— Это твой последний шанс, Джек! Одумайся!..
— Ещё чего.
Макс сделал усилие, и связывающие его верёвки порвались. Джек этого не заметил. Он сжимал в руке святыню — кисть раскачивалась, готовясь отвалиться в любую секунду, и движения мертвеца были осторожными. Со стороны могло показаться, что он несёт кружку, до краёв наполненную кипятком. Джек направился к выходу.
В этот момент Макс избавился от верёвок на крыльях. Если забыть о синяках и порезах, а так же о затёкших мышцах, его свободе ничего не мешало. Самое время преподать Джеку урок.
Макс бросился на друга, вцепившись зубами в его обгоревшую лодыжку.
— Урод! — заорал Джек, падая на скользкие плиты пола. — Пусти мою ногу!
Дракончик не отставал. Зомби несколько раз ударил его второй ногой по голове, но Макс лишь втягивал шею и выставлял наружу шипы. А потом опять принимался за лодыжку. Джек завертелся, как уж на сковородке. Затряс ногой, ударил мальчика свободной кистью — тот не унимался.
И вдруг рука оторвалась. Шар гулко стукнулся о плиты и покатился в тень.
— Моё! — заорал Джек.
Макс отцепился от ноги и бросился вслед за артефактом. Зомби едва не схватил его за хвост, но парнишка вовремя отскочил в сторону. Шар скрылся за нагромождением старинного оружия — мечей, сабель, ятаганов...
— Стой, мелкий гадёныш!
Джек поднялся на ноги — левая была прогрызена до кости, но сама кость оказалась цела. Во всяком случае, ходить можно. Мертвец глянул на валяющуюся руку и решил, что сможет прожить и без неё. Надо лишь доставить артефакт Вуру, а тот наколдует ему новое тело. Живое, сильное и здоровое — тело настоящего бога.
— Куда ты спрятался, а? — Джек захромал к куче оружия. — Эй, Макс, ты где?
Дракончик прижал к груди шар, откатывая его как можно дальше от друга. В тень, туда, где мертвец его не достанет.
— Ах вот ты где! — Джек подошёл вплотную к горе оружия. — Напрасно убегаешь, из этих пещер только один выход.
Макс сплюнул кровь:
— Ты можешь убить меня, Вуру, но найдутся люди, которые сотрут тебя в порошок. Тебя и всю твою дерьмовую магию! Ты понял? Нечего мнить себя наикрутейшим магом современности!
— Отдай артефакт, мальчик из параллельного мира, и всё будет хорошо. Ты же хочешь вернуться домой?
Макс опять вспомнил о доме. Вернее вспомнил, что когда-то жил совершенно по-другому, не так, как тут. Но как именно, он уже напрочь забыл — по крайней мере теперь, в этой драке.
Продолжая пятиться, Макс покачал головой. Если ему суждено умереть здесь и сейчас, он готов встретить смерть лицом к лицу.
— Что ж, меньше будет возни, — Джек вынул из груды оружия меч, так похожий на его собственный, потерянный в авиакатастрофе. — Прощай, мальчик из параллельного мира.
Макс уткнулся спиной во что-то твёрдое. Стена или какой-то предмет — какая сейчас разница? Шар переливался под его лапами всеми цветами радуги. Бывший друг поднял над головой меч — через секунду всё кончится.
— Прощай! — сказал труп.
Из последних сил Макс рванул вперёд, в надежде проскочить между ног мертвеца. Меч со свистом опустился, и мир окутала тьма.
Вечная тьма.
* * *
Бум! Бум! БУМ!
Стеклянные стены храма покрылись миллионом трещин. С потолка валилась извёстка, древние витражи рассыпались на глазах. Дверь была готова вот-вот поддаться. И если бы не магия Лиса, Ричарда и маленькой восьмилетней девочки, это бы уже давно случилось.
— Я не могу держать стены вечно, — сказал бывший студент. — Рано или поздно они обвалятся, и нам придётся сражаться.
Бум! — пол дрогнул, с потолка упал целый пласт древних фресок.
— Скорее рано, чем поздно, — уточнил Лис.
