Mass Effect: Immortal Code

Таким образом линия Кодзуки стала главенствующей в роду.

Дом Асплундов также был приближен к императрице, но куда больше ценился за свой изобретательный гений, коий обеспечивался тандемом Сесиль и Ллойда Асплундов. При правлении Наннали обе семьи пользовались многими преференциями вроде эксклюзивных прав на оборонные заказы, а также на тестирование и консультации по вопросам технологий, связанных с найтмар-фреймами. Собственно говоря, тогда обе их семьи и начали сотрудничество, которое в конечном итоге закончилось альянсом между её отцом и матерью.

Впрочем, нельзя было сказать, что в упомянутом поле деятельности у будущего AMT имелось много конкурентов. Великая война сделала своё чёрное дело, пресытив боевыми действиями даже самых отъявленных милитаристов. А факт изобретения боеголовок класса F.L.E.I.J.A. изменил мировое представление о разрушительном потенциале глобальных военных конфликтов. Соответственно, после смерти Дьявола-Императора спрос на механоидов лавинообразно упал, мгновенно обанкротив большую часть более мелких конструкторских бюро. Асплундам же принадлежала солидная доля самых востребованных патентов, в частности, патент на технологию пассивных инерционных контроллеров, которая мгновенно нашла мириады применений в гражданском секторе. На закате же своей жизни чета Асплундов представила свой Магнум Опус — технологию Ллойд-генераторов, что значительно ускорила космическую экспансию человечества.

Однако подобный фавор, который во многом держался всего на нескольких людях, в конечном итоге оказался палкой о двух концах. Капитал обеих семей был построен в основном вокруг бизнеса, непосредственно связанного с производством дорогостоящей военной техники. Техники, которая по прошествии времени становилось всё менее и менее востребованной. В конечном итоге всё свелось к редким заказам от ОЧР и производству ограниченной линейки турнирных машин.

Безусловно, альянс Стадтфилд-Асплундов прекрасно понимал перспективы, и потому ещё при жизни её прабабки семья начала вкладывать огромные средства в популяризацию турниров Круглого Стола. Многолетняя рекламная кампания с лихвой окупила себя в долгосрочной перспективе, позволив коммерциализировать бренд и сделать его основным источником дохода для обоих родов.

Но вот с точки же зрения политического влияния после смерти Наннали их партия потеряла если не всё, то очень и очень многое. Безусловно, тандем герцогских домов был серьезным игроком уже по самому факту своего существования, и всё же в реалиях мирного времени с правящими бал пацифистскими настроениями их никто не воспринимал всерьёз, назначив на роль оппозиционного лобби. Император Лектор же был сторонником политики дальнейшей демилитаризации и с успехом проводил её до момента обнаружения марсианских Архивов.

Доказательство существования инопланетной жизни произвело фурор в обществе. Для альянса Стадтфилдов-Асплундов это стало временем второго расцвета. Увы, они слишком долго прозябали на периферии, чтобы вернуть свои позиции сразу и в полной мере.

А затем произошла смерть Лекса и Сильвии ви Британнии, ставшая большим ударом по потенциальному влиянию семьи. Несчастье случилось спустя всего несколько месяцев после того, как Лектор объявил о своём желании передать трон единственному сыну.

Отец Ханны, Рубен, и кронпринц Лекс были хорошими друзьями, пускай самой девушке с откровенным трудом верилось в то, что такой человек, как её отец, мог состоять в дружественных отношениях хоть с кем-то. Тем не менее, факт оставался фактом. Одним из самых ранних её воспоминаний была игра в прятки в императорском саду дворца в Нью-Пендрагоне с таким же маленьким Логаном ви Британния, пока её отец на пару с Лексом что-то обсуждали.

И вот сейчас, спустя десятилетия, проведённые вне фавора, в самый критичный для всего человечества момент у альянса Стадтфилдов-Асплундов внезапно появляется весьма жирный шанс вновь вознестись к вершине политического Олимпа. Шанс, который никто из них упускать не собирался.

Никто, кроме той, кому судьбой выпало стать причиной этого взлёта.

Глубоко вздохнув, Ханна ответила:

— За время, проведённое в походе, я вошла в круг доверенных лиц Зеро.

Она могла бы сказать больше, но не имела ни малейшего на то желания. Доверие, оказанное ей Зеро, девушка ценила больше. Не говоря уже о том, что вряд ли кто-то из присутствующих сможет поверить в столь нереально звучащую историю. Ей самой было бы весьма и весьма сложно принять как правду подобное, если б не исключительный боевой опыт Зеро, коему она попросту не находила иных объяснений.

Ханна поймала на себе внимательный, изучающий взгляд своего деда. Генри Асплунд был фигурой весьма и весьма противоречивой. Старший сын самых гениальных ученых нового тысячелетия являлся той причиной, по которой, даже находясь в своеобразной политической опале, семейное дело продолжало процветать. Именно он стоял за популяризацией турниров Круглого Стола. И при этом всём сей человек был ярым и непримиримым противником императора Лектора. Об их взаимной нелюбви ходили легенды.

