Мой преданный враг

Бегло осмотрела руку. До кости не добрался, и то хорошо. Только вот рваная рана с желтоватым оттенком выглядела жутко.

— Надо промыть... — вновь вспомнила частые слова преподавательницы, понимая, что без противоядия что-то делать, наверное, даже смысла нет. Все равно через двадцать четыре часа наступит удушье.

Ильсий ничего не ответил. Молча обнял меня за плечи и повел домой.

— Шорён, — тихо прошептала я, чувствуя слабость. Правду говорят, что лечебные заклинания затрагивают слишком много резерва. — Шорён не вернулся...

— Вернется! — заверил мужчина, упрямо ведя меня к показавшемуся впереди частоколу. — Ты о себе лучше подумай, глупый малец.

Я ничего не могла с собой поделать, чувство беспокойства за моего четверолапого друга только нарастало. Он никогда не оставлял меня надолго, даже после моего побега из академии отыскал. Только меня, как и в прошлые разы, просто не пожелали услышать. Вместо этого чуть ли не насильно втащили в дом, а я уже и не сопротивлялась, чувствуя, как сотня маленьких иголочек покалывает пальцы правой руки. Плохой знак! Возвращается чувствительность, а значит действие обезболивающего на исходе.

— Боги, что произошло?! — испуганный вопль неприятно оглушил, а затем раздался тихий ответ Ильсия:

— Меня, дурака, спасал.

Дальше все слилось в один сплошной кошмар. Я не запомнила, как меня усаживали на кровать, как стягивали пропитанные кровью вещи. Все прошло в каких-то мутных обрывках: испуганные лица супругов, кувшин с горячей водой на столе, чистые тряпки, мыло и кровь... моя кровь с желто-бурой жижей укадара.

* * *

— Прекрати! — раздраженно скомандовал темный бог, с отвращением глядя на корчившегося на полу слугу. — Знаешь, с какой-то стороны меня даже радует случившееся, ведь благодаря хасаканну я знаю абсолютно все, что с ней происходит. И нет, мерзкий предатель, ты не будешь помогать.

Эгораннес дернулся, словно от удара. Клетка, в которую посадил его бог, не давала исцелить своего подопечного, прийти на помощь, как задумано обрядом. Рангор предусмотрел все до мелочей.

— Она нужна вам живой! — отчаянно напомнил демон, понимая, что вряд ли его слова что-то изменят.

— Живой не значит невредимой, — холодно улыбнулся полубог. — Однако мне нравится смотреть на твои мучения, так что можно еще подождать. Кажется, у нашей маленькой ашасси в запасе еще десять часов?

Эгораннес зарычал, пытаясь совладать с этой болью, забрать у Кори хотя бы часть. Только даже и этого не выходило. Стены тоже были защищены от любого магического вмешательства извне, но при этом от чувств Кори барьер не закрывал. Рангор словно специально подарил возможность испытывать все, что переживает хасака.

Невыносимо больно осознавать, что твоя подопечная страдает, а ты не можешь ничего сделать. Обряд изматывал и постепенно убивал. Возможно, это было его ошибкой, но в то же время Эгораннес не жалел, понимая, что иначе у Кори просто не было бы шанса противостоять темному богу. Он давно сделал свой выбор, хоть и не думал, что все выйдет именно так. В любом случае, высший демон верил в Кори, верил в то, что справится, ведь она сильная и не сдается перед трудностями, тем более рядом с ней Амари!

— Ты слишком долго находился среди людей, — недовольно проговорил Рангор, — глупость не лучшая черта, которую можно было бы у них взять. Неужели ты еще ничего не понял?

Эгораннес напрягся, чувствуя, как по лбу стекла капля пота.

— Ассира принадлежит мне! — произнес очевидное бог. — Думаешь, я не знал о твоей привязанности к неудавшемуся эксперименту? О ваших встречах? Я позволил тебе это. Знал, что она все равно погибнет. Глупец! Именно я когда-то дал нити смертной, чтобы спустя годы отыскать своего потомка. Бессмысленно пытаться противостоять тому, кто слышит чужие мысли, желания и мечты.

