Вопрос с Аканэ сложнее. Недели назад, во время первой попытки побега, мне пришлось сознательно оставить ее. Тогда не было иного выбора. Слишком мало было времени. Хотя теперь все иначе. У меня есть четыре, быть может даже пять часов. Четыре, прежде чем появится смена Эмико. Пять, прежде чем моя наставница обнаружит, что моя дверь перекрыта книжным шкафом.
На этот раз я смогу пойти за Аканэ.
По спине пробегает холодок. Эгоизм и логика выступают единым фронтом, говоря мне забыть о ней. Риск того не стоит. Сделаешь позже. Спасай себя. Бесконечная цепь оправданий. Непросто отбросить их в сторону. Меня сломали. Не увидь я Эмико и не пойми ее безмолвного предложения, у меня не получилось бы зайти так далеко. Если я не справлюсь сейчас, у меня никогда не будет нового шанса. Сидзуэ превратит меня в куклу. Может быть, когда она закончит, останется достаточно, чтобы Камико спасла сенши. Однако Саотоме Ранмы больше не будет.
Это безумный, глупый и бессмысленный риск — ставить на то, что я смогу подарить Аканэ свободу.
Но, если я сейчас оставлю ее, нет уверенности, что я смогу вернуться. Даже ради нее.
Я никуда не уйду без Аканэ. Сказанные Хикару слова преследуют меня вернувшимся эхом. Кулак сжимается, и ногти впиваются в мою плоть. Как смею я думать уйти без нее? Тем не менее, больше всего я хочу забрать те слова обратно. Слишком уж наивным было тогда мое отношение. Не было сомнений в моей победе — что, несмотря ни на что, все пойдет как надо.
Как было всегда.
Забавно, как все изменилось. В тот день величайшей моей заботой была моя мужественность.
Ха! Застрять девушкой? Что за глупый страх. Если я больше никогда не увижу Институт, если мне никогда больше не придется страдать от агонии, если я никогда больше не буду просыпаться от кошмарного стремления к порабощению, если я смогу всего этого избежать, я с радостью проведу остаток своей жизни девушкой.
Но при этом, что забавнее всего: мое проклятье все еще функционирует. У меня остается то, что страшнее всего было потерять. Но то, что, мне казалось, украсть было невозможно, почти потеряно навсегда: моя сила, мое упрямство, мое бунтарство, моя свобода.
Саотоме Ранма, тот напавший на Институт дерзкий парень, я больше не могу понять его страхи и его мечты. И нет уверенности, что это плохо. Там были больше не нужные мне части меня. Но было и то, что я не хочу терять. Кукла покоряется. Ранма боролся. Я хочу сражаться. Я хочу сражаться со столь яростно горящим пламенем решительности, чтобы вся вода океана не могла и надеяться утолить его.
Тот прежний Ранма без колебаний бы накинулся на Институт Прекрасных Принцесс. Он бы сделал все возможное ради спасения Аканэ.
Мне нужно сделать то же самое.
Вдыхаю, успокаиваясь. Легкие с неохотой принимают воздух. Конечности дрожат. Избранный мною путь был весьма глуп. Знаю, но я все равно пойду по нему. Проглатываю страх, сбивая его, чтобы скрыть.
— Эмико, ты знаешь, где Аканэ?
— Это п-плохая идея, Саотоме-сама, — возражает Эмико. — Вам нужно быстрее уходить.
Ощущаю вспышку раздражения.
— Это я знаю, Эмико. Ты знаешь, где она?
Эмико качает головой и опускает глаза на стол.
— Простите, Саотоме-сама. Мне неизвестно расписание Аканэ.
И плохая идея становится худшей идеей. Закрыв глаза, пытаюсь думать. Ничего. Я не могу кружить по школе без тиары. Не сработает даже мой прошлый трюк с использованием очков в режиме аур для поиска отклонений. После всего этого времени Аканэ, как и все остальные, покажет сплошной фиолет.
Еще одна причина сдаться. Как быстро подпитывающая меня решимость растворяется в капитуляции. Меня воротит от этого стремления отбросить Аканэ ради собственного спасения.
