— Дяяяяядечка! Что же ты наделал-то, разве ж так можно?! — истошно запищал кто-то, и перед удивленными взглядами всех присутствующих предстал маленький человечек в валенках и ушанке, курносый как поросенок, с черными бусинками-глазами.
При появлении странного персонажа девочки взвизгнули, а Ольга схватилась за ручку зонта.
— Что ж ты, дяденька, коробочку-то не уберег, я ж тебе говорил! А теперь все!
— Какое, к дьяволу, все! — хрипло рявкнул Борис. — Чего мелешь, сучонок! Я вам, чертям, душу заложил, а ты меня настебать решил?
— Так как же, дяяяяденька, как же, — не унимаясь, пищал бесененок, — я ж тебе говорил, что инвентарь беречь надо! И варежечки, и принтерочек, и собачечку! А ты костюмчик порвал, сапожки грязью завозил, изнутри причем! У меня ж начальство! Начальство-то ругается!
— Какое начальство! — Борис гневно схватил чертика за загривок. — Мне плевать на твое начальство! Я Адмирал! И ваша братия рогатая мне не указ!
Из-под широкой бесячьей курточки вдруг раздался оглушительный трезвон, и малыш, ловко вывернувшись, вынул из-за пазухи огромный старомодный телефон с наборным диском и, продолжая висеть над землей в руках Бориса, снял трубку. Из трубки донесся чей-то громогласный рев, сопровождаемый оркестром тех звуков, что обычно бывают в зоопарке.
— Ой, Лилития Самаэльевна, благодетельница, пощади! — оправдываясь, заголосил бесенок. — Не сберег проклятый псих... психолог добра ему доверенного, не губи, великая госпожа, поймал я его, прямо за руку... Приходи и забирай!
— Чего ты там мелешь! Собачий выродок! — окончательно пришедший в себя Борис решил, что силы его вернулись. Он размахнулся и злобно швырнул Тасика в сторону ребят. Брошенный чертенок чуть не сбил бы с ног стоявшую там Асю, но она поймала его как баскетбольный мячик и осторожно поставила на землю.
— Спасибо, добрая девочка! — Тасик церемонно поклонился испуганной девушке и злобно уставился на Бориса. — Ну держись, дяденька, как придет начальство мое, высокоблагородная Лилития Самаэльевна!
Не успел он это произнести, как земля задрожала и разверзлась, изрыгнув из своих недр громадную фигуру, которая развернулась, выпрямилась и предстала изумленным людям в виде исполинской темнокожей женщины. Ростом странная дама была с двухэтажный дом, а лицом походила на Шакила Онила. Из одежды на великанше были только высокие красные сапоги на шпильках и огромной платформе, а голову ее венчали раскидистые оленьи рога, по структуре своей похожие на темно-бордовый коралл.
— Что ты с ним возишься, Тасикакий! — дама гаркнула так, что водная гладь пошла рябью, а земля содрогнулась. — Что мне теперь, за всеми нарушителями договора самой бегать?
— Простите, Лилития Самаэльевна, — подобострастно запищал Тасик, — так он меня, того! За шкирку! И из отеля вот тоже жалуются, — Тасик строго посмотрел на Бориса, — собачка-то ваша, говорят, по ночам воет, горничную напугала и на ковер на персидский, коллекционный сходить изволила... по-большому, между прочим! И вообще вы, дяденька-сударь, необязательный, не надо было у вас душу брать! У нас от таких, как вы, душ на пять лет вперед уже набрано, а принтер, который вы изувечить посмели, между прочим, денег стоит, мне же их теперь из жалования вычтут!
Ася, ковырявшая пальцем ноги землю, подцепила осколок принтера и вздохнула:
— Нам бы такой в лабораторию... "Хьюлетт-Паккард" последней модели!
— Да вы что все, сдурели? — начал было возмущаться Борис, однако грозная демонесса одним щелчком пальцев лишила его дара речи. Она легким движением подхватила Бориса с земли и зажав под мышкой на манер того, как носит своих собачек Пэрис Хилтон, утащила прочь. Тасик мячиком поскакал за ней, на прощанье помахав ребятам рукой.