— Слышит, но не может испытать, — едко уточнил демон, замечая блеснувшее досаду в серебряных глазах и нисколько не удивляясь словам своего господина. — Наверное, неприятно осознавать, что люди в чем-то превзошли богов, не так ли?

— Ты забываешься, Эгораннес! — сердце Рангора полыхнуло злобой. — Пусть я и не могу от тебя избавиться, но тебе ли не знать, что есть вещи хуже смерти? Не испытывай моего терпения.

— Ошибаетесь, мой господин, — шепотом проговорил демон. — Мне прекрасно известно, что дело не только в обряде. Да, незаменимых в Подземном царстве нет, но именно я был всегда рядом с вами, один из многих демонов-полукровок, кто научился принимать человеческий облик, кто служил верой и правдой, принося наибольшее число душ...

Рангор неожиданно рассмеялся, перебивая своего слугу.

— Наибольшее число душ? После встречи с ассирой ты доставлял лишь запятнанных и грязных! Убийцы, насильники и воры. Обесцененные, никому не нужные людишки.

— И все же именно они пополнили огромные ряды армии низших демонов, — спокойно ответил Эгораннес. — Я никогда Вас не подводил. И даже обряд хасаканна — верное решение, вы сами это знаете. Она еще не готова...

— Я ведь чувствую ложь.

— Я разве лгу?

Не лжет. Просто умело уклоняется от прямых ответов. И все же Рангор не мог не заметить привязанности своего слуги.

— Ты ведь знаешь, что только она вернет мое былое могущество.

— Знаю, — кивнул демон. — Как знаю и то, что Кори не просто ваш потомок. Она придет сама, поверьте мне, для этого не надо вновь склонять её на сторону тьмы. Вы же сами прекрасно понимаете, почему когда-то полюбили Мириду. Светлую душу невозможно запятнать, она сильнее влияния вашей крови, как бы вы ни старались.

— Рассказывай! — смилостивился темный бог. — И возможно, я не стану тебя сильно наказывать.

Эгораннес лишь послушно кивнул, мысленно содрогаясь. Десять! Еще десять часов боли. Демон прекрасно понимал, что Рангор не отпустит его, как и не даст исцелить Кори. Да, пока она ему нужна, темный бог не позволит ашасси умереть, но также Эгораннес знал и о пристрастии своего лорда к чужой боли, но еще сильнее — к живым эмоциям...

* * *

'Ты сильная, Лэкорил!' — чей-то знакомый голос врывается в сознание, приводя в чувство, но я почему-то не могу вспомнить, кому именно он принадлежит. Хочу проснуться, но не выходит.

Жар сдавливает все в груди, мешает дышать, а темнота вокруг пугает. Мне не удается понять, что со мной и где нахожусь, единственное, что радует — в этом месте нет больше боли.

— Не правда, — совсем рядом раздается еще один голос, уже другой. — Ничего ты не сильная, так, слабая девчонка, слегшая после встречи с безобидной зверушкой.

— Далеко не безобидной, — возразила я и открыла глаза, чтобы тут же зажмурится от яркого света.

— Хорошо, обидной, — не стал спорить этот странный голос, — а ты упрямая. Маленькая упрямая ашасси!

Я нахмурилась, чувствуя чью-то прохладную ладонь на лбу. Ашасси... Это тоже показалось очень знакомым, но память все так же молчала.

Медленно приоткрыла воспаленные веки, с удивлением встречаясь взглядом с бездонными серебряными белками глаз.

Этого просто не может быть! Однако на краю кровати действительно сидел темный бог. Длинные волосы, резкие черты лица и внимательный взгляд.

— Я сплю?

— Спишь,— снова согласился гость моих ночных кошмаров. — И время почти на исходе.

— Время? — я слабо понимала происходящее, казалось, будто нахожусь в каком-то полубреду. Слабость накатывала волнами, хотелось вновь закрыть глаза.

— Ты вся горишь, — странно ответил полубог, прикасаясь когтистой рукой к лицу, чтобы тут же ласково провести по щеке тыльной стороной ладони. — Хватит с тебя, ашасси, я получил достаточно эмоций, а тебе рано еще умирать...

Точно сплю! Я проследила за ним взглядом, все так же ничего не понимая. Он встал, подошел к столу, взял полотенце, намочил, выжал и положил мне на лоб.