Спаси ее. Чего бы то ни стоило. Вот что потребовал бы прежний Ранма.
Глупец. Глупец, что попался. Глупец, что мог сбежать и вернуться через одну-две недели, лучше подготовленный и с армией за спиной. Полный глупец, что искалечил себя, отказываясь освоить тэнки.
Дерись, но дерись с умом. Легко так думать. Сделать сложнее. Проклятье. Я и правда собираюсь уйти?
Но какой же еще у меня есть выбор?
— Спасибо, — бормочу я. — Есть у тебя какая-нибудь идея о том, как нам отсюда выбраться? — я ничего не ожидаю, но спросить не помешает.
Эмико кивает. Зеленоволосая девушка наклоняется и выдвигает ящик. Изнутри она достает блестящий обруч с сотней кристаллов. Изогнутые металлические провода формируют элегантные линии, подчеркивающие главный драгоценный камень чуть выше центра.
Тиара.
Напрягаюсь, от лица отхлынывает кровь.
— Митико выбросила ее как бесполезную, — тихо говорит Эмико. — Я не думаю, что она работает.
— Ты не думаешь? — рычу я. Хлопаю руками по столу.
Эмико съеживается, не отводя взгляда от пола.
— Мне… мне очень жаль, Саотоме-сама. Я не… я просто подобрала ее и…
Заставляю себя выпрямиться и направить ярость в сторону от девушки. Это не вина Эмико. Она старается, но даже от мысли надеть на голову одну из этих чертовых тиар у меня вскипает кровь. После почти месяца у меня, наконец, получилось освободиться от этого проклятого предмета. Теперь она хочет от меня снова надеть такую и надеяться, что я еще раз смогу ее снять? К черту. Я лучше рискну и…
Мысли резко останавливаются. Обнаруживаю в себе абсолютное спокойствие.
— Эмико, — тихо говорю я. — Кто знает расписание Аканэ?
— Акина, — мгновенно отвечает Эмико.
Киваю и беру из рук Эмико тиару. Несколько секунд разглядываю ее. Драгоценные камни искрят отражениями флюоресцентного света. Она и правда довольно красива, хоть даже и несколько несерьезна на вид. Она не выглядит тем, что может вскипятить мозги носящего и заставить упорствующего плакать.
Но я знаю ее силу. Знаю слишком хорошо. Тем не менее, я надеваю ее себе не голову. Жду. Ничего. Никакой магический сигнал не указывает, что что-то не так. Все, что я чувствую, это холодный металл на лбу. Нерешительно поднимаю руку. Пальцы сжимаются на ней, и я вздрагиваю. Не агония, но память о ней. Одного этого призрака хватило, чтобы задрожало все мое тело.
Призываю свою решимость и тяну. Тиара снимается.
Испускаю мягкий смешок. Бесполезная. Как и сказала Эмико. Ну тогда.
Надеваю тиару обратно.
— Эмико, сопроводи меня в кабинет Акины.
Глаза Эмико распахиваются.
— Вы не можете! — с растерянным видом встает зеленоволосая девушка. Секунду собирается с мыслями. — Саотоме-сама, вам нужно уходить сейчас. Если вы… если они…
— Нет. Мне нужно закончить начатое, — отвечаю я. — Эмико, сопроводи меня. Немедленно.
Жестоко так делать. Эмико не может отказаться от отданного сенши четкого приказа. У нее нет иного выбора, кроме как сопроводить меня к Акине. Если я потерплю неудачу, если нас обнаружат, пострадаю не только я. Эмико накажут за ее роль в моем побеге. Бедная напуганная девушка. Я тащу ее в своем безумном стремлении спасти Аканэ… спасти себя.
Эмико выглядит обиженной, но должным образом исполняет реверанс.
— Как пожелаете, Саотоме-сама. Следуйте за мной.
— Прости, — шепчу я ей в спину.
* * *
Двигаюсь по коридорам восточного крыла, Эмико следует за мной, а не идет впереди. Когда я проношусь мимо, девушки останавливаются и приседают в реверансе, выпевая Саотоме-сама, Саотоме-химэ, и изредка Химэ-сама. Игнорирую все это. Это хорошо исхоженная тропа. Четырежды в неделю, последние три недели, я пересекаю школьную часть Института, чтобы прийти к Митико.
