— Убрать оружие.
Солдаты синхронно убрали клинки и отошли в сторону.
— Дверь то зачем было ломать? — невинно поинтересовалась я у канцлера, — Теперь нам еще и стола не хватает.
В наступившей тишине отлично был слышен зубовный скрежет Хора. Он все же взял себя в руки, отдал распоряжение, и через пару минут обломки мебели были вынесены, а на новом столе стояла миска с горячим мясным рагу. Мы уселись на стулья. Им сохранял обет молчания, дабы не выдать себя раньше времени. Того, что император стал чуть выше и шире в плечах Хор не заметил.
— Ешь, — приказала я пленнице. Она потянулась к еде руками.
— Ешь ложкой, — мягче скомандовала я. Женщина взяла ложку и начала с ее помощью заглатывать пищу не жуя.
— Еду нужно тщательно пережевывать, — пришлось пояснить мне.
Некоторое время я наблюдала за женщиной, убеждаясь, что она глотает пищу, а не работает мясорубкой, ожидая разрешения проглотить.
Хор наложил полог вновь, заставив стражу выйти и прикрыть осиротевший дверной проем деревянным щитом. Обернулся к нам и с видом родителя, заставшего свое чадо на пакости вопросил:
— Чем вы тут занимались полчаса? Трудно было голос подать? Я думал она вам обоим тут уже глотки перегрызла!
Мы с Имом переглянулись. Нет, рассказывать чем мы тут занимались мы точно не будем! Хорошо разговаривать с собеседником, скрыв лица масками. Я прямо сквозь нее видела самодовольную ухмылочку на физиономии императора, а сама снова залилась краской.
— Следственный эксперимент, — выдала я самым серьезным голосом, на который сейчас была способна. Пришлось пнуть Има под столом, потому что его плечи предательски начали подергиваться. Весельчак, блин.
Пока пленница ела, все сидели молча. Мы с императором приходили в себя, Хор о чем-то задумался.
— Ее нужно забрать во дворец, — неожиданно для самой себя выдала я.
— С ума сошла? — спросил Хор, явно пребывая где-то в своих мыслях.
— Нет, я совершенно серьезно. Женщина ни в чем не виновата. Ее подчинили магией крови.
Повисла тишина. Дракон наблюдал моими глазами за Хором. Канцлер пребывал в шоковом состоянии, но внешне никак этого не выдал, зато император ничего не понял.
— Что такое магия крови? — наконец обрел голос Хор. Он явно знал ответ на этот вопрос, но не хотел, чтобы об этом знал кто-то еще. Дракон проигнорировал его вопрос.
— Ее нужно забрать во дворец. Сейчас она безопасна. При попадании в плен она должна была проглотить пилюлю с ядом. Но ей это не удалось. Ее сознанию поставлена цель с несколькими вариантами развития событий. После активации ветки, где она погибает, снимаются все цели и задачи, так что сейчас она не имеет цели. Кроме того, стирается практически вся память. Если не удастся вернуть ее в сознание, то можно попробовать задать ей цель жить дальше и заботиться о своей семье.
Было очень странно говорить от лица дракона. Его мысли появлялись у меня в голове, будто свои собственные, но он говорил о том, чего я не знала.
Обратно мы ехали вчетвером. Хор постоянно хмурился, о чем-то думал и пытался обезопасить нас от пленницы. В итоге женщина сидела на деревянной лавке вагонетки с тканевым мешком на голове и закованная в кандалы. Я настояла на том, чтобы ее, как и меня, укутали пледом. Меня, кстати, укутывал император. И что удивило меня еще больше — он совершенно не обиделся на мою выходку. Более того — что-то изменилось. Им сидел рядом, касаясь меня бедром и приобняв за талию. Раньше он всегда сохранял хоть и минимальную, но дистанцию. Я, не долго думая, устроилась у него на плече.
