Интересно, что в читанных мною фанфиках момент с ремонтом авторы умудрялись обходить стороной либо городили дикую чушь. Например, заявляли, что за состоянием замка следят домовики, заделывая все повреждения магией (и неважно, что любые чары нуждаются в регулярной подпитке, а за сотни лет повреждений накопится так много, что на них никакого природного источника не хватит). Или вообще наделяли Хогвартс самосознанием, утверждая, что тот может настраиваться на директора и передавать ему сведения о своих проблемах. Вот же бред сивой кобылы! Чем, простите, замок может ощущать свои повреждения? Он что, живой организм? Тогда почему не регенерирует? Но это так, к слову пришлось.
Поднявшись со стула, я вдруг вспомнил об одной мелочи:
— Аргус, скажи, в твоей коллекции конфискованных предметов случайно нет артефакта в виде сложенного пергамента, который имеет привычку оскорблять людей, пытающихся его изучить?
Задумавшись, завхоз отрицательно покачал головой:
— Нет, ничего похожего мне у хулиганов забирать не приходилось.
— Жаль... Ну, удачи тебе! Миссис Норрис, был рад повидаться!
— И вам всего хорошего, господин директор! — отозвался Филч, а его кошка коротко мяукнула и махнула хвостом.
Покинув каморку сквиба, я задумчиво хмыкнул. Если Аргус не страдает избирательной амнезией, карты Мародеров у него нет и никогда не было. Что вполне логично. Признаться, меня сильно напрягал данный момент в каноне. Четверо школьников, каким-то образом обнаружив и подключившись к следящим чарам Хогвартса, состряпали сложнейший артефакт и даже снабдили его защитой с набором поведенческих матриц? Верится с трудом. Куда реальнее выглядит версия, что карту сделал сам директор, обладающий нужным доступом к защитным системам замка, а затем вручил ее близнецам для передачи Поттеру на третьем курсе. Ну а Люпин в нужный момент поделился с доверчивым пацаном увлекательной историей о четверке друзей, прекрасно вписывающейся в разыгрываемый Дамблдором спектакль с изобличением Петтигрю.
Кстати, надо бы загодя определиться, что делать с крысюком. Не представляю, где в данный момент прохлаждается 'предатель', но его внезапное появление на сцене было бы крайне неуместным. Память подсказывает, что Альбус основательно поработал с извилинами Питера, но детали сообщать почему-то отказывается. Учитывая отсутствие сведений о воздыхателе Минервы, можно предположить, что в невосстановленной области хранилища оказались, главным образом, события последних лет. Но это не беда! Уже завтра... вернее, послезавтра — сегодня ночью у меня намечена разборка с крестражами, я получу ответы на все вопросы!
Глава 17
Вернувшись в башню, я вызвал своего домовика, которого попросил мухой метнуться в кабинет к МакГонагалл и передать, что я нестерпимо желаю ее видеть. Почему сам не зашел по пути? Потому что учел важные моменты психологического характера. Загляни я к Минерве лично, наша встреча автоматически получила бы статус дружеского визита, а так получится официальный вызов на ковер к высокому начальству. В привычной обстановке МакГонагалл будет намного увереннее в себе — недаром ведь говорят, что дома и стены помогают. Ну и на закуску, пока кошечка будет подниматься ко мне, гадая над причинами срочного вызова, она успеет себя накрутить, и семена моих упреков падут на благодатную почву.
Но моим коварным замыслам помешала одна махонькая мелочь — профессора в школе не оказалось. Видимо, у нее в самом разгаре встреча с родителями очередного магглорожденного (вот мне интересно, сколько их вообще поступает в этом году?). Ниппи предложил аппарировать прямиком к Минерве, поднатужиться и доставить ее ко мне, но я решил не проверять грузоподъемность бедного эльфа и ограничился запиской, оставленной в апартаментах анимага. Пара-тройка часов все равно погоды не сделают. Хотя, признаюсь, было любопытно — Добби в каноне мог целую толпу за собой таскать, а мой слуга способен на такие подвиги?
Отпустив ушастика, я воспользовался магией и отлевитировал всю запрещенную литературу к себе в комнату, где сложил в уголок. Ни к чему моим гостям видеть подобные вещи. Хватит и того, что нарисованные директора все утро обсуждали мой внезапный интерес к древним ритуалам изгнания злых духов! Освободившееся на столе место заняли книги из супермаркета. Рассортировав их по тематике, я приступил к изучению утренней корреспонденции. К счастью, подавляющее большинство писем ответа не требовали, поэтому до обеда я успел черкнуть пару посланий, закончить свой чертеж и даже оформить черновой проект школьного бюджета, где в статье расходов указал сегодняшнюю покупку, приложив в качестве подтверждения чек из магазина. Серьезно, не за свои же деньги мне обеспечивать наполняемость библиотеки Хогвартса?