Обезьяны кружили за окнами, и сквозь стёкла люди видели их мерзкие силуэты. Тысячи и тысячи небесных тварей — даже самый несмышлёный ребёнок понимал, что трём магам с ними не справиться. И даже если каждый возьмёт в руки оружие, шанс на победу всё равно ничтожно мал.
Они обречены. Ни о каком отступлении к кораблям не могло быть и речи — макаки порвут любого, кто появится из дверей храма, а после уничтожат и остальных.
— Я тоже буду сражаться, — Нуара села рядом с Лисом и нежно обняла его за плечи. — Ради всего того, что мы потеряли. Ради Макса, Джека, Сабрины и Гэрри. Ради нашего дома, Лис! Ради мира, который уже не будет прежним.
— Максу повезёт, — неожиданно сказал маг. — Он справится, я верю в этого мальчишку.
— Ты неисправимый оптимист!
Лис вяло улыбнулся:
— Во всяком случае, он удачливее меня. Жениться на такой девушке! И он добился её сердца сам, в честном бою, как и полагается рыцарю.
Нуара положила голову Лису на плечо:
— Я люблю его, — сказала пантера. — Люблю всем сердцем, но не как мужа, а как брата. Моё сердце принадлежит другому.
Маг оторвал девушку от плеча, взял её голову в руки нежно посмотрел в глаза. В эти прекрасные, но невероятно грустные и уставшие глаза. И впервые в жизни он увидел Нуару без защитной маски. Всегда представляющаяся холодной непреступной дамой, она глядела на Лиса открыто и с любовью, и тот вдруг понял, что перед ним не супер-леди, а обычная восемнадцатилетняя девушка, до смерти напуганная и уставшая.
— И кто же этот счастливчик?
— Он самый несмышлёный маг на свете, — улыбнулась Нуара.
И нежно поцеловала Лиса. Без страсти и особых эмоций — на них просто не осталось сил — но в этом их первом поцелуе девушка смогла отразить всю ту нежность и любовь, которую скрывала под коркой льда.
— Только не надо возражений, — глаза Нуары стали мокрыми от слёз. — Я знаю, это ты спас Макса в круге позора. Вы оба там едва не погибли, но без тебя бы он не справился. Или я не права, а, Лис?
— Ренаро.
— Что?
— Моё настоящее имя — Ренаро. Лис — это только прозвище.
БУМ! — пол дрогнул сильнее обычного. Из стен посыпались осколки, а в трещины на потолке стал проникать свет.
Подбежал Ричард:
— Лис, двери вот-вот поддадутся! От крыши тоже ничего не осталось. Лис, что нам делать?
— Молиться, — ответил тот, вставая. — Может, какой-нибудь полубог услышит нас, и решит помочь — не ради славы и денег, а просто так, из развлечения.
БАБАХ! — Огромный кусок потолка рухнул на одну из статуй. Все, кто был рядом, лишь чудом успели отскочить. В образовавшуюся в крыше дыру тотчас просунулись кривые обезьяньи морды. В тот же момент распахнулись тяжёлые двери — на пороге тоже стояли твари. Десятки и сотни небесных жителей, с горящими от злости глазами.
— Что ж, теперь мы наконец выясним, сколько обезьян сможет уложить один разъярённый студент.
Лис зажёг в руках фаерболы и подмигнул Нуаре — наверное, уже последний раз в жизни.
Что случилось потом
— Где я? — спросил Макс.
Он плыл в чёрной пустоте, без верха и низа, без прошлого и будущего. Просто беспроглядная тьма — и ничего больше.
— Где я? — повторил Макс, и, к собственному удивлению, получил ответ.
— В пространстве между мирами.
— Что?
— Ты посередине. Между нашей вселенной и вашей — сейчас я решаю, как поскорее вернуть тебя домой.
Макс попытался пошевелиться, но вдруг понял, что не чувствует ни рук, ни ног. Он — бестелесное существо! Клочок разума, зависший в пространстве.
— А вы, должно быть — бог?
— Ну, сказал уж... — голос никак не походил на божественный. Спокойный, мягкий, слегка сипловатый — обычный голос человека средних лет, зарабатывающего на жизнь языком. — Хотя, может, и бог. Не главный, но один из.