"Поговори потом с Хором. Он расскажет тебе много интересного о магии крови." — шепнул мне дракон, когда я засыпала, сползая на грудь императору.
Глава 41.
— Я не понимаю! Что она делает?
Мы с Микой и еще тремя помощниками наблюдали за нашей бывшей пленницей, выписывающей какие-то непонятные па.
— Она танцует, — со вздохом ответила я. Где то недалеко слышалась примитивная мелодия флейты.
Арика, как звали пленницу, так и не пришла в сознание, но уже сносно научилась обслуживать себя. Сегодня был важный для нее день. Мы нашли ее мужа, поговорили с ним и предупредили, что его жена тяжело больна. Она потеряла память и ничего не помнит.
Мужчина страшно перепугался за любимую, но и обрадовался не меньше. Он уже думал, что его супруга погибла, оставив сиротами их троих детей.
По пути из дворца к нему мы и услышали флейту, а Арика пустилась в пляс. Это было первое проявление ее желания за проведенную здесь неделю. Конечно, сразу сдавать ее с рук на руки мужу мы не собирались, но я надеялась, что при виде любимого человека она хоть частично придет в себя. Тогда мы с драконом могли поставить блок на ее сознание так, чтобы ей никто не мог манипулировать. Сейчас ее жизнь состояла из ряда команд, вроде: "питаться три раза в день", "мыться не реже одного раза в неделю", "переодевать одежду, когда та испачкается или порвется", "расчесывать волосы утром и вечером" и т.д. Причем отдавать эти приказы могла только я, или дракон во мне. Он знал намного больше, но делиться знаниями по какой-то причине пока не хотел. Говорил, что рано мне такое знать. Я сразу вспоминала, что должна ему желание. Может это как-то связано?
Нас ждали у ворот дворца. Побитый жизнью мужчина с красивыми лучистыми глазами не отводил от нас взгляда, пока мы шли по площади и выходили через калитку.
— Арика, — прошептал он хриплым от волнения голосом и осторожно взял ее за руку.
Она безучастно подняла глаза и уставилась ему в лицо. И, к сожалению, даже это она делала по моей указке. Я велела ей смотреть на собеседника, когда тот обращается к ней, иначе она продолжала смотреть в одну точку.
— Ты совсем меня не помнишь? Я Ир, Ирмитас, твой муж.
Она никак не отреагировала. Он заглядывал ей в глаза, рассказывая, что у них дом на зеленой улице и трое детей. Он вспоминал их свадьбу и случаи из семейной жизни.
Я не особо прислушивалась, пока не заметила то, на что даже не рассчитывала. На глаза Арики наворачивались слезы. Я подобралась, однако на мужа женщина по прежнему смотрела как на пустое место. Она смотрела сквозь него. Я проследила за ее взглядом и увидела за воротами старушку, держащую за руки двоих малышей и мальчика лет пяти. Они стояли скраю так, чтобы по возможности сразу скрыться из вида.
Я остановила и отстранила мужчину, подтолкнула ее к воротам.
— Иди, обними своих родных.
И она пошла. Пошла так быстро, как только могла, пытаясь не перейти на бег. Дети бросились ей на встречу. Она упала на колени прямо посреди дороги, обнимая их и целуя.
— Она вспомнила! — выдохнул мужчина.
— Нет, — со вздохом разочаровала я его, глядя на несчастную мать глазами дракона, — Как только вы уйдете, она снова все забудет. Ей еще долго нужно лечиться, но не уверена, что она полностью восстановится.
— Ничего. Если она вспомнила детей, значит все будет в порядке. А с остальным мы справимся. Глаза мужчины тоже стали влажными.
— Скажите, а как давно она немая? — спросила я у него.
— С детства. Ее мать рассказывала, что еще ребенком ее похитил какой-то ненормальный. А через несколько дней ее нашли избитой и немой.
Кажется, я догадываюсь кто этот ненормальный. Стремясь подтвердить свою догадку, я подошла к двум обнимающимся женщинам и детям и отвела старушку чуть в сторону.