За легким перекусом последовала традиционная тренировка. С удовольствием махая гантельками и растягивая пружины трансфигурированного эспандера, я прикидывал, где в школе лучше всего устроить спортзал. Суровый британский климат вряд ли позволит педагогам ежедневно заниматься с учениками на открытом воздухе — мы же их не в спецназ готовим, все-таки! Думаю, зал на третьем этаже северного крыла должен подойти. Надо только его почистить от пыли и грязи, оборудовать матами, тренажерами, спортивными снарядами и всякими развлекательными вещами типа батута, шведской стенки или бассейна с кусками поролона. Получится замечательное место, где дети смогут выплеснуть лишнюю энергию, а если еще организовать спортивный кружок... Нет, это лучше обсудить с тренерами.
Едва я привел себя в порядок, в школу начали прибывать гости. Первой мои пенаты посетила Миранда Уайт, одним своим существованием разрушавшая распространенный миф о блондинках. Несмотря на цвет волос, девушка оказалась на диво сообразительной, схватывала мои идеи на лету и всячески выражала желание оправдать оказанное ей доверие. Было заметно, что с годами мечта Миранды стать учителем не померкла. Уайт фонтанировала энтузиазмом и была готова хоть сейчас приступить к работе. После получасовой беседы я убедился, что лучшего преподавателя традиций волшебного мира мне не найти, и полез в шкаф за бланками договора.
Выдав парочку рекомендаций, вручив в качестве образца копии старых методических планов по маггловедению, а взамен получив обещание сегодня же прислать список необходимой литературы для всех курсов, я тепло распрощался с Мирандой. Следующими на очереди стали Ирвин Катнер и Люсиль Бекиндейл. Первый выглядел, как натуральный солдафон. Крепкий, поджарый, с гладко выбритым хмурым лицом и коротким ежиком волос на голове. Ему бы еще встать по стойке 'смирно', выпучить глаза и браво заорать что-то типа: 'Сэр, да, сэр!' — сходство стало бы стопроцентным. Однако за шаблонной внешностью недалекого вояки скрывался пытливый ум и живое воображение.
Ознакомив Ирвина со своими идеями физического развития учеников, я предложил ему прямо сейчас обрисовать методы, которыми можно достигнуть поставленных задач. После недолгого раздумья Катнер коротко, по-военному, изложил мне свои мысли. Одни полностью повторяли мои задумки, другие, вроде магически усовершенствованной полосы препятствий, тоже пришлись мне по нраву, третьи, наподобие выездов школьников малыми группами на лоно дикой природы с целью повышения навыков спортивного ориентирования и выживания без помощи волшебной палочки, были отложены для последующего осмысления.
В общем, было видно, что товарищ готовился к собеседованию, изучал соответствующую литературу и пытался адаптировать полученный в маггловском тренировочном лагере опыт к условиям Хогвартса. Причем небезуспешно. Ирвин прекрасно понимал специфику будущей работы, не планировал делать из детей маленьких терминаторов и уж точно не собирался недооценивать игровые элементы обучения. Идею со спортзалом Катнер поддержал и дополнил важными моментами типа душевых — чтобы после занятий ученикам не пришлось мчаться в свои гостиные, рискуя опоздать на следующий урок.
Задумку с кружком он одобрил, но сразу заявил, что один это все не потянет. Пообещав решить вопрос с напарником, я достал очередной договор, дождался, пока Ирвин его подпишет, и принялся нагружать нового тренера первоочередными задачами типа проектировки полосы препятствий, составления списка необходимых тренажеров для спортзала, формирования учебных групп и прочего. Обозначив примерный фронт работ, я поздравил нового преподавателя со вступлением в дружный коллектив и выпроводил восвояси. А спустя пару минут уже приветствовал Люсиль.
Внешностью девушка похвастаться не могла. Самое обычное лицо, короткая стрижка 'под мальчика', карие, немного испуганные глаза и болезненная худоба, которую не могла скрыть просторная мантия. Не знаю, что стало причиной последнего — отсутствие денег или желания жить, но на собеседовании Бекиндейл вела себя адекватно. Спокойно отвечала на мои вопросы, делилась подробностями подготовки курсантов в аврорате и даже осторожно заметила, что излишнее концентрирование на маггловских средствах развития мышц может влететь школе в копеечку. И не просто заметила, а сразу предложила разумную альтернативу — магические тренажеры, специальные артефакты для совершенствования координации детей и особый комплекс чар для развития реакции.
Короче, я убедился, что Люсиль с Ирвином будут прекрасно дополнять друг друга. И вполне возможно, вскоре в процессе совмещения маггловских и волшебных принципов подготовки родится уникальная методика, которой суждено стать неотъемлемой частью школьного образования Хогвартса. Когда девушка подписала стандартный контракт, я выдал ей сотню галеонов, назвав это авансом (хоть Бэкиндейл и заявила, что они с матерью не бедствуют, однако навыки легилимента позволили мне раскусить ее вранье), а также вручил все оставшиеся коробки с конфетами. Глупо, конечно, но острый приступ жалости к инвалиду пересилил врожденную жадность.