— Эти смертные совсем утратили честь, — неожиданно недовольно проговорил Рангор, к чему-то прислушиваясь. — Ты жизнь ему спасла, а они...

Темный бог так и не договорил, что именно сделали они, сжал мою ладонь в своих руках, от которых тут же пошли яркие синие потоки.

— Будешь жить, — через время вынес вердикт Рангор. — Этого пока достаточно, а вот хозяева столь 'прелестного и доброжелательного' дома достанутся мне!

* * *

Я проснулась резко, словно от толчка, и с четким осознанием, что произошло что-то важное, вот только, что именно, не успела понять, отвлекшись на чьи-то громкие голоса. Кто-то ругался. Совсем рядом. Под открытыми окнами дома.

— Как ты мог, Ильсий?

— Я? — изумленно спросил мужской голос. — Это Минарий привел их в наш дом! Что мне оставалось делать? Ты готова укрывать ведьму?

На душе похолодело.

— Она тебя спасла!

Тишина, а затем тихое:

— Пойми, Сиванна, мы ничего не можем. Ты думаешь, я хочу этого? Коли не Минарий, мы могли бы попытаться, но они пришли к нам, и их нельзя обмануть! Либо мы согласимся на выдвинутые условия, либо сожгут наш дом. Ты понимаешь это? Королевская армия не защитит нас больше. Раз пришли они, значицца, это конец.

— Лучше умереть, чем достатися врагу.

— Это глупо, Сиванна, коли нам дают шанс выжить.

Я не стала дальше слушать. Мне стало противно. Медленно поднялась, неожиданно охнув от боли в руке. Опустила взгляд, замечая, что рана почти затянулась. Хотела пошевелить пальцами и со страхом поняла — не могу, они не слушают меня! Но боль ведь чувствуется, а значит, не все так страшно... еще бы понять, почему жива. Яд ведь должен был убить.

— Ладно, потом разберусь! — шепнула сама себе, не позволяя паниковать. Сейчас важнее было другое — скорее уйти из этого дома. Но, похоже, судьбе нравится насмехаться надо мной. Я только вышла в сени, как распахнулись двери, являя мне Сиванну с Ильсием, а за их спинами незнакомых людей.

— Ты встала! — изумленно выдохнула женщина и тут же замерла, когда рука мужа легла ей на плечо. От меня не укрылось и то, как стыдливо она отвела взгляд, отходя с Ильсием в сторону, чтобы пропустить незваных гостей.

Трое мужчин в темных плащах, подбитых густым мехом, одарили меня одинаковыми презрительными взглядами. На какое-то мгновение даже почувствовала себя грязью, прилипшей к сапогу достопочтимых лордов. Только ведь я больше не бесправная крестьянка! Решительно встряхнула короткими волосами и с вызовом посмотрела на вошедших, за что тут же поплатилась.

— Не смей поднимать глаз, дрянь! — удар под дых и испуганный вскрик Сиванны.

Я позорно завалилась на бок, пытаясь совладать с дыханием и призвать магию, чтобы ударить по наглецам, но магия не отзывалась. Совсем! Не было знакомого покалывания на кончиках пальцев. Ничего не было! Даже собственного резерва не ощущала.

— Увести ведьму! — приказал тот, что ударил, и обернулся к паре. — Рад, что вы пошли навстречу, и за это будете жить.

Двое других легко взяли меня под руки и потащили к выходу, даже не пытаясь поднять или позволить идти самостоятельно. Краем глаза заметила блеснувшую сеть, опустившуюся на меня. Она лишила способности двигаться, и она же, по всей видимости, блокировала мою магию. Когда-то давно именно такие же плетения окружали стены черной комнаты в школе.

Ковен магов? Неожиданная догадка блеснула в голове, но почти сразу же вспомнился спор Ильсия с супругой, отчего мне стало не по себе. Это таротавцы! Маги из Тароты. У них на груди нет нашего символа Руты! Нет птиц! Только сейчас рассмотрела знак перекрещенных посохов.