Тут Макс догадался:
— Один из тех, кто создал то хранилище! Я прав? Это вы поместили артефакт — ну, тот шар — а потом оставили проход только мне и Джеку... Стойте, я умер?
— Слишком много вопросов для такого маленького мальчика.
— Нет, я не мог умереть. Если вы бог, пожалуйста, оживите меня! Поймите, мои друзья в опасности, а спасти их могу только я! Если Вуру заполучит...
— Не сейчас, — оборвал Макса голос.
Мальчик разозлился:
— Ещё как сейчас! У меня мало времени, а если Вуру получит ту игрушку, то вся вселенная — ваша, между прочим, вселенная — полетит к чертям! Неужели вы не понимаете?
Бог, или кто он там, молчал довольно долго. Макс уже подумал, что его бросили, как неизвестное существо отозвалось:
— Я тут. И я понимаю твои страхи: мир рушится, друзья в опасности и тому подобное — но единственное, что ты можешь сейчас сделать, это вернуться домой. Ты слаб и юн, а с такими качествами Вуру не победить. Он сотрёт тебя в порошок, едва ты решишь к нему прикоснуться. Тут нужен опытный воин.
— Но я — опытный воин!
— Увы, нет. И вряд ли им станешь.
Макс просто кипел от злости. Какое-то божество вздумало играть с ним в игры! Ну уж нет, он ещё не отошёл от драки с Джеком, и до сих пор полон решимости.
— Не сердись, но я прав, — сказал голос. — И заметь, не вмешайся я в драку, ты был бы уже мёртв. Джек едва не разрубил тебя пополам. Так что, ты — мой должник.
— Разве я не умер?
— Пока нет. И я не хочу, чтобы это случилось в ближайшее время.
— Но...
— Помолчи. У нас мало времени — постарайся запомнить всё, что я сейчас скажу. Через несколько секунд ты попадёшь домой, и твоё первое приключение закончится. У тебя будет какое-то время, чтобы придти в себя и начать новую жизнь. Но сильно не обольщайся — спокойствие не продлится вечно. Вскоре я вернусь, и ты отправишься в новое приключение. На этот раз, с целью победить Вуру...
— Чего?
— Жди сигнала. Не забывай, чему научился и продолжай учиться новому — это пригодится в схватке с Вуру. Прощай, мальчик. Пришло время проснуться.
— Но...
Макс почувствовал, будто падает, а потом тело охватила боль. Тут было всё: и синяки, и царапины, и даже сломанный шип с парой выбитых зубов. Он застонал, попытался сконцентрироваться. Но всё напрасно — слова невидимого божества вылетели из памяти, как пробка из бутылки шампанского.
Мальчик открыл глаза.
— Живой, — сказал кто-то рядом. — Смотрите, очнулся!
— Чёрт, парнишка, ты едва не погиб!
— Везунчик. В рубашке родился.
Макс сфокусировал зрение и огляделся. Он полусидел-полулежал на чьих-то руках, волоча ноги по асфальту. Штаны изодраны, всюду кровь. И перепуганные лица прохожих. Одно показалось Максу смутно знакомым — да ведь это тот толстяк, что гнался за ним из-за вмятины на "Приоре". Скейт...
— Что случилось? — Макс удивился своему хриплому голосу. — Где я?
— Ты лежи, сейчас "скорая" приедет, — морщинистая старушка сжимала в руке трость, и мальчик заметил, какая у неё дряблая кожа. — Не трать силы, худшее позади.
— Где я? — Макс попытался встать, но кто-то насильно удержал его на месте.
— Тише, врачи уже близко...
Послышался вой сирен, вокруг замельтешили врачи — а всё, что происходило дальше, слилось в беспорядочно-хаотичные отрывки. Макс много раз пытался вспомнить, как его везли и что было потом, но всегда натыкался на череду провалов. Этот кусок жизни практически целиком выпал из его памяти.
Пришёл в себя он только через несколько дней. Мальчик лежал в кровати, а рядом сидела мама и говорила с ним. Начало разговора тоже напрочь забылось. Вообще, всё, что происходило до этого момента, шло как будто без его участия — и лишь теперь Макс осознал себя целостной личностью.
— Что? — переспросил он.
— Я говорила, — всхлипнула мама, — говорила, чтобы ты не брал эту чёртову доску. А ты...
— Всё в порядке, честно, — Макс попытался улыбнуться. Он только сейчас заметил, что лежит в больнице. Сквозь зашторенные окна проникал свет, на улице слышались гудки машин. — Что со мной было?
Мама едва не расплакалась:
— То, за что тебя следовало бы выпороть, чтобы ты никогда больше так не делал!
И она пересказала аварию, как её видели случайные прохожие. По их словам, Макс очень быстро гнал на скейте, затем, неизвестно почему, выехал на проезжую часть, и его тут же сбила "Приора". В это мгновение что-то ярко вспыхнуло — по словам очевидцев, будто молния ударила — и никто так и не разглядел сам момент столкновения.
— Что-то тут не сходится, — пробормотал Макс. — Это не она меня сбила, а я её. Водитель — это тот толстяк, верно? Он гнался за мной через дворы, а я спрятался в подъезде и...
Мальчик замолчал, понимая, что его слова похожи на бред.
— Слава богу, ничего существенного, — мама смотрела на сына добрыми глазами. — Ты же переживёшь все эти мелкие царапины, синяки и ожоги? Самое удивительное — ни одного перелома. Возможно, лёгкое сотрясение мозга, но врачи расходятся во мнениях. У тебя был жар, и ты бредил.
— Бредил? Я что-нибудь говорил?
— Да, — смутилась мама. — В основном, ерунда всякая — о магах, каких-то лисах, городах и ещё чём-то — говорила же я тебе, надо меньше читать этих книжек. Фэнтези до добра не доведёт.
Позже Макс узнал, что он неоднократно срывался с кровати и пробовал бежать. Кричал, что друзья в опасности и мир рушится. Сопротивлялся врачам, пытался бить стёкла. Один раз даже угрожал спалить всех к чёртям, если они не отпустят его в Хрустальный город. Без конца повторял странные имена, особенно часто — Вуру.
Ещё Максу рассказали, что врачи долго ломали голову над его травмами. Мелкие царапины и синяки — это ерунда, они и легко лечатся и не вызывают никаких вопросов. Но как объяснить круглый шрам на животе, чуть повыше пупка? Родители могли поклясться, что никаких травм у ребёнка не было, тем более, он совсем недавно проходил обследование и это задокументировано. За один день такой шрам (старый и давно заживший) появиться не может.
Вторая странность — след ожога. Макс-то знал, что это дело рук судьи и его браслета, но вот врачам пришлось здорово попотеть.
— Ты как-нибудь можешь это объяснить? — спрашивал старый дерматолог, разглядывая опоясывающий запястье след.
— Нет. Я думал, врач здесь вы.
Ну в самом деле, не рассказывать же, что судья из Академии магов хотел сделать его своим рабом? Немного глупо звучит, не правда?
В конце концов, медики списали всё на световую вспышку — ту, что сопровождала аварию — и признали Макса абсолютно здоровым. Через неделю он вернулся в школу.
— Тебя не узнать, — сказал как-то Валера. — Серьёзный какой. Брось грустить, жизнь продолжается.
Макс посмотрел на друга мрачным взглядом:
— Ты бы так не говорил, если бы тебе запретили катать на скейте. А отец сказал, что и сноуборда мне не видать.
Валера понимающе кивнул и отстал от друга.
Конечно, Макс так выглядел не из-за отобранной доски или обещания лишить его всех прелестей зимней жизни. Он просто изменился — стал другим, не тем, кем был до путешествия. Для него прошла целая жизнь, а для посторонних — всего мгновение. Не удивительно, что людям сразу бросалось в глаза, как мальчик повзрослел.
Но самое страшное, что Макс скучал по друзьям. По Лису, Нуаре, Джеку — по всем, кого он оставил на произвол судьбы, бросив решать глобальные проблемы в одиночку. Над всей его жизнью повисла какая-то недосказанность, словно он прочитал детектив, но так и не понял имя убийцы. С этим было очень трудно ужиться.
