Mass Effect: Immortal Code

Пролог Первый: Фальшивый Реквием

Что-то пошло не так.

Лелуш умел доверять своей интуиции, а она твердила ему лишь одно: очередной его план был на грани провала. И одновременно с этим он понимал, что переносить план далее просто не имеет смысла.

Начало его единоличного властвования над целым миром ознаменовало абсолютный пик людской ненависти к нему самому. И ему было необходимо привести свой последний план в действие, покуда людской гнев и обиды не поутихли, пока они не начали винить в своих бедах кого-то кроме него.

С другой стороны, он прекрасно понимал, что мало что на свете может испортить его Реквием. Покушение на убийство? Да, это было бы неприятным вариантом, ведь свою жизнь он обещал отдать Сузаку во имя искупления всех тех бесконечно тяжких грехов, что лежали мёртвым грузом на его душе. Но исход был лишь неблагоприятным, не критичным. Его смерть всё равно бы свершилась.

Самоубийство?

Лелуш усмехнулся. Он достаточно хорошо знал самого себя, чтобы понимать, что самоубийство ему не светит как минимум потому, что он не позволит своим мимолётным слабостям взять верх. Смерть от своих собственных рук ему не грозила. Разве что это будет обладатель какого-нибудь контролирующего Гиасса. Но об этом... смотреть пункт один.

Что ещё могло прервать его Реквием?

Кто-нибудь мог попытаться спасти его? Остановить руку Зеро, что принял на себя роль палача и выражения единой воли всего мира? Остановить руку Сузаку, что согласился отнять его жизнь взамен на Новую Эру? Лелуш повидал достаточно безумцев за свою жизнь. Среди них были маньяки, наслаждающиеся убийствами, психопаты, слышащие какофонию голосов в их головах, властители, упивающиеся своей властью столь безмерно, что готовы посягнуть на силу Бога. Но ещё никогда парень не встречал того человека, чьего безумия хватило бы для того, чтобы помыслить о его, Лелуша, спасении. Спасении от смерти, которую он заслужил мириадократно.

А потому, Дьявол-Император продолжал свое триумфальное шествие. Шествие, что должно было окончиться адским пеклом для него и рассветом Нового Мира для всех остальных.

Передвижной трон нарочито медленно и помпезно катил по дороге, выражая всю гротескность и безмерность его власти. За то время, что Лелуш провёл на посту императора, он уже успел возненавидеть этот снежно-белый цвет, что был отличительным цветом императоров Британии. Когда-то люди говорили, что белый — это цвет непорочности. Но глядя на те дела, что творила его семья на протяжении веков, он мог разве что рассмеяться в лицо тому, кто это придумал.

Потому как власть — это порок.

А абсолютная власть — порок абсолютный.

Скрытый в широких рукавах его парадной мантии наручный хронометр ощутимо завибрировал, знаменуя начало финальной стадии плана.

В этот миг на том участке пути, где сейчас находился его кортеж, и приблизительно на километр в обе стороны все снайперы, размещённые на крышах зданий, разом "ослепли", будучи подверженными действию его Гиасса. Примерно то же самое произошло и с солдатами оцепления на участке пути, что располагался впереди него. Они получили приказ никак не реагировать на происходящее на дороге. Также под Гиассом оказались пилоты найтмаров охранения, которым он приказал изображать бурную деятельность, но сделать абсолютно всё для того, чтобы ненароком не убить Зеро. Не то чтобы Лелуш не верил в способности Сузаку, но перестраховка не раз выручала его в трудные времена.

Сам Сузаку сейчас должен был выпрыгнуть из окна второго этажа, скатиться по натянутому тенту, чтобы преодолеть прослойку из гражданских и оцепления, и сразу же оказаться на пути следования кортежа.

По их совместным расчётам, на преодоление расстояния до кортежа ему потребуется примерно сорок семь секунд.

Ещё десяток секунд Лелуш отвёл на фальшивое противостояние между его охраной и Зеро, и наконец три секунды — на его убийство.

Таким образом, до того момента, когда Лелуш ви Британия умрёт, оставалась всего одна минута. Ничто уже не могло пойти не так.

00:54

Маленькая и смутная тень мелькнула на горизонте. Лелуш улыбнулся. Его последняя просьба должна бы доставить товарищу массу неудобств. Наверняка старинный друг Сузаку материт его на все лады за то, что Лелуш решил не отказывать себе в маленьком капризе и в качестве орудия своей погибели выбрал меч. Притом меч непростой. Извлечённый из фамильной сокровищницы, сей клинок якобы принадлежал Ричарду Львиное Сердце. Изукрашенный золотом и огромными драгоценными камнями, он был лишь помпезной реликвией, которая так бы и осталась лежать в запасниках короны, если б Лелуш не выбрал это оружие своим палачом.

Так почему же Сузаку должен проклинать Лелуша и его выбор?

Всё просто — меч был тяжёлым.

Прицепленный на поясе, он наверняка должен был очень больно бить и путаться под ногами бегущего Сузаку. Лелуш любил подобные шутки, а потому устроить нечто вроде этого в чём-то столь пафосном, драматичном и помпезном казалось ему само собой разумеющимся.

00:47

Лелуш в последний раз огляделся вокруг.

Люди. Они были везде: на улице, в окнах многоэтажек, на крышах домов. И все взгляды этой толпы были направлены на него. Сотни и тысячи взглядов, полных ненависти и страха. А ещё несколько миллиардов наблюдали за этим шествием на экранах телевизоров. Все эти люди не понаслышке узнали об ужасах тирании, репрессий и войн. Они жили в страхе, лелея свою ненависть уже долгие годы. Он это прекрасно понимал. Потому и поступал так и никак иначе.

Долгие два года он взращивал ненависть в людских сердцах, вытаскивал её наружу, распалял из маленького тлеющего уголька в бушующий огонь лесного пожара. И направлял. Сперва на Британию, как основной источник бед всего мира, Империю Зла, а затем и на самого себя, как на человека, что стоял за всем этим.

И стоит последнему акту отзвучать, а занавесу — закрыться, как вся та ненависть, что люди направляли на него и только на него, угаснет, не в силах сжечь уже сожжённое. А что же до дальнейшего... Для Наннали заготовлены вполне конкретные инструкции, пакеты законопроектов, надёжные советники, толковые исполнители и эффективный государственный аппарат. Народ... Что ж, избавленные от главного источника ненависти люди, что "выгорят" в своем желании мстить, должны наконец начать думать своими умами, а не просто подчинять или подчиняться.

00:30

Толпа роптала. И это было естественно — как же тут не зароптать, когда в, казалось бы, статичную картинку мира вмешивается новое действующее лицо. Да ещё какое!

Высокая фигура, облачённая в чёрно-фиолетовый камзол с золотыми линями, в причудливом плаще, чьи формы делают его похожим на шахматного короля. И маска. Маска, что уже давно стала не просто средством сокрытия, но символом. Символом свободы, символом борьбы, символом непримиримости, символом справедливости. Он создал эту идею для того, чтобы поднять Японию на восстание, но в результате к его восстанию присоединилась половина мира. И пусть из-за происков врагов и его неосторожных действий эта маска оказалась дискредитированной, но в людях всего мира ещё теплилась надежда. Надежда на героя в чёрном.

Что же, настала пора вернуть людям веру в Зеро.

00:23

Герой в чёрном наконец достиг первых рядов его охраны. Повинуясь отданному приказу, пилоты найтмаров начали стрелять по Зеро, но безбожно мазали, пускай Сузаку и приходилось маневрировать, уворачиваясь от осколков асфальта, что брызгали во все стороны после соприкосновения тяжёлых пуль винтовок найтмаров с дорожным полотном.

Лелуш посмотрел на колонну пленников, что двигалась впереди его передвижного трона. Лица его бывших соратников, тех, кто пошёл за Зеро... они были непередаваемы. Столько чувств, столько эмоций. Удивление. Шок. Неверие. Удовлетворение.

И надежда.

Ключевое слово. Пока только бойцы Ордена, но затем и все остальные. Люди, что столпились, чтобы посмотреть на публичную казнь, знаменующую конец всему, вновь обретали надежду.

00:13

Зеро-Сузаку преодолел дистанцию мёртвой зоны оружия найтмаров, где те уже не могли стрелять, боясь задеть пленников или, что хуже, императора. И в бой вступила гвардия. Впрочем, куда там простым, да ещё и находящимся под воздействием внушения гвардейцам до человека, что вполне по праву носил титул Нулевого Рыцаря? Несколькими точными ударами Зеро раскидал солдат, прежде чем скрестить выхваченный из ножен клинок с клинком сэра Джеремии.

Лелуш всегда поражался этому человеку. Верный однажды данному слову, он прошёл через смерть и адские муки, утратил человечность, но остался преданным до самого конца. И Лелуш не мог не уважать столь высокие понятия чести.

Но даже долг и присяга были недостаточно крепки для того, чтобы вынести груз всего того зла, что Лелуш осознанно привнёс в этот мир. И потому вернейший из его рыцарей дал себя обойти, позволяя Палачу в чёрном пройти дальше, дабы свершить предначертанное.

Дьявол должен умереть.

00:03

И вот Сузаку уже стоит перед ним. Его лицо скрывает непроницаемая маска, но Лелуш готов поклясться, что знает, какое выражение на лице у того человека, которого он когда-то готов был назвать своим братом. Они прошли через многое. Порою даже казалось, что слишком многое. Стояли по разные стороны баррикад, защищая разные идеалы... Но в конце концов всё кончится здесь. Каин убьет Авеля.

Пистолет, что он направил на Сузаку, был выбит из его руки в мгновение ока. Лелуш уже не чувствовал боли.

Он в последний раз взглянул на небо и с улыбкой закрыл глаза.

Смерть — лишь закономерный итог его жизни.

00:00

Таков был его путь.

Таков был его Реквием.

Такова должна была быть его смерть.

00:03

Он снова ощутил неправильность. Что-то пошло не так. Да, он не чувствовал боли, но зато чувствовал собственную... целостность. Разве так должна ощущаться смертельная рана?

Внезапно парень ощутил укол где-то в районе живота. Но и только. Кожа на животе была натянута, однако острое лезвие не пронзило плоти.

Словно бы... оно встретило преграду.

Лелуш ви Британия, Демон-Император, открыл глаза.

Чтобы встретиться взглядом с таким родным золотом её глаз.

00:13

— Почему? — тихий голос Сузаку, пусть и изменённый вокодером, нёс в себе бесконечное удивление и непонимание происходящего. Впрочем, тут Лелуш был с ним солидарен.

С.С.

Его благословение и проклятие. Его первая сообщница, самый верный агент и самая большая головная боль. Та, кто дала ему силу в обмен на практически невыполнимое желание. Бессмертная ведьма, что видела, как пролетают века. Бессердечная ведьма, что спокойно смотрела, как вырезают целые народы.

Так почему же она стоит здесь?

Почему клинок, что предназначался для его сердца, пронзает её?

00:23

— Лелуш, ты же не думал, что я позволю тебе умереть самому? — шепчет она ему. А затем целует парня. И вместе с её поцелуем Лелуш понимает, как все его планы на собственную смерть рушатся, словно карточный домик, ощущая, как приходит в действие по-настоящему древний механизм. Механизм, что обеспечивает своему владельцу бессмертие. Механизм, что зовётся Кодом.

— Почему ты?.. — успевает он прошептать ей в ответ, прежде чем чувствует, что она начинает заваливаться на него, пропитывая белоснежную мантию своей рубиновой кровью.

00:30

— Неужели ты забыл? Первый контракт, что ты заключил со мной... Ты обещал окончить моё бессмертие, не так ли?

Она лежит на его плече, обнимая слабеющими руками. Тепло её тела согревает внезапно начавшего зябнуть императора.

— Я... конечно же я помню! Но... мне нужно умереть! Понимаешь?! — он практически кричит на неё, злоба и ярость вдруг охватывают его, лишая хвалёных спокойствия и безмятежности.

Она на секунду отстраняется от его плеча, чтобы заглянуть в глаза.

— Лелуш... — на её лице расцветает мягкая улыбка. Такая, какую он видел всего несколько раз. Та улыбка, за которую он любил её больше всего. Любил?.. — Когда я подумала о ещё одной вечности без тебя... то немного испугалась.

Из её глаз текут слёзы. Она улыбается и плачет на его руках, истекая кровью.

— Поэтому... пожалуйста... позволь мне... умереть... здесь...

Золотые глаза закрываются, и она полностью обмякает в его руках. И Лелуш держит её. Держит, как до того держал в своих руках судьбу и власть целого мира. Но он понимает, что всё это уже не имеет смысла. Без неё.

00:54

Наконец парень справляется со ступором и собственным гневом. Восстановив же контроль над эмоциями, он решает хоть как-то закончить это испорченное, насквозь фальшиво сыгранное представление.

— Сузаку, чего же ты ждёшь?! Убей меня! — шипит Лелуш своему подельнику в маске.

И пусть он знает, что окончательная смерть ему уже не грозит, но встречает хладную сталь в своём сердце с улыбкой на губах...

01:00

На платформе лежат двое. Девушка с зелёными волосами, что только что пожертвовала своей жизнью, пытаясь спасти Демона-Императора, и он сам, император Священной Британской Империи. А над двумя телами стоит Зеро.

Теперь он окончательно оборвал все свои связи с прошлым и готов вступить на путь безликого Хранителя Мира.

Ещё несколько секунд — и мир придёт в движение, знаменуя начало Новой Эры.

Но лишь ограниченная группа людей узнает о том, что в тот день на одиннадцатом километре Пендрагон-стрит умер только один человек.

И всего четверо людей будут знать, что в тот день не умер никто.

Пролог Второй: Плохой Контакт

Год 2149 от Восшествия Британии. Орбита ретранслятора "Шаньси-Тета"

Джон Уитмен отхлебнул из кружки и поморщился.

Синтетический молотый кофе, что входил в рацион припасов космических кораблей Соединенных Сверх Штатов, имел совершенно отвратительный вкус. Горький, с привкусом жжёной резины, он был одной из самых ненавистных вещей, которые Уитмен только пробовал. Но одного у этого напитка отнять было нельзя — он отлично бодрил.

Шёл тридцать шестой час его вынужденного бодрствования на борту "Йоркширдейла". А всё потому, что его сменщица, Дейзи, внезапно слегла с простудой. Ну вот откуда она взяла простуду посреди космоса да на корабле с тщательнейшим климат-контролем? Конечно же, девушка очень долго извинялась и обещала проставиться ему бутылкой при случае, на что Джон лишь довольно потирал руками — Дейзи дурнушкой не была, и бравому офицеру вполне могло перепасть что-то большее, чем бутылка хорошего алкоголя. Но всё это не решало проблемы со сном. А спать Уитмен хотел просто неимоверно.

— Ну что, капрал, совсем глаза слипаются, раз ты "Убийцу Вкуса" заварил? — отвратительно бодрый голос позади Уитмена заставил того подскочить на месте и развернуться к говорившему.

— Так точно, сэр, — ответил мужчина, вновь вялым движением отдав честь капитану Роджерсу. В любой другой момент он бы вытянулся по струнке, но сейчас капрал был настолько уставшим, что многие условности не имели для него никакого значения.

— Вижу. Ладно, Уитмен, сейчас прыгнем через "Тету", посмотрим, что там. Если всё пройдет без эксцессов, то, пока яйцеголовые будут исследовать систему, так уж и быть — пойдёшь проспишься, сомневаюсь, что на ладаре будет что-то такое, что не заметит ВИ.

Роджерс развернулся и двинулся в сторону кабины пилота.

— Спасибо, сэр! — прозвучала ему в спину самая горячая благодарность, на которую был способен в данный миг собеседник. Капитан только махнул рукой, мол, "всё в порядке".

"Йоркширдейл" был одним из самых приятных мест службы во всём флоте. Современный корабль, спущенный со стапелей уже после открытия масс-драйверных технологий, а следовательно, не имеющий постоянно перегревающегося из-за неудачной компоновки масс-ядра, вечно барахлящего Ллойд-генератора гравитации и с нормальным уровнем шума. Профессиональная команда, которая, тем не менее, не чуралась послаблений касательно устава, хорошая репутация капитана корабля. В общем, не место службы, а сказка.

По интеркому разнёсся полос пилота:

— Начинаем процедуру активации ретранслятора. Передаем транзитную массу. Ждём отклика.

Корабль едва заметно дёрнуло. Но компенсаторы работали вовсю, так что Уитмен почти ничего не ощутил.

— Есть прыжок! Ожидаемое время выхода — восемнадцать минут.

Залпом допив остатки кофе, мужчина решил немного прикорнуть. Всё равно от ладаров на сверхсвете толку нет никакого.

Из полудрёмы его вывел громкий и противный писк системы обнаружения радара. С великим трудом Уитмену удалось разлепить глаза, после чего он попытался сфокусировать взгляд на системе обнаружения.

Наверняка это были какие-нибудь очередные астероиды с большим содержанием металла, такое нередко случалось. Системы активного космического обнаружения все еще находились в стадии развития, поэтому процент ошибочных срабатываний все еще был крайне высок Вот и сейчас Уитмен был почти уверен, что радар просто сошел с ума.

Экран сообщал о пяти отметках на расстоянии примерно трёх световых секунд. Уитмен включил внутрикорабельную связь и вызвал капитана.

— Сэр, на сканерах что-то есть. Пять отметок, идут встречным курсом. Расстояние — три секунды.

— Изображение уже получил?

— Ещё нет, сэр. Обрабатывается.

Система дальнего обнаружения, являя собой целый комплекс разноплановых сканеров обладал широким спектром функций, среди которых также была возможность создать приблизительную голографическую модель объекта руководствуясь получаемыми данными.

Однако существовала проблема — скорость построения модели оставляла желать лучшего. Вот и сейчас Джону пришлось выжидать больше двух минут, прежде чем компьютер закончил процесс и вывел результат на экран.

Но стоило Уитмену увидеть формы объекта, как его сонливость словно рукой сняло. Объекты, что двигались встречным курсом, не были естественного происхождения. Наоборот, они выглядели полностью рукотворными.

Взволнованный Уитмен вновь вышел на связь с капитаном.

— Сэр... это не метеориты!

— А что это, Уитмен?

— Корабли, сэр. Не наши корабли.

В этот момент заорали вдруг баззеры боевой тревоги, оповещая личный состав об экстренной ситуации. Цвет экрана ладара резко сменился на красный, как, собственно, и индикатор заряда щитов, знаменуя тем самым скорую перегрузку.

— Что это было, Уитмен?!

— Сэр, кажется, по нам стреляют!

Капитан грязно выругался.

* * *

Крейсер Турианского Патрульного Флота "Ксинадис". Капитан — Ниран Вирнус

Капитан Вирнус всегда считал, что жить согласно уставу — единственно верная парадигма существования. Ведь устав не только охватывает служебную часть жизни солдата, но и диктует условия жизни гражданской, устанавливая многие традиции и нормы в ранг негласных правил.

Но была и одна проблема. Даже при всей своей обширности и многогранности устав не мог охватить абсолютно всего.

Вот и сейчас перед Вирнусом встала моральная дилемма, разрешить которую при помощи кодекса устава он никак не мог. Просто не имелось в том нужного пункта и руководства к действию.

Нет, там вполне чётко был прописан порядок действий командира соединения патрульного флота при обнаружении несанкционированных попыток активировать спящий ретранслятор. Проблема заключалась в том, что согласно кодексу считалось, что командир корабля, предпринимающий незаконную попытку активировать ретранслятор, осведомлён о незаконности своих действий и полагающемся за это наказании. Однако в уставе ничего не говорилось про порядок действий командира корабля в случае, если первый контакт произошёл при попытке этой самой активации.

А в том, что это был первый контакт, Вирнус уже не сомневался. Язык, на котором велись открытые радиопереговоры между кораблями, выпрыгнувшими из спящего до того ретранслятора триста четырнадцать, не определялся системой перевода. Да и сами корабли точно имели весьма мало общего со всеми известными Вирнусу моделями лёгких крейсеров и фрегатов.

В данный момент соединение Патрульного флота, им возглавляемое, шло встречным курсом к кораблям пришельцев. Мысли Вирнуса лихорадочно крутились в попытках отыскать идеальное решение. Но то упорно находиться не желало.

— Капитан, разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Что нам делать?

Ниран огляделся вокруг. Взгляды всех его подчинённых, находящихся сейчас в БИЦ-е, скрестились на его персоне. Он буквально всем панцирем ощущал повисшее в воздухе напряжение. В этот миг у Вирнуса неприятно заныла левая мандибула. Так происходило каждый раз, когда он оказывался в сложных и напряжённых ситуациях наподобие этой.

Турианец прекрасно понимал, что медлить нельзя. Ситуация требовала активных действий.

— Пирил, что там по кораблям чужаков?

— Пять кораблей. Два, по-видимому, научные — больно много излучения в разных спектрах от них идёт. Три военных — я бы отнёс их к лёгким крейсерам или же авианосцам, уж очень мало вооружения для крейсера. Так что нам делать, капитан?

Повторно заданный вопрос поставил всё ребром. И Вирнус решился.

— Эти пришельцы нарушили законы Пространства Цитадели. А незнание закона не освобождает от ответственности. Согласно третьему пункту Постановления Совета "Об активации спящих ретрансляторов массы" приказываю открыть огонь по кораблям противника. Приоритет — вооружённые корабли. Всю ответственность беру на себя.

Именно с этих слов и началась цепь событий, что привела к нескольким ужасным катастрофам, одному почти полному поражению, одному удачному договору и одному триумфальному возвращению...

Пролог Третий: Комната Чуда

Мир Лили рушился. В буквальном смысле.

Всё то, что она и другие люди строили долгие и долгие годы, сгорало в огне вспыхнувшей внезапно войны. Войны, к которой они готовы не были.

Пришельцы. Внеземные организмы. Инопланетяне, к встрече с которыми люди вели приготовления с тех самых пор, как обратили свой взор к небесам. Как выяснилось, сделанного было недостаточно.

Всё началось с Шаньси. Простая экспедиция по исследованию космического пространства по ту сторону ретранслятора Шаньси-Тета неожиданно обернулась полным крахом. Появившиеся из ниоткуда корабли пришельцев или, как они себя называли, "турианцев" напали на исследовательскую миссию. В результате внезапной атаки половина кораблей была уничтожена раньше, чем люди успели даже осознать сам факт нападения. Оставшийся же на ходу фрегат и оба исследовательских корабля поспешили ретироваться прямиком на орбиту Шаньси, чтобы донести важные сведения до командования.

Новость об этом беспрецедентном акте агрессии всколыхнула общество. Соединённые Сверх Штаты были мирным государством. После Второго Чёрного Восстания Земля не знала войны уже почти полтора века.*

И потому люди, забывшие, что такое силовой способ решения конфликтов, были шокированы агрессивным исходом первого контакта человечества с представителями внеземных цивилизаций.

Спустя неделю после первого инцидента к ретранслятору Тета ушла вторая экспедиция. Вот только на сей раз она полностью состояла из военных кораблей, которые были спешно переброшены на Шаньси со станции Арктур. И миссия у них была вполне конкретной. Вступить с противником в контакт. Только вот прессе забыли уточнить, в какой именно.

Столкновение с турианским флотом произошло приблизительно в трёх световых секундах от точки выхода из ретранслятора Тета. Противник открыл огонь по кораблям флота ССШ, но поднятые щиты Пламенного Сияния достойно выдержали удар. А поскольку турианцы вновь ударили на опережение, флот ССШ не стал церемониться и ударил в ответ.

Синхронные залпы из хадрон-пушек прошили броню кораблей противника, не встретив на своём пути никакого сопротивления. Выпущенные из фрегатов-носителей звенья найтмаров также показали свою эффективность, легко расправившись с вражескими истребителями и попутно уничтожив один из фрегатов Патрульного флота.

После разгрома врага и перехвата нескольких спасательных капсул флот ССШ с триумфом вернулся на Шаньси.

Потребовалось некоторое время, прежде чем аналитики смогли составить рабочую лингвистическую программу для общения с пленными. Но турианцы оказались теми ещё орешками. Максимум, что из них удалось получить — это название кораблей, имена погибших товарищей и непонятные идиоматические обороты, впоследствии обозначенные как нецензурная лексика.

А спустя две недели грянуло возмездие. Через ретранслятор Тета в единый миг прошло около двух десятков кораблей, что четырёхкратно превысило военные силы колонистов. И вновь без каких-либо радиопереговоров и требований турианская флотилия вступила в бой.

Обороняющиеся дрались до самой своей гибели. Из обрывочных сведений, что удалось узнать о битве на орбите, выяснилось, что экипажи кораблей также сражались до последнего вздоха, не давая противнику прорваться к планете. Все восемь авиазвеньев, что базировались на кораблях-носителях, были уничтожены. Экипажи двух "Тристанов" даже специально повели свои машины в таранную атаку на фрегат противника, чтобы не оказаться захваченными в плен вместе с техникой.

Но силы были неравны. Да, эскадре удалось уничтожить приблизительно треть атакующего флота, но это стало её единственным успехом. И в конце концов, когда от орбитальной группировки прикрытия ничего не осталось, турианцы начали осаду самой планеты.

Шаньси была передовым форпостом за пределами Арктура. И, как любой передовой форпост, была снабжена всем необходимым для того, чтобы выживать в случае длительного отсутствия контакта с метрополией. В том числе и оружием.

Но людям не повезло. Несмотря на некоторое преимущество в воздухе и бронетехнике, они безнадёжно отставали от своих инопланетных противников во всём, что касалось конкретно пехоты и десантных операций. Несколько отрядов ополченцев и небольшое подразделение планетарной полиции — вот и всё, что смогли выставить колонисты против хорошо организованных, обученных и вооружённых десантников турианцев. Не прибавляло шансов также и то, что турианцы были откровенно злы на людей за большие потери за время боя на орбите.

Шаньси пала почти сразу.

Небольшой отряд, защищающий здание планетарной администрации — это всё, что осталось у защитников планеты к концу противостояния. Всё остальное оказалось под контролем турианцев. Женщины и дети — все они либо были мертвы после артподготовки с воздуха, либо успели эвакуироваться на одном из чудом уцелевших исследовательских кораблей, что стоял в ремонтном доке на поверхности планеты. Перед оставшимися колонистами встал нелёгкий выбор — сдаться в плен или же принять последний бой, постаравшись забрать с собой как можно больше солдат противника.

И лейтенант Харпер принял судьбоносное решение. Приняв командование из рук подстреленного турианским снайпером генерала Уильямса, Харпер ввёл последовательность активации тактического заряда Ф.Р.Е.Й.А., что был доставлен в колонию на случай... непредвиденных обстоятельств.

Через несколько секунд плазменное облако поглотило колонию и всех, кто находился в радиусе нескольких километров от места детонации. Наземные силы турианского экспедиционного корпуса были уничтожены в мгновение ока вместе со всем, что когда-либо напоминало о присутствии людей на этой планете.

А затем события приняли совсем уж отвратный оборот.

ССШ попыталось собрать эскадру для того, чтобы отбить уже бывшую колонию около станции Арктур.

Вот только турианцы были быстрее.

Шестнадцать дней назад из ретранслятора, ведущего к Шаньси, вышел целый флот, содержащий в себе корабли неизвестного ранее класса. Они были гораздо больше своих собратьев и являлись, по сути, флагманами. Их было всего два, но даже этих двух хватило на то, чтобы станция Арктур лишилась щитов Пламенного Сияния, а после получила критические повреждения.

Четырнадцать дней назад станция Арктур и Второй Арктурский флот перестали выходить на связь. Судьба их до сих пор оставалась неизвестна.

Десять дней назад состоялось экстренное собрание ССШ, на котором было введено военное положение. Впрочем, Лили предлагала ввести его ещё в тот момент, когда формировалась первая карательная эскадра, но консерваторы не поддержали её идеи. А теперь было уже поздно.

Семь дней назад турианский флот вошел в Солнечную систему.

Первая линия обороны, выстроенная вокруг ретранслятора Харон, продержалась всего десять часов. Противник потратил время с пользой и успел составить вполне эффективную тактику противодействия линейным орудиям кораблей ССШ. Найтмеры всё ещё были достаточно эффективны против их кораблей, но пилотам ССШ не доставало опыта, чтобы переломить исход боя.

Вторая линия обороны была выстроена возле Юпитера. Множество автоматизированных систем ПКО, состоявших в основном из переделанных найтмеров с дальнобойными орудиями, и десяток крейсеров типа "Дамокл" заняли противника почти на пять дней. Хотя, возможно, турианцы сами замедлили своё наступление, дожидаясь прибытия подкреплений, которые подошли к ним позавчера.

А вчера, ровно в четыре часа двадцать одну минуту по Гринвичу, корабли противника пришли в движение. И ныне они двигались напрямую в колыбель человечества — к Земле.

Дворец сотрясся. Несмотря на огромное количество энергии, что питала системы Пламенного Сияния, даже эта орбитальная крепость не в силах была выдерживать многочасовой огонь флота турианцев. Пусть пока что попадания по щиту дворца больше шальные, чем прицельные, но Лили прекрасно понимала, что стоит начаться полноценному обстрелу, как щиты не продержатся и трёх часов.

И сейчас, глядя на то, какой мирной и невинной выглядит её планета с высоты орбитального дворца, Лили как никогда понимала, что ей, всему её народу, да всему человечеству — всем им как никогда необходимо чудо.

Девушка... нет, всё ещё девочка, пусть была принцессой одного из самых больших государств её планеты, но, тем не менее, продолжала верить в чудеса. И в то же время понимала, что на пустом месте чудес не случается.

А потому она попытается найти это чудо сама.

Лили не помнила свою прабабушку. Императрица Наннали прожила крайне долгую и насыщенную жизнь, став сотой императрицей Британской империи и первой императрицей Британии Нового Порядка. Она скончалась на сто двадцать седьмом году жизни, пережив даже своих сыновей. Лили был всего год, когда ей пришлось посетить траурную церемонию по Великой Императрице. Она ничего не помнила из тех времён, и лишь архивные снимки, что она видела, говорили о том, как они с императрицей похожи.

О Наннали ходило множество слухов и легенд. Некоторые утверждали, будто бы она была родной сестрой самого Демона-Императора, но, прозрев, увидела то зло, что он творил по всему миру, и повергла его руками своего самого преданного слуги — Рыцаря в Маске, что также был известен как Первый Зеро.

Но имелась и другая, совершенно особенная легенда, о которой знала лишь королевская семья.

Личная сокровищница Наннали. Особая комната во дворце, куда не имел права входить абсолютно никто кроме Первого Зеро, императрицы Наннали и Алой Дьяволицы Штадтфилд. Эта комната была закрыта абсолютно для всех остальных. Когда же императрицу спрашивали, что хранится в той, она всегда отвечала загадочными словами: "Моё величайшее сокровище и величайшее проклятие". И даже после её смерти комната оставалась запертой, хоть ключ от неё и хранился у кого-то из представителей ветви ви Британия.

Пять дней назад, когда её брат Логан узнал, что Лили не собирается покидать Пендрагон-Прайм и отправляться в охраняемый бункер на Земле, он сорвал этот ключ с шеи и швырнул ей со словами: "Думаю, тебе будет нужнее. Ты ведь так похожа на старую упрямую перечницу". После этих слов брата она больше не видела. Лили не могла его винить. Логан боялся.

Но кто не боится, когда конец почти неизбежен?

Просто Лили предпочитала смотреть в глаза своим страхам. Да и стены родного дворца всяко лучшая могила, чем подземный бункер, пусть и предназначенный для особо важных персон.

Наконец принцесса решилась.

Решительным шагом она пронеслась по коридорам дворца, провожаемая взглядами дежурных нарядов стражи. Все уже давно решили, что маленькая принцесса свихнулась на почве творящегося безумия, раз не пожелала покинуть дворец даже в такой ситуации.

Несколько минут спустя она достигла нужного места.

Тяжёлая металлическая дверь с едва заметной выемкой для ключа в виде небольшого медальона в форме схематичной птицы, расправившей крылья.

Девочка сняла ключ-медальон с шеи и вложила его в выемку.

Несколько секунд ничего не происходило, и Лили даже успела испугаться, что механизм пришёл в негодность, но затем дверь с тихим шелестом поднялась вверх, открывая проход в зияющую тьму комнаты.

Принцесса осторожно зашла внутрь. Стоило ей сделать это, как сработали автоматические системы, и в помещении зажглись лампы освещения.

Лили осмотрелась.

Комната была практически пуста. За исключением ламп и каких-то толстых кабелей, которые тянулись к объекту, установленному посередине.

Эта... штука была похожа на огромного металлического ежа. Полусфера серебристого металла, вздымающаяся над полом на добрых два метра, была утыкана странными трубками-иглами, к которым и присоединялись кабели.

Принцессе захотелось закричать.

Всё это выглядело так... бедно! Она ожидала чего-то большего! Чего-то... чудесного. Девочка и сама не знала, чего именно, но то, что она увидела, однозначно её ожиданий не оправдывало.

Но Лили была не из тех, кто легко сдаётся. Обойдя странный предмет по кругу, она заметила сочленения по всему корпусу этой... капсулы? Словно лепестки нераскрывшегося бутона, которым казалась она сейчас. И принцесса очень хотелось найти способ тот открыть.

Внезапно ей на глаза попался рубильник. Находящийся около входа, он был незаметен сразу, поскольку поместился в небольшом углублении под защитной пластиной. И от этого рубильника тянулся кабель, соединяющий его с капсулой.

Глубоко вздохнув, Лили подошла к стене и, открыв защитную крышку, с некоторым трудом перевела рубильник в другое положение.

В тот же миг капсула начала издавать громкое шипение, выбрасывая из трубок нечто вроде пара. Лили поёжилась — в помещении ощутимо похолодало. Что бы ни лежало внутри — температура, при которой оно хранилось, была низкой.

По комнате поползло нечто вроде тумана.

Вдруг полусфера дрогнула и единомоментно разделилась на четыре лепестка, извергнув из себя столб охлаждённого конденсата.

Когда же туман опал, девочка наконец-то разглядела, что находилось внутри.

Человек. Внутри был человек!

Лили застыла в шоке. Всё это время, больше столетия, в этой капсуле пребывал человек! И как он только вы...

Внезапно парень, лежавший внутри капсулы, открыл глаза.

— Нан... Наннали?

* Года: 2018 — 2149

Глава Первая: Declaration Zero

Давление в камере начало спадать, выдергивая ви Британию из своеобразного коматозного состояния, в котором он пребывал... неопределенное количество времени. Мысли путались из-за долгого кислородного голодания, но Лелуш смог собрать свои мозги в кучу и настроиться на восприятие происходящего.

Наконец давление в камере было нормализовано по отношению к окружающему, и стенки его тюрьмы начали разъезжаться. Свет больно ударил по глазам, столь долго не видевшим его. Ви Британия инстинктивно прищурился, силясь рассмотреть фигуру, что стояла перед ним.

Когда глаза достаточно адаптировались к свету, он смог рассмотреть её.

Маленькая, не выше ста семидесяти женская фигура с явно выраженной грудью, одетая в некое подобие костюма для пилотирования, смешанного с бальным платьем. Длинные русые волосы и сиреневые глаза.

— Нан..Наннали? — но он не увидел отблеска узнавания в её глазах. Конечно же, это была не она. Оттенок волос немного другой, фигура чуть подтянутее, более выраженные мышцы, чуть другой овал лица. Безусловно похожа. Но не она. Не Наннали. Сколько же он спал? Десять лет? Пятьдесят? Сто? Двести?

— Ты — та, кто меня разбудила, верно? — сказал он достаточно громко, напрягая отвыкшие от напряжения голосовые связки. Его голос звучал хрипло, казался каким-то неживым, даже чуть-чуть потусторонним. Также, как когда-то звучала С.С, когда встретилась с ним. Ему определенно виделась ироничной вся происходящая ситуация

— Д-да, — девчонка, услышав звуки его голоса, дернулась и как будто скукожилась. Боится его, что ли? Впрочем... почему бы и не бояться. Наверняка о нем все уже и забыть забыли, а людям, как известно, свойственно бояться неизвестности.

А если она слышала про него — это вполне естественно. Его подвигов хватило наверняка далеко не на один том исторических хроник. И это только его приключений в роли Императора. Сколько всего понаписали про его бывшее альтер-эго, ему даже представить было страшно.

— Как твое имя?

Девчонка подобралась. Видно, стержень в ней был.

— Лилия ви Британия! 4-ая наследница 103 Колена Священной Британской Империи!

Лелуш быстро подсчитал, сколько Императоров сменилось на посту со времени его правления. По всякому выходило, что учитывая средний срок правления Императоров в Британии, спал он никак не меньше столетия. Может быть даже больше.

Меж тем, Лили, пока он аккуратно, стремясь не упасть выбирался из капсулы, продолжала:— Моя прабабушка... Наннали. Вы ведь имели в виду её, вы приняли меня за неё?

Лили выглядела озабоченной чем-то. Лелуш же только и мог, что кивнуть — слова девочки о Наннали вызвали в нём череду болезненных воспоминаний. Он не знал, какой сейчас год, но очень сомневался, что в мире ещё остались люди, которых он когда-либо знал. Треклятое бессмертие уже начинало его бесить.

А меж тем Лили продолжила:

— Прабабушка... она всегда держала эту комнату под замком. Никому, кроме неё и ещё пары людей, нельзя было зайти сюда. Но она всегда говорила о... вас, как о великом чуде, как о том, кто сможет спасти нашу страну, если всё снова станет очень плохо. И я боюсь, что сейчас именно такой момент...

В этот момент весь дворцовый комплекс содрогнулся словно от землятрясения. Лелуш прищурился. Складывающаяся ситуация ему крайне не нравилась. Да и резоны Принцессы были вполне серьезными. Если она говорит, что Наннали запрещала открывать капсулу с ним до самых худших времен, то что-то подсказывает ему, что эти самые времена настали.

— Насколько все плохо? — быстро спросил Лелуш, постепенно возвращая себе контроль над собственным телом, которое ужасно затекло за долгие годы лежания в капсуле. Но, видимо, его регенерация действовала и на это, потому чувствительность в руках и ногах возвращалась семимильными шагами.

— Они уже прорвали все оборонительные рубежи и сейчас уже на подступах к Земле. Боюсь, что ещё несколько десятков часов, может быть, пара дней — и с Землей и всеми её обитателями произойдет что-то ужасное.

— Кто "они"?

— Пришельцы. Они зовут себя турианцами. Крайне воинственны, хорошо вооружены и — главное — многочисленны.

Лелуш мысленно выругался. Новый противник. С абсолютно неизвестными ему тактиками и стратегиями, с другим уровнем технологического развития, да ещё и в незнакомой ему обстановке боя. Лучше и быть не могло. Впрочем, это звучало как вызов для него. А вызовы... вызовы он любил.

— Простите... а как зовут вас?

Лелуш повернул голову к маленькой принцессе, что так напоминала ему сестру

— Меня зовут Ле... нет. Это имя уже давно мертво и история не должна услышать его снова. Зови меня Л.Л. — Новое имя вспыхнуло в его голове ярким образом, вспышкой пламени. Лелуш Ламперуж был мертв уже примерно столетие, и пока не стоило возрождать из небытия демонов, что пугают детишек по ночам. Поэтому его инициалы вполне неплохо подходили на роль имени для носителя Гиасса. К тому же... он теперь чуть больше понимал С.С., в её любви к тайне имени — уж больно обескураженно выглядела Лили. Но это продолжалось недолго, видно было что время было неподходящим для таких вот политесов.

— Как скажете, Л.Л. — девочка сделала книксен, после чего выжидательно посмотрела на него. Впрочем, сам новоявленный Л.Л. прекрасно понимал, чего жаждет юная принцесса. Наверное это было верно для большинства принцесс Британской Империи, которых он знал лично. Почти все они верили в одно и то же.

— Что же, Лилия ви Британия, ты загадала свое желание. Позволь же мне его исполнить. Ты жаждешь чуда. Ты жаждешь победы. И я тебе его дам. Но для начала мне потребуется нормальная одежда, информация по всему, чем располагаем мы и противник, а также общая связь со всем вашим флотом.

* * *

Выслушав просьбы Лелуша, девчонка только кивнула, после чего активировала какое-то устройство на своей руке, которое тотчас же развернулось в подобие голографического наруча с большим количеством кнопок на нём.

Глядя на образец современных технологий, Лелуш только и мог что хмыкнуть. Похоже, что прогресс в гражданской технике не стоял на месте, если человечество освоило технологию безопасного "твёрдого света". Нет, разработки подобных технологий были ещё во время его Восстания, но дальше экспериментальных образцов вроде щитов Икаруги или Поля Абсолютной Защиты на его Мираже они не пошли. Уж больно громоздкими и требовательными были эти проекторы, не говоря уже об обратной связи, которая, судя по тому, как увлеченно щелкала Лили по голоклавишам, прекрасно работала.

Печатая на клавиатуре, Лили периодически кидала на Лелуша взгляды, словно бы оценивая в нём что-то. На секунду Лелуш задумался о причинах подобных взглядов, но затем отбросил эти мысли за ненадобностью. Было весьма маловероятным то, что принцесса замыслила что-то, что в данный момент могло навредить Лелушу. Впрочем, опальный Император вообще сомневался в существовании большого количества вещей, которые могли бы ему навредить.

Наконец, она закончила отдавать приказы, какими бы они ни были, и поспешила вернуться к разговору с ним.

— Л.Л., я думаю, что нам стоит проследовать в главный тактический зал, откуда осуществляется общее командование обороной. Вашу одежду доставят прямиком туда.

Лелуш кивнул, признавая справедливость слов юной принцессы. Если ситуация настолько плоха, насколько он себе это представляет, вмешаться в ход сражения нужно как можно скорее. Иначе может стать слишком поздно, и даже при всём своём гении Лелуш ничего не сможет сделать.

Впрочем, даже сейчас шансы на победу были достаточно невелики. Лелуш не любил признавать этого, но его стратегии и планы имели нездоровую тенденцию проваливаться. Да, частенько на общую стратегию это влияло не сильно, но сам факт этого не был сильно приятен.

А тут, ко всему прочему, добавлялись факторы незнакомой ему концепции поля боя, неизвестный противник, неизвестный уровень технологий, неизвестная тактика, неизвестный уровень подготовки своих сил... слишком много неизвестных в этом уравнении.

Учитывая то, что основной военной доктриной Лелуша являлась победа над противником через тщательное изучение его тактики, психологии, технологического уровня и уровня мотивации, то подобные условия являлись для него максимально неудобными.

Впрочем, ему было не привыкать находиться в подобном положении.

Выйдя за пределы комнаты, где он, по-видимому, спал последнее столетие, Лелуш поморщился. Пол во дворце был очень холодным. Не то чтобы это его сильно заботило, но постепенно возвращающаяся чувствительность доставляла ему определенные неудобства.

Коридоры дворца не выглядели как-то по особенному — да, это был явно новострой, и с большим количеством хай-тека. Но саму общую стилистику дворцовых комплексов, характерных для Британской Империи, он узнал бы где угодно. Поэтому особого интереса лабиринт коридоров, по которому он шёл вслед за своей высокородной проводницей, у него не вызывал.

— Лили?

— Да, Л.Л.? — Принцесса остановилась на месте, словно прикованная его голосом.

— Какой сейчас год?

— 2149.

— Ясно... — Лелуш отвернулся. Со времени его "смерти" прошёл сто тридцать один год. Не настолько много, чтобы люди забыли о событиях Чёрного Восстания, но достаточно, чтобы в живых гарантированно не осталось людей, которые знали бы его в лицо, а не на фотографиях. Которых было не так много.

Уж об этом Лелуш тщательно позаботился.

Архивы королевской семьи были тщательно вычищены от всех фотографий и других его изображений. Архивы семьи Эшфордов должна была подчистить Милли согласно его тайному завещанию, которое вступило в силу сразу после Реквиема. Также Лелуш позаботился о том, чтобы после его смерти должны были быть удалены все копии телерепортажей, на которых его лицо показывалось крупным планом, до которых его люди смогли бы дотянуться. Специально для этого был "перепрошит" Дитхарт и все его заместители, а также ещё несколько глав государственных медиахолдингов. Первоначально это было нужно для того, чтобы сам Лелуш стал воплощением безликого зла, как противовес безликой справедливости, которую воплощал Зеро, но теперь это должно сослужить ему хорошую службу. Ведь если его план хотя бы частично удался, его личность для 99% населения Земли останется тайной, даже если он не будет скрывать своего лица. Впрочем, даже имея возможность этого не делать, Лелуш имел вполне определенные планы на одну маску-шлем, которую он когда-то одолжил своему другу Сузаку. Теперь пришло время вернуть часть его "я" на место. Правда для начала стоило всё же осведомиться о наличии носителя этой самой маски...

— Орден Чёрных Рыцарей всё ещё существует? — Лелушу было интересно, смогло ли его детище выдержать проверку временем. Всё-таки в его создание было вложено слишком много его, Лелуша, усилий. Слишком много нервных клеток он спалил, создавая, поддерживая и руководя этой организацией. И было бы весьма печально узнать, что его творение прекратило существование.

В этот раз Лили не стала останавливаться как вкопанная. Да, она немного вздрогнула от звуков его голоса, который постепенно приходил в норму, но с шага не сбилась, принявшись рассказывать на ходу.

— Вы знаете об Ордене? Отлично, вы сильно упростили мне задачу. Да, Орден всё ещё существует. Собственно, если говорить кратко, то нынешний Зеро сегодня командует обороной Земли.

Лелуш несколько удивился. Орден, конечно, был весьма значимой структурой ССШ, но при всём этом Орден являлся миротворческим корпусом, к которому де-юре были прикреплены части от армий всех стран, что состояли в ССШ, но де-факто они подчинялись лишь главам своих стран. Своё недоумение он выразил вслух. Лили ответила не сразу, причем тон у неё был такой, что Лелуш сразу понял — она особо и не задумывалась на эту тему.

— Вообще у нас есть две военные структуры: Орден и Космофлот. Де-юре обе напрямую подчиняются только ССШ, а де-факто Зеро имеет огромное влияние и на флоте. Ведь Зеро имеет место в Генеральной Ассамблее. С 2079 года, насколько я помню.

А вот сейчас Лелушу стоило некоторых усилий, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Не то чтобы то, что он сейчас услышал его шокировало — всё же он привык к тому, что пути людской глупости неисповедимы, — но то, что он услышал сейчас, было на грани. Ордену фактически отдали монополию на применение военной силы. Да, по факту он подчинялся решениям Ассамблеи, но стоит встать у руля организации человеку, нечистому на руку и обладающему определенной долей харизмы, — тогда захват власти будет лишь вопросом времени.

— Признаться, я не сильно удивлён, что эти инопланетяне так быстро дорвались до Земли. Глава совсем иной структуры командует, — Лелуш выделил интонацией это слово, — вашим Космическим Флотом. Лили, как это вообще получилось?

— Что же... — принцессе стало неловко, это Лелуш сразу уловил в её голосе. — Это произошло не сразу, разумеется. После ВЧВ* Орден был очень похож на миротворческую организацию. Его рыцари были кем-то вроде третейских судей.

— Третейские судьи, значит... Неплохая роль для Ордена. Но должно произойти нечто кардинальное, чтобы глава, пусть даже самой уважаемой миротворческой организации встал во главе домашнего флота Земли. Да и место в Ассамблее не так просто получить, — резонно заметил Лелуш

— Верно, — кивнула Лили уже куда более уверенно, — тут очень сильно повлияла императрица Наннали. Она смогла продавить в Генеральной Ассамблее ССШ решение о демилитаризации стран-участниц и расширении полномочий Ордена. После этого Орден фактически стал общей армией под эгидой ССШ и Зеро в качестве лидера.

Честно говоря, Лелуш сильно удивлён тому, почему его сейчас не встречает Император в Чёрном. Ох, сестренка, сестренка... Черт, да если бы он знал, что все так повернётся — остался бы при Наннали тайным советником, а затем уместился бы в Ассамблее играя роль "миротворца". Чёрт, да с таким "миротворчеством" можно править миром не выходя из-за стола переговоров.

— Но тогда получается, что вы, Лили...

— Да, моя роль здесь минимальна. Это дворец моей семьи и одновременно самый большой укрепрайон на орбите Земли. Поэтому я принимаю Ставку Командования ОЧР и Космофлота, но в реальности ССШ поставили меня здесь всего лишь в качестве наблюдателя за военными действиями. И то потому, что я отказалась покидать Пендрагон-Прайм.

Зеро никогда себе не признавался, но он любил летать. Полёт дарил ему какое-то чувство свободы, которого он зачастую был лишен в своей обычной жизни, будучи скованным по рукам и ногам заботой о Наннали или же военными действиями против своего отца или брата. Но в данный момент у него засосало под ложечкой. Орбитальный дворец на орбите Земли — это было сильно выше той максимальной высоты, на которую он поднимался на Шинкиро**.

От мыслей о неприятии нахождения на геостационарной орбите Лелуша отвлекла Лили, которая внезапно остановилась и повернулась к нему лицом. Вся её уверенность, которая сквозила до того в её походке, в её манере речи, вдруг исчезла, испарившись без следа. Перед Лелушем стояла молодая, совсем девушка, самую малость постарше Наннали, которую он видел, казалось бы, всего пять минут назад, хотя прошло больше столетия.

— Л.Л., скажите... а что вы собираетесь делать?

Он ухмыльнулся.

— Победить, Ваше Высочество. Победить. Но для начала мне стоит сместить нынешнего Зеро. Надеюсь, вы не против?

— Как вы это собирает... — она сбилась на полуслове. — Нет, не то чтобы я против, но, Л.Л., при всём уважении, как вы собираетесь это провернуть?

Лелуш не удержался и открыто улыбнулся Лили. Маленькая принцесса определенно ему импонировала. Было в ней что-то такое... неуловимо знакомое. Да, она была похожа на Наннали, но он видел в ней кого-то другого.

— О, а вот это уже зависит от вашего ответа на мой вопрос, Ваше Высочество.

— О ч-чём вы хотите спросить? — голос девушки дрожал, но она уже выглядела куда спокойнее, чем ещё пару секунд назад. То ли его улыбка действует на людей подобным образом, то ли у Лили действительно внутри стержень из оружейной стали.

— Скажи-ка, ты не помнишь, Устав ОЧР, его случаем не меняли? Я имею ввиду, его не переписывали? — Он очень надеялся на то, что этого не произошло. Да, он оставлял для Сузаку вполне чёткие инструкции на тот случай, если кому-то удастся занять пост Зеро без Сузаку на то ведома. Поэтому и оставил в системе небольшую лазейку, как раз для таких случаев.

Лили задумалась. Надолго.

— Я не уверена... Устав Ордена менялся примерно пять раз, но мне кажется, что саму базовую структуру они не меняли. Что-то, связанное с памятью о Первом Зеро. Так что мне кажется, что нет. Но я могу ошибаться.

— Что же, мне не остается ничего другого, кроме как довериться твоему знанию истории, Твое Высочество. Но медлить нельзя. Так что давай, показывай, как там выглядит нынешний Зеро.

...Он очень надеялся на то, что традиционный шлем не будет ему великоват. Если нынешний Зеро вообще носит шлем.

Принцесса кивнула.

— Сюда, здесь прямо за поворотом. — Спустя несколько секунд они вышли к огромным стальным дверям, запертым на какое-то подобие голографического замка.

Рядом с дверью дежурил военный в форме... Ордена, если Лелуш не ошибался в знаках различия, которые сам когда-то и придумал. Традиционную куртку и штаны сменил своеобразный доспех из армированных пластин в цветовой гамме Ордена. Голову прикрывал визор-наличник, сужающийся к середине. В руках у солдата было какое-то подобие штурмовой винтовки. Лелуш ещё в своём родном 2018-ом не разбирался в стрелковом оружии, а теперь уже и подавно отстал от жизни. Вся его надежда была на то, что в технологической ветке найтмаров всё не слишком сильно изменилось.

Разглядев Лелуша в его колоритном костюме, да ещё и на босу ногу, солдат вскинул винтовку, целясь в него.

— Госпожа Лили, отойдите пожалуйста от нарушителя! Внимание, Ох... — говорить ему не дала принцесса, мягко отобравшая у него рацию.

— Говорит Лилия ви Британия. Ложная тревога, всё в порядке. Рядовой... — девушка присмотрелась к гравировке на бронекостюме, — ... Карстен перенервничал. Я в полном порядке, а мой гость не представляет угрозы. Он со мной, — на последних словах девушка выразительно посмотрела на рядового, который поспешно вытянулся в струнку перед венценосной особой.

— Есть мэм! — и поспешил отойти с прохода. Лелуш одобрительно кивнул самому себе. С таким характером девочка далеко пойдет.

Миновав дверь, они оказались в огромном зале, по форме чем-то напоминавшем ступенчатый зиккурат. Несколько рядов экранов, за каждым из которых сидело по оператору, которые, по-видимому, должны были координировать действия флота. И на самом верху огромная интерактивная голографическая карта местности с несколькими сотнями отметок разных цветов в разных частях карты.

Спиной к ним стояла фигура в таком родном для Лелуша плаще и маске. Вот только стоило Лелушу приглядеться поближе, как он снова еле удержал своё лицо, чтобы не скорчиться в отвращении.

Стоило начать с того, что этот Зеро был жирным. И, нет, он отнюдь не преувеличивал. Будучи ниже не самого высокого Лелуша, этот человек был в два или три раза его шире, причем шире настолько, что плащ, что обычно эффектно развевался на ветру, теперь лишь плотно облегал филейную часть нынешнего Зеро.

Переведя взгляд на Лили, Опальный Принц не без злорадства отметил неприкрытую брезгливость, направленную по отношению к нынешнему носителю плаща.

Задержавшись ненадолго в проходе, Лелуш наконец собрался с силами и, выкинув из мозгов все лишние мысли, пошёл наверх — на встречу со своим дальним преемником.

Он ловил на себе взгляды операторов БИЦ-а, но продолжал свой путь наверх. Наверное со стороны это выглядело странно: молодой мужчина с до неприличия длинными иссиня-чёрными волосами, тонкими, явно аристократичными чертами лица, одетый в какое-то подобие смирительной рубашки с обилием ремней на ней, и босыми ногами поднимался на самую вершину пирамиды БИЦ-а прямиком к их... объемному командиру.

Наконец Зеро соизволил заметить угрозу позади себя. Массивная фигура развернулась, открывая Лелушу вид на необъятных размеров живот, который выпирал из-под пол плаща, грозясь разорвать традиционный фиолетовый камзол.

— Кто вы? По какому праву? — Чёрная с фиолетовым стеклом маска нависла над ним необъятной горой жира и запахом немытого давно тела.

Зеро повернулся к Лили.

— Это ты этого привела? Дряная девчонка, ты же знаешь, что...

— Я бы на вашем месте не стал хамить Её Высочеству, господин Зеро, — голос Лелуша был спокоен, громок и полон какой-то затаенной торжественности.

— Молчать! Да как ты смее...

— Господин Зеро, замечена разведка противника! Они направляются к нашим подкреплениям на Луне! — гневный спич Зеро был прерван громким голосом оператора систем обнаружения.

— Да сбейте вы их уже, у нас там столько найтмаров, что мы крейсер собьем, а они и пикнуть не успеют.

Оператор как-то неуверенно кивнула.

— При...

— Отмена приказа. Авторизация: Альфа-Зеро-Танго-Шесть-Омега-Восемь. — спокойный голос Лелуша разнёсся по залу подобно громовому раскату.

На несколько секунд в зале повисла мёртвая тишина. Которая была прервана взволнованным голосом девушки-навигатора.

— Приказ... отменён? Сэр, здесь что-то говорится про Протокол "Омега-Зеро". Запрос идентификационного кода.

Зеро повернулся в сторону говорившей и практически прокричал.

— Отмена операции! Авторизация: Дельта-Зеро-Тау-Ксю-Зет-Четыре.

— Отмена не произведена. Протокол "Омега-Зеро" активен. Сэр, кто вы? — девушка навигатор теперь смотрела на Лелуша с большим интересом.

Дьявол-Император снисходительно улыбнулся девушке, после чего ответил:

— О, поверьте, вы сейчас узнаете. Протокол Омега-Зеро, активация. Авторизация: Зеро-Зеро-Даблю-О-Си-Пси-Три-Пи-Зеро. Идентификация — Л.Л.

Внезапно у всех операторов на экранах выскочило огромное оповещение. Быстро пробежавшись по нему глазами, один из операторов, на этот раз мужчина воскликнул.

— Сэр, здесь написано, что Командование Орденом Чёрных Рыцарей передается Л.Л., сэр, это ваше имя?

Лелуш снова благосклонно кивнул.

— Истинно так. Этот протокол был оставлен Первым Зеро... как раз на случай... подобный моему. Полагаю теперь мне будет корректнее называть себя "Зеро"? — он вопросительно приподнял бровь.

— Так точно, Зеро! — поспешно отсалютовал ему навигатор.

Позади Лелуша раздался какой-то звук. Одновременно с этим, Лелуш услышал множественные ахи. Обернувшись, Лелуш увидел человека в костюме Зеро, который стоял направив на него пистолет. Даже несмотря на то, что Зеро держал пистолет в двух руках, было видно как его руки трясутся.

— Ктооооо! Тыыыыы! Такоооой!.. — бывший Зеро задал вопрос, чуть ли не подвывая на каждом слове.

— Полагаю, что теперь я — Зеро, — парень пожал плечами. — Другой интересный вопрос в том, кто вы? Ведь знаете, бывших Зеро не бывает...

Лелуш медленно сделал шаг вперед, подходя к человеку-одетому-как-Зеро на шаг ближе. Их разделяло расстояние буквально в метр.

— С-стой! Я буду стрелять! — и носящий маску Зеро прицелился. Ну, он попытался.

— Знаете, у Первого Зеро была хорошая присказка, которую он любил повторять из раза в раз. Знаете, как она звучала? — проговорил Лелуш в пустоту, словно бы не замечая дуло пистолета, направленное ему куда-то в грудь.

— Какая, сэр? — любопытство одного из операторов оказалось сильнее боязни за жизнь новоявленного Зеро.

Взгляд Лелуша, до того расфокусированный вдруг вонзился прямиком в человека, что прятал свое лицо за маской Зеро.

И человек в маске Зеро дрогнул. Всего на мгновение его хватка ослабла.

Но Лелушу хватило и этого короткого момента. Да, он был далеко не отличником по физкультуре во время своего обучения в Академии Эшфордов, даже наоборот — отлынивал от спорта, как только мог. Но против такого борова и увальня, как нынешний Зеро, навыков и скорости у него хватило бы даже без плюсов Бессмертного Тела.

Подсмотренным у Карен в Вавилонской Башне приемом Лелуш выбил пистолет из рук экс-Зеро и, перехватив его в воздухе, приставил пистолет к сердцу экс-Зеро.

Ощутив вороненое дуло напротив сердца последний затрясся и начал пытаться что-то судорожно выговорить, но Лелуш не дал ему даже начать фразу.

— Он говорил: "Стрелять может только тот, кто готов быть застрелен".

И нажал на курок.

Громогласным эхом выстрел разнёсся по пространству БИЦ-а, не нарушаемый абсолютно ничем. Казалось, будто само время замерло, наблюдая за историческим моментом.

Фиолетовый камзол потемнел от растекающейся крови. Экс-Зеро захрипел и схватился за стремительно наливающуюся кровью рану. А спустя несколько секунд он начал медленно и грузно оседать на Землю.

Быстро наклонившись к почти уже трупу, Лелуш аккуратно лишил тело плаща, пока натёкшая кровь не успела его сильно испачкать. Накинув на себя плащ и придирчиво осмотрев на предмет дырок, Лелуш аккуратно снял с трупа шлем. Механизм креплений за столетие не слишком-то и изменился, потому проделал это он с лёгкостью.

Фиолетовое стекло привычно окрасило окружающий мир в чуть более тусклые цвета. С легким шипением закрылась задняя полусфера маски.

— У кого-то ещё есть претензии по поводу командования этой операцией? — Лелуш оглядел зал, люди в котором всё ещё неверяще переводили взгляд с Лелуша на труп человека, под которым растекалась лужа крови, но уже без маски и плаща.

— Похоже, что все согласны с моей ролью в качестве командира. Отлично, потому что нам нужно победить, но для начала кто-нибудь должен мне рассказать, — Лелуш кивнул на голопроектор, — как пользоваться этой штукой.

Молчание было ему ответом.

*ВЧВ — Второе Чёрное Восстание. Так комплексно называются все события в промежутке после нападения на Вавилонскую Башню и заканчивая Реквиемом.

**Найтмер Фрейм Лелуша "Мираж". Это его японское название

* * *

Десяток минут спустя

— ...и наконец: для того, чтобы приблизить изображение нужно развести сведенные пальцы в сторону, — один из операторов вызвался волонтером провести краткий ликбез для Зеро по особенностям управления голографическими системами. Сам же лидер ОЧР, внимательно слушал своего... по-видимому, адъютанта и заодно прокручивал в голове краткую выжимку событий, произошедших за последний месяц, приведших к такому исходу дел, который есть сейчас. Лили успела скомпоновать всё в краткую выжимку и переслать всю информацию прямо на встроенный в шлем дисплей. Так что примерное положение дел Лелуш представлял. И сказать, что оно ему не нравилось — это значит, ничего не сказать.

— Вам всё понятно, сэр? Может быть, есть какие-то вопросы? — На этот вопрос Лелуш отрицательно помотал головой. Может, технологии шагнули далеко вперед, но интерфейс тактических систем практически не изменился, просто перешёл в трехмерную плоскость и обзавелся десятком-другим новых приблуд, призванных помочь командующему. Так что освоился он быстро.

Разобравшись с управлением, Лелуш попытался выяснить, с чем ему придётся работать. Активировав в шлеме связь, Лелуш обратился к операторам флота.

— Провести общую перекличку, по готовности доложить!

Операторы тут же принялись за дело, пока Лелуш занялся подгонкой тактической карты под себя. Настроил цвета для противников и союзников, выбрав для союзных сил голубой цвет, а для вражеских — красный. Затем выбрал угол обзора системы и нумерацию координатной сетки. Стоило ему закончить, как начали приходить первые ответы.

— Сэр, Орбитальные крепости "Дамокл" докладывают о полной боевой готовности! — Лелуш одобрительно кивнул. Что такое "Дамокл", он себе достаточно хорошо представлял. Когда-то ему даже пришлось захватывать один такой. Намучался он страшно. А тут их целых пять. И он сидит в одном из них.

— Что со спецбоеприпасом? — Лелуш решил уточнить состояние одной из главных своих козырных карт. Он помнил отчет Ллойда о том, как боеголовка должна вести себя в условиях космического вакуума, потому достаточно хорошо представлял себе поражающую мощь Фрейи.

— Полный боекомплект, — откликнулся оператор.

— Хорошо. Сменить идентификационные коды по принципу K-Индекс, нумерация с нуля.

— Принято K-0, — Отозвался из динамиков шлема голос капитана одной из крепостей. "Дамоклы" должны были стать одновременно козырной картой и последним рубежом обороны. Огромные, трехкилометровые крепости обладали чудовищной огневой мощью, благодаря установкам для запуска Фрей и крайне мощному энергетическому щиту, который было весьма и весьма непросто расковырять. Но при всем при этом, крепости были практически стационарными, что являлось их основным недостатком, с которым Лелушу придётся мириться

— Что по крейсерам?

— Крейсера-носители в полной боевой готовности! — прозвучал ответ оператора. Лелуш вспомнил, что это была та самая девушка, что спросила про его любимую фразу. Память на голоса у Лелуша была хорошая.

— Состав и количество фреймов на борту?

— Ммм... В строю сто восемьдесят единиц типа "Гарет*", по пятьдесят единиц типов Флоренц, Мордред и Тристан и по тридцать единиц типов Гуррен и Ланцелот. Суммарно в строю триста девяносто единиц найтмаров.

Лелуш удержался от того, чтобы не присвистнуть. На десять авианесущих крейсеров у него приходилось почти четыре сотни найтмаров минимум седьмого поколения**. Да, основная ударная мощь приходилась на непритязательных Гаретов, которые были лишены того устрашающего шарма, которым обладал их прототип, вызывавший у Зеро столько приятных воспоминаний, но тем не менее эффективности от этого Гареты не теряли. Радовала Лелуша и полусотня Мордредов, которых кто-то (Зеро подозревал, что Ллойд) догадался довести до ума. Улучшенная версия была чуть более маневренной и обладала ещё большей ударной мощью. В голове у него уже появилось несколько планов по использованию новых машин. Тристанов и Флоренцов можно было использовать в качестве загонщиков или стервятников, в зависимости от того, с чем придет противник. Но целое крыло, полностью состоящее из Ланцелотов и Гурренов, радовало его внутреннего милитариста. Найтмары девятого поколения... ко времени Реквиема по Зеро существовало всего две машины, принадлежащие этому классу. Обе вылетели Британской Империи в нехилую такую копеечку*4. И обе были уничтожены в том или ином виде. Альбион пришлось разбить, чтобы сымитировать смерть Куруруги, а Сейтен разламывать пришлось ценой его собственных войск в битве за Дамокл. А теперь... тридцать машин каждого класса! Пусть пилоты ни в какое сравнение не идут с Сузаку и Каллен, но даже если они освоились хотя бы с 15% от максимальной эффективности машины — они будут смертельно опасны.

— Фрегаты в боевой готовности. "Авалоны" ждут приказа! — отрапортовал последний из связистов. Фрегаты типа Авалон были самой многочисленной единицей космического флота ССШ. От своих старших братьев — Логресов — они отличались лишь отсутствием крыльев и, как следствие, заметно меньшей шириной, вооружением и авиазвеном, во всех остальных параметрах практически не уступая, а то и опережая крейсера.

Разобравшись с наличным составом войск, Лелуш приступил к следующей немаловажной составляющей любого сражения — диспозиции. Знание местности и расположения войск как своих, так и противника — одна из главных составляющих победы. Он это понимал, понимали это и его неизвестные противники. Потому никакого удивления у него не вызвал вопрос оператора систем обнаружения.

— Сэр, что нам делать с разведчиками противника? Через двенадцать минут они достигнут орбиты Луны.

Он кивнул в такт своим мыслям. Если противник обнаружит часть флота ОЧР, которая прячется на поверхности Луны, это может быть чревато некоторыми проблемами. Так наверняка думало большинство находящихся в тактическом зале. Но Лелуш не был идиотом и вполне понимал, что ход с размещением части флота на луне около планеты вряд ли покажется хоть кому-то тактическим новшеством. Черт, да это был совершенно очевидный тактический ход. Потому, даже если они сейчас уничтожат корабли разведки противника, это даст противнику необходимую информацию. С другой стороны...

— Какова дальность орудий Дамокла?

— Предельная дальность поражения Х-пушек*5 составляет около двух световых секунд, — отозвался один из офицеров.

— Когда вражеские корабли окажутся в зоне досягаемости орудий K-0?

— Примерно через двенадцать минут, сэр.

— Отлично, как только корабли окажутся в зоне досягаемости — приказываю открыть огонь на поражение! — Лелуш не смог удержаться от эффектного жеста руками. Его слабость к театральным выходкам уже не раз вышла ему боком, но ещё больше раз помогала ему в весьма непростых ситуациях, а потому он не мог отказать себе в этой маленькой слабости.

Внезапно в голову Зеро пришла ещё одна идея. Достаточно безумная, чтобы сработать против опытных военных, которыми себя выставляли турианцы.

— Но, сэр, почему именно К-0? Мы же выдадим противнику месторасположение командного центра! К тому же К-3 и К-4 могут открыть огонь на две минуты раньше, не говоря уже о системах ПКО на Луне.

Лелуш резко обернулся к недоумевающему оператору систем слежения. Полы плаща эффектно последовали его движениям.

— Всё просто. Если не двинется король — не двинется и его окружение. К тому же, у меня есть план. Как быстро мы сможем найти телекамеру?

* * *

Ханна Стадтфилд.

Лейтенант Ордена Черных Рыцарей пыталась успокоиться. Вот только горячая, почти обжигающая кровь, что текла по её венам, не желала давать своей хозяйке так нужный ей сейчас покой. Адреналин, так щедро вырабатываемый её телом, заставлял Ханну мелко дрожать, а сердце биться адским набатом в её ушах.

Враг.

Это слово заставляло всё внутри девушки сжиматься в тугой и плотный комок ненависти, ярости и какого-то совершенно иррационального желания испытать себя. Понять, чего стоят её навыки в реальном бою, против реального врага, а не на тренировочном полигоне или же в виртуальной реальности. Эта битва была вызовом для неё — любимой правнучки Алой Демоницы Кодзуки.

И потому ей совершенно претила мысль о том, что в данный момент ей приходилось отсиживаться в кабине Лотоса, не принимая никакого участия в сражении. Когда их корпус распределили на орбиту Луны, Ханна не без оснований посчитала, что их бросят в бой самыми первыми, чтобы попытаться сломить волю противника к сражению. На деле же командование медлило.

Разведка засекла разведывательные корабли турианцев около часа назад. Стоило этим сведениям уйти к командованию, как в тот же момент был объявлен режим полного радиомолчания, для недопущения перехвата сообщений. Честно говоря, Ханна не понимала, как это возможно — перехватить радиопередачи, если даже передовые корабли противника находились в четырех световых секундах, но это было не её ума дело.

Следующие полчаса её жизни тянулись для неё просто целую вечность. Перед глазами мелькали десятки и сотни вариантов возможного исхода сражения. Она успела побывать и мертвецом, о котором никто и не вспомнит, потому как Земля будет медленно сгорать в огне войны за само выживание их вида. Увидела она себя и героем, что пожертвовал жизнью, но сумел выполнить свою задачу, увидеть свой пустой гроб и залпы в воздух солдат почетного караула. Она возвращалась с поля боя со щитом и на щите, победительницей и побеждённой, пленницей и пленительницей. Это был какой-то совершенно безумный калейдоскоп из видений, порождаемых её бурной фантазией.

Наконец, спустя долгие тридцать семь минут, прошедших с момента обнаружения авангарда противника, битва за Землю началась.

Но это было совершенно не то, на что она рассчитывала.

Широко раскрыв глаза, Ханна уставилась в сухие строки тактической сводки. И казалось бы, всё нормально, цель была поражена за один залп, снова доказав превосходство Хадронных орудий над технологиями постройки военных кораблей турианцев. Проблема была в том, кто произвел первый выстрел.

— Да они совсем с ума сошли. Почему?

— Что творится в Ставке?

— Куда смотрит Зеро? — по интеркому внутренней связи её подчиненные начали высказывать свое возмущение действиями командования. И нельзя было сказать, что Стадтфилд не была несогласна со словами своих подчиненных. "Пендрагон-Прайм", орбитальная крепость и одновременно месторасположение Генштаба. И именно орудия "Пендрагон-прайм" взяли первую кровь, прочертив алую линию сквозь пустоту космоса, оборвав жизни всех членов экипажа турианского разведывательного фрегата. За этим выстрелом последовал второй, столь же убийственно точный. А за ним и третий. Меньше чем за минуту огонь из орбитальной крепости превратил немногочисленный авангард турианского флота в космический мусор.

Услышав об уничтожении последнего корабля разведки, Ханна кровожадно улыбнулась. Так им и надо, инопланетным сволочам. Космос Земли станет им лучшей могилой. Конечно, странно, что стрелял штабной корабль, но до тех пор, пока они уничтожали корабли турианцев одним залпом, претензий к Зеро Стадтфилд не имела.

Внезапно системы Лотоса всплыли с оповещением об обнаружении трансляции на открытых частотах. Самое странное, что идентификационный код трансляции принадлежал Ордену Черных Рыцарей. Ей показалось, что системы Лотоса дали сбой, поэтому она спешно перезагрузила Операционную Систему.

Но значок трансляции на открытых частотах никуда не делся. Убедившись, что это не ошибка, Ханна открыла канал вещания.

На Экране Алого Лотоса возникла фигура в до боли знакомом черном плаще и маске. Маске, которую Ханна наблюдала с детства. Почему-то каждый новый Зеро считал своим долгом заглянуть в скромный особняк прабабушки Каллен. Каждый из них выражал свое почтение старейшему и известнейшему члену ОЧР, что давным-давно ушла на покой, но всё ещё оставалась одним из самый влиятельных людей в этой структуре.

Ханна скользнула взглядом по фигуре Зеро... и обомлела.

Перед ней стоял не Зеро.

Нет, безусловно, человек на экране был Зеро. Форменный плащ и неизменная маска не оставляли сомнений в его личности, также как и идентификационный код командования ОЧР.

Но человек под маской был другим.

Изменилась сама фигура. Зеро, тот, кем он должен был быть, был тучным, обширным, если не сказать толстым. Форменный плащ, всегда имеющий одни и те же размеры, сидел на нем как нечто вроде длинного пиджака, плотно прилегая к телу. А здесь же — широкие полы плаща укутывали фигуру человека полностью, ниспадая до самого пола, в комбинации с маской превращая носителя в подобие шахматного короля.

Как это было с первым Зеро.

Ханна видела архивные записи выступлений Зеро во времена Первого и Второго Черного Восстания. По правде говоря, у неё в семье находился самый полный архив этих самых записей из тех, что мог находиться в частных руках. Больше было только в личных архивах императорской фамилии.

Фигура Зеро стояла неподвижно, ничем не выдавая то, что перед людьми стоит живой человек, а не монолитная каменная фигура из антрацита.

Так продолжалось ещё секунд десять, прежде чем Зеро заговорил.

— Дамы и господа турианцы, — Зеро театрально взмахнул руками, делая полупоклон. Рукава его плаща колыхнулись в такт его движениям.

— Теперь, когда я уверен, что вы смотрите это, позвольте от лица всего Ордена Черных Рыцарей поздравить вас с окончанием вашего длительного путешествия! — Голос Зеро звучал... весело? Словно бы радушный хозяин, который по-настоящему рад приходу гостей в его дом. Ханна даже не пыталась осознать того, что происходило у неё на глазах. Её мозг просто отказался работать со столь нелогичными действиями.

— Из Неизведанных регионов, через Шаньси и Арктур, через всю Солнечную Систему. Вы проделали этот долгий путь, чтобы прийти к нам в дом,— Зеро активно жестикулировал, сопровождая свои слова эффектными жестами, придавая им ещё больший эффект. Зеро звучал настолько уверенно, настолько радушно, что, казалось бы, ещё немного, и он отдаст приказ сдаться. Ханна похолодела. Кто бы ни был под маской Зеро... она не знала его. Не знала его мотивов и того как он поведёт себя. Но если этот человек предложит ей сдаться... Ханна до боли сжала руки покоящиеся на джойстиках Лотоса. Она не сдастся. Никогда. Пусть лучше она умрет дезертиром, но не предателем.

Но Зеро меж тем продолжал.

— И мы, как радушные хозяева не можем отказать вам в гостеприимстве, — в этот момент что-то изменилось в Зеро. Был ли то голос, в котором зазвучала сталь, или же поза, которая из расслабленной и открытой как-то незаметно стала угрожающей.

— В нашу первую встречу, вы принесли нам дары, от которых мы столь давно отказались. Дар Огня и Дар Меча. — Картинка мигнула, сменившись короткими сценами полученных записей боев с турианцами. Подбитые фрегаты, исчезающие в облаке взрыва, небо над Шаньси заполненное огнем и сталью. Мелькающие найтмары-истребители, силящиеся справиться с многократно превышающим количественно противником. Последние секунды Арктура. Уничтоженные оборонительные рубежи на орбите Юпитера в окружении обломков Авалонов. Тела. Люди. Мужчины. Женщин. Дети. И, наконец, картина космоса, где на фоне океана звёзд величественно расположилась кажущаяся такой хрупкой Земля.

— Когда-то давно мы оставили их, забыли на полках истории. Но придя в наш дом, вы вновь принесли нам их в дар.

— Огнём и Мечом... а ведь верно, — вторила словам Зеро девушка. Сомнения и страхи отступали прочь. Она чувствовала что-то в речи этого человека. Что-то... опасное. Недоброе. И одновременно с тем, направленное против врагов человечества. Вся её интуиция говорила об этом.

— А потому, наши традиции и этикет требуют ответного подарка.

Зеро преобразился. Сейчас перед экранами миллиардов людей и тысяч турианцев стоял не радушный хозяин, но воин. Командующий, что привык отдавать приказы и посылать людей на смерть. Человек, что без сомнений сложит голову на алтарь истории, но сделает всё, чтобы выиграть войну. Ханна не смогла поймать тот момент, когда она поверила в этого человека. Поверила его словам. Но факт оставался фактом.

— И Имя мне — Зеро. И это мой дар.

Трансляция оборвалась, вновь сменившись сухой тактической сводкой. Но Ханна этого не увидела. Словно завороженная она смотрела на другой экран, в котором в реальном времени транслировалась картина того участка космоса где находились корабли противника. В том месте, где секунду назад была бездонная пустота космоса, теперь медленно расцветал бутон огромного плазменного облака.

Фрея собрала свою первую жатву.

* Иллюстрации техники в том виде, в котором она есть в фике, заодно с некоторыми ТТХ можно найти здесь:

https:/vk.com/album-126184617_248407504

** На самом деле, достаточно трудно понять к какому поколению стоит относить Гаретов, которые технически являются серийной версией Гавейна, который был одним из двух представителей найтмаров шестого поколения. Но, поскольку, на мой взгляд Гарреты лишены многих технических недостатков своего прототипа я отношу их к серийным моделям седьмого поколения. Так же делает и англоязычная вики.

* * *

Из расчета 20 машин — эскадрилья, крыло — 3 эскадрильи, т.е. 60 машин.

*4 Чисто технически, это абсолютная правда. Ведь финальная модификация Алого Лотоса — Gurren S.E.I.T.E.N. Eight Elements, была проделана графом Ллойдом, как следствие это происходило за счет денег Британской Короны.