— Уважаемая, вы мать этой женщины? Старушка кивнула, испуганно глядя на меня.
— Тогда ответьте мне на один вопрос. В детстве вашу дочь украл ее отец?
Глаза испуганной старушки округлились, словно два блюдца. Ответа мне уже не требовалось — я была права.
— Ну что? Ты расскажешь мне, что такое магия крови? — наглым образом уселась я на широкий подлокотник кресла в личных апартаментах канцлера. Стены и потолок переливались изумрудным сиянием драконьего полога. Причем я его не ставила — он как будто появился сам, как только эта мысль пришла мне в голову.
К Хору я явилась с утра пораньше без приглашения, поэтому мрачный и лысый канцлер смотрел на меня как на врага народа. На прошлой неделе, когда мы ездили за нашей пленницей, Хор накинул на голову капюшон, скрыв бардак на голове. Но по прибытии Им все же уговорил его подстричься налысо. Теперь спекшаяся шевелюра канцлера как боевой трофей хранилась в одной из потайных комнат Има. Однако подстричь Хора сразу не удалось. Пришлось несколько дней ждать, пока отрастут волосы у корней. Стенаниям канцлера не было конка. Можно подумать его лишили не шевелюры, а как минимум, ноги или руки. Правда я быстро перестала подходить на роль жилетки, потому что начала задавать неудобные вопросы. Теперь Хор скрывался от меня как мог.
Однако главной причиной его недовольства было не это. Наш сильный и самоуверенный Хор не выносил, когда его видели в таком виде, без платка на голове. Своей лысой макушки он стеснялся до жути. Никогда бы не подумала, что он так переживает о собственной внешности!
— Я не знаю что это такое, — в десятый раз ответил он мне, но я чувствовала, что Хор почти сдался. Я решила его дожать, сползая в кресло и устраиваясь поперек него.
— Ведь большая часть местных жителей приходятся тебе кровными родственниками. Так? — спросила я, укладывая голову на противоположный подлокотник и загибая пальцы.
— Благополучие каждого человека во многом зависит от его мышления и воспитания. Но ведь не все родители хорошо справляются со своими обязанностями? Я если ты в состоянии подправить ошибки своих 'много-пра' родственников, то они в большинстве своем вырастают хорошими людьми. А если вдруг перед ними встает выбор между плохим и хорошим, то ты и тут можешь подтолкнуть их в правильном направлении. А еше всем им привить любовь к родине и уважение к императору.
Хор вздохнул и пересел с кровати в кресло напротив.
— Ты поймешь меня, только когда у тебя самой появятся дети ... если они появятся ...
— Если? — оторопело уставилась на него я.
— Да. Если. Им напоил тебя той дрянью с сиянием неспроста. Ты была у Миры?
— Нет, — виновато помотала головой я, — Ты имеешь в виду кофе? Что с ним не так?
— Има тянет к тебе и он боится своей реакции на тебя. Он как молодой филикт по весне. Мозги отключаются, когда ты слишком близко. Он боится навредить тебе, поэтому перестраховался. В ближайшие лет пять детей у тебя не будет точно.
Пораженная новостью я даже забыла зачем пришла сюда. Просто тупо пялилась на собеседника.
-У всех моих потомков, независимо от степени родства и образа мышления, всегда есть право выбора. Я никого ни к чему не принуждаю. А уважение к императору и любовь к родине им никто не прививал. Просто, мне кажется, они сами чувствуют во мне родную кровь. Мне ведь довольно часто приходилось играть роль императора.
— Значит, ты все же действительно ими манипулируешь?
— Нет. Я только подсказываю и советую. Иногда успокаиваю и помогаю справиться с трудностями. Манипулирование — это крайняя мера. Именно по этой причине в нашей стране почти нет убийц и самоубийц. Все преступники — это приезжие и те немногие, кто не имеет в жилах ни капли моей крови.
