В ходе состоявшееся встречи, генералы были в первую очередь уведомлены, что с норвежским королем Хоконом VII заключен трехсторонний предварительный договор. Это не афишируемое соглашение было заключено между военными командованиями Норвегии, 'Добровольческой армии' ('Сражающейся Европы'), и только что образованной Саамской народной республики. В северо-восточном фюльке Финнмарк с согласия норвежских хозяев размещался специальный Тренировочный Центр наземных и воздушных частей Добровольческой армии. СССР, в свою очередь, подписывал с каждой из сторон свои соглашения. Советская Россия гарантировала передачу в аренду боевой техники, постройку казарм барачного типа и снабжение продовольствием и боеприпасами. Властителю нейтральной Норвегии хватило мудрости понять, что без такой страховки, его страна может и не отбиться от агрессора, и что репутация Армии Добровольцев не позволит им нападать на приютившую их страну. Впрочем, свой политический риск норвежцы тоже осознавали, и поэтому потребовали соблюдения драконовских мер секретности в отношении соглашения. Вывод группировки войск на территорию Англии или СССР должен был производиться в месячный срок по просьбе правительства страны. Или по плану в августе, если предсказанное вторжение так и не состоится. СССР обязался предоставить больше сотни самолетов с половиной экипажей, около сотни легкой гусеничной бронетехники, полторы сотни орудий, и некоторое количество зениток. Все самолеты получали опознавательные знаки Норвежских и Датских ВВС, кроме двадцати двух тяжелых бомбардировщиком которые должны были начать боевые действия под британским флагом, а потом подлежали передачи Бельгии. Условия аренды были следующими. Технику надлежало вернуть арендодателю в пригодном для эксплуатации состоянии. За невозвращенную технику долг мог быть погашен, при предоставлении равноценной трофейной техники и прочих активов. Винтовки, пулеметы, 50-мм ротные минометы, боеприпасы всех видов, а также экипировку и пищевые продукты, добровольцы получали бесплатно. Фактически, с разрешения норвежских властей, до конца марта в провинции Финнмарк могла быть развернута полноценная армейская группировка добровольцев, численностью около двух дивизий. В датских портах зафрахтованные суда заокеанской приписки должны были в первых числах апреля, быть готовы высадить десант чуть меньшей численности. Причем, с началом вторжения, части добровольцев могли выступать под знаменами, как Добровольческой армии, так и Войска Польского. Польские генералы были впечатлены перспективами войны и сотрудничества, но и своих сомнений не скрывали.
— Пан Генеральный секретарь, а что вы будете делать, если германцы не нападут на нейтралов? Что тогда станет с польскими и чешскими пехотными и летными бригадами, а также со вспомогательными частями? И что будет, если британцы и французы откажутся их принять? Где и на что, в таком случае, жить жолнежам и офицерам?
— Это очень правильные вопросы, пан Свобода. Если польские и чешские военные не захотят уезжать из СССР, то советское правительство может предложить бывшим гражданам Польской и Чешской республик создать четыре автономных республики в составе РСФСР. Две в Восточной части страны, и две в западной (например, на территории северных районов Ленинградской области).
— Простите, пан Сталин, мы не ослышались? Вы дадите чехам и полякам землю в СССР, и разрешите жить по своим законам?
— Вы не ослышались, пан Стахон. Землю вы получите. Вот, только законы самоуправления новых автономных советских республик, не смогут противоречить законам, действующим в Советском Союзе. Советское правительство совсем не хочет никого тащить насильно в социализм, но и допустить прорастания буржуазных идей в СССР мы также не можем.
— И, простите, пан Сталин, вы сказали 'СОВЕТСКИХ' автономных республик?
— Конечно советских. Слово советский, происходит о слова 'Совет'. А Совет, это орган самоуправления, в котором, представлены все слои общества, кроме эксплуататорских классов. Если польские офицеры, будут готовы защищать свой новый дом, и смогут принять тот факт, что вместе с ними управлять этим домом будут и вчерашние ремесленники и солдаты, то проблемы не будет. Ну, а, когда захваченная Гитлером Польша станет свободной, то дружественные ей польские автономные советские республики могут поделиться с ней кадрами для восстановления самоуправления на освобожденных территориях. Ведь тем полякам, кто сотрудничал с фашистами в оккупационной администрации, нужно будет заслужить доверие...