Час в ее лаборатории, затем обратно. По времени у нее можно сверять часы. И к лаборатории у меня странная привязанность. Не за подталкивания и понукания, не за слишком пристальные осмотры Митико, не заботящейся о неприкосновенности личной жизни. Мне нравится там общаться. У Митико научная библиотека по самым эзотерическим темам. Я совсем не против согласиться на десяток ее экзаменов ради одного шанса залезть ей в голову и узнать секреты магии и ки. Митико понимает мистический мир даже лучше Колон и Хаппосая. Для меня шанс познакомиться с ней просто подарок.
Хотя не все это веселье и игры. Каждый визит для меня заканчивается в камере. Там своей магией работает искусственный тэнки, превращая мою духовную матрицу для моей службы ИПП фабрикой махо-сёдзё. На даже это больше не плохо. Сукэн и хайгэки камеры больше не вызывают боли. На самом деле, последние несколько раз были довольно приятны.
Каблуки цокают по напольной плитке, я поднимаюсь на третий этаж. Нервы натянуты струнами. Все жду, когда кто-нибудь объявит о моем обмане. Никто не объявляет. Вместо этого я оказываюсь перед дверью Акины.
Там и останавливаюсь, поднимаю руку постучать и оглядываюсь через плечо на Эмико.
— Ничего не открывай. Не говори, если с тобой не заговорят. Держись в стороне, пока я не попрошу сопровождения, — говорю я. Приказ это ненужная предосторожность, но я не хочу отправляться в свою комнату лишь потому, что не были расставлены все точки над i.
Эмико кивает.
— Я понимаю, Саотоме-сама.
Дважды стучу, а затем толкаю дверь.
Когда я вхожу внутрь, Акина сидит на своем столе. Завидев меня, она отворачивается от своей собеседницы, фиолетовые глаза чуть расширяются, прежде чем вернуться к нормальному состоянию. Она отбрасывает темно-фиолетовые волосы в сторону, рубиновые губы изгибаются в лукавой улыбке.
— Саотоме, прекрасно. Нам нужно кое-что обсудить, — говорит Акина, указывая на женщину в кресле напротив нее.
Другая женщина Митико. Она сидит в мягком кресле с цветочным узором на ткани. Блондинка в своей странной, но обычной комбинации лабораторного халата и купальника. Ее лицо частично закрывает опирающаяся на ее колени широкая доска. Митико не поднимает глаз, вместо этого сосредоточившись на своей работе. Правая рука быстро движет по бумаге автоматический карандаш, выписывая невидимые заметки.
Митико едва заметно кивает, признавая мое присутствие.
Смотрю между ними.
— Акина, — говорю я. — Камико…
— К черту Камико, — прерывает Акина. Она широко улыбается, явно от чего-то в полном восторге. — У меня есть для нас с тобой новый проект. Митико, покажи ей.
Митико медлит еще секунду, заканчивая, прежде чем развернуть доску. На белом холсте набросок девушки, нарисованной спереди, сзади и сбоку. На ней надето милое платье с массой оборок и кружев. Поверх платья наброшен жакет с вышитым на левой груди гербом. На спине повязан большой бант, ленты тянутся до самых голеней.
Бледные пометки показывают изменения Митико. Юбка удлинена, чтобы заканчиваться чуть выше колен, а не на середине бедра. Носки туфель по-прежнему заостренные, но каблуки у них отчеркнуты. Чрезмерные ленты нещадно ограничены. Однако по-настоящему заинтересовывают меня подписи Митико. Продвинутый пулеустойчивый полимер. 4,7-6,5 МГц 12-канальный передатчик малой дальности. Система дистанционного опознавания. Детектор магических импульсов. Соответствующие стрелочки указывают на вполне невинные аксессуары.
После некоторого времени отвожу взгляд. Я здесь не ради нового проекта Акины.
— Камико…
— Не хочу это слышать, — говорит Акина, снова меня обрывая. — Так что ты думаешь?