Ага, значит моя догадка полностью подтверждается. Наличие одной крови в потомках позволяет управлять ими как марионетками.
— А степень родства ... или концентрация твоей крови как то влияет на силу воздействия?
— Чем сильнее разбавляется кровь, тем слабее воздействие. Но эффект ослабевает очень медленно. Нужно еще примерно десять тысяч лет, чтобы я потерял контроль полностью над своим самым дальним потомком.
— То есть сейчас такой потомок сможет тебе сопротивляться?
— Сейчас такой сможет только замедлить прямой приказ, но не подчиниться — нет.
— Значит поэтому Карнир ... насилует собственных ...
— Нет! — взвился он, — Это не может быть магия крови. Для этого нужен дракон.
— А если у Карнира есть дракон?
— Тогда он бы не проиграл войну. Это что-то другое.
Мы оба задумались. Действительно, ничего похожего на силу драконов я не наблюдала ни до, ни во время, ни после боя. Карнир пересек границу, созданную драконами и они ничего такого не заметили. Вряд ли бы они оставили без внимания появление сородича. Но уж больно преданность Карнировой охраны была не естественной. Слишком сильно поведение шпионки походило на магию крови.
— А как вы судите преступников? — задала я следующий наводящий вопрос. Мысли в голове клубились как туман.
— Судит император, но в действие приговор привожу я. Если подсудимый не является моим потомком, то суд выносит приговор на общих основаниях. А если является, то тут все несколько сложнее. Им не знает о моих способностях, в прочем, как и Тарис, и все остальные члены семьи. Но он понимает, что мои дети на особом счету. Я не смогу убить своего по крови. Обычно я вообще не допускаю, чтобы дошло до суда. Люди не идут на преступления просто так. Обычно я стираю их память и пытаюсь устранить проблему. Если человек ворует от того, что нечем кормить семью, я нахожу ему хорошую работу. Но если он ворует от жадности, то таких мы ссылаем в горы на поселение без права вернуться. Оттуда уже не возвращаются, потому что им стирается память целиком. Это бесплатная и безропотная рабочая сила.
— Как Арика?
— Примерно так. Со стороны очень похоже, но я никогда не лезу так глубоко. Они остаются людьми, могут сами себя обслуживать и даже имеют какие-то интересы.
— Просто в их голову помещается какая-то определенная цель и они стремятся достичь ее, не зная другой жизни?
Хор кивнул.
— И как ты умудрялся скрывать такое на протяжении четырех тысяч лет от всех?
— Не было необходимости. Им был не в состоянии произвести наследника, а у Тариса детей пока нет. А раньше срока я им этих знаний не дам, иначе рискую стать орудием в руках императора.
Интересно, а дракон не делится со мной знаниями по той же причине? Но в слух я спросила о другом.
— Думаешь, вы не сможете договориться?
— У Има сложный характер. Мы с ним постоянно ссоримся. И пусть в споре рождается истина, но к моему мнению он прислушивается не часто. Он мыслит глобально, в мировых масштабах. Мои интересы меньше по значимости. Я забочусь о собственных потомках. Более того — он все же остается ребенком. Как телом, так и душой. Иногда в нем просыпается детская упрямость и тогда его не переспорить.
— Телом он уже точно не ребенок, — проворчала я себе под нос, но Хор услышал.
— Да, я уже видел. Теперь понятно, чем вы занимались в допросной. Я долго разговаривал с императором, скрытым под маской, пока до меня не дошло, кто именно сидит на троне.
Я хихикнула. Им никогда не упускал шанса подначить Хора. Но складывающаяся ситуация не располагала к веселью.
— Выходит, что Карнир нашел у нас свою наследницу и отправил шпионить. Значит он где-то в столице.
— Странно, что он отправил следить за нами неопытную и неподготовленную женщину, вместо своих дрессированных охранников. Может у него осталось мало людей?
— Или они чем-то заняты...