Настоящим семейным преданием стали ухаживания деда за Дианой Прайс — графиней, femme fatale, аристократкой, что чуть не стала императрицей. Кажется, эту историю даже экранизировали лет так десять назад.

Наконец старик спросил:

— Ханна, внучка. Если всё так, как ты говоришь, то ответь старику на милость, чем, по-твоему, кончится эта война?

К чему-то вроде этого Ханна и готовилась морально.

— Зеро не слишком распространяется о своих прогнозах относительно войны, однако если судить по его действиям, то рассчитывать на затяжной конфликт не стоит. У нас банально нет времени и достаточного количества ресурсов для успешного противостояния Турианской Иерархии. Их армия многократно больше и опытнее нашей. Успехи, достигнутые нами на сегодняшний день, обеспечены лишь технологическим превосходством, элементом неожиданности и проблемами вражеской логистики. Война должна закончиться в ближайший месяц или два подписанием мирного договора, иначе же нас попросту сметут.

После этого заявления за столом установилась гробовая тишина. По лицам многих из сидящих здесь Ханна поняла: они даже не задумывались о том, что подобное может произойти. Люди, пережившие страх за свой дом, отчего-то были убеждены, что после блистательного разгрома врага и триумфального возвращения старой легенды их путь к победе едва ли не выстлан красной ковровой дорожкой. И она, пожалуй, не могла их в том винить. Всё же даже для её семьи война оказалась уже почти позабытым понятием.

Единственными, кто никак не изменился в лице, стали мать Ханны, её отец и дед.

Генри лишь усмехнулся в усы, оглядывая своих родственников, прежде чем вновь обратиться к девушке.

— И какие у нас шансы на то, что мы сможем заключить этот мир? Что ты думаешь? — невинно поинтересовался он.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, и затем она ответила:

— Зеро всё продумал. И... уже предпринял шаги. Если у нас и есть какие-то шансы, то с ним они максимальны из всех возможных.

Ей хотелось верить в то, что это именно так. Что весь проделанный до Омеги путь, весь этот чудовищный риск был не зря.

Старик кивнул, принимая её слова.

— Что ж, тогда развлеки старика в последний раз, внучка. Представь себе, что Зеро проиграл эту войну. Представь, что тебе придётся выбирать, внучка. Выбирать между победившими и Зеро. Чью сторону ты примешь?

В следующий миг стол взорвался возмущёнными возгласами, но после громогласного удара кулаком о столешницу и зычного гарка от патриарха Асплундов все прихлебатели мигом замолкли.

А вот на отца Ханны это не подействовало. Его лицо исказилось, словно бы дед отдавил ему самую неприятную мозоль.

— Генри, это — личное дело...

Договорить он не успел, будучи прерванным своим зятем:

— Это было личным делом, Рубен. Ситуация изменилась. Внучка, я жду ответа, — произнёс Генри, и в этот раз его голос звучал не по-старчески холодно и резко.

Отец хотел было что-то сказать, но на его плечо аккуратно легла рука жены, и мужчина словно бы сдулся, устало выдохнув и сделав жест рукой в сторону Ханны, который можно было бы перевести как "скажи ему то, что он хочет".

Девушка меж тем пребывала в растерянности. В словах деда явно ощущалось второе дно, но она отчаянно не могла понять, к чему ведёт старик. Существует какая-то угроза для Зеро? Что-то, о чем её командир не знает?

У неё не имелось информации, но также не имелось и времени, чтобы обдумывать и анализировать ситуацию со слишком большим количеством неизвестных. Но если просто представить гипотетическую ситуацию, в которой Зеро окажется проигравшей стороной...

А какие, собственно, у неё перспективы, если она выберет победившую сторону? Ханна сильно сомневалась, что удастся отмыться от клейма "проигравшей". И что же, вернуться побеждённой? А затем как ни в чём не бывало продолжить участие в ТКС, ожидая, пока ситуация уляжется достаточно, чтобы её смогли по-тихому выдать замуж?

Если же она выберет Зеро... то ситуация может сложиться ещё хуже. Перспективы — туманны и печальны.

И тем не менее...

— Я выберу Зеро. Земля должна ему как минимум за одно своё спасение. И если вдруг большинство побежит в сторону победителей, я приму сторону того, кто на самом деле пытался сделать что-то для человечества.

...Она скорее предпочтёт билет в безвестность, нежели практически гарантированный шанс угодить обратно в золотую клетку.

Взгляд её деда стал тяжёлым и, казалось, пробирал до самых костей. Ханна еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть под этим пристальным взором.

Наконец Генри сказал:

— И ты не боишься последствий? Не боишься того, что может случиться с нашей семьёй?

Ханна вежливо приподняла бровь.

— А разве может моё решение как-то на ту повлиять? В конце концов, если мне придётся делать выбор, то выбирать будет не Стадтфилд или Асплунд, а Кодзуки.