— Не отставай, Тасикакий, — прикрикнула на него начальница, — мы этого адмирала самозваного чернокнижнику одному в аренду сдадим, пусть должок свой у него отрабатывает!..
Глава 23. Начало великой битвы
Лихославль, частный сектор.
Силовое поле, не пустившее Калистрата к домику старухи, существенно ослабло и не устояло перед всеми восемью воинами. Воздух дрожал маревом и казался густым как кисель, однако шаг за шагом они подошли к дому номер тринадцать. Вход в обитель зла оказался обычным частным домом, эдакой ведьминой избушкой, низкой, с маленькими заколоченными окнами и ветхим, полуразвалившимся забором.
— Осторожнее! — Калистрат предупредительно поднял руку, призывая остановиться свою армию, уже приготовившуюся ринуться внутрь.
— Может, войдем внутрь? Пока никого нет? — чуть не подпрыгивая от нетерпения, поинтересовались в один голос Настя и Юлька.
— Не все так просто! — Береза, внимательно вглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из-за забора. — Там какое-то движение.
Девушка жестом показала остальным в сторону полуразрушенного курятника в темном углу двора. Однако, кроме Ирмы, никто ничего так и не смог услышать или разглядеть, даже опытный Калистрат только покачал головой.
— Я пойду вперед, на разведку, а вы прикройте меня! — Береза решительно двинулась к калитке, Калистрат, сжав покрепче в могучей руке меч, пошел следом.
Стоило им приблизиться на небольшое расстояние к забору, как во дворе началось движение. Неуловимые тени зашевелились в кустах, шурша и бормоча.
Ирма медленно, как сапер, протянула руку, чтобы открыть дверь, но едва ее пальцы коснулись трухлявых досок, как из-под кустов, крыльца, сарая и подворотни безумной пернатой массой хлынули небольшие ворчащие и кудахтающие существа — это были куры старухи-стражницы. Казалось, что разъяренным птицам не будет конца, толпой они накинулись на ребят, пса и богатыря, и те, в свою очередь, едва успели выхватить оружие и отбить атаку. Глаза кур светились желтыми огоньками, а черные точки зрачков, похожие на косточки ядовитых ягод, с ненавистью взирали на тех, кто посмел нарушить неприкосновенность границ их тайной обители. В воздухе мелькнуло лезвие катаны, срубая остроклювые птичьи головы; раздались несколько выстрелов, и тушки птиц повалились на землю, прошитые насквозь пулями; словно из порванной подушки разлетелась туча перьев после удара стальной Лериной ноги...
— Смотрите! — Ногофоб махнул на валяющиеся в стороне обезглавленные куриные тела. — Они поднимаются!
Медленно, но уверенно безголовый куриный труп встал на ноги и, вслепую размахивая крыльями, ринулся в бой, за ним поднялись и остальные — сбитые железным шаром, растоптанные стальными ногами, задушенные клыками Бакса, пробитые навылет пулями и даже разрубленные пополам лезвиями мечей.
Воины продолжили сражение с новой силой: Бакс, рыча, кинулся в самую гущу птиц, Ногофоб как кнутом щелкал своим страшным Полотенцем для Ног, Юлька со свистом раскручивала шар на цепи. Никто и не думал, что обычные куры смогут доставить столько хлопот, только теперь все начали осознавать серьезность ситуации и сложность своего задания. Адские куры продолжали вылезать из сарая, где-то в недрах которого истошно кукарекал невидимый глазу петух, словно раздавая указания своим пернатым солдатам.
Пропустив новую волну птиц, вылезших из сарая, Бакс с громким лаем кинулся в темный курятник.
— Бакс! Стой! — испугавшись за пса, крикнула Аня, отбиваясь толстой папкой с опросником от наседающих несушек. — Там же их логово!