— Быть не может... — ошеломленно прошептала я, не глядя в сторону приютившей меня пары, хоть и чувствовала на себе их взгляд. Стало гадко от осознания очередного предательства. Когда же я научусь не делать одних и тех же ошибок?! Надо перестать верить в людей. Все думают лишь о себе и никогда не делают ничего просто так! А я еще подумывала оградить их деревню. Ничего, только бы вырваться отсюда...

Меня выволокли на снег в одной рубашке с босыми ногами. Неприятный мороз тут же коснулся ног, заставляя поежиться, но тело все также не слушалось. Меня словно куклу закинули на ближайшую лошадь, после чего один из мужчин запрыгнул позади.

И как я ни пыталась скинуть с себя чужое плетение и волю, ничего не выходило. Нет! Нельзя сдаваться! Ведь мне удалось противостоять самой тьме!

— Едем! — приказал самый старший из троицы, выходя из дома. — Нам тут делать больше нечего.

А мне хотелось кричать. Хоть как-то привлечь их внимание, спросить — кто они? Что собираются со мной делать? И главное — я не ведьма! Никакая не ведьма! Но, кажется, мне не собирались давать право голоса. На время обо мне просто забыли. Мужчины и вовсе начали разговор на своем языке, будучи уверены, будто не понимаю их, но я прекрасно различала отдельные слова таротанского наречия. И то, что услышала, выбило из легких весь воздух.

— Деревню сжечь!

— Всю?

Кивок.

— Она все равно погрязла во тьме...

ЭПИЛОГ

Вдалеке слышался топот копыт. Он казался все ближе и громче, но страха не было, скорее наоборот — любопытство. Маленькая рыжеволосая девочка в слишком большом для нее тулупе вылезла на забор, но даже не успела ничего рассмотреть, как кто-то снял ее оттуда.

— Дуреха, немедля домой беги!

Девочка изумленно взглянула на мужчину, узнавая соседа и лучшего друга отца. Ей понадобился всего лишь миг, чтобы понять — случилось действительно нечто плохое. В карих глазах дяди Орина вспыхнули неподдельный страх и тревога. Ронни всегда хорошо различала эмоции других и сейчас ощутила неладное.

Она послушно кивнула и побежала в сторону дома, уже и не желая знать, кто именно приближается к их деревне. В какой-то момент вокруг стало невероятно шумно и беспокойно. Крестьяне метались, куда-то бежали, не замечая маленькой девочки, ловко ускользающей от чужих ног. Ронни забежала во двор, где тут же обеспокоено вокруг нее закружилась Васта. Собака чувствовала напряженную обстановку и настороженно подтолкнула мокрым носом свою хозяйку в дом.

— Боги, Ронни! — испуганно воскликнула женщина, подхватывая дочь на руки. — Где же ты была? Отец обыскался!

— Что происходит? — прямо спросила девочка, замечая в маминых глазах такой же страх, как и у дяди Орина. — И где папа?

Ответа Ронни не услышала, вместо этого ей было приказано немедленно спуститься в подпол и не высовываться.

— Но почему?! — непонимающе воскликнула девочка, упрямо встряхивая рыжей копной. — Кто к нам идет?

— Я что сказала?! — уже строже прикрикнула мать, заставляя послушаться. Нехотя Ронни спустилась вниз, подняла доски и залезла в небольшую нишу, где мог поместиться только ребенок.

Шум оглушил, раздались голоса, а топот показался совсем близко. Ронни не видела происходящего, но прекрасно все слышала: прерывистое испуганное дыхание мамы, лай Васты и крики.

Показалось, прошло совсем немного времени, прежде чем распахнулись двери и послышались незнакомые мужские голоса. Они говорили на непонятном языке, но девочка различила ломаный родной язык:

— Есще быть?

— Нет-нет, — испуганно воскликнула мама, — я одна! Никого!

— Проверить!

— Нет... — мамин голос потонул в грохоте. Ронни слышала, как рушат все вокруг, заглядывают в шкафы, а вскоре шаги прошли совсем рядом, заставляя девочку испуганно зажать собственный рот. Она боялась даже дышать, но каким-то образом воин догадался наклониться именно к тому месту, где сидел ребенок. Доску оторвали с жутким треском, и Ронни закричала, встречаясь взглядом с синими холодными глазами мужчины. Минута. Две. Ничего не происходит.