*5 Хадрон-Пушки. Для дальнейшего удобства буду использовать подобное обозначение. Я в курсе, что правильной интерпретацией и прочтением является "Адронный", но мне больше нравится английское прочтение, к тому, же Х-бластер выглядит лучше, чем А-Бластер. Авторская вольность.

* * *

Дедалус Вакариан.

Пожилой турианец с интересом вглядывался в бездонные космические просторы, стоя на командном мостике. Вдалеке перед его взором зависла голубая, из-за покрывающих её океанов, и зеленая от огромных материков, планета.

Планета-рай. Планета-сад, столь отличная от родного Палавена. Планета, которую ему было приказано взять. Приказ, который он исполнит лишь из чувства долга, но о котором он не станет рассказывать своим детям. Нет никакой чести в битве за чужой дом.

Вся эта кампания с самого начала казалась ему диким фарсом. Досадной ошибкой, которая вылилась в эту смешную и бесполезную войну. Он не знал всех деталей, но по всему выходила картина, что именно они первыми открыли огонь по неизвестным кораблям, активировавшим спящий ретранслятор. Да, Дедалус знал о положении Совета об активации Спящих Ретрансляторов, но если воззвать к банальной логике, то откуда раса, о существовании которой ранее никто не слышал, могла знать о законах Пространства Цитадели?

В конце концов Рахнийский инцидент, пусть и был значимой частью истории Пространства Цитадели, пусть и далеко не самой известной и славной, но это был один единственный инцидент.

Но так или иначе, первые выстрелы прозвучали. Первый же бой выявил у кораблей противника наличие неизвестной доселе технологии энергетических щитов. Энергетический барьер в виде сложной геометрической фигуры очень хорошо держал удары кинетического оружия и был практически непробиваем для оружия энергетического. Анализ уцелевших обломков указывал на наличие у противника целой технологической ветви, основанной на физике высоких энергий.

Также удалось захватить некоторое количество пленников из числа команды с подбитых кораблей. Так они узнали самоназвание их расы и смогли начать составление языкового пакета. Многого узнать не удалось, поскольку капитан Вирнус промедлил с оповещением вышестоящего командования об инциденте у Ретранслятора-314.

В результате, когда спустя неделю ретранслятор вновь активировался, Вирнусу пришлось встретить карательную экспедицию людей только силами Патрульного Флота. В условиях неизвестного противника с технологиями, не основанными на Эффекте Массы, это стало фатальной ошибкой. Флот Вирнуса был уничтожен менее чем за час. Противник повторил их маневр и также взял пленных, после чего скрылся за Ретранслятором.

Подобный исход всколыхнул Турианское Высшее Командование. Примарх лично заинтересовался происходящим в духами забытой системе. А вместе с Примархом, делом заинтересовались и представители разведок остальных Рас Совета. Не прошло и трех дней, как Советник Тевос инициировала заседание Совета. Основной целью заседания было желание Совета выяснить у турианцев подробности произошедшего инцидента. Но получивший приказ "сверху" Спаратус начал тянуть резину. Вроде бы и рассказал о том, что произошло, но такие важные детали, как обнаружение новой расы вне Пространства Цитадели и обладание этой расой технологиями, превосходящими таковые у рас ПЦ — скрыл. Советники, безусловно, не повелись на такую игру, но сделать ничего не могли, поскольку предъявить турианцам им по факту было нечего. Потому Совет занял выжидательную позицию, по-тихому спустив приказ СПЕКТР-ам и главам своих разведок на выяснение происходящего.

Спустя две недели после уничтожения Патрульного Флота, Экспедиционный Корпус турианской иерархии прыгнул в систему людей. Сразу же после окончания прыжка они были вынуждены вступить в ожесточённую схватку с флотом людей.

Именно тогда Вакариан понял, что такое люди. Несмотря на то, что силами они превосходили людей более чем в двадцать раз, люди оказались... интересным противником. Не имея большого опыта в строительстве космических кораблей, люди адаптировали свои наработки в авиации для боя в космосе и, надо сказать, не сильно потеряли при этом в чистой военной мощи. Щиты их кораблей были тем ещё орешком. Требовался сконцентрированный огонь нескольких кораблей более высокого класса для того, чтобы гарантировано продавить щиты. Другим неприятным для них открытием стало использованием людьми кораблей-носителей, вся мощь которых концентрировалась в большом количестве МЛА. Иерархия раньше не сталкивалась с противником, столь активно использующим подобную тактику, потому поначалу это вызывало некоторые затруднения. Но самым неприятным открытием стали сами МЛА.

Благодаря технологическим достижениям, люди обладали источниками энергии достаточно компактными и мощными, чтобы создать антропоморфные* боевые машины с невероятной маневренностью, высокой скоростью, а также поражающей для своего размера огневой мощью. Несколько десятков таких машин лишили Дедалуса двух крейсеров и четырех фрегатов. А также почти полностью уничтожили все истребители и МЛА что были у них.

Все эти факторы сделали бы людей крайне неприятным и опасным противником, если бы не одно но.

Некомпетентность. Во время боя он отметил множество крупных просчетов со стороны командующих людей. Корабли людей даже не пытались держать строй, действуя, фактически, автономно друг от друга, лишь отряды МЛА имели хоть какое-то подобие координации, и то эта самая координация проявилась лишь тогда, когда он скомандовал начало десантной операции на поверхность планеты.

Так или иначе, победа в космосе далась им с большой легкостью, после чего настал период десантной операции. Но вот она пошла совсем не так, как должна была. Вначале десантные корабли подверглись плотнейшему зенитному обстрелу со стороны колонии. Стреляли остатки МЛА с кораблей-носителей, которые в атмосфере планеты и на земле чувствовали себя как бы не лучше, чем в космосе. Первые несколько отрядов десанта были потеряны в один миг. Пришлось отдать приказ на частичную орбитальную бомбардировку колонии.

После того как корабли закончили вершить свое черное дело, десантная операция наконец началась. И здесь старого Вакариана снова ждал сюрприз. Но на сей раз сюрприз, преподнесенный его собственными солдатами. После уничтожения последних МЛА, десант не встретил практически никаких препятствий на своем пути. Против них сражались даже не военные — скорее всего это были обычные силы обеспечения правопорядка. И, несмотря на приказ командования вступать в бой только по необходимости, бойцы десанта, разозленные большими потерями во время первой попытки десантирования, трактовали приказ по-своему и начали тотальную зачистку местного населения. К тому моменту, когда Вакариан вмешался и приказал прекратить бессмысленную бойню, было уже слишком поздно — молодая и потому небольшая колония практически полностью обезлюдела. Лишь маленькие силы противника, сконцентрированные вокруг здания Планетарной Администрации, всё ещё держали какую-то оборону.

Предчувствуя скорый захват колонии Дедалус дал отмашку ученым, направленным Примархом для оценки полезности применяемых землянами технологий, которые ринулись с места в карьер, чтобы изучить новую расу со всех сторон. Стоило им только приземлиться и начать развертывание полевой лаборатории, как десантные подразделения приняли решение пойти на финальный штурм здания администрации. Это и стало роковой ошибкой.

Как и сейчас, Вакариан наблюдал за мирной планетой, прежде чем увидеть как на месте колонии медленно расцвел огромных размеров плазменный шар.

Следующие несколько дней напоминали старому генералу фарс. Совет, до того выжидающий, выразил свою официальную позицию по поводу новообнаруженной расы. Вся суть шестнадцатистраничного документа сводилась к тому, что Совет пошлет вместе с турианскими войсками наблюдателей, которые предотвратят лишнее кровопролитие в случае готовности людей вступить в фазу переговоров. Проблема была в том, что готовность к переговорам подразумевала под собой готовность обеих сторон прекратить конфликт. Вот только, спустя три дня после уничтожения Шаньси, Дедалус получил от Примарха зашифрованный пакет данных, в которых содержался приказ любыми силами принудить людей к принятию Протектората Иерархии, с вполне конкретными условиями в виде передачи всех военных технологий. А потому на мирное разрешение конфликта надеяться не приходилось.

Ко всему прочему, Примарх очень ответственно подошел к своему желанию принудить людей к... "миру". А потому ему прислали подкрепления. Много подкреплений.

Почти две бессонных недели спустя "Миротворческий" корпус из двух дредноутов, шестнадцати крейсеров и тридцати двух фрегатов прыгнул в систему, где по данным разведки расположилась космическая станция людей.

Два дня. Именно столько держался "Арктур". Станция была прикрыта мощнейшим энергетическим щитом, а также полями Эффекта Массы. Группировка орбитального прикрытия была разбита в первые же десяток часов, показав эффективность новых стратегий. После этого начался собственно штурм станции.

Семнадцать часов ушло на то чтобы вскрыть комбинированные щиты, ещё восемь — на то, чтобы эффективно овладеть станцией, подавив всякое сопротивление. Но опять всё оказалось впустую. Стоило инженерам влезть в базы данных станции и начать перекачку информации, как активировалась система самоуничтожения с достаточно маленьким таймером для деактивации, чтобы было принято решение не рисковать жизнями солдат ради информации, которую можно добыть и по результатам принудительного мира. Станция взорвалась через десять минут после того как её покинул последний турианский солдат.

Его эскадра потеряла всего четыре фрегата и один крейсер, что было гораздо ниже прогнозируемых потерь. Вакариан хотел как можно быстрее закончить эту кампанию по избиению молодой расы, но Примарх не мог ему этого позволить. В ответ на его письмо с указанием того, что подобная война против молодой расы не является честной, Примарх холодно заметил, что семья Вакарианов всегда гордилась своей военной карьерой и близостью к правящей верхушке. И было бы неприятно узнать о падении такого славного Клана. Дедалусу пришлось замолчать и молча выполнять приказ дальше, потому как семьей он дорожил все же больше, чем честью.

СМИ только подогревали этот котел. После заявления Совета об обнаружении новой расы, медиапространство проявило недюжинный интерес к новой расе и действиям турианского флота в целом. И здесь в дело вступил пиар.

Инцидент у Ретранслятора-314 из роковой ошибки со стороны турианцев превратился в героическое противостояние превосходящему противнику. Капитан Вирнус стал героем... посмертно, естественно. Дальше в СМИ появились сюжеты о беспрецедентной жестокости людей, которые, не жалея ни женщин, ни детей, бросались на мирных турианских солдат, которые были вынуждены защищаться.

Особенно мерзко пришлось Вакариану от глубоко постановочных ток-шоу с участием пленных людей. Вынужденные наблюдать за тем, как один за другим падают те бастионы, что они выстроили своими руками, эти люди, не знавшие войны более столетия оказались заложниками ситуации. Дедалусу было оскорбительно видеть сломленных войной и постоянными допросами разумных, которые говорили прямо по сценарию, написанному за них. Это были не их мысли. Не их слова.

Две недели. Ещё две недели ему пришлось терпеть тот фарс, в который превращалась эта война.

Момент, когда его флоту разрешили наступление, он воспринял как ниспослание Духов, не иначе. Он твердо вёл войска к победе, не для того, чтобы поглумиться над беспомощным противником, но чтобы закончить этот унизительный парад тщеславия. Да и людям будет только лучше, если они проиграют быстро и без лишней крови. Меньше крови — тем быстрее люди вольются в Галактическое сообщество. Да, вначале отношение к ним будет... не очень, всё-таки Галактика в любом случае ценит силу, но со временем и люди, и другие расы попривыкнут. Может быть, люди даже найдут своё место под солнцем, как делала каждая раса до них.

По сравнению с двухдневным боем за Арктур оборона домашней Системы на первый взгляд не впечатляла. Да, противников стало ощутимо больше, но они и рассчитывали на нечто подобное. Несколько новых типов кораблей оказались неприятной неожиданностью, но не более того.

За двое стандартных Галактических суток они продвинулись вглубь материнской системы людей и вплотную подошли к родной планете людей — Земле.

Впереди предстоял самый последний и самый трудный бой. Потому как Вакариан знал одну очень простую истину — загнанный в угол пыжак кусается больнее всего. А уж если говорить про разумных существ, которым есть что защищать... какими бы несведущими в военной стратегии не были людьми, свой дом они будут оборонять до конца. Генералу не нравилась эта мысль, но он понимал, что сделанного уже не воротишь.

Потому ему только и оставалось смотреть на последние моменты мира для этой голубой планеты. Потому как скоро операция войдет в активную фазу, и о мире здесь вспомнят ещё очень нескоро.

Внезапно обстановка на мостике изменилась. За годы службы Дедалус научился на удивление тонко чувствовать эти перемены и потому тут же среагировал.

— Доклад!

— Мы потеряли фрегат разведки и большую часть БПЛА! — доложил оператор ладара.

— Стреляли со спутника? — Дедалус послал разведку для того, чтобы проверить наличия на луне сил противника. Точнее в их наличии он даже не сомневался, всё же полностью людям в тактическом планировании отказывать нельзя, но информация — это жизнь. Особенно на войне.

— Никак нет.

— Тогда откуда они стреляли? — Генерал был удивлён.

— Не могу сказать точно, генерал. Но траектория выстрела и особенности орудий людей указывают на то, что стреляли... с орбиты, — немного неуверенно закончил оператор.

— Какова была дальность?

— Чуть меньше двух световых секунд.

Вакариан шумно выдохнул. Люди определенно умели преподносить сюрпризы. Один неприятнее другого. Конечно, было очевидно, что для родной планеты они приберегут лучшую оборону, но такая прицельная дальность у их отвратительно мощных энергетических орудий была неожиданной.

— Генерал. Здесь передача. На открытой частоте. Только что появилась! Судя по источнику — это из того же района, откуда был произведен выстрел.

Турианец пошевелил мандибулами, выражая тем самым свое удивление. Передача на открытой частоте? В такое время? Они что, хотят сдаться? Но зачем тогда было уничтожать корабли разведки? — все эти вопросы пронеслись в голове генерала за секунду и в своих мыслях он был далеко не одинок.

— Включай, — коротко приказал он.

Центральный голопроектор показал двухмерную картинку.

Перед ними стоял гуманоид. Точнее Дедалус сказать не мог. Не по причине плохого знания анатомии или чего-то в этом роде, а по той причине, что незнакомец был закутан в непроницаемый плотный чёрный плащ с золотой каймой и высоким воротником. На руках у него были перчатки, а на лице — угловатая остроконечная черная маска с шипастым окончанием, чем-то роднившая человека в ней с турианцами.

Чего-то дождавшись, человек начал.

Дамы и господа турианцы. Теперь, когда я уверен, что вы смотрите это, позвольте от лица всего Ордена Черных Рыцарей поздравить вас с окончанием вашего длительного путешествия! — человек в маске сопровождал свои слова жестами, которые надо отдать ему должное, выглядели весьма эффектно. Интуиция старого Вакариана вдруг начала подавать ему активные сигналы в виде зачесавшейся левой мандибулы — той самой, которой он когда-то давно словил шальную пулю во время рейда на батарианских пиратов. И с тех пор эта рана не раз предупреждала его о грядущих неприятностях.

Из Неизведанных регионов, через Шаньси и Арктур, через всю Солнечную Систему. Вы проделали этот долгий путь, чтобы прийти к нам в дом.

Слова этого человека были... странными. Не разбираясь в человеческих эмоциях, не в силах увидеть лица своего... по-видимому, оппонента, Дедалус не мог однозначно сказать, какую игру вёл этот человек, хотел ли сдаться или же был просто безумцем, который решил таким образом совершить политическое самоубийство.

И мы, как радушные хозяева, не можем отказать вам в гостеприимстве.

Внезапно черноту космоса прорезали бордово-алые линии залпов людских орудий.

— Генерал, они открыли огонь!

— Повреждения?

— Никак нет, сэр. Залп был неприцельным и прошел мимо.

— Флоту — Боевая Тревога. Противник вступил в бой.

А между тем человек в маске продолжал.

В нашу первую встречу, вы принесли нам дары, от которых мы столь давно отказались. Дар Огня и Дар Меча.

— Генерал, фиксирую ракетный залп. Три, восемь, двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят, сто двадцать... более трехсот отметок и количество все увеличивается. Быстро приближаются!

— Так и знал. Отвлекают внимание, — проговорил сквозь зубы Дедалус.

— Сбить их!

Когда-то давно мы оставили их, забыли на полках истории. Но, придя в наш дом, вы вновь принесли нам их в дар.

Щиты кораблей идущих в авангарде замерцали. Некоторые ракеты, по которым не успели отработать системы ПОИСК-а, все же попали в цель.

— Генерал, первая волна отражена.... Но идет вторая. Тоже больше трехсот отметок... но среди них большая! Генерал, мы фиксируем большую цель! Время подлета — 27 секунд!

Перед глазами генерала пронеслись все брифинги и выкладки, которые делали аналитики по вероятному военному потенциалу людей. Множество маленьких ракет и одна большая... ракета...

В этот момент генерал краем глаза выловил изображение станции Арктур и её сражение с его флотом.

Арктур... Огромный плазменный шар, что поглощает всё.

— Всем наводчикам — скорректировать ПОИСК — цель большая отметка. Это та самая взрывчатка, что уничтожила Шаньси! — практически прокричал генерал.

А потому, наши традиции и этикет требуют ответного подарка.

— Генерал, мы не можем сбить цель! Оно управляемое! Цель защищена облаком из более мелких ракет, и мы не можем точно попасть по ней. К тому же, цель маневрирует и использует их технологию щитов!

— Делайте, что угодно, но сбейте её!

И Имя мне — Зеро. И это мой дар.

— Сэр, мы не можем её сби...

И в этот самый момент, стоило только последним словам человека, назвавшегося Зеро прозвучать, как боеголовка взорвалась. Огромный плазменный шар имел эпицентр чуть впереди их авангарда, но сфера чистого разрушения успела слизнуть часть авангарда.

— Сэр, мы потеряли связь с "Куиннэ", "Паэленой", "Маджерой" и ещё пятью фрегатами!

Генерал Дедалус Вакариан нахмурился.

— Три крейсера и шесть фрегатов. Что же, первая кровь за тобой, Зеро. И да благословят тебя Духи, если ты умеешь больше, чем просто говорить и стрелять из-за спин своих солдат.

— Внимание. Приказ Флоту! Полный ход, нам необходимо добраться до орбиты Земли раньше, чем они перестреляют нас своими ракетами. Наша цель — флагман. Выбьем его — возьмём планету!

* * *

Лелуш ви Британия — Ставка командования ОЧР

Глядя на то, как флот противника изменяет формацию и меняет траекторию полета, дабы кратчайшим путем добраться до "Пендрагон-Прайм", Лелуш улыбнулся. Его оценка противника была верна.

— Ну что же, господа. В шахматах такую ситуацию называют матовая сеть**. Наши поля отступления перекрыты, главный козырь вскрыт, а потому у нас только одна задача — победить.

* Здесь и далее Вакариан использует турианские аналоги человеческих терминов, которые он знать не мог в силу незнакомства с человеческой культурой. Но я не изобретаю велосипед, потому все термины пишутся как есть.

** Матовая сеть — позиция, в которой король слабейшей стороны не может избежать мата ввиду того, что все возможные поля для отступления перекрыты собственными фигурами или контролируются атакующей стороной.

* * *

0:45:37 с момента трансляции

Война — всегда игра со временем. Оно — самый неумолимый и страшный противник в неумелых руках, но также и самый надежный союзник в руках тех, кто знает, как использовать его.

И если раньше почти всегда Лелуш играл против времени, то сегодня время играло на его стороне. Во всяком случае, в этой битве.

Стоило его спонтанной трансляции окончиться, как в дело вступили пушки. Первым делом турианцы ответили на его внезапную атаку ракетами, которую провели системы ПКО, расположенные на поверхности Луны. До того находящиеся в спящем состоянии, они не были заметны, потому атака и вышла столь неожиданной. Главной проблемой оказались координация ракетного залпа и корректировка полета Фреи. Пришлось извращаться с высчитыванием траектории полета, чтобы создать эффект ракетного облака, которое и защитило Фрею от раннего подрыва.

Впрочем, применение Фреи не должно было нанести большого вреда турианцам. И не потому что Лелуш думал, что Фрею обязательно собьют. Нет, Фрея изначально была запрограммирована так, чтобы взорваться в одной конкретной точке и задеть лишь авангард сил турианцев.

И первая часть его плана удалась на славу. Судя по передвижениям противника, турианцы повелись на его блеф и решили, что он по настоящему сделал ставку на разрушительную мощь Фреи. Отчасти, это было правдой, во всяком случае, его недавно почивший и всё ещё не успевший остыть предшественник действительно рассчитывал изничтожить флот противника этими зарядами. Вот только Лелуш сильно сомневался, что подобная тактика сработала бы против турианцев, будь она основной. Но вот как тактика для блефа...

Теперь же, узнав о наличии ракетоносителей с Фреями на борту, турианцы сделают всё, чтобы как можно быстрее войти в зону прямого клинча, а значит — оказаться как можно ближе к его позициям. А дальше... дальше останется только захлопнуть ловушку.

— Сэр, Лунный гарнизон просит подтвердить текущий приказ. — Операторы систем связи были абсолютно незаменимы, но, тем не менее, действовали Лелушу на нервы. Не то чтобы он не привык к такому ходу событий, но при нем ОЧР относился к его приказам гораздо более... ответственно. Впрочем, это было чуть ли не полтора столетия назад. Люди стали забывать Японского Освободителя... что же, Лелуш всегда не против повторить.

— Всем частям на Луне — оставаться на своих местах в ожидании приказа. Приказ Зеро.

— Вас понял, — ответил командующий лунным гарнизоном, кем бы он ни был. Впрочем, для Лелуша это проблемой не являлось. Ему не впервой было управлять абсолютно незнакомым воинским подразделением в условиях превосходящего числом противника.

— А теперь пришла пора готовить основное шоу, — пробурчал Лелуш себе под нос, приближая тактическую карту и готовясь вбивать новые указания для флотских соединений. Его отвыкшие от долгой работы руки определенно будут болеть.

Ханна Стадтфилд

— Луна-Главный, повторите!

— Повторяю. Ваша задача — оставаться на месте до поступления обратного приказа.

— Кто вообще отдал такой приказ? — в сердцах сказала Ханна, не особо заботясь о субординации.

- Ханна, девочка, прибереги свой язык для гражданки. Приказ Зеро, от кого ещё? — Майор Ню, как всегда, говорил с ней как с маленькой девочкой. И Ханну это, откровенно говоря, раздражало, несмотря на то, что старик был старинным другом семьи и действительно относился к Ханне по-отечески.

— Прошу прощения, майор. Но почему мы отсиживаемся здесь, пока там творится... такое? — Но её вопрос ушел в пустоту вместе с погасшей иконкой активной связи.

Девушка откровенно не понимала, что происходит на сцене того театра боевых действий, в котором она оказалась. И это несмотря на то, что провела более тысячи часов за различного рода тактическими симуляторами! Действия Зеро не укладывались ни в одну из тех тактик, что ей доводилось видеть или о которых она читала. Вернее... действия Зеро были похожи на действия Зеро, но его стиль боя был всегда предметом больших споров в среде военных историков. Одни говорили, что Зеро предпочитал играть от обороны, другие — что Зеро всегда использует преимущества местности, третьи — что Зеро вообще Бог Войны и ему без разницы где, когда и кого. Но лично она не понимала вообще ничего! Зеро действовал так, будто не было никакой оборонительной линии, командного пункта, противника и козырей, которые нужно вскрывать в необходимые моменты. Его действия выглядели словно бы хаотично и неумело.

"Неумело".

Эти слова всколыхнули её поток устоявшихся мыслей. Мог ли Зеро быть неумехой? Мог ли он быть просто хорошим актером, что рассчитывал на один единственный удар, и теперь, когда он провалился, находится в полной растерянности?

Ответа на этот вопрос не знал никто. Кроме самого Человека в чёрном.

Между тем, ситуация на поле боя начала меняться.

Турианцы, оправившись после первого удара, который был нанесен столь неожиданно для них, перешли к активным действиям, первым делом устроив ассиметричный ответ системам ПКО на Луне, превратив их в пыль.

Устранив основной известный источник огня со стороны Луны, турианский флот начал перестраиваться в боевой порядок. Основные силы турианцев неравномерно разделились на пять основных частей по числу "Дамоклов". Примерно треть флота во главе с двумя дредноутами проложила курс в сторону "Пендрагон-Прайм", на котором и находился Зеро.

К своему удивлению, Ханна понимала тактику турианцев лучше, чем тактику своего собственного командования. Оставшиеся две трети турианского флота, взявшие на себя остальные четыре орбитальных крепости должны были связать оставшиеся Дамоклы боем, не давая людям возможности вести организованную оборону. Беглый огонь, открытый по Дамоклам сразу же после того, как те оказались в зоне поражения орудий турианцев, не позволял эффективно вести огонь Фреями. Потому как, несмотря на все плюсы боеголовки, для её запуска требовалось на несколько секунд опустить секцию щита Пламенного Сияния, что было чревато разрушениями, не говоря уже о чудовищном риске детонации боеголовки в непосредственной близости от Дамоклов. Один такой взрыв — и можно прощаться с третью флота...

И потому она с всевозрастающей тревогой следила за тактической сводкой, где схематически отображались голубые ромбы турианских дредноутов, медленно и неотвратимо приближающихся к головному Дамоклу...

Л.Л.

Как и ожидалось.

Турианцы верно рассчитали, что огонь Фреями могут вести только "Дамоклы" и решили связать их боем. Лелуш действительно не рискнул бы стрелять Фреями под таким огнем. Опыт Шнайзеля подсказывал о самоубийственной глупости подобного поступка.

Заняв его Дамоклы и корабли охранения боем, ксеносы нацелились прямо на него. Два турианских дредноута. Двенадцать фрегатов, десять крейсеров, не говоря уже о почти сотне МЛА, и всё это излишество против него одного. В непосредственной близости от командного Дамокла у Лелуша имелось лишь два Логреса да пяток Авалонов. Да и на тех ничего серьезного не было — так, всего лишь три десятка Гаретов и десять Тристанов.

Казалось бы — ситуация хуже некуда. Эта мысль читалась на лице у каждого из присутствующих в БИЦ-е. Немного скосив взгляд, Лелуш наткнулся на полуобречённый взгляд Лили, которая с нескрываемым страхом смотрела на приближающиеся корабли противника.

Но Ламперуж уже давно привык начинать настоящую игру именно из таких проигрышных позиций. Помнится, именно из-за такой позиции, но лишь на шахматной доске он и начал свой путь. Ту игру он выиграл. Выиграет и эту.

Прозвучал звуковой сигнал, означавший вход цели в нужный квадрат. Лелуш кивнул самому себе и отбив комбинацию клавиш на голографической клавиатуре, возникшей перед ним, с наслаждением нажал на сенсор, отвечающий за системы огня Хадрон пушек.

Грохнул залп.

Два красных треугольника на экране ладара, обозначающих крейсеры , погасли, сменившись надписью "Unit Lost"*.

— Два-Ноль, господа турианцы. Это Блиц. Ваш Ход.

Дедалус Вакариан

Битва была в самом разгаре, но, тем не менее, была почти выиграна.

Сразу же после неудавшейся атаки противника спецбоеприпасом неизвестного происхождения, Вакариан разделил флот на пять частей, одновременно атакуя все пять крепостей, способных вести огонь этими спецбоеприпасами. Конечно, существовала опасность того, что крейсера противника также могут обладать теми боеголовками, но вероятность подобного согласно аналитическим сводкам была минимальна.

Заняв остальные орбитальные крепости людей, сам Вакариан занялся основной на данный момент задачей — лишением противника его цепи командования. А поскольку главный штаб и его глава были столь любезны, чтобы выдать свое местоположение...

Имея более чем трехкратное превосходство в вымпелах схожих классов и два дредноута, Дедалус считал уничтожение штаба противника не более, чем делом времени. Как показали сражения, несмотря на то, что энергетические орудия, что люди использовали на своих кораблях, игнорируют поля эффекта массы, абляционное покрытие обшивки дредноутов способно без особых повреждений выдержать несколько попаданий без пробития. Не говоря уже об огромном запасе живучести у дредноутов. С крейсерами все несколько хуже, при неудачном попадании, орудия людей могут повредить некоторые критически важные точки корабля вроде ядра эффекта массы или же торпедного отсека, что может привести к критическим повреждениям вплоть до детонации с первого попадания, но для этого необходимо сначала попасть. Для фрегатов же бластеры людей были смертельным орудием, но и попасть по активно уворачивающимся фрегатам было задачей достаточно непростой.

В свою очередь дезинтегрирующие торпеды показали себя достаточно хорошо против щитов людей. Неизвестная технология, проецирующая зеленоватые (при активной энергонакачке) энергетические щиты, держалась очень хорошо. Но, как показала практика, хватало трёх-четырёх попаданий торпедой в одну грань щита, проецируемого крейсером с интервалом не больше минуты, чтобы перегрузить эммитеры на неопределенное время. Дальше уничтожить корабль являлось плевым делом.

Но эти орбитальные станции... они были проблемой. Слишком большие и медленные, чтобы быть боевыми кораблями, эти станции являлись чем-то уникальным. Больше десяти минут непрерывного огня суммарной мощностью в двадцать четыре вымпела, а секции щита даже не думали опадать. И это при учете огня из главного калибра дредноута!

Вакариан не знал, что за энергетическая установка была на этих станциях, но её мощность была просто чудовищной. Одно было хорошо. Как выяснили опытным путем — при активной защите корабли людей не могли вести огонь из-за двухсторонней непроницаемости барьеров. Так что орбитальная станция в его глазах выглядела эдаким стальным колоссом, лишенным рук. Да, свалить такого колосса потребует времени, лишь времени — но не усилий.

Так думал Дедалус ровно до того момента, когда на его глазах одна из монолитных до того секций щитов Орбитальной Станции не пошла рябью, в мгновение ока превращаясь в мозаику из множества более мелких гексагонов.

Он не успел никак среагировать прежде, чем несколько десятков гексагонов исчезли, приоткрывая несколько брешей в энергетическом щите.

А ещё спустя миллисекунду из приоткрытых брешей ударили энергетические лучи красного цвета, соединяя точку запуска с точками попадания, которыми оказались два крейсера арьергарда.

Через три секунды залп прекратился. Дедалус дернулся, чтобы приказать открыть огонь по оставшейся бреши в энергощите, но он не успел сказать и слова, как гексагональные чешуйки энергетического щита снова вернулись на свое место.

— Потери? — коротко осведомился посмурневший Дедалус.

— Мы потеряли "Сандарру" и "Ксаррен". Мощность залпа просто запредельная. Эвакуироваться не успел никто.

Дедалус только кивнул. Осознание тяжким грузом легло ему на плечи. Легкой победы у него не выйдет. Два крейсера за один залп — это куда больше, чем один фрегат, и люди всё ещё не закончили преподносить сюрпризы.

И с каждым новым сюрпризом, Дедалусу всё меньше нравился его оппонент, что сейчас отсиживался за щитами крепости где-то в световой секунде от них.

— Продолжать обстрел. Выпустить МЛА и зонды. Если они снова попытаются выстрелить в нас — стреляйте в брешь и уворачивайтесь — там есть зазор между выстрелом и форсированием щитов. Выполнять!

Л.Л.

Система "Иггдрасиль", во всяком случае, её не совсем дальний потомок, отвечала за формирование и поддержание энергетических щитов "Пендрагон-Прайма". Та же система, пусть и в весьма оригинальной модификации, стояла на его "Шинкиро"**. А потому с помощью небольших усилий он смог повторить тот фокус, на котором основывалась основная фишка его найтмара.

Что есть щит Пламенного Сияния по своей сути? Эмиттеры создают плоскость из "твердого света" по заданным точкам. Легче всего даются простые геометрические фигуры вроде всяких четырехугольников — потому как требуют гораздо меньше расчетов на построение и поддержание в активном состоянии. Дешево и сердито. Самое оно для массового производства.

Что есть "Абсолютная Защита" Шинкиро? То же самое Пламенное Сияние — только динамическое. Благодаря улучшенным комплексам обнаружения система раньше регистрирует входящие атаки и просто проецирует гексагональную плоскость Пламенного Сияния прямо перед атакой. Этот способ требует невероятного количества вычислительной мощности и мощных комплексов обнаружения. В Шинкиро этот недостаток компенсировался самим Лелушем, который брал на себя координацию защитных модулей. Но, за то время, что он провалялся в анабиозе, компьютерные технологии сделали пару весьма широких шагов вперед, тем самым расширяя возможности работы технологий щитов.

Собственно на этом дым и зеркала его магии заканчивались. Фокус состоял в том, чтобы просто перерассчитать плоскость секции щитов Пламенного Сияния перед орудийными палубами, разбив её на привычные гексагоны, затем добавить в функцию несколько "выпадающих" плоскостей как раз напротив предварительно наведенных орудий. Затем повторить все эти действия в обратном порядке, восстанавливая структуру щитов. А дальше просто нужно было подобрать время, цель и в нужное время активировать нехитрую боевую программу.

Никакого дыма, никаких зеркал.

Только математика и быстропечатание. И немного благодарности разработчикам за то, что оставили прежний интерфейс без изменений.

Но, ощущая на себе изумлённые взгляды своего мостика, Лелуш разве что и мог глупо улыбаться себе в маску. Всё-таки и он что-то может на техническом поприще. И это не говоря про общую тактику.

Но поражение двух крейсеров арьергарда не было финальной стадией его плана по разгрому турианской эскадры.

И потому медлить было нельзя. Зеро отъял взгляд от тактической карты и активировал интерком.

— Свяжитесь с Луной. Мне нужно чтобы они дали мне микроконтроль над конфигурацией щитов и двигателями.

— Сэр, есть, сэр! — откозырял мне офицер связи, развив бурную деятельность.

— Зачем вам это, Зеро? — его операторы обладали поистине поражающей бесцеремонностью, нечувствительностью к субординации и безграничной любознательностью. Но при этом, Лелуша это нисколько не бесило. Даже нравилось. Он чувствовал себя классическим злодеем, что рассказывает поверженному герою все свои планы, упиваясь своей манией величия. Было в этом... что-то родное ему.

— Всё просто, лейтенант. Мы будем делать брандер.

Ханна Стадтфилд

Выслушав приказ Зеро, Ханна использовала все остатки своей гордости и самообладания, чтобы остаться спокойной хотя бы голосом. Потому что всё внутри неё бурлило гневом. И если бы взгляд мог убивать — Зеро бы уже упал замертво.

— При всём моем уважении, сэр. Это чистой воды самоубийство.

— Я в курсе, лейтенант Стадтфилд. Именно поэтому вы и командуете этим отрядом. В вашем роду однажды говорили точно так же. И насколько я знаю, ваша прабабушка прожила долгую и счастливую жизнь, — с долей иронии переходящей в сарказм высказался Зеро

— Я... запомню, сэр.

— Непременно, мисс Стадтфилд.

*Единица Потеряна

**Русскоязычным зрителям аниме известен как Найтмер Фрейм "Мираж". Но в английской версии аниме и на вики используется в основном транскрипция его японского названия, которая звучит именно так.

* * *

Зеро был психом. Абсолютным и давно потерявшимся в своем безумии психопатом, которого абсолютно не заботили такие вещи как логика, здравый смысл и важнее всего — человеческие жизни. Иначе Ханна просто не могла себе представить витиеватое безумие логических переплетений, которые пришлось задействовать её командиру для того, чтобы придумать этот совершенно самоубийственный и невыполнимый план. Который при этом в своей основе был прост, как табуретка.

Конечно, Ханна не раз слышала о таких терминах, как "камикадзе" и "банзай атака". Черт, да она на четверть японка, естественно, что она знала о терминах военной истории той страны, в которой уже почти полтора века жила её семья.

Но никогда ей в голову даже не приходила мысль о том, что ей придётся принимать непосредственное участие в подобном.

Да, по словам Зеро выходило, что шансы выжить у неё и её товарищей по истребительному звену были. Всего-то и нужно было, что выжить на первой стадии плана и успешно исполнить вторую, а дальше Зеро разрешил действовать по ситуации, но Стадтфилд умела смотреть правде в глаза. Их шансы на выживание стремились к нулю.

Но даже такой безответственный, безумный и кажущийся абсолютно невыполнимым приказ, был лучше праздного прозябания на Луне, которым она "наслаждалась" большую часть боя. А потому, большого выбора у неё не было. К тому же... если Зеро был прав насчёт возможного эффекта, которого они могут добиться в случае успеха, то этот план стоил того, чтобы хотя бы попробовать.

Да и в любом случае... что им всем сейчас остается? Каким бы безумцем ни был Зеро — сейчас он их единственная надежда на победу. И если он сможет вырвать эту победу, то кто станет спрашивать его о цене этой победы?

Шумно выдохнув, Ханна вновь сжала рукояти управления. Нагретый теплом человеческого тела металл отозвался приятной твердостью. Тем, чего ей сейчас так не хватало. Но, вдохнув в легкие, чуть пресноватый, фильтрованный системой жизнеобеспечения, воздух, она успокоилась. Нет, её горячая кровь наследницы клана Алых Дьяволов* всё так же беспокойно бежала по её венам, но именно сейчас, в момент перед битвой, что значит столь много для её родного дома, она как никогда чувствовала ледяное спокойствие, что дарила ей горящая в ней ярость, что концентрировалась в ней годами, будучи готовой обрушиться на всякого, кто посягнет на её дом. Алый Лотос, верный рыцарский конь**, вся его сокрытая внутри бесчисленных механизмов мощь была в руках девушки, готовая сорваться сгустками смертельных энергий по одному нажатию сенсора.

Бой ждал Ханну, но он ждал впереди, а это расстояние ещё надо было преодолеть. Преодолеть так, чтобы не превратиться в космический мусор на полпути к вражеской эскадре. Но это были не её заботы. Ханне нужно было только готовиться.

Готовиться и ждать сигнала.

Вальтер Ню

— Доложите состояние Q-1, — голос Зеро из динамиков инструметрона заставил Вальтера встрепетнуться. На его вкус, за последние полчаса он слышал голос этого человека намного больше, чем ему хотелось бы. Особенно сейчас, когда, благодаря прямым приказам этого человека, он посылает в самоубийственную атаку людей, которые ему дороги.

— Мы почти готовы, сэр. Сейчас налаживаем автономную работу всех систем, прежде чем передать вам полный контроль.

— Что с экипажами?

— Эвакуация завершена на 90%. На кораблях сейчас находятся только специалисты, завершающие настройку удаленного управления. Однако... у нас проблема, сэр.

— В чем дело, майор? — в голосе Зеро проскользнула нотка удивления и беспокойства.

— Экипаж "Киото", сэр. Они отказываются покидать корабль без членов авиакрыла. Капитан Стенджерс отказывается исполнять этот приказ. Я могу...

— Отставить, майор. Подобная солидарность... похвальна. Если эти люди выбрали идти на смерть добровольно, то мы должны уважать их выбор. Это одна из тех вещей, которым в первую очередь учит война. Я всего лишь хотел минимизировать потери, — голос Зеро звучал... как будто бы чуть отстраненно, словно бы Командующий говорил с самим собой, придаваясь воспоминаниям. Но Ню не рискнул спрашивать об этом, решив остаться в пределах субординации.

— Е-есть.

— Отлично. Как только закончите эвакуацию и настройку систем — сразу же сообщите мне, я приступлю к... постройке. И желательно сделать это как можно быстрее — времени у нас не так много.

— Вас понял, Зеро. Конец связи, — сказал Ню в динамик, отключая связь. После чего, вновь склонившись над тактической картой с выведенной на ней моделью Луны и небольшого флота на его орбите, пробормотал:

— Лучше бы тебе на самом деле минимизировать потери, Зеро. Иначе, клянусь Богом, я найду способ сделать воду в твоем котле в аду ещё жарче.

Пятнадцать минут спустя

Лелуш никогда не был фанатом программирования. Ему не доставляло совершенно никакого удовольствия сидение за экраном компьютера и бесконечные строки кода перед глазами. Но он не мог не признавать полезность этих навыков в некоторых... весьма специфичных случаях.

Поначалу, ещё в те времена, когда ОЧР все ещё не был реальной силой, Лелушу приходилось проводить весьма длительное время за мануалами по развитию этого навыка для того, чтобы разработать эффективный метод перепрограммирования Сазерлендов, чтобы быть в состоянии эффективно "выводить" найтмары из цепочки командования БИ с сохранением всего функционала. Только потом у ОЧР появились на службе собственные хакеры и программисты, обеспечивающие Орден всем необходимым ПО.

Профессионалом на этом поприще ви Британия не стал и даже не смел подумывать о том, чтобы называть себя опытным программистом, но кое-что из своих потуг в этой нелегкой профессии он почерпнул. И конкретно в данный момент эти навыки служили ему совершенно незаменимую службу.

Без Гиасса и безотказных марионеток, личные навыки Лелуша, приобретённые за годы такого весьма специфичного занятия как мировая революция, как никогда высоко котировались в его личном списке собственных заслуг.

А потому, получив полный доступ к системам управления кораблей на орбите Луны, Лелуш вновь принялся творить историю.

Наверное, стороннему наблюдателю его действия показались бы сущим абсурдом — как же, главнокомандующий целой армии занимается тем, что вместо командования что-то увлеченно программирует на инструметроне, благополучно содранном с руки предыдущего владельца, вместо того чтобы интенсивно командовать обороной.

Но на самом деле ситуация на поле боя складывалась именно что на руку обороняющимся.

Турианские силы получив щелчок по носу в виде потери двух крейсеров немного отступили от позиций людей, разрывая расстояние, но, не прекращая обстрел "Дамоклов". Это небольшое преимущество люди использовали для того, чтобы наконец-то полноценно выпустить в бой найтмары, спрятав корабли-носители за крепкими щитами орбитальных крепостей.

МЛА турианцев, столкнувшееся с двумя крыльями*3 Гаретов начало быстро терять в численности. Несмотря на то, что Гареты были машинами преимущественно среднего-дальнего боя, они все же могли задать жару на близких дистанциях благодаря реактивным Слэш-Харкенам, которые буквально резали на части зазевавшиеся истребители. Несколько сокрушительных ракетных залпов и огонь из хадронных пушек стоили турианским войскам пятерых фрегатов и ещё одного крейсера, сбитого совместными усилиями экипажей K-3 и пятерки Гаретов, что смогли отвлечь обстрел на себя достаточно, чтобы экипажу удалось открыть огонь из Х-пушек крепости.

Тем самым на поле боя установилась патовая ситуация — силы турианцев связывали боем людей, но не желали идти в атаку, а сами же люди только и огрызались огнем, также не стремясь контратаковать. Но все мысли были прикованы к генеральному событию битвы — попыткам основных сил турианского Флота уничтожить командный "Дамокл".

Закончив свой нелёгкий труд, Лелуш подавил желание утереть пот со лба. Как минимум потому, что ему бы пришлось снять маску для этого, а к столь откровенной демаскировке он прибегать абсолютно не желал. Его основное участие в этом действе было почти завершено. Теперь осталось лишь дождаться результата, а затем действовать в зависимости от исхода.

С третьей попытки запустив командную частоту, Лелуш объявил:

— Флоту. Подготовиться к массированному залпу. Выпустить все найтмары. Найтмарам — по моей команде — огонь из всех орудий. Ланцелотам — снять ограничители с "Варис"*4, огонь антиматерией разрешаю. Мордреды — полный залп, использование Звёздной Адронной Пушки разрешаю. Гуррены... вы знаете что делать. Начинаем операцию "Точка Нуля".

С этими самыми словами на орбите Луны с места сдвинулся один очень странный конструкт.

Дедалус Вакариан

Ситуация ухудшалась.

Нет, пока что потери не выходили за пределы допустимых, атака Флота не захлебнулась, и люди не открыли огонь своими супер-бомбами. Ничего этого не было. Но ситуация между тем ощутимо ухудшалась.

Небольшой передышки, которую получили люди в тот момент, когда он отдал приказ разорвать расстояние, дабы иметь хотя бы тень шанса увернуться от смертоносных залпов орбитальных крепостей, хватило им для того, чтобы перегруппироваться и выпустить свои МЛА. Несмотря на то, что по докладам аналитиков эти машины были предназначены для дальнего боя, их МЛА, сунувшиеся в ближний бой к этим моделям, были уничтожены весьма быстро. Но больнее всего было потерять ещё один крейсер и семь фрегатов. Пять фрегатов были уничтожены полностью, а ещё два получили критические повреждения и были более небоеспособны.

А проклятый щит на головной крепости людей всё ещё держался, несмотря на все попытки его пробить. В эти моменты Вакариан крайне жалел о том, что за прошедшее время не удалось освоиться с управлением десятка захваченных машин противника, добытых до момента самоликвидации "Арктура". Было бы прекрасно пустить в ход против людей их же оружие.

Какое-то шевеление в стане противника привлекло его внимание.

— Доклад, — быстро запросил он.

— Противник начал выпускать МЛА. Много МЛА...

— Количество?

— Больше трех сотен. Триста десять единиц... И это разные модели. Четыре разных модели.

Дедалус выругался. Три сотни машин это было много. Почти вдвое больше, чем рассчитывалось изначально. Аналитики предполагали, что, несмотря на всю смертоносность этих машин, они были достаточно дорогими для того, чтобы их массовое производство было сопряжено с большими тратами. Пятьдесят шесть единиц — именно столько найтмаров защищало Арктур.

А здесь триста десять. Разных единиц. До сих пор они встретили только две модификации — дальнего-среднего боя и ближнего-среднего. И только эти две модификации задали их флоту жару. А здесь их четыре. И духи знают, на что эти две модели способны.

— Командир Вакариан? — голос оператора ладара звучал неуверенно.

— Что? — Дедалус хитином чувствовал, что новости ему не понравятся.

— Тут... на ладаре... оно не идентифицируется, сэр. Сами взгляните.

Вакариан мгновенно пробежался по голографической клавиатуре, вызывая изображение обнаруженного объекта. Несколько секунд изображение подгружалось, выстраиваясь в нечто... странное.

— Эти корабли... почему они так близко друг к другу?

На голограмме перед Дедалусом застыло странное образование, которое изначально было... крейсером? Вакариан не имел понятия, каким образом и главное, зачем кто-то присоединил к крейсеру пять фрегатов, причем сделав это так, что для ладаров эта засветка казалась одним единственным кораблем. Корабли шли столь плотно, что фактически касались друг друга корпусами.

Всё ещё не понимая предназначения этой странной конструкции, Дедалус обратил внимание на траекторию движения этого... пускай будет корабля. Стартовав с орбиты луны, корабль споро двигался в сторону их позиций.

Догадка взорвалась в голове Вакариана с яркостью сверхновой.

Брандер.

Чертовы безумцы соорудили очень странный, но брандер. Без признаков жизнедеятельности, только со включенными щитами эти корабли послали на таран, чтобы нанести максимальный урон.

И тем самым зажали его флот в клещи.

Если он сейчас попытается расстрелять брандер издалека, то противник просто уничтожит их огнем из своих орбитальных крепостей. Если же ничего не делать, то в центр его флота на полной скорости врежется эта космическая посудина. В обоих случаях флоту нанесен урон.

Если только...

— Внимание! Смена построения. "Тиндарр" — перекрыть проход вражескому брандеру. Щиты на максимум. Не прекращать огонь по базе противника.

— Но командир...

— Выполнять! Всю ответственность беру на себя, — рявкнул Дедалус, раздраженный самим фактом необходимости принятия подобного решения. Фактически, ради того, чтобы прикрыть остальные корабли от брандерного удара, он ломает боевое построение, выводя один из дредноутов на перехват брандера. То есть, дредноут будет принимать удар брандера на себя. В любое другое время Дедалус бы поостерегся принимать подобное решение, потому как дредноуты были очень дорогим удовольствием. И подвергать риску даже один подобный корабль — чрезвычайно опасное для карьеры занятие. Но в данных обстоятельствах...

— Время подхода брандера?

— При текущей скорости — десять минут.

Ханна Стадтфилд

9:59

Таймер перед глазами Ханны вздрогнул и начал свой отсчет. Шесть сотен секунд до того момента, как ей придётся вступить в бой. Шесть сотен секунд до того момента, когда она впервые столкнется лицом к лицу с врагом, которого человечество ещё не видело. Шесть сотен секунд до того, как люди рядом с ней начнут умирать.

Шесть сотен секунд.

— Хороший день чтобы умереть, да, сладкая*5?

— Заткнись, Пип. Без тебя тошно, — почти рявкнула в микрофон вмиг растерявшая с таким трудом обретенное спокойствие Ханна.

— Хэй, не заводись ты так, cherie*6, я же только поддержать!

Стадтфилд определенно ненавидела французов. Может быть, в ней взыграли её британские корни и вековая ненависть её народа к людям, что однажды захватили её родину и вынудили её народ уйти в изгнание в Америку. А может быть, во всем этом был виноват один совершенно определенный засранец с атрофированным чувством самосохранения, отвратительным чувством юмора и совершенно безобразной привычкой донимать Ханну по поводу и без. Пип Дорнабетте, её нелюбимый заместитель в отряде Алых Лотосов, француз, член Ордена Черных Рыцарей и несчастный обладатель самого бескостного языка на всём белом свете.

— Пип, скажи, пожалуйста, тебя, что, совсем не волнует то, что в данный момент мы на всех парах летим прямо в центр построения противника, к крыльям нашего "Киото" пристёгнуто пять "Авалонов", которые должны служить нам чем-то вроде щита, а наша задача — каким-нибудь образом взорвать оба дредноута врага?

Пип задумался. На целую секунду. Что было редкостью для этого идиота. Потому как мозгами он умел шевелить только тогда, когда необходимо было вытолкнуть волосы из черепа.

— Неа.

— ПИП, Я ЖЕ СЕРЬЕЗНО!

8:17

— И вот тогда я взял эту девчонку и поцеловал! Представляешь, украл её первый поцелуй! Черт, та ещё была картина, наверное, — я весь в крови, она вся в крови, и мы целуемся. Правда, я потом умер вроде как... и проснулся

— Дорнабетте.

— Да, мэм?

— Ты можешь мне рассказать, как мы за минуту дошли до момента, когда ты рассказываешь мне свои грязные эротические фантазии?

— Ну...

— Просто заткнись, Пип. Просто заткнись.

6:28

— Дорнабетте?

— Вы снова захотели услышать мой чарующий голос, мэм?

— Я передумала. Заткнись.

5:14

— Дорнабетте?

— Мэм?

— Расскажи анекдот.

— Встречаются как-то в баре Демон-Император, Кровавая Принцесса и Зеро...

4:02

— Мэм, не хочу вас отвлекать, но вы ржете по общей связи.

— Черт!

2:17

— Мэм.

— Чего тебе, Пип?

— Когда вернёмся, можно будет сводить вас на чашечку кофе?

— Кофе. Одна чашка. И ни секундой больше, Дорнабетте.

— Вас понял, мэм.

1:34

— Пип.

— Да, Ханна?

— Если что — коды доступа я переслала.

— Вас понял, командир.

0:59

0:47

0:32

0:21

0:06

0:01

0:00

Ханна не увидела момент удара. Но его последствия ощутила сполна. У щитов Пламенного Сияния, несмотря на множество достоинств, были и свои недостатки. Одним из которых являлось то, что при резкой встрече с большим препятствием инерцию щит не гасил. А потому корабль-носитель сотрясся.

Если бы Стадтфилд находилась бы в кабине Лотоса столетней давности, то она бы больно ударилась головой о потолок пилотской кабины. Но, в данный момент, её спина и конечности были плотно опоясаны противоперегрузочными ремнями. Так что девушка всего лишь поморщилась от впившейся в бок ленты ремня.

Скорчившись было от боли, Ханна услышала звук зуммера, оповещающий об открытии бронестворок ангара.

Не обращая внимание на боль в затылке, Ханна вмиг перехватила рукояти управления и мигом перевела найтмар в боеготовое состояние.

Стоило створкам ангара окончательно открыться, как девушка до упора вдавила рукояти, буквально выстреливая найтмаром из тесной скорлупы крейсера в свободный космос.

Следом за ней из ангаров по обе стороны крыльев разрушающегося под сокрушительным огнем противника, Логреса вынырнули ещё двадцать девять подобных ей алых вспышек, что, выстрелив алыми пулями, зависли над, казалось бы, замершим полем боя.

И тридцать пар алых крыльев раскрылись в бездонной черноте космоса, знаменуя начало совершенно иной войны.

— Всем юнитам — огонь. Цель — дредноуты противника.

И космос взорвался залпами тысяч орудий.

*Имеется ввиду прозвище Карен — Алая Дьяволица

** Обыгрывается игра слов на английском knightmare(Рыцарский конь) — nightmare(ночной кошмар). Знаю, что для многих очевидно, но всяко найдутся люди, не знающие английский.

*3 120 машин

*4 http:/codegeass.wikia.com/wiki/VARIS_Rifle

Спец. Оружие Ланцелота для ведения дальнего боя. Несмотря на то, что в Вики не написано, что винтовка ведет огонь анти-материей, подобная информация есть в аниме. 1 сезон, восьмой эпизод, таймкод примерно 14:10-14:18

*5 Поскольку диалог происходит на английском, автор пытается в игру слов. Hannah и Honey(милая, сладкая и т.д.)

*6 (фр.)дорогуша

Космос горел.

Безжизненная пустота была перечерчена мириадами линий всех цветов радуги. Алые, зеленые, голубоватые, синие, тысячи цветов и оттенков, что сплетались, сливались, образуя непрерывный калейдоскоп цветов, из-за которого начинали болеть глаза.

Но Лелуш смотрел на это буйство смертоносных энергий, что вырвались на свободу по одному его слову. Смотрел на то, как, лавируя между лучами и бесчисленными роями ракет, над полем боя взмыли тридцать S.E.I.T.E.N., раскрыв алые энергетические крылья, чтобы буквально в следующий момент обрушить на щиты дредноута град алых энергетических снарядов*.

Глядя на то, как рукотворный шторм из энергий захлестывает вражеский флот, Лелуш не смог удержаться.

Плечи Зеро затряслись. Один из адъютантов Зеро, тот, который помогал новоиспеченному командующему освоиться с тактическим компьютером, обратил на это внимание и, попытался было спросить, что случилось, но его вопрос застрял у него в горле, когда он расслышал его смех.

Зеро смеялся. Сначала тихо, незаметно, так что только подрагивающие плечи выдавали его эмоцию, но постепенно его смех становился всё громче, переходя ту грань, когда даже металл шлема не мог заглушить голос своего обладателя.

Он смеялся, и этот смех не был смехом нормального человека. Не в силах обычный человеческий голос выразить такой гаммы безумия, веселья, увлеченности, удовлетворения и какого-то невероятно мрачного злорадства. Это был смех безумца, смех человека, столь давно потерявшего часть себя где-то на полях бесчисленных сражений, что уже нельзя было представить этого человека цельным.

Зеро смеялся. А где-то в сотнях тысяч километров, в пустоте космоса, следуя его приказам, в гуще буйства смертоносных красок, бились и умирали люди. Люди, отчаянно верившие в победу и готовые отдать за эту победу всё. До последней капли.

Ханна

— Putain de bordel de merde!**, да почему эта штука такая крепкая?! — Дорнабетте выругался в порыве экспрессии после того, как в очередной раз чуть не размазался на полной скорости о корпус турианского дредноута.

Пусть Ханна и не знала значения этого цветистого выражения, которым её заместитель охарактеризовал происходящую ситуацию, но она была согласна с высказыванием целиком и полностью. Потому как иначе как нецензурными словами происходящее описать нельзя.

Начать стоило хотя бы с того, что несмотря на то, что щит дредноута им все же удалось пробить — удар брандера был по-настоящему мощным, но дальше начались проблемы.

Несмотря на отсутствующий щит, уничтожить дредноут было делом всё ещё нелёгким. Это делало честь турианским инженерам. Последние три минуты почти четыре сотни найтмаров поливали этот дредноут и вообще весь турианский флот огнем из всех орудий, а дредноут даже не дрогнул. Настоящий Левиафан.

Да, этому стальному колоссу приходилось туго. Залпы Хадрон Пушек, ракеты Мордредов, антивещество Ланцелотов, бомбардировка Слезами

* * *

, все это буйство человеческого оружейного гения вгрызалось в броню дредноута турианцев, испаряло многочисленные слои абляционного покрытия, рвало бронесталь, но дредноут стоял.

По щиту ПС*4 радугой разбился залп лазерной защиты дредноута. Ханна поморщилась. Несмотря на то, что ущерба эти залпы практически не причиняли, лучи знатно слепили даже сквозь автозатемняющие фильтры в оптических сенсорах.

— Командир, что нам делать? Мы так долго не выстоим! — голос Стивенсона звучал взволнованно. Но часть правды в его словах была. Долго им было не выстоять. И дело было даже не в системах автоматической защиты дредноута и его толстокожести.

Долбаный дружественный огонь.

Приказ Зеро был палкой о двух концах. С одной стороны, противнику в космосе стало очень неуютно, с другой же стороны, она сама и весь отряд Алых Лотосов оказался зажат между молотом и наковальней. Да, они могли уворачиваться от залпов их товарищей, но бесконечно это делать было просто невозможно, а щиты при всей прочности были далеко не бесконечными и жрали приличное количество энергии.

— Что нам делать? ЗАВАЛИТЬ ЭТУ ШТУКУ БЫСТРЕЕ, ЧЕМ ОНА ЗАВАЛИТ НАС! — На последних словах Ханна зажала клавишу ускорителей найтмара, и её машина сорвалась в крутом пике, по ходу действия лавируя между многочисленными лучами Х-Орудий.

На её губах заиграла кровожадная улыбка.

Перед нею был стальной гигант. Колосс, Титан, Голиаф. Огромный, неповоротливый, мощный, живучий.

Но Ханна была прилежной девочкой и в детстве внимательно учила историю, а потому знала одну простую истину.

Колоссы пали, Титаны погибли, а Голиаф... его сокрушил Давид. И будь она проклята, если у неё в руках сейчас не находится самая смертоносная праща в этой Чертовой Галактике.

Мысли лихорадочно мелькали в её голове, а руки жили своей жизнью, заставляя найтмар танцевать среди алых вспышек.

На краю зрения фактосферы мелькнула остроконечная фигура турианского истребителя, закладывающего вираж. Судя по траектории поворота, пилот нацелился на её Лотос.

Резко рванув в сторону, Ханна ушла от пулемётной очереди, пропуская истребитель турианца перед собой. Но прежде, чем турианец успел зайти на второй вираж, Ханна рванула на перерез, одновременно с этим меняя положение правого крыла так, что остроконечные энергетические проекции в виде своеобразных перьев просто разрезали истребитель на две неравные части.

Грянул взрыв, но Ханны в том месте уже не было. Глаза девушки заприметили кусок обшивки дредноута в задней части, который уже лишился всего абляционного покрытия и туда только что прилетел шальной залп из VARIS-а. Антиматерия сделала свое дело и просто испарила кусок брони, создавая неровную дыру в обшивке, откуда на большой скорости уже начал выходить воздух, создавая декомпрессию.

Дыра была недостаточно большой, чтобы Алый Лотос мог в неё пролезть, потому Стадтфилд расширила её несколькими взмахами крыльев, которые прекрасно могли работать в качестве режущего инструмента.

Попав наконец-то внутрь корабля, Ханна, наконец-то, приготовилась использовать самое страшное оружие её найтмара — Проникающую Волну.

Девушка никогда не старалась вдаваться в подробности того, как и на каких принципах работала Проникающая Волна, но вся суть сводилась к тому, что главное орудие Лотоса жарило технику. Неважно какую. Любой металл, любая электроника — при контакте с Волной начинала нагреваться до каких-то совершенно бешеных температур, пузыриться, а затем и детонировать в том случае, если детонация вообще была теоретически возможна.

Вот и сейчас, оказавшись внутри корабля, там где переборки брони были тоньше и были металлическими, девушка, всё ещё продолжая кровожадно улыбаться, зажала большую клавишу, отвечающую за активацию эмиттера.

Волновой датчик, показывающий процентную мощность волны от максимума, зашкалил, а пространство перед Ханной окрасилось в ярко-алые цвета.

Алая волна, что вырвалась из правой руки найтмара, была поистине разрушительной. Она не видела этого, но под натиском неудержимой энергии переборки дредноута просто таяли, словно сделанные из воска. А вместе с ними превращались в раскаленный пар и пришельцы, что имели несчастье оказаться на пути разрушительного луча.

Луч оборвался спустя тридцать секунд, когда перегрелся термозаряд, охлаждающий эмиттер Проникающей Волны. Система автоматически отстрелила использованный термозаряд, словно гильзу из затвора, прежде чем сменить его на свежий. Спустя ещё три секунды эмиттер снова был готов к использованию.

Но этого пока не требовалось. Полный залп был настолько силен, что Ханна обнаружила себя внутри огромной пустоты в несколько десятков метров в диаметре, которая уходила вглубь корабля. Вокруг неё всё сверкало обрывками проводов и капало раскаленным металлом.

— Хани, это ты сотворила?

— О чем ты?

— У них половина орудий обесточилась. Да и с двигателем явно что-то не так.

— Возможно. В любом случае — айда сюда. Колосса можно выедать изнутри! — и с этими словами она вновь активировала эмиттер.

Пространство перед нею вновь затопило красным.

Дедалус Вакариан.

Они проиграли.

Эту простую истину старый турианец осознал в тот самый момент, когда все системы оповещения взвыли благим матом, предупреждая о многочисленных входящих атаках.

Этот Зеро, кем бы он ни был, разыграл эту битву как спектакль. Привлёк внимание к своей персоне эффектным выходом, разжег интерес подрывом своей козырной бомбы, сосредоточил всё внимание на себе своими странными выходками и постоянными уколами и, в конце концов, нанес сокрушительный удар в спину, окончательно закрепляя за собой лидирующую позицию на поле боя. И Дедалусу только и оставалось, что проклинать самого себя за такую недооценку противника. Против него действительно послали лучших из лучших.

Дредноут "Тиндарр" был потерян в тот самый момент, когда он отдал приказ сломать формацию и встретить брандер самым мощным из кораблей. Спрятать в брандере МЛА — это было умно. Да ещё как...

Тактический Компьютер просто не успевал анализировать новые данные по технике противника. Четыре новых вида МЛА сами по себе были неприятным известием. Но всё оказалось куда как хуже. Все МЛА, с которыми они сражались до этого, были обычными. Простая техника, которую поставляют регулярным войскам. Но здесь... здесь в бой бросили действительно современную технику. Дедалус не мог сказать конкретно, но то, что они встретили на поле боя, на голову превосходило всё то, что они встречали до этого.

Одна — артиллерийская платформа. Ладары не успели засечь момент запуска ракет, но количество ракетных дюз у этих... кошмаров было действительно впечатляющим. Не говоря уже про абсурдно мощный главный калибр в виде энергетической пушки по мощности равной таковой у Орбитальных Станций. Из девятнадцати фрегатов, оставшихся в строю до залпа этих монстров, шесть он потерял именно из-за них.

Второй казался не таким уж мощным до тех пор, пока эти машины не начали двигаться и стрелять. Вроде бы тонкая фигура, но после того как он своими глазами пронаблюдал, как, пробившаяся сквозь кинетический щит крейсера, машина крылом режет металлокомпозитную броню как масло, ему стало страшно. Но ещё больше его проняло, когда выяснилось, что эти белые машины стреляют антиматерией. Не то, чтобы это было что-то новое или особенное. В Пространстве Цитадели одно время пытались использовать торпеды с поражающим элементом в виде антиматерии, но это дело признали слишком дорогим удовольствием. А здесь же... антиматерией стреляли. И стреляли успешно. А ещё эти ночные кошмары флотоводца были действительно быстрыми. Система ПОИСК просто не успевала на них наводиться, столь быстро они маневрировали.

И наконец, последний сюрприз преподнесенный его противником. Упрятанные внутрь брандера алые машины. Сначала Дедалус принял их за модификацию "белых", но очень быстро осознал свою ошибку.

Это были две разные машины. И обе использовали совершенно разные типы вооружения. Об этом он узнал, как только связь с "Тиндарром" оборвалась. По обрывочным сведениям и телеметрии с других кораблей выходило, что группа этих алых кошмаров залетела прямиком внутрь корабля, после чего связь с кораблем и пропала. Но судя по тому, как ладары отмечали резко повысившуюся температуру обшивки дредноута, ничего хорошего внутри корабля не происходило.

И где-то в этот момент стоило бы скомандовать отступление, поскольку к данному моменту из тридцати двух фрегатов он потерял уже двадцать. Из шестнадцати крейсеров в небытие ушло уже восемь. Не говоря уже про почти наверняка потерянный "Тиндарр", эти потери были уже слишком велики для того, чтобы продолжать операцию.

Но Вакариан понимал ещё одну простую истину. Они просто не смогут отступить. Стоит только его силам прекратить огонь, как противник сразу же воспользуется возможностью и уничтожит отступающих огнем из своих чудо-орудий.

Выиграть эту битву? Вакариан был реалистом. Если даже сейчас ему удастся уничтожить командный пункт врага, то его просто сомнут остальные войска противника, которые уже вполне тактично прорвали установленный фронт и начинают давить его силы со всех сторон.

Что же. Турианский Кодекс говорил о том, что смерть на поле боя — это смерть с честью. Но также Кодекс говорил о том, что бессмысленная смерть — бесчестна. И если выбирать между бессмысленной смертью на поле боя и призрачным шансом на жизнь...

Что ж, свой выбор он сделал.

Да сохранят духи его семью от худшей участи.

— Всему Флоту — прекратить огонь. Повторяю, всем, кто остался, — прекратить огонь.

Взгляд его адъютанта, который он поймал на себе, был непередаваем. Конечно же, такой приказ в такое время. Естественно, что этот юнец со взором горящим не понимал всего смысла. Хотя и понимать здесь было нечего.

Они сдавались.

Лелуш

То, что что-то пошло не так, Лелуш понял сразу же, как только с него схлынула эйфория из-за удачно проведенного гамбита.

Дредноут противника вполне ожидаемо пал перед отрядом Лотосов под руководством одной из наследниц славного дома Стадтфилд. Лелуша несколько позабавила ирония, что потомок непримиримой полукровки Кодзуки носит британскую часть фамилии. Хотя, может быть, у Карен были на то причины. Ему ещё предстояло это выяснить.

Но то, что произошло дальше, заставило Лелуша зло сжать зубы. В его план вновь вмешался неучтенный фактор. Раньше он бы сказал "человеческий", но он сомневался, что это понятие применимо к пришельцам. Так что, да, неучтенный фактор пришельцев.

А началось всё с банального прекращения огня.

В один момент он заметил, как перестали мерцать от постоянных попаданий наполовину живые щиты, а тактический компьютер перестал отмечать отметки снарядов противника. Переключившись между остальными Дамоклами, Лелуш отметил что похожая ситуация воцарилась на всех участках фронта.

Он не успел никак среагировать на подобный ход со стороны противника, как был прерван офицером связи, который, по-видимому, пребывал в шоке, но нашел в себе силы повернуться в сторону Зеро.

— Сэр... у нас запрос связи по видеоканалу. Канал открытый. Это... это турианцы, сэр.

Лелуш глубоко вдохнул и выдохнул. В сущности ничего плохого пока не произошло, он всё ещё побеждает. Эта мысль немного отрезвила Зеро и уняла вспышку его гнева. И он готов был пожать самому себе руку за то, что благодаря дизайну маски понять его эмоции было делом весьма проблематичным.

— Соединяй.

Офицер повернулся к компьютеру, что-то нажал, после чего картина тактической карты перед Лелушем развернулась в голограмму... турианца. Во всяком случае, он пока слышал только об одном виде пришельцев, поэтому выбора у него особо и не было.

Пришелец выглядел... пришельцем. Другого определения опальный ви Британия подобрать как-то и не мог. Две трехпалых руки оканчивающихся чем-то вроде когтей, общее строение фигуры по типу песочных часов, широкая грудная клетка, нечеловеческое лицо с мандибулами и острыми хитиновыми шипами, загибающимися назад.

Самое забавное, что в чем-то его костюм Зеро походил на фигуру турианца. Он нашел это весьма и весьма ироничным.

Лелуш решил, что достаточно разглядывать его собеседника и стоит начинать разговор. Если всё пройдет так, как он предполагает, у них с господином турианцем будет много времени на разглядывание и не только.

— С кем имею честь?

— Дедалус Вакариан. Генерал-Командующий Пятым Легионом*5. Я вышел на связь, чтобы обсудить с вами условия нашей сдачи. Я уже отдал приказ о прекращении огня.

Лелуш поморщился. Всё же сдаются. Неприятный исход, непредвиденный им в самом начале. Но, тем не менее, вероятный и приемлемый. Придётся ему работать с тем, что есть. Тем более на основной план это не сильно влияет. К тому же, есть возможность сделать несколько далеко идущих вложений.

— Что же, Генерал Вакариан. Ваше предложение обсуждаемо. Сейчас я отдам приказ о прекращении огня, а после мы с вами обсудим условия вашей капитуляции. Это приемлемо?

Турианец развел мандибулами. Лелуш не смог опознать этот жест, ибо, по вполне очевидным причинам, в мимике пришельцев не разбирался.

— Более чем, — таков был ответ его проигравшего оппонента.

Ханна Стадтфилд

— Всему Флоту. Прекратить огонь. Повторяю, прекратить огонь. Силы противника капитулируют, — голос Зеро был для Ханны сравни ушату ледяной воды, вылитому на голову.

Капитуляция?

Шестеренки в её голове со скрипом проворачивались, пытаясь отыскать подвох в таком простом термине, а кровь в жилах всё ещё продолжала бурлить, требуя действий.

Сам приказ застал её около второго турианского дредноута в тот момент, когда она вместе с товарищами уже начала прикидывать, каким образом было бы удобнее пробить щит этого колосса. С предыдущим дредноутом было уже покончено. От него осталась лишь металлокерамическая оболочка, внутри же... в общем внутри не осталось ничего, отряд Алых Лотосов просто испарил большую часть внутреннего убранства дредноута. Восстановлению эта штука уже точно не подлежала.

Но капитуляция...

Капитуляция...

— Это победа, командир. Противник сдается — значит, мы победили, — услужливо подсказал Дорнабетте, наворачивая круги вокруг своего командира.

— Я, что, это вслух сказала?

— Да, — ответил ей нестройный хор голосов членов её отряда. Ханна покраснела. Чертовы придурки, не могли тактично сделать вид, что ничего не слышали... ну, она им задаст на тренировках.

Но победа!

Черт возьми, это была Победа!!

Осознания этого простого факта вмиг подняло её выше, чем когда-либо сможет поднять её Алый Лотос. Они выиграли. Из заведомо проигрышного положения, на краю родного мира, против превосходящего противника, они сразились и победили!

И, черт возьми, сейчас она готова была расцеловать этого стрёмного пафосного засранца в маске, который откликается на имя Зеро, за это. Да, потом она бы умерла от смущения, но конкретно сейчас она была готова это сделать.

— Я начинаю завидовать этому Зеро...

— Да, я тоже...

— Парни, может набьем ему морду? За нашу Медовую Фурию?

— Согласен. Но не сегодня, сегодня у этого парня иммунитет — он нас тут всех спас.

— Он-то? Да это мы всех спасли! Расковыряли этот дред изнутри!

— Эй, полегче, Смиттерс. Всё-таки, идейка-то была Зеро.

— Ну да, тут ты прав, Пип.

— Я же опять всё говорила вслух? — просто для справки осведомилась Стадтфилд. Внутри неё начинал закипать котелок из смущения и праведного женского гнева.

— Так точно, мэм. Опять.

— Я.Вас.Всех.Убью, — прошипела она в коммуникатор.

— Только после чашки кофе.

— ДОРНАБЕТТЕ!!!

* * *

Гималаи. Правительственный бункер членов Генеральной Ассамблеи ССШ

— Итак, Господа. Хорошая новость — мы победили. Сейчас идут переговоры об условиях капитуляции. Плохая новость — вот теперь мы действительно ввязались в войну. И, честно говоря, лучше бы мы проиграли.

— Поясните, Господин Император.

— Эту войну будем вести не мы. Её будет вести Зеро.

*Строго говоря, в каноне подобной способностью S.E.I.T.E.N. (Он же Алый Лотос 9-ого поколения) не обладал, точнеё её не показывали. Но подобной способностью обладал его духовный собрат и вечный соперник Ланцелот Альбион. В комментариях под предыдущей главой я предположил, что эта атака является следствием способности энергокрыльев к поглощению и преобразованию инерции найтмаров. Поэтому я счел возможным предположить существование подобной атаки и у Лотосов. К тому же, сто лет прошло.

** Мат на французском. Переводить не стану — гугл в помощь.

* * *

Название энергетической атаки Альбиона (и Сейтена теперь), описанной в первом пункте. В зависимости от цвета крыльев имеют разные приставки — Изумрудные Слезы для Ланцелотов, Рубиновые Слезы для Сейтенов. В дальнейшем расширим список.

*4 Так и в дальнейшем обозначается Пламенное Сияние

*5 http:/masseffectfromashes.rolka.su/viewtopic.php?id=697

На официальной вики найти что-то стоящеё по этой теме не удалось, поэтому пришлось пользоваться таким... непроверенным источником.

Глава Вторая: Terra Incognita

Л.Л.

Переговоры с турианским генералом завершились почти час назад, ставя окончательную точку в этой битве. Результатом соглашения с Вакарианом стало то, что турианцы добровольно складывали оружие и пускали на борт любых людей по первому требованию. Взамен они требовали обращаться с ними как с военнопленными, а также разрешение выслать специальные ремонтные и спасательные команды, чтобы восстановить жизнеобеспечение и минимальные ходовые функции на поврежденных кораблях с уцелевшими солдатами, помимо команд, занимающихся подбором и доставкой на целые корабли спасательных капсул с выжившими солдатами. Эти условия были логичны и приемлемы, и вполне естественно, что довольно быстро они пришли к соглашению. Лелушу не было необходимости давить на турианцев, добиваясь дополнительных преференций.

Нет, чисто теоретически, Лелуш мог воспользоваться моментом и использовать пленных в качестве показательных жертв, устроив нечто вроде публичной казни. Но это были далеко не те методы, которыми он предпочитал пользоваться. С точки зрения пропаганды подобный ход вызвал бы массовый всплеск поддержки среди населения. Вот только Лелуш предпочитал действовать исходя из плана, продуманного куда дальше, чем на один ход вперед. Общественное мнение — субъект весьма непостоянный, а этих военнопленных можно будет использовать в долгоиграющих планах, пусть Лелуш пока ещё не решил каких.

К тому же, ровно такого же эффекта, который могла бы вызвать публичная казнь, можно добиться и совершенно другими путями. Чем он собственно и собирался заняться по прибытию на Землю.

— Л.Л.? — голос сидящей напротив него девушки вывел Лелуша из раздумий. За то время, пока Лелуш окончательно улаживал дела с турианцем, девушка успела развить бурную деятельность, в частности организовала и утвердила экстренное заседание Генеральной Ассамблеи Соединенных Сверх Штатов в полном составе. Также девушка организовала логистику и помогла Лелушу определиться с местом, куда можно "припарковать" корабли турианцев. В общем, организовала всё по гражданской части и то, что сам Лелуш организовать был неспособен в силу шаткого положения и банального незнания реалий подходящего.

— Да, Ваше Высочество? — Лелуш находил весьма ироничной схожесть их... имен. Да, имен. В этой новой реальности, когда мир изменился, для Лелуша Ламперужа и, тем более, Лелуша ви Британии места более не было.

— Скажите... а как вам одежда? Я угадала с размером? — озабоченно осведомилась принцесса. По её взволнованному лицу он понял, что для девушки удобство его одежды сейчас было важнее, чем всё остальное. Он не смог сдержать лёгкой улыбки, осознавая то, насколько Лили всё ещё была юной. Да, физически она была младше Лелуша, которому, на момент Реквиема, было без пары месяцев девятнадцать, но вот, если говорить про возраст разума...

Лелушу пришлось рано повзрослеть. Когда тебя выкидывают из отчего дома в чужую страну в качестве заложника, а затем и вовсе оставляют без средств к существованию посреди военного конфликта, а у тебя на руках младшая сестра-инвалид... — невольно повзрослеешь. Иначе не выживешь. И потому он сейчас с такой теплотой смотрел на правнучку своей сестры, которая могла интересоваться его одеждой больше, чем страной, что встала на грани такой войны, которой Земля ещё не видывала. Потому как сам Лелуш уже давно не мог позволить себе такого.

Он прислушался к ощущениям своего тела. Рубашка, выполненная по ощущениям из льна, была немного великовата ему в плечах, а фланелевые штаны пришлось натуго затягивать ремнем, дабы те держались на нём хорошо, но Лелуш не винил Лили в плохом глазомере. Ему всегда доставляло некоторых трудов найти себе подходящую по фигуре одежду. Да, пользуясь счетом Эшфордов, Лелуш мог себе позволить шить одежду на заказ, но пару раз, когда он попадал под горячую руку Милли, ему приходилось выискивать себе пару брюк и штанов по своему размеру.

— Всё в порядке, спасибо, — он благодарно кивнул ей, втайне благодаря форму плаща Зеро, который отлично скрывал фигуру, не позволяя Лили разглядеть творящуюся на самом деле ситуацию. Маску он всё же предпочел снять, поскольку, несмотря на хорошую систему вентиляции, в ней всё ещё было жарко, да и носить на голове шлем дольше необходимого Лелуш не любил.

Его взгляд скользнул с девушки в сторону одного из иллюминаторов выполненных из прозрачного бронестекла. Их путешествие на Землю проходило внутри личного транспорта Королевской Семьи, который представлял собой нечто вроде летающего лимузина пятнадцати метров длиной, выполненного в традиционных бело-золотых цветах Королевской Семьи. Увидев этот транспорт воочию, Лелуш мысленно скривился. Очень уж он не любил "королевскую гамму".