— Пан, Сталин. Но... Но как же, язык и традиции Польши?! Как же...
— СССР не возражает против народных традиций, пан Стахон. Но допускать разные буржуазные перегибы, вроде издевательств над людьми непольской национальности, или другие виды дискриминации, советская страна не будет. В школе будет допускаться обучение на двух языках, польском и русском. Официальные документы должны будут соответствовать законам СССР, и будут составляться также на двух языках.
— А если никто из поляков, не захочет потом ехать в Сибирь и жить в Ингерманландии?
— СССР никого не заставляет. Мир большой. Но если захотят, то мы готовы договориться с Германией о массовом пропуске через границу польских и чешских граждан, изъявивших желание поселиться вместе с оставшимися в Советском Союзе польскими военнослужащими.
— Ну, хорошо, а если нападение все же случится, вы нас не бросите без снабжения и поддержки?
— Пан Берлинг, у вас есть хороший пример перед глазами. Польша отказалась пропустить в 38-м советские войска, готовые оказать помощь Чехословакии. Польша отказалась от нашей помощи, перед самым заключением договора о ненападении между СССР и Германией в прошлом году. Польша надеялась на 'гарантов' обещавших не бросить ее. Из тех гарантов, только Франция прислала добровольческие части на помощь Польше, но и она в открытый бой с германскими войсками так и не вступила. И кто же больше всех прислал вашей Польше военной помощи и снабжения? Ее прислали коммунисты? Ненавистный варшавским политикам СССР! И сейчас, кто поддерживает партизанскую войну 'Армии Свободы'? Снова СССР! Наша страна рискует очень многим, но все равно помогает вашим частям сражаться против германских фашистов. Мы хорошо понимаем, на кого кинется Гитлер после победы на Западе. Именно поэтому бросать вас не в интересах Советской России. А у вас, с советской помощью, появится хороший случай, помешать в Дании и в Норвегии планам главного врага Польши и Чехии германского Вермахта. Это великий шанс для всех патриотов ваших стран. Ведь война когда-нибудь закончится, и тогда вы сможете любым скептикам ответить на вопрос, чем занимались польские и чешские солдаты и офицеры, когда фашисты, словно бешенные псы, рвали на части страны 'цивилизованного и демократичного Запада'. А благодарность норвежцев и датчан может превратиться в поддержку, оказываемую вашим странам после окончательного освобождения их от германского ига.
В общем, моральная готовность собравшихся военных к их исторической миссии, и без этого была на высоте, а после столь содержательной беседы с советским лидером отпали и последние сомнения. Генерал Свобода оставлял за себя на новом ТВД полковника... А остальные военачальники лично приступали к формированию новой армии, пока на Севере России.
* * *
Командующий Добровольческой Армии генерал Корнильон-Молинье прибыл в Амстердам в первых же числах апреля. Сюрпризом стало его представление персонам англо-французского военного комитета, планирующего оборону союзных сил против Германии. Долгих приемов не было, в Париже уже было известно о скором ударе Гитлера по двум нейтральным странам. Маршал Келлер, провел камерное совещание, на котором Эдуар, успел высказать лишь пару соображений. Потом прибыл связник от штаба ДА с новыми тревожными сообщениями. Почти сразу ему пришлось по телефону общаться с королем Дании Кристианом X, предупреждая его об ожидаемых в ближайшие дни нападении бошей и дворцовом перевороте с целью отстранения короля от власти. Король не хотел в это верить, но в случае начала войны дал свое согласие на высадку добровольческого десанта для защиты семьи монарха. Дальше все завертелось. Всего через несколько десятков часов все эти предположения штаба о вторжении сбылись. Немцы заявились в Данию, словно по расписанию. Германская авиация дерзко атаковала стоящие в портах и идущие к ним военные корабли королевства, бомбила аэродромы и высаживала парашютные десанты. А пехотинцы и танкисты Вермахта не спеша занимали военные объекты, оставляемые датскими пограничниками. Так продолжалось в течение полутора часов. Потом нанесла свой бомбовый удар по скоплениям германских войск группа "Белых медведей" (фактически авиаполк из 22 ДБ-А под командованием подполковника Голованова). На подходе к датским портам неожиданно от ударов субмарин начались потери транспортных судов второго эшелона германских войск. Следом нанесли бомбовые удары несколько эскадрилий средних бомбардировщиков. И как раз в это время, радисты замерших в ожидании высадки транспортов под нейтральными флагами латиноамериканских стран, приняли секретные сообщения штаба ДА. Уже через полчаса немцы смогли прочувствовать на себе встречную силу ударов сухопутных войск. К причалам Майме и других портов рванулись стоящие на рейдах недосмотренные германскими десантниками мирные грузовые суда. На причалы и набережные портов посыпались польские штурмовые взвода, имеющие на вооружении много автоматического оружия и минометов. Сданные почти боя датчанами портовые сооружения, вдруг оказались охвачены настоящей битвой. А роты польских десантников под красно-белыми шахматными знаменами шли дальше, довольно, быстро подвинули бошей с позиций, и сами заняли оборону в местах мало уязвимых для корабельного обстрела.