Право на фамилию. Фамилию, что всё ещё фигурирует в документах, пусть все её благополучно опускают. Фамилию, которую столь упорно пытаются вымарать из хроник. Её слова сейчас — равносильны объявлению войны. Казус Белли для их рода.

— Вот, значит, как... Ты действительно готова зайти далеко, — подытожил Асплунд. — Что ж, Рубен, — обратился он к её отцу, — ты всё-таки вырастил ту, кого хотел. Теперь ты доволен?

Хмурое и почти злое выражение лица мужчины было более чем красноречивым ответом.

Ханна, прекрасно уловив повисшее за столом настроение, поднялась со своего места и двинулась в сторону выхода. Но на выходе из залы её окликнули.

Обернувшись, она увидела, как её дед, демонстративно встав из-за стола, шагает в её сторону. Подойдя же к ней, он вдруг порывисто её обнял. Его сухие руки всё ещё хранили остатки той кипучей энергии, что удерживала оба их рода на плаву.

— Ты выросла, девочка. Отныне ты сама решаешь, что тебе выбрать. Но знай, если случится так, что Кодзуки потребуется помощь... род Асплунд поддержит его.

"Пока я жив", — осталось несказанным окончанием этого предложения.

* * *

Лелуш. Здание Генеральной Ассамблеи в Токио

— Зеро, вы уверены, что это сработает? — вежливо осведомился премьер Кан. — Безусловно, Ассамблея признаёт ваш стратегический талант, однако, по вашим же словам, успех этой операции целиком и полностью зависит от крайне сомнительных переменных. При ином же исходе она грозит обернуться катастрофой.

— При всём уважении, премьер-министр, мы сейчас находимся в том положении, когда выбирать не приходится. Любое генеральное сражение с силами Иерархии может обернуться катастрофой не меньшей. У нас банально нет времени на что-либо. И я считаю эту операцию единственным реальным вариантом.

Кан кивнул, принимая ответ лидера ОЧР, хотя было очевидно, что план операции пришёлся ему не по вкусу. То же можно было сказать и об остальных членах Малого Совета, что сейчас сидели за столом переговоров. И даже самому Лелушу не нравился его собственный план. Однако лучшего варианта он действительно не видел. Вся эта подготовка, попытка сыграть в старую игру на новой доске — не более чем хорошая мина при плохой игре.

Да и план не был совсем уж безнадёжным, всё же Лелуш, несмотря на мнение большинства историков по этому вопросу, не настолько обезумел.

Тем временем Лонгвей решил высказаться:

— Итак, господа, мы выслушали план Зеро. Предлагаю перейти к вопросу обеспечения.

Именно так. Сегодняшнее заседание в первую очередь было посвящено вопросу обеспечения проведения этой операции. Ибо, несмотря на наличие карт-бланша в отношении флота, для некоторых специфических запросов требовалось дополнительное обсуждение.

Кронпринц СБИ тут же поспешил присоединиться к дискуссии:

— Мы изучили составленный вами список необходимого. Британия берётся построить и предоставить дополнительные боеголовки по вашим эскизам. Министр тяжёлой промышленности клянётся, что к сроку должны успеть.

Премьер Кан также включился в рабочий процесс, сообщив:

— Нам потребуется некоторое время на сборку и транспортировку, но изготовить несколько десятков одноразовых НЭ-разрядников не сложно. Однако не могу сказать того же о гелие-4. Такое количество хладагента... Боюсь, наши лунные заводы просто не обладают нужными мощностями. Не говоря уже о транспортировке...

— В чём конкретно проблема, премьер-министр? — с колоритным акцентом спросил Мабуту. — У нас не так много химических заводов, но если я правильно понимаю, наладить техпроцесс не то чтобы слишком сложно.

— Нужна нулевая гравитация...

— А Нулевой Элемент нам на что, премьер? Вспомните, тридцать второй год, завод по производству сакурайдатовых суперпроводников в Канберре...

— У нас нет времени на перестройку, Лонгвей! А гелий-4 нужен Зеро как можно скорее.

Это действительно было проблемой. Для его, Лелуша, плана требовалось значительное количество по-настоящему мощного хладагента. После целого вечера, проведённого за изучением вопроса, а также доступных его решений, выбор пал на гелий-4. В отличие от своего более распространённого изотопа, используемого в качестве топлива, добыча сего шла в масштабах куда меньших, но, по расчётам Зеро, достаточных, чтобы обеспечить необходимое для успешного охлаждения корабля количество. К сожалению, как выяснилось, он недооценил востребованность этого материала.

— Я знаю где взять недостающий гелий-4, — внезапно огорошил всех голос Логана, удивляя даже Лелуша.

С самого начала заседания, ещё до оглашения плана сражения, британский кронпринц был крайне задумчив и время от времени изучающе поглядывал в его сторону. Причины подобного настроения будущего монарха монарх бывший понять наверняка оказался не в силах, но имел предположения, которые в основном строились вокруг состояния Лили после того, как та вернулась обратно во дворец.

Между тем взгляды всех присутствующих упёрлись в известного широкой общественности ви Британнию, и тот, вздохнув, продолжил: