, готовая в любой миг вырваться на свободу, временами раздавались крики, однако ничто не могло отвлечь его от единственной мысли: потерпеть ещё чуть-чуть, совсем немного — и вот оно, желанное спасение.
Едва ли мессер Корсо сумел бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем взор его различил ветви деревьев, черневшие на фоне белоснежного покрова, дрожавшие на ветру. Казалось бы, при виде столь близкого спасения силы мужчины должны были удвоиться, удесятериться, возрасти в сотню раз, однако вместо этого на Донати вдруг навалилась такая слабость, что несколько минут он пролежал неподвижно, пожирая взглядом заветное дерево.
Мысленно отругав себя за проявление чувств, достойное изнеженной девицы, но никак не могучего рыцаря, мессер Корсо вновь начал, яростно работая всем телом, подбираться к долгожданной цели. На губах его появилась пена, из горла вырывался приглушённый хрип.
— Наконец-то! — прошептал мужчина, очутившись у края крыши. Пальцы его погладили холодную древесную кору с нежностью, с которой, наверное, никогда не касались женского тела.
Устроившись поудобнее, Донати начал изо всех сил дышать на ладони, чтобы хоть немного отогреть их. Продолжалось это минуты две, а затем, прочитав краткую молитву, он с отчаянием человека, которому нечего терять, кроме собственной жизни, ухватился за ветку, оказавшуюся, по счастью, достаточно толстой, чтобы не сломаться под таким внушительным грузом, и метнулся вперёд, расставаясь со спасительной крышей. Всё же, мессеру Корсо пришлось пережить несколько неприятных мгновений, когда он болтался между небом и землёй, словно спелая груша. Слышалось зловещее потрескивание, и мужчина в страхе затаил дыхание и даже прикрыл глаза, точно это могло бы уменьшить его вес. А затем, поверив, наконец, в свою удачу, бешено заработал руками.