Эдуар испытал сильное беспокойство, когда внезапно посыпались доклады о существенных потерях добровольцев. Но вскоре пошли доклады о захваченных рубежах и он успокоился. Позже поляки больше недели держали оборону побережья, но к середине апреля вынуждены были отступить дальше от берега. Корнильон-Молинье лично отдавал приказ десанту, вывозившему в Амстердам семью датского Короля. А командовал десантниками некий мало знакомый добровольцам майор Сокальский (куда более известный в Москве под фамилией Судоплатов, о чем Корнильон-Молинье узнал уже после войны). Потом Эдуар переместился в штаб операции на стоящий в голландских водах 'Беарн'. Его заместителем по авиации стал получивший звание бригадного генерала советский комбриг Еременко (с которым вместе воевали еще в Польше). Наземной операции в Дании командовал второй заместитель командующего ДА генерал Кароль Сверческий. Столь крупных сражений Добровольческая армия еще не проводила. Тут все было необычным, и массово задействованные польские бригады, и стремительные воздушные удары по германским маршевым колоннам, захваченным бошами датским аэродромам. Однако силы Войска Польского, подчиненные правительству Рачковского и Сикорского в первую неделю боев никак не проявили себя. Их, по всей видимости, не устраивало подчиненное положение частей войска польского по отношению к Добровольческой Армии, а также командование не признаваемых новым польским правительством двух генералов Еременко и Сверчевского, которых обоснованно считали 'красными'. И все же перед самым оставлением союзниками Дании в конце апреля, правительство в изгнании (под давлением польской эмигрантской прессы, стыдившей политиков за бездействие), прислало подкрепление — одну пехотную бригаду. Но эта подачка уже не смогли остановить подмявшие страну германские дивизии.
Самым удивительным феноменом этой операции, стала предложенная русскими аренда боевой техники. В наземных частях добровольцев удалось развернуть четыре бронетанковых полка (по факту моторизованных отдельных батальона). Эти части были оснащены британскими танками 'Виккерс -Mk E' (на деле трофейными финскими, разбавленными Т-26, с финскими башнями) и легкими гусеничными артустановками с морскими орудиями "Гочиксса" калибра 47мм (на шасси польских танков, модернизированных по типу зарекомендовавших себя в Карели АСУ-76), а также тягачами-транспортерами 'Карден-Ллойд', шестью десятками бензиновых и полусотней газогенераторных грузовиков. К этому русские предоставили шесть десятков финских и польских зенитных установок, почти полторы сотни полевых орудий (от противотанковых 37 мм и до 152 мм гаубиц времен ПМВ). Связисты обеих группировок получали радиостанции и телефонную аппаратуру, производства Британии, Франции и Германии. Авиаторы принимали во временное пользование двадцать два тяжелых дальних бомбардировщика, сорок восемь средних бомбардировщиков и шесть десятков истребителей. Сама авиатехника была произведена недавно, и являлась вполне современной. Тяжелые бомбардировщики 'Белый медведь' (ДБ-А — 3-й серии) в целом соответствовали начавшему устаревать британскому типу 'Уиттли', но могли нести до четырех с половиной тонн бомб на боевой радиус в тысячу дести километров. А с новыми моторами могли развить максимальную скорость до 347 километров в час. В их задачу входил самый первый бомбовый удар по войскам вторжения, и последующие налеты на захваченные немцами датские аэродромы. Средние бомбардировщики 'Морж' (по сути известные по Югославии СБ-2М) с новыми 'Испано-Сюизами', легко доставляли тонну бомб на дальность в полтысячи километров и разгонялись до 460 километров в час. Большая их часть