Из окна ему открывался просто чудесный вид на Землю, которая медленно плыла под их транспортом, покрывая всё пространство до самого горизонта бело-голубым маревом**. Лелуш в первый раз мог воочию наблюдать насколько красива их планета с такой высоты. И это действительно стоило того. И оттого он находил всё происходящее с ним всё более и более невероятным. Его жизнь и без того была тем ещё приключением, полным мистики, смертельных опасностей и много чем ещё. Но даже так, его планы ни разу не заходили настолько далеко, чтобы он мог позволить себе мечтать о том, чтобы увидеть свою планету с высоты, на которую ни одна птица не поднимется. И уж тем более, не планировал оказаться втянутым в войну с инопланетной цивилизацией. Всё же, несмотря на некоторые отклонения в психике, наличие которых у него в семье, впрочем, было обыденностью*3, он не был достаточно безумен для этого.

Но, как показывает практика, даже самые невероятные исходы воплощаются в жизнь при столкновении с тем безумием, которое представляет Лелушу окружающая реальность. Что же, он научился извлекать уроки из своей жизни, и теперь будет брать во внимание даже столь маловероятные исходы.

— Где находится Штаб-Квартира ССШ? — Лелуш решил заранее удовлетворить своё любопытство. Да и к тому же, это любопытство было далеко не праздным. У него всё ещё было критически мало информации по окружающему миру. Ему невероятно повезло с тем, что благодаря практически утопическим условиям, в которых Земля находилась последние полтора века, военная техника и ПО для неё практически не изменились, что невероятно повышало эффективность его, Лелуша, командования. А полагаться на удачу Лелуш очень не любил. Очень уж госпожа Фортуна была ветреной особой. Потому он с горечью предвкушал следующие несколько дней, которые он проведет около устройств с возможностью выхода в интернет. Уж больно необходима ему информация по окружающему миру. И он крайне надеялся на то, что Бессмертное Тело, дарованное ему Кодом, работает с такими, вполне человеческими вещами, как головная боль и недостаток сна. Потому что и первого и второго у него в ближайшем будущем будет достаточно.

— Токио. Япония, — ответила ему после некоторой паузы Лили. Мазанув по ней взглядом, Лелуш отметил мелькание пальцев девушки по клавиатуре... инструметрона. Так, во всяком случае, называл этот объект его адъютант во время битвы. Лелуш сделал себе мысленную пометку разыскать полезного подчиненного и пристроить к делу. Толковые люди ему были нужны всегда. И этот раз не исключение.

— Значит, всё же там... впрочем, оно и неудивительно, — пробормотал он себе под нос достаточно тихо, чтобы Лили не могла разобрать его слов. Местоположение Штаб-Квартиры действительно не было чем-то удивительным. Учитывая национальное происхождение организации, послужившей основанием для создания ССШ... Да ещё и фактически первое заседание Генеральной Ассамблеи, которое произошло на территории Токио.

Лелуш вспомнил тот фарс, который происходил в то время. Сперва — его коронация и объявление Сузаку Нулевым Рыцарем. Ирония титула, дарованного Сузаку с его легкой руки, была просто неимоверной. От значения числа ноль, до того, что Сузаку принял титул Зеро. Вот только вряд ли в мире нашелся второй человек, который бы смог бы оценить всю полноту извращенного чувства юмора Лелуша.

Затем были чистки. Император не смог отказать себе в удовольствии наблюдать за холёными лицами аристократов после его сообщения об упразднении аристократии, как ненужного рудимента, препятствующего улучшению ситуации в Империи. Воистину это было одним из самых лучших зрелищ, которые Лелуш когда-либо наблюдал. Тем самым Лелуш выиграл себе время и очки уважения среди простых людей, которые и позволили ему провернуть Реквием, прежде чем увязнуть в Гражданской Войне, и заработал горячую ненависть от обычно индифферентной ко всему, но крайне влиятельной во всех сферах Британской Аристократии. А когда на трон взошла Наннали и восстановила аристократов в правах, пусть и существенно порезанных... что же, как показывает теперь уже история, идея вышла здравой*4.

Дальше... что же, дальше была Карен. Её признание... Лелуш признавался себе, что она поколебала его уверенность в своих планах. Серьезно поколебала. Все же он испытывал к ней весьма и весьма большую долю симпатии и как к своему вернейшему Рыцарю, так и как к человеку и красивой девушке в целом. Тогда, лёжа на полу в Академии Эшфордов, он на секунду заколебался. Все же происходившее с ним тогда... выматывало. Слишком много событий. Слишком много действий. Слишком много планов, которыми он оперировал. И слишком мало людей, с которыми он мог бы поделиться своими проблемами. Их никогда не было много, Лелуш не умел заводить себе много друзей. Но, будучи Императором, он как никогда осознавал всю тяжесть одиночества.

Но ему удалось взять себя в руки. Он проклинал себя, отталкивая Карен. Вновь отталкивая от себя человека, который по-настоящему любил его. Но его цель была важнее. Слишком многое было сделано и слишком мало ему оставалось до достижения цели, чтобы менять свои планы из-за личной прихоти. И, глядя на Ханну Стадтфилд, гордую и своенравную наследницу древнего аристократического рода, так похожую на свою прабабку, Лелуш не мог упрекнуть себя в том, что все то, что он сделал, было сделано зря.

— Что с вами? Вы вдруг стали таким... старым, как будто. И вы на меня странно смотрите, — голос принцессы вновь вырвал его из пучин раздумий. В который раз за последние несколько минут. Пожалуй, ему стоило прекращать уходить столь глубоко в себя, ведь это было чревато различными неловкими ситуациями.

— Простите, Ваше Высочество. Я... вспомнил кое-что. Не самые приятные воспоминания. — Лелуш поспешил извиниться.

— Лили.

— Простите, Ваше Высочество?

— Лили. Зовите меня так, когда мы наедине, — немного покраснев, сказала принцесса. — Да и помнится, вы уже обращались ко мне так, когда я вела вас по коридорам дворца.

Лелуш улыбнулся. Определенно в Лили было что-то от Наннали. Её непосредственность вместе с тем, что он мог охарактеризовать как "детская серьезность", создавали ей весьма уникальное амплуа. Во всяком случае, для его глаз.

— Обстоятельства были другие. Тогда вы вели по коридорам дворца неизвестного вам незнакомца. Незнакомца, которого обнаружили в криогенной капсуле, спрятанной вашей прабабкой во дворце, незнамо, сколько лет назад. Вели его в Ставку Командования боем, в котором решалась судьба человечества... — он не успел договорить, поскольку был прерван внезапной тирадой своей собеседницы.

— А теперь передо мной сидит человек, за три минуты захвативший власть в Ордене, убивший предыдущего Зеро, а затем содравший с его тела маску и плащ. Человек, который, впервые увидев тактический компьютер, за двадцать минут разобрался в нем, за двенадцать минут придумал план битвы, а затем за три часа разгромил армию пришельцев. И, наконец, передо мной сидит человек, который дал мне, четвертой принцессе Британской Империи, обещание выиграть битву и это обещание исполнил с лихвой. Я считаю, что вы, Л.Л., более чем заработали право называть меня по имени, — распалившись ближе к середине тирады так, что всё её лицо покраснело, закончила она на гораздо более мягкой ноте. Лелуш еле сдержался от того, чтобы не взлохматить ей волосы, уж больно мило выглядела Лили в сердитом состоянии.

— Как скажешь, Лили, как скажешь. Но шутки в сторону, принцесса. Что ты можешь сказать по нынешнему раскладу сил в Ассамблее? Полностью не нужно, пока достаточно краткого описания, кто есть кто и с чем их едят.

Принцесса на минуту задумалась, собираясь с мыслями. Затем, что-то отстучав в инструметроне, она перешла к делу.

— Генеральная Ассамблея в её нынешнем смысле представляет собой группу фракций, возглавляемых шестью странами, входящими в так называемый "Малый Стол" — особую группу стран, обладающих особо сильными позициями в той или иной сфере влияния. Участники Малого Стола обладают большим авторитетом и, фактически, являются главами целых политических блоков. Таким образом, большая часть важных политических решений принимается именно участниками "Малого Стола", которые также владеют правом наложить вето на любое решение Ассамблеи.*5

— Кто туда входит?

— В данный момент существует семь участников "Малого Стола". Первый из них, это Священная Британская Империя. Даже после событий Второго Черного Восстания и отделения некоторых Номерных Зон, мы остаемся самой большой сверхдержавой в мире. Поэтому наше присутствие среди стран "Малого Стола" очевидно. На данный момент я являюсь официальным представителем СБИ в Ассамблее, а за малым столом заседает мой брат Логан. Второй участник — это Китайская Федерация. На данный момент Китайская Федерация держит лидерство по производству гражданской техники и электроники, соперничая с нами в производстве военной техники. Но у них достаточно слабая ресурсная база, потому Китайская Федерация вынуждена идти на компромиссы, когда дело касается распределения ресурсов. Текущий представитель — Лонгвей Лихуа, также известный как Император Тяньгун. Третий участник — Французская Республика. Несмотря на то, что сама страна не может претендовать на участие в "Малом Столе", статус пожизненного главы Евросоюза обеспечивает президенту Французской Республики место. Евросоюз обладает самой развитой экономической и банковской системой. При общей слабости во всём, что касается ресурсов и производства, Евросоюз служит одним из основных источников капитала, а также держателем общей экономической системы ССШ. Текущий представитель — Поль Эме Шапель. Четвертый представитель — Объединенные Арабские Эмираты. Обладают большим населением, хорошей ресурсной базой, стабильной экономикой и потому ничем не выделяются. Текущий представитель — Эмир Аль-Малик ан-Насир ибн Салах. Пятый участник — Объединенный Африканский Союз. Богатейшая ресурсная база, житница ССШ. Поставщики большей части ресурсов, полезных ископаемых, а также вторичных энергоносителей. Текущий представитель — Мобуту Сесе-Секо Куку Нгбенду ва за Банга*6. Шестой участник — Япония. В своем роде нейтральный игрок. После событий Второго Черного Восстания закрепили за Японией статус нейтральной земли, где все играют по одним правилам. Основной поставщик сакурайдата для всего остального мира. Им принадлежит 70% мировой выработки, включая Лунные добывающие шахты. Текущий представитель — Наото Кан. И, наконец, Седьмой Участник... это Зеро. Глава ОЧР и Космофлота, Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил. Текущий представитель — это вы, Л.Л.

На этом Лили на несколько минут замолкла, переводя дыхание и давая Лелушу время обдумать всё сказанное. За время его вынужденного отсутствия ситуация в мире изменилась не слишком сильно. Да, на сцене появились новые игроки, но ни один из них не шёл ни в какой сравнение с теми игроками, что участвовали в игре ещё при его, Лелуша, правлении. Китай так и остался Китаем, Британия пусть и потеряла несколько Зон, но, всё так же, лидирует почти во всём. Евросоюз всегда был хорош во всём, что касалось финансовой стороны вопроса — уж это Лелуш смог понять, когда отдал обеспечение Ордена финансированием в ушлые руки ребят из Евросоюза. Что же до Японии, тут Лелуш также не был удивлен. Он сам фактически стал причиной наличия Японии среди стран Малого Стола. С момента Черного Восстания, которое началось именно там, до момента своей смерти, произошедшей всё в том же Токио. Да и сакурайдат был краеугольным камнем военной и определенной части гражданской промышленности.

А тем временем, пока Лелуш слушал остальную часть очень краткой справки по всему, творящемуся в кулуарах Генеральной Ассамблеи, их шаттл постепенно приближался к своей цели. Достигнув определенной точки, пилот начал постепенное снижение, вводя машину в верхние слои атмосферы.

Всё ещё слушая свою... по-видимому, теперь уже соратницу, Лелуш рассеянным взглядом глядел в окно, где прямо под ними раскинулся исполинских размеров город. Огромный спрут из металла и бетона серо-белым полотном расползался по земле на многие десятки километров вокруг. Токио никогда не был маленьким городом, но теперь, спустя столетие, он словно бы утроился в размере. Вырос вглубь, ввысь, вширь. Мегаполис, каменные джунгли, в которых так легко затеряться.

Лелуш был впечатлен. Да, он предполагал, что город только будет разрастаться, но увиденное воочию превзошло его ожидания. И вместе с тем, все ближе подлетая к городу, Лелуш всё больше ощущал в себе нечто... странное.

Он вновь смотрел на город, который стал для него началом и который должен был стать его концом.

Было в этом что-то.... символическое.

**http:/mks-onlain.ru

Просто не могу не поделиться. Иногда, когда занимаюсь каким-то рутинным делом, требующим концентрации, вместе с музыкой вывожу на один из экранов картинку с МКС. Это... успокаивает. К тому же зрелище на самом деле невероятно красивое.

*3 Мы, всё же, говорим про Лелуша, как про члена Британской Королевской Семьи, где, увы, и по сей день, достаточно высок процент психических заболеваний. (Гуглить про безумных сестер Елизаветы) Что же говорить про Королевскую Семью в Гиассе с их идеологией социал-дарвинизма и наличия "чистокровной" политической партии при дворе?

*4 Мы ничего (пока) не знаем о событиях после второго сезона (и даже так они не будут учитываться, во всяком случае, в этом плане), но лично я считаю, что по логике вещей нечто подобное Лелуш и должен был провернуть. Его план был обеспечить Наннали комфортное существование, а меж тем существование в государстве большой группы влиятельных людей, нелояльных режиму... я считаю так себе идеей. Так что, на мой взгляд, восстановление аристократии в урезанных правах — логичное решение в рамках политической ситуации.

*5 Ничего не придумывал. В каноне (2 сезон, 22 серия 16:20-17:00) говорится о том, что постановления в ССШ выносятся большинством голосов, притом голоса страна получает по населению. Я несколько расширил эту концепцию, но кардинальных изменений не приводил.

*6 Между прочим реальная историческая личность. Как, впрочем, и половина личностей среди представителей за исключением Логана, Лонгвея и Зеро.

* * *

Стоило шаттлу войти в авиапространство Токио, как Лили тут же развила бурную деятельность. Активировав свой инструментрон, она связалась с пилотом и указала ему новую посадочную зону. Как понял Лелуш, на официальной посадочной площадке перед зданием Генеральной Ассамблеи уже собралась огромная толпа жаждущих крови и сенсаций журналистов, готовых разорвать на молекулы любого представителя официальной власти ради хотя бы одной мало-мальски свежей новости о произошедшем. Лишь подумав о том, каково было бы оказаться в толпе этих акул пера и телекамеры, Лелуш ощутил, как по его коже пробежало стадо мурашек. Лишенный своего главного оружия Лелуш сейчас не имел особо эффективной тактики для противодействия представителям прессы. Да и неоткуда этим тактикам было взяться. Раньше всеми вопросами пропаганды и связи с масс-медиа занимался Дитхард. Теперь же... своего офицера по связи с общественностью ему ещё предстояло найти. А пока он был крайне благодарен Лили за такую заботу о его персоне.

Новая посадочная зона находилась в нескольких километрах от дворца во внутреннем дворе официального посольства Священной Британской Империи. Их шаттл аккуратно спустился вниз, выдвинув посадочные аппарели.

По молчаливому согласию обеих сторон, из корабля Лелуш вышел первым, подавая всё ещё сидящей внутри Лили руку. Оглянувшись по сторонам, он отметил группу людей, спешно приближавшихся со стороны здания посольства. Без особого труда Лелуш опознал уже виденную ранее форму Ордена.

— Зачем они здесь? — спросил он у Лили, кивая головой на приближающихся.

— Ваша охрана, Зеро. Ваш предшественник обладал... редкой паранойей во всём, что касалось коммуникации с гражданскими лицами. На публике его никогда не видели без вооруженной охраны.

Лелуш скривился. Нет, в определенной мере он разделял подобную точку зрения, всё же последние несколько месяцев по его личному времени он провел в окружении замотивированной гиассом охраны, призванной защищать его от любой угрозы. Но у него были причины быть параноиком. Когда тебя ненавидят практически все люди в мире весьма сложно им не стать. Но как говорится "quod licet Jovi, non licet bovi"*, поэтому мнение Лелуша о своем предшественнике ещё больше упало. Трус и параноик, некомпетентный трус и параноик, которого назначили командовать Обороной Земли. Лелуш ценил иронию, это было правдой. Но лишь когда эта ирония не была угрозой для существования его детища. А тот мир, который существовал сейчас, он считал именно своим детищем.

Ещё раз с сомнением посмотрев на своих телохранителей, Лелуш снова повернулся к принцессе.

— Думаю, что в этот раз присутствие охраны будет излишним. К тому же... с такой охраной о слове "инкогнито" можно забыть, — Лелуш не кривил душой, говоря об этом, характерная форма и оружие в кобуре действительно не оставляли особо простора для фантазии, в особенности если они будут кого-то сопровождать.

— Инкогнито? Хотите выйти в город, Л.Л.? — с некоторым недоумением произнесла Лили, что-то усердно печатая на своем инструметроне.

— Да. Есть подобная необходимость. Как ты уже заметила, я был несколько оторван от цивилизации последние пару веков. Поэтому мне просто необходимо увидеть, чем живет и дышит современный люд. К тому же у меня остались...— Лелуш на секунду запнулся, подбирая слово — ...некоторые активы. Необходимо проверить их состояние.

— Но мы можем предоставить всю информацию удаленно! — возразила принцесса.

— Принцесса, не заставляйте меня думать о вас хуже, чем вы есть на самом деле. Читать аналитические сводки и смотреть своими глазами — это две большие разницы. К тому же, мои активы имеют весьма специфичные условия для получения. И, в-третьих, Лили, я сто лет не был на свежем воздухе, — внутренне Лелуш поаплодировал своему каламбуру. Да, определенно из всего происходящего воистину можно было извлекать что-то интересное и развлекающее.

Лили потупилась и, опустив голову, пробормотала:

— Простите... я не могла предположить...

Лелуш не удержался и погладил принцессу по опущенной голове. Так сильно она в этот момент ему напомнила Наннали, когда та всё ещё была такой же невинной, какой сейчас являлась Лили. Да, Лили политик и кровь от крови Британской Королевской семьи, но она всё ещё ребенок. Несмышленый и неопытный. Но Лелуш ощущал в ней стальной стержень, такой же, какой ощущал в собственной сестре ещё недавно. Вот только его недавно — это полторы сотни лет назад для всёго мира. И пройдет ещё немало времени, прежде чем он привыкнет к этому окончательно.

— Ничего, Лили. Всё в порядке. Ты и не могла знать. — Лелуш кинул взгляд на табло электронных часов висевших неподалеку.— Лучше скажи, сколько у нас примерно времени до начала заседания?

Лили встрепенулась. Смена темы для нее была подобна манне небесной.

— Заседание назначено на шесть вечера по местному времени. Сейчас половина второго. У нас есть чуть больше четырех часов, Л.Л., — заметив вопросительно приподнятую бровь, девушка поспешила пояснить, — многие члены Ассамблеи были весьма сильно напуганы битвой на орбите и потому попрятались по бункерам и фактически замуровали себя в них. Им потребуется время на то, чтобы выбраться оттуда. Плюс время на путешествие в Токио. Так и выходит, что раньше шести начать не получится.

Лелуш кивнул в такт объяснению девушки. Он и сам предполагал нечто подобное. Лили лишь подтвердила его догадки. Вся эта ситуация в какой-то степени напоминала ему битву при Нарите, когда Японский Освободительный Фронт засел в своих бункерах, фактически оставив исход битвы в руках нескольких командующих. И если бы не Лелуш и силы Ордена, ЯОФ перестал бы существовать. Что же, как известно, история циклична.

Со стороны посольства к Лили подошли несколько хорошо одетых мужчин возрастом слегка за сорок. Лелуш не особо вглядывался, но даже так он легко угадывал черты лица типичных британских аристократов, что уже говорить об их походке и манерах. Но не это удивило Лелуша. Вовсе не это. Глядя на то, как они склоняются в уважительном поклоне перед представителем правящей династии, впервые за долгое время Лелуш не чувствовал фальши в этих движениях. Во времена его отца, когда у того было 119 отпрысков с прямым правом наследования престола, любые светские мероприятия, где собиралось больше пяти представителей разных аристократических семей походили больше на карнавал лжи. Атмосфера взаимной ненависти, зависти, ревности и прочих негативных эмоций превращала подобные мероприятия в сущую пытку.

Но эти люди при явных отличительных чертах представителей аристократических семей высокого класса не сквозили фальшью или лизоблюдством в каждом своем движении. Скорее даже здесь чувствовалось... уважение. Лелуш еле заметно хмыкнул. Вот уж точно, времена меняются.

— Ваше высочество, могу ли я узнать, кто ваш сопровождающий? Вы не сообщали о других сопровождающих кроме господина Зеро. Кстати, где он?

Лили едва заметно улыбнулась.

— Зеро перед вами, господин посол.

Мужчина снова оббежал взглядом окружающее пространство. Те же действия повторил и его сопровождающий, по-видимому, его заместитель или кто-то в этом роде. Не найдя никого, чья одежда походила бы на комбинацию фиолетового камзола и черного плаща с золотой каймой, взгляды скрестились на лице Лелуша, которое выражало вселенскую скуку. Впрочем, удерживать подобное лицо стоило Лелушу некоторых усилий. Больно занимательно выглядела вся эта ситуация. Глядя на расширяющиеся в осознании глаза посла, Лелуш нарочито медленно потянулся к небольшому кейсу, стоящему на земле рядом с ним. Отперев цифровой замок, он извлек из недр кейса маску Зеро, которую снял ещё на борту Пендрагона-прайм.

Когда с тихим шипением маска закрепилась на голове, Лелуш легонько обозначил приветственный кивок. Посол поспешил раскланяться и с ним.

— Просим прощения, господин Зеро. Для нас честь принимать вас у себя. Позвольте представиться, Конрад Удина. А это мой помощник — сэр Джереми Гринфилд. Боюсь, мы не были осведомлены о смене командования в Ордене. Могу я спросить, что стало с вашим... предшественником? — по тому тону, которым было сказано последнее слово, Лелуш весьма ясно понял отношение посла к бывшему Командующему. И похоже, что он с Удиной был солидарен во мнениях.

— Боюсь, мой предшественник не выдержал давления открывшихся обстоятельств и скоропостижно решил отойти от дел, — "в мир иной"— продолжили про себя все присутствующие. И судя по одобрительным хмыкам, против никто не был.

— Благодарю вас за то, что удовлетворили мое любопытство, господин Зеро. Ещё раз прошу прощения за эту досадную ошибку. Чем мы можем быть полезны, чтобы загладить этот неприятный инцидент?

— Оставьте, сэр Удина. Вашей вины в этом нет. А вот помощь мне бы действительно пригодилась бы. — Услышав это, посол несколько подобрался. Всё же статус Зеро всё ещё значил весьма и весьма многое даже для людей его, посла, круга.

— Чем можем быть полезны?

— Мне бы пригодился гид по городу. В последнее время я был... несколько оторван от цивилизации и в Токио мне бывать не приходилось и подавно. Но у меня есть несколько дел в городе, которые требуют моего присутствия.

Посол ненадолго задумался, услышав подобную просьбу от Главнокомандующего, но был прерван голосом Принцессы.

— Сэр Удина, я правильно помню, что у вас есть "конфиденциальный гардероб" для Королевской Семьи?

— Да, конечно. Ваше Высочество, вы же не собираетесь... — Посол был в недоумении. Но принцесса была настойчива.

— Собираюсь, сэр Удина. Господин Зеро только что выиграл наверное самую важную битву в современной истории и более чем заслужил право быть моим сопровождающим в поездке по городу. Зеро, вы позволите мне стать вашим проводником на сегодня? — принцесса воззрилась на Зеро уверенными глазами.

Под маской Лелуш улыбнулся.

— Я не могу отказаться от столь щедрого предложения, Ваше Высочество, — принцесса благодарно кивнула ему в ответ после чего вновь повернулась к Удине.

— В таком случае, пожалуй, мне стоит пойти переодеться. Господин Удина, вы сможете подготовить машину и водителя?

Посол кивнул:

— Всё будет исполнено в лучшем виде. Машина будет ждать вас около входа.

— Благодарю вас, сэр Удина. Господин Зеро, я вынуждена вас покинуть на некоторое время. Чувствуйте себя как дома, — сказав это, Лили направилась в сторону здания посольства, оставляя Лелуша наедине с послом и его, Лелуша, охраной.

Кстати, об охране.

Он повернулся к своим горе-охранникам, замершим недвижимыми статуями в паре метров от него. Глядя на их лица, Лелуш еле удержался от того, чтобы не рассмеяться. Такой комбинации восхищения, непонимания и ступора он не видел уже давно.

— Я так понимаю, что вы моя охрана?

— Так точно, сэр! — отрапортовал, по-видимому, старший в этом отряде.

— Каковы были приказания моего предшественника?

— Мы должны сопровождать вас везде, исключая места личного пользования и зданий с повышенной охраной.

Лелуш вздохнул. Кажется, ему ещё долго придется справляться с плодами некомпетентности своих предшественников.

— Ясно. Тогда я отменяю этот приказ. Вы свободны, господа. Хотя... я хочу, чтобы через четыре часа, к моменту начала заседания Ассамблеи, около центрального здания не было журналистов. Или хотя бы был организован свободный от них коридор. Справитесь?

— Справимся, сэр, — серьезно кивнул начальник охраны.

— Полагаюсь на вас. Свободны, — кивнул ему Лелуш, после чего вся четверка охраны двинулась куда-то в сторону выхода.

— Господин Зеро? — окликнул его Удина.

— Да, посол?

— Не составите мне компанию за чашкой чая, пока принцесса готовится к выходу?

— С большим удовольствием, сэр Удина.

* * *

Полчаса спустя

Уже сидя в аэрокаре представительского класса с личным пилотом, Лелуш наконец-то смог ненадолго расслабиться. Не то чтобы его напрягал разговор с послом, который был больше светской беседой, призванной скрасить ожидание, но для Лелуша и такой разговор был весьма нервирующим. Приходилось тщательно контролировать речь, чтобы ненароком не дать подозрений о своих весьма скудных знаниях местных реалий. Но тем не менее разговор удался и ему удалось вытрясти из посла немного важной для дальнейших дел информации, вроде той, что 90% найтмаров участвовавших в битве было собрано в Британии, а отряд Алых Лотосов, который Лелуш использовал в качестве последнего козыря, является пилотажной группой при Ордене и считается лучшими асами во всём Флоте.

Спустившаяся в холл посольства Лили была одета в хорошо подобранную и наверняка недешевую, но простую гражданскую одежду. Джинсы, блузка и легкая куртка поверху. Довершал образ дизайнерский берет кремового цвета, надвинутый на лоб. И надо сказать девушке крайне шел этот образ.

— Мэм, куда ехать? — обратился к Лили водитель по внутренней связи. Девушка же без слов, одним лишь взглядом переадресовала вопрос Лелушу.

— Банк Британии — Центральное Токийское Отделение, — задал точку назначения Лелуш, прежде чем откинуться на удобном кожаном сидении.

Машина плавно оторвалась от земли и взмыла в воздух, покидая территорию посольства. Лелуш повернул голову и разглядывал неспешно проплывающие мимо пейзажи.

Этот город, в котором он вырос, в котором он положил начало и в котором попытался положить конец своей истории. Город, который он несколько раз чуть не разрушил до основания и который был ему дорог как память.

Сейчас, глядя на вид из окна, Лелуш мог с уверенностью сказать, что Токио не изменился. Вырос ввысь и вширь, обзавелся десятками и сотнями посадочных площадок для аэрокаров, вырастил парки и сады, покрылся сотнями тысяч слоев из стекла и бетона, но этот город остался всё тем же Токио, что он помнил, как свой вчерашний день. Учитывая, что для него вчерашний день случился сто тридцать один год назад, что же, бывает и такое.

Не прошло и десяти минут, как аэрокар прибыл к месту назначения и зашел на посадку. Токийское отделение и сам банк были старейшими в мире. Этот банк пережил шесть десятков Императоров и тянул свою историю из далеких 1700-ых годов от Восшествия Британии. Многовековая история, слава одного из мощнейших финансовых игроков в мире, а также полная гарантия анонимности клиентов и помогли Лелушу сделать выбор в пользу Банка Британии. И Лелуш надеялся на то, что с того времени ничего не изменилось.

Приземлившись около центрального входа в банк водитель открыл двери, выпуская Лелуша с его спутницей из недр аэрокара. Поскольку надолго оставлять автомобиль около входа было запрещёно, водитель тут же связался с Лили и попросил вызвать его, когда он снова понадобится.

Зайдя внутрь банка, Лелуш только хмыкнул глядя на холл, выполненный полностью из мрамора с десятиметровыми дорического ордера колоннами, подпирающими потолок.

— Л.Л.? — обратилась к Лелушу принцесса.

— Да, Лили?

— Я так понимаю, что здесь мы ненадолго разделимся? — дождавшись утвердительного кивка Лелуша, она продолжила: — Тогда предлагаю встретиться на этом же месте примерно через полчаса.

Распрощавшись с девушкой, которая направилась к выходу из здания, Лелуш двинулся в сторону VIP-стоек, минуя общую очередь.

Наглость — второе счастье. Эту простую истину Лелуш уяснил уже давно.

Подойдя к одной из приватных кабинок, над которой светился зеленый индикатор, показывающий то, что внутри не занято, Лелуш вошел внутрь.

Сидевшая внутри привлекательная женщина-клерк средних лет окинула его придирчивым взглядом, прежде чем утратить к нему интерес.

— Сэр, боюсь, вы ошиблись. Эта кабинка для привилегированных клиентов.

Лелуш улыбнулся. Люди всё так же остаются людьми. Всё так же встречают по одёжке. Впрочем, это он понять вполне себе мог. Да и гардероб надо будет обновить, но это может подождать.

— В таком случае, я как раз таки пришёл, куда нужно.

Женщина с некоторым удивлением посмотрела на него. Но спорить не стала и жестом показала на стул перед нею.

— Что же. Поверю вам на слово. Назовите свое имя и фамилию, мистер.

— Боюсь, что ни мое имя, ни моя фамилия вам ничего не скажут. Счет на предъявителя.

— Даже так... — в голосе женщины проскользнули нотки интереса, — вы определенно необычный клиент, мистер. Что же, в таком случае назовите номер счета.

— Z11BRBN88005353, — номер этого счета Лелуш в свое время запоминал долго и со скрипом. Но теперь затраченные усилия окупились с лихвой.

Просмотрев информацию по счету, женщина встрепенулась.

— Сэр, вы уверены, что правильно произнесли номер счета?

— Абсолютно, — всё с той же полуулыбкой ответил Ламперуж.

— В таком случае система требует ввести пароль. — Перед Лелушем возник голографический экран с клавиатурой, просящий ввести пароль.

"21032017152335R41`56.8"N 139R42`40.1"E"

Этот пароль не был просто набором символов, случайно поставленных в один ряд. Вовсе нет. Этот пароль был весьма и весьма описательной штукой. Дата. Время. Место. Всё это определяло одно конкретное событие. Об этом событии знали лишь двое. И он был последним, кто остался в живых.

Повисшее окошко ожидания мигнуло зеленым значком подтверждения, прежде чем смениться другим окном, отражающим баланс счета и операции по нему. Впрочем, список операций состоял лишь из плюсовых значений говорящих о пополнении счета. Этот счет создавался ещё во время Черного Восстания, как один из запасных счетов Ордена, куда Британские Аристократы перечисляли щедрые пожертвования на благо Ордена после продуктивного разговора с использованием Гиасса. В суматохе грянувшего Черного Восстания и последовавшего за ним годичного перерыва, Лелушу не приходилось пользоваться счетом. А уже после событий в Вавилонской башне и создания ССШ, у Ордена появились вполне официальные источники финансирования и о счете Лелуш банально забыл. Забыл ровно до того момента, пока не начал детально продумывать план Реквиема и различные его исходы. В самом неблагоприятном из исходов, когда Орден лишался поддержки и финансирования со стороны государства, Сузаку должен был вскрыть экстренный конверт, содержащий номер этого счета и пароль, который бы позволил Ордену функционировать по крайней мере несколько месяцев. Самое интересное было то, что благодаря кое-каким ухищрениям со стороны Лелуша и банковской системы в целом, одна десятая процента со всёх валютных операций Ордена перечислялась на этот счет. И судя по тому, что последнее поступление на этот счет датировалось прошлым месяцем, лазейку так и не прикрыли. Учитывая, что вся эта система безошибочно работала больше века...

С некоторым удивлением Лелуш глядел на двенадцатизначную сумму счета. Он полагал, что найдет там много. Но сумма была несколько больше его ожиданий. Видимо Орден был весьма щедр на покупки...

Подняв глаза, Лелуш открыто улыбнулся, глядя на шокированную женщину-клерка, которая неверяще смотрела на человека, который в одночасье оказался мультимиллиардером.

— Я же говорил, что мне сюда.

— П-прошу прощения... — девушка выглядела весьма и весьма бледной. Видимо, не каждый день ты обознаешься с миллиардерами.

— Всё в порядке. Со всеми бывает. Насколько я помню, к этому счету должна быть привязана ячейка в вашем хранилище?

— Ячейка номер 713. Желаете посетить? — женщина, судя по бейджику, Эмили Питерсон, всё же справилась с собой и начала показывать весь профессионализм, на который та способна.

— Да. Необходимо кое-что забрать оттуда, — вежливо ответил Ламперуж.

— Прошу подождать минуту. Сейчас подойдет ассистент и сопроводит вас к ячейке, — после чего она что-то быстро напечатала на терминале. — Может быть хотите чего-нибудь выпить? Чай, кофе, бурбон?

— Нет, спасибо.

Спустя пару минут в кабинку практически влетела молодая брюнетка сногсшибательных форм и модельной внешности. В который раз за прошедшие несколько часов Лелуш едва слышно хмыкнул. В подобной ситуации ему бывать ещё не приходилось, потому было несколько забавно наблюдать подобное, так сказать, из первых рядов.

Галантно попрощавшись с мисс Питерсон, Лелуш покинул кабинку и проследовал за шустрой ассистенткой, которая старательно держалась впереди, своей походкой демонстрируя важному клиенту свою заинтересованность.

Будь Лелуш хоть на пару лет моложе и не пройди через самую кровавую войну в истории человечества, он может быть и поддался бы на эти женские чары, но всё это, а также то, что почти год Лелуш жил в одной комнате с таким неординарным персонажем как С.С., делало его выдержку действительно железной.

Спустившись на лифте на подземный этаж и пройдя сквозь внушительные броневорота, он оказался внутри ещё одной кабинки с двумя дверьми — одна из которых, по-видимому, вела непосредственно к ячейкам. Девушка-ассистентка попросила Лелуша подождать ещё одну минуту, пока его ячейку не доставят прямиком сюда. После чего девушка вышла, сказав, что будет ждать снаружи.

Спустя несколько минут в комнату влетел небольшой угловатый объект размерами примерно метр на метр. Приглядевшись к нему, Лелуш понял, что это всего лишь что-то вроде летающего сейфа. Вбив ещё раз комбинацию пароля для доступа к ячейке, он вытащил из недр робота стальной короб ячейки.

Открыв крышку, Лелуш извлек простой стальной кейс на защелках, без каких-либо кодовых замков. Положив чемодан перед собой, Лелуш щелкнул застежками и открыл чемодан.

Внутри, в специальном защитном чехле лежал аккуратно свернутый запасной комплект формы Зеро, включая камзол, плащ и маску образца две тысячи восемнадцатого года. И пистолет с двумя магазинами. Ничего больше и ничего меньше.

Комплект формы Лелуш оставил здесь на совсем крайний случай, если Академия Эшфордов и Штаб Ордена, где всегда были запасные комплекты, будут скомпрометированы противником. Тогда ему не пришлось пользоваться этими крайними мерами, а теперь они оказались весьма кстати.

Закрыв кейс и поставив его на пол рядом с собой, Лелуш хотел было захлопнуть короб ячейки, если бы не странный прямоугольный объект внутри ячейки, которого внутри быть не должно.

Аккуратно достав неизвестный объект, Лелуш осмотрел его. Это оказался... альбом. Простой фотоальбом в черном переплете с тяжелыми ламинированными страницами. Открыв первую страницу, он увидел подпись, сделанную аккуратным убористым подчерком. Почерком, который он узнает где угодно, ведь только один человек имел доступ к этому сейфу и только один человек на его памяти постоянно делал кляксу над большой латинской О.

Я не знаю, какой сейчас год, но верю в то, что если им пришло в голову разбудить тебя, то всё стало совсем плохо. Знаешь, Лелуш, за все те годы, что прошли с того момента, как мы совершили Реквием, я понял только одно — ты не видел настоящего мира. Когда люди, уставшие от войны и ненависти, ищут себя в творчестве и искусстве. Когда нации строят отношения, отбросив былые предрассудки, когда матери не боятся за своих детей, а детям не приходится брать в руки оружие, чтобы защищать свой дом. Ты не видел этого мира, но ты его добился, Лелуш. Ты вложил в него больше, чем кто-либо из нас. Я не могу... и никогда не смогу найти оправдания твоим поступкам, но, глядя на мое настоящее, я не могу тебя осуждать. И раз ты это читаешь, значит, снова люди нуждаются в тебе и, значит, снова мир находится на грани. А потому... где бы ты ни находился, чтобы ни происходило, я хочу оставить тебе напоминание. Напоминание о мире, которого ты однажды добился и которого не увидел. Этот альбом я собирал всю свою жизнь, вложив туда фотографии всех тех, кого ты когда-либо знал. Огромное спасибо Наннали за то, что мне не пришлось раскрывать свое инкогнито для этого. Знаешь... она выросла великой женщиной. Ты бы мог ею гордиться.

Пароль от этого счета и ячейки я сожгу, как только отнесу ее в банк, чтобы никто кроме тебя не имел доступа к нему.

Засим, я, Первый Советник Священной Британской Империи, Жалованный Герцог Британский, Нулевой Рыцарь Куруруги Сузаку вновь вверяю этот мир в твои руки.

Прощай, Лелуш.

Захлопнув короб ячейки и резко вернув его обратно в робота, Лелуш одним движением прячет внутрь кейса ставший столь дорогим его сердцу альбом, после чего резким движением покидает камеру хранения. Не говоря ни слова и игнорируя присутствие ассистентки, которой хватает ума не отсвечивать перед его глазами, видя его настроение, он спешно покидает здание, внутренне чертыхаясь на медленные лифты. Пулей пролетев через холл, Лелуш покидает здание, чтобы замереть ослепленным солнечным светом, что бьет в глаза своими лучами.

Замерев, он глядит в небо расфокусированным взглядом сиреневых глаз. Безбрежная, голубая синева небес молчалива и спокойна.

Всё, как тогда.

Всё, как вчера.

Всё так же, как и было.

— Прощай Сузаку. Я принимаю этот Гиасс.

Капля влаги бьется о мостовую.

* "Что позволено Юпитеру, то не позволено быку" лат.

* * *

Лелуш всегда знал о своих слабостях. В конце концов, путь к познанию противника начинается в первую очередь с познания самого себя. И этим искусством он овладел в совершенстве.

Свою эмоциональность ви Британия всегда считал именно что слабостью. Негоже военачальнику и лидеру, особенно, такому, как он, поддаваться эмоциям в самые неподходящие для такого моменты. Но он им поддавался. Пусть зачастую его эмоциональные порывы не были критичными и ему хватало самоконтроля для того, чтобы держать себя в руках и оставаться трезвым разумом, но в те редкие моменты, когда эмоции брали верх... они стоили ему многих поражений. Поражений столь обидных и неприятных, что они ещё долго будут оставаться незаживающими ранами на его гордости.

И потому он терпеть не мог столь вопиющие вспышки собственной эмоциональности. Не мог принять проявление своей собственной слабости. Эмоции — это непозволительная роскошь для него.

Куруруги... если бы он мог охарактеризовать этого человека в двух словах, вряд ли бы у него вышло что-то более точное, чем "заклятый друг". Куруруги всегда был безумцем, как впрочем, и он сам. Слуга многих господ Куруруги всегда был готов ударить в спину тогда, когда его видение мира расходилось с таковым у того, за кем он следовал. Продавая свою лояльность и навыки за эфемерную возможность стать чуточку, хоть на гран, ближе к своей безумной мечте об изменении мира изнутри. Лелуш всегда находил жестокую иронию в том бесконечном символизме, которым был окружен Сузаку, сам того не замечая.

Рождённый в почете, осиротевший из-за предательства. Выросший в безвестности и ставший Рыцарем Круглого Стола. Предавший из-за любви к лицу Королевской Крови. И надевший траурный доспех в искупление своего долга. И имя ему — Ланцелот дю Лак*. Имя машины соответствует пилоту в совершенстве.

Куруруги был антагонистом Лелуша. Его идеальным врагом. Но врагом верным, и он не мог не уважать его за это. Они прошли через многое, сражаясь за одно дело по разные стороны баррикад. Не сосчитать взаимных обид, порождённых их бесчисленными битвами. Но в результате всё кончилось так, как оно кончилось.

И потому... потому тем больнее было держать в руках живое доказательство того, что между его "вчера" и "сегодня" прошло почти полтора века. Тем более, написанное его рукой.

Лелуш до боли сжал ручку кейса. После чего глубоко вздохнул и шумно выдохнул.

Что же, его заклятый друг выполнил его последнюю просьбу и сохранил мир таким, каким Лелуш его создал. Теперь настал его черед хранить наследие Сузаку. Это была хорошая игра, и он исполнит просьбу своего старого оппонента.

Сделав ещё несколько глубоких вдохов, Ламперуж окончательно успокоился, загнав свои эмоции куда подальше. Альбом он всегда успеет посмотреть, а вот дела насущные требуют его внимания.

И первостепенный по важности вопрос — это местонахождение его сопровождающей.

Оглянувшись по сторонам, Лелуш наткнулся глазами на задекорированные под старину часы. Примерно прикинув время, которое у него ушло на получение доступа к счету и посещение хранилища, по всему выходило, что до возвращения Лили у него оставалось не более пяти минут.

Впрочем, неплохо зная женскую натуру, он вполне готов был поверить в то, что время оставшееся до возвращения принцессы смело можно удваивать. Безусловно, он слышал фразу про вежливость королей, но его образования вполне хватало для того, чтобы знать, что в полной версии оно звучало как: "Точность — вежливость королей, но обязанность для их подданных". Потому винить принцессу в возможном опоздании он не мог.

Решив не тратить время впустую, Лелуш решил продолжить ознакомление с чудесами современного технического прогресса. Одним из таких чудес для него стал инструметрон. Из той краткой справки, что Лелуш успел прочитать, выходило то, что инструметроны практически целиком и полностью являлись продуктом внеземных технологий, почерпнутых из некоего "Протеанского архива", о котором Лелушу ещё предстояло узнать. Технологии манипуляции твердым светом в ССШ существовали, но им всё ещё было очень и очень далеко до того уровня изящества, который требовался для того, чтобы построить нечто настолько многофункциональное и миниатюрное. Имея несколько десятков разновидностей, инструметрон являлся чуть ли не самым многофункциональным инструментом, что Лелушу приходилось видеть или использовать. Проекции из твердого света в виде простейшего холодного оружия, бронепластин или же просто необходимых инструментов? Легко. Устройство с огромной по его устаревшим меркам памятью, чудовищной скоростью обработки информации и круглосуточным выходом в сеть по широкополосному беспроводному соединению — ещё вчера о чем-то подобном он мог только мечтать, сегодня же подобное устройство было закреплено на его руке в виде тонкого браслета. И насколько он понимал, это была далеко не самая продвинутая из доступных на рынке моделей, поскольку конкретно эту он получил из рук Лили со словами: "Первое, что удалось найти".

Роясь в справке и попутно настраивая под себя некоторые самые простые функции, Ламперуж сам незаметно для себя переместился в сидячее положение, присев на верхнюю ступень лестницы, ведущей в банк. Конкретно сейчас ему не было абсолютно никакой необходимости беспокоиться о своем имидже, а потому он мог позволить себе некоторые вольности.

Пятнадцать минут спустя ко всё ещё роющемуся во внутренностях коммуникатора Ламперужу подбежала несколько запыхавшаяся Лили. Глядя на небольшой пакет легкомысленно-голубого цвета с неопознанной фирменной маркой, Лелуш позволил себе улыбнуться. Времена меняются, но вот девушки... нет, девушки остаются всё теми же.

— Прошу... фух... прощения... Л.Л., я опоздала, — проговорила девушка, тяжело дыша. Видимо, Лелуш не был одинок в своей профанации по отношению к физическим упражнениям. Тем большую симпатию он испытывал к маленькой принцессе. Что, впрочем, не мешало ему не доверять ей.

Впрочем, Лелуш уже давно привык, что доверять на этом свете нельзя никому. Без исключений.

— Ничего, Лили. Я всё понимаю. Тем более время терпит. К тому же, как видишь, — он кивнул головой на панель настройки инструметрона, — я нашел себе занятие, так что скучать мне не пришлось.

Девушка кивнула.

— И всё равно простите, Л.Л., Как прошло ваше посещение банка? — взгляд девушки заинтересованно метнулся в сторону кейса с формой.

— Я стал богаче на весьма приличную сумму кредитов и, как видишь, забрал запасной комплект униформы необходимой для соответствия моей должности. Предыдущий, на мой взгляд, был мне великоват и содержал немного больше лишних дыр, чем мне хотелось бы, — неопределенно ответил он, поднимаясь со ступеней и подхватывая кейс.

— Насколько приличную?

— На мороженое хватит. Много мороженого, — отшутился Лелуш. Не уточнять же ему, что на такую сумму можно выкупить Арктику и Антарктику и со сдачи купить все производства мороженого в мире.

Лили рассмеялась. Было в этом смехе какое-то... облегчение. Впрочем, Лелуш её понимал. Не каждому человеку выпадает на своем веку провести столь... странный день, какой сегодня был у Лили.

— Кстати, о мороженом. Боюсь, что последний раз, когда я ел, случился весьма... давно. — Лелуш был искренен в своем желании. Его последняя трапеза литерально была больше ста лет назад. И даже обладание бессмертным телом не спасало его от одного из Великой Четвёрки**.

Принцесса снова всполошилась:

— Я.. я должна была додуматься! — прошипела себе под нос Лили, прежде чем обернуться к Зеро. — Прошу прощения, Л.Л., сейчас же закажу столик!

Лелуш попытался было что-то вяло возразить, прежде чем принцесса снова развила бешеную деятельность, что-то отчаянно печатая на своем уни-инструменте. Его забавляла эта черта юной принцессы. Развивать бешеную деятельность ради того, чтобы скрыть свое смущение. Было в этом что-то... забавное.

Спустя ещё пару минут Лили всё же оторвалась от экрана и торжествующе улыбнулась.

— Все готово, Л.Л. Я забронировала столик в одном из ресторанов, который иногда посещают представители нашего посольства. Сэр Удина передавал свои лучшие пожелания вашему аппетиту и пожелал лично оплатить все расходы за нашу трапезу.

Ламперуж улыбнулся. Лизоблюды и подхалимы. Они неистребимы во все времена. И тем интереснее пользоваться их щедростью и проверять границы их терпения и глубину кошелька.

— Передай ему мою глубочайшую благодарность.

Лили кивнула.

— Конечно. Ресторан тут неподалеку, на крыше одной из высоток. Но прежде... Л.Л., если вы позволите, я бы прежде хотела показать вам одно место, коль уж мы неподалеку.

Лелуш вопросительно приподнял бровь. Странный тон голоса и взгляд, опущенный в пол, весьма и весьма заинтриговали его.

— Почему бы и нет? Ведите, Ваше Высочество...

— Л.Л., мы же договорились! — Лелуш определенно находил забавным смущать молодую принцессу. На её возмущение он лишь улыбнулся, копируя эту улыбку у одной весьма примечательной зеленовласой особы.

Гордо вздернув носик, девушка развернулась и бодрым шагом двинулась в сторону парка, находившегося на противоположной стороне улицы.

Вновь хмыкнув, Лелуш двинулся следом.

Парковая зона в центре Токио не была для него чем-то новым. Всё же даже в Новом Токио — городе стали и бетона — британцы выделили весьма много места под всякого рода площади и парки. Как минимум потому, что сами были не дураки в подобных парках погулять. Собственно говоря, любовь британцев к прогулкам на свежем воздухе и помогла Лелушу на первых порах с самостоятельным заработком.

Какой британский аристократ не согласится обыграть наглого школьника, что приветственно расставляет партию с явно проигрышной для этого самого школьника позицией. В дальнейшем же, уже примерно разузнав, где и какие люди имеют привычку гулять в городских парках, Лелуш пользовался этим, для того чтобы накладывать Гиасс и изымать со счётов этих же аристократов более крупные суммы, уже необходимые для обеспечения Ордена.

Так что да, к паркам Лелуш относился только с положительной стороны. Но конкретно в этом месте он не был никогда. Скорее всего, парк был разбит за время его отсутствия.

Войдя под сени деревьев, плотно раскинувших свои зеленые кроны над их головами, они с Лили оказались в приятном полумраке, укрываясь от палящего солнца.

Они двинулись вперед по мощеной декоративным кирпичом дорожке в сторону центра парка.

Глядя в спину идущей перед ним девушки, Лелуш размышлял.

Размышлял о вещах, которые не должны существовать в этом мире. О вещах, любые упоминания о которых он постарался стереть из истории навечно.

О той проклятой силе, что благословила его на правление и прокляла на вечность. Силе, что исходит из самой концепции человека, его желаний и стремлений. И имя ей — Гиасс.

Дарованная однажды Лелушу бессмертной ведьмой, именующей себя С.С. в обмен на исполнение её желаний, эта сила способна даровать способности за гранью человеческого понимания. Лишь от человека зависит, какой эта сила будет. Известно лишь одно — сила воплощает подсознательные желания людей. Он жаждал власти, пусть и для определенной цели, но она была ему необходима. И он получил её. Сила Короля. Один приказ. Абсолютный приказ, который невозможно не выполнить, какой бы чудовищной силой воли ты не обладал. Приказ столь мощный, что на пике своей силы способен подчинить своей воле даже Бога.

Столь простое и столь мощное орудие, оказавшееся в неправильных руках способно убить миллионы. И миллионы погибли, прежде чем он овладел этим проклятым оружием полностью. Были и другие. Другие люди, другие силы, другие желания и другие жертвы... десятки миллионов, погибших не от его руки, а на протяжении тысячелетий, через которые тянулась история Проклятого Культа. Культа, что он с таким трудом уничтожил, устранив всех прочих обладателей Гиасса.

Но теперь, казалось бы, законченная история сделала новый виток. Его сила ушла, даровав ему столь нежеланное Бессмертие и возможность вновь начать проклятый цикл. Он чувствовал в себе это. Чувствовал... нечто. Связь. Словно бы звонок на удержании, когда никто не может подойти к трубке. Но на другом конце действительно кто-то был. Или что-то.

Всё кажется так просто, всего несколько предложений, несколько жалких фраз и символический поцелуй, знаменующий заключение контракта. И тогда всё вновь начнется по новой, порождая череду Носителей и Контракторов. Код продолжит своё существование, странствуя от Носителя к Носителю.

И глядя на потенциальную кандидатку, он задавался всего одним вопросом, а имеет ли это всё вообще смысл? Зачем даровать Гиасс ей? Не сломает ли эта сила и так пошатнувшуюся из-за нагрянувшей беды психику? Сотни и тысячи вопросов и риторических ответов роились в его голове словно рой пчел, исчезая и вновь появляясь, сводя всё к простому вопросу, ответа на который у него не было.

Нужен ли этому миру Гиасс?

Внезапно в глаза Лелушу ударил солнечный свет, выводя того из полумедитативного состояния.

Он стоял на огромной залитой солнцем площади. Исполненной в виде гигантской, окруженной почти со всех сторон парковой лесополосой, концентрической окружности сходящейся к центру площади посреди которой стояло...

Лелуш замер. Время для него словно бы остановило ход.

— Сузаку, чего же ты ждешь, убей меня! — И ощущение клинка пронзающего плоть.

Две фигуры. Белая и Черная. Исполненные в виде двух шахматных фигур, две каменные скульптуры навечно замерли, словно бы остановленные во времени. Черная фигура, в верхушке до боли напоминающая маску, что лежит сейчас в его чемодане. И белая, что застыла в вечном миге между падением. Почти коснувшаяся земли, но всё ещё парящая в нескольких десятках сантиметров от неё.

Не говоря с какой-то затаенно смотрящей на него Лили, Лелуш медленно двигается в сторону колонн. Лишь на минуту он меняет свой маршрут, чтобы подойти к небольшому ларьку с цветами, что так удобно расположен на площади. Пара скупых слов — и в руках Зеро оказывается букет белых хризантем. И он вновь продолжает движение.

Сто метров.

Восемьдесят метров.

Пятьдесят метров.

Двадцать метров

Пять метров.

Не дойдя буквально метр до основания каменных статуй, он останавливается, внимательно вглядываясь в сотни и тысячи имён, что выбиты у основания постамента. Имён, большинство из которых он никогда не удосуживался запоминать, но которые на его совести.

Тишину этого натюрморта нарушает немного взволнованный голос Лили:

— Он говорил: "Людей не волнуют причины..."

Но она не успевает закончить, будучи перебитой,

— "...но никто не может сопротивляться чуду", да, я знаю.

Букет белых хризантем, скромный и неяркий, ложится на постамент, чтобы лежать там в мрачном одиночестве. И разогнувшись после лёгкого поклона в сторону памятника освободителям, он поворачивается к ней.

Лили вздрагивает. Человек, что стоит перед ней, больше не похож ни на гения, ни на безумца. Перед ней стоит человек, который прошел сквозь ад войны и вернулся обратно. Она чувствует это. И оттого дрожит от той ауры власти, что сквозит в каждом его движении.

А он меж тем заканчивает неоконченную фразу:

— Ведь тем, кто сказал это, был я.

*Ничего не выдумывал. Всё по секретным доку...рыцарским романам.

В общем, это реальная легенда из цикла таковых про Короля Артура и его гоп-компанию.

**Имеются ввиду Всадники Апокалипсиса, а не то, что вы подумали, Хаоситы. Скажем нет Вахе в Коде Гиасса!

* * *

Он словно в замедленной съемке наблюдал, как зрачки её глаз расширяются в удивлении, с каждой секундой осознания всего сказанного им. Потрясающая смесь восхищения и неверия на её лице была абсолютно бесценна. Впрочем, он в определенной степени привык к подобному, так что виду не подал. Сейчас его разум был занят совершенно другими вещами, довольно далёкими от таких тривиальных материй.

Немая сцена продолжалась несколько минут, давая обоим её участникам переварить происходящее в тишине.

— Но... как? — таковы были первые слова, прозвучавшие из уст Британской принцессы. И в этих словах звучало ещё бесчисленное количество вопросов, ответы на которые она желала узнать.

Лелуш напрягся, но снаружи постарался не подавать виду. Сейчас ему придётся заложить основу своей легенды, которая со временем должна стать его "официальной" историей. Он не может вот просто так появиться из ниоткуда. Ведь за любой магией стоят дым и зеркала, и горе тому фокуснику, который их не имеет. У толпы есть плохая привычка убивать чудотворцев...

— Всегда двое. Нас всегда было двое. Две стороны одной медали. Зеро не мог творить великие дела в одиночку. Кто-то всегда был за сценой и менял декорации, напуская дыму и подменяя шляпы. Сильные вместе, мы оказались порознь во время Первого Восстания и потому проиграли. Но когда пришло время... мы вернулись. Думаю, остальную историю ты знаешь весьма неплохо. Но когда с Дьяволом-Императором было покончено... наши пути разошлись. Он считал своим долгом проследить за тем, чтобы наши усилия не были потрачены впустую, я же считал, что, даже добившись победы, наша миссия не будет окончена и настанет время, когда люди будут вновь нуждаться в нас. И вновь мы оба оказались правы. И теперь я отдал дань почести своим друзьям, кто сражался и погибал в той войне, тем, кто шёл за нами, веря тому пути, который мы прокладывали, — он говорил, глядя куда-то вдаль расфокусированным взглядом, и казалось, будто бы перед его глазами пролетают месяцы и года, проведённые с теми людьми, чьи имена сейчас высечены на этой стелле. А Лили просто смотрела на него с открытым ртом. Она и представить себе не могла, что однажды увидит своими глазами человека, который стал легендой ещё при жизни. Человека, который был столь гениальным мистификатором, что даже спустя столетия после его смерти его жизнь всегда окутана пологом тайны и иллюзии, которыми он старательно окружал себя. И тем более невероятно услышать из уст этого человека ответ на самый сакральный из вопросов, что окружали его персону. Двое... их всегда было двое. Это так просто, что никому просто не могло прийти в голову нечто подобное. Не после того, как был развенчан миф о том, что Дьявол-Император и Зеро были одним человеком.

А сам Лелуш краем глаза рассматривал лицо вновь загрузившейся мыслями принцессы. И, судя по её выражению лица, его версия событий сработала на ура.

Ещё в детском возрасте, обучаясь придворному этикету и тонкому искусству ораторского мастерства, Лелуш уяснил для себя одну простую и банальную истину: нельзя поймать на лжи того, кто говорит правду.

...Их всегда было двое. С самого начала, с того самого момента, когда всё началось. Всегда далёкие друг от друга, но всегда единые в своей связи. Играя одну и ту же роль попеременно. Разделённые и вновь соединившиеся в башне Вавилона, они продолжали играть эту роль почти до самого конца. Лишь конец этой истории был иным, более печальным. Их было трое. Стало трое.

И в конце концов остался один.

И о чувстве долга третьего он не солгал ни капли...

Воистину, правда — самое страшное из оружий в правильных руках.

— Теперь позволь спросить, принцесса. Что ты будешь делать? Что предпримешь, зная, что человек, который уничтожил твою Империю и её же спас, стоит перед тобой во плоти и крови?

В этот раз Лили не раздумывала.

— Ничего.

Лелуш лишь вежливо приподнял бровь, выражая немой вопрос.

— Я учила историю, Л.Л. И учила я её не только по учебникам для обычных школ. Мой род не должен был править. Изгнанная и лишенная права на наследование, ветвь ви Британия вернулась в лоно семьи лишь тогда, когда трон под Императором зашатался. Вернулась, чтобы стать очередным инструментом в этой борьбе. Разменная монета — вот кем была моя ветвь, Зеро. Но вы изменили это. Избрали нас, ви Британия, чтобы вернуть утраченную честь Королевской Семьи и искупить грехи наших предков. И поверьте, Л.Л., мы выучили этот урок. И тем более неуместен этот вопрос сейчас, когда вы собственноручно выиграли уже проигранную битву, — голос девушки был тверд и уверен. В нем звучал опыт поколений и вера в свои слова. Чувствовалось, что сейчас говорит не Лили, но Лилия ви Британия.

Лелуш одобрительно кивнул в ответ на эту гневную отповедь.

— Я лишь убеждался в правоте своего мнения о тебе, Лили. Но довольно тревожить призраков прошлого. Думается мне, что дела настоящего и будущего затмят всё, о чем люди когда-нибудь вспоминали. Ну а пока... боюсь, что наш главный враг всё ещё не покинул нас, принцесса.

— О чем вы? — не без удивления в голосе спросила она.

— Голод — это враг, которого нельзя недооценивать. Целые армии могут пасть, едва лишь недооценив этого врага, — полушутливым тоном ответил Лелуш.

Сообразив к чему Зеро клонит, Лили хлопнула себя раскрытой ладонью по лбу и, пробормотав что-то невразумительное, быстрым шагом двинулась в сторону ресторана, в котором был зарезервирован столик, время от времени оборачиваясь, дабы проследить, поспевает ли за нею её сопровождающий.

До конференции оставалось три часа.

* * *

Ресторан "Набезо", располагавшийся на трёх верхних этажах одного из небоскребов Нового Токио, был по-настоящему элитарным местом. Резервирование столика само по себе стоило весьма и весьма больших денег, не говоря уже о предварительной записи, и очереди на посещение, и минимум четырехзначных числах цен, значащихся в меню блюд. Словом, простому смертному попасть в ресторан было попросту невозможно, не говоря уже о неподъемной цене. Но в любой ситуации бывают исключения.

Так произошло и в этот раз. Когда на ресепшн ресторана поступил звонок, никто не подал виду. Но выслушав несколько коротких реплик из трубки, немного побледневший, но сохранивший каменную мину, администратор переключил звонок на директора заведения.

Господин Такаси изволил наслаждаться прекрасным днем, который, благодаря усилиям бравых вояк на орбите, не стал для них всех последним. Он даже приказал открыть ресторан, даже в условиях осады родной системы. Кто-то мог назвать это пиром во время чумы, но Такаси Нагато любил наслаждаться жизнью в каждый её момент.

Поступивший звонок стал для хозяина престижнейшего ресторана в Токио большим сюрпризом. Ещё большим сюрпризом было для него узнать номер звонящего. Посол Британской Империи был весьма важным гостем, хорошие отношения с которым могли сулить ресторану большие преференции, в частности, хорошие отзывы в по-настоящему стоящих журналах и путеводителях.

Но совершеннейшим шоком для Нагато стало известие о том, кто на самом деле собирается посетить его ресторан. Выслушав говорившего и обменявшись парой заверительных реплик, он нажал на кнопку селектора, вызывая администратора.

— Наото, делай что хочешь, но чтобы через двадцать минут лучший столик в нулевой кабинке был свободен, а повара находились в полной готовности. У нас гости. Очень. Важные. Гости.

Отдав приказания, Нагато на секунду задумался, прежде чем, встав с кресла, подойти к бару и извлечь оттуда графин с отличнейшим виски тридцатилетней выдержки. Опустошив налитые в стакан семьдесят пять грамм янтарной жидкости, Такаси шумно выдохнул, прежде чем окончательно успокоиться. Он верил персоналу своего ресторана. И очень надеялся, что те его не подведут. Ведь не каждый день к тебе заглядывает принцесса Британской Империи и Зеро. Звучит, как анекдот, но ему совершенно не хочется знать, что случится, пойди что-нибудь не так.

Лелуш

Фешенебельные рестораны были далеко не тем местом, к которым ви Британия привык. Скорее, даже вовсе наоборот. Не привык совершенно. До момента отправки в Японию он вообще не очень часто выбирался с виллы Ариесов, проводя беззаботное детство в окружении слуг и ближайших родственников. После отправки... что же, найти фешенебельный ресторан во время оккупационной войны было задачей весьма нетривиальной, да и не до того ему было. Когда же он устроился под крылом Эшфордов... ему приходилось бывать в подобных местах, но в большинстве случаев всё сводилось к тому, что очередной аристократ, пригласивший его на партию, которую тот совершал во время ланча, проигрывал её в первые пятнадцать минут, после чего Лелуш покидал очередное подобное заведение. Ну а во время бытия Императором... не по статусу ему было. Так что щедрое мероприятие, организованное послом, было для него своеобразным первым опытом в посещении заведений такого уровня именно с целью подкрепиться. Такую идею он воспринимал весьма и весьма философски, втайне желая поскорее набить зудящий от ощущаемой внутри пустоты желудок.

Попав в фойе ресторана Лелуш только и мог, что хмыкнуть. У владельца этого места и вправду был вкус. Спокойные и аскетичные тона отделки, приятное и с правильной расстановкой созданное освещение, тихая и хорошо подобранная фоновая музыка. Ничто не кричало о дороговизне и престиже, и это ему импонировало.

Администратор с широкой и вежливой улыбкой спросил их имена и побледнел, услышав их.

Спустя несколько минут симпатичная официантка препроводила их в отдельную кабинку на третьем этаже ресторана, сообщив, что сегодня она будет обслуживать их столик.

Вчитавшись в поданное меню, Лелуш поймал себя на мысли о том, что он явно пропустил реформу языка, потому как идеально владея семью языками* он всё равно ощущал весьма странное чувство, что он что-то упускает, глядя на эти казалось бы знакомые слова, но не понимая их смысла.

Выбор блюд растянулся на долгие двадцать минут, прежде чем Лелуш наугад тыкнул в несколько пунктов меню, надеясь, что выбранные блюда окажутся съедобными, ну, или, в крайнем случае, его бессмертное тело окажется в состоянии регенерировать все повреждения, полученные в ходе обеда.

Полчаса спустя

— Л.Л., можно задать вопрос? — задала вопрос принцесса, аккуратно отрезая кусочек чего-то, что, по-видимому, раньше было каким-то кальмаром.

— Конечно, — Лелуш с некоторым успехом справлялся со своей порцией чего-то, по вкусу напоминающего мраморную говядину. Всё оказалось не так плохо, как он того ожидал.

— Вы уже продумали, что будете говорить на заседании? Вам наверняка предстоит сделать заявление или вообще целую речь прочесть... — задумчиво проговорила Лили, глядя на блики света, играющие на рубиново-красной поверхности налитого в большой бокал вина.

— Мне кажется, что я умею достаточно хорошо импровизировать, чтобы не беспокоиться о таких вещах, как публичные выступления, — улыбнулся Лелуш. — Что же до самого заседания, то здесь всё достаточно просто. Мы ввязались в войну, Лили. И мы к ней не готовы. Просто поверь, что нам не хватает абсолютно всего и прежде всего людей. Я успел посмотреть сводки, Лили. Весь состав Ордена и Космофлота и жалкие четыре сотни вымпелов? Это меня совершенно не устраивает. А потому я буду говорить всего о трёх вещах, на которых зиждется любая война.

— Каких?

— На самом деле их больше, но есть три основных, без которых никто никогда войну не выигрывал. Первая, — Лелуш показательно поднял палец, — это люди. Любую битву и любое сражение всегда ведут и выигрывают люди. Сегодня я выиграл не потому, что перехитрил противника, пусть это и так, а потому, что смог эффективно организовать людей и дать им сделать свою работу.

Лили слушала с большим интересом, осознавая громадный опыт, говоривший в её собеседнике. Хотя на вкус Лелуша этого самого опыта у него было недостаточно. Но, тем не менее, он продолжал.

— Вторая вещь, без которой невозможно выиграть ни одной войны, — это ресурсы. Любые. Ещё ни одна страна не выиграла войны, будучи голодной, раздетой, без медицинской помощи и поставок вооружения. Нам нужны корабли. Нам нужны найтмары, нам нужно столько вещей, о которых ты и подумать даже не можешь.

На этом моменте Лелуш замолчал, вглядываясь в панораму окна.

— И что же третье? — не утерпела Лили, подгоняя своего медлительного собеседника.

— Третье, и самое главное, на мой взгляд, Принцесса, это желание сражаться. Поверь моему опыту, ты можешь командовать горсткой повстанцев и противостоять целой Империи, но если ты сумеешь вселить в своих солдат желание сражаться и умирать за свои идеи, то рано или поздно ты победишь. Во всяком случае, так когда-то начал я. И знаешь, некоторые ваши учебники по истории, — Лелуш вновь улыбнулся, кивая на инструметрон на руке, — пишут, что у меня неплохо получилось. Именно об этих трех вещах я и буду говорить на заседании Ассамблеи. Вернее, говорить я буду о первых двух вещах, а с третьей думаю разобраться как-нибудь сам.

Лили задумчиво провела пальцем по краю бокала.

— В Ассамблее всё ещё сильна фракция пацифистов. Не думаю, что они будут рады такому исходу...

Лелуш рассмеялся. Благо, что в кабинке, в которой они находились, была превосходная звукоизоляция.

— Конечно, не будут. Вот только сделать они ничего не смогут. Поверь мне, Лили. Политика в военное время — штука весьма и весьма интересная. Просто поверь, если поставить ситуацию под правильным углом, никто не посмеет и слова сказать — очень уж не до того будет. Сложно оставаться сухим, если твои штаны уже намокли. И поверь мне, я провел всю необходимую рекогносцировку...

Лили удовлетворенно кивнула. Её страхи были беспочвенны. Зеро явно имел дело с политиками и раньше (В свете последних его откровений и подавно. Создание такой структуры, как ССШ, требовало более чем хороших дипломатических навыков.) и не собирался давать спуску никому, кто посмеет помешать ему исполнять своё призвание.

Но Зеро решил продолжить свой монолог:

— Но это ещё не всё. Говорить с Ассамблеей это одно, но нас ожидают куда более страшные и сложные переговоры. И от результата этих переговоров зависит куда большее, чем просто война с пришельцами.

— О чем вы говорите? — встревожено спросила Лили.

— Дедалус. Командующий силами пришельцев. Я говорил с ним. В основном мы обсуждали условия капитуляции, но несколько раз он оговорился. Наш переводчик с турианского весьма и весьма несовершенен, но кое-что я понять сумел. — Лелуш испытующе посмотрел на принцессу. — Они не одни.

— В смысле? — Лили всё ещё не понимала, к чему клонит Зеро, но тон разговора ей уже не нравился.

— Пришельцы. Их больше. Разные виды. Не такие, как турианцы. И наша основная проблема в том, что они знают о конфликте.

— Но тогда почему мы не видели никого, кроме турианцев?

— А много вы сталкивались с турианцами? Мне почему-то показалось, что из всех сражений с ними, победителями мы вышли всего в двух. Но ты отчасти права. Турианец упомянул что-то про то, что это "чисто их" война. И если в эту войну до сих пор не вмешались остальные... то это оставляет нам всего два исхода, ни один из которых мне категорически не нравится. — Лелуш поставил локти на стол и сложил руки перед носом.**

— Каких? — Лили, повинуясь мрачному исходу разговора, заерзала на удобном, казалось бы до того, кресле, не находя себе места. То, о чем говорил Л.Л.... было пугающим.

И что-то подсказывало ей, что следующие слова Главнокомандующего ей не понравятся.

— Видишь ли, я отказываюсь верить, что в таком большом месте, как Галактика, может плохо работать такая интересная штука, как "разведка". И потому я совершенно уверен, что о нас уже знают все, кому не лень. И если верить реакции наших инопланетных гостей на наши технологии — мы должны быть весьма и весьма лакомым кусочком для всех. Я не знаком с психологией пришельцев, но я знаю, как мыслят люди. А потому я уверен, что никто из тех, кем бы ни были "друзья" наших "друзей", не желает, чтобы его заклятый друг усилялся за наш счёт. Но тогда, почему же в эту войну никто не вмешался? Откинем бредовый вариант с тем, что турианцы дружат со всеми. Такого не бывает. Это геополитика, тут всем всегда тесно. И это оставляет нам всего два варианта. Первый из которых — это то, что турианцы настолько сильны, что никто даже не будет пытаться помешать им нападать на нас. Возможный вариант, наши друзья достаточно страшные на вид, чтобы если что работать пугалом для Галактики. Вот только в таком случае или они нас недооценили, скинув на нас самые отбросные части, во что мне слабо верится, либо через пару дней нас задавят хитином, потому как иначе как численным превосходством я их доминирование над галактикой объяснить, простите, не могу. Выглядит неприятно, согласись. — Лили неуверенно кивнула в ответ, после чего Лелуш ещё более мрачным голосом продолжил, — Так вот, второй вариант ещё хуже. Если турианцы не самые сильные и их "друзья" обладают не меньшей огневой мощью, и они не вмешиваются, это значит, что они наблюдают. И если они, хоть на секунду, увидят возможность того, что объединиться с нашими "друзьями" им будет выгоднее, чем просто наблюдать за этой потасовкой в песочнице...

— Нас сметут, — закончила недосказанное предложение Лили. И голос её был совершенно пустым.

— Именно. Каким бы гением ты ни был, какими бы технологиями ни обладал, но в нашем положении драться с целой Галактикой — это очень плохой способ самоубийства. И потому нам нужно сделать всё для того, чтобы показать нашим виртуальным "друзьям", что для их же выгоды им лучше наблюдать за всем этим конфликтом издалека.

— Но как? Мы даже не знаем, существуют ли эти пришельцы или нет! Как мы можем с ними связаться, не зная языка, не зная... да ничего не зная! — воскликнула Лили, чуть не подпрыгивая в кресле.

Лелуш улыбнулся. И эта улыбка была страшной. Так могут улыбаться только самые отпетые маньяки или абсолютные безумцы. Впрочем, сам Лелуш не был уверен, к какой из двух категорий себя отнести. Прекрасно подходил под обе.

— Знаешь, есть один прекрасный способ воздействовать на собеседника без использования слов. Прием старый, как мир, но оттого действенный и, как мне кажется, абсолютно универсальный в рамках воздействия на разумные формы жизни. Называется "Наглядная демонстрация".

*Авторское допущение, которое он смеет считать обоснованным. Английский и японский Лелуш должен был знать в любом случае. Сюда можно добавить китайский (ибо с китайцами он же как-то договаривался), плюс французский, испанский, португальский и арабский — по причинам, что врага надо знать в лицо, а если ты ещё и говоришь на его языке...

* * *

Два часа спустя.

Их аэрокар заходил на посадку перед главным зданием Генеральной Ассамблеи, которое казалось Лелушу странно знакомыми. Приглядевшись к общему принципу расположения зданий, а также углядев старую часовню невдалеке от основных корпусов, Лелуш расплылся в улыбке.

— Не ожидал оказаться тут снова, — прокомментировал Лелуш, уже облаченный в костюм Зеро. Плюсом месторасположения ресторана оказалась посадочная площадка для аэрокаров, а также высокий уровень конфиденциальности по отношению к своим клиентам, что и позволило Лелушу облачиться в костюм Зеро и покинуть ресторан через крышу, оставаясь при этом незамеченным. В добавление к вкусной и весьма обильной пище, посещение этого места обернулось для Лелуша весьма приятным опытом. Впрочем, даже сам факт получения приятного опыта для него был приятным опытом, поскольку последнее время он был весьма далек от образа жизни, который он мог бы назвать комфортным. Впрочем, последние события, произошедшие с ним, тоже не давали ему какой-либо надежды ожидать в ближайшее время чего-то, что он мог назвать "комфортным" образом жизни. Впрочем... время покажет. Вот уж чего-чего, а времени у Лелуша теперь было более чем достаточно.

— О чем вы? — спросила Лилия. Да, Лилия ви Британия. Не испуганная девочка, пусть и благородных кровей, а настоящая принцесса Британской Империи. Прилетевший к ним в ресторан аэрокар доставил смену одежды для Лили. Теперь принцесса была одета в более привычный Лелушу церемониальный наряд в цветах Британской Короны. Благородного цвета бело-золотое платье в пол с оборками выгодно очерчивало совсем уже не угловатую фигуру принцессы. Вкупе с серьезным и сосредоточенным выражением лица, которым принцесса радовала Лелуша последние несколько часов, Лилия выглядела минимум на пять лет старше, чем она была на самом деле.

— Здание Генеральной Ассамблеи. Раньше это место, если мне не изменяет память, было Академией Эшфордов. Весьма примечательное место, я скажу вам. Начиная от того, что эту Академию посещали такие интересные личности, как Нина Эйнштейн, Кодзуки Каллен, Куруруги Судзаку, Лелуш ви Британия... — собственное имя сорвалось с губ Лелуша легко, пусть это было весьма странным говорить о себе в третьем лице.

Лили кивнула.

— Понимаю. Читала об этом. Насколько я помню, Миллианна Эшфорд подарила территорию Академии тогдашнему Зеро, упомянув его в своем завещании, а уже он внес предложение об использовании бывшей Академии в качестве Штаб-Квартиры ССШ.

Лелуш хмыкнул на такую краткую историческую справку. Эхх... Милли, Милли... Старая подруга, это вполне было в её стиле. Не после того, что она пережила по его, Лелуша, вине.

Аэрокар начал снижаться около главного входа в здание. Приглядевшись к происходящему внизу, он не без удовлетворения отметил, что его подчиненные всё же смогли исполнить его просьбу. В радиусе пятидесяти метров от входа в здание находился сплошной кордон оцепления, за которым с остервенением толпились, сражаясь за место в первом ряду, десятки, если не сотни журналистов всех мастей.

Стоило аэрокару коснуться земли, как к машине подскочил глава его охраны, которого Лелуш успел срисовать за краткий момент знакомства.

— Господин Зеро, ваше приказание выполнено. Пришлось привлечь дополнительные силы Ордена для обеспечения... — он был прерван небрежным жестом Лелуша, который к моменту выхода из аэрокара надел привычную для себя маску.

— Детали неважны, капитан. Вы исполнили приказ, большего не требуется. За пять минут до начала заседания впустите внутрь первые... — Лелуш окинул взглядом толпу журналистов, что неистово щелкали камерами, стремясь заснять Зеро со всех возможных ракурсов, — первые пять десятков. Остальные перебьются пресс-конференцией после окончания заседания.

Подчиненный козырнул и отошел в сторону, а сам Лелуш в сопровождении Лилии медленно начал движение в сторону главного здания.

Родной костюм, который он не надевал, казалось бы, вечность, сидел на нем, словно влитой. Оригинальная же маска пусть и лишена была всяких технических приблуд, вроде встроенного компьютера, была гораздо удобнее и легче. Впрочем, оно было неудивительно — все же этот костюм изначально создавался под него. Даже механизм, созданный для использования Гиасса, работал, несмотря на отсутствие оного. По-хорошему, надо будет убрать эту функцию, а с другой стороны можно оставить как дань памяти.

Все эти мысли пролетали в голове Лелуша до того самого момента, когда его нога ступила за порог здания Генеральной Ассамблеи.

Потому как за порог ступил не Лелуш Ламперуж, человек, отбросивший свое прошлое и пожертвовавший настоящим ради будущего, нет. За порог ступил Зеро.

Не человек, но идея.

А идеи не ведают сомнений.

* * *

Зал заседаний

Вавилонское столпотворение. Это, пожалуй, было самое точное выражение, которым можно было описать происходящее в зале заседаний. Почти три сотни человек в одном зале, несколько десятков самых разных языков, звучащих в чудовищном диссонансе, создавали жуткую какофонию, от которой у неподготовленного человека заболела бы голова. Словно бы Господь Бог, только что уничтоживший Вавилонскую Башню и разделивший людей по языковому признаку.

Здесь были все. Все расы и все народы, от чванливых белокожих британских аристократов до словно бы поглощающих окружающий свет представителей Африканского Союза. Разные абсолютно во всем, они были объединены единой целью, что заставила их собраться сегодня здесь.

Двенадцать часов назад каждый из тех, кто сидел сейчас в этом зале, был уверен в том, что они обречены. Иронично, что те, кто с такой легкостью играет на надеждах и желаниях людей, не имели права на эту самую надежду. Слишком точны были отчеты аналитиков, слишком устрашающе выглядели даже самые оптимистичные исходы. Зарытый топор оказался давно заржавевшим, чтобы достойно встретить захватчика. Их было больше, они были опытны, они были быстры.

Лишённые надежды, эти люди заперлись в самых глубоких бункерах, со скорбью глядя на то, как на орбите их родного дома погибает их мироустройство...

— Даже потерявшие надежду люди обречены на веру в чудеса. — Голос, что разнесся из динамиков, развешанных по всему залу, прозвучал будто гром с ясного неба. И люди устремили свой взор к центральной трибуне, где на небольшом постаменте располагался одинокий микрофон. И за этим микрофоном стоял Он.

Зеро.

Ноль.

Никто.

Мало кто в зале понимал истинное значение этого имени, служившего одновременно и титулом, и должностью. Прошло слишком много времени, эхо войны успело исчезнуть, оставив после себя лишь сухие строки страниц учебников по истории. Слишком многие видели в Зеро не идею, но человека, политика, такого же, как и они. Слишком сильно за целое столетие эта маска приблизилась к бурлящему болоту того, что люди зовут "политикой".

Но именно сейчас, в этот самый момент, глядя на стоящего перед трибуной Зеро, люди начали понимать суть идеи скрытой под маской. Маской, что продолжила свой столь внезапно начатый монолог.

— Я всегда в это верил. Даже самый отчаявшийся реалист и агностик всегда верит в то, что чудо случится. Но у каждого чуда есть творец. Молния бьет дважды только в громоотвод, и огонь возникает из искры. Что же, позвольте представиться. Мое имя — Зеро. И благодаря мне вы выиграли эту битву. Но вы проиграете эту войну.

Зал, притихший было из-за гипнотического эффекта слов Зеро, полных мистицизма и двусмысленности, вдруг вывалился в реальность из-за резких слов в конце предложения. Слов, породивших целую бурю недовольства и неорганизованных выкриков, в основном сводившихся к тезису: "Разнесли этот флот — разнесем и следующий".

Но все выкрики прекратились в мгновение ока, стоило только подняться со своего места светловолосому британцу с фиолетовыми глазами, что до того момента задумчиво смотрел на фигуру Зеро.

Имя этого человека было Логан ви Британия. Кронпринц и премьер-министр Британской Империи, а также её официальный представитель в Малом Совете. И сейчас он обращался к человеку в маске.

— Что вы конкретно хотите сказать, Зеро?

Означенный обернулся, чтобы оглядеть своего оппонента. Ненадолго, всего на пару секунд. Затем Зеро вновь заговорил.

— Эту битву мы выиграли не благодаря тому, что мы были лучше подготовлены или потому что сражались за наш дом. Вовсе нет. Нас недооценили. Не были готовы ко всему. Не были достаточно осторожны. Теперь будут.

— Мне казалось, что вам удалось разгромить и взять в плен флот противника, — слегка удивленным тоном сказал Логан.

— Так и есть, — кивнул Зеро, — но кроме всего прочего, мне удалось провести беседу с вражеским командующим. И он поставил меня в известность о том, что телеметрия нашего сражения непрерывно записывалась беспилотными спутниками-шпионами, которые на данный момент, уже находятся на пути к ретранслятору.

— Почему вы их не остановили??! — возмутился один из делегатов, заработав укоризненный взгляд от ви Британия. Но Зеро ответил.

— Мы узнали о спутниках гораздо позже, чем они покинули максимальный радиус поражения наших орудий.

На несколько секунд в зале установилась почти полная тишина, нарушаемая редкими едва слышными переговорами.

— Получается, — медленно начал Принц Британский, — что у нас больше нет шанса на победу?

-Отнюдь, — возразил Зеро, — я говорю о том, что у нас больше нет права на ошибку. Мы показали все козыри и открыли все карты. И если мы хотим выиграть эту партию, нам нужно прекратить блефовать.

— Господин Зеро, не могли бы вы быть... более конкретным, — от Зеро не ускользнули некоторые паузы между словами. Принц испытывал раздражение. И это играло ему на руку.

— Конкретным? Извольте. Нам не хватает ресурсов, господа и дамы. Прежде всего, техники. Немного цифр. В бою на орбите Земли участвовало десять крейсеров типа "Логрес" и тридцать один фрегат типа "Авалон". Авиакрыло "Логреса" — сорок единиц найтмаров, авиакрыло "Авалона" — десять. Количество участвовавших в бою найтмаров равнялось тремстам девяноста единицам, что составляет едва ли больше половины максимальной загрузки, без учета "Дамоклов". И я вас спрашиваю, господа и дамы, где же наша техника? Неужели четыре сотни единиц — это всё, что мы можем выставить?

— Невозможно развернуть производство в столь короткие сроки! — прозвучал возмущенный выкрик из зала, который, судя по всему, принадлежал кому-то из большой группы делегатов Европейского Блока.

Зеро резко поднял голову, устремив взгляд в сторону сказавшего.

— Невозможно? Мой предшественник, первый из тех, кто носил эту маску, развернул производство ночных кошмаров седьмого поколения за несколько месяцев, используя лишь ресурсную базу Китайской Федерации*! Что же говорить про всю планету?

— Но тогда условия были другими! — снова возмутился делегат. И Зеро был с ним отчасти согласен. Условия были другими, враги и друзья были другими.

— А разве что-то изменилось кроме масштаба? Мы снова на войне, на войне, которую проигрываем! Откройте, наконец, глаза и взгляните в лицо правде! Гусям не спасти Рим, если никто не проснется! — разгоряченно ответил на обвинение Зеро, прежде чем продолжить гораздо более тихим и уверенным голосом. — Мой предшественник сотворил невозможное, создав мир таким, какой он есть сейчас. Так позвольте мне хотя бы попытаться сохранить то, чего он добился!

Эта перепалка могла бы продолжаться дольше, если бы не новое лицо, решившее вмешаться. Мощного телосложения, немного тучный, облаченный в церемониальные одежды.

Еще один сильный игрок на мировой доске. Император Китайской Федерации Тяньгун. Внук императрицы Тяньцзы, унаследовавший её острый ум и непреклонность.

— Он прав. Мы достаточно прозябали в мире, чтобы позабыть жар, с которым куется оружие. Мой народ помнит былые традиции, Зеро. Хватит речей о высоком, говори, что тебе нужно, и Китай даст тебе это.

Делегаты зароптали. Не каждый день кто-то из членов Малого Совета делает такие заявления. Так продолжалось, пока вновь не заговорил Логан.

— Я и мой народ тоже не намерены оставаться в стороне. Треть населения этой планеты — наши подданные, наши подданные были на Арктуре и Шаньси. Если их гибель останется неотомщенной, это станет несмываемым пятном на нашей репутации. Империя должна нанести ответный удар. К тому же, — Логан кидает взгляд на тонкую девичью фигурку, стоящую позади Зеро, — Британская Корона уже выразила свою поддержку нынешнему Зеро.

Зал заседаний замер. Британская Империя впервые за добрую сотню лет вновь готова взяться за меч. От делегатов не ускользнула оговорка ви Британии, так что все заинтересованные смогли увидеть стоящую позади Зеро фигуру Лилии ви Британии. И некоторые даже начали делать из этого выводы.

Со своего места поднялся немолодого вида мужчина. Его бы можно было назвать стариком, если бы не невероятно пронзительные и острые черные глаза, что, казалось бы, раскладывали собеседника на молекулы. Наото Кан. Премьер-министр Японии и фактический хозяин сегодняшнего заседания.

— Сто с лишним лет назад в моей стране появился Первый Зеро. Появился, чтобы сотворить чудо, названное "Черным Восстанием". Мой народ никогда не сможет расплатиться с Орденом за всё уже им совершенное. Япония предоставит свои ресурсы.

Весы качнулись, чтобы склонить свою чашу в сторону того, кто носит маску Зеро. Поддержка трех членов Малого Круга стала катализатором для того, чтобы обсуждение постепенно начало перетекать в конструктивное русло. В зале зазвучали уже совершенно иные речи.

Сам же Зеро, видимо что-то обдумав для себя, продолжил:

— Я благодарю высказавшихся представителей за поддержку. Прежде чем перейти к более конкретным вещам, хотелось бы сказать вот что, — в этот момент Зеро распахнул свой плащ, эффектно взмахивая рукой и повернувшись в сторону телекамер, устроившихся около входа журналистов. — Дайте мне корабли — и ударим врага в самое сердце. Дайте мне найтмары — и мы разгромим их, где бы они ни были. Дайте мне людей — и я выиграю эту войну.

*В определенном роде авторское допущение, которое автор, однако, считает логичным. Речь идет о производстве Акатсуки — массовой модели НМ 7-ого поколения, используемых Орденом на протяжении второго сезона. Изначально они производились в Индии, но, судя по тому, как разительно увеличилось количество этих найтмаров после разрешения проблемы с Китаем, — они должны были создать производство Акатсуки в КФ. Одна Индия с таким потоком бы просто не справилась.

* * *

Пять часов спустя

Дебаты были жаркими. Хотя то, что происходило, было весьма и весьма сложно назвать дебатами. Больше всего происходящее походило на нечто вроде собрания Совета Директоров какой-то корпорации. Очень. Крупной. Корпорации. Впрочем, в определенной степени так оно и было. Объединенные под эгидой ССШ глобализированные страны по большей части представляли собой винтики в машине огромной корпорации под названием "Человечество".

Лелуш был прекрасно осведомлен о том, на что способны люди, у которых есть одна вполне конкретная цель. И он со своей стороны постарается сделать все, чтобы эту самую цель людям дать. И его самым первым главным успехом на этом поприще послужило его выступление здесь. Умело использованная маска наивного идеалиста, который пришел в этот зал лишь для того, чтобы выиграть эту войну, сыграла свою роль идеально. Под маской из правды очень трудно различить лицо величайшей лжи. Этот принцип всегда был ему верен.

Но факт оставался фактом, ему удалось направить стремления власть имущих в прагматичное русло. После того, как Лелуш закончил "вдохновляющую" часть своего выступления, в ход пошли заготовленные заранее тезисы и списки необходимых материалов, необходимых для успешного ведения боевых действий.

Нет, за те несколько часов, что прошли с того момента, как закончилась битва за Землю, Лелуш ни в коей мере не успел стать экспертом в области военной техники образца 22-го века, но он отлично знал материал своего родного времени. Более того, у Лелуша был весьма обширный опыт в налаживании военного производства в условиях жесткого цейтнота. В общем-то, ситуация сейчас мало отличалась от того, с чем пришлось столкнуться Лелушу в тот момент, когда Орден вышел на международный уровень. Индия пусть и обладала обширными производственными линиями по сравнению со всеми остальными "странами-основательницами", но одна она была совершенно не в состоянии обеспечить потребности Ордена в кошмарах. После того, как разрешился вопрос с Китайской Федерацией, Лелушу удалось продавить через Тяньцзы и Кагую решение о перепрофилировании заводов по всему Китаю на военные нужды. Основные сборочные цеха он расположил вдоль побережья Восточно-Китайского моря, откуда запчасти доставлялись со всех концов ССШ. Уже после битвы за Дамокл Лелуш сумел убедиться в эффективности этой системы. При наличии хорошей ресурсной базы в виде Японии и Индокитая в индустриальных странах ССШ довольно быстро смогли развернуть масштабные производства кошмаров серийных линеек. Это им не помогло, все же Дамокл был несколько... ультимативен, но сам факт развития военного производства был налицо.

Нечто подобное происходило и на заседании. СБИ все еще была лидером в области производства высокотехнологичного оружия и была способна поддерживать стабильное производство техники и вооружения, но темпы производства были сравнительно медленными, не говоря уже о том, что количество производимой техники за единицу времени не шло ни в какие рамки. На вопрос об ускорении процесса Логан лишь пожал плечами, упомянув, что Британия производит весь спектр вооружения, используемого Орденом за исключением некоторых машин старших поколений.* Ускорение производства возможно, но чтобы добиться качественно нового уровня, требуется сосредоточиться на чем-то одном.

В результате получасового обсуждения было принято решение, что Британия сосредоточится на выпуске боевых кораблей и сборке собственных найтмаров старших поколений, запчасти для которых при необходимости будут доставлять из Китайской Федерации.

Сама же Федерация взяла на себя производство массовых моделей кошмаров. Производственные линии в Индокитае функционировали до сих пор. Из массовых моделей в серию пойдут уже зарекомендовавшие себя Гареты, а также свежие, но еще не протестированные безымянные Тип-06, наследники Акатсуки времен Черного Восстания. Сюрпризом для Лелуша стало то, что Тяньгун также передал ему спецификации на совершенно новый найтмар старшего поколения. Открыв файл, Лелуш усмехнулся, без труда узнав знакомые формы и дизайн. Китайская Федерация явно не захотела ударить в грязь лицом и в кратчайшие сроки завершила разработку своего первого найтмара девятого поколения — Шень Лонг.

На этом впрочем технологические сюрпризы не закончились. После того, как на заседании представили проект Шень Лонга, представители Японии и Евросоюза развили весьма бурную деятельность, в спешном порядке извлекая из недр баз данных свои разработки. Европейская делегация с некоторым неудовольствием на лицах предоставила Лелушу данные о проекте "Роланд", который даже на первый взгляд выглядел весьма и весьма перспективно. От Японской делегации в зал вбежал взмыленный техник и передал Лелушу папку с подозрительным названием "Курокири".

Из того, что Лелуш понял, все проекты находились в стадии готовых к производству прототипов уже весьма и весьма долго. Но общая инерция и отсутствие немедленного доступа ко всем необходимым ресурсам не позволили выпустить эти машины на поле боя ввиду их катастрофически малого количества. Буквально тестовых моделей, которые все еще предстояло обкатать в бою, прежде чем они полноценно начнут поступать в войска. В результате Лелуш принял решение создать внутри Ордена Спецподразделение для обкатки новых машин, которое будет находиться под его личным контролем и будет напрямую связано с КБ разных стран.

Экономические вопросы Евросоюз взял на себя, лишив Лелуша многих головных болей, связанных с управлением финансами. С точки зрения ресурсов все было несколько менее радужно. Африканский Союз и ОАЭ взяли на себя обеспечение ресурсами, обещав начать поставки необходимых материалов в ближайшее время, однако оставался последний и самый главный вопрос.

Стратегические ресурсы. Два жизненно важных элемента, на которых основана большая часть технологических веток ССШ.

Нулевой Элемент и Сакурайдат.

Земле несказанно повезло, поскольку, по оценкам ученых, всего 0.3% планет в Галактике имели шанс на обладание сколько-нибудь заметными залежами сакурайдата. Возможно в масштабах Галактики подобные цифры и не выглядели столь мизерно, но Земля действительно сорвала джекпот.

Времена между 2040-ыми и 2080-ыми принято называть "Сакурайдатным Опьянением", поскольку невероятно редкий элемент благодаря глобализации и техническому прорыву прочно вошел во все сферы в жизни, являясь одним из ключевых компонентов множества высокотехнологичных устройств. Мировые запасы сакурайдата начали показывать дно в середине 2090-ых. И мир бы ждал неминуемый технологический и ресурсный коллапс, если бы в 2099-ом году луноход "QN-100" при заборе грунта в Море Изобилия не наткнулся на залежи сакурайдата. Последовавшая за этим специальная геологическая миссия лишь подтвердила наличие под поверхностью огромных запасов того. Обнаружение залежей желанного элемента и послужило причиной взрывной космической экспансии, окончившейся обнаружением Протеанских Архивов в 2140-ых. Сейчас добычей и выработкой сакурайдата занимается Японская Федерация, будучи самой подкованной в методе открытой добычи. Потому персонал лунных баз более, чем на 70% состоит из выходцев из ЯФ. **

Что же до Нулевого Элемента, то по распространённости этот элемент все же обгонял сакурайдат, встречаясь намного чаще, но с ним у ССШ все было куда как хуже. Первые образцы очищенного Ez

* * *

были найдены в Протеанских Архивах, но при изучении встал резонный вопрос о добыче весьма полезного для технологического прогресса материала. Как оказалось, в Солнечной Системе НЭ встречался лишь в поясах астероидов, чего явно не хватало на нужды всего человечества.

Первые пилотируемые экспедиции в рамках Местного Скопления были направлены именно на поиск потенциальных планет с высоким содержанием НЭ. И они нашли. Планета Сад Деметра в Системе Дельты Павлина оказалась манной небесной для людей. Несмотря на полное отсутствие сакурайдата в коре, вокруг Деметры вращался спутник, когда-то бывший гигантским астероидом. Персефона, так назвали спутник Деметры, оказался полон НЭ, в котором так нуждалось Человечество. И, казалось бы, все хорошо, но Лелуш знал, что в условиях войны отдаленность системы Дельты Павлина от Солнечной системы могла сыграть с людьми очень и очень плохую шутку.*4

К счастью, по всему выходило, что единственная колония людей на Деметре в данный момент пребывала в полном порядке, но Лелуш понимал, что не может надеяться на глупость своих противников, а потому прекрасно осознавал необходимость как можно скорее обеспечить безопасность поставок Нулевого Элемента на Землю.

И подобных мелочей и деталей в его голове роились десятки и сотни, если не тысячи. Ви Британия ощущал, как медленно его голова начинает раскалываться, знаменуя информационный перегруз, перенесенный в столь краткий момент времени. Слишком много событий, слишком мало времени, слишком много неизвестных в уравнении, и в этот раз у него абсолютно точно нет никакого грандиозного плана-гамбита, способного перевернуть исход партии в его сторону.

Лелуш улыбнулся.

Пока нет. Но кто сказал, что нельзя придумать его на ходу?

Комната, в которой он сейчас находился, была чем-то вроде гримерки. Сюда его привела Лили сразу по окончании заседания Ассамблеи, наказав ждать ее здесь до самого начала пресс-конференции.

В данный момент Лелуш полулежал на удобном диване с очень мягкими подушками. По правую руку от него расположилась наполовину пустая бутылка воды, которую Лелуш выхлебал в один присест, стоило ему добраться сюда.

Все же долгие речи требовали определенных усилий, да и система вентиляции в этой маске оставляла желать лучшего. Он бы не отказался и от полноценного душа с горячей водой, но на подобную роскошь у него пока еще не было времени.

Лелуш понимал, что скоро этот безумный день кончится, и скорость происходящих событий немного поутихнет, и он наконец сможет выкроить пару часов на самого себя.

Подверженный внезапному интересу, Лелуш активировал инструметрон и принялся заниматься поиском информации об одном вполне конкретном месте, местоположения которого он тем не менее не знал.

Лелуш искал место, где ему предстояло жить.

Краткие поиски увенчались успехом, показав Лелушу фотографии внушительного особняка в британской неоготике. Статусное жилье располагалось где-то на окраинах Токио и было традиционным местом проведения совещаний и мероприятий, связанных с ОЧР. Приглядевшись получше, Лелуш понял, что смотрит на уменьшенную копию Ариес Виллы, на которой проживала его семья до момента того злополучного вечера, когда план Союза Рагнарека вступил в силу.

Хмыкнув такому совпадению (впрочем Лелуш был уверен, что таковым оно не являлось), ви Британия закрыл интерфейс как раз вовремя, потому как через несколько секунд в комнату вошла Лили.

— Зеро? Вы готовы?

Лелуш просто кивнул, вставая со своего места и надевая на голову такую привычную и одновременно жутко архаичную по местным меркам маску.

Они прошли по коридору в сторону больших дверей, ведущих в кабинет... если Лелуш правильно помнил, раньше в этом зале располагались помещения клуба кендо. Теперь же зал был переоборудован в место для проведения пресс-конференций, включая в себя несколько десятков камер, передающих изображение в режиме реального времени с самых разных углов.

Зайдя внутрь, Лелуш отметил необычайную тишину, царившую в зале, несмотря на добрую сотню журналистов, находившихся сейчас внутри. Возможно виной тому послужили бойцы ОЧР, расставленные по углам комнаты, но Лелуш полагал, все дело в его харизме и организаторских способностях Лили.

Почти в полной тишине Лелуш прошел к микрофонам, поражаясь тому, насколько отчетливо были слышны его шаги. Взгляды репортеров были сосредоточены на нем и только на нем. Маячившая за его спиной Лили вообще казалась какой-то невидимкой.

Постучав по микрофону и проверив его работоспособность, Зеро обратился к журналистам.

— Что же, думаю, мы можем начать. Задавайте ваши вопросы. По одному.

Первой право спросить предоставили симпатичной блондинке в весьма экстравагантном платье с высоким воротником.

— Элиза Кассан. Пик Ньюс. Скажите, кто вы?

— Кто? Счастье в том, чтобы казаться и быть одним и тем же. Я — тот, кем кажусь. Человек в маске. Зеро, если хотите.

— Но кто вы такой? Куда делся предыдущий Зеро?

Зеро повел головой, меняя угол наклона маски, словно бы присматриваясь к журналистке.

— Это уже три вопроса, мисс Кассан. Знаете, это парадоксально звучит, задавать вопрос "Кто вы?" человеку в маске. Я был бы кем-то другим, не будь на мне этой маски, но она на мне, а значит и имя мне — Зеро. Что же до моего предшественника... мы не сошлись во мнениях по поводу вертикали командования во время битвы. Боюсь, большего вам знать не требуется. Следующий.

В этот раз встал мужчина средних лет в очках и одетый в брючный костюм.

— Эллиот Карвер, "Завтра". Господин Зеро, что произошло на орбите? Общественность до сих пор теряется в догадках...

— Противник недооценил нас. Позволил нам играть по нашим правилам. Это и обернулось для него поражением. Ничего более.

— Тогда к чему было то выступление, которое транслировалось на открытых частотах?

— Мистер Карвер, вы повторяете ошибку мисс Кассан. Это уже второй вопрос, но вопрос стоящий. Что же до выступления... в войне нет понятия этичность, мистер Карвер. Есть лишь грань между эффективностью и глупостью. Мое выступление было эффективным способом отвлечь противника от залпа Фрейи. К тому же я высказал вполне конкретные намерения и поднял боевой дух моих солдат. Эффектность — лишь побочный продукт эффективности. Следующий.

С места встала девушка. Очень молодая на вид, сам Лелуш не дал бы ей на вид больше двадцати. Одета в строгий женский деловой костюм с фиолетовой рубашкой.

— Лиза Лавендер, 'CCT', господин Зеро, что вы можете сказать по поводу того, что ждет нас дальше?

— Война.

Атмосфера в комнате вновь изменилась. Казалось бы, свет сгустился вокруг фигуры в черном, выгодно оттеняя ее. Блики света от вспышек фотокамер играли на золотом тиснении камзола этого человека в маске, что сидел, скрестив руки перед собой. Одно его короткое слово — и люди в зале словно прикованы к нему стальными цепями ожидания. И он продолжил:

— Все, что ждет нас, людей, впереди — это война. Война, к которой мы не были готовы. Война, к которой мы не готовы и сейчас. Я не могу порадовать вас добрыми вестями о том, что наш противник слаб и разрознен. Напротив. Против нас — единая машина войны, что оттачивала свои навыки столетиями. Сотни планет, десятки колоний, ресурсы, техника, солдаты, опытные командиры. Всего этого у нашего противника в достатке. А с другой стороны мы. Люди. Простые и слабые. Без опыта, без ресурсов, без нескончаемых легионов солдат. Но мы не проиграем, — голос Зеро изменился. Стал более угрожающим и властным, наполняя людей вокруг него каким-то мистическим чувством приобщения к чему-то значимому. — На протяжении своей истории люди не были равны. Кто-то из нас всегда желал возвыситься за счет других. Иногда даже получалось. Но мы всегда приходили к одному — колосс, что пытался задавить нас, каждый раз рушился. Полтора века назад мы повергли самого страшного тирана в нашей истории и, казалось бы, забыли о неравенстве. Но век ушедший сменяется новым. Над нами нависла новая угроза, угроза для всех нас. Абсолютно всех. И вот сейчас, в этот самый момент, задайтесь вопросом, не сейчас ли настал тот самый момент, когда каждый из нас равен? Сейчас, прямо под Дамокловым мечом, что висит над нами, мы не можем сказать, что мы равны? И если в вас хоть на секунду мелькнет сомнение, хотя бы на секунду покажется, что я прав, выслушайте меня.

Зеро встал. В свете сверкающих фотокамер, он казался выше, чем он был на самом деле. В эффекте стробоскопа его тень маячила за его спиной подобно огромному шахматному королю, которого он и представлял.

— Кем бы вы ни были, кто бы вы ни были. Раса, пол, возраст — все это не важно. Я прошу лишь одного. Не как Зеро, но как равный. Помогите мне. Неважно как, если вы хотите сражаться — сразитесь вместе со мной. Если вы хотите готовить — готовьте пищу для нас всех, если вы хотите ковать — куйте наши мечи. Любая помощь — бесценна, любое дело во благо — подвиг. Любая смерть — потеря.

Было что-то в словах этого человека. Что-то, что заставляло кровь течь в жилах быстрее, а сердце биться чаще и ровнее. Он попадал в точку даже тогда, когда стрелял наугад. Он — Зеро. Человек Без Лица. Человек Чуда.

И он продолжил:

— Я — не Зеро. Нет и никогда не было человека по имени Зеро. Была лишь идея. Идея, воплотившаяся в форму и надевшая маску. Однажды Зеро из одного уже стал миллионом. Что же, отныне вы все — Зеро, — и он взмахнул рукой, словно бы провозглашая свое действие, воплощая его в истину, выбитую в камне, — нет никакого я или вы. Нет никакой разницы между нами. Вы все — Зеро. Мы все — Зеро. Мы все — идея.

Он замолк, словно бы оборвавшись на мысли. Замолк, прежде чем направиться к двери, ведущей к выходу из конференц-зала. Но уходя, он обернулся, чтобы бросить в объективы телекамер последнюю фразу.

— А идее — пули не страшны.

*Найтмары 8,9 и 10-ого поколений. (Нет, 10-ого поколения в ближайшее время вы не увидите)

** Я в курсе, что данный таймлайн не совпадает с таковым в мире Масс Эффекта. Для дальнейшего удобства вскоре будет создана отдельная часть, включающая в себя также и хронологию событий.

*3 Ez — так Нулевой Элемент обозначается в таблице Менделеева времен масс Эффекта

*4 Колония Деметра действительно существует в мире Масс Эффекта. Одна из первых колоний людей, в оригинале основанная в 2155-ом году. Однако никаких упоминаний о спутнике не было, считайте авторской волей. Строго говоря, я вообще не понимаю, где люди добывали НЭ до ВПК в достаточных количествах для оснащения нескольких флотов.

Интерлюдия: Серая Королева

Интерлюдия: ???

День медленно догорал в алом пламени заката. Солнце, ещё какие-то пару десятков минут назад висевшее над горизонтом, уже стыдливо пряталось, постепенно уступая место сумеркам.

Она не могла отказать себе в любви к этому пограничному состоянию времени. Не день и не ночь. Не свет и не тьма. Лишь родные тёмные тона, приглушающие обычные краски дня, нагоняющие таинственности и какой-то особой задумчивости, которой она была подвержена уже весьма и весьма долгое время.

Ещё один день подходил к концу.

И он бы слился с бесконечной чередой других таких же дней, что бесцельно пролетали перед нею в своих бессмысленных торопливости и суете, если бы не ощущение.

Да. Именно так.

Ощущение.

Всего её словарного запаса, всех тех трёх десятков языков, что она знала, не хватило бы для выражения того, что она ощутила. Словно кто-то вместо холодного галогена вкрутил в её жизнь старую добрую лампу накаливания.

И она не имела ни малейшего понятия, что стало тому причиной.

Сидя на террасе небольшого и уютного ресторана, посещение которого было для неё одной из тех немногих привычек, которым она оставалась верна, и попивая ставший привычным вечерний кофе, она в кои-то веки решила удовлетворить своё любопытство, вникнув в текущее положение дел.

Когда поток времени течёт в обход тебя, а ты стоишь на берегу этой реки и глядишь на историю, что творится и протекает мимо, невольно привыкаешь к тому, что излишнее любопытство не приводит ни к чему хоть сколь-нибудь полезному.

Активировав омнитул, она открыла сводку новостей, чтобы наткнуться на множество красных баннеров и заглавных шрифтов, пестревших громкими заголовками и сводящимися к одному конкретному событию.

— Война. Вот, значит, как. Недолго же длился твой мир, император. Пускай и дольше, чем когда-либо прежде.

Она улыбнулась. Было в слове "война" что-то такое, что заставляло кровь в венах течь чуть быстрее, немного отгоняя в сторону её личного палача — скуку.

Возможно, так было потому, что для неё это слово уже давно ассоциировалось с теми временами, которые она частенько вспоминала с бередящей душу грустью и тягучей ностальгией.

То было время крови и металла, кои переплелись меж собой так плотно, что каждый раз, нажимая на курок, она инстинктивно ожидала, что пуля отскочит от брони очередного "кошмара". Время пороха и стали, людей, бьющихся за идею и свободу, гениев и дураков, злодеев и героев.

Было время.

Но оно прошло.

Стало историей сто тридцать один год назад. В день, когда она в последний раз в своей жизни попыталась сделать хоть что-то для себя.

Но просчиталась.

Механизм истории, однажды запущенный, был безжалостен к тем, кто послужил ему топливом.

Чашка кофе показало дно, оставляя на том неровный слой гущи.

— Госпожа Сесиль, мы закрываемся. Но если вы хотите... — к ней подошёл администратор ресторана, пожилой японец в домашней одежде.

— Нет, Кёширо-сан, я уже ухожу. Запишите, как обычно, на мой счёт и с щедрыми чаевыми официанту. Паренёк устал бегать за новыми порциями...

Старик усмехнулся.

— Не за чаевые он работал, госпожа. Ваш столик... это место негласного соревнования.

— Которое никто из них не выиграет, — с некоторым задором в голосе констатировала она.

Японец согласно кивнул.

— Ещё бы они это понимали, госпожа. Но кто ж будет слушать ворчание старика...

Она озорно блеснула золотыми глазами.

— А ведь ещё каких-то сорок лет назад...

— Все мы были когда-то молоды, госпожа. И я в том числе. И я так же не слушал своего отца, как мой отец не слушал моего деда и как мой сын сейчас не слушает меня.

— Люди никогда не меняются, не правда ли? — она задумчиво смотрит в вечернее небо, где постепенно начинают загораться первые звёзды.

— Меняются, госпожа. Люди меняются, но, увы, слишком медленно, чтобы кто-то вроде меня мог это заметить...

— Может, вы и правы. Но если этого не видите вы, то куда уж мне? — она открыто улыбалась, пусть собеседнику и не дано было увидеть выражение её лица, поскольку стояла девушка к нему спиной.

— То же самое вы сказали моему отцу, — она не оборачивалась, но знала, что старик сейчас тоже улыбается.

— Скажу и вашему сыну.

Этот диалог абсолютно ничего не значил и ни к чему не вёл. Бессмысленное сотрясание воздуха, но, тем не менее, она не могла отказать себе в удовольствии разговора с добрым другом.

— Скажите, госпожа Сесиль... — решил сменить тему Кёширо.

— Да?

— Каким он был?

— О ком вы говорите? — не поняла она. Или сделала вид, что не поняла.

— Тот, о ком вы вспомнили. О ком вспоминаете каждый год в единственный день, когда не посещаете нас.

— Я нерегулярна в посещениях.

— Поверьте, я знаю, госпожа Сесиль. Но на моём веку вы никогда не приходите лишь в один день.

Установилась тишина, нарушаемая лишь звуками, которыми жил этот город. Но для них это было тишиной.

Она не знала, хотелось ли ей вообще отвечать. Но её натура пошла впереди неё.

— Он был дураком. Родился таким и остался им до самого конца. Упрямцем, который, вбив однажды в свою голову совершенно безумную идею, шёл к ней, невзирая ни на что. Эгоистом, который не замечал никого и ничего вокруг себя, если оно не было ему нужно. И он не держал обещаний. Во всяком случае, то, что он дал мне, так не исполнил.

— Но вы любили его?

Она моргнула, словно выныривая из транса. А затем, встав со стула, прошла мимо мужчины, не удостоив его и взгляда, впрочем, всё же бросив ему на прощание короткое:

— До свидания, Кёширо-сан.

* * *

Это был странный вечер. Даже по её меркам. Старые раны, так внезапно и аккуратно потревоженные невидимым кукловодом, отозвались в ней отголоском старой и давно, казалось бы, похороненной боли.

А потому она дала волю чему-то, что жило на самой границе неосознанного. Чему-то, что нельзя было объяснить словами иначе как "чувство правильности".

Её тело словно бы стало не её.

Она, словно зритель в кинотеатре, наблюдала за тем, как ощущение какой-то невозможной необходимости, будто бы предрешённого кем-то свыше рока несёт её в переплетении улиц и парковых дорожек.

Она знала этот путь. Повторяла его несколько десятков раз. Но никак не могла понять: почему сейчас? Что изменилось для неё и что породило это изменение?

Ответа не находилось.

Она снова оказалась на том самом месте, в которое приходила два раза в год, имея на то все основания.

Она знала всё здесь наизусть. Каждый кирпич мостовой, каждое дерево, окружавшее её, каждый миллиметр этих двух стелл из чёрного и белого мрамора, что замерли во времени, знаменуя значимость мгновения триумфа.

Белый и Чёрный Короли. Шахматные фигуры, что так любил он. Поверженный, замерший в миллиметре от падения Белый и триумфально возвышающийся над ним Чёрный. Просто и значимо. Но от того не менее иронично, если знать не то, что пишут в учебниках по истории, но то, что происходило на подмостках того самого грандиозного спектакля, свидетелем которого стал весь мир.

Чёрное и Белое. Добро и Зло. Простая концепция, в которую люди верили с самого начала своего осознанного существования. Но с её точки зрения Белое было Чёрным, а Чёрное — Белым. Однако так видела только она, весь остальной же мир считал иначе. А вот кто из них ошибался — ответ на это крылся в самом вопросе.

Ещё одно она знала точно. Композиция не была завершена. Когда Чёрное и Белое сталкивались, смешивались и менялись местами, всегда и абсолютно всегда на поле боя должна была стоять она. Серая Королева.

Фигура, что сама выбирает сторону и сама идёт в бой, не слушаясь никаких приказов. Бесполезная, ненужная фигура в такой же бесполезной и ненужной игре. Ведь стоит лишь только Королеве выбрать сторону, как Король той падёт к её ногам мертвецом. И она останется стоять, вновь став Серой, в ожидании новой партии и нового Короля.

Но... не будет больше Королей.

А значит, Серой Королеве так и придётся стоять в одиночестве, застыв на пограничье, не принадлежа никому.

Она остановилась подле памятника, вглядываясь в ровные строки выбитых имён, многие из которых откликаются в её памяти лицами.

Но внезапно взгляд замечает что-то необычное.

Новое.

Неожиданное.

Букет.

Обыкновенный букет цветов из цветочной лавки, что находится всего в нескольких десятках метров от неё. Простой и оттого не менее странный. Белые хризантемы. Символ печали и траура для одних и синоним высшей власти для других.

Она не может удержаться от того, чтобы взять букет в руки.

Запах цветов перемешивается с каким-то иным, странным и смутно знакомым.

Она снова поднимает глаза, чтобы ещё раз вдохнуть аромат траурных цветов.

Белое и Чёрное.

Запах хризантем и пороха.

Чёрное и белое.

Мускус и хризантемы.

Серое.

Да. Не будет больше Королей.

Но Королева останется ждать Короля.

Интерлюдия: Красная Королева

Горячая ванна являлась самым прекрасным способом, которым только можно было завершить этот чертовски длинный день. Напряжённое и затёкшее от долгого нахождения в неподвижной позиции тело постепенно расслаблялось, посылая в мозг волны приятной тянущей боли. Клубы пара, поднимающиеся над плёнкой воды, затмевали всё вокруг белым покровом, снижая видимость до такого состояния, что едва можно было рассмотреть противоположную стену ванной комнаты.

Лёжа в горячей воде, внутренне она находилась в полнейшем смятении — её естество бурлило и кипело от смеси ещё не выветрившегося из крови адреналина, каких-то совершенно животных эмоций, что будоражили всё её сущее, и глубочайшего потрясения от всего произошедшего. Это не давало её душе ни мига покоя. И пускай тело уже отходило от боевого угара, духом она всё ещё оставалась на взводе. Потребуется не один десяток часов, прежде чем она сможет уложить в своей голове произошедшее сегодня.

День, который начинался как последний, закончился самым неожиданным из всех возможных вариантов исходом. Проигранная, казалось бы, битва в какое-то мгновение ока повернулась на сто восемьдесят градусов, превратившись в ошеломительную победу.

После приказа о прекращении огня отряду Ханны выпала знаменательная участь играть роль сопровождения для шаттла с вражеским командующим. Двадцать восемь ало-красных машин с раскрытыми на максимум энергокрыльями выстроились во что-то вроде почётного караула, тогда как сама Ханна вместе с Дорнабетте сопровождали медленно движущийся шаттл к посадочной площадке на Пендрагон-Прайм, где пленного генерала ждал сам Зеро.

Зеро...

Ханна никогда не понимала того ореола таинственности и величия, которым простые люди стремились наделять Первого Зеро. В её семье хранилось достаточно военных хроник и мемуаров участников Второго Чёрного Восстания, чтобы понимать, что Зеро был простым человеком.

Гением — безусловно. Невероятного таланта актёром и фокусником — всенепременно. Опытнейшим мистификатором — тоже правда. Но прежде всего Зеро оставался обычным человеком. Из плоти и крови, со своими слабостями и желаниями.

На старых архивных видеозаписях из числа тех, что являлись больше записями систем наблюдения, чем специально смонтированными пропагандистскими роликами, Зеро всегда был и оставался человеком. Бабушка Каллен в видеомемуарах рассказывала о том, что у Зеро имелись патологические проблемы с физподготовкой, отчего ему под страхом страшной кары запрещали выходить в поле без охраны, и о том, как часто Зеро это правило нарушал.

Она не понимала той ностальгии и того восхищённого преклонения, что сквозили в глазах членов Ордена каждый раз, стоило их спросить про Первого Зеро.

Для неё, для её поколения, что не знало войны и позабыло даже лица тех, кто в ней участвовал, всё это было лишь историей. Красивой байкой для тех, кто ещё верит в сказки.

Орден для её семьи был франшизой. Успешной, внушительной, дающей немалые преференции и вес в обществе, но франшизой. С самого своего детства Ханна понимала, что никакого другого будущего у дочери Штадтфилдов нет и быть не может. Не тогда, когда о твоём рождении трубила половина британских телеканалов. Не тогда, когда за твоими успехами в лётной школе следил каждый уважающий себя пилот найтмара. Не тогда, когда приходилось отшивать десятки ухажёров-подхалимов в день просто потому, что ты обречена стать наследницей одной из немногих частных корпораций по производству "ночных кошмаров".

Вся её жизнь была расписана по минутам и оговорена в заголовках жёлтых газет. Она знала о своей жизни всё. Дату свадьбы, имя ребёнка, цвет глаз любовницы мужа. Для неё всё было предопределено. Она являлась достоянием Штадтфилдов, идеальной копией своей прабабки, а Штадтфилды всегда предпочитали, чтобы их усилия окупались втройне.

Но всё изменилось.

Мир изменился.

Блеск вспышек вездесущих фотокамер угас, как только не стало Арктура. Ухажёры исчезли в тот же день, когда объявили военное положение. А дата свадьбы... была отодвинута на неопределённый срок.

Сложно планировать что-то, если знаешь, что умрёшь.

Её отец попытался было оставить дочку на Земле, перевести в тыл, но она сама для себя решила, что если ей предстоит прожить свои последние часы, то она хочет понюхать настоящего пороху, как когда-то решила её предшественница.

И невероятное случилось.

А имя ему было Зеро. Неизвестный, непохожий на всех тех, кого она только знала. Человек, который смог каким-то образом проникнуть на Пендрагон-Прайм и занять место Зеро. Подобно призраку возникший из ниоткуда в самый необходимый момент, он... производил впечатление.

Ханна всё ещё упорно верила в то, что где-то за сценой спрятаны дымовая машина и зеркала, но ей было абсолютно без разницы, каким образом человек в маске делает то, что он делает. Важна лишь эффективность.

Наконец-то почувствовав себя нормальным человеком из плоти и крови, а не деревянным чурбаном, девушка с явной неохотой выбралась из ванной. А полчаса, которые были потрачены на приведение в порядок того бардака, что люди называют "волосами", спустя Ханна выбралась и из ванной комнаты, после чего сразу же плюхнулась на огромную стеленную белым покрывалом постель с двухметровым балдахином. Холодный воздух комнаты неприятно холодил кожу, заставляя ту покрываться мурашками.

Так, лёжа на кровати и уставившись нечитаемым взглядом в никуда, она провела несколько часов. Это было состояние своеобразной прострации, эмоционального отката после всего произошедшего, который настиг её уже дома.

Даже когда служанка робко постучала в дверь, чтобы пригласить госпожу на поздний ужин, который сегодня по особому случаю проходил на три часа позже обычного, она отреагировала чисто машинально.

Машинально оделась в подобающую одежду, машинально поправила нехитрую причёску, машинально спустилась вниз и так же машинально поздоровалась с семьёй.

— Что же до выступления... В войне нет понятия "этичность", мистер Карвер. Есть лишь грань между эффективностью и глупостью. Моё выступление было эффективным способом отвлечь противника от залпа "Фрейи". К тому же я высказал вполне конкретные намерения и поднял боевой дух моих солдат. Эффектность — лишь побочный продукт эффективности.

Голос... голос... это... говорил. Зеро?

Мир вокруг Ханны словно взорвался, затапливая её восприятие красками и выдёргивая девушку обратно в реальность. Она внезапно обнаружила себя сидящей в просторной зале столовой с занесённой около рта вилкой с нанизанным на неё кусочком говядины. А на другом конце зала, там, где на стене располагался прямоугольник голопроектора, высилось изображение Зеро. Судя по значку в верхней части экрана, это была запись с прямой трансляции.

— Пришла в себя? — осведомился у неё отец, как обычно сидящий во главе стола.

Рубен Штадтфилд был предприимчивым человеком. Не унаследовав от своего отца, её деда, ничего кроме фамилии и репутации семьи непроходимых вояк, он сделал всё, чтобы вернуть своему дому былое величие. С детства отец вбивал ей в голову догмы того, что она никогда не должна забывать, кем является, какой семье принадлежит и что стоит на кону.

— Да, отец. — кивнула Ханна.

— Что ты можешь сказать об этом? — Рубен кивнул головой в сторону замершего за трибуной Зеро.

— Я не видела этого выступления. Когда оно было?

Рубен кинул взгляд на часы на своей руке. Сия раритетная модель являлась предметом особой отцовской гордости, и тот всегда носил их больше как знак статуса, нежели обычный хронометр. Тем не менее, эти часы всегда исправно показывали точное время.

— Не далее как три часа назад. Зеро устроил пресс-конференцию сразу же после того, как закончилось чрезвычайное заседание Генеральной Ассамблеи. И всё же, ты не ответила на мой вопрос.

Ханна задумалась. Ей было достаточно трудно выразить всё, что она ощущала по отношению ко всему происходящему, особенно в той форме, которой требовал Рубен. Спустя полминуты, немного собравшись с мыслями, девушка начала:

— Я... не могу описать всего, отец. Я лишь получала от него приказы по голосовой связи, а видела его только мельком, но... он не выглядел как безумец, пусть и хочет им выглядеть. Он играет с разумом как захочет. В один момент тебе кажется, что то, что он делает, приведёт вас к разгрому, а ещё спустя секунду ты уже готов сражаться до последней капли крови за его слова и идеи. Он страшный человек. Но он на нашей стороне...

Рубен слушал внимательно. Даже слишком внимательно, как на её вкус. Пристальный взгляд отца словно сканировал её на малейшие уязвимости в обороне. И стоит ему только найти их, как удар последует незамедлительно.

— Вот как. Что ж, это было интересное дополнение к тому, что я сам увидел и ощутил к этому человеку. И даже, возможно, верное. В свете же открывшихся событий... — отец выдержал многозначительную паузу, — мы с твоей матерью приняли одно важное решение, — Рубен показал рукой на женщину, сидящую напротив неё.

Эшли Штадтфилд была под стать отцу. Единственная дочь главы оружейного концерна "Asplund Military Technologies" была рада такой партии, как Рубен, но особой любви к мужу не испытывала, пускай и хранила ему верность. Её мать была куда больше увлечена делом своей семьи, нежели самой семьёй. И потому Ханна не могла сказать, что её отношения с матерью были сильно тёплыми. Дочь для Эшли всегда была тестовым объектом-испытателем новых технологий и идей, какими бы странными они порою ни были. Поэтому девушка весьма здраво рассудила, что мать Рубен упомянул лишний раз для того, чтобы обозначить важность очередного принятого решения.

Меж тем Рубен продолжил:

— Мы решили, что твоя свадьба с лордом Стейнфилдом откладывается на... неопределённый срок — до тех пор, пока эта война не закончится. Также благодаря моим связям я добился твоего перевода в экспериментальный отряд, сформированный из пилотов найтмаров "высоких" поколений и новых прототипов.

— Но как же... — Ханна уже вскинулась, чтобы возразить, но напоролась на ледяной взгляд Рубена.

— С твоим отрядом ничего не случится. Я уже дал указание на сборку ещё одного "Сейтена". Пилота подберут. Командовать будет твой зам, Дорнабетте. А ты, — выделил голосом Рубен, — отправишься в экспериментальный отряд. Который будет находиться под личным командованием Зеро.

— Ясно, — угрюмо кивнула Ханна. Отец вновь решил поиграть в свои игры с пиаром, не оставляя ей никакого выбора. Чего-чего, а ограничивать свободу действий он умел...

— Я ещё не закончил, — и кажется, он придумал что-то, что вряд ли ей понравится. — Твоя задача, Ханна, — она встретилась с ним глазами. И то, что она увидела там, по нраву ей совершенно не пришлось. В глазах мужчины стоял белоснежно-голубой лёд. — Твоя задача — сделать всё, чтобы оказаться во внутреннем круге этого человека. Средства и материалы не имеют значения. Ты получишь требуемое. Методы тоже оставляю на твой выбор. Твоя главная цель — получить на него влияние. Ты поняла меня?

— Кристально.

Всё её нутро словно бы облили жидким азотом. Вот как всё обернулось. Отец решил ковать железо, пока не стало совсем жарко. И в качестве инструмента он выбрал её, свою родную дочь.

— Приказ о переводе придёт завтра, — таковы были последние слова её отца, прежде чем тот утратил своё внимание к ней.

На вновь ставших деревянными ногах Ханна покинула столовую. Осознание действительности сжимало её тисками, не пуская воздух в лёгкие.

Но ей удалось взять контроль. Слёзы, душившие её, уступили место холодной ярости. Холод поместья сменился жаром бьющейся в ушах крови.

Отец хочет, чтобы его дочь взошла на пьедестал подле Зеро? Она взойдёт. Для этого Рубен и растил её как полезный и послушный инструмент, давал ей всё необходимое. Она умела трезво оценивать свои шансы, и они у неё имелись. Навыки, знания, тело — всё это у нее было.

Она взойдёт на этот пьедестал. Взойдёт только для того, чтобы сбросить оттуда Рубена. Чтобы раз и навсегда освободиться от власти этого человека. Чтобы самой решать, кто она и зачем была рождена. Так когда-то сделала её прабабушка. Так сделает и она.

Да, она не Алая Дьяволица Кодзуки. Даже близко нет.

Но до сих пор по академии Ордена бродит слух про невероятные рекорды, поставленные на симуляторах пилотирования. Нет ни имени, ни звания. Лишь приписка, ставшая притчей во языцех.

"Бойтесь Красной Королевы".

Интерлюдия: Белая Королева

Новый Пендрагон. Королевский Дворец.

Лили никогда не была совой. Сложно быть таковой, если даже в самые беззаботные дни тебя в шесть утра будят бдительные гувернантки, а спустя пятнадцать минут в твою комнату вне зависимости от обстоятельств входит абсолютно невозмутимый секретарь и с ничего не выражающим лицом зачитывает список дел на сегодня. Безусловно, есть всякого рода исключения в виде личных праздников, особых торжественных событий и прочих обстоятельств вроде болезни, нахождения вне центрального дворца и многого другого, но привычка остаётся привычкой.

Однако этим утром привычка изменила принцессе. Как, впрочем, и многочисленной дворцовой прислуге, которая, впрочем, была предупреждена заранее. И всех их можно было понять. Для принцессы вчерашний день выдался тяжёлым. Он для всех выдался тяжелым, но для молодой принцессы — особенно. Слишком многие люди заметили маленькую белую тень, что маячила за спиной у того человека, которого молва уже прозвала Спасителем Земли.

Принцесса жаждала чуда. И она сотворила его. А имя ему было Зеро.

Стоило только Лили разлепить глаза, как события вчерашнего дня вихрем пронеслись по её сознанию, вгоняя девочку в некоторое подобие кататонического ступора. Всё произошедшее вчера казалось ей таким нереальным и фантастичным, что она не могла поверить самой себе.

А потому практически сразу подхватила браслет уни-инструмента, лежавший на прикроватном столике, и, надев его, развернула голографический экран на полную, чтобы вглядеться в сводки новостей.

Зеро.

Он был везде. На первых полосах всех газет и в каждом посте социальных сетей. Чёрт, да даже ежедневный прогноз погоды выглядел как его стилизованная маска! Лили потерялась в этом круговороте чёрного, золотого и фиолетового.

Не найдя в новостных сводках ничего, прямым свидетелем чему она бы не являлась, принцесса несколько обречённо выдохнула, сбрасывая с себя тонкое одеяло и оставаясь в одном пеньюаре.

Умные системы дворца моментально среагировали на пробуждение хозяйки помещения, и в комнату почти неслышно вошли несколько горничных, приставленных к ней для того, чтобы помочь с утренним туалетом. Нет, девушке нельзя было отказать в самостоятельности, всё же на дворе стоял двадцать второй век и подобный навык был для каждого разумного человека просто жизненно необходим, но Лили была достаточно умна, чтобы признавать, что такие вещи, как приталенность платья, а также качество причёски и нанесённого макияжа по качеству были абсолютно несравнимы, если рядом ставить её самостоятельные потуги и усилия людей с профессиональным образованием в этих областях.

Поэтому, закончив со своим сеансом личной гигиены, она покорно отдала себя в заботливые руки проверенных профессионалов. Притом, надо сказать, профессионалов весьма и весьма высокооплачиваемых. Средний годовой доход обслуживающего персонала в императорском дворце вполне мог равняться таковому у какого-нибудь барона. Впрочем, это если брать сегодняшние мерки. Сравнивать доход дворянина до Чёрного Восстания и после вообще было совершенно некорректно.

Семейные репетиторы по истории и политологии особенно лютовали, когда юная Лили проходила отрезок истории, озаглавленный "Вторым Чёрным Восстанием". Как минимум потому, что для Священной Британской Империи эта война стала самой значимой в истории. Самая громкая победа и одновременно самый громкий провал за всю её историю.

Когда Лелуш ви Британния взошёл на престол, он, как и подобает любому уважающему себя диктатору, занялся разборками в управляющем аппарате страны. Так как СБИ являлась абсолютной монархией, было вполне естественно, что государственный аппарат на все сто процентов состоял из представителей тех или иных аристократических семейств, которые в большинстве своём оказались весьма и весьма нелояльны к узурпатору. Молодой монарх не стал долго думать над этой проблемой и высочайшим приказом отменил аристократию, одним махом лишая прав и свобод тех, кто столетиями гордился таковыми, и перечерчивая на корню все моральные устои Британской Империи.

Естественно, что подобный ход никого не оставил равнодушным. Простые жители нумерованных секторов радовались вмиг образовавшейся анархии, которой, тем не менее, не случилось из-за режима военного положения и прочих репрессивных мер, принятых тираном. Сами же аристократы находились в состоянии близком к шоковому, поскольку для многих сама мысль о потере всех прав и привилегий была из разряда нонсенса. Когда же они более-менее пришли в себя, было уже поздно — император действовал быстро и решительно, завершив войну одним точным ударом и провозгласив свой ультиматум всему миру.

А затем грянул Реквием, и ситуация вновь стала до опасного нестабильной. После смерти императора в Британии образовался вакуум власти, вызванный уничтожением большей части правящей верхушки при бомбардировке Пендрагона. Немалая часть членов королевской семьи, которых император насильно удерживал во дворце, в процессе погибла, что сделало процедуру престолонаследия ещё более сложной.

И в этот самый момент на свет вышла тогда восемьдесят седьмая наследница престола Наннали ви Британния, будущая Великая Императрица Наннали. Но даже то, что она была прямой наследницей Чарльза Британского, не помогло бы ей занять место на троне, если бы не поддержка двух, наверное, самых влиятельных в тот момент людей на Земле. Шнайзеля эль Британния, который считался погибшим при взятии "Дамокла", но которому удалось скрыться, и самого Зеро — человека, убившего предыдущего императора. Принц, считавшийся первым претендентом на британскую корону ещё задолго до Чёрного Восстания, отказался от притязаний на трон, а Зеро выразил свою поддержку Наннали в том, что самолично предложил её в качестве главы временного правительства Британской Империи.

Немаловажную помощь в усмирении самых пылких голов оказала Корнелия ли Британния, которая также считалась погибшей, однако, как выяснилось, возглавляла сопротивление режиму Лелуша. Она также отреклась от престола в пользу Наннали, но осталась при ней советником так же, как Шнайзель остался премьер-министром. Но самое главное было в другом — у Наннали имелись решения. Решения для проблем, от которых страдала Британия, и проблем, решения которых требовал весь остальной мир.

И первым ее приказом стал "Эдикт о восстановлении аристократии", который отменял приказ её кровного брата, возвращая аристократии права... в гораздо более урезанном виде, чем было до того. Ограничение аристократической власти коснулось в первую очередь прав и должностей, которые ранее могли занимать только аристократы. Дальше шло уравненное со всеми жителями империи налогообложение и налоги на роскошь, которым в прошлом аристократия не подлежала. Было ещё множество других пунктов, но эти являлись основными. Многие аристократы остались недовольны, но у принцессы нашлось немало причин сделать это, и потому компромисс был найден. Никто не хотел снова начинать войну без особых шансов на победу.

Помимо этого Наннали под давлением мировой общественности пришлось провести серию референдумов в номерных зонах, на которых гражданские лица могли проголосовать по вопросу отделения от Британской Империи. Таким образом территория империи сократилась более чем на треть, а с экономической точки зрения ситуация вообще выглядела во многом катастрофичной, в частности, из-за совершенно нереальных сумм репараций, что Британии пришлось выплатить странам-участницам Второго Восстания и некоторым номерным зонам.

Тогда-то и был запущен крайне болезненный и мучительный процесс трансформации Британской Империи в то государство, которое существовало на сегодняшний день и которое могло исчезнуть с лица Земли, пойди день вчерашний по тому сценарию, что виделся Лили наиболее вероятным.

К моменту, когда в покои Лили вошла секретарь, девушка уже была при полном параде, а невозмутимые служанки убрали все принадлежности для наведения лоска.

Секретарь принцессы выглядела как миловидная шатенка лет тридцати на вид в квадратных очках с высокой дужкой, одетая в строгий женский костюм с юбкой-пеналом из флиса. Цепкий женский взгляд Лили выявил несоответствия в привычном идеально вылизанном стиле её помощницы. Едва заметное отличие в цвете кожи под глазами выдавало тональный крем, который, по-видимому, скрывал синяки под глазами, что не могли быть ничем иным кроме как признаком недостатка сна. Но все эти умозаключения девочке пришлось оставить при себе, сделав разве что пометку в голове о том, что нужно дать Нелли выходной.

— Госпожа Лили, у вас сегодня в двенадцать часов встреча с вашими отцом и братом на малом королевском совете, затем в три часа обед в малом зале, после чего в пять часов встреча с... — вчитавшись в текст, её помощница на миг осеклась, что было крайне нечастым явлением, — господином Зеро.

— Спасибо, Нелли, — кивнула Лили, принимая на инструментрон файл со своим расписанием. — Это всё?

— Госпожа, если позволите... вопрос, — с некоторой неуверенностью в голосе решилась секретарь. Получив утвердительный кивок в ответ, она продолжила: — Каково это было?

— О чём ты? — не поняла Лили. Нет, безусловно, принцесса понимала, о чём идёт речь, но решила уточнить конкретный момент.

— Всё это... Битва, Зеро, конференция... всё, — Неллиэль опустила голову, сама не радуясь своему вопросу. А Лили задумалась. У неё как-то и не было времени на то, чтобы обдумывать произошедшее. Для девочки всё случилось слишком быстро, слишком стремительно и резко. Её как будто бы пропустили через калейдоскоп, заставив все впечатления смешаться в единое целое, где отделить что-то было уже невозможно.

Наконец спустя полминуты размышлений принцесса попыталась сформулировать свои мысли в вербальной форме.

— Это... странно. В один момент Зеро появляется из ниоткуда, проходит сквозь все посты охраны и говорит мне, что сможет победить в этой битве, только дай я ему шанс. И знаешь, Нелли, когда ты видишь, как он уничтожает противника столь играючи... это непередаваемо.

— Ясно. Спасибо, госпожа.

— Не за что, Нелли, не за что...

* * *

Малый королевский совет. Несколько часов спустя.

Лили устало выдохнула и толкнула двери, отделявшие её от зала, в котором располагались члены малого совета. Их было не так много, потому совет и назывался малым, и входили туда лишь самые доверенные лица государства.

Пройдя в небольшой — где-то пятнадцать на десять — зал, Лили привычно отметила всех находящихся внутри. Сейчас за огромным столом со встроенной голопанелью сидели пять человек. И она была шестой.

Ближе всех ко входу разместился министр тяжёлой промышленности Кейси Гудзон, под юрисдикцию которого попадало производство найтмаров. Чуть поодаль от него расположились министр экономики Кевин Барретт и министр обороны Престон Уотаманиек. Все трое замерли соляными фигурами, держа в руках папки с отчётами и носители информации с графическими отображениями и цифровыми копиями этих самых отчётов.

За её спиной гулко хлопнули двери, привлекая внимание сидящих в зале людей.

— Ты наконец пришла, дочь моя, — с лёгкой хрипотцой в голосе констатировал старый император. Лектор ви Британния, единственный сын Наннали ви Британния и неизменный император Священной Британской Империи вот уже двадцать восемь лет. И пусть благодаря достижениям современной медицины девяносто шесть лет не являются глубокой старостью, все в империи понимают, что долго так продолжаться не может.

Правление Наннали ви Британния было мудрым, безусловно. Страна пережила свой второй Золотой Век под её руководством, это неоспоримый факт. Но она правила долго. Слишком долго, как на вкус некоторых людей. И когда она умерла и на престол вступил Лектор, ни у кого не было сомнений в том, что период преемственности династической линии вновь вернётся к своей прежней норме.

Но случилась трагедия. Небывалая, из тех, что невозможно предсказать и ещё труднее предотвратить. Императорская чета в составе кронпринца Лекс и его жены Сильвии отправилась инспектировать только что законченный Пендрагон-Четыре. Во время прогулки по внешнему корпусу станции, внутри которого атмосфера поддерживается благодаря атмосферным генераторам и не улетучивается благодаря непрерывно прикрывающим станцию щитам Пламенного Сияния, произошла ошибка в геометрии наложения плоскостей из-за накопления статистической ошибки, в результате чего несколько плоскостей щита отключились на время перерасчёта новых проекций. По трагической случайности кронпринц с женой и свитой находились всего в десятке метров от границы щитов на смотровой площадке. В результате разгерметизации потоком выходящего воздуха люди оказались буквально вышвырнуты в открытый космос. Помощь подоспела слишком поздно, и семнадцать человек, включая Лекса и Сильвию, скончались от полученных баротравм. Проведённое расследование показало лишь статистическую ошибку, вероятность которой ниже минимальной погрешности в миллионы раз. Трагическая случайность, не более.

Но родителей Лили было не вернуть. Ей было четыре. Логану — десять.

Тогда её дедушка, оставшийся без наследников, принял их под своё крыло. Лили и сама не заметила, как привыкла называть своего деда отцом, пускай таковым он ей и не являлся. Впрочем, то же самое делал и Логан, который также был в комнате. На правах наследника престола и премьер-министра Британской Империи, что было вполне естественно. Никто не оспаривал правление Наннали, но престолонаследие было гораздо более патриархальной вещью, чем могло показаться.

— Да. Отец, брат, министры, прошу прощения за опоздание, — Лили слегка наклонила голову, выражая свои извинения. Не будь здесь министров — этого бы не потребовалось, но то была бы неформальная обстановка, а так ей было необходимо соблюдать этикет.

— Всё в порядке, мы не успели начать, — мягко кивнул ей в знак приветствия брат.

Логан... Лили любила своего старшего брата. Сложно не любить того мальчишку, который сделал всё, чтобы окружить её заботой и вниманием после потери родителей. Человек, который саботировал собственные занятия для того, чтобы прийти и провести время с сестрой, а затем зубрил материал с удвоенными усилиями, дабы не ударить в грязь лицом. Он заботился о ней и опекал её как только мог. Лили же со своей стороны делала всё, чтобы отвечать ему взаимностью. Свои самые первые результаты попыток приготовить что-то на императорской кухне она принесла именно брату, а уже только потом дедушке. Она всегда стремилась и старалась помогать брату во всём, поддерживая своим маленьким, но всё же существующим политическим весом его решения и проекты. Даже приглашение в представители Ассамблеи она приняла, чтобы оказывать содействие брату, заседающему в Большой Семерке. Они почти никогда и не ссорились, пережив громадное потрясение в детстве, и были неразлучны. Так, во всяком случае, было до недавнего момента.

Их разлад случился совсем недавно. Буквально несколько дней назад, когда Логан оставил свои попытки спрятать Лили в бункере и укрыться в нём самому. Тогда он и отдал ей ключ от Сокровищницы. И сейчас при взгляде на его лёгкую полуулыбку сердце принцессы радостно трепетало, поскольку её очень тяготил разлад с любимым братом. Теперь её день окончательно стал хорошим.

Мысленно одёрнув себя от слишком уж эмоционального порыва обнять Логана, принцесса приготовилась слушать и говорить.

В конце концов, пускай её брат будет Белым Императором — ничто и никто не помешают ей стать хорошей Белой Королевой.

Королева любит свой цвет.

Интерлюдия: Триумвират

Туманность Змея. Станция Цитадель.

Президиум... Для многих разумных рас Млечного Пути это место было сродни Мекке. Место Паломничества и огромных ожиданий. Место, где решалась судьба галактики, менялись жизни и рушились карьеры. Место настолько древнее и легендарное, что, казалось, сама история застыла, кристаллизовавшись в неразрушимый и вечный металл, принявший форму этого величественного шпиля.

И сейчас, так же, как и многие тысячелетия тому назад, это место вновь определяло судьбы. Судьбы тысяч и миллионов. Обрекая их на разные участи, спасая жизни и оставляя умирать в безвестности на поле боя.

Сейчас огромный зал был практически пуст — за исключением редких охранников, стоящих на страже покоя первых лиц галактики. Облачённые в одинаковую броню, они застыли молчаливыми истуканами, сознательно отделяя себя от этого места, к которому они принадлежали лишь временно.

Что же до истинных хозяев этого места... они также были здесь. В неприметном закутке расположилось просторное помещение с удобными креслами и огромным столом с портативным голопроектором. Чуть приглушённое освещение и огромный иллюминатор на половину стены создавали атмосферу серьёзности всего здесь происходящего.

Их было трое.

Азари с редким фиолетовым оттенком кожи и белым орнаментом пигмента на лице, что носила традиционные одежды азарийских дипломатов. Подчёркнуто спокойная, с нейтральным выражением лица.

Саларианка. Типичная представительница своей расы. Несмотря на кажущееся умиротворение, всё в ней кипит, и порой возникает чувство, будто она находится в постоянном движении, слишком быстром, чтобы за ним можно было уследить взглядом. На голову её накинут капюшон, укрывая тенью лицо, не позволяя рассмотреть чёрт того постороннему наблюдателю, проникни сюда таковой.

И, наконец, третий. Единственный из всей троицы мужчина. Статный и высокий, но пожилой на вид турианец с благородным белым окрасом кончиков роговых пластин и стандартными клановыми татуировками на мандибулах. Одетый в некое подобие военной формы, он казался лишним элементом в этой системе, но все присутствующие понимали его право и обязанность находиться здесь и говорить на равных.

И имя этому триумвирату было Совет Цитадели.

Представители основных и основополагающих рас Цитадели, обеспечивающих стабильность и мирное сосуществование разумных в пределах космоса. Никто не смел отрицать власть этих разумных.

Впрочем, сегодняшнее собрание было особенным. Казавшиеся мирными и безмятежными, они были напряжены, словно натянутые струны, и лишь годы дипломатической подготовки позволяли им не показать свою нервозность.

— Итак, Лакидемонос. Что происходит? — первой нарушила тишину советница азари, Тевос — одна из самых уважаемых азари в галактике и один из важнейших членов Совета Матриархов.

Турианец скривился. Озвученная тема собрания не вызывала у него ничего кроме постоянной головной боли и крайнего стресса. Но, преодолев себя, он вздохнул и принялся рассказывать.

— Как вы все знаете... — на этом моменте он несколько саркастично развёл мандибулами, показывая всю глубину иронии того, что Совет не может не знать о чём-то столь крупном, — после инцидента у ретранслятора триста четырнадцать Иерархия настояла на интервенции.

— Мы помним, Лакидемонос. Совет согласился на том, что конфликт с людьми — это личное дело Иерархии. Ты же, насколько я помню, обещал, что принуждение людей к миру будет плёвым делом, — протараторила далатресса.

— Я помню, Паэлин. И всё к этому шло. До вчерашнего дня, — угрюмо ответил турианский советник, грузно откидываясь на спинку кресла.

— Так что произошло? — несколько обеспокоенно осведомилась Тевос. Она достаточно хорошо и долго знала старого турианца, чтобы понимать, насколько тот не в духе, и считала сие достаточно тревожным знаком.

— Наш экспедиционный корпус был разгромлен, — сухо произнёс Лакидемонус.

— Как такое могло произойти? — буквально через секунду отреагировала Паэлин. Подобное происшествие бросало тень не только на турианцев, но и на саларианскую разведку, аналитики которой посчитали такой исход маловероятным.

— Многого мы не знаем. В двенадцать тридцать три по стандартному галактическому имел место последний сеанс связи с командующим Вакарианом. К тому моменту его войска находились в двух часах крейсерского хода от материнской планеты людей. Следующий сеанс должен был состояться в семнадцать часов, однако на связь никто не вышел. А сегодня в три двадцать три была установлена связь с автоматическим зондом, запущенным одним из кораблей арьергарда корпуса Дедалуса Вакариана. По ней мы смогли восстановить примерный ход битвы.

На этом моменте турианец коснулся нескольких сенсоров голографической клавиатуры, активируя проектор в середине стола. Развернувшееся изображение показывало схематичную картину космического пространства и двух флотов.

— Как мы и предполагали, люди сконцентрировали всю свою оборону вокруг материнской планеты. Включая неизвестные до того военные разработки. Корпус Вакариана был атакован примерно в двух световых секундах от естественного спутника планеты. Атаковали при помощи незнакомых энергетических установок, установленных на огромных орбитальных станциях, окружающих планету. Дальше из записей следует, что противник предпринял отвлекающий манёвр в виде трансляции на открытых частотах, после чего атаковал наши силы неизвестного рода оружием. Предположительно — тем же взрывчатым веществом, что люди использовали на Шаньси.

— Почему ПОИСК не сработал? — поинтересовалась Тевос, рассматривая схему.

— Они укрыли основной заряд в облаке из более мелких ракет. К тому же эта торпеда обладала собственными щитами, схожими с таковыми у кораблей людей. Взрывом была уничтожена часть авангарда, и Вакариан принял решение идти на прорыв.

— Надеялся на то, что они не станут стрелять из соображений дружественного огня, — задумчиво пробормотала Паэлин. Лакидемонос в ответ на это кивнул.

— Мы также предполагаем нечто подобное. Такой ход вполне в духе Доктрины Войны. Мы считаем, что Вакариан обнаружил местоположение ставки командования и решил завершить битву одним ударом, сконцентрировав огонь на одной из станций. И заняв беглым остальные. Впрочем, безуспешно. Щиты их орбитальных станций спокойно держат прямые попадания дредноутов.

— До чего же интересная технология... нам бы пригодилась, — задумчиво проговорила Тевос.

— Всем расам Цитадели пригодилась бы, — дополнила далатресса.

— Сейчас не об этом, — закончил обмен репликами турианец, прежде чем продолжить рассказ: — Дальше людям удалось каким-то образом уничтожить несколько наших крейсеров, прежде чем они предприняли брандерный манёвр.

— Они действительно были настолько глупы? — удивилась саларианка.

— Дело не в глупости, а в эффективности. Для прикрытия люди использовали массированный обстрел и свои истребители. И надо сказать, мы крепко недооценили их огневую мощь. Почти треть группировки была уничтожена в результате обстрела их машин. Вакариан решил принять удар брандера на дредноут... — на этом моменте Лакидемонос замолк.

— Что произошло после? — решила поторопить своего коллегу Тевос.

— На этом моменте записи зонда обрываются, поскольку корабль, связанный с зондом, был уничтожен, а последовавшие электромагнитные возмущения и вовсе чуть не лишили нас единственного источника информации. Но исходя из всего происходящего, мы можем предположить, что наши силы были разгромлены, что ставит нас в весьма неудобное положение.

— Быть может, стоит начать мирные переговоры? — предложила азари. — Мы готовы выслать к людям группу дипломатов. Думаю, если объяснить всю ситуацию, им не останется ничего иного кроме как согласиться.

Далатресса и турианец практически синхронно покачали головами.

— Не пойдёт. Если мы подпишем мир сейчас, то люди будут вправе требовать дополнительные преференции за наше вторжение. Нужно прижать их к когтю, и тогда... — Лакидемонос показательно ударил кулаком по раскрытой ладони.

— Пускай я не слишком согласна с методами Иерархии, но Лакидемонос прав. Мы недооценили людей и их технологический уровень. Нужно узнать больше об их возможностях и внутреннем устройстве, прежде чем идти на мировую, — продолжила далатресса.

— И вы готовы заплатить за это жизнями своих солдат? — недоумённо приподняла бровь Тевос.

— При всём моём уважении, матриарх, вы прекрасно знаете, что этой бойни я желаю не больше вашего, однако мы попросту не можем оставить всю эту ситуацию в таком состоянии. На кону честь Иерархии, если не всего Пространства Цитадели! — вскинулся в горячей реплике турианец.

— И что ты предлагаешь? — всё столь же спокойным тоном продолжила спрашивать советница азари.

Лакидемонос снова вдохнул, выпуская воздух через щели в приоткрытых мандибулах, издавая негромкий свистящий звук.

— Я говорил с Примархом. Сейчас мы объявили мобилизацию пятого, седьмого и двенадцатого флотов, которые находятся ближе всего к триста четырнадцатому. Переброска и перегруппировка займут время. Примерно декаду, может быть, полторы. Но основной план остаётся неизменным.

— Примарх всё ещё желает навязать людям протекторат?

— Да, и я склонен принять его точку зрения. Люди могут стать полезным дополнением к силам Иерархии, — закончил на задумчивой ноте Лакидемонос.

Посмотрев на Паэлин, которая кивнула Тевос, поддерживая турианца, Тевос устало вздохнула и, потерев лоб, сказала:

— Хорошо, я сообщу матриархам о решении Совета. Но учтите — если что-то пойдёт не так, вы сами сядете за стол переговоров с людьми, хотите того или нет, — постановила факт Тевос, поднимаясь со своего места.

Собрание Совета закончилось.

* * *

Чуть позже

— Итак, Тевос, турианцы всё так же хотят задавить людей голой мощью даже после того, как те разгромили их экспедиционный корпус?

— Да.

— Ожидаемо. Но нам это на руку. Не усердствуй слишком много, данная война позволит остроголовым сбросить немного пара. К тому же технологии людей действительно интересны. Кто знает, возможно, они стали обладателями протеанского архива с новыми данными. Совет Матриархов уже согласился выделить отряд специалистов для прощупывания почвы насчёт взаимодействия с ними.

— Мы будем действовать за спиной Примарха?

— Упаси Атаме. Нет, ничего подобного. Обычный протокол первого контакта для того, чтобы, когда люди войдут в состав рас Совета, у нас появились... некоторые преимущества перед другими игроками.

— Если они войдут.

— А вот это и будет твоей задачей, матриарх.

— Я вас поняла, Бенезия.

Глава Третья: Debut

Неделю спустя. Резиденция Зеро. Окраины Нового Токио

Лелуш привык заканчивать свой день чашкой ароматного кофе. Эту привычку он подхватил еще с тех времен, когда только оказался в Академии Эшфордов. После Британской Оккупации и его трехмесячного скитания по разоренной войной стране вместе с Наннали и Судзаку, дом Эшфордов казался Лелушу манной небесной. Он до сих пор вспоминал ту первую кружку кофе, которую ему принесла Саёко через десяток минут после того, как люди семьи доставили их в главный особняк в Новом Токио. Эта самая первая кружка кофе и стала определяющим выбором для его вечернего ритуала. Прошло время, а привычки остались все те же.

Однако декорации вокруг его, Лелуша, жизни сильно изменились. И в первую очередь это относилось к его новому месту проживания. Резиденция, принадлежавшая Зеро, представляла собой хороший трехэтажный особняк приличных размеров, расположенный в одной из парковых зон на окраинах Токио. Вокруг немаленькой территории особняка был возведен мощного вида четырехметровый забор с камерами слежения по всему периметру. Убранство же внутри заставило Лелуша довольно хмыкнуть, отдавая должное вкусу дизайнеров. Восемь гостевых спален, помимо хозяйской, каждая с личной ванной комнатой, огромная гостиная, больше похожая на зал, столовая, несколько кабинетов, тактический зал, небольшая зона СПА и еще куча помещений, до которых сам ви Британия все еще не добрался, будучи весьма занятым все это время. Но комфорт он оценил, как, впрочем, и то, что особняк был великоват для него одного. Раньше эта проблема решалась для него наличием рядом Наннали, Саёко, Ривала, Каллен, Милли, черт, да даже Роло был ему неплохим лекарством от одиночества, заполняя его дом хоть каким-то подобием жизни.

Сейчас же... видно было, что его предшественник не считал нужным использовать статусное жилье и потому оно пустовало, но благодаря автоматике и практически вечному подряду у клининговых фирм здание поддерживалось в относительной чистоте. Но теперь, бродя по этим пустынным коридорам и залам Лелуш ощущал себя неуютно.

Но это ощущение было для него слишком мимолетным, чтобы он хоть в какой-то степени сосредотачивался на этом, поскольку на горизонте маячили проблемы куда как более крупные и требующие куда как больше внимания.

Последняя неделя, проведенная вне криокапсулы, пролетела для него действительно в одно мгновение. Погруженный в дела Лелуш совершенно терял ход времени, занимаясь организацией такого веселого сабантуя как 'война'.

По возвращении с пресс-конференции, Лелуш, быстро осмотрев особняк в поисках какого-либо стационарного устройства для оперирования данными, в простонародии 'компьютера', и обнаружив тот в одном из кабинетов, потратил около десяти часов только на то, чтобы составить примерный список того, что ему необходимо сделать в первую очередь, чтобы увеличить шансы на победу хотя бы немного.

Хуже всего было то, что Лелушу критически не хватало информации. И если статус Зеро и доступ к глобальной паутине решали проблему с информацией по Земле, то вот с информацией по противнику все обстояло не слишком гладко. Он уже отдал приказания исследовать обломки уничтоженных кораблей и допросить пленных, но на что-то принципиально новое он не надеялся.

Единственным, кто мог дать ему какую-либо ценную тактическую информацию, все еще оставался Вакариан, которого он оставил в камере на борту Пендрагон-Прайм, но Лелуш прекрасно отдавал себе отчет в том, что такие разумные, как Вакариан, очень неохотно идут на сотрудничество. В былые времена это не стало бы для него особенной проблемой, но за отсутствием Гиасса ему приходилось довольствоваться тем, что есть.

Также пришлось подумать Лелушу и о необходимых реформах внутри Ордена. Изначальная структура Ордена, в его первоначальном состоянии была уже непригодна в качестве модели, как, впрочем, и та, которой Орден обладал сейчас.

В первую очередь Лелуш без сожаления урезал отдел, отвечающий за его личную охрану. Сейчас в сохранении его безопасности попросту не было смысла ввиду наличия Кода. Пришлось, конечно, оставить несколько человек для поддержания статуса, но до прежнего раздутого до невозможности штата охраны было ой как далеко.

Дальше под нож пошли пехотные части Ордена. Их роль была достаточно мала еще во времена ВЧВ, но теперь Лелуш просто не видел смысла в регулярных пехотных частях. Как минимум, потому что основной ударной силой Ордена были найтмары. Но полностью устранять пехоту также было глупо, потому ему пришлось повозиться с архивами и вытащить из недр Британских архивов методики и уставы для десантно-штурмовых отрядов, которые Британцы использовали для захвата судов и техники противника, пускай такое происходило весьма и весьма редко. Такое перепрофилирование займет время, но все же это гораздо лучше, чем практически бесполезная в данный момент пехота Ордена.

Еще вопросы вызывал новый экспериментальный отряд для прототипов новых найтмаров, учреждение которого было предложено на заседании Ассамблеи. Чисто технически таким отрядом был 'Личный Отряд Зеро', он же просто 'Нулевой Отряд', поскольку во времена восстания именно туда первыми попадали все технические новинки от Ракшаты. Но сейчас под таким названием числился отряд Гурренов, одновременно бывший и лучшей пилотажной группой в Ордене, и возглавляемый правнучкой Каллен. Впрочем, так было до того момента, пока он не получил официальный запрос от имени Рубена Стадтфилда на перевод Ханны в ряды экспериментального отряда ввиду исключительных навыков, а также для 'тестирования оборудования нового поколения'. Лелуш не знал, что скрывалось за этими словами, но его терзали смутные сомнения по поводу того, что Рубен по совместительству являлся главой Совета Директоров 'AMT'*, которая и занималась выпуском Алых Лотосов.

Но, возвращаясь к теме реформ в Ордене, Лелуш волевым решением отдал приказ о переформировании основной силы Ордена — Ночных Кошмаров. Теперь вся техника Ордена была разделена между пятью 'Отрядами', каждый из которых обладал определенной специальностью и должен был быть предназначен для решения определенного типа задач. Четвертый отряд был отрядом подавления и артиллерии. Состоявший преимущественно из массовых Гаретов и Мордредов отряд, по его задумке, был создан специально для накрытия больших площадей и поддержки остальных отрядов огнем. Третий отряд был отрядом загонщиков и истребителей. Тристаны, Гареты, Флоренцы, все эти машины не обладали особо большой огневой мощью, особенно в сравнении со своими старшими братьями, но их сила была в количестве, и в группе они в теории могли легко загонять небольшие корабли и расправляться с истребительными группировками турианцев. Конечно, на вкус Лелуша в отряде чувствовалась некоторая неполноценность в плане того, что Третий отряд был единственным отрядом без собственных машин Девятого Поколения, но его многочисленность с лихвой это компенсировала.

Второй отряд на взгляд Лелуша представал эдакими универсалами — машинами, которые могли хорошо показать себя на любой дистанции, но в полной манере их способности раскрывались на средне-близких дистанциях. Остатки Тристанов и Гаретов, а также полное крыло Ланцелотов представлялись ему хорошими машинами для подобной задачи. Конечно же, пилотам Альбионов еще очень далеко до той чудовищной эффективности, которой обладал Сузаку, пилотируя прототип, но, как понял Лелуш, его друг озаботился тем, чтобы оставить своим потомкам весьма подробные методички по пилотированию этих машин войны. В любом случае, если дать пилотам поднабраться опыта, то разрушительная мощь Отряда возрастет весьма и весьма сильно.

Лелуш был, наверное, самым осведомленным в мире человеком о том, как и в каких случаях правильнее всего использовать такую специфичную машину, как Алый Лотос. Если Ланцелот был машиной универсальной благодаря модульной системе и полному доступу к разработкам Камелота, то вот Гуррены были машиной глубоко специализированной. Проникающая Волна была крайне опасным оружием, но имела массу недостатков, не говоря уже о крайней энергозатратности. Потому для Ракшаты и всего исследовательского отдела модернизация Лотоса представляла большую головную боль. Уже позже, после того, как до Лотоса добрался гений Асплунда, машина резко лишилась большинства своих недостатков, став по-настоящему смертельной и устрашающей на поле боя, но сам тип машины, как и предпочитаемая тактика и дистанция боя, были уже давно предопределены. А потому Первый Отряд, состоящий полностью из Алых Лотосов, был предназначен для клинча и боя внутри строя противника. Суперманевренные машины с невероятно разрушительным оружием ближнего боя могли уничтожать даже самые большие корабли, что показала его весьма рискованная, но удавшаяся атака на дредноут турианцев.

И наконец, последний отряд. Нулевой. Потенциально самый опасный и разрушительный, если верить предыдущему опыту, но также и самый малочисленный. На данный момент в нем состояли всего четыре машины, и Зеро с трудом мог предположить, насколько сильно этот отряд разрастется. Самые новые и экспериментальные найтмары — именно из них состоял отряд. Лелуш провел целый вечер в компании технических спецификаций и записей тестовых испытаний в попытке изучить, что же к нему попало в руки.

И надо сказать, что он был приятно удивлен. Китай весьма споро переделал и переработал старого доброго Шень Ху для соответствия современным реалиям. Оставаясь верны старому дизайну, конструкторы увеличили энергоэффективность реактора найтмара, разом подняв выходную мощность Барионной пушки, а также дав фрейму способность активно использовать Энергокрылья и щиты Пламенного Сияния. Поскольку фрейм затачивался под космические бои, решено было убрать систему, которая позволяла использовать слеш Харкены в качестве вращающихся щитов, зато была увеличена сила выстрела, что в теории позволит Шень Лонгу 'ловить' корабли противника и притягивать их к себе. Словом, получилась весьма и весьма опасная машина вполне соответствующая характеристиками новому поколению, пускай, на взгляд Лелуша, и проигрывающая по некоторым пунктам Сейтену и Альбиону.

Взглянув на проект Курокири, Лелуш рассмеялся, поскольку проект найтмара, который он увидел перед собой был знаком ему до боли. И вполне естественно, ведь Курокири оказался всего лишь улучшенной версией Миража. Кроме оснащения энергокрыльями, единственными изменениями в найтмаре были разве что харкены, которые переехали на бедра вместо прежнего неудобного расположения в коленях. В остальном проект Курокири остался тем же Миражом, который Лелуш знал. Улучшение параметров скорости и силы, а также режим крепости делали этот найтмар вполне достойным кандидатом в машины девятого поколения, однако оставался вопрос пилота, поскольку Лелуш не нашел никаких упоминаний о том, что им удалось улучшить системы "Абсолютной Защиты" по сравнению с теми, что были в Шинкиро.

И совершенным открытием для Лелуша стал "Роланд". Если два предыдущих найтмара были лишь работой над ошибками и доведением до ума уже устоявшихся концептов, то Роланд предстал перед Ламперужем в своей первозданной красоте совершенно новой машины. Шестиметровый найтмар должен был возвышаться над всеми остальными собратьями подобного гиганту. Однако подобные размеры ничуть не умаляли скорости найтмара, которая была практически на одном уровне с Альбионом. Большие размеры позволили увеличить мощность реактора и Пламенное Сияние Роланда, давая ему мощнейшую защиту. Стандартные четыре реактивных харкена на плечах и на бедрах, а также импульсные хадрон бластеры не были чем-то особенным, но унифицированная конструкция найтмара давала ему использовать весь спектр спецвооружения, которым также пользовался "Ланцелот" ранних моделей. Включая винтовки Varis. Но самым смаковым моментом для Ламперужа стал "Дюрандал". Именно такое название носил ГК Роланда. "Возбудитель Виртуальных Частиц" — под такой спецификацией проходило это орудие. Лелуш не был достаточно подкован в теоретической физике, чтобы разбираться, по какому принципу работает эту пушка, но результат ее применения впечатлял. С расстояния в несколько десятков километров экспериментальная установка вызывала мощный взрыв в заданной точке, который к тому же сопровождался жестким излучением во всех диапазонах. Такая машина могла показаться идеальным выходом, если бы не два 'но'. Первое — Роланды были дорогими. Дороже Альбионов и Сейтенов. Это не отменяло их эффективности, но сильно снижало вероятность того, что машина пойдет в серию в ближайшее время. Вторым же минусом была энергозатратность — Роланд не мог одновременно стрелять и использовать ГК, поскольку Дюрандал оказался во много раз прожорливее Барионной Пушки Шень Лонга. Наверняка с этим можно было что-то сделать, но Лелуш подозревал, что проект доделывали в спешке, а потому нормального решения в ближайшее время ждать не стоило.

С таким разнообразием техники перед Лелушем вставал резонный вопрос о подготовке пилотов. И пускай с набором рекрутов проблем Орден не испытывал, особенно после речи Лелуша, которая имела ошеломительный успех среди простого люда, однако сама система обучения, которая существовала на данный момент, никуда не годилась. В его времена обучение полноценного пилота фрейма требовало полугодового курса, и тогда речь шла про машины четвертого поколения. С техникой седьмого поколения и выше могли справляться только люди, обладающие талантом. Ситуация, конечно, изменилась с течением времени, но не настолько сильно, чтобы это перестало быть проблемой. Сейчас курс обучения пилота Фрейма в Академии Флота занимал примерно полтора года и на выпуске имел три сотни выпускников на каждый из девяти открытых филиалов, И все равно это было достаточно мало.

Даже подняв всех резервистов и завершив учебный курс на три месяца раньше положенного срока, Орден получал суммарно не более шести-семи тысяч человек. Это может показаться большим числом, учитывая количество фреймов, задействованных в бою за Землю, но с учетом перепрофилирования заводов, которые должны были выйти на расчетную производственную мощность в тридцать найтмаров в сутки, это число не казалось таким уж и большим. Речь, безусловно, шла о 'серийных' найтмарах 7-8 поколений, более продвинутые машины требовали гораздо больше времени и сил.

Не стоило также забывать и о том, что на войне люди имеют тенденцию умирать. Во время боя за Землю их потери составили около пяти сотен человек. В основном из-за двух сбитых Логресов и одного Авалона. Но также погибли и пять десятков пилотов найтмаров, преимущественно из пилотов Флоренцов и Гаретов. Это были приемлемые потери, но все равно это было снижением общей боеспособности Флота.

И таким образом перед Лелушем вовсю вставала проблема кадрового голода. И эта проблема требовала скорейшего решения. И самым первым решением было открытие курсов по переподготовке пилотов гражданских фреймов. Это решало проблему лишь в долгосрочной перспективе, поскольку организация таких курсов требовала времени, которого у Зеро и всей Земли не было.

Окруженный всеми этими проблемами и планами, Лелуш не замечал, как текло время. И вот уже прошла неделя, и Лелуш обнаружил себя сидящим на балконе хозяйской спальни и попивающим кофе, попутно читая отчет о состоянии дел в Ордене.

Подняв глаза от планшета, Лелуш посмотрел на вид, открывающийся с балкона. Вечерело. Солнце, спускаясь с небосклона, медленно сдавало свои позиции вечеру, окрашивая картину в оттенки оранжевого. Но там, где солнце должно было коснуться линии горизонта и исчезнуть, возвышался город из стали и неона. Вечно горящий своими бесчисленными огнями, он словно бы пытался затмить солнце своим светом. Оранжевый и неоновый сталкивались, образуя причудливые композиции цвета, которым Лелуш не в силах был подобрать названия.

Неожиданно для самого себя Ламперуж осознал, как давно он не мог позволить себе чего-то столь простого и одновременно невероятно ценного, как просто полюбоваться на закат. Да, он вновь оказался втянут в наверняка кровопролитную войну, но все это время он чувствовал какую-то расслабленность. Но одновременно с тем он понимал, что это, возможно, последний момент, когда он мог так вот просто расслабиться, сидя на балконе, предавшись заслуженному перерыву.

Уже завтра ему предстояло его первое космическое путешествие, пускай и в пределах Солнечной Системы. Предстояло взять под контроль Дальний Рубеж Солнечной Системы и обеспечить наблюдение и меры противодействия противнику, который может попытаться проникнуть в систему через ретранслятор Харон.

У Лелуша уже было несколько идей по этому поводу, но для окончательного подтверждения некоторых теорий ему нужно было увидеть работу механизма ретранслятора самому и воочию.

А дальше... Дальше подтянутся спешно мобилизуемые силы и свежие подкрепления, и война окончательно вступит в свои права.

Но это все будет завтра. А пока он, Лелуш ви Британия, может еще раз насладиться видом ставшего таким родным города и с гордостью подумать об этом мире, как о деле рук своих, как о живом доказательстве того, что Сила Короля необязательно привносит в мир одни лишь только беды.

С этими самыми мыслями он так и заснул, устроившись в удобном кресле и обдуваемый прохладным ночным ветерком. А кружка недопитого остывшего кофе так и осталась стоять на декоративном столике.

А во сне он видел такие родные зелень и золото. И она смеялась.

* * *

На следующий день. Орбита Земли.

— Сэр, вы просили предупредить. Мы заходим на посадку. — Голос пилота в интеркоме вывел Лелуша из состояния полудремы, в которой тот пребывал все сегодняшнее утро. А проснулся он сегодня явно слишком рано, на его скромный вкус. Несмотря на удобное кресло и в целом приятную погоду, за ночь его руки и ноги затекли и даже хваленая регенерация носителя Кода ничего не могла с этим поделать.

Потому весь путь от собственного особняка, на площадке перед которым приземлился челнок, в котором он сейчас находился, до самой орбиты Земли, где сейчас расположились силы ОЧР, он провел полулежа, втайне радуясь тому, что его предшественник предусмотрел удобные большие сидения для собственного транспортного челнока. Спать на неудобных стальных скамьях, то и дело врезаясь головой в металлические застежки противоперегрузочных ремней было бы несколько некомфортно.

Приняв сидячее положение, Лелуш потянулся к небольшому чемодану, в котором хранились его немногочисленные личные вещи и извлек оттуда аккуратно уложенную ранее маску.

Совершенно новая, доставленная вчера утром прямиком из особого ателье при Ордене, маска в определенном роде была произведением искусства. Сохраняя верность оригинальному дизайну, внутри она претерпела существенные изменения. Убранный механизм, позволявший открывать секцию маски для использования Гиасса, позволил обеспечить герметичность, а также превратить маску в большой тактический дисплей. Основная идея была позаимствована из маски его предшественника, однако железо обновили.

Обновили и сам костюм Зеро. Пускай Лелуш и предпочитал быть старомодным, но он в определенной мере ценил собственную безопасность и защищенность. Даже несмотря на наличие бессмертия. Потому фиолетовый камзол Зеро теперь был выполнен из адаптивной ткани, реагирующей на условия внешней среды. В теории, в комбинации с системами жизнеобеспечения, встроенными в шлем, костюм позволял выжить в открытом космосе на протяжении нескольких минут. Впрочем, проверять, насколько это соответствует истине, ви Британия остерегался.

ОС шлема загрузилась, открывая доступ к собственному функционалу. Однако Лелуш не обратил на это внимания, разглядывая стерильно-белую громаду космического крейсера, к которому они подлетали.

Несущий крейсер Флота Соединенных Сверх Штатов 'Корнелия' и по совместительству свежеиспеченный флагман Ордена Черных Рыцарей. Причем 'свежеиспеченный' — фактически в прямом смысле этого слова, корабль сошел со стапелей не далее как две недели назад и уже успел принять боевое крещение в битве за Землю. Корабль стоял в боевом охранении около Пендрагон-3 и за время боя подбил несколько вражеских фрегатов, которые позже были уничтожены найтмарами.

Флагманом этот корабль стал благодаря именно своей результативности и некоторому фавору, который имел Лелуш по отношению к Японии. Большую часть своей сознательной жизни он провел именно в ней, пускай и оккупированной Британией и потому он был более привычен к людскому менталитету тех мест.

Наконец шлюз корабля открылся, пропуская внутрь чрева корабля челнок с Зеро на борту. Они плавно прошли сквозь силовой щит, отделяющий атмосферу корабля от прожорливого вакуума космоса и аккуратно приземлились.

Дверь челнока с шипением отъехала в сторону. Поднявшись со своего места и подхватив кейс с вещами, ви Британия выбрался из судна, чтобы оказаться в окружении почетного караула из бойцов ОЧР, который выстроился коридором, отдавая честь.

Пройдя сквозь строй солдат, Лелуш столкнулся со статным мужчиной лет пятидесяти на вид одетым в офицерскую форму. Система распознавания лиц в шлеме мгновенно среагировала, отыскав в базе имя и звание. Которые, впрочем, Лелуш и так знал.

— Командор Курибаяси? — на это немолодой японец едва заметно улыбнулся и с легким полупоклоном протянул руку.

— Так точно, Зеро. Добро пожаловать на борт 'Корнелии'.

Они пожали руки, после чего командор несколькими невербальными движениями отпустил солдат, которые вернулись к выполнению своих обязанностей, после чего обернулся к Лелушу.

— Пройдемте со мной, я покажу вам корабль.

Кивнув в ответ, Лелуш двинулся следом за командором. Тот шел буквально на три шага впереди него, чеканя шаг. Стоило им выйти из ангара, как Курибаяси подал голос:

— Разрешите спросить, сэр?

— Спрашивайте. — Лелуш не видел причин отказывать.

— Какую роль вы отводите Флоту в этой кампании? — с немалой долей серьезности спросил офицер.

Это был ожидаемый, но весьма скользкий в некоторых местах вопрос. Особенно если имелось в виду личное мнение Лелуша по этому вопросу.

— Смотря, что вы имеете в виду. — Это был весьма уклончивый ответ, дающий Лелушу возможность узнать чуть больше о настроениях командора и дать ему больший простор для маневра.

— Флот и Орден — это две разные организации, подчиняющиеся вам, Зеро. Организации во многом схожие, но также во многом и разные. И если Орден находится в вашем полном ведении, то Флот — это образование, созданное и учрежденное ССШ и переданное вам под командование. И если ранее Орден не сильно вмешивался в дела Флота, то за последнюю неделю все несколько изменилось. И некоторые мои коллеги опасаются ваших дальнейших действий. Сможете ли вы удовлетворить любопытство старого вояки или же мне стоит положиться на суждения моих коллег?

'Если переводить это с языка словесных кружев, то 'Не всем нравятся новые перемены, и потому я должен знать, могу я тебе доверять или нет?'" — подумал Ламперуж, мысленно прокручивая в голове варианты ответов.

Возникла неловкая пауза, когда оба собеседника молчали, находясь в раздумьях.

— Флот — это важнейшая боевая единица нашей армии. Наш транспорт, наш дом, наше оружие. Да, Орден полагается на найтмары, но найтмары без кораблей их транспортирующих много не навоюют. И в этом роль Флота я умалять не намерен.

На секунду Курибаяси расслабился, прежде чем спустя еще буквально мгновение застыть на месте, когда Лелуш продолжил.

— Однако не стоит забывать, что мы на войне, командор. И я сделаю все, чтобы победить. И если понадобится — я лично всажу пулю в голову вашим коллегам. Как говорится, a la guerre comme a la guerre*. Я удовлетворил ваше любопытство?

Тадамити Курибаяси не был глупым человеком и прекрасно понимал, когда с ним говорят с позиции силы. И человек, стоящий сейчас за его плечом, имел полное право на такую позицию. Но и того, что он сказал до этого, хватило, чтобы составить начальное впечатление о новом командующем. А потому ему не оставалось ничего более как кивнуть.

— Более чем, Господин Зеро. Более чем. Прошу, следуйте за мной, кают-компания уже совсем рядом...

* * *

Сорок минут спустя

Экскурсия по кораблю завершилась на капитанском мостике, который был совмещен с тактическим залом для лучшего контроля над полем боя. Здесь Лелуша встретил уже знакомый ему Тактический Компьютер и так же знакомый по прошлой неделе адъютант.

Точнее бывший Оператор Тактических Систем на Пендрагон Прайм, а теперь его новый адъютант.

Генри Лоусон. Таково было его имя. Лелуш потратил, наверное, около двух часов, прежде чем отыскал этого инициативного паренька среди длинного списка работников. И даже в этом случае ему пришлось привлечь Лили, чтобы та помогла отсеять непричастный персонал дворца. Предложение о переводе юноша двадцати лет от роду воспринял словно дар небес и сейчас в его глазах Лелуш видел нечто, что сразу заставляло его вспомнить о Тамаки, в те славные времена, когда тот был фанатично ему предан. Были они в чем-то похожи. Но Лелуш надеялся, что не слишком. Предательство Ордена... было непредвиденным исходом. И повторять такое Ламперуж не особо горел желанием.

— Вольно, Лоусон, — махнул он рукой вытянувшемуся струной адъютанту. — Пилоты Нулевого Отряда уже здесь?

— Да, сэр. Прибыли еще вчера вместе с машинами, — тут же отчеканил парень, вызвав одобрительный кивок со стороны Лелуша, прежде чем тот повернулся к терпеливо ожидающему указаний командору.

— Капитан, сколько времени нам лететь до ретранслятора?

Курибаяси на несколько секунд задумался, что-то прикидывая.

— Плутон сейчас в афелии**, так что часа три на крейсерской скорости.

Лелуш мысленно присвистнул. Для него, пускай весьма поверхностно, но знакомого с астрономией, преодоление столь огромных расстояний за такое смешное время было чем-то весьма удивительным. Но в реальности он всего лишь принимающе кивнул командору.

— Тогда, командор, приказ по Флоту — выдвигаемся к ретранслятору Харон. Лоусон, собери всех пилотов Нулевого Отряда в кают-компании через пятнадцать минут. Мне необходимо с ними познакомиться.

Тадамити кивнул, принимая приказ, после чего поспешил к капитанскому мостику, а Лоусон, отдав честь, скрылся с его глаз, по-видимому, убежав исполнять поручение, таким образом оставляя его в гордом одиночестве. Если таковым можно было назвать пребывание в весьма обширном зале с как минимум двумя десятками людей, которые, будучи занятыми своими делами, нет-нет да поглядывали на Зеро.

Простояв так с минуту, разглядывая аскетично-функциональное убранство корабля, Лелуш вдруг осознал, что, по-видимому, дорогу в кают-компанию ему придется искать самому. Не то чтобы он совершенно не помнил, каким путем его вел командор, но он несколько сомневался в том, что безошибочно найдет дорогу с первого раза.

Но спустя еще несколько секунд он догадался вызвать карту корабля на дисплее шлема. Таким образом его конфуз прошел абсолютно незаметно для всего остального экипажа. Уже двигаясь в сторону кают-компании, Лелуш внезапно для себя нашел определенную иронию в том, что корабль, названный в честь его дражайшей сестры Корнелии, состоит под командованием чистокровного японца. 'Плоды глобализации во всей красе,' — подумал он про себя, хмыкая под маской.

С королевской семьей и Корнелией вообще сложилась забавная история. К моменту, когда Наннали взошла на престол, а он, Лелуш, уже покоился внутри криокамеры, из Королевской семьи помимо Наннали в живых оставалось целых двое человек. И если со Шнайзелем все было понятно, поскольку Гиасс Лелуша продолжил свое действие, то верность Корнелии Лелуш предсказать в полной мере не мог. Однако, его предсказания оказались верны и Корнелия поддержала Наннали, отказавшись от права на престол в ее пользу, как то сделал Шнайзель. Однако история на этом не закончилась. Спустя несколько лет после того как Наннали стала Императрицей и мировую общественность перестало лихорадить — Корнелия попросту исчезла. Не оставив ни обратного адреса, ни каких-либо подсказок, где ее можно было искать. Сам Лелуш полагал, что Наннали знала, куда и зачем отправилась Корнелия, однако молчала об этом до самой своей смерти. Так или иначе, последняя представительница целой ветви Королевской семьи попросту пропала с радаров, и будь проклято чутье Лелуша, если эта история не всплывет где-нибудь в совершенно неожиданном месте.

В таких раздумьях Лелуш неспешным шагом достиг кают-компании, которая в данный момент была практически пустой. Те несколько Членов Ордена, что находились внутри, тут же вытянулись в струнку, отдавая ему честь, однако сам Лелуш отмахнулся от них, присаживаясь за небольшой круглый стол в углу зала.

Кинув взгляд на часы, он отметил, что до назначенной встречи у него оставалось еще чуть больше пяти минут.

* * *

Ханна Стадтфилд. Это же время.

Ханна, развалившись, лежала на койке в собственной каюте, докачивая из Интернета последние фильмы, пока у нее была такая возможность. За пределами Солнечной системы связь с основным хабом, конечно, была, но она была до жути медленной и стоило рассчитывать скорее на отсутствие связи, чем на ее наличие.

Собственная каюта для нее казалась невероятной роскошью, хотя, впрочем, таковой она и была, учитывая невероятную ценность пространства на космических кораблях. Однако подобные правила, по-видимому, не работали для флагманских кораблей и не распространялись на пилотов особых подразделений. Во всяком случае, именно так аргументировали размещение пилотов Нулевого Отряда в личных каютах.

Каллен прибыла на борт 'Корнелии' вчерашним утром, вместе с целой командой техников, которые должны были влиться в специальную команду техобслуживания, которая должна была обслуживать и собирать данные по машинам Нулевого Отряда. Естественно, что и новая, сошедшая со стапелей буквально в начале недели экспериментальная машина прибыла вместе ней.

'Gurren S.E.I.T.E.N. Nine Elements' — именно так звучало официальное наименование новой машины. Первая за почти полтора века 'именная' модификация найтмара. Девятый Элемент — Нулевой. Да, новая машина была оснащена модификацией, позволяющей использовать технологии эффекта массы в качестве вооружения. Левая рука Лотоса теперь была похожа на правую, содержа в себе вместо генератора Проникающей Волны генераторы разнонаправленных полей Эффекта Массы. На полигонных испытаниях подобное вооружение позволяло создавать мощные возмущения пространственно-временного континуума, вплоть до аннигиляции материи, попавшей в поле действия орудия. Но, как и любой прототип, Нуль-Дезинтегратор был неоптимизирован и потреблял огромное количество энергии, что делало невозможной установку орудия на найтмары ниже девятого поколения. Но даже для реактора Лотоса использование Нуль-Дезинтегратора было весьма ресурсоемким занятием. Потому и был собран тестовый прототип 'Девять Элементов', для обкатки и оптимизации расхода энергии.

От прочтения мануала по использованию нового вооружения Ханну отвлек громкий стук в дверь.

— Войдите! — прокричала она, не вставая с кровати.

В каюту почти ворвался молодой черноволосый паренек в форме Ордена. По его покрасневшему с выступившими на лбу капельками пота она вполне ясно поняла, что парень явно бегал по кораблю уже некоторое время.

— Мисс Стадтфилд? — спросил вошедший, припадая руками к коленям и наклоняясь чуть вперед, шумно дыша.

— Да? — ответила Ханна, недоуменно приподнимая бровь.

— Вас...Зеро...зовет...пилотов...Нулевого...Отряда...через..пять...минут, — прерывисто, часто дыша, выдавил из себя парень.

— З-зеро? — Ханна буквально подскочила с кровати.

— Да. В кают-компании, — более-менее отдышавшись, продолжил уже нормальным голосом...

— А ты вообще кто? — подозрительно спросила Ханна, разглядывая себя в зеркале, приводя себя в надлежащий вид и разглаживая складки на форме.

— Генри Лоусон, мэм. Адъютант командующего Зеро.

Ханна кивнула, принимая информацию к сведению. Личный адъютант Зеро мог стать полезной ниточкой в будущем. Но пока ей надо было спешить. Часы на инструметроне показывали, что до встречи с Зеро оставалось что-то около четырех минут.

Вытолкав Лоусона из своей каюты, Ханна взяла низкий старт в сторону кают-компании и, глядя на то, как за ней бежит, еле поспевая, Лоусон, втайне радовалась своим хорошим физическим данным.

Пробежка вышла удачная, и на месте они оказались на целых полминуты раньше назначенного срока. По-быстрому оглядевшись, Ханна заметила и троих своих теперь уже сослуживцев, прибывших вчера вместе с нею на борт флагмана.

Внешне оставаясь невозмутимой, к кают-компании бодрым шагом приближалась Базетт Фрага Мак-Ремитц. Ханна как никто другой знала о ней. В Евросоюзе не было более талантливого и упорного пилота, чем она. Было вполне естественно, что пилотирование 'Роланда' доверили именно ей. Эта ирландка была на несколько лет старше Ханны и потому они разминулись буквально на год в Академии. Но несколько раз они встречались в настоящем бою, уже на Турнире Круглого Стола

* * *

. Их первый бой вышел действительно трудным, потому как Базетт была невероятно сильна в ближнем бою, компенсируя недостаток скорости Александров невероятной техничностью движений, чего не могла себе позволить только выпустившаяся из Академии Ханна. Тогда ей удалось победить только по очкам, удачно задев кабину пилота выстрелом слеш-харкенов. Во второй раз, через год, они столкнулись в финале и в этот раз Ханне не повезло, однако она была очень близка к победе. Поскольку в матчах ТКС было запрещено использовать машины выше седьмого поколения, Ханна оказалась скованной в плоскости действий и Базетт удалось загнать ее в ловушку. Ханне удалось уничтожить руку и повредить ногу ее кошмара, но она не успела увернуться от выстрела из любимой винтовки ирландки — монструозного 'Фрагараха'. Так они сравняли счет друг с другом.

В этом году должен был состояться их решающий матч, но, в связи с непредвиденной ситуацией, они обе оказались здесь. И Ханна без труда могла себе признаться, что она была рада увидеть Базетт здесь. Старый соперник иногда лучше даже самого верного друга. Увидев свою соперницу, Базетт немного скривила губы в каком-то подобии улыбки и кивнула ей.

Повернув голову в другую сторону, Стадтфилд подметила оставшихся двух пилотов Нулевого Отряда. В один момент она даже подумала, что эти двое — братья. Хотя таковыми они не являлись.

Одетый в форму Ордена с нашитым на левой стороне груди флагом Китайской Федерации черноволосый мужчина был Лю Цысинем. Ханна только слышала о нем как о пилоте, поскольку тот в основном был известен лишь как пилот-испытатель, а не спортсмен. Во всяком случае, если ей не изменяла память, именно он провел первые полетные испытания найтмаров в открытом космосе. Большего о нем она вспомнить особо и не могла.

Зато она слышала о следующем пилоте. И тем более она была удивлена тому, что этот человек делает в Нулевом Отряде. Юта Ияма, чемпион мира по го, обладатель всех семи высших титулов по японскому го, человек, который еще ни разу не проиграл компьютерному оппоненту в эту игру, несмотря на совершенствующиеся семимильными шагами технологии, а также одна из самых скандальных персон медийного мира Японии. После выигрыша на чемпионате мира он закатил огромную вечеринку на двести персон с проститутками и гектолитрами алкоголя, в результате которой чуть не сгорел отель, в котором вечеринка и проводилась. Но лично Ханна знала его как самого откровенного охотника за юбками, которого Стадтфилд только знала. Не было ни одной вечеринки и ни одного места, в котором оказывались они оба, чтобы Ханна не ловила свой взгляд на Юте, который увивался за новой пассией. Нет, он пытался за ней приударить, но после пятого комплимента ее стройным ногам, он получил пяткой в нос. После этого, ближе чем на пять метров, он к ней не подходил.

И то, что некто вроде Иямы оказался в войсках, да еще и в таких элитных... Ханна не могла не признавать исключительных навыков этого человека как игрока, но для чего кто-то вроде него понадобился для пилотирования такой машины, она понятия не имела. Во всяком случае, она надеялась, что им повезет и Юта отнесется к пилотированию чуть более серьезно, чем он относился ко всему, кроме своего любимого го.

Дождавшись пока все соберутся, Лоусон поприветствовал остальных пилотов, после чего они все зашли в кают-компанию, чтобы оглядеться в поисках Зеро, который обнаружился в дальнем углу помещения за круглым столом примерно на пять-шесть персон.

Когда они подошли, Лоусон вышел вперед, чтобы отчитаться.

— Сэр, как вы и просили, пилоты Нулевого Отряда прибыли.

Непроницаемая черно-фиолетовая маска повернулась к офицеру.

— Спасибо, Лоусон. Можете быть свободны.

Адъютант отдал честь и, развернувшись на каблуках, переместился... в сторону небольшого бара на другом конце помещения. Ханна даже улыбнулась. Этот Генри совершенно определенно был новичком во всем этом деле, но похоже, что он неплохо справляется.

Но их вниманием уже завладел Зеро, который, сделав приглашающий жест рукой, предложил им садиться.

— Итак, господа и дамы. Рад вас всех приветствовать в рядах Ордена Черных Рыцарей и в моем Нулевом Отряде.

— Мы также рады этому, сэр, — вежливо ответила Базетт, однако в ее голосе было столько льда, что Ханна невольно вспомнила об Антарктиде.

— Это честь для нас, — низким басом проговорил Цысинь.

— Выбора у меня не было, — отметил необычайно хмурый Юта.

Ханна же предпочла промолчать, все еще неуверенная в том, что бы она могла ответить Зеро, который между тем продолжил.

— Как вы уже знаете, каждому из вас доверили управление самыми современными и перспективными разработками в области найтмаров. Потеря вас и ваших машин — непозволительная роскошь, а потому я должен четко знать и понимать, на что каждый из вас способен. Я так понимаю, все ваши машины совместимы с тестовыми симуляторами? — дождавшись их одновременных кивков, Зеро продолжил: — Хорошо, но все равно симуляции мы отложим на чуть более позднее время. А сейчас... любой хороший командир должен понимать, чем дышат и что думают его подчиненные, потому я попрошу вас рассказать немного о себе. Можете не вдаваться в подробности, скорее обрисуйте положение дел, основные интересы и причину, по которой вы вызвались пилотировать. Начнем с более-менее знакомых мне лиц, мисс Стадтфилд, прошу вас, начинайте.

Ханна замялась. Почему именно с нее? Что она может о себе рассказать? Однако паника в ее голове утихла столь же внезапно, как и возникла, задавленная пониманием того, что, чтобы не опозориться, надо начинать говорить.

— Лейтенант Ханна Стадтфилд. Двадцать лет. Наследница рода Стадтфилдов и компании 'AMT'. Собственно говоря, это и определило мое вступление в армию и ОЧР. До недавнего времени — командир пилотажной группы Алых Лотосов. Экс-Чемпион Турнира Круглого Стола. Хобби — история Второго Черного Восстания. — На этом запал Ханны иссяк и она утихла, ожидая следующих представлений.

Зеро кивнул, как бы принимая ее слова. Ханне стало чуточку легче от такой реакции. Следующим начал говорить Цысинь.

— Капитан Лю Цысинь. Тридцать девять лет. Пилот-испытатель фреймов уже почти двадцать лет. Это был мой долг, защитить Родину. Император Тяньгун сделал великий дар, дав мне возможность пилотировать Небесного Дракона. Теперь моя цель — оказаться достойным этого дара.

— Это похвально, — прокомментировал исповедь Цысиня Зеро.

Следующей заговорила Базетт.

— Мое имя — Базетт Фрага Мак-Ремитц. Двадцать четыре года. Действующий чемпион Турнира Круглого Стола. Я пилотирую потому, что так делал мой отец, потому что так делал мой дед и мой прадед. Честь Клана требует, чтобы я доказала доблесть Мак-Ремитц в любом бою. И 'Роланд' — это лишь инструмент в моих руках. Этого достаточно, Зеро?

— Более чем, — Зеро был все также немногословен. Ханна же задумалась. Услышанное от Фраги не было похоже на все то, о чем она говорила в многочисленных интервью, которые у нее брали после победы на ТКС. Там она представала в меру эмоциональной и достаточно рассудительной женщиной, которая всегда говорила о том, что пилотирование — это любовь всей ее жизни. И такая реакция... она, видимо, предназначалась конкретно для Зеро. Мысленно Стадтфилд поставила себе заметку о том, что надо будет растрясти соперницу на подробности подобного отношения к Командующему.

Меж тем представляться начал Юта.

— Юта Ияма. Девятнадцать лет. Чемпион мира и обладатель всех семи Высших Титулов Японии по Го. Я практически не умею пилотировать фреймы Старших Поколений, кроме базовой тренировки, однако у меня не было выбора. Премьер-Министр очень... настаивал на том, чтобы я стал пилотом Курокири, обещав в таком случае закрыть глаза на некоторые мои... прошлые выходки. Однако боюсь, много пользы от меня не будет.

От этих слов даже Базетт не смогла удержать лицо.

— Почему ты был выбран пилотом? Экспериментальные машины старших поколений невероятно сложны в освоении и требуется или огромный талант, или существенный опыт, чтобы справиться с подобной машиной! — проговорила шокированная ирландка.

Но ответить Ияма не успел.

— Думаю, что ответить на этот вопрос смогу я, — подал голос Зеро, вновь возвращая к себе внимание присутствующих.

— Дело в том, что мне знаком тип машины, пилотом которой был выбран Ияма-сан. Нет, что вы, я совсем не пилот. Скорее специалист по использованию фреймов и их истории, — быстро поправился Зеро, глядя на недоверчивые взгляды пилотов. — Дело в том, что проект Курокири основан на более ранней модели кошмара восьмого типа Z-00 'Мираж'.

— Тот самый Мираж? — не удержалась Ханна. Ей было знакомо это наименование. Как-никак эта машина была полулегендарной. Даже велись споры о ее существовании. Впрочем, наличие у нее дома самого полного собрания свидетельств о деятельности ОЧР позволяло ей с уверенностью говорить о существовании Шинкиро.

— Да, это личный фрейм, построенный во времена ВЧВ специально для Первого Зеро. Курокири является его модификацией. Однако из-за того, что машина создавалась специально под пилота, для ее модификации требуется некто... похожий для успешного пилотирования.

— Я похож на Первого Зеро??! — в голосе Юта сквозило недоверие, смешанное с удивлением.

— Он похож на Первого Зеро??! — Фрага, похоже, была наслышана о похождениях Иямы, поскольку ее голос звучал как минимум недоверчиво.

Зеро наклонил голову набок, как будто рассматривая Ияму.

— О нет. Ияма-сан похож на кого угодно, но не на Первого Зеро. Однако это не отрицает факта того, что мой предшественник и Ияма-сан имеют схожие черты. В частности, тактическое мышление и умение предвидеть действия противника. Курокири, как и Мираж, обладают уникальной защитной технологией — Полем Абсолютной Защиты, представляющим собой сильно улучшенную версию Пламенного Сияния. Однако поддержание Абсолютной Защиты требует много энергии и вычислительных ресурсов, потому система ПАЗ требует помощи со стороны пилота, который должен конфигурировать щиты в режиме реального времени. А это, насколько мне известно, требует стратегического мышления и умения предугадывать атаки противников. Что входит в набор навыков, которыми должен обладать чемпион мира по Го. — Это объяснение удовлетворило всех, однако Ханна не могла сказать, что ее не заботили пилотские навыки Иямы.

— Играете, Зеро-сан? — Юта и Зеро встретились взглядами. И Ханна не могла не отметить, что взгляд Иямы был далек от легкомысленного.

— Знаю правила, не более того. Предпочитаю шахматы.

Юта улыбнулся.

— Хорошая игра, но слишком простая на мой вкус.

— Как знать, Ияма-сан, как знать... — ответил ему Зеро, прежде чем вновь обратиться ко всем. — Итак, Господа, я услышал вас. Всем спасибо. В ближайшее время мы проведем серию тактических симуляций, чтобы я мог примерно себе представлять возможности ваших машин. Мистер Лоусон вас оповестит. На сейчас все свободны.

Ханна облегченно поднялась с места, намереваясь покинуть кают-компанию, но была остановлена голосом Зеро.

— Разве что... мисс Стадтфилд, вы не могли бы ненадолго остаться? У меня есть к вам несколько вопросов.

В этот момент Ханна почувствовала, что небо упало ей на плечи.

— О чем вы хотите узнать, Зеро?

* * *

Лелуш ви Британия

Честно говоря, Лелуш не ожидал такого. Нулевой отряд до боли напоминал ему первый состав Ордена, который существовал всего ничего. Цысинь был похож на его старого учителя Тодо. У того также были очень сильны его понятия о чести и желание защищать свою родную страну. Мак-Ремитц очень сильно напоминала Асахину, такая же прямая и несгибаемая, так еще и эта очевидная неприязнь к нему. Ламперуж понятия не имел, чем и когда он успел разозлить эту ирландку, но ее неприязнь веселила. Люди, которые испытывают такие эмоции и при этом так пытаются их скрыть, всегда забавляли его. Он сможет сыграть ее.

А вот Ияма... он был похож на Тамаки. Наверное. Во всяком случае, в плане отношения к жизни. Хотя тут больше этот японец напоминал ему ядерную смесь из Кловиса и него самого. От Кловиса ему досталась любовь к прожиганию жизни, а от Лелуша — страсть к азарту. Да, именно к азарту. Он увидел это в глазах Иямы, когда тот спрашивал его о том, играет ли он. Правила Лелуш действительно знал, но считал игру не слишком интересной по той причине, что за пределами Японии та была практически неизвестна, и в нее не играла вся Британская Аристократия. Юта был бы опасным человеком, если бы его праздные наклонности были для отвлечения внимания, но, судя по тому, с какой горечью тот говорил об отсутствии выбора, своими 'грешками' тот наслаждался сполна.

Что же насчет Стадтфилд... она сейчас стояла перед ним. Так похожая на свою бабушку, она одновременно разительно отличалась от нее в чем-то совершенно неуловимом для Лелуша. Каждый раз, когда он было приближался к ответу, в чем же они различались, ответ все дальше ускользал от него. Подобные мистерии своего разума ему не нравились, однако у него не было времени на то, чтобы решать их.

— Мисс Стадтфилд, для начала я хотел бы выразить восхищение вашими навыками пилота. Я лично наблюдал за тем, как вы забрались внутрь вражеского дредноута, прежде чем это догадались сделать остальные.

Девушка заметно смутилась. Впрочем, подобную реакцию Лелуш отмечал на всем протяжении не совсем длинного разговора с членами отряда. И в этом девушка напоминала ему Каллен, во всяком случае, именно ту Каллен, которая верила в непобедимость, непогрешимость и неуязвимость идеи по имени Зеро.

— Н-не стоит, Зеро. Я всего лишь выполняла свой долг.

— И делали это отменно, я вам могу сказать. Но я попросил вас остаться по несколько другим причинам. Точнее, у меня к вам есть несколько вопросов и одна просьба. Могу я озвучить их?

— Конечно, — быстро кивнула девушка, превращаясь в слух.

— Для начала, вы не могли бы пояснить, что ваш отец имел в виду в формулировке: 'тестирования оборудования нового поколения'? Я был несколько озадачен, когда получил этот запрос.

— Отец не прислал вам спецификации? — Ханна явно была удивлена. И это было странно. Рубен Стадтфилд провернул все это за спиной у дочери? В таком случае дела принимали весьма интересный оборот. Нужно будет приглядеться к этой всей ситуации повнимательнее.

— Боюсь, что ничего подобного я не получал, — Лелуш вложил в голос определенную долю сожаления.

Девушка нахмурилась, после чего открыла уни-инструмент и пробежалась по голографическим клавишам.

— Сейчас я вам отпра... а куда отправлять? — конфуз на ее лице заставил Лелуша улыбнуться под маской, вспоминая прошлые деньки.

Быстро продиктовав девушке рабочий адрес почты, он спустя полминуты получил файл с очень знакомым наименованием, в котором изменили лишь одного слово.

— 'Девять Элементов', верно?

— Именно так, сэр, — кивнула девушка.

— Спасибо, мисс Стадтфилд. Тогда другой вопрос. С вашим уходом образовалось вакантное место в Первом Отряде. И если с фигурой мистера Дорнабетте в качестве командира я поспорить не могу, то вот с отбором кандидатов в столь престижный отряд у меня возникают некоторые заминки. У вас случайно нет никаких кандидатур, которые вы могли бы порекомендовать, как один из самых опытных членов?

Девушка задумалась. Этот вопрос был сложным и для самого Лелуша, потому как брать полных неумех он не хотел, а квалифицированных кадров еще надо было отыскать. Наконец девушка медленно ответила.

— Я перешлю вам список кандидатов. Есть пара человек на примете. Что-то еще?

— Да. Знаю, что с моей стороны это прозвучит несколько странно, но вы, мисс Стадтфилд, говорили насчет своего увлечения историей Второго Черного Восстания. Это так?

— Да, но это разве важно? — она явно была удивлена.

— Как ни странно, да. Я испытываю определенный кризис идей, связанных с тем, как мы должны организовать контрнаступление на силы турианцев и потому у меня появилась просьба. Не могли бы вы предоставить материалы по моему предшественнику, Первому Зеро? Изучение его истории и тактик может помочь мне с некоторыми планами, которые я сейчас разрабатываю.

Лелушу на самом деле нужна была эта информация. Не то чтобы он не помнил своего прошлого, все же память у него была весьма и весьма хорошая. Нет, вовсе не поэтому. Ему было необходимо знать, как много информации можно на него накопать, если иметь желание. А семья Стадтфилдов обладала крупнейшим архивом информации, связанным с его Восстанием.

В этот раз внучка Каллен молчала достаточно долго, прежде чем ответить.

— Боюсь... что мне придется спросить разрешения у моего отца, но мне кажется, что он даст свое согласие. Лично я не вижу никаких проблем.

Лелуш встал и легонько наклонил корпус, означая полупоклон.

— Я благодарю вас за щедрость. Я ценю это.

Девушка снова зарделась, но на сей раз от его благодарности.

— Н-не за что. Я еще ничего не сделала. Да и в конце концов это ведь ради победы.

'Если бы это было ради победы...' — подумал про себя ви Британия, поджимая губы.

— Да. Ради победы, мисс Стадтфилд. Все ради победы.

* * *

Полтора часа спустя

— Так вот, как выглядит этот "Ретранслятор"...

— В первый раз прыгаете за пределы Солнечной Системы?

— В первый раз покинул Земную орбиту.

— Завидую вам, Зеро. В первый раз это всегда волнующе.

— Если бы, командор. Боюсь, что условия, при которых это происходит, не дают размышлять о красоте.

— Ваша правда. Но вы говорили о том, что вам необходимо посмотреть вживую? Для чего вам это?

— О, командор, это весьма интересный вопрос. Скажите, что вы думаете об астероидах?

— Думаю, мы с вами найдем общий язык, Зеро.

— Взаимно, Курибаяси-доно. Взаимно.

* * *

Ханна Стадтфилд

Новый ложемент казался Ханне неудобным. Несмотря на то, что его контуры и текстура были абсолютно идентичными тому ложементу, который был у предыдущей модели, Ханна ощущала какую-то неправильность и несродненность с новой машиной. Впрочем, нечто подобное Ханна ощущала всякий раз, когда ей приходилось пилотировать новый фрейм.

Впрочем, жалобой это и назвать было нельзя, а в остальном машина не вызывала у девушки никаких нареканий. Во всяком случае, в данный момент. Пока что познания о машине и ее характеристиках у Ханны ограничивались только прочтенным от корки до корки мануалом управления и опытом пилотирования предыдущих моделей.

Однако тестовая симуляция, которая должна была начаться с минуты на минуту, должна была расставить точки над и. Нет, это не даст реальных ощущений машины, но должно дать хотя бы представление о том, на что найтмар способен, без необходимости соваться в пекло.

В ожидании начала симуляции, Ханна обдумывала все произошедшее за последний десяток часов, краем глаза поглядывая на мониторы внешней системы наблюдения, которые показывали толпу техников всех мастей, бегающих по главному ангару 'Корнелии' от машины к машине, возя за собой по полу километры проводов.

После разговора с Зеро, она еще не доходя до своей каюты написала письмо отцу, передавая тому просьбу Командующего Орденом. Учитывая ее... задание, она была почти уверена в том, что ответ будет положительным. Уж если он решил изменить уже приведенные в действие планы на нее, то и с информацией из библиотеки он расстанется легко. К тому же Ханна прекрасно знала, что отец не испытывал ни малейшего пиетета перед Орденом и Первым Зеро в частности, считая первый лишь инструментом для своих нужд.

Добравшись до своей каюты, Ханна хотела было продолжить разбираться со спецификациями на свой кошмар, но стоило ей взять в руки датапад с документацией, как в дверь снова постучали. Издав протяжный вздох, Стадтфилд открыла дверь, за которой оказалась ее соперница.

— Что тебе нужно, Базетт? — Ханна скрестила руки на груди, стоя в проходе.

— Поговорить, — голос Фраги был тверд, но одновременно с этим Ханна шестым чувством ощущала сомнения в голосе своей оппонентки.

Поняв, что с мануалом ничего не выйдет, Ханна обреченно выдохнула, отходя в сторону и впуская Мак Ремитц внутрь. Та зашла в каюту немного деревянной походкой, прежде чем усесться на единственный стул, оперевшись грудью на спинку. Ханна же за неимением альтернатив расположилась на кровати.

— Я слушаю.

Базетт вздохнула и начала:

— Стадтфилд. Ты знаешь, почему я стала пилотом? — Ханна хотела было ответить, но Базетт жестом прервала еще не начатую фразу. — Давай обойдемся без цитат из моих интервью. Думаешь, на тебя одну горбатятся PR-отделы, придумывая ответы даже на самые каверзные вопросы?

Фрага потерла лоб, стирая несуществующий пот.

— Помнишь, я говорила про моего отца и деда, которые были пилотами? — дождавшись подтверждающего кивка, она продолжила. — Так вот, это правда. Моя семья пилотирует боевые фреймы уже четыре поколения. С тех пор, как прадед ушел в Сопротивление во время нападения Британцев на Ирландию* в 18-ом, мужчины моей семьи всегда связывали свою жизнь с пилотированием. Так было... до недавнего времени, — Базетт опустила голову, касаясь лбом металлического основания спинки стула.

— Что произошло? — тихим голосом, боясь спугнуть откровение, спросила Ханна.

— Мой брат. Старший. Фергус. Он должен был стать лицом нового поколения Мак Ремитцов. Он тренировался не покладая рук, днем и ночью. Я была талантливей, схватывала все на лету, но он... он был упорным. Настолько, что скоро я не могла представить ту пропасть, что разделяла наши навыки. Пока... не произошел инцидент. Брат пилотировал Александр с первой версией ядра НЭ. Сломался датчик статического заряда в ядре нулевого элемента. Напряжение вышло на критические значения, после чего произошла разрядка в сакурайдатовое ядро.

Базетт замолчала. Ханна, впрочем, тоже, вполне представляя то, о чем говорила ее собеседница. Первые попытки уместить столь перспективную вещь, как ЯНЭ**, на найтмары были обречены на некоторые... детские болезни. Одной из которых было слишком близкое расположение к сакурайдатовому ядру. В случае, если не срабатывали предохранители и случалась разрядка — пошедшая в разнос система питания была лучшим исходом. И здесь был явно не такой случай.

— Он выжил, — нашла наконец в себе силы продолжить Базетт, — но его состояние... трудно назвать нормальным. Осколками от взрыва ему сильно повредило спинной мозг и большую часть внутренних органов. Он выжил и в сознании, но жизнь эта...

— Можешь не продолжать, — осторожно заметила аловолосая. Но ирландка продолжила.

— Наша семья не бедствовала, но поддержание жизни Фергуса стоит очень дорого. Повреждения такого уровня лечению не поддаются. Даже кибернитологи развели руками, говоря о том, что повреждения спинного мозга слишком обширны для успешной операции. К тому же контракты... Впрочем, ты сама знаешь.

Она знала. Даже слишком хорошо. У Стадтфилд вся жизнь была одним большим контрактом, заключенным от ее имени с десятком корпораций, вплоть до самой ее, как предполагала Ханна, смерти. И условия там были не из лучших. И она даже боялась предположить, что происходило с Мак Ремитц, за которыми не стоял аристократический род и одна из немногих военных корпораций в мире.

— И тогда... тогда они пришли ко мне. Сказали, что я смогу заменить его, сказали, что брат получит лучший возможный уход, что, возможно, они смогут вылечить его! — последние слова Фрага произнесла надрывно, а в уголках глаз выступили слезы.

— И ты согласилась, — констатировала очевидное Стадтфилд.

— Именно. Вот только это больше похоже на рабство, пусть цепь и сделана из золота. Все просто — пока я пилотирую тот фрейм, который мне дают, так, как мне скажут, — мой брат в безопасности. Но стоит мне сорваться с цепи... — Фрага горько замолчала, ее реплика не нуждалась в продолжении, достаточно полно описывая всю ситуацию.

— Тебя заставили пилотировать Роланда?

— Нет, меня выбрали, Стадтфилд. Да так, что мой менеджер чуть не выкрала меня из дома, когда узнала об этом 'выборе'. Как же, такой пиар, такие дивиденды. Но вот моего мнения никто не спросил, — Мак Ремитц сжала зубы.

— Но зачем ты рассказываешь это мне? Я, конечно, благодарна за оказанное доверие, но с тем же успехом ты могла рассказать это.. Да кому угодно! — недоумевала Ханна.

Базетт вскинулась и уставилась ей в глаза.

— Потому что ты знаешь, о чем я говорю! Потому что ты живешь во всем этом! Я сражалась с тобой, Стадтфилд, я изучала все о тебе и твоей семье! Я знаю тебя как облупленную! И ты меня понимаешь. — Последнее Фрага практически прошипела ей на ухо, встав со стула в начале тирады и приближаясь к ней с каждым словом. — И рассказываю я это тебе потому, что хочу знать, что они потребовали от тебя? — она уселась на кровать рядом с Ханной, не отрывая от нее взгляда в ожидании ответа.

Сама же означенная девушка оказалась на перепутье. Она с трудом могла представить себе последствия каждого из наличествующих у нее выборов. Однако в свете рассказанной истории, она могла позволить себе некоторый риск.

— Это останется между нами, — строго заявила Ханна, одновременно набирая в грудь побольше воздуха, чтобы начать свой постыдный рассказ.

— Конечно, — быстро кивнула Базетт.

— Мой отец... Рубен Стадтфилд, он приказал сделать все, чтобы получить влияние на Зеро. Но на самом деле....

— Он приказал тебе забраться к нему в постель... — мрачно закончила Фрага.

Ханна лишь смущенно кивнула.

— Черт, а я думала, у меня одной все плохо. Нда, не повезло тебе, подруга... — протянула ирландка.

Установилась неловкая тишина. Они обе сидели и думали каждая о своем, каждая погруженная в свои несчастья. Это могло бы продолжаться достаточно долго, если бы Ханна не решилась разрядить обстановку.

— Подруга? Если только по несчастью. Я тебе все еще должна за прошлый год, Ремитц!

— Именно что по несчастью, Стадтфилд. Всегда рада разносить твои любимые игрушки по винтику! — Базетт не осталась в долгу, принимая эту игру.

После этого последовало несколько минут веселой ничего не значащей грызни, прежде чем Фрага покинула ее общество, поблагодарив за понимание.

Однако, оставшись одна, Ханна поняла одну вещь. Базетт так и не сказала, что предписывал делать ее контракт, кроме пилотирования.

.... — СТАДТФИЛД! Ты там уснула? — выдернул Ханну в реальность из пелены воспоминаний голос по радиосвязи. Девушка чуть не подпрыгнула от звука голоса.

— Хэнк, прости, пожалуйста. Я что-то задумалась и не слышала тебя! — искренне попросила прощения девушка. Хэнк Андерсон был главным техником, отвечающим за техобслуживание нового Лотоса. До этого он всегда обслуживал ее фреймы во время ТКС и любых других полетных испытаний в рамках программ, связанных с 'AMT'. Он был одним из тех немногих людей, кто относился к ней с искренней теплотой, отчего Ханна очень сильно дорожила своей дружбой с ним.

— Скажи спасибо, что я решил проверить связь перед тем, как загружать тестовую симуляцию и подключать тебя к общему хабу связи. А то пришлось бы тебе извиняться перед Зеро.

Ханна почувствовала как краснеет от стыда. Хэнк действительно спас ее от весьма постыдного инцидента.

— Спасибо тебе большое! С меня причитается! — горячо поблагодарила она техника.

— Ну-ну, не волнуйся ты так. Все в порядке. Ладно, слушай внимательно. Симуляция хоть и тестовая, но штука довольно точная. Основные проблемы Лотосов ты лучше меня знаешь, но эта машинка только-только из сборочного цеха. Следи за уровнем энергии и ради всего святого — не используй Нуль-Дезинтегратор больше семи секунд за раз. Останешься без энергии, так еще и разрядкой статики может электронику выжечь. У нас, конечно, тройной запас, но ты сама понимаешь...

— Не больше семи секунд и следить за энергией. Тебя поняла. Спасибо, Хэнк!

— Будет тебе, девочка. Ладно, подключаю тебя к симуляции. Покажи им там 'Красную Королеву'.

— Непременно, Хэнк.

* * *

Лелуш ожидал. Плановые технические работы по настройке кошмаров для работы с виртуальной средой заняли несколько больше времени, чем планировалось изначально, и потому в графике Зеро появилась блаженная минута отдыха.

Нет, нельзя сказать что Лелуш был уж слишком сильно загружен на борту крейсера. По большей части это скорей даже было наоборот — никто не стремился загружать главнокомандующего работой, однако сам Лелуш прекрасно справлялся с этим делом.

За тот жалкий десяток часов, что прошел с момента брифинга с подчиненными, Зеро успел загонять самого себя до полуобморочного состояния. Несколько десятков отчетов из разных ведомств, включая трехсотстраничный анализ семантики турианского языка, обдумывание предстоящей операции, анализ вероятных действий противника — все это требовало времени и усилий.

В данный момент он вместе с кружкой крепкого кофе находился посреди импровизированного тактического центра, устроенного посреди ангара 'Корнелии'. Что он из себя представлял? Один стул, который вполне очевидно предназначался для него самого, несколько голопроекторов, куда в режиме реального времени транслировалась тактическая карта сражения, а также небольшая консоль, с которой можно было управлять настройками ВИ, отвечавшего за управление войсками противника. В паре метров от него, прямо на металлическом полу, расположились пяток техников младшего звена, которые, по-видимому, должны были следить за стабильностью всей системы и параметрами машин, но особо внимания на них Лелуш не обращал, сосредоточившись на основном экране, который в данный момент отображал список подключенных к симулятору кошмаров.

Наконец экран едва заметно мигнул, после чего на экране появилась иконка пилота Лотоса. Удовлетворенно кивнув самому себе, Лелуш отложил в сторону датапад с проектом универсального разговорника, прежде чем развернуться к консоли управления ВИ.

Он быстро пробежался руками по клавишам, задавая параметры виртуального противника, прежде чем обратиться к отряду с вводной.

— Теперь, когда вы все в сборе, мы можем, наконец, начинать. Итак, вводная. Вы оторваны от остальных сил флота и противник глушит дальнюю связь. Ваша задача — уничтожить группировку сил противника, оставшись при этом в строю. Вопросы?

- Зеро, значит ли это, что вы не будете вмешиваться в ход симуляции? — поинтересовался Цысинь. Лелуш кивнул.

— Абсолютно верно. Я хочу посмотреть на то, как в бою ориентируетесь вы, а не я. Дальше.

— Уточните значение слов 'остаться в строю', — из динамиков послышался голос Иямы.

— Сохранить целостность фрейма выше 80%, запас энергии выше 15%.

— Понятно, — сквозь встроенную камеру было видно, как Ияма кивнул.

— Еще вопросы? — вновь поинтересовался Зеро. Но более вопросов не поступило. — Отлично, значит можем начинать.

С этими словами он запустил симуляцию.

* * *

Стоило симуляции загрузиться, как посреди виртуального пространства появились четыре точных копии настоящих фреймов. Каждый из них воплощал всю мощь военного гения целой нации и являлся квинтэссенцией ее технологий.

Четыре машины. Четыре цвета. Алый Лотос, Черный Туман, Божественный Дракон и Серебряный рыцарь*3.

— Ну что, готовы развалить компьютерных болванчиков? — раздался в эфире ехидный голос Иямы.

— Сам смотри не развались, Чемпион!

— Ияма-сан, попрошу вас не засорять эфир.

— Давайте уже к делу, вижу противника.

Более совершенные системы обнаружения универсального на поле боя Роланда позволили засечь отметки противника раньше, чем это сделали поисковые системы других прототипов. Ладары*4 систем обнаружения показывали группировку сил противника численностью в восемьдесят единиц.

— Опознаю сигнатуры. Турианцы. Два крейсера, восемь фрегатов, остальное — БПЛА и истребители. Как будем действовать?

— Вдарим из всех стволов?

— ... и останемся без энергии. Главные калибры жрут просто немеряно. Особенно у меня и Базетт. Серьезно, Ияма, я ожидала большего от чемпиона по этим вашим шахматам.

— Это го, дурная ты женщина. И вы уж простите, но реальное поле боя — это вам не доска с клеточками!

— Стадтфилд, Ияма! Кончайте уже балаган. И, Юта, включи уже мозги, если они у тебя есть.

— Вынужден согласиться с госпожой Базетт.

— Хай, мэм! Ну... если подумать, Роланд и Шень Лонг — универсальные фреймы, Лотос — милишник, а Курокири — снайпер?

— Если отбросить в сторону кучу нюансов, то все верно.

— Тогда почему мы паримся? Базетт и Лю загоняют противника в кучу, там их мочит Стадтфилд, а я стою в сторонке и выбиваю тех кто вырывается из окружения. К тому же мой ГК вполне оптимизированная в плане энергии штука

В радиоэфире повисло неловкое молчание.

— Ты это придумал только для того, чтобы не лезть в бой, верно?

— Между прочим, Стадтфилд, я единственный, кто предложил хоть какой-то план!

— Он прав, Ханна. И это реально может сработать.

— Я тоже согласен с планом господина Юта.

— ...Хорошо. Тогда погнали!

И фреймы срываются со своих мест, начиная движение в сторону виртуального противника, флот которого полным ходом двигался навстречу.

Они не успели преодолеть расстояния даже в половину световой секунды, как противник открыл огонь. И если лазеры ПОИСК были неактивны из-за большой дальности, то огонь кинетических орудий был серьезным поводом для маневра уклонения.

Вспыхнуло ПАЗ Курокири, а в радиоэфире раздался тихий мат. Ияма все еще осваивался с управлением и не смог эффективно уклониться от всех летящих снарядов.

Одновременно у всех пилотов активировались системы оповещения, засекшие запуски маршевых двигателей выпущенных ранее торпед. Рой управляемых снарядов быстро приближался, оставляя все меньше пространства для маневра.

— В сторону! — прокричала в радиоэфир Стадтфилд, прежде чем направить излучатель, вмонтированный в ладонь правой руки, в сторону приближающегося ракетного роя. С садистской улыбкой она вдавила клавишу огня.

И все пространство перед ней затопило красным светом Проникающего Излучения. А спустя всего секунду впереди расцвели десятки взрывов от детонировавших боекомплектов торпед. Проникающие Волны очень хорошо взаимодействовали с любым термически активным веществом.

Под прикрытием многочисленных вспышек найтмары ломанулись вперед, все больше сокращая расстояние до противника. Спустя несколько десятков секунд в бой вступили батареи ПОИСК, однако причинить вреда кошмарам они были не способны, в силу более совершенной энергетической защиты Пламенного Сияния.

Наконец фреймы оказались на достаточно близком расстоянии, чтобы начать собственную атаку. Шень Лонг и Роланд резко разлетелись в стороны, пропуская внутрь построения противника Алый Лотос в Штурмовом режиме. Окутанный энергетической броней из собственных крыльев, полей ПС, а также защитного варианта Проникающей Волны вкупе с чудовищной скоростью, фрейм был практически неуязвим для любого вооружения, будь оно энергетическим или кинетическим.

Роланд, взявший на себя правый фланг, перехватил поудобнее извлеченную из крепежей на спине винтовку и открыл прицельный огонь по истребителям противника. 'Фрагарах', а это был именно он, был весьма специфичным типом вооружения, весьма далеким от стандартных. Это была скорее мобильная артиллерийская система, позволяющая вести полуавтоматический огонь реактивными снарядами с самой интересной начинкой. В данный момент в магазине находились снаряды с эмиттерами Проникающей Волны. Вылетая из дула на чистой энергии кинетического импульса снаряд активировался в полете и следовал за заданной целью до момента ее поражения. Десять выстрелов из Фрагараха заставили исчезнуть во взрыве ровно то же количество истребителей противника.

В этот самый момент Базетт позволила себе улыбнуться. Все шло даже лучше, чем она ожидала.

На другом фланге неистовствовал Божественный Дракон. Пробив гарпуном насквозь фюзеляж одного из истребителей, Шень Лонг использовал тот в качестве метательного снаряда, запустив в сторону построения противника. Три истребителя противника вышли из строя, но Цысинь даже не обратил на это внимания, двигаясь в сторону вражеского фрегата, который столь удобно маневрировал рядом.

Кинетические щиты Эффекта Массы были весьма интересным явлением. Фактически, такой щит действовал как неньютоновская жидкость, поглощая кинетическую энергию быстрых снарядов и без каких-либо проблем пропуская медленные и крупные объекты. Если в бою сходились два противника, использующих технологии эффекта массы, эта технология показывала себя крайне эффективно.

Однако... люди не полагались на эту технологию.

Энергетические крылья — гениальное изобретение Сесиль Асплунд, доработанное ее мужем, а также Ракшатой Чаулой, позволяли технике, оснащенной этой технологией, спокойно манипулировать таким понятием как 'инерция'. Оснащенные этой технологией фреймы спокойно могли мгновенно разгоняться и столь же мгновенно замирать в пространстве, не испытывая никаких проблем.

И потому... потому щиты на основе эффекта массы имели очень мало шансов на противостояние.

У самой границы щита Цысинь резко снизил скорость фрейма, фактически двигаясь с ним в такт, после чего аккуратно прошел сквозь пленку невидимого щита, оказываясь в мертвой зоне.

По ПС ударили вспышки лазеров ПОИСК, быстро перегружая тот. Но много времени Цысиню и не требовалось. Примерно представляя местонахождение ядра НЭ, пилот выстрелил из плечевых хадрон пушек, проплавляя абляционную броню. После нескольких секунд он прекратил поток частиц, после чего ударил рукой по оплавленной обшивке. Силы удара было достаточно, чтобы пробить дыру в ней, достаточную для того, чтобы Цысинь мог просунуть внутрь руку и выстрелить реактивным гарпуном. После чего зажать клавишу активации разрядки.

Гарпуны Шень Лонга были уникальной особенностью всей линейки этих кошмаров. Тяжелые и крепкие, они были грозным оружием против врагов Империи, однако был у них один секрет, делающий их еще более опасными. Подключенные к сакурайдатовым суперконденсаторам, они могли за краткий промежуток времени создать напряжение в несколько миллион вольт.

Так случилось и сейчас. Разряд электричества в мгновение прошел сквозь гарпуны, разряжаясь по внутренней поверхности корабля, а также по НЭ ядру. Последовавшая за этим цепная реакция поставила точку в существовании фрегата. Цысинь позволил удовлетворенно кивнуть самому себе, приступая к следующей цели.

На некотором отдалении от основного театра военных действий, Курокири танцевал среди летящих снарядов. Ияма тихо матерился себе под нос, играясь с конфигурациями защитных полей, стараясь не пропустить снаряд в лоб. И пока что ему это удавалось.

Это был третий раз, когда он оказался в кабине этого фрейма, и первый — когда он оказался в ситуации, что хотя бы была приближена к боевой. До этого его опыт приходился на симуляторы фреймов седьмых поколений, от которых девятые отличались весьма сильно. И, честно говоря, впечатления у него были от этого... двоякие. С одной стороны, это был новый опыт, непривычная и стрессовая обстановка, в которой времени на обдумывание ситуации попросту не было.

С другой стороны... его мышление перестроилось. Он снова почувствовал себя за игровой доской, снова увидел сотни и тысячи вариантов для хода. Отличие было лишь в том, что он сам был фигурой на этой доске и сам решал куда атаковать.

И с подобным... он вполне мог работать.

Уйдя с возможной линии атаки одного из крейсеров, Юта ударил в ответ серией импульсов из наручных Х-пушек. Имея энергетическую природу, снаряды беспрепятственно прошли сквозь щиты и выжгли приличную часть абляционного покрытия — не повредив, однако, корпуса.

Глядя на то, как эффектно и эффективно его сотоварищи расправляются с силами противника, Ияме стало завидно. Будучи человеком эмоций, он поспешил сравнять счет. Благо, у него были подобные тактические опции.

Резко рванув вверх, Юта быстро оказался в зените по отношению к текущей плоскости сражения. Пользуясь небольшим окном по времени, которое у него было после такого маневра, Ияма переконфигурировал щиты так, чтобы открыть небольшой просвет на уровне груди фрейма.

— В сторону, народ, сейчас тут будет дискотека.

Секция брони на груди меха раскрылась надвое, обнажая орудийное жерло. По нажатию клавиши пневматическая система выстрелила в сторону противника небольшой кристалл-многогранник — основной компонент для использования массовой версии залпа Диффузионной Структурной Пушки Фазового Перехода.

Автоматические системы ПОИСК сработали точно, и в кристалл ударило несколько лазерных лучей... чтобы исказиться внутри и ударить ослабленным потоком частиц во все стороны, не замедляя движения самого кристалла.

Меж тем высокоточная система наведения Курокири отследила траекторию движения дифракционного кристалла и, поправив положение фрейма по отношению к кристаллу, приготовила к залпу основное орудие.

Из груди фрейма ударил ослепительно яркий луч, врезаясь точно в дифракционный кристалл. Повинуясь законам оптики, искаженные лучи ударили из многочисленных граней, буквально распиливая пополам попавшие под огонь истребители и БПЛА. Впрочем, даже крейсерская броня не способна была выдержать долгого контакта. Один из крейсеров — тот самый, по которому Ияма вел огонь из Х-пушек, не выдержал контакта с лучевым оружием Курокири, получив весьма приличную пробоину в обшивке прямо посередине корабля, куда в тот же момент устремился залп из орудий Алого Лотоса Стадтфилд.

За один залп Юта ополовинил оставшиеся силы условного противника, чем остался неимоверно горд. Ровно до следующего залпа торпед специально по его душу. Снова выругавшись, Юта принялся уклоняться.

Залп главного калибра Курокири пришелся на руку Ханне, которая уже немного устала уклоняться и блокировать нескончаемый поток снарядов и лазеров, которые барабанили по щитам Алого Лотоса. В подбитом крейсере Ханна увидела возможность для ускорения развязки всего этого дела.

Прорвавшись к крейсеру сквозь обломки, образовавшиеся после удара Иямы, Ханна повторила трюк, проделанный ранее Цысинем с обходом кинетических щитов, и ударила жестким Проникающим Излучением по внутренним переборкам корабля, гарантированно изничтожая все живое на борту. Ханна надеялась, что симуляция достаточно подробная для того, чтобы засчитать уничтожение корабля при смерти экипажа.

Как оказалось — да. Спустя десяток секунд Ханна отпустила триггер, когда убедилась, что корабль превратился в гору оплавленного космического мусора. У противника остался один единственный крейсер и всего три фрегата. Мелочевку не считал никто.

Она оскалилась, вновь направляя машину в гущу сражения.

* * *

Лелуш был удовлетворен результатом. Против многократно превосходящего числом сил противника Нулевой Отряд показал достаточную эффективность даже без его непосредственного командования. Ничего экстраординарного или выходящего за рамки его ожиданий, но и это было уже просто отличным исходом. Ияма показал себя с лучшей стороны, его план не был идеален, но в рамках тех условий, что были, оказался вполне приемлем, да и в бою он чувствовал себя не так чтобы совсем не в своей тарелке. Даже применение Главного Калибра было в меру.

Остальные трое пилотов показали себя такими, какими он их себе представлял. Цысинь был профессионалом, для которого подобное было не в новинку, Мак Ремитц была в меру эмоциональна, но очень рациональна. Стадтфилд же... оправдывала фамилию. Да. Именно так.

Глядя на то, как пилоты постепенно добивают остатки условного турианского флота, Лелуш позволил себе ненадолго отвлечься от наблюдения за симуляцией, чтобы сосредоточиться на будущих планах.

На его инструметроне была открыта карта Скопления Исхода, к которой они и держали путь. С этой системы и началось вторжение сил турианцев. И именно в этой системе Лелуш собирался сделать первый шаг для того, чтобы обеспечить себе не победу, все же его мания величия пока еще была недостаточно велика для того, чтобы мыслить о том, что он сможет вот так сходу завоевать треть Галактики, но достойные условия для переговоров о мире.

Добытая из турианской локальной сети карта Галактики, а также некоторые наблюдения, сделанные уже им самим, позволили разрозненным идеям сформироваться в план.

И именно за этим Лелуш тащил с собой транспортник, доверху забитый стратегическим вооружением в виде Фрей, к которым прикрепили систему свой-чужой и пару маневровых двигателей, изготавливая тем самым простейшие космические мины.

Лелуш в достаточной степени ознакомился с такой реалией современного мира, как сеть ретрансляторов, чтобы найти ее весьма забавной и подозрительной вещью. Какая бы раса ни создавала ретрансляторы, но эти ребята, по мнению Лелуша, обладали отменным чувством юмора. Соль шутки была в том, что подобная технология неизбежно порождала культ карго*5, заставляя 'аборигенов' использовать навязанные технологии и одновременно чуть ли не в зародыше стопоря развитие других способов ССД. Ведь зачем пробовать что-то новое, если старое весьма неплохо работает?

Ретрансляторы были похожи на сеть железных дорог. Да, такую дорогу нельзя взорвать где-то посередине, но ты всегда знаешь конечную станцию. И именно такую фиксированность точки выхода Лелуш и собирался использовать.

Система Цинь*6, в которой и находился злополучный ретранслятор 314 вместе с самой планетой Шаньси, обладала одной весьма полезной и немаловажной особенностью. Вокруг голубого газового гиганта Шаньдунь удобно расположилось астероидное поле с большим количеством достаточно крупных астероидов, чтобы они подходили для планов Зеро.

'Если нельзя пустить поезд под откос, то можно остановить его прибытие'. Примерно так можно было охарактеризовать план Лелуша. Зная выходную точку, из которой будут осуществляться прыжки в систему, Лелуш мог эффективно противодействовать этому, используя минно-астероидное поле, которое он и собрался выстроить вокруг злополучного ретранслятора.

У него были данные с турианских кораблей о координатах прибытия, включая данные о стандартном дрейфе при прыжке через ретранслятор. Зная это, Лелуш собирался разместить мины и астероиды таким образом, чтобы выпрыгивающие корабли напарывались на искусственное поле астероидов, теряя тем самым кинетические щиты, после чего оказывались нейтрализованы взрывами Фрей.

Такая схема не была идеальной, но должна была выиграть Лелушу достаточно времени для исполнения другой части плана. Но это будет позже.

Поток мыслей ви Британии был прерван сигналом симулятора, подтверждающим уничтожение компьютерного противника. Окинув взглядом данные виртуальной телеметрии Лелуш все так же удовлетворенно кивнул. Задача была выполнена.

— Хорошая работа, Отряд. Задача выполнена в полном объеме, — он пробежался руками по сенсорам, отключая симуляцию.

Он собирался было дать пилотам покинуть свои машины, но у Судьбы были свои планы. Зеро не успел ничего сказать, как по всему кораблю заревели баззеры боевой тревоги. Спустя всего секунду на экране шлема появилось обеспокоенное лицо Курибаяси.

— Какова обстановка, Курибаяси-доно?

— Зеро, наши сканеры засекли патрульный флот противника. Засекли нас, движутся в нашу сторону.

Лелуш кивнул самому себе.

— Было бы глупо считать, что противник не оставит никого для охраны Сектора. Какова численность?

— Высылаю вам данные телеметрии.

Посмотрев на изображение с ладаров, ви Британия не удержался от того чтобы рассмеяться.

— Что с вами, Зеро-сан?

— О, Курибаяси-доно. Верите или нет, но у судьбы определенно есть чувство юмора. Я буду в Тактическом Зале через пару минут.

Закончив разговор с капитаном, Лелуш повернулся к одному из старших техников.

— Сколько вам нужно времени, чтобы привести эти фреймы в боевую готовность? — он кивнул на мехи Нулевого Отряда.

— Д-десять минут, сэр, — голос техника заметно дрогнул.

— Отлично. У вас есть четыре, — вставая со своего места и направляясь к выходу из ангара кинул Лелуш.

Спустя пять минут уже стоя в Тактическом Зале и наблюдая за выходящими в открытый космос фреймами он вновь обратился к подчиненным.

— Что же, господа. Закрепим все на практике. Восемьдесят единиц техники противника. Два крейсера, восемь фрегатов, все остальное — истребители и БПЛА. Задача — уничтожить противника и остаться в строю. Вопросы?

— При всем уважении, сэр. Вы точно не умеете видеть будущее?

— Нет. Но я отлично умею заглядывать в прошлое.

Ханна Стадтфилд

Когда весь твой мир сужается до пилотской кабины и для того, чтобы ощущать окружающий мир, тебе приходится полагаться на телеметрию твоей машины, волей-неволей ощущения собственного тела как-то притупляются в попытке скомпенсировать несовершенство сенсорных систем синхронизацией с фреймом. Безусловно, сама машина, все технологии, использованные при ее создании, направлены на то, чтобы скомпенсировать человеческие недостатки, смотря и слушая мир в недоступных человеку диапазонах.

Но бывают моменты, когда именно благодаря этому самому 'единению с Духом Машины', как любил выражаться один ее знакомый, пилот получает возможность ощущать нечто, по отдельности недоступное ни человеку, ни машине.

И сейчас Ханна понимала, что один из таких моментов наступил. Она вновь, как и буквально пару десятков минут назад, висела посреди по-настоящему бесконечного простора космоса и вновь глядела на показания ладара, отмечающего приближающуюся группировку противника. И, казалось бы, ничего и не изменилось, но умом и тем самым шестым чувством, она понимала, что поменялось все.

Но у нее не было времени, чтобы отвлекаться на рефлексии, противник перед ней был более чем реален.

— Что же, господа. Закрепим все на практике. Восемьдесят единиц техники противника. Два крейсера, восемь фрегатов, все остальное — истребители и БПЛА. Задача — уничтожить противника и остаться в строю. Вопросы?

— При всем уважении, сэр. Вы точно не умеете видеть будущее?

— Нет. Но я отлично умею заглядывать в прошлое. Еще вопросы?

— Никак нет.

— Так точно, сэр.

— Хай!

— Поняла. — Ханна инстинктивно кивнула, хотя знала, что канал связи с Зеро включен исключительно как голосовой. Иконка связи с командующим погасла, и на канале остались лишь они четверо.

— План действий тот же?

— Надо смотреть по ситуации, но, думаю, да.

— Тогда, начали.

И Ханна двинула свою машину навстречу силам противника, щелчком тумблера переводя фрейм в Штурмовой Режим. Изображение на дисплее на миллисекунду мигнуло, подстраиваясь под новую конфигурацию фрейма и включая необходимые светофильтры.

В отличие от компьютерного противника, настоящий турианский патруль действовал по иной тактике. Не придавая особого значения фреймам Нулевого Отряда, патрульный флот целенаправленно двигался в сторону кораблей ОЧР, стремясь сократить дистанцию. Крейсера, держащиеся на некотором отдалении от фрегатов, уже открыли огонь по 'Корнелии' и Авалонам сопровождения, но щиты Пламенного Сияния даже не дрогнули.

Безусловно, турианцы не были настолько глупы, чтобы игнорировать незнакомые им истребители Ордена. Но, глядя на два фрегата и небольшую группу — где-то тридцать-сорок отметок МЛА, — Ханна почувствовала себя уязвленной.

— Мне кажется, что нас недооценивают... — недовольно произнесла она в эфир.

— Тогда давайте покажем им, насколько сильно они ошибаются! — голос Юта был полон боевого задора.

'Вот уж точно непробиваемый оптимист', — подумала про себя Ханна, корректируя курс Лотоса так, чтобы не пересечься с отправленными на перехват силами противника. Лотос был больше всего полезен внутри основного строя противника и на мелочь она размениваться не собиралась.

— Я возьму их на себя, не дайте основным силам добраться до кораблей, — прозвучал в эфире спокойный и непрошибаемый голос Цысиня.

С этими словами Шень Лонг ускорился, направляясь к фрегатам противника. Это Ханна наблюдала уже по тактической карте, находясь на достаточно большом удалении от машин остальных членов отряда.

Роланд двигался чуть поодаль, а Ияма снова попытался использовать тактику с заходом сверху. Надо сказать, в этом плане Курокири имел некоторые преимущества, будучи окрашенным в иссиня-черный цвет с фиолетовыми вставками, фрейм был трудноразличим на общем фоне и отображался только на ладарах и тепловых датчиках.

Оценив обстановку, Ханна оскалилась:

— Мы их размажем.

* * *

Да, он определенно умел заглядывать в прошлое. Но еще лучше Лелуш умел работать с настоящим. Стоя на мостике и наблюдая через тактический интерфейс за ходом битвы, он оценивал как действия своих подчиненных, так и тактику турианцев.

И, судя по тому, что он сейчас видел, его прогнозы насчет противника оказались верны. По всей видимости, турианцам удалось получить данные с зондов, следивших за ходом боя, и они смогли сделать кое-какие выводы насчет настоящих технических возможностей Ордена.

Во всяком случае, глядя на то, с какой скоростью и остервенением корабли турианцев пытаются навязать ему ближний бой, он мог сделать вывод, что турианцы явно были наслышаны о пределе прицельной дальности поражения Х-пушек. ГК 'Корнелии', конечно, не шел ни в какое сравнение с питаемыми от сверхмощных реакторов излучателями Дамоклов, но этого и не требовалось.

Лелуш специально подбирал корабли для экспедиции таким образом, чтобы привлекать внимание не слишком крупных сил противника, казалось бы, легкодоступной целью и быть в состоянии справиться с этой самой группировкой.

Изменили турианцы, похоже, и тактику действия против фреймов. Отдельный отряд, посланный на перехват фреймов Нулевого Отряда, был чем-то новым. В целом, правильный ход — до момента сражения за Землю размен турианских сил к одному фрейму был примерно три к одному. Учитывая, что тогда они сталкивались с моделями фреймов седьмого-восьмого поколения, с их стороны было оптимальным решением поднять индекс до десяти к одному, если речь шла о встрече с неизвестными машинами. Что-то подобное было в его время, когда речь заходила о соотношении потерь фреймов с сортировкой по поколениям. Девятое поколение выходило победителем из схватки сразу с двумя или тремя представителями восьмого поколения, могло укатывать десятками массовые версии семерок и было чуть ли не абсолютным оружием по отношению к пятому поколению и ниже.

Однако, существовал один существенный нюанс. Это то, что несмотря на прорывные технологии, битвы велись между машинами одной технологической ветки и одного принципа действия, а потому существовали как способы, так и тактики противодействия фреймам. Чего не было в случае столкновения сил Ордена и турианцев.

А потому Лелуш вполне ясно представлял, что от отряда перехвата не оставят даже мокрого места. Впрочем, как и от всего остального флота противника.

— Зеро, 'Дарданеллы' и 'Пуатье' докладывают о готовности выпустить авиакрыло и поддержать Нулевой Отряд.

— Отставить. Пусть остаются на местах, готовые к вылету.

— Н-но сэр...

Лелуш повернулся лицом к смотрящему на него связисту.

— Если они не справятся сейчас, как они справятся, когда мы по-настоящему схлестнемся с турианцами?

Глядя на непроницаемую маску лидера Ордена, связист неуверенно кивнул и передал приказ на другие корабли.

— И все же, Зеро-сан, мне бы хотелось узнать настоящую причину, — раздался голос стоящего неподалеку капитана Курибаяси.

— С чего вы взяли, что та, которую я назвал — не истинная? — иронично осведомился обладатель непроницаемой маски.

— Я достаточно пожил на свете, Командующий. Такие люди, как вы, не делают подобных вещей из столь простого умысла. Зачем вам это? — Командор Тадамити был спокоен, а его лицо не выражало ничего, кроме легкой улыбки. Как будто бы за бортом и не кипело космическое сражение.

Лелуш хмыкнул, признавая правоту слов капитана корабля.

— Вы читали 'Трех Мушкетеров' Курибаяси-сан?

— Имею честь быть знакомым с этим произведением Дюма.

— Тогда вы должны помнить момент дуэли между мушкетерами и появление гвардейцев кардинала. Лихой квартет влегкую расправляется с превосходящими их количеством гвардейцами кардинала и мы сразу же начинаем думать, что все мушкетеры — мастера фехтования шпагой и бесстрашные удальцы. Но так ли это на самом деле?

Это был риторический вопрос. Но, они оба, как, впрочем, и все, кто находился в рубке, прекрасно понимали подоплеку слов Зеро. Люди не были профессионалами. У них не было того военного опыта, который был у турианцев, и не было времени, чтобы этот опыт наработать. Но кто сказал, что они не могли обставить все так, будто бы все так и есть на самом деле?

— Значит все-таки еще одно представление... но для кого на этот раз?

Зеро повернул голову в сторону тактической карты, где медленно гасли отметки кораблей противника.

— Восемьдесят против четверых, двадцать на одного, Курибаяси-сан. Это представление для тех, кому повезет выжить.

* * *

Лю Цысинь не любил следовать на поводу у своих эмоций. Это не было в его правилах. Эмоции только мешали ему сосредотачиваться на задаче, прилагать максимум усилий для ее выполнения.

Но... в любом правиле бывают исключения. И сейчас был один из тех немногих моментов, когда Лю был готов пренебречь собственными принципами.

Все ради воздаяния за Джиао.

Цысинь рано стал отцом. Еще в Академии у него не было отбоя от девушек, желавших окольцевать статного красавца-пилота, уже на втором курсе получившего предложение о вступлении в церемониальную стражу Императора. Тогда он был молод и горяч, страсть ко всему буквально текла по его венам, и он не мог устоять перед натиском женских чар, что столь планомерно и обстоятельно осаждали крепость его стойкости.

И Джиао стала результатом этого скоропалительного союза. Ее мать покинула его дом спустя всего несколько месяцев после того, как его дочь появилась на свет. Больше Ли о ней ничего не слышал, хотя поговаривали, что Император Лонгвей был весьма разочарован таким бесчестным поступком.

Так или иначе, Цысинь остался наедине с маленьким комочком жизни, который стал его ответственностью. И тогда его беззаботная жизнь резко оборвалась. Сложно быть любимцем толпы, если ты все свободное время проводишь наедине со своей новорожденной дочерью. Ему пришлось отказаться от вступления в стражу и поступить на службу пилотом-испытателем лишь для того, чтобы проводить больше времени с маленькой Джиао.

Шло время, Джиао росла такой же красавицей, какой была ее пропавшая мать. И Ли не чаял в девочке души, иногда чуть ли не разоряясь, чтобы порадовать его любимицу. А дочка только и могла, что с восхищением смотреть на своего отца.

Император не забыл о талантливом пилоте, который выбрал семью и ответственность высокой чести, и как-то незаметно КБ, в котором он работал, стало один за другим принимать государственные заказы на тестирование фреймов и их подсистем. Так и вышло, что именно ему пришлось тестировать первые модели фрейма, пригодные для работ в открытом космосе.

А потом он увидел как малышка Джиао, с непревзойденной легкостью освоившая домашний симулятор фрейма, поднимается в воздух на тестовой модели Гарета. Этот момент счастья и гордости сложно описать.

Она окончила Академию Флота с отличием, побив все его рекорды, только для того, чтобы прийти к нему со своим резюме и, глубоко поклонившись, попросить обучить ее всему, что он знает. Именно Джиао первой поднялась в воздух на прототипе Шень Лонга. И именно ей предназначалось быть его пилотом.

Эта идиллия продолжалась двадцать один год. И месяц назад она закончилась. Вместе с падением Арктура. Именно тогда он услышал ее в последний раз.

Она так хотела посмотреть дальний рубеж человечества...

Цысинь сжал рукояти управления. Он ничего не мог сделать в момент битвы за Землю. Шень Ху не были расконсервированы, и на их реактивацию потребовалось больше времени, чем-кто либо рассчитывал.

Но сейчас... сейчас ему предоставился шанс. Шанс, который он упускать был не намерен.

Шень Лонг, повинуясь отточенным движениям, удвоил скорость, практически мгновенно оказываясь в гуще противника.

Изменение угла наклона энергетического крыла и пролетающий на полной скорости БПЛА оказывается разрезан надвое. Но сам фрейм уже находится в движении, в тот же момент разворачиваясь в сторону и открывая огонь из наплечных хадрон-бластеров.

Расфокусированные потоки адской энергии ударили по гуще МЛА турианцев, мгновенно уничтожая технику вместе с пилотами.

Яркий цветок многочисленных взрывов озарил космос, однако Небесный Дракон уже был достаточно далеко, чтобы разлетающиеся осколки и обшивка не могли задеть его. Дракон воззрился на новую цель.

Также, как и десяток минут назад, Шень Лонг влегкую нагнал неповоротливый, по сравнению с фреймом, фрегат и, сравняв скорость, проник внутрь щита. Снова залп ПОИСК, снова писк системы оповещения, сообщающей о скорой перегрузке щита, но это уже не важно.

Хадрон-бластеры уже проплавили абляционную броню с переборкой под нею, и сквозь вылетающие капли раскаленного металла можно было разглядеть внутреннее убранство корабля.

Пневматика уже выстрелила гарпун внутрь проделанной в обшивке дыры, как в спину фрейма что-то ударило.

В тот же момент взвыли системы оповещения, обозначая множественные цели, приближающиеся к фрейму.

Развернув фактосферу, Цысинь на секунду оторопел. Прямо наперерез фрегату, на корпусе которого он сейчас находился, двигался второй турианский фрегат, одновременно ведя огонь из всех наличных орудий. Ему вторили сопровождающие фрегат истребители, создавая плотную огневую завесу, которая неминуемо двигалась в его сторону стальным штормом.

— Вот, значит, как... жертвуете своими. Было бы достойно, не стреляй вы в безоружных.

Но ситуация требовала немедленного решения. Пламенное Сияние, конечно, поглотит часть урона, но этого недостаточно.

Решение было неожиданным. Зажав триггер, Цысинь зафиксировал гарпун, чтобы спустя полсекунды притянуться к нему.

Закутанный в защитное поле фрейм проломился сквозь дыру в корпусе, оказываясь внутри корабля. Обшивка корабля должна была дать еще один слой защиты, достаточный, чтобы пережить удар.

Спустя полторы секунды грянул залп. Несколько дезинтегрирующих торпед вгрызлись прямиком в щит эффекта массы фрегата, сминая тот пространственно-временными возмущениями. В обшивку ударили уже не останавливаемые ничем снаряды масс-драйверных орудий, превращая корабль в решето. Не имея возможности полноценно сконцентрировать атаку, огонь турианцев ударил и по спасательным капсулам, которые спешно пытались отделиться от уже погибшего корабля, не оставляя команде возможности спастись.

Но фрейму от этого было ни холодно, ни жарко. Три слоя защиты надежно укрыли Шень Лонга от урона. Это был, безусловно, крайне опасный и ненадежный маневр, поскольку снаряды могли задеть ядро массы и тогда не поздоровилось бы решительно всем, но Цысиню повезло. И теперь настал его черед наносить удар.

Кое-как развернувшись в тесном пространстве, Цысинь вновь дал залп из Х-пушек по обшивке корабля, но уже изнутри. Одновременно с этим, кристалл на его груди ожил, наливаясь мерным синим цветом.

Инициализирован запуск Барионного Орудия.

Идет накачка...

33%

66%

99%

100%

Лю не следил за символами на экране. Нет, он стрелял на звук, оповещающий о зарядке ГК.

Турианские силы, увидев невредимый фрейм, попытались было рвануть в сторону, но было уже поздно — они были в зоне поражения.

Вырвавшийся из груди Небесного Дракона поток частиц был безжалостен.

Несколько истребителей, первыми попавшие под расфокусированный поток, оказались практически мгновенно испарены. Но основной удар пришелся на второй фрегат, заставляя его обшивку мгновенно вскипать под воздействием жесткого потока.

Несколько секунд Лю держал палец на гашетке, не прекращая огонь, краем глаза следя за показателями энергии.

Лишь убедившись в том, что противник получил гарантированно несовместимые с дальнейшей функциональностью повреждения, Цысинь прекратил залп, в тот же момент покидая внутреннее пространство уже почти мертвого корабля.

Отлетев подальше, он развернулся и выстрелил из Х-бластера по дыре в обшивке в районе ядра, гарантированно уничтожая корабль.

Глядя на расцветающий в недрах последнего корабля перехвата взрыв, Лю оскалился.

— За тебя, Джиао.

И повел машину в сторону основных сил ксеносов, где сражались его соратники.

* * *

'Этого не было в симуляции' — так примерно можно было описать общее направление мыслей Ханны в тот момент, когда ей, третий раз за две минуты активного боя, пришлось уворачиваться от беспилотного дрона-самоубийцы, который так и хотел размазаться о защиту Пламенного Сияния. Нет, особых проблем это не доставляло, но заставляло соблюдать еще большую осторожность и внимательнее следить за МЛА турианцев, отвлекаясь тем самым от крупных кораблей, которые тоже между тем не стояли на месте. ПС и собственные щиты Проникающей Волны Лотоса справлялись с кинетической артиллерией и лазерами ПОИСК, но это был вопрос времени, прежде чем щиты истощатся, потому Стадтфилд невольно приходилось работать внутри мертвых зон, где плотность огня меньше.

Но подобных зон в условиях космической битвы было весьма и весьма мало. Благо, до перегрузки щита еще было порядочно времени.

Цысинь, наконец-то, разобрался с фрегатами, посланными на перехват, и уже двигался сюда. Базетт отвлекала на себя МЛА, отстреливая ретивых огнем управляемых снарядов из 'Фрагараха'.

Примерно тем же занимался Ияма, отслеживая фланги и не давая силам турианцев разделиться, и, по-видимому, пытался прицелиться достаточно удачно, чтобы применить Главный Калибр.

А вот все большие ребята достались ей. Нет, конечно, 'Корнелия' и корабли прикрытия тоже были заняты делом, периодически заставляя крейсера на всех парах маневрировать, уворачиваясь от залпов Х-орудий. Но все равно основная работа лежала на ней.

Заложив очередной вираж и сбрасывая с хвоста тройку истребителей, Ханна наконец-то смогла увидеть более-менее свободный коридор, ведущий к одному из двух крейсеров. Основная проблема в сражении с крейсерами и тому подобными кораблями, на взгляд Стадтфилд, состояла в том, чтобы пробиться сквозь щиты и при этом не оказаться расстрелянной из корабельной артиллерии и лазеров ПОИСК. Если с фрегатами тактика проникновения еще прокатывала, то с крейсерами это было куда как сложнее. Что уж говорить про дредноуты.

Но... сейчас в руках у Ханны была самая что ни на есть универсальная открывашка для вскрытия любых щитов на основе эффекта массы. Левая рука Алого Дьявола, как ее прозвали техники.

И, как она считала, сейчас настала самая пора испробовать новую игрушку в полевых условиях.

Она откинула пластиковую крышку тумблера, активируя питание Нуль-Дезинтегратора. Операционная система фрейма оперативно обновила интерфейс, отображая возросшее энергопотребление.

Около самой границы щита крейсера Ханна резко остановилась и, выставив правую руку вперед, направила в сторону корабля расфокусированный поток энергии, призванный расчистить ей плацдарм для действия.

Спустя несколько секунд ее задумка удалась, после чего Ханна активировала Дезинтегратор. Пятипалая металлическая лапа трансформировалась, выпустив несколько эмиттеров, на концах которых были будто бы миниатюрные черные дыры, а вся рука окуталась волнами темно-фиолетового цвета, прежде чем соприкоснуться с невидимой поверхностью щита.

В тот же самый момент, щит всего корабля на несколько мгновений появился в видимом спектре. Ханна с некоторой тревогой наблюдала, как медленно левая рука фрейма вонзается в пленку щита.

Датчики энергопотребления немедленно вошли в красную зону, а процентный показатель энергии фрейма угрожающе быстро пополз вниз. Полтора процента от общего заряда, за жалкие несколько секунд использования, весьма точно иллюстрировали слова Хэнка о неоптимизированности этой штуковины.

Девушка крепче сжала контроллеры. Шло время, щит Лотоса стабильно держал попадания, а энергия убывала. Но щит крейсера все никак не желал спадать. И это крайне нервировало.

Но, в какой-то момент, с полем что-то произошло. Вокруг того места, куда приходился удар Дезинтегратора, пленка щита начала неравномерно исчезать, словно тлеющая бумага. Сначала маленькие, но затем прорехи в щите становились все больше и больше, лавинообразно нарастая.

Спустя еще несколько секунд, Ханна, уцепившись за край щита, с некоторыми усилиями расширила дыру в щите достаточно, чтобы протиснуть фрейм внутрь.

Стоило ей преодолеть барьер как щит сомкнулся за ее спиной, восстанавливая свою целостность, но задача уже была выполнена. Снова щелкнув тумблером, девушка отключила столь требовательную подсистему, которая, однако, сослужила ей хорошую службу, сожрав при этом десять процентов всей энергии.

Теперь уничтожение крейсера было сугубо простым делом. Во всяком случае, Ханна считала, что она достаточно отработала этот прием.

Разодрав когтями уже оплавленную обшивку, Стадтфилд пробралась внутрь. Подобная тактика вызывала у нее сильное чувство дежавю.

Она уже было приготовилась разнести корабль изнутри, как и пару раз до этого, но какое-то движение отвлекло ее от управления орудиями фрейма.

Это был турианец. Одетый в комбинезон и с шлемом на голове, который, по-видимому, и спас своего владельца от разгерметизации — он сейчас завис буквально в метре от визуальных сенсоров фрейма.

Это не была первая встреча. Одна из тех, что сотнями и тысячами раз происходят на войне. Встреча двух враждующих сторон лицом к лицу. Но сейчас для них обоих, эта встреча что-то значила.

Они оба замерли, словно не замечая той вакханалии и хаоса, что творились вокруг них. Она — сидя в комфортной кабине фрейма и он — держась за металлический поручень внутренней переборки, чтобы не быть унесенным в открытый космос разгерметизацией. Она — представитель расы-аутсайдера и он — винтик в величайшей военной машине, что видела эта Галактика. Неравная встреча в неравном бою.

Она огляделась. Место, в котором она пробила обшивку, походило на какой-то технический коридор неясного ей назначения. Буквально в десяти метрах от нее маячило аварийными сигнальными огнями нечто, до боли напоминающее спасательную капсулу.

Несколько секунд и одно решение. Решение, которое не изменит ничего глобального, но будет что-то значить для одного разумного. Эффективность и человечность, столкнувшиеся в немом противостоянии. Решение, которое рано или поздно должен принять каждый солдат.

Голова фрейма поворачивается и молча указывает на спасательную капсулу. Красный круг, пылающий зловещим алым светом, гаснет, давая спасительное время.

Он долго глядит на нее. Она знает, что он глядит на нее. Разговор без слов, не требующий знания языка.

И, в конце концов, он кивает ей, то ли признавая поражение, то ли благодаря ее. Оба знают, что, скорее всего, они никогда больше не встретятся, но также понимают, что забыть об этом моменте они не смогут никогда.

Она ждет, пока он разблокирует двери капсулы и скроется внутри, задраивая за собой люк. Вибрация от срабатывания пиропатронов, отстреливающих капсулу в космос.

А она, подняв глаза, жмет на триггер.

И мир утопает в алом.

* * *

'Фрагарах' изрыгнул последнюю ракету, показывая дно боекомплекта. Это была последняя, четвертая, обойма и теперь винтовка была полностью бесполезна. Три года назад, в тот момент, когда Базетт подбирала вооружения для выступлений на ТКС, она осознанно отказалась от альтернативного режима стрельбы энергетическими снарядами в пользу большей убойности и вариативности. О чем сейчас весьма жалела.

Но отсутствие боеприпасов не было критичным в данный момент времени. Все же, она сейчас отнюдь не в родной кабине Винсент Варда, а внутри Роланда — самого современного и совершенного фрейма на текущий момент.

Стадтфилд сейчас носилась где-то в стороне, подбираясь поближе к крейсерам. Ее машина только для этого и была создана — валить таких вот Голиафов. Сама Фрага же предпочитала более дальний контакт с противником, от снайперской дуэли до дуэльных сорока шагов. В космосе подобные понятия, впрочем, были слабо применимы, однако, совсем на рожон Мак Ремитц не лезла, изредка разламывая особо ретивых турианцев запуском гарпуна или залпом из Х-орудий.

Уместив 'Фрагарах' обратно в специальное крепление на поясе, Базетт извлекла из-за спины свое альтернативное оружие, позаимствованное у еще одного собрата по поколению.

Нет, это не был Супер Варис, которыми пользовались актуальные Альбионы, но это была его предыдущая модель, все еще пригодная для использования любым фреймом, но уже достаточно мощная, чтобы наносить по-настоящему существенный урон.

Винтовке требовалось некоторое время, чтобы компактный коллайдер внутри мог сгенерировать достаточно активного вещества, но это время было сведено к минимально возможным пяти секундам.

Учитывая некритичную дальность и отличную подвижность, она могла себе это позволить.

Когда системы доложили о готовности к стрельбе, Базетт тут же принялась за дело.

Поскольку большая часть шушеры по тем или иным причинам уже выбыла из строя (в основном благодаря управляемым ракетам 'Фрагараха'), Фрага могла переключиться на более крупную рыбешку в виде фрегатов.

И, к ее чести, Варис подходила для этих целей просто идеально.

Активировав прицельный комплекс, она выбрала цель. Баллистический компьютер практически мгновенно рассчитал идеальную траекторию выстрела, захватывая цель и выбирая наиболее уязвимые точки.

Ей оставалось только спустить курок.

И что она с большим удовольствием и сделала. В тот же момент винтовка изрыгнула сгусток антивещества, который на огромной скорости понесся в сторону движущегося навстречу своей смерти фрегату противника.

Необнаружимый, сверхбыстрый и одновременно невероятно разрушительный снаряд. Едва содержащий одну десятую грамма антивещества, заряд имел взрывную мощь больше четырех килотонн тротила. Неудивительно, что пилотская рубка корабля перестала существовать в мгновение ока.

Впрочем, совсем как в тире перестрелять противника было очень сложно. Пускай баллистический компьютер невероятно упрощал всю задачу с прицеливанием, но он не мог учитывать всех факторов, включая огромное количество осколков, которые неизбежно появлялись в огромном количестве после, хотя бы, выстрелов из самого Вариса.

Потому, для следующего выстрела, Мак Ремитц пришлось искать новую позицию, старательно выискивая чистый от мусора участок пространства.

Но, даже так, все происходящее слишком напоминало Фраге тир. Усложненный, опасный, но все же тир. Может, от того, что она не подвергала себя такому риску, с которым должна была жить и сражаться та же Стадтфилд, может, от того, что она слишком мало значения придавала всему происходящему... еще много чего.

И она не могла отделаться от этого мерзкого ощущения постановочной легкости сражения. Хотя она прекрасно понимала, что все это не так.

— Как ты тут, Фрага? — вывел ее из неприятных раздумий вечно веселый голос Иямы. Глянув на тактическую карту, Базетт увидела фрейм своего соратника по отряду парящим совсем невдалеке. Так и было, судя по периодическим залпам из Х-орудий, которые метили в ту или иную машину противника.

— Чувствую себя, словно в тире, — неожиданно для себя, ответила ему правду девушка.

— Значит, я тут не один такой! По правде сказать, тоже так себя ощущаю.

— И тебе это не доставляет никакого дискомфорта? Это уже не битва — это фарс чистой воды! — эмоциональный всплеск с ее стороны снова к чертям ломал ее маску холодного профессионала, которую она так старалась держать.

— Утешаю себя тем, что представляю, что они пришли на разборку с якудза с битами и ножами, а их встретили с автоматами и пулеметом на крыше аэрокара.

— Откуда такие познания? — с интересом спросила Базетт, разрывая в клочья ядро эффекта массы очередного фрегата.

— Не поверишь, куда простая игра может тебя завести и каких друзей и врагов ты можешь себе нажить, просто выиграв одну партию...

— Судя по тому, что ты общаешься со мной, отстреливая патрульный флот пришельцев, которые чуть не захватили Землю, некоторое представление об этом я все же имею. — Базетт сама не заметила, как улыбнулась. Определенно — Ияма умел поднять настроение. Может, и было что-то в этом парне, что девушки клевали на него.

— Идею ты поняла. Но вообще... если честно, то забей. Ты умеешь драться — так и дерись. Противник перед тобой, союзник за спиной, знай себе стреляй, куда укажут. А мысли о высоком оставь командованию. Мы в этой игре всего лишь фигуры, а наш игрок носит маску Зеро.

Базетт хмыкнула, глядя на то, как изнутри взрывается последний крейсер турианцев, из внутренностей которого за несколько секунд до этого вылетела красная комета машины Стадтфилд.

— Необычная позиция для того, кто привык быть в шкуре игрока. Не боишься, что тебя могут взять и разменять?

- Поверь, я знаю цену себе и этой машинке. Просто не разменяют. А что же до размена... думаю, что если Зеро это действительно понадобится... скажем так, об этом мы не узнаем.

— Ты так уверен в Зеро?

— Я уверен в себе, Фрага-сан. А что же до Зеро... сложно не уважать человека, который обыгрывает тебя еще до начала игры.

* * *

Глядя на то как пилоты его Нулевого Отряда азартно добивают остатки Патрульного Флота турианцев, Лелуш одобрительно кивнул. Все прошло как по маслу. Да, была пара неровных моментов, которые стоит обсудить с пилотами, но, в общем и целом, все прошло идеально. То, что нужно для предстоящей демонстрации.

Вновь активировав связь с отрядом, он, облокотившись на край тактической карты, произнес:

— Хорошая работа, Отряд, возвращайтесь на базу. Я позабочусь об остальном.

Затем он открыл общий канал связи по Флоту:

— Всем кораблям прекратить огонь. Повторяю, прекратить огонь.

Дождавшись момента, когда фреймы Нулевого Отряда отойдут на достаточное расстояние в сторону 'Корнелии' и убедившись, что погони за ними нет, несмотря на оставшийся в строю турианский фрегат, Лелуш, еще раз перепроверив свою несовершенную, но совершенно точно передающую общий смысл фразы, программу синхронного перевода, открыл общий канал связи.

— Солдаты Турианской Иерархии! Эта битва проиграна, вы сами это понимаете. Но нет нужды проливать еще больше ненужной крови. Ваша раса первой начала этот конфликт, но ССШ не желают проливать кровь больше, чем необходимо. Мы желаем мирных переговоров на равных условиях на нейтральной территории. Если подобная агрессия повторится, мы вынуждены будем вас уничтожить. Вы достойно сражались сегодня и, в признание этой доблести, я, Зеро, готов предоставить вам возможность уйти. У вас в строю остались еще целые корабли, способные к прыжку через ретранслятор. Потому я даю вам полтора часа для того, чтобы собрать ваших выживших товарищей и покинуть систему, которая принадлежит ССШ.

После чего Лелуш вновь переключился на флотский канал связи.

— Никому не стрелять. Мы даем турианцам уйти.

В этот раз никто не стал оспаривать его приказ. Видимо, все убедились в достаточной продуманности его действий. И это была еще одна достигнутая цель. Слишком много вопросов еще никогда не доводили до добра.

— Интересный ход, Зеро-сан, очень интересный. Но что если они не согласятся на переговоры? — командор Курибаяси почесал усы.

Лелуш улыбнулся под маской. Командор умел задавать правильные вопросы.

— На то и расчет, Курибаяси-сан. Турианцы не тот народ, что смиряется с двумя поражениями подряд. Но кроме них есть еще и другие расы, не менее влиятельные и гораздо более сговорчивые. Не все любят войну, далеко не все. И, пока турианцы будут собирать силы, договариваться с остальными и ломать зубы о наш заслон... мы сделаем наш ход.

— И какой же?

— Узнаете, когда мы разберемся с делами в этой системе.

* * *

Земля. Координаты неизвестны.

— Итак, вы уверены, что это он?

— Абсолютно точно, мэм. Сработали все флаги.

— Даже Комната?

— Да, мэм.

— Что же, в таком случае, стоит подождать, пока он разберется со всей этой ситуацией с инопланетянами, прежде чем начинать работу.

— Вы так уверены, что он справится?

— Если он действительно тот, кого мы ждали все это время, ему это покажется легкой прогулкой в парке. Кто у нас есть в его ближнем окружении?

— Двое, мэм. Его секретарь и один из пилотов.

— Они надежны?

— Более чем, мэм. К тому же у него не должно быть Гиасса.

— Это лишь предположения, перестраховка нам не помешает.

— Отлично. Тогда оставляю контроль на тебя. Мне нужно подумать.

Когда дверь за ее заместителем закрылась, она устало выдохнула, на секунду прикрывая глаза.

— Вот уж не думала, что он вернется на моем веку.

* * *

— Итак, Зеро. Мы возвращаемся домой?

— Нет, командор, как раз наоборот. Мы летим дальше.

Примечания:

*AMT — Asplund Military Technologies

*2 На войне, как на войне. (фран.)

*3 Наиболее удалённая от Солнца точка орбиты планеты или иного небесного тела Солнечной системы, а также расстояние от этой точки до Солнца.

*4 Турнир Круглого Стола — всемирные соревнования по пилотированию найтмаров под Эгидой ОЧР и СБИ

*5 В аниме прямо об этом не говорилось, но было сказано про то, что Евросоюз в 2018 начинал проигрывать по всем фронтам, сдавая СБИ земли. Ну а Британия просто не могла упустить возможности вернуть свое Alma-Mater обратно под контроль.

*6 Ядро Нулевого Элемента

*7 Гуррен, Курокири и Шень Лонг, если кто не понял. Так эти названия переводятся.

*8 см.соответствующую статью википедии и Лурка:

http:/lurkmore.to/Культ_карго

https:/ru.wikipedia.org/wiki/Карго-культ

*9 Такой системы в Скоплении Исхода не существует, однако авторским произволом она была создана. Причиной тому является отсутствие Шаньси, как планеты во всех трех играх, однако по канону, нам известно что Шаньси находится рядом с Пространством Цитадели (поскольку инциндент с 314 случился именно в Пространстве Цитадели которое и патрулируется Турианским Флотом) и Арктуром(есть упоминания о том, что данные об окупации Шаньси были отправлены через ретранслятор прямиком на Арктур). Из этого можно предположить ее местоположение, в нашем случае — Скопление Исхода (это единственная такая система). Поскольку Шаньси — это одна из провинций Китая, система названа в честь самого названия Китая

Интерлюдия: Примарх

Палавен. Дворец Примарха.

Примарх Техиус был не в духе, на что имелись свои, и очень веские, причины. Большая их часть крутилась вокруг одной-единственной, но крайне существенной проблемы. И самоназвание этой проблемы было "люди".

Инцидент у ретранслятора триста четырнадцать был прецедентом. Ещё одним прецедентом, доказывающим негибкость турианского кодекса в некоторых аспектах. По-хорошему Нирнусу нужно было инициировать протокол первого контакта и не вмешиваться до поры до времени, позволив людям спокойно уйти за ретранслятор. Но капитан сделал свой выбор, и Техиус не мог не уважать решения представителя Иерархии, которое, к тому же, полностью соответствовало букве кодекса.

Особенно когда выяснилось, что технологии людей представляют для Иерархии стратегическую ценность. Примарх не был физиком-теоретиком или же инженером, но зато был командующим и не мог не понять весь невероятный потенциал того, что продемонстрировали люди.

Энергетическое вооружение, основанное на самых разных принципах, энергетические же щиты, непонятная технология инерционного контроля и невероятной разрушительной силы бомбы... Технологии людей поражали своей мощью и вводили в недоумение способами своего использования.

Половина его советников по техническим вопросам, а также приглашённые специалисты других рас, рассматривая военную технику людей, в один голос заявляли о том, что "фрейм" — это просто огромная и неэффективная груда железа, которой попросту не место в космосе, одновременно пуская слюни на перспективы развития тех же истребителей, если поставить на них технику людей.

И до определённого момента Техиус был полностью согласен с мнением экспертов. Во время боя на орбите Шаньси фреймы одержали верх за счёт своего технологического превосходства, но никак не общей эффективности.

Однако уже на Арктуре, когда турианский корпус столкнулся с более-менее организованной обороной и кадровым составом вооружённых сил людей, оказалось, что, несмотря на кажущуюся аляповатость, фреймы вполне способны противостоять фрегатам и даже крейсерам. Особо сильно это ситуацию не изменило — сказалась видная невооружённым глазом неопытность вражеского командования, но семена сомнения были посеяны.

Когда декаду назад ему на стол легла запись телеметрии с вернувшегося из материнской системы людей зонда разведки, Техиусу пришлось приложить большие усилия для того, чтобы сохранить хладнокровие и удержать лицо. Полный разгром эскадры стал тяжёлым ударом по безупречной репутации турианского флота. На несколько дней совместными усилиями Совета Цитадели и саларианского ГОР информацию удалось придержать, чтобы успеть подготовить как контрмеры, так и ответы на все мыслимые и немыслимые вопросы. И если в самой Иерархии вопросов о смерти собственных граждан особо возникнуть не могло, ибо сказывался менталитет, то вот на остальном информационном пространстве ситуация оказалась совершенно иная.

Оппозиционные СМИ и весьма широкая группа независимых лиц, придерживающихся пацифистских настроений, выступили с резкой критикой как Совета Цитадели в целом, так и действий Иерархии в частности.

Огромный медийный резонанс имели также несколько независимых журналистских расследований, в которых во всех красках и подробностях описывался инцидент около ретранслятора триста четырнадцать. Естественно, что акценты в них были смещены в необходимую сторону, что и вызвало волну негодования.

Эти волнения казались не слишком-то значимыми для общей картины — уж больно крепки были позиции как Советников, так и Примарха. Однако сам факт формирования подобных настроений являлся весьма тревожным.

И сейчас, глядя на документ перед собой, Примарх медленно начинал осознавать, насколько в одночасье ситуация может ухудшиться.

Он поднял глаза на своего советника по вопросам этой кампании — генерала Тикондруса.

— Итак, генерал, я прочёл ваш отчёт. Теперь я хочу послушать вас. Что произошло и что вы со всем этим предлагаете делать?

Тот вздохнул. Он уже чувствовал, что такими темпами ему грозит суд пэров. Впрочем, не одному ему*. Отодвинув кресло, генерал с разрешающего взгляда примарха сел и начал:

— Вчера наш патрульный флот, оставленный в Туманности Конской Головы**, столкнулся с силами людей. Нам неизвестно, был ли это весь флот или же только передовой отряд, однако нашим силам противостояли всего пять кораблей. Один крейсер и четыре фрегата, которые, по сути, участия в сражении так и не приняли.

— Получается, мы проиграли сражение даже не четырём кораблям, а лишь одному? Это так? — воззрился Техиус на Тикондруса.

— Фактически — да.

— Продолжайте, генерал. Что было дальше?

— Дальше противник выпустил свои фреймы. По нашим данным, предельная численность фреймов, базирующихся на одном крейсере, может достигать сорока единиц. Однако в этот раз против нас выпустили четыре.

С этими словами генерал нажал на несколько сенсоров, выводя на экран изображения всех четырёх машин. Сине-золотой, серебристый, ало-золотой и фиолетово-чёрный. Примарх с трудом узнавал только одну из машин, и то лишь по силуэту и раскраске. Остальные три являлись для него полнейшей загадкой.

— Что нам известно про эти фреймы? — спросил Техиус, внимательно вглядываясь в четыре не слишком чёткие картинки.

— По факту — ничего, Примарх. Все, кроме одного, стандартного размера и по общей композиции напоминают те же машины, что мы встречали ранее. Вот только... — генерал замялся на секунду.

— Если вы пытаетесь смягчить формулировку того, что эти машины вчетвером перемололи наш патрульный флот, то я уже в курсе. Но объясните мне, что это было? — раздражённо прервал генерала Примарх.

— Мы не понимаем. И боюсь, что никто, кроме самих людей, этого не понимает. Будь у нас хотя бы чуточку больше телеметрии с битвы в материнской системе людей, то мы могли бы сказать больше. Эти машины попросту игнорировали наши щиты, прорываясь сквозь них, как будто бы их и не было. Мы же врага даже не задели!

— И это пугает, генерал. Вы уже говорили с учёными?

Техиус не выглядел довольным. Всё было как раз таки наоборот.

— Да, Примарх. Они только разводят руками. Тех данных и обломков, что у нас есть, хватит только для поверхностного анализа, а чтобы понять, чем конкретно нас побили, понадобится либо вновь вернуться в систему, либо раздобыть образец технологий. Мы пытались отправить беспилотник, но сигнал прервался сразу же после выхода из ретранслятора.

— А это значит, что противник подготовился и ждёт нас. Взять сходу не получится, придётся продавливать их оборону. Я вас понял, генерал. Остался один вопрос — как вы смогли допустить утечку информации? Хотя... можете не продолжать. Бассейн Аннос?

— Да, Примарх. Когда солдатам задали прямые вопросы — они ответили, — Тикондрус сам был не рад отвечать на эти вопросы, и уж тем более он не был доволен исходом событий, но отвечал предельно прямо.

— И теперь общественность ходит ходуном, сомневаясь в нашей обороноспособности и вознося на какие-то совершенно нереальные высоты разрушительный потенциал оружия людей, — Техиус раздраженно подвигал мандибулами. — Я дал указание Лакидемоносу рассказать максимально смягчённую версию, но ущерб нашей репутации всё равно нанесён существенный. Что с переброской войск?

— Мы уже перебросили в Пустоши Миноса пятый и седьмой флоты. Двенадцатый должен прибыть в течение трёх стандартных суток. Ещё сутки на общую координацию, и мы будем готовы выступить

* * *

.

— Ещё двое суток на непредвиденные обстоятельства, и мы получаем почти декаду. Я понимаю, генерал. Работайте. В этот раз должно обойтись без накладок. Надеюсь, вы знаете, насколько стратегически важна эта победа?

— Так точно, Примарх.

— Свободны.

Глядя в спину удаляющемуся турианцу, Техиус скрипнул мандибулами. Ему предстояло много работы. Но прежде всего ему необходимо было сделать один важный звонок.

Он открыл список контактов и выбрал один из зашифрованных номеров. После чего отправил короткое сообщение.

Код "Тетис". Объявляю мобилизацию "Чёрной Стражи". Всем членам прибыть в течение трёх суток для получения дальнейших указаний.

Примарх

Примечания:

* Особенности гражданской жизни турианского общества. Смотреть соответствующий раздел в вики.

** Генерал упоминает турианское название системы, однако для удобства читателя используется людской аналог.

* * *

На резонный вопрос "А почему сразу не в бассейне Аннос?" заранее отвечу, что это плохая идея — сгонять три ударных флота в материнской системе другой расы, каким бы союзником она ни была. На Цитадели это тоже идея на троечку. Так что остаются только Альпийский Крест да Пустоши Миноса, которые подходят лучше из-за того, что они связаны с остальными турианскими колониями.

Интерлюдия: Озарения

Земля. Британия. Нью-Пендрагон.

Лили обречённо вздохнула, глядя на огромную гору бумаг и отчётов, которые ей необходимо прочитать, подписать, да ещё и в некоторых случаях дать резолюцию по ряду особо важных вопросов.

Не то чтобы она не была к тому привычной, поскольку это был уже третий год её заседания в Генеральной Ассамблее, да и делопроизводство в империи было поставлено очень и очень хорошо, однако в свете последних событий количество бумаг выросло чуть ли не в геометрической прогрессии.

Не добавляла радости и её роль в событиях с возвращением Зеро. В результате её выходки Логан с радостью скинул на Лили всё, что касается непосредственных контактов с руководством Ордена. За то время, что Л.Л. пробыл на Земле, он успел навести в уже своём подотчётном ведомстве изрядные шумиху и разлад, радикально реформировав многие структуры. Те, кто хоть что-то смыслил в военном деле, понимали важность подобного решения, однако нашлось и множество недовольных, что сильно тормозило дело. Впрочем, пока что данные процессы нивелировались небывалым подъёмом патриотизма, который царил на планете с момента завершения битвы на орбите.

Но проблем с бумагопроизводством это не решало.

Дочитав очередной документ и не глядя проставив цифровую подпись, Лили устало откинулась в кресле, одновременно нажимая сенсор на селекторе.

— Мэри, принеси мне чаю, пожалуйста.

— Хорошо, Ваше Высочество.

В ожидании своего заказа Лили повернулась в кресле, обращаясь лицом к огромному панорамному окну, занимающему всю стену её кабинета. Отсюда открывался невероятный вид на Новый Пендрагон. Город из стекла, стали и неона. Город, чья постройка стала символом начала Нового Времени.

И тем забавней было то, что от уничтожения сей город был спасён человеком, который некогда послужил причиной его разрушения.

Зеро... Л.Л. Так он себя назвал. Этот парень был загадкой. Одновременно рассказав про себя довольно многое, он не рассказал ей ничего, и это грызло девичье сознание, привыкшее знать предмет своего интереса со скурпулёзной доскональностью, изучать его, словно вода, медленно точащая камень.

До сих пор рассказанное этим человеком не укладывалось в её голове и, одновременно с этим, идеально накладывалось на всё то, что она знала о Чёрных Восстаниях. Человек Чуда, так его иногда называли, был известен тем, что зачастую его планы воплощались в жизнь с такой точностью, словно бы он был в двух местах одновременно. Историки предполагали, что Зеро использовал двойников для некоторых своих операций, в частности, в момент атаки генерал-губернатора Корнелии на гетто Сайтама, когда по всем документам и свидетельствам выходило, что Зеро находился прямиком в кабине одного из "Сазерлендов" и отвлекал на себя внимание "Глостеров" гвардии Корнелии.

Но одного Лили не могла понять. Почему Зеро столь упорно отказывался от своего имени? Что заставило его отсечься и назвать ей странный акроним? Она вполне ясно понимала, что за этим явно стоял какой-то мотив. Л.Л. не казался ей человеком, склонным к столь философским решениям. Да, многое из того, что он делал, что говорил и что показывал, было пропитано изрядной долей пафоса, театральности и какой-то определённой философской идеи, но Лили была далеко не глупой девушкой и прекрасно понимала, что Зеро прежде всего был эффективен. Так работала его стратегия. Стратегия игры на слабостях противника, недооценки возможностей и спорных тактик, которые, несмотря на свои сомнительные эффективность и этичность, работали.

И этот человек не желал называть своего имени. Следовало ли из этого то, что его имя что-то значит для истории? Наверняка. Вопрос был лишь в том, почему он предпочёл скрыть свое имя от неё.

Логическая цепочка размышлений принцессы была прервана звуком открывающейся двери. Резонно решив, что это заказанный минутой ранее чай, Лили неопределённо махнуло рукой на свободный участок стола.

— Поставь сюда, Мэри. И если кто-то будет спрашивать — я занята.

Однако голос, ответивший ей, был совершенно другим.

— Если ты вдруг забыла, у нас в семье детей традиционно называют на букву "Л", — в голосе Логана были ясно слышны насмешливые нотки.

— Б-брат?! Что ты тут делаешь? — подскочила на месте Лили, удивлённая внезапному посетителю.

— Ну, должен же я иногда проведывать свою сестру, которая так внезапно оказалась в центре всей этой политической каши? — Логан улыбнулся, обводя руками стопки бумаги на столе у Лили.

— Угу. Свалили на меня всё взаимодействие с Орденом и довольны, — пробурчала Лили, притворно насупившись.

— Так не я же откопал в прабабкином тайнике суперстратега времён Первого Чёрного Восстания, после чего из первых рядов наблюдал смену верхушки командования в ОЧР, не говоря уже о том, что папарацци нашли несколько весьма... интересных снимков вас вдвоём. Мне и графу Удине пришлось приложить определённые усилия, чтобы эти фотографии не оказались во всеобщем доступе.

Лили покраснела, вполне ясно представляя, насколько упрямыми могут быть некоторые представители "свободной" прессы. А Логан продолжал:

— Но ты права, сестра. Со всей этой войной у меня тоже дел по горло. Поэтому пришёл я сюда не только ради праздного интереса. Мне недавно звонил министр финансов. Леди Эбигейл прозрачно намекнула, что манипуляции с золотовалютным фондом пусть и входят в перечень полномочий членов королевской семьи, но было бы неплохо уведомлять её об этом. Я очень удивился, найдя среди бюджетных операций отчёт об изъятии десяти тонн золота. И представь мой шок, когда я обнаружил на документах твою подпись. Ни о чём не хочешь рассказать, сестра?

Взгляд Логана был всё таким же по-братски тёплым и понимающим, но Лили слишком хорошо знала своего брата и его умение держать лицо и эмоции под контролем. Он был бы гениальным актёром, если бы сподобился выступать в театре. Вполне могло статься, что Логан сейчас пребывал в ярости, хоть сама она в этом и сомневалась.

Лили вздохнула и потёрла лоб.

— Это всё Зеро. Вы сами поставили меня курировать все коммуникации с Орденом, а ему выдали карт-бланш на любые действия в рамках военных операций. За три дня до своего отлёта он связался со мной, сообщив о том, что ему в срочном порядке нужно десять тонн золота и приличное количество редкоземельных металлов. На мои вопросы о причинах подобного запроса Зеро сослался на свои полномочия, а также на то, что это критически важный момент в его кампании. Зачем они ему — он так и не сказал. Ну, а мне ничего не оставалось кроме как подписать документ.

Логан удивлённо приподнял бровь.

— Десять тонн золота и редкоземельные металлы — критически важный элемент кампании? — кронпринц хмыкнул. — Я смотрю, наш Командующий далеко не так прост, как кажется. Ладно, я тебя понял, Лили. Но в следующий раз, если что-то подобное произойдёт, расскажи хотя бы мне, чтобы я смог придумать, что говорить нашему министру финансов.

— Не думаю, что это повторится... но хорошо, я тебя поняла, — кивнула Лили.

Логан развернулся, чтобы покинуть её кабинет, однако у самого порога замер, вновь поворачиваясь к ней.

— Лили, будь осторожна.

Девушка вскинулась. Тон брата был ей совершенно незнаком.

— Что ты имеешь ввиду, Логан?

Принц сжал ручку дверей.

— Капсула во дворце. Я приказал исследовать её. Технология криосна здорово бы нам пригодилась. Но там была не криокапсула. Как мне рассказали, это что-то вроде барокамеры с высоким внутренним давлением. И насколько я знаю, подобные штуки не умеют продлевать жизнь. Этот Зеро... кем бы он ни был... он всё это время был там, Лили. Все эти сто тридцать лет.

Их взгляды встретились. Её, испуганной внезапной исповедью Логана, и его, искренне беспокоящегося за свою сестру.

— Я... постараюсь, брат.

Он улыбнулся ей.

— Спасибо, Лили.

Принц хотел было потянуть ручку, как дверь в кабинет отворилась сама собой, и за ней обнаружилась служанка с подносом в руках. К чести служанки, увидев кронпринца, она не растерялась и ничем не выдала своего удивления.

— Ваше Высочество? Мне подождать, или же вы тоже хотите чаю?

— Нет-нет, мисс Рид, я уже ухожу.

Логан посторонился, впуская Мэри внутрь. Уже стоя в дверном проёме, он обернулся к Лили, чтобы сказать напоследок:

— Мама бы гордилась тобой.

Лили только и оставалось, что слабо кивнуть в такт голосу Логана.

Слова брата всколыхнули что-то в её разуме, растрясли кусочки паззла, который внезапно начал складываться в одну цельную картину.

...Нан... Наннали?..

...Меня зовут Ле... нет. Это имя уже давно мертво, и история не должна услышать его снова. Зови меня Л.Л....

...Если ты вдруг забыла, у нас в семье детей традиционно называют на букву "Л'...

...Ведь тем, кто сказал это, был я...

...Двое. Нас всегда было двое. Две стороны одной медали. Зеро не мог творить великие дела в одиночку. Кто-то всегда был за сценой и менял декорации, напуская дыму и подменяя шляпы. Сильные вместе, мы оказались порознь во время Первого Восстания и потому проиграли. Но когда пришло время... мы вернулись. Думаю, остальную историю ты знаешь весьма неплохо. Но когда с Дьяволом-Императором было покончено... наши пути разошлись. Он полагал своим долгом проследить за тем, чтобы наши усилия не были потрачены впустую, я же считал, что даже после победы наша миссия не будет окончена и что настанет время, когда люди будут вновь нуждаться в нас. И опять мы оба оказались правы. Сейчас я отдал дань почести своим друзьям, тем, кто сражался и погибал в той войне, тем, кто шёл за нами, веря тому пути, который мы прокладывали...

...ветвь ви Британния вернулась в лоно семьи...

...Здание Генеральной Ассамблеи. Раньше это место, если мне не изменяет память, было академией Эшфордов. Весьма примечательное место, скажу я вам. Начиная с того, что эту академию посещали такие интересные личности, как Нина Эйнштейн, Кодзуки Каллен, Куруруги Судзаку, Лелуш ви Британия...

Воспоминания и факты роились в ее голове подобно бесконечному калейдоскопу. А она, слово за словом, продолжала выдёргивать из них самое ключевое.

...Меня зовут Ле...

...Зови меня Л.Л....

...Детей традиционно называют на букву "Л'...

...Дьяволом-Императором...

...Не будет окончена...

...Ветвь ви Британния вернулась в лоно семьи...

...Было академией Эшфордов...

...Куруруги Судзаку, Лелуш ви Британия...

Её руки вспорхнули над клавиатурой, вбивая длинные последовательности символов, дабы отправить свой запрос с наивысшим приоритетом в королевский архив.

Сухие строчки прочитанного текста вставали у неё перед глазами. Текста, который мог изменить многое в её понимании человека, который скрывался под маской Зеро. Сейчас... и тогда.

"После оккупации Японии императрица Наннали проживала на территории академии Эшфордов под псевдонимом Наннали Ламперуж, что являлось девичьей фамилией матери королевы, Марианны зи Британии".

Ле... Л.Л... букву "Л"... ви Британия... Лелуш ви Британия... Ламперуж...

Л.Л.

Л.Л.

Ле.Л.

Лелуш Л.

Лелуш Ламперуж.

Лелуш ви Британия.

Пазл сложился. Лили чувствовала как по её лбу течёт пот, а сердце бешено колотится от осознания одного простого факта. Но одновременно с этим ей до одури хотелось смеяться. Смеяться над собственной наивностью и простотой. Факты лежали на поверхности, а она так долго не находила в себе достаточно сил, чтобы сложить их воедино.

И в сей же миг её трясло от страха. От страха осознания того, кого она разбудила.

— Мэри, знаешь, я передумала. Неси коньяк.

Интерлюдия: Рубежи Дипломатии

Системы Терминус. Система Сарабарик

Громкий и ритмичный звук какой-то незапоминающейся мелодии, под которую одинаково хорошо получать кайф и напиваться до потери сознания, был прерван звуком зуммера. И судя по сигналу, с той линии, по которой она меньше всего сейчас желала общаться. Но делать нечего — уж больно много головной боли у неё будет, не ответь она сейчас.

Выругавшись себе под нос, она приняла вызов. Увидев же свою собеседницу, лишь ещё больше поморщилась. Слишком уж сильно не совпадали их взгляды на жизнь.

— Добрый вечер.

— Надеюсь, у тебя есть достаточно весомые причины, чтобы пользоваться этим каналом.

— Не нужно агрессии, тебе это не идёт.

— А может, я сама решу, что мне идёт, а что — нет? Ты мне не указ.

— Как скажешь.

Её собеседница ни словом, ни жестом, ни лицом не показала ни единой эмоции. Непроницаемая маска. Такова истинная дипломатия азари.

— Так что, ты скажешь уж наконец, какого чёрта тебе от меня нужно?

— Я — голос Совета Матриархов.

— И чего же ваше сборище старух с тяжёлым характером и лёгким поведением хочет ещё? Информация у вас есть. Разведке я не мешаю, банды особо не рыпаются. Свои договоренности исполняю.

— У Совета Матриархов есть просьба.

— Совет, и просит меня о чём-то? Это что-то новенькое. Пожалуй, открою бутылку коллекционного ринкола ради такого случая.

Она удивилась. Или сделала вид, что это было так. В конце концов, её возраст не сильно меньше, чем у собеседницы.

Голос на той стороне вежливо промолчал. Она издала едва слышный рык, прежде чем продолжить:

— Что вам нужно?

— Что ты знаешь про конфликт турианцев и новой расы?

На этот вопрос она многозначительно усмехнулась, прежде чем ответить:

— Уж точно меньше вашего. Видела записи передач. Неплохо сделано, кстати, узнаю пиар-менеджера. Работа Ли'Санны? А впрочем, неважно, вы всё равно не ответите. Сама потом спрошу... Что я знаю? Турианцы обосрались по полной программе. Увидели новую расу с игрушками, которых не было у них, и полезли в драку всей толпой. А затем их отпинали, попутно пришибив два новеньких дредноута. А недавно их опустили вновь, и на сей раз публично, разобрав Патрульный флот чуть ли не истребителями. И теперь наши костемордые друзья из брони вон лезут, чтобы показать всем, что они не только дерьмо жрать годны.

Её собеседница помедлила с ответом.

— Грубо, но суть передана верно. Сейчас ситуация такова, что если Примарх хоть немного ослабит давление на людей, то общественность просто сотрёт его. Сепаратистов у них хватает, тебе об этом известно лучше многих. И поэтому он продолжит наступление, даже усилит нажим. По прогнозам аналитического отдела, турианцы мобилизируют более пятнадцати процентов своего флота...

Она не дала ей договорить, грубо прервав монолог, грозивший вырасти в пространную речь:

— Мне похер на ваши прогнозы, пришлёте потом, если надо. Что вам нужно?

— У тебя могут появиться гости, Ария, — теперь голос собеседницы выражал лишь серьёзность.

— Что Примарх и его болванчики тут могут забыть?

— Они — вряд ли. Но вот их оппоненты — вполне.

— Откуда такие выводы? — поинтересовалась Т'Лоак

— Наш зонд-разведчик засёк их корабли выходящими из прыжка в Эте Хокинга.

Глаза азари сузились.

— Насколько они опасны?

— Мы предполагаем, что это те же корабли, что разгромили Патрульный флот.

— Ясно. Значит, нужно мобилизовать корабли...

Однако теперь уже Ария была прервана мягким голосом её собеседницы.

— Я бы не спешила с выводами... Совет Матриархов не просит тебя воевать с людьми.

Ария удивленно приподняла бровь.

— Предлагаете устроить с ними расшаркивания? Не думаю, что Омега оценит, если её Королева откажется воевать.

— Мы лишь просим не атаковать первой. Совет Матриархов должен знать, насколько люди склонны к мирному урегулированию ситуации.

Т'Лоак откинулась на диване и взглянула на потолок. Немая сцена продолжалась несколько секунд, и всё это время её собеседница терпеливо ждала.

— Ну хорошо, допустим, допустим, что эти, как их там, "люди" не станут стрелять и даже выйдут на контакт. Что рекомендуете делать?

— Это мы оставляем на тебя. Официально связи между нами не существует. Любые ваши договоренности не будут иметь никакой силы, так что решать тебе.

Ария хмыкнула.

— Вот, значит, как. Если что — пачкать руки не будет никто. Славно сыграно, Матриархи, славно. Вот только кто вам сказал, что я соглашусь?

— Это лишь совет, не более того. Всё может произойти вне твоей воли и ведома. Мы получим данные в любом случае.

— Ах да, ваши хвалёные шпионы из числа "элитных" танцовщиц и бравых пиратов. Действительно, как я могла забыть? Но вот в чём загвоздка... Если вы так щедро предоставляете мне выбор... что же мешает мне подкинуть пару интересных голодисков нашим заклятым друзьям?

— Ты не станешь этого делать, Ария, — в голосе собеседницы проскользнула нотка чего-то, похожего на угрозу.

— Не стану, — легко согласилась Королева Омеги, — но отнюдь не потому, что вы приказали мне.

— Ты играешь с огнём, Матриарх.

Ария привстала со своего места. Покровительственный тон собеседницы разъярил её.

— Нет, это вы играете с огнём. Да, я — грёбаный Матриарх, и слала в Синеву Богини* я место в вашем треклятом Совете! Я — это Омега, Бенезия. Не стоит об этом забывать. Иначе я тоже могу кое о чём забыть.

Бенезия хотела было ответить что-то, но, по-видимому, в зале она была не одна. Ария увидела лишь мелькнувшую в голограмме руку, что легла на плечо Матриарху. Та на секунду отвела взгляд, прежде чем кивнуть.

— Совет помнит, Ария. И он ценит... твоё сотрудничество.

Она лишь снова хмыкнула.

— Отлично. Теперь, когда мы расставили все акценты по поводу вашего совета, я... приму к сведению ваши данные и даже поручусь, что некоторые горячие головы не станут стрелять по незнакомым кораблям. Но если, не приведи Богиня, эти ксеносы хоть немного покоцают обшивку моей станции...

— Мы возместим убытки. Через обычные каналы.

— Прекрасно, — Ария удовлетворённо кивнула. — И ещё один момент...

— О чём конкретно?

— Выбирайте в следующий раз Голосом кого-то другого. А Бенезия пусть идёт нахрен.

— Приятного дня, Ария.

Разговор прервался.

* * *

Бенезия позволила себе на мгновение поморщиться в тот самый момент, когда разговор с Королевой Омеги завершился. Она была далеко не самого высокого мнения об Арии, но прекрасно понимала и ценила ту иллюзию стабильности в регионе, которую та обеспечивала. И ради этого могла немного подержать лицо, хотя ещё пару сотен лет назад швырнула бы в эту наглую девчонку пару деформаций.

Обернувшись к остальным членам Совета Матриархов, из которых реально в зале присутствовали лишь семеро, она оповестила их об исходе разговора:

— Т'Лоак это не понравилось, но она согласилась в случае чего не создавать дополнительного повода к агрессии.

— И хорошо. Нам не нужны новые Кроганские Восстания... Надеюсь, люди действительно готовы завершить эту глупую войну, — прокомментировала Тевос, стоящая по правую руку от Бенезии.

* * *

Стоило вызову завершиться, как азари, что единолично железной рукой правила в самой опасной и непредсказуемой клоаке галактики, громко расхохоталась, вызывая тем самым дрожь у сторожащих дверь охранников.

Отсмеявшись, Королева Омеги подошла к бару и извлекла оттуда коллекционную бутылку азарийского вина вместе с двумя бокалами. Откупорив ту при помощи изящно выполненного в виде фигуры Атаме штопора, она разлила вино по бокалам.

— Ну и как тебе представление?

Её собеседник вежливо изобразил овации.

— Прекрасно, мисс Ария, просто прекрасно. Аплодирую вашему актёрскому таланту. Думаю, теперь, раз формальное согласие мы получили, стоит перейти к обсуждению серьёзных дел?

— Давайте. Мне интересно, что вы сможете предложить... господин Зеро.

Примечания:

* Синева, если кто не знает — это обозначение интимных мест у азари.

Глава Четвертая: Mittelspiel

Ханна Стадтфилд

Они находились в тактическом зале "Корнелии". Голографический проектор, вмонтированный в поверхность стола, в данный момент показывал изображение прямиком с камер "Каминедзимы" — одного из трёх фрегатов сопровождения. И то, что она наблюдала, определенно было чем-то... из ряда вон выходящим.

— Это... спасательные капсулы турианцев? — удивлённым тоном осведомился командор Курибаяси, потирая висок.

Ханна поражалась спокойствию этого человека. Зеро посылает в бой против целого флота четыре необкатанных фрейма, пускай даже и девятого поколения? Тадамити только пожимает плечами, продолжая командовать кораблём. Зеро приказывает вместо положенных отступления и перегруппировки поступить наоборот и двинуться вглубь территории противника? Курибаяси выполняет приказ, не задавая никаких вопросов. Нет, Ханна подозревала, что у подобного слепого следования приказам имелся свой, сокрытый от неё смысл, однако всё же не могла не восхищаться этой невозмутимостью.

Меж тем человек в маске кивнул. В этом был весь он. Лишённый возможности использовать мимику ввиду сплошной маски, закрывающей лицо, Зеро выражал свои эмоции жестами и голосом, словно профессиональный актёр.

— Верно. По моей просьбе инженеры Ордена демонтировали некоторое количество спасательных капсул прямиком с борта так кстати сдавшегося нам в плен турианского дредноута.

— Верно будет думать, что у вас, Зеро-доно, имеются определённые планы на то, как распорядиться этими капсулами? — в голосе Тадамити не было сомнения, лишь лёгкий интерес.

И Ханна готова была поклясться, что Зеро усмехнулся под своей маской прежде чем ответить:

— Вы проницательны, Курибаяси-сан. Скажите, насколько хорошо вы знакомы с легендой о Троянском Коне?

— Не имею чести утверждать о исчерпывающих знаниях в данном вопросе, Зеро-доно. Однако смею предположить, что я понимаю суть вашей мысли.

Услышав ответ командора, Зеро хмыкнул. А Ханне только и оставалось, что переводить взгляд с одного командира на другого. Нет, она вовсе не была невеждой, всё же её семья потратила бешеные деньги на её, Ханны, образование. Однако столь давняя история как-то не входила в сферу интересов девушки, и пускай она знала общую легенду, смысл конкретного посыла ускользал от неё.

Впрочем, наверное, Ханна бы уже должна была привыкнуть к этому. Таков уж был Зеро, насколько она смогла узнать его за этот краткий промежуток времени.

Тем временем означенный, одобрительно кивнув, продолжил:

— Хитрые греки спрятались внутри статуи коня — дара Посейдону, и троянцы сами затащили их внутрь неприступных стен. Неплохой план для того времени. Однако идея немного устарела, как на мой вкус. Думаю, что вы и сами понимаете.

— Как минимум потому, что в космосе навряд ли есть ворота, которые можно открыть ночью... — задумчиво протянул Ияма. Из всех находящихся в зале членов Нулевого Отряда только он, наверное, и понимал, о чём говорят Курибаяси и Зеро. Базетт и Цысинь, например, сидели с каменными лицами, изображая интерес, но Ханна отчётливо понимала, что они пребывают ровно в том же недоумении, что и она сама.

— Именно! И потому я решил привнести в идею некоторые... новшества.

Внезапно трансляция с борта "Каминедзимы" сменилась видеозаписью оттуда же. Таймкод в правом нижнем углу показывал, что она была сделана за день до отлёта эскадры с Земли. На самой же записи было видно, как в трюм корабля под конвоем заводят довольно большую группу пленных турианцев, после чего начинают... рассаживать их по капсулам?

Не дожидаясь пока его завалят вопросами, Зеро начал пояснять:

— Мне показалось, что наши заклятые друзья из Совета Цитадели всё же достаточно умны, чтобы не повестись на столь простую обманку, каковой был оригинальный конь. И тогда я подумал, что коня более охотно примут в стенах Трои, если внутри будут сидеть сами троянцы, — одновременно с этими словами на видеозаписи, специально ускоренной, капсулу с турианцами внутри заварили снаружи подошедшие техники. — Воды, еды и воздуха внутри каждой капсулы хватит ещё на неделю как минимум, так что беспокоиться не о чем, — ответил он на невысказанный вопрос о состоянии пленных.

— Мне кажется, или наличие троянцев внутри Троянского Коня уничтожает саму суть этой идеи? — отстранённо заметила Базетт, вежливо приподнимая бровь.

Ханна знала Фрагу достаточно хорошо, чтобы с уверенностью сказать: Мак-Ремитц сейчас мысленно оспаривает психическое здоровье Зеро. Она и сама бы задумалась о том же, однако воспоминания о битве за Землю давали командующему солидный кредит доверия, так что Ханна решила не спешить с выводами.

— Наоборот, — а вот Ияма выглядел почти восхищённым. — Если троянцы внутри коня будут уверены, что конь безопасен, то и троянцы снаружи не станут сомневаться. Но уловка ведь остаётся?

Фигура Зеро практически ощутимо излучала довольство проницательностью своего подчинённого. А Ханна только и могла смотреть на этих троих... стратегов, что никак не могли начать говорить нормальными, понятными словами, не жонглируя метафорами, которые она была не в силах понять.

— Да, уловка именно что остаётся. Не так важно, кто внутри и кто снаружи. Важен лишь сам факт наличия коня. И я намерен убедиться, что наша уловка сработала.

Зеро оперся руками на стол, глядя на них. Атмосфера мгновенно изменилась, и даже практически ничего не смыслящая в глобальных стратегиях Ханна поняла, что Зеро хочет предложить нечто по-настоящему рискованное.

— Что вы хотите сделать, Зеро-доно? — а Тадамити оставался всё так же спокоен и невозмутим. Кремень, а не человек.

— О, это будет весьма интересный опыт...

* * *

Зеро был абсолютно невозможным человеком. Причём невозможным с точки зрения такой адреналиновой наркоманки как она. И девушка даже не хотела представлять, каким увидели бы Зеро обычные люди, узнай они о его планах.

За то недолгое время, что продолжалось их взаимное знакомство, Ханна уже как-то успела свыкнуться с мыслью о том, что Зеро вообще не делает ничего, что не было бы частью очередного его хитровыдуманного плана. Однако даже у её фантазии были границы. Да, довольно широкие, но всё же были, и за их гранью начиналось то, что иначе как "безумием" назвать было нельзя. И её командир в очередной раз умудрился продемонстрировать свою уникальность, вновь выходя далеко за рамки всего разумного.

— Зеро... вы же понимаете, что это звучит как чистой воды самоубийство? — осторожно осведомился Цысинь. И Ханна понимала, что сейчас в этой комнате не было человека, который не согласился бы с его мнением. Даже Курибаяси сжал губы в тонкую линию, выражая невозможно маленькую долю сомнения, что, с учётом его предыдущих реакций, свидетельствовало чуть ли не о потрясении.

Виновник ситуации просто пожал плечами.

— "Стрелять может лишь тот, кто сам готов быть застреленным". Пожалуй, это моя любимая цитата из многочисленных изречений моего славного предшественника. Я на многое готов ради победы, господа. На очень и очень многое. Что же насчёт самоубийственности... — Зеро взмахнул левой рукой, словно бы смахивая наваждение. — Скажем так, меня довольно непросто убить.

— Но почему именно вы? Почему мы не можем отправить туда кого-нибудь другого? Почему не можем связаться с ними просто так, по связи? Вы — главнокомандующий, рисковать вами — это несусветная глупость! — не выдержала Ханна. Человек перед ней упорно хотел угробить себя, придумывая один самоубийственный план за другим. И Ханна не намеревалась это терпеть! Они не могли потерять их единственный шанс на победу в этой чертовой войне. Не могли потерять такого человека, даже если это была его собственная идея! Даже если ради этого придется нарушить его личный приказ.

— Потому что только у меня есть шанс! — вдруг резко ответил Зеро, впервые на её памяти повышая голос. Глубоко вздохнув, он уже спокойнее продолжил — Вы правы, это очень опасно. Настолько опасно, что я не могу подвергнуть опасности кого-то кроме самого себя. К тому же... вас они попросту не станут слушать, сразу открыв огонь. У меня же есть... способы этого избежать. Но это сработает только со мной, — закончил он свою тираду необычайно тихим для него голосом, словно бы испугавшись своего эмоционального всплеска.

Установилось долгое, продолжительное молчание. Каждый из них думал о чем-то своем. Она не могла забраться к ним в голову, да впрочем, никто на свете не мог. Не было у людей такой силы. Но... она не понимала. Почему только Зеро мог сделать это? Разве нельзя было как-то по-другому разрешить эту ситуацию? Придумать какой-то другой план? Другую развязку? Идти на такой риск... это не было выходом. Но Зеро был готов на него пойти. Почему? Откуда такая уверенность в своих силах?

Эти и еще сотни других вопросов роились в ее голове ульем разъяренных пчел. И ответа на них не было. Все они, как один, скрывались под непроницаемым матовым стеклом с фиолетовым отливом.

— Зеро. Вы слишком многое просите принять на веру. Не спорю, ваши достижения впечатляют. Но мы ничего не знаем о вас, и у нас просто нет уверенности в... — начал было Цысинь, претворяя в слова витавший в воздухе дух сомнения. Но Зеро прервал его, просто подняв руку. Было в этом жесте... что-то усталое. Лидер Ордена, прежде стоявший, склонившись над голографической картой на которой сейчас была изображена Цитадель, устало рухнул на кресло, складывая руки перед собой.

— Уверенность... Да, наверное, стоило догадаться. Сколько бы ты ни доказывал людям свою преданность, сколько бы ни просил просто следовать за собой не задавая вопросов, ничто не способно остановить человеческое любопытство. А где любопытство — там сомнения, страх и, в конце концов, предательство, — в голосе Зеро, произносящего эти слова, звучала отстранённость пополам с горечью. — Пожалуй, вы правы. Вы действительно ничего не знаете обо мне.

Он остановился. Фигура в чёрном замерла, словно бы на мгновение превратившись в постамент. И отчего-то Ханна понимала, что это был момент решения, момент выбора. Как замирают люди в последний момент перед прыжком с парашютом, так же замер и он. Прежде чем поднять голову и взглянуть на них. Да, нельзя было увидеть его взгляда. Но вот почувствовать — безусловно. И они почувствовали. Ханна готова была поклясться.

— Но я готов рассказать.

* * *

Лелуш

Он начинал ненавидеть это щемящее чувство дежавю, что преследовало его по пятам. Как будто бы не было этих полутора столетий и трёх поколений, что сменились с того момента, когда он поднял своё Чёрное Восстание. Как будто бы только вчера он стоял в полупустом вагоне перед кучкой террористов-повстанцев, предлагая объединиться для того, чтобы уничтожить Британию, и притом не имея в голове даже намёка на реальный план, как этого добиться.

Они пошли. А затем и не только они. Десятки, сотни, тысячи, а под конец и миллиарды людей объединились под его знамёнами. И он повел их в бой. Детей и стариков. Патриотов и фанатиков. Все следовали за маскарадным королем обещавшим утопию.

Прошло время, но люди ничуть не изменились, всё так же продолжая идти за фальшивым Мессией, который предлагал невозможное, не требуя невероятного. Он видел в них тех же самых людей, те же самые лица, что когда-то поставили на кон всё, чтобы пойти за ним.

Вот дочь Стадтфилдов. Кровь от крови своей семьи. Аловласая, вздорная, яростная и... такая знакомая. Он видел в ней всё то, что так ценил в Каллен, и потому становилось лишь больнее от осознания того, что это не она. Что это никогда не будет она.

Вспышка воспоминания, и его губы словно обожгло кипятком.

Забыть. Он должен забыть. Та история подошла к своему концу, и он не намерен начинать её вновь.

Ияма. Человек, который напоказ ведёт себя как Тамаки, но под нелицеприятной обложкой скрывает острый ум, достойный Оги Канамэ. И тем больнее вспоминать взгляд его первого заместителя, полный решимости и разочарования, в тот самый момент, когда он приказывал открыть огонь по нему.

Тогда, во время Реквиема, передвижной эшафот с членами Ордена был вовсе не сценой, не элементом устрашения его власти. Зачем, если он мог бы расстрелять этих людей в любой момент на глазах у миллионов? Нет, то был зрительный зал. ВИП-ложа для самых близких к нему людей. И приглашения были строго ограничены. У тех людей никогда не было веры в человека по имени Лелуш ви Британия. Но он не мог позволить, чтобы они потеряли веру в человека в маске. В того, кого они знали как Зеро.

Мак-Ремитц. Она словно воплощение всей четвёрки Тодо разом и одновременно никто из них. Наверное, единственная из тех, кого Лелуш понять пока был не в силах. Ею не движил долг, не из той она была породы. Она не искала славы или богатства — в ней не было этого. Поведение таких людей Лелуш предсказать не мог, и не был способен предугадать её действия. Потому что видел в ней себя. Абсолютно другого, с другими целями, мыслями, идеями, но в какой-то частичке неё он видел самого себя. И именно в бою с самим собой у него были самые большие шансы на проигрыш.

Сицынь. Если бы не внешность, то Лелуш бы подумал, что где-то в Китае тайно штампуют клонов Синкэ. Уж больно эти двое были похожи манерами и речью. Да, сражался он во имя мести, но это всё равно не слишком-то сильно отдаляло его от Синкэ.

Курибаяси... В нём Лелуш видел своего учителя. Тодо всегда был таким. Истинным самураем. 'Долг тяжелее горы'. Именно про таких как он писалось в 'Хагакурэ', с которым Лелуш когда-то ознакомился ради общего развития. Самураи, что бы ни злословила про них молва и какие бы зверства ни лежали на их роду, всегда ценили честь превыше всего остального. И к сожалению, честь была одним из тех качеств, которые Лелуш при всём своём желании позволить себе не мог.

И он сам. Альфа и Омега, замыкающий в себе точку перелома эпох. Поднявший первый флаг революции и ее же раздавивший. Своим исчезновением начавший эпоху, и своим возвращением ее уничтоживший. Уроборос Истории свивался в бесконечную череду колец, раз за разом повторяя все уже произошедшее, с пугающей точностью.

Да... он действительно видел в этих людях тех, кто когда-то слепо пошёл за ним. Но ещё видел он в них и лица тех, кто в конце концов предал его. И виноват в том предательстве был лишь он сам.

Его молчание, его совершенно безумное желание цепляться за тайну своей личности даже когда это было секретом полишинеля, его нежелание проявить хоть толику доверия к людям... всё это послужило началом конца. И пускай в финале он победил, повернув доску в свою сторону, но с эмоциональной точки зрения... было больно. Наверное, даже больнее, чем глаза Наннали, смотрящие на него с непониманием и страхом.

Поэтому... пришло время учиться на своих ошибках.

— Но я готов рассказать.

Нет, он не готов. Не готов рассказать всё как есть, не готов обнажить перед ними свою душу. Покрывало лжи и паутина тайны слишком долго покрывали его настоящее 'я', чтобы он мог вскрыть этот нарыв безболезненно. Но... может быть, на то он и хороший лжец, что сумеет сказать правду ложью?

— Однако прежде я попрошу, чтобы эта информация не покинула пределов этой комнаты.

Необходимая предосторожность. Безусловно, будь его Гиасс всё ещё с ним, и никаких проблем с хранением секрета не возникло бы, но, возможно, самого факта его просьбы хватит, чтобы сохранить какое-то подобие тайны.

К его удивлению, Курибаяси поднялся со стула.

— Тогда позвольте мне откланяться, Зеро-доно.

— К чему подобные крайности, командор? — спросил Лелуш, действительно не понимая логики этого человека.

Тадамити взглянул на него. Сухой и жилистый, в полный рост он казался хрупким, но вот его взгляд... Так смотрят люди, что не сломаются никогда и ни перед какими препятствиями. Люди-Кремни. Однажды решившие что-то для себя, они будут идти до конца.

— Я ценю вашу открытость, Зеро-доно. Но я давал присягу флоту, командующий Зеро. И если мне прикажут — я не смогу солгать. Прошу меня простить.

Лелуш кивнул. Так, как подобает перед человеком, которого уважаешь. А к Курибаяси он успел проникнуться уважением. Немногие на его памяти предпочитали долг праздному любопытству.

— Я принимаю ваше решение, командор. Можете идти. Вы знаете курс.

Когда за вышедшим закрылась дверь, Лелуш повернулся к остальным и, вздохнув, заговорил:

— Даже не знаю, с чего начать... поэтому начну сначала. Десятого августа две тысячи десятого года из-за давнего дипломатического конфликта, спровоцированного Японией, Британия начинает оккупацию Японских островов.

— Вы бы ещё с 'в начале было слово' речь повели... — съязвила Базетт. — К чему урок истории?

— Потому что вещи, которые для вас являются уроком истории, для меня — всего лишь воспоминания, — не давая своим ошарашенным слушателям вставить хоть слово, он продолжил: — Из-за смерти матери я оказался на улице с одной лишь младшей сестрой-инвалидом на руках. А вокруг бушевала война, — он сидел неподвижно, и перед глазами его проплывали картины давно минувших дней. — Мы бежали от всего и всех, надеясь забиться в какую-нибудь дыру, где нас никто не найдёт. Я помню, как мы радовались первой порции недоваренного риса, который чудом смогли добыть в одной из деревень.

В тот момент они действительно радовались. Он, Наннали и Судзаку. Сердобольная женщина, увидев трёх грязных оборванцев, сжалилась над ними и дала им немного из своих скудных запасов. Это был праздник для них троих. Тогда они с Судзаку в кои-то веки не легли спать голодными. По их молчаливому соглашению порция Наннали всегда была в два раза больше чем их. А на следующий день в ту деревню вошли британцы. И только птицы взлетели от неожиданного грохота.

— И я помню, как после двух месяцев скитаний мы сидели на обочине разбитой выстрелами дороги, смотря на закат. Сил уже не было, как и желания куда-то двигаться. Британия была везде. Мы были готовы остановиться и просто сдаться. Но нам повезло — нас отыскали друзья нашей матери. Именно тогда я поклялся всем, что у меня было, что уничтожу Британию.

Он действительно давал такое обещание Судзаку. Тогда на берегу моря он поклялся, что уничтожит Британию как государственную единицу. Обещание, данное лучшему другу. Обещание, данное предателю. Обещание, которое он не исполнил.

— Знаю, довольно глупо, но мы тогда были совсем ещё детьми. Однако спустя семь лет я встретил человека. И этот человек сделал мне предложение, от которого невозможно было отказаться. Предложение исполнить мечту, тщательно лелеемую всё это время.

Тогда в гетто Синдзюку он встретил её. С.С. Его проклятие и благословение одновременно. Сила Короля, дарованная в обмен на исполнение желания. Обещание смерти, которое он не желал исполнять... и которое исполнил. Одинокая ирония понятная только ему.

— Зеро... — вполголоса позвала Ханна. Но Лелуш продолжал:

— Знаете, сначала вся эта затея звучала до безумия глупо. Слушать голос по рации? Исполнять его приказы, чтобы выжить? Прийти в самый центр оккупированного британцами Токио только для того, чтобы посмотреть на развалины былого величия, попираемые городом будущего? Пойти за человеком в маске, который предлагает совершить невозможное — уничтожить Британию? Но мы согласились.

Он предложил им это. Они согласились. Сделка заключенная с Дьяволом. Обещание в обмен на обещанное. Гиасс. И пусть он всегда считал эту импровизацию немного безумной, но его жизнь была полна подобных сюжетов.

— И мы не прогадали. Из группки неудачливых террористов мы превратились в самую разыскиваемую группировку в Японии. А после Отеля Кавагучи мы стали Орденом Чёрных Рыцарей — судьями этого мира. Тогда мы впервые почувствовали, что что-то значим. Что у нас действительно есть шанс что-то изменить.

Когда он смог уговорить Корнелию, спасти Юфи и прикончить Кусакабэ, тогда он действительно понял, что игра стоит свеч. И он разыграл эту карту как смог.

— Это была эйфория. Чистая и незамутнённая. Спустя столько лет мы наконец получили шанс вернуть себе поруганную честь. И мы делали даже больше, чем могли, выжимая из себя абсолютно всё. Но этого оказалось мало. Когда Кровавая Принцесса вместо мирного выступления приказала открыть огонь, когда в огне её безумия погибли наши люди, мы восстали. Все силы, все резервы, все козыри — мы использовали всё. И проиграли.

Они действительно восстали и проиграли. И только он был в этом виноват. Конфликт, порождённый проклятьем Гиасса, неосторожное слово, запустившее губительную череду событий, что привели к их поражению. Его собственные ошибки и глупость. Опьянённый успехом и силой, он понадеялся на собственную неуязвимость и проиграл всухую, когда враг ударил по всем его слабым местам одновременно.

— Меня схватили. Я плохо помню, что случилось за то время, которое я провёл в плену. Но, кажется, именно тогда со мной произошло нечто... что изменило меня. Лишь многим позже я узнал о том, что такое культ Гиасса и какими исследованиями он занимается. К счастью, при помощи друзей мне удалось освободиться.

Он смог выбраться из лабиринта фальшивых воспоминаний, созданных его отцом. Он действительно мало знал о том, что произошло тогда в Пендрагоне, куда Сузаку притащил его избитое тело. И именно тогда он изменился. Понял, что игры закончились, что друзья — это не больше чем временные союзники, и что даже самая крепкая дружба может обернуться страшным предательством.

История показала, что он был прав и неправ одновременно.

— Полагаю, оставшуюся часть вы и так прекрасно знаете. Возвращение Зеро и его триумф на всех фронтах. Я сражался, радуясь, что идея не умерла. Сражался до самого конца. Мы все сражались. Но только мне было дано сражаться еще и после. Одна из оккультных организаций, созданных при поддержке британской королевской семьи, занималась какими-то малопонятными эзотерическими разработками. Их основной целью было заполучить божественную власть над миром и вручить её в руки императору Чарльзу. Мне же не повезло стать одним из их подопытных. И в результате — теперь я стою здесь. Спустя сто тридцать лет после того, как должен был умереть, защищая Зеро от предательства.

Мир, изображённый правдой одного, не способен показать истины. Он не солгал. Ни в едином слове. Сила Короля, дарованная ему С.С. 'Сопряжение Рагнарёка' — финальный эксперимент Культа Гиасса, последняя ступень их плана. И он — его главный результат. Живой лишь благодаря ошибке экспериментатора. Идея же человека под маской не должна была быть запятнана предательством. Только Реквием мог разделить образ Дьявола и Зеро, и потому он был свершён именно так.

— Предательство? — тихо спросила Фрага.

Она звучала столь же удивлённо, сколь выглядела Стадтфилд. Всё шло так, как он и задумал. Никто из присутствовавших тогда, в том зале на борту 'Икаруги' не рискнул описывать те события.

— Верно. Не знаю, что написали после победители, но тогда это называлось именно так. Был выбор: верность Ордену или Зеро. И я выбрал второе. Лишь я и Кодзуки Каллен, — он заметил, как дёрнулась Ханна при упоминании своей прабабушки. — Но Зеро не мог позволить Ордену потерять свой главный козырь. Поэтому он приказал ей остаться, а мне — взять его 'Мираж' и увести за собой хвост.

— Так вот откуда знания о строении 'Курокири'... Вы были его пилотом, — Ияма словно силился что-то рассмотреть в матовой поверхности металлического стола, не моргая и не двигаясь.

— Весьма недолгое время... Пилот я никудышный, а гнались за мною многие. Силы изначально были неравны. 'Мираж' уничтожили.

'Прости, Роло'.

Воспоминания того дня отпечатались в его памяти не менее горько, чем безумие Юфемии или испуганные глаза Наннали. А сейчас он забирал себе его смерть. Брал её факт за основу своей паутины лжи.

'Мираж' он уничтожил самолично, использовав 'Дамокл', чтобы уничтожить Каминедзиму. И эта тайна должна была уйти в могилу вместе с ним. Навечно.

— А затем я очнулся. После смерти. И передо мной стоял Зеро. Он извинился за то, что не смог исполнить моей просьбы. Тогда мы говорили с ним в последний для нас обоих раз. Он отправлялся готовить своё возвращение из мёртвых, а я — претворять в жизнь его финальный план. План длиною в вечность. Я заснул, чтобы однажды проснуться, когда возникнет нужда. И как оказалось, всё было не зря.

Да. Эта идея Судзаку, пожалуй, стала лучшим его планом. Намного лучше тех, что приходили ему в голову тогда...

— Вот так история привела меня к сегодняшнему дню. И теперь, зная её, вы можете решить. Я не жду от вас того фанатизма, с которым шли за ним мы. Я не нуждаюсь в вашей безоговорочной поддержке и готов услышать голос разума, если он раздастся. Всё, чего я прошу, это толику веры. У меня нет той силы, что была у того, кого вы звали 'Человеком Чуда'. Но я готов на многое, чтобы не дать сгинуть тому, что построил Зеро.

Во имя обещания, данного Судзаку. Во исполнение последней воли. Это станет его финальной игрой на этой арене. Игрой, в которой он обязан выиграть.

И ему нужны эти люди. Нужны как никогда.

Лелуш поднялся. Тело ощущалось словно деревянное. Но он не обратил на это внимания, двинувшись в сторону выхода. Он больше не мог находиться здесь и сейчас. Воспоминания, словно силки, душили его эмоциями, которые он не мог просто задавить.

Ему нужно было время.

Им нужно было время.

— Мы должны прибыть в пограничную систему ориентировочно через шестнадцать часов. До тех же пор... все свободны.

Он вышел из зала.

* * *

Они остались вчетвером. Каждый из них пытался осмыслить рассказанное командиром. Выстроить в единый ряд серию оговорок и общих описаний. Зеро всё же оставался Зеро. Даже раскрывая правду, он оставлял место тайне.

И то, что выходило... История последнего члена первого ОЧР звучала как-то слишком уж невероятно. Словно абсолютная небылица, сказка, придуманная специально для них. Вот только была одна загвоздка. Люди в этом зале... они зачастую могли определить, лгут им или нет. А в связке с остальными фактами — навыками, поведением, словами и реакциями — всё это создавало ужасающе правдоподобную картину. Ужасающую потому, что история, которой они были готовы поверить, во многом шла вразрез с их мировоззрением и установленным порядком вещей.

В мире победившего дарвинизма, где эволюция и генетика отбили у абстрактного Бога звание Творца, оккультизм как практика считался пережитком невероятно давнего прошлого, атавизмом сакральности. Но ими руководил человек, который, по его словам, смог обрести бессмертие. И они отчего-то были склонны ему поверить.

— Это правда? То, что он рассказал об Ордене? — наконец была разрушена тишина тихим голосом ирландки. Фрага предпочитала держать свои мысли и мотивации при себе, но было ясно видно, что услышанное её задело.

— Возможно. Все хроники подозрительно скупы на информацию, когда дело касается момента после битвы за Японию и до восшествия Демона-Императора на престол. Даже момент смерти Зеро никак не задокументирован, — практически механически ответила Ханна. Её мысли сейчас были заняты совсем другим.

— А что с дневниками? 'Мемуары Кодзуки'? Я слышал, что они существуют, но вы по какой-то причине отказались публиковать их для широкой общественности, хотя историческая литература иногда ссылается на них.

Ияма задумчиво вертел в руках круглый чёрный камешек, извлечённый откуда-то из кармана.

— Они существуют. Прабабушка была весьма последовательна в своих записях тех дней. Однако момент истории, про который рассказал Зеро... он как будто вымаран.

— Итак, получается, что мы ничего не можем сказать наверняка...

Цысинь являлся самым спокойным из них, обычно не идущим на поводу у эмоций. Но даже его чем-то цепляла рассказанная история. Быть может, тем, что была в чём-то подобна его истории. Пускай даже лишь едва.

— Считаешь, что он соврал нам?

— Нет. Эта история слишком фантастична и нереальна, чтобы быть ложью. Да и какой тогда был бы смысл? Зеро просто не стал бы рассказывать о чём-либо, да даже лгать. Похоже, ему действительно нужно наше доверие... как бы фантастично ни звучало всё рассказанное.

Ияма положил чёрный камень на стол, глядя на то, как свет потолочных ламп отражается в полированной поверхности.

— Но бессмертие... Это же невозможно, — Фрага потрясла головой, подкрепляя сказанное.

Ияма снова взял в руки камешек из набора для игры в го.

— А возможно, его и нет, этого бессмертия. Зеро не говорил, что он умирал по-настоящему. Вам ли не знать, что у каждого фрейма есть система катапультирования. Даже если фрейм уничтожен, у пилота есть неплохие шансы на спасение. Зеро играет словами так же ловко, как профессиональный фокусник — руками. Он не говорил, что умер физически. А очнуться после смерти можно ещё в куче других случаев, например, после того, как тебя уже записали в погибшие. Суть отнюдь не в этом.

— А в чём? Зачем тогда он рассказал это? К чему эти откровения, если в них нет смысла? — вспылила Базетт.

Но ответ пришел отнюдь не от Иямы.

Ханна, до того долго и протяжно глядевшая в никуда, встрепенулась.

— Смысл в том, чтобы мы поверили в него. Доверились ему. Мы боялись, что он может умереть в ходе этих переговоров, а он рассказал нам, что бессмертен. Нет, я не думаю, что он врал — пара вещей, о которых он упомянул вскользь, из того периода, о котором написано очень мало, а о некоторых вещах упоминания встречаются едва ли дважды во всём нашем архиве...

— И мы поверим? Позволим ему полететь туда в одиночку? В повреждённой капсуле, без связи, буквально сидя на бомбе?

— А у нас есть выбор, Мак-Ремитц? Ты уже должна была понять, что если Зеро что-то решил, то он сделает это несмотря ни на что. Он пойдёт туда в любом случае, хотим мы того или нет!

Ирландка шумно выдохнула.

— Вот же ж нашли себе командира, блин! Нет чтобы, как настоящий плоскозадый генерал, протирать зад в глубоком тылу, так этот суицидник лезет за линию фронта. И ведь хитрый же ублюдок! Он даже имени своего не сказал!

В зале не нашлось никого, кто смог бы что-то добавить к этим словам.

* * *

Она шла к его каюте словно зачарованная. Мир вокруг неё, казалось, сжался до размеров одного узкого коридора в поле её зрения, а сигналы остальных органов чувств ушли на глубокий фон. В ушах стучала кровь, но она не обращала на это никакого внимания. Её мысли сейчас были заняты только одним.

Почему-то она сразу поверила ему. С самых первых слов его рассказа она услышала в голове грохот снарядов, рвущихся на родной земле, и чувство постоянной погони и страха, гонящее вперёд несмотря на усталость и немощность.

История человека, который пошёл против целого мира, не имея при себе практически ничего, и который выбрал пожертвовать всем, что нажил, для того, чтобы следовать приказу человека, ещё при жизни ставшего легендой.

Жизнь, которую никому нельзя пожелать и которую можно выбрать только добровольно. Так непохоже на то, чем судьба наградила её. Слепое следование долгу без возможности выбора. Нужда, порождённая несчастьем и обособленная людской алчностью.

Возможно... возможно, для неё настала пора что-то менять? Если она действительно хочет что-то решать, распоряжаться жизнью так, как она захочет, то... пришло время действительно выбирать по себе. И тогда, возможно, имя её рода вновь будет означать принадлежность к воинам, а не к позёрам.

Она постучала в дверь.

Потянулись долгие секунды ожидания, сопровождаемые звуками явной возни, а затем дверь отворилась, впуская её внутрь.

Каюта главнокомандующего отличалась от всех остальных кают экипажа в лучшую сторону. Довольно просторная, она вмещала в себя несколько небольших диванов, журнальный столик и книжный шкаф, рядом с которым стоял рабочий стол, сейчас девственно чистый.

Постельное белье на кровати было смято, так что Базетт смогла резонно предположить, что, вполне возможно, разбудила его. Она почувствовала небольшой приступ стыда, но довольно быстро его преодолела.

Зеро был без своих извечных плаща и перчаток. Они валялись кое-как кинутые на одном из диванов. Там же, похоже, до недавнего времени лежала и маска, сейчас надетая на его голову.

— Что привело вас сюда, мисс Мак-Ремитц? — заинтересованно спросил Зеро, однако Базетт могла поклясться, что он с трудом подавил зевок.

— Нужда, господин Зеро.

— Что ж, я слушаю, — приглашающе развёл руками в стороны её собеседник.

Она несколько секунд помолчала, собираясь с силами и мыслями.

— После... всего сказанного вами, Зеро, думаю, было бы честно ответить вам тем же. Ответить на честность честностью. Но прежде чем я начну, мне нужны гарантии того, что мой рассказ останется между нами.

— Если вы считаете, что при моём... — он показал рукой на маску, — роде деятельности я не умею хранить секреты, то я глубоко оскорблён. У вас есть мое слово, Фрага. Рассказывайте.

Мак-Ремитц кивнула. Она могла бы и не просить этого, но то была необходимая формальность.

— Если очень вкратце: меня контролируют. Каждый шаг, каждое действие. И я хочу соскочить. Но не могу. У меня есть старший брат, он... болен. И сейчас находится у них в руках. Вы и Орден — мой единственный реальный шанс на свободу. Мне нужна помощь.

Зеро не промедлил с ответом.

— И что же я получу взамен, мисс Мак-Ремитц?

А она ничуть не удивилась, услышав его слова.

— Меня. Сомневаюсь, что в ваших планах я занимаю столь малое место, чтобы вы могли просто отмахнуться от такого предложения.

— А не боитесь? Ваши хозяева были достаточно добры, чтобы отпустить вас на другой край света драться с неведомым врагом. Вдруг я окажусь тираном?

Зеро уселся на диван, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Базетт не могла не отметить его тонких и длинных пальцев, словно принадлежащих пианисту. Такие руки вряд ли могли бы быть у человека, который провёл много лет с оружием в руках. Но она не придала этому значения. Мало ли что было тогда.

— После того что вы рассказали? Нет, не боюсь. Вы понимаете меня, Зеро, не пытайтесь этого отрицать. И вы поможете мне. К тому же... у меня есть некоторая информация, которая вас определённо заинтересует.

— Считайте, что я заинтригован, мисс Мак-Ремитц. Но для того чтобы помочь вам, мне нужно знать о вашей ситуации как можно больше. И боюсь, что времени у нас осталось не так уж много...

Оглядевшись, она обнаружила в одном из углов минибар и, подойдя к нему, извлекла оттуда стакан и бутылку воды. Налив себе доверху, она вернулась к журнальному столику, чтобы сесть напротив Зеро.

Рассказ предстоял долгий.

За четыре дня до описываемых событий. Земля. Штаб-Квартира Ордена Черных Рыцарей. Восточно-Китайское море

За прошедшее время остров Хорай практически не изменился. Отчасти тому виной служила его весьма ограниченная грузопоподьемность, которая, пускай и была увеличена благодаря активному использованию полей эффекта массы, однако все равно не позволяла строить на острове что-то, помимо уже имеющиющихся зданий. Также это было вызвано тем, что Хорай являлся еще и памятником мировой архитектуры, из-за чего перестраивать здесь что-либо было бы весьма и весьма проблематично. Остров, расположенный около берегов Китайской Федерации, был больше достопримечательностью, чем штаб-квартирой Ордена Черных Рыцарей. Но, с началом конфликта, все изменилось. Несмотря на то, что Лелуш считал прямую угрозу Земле маловероятным исходом, он отдал приказ расконсервировать подземные ангары, привести в порядок резервные турбогенераторы и подключить к общему силовому контуру Систему Друид, с которой в его время так и не успели закончить из-за победы Лелуша. Само же здание Штаба не претерпело особых изменений, оставаясь всё той же металлокерамической коробкой футуристического вида. Хотя, довольно забавно называть футуризмом стиль архитектуры, который безнадежно устарел лет так пятьдесят назад.

Сейчас на Лелуше был надет привычный костюм Зеро образца две тысячи одиннадцатого года. Новый он уже заказал и его должны были доставить со дня на день, как раз к моменту отлета. Но, пока он предпочел пользоваться нестареющей классикой, тем более, что конкретно в этом костюме он был уверен в своей анонимности. Чрезмерное обилие электроники в современном мире несколько напрягало его.

Он шел по широким коридорам базы, безошибочно выбирая кратчайший путь к желаемому месту. Все же, Лелуш провел достаточно времени на этой базе, чтобы запомнить планировку здания в мельчайших подробностях.

Добравшись до нужного помещения, он огляделся. Назвать камерой то место, в котором он оказался, было весьма и весьма сложно. Широкое помещение с дорогой отделкой стен натуральными деревянными панелями, богато украшенная мебель, большое, хоть и армированное, окно, показывающее живописные морские виды... Единственными вещами, что действительно демонстрировали предназначение этого помещения как камеры, а не комнаты отдыха какой-то излишне параноидальной, но богатой персоны, были полное отсутствие электронных устройств, за исключением камер слежения, и укрепленные бронедвери, за которыми находился вооруженный до зубов пост охраны, который Лелуш впрочем миновал без какой-либо проверки. Однако он знал это место. Когда-то именно он отдал приказ декорировать эту комнату в любимых для Наннали текстурах и тонах. Тогда он еще надеялся на первоначальный план с Орденом и мировой революцией, потому хотел, для начала, обеспечить Наннали максимальный комфорт, пускай и в рамках всего одной комнаты.

При виде вошедшего Зеро, узник, вернее узница, если ему не врали данные разведки, первичных допросов и его собственные глаза, встала, поворачиваясь к нему лицом.

Лелуш внимательно оглядел ее. До сего момента его знакомство с пришельцами ограничивалось лишь продолжительными беседами с командующим Дедалусом, что сейчас находился в Токио, где с ним вели беседу представители ССШ, кратким экскурсом о видах инопланетян от Лили и протоколы допросов пленных турианцев. Но, когда ему на глаза попался отчет о ком-то, кто не являлся человеком или турианцем... Его планы на день были решены. Тем более, род деятельности представительницы новой для него расы представлялся ему максимально интересным.

Пришельцем была на удивление антропоморфная женщина с голубой кожей и странного рода хрящевыми наростами на голове, образующими некое подобие волос. За исключением цвета кожи и гребня, женщина выглядела... женщиной. Весьма привлекательной, к слову. Она была настолько похожа на человека, что Лелуш, в резком приступе паранойи, попросил сделать тест ДНК, чтобы выявить, действительно ли перед ним пришелец. Их пленница охотно пошла на сотрудничество и, по результатам, которые Лелуш получил буквально несколько часов назад, выходило, что, несмотря на поразительное внешнее сходство, перед ним действительно представительница внеземной расы. Это его немного успокаивало, потому как живой разум бывшего императора слишком ярко рисовал генетические эксперименты над человеческими женщинами для превращения их в... это. Впрочем, эксперименты на людях он не любил и из-за некоторых других обстоятельств.

— Мне сказали, что вы понимаете наш язык? — осведомился Лелуш на английском. На случай, если рапорты врали, у него был наготове переводчик на турианский, даже если тот и был весьма далек от совершенного. Из компьютеров дредноута турианцев, однако, удалось вычленить аналогичную программу — переводчик с турианского на человеческий, по-видимому подготовленную для переговоров о капитуляции, и сейчас яйцеголовые днем и ночью бились головой о клавиатуры, подгоняя две программы друг под друга, создавая таким образом более совершенный синхропереводчик.

Его собеседница кивнула, подтверждая его слова.

— Да, верно. Как только раса азари узнала о вашем конфликте с Пространством Цитадели, мы бросили значительную часть наших сил для создания комфортного синхропереводчика. На моем инструметроне — она показала вспыхнувший у нее на руке оранжевый уни-инструмент, — есть исходники и словарные базы для всех основных дипломатических языков Пространства Цитадели, и я готова их вам предоставить.

Лелуш кивнул. Да, это было бы весьма полезное приобретение. Особенно в свете неизбежных переговоров с этим самым Пространством Цитадели. Конечно, было весьма странно, что омнитул не забрали у нее во время захвата, но с этим вопросом Лелуш решил повременить.

— Был бы благодарен. Однако мы не были представлены, мисс?

Девушка-пришелец... Азари, если Лелуш правильно запомнил наименование ее расы, совершила какой-то сложный поклон, видимо в соответствии с их дипломатическим этикетом.

— Таури К`Нами, неофициальный уполномоченный посол Республики Азари.

— Зеро. Командующий Орденом Черных Рыцарей. — Лелуш немного наклонил голову. У Ордена никогда не было какого-то особого этикета, особенно когда дело касалось Зеро, разумеется, кроме банальных правил вежливости, поэтому Лелуш пользовался правилами этикета, верными для Королевской Семьи, что были вбиты в него, казалось бы, с молоком матери.

— Что ж, теперь, когда с формальностями покончено, утолите мое любопытство — почему вы, неофициальный посол, при этом обладаете полномочиями?

Азари приглашающе протянула руку в сторону небольшого кофейного столика, вокруг которого было расставлено несколько кресел. Лелуш оценил иронию жеста, ведь, все же, он здесь был хозяином, а не Таури, но от предложения не отказался. Разговор предстоял весьма долгий и обстоятельный, если он правильно понимал причины за которыми кроется присутствие этой азари перед ним, так что смысла стоять все это время не было никакого. Стоило им рассесться друг напротив друга, как К`Нами начала.

— Заранее прошу прощения за мои последующие слова, но изначально наше командование не рассматривало вариант исхода сражения за Землю в вашу пользу. — Лелуш попытался мимолетно оценить язык тела этой азари. Да, у них с людьми была совершенно разная биология и весьма отличная физиология, но, все же, он мог примерно оценить свою собеседницу по человеческим меркам. Однако, эта попытка была обречена на провал. Азари, сидевшая перед ним была практически недвижима, демонстрируя просто максимальную концентрацию на переговорах, не выдавая ни единой своей эмоции телом. Голос же ее звучал искренним сожалением.

— Я была отправлена сюда в качестве наблюдателя от Республики Азари, также как и мой коллега из Саларианского Союза, однако, к несчастью, он находился на втором дредноуте. — "который был успешно уничтожен отрядом Лотосов" — продолжил про себя Лелуш, — Однако, наши дипломатические протоколы предусматривают подобный исход событий, поэтому, в соответствии с артикулом 37 подпунктом 12, я являюсь уполномоченным представителем республики Азари, но мой официальный статус требует подтверждения в Совете Матриархов, что, на данный момент, не представляется возможным из-за фактического статуса войны между Соединенными Сверх Штатами и Пространством Цитадели.

Для Лелуша пустыми словами звучали названия и номера артикулов, которыми оперировала Таури, но проверить эту информацию на данный момент он не мог при всем своем желании, поэтому ему предстояло поверить этой азари на слово

— Ясно. Благодарю за пояснение. Тогда другой вопрос. Каковы намерения Республики Азари по отношению к ССШ? — Самый важный вопрос, который требовал разрешения и который по настоящему волновал Лелуша. Когда он говорил с Лили тогда, в ресторане, его предположения были, пусть и обоснованными, но просто опасениями. Теперь же перед ним сидела представительница другого, совершенно отличного от людей и турианцев, государства и от ее ответа зависели практически все планы, которые были у Лелуша на эту войну.

— Существуют две позиции Совета Матриархов, официальная и неофициальная. Какую бы вы желали услышать?

— Обе. — Лелушу действительно нужно понимать, что про них говорят в медиа и что думают политики на самом деле. Безусловно, настоящей правды ему никто не скажет, он даже сомневается, что азари эту самую настоящую позицию знает, однако информация остается информацией, какой бы она ни была. Но сам факт существования неофициальной позиции и готовности посла эту позицию озвучить, говорит о некотором умысле азари во всем этом деле, касающемся конфликта ССШ и Иерархии. Одно это уже было хорошей новостью.

— Официальная позиция Совета Матриархов гласит, что инцидент у ретранслятора 314 и последовавшие за ними боевые действия являются внутренним конфликтом между Турианской Иерархией и ССШ. Республика не будет вмешиваться в ход процесса до момента официального окончания конфликта. — все это было продекларировано Лелушу хорошо поставленным голосом с дикторскими нотками. У азари явно была хорошая подготовка в деле актерского мастерства. Что же до официальной позиции — все в принципе так, как он себе это и представлял. Азари не лезут, а играют роль наблюдателей. Наверное, что-то подобное было и у саларианцев. Классическая схема. Также действовал Евросоюз во время первого Черного Восстания. Азиатский регион на словах их вообще не интересовал, потому как там прочно окопался Китай. Но, на самом деле, процентов тридцать от общего финансирования Орден получал от теневых банков, принадлежавших Евросоюзу.

— Неофициальная позиция — меж тем продолжала Таури — гласит, что Республика считает Инцидент 314 чудовищной ошибкой, из-за несовершенства Протоколов Первого Контакта и желает приложить максимум усилий для скорейшего улаживания конфликта мирным путем. Однако, к сожалению, ввиду сложных внутренних политических и экономических взаимоотношений, Республика не может оказывать активную помощь ССШ в ходе конфликта.

Если переводить сказанное на нормальный язык "Мы хотим чтобы все жили в мире, держим за вас кулаки, но помогать не будем". Так примерно в голове у Лелуша звучала речь К`Нами. Однако это был только первый слой. Лелуш прекрасно разбирался в языке словесных кружев, как и, если он все понял правильно, его собеседница. Ему оставалось только диву даваться совершенству тех синхропереводчиков, что сделали для себя азари. 'Активная помощь', как же. Довольно очевидный посыл, ему даже почти стало обидно.

Лелуш медленно наклонил голову, принимая сказанное к сведению.

— Хорошо. Позицию я понял. Что ж, тогда еще один вопрос. Каковы ваши полномочия до подтверждения статуса официального посла?

К`Нами на секунду задумалась.

— До подтверждения официального статуса я уполномочена озвучивать неофициальную позицию Республики Азари, предоставлять общедоступную информацию касательно Пространства Цитадели, а также ограниченную конфиденциальную информацию, не вредящую Пространству Цитадели.

— Насколько конфиденциальную? — быстро уточнил Лелуш. Это был джекпот. Вот — тот расчет, который азари собирались подсунуть ему в качестве наживки и пряника одновременно. Довольно опасное действо, кстати. В местной макрополитике он, по понятными причинам не разбирался, но здравый смысл подсказывал ему, что турианцы в любом случае не оценили бы подобный ход со стороны их синекожих друзей* по космическому пространству.

Таури улыбнулась.

— Скажем так, есть некоторый спектр личностей, которым несколько все равно, кто вы и как выглядите. Главное — это то сколько вы платите.

— Информация по наемникам... — Лелуш чувствовал, как его настроение существенно улучшается. Да, заигрывания с другим неизвестным галактическим государством — это такая себя идея, но не то, чтобы у него был выбор, а такая, пускай и очень неофициальная поддержка — это уже весомый аргумент, если правильно разыграть данные ему в руки карты.

— А также пиратам, контрабандистам и прочим интересным личностям, обитающим в Системах Терминус.

— Ваша выгода? — Лелуш не имел ни малейшего понятия, что такое система Терминус, но, исходя из контекста, похоже что не все так ладно в датском королевстве и там существует своя вариация на тему Тортуги, где околачиваются те самые сомнительные личности, про которых ему сейчас и говорили.

— Совет Матриархов считает, что инцидент у ретранслятора 314 был чудовищной ошибкой вследствии несовершенства Протоколов Первого Контакта и желает приложить максимум усилий для скорейшего улаживания конфликта мирным путем.

Лелуш улыбнулся под маской. Дела в Датском Королевстве были куда как интереснее, чем ему могло показаться. Это была опасная игра, прежде всего для людей. Если он провалится, то людям нельзя будет позавидовать как расе. Но... это был риск, на который он был готов пойти. Эта игра стоила свеч.

— Орден Черных Рыцарей также крайне обеспокоен всем произошедшим и также надеется на скорейшее разрешение возникшего конфликта. Могу я задать несколько вопросов?

И все же, люди и азари были действительно похожи. Потому что в один момент двое разумных в этой комнате одинаково улыбались. Улыбкой хищника, увидевшего, что жертва заглотила наживку.

-Спрашивайте, Зеро.

* * *

Пока техники в четвертый раз проверяли модифицированные системы жизнеобеспечения спасательной капсулы, Лелуш уже сидел в специальном противоперегрузочном кресле, переделанном специально под него, в очередной раз изучая полученную от К`нами информацию. Пару раз он уже успел поблагодарить Коллективное Бессознательное за то, что турианцы действительно решили сдаться, а не идти до конца. Потому как в противном случае его задача была бы куда как труднее. Впрочем, он не без оснований считал, что удача — это один из весьма и весьма важных аспектов хорошего командующего. Да, в глобальном плане удачи не могло существовать как класса — все более-менее крупные события были всего лишь закономерным итогом тех или иных действий всех причастных сторон, но в таких микромоментах как секундные решения, траектория пуль, момент выстрела — здесь этот фактор существовал и Лелуш попросту не мог не признавать факта его наличия.

С К`нами ему банально повезло. Повезло, что она выжила в этой бойне. И он собирался воспользоваться этой удачей по полной программе.

Информация, полученная от азари была невероятно ценной. Намного более ценной, чем даже сама Таури могла себе представить. Лелуш без тени сомнения мог признаваться самому себе, что его навыки конкретно подрывной деятельности, также как и банальный опыт в оной, превосходили навыки и опыт в войне открытой. Тоже самое касалось и той дипломатии, к которой Лелуш привык. Да, он был мастером интриг самого большого из возможных калибров, но большую часть своей деятельности он провел отнюдь не в переговорах со Шнайзелем и создавая ССШ, нет. Контрабандисты, сепаратисты, террористы, коллаборационисты, — у тех людей, с которыми Лелуш привык иметь дело, было много имен, но все они сводились к одному знаменателю — обычный люд считал их отщепенцами и преступниками, а они прятались в тени и копили свои силы, выжидая своего часа.

Поэтому, когда ему в руки попали сведения о состоянии дел в Системах Терминус со множеством перекрестных ссылок и кратких досье, Лелуш на миг вдохнул практически позабытый воздух старой-доброй передвижной базы Ордена. Той самой, что он выменял у графа Деклана, после чего, использовав Гиасс, заставил графа позабыть про огромный автобус класса люкс. Но только на миг, не больше.

Потому что правила игры изменились. Как, впрочем, и сама игра, которая перешла в куда более многомерные плоскости. Сейчас время играло против него и ресурсы были куда более ограничены, чем тогда.

Больше у Лелуша не было ультимативного права на ошибку в виде Гиасса, который всегда давал результат в те моменты, когда слова были бессильны. Не было у него и чего-то, что он мог предложить всем этим наемникам и прочим отбросам галактического общества в обмен на помощь. Вернее, подобные ценности были, но либо Лелуш считал фатальной ошибкой разбрасываться такими вещами, либо же даже его власти как Главнокомандующего не хватило бы для того, чтобы единомоментно пожертвовать такое количество ресурсов с неизвестным результатом.

Да и сама концепция использования наемников в бою против Турианской Иерархии была, по меньшей мере, глупой. Нет, наверняка среди обитателей Терминуса найдутся достаточно отмороженные индивиды, что согласятся идти на верную смерть против многократно превосходящего их силами врага с четкой и отлаженной военной машиной, но Лелушу это было не нужно. Он не хотел создавать прецедентов и плодить сущностей больше, чем это было необходимо.

Вариантов было немного, поэтому Зеро решил использовать трюк, который он уже однажды провернул с Кирихарой Тайзо. Идея была предельно простая. Из всех досье полученных от К`Нами, досье на некую Арию Т`Лоак было особенно подробным. Он не очень любил, когда его пытались играть втемную, но намек был весьма непрозрачным. На самом деле, ему даже было интересно, кому принадлежала вся эта идея. Самой азари или же Совету Матриархов. Если первое — то Лелушу стоило взять миловидную синекожую девушку слегка за триста на заметку, ведь подобное стратегическое мышление ему может пригодиться в будущем. Если же второе — и он склонялся именно к этому варианту, то Совет Матриархов действительно доказывал те опасения, что Лелуш вполне справедливо к нему испытывал. Иметь запасной план для ситуации, вероятность которой оценивалась практически как ничтожная — это было весьма продуманным ходом. Все же, будь он хоть трижды гением, но тысячелетний жизненный опыт — это сила, с которой ему придется считаться, хочет он того или нет.

В любом случае, Ария Т`Лоак действительно являлась тем разумным, которого он искал. Де-факто правительница единственного централизованного региона и, одновременно, перевалочной базы во всем регионе Терминус, она единственная обладала необходимым влиянием, знаниями и связями для того, чтобы провернуть задуманное Лелушем дело. Точнее не так. Существовала и некая третья сила, которая по сведениям Лелуша имела едва ли не большие возможности, когда дело доходило до связей и влияния, но Лелуш не имел ни малейшего желания работать через третьих лиц. В этом Серый Посредник слишком сильно напоминал Лелушу Шнайзеля. И такого сходства Лелуш закономерно опасался.

Ему по сути оставались две сущие мелочи — добраться до Омеги, а также уговорить Арию принять непосредственное участие в забавном междоусобчике ССШ и Иерархии. С Гиассом он бы провернул это на раз-два. А вот без него здесь начинались интересные моменты.

От размышлений Лелуша отвлек глава технической команды, который негромко окликнул Зеро.

— Все готово, сэр. Все системы работают стабильно. Генератор помех и перепрошитый аварийный маяк работают в соответствии с вашими инструкциями. И... мы изготовили то, что вы просили. — с этими словами, он извлек из кармана небольшую стальную коробку и передал ее Зеро.

— Благодарю вас, мистер Андерсен. Думаю, что тогда стоит начинать. — Лелуш положил коробку в небольшой бардачок предназначенный для хранения неприкосновенного запаса. Он не рассчитывал на долгое путешествие, да и декстроедой питаться он навряд ли мог, поэтому свободное место там было.

Однако техник замялся.

— При всем уважении, сэр... вы уверены что это хорошая идея?

Зеро обернулся и взглянул на этого немолодого уже мужчину, который с искренним беспокойством смотрел на него.

— Выбор стоит не между хорошей и плохой идеей, а между победой или поражением в этой войне. Я осознаю риски, мистер Андерсен. И только самому себе могу доверить это дело. — и это действительно было так.

Мужчина выдохнул и покинул капсулу.

— Как скажете, Зеро. И... удачи вам там.

— Я не верю в удачу, мистер Андерсен. Я верю в победу.

Что-то щелкнув на инструметроне, Хэнк Андерсен вызвал активацию систем герметизации. С хлопком бронестворки захлопнулись, надежно герметизируя Лелуша внутри спасательной капсулы.

Сквозь иллюминаторы он видел, как сдвинулся с места до того находившийся в специальных держателях фрейм Алого Лотоса. Одновременно с этим, его капсула поднялась в воздух, движимая потолочным краном и аккуратно переместилась в сторону уже открытой грузовой аппарели, за пленкой щита которой виднелась бездонная чернота космоса.

Кран аккуратно подтащил его капсулу к самому краю щита. Аппарель продолжалась еще и в нескольких метрах за щитом, но техники посчитали, что следует сделать небольшую паузу перед началом всей операции.

— Мы готовы, Зеро— прозвучал в шлеме голос Стадтфилд.

— Тогда начинайте. — но ничего не произошло.

— Но... вы ничего не хотите сказать? Это... было бы в вашем духе. — как-то неуверенно сказала ему Ханна.

Лелуш усмехнулся. В чем-то она была права. Но он сказал уже слишком многое.

— Возможно, в другой раз. Я уже сказал этим людям слишком многое. Пора показать людям, что я действительно тот Человек Чуда, каким они меня представляют. Плохого фокусника от хорошего всегда отличает речь. Чем менее разговорчив фокусник — тем больше люди сосредоточены на его движениях. И если трюк удается — то аплодисменты всегда искренни. Я уже вышел на сцену и показал первое чудо. Настала очередь второго. И в этот раз мы обойдемся без слов.

Стадтфилд не ответила ему, вместо этого потолочный кран вынес его за пределы щита эффекта массы. Там магнитные захваты отсоединились, но капсула была перехвачена цепкими руками Алого Лотоса, который аккуратно обнял капсулу, после чего начал свое движение прочь от белоснежного корпуса "Корнелии".

Лелуша снова охватило то странное чувство, название которому он не мог дать, но которое испытывал после своего пробуждения. Он глядел в космическую бездну, сиявшую мириадами звезд, он видел мелкую точку ретранслятора, там, на краю системы, он знал, что за ним остаются люди, которые доверили ему свою жизнь и судьбу. Но было в этом нечто... большее. Он... практически никогда в своей сознательной жизни, Лелуш не делал что-либо для самого себя. Он был пленником своей идеи, своего желания создать дивный новый мир.

Но сейчас он был свободен. От своей идеи, от неумолимого рока Британской гегемонии, от безумия Гиасса. Ему не нужно было волноваться за Наннали, не было нужды приглядывать за С.С., не было необходимости придумывать оправдания для Милли и членов студсовета. Сейчас он был тем, кем он хотел быть.

Он — это Зеро. Свободный от предрассудков и прошлого. Надежда людей на будущее и причина существования настоящего. И ему это нравилось.

Стоило им отлететь от 'Корнелии' на жалкие триста километров, как вновь ожил экран видеосвязи. Перед ним красовалась Стадтфилд в своем неизменно красном гермокомбинезоне.

— Зеро, я... — но Лелуш несколько бесцеремонно прервал ее

— Мисс Стадтфилд, я очень надеюсь, что вы понимаете насколько это бесполезно — отговаривать меня от моего плана?

Девушка покраснела на секунду, но быстро справилась со своим смущением.

— Вовсе нет, Зеро! Я всего лишь хотела сказать, что я... мы, ну... ценим ваше доверие. То, что вы рассказали нам вчера.

Принц хмыкнул.

— Признаю, это немного некомфортно — рассказывать людям о том, что ты бессмертный член первого состава ОЧР. Но это была та жертва, на которую я был готов. Я рад, что мы друг друга поняли.

На несколько минут установилась блаженная тишина и, Лелуш уже было подумывал вернуться к перечитыванию информации по контрабандистам Систем Терминус, но внучка Карен вновь вышла на связь.

— Зеро, скажите... вы знали мою прабабушку?

Этот вопрос почти застал Лелуша врасплох. Нет... он предполагал что-то подобное. Но, все равно, оказался не готов. Его сердце предательски сбилось со своего спокойного ритма.

— Да, знал. Наверное, мог даже назвать ее своим другом.

...Именно что другом. Они просто... не успели обсудить, могло ли из них выйти что-то большее. Также, как и с Ширли. Также как и с С.С. Он никогда не успевал.

— Скажите, Зеро... какой она была? Тогда, во время Восстания. Обоих восстаний.

— Какой была Карен? — Лелуш откинулся в кресле, складывая руки за головой... — она была... разной. Каллен Стадтфилд, отпрыск аристократической семьи Стадтфилдов, была болезненной меланхоличной девочкой с узким кругом интересов и почти без друзей. Кодзуки Каллен — она была эмоциональной. Упорной до безумия. Преданной до фанатизма. Яростной. Страстной. Сосредоточенной. Для нее не существовало слова 'невозможно'. Перед ней не было преград, которые она бы не могла преодолеть. Она жила этой революцией, жила мечтой о свободе для Японии... больше чем, кто бы то ни было в Ордене. И, одновременно с этим, она оставалась... невинной. Ее так легко было смутить пошлой шуткой или вогнать в краску ничего не значащим комплиментом. Как-будто бы не было Сайтамы, Синдзюку, Нариты, Каминедзимы... я всегда поражался этому. Тогда... после разгрома... я не знаю что случилось, не знаю что происходило в тот один единственный год, который я провел в плену. Не знаю какие ужасы она видела, что испытывала, теряя друзей одного за другим. Но когда я увидел ее вновь... она всего лишь выросла. Не сломалась, не изменилась, не ожесточилась. Всего лишь выросла.

Он говорил. Говорил про нее, слова лились из него бесконечным потоком. Эта рана все еще была свежим рубцом на его душе. Он помнил эти голубые глаза, что со страхом взирали на Зеро, что пронзал Лелуша мечом, когда С.С. уже лежала мертвой у его ног. Он не слышал ее голоса, но читал по ее губам. 'Лелуш!' — кричала она тогда.

Последняя из его Королев. И теперь она была лишь воспоминанием, оставленным в далеком прошлом. Картинкой на фотографии и записью в учебнике по истории. Еще одна цена, которую он заплатил за Реквием.

И одна из четырех жертв, о которых он по настоящему жалел.

Он не заметил, как замолчал, рассказав ее правнучке все что он мог, не раскрывая слишком многого. Но заметил, когда она ответила.

— Вы так много говорите о ней... Она очень редко была такой... после... всего этого. Почти всегда собранная, строгая, идеальная. Мой отец... он очень хотел, чтобы я стала такой же как она.

— Вы даже не представляете, насколько вы с нею похожи, Ханна. Вплоть до движений.

И легче ему от этого не становилось. Только больнее. С каждой минутой все больше и больше.

Она выдохнула.

— Я... Я боюсь, Зеро. Боюсь стать своей прабабкой. Я не хочу жить как она. Закончить как она. Прабабушка не оправилась после войны. Она... она навсегда осталась на той войне. Все время говорила о тех временах и тех людях. Не могла забыть о них, двигаться дальше. Дедушка Наото — она растила его как копию ее брата. Идеальную имитацию того, кто давно умер. Я не хочу быть чьей-то копией. Не хочу жить прошлым. Я...я... — ее глаза подозрительно блестели, едва удерживая рвущиеся наружу слезы.

— Простите.... Зеро. Простите, что вам пришлось это услышать. Вы... вы так о ней говорили, что я... я испугалась. Что вы видите её во мне.

— Нет, Ханна. Мои глаза мне не лгут, а взор не затуманен прошлым. Я видел множество талантливых пилотов на своем веку и Каллен Козуки была лучшим, что мог представить ОЧР. Талантливой, упорной, честной, верной. Но она была и это уже ничто не изменит. И сейчас передо мной Ханна Стадтфилд, ас ОЧР, пилот одной из самых совершенных машин войны, что когда-либо создавало человечество. Я не видел такой Каллен Кодзуки здесь и сейчас, а значит — ты не она.

Это не было правдой. Это не было ложью. Это было именно то, что Ханна Стадтфилд должна была услышать. Это было именно то, что она хотела услышать.

Она оторвала руку от джойстика и, быстро протерев глаза, улыбнулась ему.

— Спасибо, сэр.

— Не за что, лейтенант. — пусть и скрытый под маской, но Лелуш тоже улыбался. Даже если эта улыбка и была похожа на улыбку Арлекина, она все же была.

Практически весь оставшийся путь до ретранслятора они проделали молча, но не отключая связь. Возможно, это молчаливое присутствие было спасительным для них двоих. Того, кто постоянно бежал от своих воспоминаний и запирал на замок самые сокровенные эмоции и той, что пыталась не стать напоминанием о прошедшем.

Когда до ретранслятора оставались жалкие тысячи километров, экран его шлема ожил изображением Курибаяси. Командир "Корнелии" стоял на мостике корабля, больше напоминая неподвижную статую, чем военного. Операторы БИЦ за спиной командора сейчас также глядели прямиком в камеру. К чему бы это?

— Чего вы хотели, командор?

— Командующий Зеро. Вы отправляетесь на миссию, с которой можете не вернуться. Возможно вам незнаком этикет Космического Флота, но вы знакомы с этикетом Ордена Черных Рыцарей. — вдруг Курибаяси, машинально точным, словно бы отработанным годами движением, вскинул кулак, и рявкнул на всю мощь своих легких.

— Олл Хайль Зеро!

Лелуш не успел ответить, как услышал еще один крик.

— Зеро! — это кричал оператор систем обнаружения.

— Зеро! — Лелуш опознал голос Базетт.

— Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! — клич Ордена поддержали и остальные операторы БИЦ, да и не только они. В общем канале связи творился хаос. Хаос из одного единственного слова.

Зеро! Зеро! Зеро! Зеро!

Оторвав руку от джойстика, к этому стихийному безумию присоединилась и Стадтфилд. Как, впрочем, даже и Цысинь, исходящий сигнал которого Лелуш увидел среди тех, кто находился в общем канале. Это было чудовищное нарушение техники безопасности, банальной субординации, здравого смысла, в конце концов... но он ничего не делал с этим.

Люди продолжали скандировать. А по спине Лелуша вновь бежали мурашки. Он не признает этого, никогда не расскажет эту тайну, но он тосковал по этому. Тосковал по этой вере в человека в маске. Тосковал по тому фанатизму, огню в людских глазах, который он смог зажечь не используя Гиасс. По тем интонациям, что он слышал сейчас. По тому, что он потерял из-за собственной параноидальности.

Этот клич. Имя его Альтер Эго. Его должность. Его настоящее "Я". Его Магнум Опус.

Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро! Зеро!

Верно. Пускай они отберут у него все — Гиасс, Бессмертие, Сестру, Королев, Прошлое. Но, пока остается хотя бы один человек, который верит в идею известную как Зеро...

Он победит. Несмотря ни на что.

В это время компьютер капсулы тихо пискнул, оповещая Лелуша о том, что транзитная масса капсулы успешно передана и до прыжка остается десять секунд.

В последний раз он вышел на связь до того момента, как будет вынужден перейти в режим радиомолчания.

— Зеро! — это было все, чем он мог ответить им. Для них он был знаменем и символом их веры. И он останется им. Чего бы это не стоило.

Ведь не зря же в этой модифицированной турианской спасательной капсуле у него под самым боком, вмонтированная прямо под приборной панелью, мерно переливается индикаторами готовности двухмегатонная боеголовка Фреи?

*Лелуш несколько ошибается в терминологии, все же, на данный момент, ему неизвестно количество биологических полов у расы азари

* * *

Система Сарабарик. Станция Омега. Ночной Клуб "Загробная Жизнь". Некоторое время спустя.

Сегодняшний день не задался с самого начала. Среди ночи Арию разбудил звонок её заместителя, Баруха. Оказалось, что эта дура, Лисанна — новенькая танцовщица откуда-то с Лессуса, позабыла о строжайшем запрете спать с клиентами и, поддавшись на уговоры и кредиты какого-то саларианского хмыря, укатила с ним на аэрокаре после окончания смены.

Этой... думающей лазурью девице, которой едва стукнуло за сотню, даже не пришло в голову то, что саларианцы и секс — это даже не антонимы, а понятия, настолько же схожие, как "вкусное" и "дредноут". Благо, она не додумалась оставить выданный ей в первый рабочий день омнитул с тонной "следилок" чуть ли не на аппаратном уровне. Так что маршрут движения у службы безопасности был.

Обычно с такими делами Барух разбирался сам, не решаясь потревожить ее сон, но тут обстоятельства сложились по иному. На Омеге всегда хватало личностей разной степени сомнительности, но совсем откровенных отморозков старались держать либо на коротком поводке, либо в окуляре снайперского прицела. Но всех проверить невозможно, поэтому случались... разные инциденты.

Вот и этот был из таких. Ее ребята, приехав по адресу, застали Лисанну на кухонном столе в расчлененном виде. Кровь была слита в большой бидон, а внутренности лежали отдельной кучкой. Самого же саларианца застали за методичным поеданием левого бедра азари. Кто-то из отряда не выдержал и сразу же пустил ему крупнокалиберную пулю в голову. Впрочем, Ария была не слишком против такого исхода. Саларианец оказался поехавшим наглухо фанатом экзотической кухни. Настолько экзотической, что он не побрезговал сожрать другого разумного. Быстрая проверка показала, что этот... Лейзон был поваром в каком-то ресторане на Иллиуме, но, когда один за другим таинственно пропали трое поварят, его начали подозревать, после чего он исчез. И вот где всплыл. Быстрый обыск обнаружил фрагменты еще восьми тел разной степени разложения/консервации и обглоданности. Все принадлежали разумным из разных рас. Как он умудрился убить крогана так и останется загадкой. Осталась еще поваренная книга экспериментатора, но Ария не интересовалась всякими психами. Настроение это ей попортило знатно.

А теперь еще и куча других просителей совершенно внезапно осознала, что им требуется ее, Арии, аудиенция. Сначала доклады о ворча, которые устроили какой-то культ на нижних уровнях, потом Патриарх, который за полвека не признал свое поражение в борьбе за власть над станцией и теперь периодически капает ей на мозг своим нытьем, потом доклад ее разведки, которая следит за остальными разведками на Омеге. Не то, чтобы Ария не знала, что ее ребятам разрешают видеть только официальных шпионов. Барух, вот, регулярно стучит в главный штаб на Палавене. Бармен-саларианец — уже в третьем поколении разбавляет ринкол ракетным топливом и параллельно работает на ГОР. А треть ее танцовщиц откуда-то имеют не меньше седьмого биотического ранга и подозрительно хорошо отстреливаются от назойливых воздыхателей. В главной вентшахте клуба вообще на постоянной основе живут два дрелла.

Где-то к середине своего... рабочего дня, если так можно было назвать сидение в собственном клубе и выслушивание очередного нытика из ее подчиненных или "союзников", Ария уже с трудом удерживала себя от того, чтобы не приголубить кого-нибудь из них биотической ракетой. Она опрокидывала в себя уже третий бокал азарийского столетнего, когда с ней связался оператор систем дальнего обнаружения.

— Ну что у вас там? — недовольно осведомилась она. Обычно ребята, работавшие на главном мостике, знали свое дело. Она сама выбирала кандидатов на работу туда. И их проверка была очень тщательной.

— Ария. У нас на сканерах турианская спаскапсула, — сосредоточенным тоном произнес оператор-турианец.

— И? — вежливо приподняла бровь азари. Здесь явно был какой-то подвох.

— Турианская военная спасательная капсула. Идет с аварийными маяками, топливо, судя по всему, или кончилось, или его осталось критически мало.

В голову к Арии начали закрадываться весьма нехорошие подозрения. Турианцы нечасто теряют свои военные корабли. Да еще и в таких местах, чтобы экипаж принял решение воспользоваться спаскапсулой и идти к Омеге...

— Траектория? Через какой ретранслятор они прошли? Что со связью?

— Они прошли через Эту Хокинга*. Идет по прямой на Омегу. На связь выйти не представляется возможным — скорее всего повреждены антенны. Принимаем лишь помехи и сигнал аварийного маяка.

— Там же тройное дублирование? — Ария, во время своей бурной молодости, пару десятков раз попадала в переплеты самой разной степени развязности и разрушительности, так что о таких вещах имела представление весьма и весьма хорошее.

— Да, но из-за конструктивных особенностей сами антенны находятся довольно близко друг к другу, а капсула... — в этот момент на экране инструметрона появилось изображение спасательной капсулы. И, глядя на ее состояние, Ария не верила, насколько должно было повезти тем, кто остался внутри, чтобы они остались в живых. По одной из сторон угловатой капсулы проходила широкая длинная борозда оплавленного металла. Глубина борозды визуально была настолько большой, что было бы нереальным везением, если капсула осталась герметичной. Остальные стороны выглядели так, словно они были посечены осколками разной степени величины.

Несмотря на весьма... причудливые повреждения, Ария прекрасно представляла, где и при каких обстоятельствах их можно было получить. Слишком бурной была ее молодость, впрочем, она и сейчас на возраст никак не жаловалась. Но не раз и не два ей доводилось видеть похожие повреждения и похожие капсулы с чудом выжившими бойцами. Иногда она находилась внутри них сама.

Вопрос был лишь в том, при каких обстоятельствах такие повреждения были получены. Нет, Ария отнюдь не была дурой и тем более не могла пропустить мимо себя такой феномен для всей Галактики, как Первый Контакт с новой расой, также как и военный конфликт с ней же.

Люди... довольно занятные создания. На удивление похожие на азари, они, тем не менее, были крайне отличны от них, как минимум обладая половым диморфизмом, требуя два набора геномов для продолжения потомства и так далее по списку, составленному бюро генетических исследований, который сама Ария пролистала со скуки. Интересна была скорее сама ситуация. Протоколы Первого Контакта были написаны давно, дерьмово и, как показала практика, могли с легкостью создать casus belli. Но все бы ничего, окажись люди подобны, например, волусам — турианцы по-быстрому забыли бы про инцидент и мягко и ненавязчиво навязали бы им протекторат. Но люди оказались единоличными владельцами уникальной технологической ветки, в которой даже саларианцы с ходу не смогли разобраться. Высокоэнергетическое оружие, щиты из твердого света и тому прочее. Все это оказалось на удивление эффективно против турианцев, которые уже как тысячу лет не видели иного подхода к ведению войны и кораблестроению. Впрочем, она бы соврала, если бы сказала, что, столкнись люди в бою с азари или саларианцами, было бы иначе. Все же, Пространство Цитадели уже довольно давно не испытывало проблем с неэффективностью своего вооружения и средств защиты.

Дальнейшие события уже столь тщательно были обмусолены во всевозможных СМИ, что Арии даже думать не хотелось обо всем произошедшем. Ясно было одно — люди начали отыгрываться. И конкретно сейчас перед собой она наблюдала последствия этого самого отыгрыша. Скорее всего, это была капсула с какого-то из патрульных фрегатов Иерархии, который попался людям под горячую руку. Оплавленная борозда — по-видимому, результат нашумевших адронных орудий, а осколочные повреждения — результат банального прорыва к ретранслятору сквозь образовавшееся в результате боя поле обломков.

И сейчас ей предстояло решить судьбу экипажа этой капсулы. В системах Терминус не существовало законов и уставов. Однако, были неписанные правила, которым старались подчиняться все те, кому была дорога собственная шкура. И одно из этих правил предписывало помогать тем, кто оказался в подобных ситуациях.

Нередки были ситуации, когда даже космические пираты подбирали спаскапсулы и доставляли их в запечатанном виде куда-нибудь поближе к цивилизации. Мало кому была охота оказаться посреди космоса без надежды на спасение, медленно умирая от недостатка воздуха или жажды. Возможно, кому-то это могло показаться благородным, но Ария не верила в благородство. Она верила в потенциальную выгоду.

Она была Королевой Омеги. Владелицей того места, куда стекаются все потоки и сходятся все пути в Терминусе. Она обладала силой и влиянием в этом месте и Пространство Цитадели не могло позволить себе не признавать этого. Поэтому, несмотря на то, что СТ не были государством и дипломатических отношений с Расами Цитадели де-юре быть не могло, по факту эти отношения существовали, вместе с... определенными договоренностями.

— Возьмите капсулу на буксир и доставьте в третий малый ангар. Турианцы наверняка заплатят неплохие откупные за своих бравых вояк.

Они действительно заплатят. Только откупные будут в виде парочки кораблей с контрабандой, которые бдительные пограничники случайно забудут осмотреть по прибытию. Или что-то в этом роде. Она умеет договариваться, а строгого прейскуранта никто не давал.

На этих словах она закрыла канал связи и, откинувшись на своем огромном диване, принялась активно поглощать турианский бренди, раздумывая, что конкретно ей нужно от птицемордых. Впрочем, она не могла сказать, что она была полностью спокойна. Какой-то червячок сомнения, интуиция, которая не раз спасала Арию от шальной пули или облавы очередного Патрульного Флота.

Но она не могла определить источник своей тревоги. Впрочем... как оказалось, ненадолго.

* * *

Зеро

Путешествие через ретранслятор в спасательной капсуле было... весьма интересным времяпрепровождением. До этого практически все время в гиперпрыжке Лелуш проводил занимаясь делами разной степени полезности, не оставляя себе времени на любования космическими видами. А посмотреть было на что. Радужный тоннель вокруг него выглядел, по меньшей мере, впечатляюще. Эффект Допплера, если он правильно запомнил термин. Такого буйства красок на Земле он в жизни не видел. Впрочем... смотря что понимать под "на Земле". Тогда, в Мире С, когда они с Сузаку пытались предотвратить использование Меча Акашии — тогда он видел нечто подобное. Пускай и не мог подобрать слов для того, чтобы описать это. Все же больно мистическим казалось все произошедшее в том месте. Лелуш до сих пор не был уверен в том, что такое конкретно мир С.

Наблюдение за бесконечным переливом цветов перед ним было медитативно успокаивающим. Он отошел от очередного приступа сентиментальности, который охватил его недавно. Он уже давно заметил за собой эту весьма неприятную черту характера — необходимость строить свою жизнь по правилам театральной постановки и сама превратила его в актера, зачастую заставляя его гиперболизировать собственные эмоции и переживания — и иногда без его на то желания. Ему это не нравилось — все же война оставалась войной, и эмоциям здесь было не место.

Лелуш был человеком фокуса. Он не мог жить и действовать, не имея какой-то конкретной цели, плана, идеи, к осуществлению которой он мог стремиться. Если же подобная цель терялась... это очень быстро выводило Лелуша из строя. Зеро даже вспоминать не хотел те первые недели, что он приходил в себя после возвращения памяти. И поэтому, чтобы избежать очередного скатывания в рефлексию, он принял для себя решение сосредоточится на текущих задачах.

На словах все звучало достаточно просто. Сесть в специально переоформленную и косметически отделанную спасательную капсулу, снятую с одного из захваченных турианских фрегатов, долететь до Омеги, встретиться с Арией и договориться с ней насчет его, Лелуша, плана. Однако, количество нюансов, которые могут привести к летальному даже для Лелуша исходу, было неисчислимым.

Все, на что Лелуш по сути надеялся — это на данные чужой разведки, так любезно подкинутые ему азари, свое собственное умение говорить с разумными личностями и на Фрею у него под боком. Возможно, еще на труп турианца в вакуумном мешке, но это была его страховка на случай успеха основного предприятия. Не слишком-то много оснований, но выбирать особо не приходилось.

К его удивлению, первая часть плана сработала как по маслу. Стоило ему выйти из прыжка и, используя маневровые двигатели, направить себя в сторону Омеги, как бортовой компьютер начал докладывать о попытках установки связи со стороны Омеги. Капсула шла со включенными аварийными маяками, а это значило, что во всех доступных в космосе частотах сейчас раздавалась местная версия сигнала SOS, так что ничего удивительного в этом не было. В ответ Лелуш лишь активировал генераторы помех, которые имитировали повреждения систем связи для стороннего наблюдателя. Кстати, большой удачей оказалось то, что, несмотря на весомые различия между турианскими и человеческими операционными системами, обе зиждились на одних и тех же китах троичного кода и одних и тех же интерпретаторах машинного кода. Впрочем, это, опять же, было отнюдь не удачей, а следствием того самого карго-культа, который был так распостранен в этой галактике благодаря протеанам и их ретрансляторам. Так или иначе, создание программ, которые были бы совместимы с операционными системами турианцев, заняло предельно малый для предполагаемого объема работ промежуток времени.

Когда до станции, если верить картам, оставалось чуть больше пяти световых секунд, на ладаре забрезжила отметка малого корабля, быстро приближавшегося к капсуле. В тот момент Лелуш даже на несколько секунд испугался, потому что это был самый узкий момент его плана. Для того, чтобы его план сработал, он должен находиться на станции и никак иначе. Если за ним прилетит кто-то вроде мародеров или, того хуже, работорговцев — ему придется очень и очень туго. Особенно, если учесть, что из вооружения у него только Фрея и масс-драйверный пистолет. И то пистолет больше для статуса, чем для дела.

Но все обошлось. Корабль оказался чуть больше стандартного космического челнока с непропорционально большой задней частью. Под днищем у корабля была закреплена двухметровая тарелка магнитного захвата. Ловко подцепив его капсулу, корабль развернулся и двинулся по направлению к станции с явно большей скоростью, чем та, на которой двигалась капсула Лелуша.

Омега... впечатляла. Она была как минимум раз в десять больше Пендрагон-Прайма, который был самой большой космической станцией из тех, что Лелуш видел. Нет, он знал, что Арктур до своего уничтожения был минимум втрое больше орбитального дворца, а рассказ К`Нами о Цитадели вообще поражал воображение, но Омега действительно выглядела монументально. Построенная на основе гигантского астероида, она выглядела словно гигантская каменно-металлическая медуза, раскинув свои зловеще-бордовые щупальца стыковочных шлюзов во все стороны. Пользуясь ограниченным функционалом систем капсул, Лелуш чисто из профессионального интереса пытался оценить оборонительный потенциал подобной станции.

Он ничего не знал о мощности щитов, которыми станция просто обязана была обладать, но ему удалось разглядеть нечеткие очертания весьма устрашающих на вид орудий чего-то вроде систем ПКО. Быстро прикинув в уме, он подсчитал, что эти орудия в одиночку способны за пару минут перемолоть Пламенное Сияние любого из его кораблей. Конечно, будь Дамоклы не станциями, а боевыми кораблями — это был бы совершенно иной разговор, но что было, то было. Все же, его основная ударная мощь была отнюдь не в кораблях.

Буксир пролетел мимо стыковочных шлюзов, двигаясь вместе с капсулой прямиком к одному из многочисленных ангаров, которые можно было заметить по всей окружности станции. Глядя на это, Лелуш ощутил, как забилось его сердце. Казалось бы, не в первый раз ему оказываться в смертельной опасности, пытаясь провернуть очередной трюк. Но каждый раз его сердце билось столь же часто и гулко, как и в первый раз. К многочисленному списку его недостатков следовало бы добавить извращенную форму адреналиновой зависимости, которую он выработал за эти два года активных действий. И судя по тому, что его жизнь все не желала заканчиваться, некоторое весьма отличное от ноля количество приключений все так же ждет его впереди.

Из кармана плаща он извлек стальную коробку, которую отдал ему Андерсен. Выдохнув, Лелуш легонько надавил на защелку. Крышка поддалась, показывая Лелушу содержимое коробки. Внутри, на мягкой подложке лежали две вещи. Маленький стальной браслет с едва заметным контактом с внутренней стороны и стилизованная фигура в виде шахматного короля.

Первоначальной его идеей было снова воспользоваться сакурайдатовой бомбой, как тогда во время их смехотворной дуэли с Сузаку, но Лелуш быстро пришел к выводу, что ставки нужно поднимать как никогда высоко. Да и не сработал бы такой простой шантаж на ком-то вроде его будущей собеседницы. Здесь нужен был масштаб. И Фрея как раз-таки гарантировала то, что его услышат.

Пока его капсулу загоняли в док, он стянул с себя перчатку, закрепляя на руке тонкий браслет, который мигнул едва заметным синим индикатором, подтверждая активацию. Надев перчатку обратно, он развернул свое кресло ко входу и приготовился встречать гостей.

Шахматная же фигура заняла место у него в руках. По старой привычке он принялся вертеть ее между пальцев, не обращая внимания на то, что он держит в руках самый настоящий детонатор.

Король в его руках совершил ровно двадцать четыре оборота, прежде он почувствовал глухой толчок. Еще через несколько секунд бронестворки капсулы оказались отстрелены пиропатронами.

Ему в лицо ударил яркий свет от фонарей, но через секунду светофильтры маски подстроились, открывая его взору группу недоумевающих турианцев, все еще стремящихся высмотреть в капсуле своих собратьев. Единственный из которых лежал в надежно закрепленном ремнями пакете.

Фигура короля в его руке замерла. Его пальцы нащупали ободок короны и провернули его на пару миллиметров.

За его спиной приборная панель капсулы, повинуясь сигналу от детонатора, приподнялась, прежде чем разойтись в стороны, обнажая куда более страшное содержимое.

На специальных захватах, без каких-либо глупых проводов или видимых панелей покоилась F.L.E.I.J.A. Самое разрушительное оружие в руках человечества на сегодняшний день. Сейчас инициатор заряда был введен в активное вещество, и процесс катализа был начат. Стоит нажать на кнопку или его пульсу прерваться — и последует мгновенная детонация.

Зеленый индикатор готовности сменился на зловеще красный, показывая то, что инициация боеголовки завершена.

Заметив, что у кого-то из, по-видимому, техников рука потянулась к висящему на поясе пистолету, Лелуш наконец прервал молчание.

— На вашем месте, я бы не стал этого делать. — С этими словами он откинул стилизованную под корону крышку детонатора и показал своим слушателям красивую красную кнопку. — Иначе эта штука за моей спиной взорвется.

Установилась тишина. Техники стояли, боясь шелохнуться. Старые добрые угрозы массового терроризма все еще работали замечательно, даже если применять эту тактику против пришельцев. Обычно взрывчатку Лелуш правда применял, если взрыв позволял нанести действительно много урона противнику. В этот раз было даже интереснее.

Так бы продолжалось и дальше, если бы у одного их техников не запищал инструметрон. Лелуш не был знатоком физиогномистики турианцев, но по его бегающим глазам понял, что звонил явно кто-то важный. Возможно, даже та, кто ему нужна

— Кто это? — осведомился он.

— Ария, — испуганно ответил одетый в оранжевый комбез техник-турианец.

Лелуш улыбнулся под маской. Сегодня ему везло. А возможно он просто хорош в том, что делает. Или все вместе

— Ответь. И включи громкую связь.

Все еще глядя на Лелуша с опаской, турианец принял звонок. До его слуха донесся приятный женский голос. Низкое меццо-сопрано, насколько помогало судить его почти дилетантское музыкальное образование. Нет, в Академии Эшфордов вполне сносно преподавали музыку, особенно если сравнивать со всеми остальными школами в Зоне-11, но так же, как и физкультуру, этот предмет Лелуш предпочитал игнорировать. А еще эта женщина была явно раздражена.

— Что у вас там? Вы открыли капсулу?

Техник неуверенно посмотрел на Зеро, на что тот кивнул, позволяя ответить.

— Ария... мы открыли капсулу. Но там... кто-то. И он взял нас в заложники.

Несколько секунд на том конце провода стояла мертвая тишина.

— Альдерго, если ты сейчас шутишь, то твой труп я скормлю варренам на нижних уровнях.

Зеро не очень любил, когда разумные личности не верили в его террористические акты. Возможно, линия Корнелии действительно была лучшим вариантов из тех, что пришли ему в голову.

— Приветствую вас, Ария. Ваш техник действительно находится у меня в заложниках.

В этот раз ответ был незамедлителен. Сложно было не распознать голос доносящийся из вокодера.

— Кто ты такой, чтобы брать в заложники МОИХ техников? — раздражения в ее голосе явно прибавилось. Да, действительно. Чем-то похожа на Корнелию. С этим он сможет работать. Главное — контролировать речь. За лицо беспокоиться не стоит — все же это одна из причин, почему он носит маску.

— Мое имя — Зеро. Если вы не слышали конкретно обо мне — не страшно. Думаю, вы слышали о моей расе. Мы зовем себя "людьми". Что же до захвата заложников, в одном вы ошибаетесь. — Лелуш никогда не был достаточно горд для того чтобы полагать, что каждый разумный в Галактике знает его имя. К тому же, он не был совсем уж уверен в том, что турианцы поделились с миром ходом своего сражения за Землю.

— И в чем же? — в ее голосе зазвучали нотки разъяренного любопытства.

— С чего вы взяли, что я взял в заложники только ваших техников? У меня в руках находится детонатор, за спиной бомба, мощнее, чем та, что стерла Шаньси с лица планеты. Вся станция — это мои заложники.

Спустя несколько секунд, голос на том конце провода обратился к технику.

— Альдерго, опиши то, что видишь. — Турианец вздрогнул и обведя фонарем капсулу, принялся говорить.

— Тут человек, одетый в плащ с маской. Сидит на кресле, установленном посреди капсулы. В руках у него детонатор. А за спиной... по-видимому, бомба.

— Насколько она большая? — Лелуш милостиво молчал, позволяя напуганным пришельцам делать всю работу за него.

— Не очень, мэм. Но она светится... — Последствия активации инициатора. Чтобы точно не перепутать активную бомбу со спящей.

— Двадцать шесть километров плазменного облака в поперечнике при детонации, — помог мыслительным процессам Арии Лелуш.

— Что тебе нужно, Зеро? — раздалось спустя несколько долгих секунд после этого. Если она в действительности так похожа на Корнелию, как он думал, то подобные слова даются ей с великим трудом.

— Поговорить, — На самом деле не только, все же подобные контакты буду весьма и весьма важны в любом случае, вне зависимости от исхода войны, но он об этом ей не скажет. На этот раз молчание затянулось на еще больший срок.

Она должна была обдумывать все возможные риски. Она должна понимать, что эвакуация не поможет, как ни старайся. Бомба уже внутри и уже активна. Даже если объявить тревогу прямо сейчас... ничего хорошего не выйдет. Хаос захлестнет станцию, и кто знает, что может произойти.

— Что мешает мне выкинуть бомбу в космос и грохнуть тебя на подходе? — Лелуш усмехнулся. И почему многие женщины в его жизни так похожи друг на друга? Он не верил в реинкарнацию, ни за что. Но все это становилось уже откровенно смешным действом.

— Гравитационные датчики и акселерометры, соединенные с инициатором. Механические естественно. — На самом деле, нет, гравитометр был электрическим, но пускай лучше и не пытаются проверять. Любое вмешательство в бомбу — это взрыв. Любое движение самой бомбы, кроме движений самого Лелуша, — это взрыв. Везде взрыв. Он сам попросил отключить любую защиту от дурака и поставить самый параноидальный взрывной механизм.

— И бомба, конечно же, сработает в момент твоей безвременной кончины, верно? — почти обреченным тоном спросила его вынужденная собеседница.

— Безусловно, — Лелуш был рад общаться с понимающими людьми.

Послышался глухой звон и стук. А затем голос Омеги ответил.

— Будь по-твоему. Я отправила конвой, Зеро. Тебя проводят.

Он усмехнулся. Этот раунд тоже оказался за ним.

— Ожидаю нашей встречи, Ария.

* * *

Зеро принадлежал к той мерзкой группе разумных, которых Ария терпеть не могла, но сделать что-нибудь с фактом их существования либо не имела возможности, либо это грозило ей слишком большими проблемами. Она пришла к этому выводу в тот самый момент, когда услышала этот спокойный, расслабленный голос разумного, который уже просчитал все варианты и остался доволен нужным исходом.

Даже если бомба в капсуле была блефом, Ария не могла позволить себе рисковать. Ни в коей мере. Боеголовки людей были невероятно разрушительны даже по галактическим меркам. Она слишком сильно дорожила Омегой, чтобы так рисковать. Он действительно не врал, говоря про то, что у него в заложниках находится вся станция одновременно.

Хорошей новостью было то, что вся эта ситуация с бомбой и спасательной капсулой была всего лишь предлогом для переговоров. И гарантией заодно. Чертовски хорошей, к слову. Она сама поддалась на обманку с турианской капсулой, поддавшись корысти.

Объявлять тревогу по станции было опасно. На Омеге было слишком много чувствительных личностей, которые чрезмерно сильно реагировали на подобные вещи. Всеобщий хаос и паника нужны были ей сейчас меньше всего. Слишком деликатная ситуация, и чем меньше народу, а в особенности турианцев, будет о ней знать — тем лучше. Барух все еще продолжал просеивать нижние уровни на предмет особо злосчастных фриков, подавая пример того, что бывает, когда Ария испытывает недовольство. За этим... Зеро она отправила ребят из своей бывшей команды. Пара кроганов-воителей и три азари в полной броне с твердыми "восьмерками" БР-а** — это более чем достаточный эскорт для одного единственного человека, да еще и такого... хрупкого на вид, если она правильно могла судить по изображениям с видеокамер. Ее команда умела держать язык за зубами. Зеро ведут через черный ход, так что по идее никаких проблем возникнуть не должно, и посетители ни о чем не догадаются.

Но что, черт возьми, привело человека на Омегу? Этот вопрос не давал ей покоя. Учитывая метод его появления, они не могли натолкнуться на Омегу случайно, и, значит, люди летели сюда намеренно. Но зачем? Они ведь должны понимать, что даже в Терминусе они не смогут найти достаточно отморозков для того, чтобы воевать против турианской военной машины. Это было попросту невозможно. Мелкие атаки — это еще куда ни шло, пиратские рейды и так далее, но на большее никто не отваживался практически со времен Рассветной Войны. Да и сама концепция полномасштабной войны с Пространством Цитадели очень мало кого прельщала. Слишком многих устраивало текущее положение дел. И люди навряд ли могли предложить что-то такое, что могло бы изменить мнение большинства.

Они должны были это понимать. Иначе бы весь этот план, огромный риск на который они идут сейчас, беря Омегу в заложники — все это не имеет ни малейшего смысла. А это значит, что людям нужно что-то другое. Помощь, безусловно. Но какого рода? Явно не солдаты и не техника, слишком разные технологические ветки, это всплывет сразу. Возможно, диверсия? Это не то чтобы совсем профиль людей Арии, но она знала определенное количество наемников, достаточно беспринципных и бесстрашных, чтобы взяться за такое. Вопрос только в цене. Ей было очень не с руки ссориться с Иерархией. Надо будет смотреть на то, что они готовы предложить.

Второй вариант — это, как ни странно, ресурсы. Контрабандные или нет — неважно. Омега все еще остается одним из крупнейших месторождений нулевого элемента, пускай через пару десятков лет выработка и прекратится. Возможно людям нужен НЭ? В такт своим мыслям, Ария быстро открыла инструметрон и, пройдя довольно долгую по меркам экстранета процедуру идентификации, открыла данные азарийской разведки по системам людей, к которым имела доступ.

По всему выходило, что такой вариант тоже как минимум был вероятен. Из допросов пленных было ясно, что люди практически не обладают колониями, за исключением уничтоженной Шаньси, Арктура и Деметры, о которой мало что было известно, но запасы НЭ там были относительно невелики. В условиях возможной затяжной войны со стороны людей это было бы довольно логичным ходом — искать источники стратегических ресурсов. Но тогда почему не полноценная войсковая операция, а именно переговоры?

Ответ — людям невыгодно воевать еще и с Системами Терминус. Уничтожение и захват Омеги принесет им гораздо больше проблем, чем переговоры. Они не желают открывать второй фронт и терять статус кво с остальным Пространством Цитадели. Хорошо, логично. Ресурсы. Она могла принять это за рабочую версию. Наладить поставки втайне от Иерархии? Можно, но очень сложно. Слишком сильный шухер поднимется, если она начнет аккуратную вербовку. Слишком заметно. А время у людей наверняка ограниченно. Как, впрочем, и их возможности вести успешную позиционную войну против Иерархии. Слишком велика разница в силах. Интересно, понимает ли это Зеро? Даже если наладить поставки, Иерархия узнает об этом, рано или поздно, и у Арии будут проблемы.

Она могла придумать еще с десяток маловероятных вариантов, но все они сталкивались либо с нехваткой информации относительно намерений

людей, либо с собственным нежеланием влезать в подобного рода гипотетические авантюры. В любом случае в эту игру нужно было играть в компании, столь любезно прибывшего к ней на станцию собеседника.

Ее интерком ожил.

— Ария, мы на месте, — доложила Валира. Она была капитаном третьей абордажной команды, а сейчас занималась ее особыми поручениями. Хорошая убийца, к тому же ручная. То, что нужно Арии. То, что нужно Омеге.

— Впустите его, останьтесь снаружи. Никого другого не впускать, — коротко распорядилась она, усаживаясь поудобнее. Разговор предстоял... по меньшей мере интересный.

Дверь в ее ложу открылась, впуская внутрь фигуру в черном. Первое, на что обратила внимание азари, это насколько... непохожим на людей выглядел этот человек в костюме. Плащ с высокими плечами и огромным воротником закрывал все тело, практически до самого пола, оставляя открытой лишь голову и едва заметную часть шеи, да и те были закрыты плотным непроницаемым шлемом и чем-то вроде стилизованного под какой-то костюм комбинезона. Из-под полы плаща также была видна рука, обтянутая перчаткой, плотно сжимавшая стилизованный под... что-то детонатор. Но палец человека не находился на кнопке, что уже было хорошим знаком.