Из сарая донеслась шумная возня, грозное рычание собаки, злое кудахтанье и оглушительное хлопанье крыльев. Через несколько секунд стало тихо. Вся куриная армия замерла, словно по команде. Птицы, что остались с головами, выжидающе уставились своими пустыми кислотно-желтого цвета глазами на людей.
— Почему они остановились? — Настя и Юля вопросительно посмотрели на Калистрата.
— Бакс! Ко мне, Бакс! — тревожно позвала взволнованная Аня.
В сарае снова кто-то завозился, а потом из него вышел Бакс, держащий в зубах тощего голенастого петуха. Пес вынес бездыханную птичью тушу на середину двора и бросил к ногам Калистрата.
— Бакс! Молодец! — ребята наперебой принялись гладить пса и трепать по голове. Ирма изумленно рассматривала петуха. Ведь головы у него не было, а там, где заканчивалось горло, к шее изолентой был прикручен динамик, из которого, мешаясь с хриплым шипением, раздались слабые всхлипы и повизгивания.
Лишившись своего главнокомандующего и связи со штабом, грозные куры в момент лишились боевого духа и гуськом побрели в сарай.
На крыльцо дома неожиданно выскочила приземистая, плотная старушенция. Волосы ее стояли дыбом, как бывает при ударе электрическим током, а глаза метали молнии.
— Никуда я вас не пущу! Что вы сделали с моими цыплятками, мерзавцы!
— Ведьма! — шарахнулся Ногофоб, стоявший ближе всех к дому.
— Кого-то она мне напоминает... — прошептала Аня, прижимая к груди папку с анкетами.
— Это Стражница, — промолвил Калистрат, сжимая в руке свой меч. — Воины, назад!
— Убери свою игрушку, Калистратушка! — закричала бабка, выступая вперед. — Даже ты бессилен против моего колдовства! Меня так просто не возьмешь! Замри!
И впрямь, могучий богатырь почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ни произнести хотя бы слово. А ужасная Стражница все ближе и ближе подходила к попятившимся Воинам, которые отступали, словно теснимые невидимым полем, исходившим от старухи. Что-то незримое как будто давило их волю к сопротивлению. Наконец отступать стало некуда, за их спинами был забор.
— Ах вы негодяи, паршивцы! Мои бедные курочки! — причитала старуха, почти вплотную приблизившись к Ане, которая стояла перед ней ни жива, ни мертва и только по-прежнему крепко прижимала к груди объемистую папку.
— И чего ты тут уцепилась, — крикнула Стражница, наотмашь ударив девушку по руке. Папка упала, печатные листы опавшими листьями закружились у ее ног.
— Что тут у нас? — проворчала бабка и наклонилась. Неожиданно ее лицо просияло, она резво схватила лист и начала читать. Затем схватила другой, третий.
— Какая анкета! Тридцать листов! Двести пятьдесят вопросов! — лицо Стражницы просто светилось от счастья. — Вот уж молодчина, кто сочинял... Такая большая анкета, вот так и должны студенты писать!
Сцапав опросные листы, Стражница, в миру преподаватель кафедры социологии, плюхнулась на лавочку, стоящую во дворе дома, и стала перелистывать странички анкеты, выдаваемой Борисом за опросник Бишопа, бормоча:
— Какое счастье-то, вот какая хорошая анкета!
Она углубилась в чтение, и лицо ее сияло как начищенный самовар. Она совершенно преобразилась и больше не походила на грозную и отвратительную Стражницу. Сейчас на лавке сидела милая, опрятная бабуля, которую впору было фотографировать для рекламы деревенской сметаны.
— Идемте, — негромко сказал Калистрат, вновь обретший способность двигаться. Ребята изумленно переглянулись и последователи за ним внутрь дома. Калистрат подошел к неприметной двери, которую можно было принять за вход в чулан или кладовку.
Отворив дверь, однако, воины увидели ни много ни мало — скоростной лифт, просторный, рассчитанный человек на десять, который плавно помчал их вниз, в неизвестность. Все изумленно переговаривались, один Калистрат хранил суровое молчание, а на его невозмутимом лице не промелькнуло ни тени страха или беспокойства.