села в Норвегии, лишь две девятки должны были наносить удары с самых северных французских аэродромов. А знакомые польским пилотам по Чите русско-голландские истребители 'Белуха' ('Кулховен-58') развивали скорость до 514 километров в час, и были вполне способны, будучи в меньшинстве, противостоять германским бомбардировщикам и двухмоторным истребителям 'Bf-110', а в равных составах могли бороться даже с великолепным 'Bf-109'. Истребители делились почти поровну между двумя ТВД. С датских аэродромов они могли сделать не более пары вылетов, затем им предстоял перелет в Голландию. Откуда они совершат свои новые вылеты, командование должно было решить позднее. Помимо выделенных русскими самолетов, три эскадрильи истребителей 'Кулховен-58' и две эскадрильи бомбардировщиков, с десятком инструкторов выделяли ВВС Франции. Часть экипажей были укомплектованы поляками, но опытных пилотов не хватало (большая часть их сейчас воевала в Греции). Впрочем, к полученной из России арендованной технике прилагалась и почти половина членов экипажей и расчетов. Эти военные спешно стали добровольцами, в силу приказа советского командования, и наличия у них знаний польского, чешского, французского и английского языков...
Описанное выше летающее великолепие с опознавательными знаками 'Сражающейся Европы' за три дня до начала боевых действий разместилось на четырех аэродромах (на двух французских, на одном саамско-лапландском близ Торнио, и на одном норвежском аэродроме Хёйбуктмоэн рядом с Киркинессом). Пятым был 'Беарн' с тремя десятками истребителей 'Кулховен-58' вставший на якорь в голландских водах. С авианосца истребители взлетали с мелкими бомбами. Их задачей были удары по любым военным целям маркированным флагами III-го рейха, и последующие атаки транспортных самолетов и бомбардировщиков. Сажать свои вернувшиеся из боя 'Кулховены' пилоты должны были в Голландии и Швеции, с которыми было негласное соглашение о возврате пилотов и техники Франции. Начавшиеся воздушные бои, продемонстрировали примерное равенство сил. Немцы не ожидали столь резвого отпора, поэтому наряд сил Люфтваффе оказался явно недостаточным для быстрого захвата господства в датском небе. В первый день потери агрессора в воздухе составили всего тридцать машин, зато на датских аэродромах были бомбоштурмовыми действиями уничтожены или сильно повреждены около сотни вражеских аппаратов. В последующие дни это число потерь Люфтваффе успело утроиться. Захваченные германскими парашютистами аэродромы Ютландии из-за частых их бомбардировок не могли использоваться 'птенцами Геринга' для поддержки сил в Норвегии, поэтому операция 'Учения на Везере', также пошла не по плану. Зато операция по спасению королевской датской семьи прошла почти по плану. Рота чешских десантников из Армии Свободы первой же ночью высадилась в назначенном районе, и подготовила площадку для приема вылетевших с 'Беарна' трех курьерских 'Шторхов' (затрофеенных в Польше и переданных из СССР). В последний момент Кристиан X хотел отказаться покидать свой народ, но получив мешочком с песком по затылку, все же, покинул родину. Чтобы прибыть с семьей в Голландию и, впоследствии, оказаться в Исландии, королем которой он являлся с 1918 года — по совместительству. От имени Его Величества, призвал нацию к оружию оставшийся на родной земле главнокомандующий датских вооруженных сил генерал Биллем Вайн Приор, которого за призыв к сопротивлению немцам только что, чуть было, не отправили в отставку. Датские вооруженные силы, так и не успев капитулировать, были вынуждены поддержать своих освободителей. Поэтому операция не стала для Вермахта и Люфтваффе легкой прогулкой...