Душу свое раздражение. По правде говоря, если бы меня послала сюда Камико, можно было бы продолжать, лишь бы потратить столько времени Института, сколько в человеческих силах. К сожалению, у меня неопределенный лимит времени, так что нужно провести черту между подозрительностью и спешкой.
— Я даже не уверена, на что я смотрю, — честно говорю я.
Улыбка Акины сияет дьявольским восторгом.
— О? Я думала, это очевидно. Это то, чего не хватает этой школе. То, что должно быть в каждой женской школе.
— Э-э… — тяну я, указывая, что я все еще не понимаю.
Акина смеется надо мной, фиолетовые глаза блестят.
— Форма, Саотоме. Форма. Я думала, мы попробуем сшить вместе такую и посмотрим, не убедим ли директора.
Смотрю на Акину. Смотрю на лист. Смотрю на Митико. Оставляя в стороне принудительные «хобби», мне не так уж и нравится шить. Как по мне, лучшее описание для этого — расслабление. Но дело не в этом. Что-то подобное намного превосходит мои возможности, а большинство недавних попыток Акины в создании игрушек ближе к сверхъестественному ужасу, чем к плюшевому медведю.
… И это без учета всех добавленных Митико устройств…
— Акина, ты не думаешь, что это немного чересчур? — спрашиваю я.
Митико с готовностью поворачивает холст к его автору.
Лицо Акины скисает.
— Митико. С чего бы моей форме быть пуленепробиваемой?
— Устойчивой, — поправляет Митико. — Двойное назначение, форму можно использовать в классе и в боевой обстановке.
— И зачем же у нее должно быть двойное назначение?
В ответ Митико указывает на меня. Давлю смех, только чтобы он превратился в хихиканье. Туше, Митико.
Судя по виду лица Акины, она так не считает. Но ее внимание переключается на то, что приводит ее еще к большей растерянности.
— И что ты сделала с моими лентами? И юбка, она испорчена!
— Сложно чистить, — возражает Митико. — Ленты порвутся и застрянут в механизмах. Придется восстанавливать. Юбка короткая.
Акина смотрит на Митико, фиолетовые глаза сужаются в щелки.
— У Саотоме короче.
Митико с головы до ног изучает меня.
— Слишком короткая.
Щеки краснеют, и я испытываю прилив раздражения. Да ладно, моя юбка не настолько короткая… Э-э… ну… доводилось видеть и короче. Ну правда, она достаточно длинная, чтобы никто ничего не увидел, когда я иду по коридору. Насколько длиннее она должна быть?
Тьфу! О чем я, черт возьми, думаю? Сидзуэ контролирует то, что я надеваю. Будь у меня выбор, мне бы не пришлось носить такие вещи…
… Ну, не все время, во всяком случае…
Акину это не впечатляет.
— Не стоит так говорить той, что везде расхаживает в купальнике, — язвительно отвечает она.
Митико склоняет голову набок, как будто не понимая.
— Официальную форму будут носить все ученицы. Институт не должен требовать от них представлять себя сексуально соблазнительным образом.
— Речь не о сексуальности. А о хорошем виде, — заявляет Акина. Переводит взгляд на меня. — Верно, Саотоме?
Вопрос вызывает у меня дискомфорт.
— Мне правда не важно. Во всяком случае, меня все устраивает, — торопливо отвечаю я. — Что важнее, Камико сказала, что я могу навестить Аканэ. Можете сказать мне, где она?
— А, так вот зачем ты здесь, — тихо говорит Акина. — Прости. Если бы я знала, я бы уже сказала тебе, куда идти. Дай мне секунду. Я посмотрю.
Акина спрыгивает со стола, обходит вокруг него и садится в кресло. Ухоженным пальчиком жмет на кнопку в правом нижнем углу ЭЛТ-монитора. Электроника гудит, оживая, и экран потрескивает от света.
— Комната 213, введение в проявление предметов. Я провожу тебя и сообщу Инэ-сэнсэю, — первой отвечает Митико, ее пальцы быстро пробегают по оправе ее очков. Секундой позже Митико снимает свои окуляры и убирает их в карман лабораторного халата.