Подземелья Лихославля, Гипостильный[61] зал.
То, что предстало перед глазами бойцов света, когда створки лифта разошлись, больше всего напоминало древний египетский храм. Во тьме, которую слегка нарушали гирлянды фосфорецирующих грибов, терялись ряды массивных колонн, покрытых ритуальными изображениями. Их капители были стилизованы под цветы чудовищных растений иных миров, а основания состояли из черного базальта.
— Вот это да, это реально круче чем "Хексен"[62]! — Ден, неповоротливый в тяжелом бронекостюме, словно шагающий танк, слегка двинулся вперед. Ему не терпелось снова пострелять, и он выискивал в темноте злостных тварей.
Ирма беззвучно оказалась рядом с заядлым геймером:
— Здесь никого нет, они ждут нас где-то внутри.
— Да ладно, гипостильные залы всегда кишат мелкими монстрами. Они, собственно, для того и созданы! — голос Дена в шлеме напоминал речь Дарта Вейдера. Парень сделал еще шаг, и неожиданно под его ногой раздался сильный хлопок. Вскинув оружие, он начал шарить лучом фонаря, выискивая, куда бы обрушить металлический шквал.
— Ден, не вздумай палить! — Воин Разрушения услышал голос Ирмы. — Это же был просто гриб.
Сама Ирма в это время растворилась в темноте. Вскоре она вернулась и обрисовала героям картину:
— Из этого зала ведет три больших хода. Но что-то мне подсказывает, что туда сейчас лучше не лезть. Еще есть лаз на потолке, похожий на вентиляцию. Я пойду на разведку и передам вам, как только что-то узнаю, — девушка вопросительно посмотрела на Калистрата, как бы ожидая благословения.
Древний воин одобрительно кивнул и осенил разведчицу крестным знамением. Ирма подошла к колонне и несколько секунд как будто гладила ее ладонями. Закончив примеряться, она с удивительной ловкостью полезла вверх по отвесному камню, и забравшись на капитель, открыла решетку люка, окруженную светящимися поганками.
Ден про себя подумал: "Ни пуха, ни пера, Береза".
— К черту, — раздался у него в голове голос Ирмы. Ден озадаченно почесал шлем, пообещав себе не сильно материться в адрес монстров — а вдруг Ирма услышит.
— Не имея знания двигаться вперед — опасно. Недооценить врага — смерти подобно, — назидательно произнес мудрый Калистрат. — Сейчас мы можем лишь ждать.
Подземелья Лихославля, вентиляционная система.
Стенки тоннеля на ощупь были гладкие и холодные. Он шел вверх под углом примерно десять градусов. Диаметр этого хода был что-то около метра, но удивительно было то, как причудливо он изгибался. Не было никаких сомнений в том, что проходка осуществлялась не машиной и даже не рабочими. Казалось, что это сделал червь.
Навстречу Ирме дул поток свежего воздуха. В вентиляции царила полная тьма, но, девушка своим особым, открывшемся недавно чувством ощущала каждый миллиметр тоннеля, и даже могла заглянуть в каменную толщу.
Метров через пятьсот ход вышел в более крупный тоннель. Девушка смогла разогнуться в полный рост — его диаметр был метра три. По стенам тянулись как бы лианы, но Ирма почувствовала, что это информационные магистрали. Плотно прижав стопу к одному из низко расположенных биокабелей, Береза попыталась считать протекающую по ним информацию. Однако из-за мультиплексирования и скремблирования[63] разобрать что-то полезное ей не удалось. Прикоснувшись ладонью к другой лиане, Ирма восприняла громадный поток персональных данных. Похоже, этот кабель пользовали пришельцы для доступа к какой-то межпланетной социальной сети. Попробовав еще пару биокабелей и не обнаружив там ничего, кроме флуда и спама, Береза аккуратно двинулась в сторону, куда дул воздух, вниз по наклонному коридору.