Кстати, протез у Люсиль был ерундовым. С металлической ногой Аластора он и рядом не лежал. Если искусственная конечность Грюма представляла собой надежный артефакт, изготовленный по индивидуальному заказу лучшими мастерами и прекрасно заменяющий живую часть тела, то рука Бэкиндейл была обычной наспех трансфигурированной деревяшкой. Оно и понятно. Чтобы Грозный Глаз мог продолжить службу в рядах аврората, Дамблдору пришлось поднапрячься, а у начальства Люсиль желания помочь девушке и близко не наблюдалось. Заказывать протез, привлекать специалистов, выделять время на реабилитацию... Зачем? Намного проще и дешевле уволить неудачницу!
Поздравив лучившуюся каким-то детским счастьем Бэкиндейл с обретением должности, я посоветовал ей связаться с Ирвином, выработать с ним на пару общую стратегию преподавания и до первого общего собрания педагогического состава определиться с количеством учебных часов и прочими важными мелочами. А когда девушка, распрощавшись со мной, шагнула в зев камина, принялся обдумывать шальную идейку. В мое время медицина сделала возможной пересадку конечностей. Помнится, читал я статью, в которой рассказывалось об уникуме, получившем сразу весь комплект. Не знаю, как здесь и сейчас обстоят дела с этим направлением трансплантологии, но если допустить, что история данного мира практически идентична моему, первую пересадку руки должны были произвести еще в шестидесятых.
Правда, тот опыт оказался неудачным — чужая конечность оказалась отторгнута, и прошло немало времени, прежде чем врачи додумались использовать иммуноподавители, угнетая организм калеки перед операцией. Однако здесь существует магия. Тело Люсиль, утратившей ощущение полноценности, вряд ли будет сопротивляться приживлению донорского органа, а регенерацию тканей можно подстегнуть слезами феникса, костеростом и другими подходящими случаю зельями. И получается, что для успешной пересадки мне нужно лишь подыскать донора и заручиться поддержкой бригады маггловских хирургов.
Ага, проще сказать, чем сделать! Во-первых, попробуй еще найди специалистов, обладающих нужным опытом и готовых провести нелегальную операцию. Ведь 'империо' здесь не поможет — только добровольное согласие, а практикующих хирургов, готовых за деньги рискнуть лицензией, в стране не так-то много. Во-вторых, поиск донора тоже потребует существенных затрат — придется устанавливать наблюдение за моргами, поскольку моя совесть не позволит умыкнуть с улицы первую попавшуюся магглу. Ну а если операция пройдет успешно, мне придется разбираться с последствиями и отмазываться от обвинений в преступном сговоре с целью нарушения Статута Секретности.
Хочется спросить, а оно мне надо? Разумеется, нет! Так что, Люсиль, придется тебе и дальше ходить с протезом! Впрочем, если ты неплохо проявишь себя в качестве педагога и воспитателя, органично вольешься в коллектив и докажешь, что достойна моего доверия, я могу и передумать. Эта рискованная операция способна наглядно продемонстрировать пользу заимствования ценного опыта из маггловского мира и поможет убедить закоренелых скептиков из Министерства в целесообразности объединения достижений магии и техники. Так что, поживем — увидим!
Ну, и кто там у нас дальше по плану? Если я не ошибаюсь, историк Гариус Томкинк. Вот только профессор что-то задерживается. Ну, ничего. Я не гордый, подожду. Ведь преподавателей его уровня в Англии днем с огнем не найти, и если автор 'Истории Хогвартса' решит проигнорировать мое приглашение, мне придется искать специалистов в других странах, что сопряжено с определенными трудностями.
К слову об истории. Погрязнув в делах, я что-то позабыл о своей родине. А ведь на дворе девяносто первый, и до августовского путча, ставшего началом конца великой Страны Советов, осталось совсем немного. В каноне этот момент не упоминался, однако Дамблдор не зря занимал место президента Международной конфедерации магов и был прекрасно осведомлен о том, что происходит за пределами магической Англии. Так вот, могу со всей ответственностью заявить — сейчас дела у империи, подмявшей под себя шестую часть обитаемых земель планеты, совсем плохи...
Но меня это никоим образом не касается! Да, любой попаданец-патриот на моем месте уже писал бы кипятком, строя грандиозные планы по предотвращению развала СССР. Это же так просто — аппарировать в Москву, грохнуть или перепрограммировать сотню-другую политиков, начиная с Меченого, устроить грандиозную партийную чистку, вдохнуть свежие идеи в затхлое общество... Ха-ха! Ой, не могу! Нет, герои третьесортных фанфиков, может, именно так и поступили бы. Причем наверняка добились бы успеха, порадовав ярых почитателей 'совка'. Я же прекрасно понимал глупость подобной затеи и не собирался предпринимать ничего.
Во-первых, потому что не являлся сторонником идеи превосходства коммунистического строя. Скорее, наоборот — я прекрасно видел все его недостатки и никогда не идеализировал СССР, подражая сварливым бабкам у подъезда, обожающим по поводу и без вставлять в речь сакраментальное: 'Сталина на вас нет!'. Во-вторых, к началу девяностых партийная система прогнила до такой степени, что сотней-другой политиков дело точно не ограничится. В расход надо пускать десятки тысяч представителей зажравшейся номенклатуры, а это невыполнимая задача для героя-одиночки.