— Зеро, — поприветствовала она его. Как умела. Да и не в ее духе было лебезить перед такими, как он. Она вообще ни перед кем не лебезила. Ей хватило этого дерьма в детстве. Дочь крогана, рожденная после Восстания, ха. Когда она стала Матриархом, первое, что она сделала, — это послала нахрен всех тех сук, что брезговали общаться с оборванкой-беженкой с одной из планет Фронтира. Лесть — это больше не ее игра.

— Ария, — он изящно склонил голову, кивая ей. Она позволила себе усмехнуться. Человек принимал правила этой мини-игры. Что же, с этим можно работать. Возможно, люди — это действительно что-то хоть немного интереснее, чем волусы или элкоры. Пускай конкретно этого их представителя Арии последние полчаса хотелось зверски убить.

— Итак, зачем весь этот спектакль? — Ария кивнула в сторону детонатора в руках у своего собеседника.

Зеро, замерев на секунду, присел на диван по правую руку от нее самой, прежде чем ответить.

— Как я уже сказал, мне всего лишь нужно поговорить с вами. Что же до спектакля... — он поднес детонатор к непрозрачному стеклу маски, прежде чем демонстративно поставить его на стол перед собой, — в нем более нет нужды, свою роль он исполнил.

Омега вежливо приподняла бровь. Интересный ход.

— И все? Никаких предложений, от которых невозможно отказаться, шантажа и угроз? — Увы, но именно так Ария по большей части и привыкла вести переговоры. Издержки профессии и бытия Королевой Пиратов.

Зеро чуть дернул плечами. Возможно усмехнулся, но Ария не смогла точно интерпретировать этот звук.

— Люди — мирный народ. Мы предпочитаем более дипломатический подход к вещам. — Ария усмехнулась. Смешная шутка. Даже очень. Особенно на фоне последних новостей с фронта.

— И тем не менее ты угрожаешь взорвать к чертям мою станцию.

— Мои методы... немного специфичны. К тому же, у нас есть хорошее выражение — "Хочешь мира — готовься к войне"

* * *

.

Ария сложила руки на груди. Выражение действительно хорошее. Но все равно ей это ничего не объясняло.

— Вот значит как. Я повторю вопрос. Что тебе нужно, Зеро?

Черная, с непроницаемым фиолетовым стеклом и золотым орнаментом маска была непроницаемой для ее взгляда.

— Как я уже сказал — поговорить.

Ария почувствовала, как потихоньку начинает закипать.

— Не беси меня, Зеро. Тебе что-то нужно. Говори что, а затем сваливай с моей станции! — На секунду она окуталась биотическим полем, демонстрируя свои намерения. Делала она это больше для показухи, Зеро был все еще очень далек от момента, когда она действительно взбесится.

Но человек явно не был намерен поддаваться на провокации. Он откинулся на диване и закинул ногу на ногу.

— Мне казалось, что это вы у меня в заложниках, а не я у вас.

Ария выдохнула. Это явно могло продолжаться очень долго. Человек был хорош в своем деле. Теперь она верила в то, что с ней говорит действительно автор этого плана, а не какой-то дипломатишка, пускай и весьма острый на язык. Наверное все же стоило пойти на некоторые уступки и посмотреть, к чему это приведет.

— Итак, мы говорим. О чем?

Зеро, очевидно удовлетворенный ее ответом, сложил ладони вместе, прежде чем наклониться в ее сторону.

— Что же, тогда позвольте мне задать вопрос, Ария. Почему я здесь?

В какой-то степени это был ожидаемый исход их разговора. Ария имела честь общаться с Серым Посредником напрямую, и тот в свои лучшие годы предпочитал подавать информацию схожим образом. Впрочем, не один только Серый Посредник этим грешил. Практически все хитрозадые манипуляторы, которых Ария навидалась с лихвой предпочитали такой стиль общения. Опять же, далеко не худший из вариантов развития их диалога.

— Тебе что-то нужно, Зеро. Что-то, что люди не могут сделать своими силами и для чего им понадобилась помощь Терминуса. Тебе не нужны ресурсы, армия или корабли. Иначе бы не было бы этого фарса со спасательной капсулой и бомбой. Значит, что тебе нужны деликатные услуги. Что-то вроде шпионажа, убийств или контрабанды. Что-то, о чем не узнают в Пространстве Цитадели, но что поможет тебе в войне.

Зеро покачал головой.

— Все верно, Ария. Однако вы не ответили на мой вопрос. Почему я здесь?

Ария раздраженно выдохнула. Убить бы сейчас этого доморощенного стратега, и дело с концом, но ей очень не хотелось взлетать на воздух, и он это знал.

Стоп.

Ария уцепилась за мысль. Этот человек слишком много знал для представителя расы, которая встретилась с Пространством Цитадели не далее как полтора месяца назад. Расположение станции и общие понятия по поводу того, что такое Системы Терминус, она могла понять: если у людей в распоряжении остались спасательные капсулы, значит, и пленных они тоже наверняка захватили. Турианцы, конечно, были теми еще крепкими орешками, но Ария прекрасно знала, как на разумных действует боль. Даже самые крепкие будут говорить, если найти подход. Знания солдат об Омеге можно отметать сразу, не тот уровень. Если люди взяли в плен командующего... как там его... Вакариана, то можно объяснить еще некоторые вещи. Но все, провернутое Зеро. Весь этот фарс. От него за милю несло одним ненавистным для Арии словом.

Разведка.

Все в действиях Зеро кричало об информированности о том, что и кто такое Омега. Он каким-то образом смог верно предположить порядок ее действий при обнаружении спасательной капсулы и знал, что она будет делать при угрозе взрыва. Ария не верила в такие совпадения. Точнее, таких совпадений не могло существовать.

И это оставляло ей ровно два возможных варианта того, кто доставил ей удовольствие общаться с этим чересчур умным на вкус Арии человеком. И оставляло ровно один, потому что человек говорил, используя вокодер с языковой базой дипкорпуса азари.

— Что они вам сказали? — Ария устало выдохнула, предчувствуя разборки с дипкорпусом и разведкой. Такие подставы она прощать не намерена, и у тех не будет особого выбора, кроме как пойти на бооольшие уступки для нее, если они и дальше хотят, чтобы стажировки их "танцовщиц" и "официанток" проходили без сучка и задоринки.

— Ничего такого, что нельзя было бы услышать от пленных, — пожал плечами Зеро. — Вопрос в том, что они мне дали. Сами взгляните, — с этими словами омнитул на руке человека активировался, проецируя перед ним стену текста на азарийском. Ария вчиталась в текст и стиснула зубы. Это было ее досье. Ее гребаное досье прямиком из архивов дипкорпуса! Неполное, естественно, она не видела здесь упоминаний о почти всех своих "интересных" операциях, но факт оставался фактом.

— И вы решили, что раз эта кучка старых кошелок дала вам информацию на меня, то можно прилететь на МОЮ станцию и просить МЕНЯ об услугах?

— Кажется, именно для этого у меня есть бомба. — Ария дала бы себе руку на отсечение, но она была уверена, что под маской этот хмырь сейчас нагло усмехался над ней.

— Зеро, ты же понимаешь, насколько сильно рискую я, помогая тебе? — Риск не был так уж велик, все же это была бы далеко не первая подобного рода операция, что она проворачивала, но в первую десятку точно войдет. К тому же потенциальный скандал мог быть действительно эпических масштабов.

— Вы даже не знаете, о чем я хочу вас попросить, — парировал человек в маске.

— О, и о чем же? — с любопытством поинтересовалась она. Что же такого нужно людям от нее, к чему все эти политесы?

— Всего лишь доставить по домам пленных турианских солдат, — как ни в чем ни бывало произнес Зеро. Арии же стоило больших усилий удержать спокойное лицо.

— Вот как. И в чем же ваша выгода? Не верю в то, что война волшебным образом закончится, если вы вернете военнопленных.

— О, поверьте, она закончится весьма быстро... — произнес человек таким тоном, что Ария сразу же уверилась в том, что никакого альтруизма и бескорыстности в действиях людей не было и не будет. Она не знала, как именно Зеро это обустроит, но подозревала, что ничего хорошего для Иерархии по результату не произойдет. И ей это импонировало.

— Что же Зеро, начинайте говорить. Я вас слушаю.

*Опять же, пришельцы используют собственные наименования для систем, но я использую игровые названия.

**Биотический Рейтинг

* * *

Si vis pacem, para bellum

Лелуш

Когда он закончил говорить, в комнате установилась мертвая тишина, что, однако, делало честь местной звукоизоляции, ведь Ария избрала местом своей резиденции остекленную платформу над местным ночным клубом. Он терпеливо ждал ответа своей собеседницы, соглашаясь на эти правила игры. Тишина сохранялась на протяжении нескольких долгих минут прежде чем его собеседница, явно смакующая момент, допила свой напиток из бокала. После этого азари повернулась к нему лицом, смотря на него немигающим взглядом голубых глаз.

— Откуда такая уверенность в успехе? Да, признаю, проcчет Совета Матриархов у тебя получился. Даже для нас, азари, социальная инженерия — предмет далеко не легкий, особенно в таких масштабах. С чего ты взял, что волнения будут достаточными, чтобы Совет остановил турианцев?

Лелуш поморщился под маской. Ария была права, план был ненадежен. Но он выигрывал битвы и на более зыбких основаниях, пользуясь еще более призрачными шансами. Впрочем, его план нельзя было назвать битвой в полном смысле этого слова. Скорее... впрочем, не так важно как он определял это для себя, важно было то, как это воспримут другие.

— Это всего лишь моя ставка в этой игре. Я не знаю точно, что произойдет, но это самый бескровный вариант из тех, которые я могу придумать. В случае успеха — вторая часть платы не заставит себя ждать. В случае провала... я лишь отсрочу неизбежное, оставив вам воспоминания о человеке, который пытался решить вопрос бескровно.

Ария наклонила голову, разглядывая Лелуша. Одновременно с этим она давно ставшими механическими движениями налила себе новую порцию алкоголя

— Ты не производишь впечатления пацифиста, Зеро. Взять мою станцию в заложники, чтобы просто поговорить, а затем предлагать... такое. Немного выбивается из образа, не находишь?

Зеро закинул ногу на ногу и откинулся на широком диване, оставляя фигуру детонатора просто стоять на столе без малейшего внимания.

— Откуда вам знать про мой образ, Ария? Мои методы спорны, но тем не менее они эффективны, так во всяком случае показывает история. Я прекрасно осознаю размер того колосса, который из себя представляет Пространство Цитадели. И бодаться с ним в прямом бою — затея по меньшей мере безнадежная. И от того, тем меньше я горю желанием попусту тратить жизни моих людей.

— Такой риск ради мирного договора? Не верю. — она отпила из своего бокала, прежде чем продолжить, — Я встречала таких как ты. Ты и глазом не моргнешь, устроив мясорубку не разбирая своих и чужих, если тебе это будет нужно.

Лелуш улыбнулся под маской. Азари попала в точку, стреляя наобум. Тем ироничнее звучат для него ее слова. Он никогда не считал себя безумным мясником, который отправляет людей на смерть десятками тысяч, но история и общественное мнение показывали его в совершенно ином свете. И у него не было причин спорить с этим утверждением.

— Именно, Ария. Если это будет нужно. Я могу бросить в бой миллионы своих сограждан. Гораздо больше, если начать всеобщую мобилизацию. Но сколько врагов я встречу? Десятки миллионов? Сотни? К чему эти вопросы, мы оба понимаем, что людям не выстоять в войне на истощение. Вы можете потерять десятки и сотни, я же не могу позволить себе потерять даже одного.

Все на самом деле было так. У него не было под рукой ветеранов гражданских, мировых и даже космических войн. Не было техники и ресурсов в резервах. Все что было — все попадало на фронт. И каждая потеря в данном случае становилась практически непоправимой

Но этих слов явно не было достаточно чтобы убедить Королеву Омеги.

— И все? Вот так вот просто 'Не смогу выиграть, поэтому буду пытаться устроить мир'? — голос азари сочился сарказмом. — Даже не смешно. Это не стоит бомбы в моем ангаре. Дай мне хоть одну причину, человек, почему я должна согласиться на твое предложение. Почему не должна вышвырнуть твои идеи и планы за борт как только ты покинешь мою станцию?

Зеро вновь сдвинулся с места. Расслабленная поза вновь исчезла, сменившись собранностью и идеальным самоконтролем. Простой психологический прием, но необычайно действенный, если исходить из его опыта. Они оба недостаточно знают друг о друге, о привычках и модусах операнди друг друга чтобы играть на других уровнях.

— Ты сама озвучила первую причину, азари.

Ария впилась в него взглядом. Всем своим видом эта азари старалась излучать гнев. Но Лелуш слишком хорошо понимал как работает политика, чтобы не иметь обоснованных подозрений, что вся эмоциональная палитра излучаемая Арией — всего лишь игра, еще одна проверка на вшивость. Уже которая за сегодня,

— Что-то не припомню. — Тон азари звучал угрожающе. Но Лелуш уже давно разучился бояться угрожающих тонов всех мастей и уровней. Куда больше он боялся простых и спокойных констатаций свершившихся фактов.

— Я человек, Омега. "Homo sapiens", таково самоназвание нашего вида. Пускай мы похожи формой и можем понимать друг друга на одном уровне — но наша плоть отличается от вашей и в наших венах течет другая кровь. Вы лишь думаете, что знаете нас. Но это не так.

Патетичные слова. Даже не так. Лозунги. Но тем не менее, Лелуш находил эту шаблонность привлекательной. За ней стояли неоспоримые факты и простые идеи. А иногда простая идея — это именно то что тебе нужно.

Однако все это становится бесполезной мишурой и красивыми фантиками, когда ты говоришь не с толпой, но индивидуумом, который способен смотреть в суть проблемы. И Ария Т'Лоак принадлежала к этому редкому типу разумных.

Азари усмехнулась.

— Громкие слова, Зеро. Народ любит такое. Но факт есть факт. Ты здесь, говоришь со мной, опираясь на уверенность в том, что знаешь обо мне, о моем народе, о моем государстве. Не видишь противоречия?

Надо сказать, что Зеро находил притягательными подобные переговоры на и за гранью фола, когда обе стороны не стесняются говорить, что они на самом деле думают, в попытке прийти к консенсусу. Особенно когда собеседник столь неординарен и нов для тебя.

О да, шантаж самопровозглашенной королевы космических пиратов — это глоток свежего воздуха после долгих месяцев почти что скучных баталий в разного рода Парламентах и Ассамблеях, с редкими вкраплениями военных переговоров прямиком на поле боя.

— Так ведь и речь не обо мне, Омега. Ты спрашиваешь о причинах. Я говорю о том, что мы для тебя — неизвестный фактор. Загадка. Головоломка. Но в отличии от нас ты знаешь о своей стороне конфликта. О турианцах, азари, саларианцах и всех тех остальных расах, которые проживают в Пространстве Цитадели. Ты можешь попытаться просчитать нас и просчитаться или же просчитать тех, кого тебе так или иначе приходится просчитывать и победить в конце концов. Это ли не достаточная причина?

Азари хмыкнула, не глядя доливая в свой бокал какой-то фиолетовой жидкости из вычурной бутылки извлеченной из мини-бара.

— Пользуясь твоей логикой, в моем случае гораздо легче связаться с командованием Иерархии, как только ты покинешь эту станцию. 'Старый враг лучше нового друга', так кажется у вас говорят.

Зеро кивнул, соглашаясь с такой логикой. Сам обычно руководствовался чем-то подобным. По этой самой причине он помог британским силам разгромить Савасаке тогда, на Кюсю. Довольно спорный с точки зрения его образа 'народного революционера' ход, но у него была своя выгода в том случае. Да и не собирался он позволять какой-то крысе делить симпатии японского народа с популярностью ОЧР.

— Верно. Однако стоит такому произойти, одно я могу обещать точно. Вы потеряете Терминус.

Противостояние со Шнайзелем многому его научило. Его брат редко проявлял эмоции в разговоре, редко показывал свои настоящие чувства и почти никогда не повышал голос. И от того, его слова, угрозы и констатации казалось бы очевидных фактов были столь страшными. И Лелуш в какой-то мере перенял эту манеру ведения переговоров у своего брата.

— И как же я его потеряю, если турианцы вас раздавят?

Он не знал, подействовала ли его нехитрая уловка, но реакция азари была слишком быстрой для их небольшой игры. Он позволил себе улыбнуться. Все же в отличии от брата у него была возможность позволять своим эмоциям проявляться на лице. Один из больших плюсов наличия у него непроницаемой маски.

— Все просто. Если я не смогу закончить войну быстро — то я сделаю что угодно, чтобы оттянуть свое поражение.

О да. Для победы человечеству не хватало всего. Времени, средств, ресурсов, коммуникации. Многие из этих вещей так или иначе решались. Но вот время... время было тем ресурсом, которого у Лелуша не хватало при любом другом исходе, кроме того который нравился ему меньше всего. Но он был готов и к этому варианту.

— Интересно послушать как это скажется на Терминусе.

И у него был готов ответ на этот вопрос.

— Ретранслятор 314. Я взорву его. Это купит мне время.

Этих слов было достаточно, чтобы они поняли друг друга. Война на этом не закончится. Даже отрезанные друг от друга обе стороны конфликта будут достаточно сильно обозлены друг на друга, чтобы конфликт перетек в совершенно иную стадию. Уничтожение ретранслятора изменит логистику войны. Турианцам придется делать огромный крюк вокруг Галактики лишь для того чтобы добраться до Солнечной Системы. Но это их не остановит. Он не верил в то, что они вообще остановятся без веской на то причины. Уничтожение ретранслятора станет еще большим поводом для полноценной войны. Для обеих рас. Он, Зеро, не позволит существовать проблеме, которая потенциально может привести человечество если не в упадок, то в состояние 'номерной зоны'. А каково жить в оккупированных зонах он знает не понаслышке. И возможно он последний человек на земле, который знает об этом столь хорошо. В любом случае это станет началом полноценной и затяжной войны. А любая война требует плацдармов.

И чем ближе эти плацдармы к линии фронта — тем лучше. Системы Терминус выглядят максимально соблазнительно в качестве опорных точек для войск. По множеству причин. От наличия разведанных ресурсных планет, более-менее налаженных каналов снабжения, удобных для обороны систем, по типу Сарабарика. А потому местная Тортуга перестанет существовать в том виде, в котором она пребывает по сей день. И это неизбежно.

Лелуш не желал такого исхода. Несмотря на то что подобный ход позволит ему выиграть в ресурсах и подготовке, но это сведет на нет элемент неожиданности и технического превосходства. Чем больше времени проходит, тем больше вероятность того, что противник адаптируется, приспособится и научится сражаться против их технологий. И тогда поражение вновь станет лишь вопросом времени. Впрочем, как и при любом другом исходе, который он мог себе представить кроме того, что вел его к мирному соглашению.

Ария помрачнела. Отчего-то в этот момент Лелуш понимал, что это были если не настоящие ее эмоции, то что-то весьма близкое к ним по общему настрою. Они оба понимали, что время этой игры подошло к концу и теперь должен определиться исход, от которого столь многое зависит.

— Почему бы тогда не решить проблему еще радикальнее и не взорвать ретрансляторы с обеих сторон, отсекая себя от Пространства Цитадели?

— И добровольно обречь свою расу на вечную изоляцию внутри замкнутого пространства? Мы, только недавно вышедшие в космос и освоившие межзвездное перемещение вдруг окажемся заперты в, пускай и огромной, но собственноручно сотворенной клетке и все потому что мы испугались войны? Для людей есть вещи хуже смерти, Ария. И существовать со знанием того, что где-то там, за порогом есть еще целый океан неизведанного, чего вы добровольно лишились из-за трусости — одна из них. Возможно среди нас найдутся те, кто захотят сделать так. Но я — не один из них.

И это было правдой. Лелуш совершенно не желал повторять опыт, через который прошла Япония, выбрав нейтралитет в то время, когда Британия железным маршем шагала по миру. Учитывая его новообретенный статус, ему была некомфортна даже сама мысль о том, что он сбежит от сражения, оставив врага существовать за непреодолимой стеной космических расстояний. Ведь с этим фактом ему придется жить очень и очень долго, если конечно же он не решится вновь начать бесконечный цикл Гиасса.

Ария молчала, немигающим взглядом разглядывая содержимое ее бокала, даже не пытаясь употребить его по назначению. Так ломался ее образ. Королевы Пиратов, Крон-Принцы, Богини Победы, Черные и Белые рыцари. Все они были столь различны и столь одинаковы по своей сути. Расы, внешности, виды, повадки — все это было всего лишь мишурой, образом, квинтэссенцией тех идей, которые хотел воплощать тот или иной индивидум, производной от того образа жизни, который он представлял. Но за этим фасадом крылись одни и те же умы. Все настоящие лидеры, будь они герои или злодеи в глазах общества по своей сути были одними и теми же людьми. Стремящимися к своим целям и готовыми идти на жертвы ради этого. Разнились только методы, да и то, зачастую, 'чистоту' этих самых методов определяли историки победителей.

Однако внутренняя риторика ни на шаг не приближала его к решению проблемы с переговорами, хотя служила хорошим способом убить время. Которое у него образовывалось благодаря затянувшейся паузе в их переговорах. Обычно в таких случаях стороны удаляются из зала, дабы обсудить перспективы сотрудничества в своих личных кулуарах, однако специфика выбранного Лелушем формата переговоров не позволяла обеим сторонам подобной роскоши. Впрочем, особого выбора у него и не было.

Спустя еще десяток минут он решился поторопить свою собеседницу. И не от того, что у него кончилось терпение, вовсе нет. Просто время поджимало.

— Итак, мисс Т'Лоак, каково ваше решение? Расстаемся ли мы с вами друзьями или же мне придется окончить нашу встречу радикальным образом? — с этими словами Зеро взял стоявшую до сих пор на столе шахматную фигурку детонатора и задумчиво начал вертеть ее в руках.

Азари подняла голову, вглядываясь в непроницаемую маску.

— Прежде чем я отвечу, Зеро, я хочу увидеть одну вещь.

— Если это в моих силах.

— Сними свою маску, Зеро. Я хочу знать в лицо того человека, который стоит за всем этим.

Лелуш усмехнулся. Ожидаемый исход. Приемлемый.

— Нет ничего проще.

И он коснулся едва выступающих сенсоров по бокам от шлема. Тихо зашипела система герметизации и задние бронепанели шлема ушли вверх, позволяя Лелушу снять свой привычный аксессуар с головы.

Он вновь взглянул на азари, но на этот раз у него перед глазами не мельтешили значения и подсказки тактического компьютера встроенного шлем. Он смотрел на азари своими собственными глазами. Невооруженным взглядом. Встреча лицом к лицу.

И она смотрела на него.

Возможно, будь обстоятельства другими, абстрактный Бог бы рассудил эту ситуацию иначе и дела бы приняли совершенно иной оборот, но сегодня это была встреча двух незнакомцев, двух оппонентов, двух лидеров.

Неизвестно сколько это продолжалось. Они смотрели друг на друга, в попытке понять и познать своего оппонента, найти на его лице что-то, что подтолкнет их к финальному решению.

И Ария Т'Лоак нашла свою причину. Известную лишь ей одной. Но тем не менее достаточно убедительную.

— Я согласна, Зеро.

— Зовите меня Л.Л. Что же, в таком случае, думаю у вас есть еще примерно полчаса на то чтобы предупредить своих солдат не стрелять по моим кораблям.

Ханна Стадтфилд. За полчаса до встречи Арии и Зеро.

— Всё ещё не верится, что мы делаем это, — пробурчала девушка, лёжа в пилотском ложементе с закинутыми за голову руками и задумчиво разглядывая потолок.

Шёл шестой час с того самого момента, как они прыгнули из Эты Хокинга в сторону Туманности Омеги, но всё ещё оставалось около трёх часов до выхода из сверхсветовой скорости, так что, по сути, она вовсе не обязана была находиться здесь, в пилотском кресле.

Однако вместо праздного нахождения в собственной каюте, она уже который час вглядывалась в пористую структуру внутренней обивки пилотской капсулы своего фрейма в безнадёжных попытках отыскать что-то кардинально новое, доселе скрытое от её глаз.

Всё дело было в напряжении. Корабль, все его члены, от простых техников до самого капитана, сейчас были словно натянутая почти до разрыва струна. Казалось, тронешь кого-то, и раздастся мелодичный звук. Но то было напряжение иного порядка. Ощущение, сродни полной готовности ко всему, что только может произойти, ко всем, даже худшим из возможных, последствиям, но с безумной надеждой на лучшее. Такое ожидание тяготило, заставляло искать успокоения в рутинной работе.

Ханна не могла это вынести. Не могла просто так лежать и плевать в потолок, слушая, как там, за переборкой, носятся взмыленные техники, десятки раз проверяя и перепроверяя показания всех приборов, рекалибруя настройки систем прицеливания, проводя совершенно точно необходимое срочное техобслуживание всех фреймов, находящихся в ангаре.

И единственным местом, куда она могла сбежать, единственной гаванью, которая могла дать ей хоть какое-то подобие спокойствия, были жалкие несколько кубических метров пространства кабины фрейма.

Так было всегда, не только сегодня. Её семья никогда не была особо дружной или же любящей. Холодный расчёт, ставший причиной союза двух влиятельных семей, захотевших объединить свои капиталы для создания большего присутствия на рынке производства фреймов, навсегда определили отношение ко всему происходящему в родном доме. Расчёт. Функциональность. Рациональность. Всему этому её учили с самого детства, вбивая в мозг необходимость ставить интересы семьи выше интересов собственных.

Первый симулятор фрейма ей подарили на восьмилетие. Крайне дорогая и специфическая вещь, весьма расточительная, по мнению большинства, трата денег, была всего лишь частью грандиозного плана, выстроенного союзом двух блестящих умов. Игра быстро переросла в увлечение, увлечение — в страсть, а страсть — в обязанность. И, пожалуй, это был единственный в её жизни подарок, за который она была искренне благодарна своей семье.

Ханна любила пилотировать фрейм. Когда она бралась за рукоятки управления, становясь единым целым с огромной машиной, всё остальное отходило на второй план, делая её чем-то большим, чем просто инструментом для удовлетворения семейных интересов.

Каждый раз, когда она была расстроена, раздражена, находилась на грани истерики — всегда её путь лежал в маленькую капсулу виртуальной реальности. Место, где она могла быть ни кем иным, кроме как собой и только собой.

Пустым взглядом рассматривая давно опостылевшую статичную картину, в потоке мысленных цепочек она не могла обойти стороной и Зеро. Опять. Наверное, не было удивительным, что она так часто думала о нём за последнее время. Всё же, Зеро оказался куда удивительнее, чем она могла себе и представить. При всём желании, она не могла полностью понять такую личность, как Зеро.

Она и помыслить не сумела бы о том, что человек, спасший Землю от инопланетного вторжения, последний раз видел эту самую Землю более полутора сотен лет назад! Путешественник во времени! Член ОЧР Первого Созыва, личный адъютант Зеро, человек, которому тот доверил охранять Землю... Этот сюжет звучал настолько фантастично, насколько это было возможно, но Зеро не был похож на того, кто, рассказывая о себе, стал бы врать настолько сильно. Ханне хотелось верить Зеро и причин к обратному тот пока не давал.

С другой стороны, это было определённо ненормально, учитывая то, с какой задачей Рубен отправил её сюда. От одной только мысли о целях своей миссии Ханна покраснела, не в силах выдержать довольно-таки подробные фантазии, возникающие в голове.

При всей строгости своего воспитания Ханна была весьма романтичной натурой, к тому же, в век развития информационных технологий, никакой файрволл не был в силах защитить юный девичий разум от тлетворного влияния порождений сумрачных человеческих фантазий.

Речь, естественно, шла о женских романах, ничего более, в которых наследница Стадтфилдов находила то, что так не хватало ей самой в обыденной жизни. Во многом, она понимала и сочувствовала героиням в их жизненных перипетиях. Однако, что было еще смешнее, зачастую она ловила себя на мысли, что в той или иной степени она то и дело оказывалась в некоторых из представленных ситуаций, однако, в отличие от прочитанных ею сюжетов, её истории не имели никакого продолжения и практически не обрастали хвостом из последствий такого порядка, который был свойственен такой литературе.

Однако, вся эта история с войной, Зеро, путешествиями во времени... Чем дальше она заходила, тем больше ловила себя на мысли, что её жизнь всё больше и больше походила на любовный роман, где сама Ханна оказалась главной героиней, а Зеро объектом её... вожделения.

Да, пожалуй в этом Ханна тоже могла признаться себе с какой-то мрачной определённостью. Ей импонировал образ того человека, которым являлся Зеро. Пускай, всё это было слишком быстро. Пускай, умом она понимала, что это абсолютно неправильно — признаваться во влюбленности по отношению к человеку, которого ты едва знаешь, но она не могла приказать своему сердцу. Её поражали его абсолютное бесстрашие, готовность идти на жертвы ради благого дела и поразительная честность по отношению к ним. Человек, которому всё равно кто ты и откуда, какие у тебя заслуги или звания. Человек, который смотрит на то, чего ты стоишь на самом деле и относится к тебе соответственно. Это её привлекало. Это, и ещё многое другое. И, пускай наследница Стадтфилдов не имела ни малейшего понятия о том, кто скрывался за этой маской, но могла поклясться, что не будет разочарована, если на её долю выпадет возможность увидеть человека, скрывающегося под маской Зеро.

Хотела ли она выполнить волю своего отца? Возможно. Но это было не более чем совпадение целей, совмещение приятного с полезным. Ханна всё же не была дурой и прекрасно понимала, что последует за подобной просьбой Рубена в том случае, если она продолжит изображать послушную собачку своих родственников. И ей это не нравилось. Впрочем, возможно, она сможет использовать Зеро, чтобы как-то выбраться изо всей этой истории, оставшись свободной птицей.

В любом случае, даже если её командир ей симпатичен, это вовсе не значит, что дело выгорит. Всё же, мнение лидера ОЧР для неё тоже крайне важно. Без его на то согласия ничего не выйдет. И то, всё это возможно только если он вернётся...

— Ты здесь, Стадтфилд? — внезапно оживший коммуникатор заставил Ханну невольно вздрогнуть.

— Фрага? — нащупав рукой кнопку рации, она перевела ту в режим передачи.

— Так и думала, что найду тебя тут. Опять сбежала ото всех в свою каморку?

— Не могу я просто так лежать, когда все вокруг чем-то заняты.

— Согласна, это нервирует. Впрочем, чем-то мне это напоминает дом...

— А какой он, твой дом? — Ханна редко выбиралась за пределы Северной Америки, большую часть времени проводя либо на тренировках, либо в разъездах по стране с показательными выступлениями. В Ирландии она ещё никогда не была.

— Моя семья владеет почти целым городом. Но он тихий. Каждый знает куда идёт и что ищет. Когда я была маленькой, то очень боялась всех этих вечно спешащих людей, они все выглядели такими злыми и страшными... Я боялась смотреть им в глаза.

Ханна рассмеялась.

— Могучая Базетт "Фрага" Мак Ремитц боится людей. О, я уже вижу эту фразу на первых страницах журналов и газет. Все таблоиды, пестрящие заголовками "Бывший Чемпион ТКС боится встретиться взглядом с человеком!"

— Бывший Чемпион? Ещё скажи, что у тебя были бы шансы против меня, дойди я до финала!

— Ты серьёзно думаешь, что у тебя были другие варианты, кроме как проиграть мне всухую? Очнись, Базетт, ты слишком стара для этой короны.

— Стадтфилд. Ты. Назвала. Меня. Старой?! - в голосе Фраги послышалась угроза. И неизвестно сколько бы продолжалась эта шуточная ссора, если бы не чей-то хрюкающий смех, ворвавшийся в их мирный диалог.

И Ханна знала, кто это был.

— Ияма! Что ты забыл на этом канале?!

— Эй, дамочки, успокойтесь. Канал, между прочим, вполне себе общий. Но моя врожденная тактичность не позволила прерывать столь душевную беседу...

— Ты-то — и тактичный, Ияма? И это ты говоришь после всех тех историй, что про тебя пишут СМИ?

— Таблоиды грязно лгут!

— Я видела твою фотографию на Эйфелевой Башне, когда ты...

— Нет-нет, всё, я понял, можешь не продолжать. Только один вопрос. Где ты её взяла?

— О, я знакома с Марцией Уэллш...

Слушая их перепалку, Ханна поймала себя на том, что невольно улыбается, слушая этот трёп, полный напускного бахвальства со стороны Иямы и изрядной доли сарказма и язвительных комментариев Фраги.

Когда всё это успело произойти? Когда эти люди, ещё буквально пару дней назад бывшие ей либо никем, либо, в лучшем случае, соперниками и дальними знакомыми, стали казаться друзьями?

Ответов на эти вопросы у неё не было. Но Ханна не очень-то торопилась искать эти самые ответы. В компании этих людей она чувствовала себя по-настоящему комфортно, а такую роскошь весьма сложно получить, кем бы ты ни был.

— Вот узнает Зеро о том, что ты вытворял в мемориальном парке — мигом вылетишь из Отряда!

— Эй, я был пьян и выиграл Чемпионат Мира!

— Насчет Зеро... Как вы думаете, как он там? — задумчиво спросила Ханна, складывая руки на животе.

На несколько секунд в эфире повисла тишина.

— Командир-то? Я уверен, он в порядке. Его план слишком невероятен, чтобы не сработать.

— С чего вдруг такая уверенность?

— Видишь ли в чём дело, Мак Ремитц... Девочки, вы уж простите за аналогии из го — профессиональная деформация и всё такое — но есть несколько типов игроков. Есть новички, которые не знают, как играть в игру, какие ходы считаются стандартными, какие есть тактики и стратегии. Они атакуют непредсказуемо, нелогично и бездумно. Выиграть у них — плёвое дело. Есть профессионалы. Они знают про игру, знают, как атаковать и защищаться. Выиграть у них — ещё проще. Потому что они предсказуемы, используют стандартные тактики, и каждый их ход просчитывается за милю. Есть мастера, которые откинули шаблоны и играют в игру, придумывая тактики на ходу, просчитывая тебя на ходы вперёд. Выиграть у них — очень сложная задача.

— Зеро — мастер? — как-то неожиданно для себя спросила Ханна. Рассуждения Иямы на удивление её волновали.

— Нет. Мастер — это я. Есть ещё одна категория игроков. Это гении.

— И в чём их отличие от мастеров?

— Играя против гения, тебе кажется, что ты играешь против новичка. Вот только проигравшим оказываешься ты.

— Я всё ещё не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Честно говоря, я тоже.

— Господин Ияма имеет в виду то, что подход, используемый Зеро, либо гениален, либо невероятно глуп, однако он не считает Командующего новичком.

— О, я смотрю, весь Нулевой в сборе. Но да, Цысинь прав. Зеро не очень-то похож на идиота. Не после его фееричного шоу на Земной орбите.

— Кто-нибудь вообще в курсе, сколько нам там ещё до Сарабарика?

— Можно у Лоусона спросить. Он на мостике безвылазно торчит на пару с капитаном.

— А чего не капитана?

— Стадтфилд, ты этого мужика вообще видела? Из таких титан можно делать. Мне лично даже стрёмно отвлекать его от работы.

— Не думала, что скажу это больше одного раза, но я согласна с Юто. К тому же, Лоусону наверняка нечего делать в отсутствии Зеро.

— Почему мне кажется, что вы его недолюбливаете... — задумчиво проговорила Ханна, разглядывая вкладку контакта адъютанта Зеро на инструметроне.

— Так за что его любить-то? Строго говоря, я вообще слабо понимаю, зачем Зеро нужен адъютант, особенно здесь.

— Я слышала, что Лоусона назначили сюда чуть ли не в приказном порядке. Что-то там про "обеспечение лучшей связи между Флотом и ОЧР".

— Цысинь, а это вообще нормально — такое назначение?

— Не могу знать, Ияма. Моя служба в Имперских Войсках была недолгой. Но командование не стало бы нарочно мешать господину Зеро.

— И то верно...

На этом разговор как-то сам собой сбавил темп, превратившись в ленивое перебрасывание репликами раз в несколько минут. Комфортная почти что тишина, смешанная с пониманием того, что если позвать — тебе ответят, помогла Ханне наконец расслабиться и преисполниться уверенности в удачном исходе плана их командира.

* * *

Стоило им выйти из сверхсветового прыжка, как баззеры боевой тревоги заревели своим нечеловеческим рёвом, прогоняя остатки веселья и заставляя полностью сконцентрироваться на задаче.

Ханна в мгновение ока оказалась на ложементе в правильном положении, проводя предстартовую проверку всех систем и статус батарей. Несмотря на то, что в прошлом бою она едва ли потеряла двадцать процентов от общего заряда, батареи были полностью перезаряжены, а термозаряды в правой руке заменены на новые. Они все готовились к наихудшему исходу, а, следовательно, должны были максимально быть готовы к возможной бойне.

Курибаяси вышел с ними на связь.

— Наши сканеры засекли множественные отметки кораблей в системе. Нас засекли. И, похоже, ждут.

Ханна кивнула. Пока всё шло как и запланировано.

— Хорошо, тогда мы выдвигаемся.

Автоматика катапульты мягко вытолкнула фрейм в космос. Дисплеи мигнули, перейдя в боевой режим, а сама Ханна аккуратно повела машину вперёд, дожидаясь пока остальные корабли их небольшой флотилии выпустят все имеющиеся фреймы.

Это не потребовало много времени. Не прошло и полминуты, а два крыла Гаретов заняли оборонительные позиции вокруг "Корнелии", "Дарданелл" и "Пуатье". Нулевой же Отряд шёл в авангарде, изображая этакую церемониальную стражу.

Вообще, всё происходящее сейчас выглядело как полнейший фарс, впрочем, и являясь таковым. Эта процессия, этот полёт — всё было хорошо срежиссированным спектаклем, поставленным одним-единственным режиссёром, также, по совместительству, исполнителем главной роли.

И имя ему было...

— Храбрые воины Терминуса, моё имя — Зеро. Я пришёл к вам с миром. Мою расу постигло то же несчастье, что произошло с вами. Меня, мой народ, всех людей, заклеймили преступниками, нарушителями только за то, что мы были подло атакованы за несоблюдение законов, о которых мы знать не могли!

Ханна не могла отказать себе в наслаждении слушать речь Зеро. Отчего-то его тон, интонации и харизма очень выгодно резонировали со всем, что она знала и во что верила, и оттого их эффект был только сильнее. Даже несмотря на то, что сейчас по открытым каналам шла записанная речь, она обладала не меньшей силой, чем любая другая. Но в этот раз она была обращена не к людям, а к пришельцам.

— ...Однако я верю, что война на уничтожение — это не единственный возможный выход. Ни я, ни мой народ не горим желанием воевать насмерть. Да, мы готовы к битве, наша сталь крепка, а оружие смертоносно. Но мы не жаждем воевать! И, поскольку Пространство Цитадели не хочет признавать нас и давать шанс на мирное разрешение конфликта, я прибыл сюда, чтобы говорить с вами, вольные жители Терминуса! И только вам решать, будете ли вы сотрудничать с нами или нет...

Как только этот фрагмент речи закончился, Ханна напряглась. Сейчас в дело должен был вступить план, который не зависел от них. План, ради которого всё затевалось.

Она знала, что каждый член Нулевого Отряда, и, даже, наверное, командор Курибаяси, ощущал себя точно также.

Удалось ли Зеро договориться с Королевой Омеги?

Есть ли у людей хотя бы единственный шанс на завершение этой войны путём, отличным от кровопролитной и затяжной войны на истощение?

Или надежды того, кто спас Землю, были бессмысленны, а попытки изменить хоть что-то — тщетны.

Время шло.

Секунды текли тягучими мгновениями, складываясь в минуты, пока их процессия, всё ещё никем не потревоженная, медленно и в полном радиомолчании продолжала своё молчаливое путешествие в сторону огромной космической станции, окружённой целым флотом из разномастных кораблей.

И, постепенно, станция становилась ближе, а руки Ханны дрожали всё больше. Она нервничала. Сильно нервничала. Настолько сильно, что пальцы невольно теребили триггер активации Проникающей Волны.

Она могла поклясться, что нечто подобное происходило с каждым из них. Даже невозмутимая Базетт, наверное, нет-нет, да подумывает сейчас накрыть станцию из Возбудителя Виртуальных Частиц.

— Будьте готовы открыть огонь если после пяти тысяч никто не выйдет на связь, — в голосе Тадамити не было эмоций. Лишь скупая констатация фактов, вкупе с прямым приказом. И Ханна не могла не подчиниться этому.

Десять тысяч. Восемь тысяч. Шесть тысяч. Пять тысяч восемьсот. Пять тысяч шестьсот.

— Ияма, может быть ты ошибся? Может, Зеро и вправду новичок?

Пять тысяч пятьсот. Пять тысяч триста. Пять тысяч двести. Пять тысяч сто.

Палец Ханны потянулся к гашетке. Значит, всё-таки война была неизбежна. Что ж, она покажет ксеносам, почему стоит бояться Красной Королевы.

Пять тысяч.

Но бойне не суждено состояться...

— Я буду говорить с тобой, Зеро, от лица Омеги. Меня зовут Ария. Чего ты хочешь?

— В таких вещах я не ошибаюсь, Ханна. Только не в таких.

Глава Пятая: Gambit (Не завершено)

192 часа до выхода из Ретрансляторного прыжка в Туманности Змеи.

Остальная часть операции прошла без сучка и задоринки. Да, конечно, Лелушу пришлось прогуляться по космосу в одном только скафандре, что было довольно-таки неприятным ощущением, но в остальном всё прошло гладко.

Ария прекрасно отыграла свою роль во время разговора с записью Лелуша, после чего приняла капсулы с пленными на борт одного из своих патрульных фрегатов, заодно подкинув Зеро до места встречи, где его уже ждал Ияма на своем малозаметном фрейме.

Выполнив все поставленные задачи, его маленький флот покинул Сарабарик и вскоре вернулся на расчётный маршрут патрулирования, где Лелуша поджидало ещё несколько кораблей, влившихся в ордер, который затем выдвинулся по направлению к Земле.

Судя по отчётам капитанов других кораблей, турианские силы, получив щелчок по носу от Нулевого Отряда, свернули активные разведывательные операции, ограничиваясь засылкой спутников-шпионов, которые успешно сбивались силами наблюдения за ретрансляторами.

Сейчас в штабе противника должна была поселиться прочная идея о том, что для успеха следует собрать как можно большую группировку войск, дабы ударить по людям со всей силы. Вполне рабочая тактика, но затратная по ресурсам и времени. Судя по тому, что Лелуш понял, исходя из наличествующей у него информации, Земле банально повезло находиться с той стороны галактики, откуда турианцы меньше всего ожидали нападения, и, как следствие, количество военных баз, верфей, станций обслуживания и тому подобной инфраструктуры там было относительно невелико. Что играло ему на руку, давая драгоценное окно для небольшой передышки перед финальным актом его рискованного плана.

По его расчётам, в запасе имелась примерно неделя, максимум — полторы, времени, которое он мог позволить себе провести на Земле, пока вторая часть его плана не даст столь необходимые ему всходы.

А дел на планете у него скопилось порядочно.

Сейчас, когда они находились в получасе прыжка от Солнечной системы, Лелуш заканчивал набрасывать на инструметроне черновики указов и писем, которые нужно будет разослать в различные инстанции по прибытию на Землю. Просьбы о поставках, ротация личного состава, увольнительные, некоторые денежные распоряжения — словом, ничего особо требовательного либо серьёзного. Обычная документация.

Ви Британния не без оснований считал, что появление официального документооборота стало одной из важнейших вех в истории ОЧР. С момента бойни в Синдзюку и до того мига, когда в его руках оказался первый официальный отчёт, свидетельствующий о создании собственного бюрократического аппарата Ордена, прошло немало времени.

Его размышления были уже в который раз прерваны стуком в дверь. Нащупав рукой лежащий на диване шлем, Лелуш водрузил его на голову, после чего нажатием клавиши инструметрона открыл вход.

На пороге оказался его секретарь.

Генри Лоусон был... ограниченно полезен, когда дело доходило до коммуникации с властями, флотом и общего лавирования между инстанциями, требовавшего более углублённого понимания текущей ситуации, её неписаных правил и законов, с которыми Лелуш попросту не имел возможности и времени ознакомиться.

Однако доверять Лоусону как человеку Лелуш не мог. Да, возможно, это выглядело крайне странно, особенно в свете его откровений перед Нулевым Отрядом и Курибаяси, но здесь в дело вступали некоторые другие факторы. Лоусон, несмотря на своё предыдущее место работы в качестве одного из операторов боевых систем 'Дамокла', не выглядел человеком 'передовой', если можно так выразиться. У него отсутствовала военная выправка, не имелось остроты во взгляде или отточенности в движениях. В этом человеке не было идейности. А значит, его мотивация и, как следствие, причины преданности общему делу лежали в совершенно иных областях. На своём недолгом веку Лелуш уже встречал подобный тип людей. Дельцы, оппортунисты, действующие лишь в рамках собственной выгоды и никакой более. Таким человеком был Дитхард Рид. Таким же человеком ему казался Генри Лоусон. И доверять подобным людям было бы... неосмотрительным решением.

— Господин Зеро? Вы не заняты? — вежливо осведомился адъютант, проходя в каюту.

Лелуш сохранил черновик письма и, свернув голограммы инструметрона, указал рукой на диван напротив себя.

— Присаживайтесь, мистер Лоусон.

Дождавшись, пока тот сядет, Зеро продолжил:

— Вам что-то нужно от меня?

Его собеседник на некоторое время замялся, собираясь с мыслями, нервно разминая руки.

— Сэр, если позволите, я бы хотел задать вопрос, — подняв голову, он посмотрел прямо в непрозрачное стекло шлема.

— Задавайте, Лоусон. В пределах разумного, конечно, — ибо Лелуш не имел ни малейшего желания отвечать на вопросы, касающиеся своей личности. Его анонимность и так пострадала в последнее время. Не то чтобы он хоть кому-то рассказывал всю правду, но даже существование её извращенного подобия доставляло скрытной натуре императора весьма серьёзный дискомфорт.

Лоусон выпрямился, не разрывая зрительного контакта со своим начальником.

— Сэр, я не понимаю. Зачем всё это? Я был безмерно рад повышению от простого оператора до адъютанта самого Командующего, но, сэр, вы ведь не нуждались во мне более после того дня. Кто угодно мог справиться лучше...

Лелуш прервал тираду своего адъютанта.

— Я понял, к чему вы клоните, Лоусон. Вопросы к собственной компетенции — это, безусловно, похвальное качество для офицера. Однако не стоит беспокоиться. Я знаю, что делаю. Верите или нет, Генри, мне не нужен был 'кто угодно'. Мне нужен был человек вашего склада ума. А поскольку вы помогли мне в критический момент, я посчитал, что вы больше прочих подходите на эту роль.

— Но так ли это было необходимо, сэр? Иерархия Ордена...

И вновь Лелуш не дал своему подчинённому закончить, перебивая его. Конечно, правилами хорошего тона их разговор и не пах, но на то и есть неформальное общение.

— Вот уж поверьте, иерархия Ордена меня не заботит совершенно, когда дело доходит до выбора подчинённых. Впрочем... весь текущий Орден в том состоянии, в котором он пребывает, не более чем проржавевший до дыр колосс на глиняных ногах.

— О чём вы, сэр? — удивлённо спросил офицер.

— Стагнация, Лоусон, стагнация. Наше общество, лишённое глобальных конфликтов, безнадёжно заржавело во всём, что касается военного дела. У нас не появилось кардинально новых моделей боевых фреймов, не считая разве что 'Роланда', да и тот скорее предназначен для обкатки экспериментальных технологий. Наши боевые корабли базируются на концептах воздушных крепостей статридцатилетней давности. Наши технологии пускай и шагнули вперёд, но всё ещё не могут предоставить пилоту полноценного нейроинтерфейса для управления фреймом, вынуждая тратить годы и годы на обучение для достижения хотя бы минимальной эффективности.

Но главная проблема — это Орден. Эта организация была создана из группы повстанцев, боровшихся с тоталитарным режимом, и разрослась до полноценной армии, на равных сражавшейся с силами императора Лелуша. Политика была последней вещью, о которой думало большинство Чёрных Рыцарей. Не на том стоял Орден, Лоусон. Вчерашние рабы тоталитарной системы, сбросившие свои оковы, вольнодумцы, что взяли в руки оружие, мечтатели, что желали увидеть завтрашний день более светлым, чем предыдущий — вот кем они были.

Но времена меняются. И люди следуют за ними. Беззаботная жизнь рождает беззаботных людей. Дети забывают об ошибках родителей, тем самым запуская карусель истории на новый виток. Из миротворцев мы стали миродельцами. Вросли в политику, раздали должности не по заслугам, но по выслуге.

Орден так долго стоял на вершине, что забыл о своих корнях. И ты сам видишь, куда это нас привело. Мы так же, как и полтора века назад, бежим на край света, чтобы говорить с пиратами и террористами и торговать пленными, в надежде обрести хотя бы призрачную надежду не на победу, но на мир.

Круг замкнулся, Генри. И разорвать его можно лишь одним-единственным способом. Разрушив старое и построив на его месте новое.

На этих словах Лелуш замолчал, внимательно наблюдая за реакцией подчинённого. Сказанное им, будучи личным мнением Лелуша относительно текущей ситуации, являлось также и чистой правдой, пускай и с некоторой гиперболизацией проблем.

Дальнейшее существование Ордена уже было поставлено на карту как минимум в случае неудачи его авантюры и общего проигрыша в войне с турианцами. Существовало ещё немало исходов, требующих того или иного уровня реорганизации ОЧР, однако Лелуш слукавил бы, если б сказал, что построить новую организацию сложнее.

Его адъютант уставился на него с широко раскрытыми глазами. При этом он явно смотрел не на Лелуша, а сквозь него, будучи поглощённым какими-то своими раздумьями. Безусловно, назвать точку зрения Зеро каким-то откровением свыше было нельзя, поскольку любой человек, обладающий достаточными знаниями о сложившейся ситуации, мог сделать подобные выводы. Вероятно, Лоусон всё же был поражён тем, кто о таком говорит.

Ирония данных слов была особенно велика для самого Лелуша, в который раз показывая несовершенство его долгоиграющих стратегий. Конечно, он не мнил себя пророком, способным предсказать ход истории на столь большие сроки времени, но стагнацию вкупе с постепенным вырождением Ордена представить было вполне реально. Сосредочившись на создании максимально комфортного существования для Наннали, Лелуш принёс в жертву долгоиграющую эффективность всех остальных своих планов.

Спустя ещё какое-то время Лоусон вздрогнул, словно бы прогоняя оцепенение, и вновь сфокусировался на Зеро.

— Командующий... я ведь правильно всё услышал? Вы... вы собираетесь упразднить Орден Чёрных Рыцарей?

Лелуш приподнял руку, махая кистью.

— Ну... упразднение — это, честно говоря, довольно смелый термин. Я бы предпочёл назвать это 'радикальным ребрендингом'. Но да, Генри. Если мы сможем добиться мирного договора с Пространством Цитадели, то я приложу все усилия для того, чтобы вырваться из этого порочного круга и позволить людям вновь гордиться своими воинами.

Выслушав эту патетичную тираду, Лоусон осторожно осведомился:

— Верно ли я понимаю, сэр, что вы собираете... команду?

Ухмыльнувшись, бывший император наклонил голову набок.

— А вы как думаете, мистер Лоусон?

Офицер просветлел лицом. Быстро поднявшись, он низко, строго по-японски, что было крайне удивительно для коренного европейца, поклонился.

— Я вас не подведу, господин Командующий! — заявил мужчина, после чего устремился к выходу, но Лелуш успел его окликнуть:

— Лоусон! — и, дождавшись, пока офицер повернётся, он продолжил: — Этого разговора не было.

Его адъютант состроил удивлённое лицо.

— Какого разговора, господин Зеро? Я зашёл доложить о том, что мы скоро прибудем в Солнечную систему. Только и всего.

Зеро одобрительно кивнул.

* * *

183 часа до выхода из ретрансляторного прыжка в Туманности Змеи.

Аэрокар Лелуша заходил на посадку на крыше уже знакомого небоскрёба. Однако если в прошлый раз пассажир наблюдал это место снизу, то сейчас, будучи уже в статусе дорогого клиента, мог позволить себе воспользоваться ВИП-стоянкой.

Честно говоря, Лелуш был немного удивлён тем, что принцесса вновь выбрала 'Набезо' в качестве места встречи, учитывая то, что, по его данным, предыдущие пару недель она пребывала в Нью-Пендрагоне, занимаясь государственными делами, и полёт в Японию занял у принцессы некоторое количество драгоценного времени.

Это было нелогично, однако Зеро не слишком-то напрягался, списав всё на молодость Лили, а также женскую тягу к сентиментальности и символичности. Впрочем, некоторую склонность к подобного рода вещам испытывал и он сам.

Спускаясь на лифте до холла ресторана, ви Британния мысленно обдумывал позицию и основные пункты своего рассказа о прошедшей операции, а также о том, что предстоит в будущем. Он не считал, что Лили требуется знать абсолютно все детали... Впрочем, единственным, кому он полностью доверял в этом вопросе, был он сам. Уж больно рисковое предстояло дело.

Двери лифта открылись, впуская Зеро в уже знакомый холл с отделкой из сандалового дерева. Его уже встречали. Сам хозяин ресторана, господин Такаси, вышел встретить его и признаться в вечной благодарности за спасение Земли, предлагая трапезу за счёт заведения, но Лелуш в ответ только отмахнулся. Деньги для него в данный момент не были хоть сколь-нибудь значимой проблемой. Хозяин ресторана же вежливо поблагодарил его за щедрость, после чего самостоятельно провёл до знакомой кабинки.

Лили, повернувшаяся на звук открывающейся двери, сперва кивком поздоровалась с Лелушем, после чего взглядом и почти незаметным, небрежным движением попросила господина Такаси удалиться.

Зеро улыбнулся под маской.

Ему не довелось застать Наннали в то время, когда она стала настоящей императрицей, но подобный жест в исполнении её практически точной копии избавлял Лелуша от большей части подобных сожалений.

Устроившись на диване напротив молодой ви Британния, Лелуш избавился от своего шлема.

— Приветствую, Лили. Как ваши дела?

Та вновь вежливо кивнула.

— Рада вас видеть, Л.Л. Всё в порядке. Государственные дела, конечно, утомляют, однако жаловаться на это в такое время было бы верхом кощунства. Как прошла ваша операция?

Что-то было не так. Словно бы частички пазла складывались в неправильный рисунок.

— Она увенчалась успехом. Нам удалось одержать не только тактическую победу, уничтожив разведывательную эскадру турианского флота, но также и победу стратегическую, достигнув некоторых целей, что в конечном итоге позволит нам завершить эту войну.

Лили. Что-то в принцессе не вписывалось в картину. Нехарактерные реакции. Смотрит ему прямо в глаза, полностью следуя этикету, поза открытая, располагающая к общению, но слишком уж строгая и формальная.

Он не уверен в том, насколько сильно изменился порядок дворцового этикета за это время, однако интуиция подсказывает ему, что принцесса явно напряжена.

— Вы так и не рассказали мне о деталях операции. Путешествие глубоко в тылы противника — это весьма интересная история, как мне кажется. Раз она завершилась успешно, не хотите ли вы посвятить меня в подробности? — невинно улыбнулась Лили.

И вот это уже было плохо. Потому как Лелуш слишком хорошо знал, сколько времени королевские гувернёры тратили на то, чтобы научить членов королевской семьи правильно улыбаться. Существовал целый перечень улыбок, которыми они должны были владеть.

Так вот, сейчас Лилия ви Британния улыбалась правильно.

Что же такого должно было произойти, чтобы непосредственная и столь настаивавшая на неформальном общении принцесса вдруг вспомнила о такой вещи, как этикет?

— Вы и в самом деле хотите узнать, Лили? Правда может быть неприглядна...

Зеро отзеркалил выражение лица Лили, пытаясь вывести ту из равновесия. Довольно дешёвый трюк, но попробовать всё же стоило.

Принцесса на секунду вздрогнула — к вящему удовольствию Лелуша. Однако страх, промелькнувший в её глазах, отнюдь не был хорошей новостью.

Она испугалась его.

За всё то время, что прошло с их знакомства, он делал всё возможное, чтобы не дать его правнучатой племяннице и повода для страха перед ним.

Девушка, конечно, и без того была не робкого десятка, иначе бы Лелуш так до сих пор и оставался бы дремать в камере низкого давления, будучи не в силах изменить хоть что-либо. Она стоически выдержала убийство предыдущего Зеро и последовавшую за этим бойню.

И ему на ум приходила только одна вещь, которая могла бы напугать принцессу достаточно сильно.

Справившись с мимолётным беспокойством, ви Британния ответила:

— Зеро, неужели вы думаете, что сможете напугать меня чем-то, после того, как на моих глазах убили человека? Примите ответственность, господин Зеро, и приступайте к рассказу.

Означенный вздохнул, после чего, приложившись предварительно к бокалу с вином, начал:

— Если суммировать, то мы, воспользовавшись галактическими картами, проникли на территорию так называемых 'Систем Терминус'. Эта область не является частью и не подчиняется законам Пространства Цитадели. Пользуясь добытыми разведданными, мне удалось установить контакт с номинальной правительницей систем Терминус. Пришлось угрожать взорвать её станцию 'Фреей', но разговор состоялся весьма продуктивный, — на этих словах Лелуш не без удовольствия отметил, как расширились зрачки принцессы. — Мы пришли к взаимовыгодному соглашению, условия которого я не могу огласить ввиду некоторых обстоятельств, но в результате Ария согласилась помочь нам переправить спасательные капсулы с турианскими военнопленными на Цитадель. После этого состоялся обмен, а затем мы покинули систему.

Лили молча смотрела на бокал в её руке.

— Вот, значит, как... Л.Л. Я могу... задать вопрос?

Ламперуж обречённо вздохнул и взглянул в окно. Солнечная погода так и дышала жарой.

— Несмотря на то, что я знаю, что ты спросишь... задавай, принцесса.

Она привстала, опираясь руками на слегка накренившийся стол. Её глаза блестели в свете дневного солнца. Эмоциональная пружина внутри принцессы, до того сжатая, начинала распрямляться на глазах.

— Л.Л., вы... вы действительно Лелуш ви Британния?

Парень не смог удержаться от того, чтобы взглянуть на Лили в этот момент. Он должен знать, обязан понять, насколько велика та ненависть, тот страх перед его именем у тех, ради кого он пошел на все эти жертвы. Разумом Ламперуж был готов к вышеупомянутым чувствам, но сердцем... он боялся вновь увидеть на столь знакомом лице ту эмоцию, что так ранила его там, на борту 'Дамокла'.

Однако на лице у принцессы не было страха. Да, в её глазах блестели слёзы, но она не выглядела напуганной, как ранее. Он видел злость, но никак не ненависть. Обиду, но не презрение.

— Это имя... Его время уже давно прошло, Лили. Но если таков твой вопрос, — парень театрально взмахнул рукой, проводя ей перед своим лицом, — то да, моё настоящее имя — Лелуш ви Британния. Я — девяносто девятый император Священной Британской Империи. Тиран, Узурпатор, Отцеубийца. А теперь мой вопрос: что же ты будешь делать с этим знанием, принцесса?

Лили протёрла глаза носовым платком, прежде чем показать ему твёрдый взгляд.

— Ничего, Ваше Величество. Скажу честно, я была напугана в первые мгновения после того, как смогла связать воедино всю информацию. Но спустя некоторое время... и немного коньяка, — на этих словах принцесса немного потупила взгляд, чем нанесла критический удар по серьёзному настрою Лелуша, — я пришла к выводу, что знание правды о вашей личности принесёт один лишь вред как моей семье, так и всей Британии в целом. К тому же... что-то мне подсказывает, что подлинная история куда как запутанней, чем мы привыкли считать, — закончила Лили, кивнув в сторону шлема Зеро.

— Вот, значит, как... — задумчиво повторил ранее произнесённую ею фразу Лелуш.

Он был согласен с выводами Лили относительно вреда раскрытия личности нового Зеро для Британии. Однако парень всё ещё не мог понять, почему её отношение не изменилось. А потому он спросил напрямую:

— Но почему же вы не проклинаете меня, Лили? Несмотря на то, что моя история и в самом деле куда сложнее и длиннее, я совершил множество преступлений, обычно не имеющих срока давности.

Она лишь пожала плечами.

— Я тоже задалась этим вопросом, Ваше Величество. Но так ли вы виновны во всём случившемся? Британия проводила политику тирании задолго до вашего восхождения на трон. Наш род столетиями завоёвывал и подчинял себе иные народы. Император Чарльз же был гораздо более неприятен как личность и скор на расправу, нежели вы. История императрицы Марианны — далеко не самая приятная страница нашего рода. Проект F.L.E.I.J.A., который приписывают вам? Насколько мне удалось понять, вы действительно были знакомы с Ниной Эйнштейн, но сама разработка вашей инициативой не являлась. Я знаю, что создание 'Дамокла' частично финансировалось лично принцем Шнайзелем. Не вы отдали приказ уничтожить Пендрагон. Даже ваше участие в исчезновении Чарльза зи Британния стоит под вопросом... — на этом моменте Лили заинтересованно взглянула на Ламперужа.

Вздохнув, парень ответил:

— Я действительно убил императора Чарльза.

Девушка кивнула, тут же продолжив свой монолог:

— Вот и выходит, Ваше Величество, что всё, что можно вам вменить по результату — это ваши радикальные государственные реформы, нападение на мирную конференцию ССШ и захват 'Дамокла' с последующим принуждением остальных стран к подчинению. По сути, если бы вас тогда судили на Токийском Трибунале, то любой хоть самую малость грамотный адвокат смог бы добиться оправдания по всем пунктам. Но вы выбрали сфабриковать свою смерть ради того, чтобы... — Лили вдруг остановилась, словно бы запнувшись в собственной мысли. — А кстати, зачем, Лелуш? Вы и вправду желали подобной участи?

Парень рассмеялся. Негромко и горько.

— Если я вам расскажу, принцесса, то вы ни за что мне не поверите.

Его собеседница вежливо приподняла бровь.

— Ваше Величество, вы столько раз поражали меня своими откровениями и творили чудеса на моих глазах, что я совершенно точно готова поверить во всё что угодно, если это будет сказано вами.

Зеро позволил себе улыбнуться. Возможно, что сейчас он совершает ошибку, позволяя этой совсем ещё девчушке услышать его откровения о вещах, что он столь тщательно скрывал ото всех, кроме одной-единственной девушки, которая в результате стала последней потерей на его войне против всего мира.

Но Лелуш не мог отказать себе в этой слабости. Пусть даже и понимал, что перед ним сидит не Наннали, а её правнучка. Однако мысленно он сейчас пребывал там, в академии Эшфордов, многие года назад, сидя у кровати своей сестры и борясь со жгучим желанием рассказать ей обо всём. О всех планах, жертвах и потерях, что ждали его на выбранном пути. Поделиться болью с единственным по-настоящему родным человеком...

Усевшись поудобнее и долив себе вина из стоявшей на столе бутылки, парень откинулся на спинку кресла и погрузился в лакуну воспоминаний.

— Эта история началась ещё во времена юношества моего отца, Чарльза зи Британия...

Он говорил, и картины столь недалёкого для него прошлого разворачивались перед его глазами, вновь заставляя переживать моменты, которые он предпочёл бы забыть, но которые были слишком важны для него.

А Лили слушала, затаив дыхание. Для неё, жительницы далёкого будущего, рассказ о важнейшей исторической вехе в истории её государства от лица фактически единоличного творца той был откровением. Она гневно сжимала кулаки, слыша о несправедливости Императорского Двора и трудностях выживания в послевоенной оккупированной Японии. Улыбалась, когда он рассказывал ей все эти донельзя забавные истории о способах добычи карманных денег. Злилась, внимая сухим фактам об ошибочности политики губернатора Кловиса. Но более всего она была поражена иным. Тайной силой, что стояла за императорской семьёй. Силой, достаточно могущественной, чтобы, окажись она в руках правильного человека, изменить мир.

Однако им обоим было невдомёк то, что у этого рассказа имелся более чем один благодарный слушатель. С виду обычная, ничем не примечательная булавка, воткнутая в подкладку сумочки молодой принцессы, на деле была оборудована весьма чувствительным микрофоном вкупе с запоминающим устройством весьма хитрой конструкции. Когда спустя несколько часов уже засыпающая принцесса с красными от пролитых слёз глазами вернулась в Нью-Пендрагон, незаметная служанка быстро и профессионально извлекла записывающее устройство, которое затем было запечатано в особый кейс, что тотчас же был доставлен кронпринцу Логану ви Британния.

И вот теперь молодой член монаршей семьи также внимал истории Восстания своего двоюродного прадеда. Истории, о которой он знал, казалось бы, всё. И, тем не менее, даже помыслить не мог о том, что нечто подобное вообще возможно...

А в голове его роились мысли.

* * *

Иллиум. 172 часа до выхода из ретрансляторного прыжка в Туманности Змеи.

— Я прочла ваш рапорт, К'Нами. Признаюсь, люди меня приятно удивили. Не думала, что кто-то способен решиться на столь авантюрную и изобретательную схему. Хорошо, я передам эти материалы для допобработки в спецотдел пропаганды. Надеюсь, что контакты, предоставленные Т'Лоак, достаточно анонимны, чтобы вас невозможно было связать?

— Никак нет, Матриарх. Сквозное шифрование, модулятор голоса, анонимное хранилище, которое было уничтожено сразу же после этого. Даже ГОР ничего не узнает.

— Не стоит недооценивать ГОР, дипломат. Ваша миссия признана успешной. Ваши документы будут приведены в порядок в течение стандартных суток, после чего вы направитесь в Главное Управление, чтобы доложить обо всём Совету Матриархов. Вам всё ясно?

— Да, Матриарх.

— Вы хорошо поработали, дипломат. Конец связи.

— Ханна, не расскажешь семье о своих успехах?

Тон, которым говорил её отец, был совершенно обыденным, однако девушка знала главу семьи достаточно хорошо, чтобы понимать, что за, казалось бы, праздным интересом скрывалась жестокая требовательность.

Семейство Стадтфилдов расположилось на широкой террасе их резиденции в пригороде Нью-Пендрагона, куда Ханну буквально вырвали под предлогом оценки эффективности "Гуррена". Однако в этот раз Альянс Стадтфилдов-Асплундов был представлен в куда более полном составе. По правую руку от её матери разместились представители Асплундов. Генри Асплунд — нынешний глава Дома Асплундов и её дед, седовласый худой старик с острым взглядом. Мэри Асплунд — его вторая жена и приёмная бабушка Ханны. Селена Асплунд с мужем, имя которого Ханна так и не потрудилась запомнить, удержав в памяти лишь то, что тот происходит из какого-то обнищавшего дворянского рода и всей остальной семьёй не воспринимался за авторитетную фигуру.

Со стороны же Стадтфилдов прибыли только представители младшей ветви, коих даже на празднества звали лишь ради массовости, поскольку реального политического веса в семейных решениях они имели ещё меньше, чем муж её тети.

Ханна прекрасно понимала, каким целям служит празднество сегодняшнее. Собственно говоря, она и была главным гвоздём сегодняшней программы. Как же, представитель Стадтфилдов вновь оказался на острие войны, под командованием нового Человека Чуда!

Персоне, незнакомой с внутренней кухней аристократического устройства Британской империи, было практически невозможно в полной мере оценить смысл и значимость подобной вовлечённости для одной конкретной группы родов. И даже Ханна, будучи единственной наследницей Стадтфилдов, не могла с уверенностью сказать, что полностью понимала все потенциальные выгоды.

После завершения Великой войны императрица Наннали в течении первых пятнадцати лет своего правления провела целый ряд краеугольных политических реформ, коснувшихся почти всех сфер жизни Британской империи. Коснулись эти реформы также и аристократии.

Перво-наперво Наннали издала указ, восстанавливающий аристократию как класс. Вот только ни о каком полном восстановлении в правах речи не шло. Политический курс, взятый императрицей, оказался сосредоточен на либерализации, и потому аристократии пришлось отказаться от монополии на высокие государственные посты. А вдобавок ко всему прочему аристократия была обложена налогом на роскошь и лишилась налоговых послаблений для ведения бизнеса. Учитывая же начатую ещё Дьяволом-Императором национализацию предприятий, позиции многих семей как минимум пошатнулись. Немалое их число потеряло свои активы после дарования не отделившимся зонам прав на самоуправление.

Безусловно, такое поражение в привычных привилегиях не могло не вызвать недовольства среди старой аристократии, но подавляющее одобрение со стороны простого населения вкупе с поддержкой остальных мировых держав и военным присутствием восстановленного ОЧР не оставили даже шанса на сколько-нибудь серьёзные волнения. Более того, вскорости на политическую арену СБИ заново вступил принц Шнайзель, чьи навыки ведения дел с аристократией являлись предметом легенд.

Однако существовал определённый круг аристократических семей, чьи позиции, наоборот, изменились в лучшую сторону в силу тех или иных причин. По большей части это произошло благодаря отдельным личностям, входившим в ближний круг императрицы Наннали и так или иначе помогавших её восшествию на престол. К таким семьям принадлежало и семейство Стадтфилдов, точнее, его нынешняя старшая ветвь.

После коронации Наннали прабабушку Ханны уговорили возглавить дом Стадтфилдов. Неизвестно, какие аргументы были при этом использованы, но факт остаётся фактом — ярая противница всего британского и патриот Японии Кодзуки Каллен согласилась стать графиней, а впоследствии и герцогиней Стадтфилд. Её отношения к Британии это, впрочем, не изменило, поскольку большая часть дел по управлению феодом почти всегда находилась в руках её доверенных помощников. В дворянской же среде факт того, что незаконнорожденная дочь стала главой рода при наличии живых главенствующих членов, вызвал возмущение, которое, впрочем, ни к чему не привело, потому как уже сам факт личности первого аса ОЧР, согласившегося на ассоциацию себя с вчерашним врагом, был беспрецедентен.

Таким образом линия Кодзуки стала главенствующей в роду.

Дом Асплундов также был приближен к императрице, но куда больше ценился за свой изобретательный гений, коий обеспечивался тандемом Сесиль и Ллойда Асплундов. При правлении Наннали обе семьи пользовались многими преференциями вроде эксклюзивных прав на оборонные заказы, а также на тестирование и консультации по вопросам технологий, связанных с найтмар-фреймами. Собственно говоря, тогда обе их семьи и начали сотрудничество, которое в конечном итоге закончилось альянсом между её отцом и матерью.

Впрочем, нельзя было сказать, что в упомянутом поле деятельности у будущего AMT имелось много конкурентов. Великая война сделала своё чёрное дело, пресытив боевыми действиями даже самых отъявленных милитаристов. А факт изобретения боеголовок класса F.L.E.I.J.A. изменил мировое представление о разрушительном потенциале глобальных военных конфликтов. Соответственно, после смерти Дьявола-Императора спрос на механоидов лавинообразно упал, мгновенно обанкротив большую часть более мелких конструкторских бюро. Асплундам же принадлежала солидная доля самых востребованных патентов, в частности, патент на технологию пассивных инерционных контроллеров, которая мгновенно нашла мириады применений в гражданском секторе. На закате же своей жизни чета Асплундов представила свой Магнум Опус — технологию Ллойд-генераторов, что значительно ускорила космическую экспансию человечества.

Однако подобный фавор, который во многом держался всего на нескольких людях, в конечном итоге оказался палкой о двух концах. Капитал обеих семей был построен в основном вокруг бизнеса, непосредственно связанного с производством дорогостоящей военной техники. Техники, которая по прошествии времени становилось всё менее и менее востребованной. В конечном итоге всё свелось к редким заказам от ОЧР и производству ограниченной линейки турнирных машин.

Безусловно, альянс Стадтфилд-Асплундов прекрасно понимал перспективы, и потому ещё при жизни её прабабки семья начала вкладывать огромные средства в популяризацию турниров Круглого Стола. Многолетняя рекламная кампания с лихвой окупила себя в долгосрочной перспективе, позволив коммерциализировать бренд и сделать его основным источником дохода для обоих родов.

Но вот с точки же зрения политического влияния после смерти Наннали их партия потеряла если не всё, то очень и очень многое. Безусловно, тандем герцогских домов был серьезным игроком уже по самому факту своего существования, и всё же в реалиях мирного времени с правящими бал пацифистскими настроениями их никто не воспринимал всерьёз, назначив на роль оппозиционного лобби. Император Лектор же был сторонником политики дальнейшей демилитаризации и с успехом проводил её до момента обнаружения марсианских Архивов.

Доказательство существования инопланетной жизни произвело фурор в обществе. Для альянса Стадтфилдов-Асплундов это стало временем второго расцвета. Увы, они слишком долго прозябали на периферии, чтобы вернуть свои позиции сразу и в полной мере.

А затем произошла смерть Лекса и Сильвии ви Британнии, ставшая большим ударом по потенциальному влиянию семьи. Несчастье случилось спустя всего несколько месяцев после того, как Лектор объявил о своём желании передать трон единственному сыну.

Отец Ханны, Рубен, и кронпринц Лекс были хорошими друзьями, пускай самой девушке с откровенным трудом верилось в то, что такой человек, как её отец, мог состоять в дружественных отношениях хоть с кем-то. Тем не менее, факт оставался фактом. Одним из самых ранних её воспоминаний была игра в прятки в императорском саду дворца в Нью-Пендрагоне с таким же маленьким Логаном ви Британния, пока её отец на пару с Лексом что-то обсуждали.

И вот сейчас, спустя десятилетия, проведённые вне фавора, в самый критичный для всего человечества момент у альянса Стадтфилдов-Асплундов внезапно появляется весьма жирный шанс вновь вознестись к вершине политического Олимпа. Шанс, который никто из них упускать не собирался.

Никто, кроме той, кому судьбой выпало стать причиной этого взлёта.

Глубоко вздохнув, Ханна ответила:

— За время, проведённое в походе, я вошла в круг доверенных лиц Зеро.

Она могла бы сказать больше, но не имела ни малейшего на то желания. Доверие, оказанное ей Зеро, девушка ценила больше. Не говоря уже о том, что вряд ли кто-то из присутствующих сможет поверить в столь нереально звучащую историю. Ей самой было бы весьма и весьма сложно принять как правду подобное, если б не исключительный боевой опыт Зеро, коему она попросту не находила иных объяснений.

Ханна поймала на себе внимательный, изучающий взгляд своего деда. Генри Асплунд был фигурой весьма и весьма противоречивой. Старший сын самых гениальных ученых нового тысячелетия являлся той причиной, по которой, даже находясь в своеобразной политической опале, семейное дело продолжало процветать. Именно он стоял за популяризацией турниров Круглого Стола. И при этом всём сей человек был ярым и непримиримым противником императора Лектора. Об их взаимной нелюбви ходили легенды.

Настоящим семейным преданием стали ухаживания деда за Дианой Прайс — графиней, femme fatale, аристократкой, что чуть не стала императрицей. Кажется, эту историю даже экранизировали лет так десять назад.

Наконец старик спросил:

— Ханна, внучка. Если всё так, как ты говоришь, то ответь старику на милость, чем, по-твоему, кончится эта война?

К чему-то вроде этого Ханна и готовилась морально.

— Зеро не слишком распространяется о своих прогнозах относительно войны, однако если судить по его действиям, то рассчитывать на затяжной конфликт не стоит. У нас банально нет времени и достаточного количества ресурсов для успешного противостояния Турианской Иерархии. Их армия многократно больше и опытнее нашей. Успехи, достигнутые нами на сегодняшний день, обеспечены лишь технологическим превосходством, элементом неожиданности и проблемами вражеской логистики. Война должна закончиться в ближайший месяц или два подписанием мирного договора, иначе же нас попросту сметут.

После этого заявления за столом установилась гробовая тишина. По лицам многих из сидящих здесь Ханна поняла: они даже не задумывались о том, что подобное может произойти. Люди, пережившие страх за свой дом, отчего-то были убеждены, что после блистательного разгрома врага и триумфального возвращения старой легенды их путь к победе едва ли не выстлан красной ковровой дорожкой. И она, пожалуй, не могла их в том винить. Всё же даже для её семьи война оказалась уже почти позабытым понятием.

Единственными, кто никак не изменился в лице, стали мать Ханны, её отец и дед.

Генри лишь усмехнулся в усы, оглядывая своих родственников, прежде чем вновь обратиться к девушке.

— И какие у нас шансы на то, что мы сможем заключить этот мир? Что ты думаешь? — невинно поинтересовался он.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, и затем она ответила:

— Зеро всё продумал. И... уже предпринял шаги. Если у нас и есть какие-то шансы, то с ним они максимальны из всех возможных.

Ей хотелось верить в то, что это именно так. Что весь проделанный до Омеги путь, весь этот чудовищный риск был не зря.

Старик кивнул, принимая её слова.

— Что ж, тогда развлеки старика в последний раз, внучка. Представь себе, что Зеро проиграл эту войну. Представь, что тебе придётся выбирать, внучка. Выбирать между победившими и Зеро. Чью сторону ты примешь?

В следующий миг стол взорвался возмущёнными возгласами, но после громогласного удара кулаком о столешницу и зычного гарка от патриарха Асплундов все прихлебатели мигом замолкли.

А вот на отца Ханны это не подействовало. Его лицо исказилось, словно бы дед отдавил ему самую неприятную мозоль.

— Генри, это — личное дело...

Договорить он не успел, будучи прерванным своим зятем:

— Это было личным делом, Рубен. Ситуация изменилась. Внучка, я жду ответа, — произнёс Генри, и в этот раз его голос звучал не по-старчески холодно и резко.

Отец хотел было что-то сказать, но на его плечо аккуратно легла рука жены, и мужчина словно бы сдулся, устало выдохнув и сделав жест рукой в сторону Ханны, который можно было бы перевести как "скажи ему то, что он хочет".

Девушка меж тем пребывала в растерянности. В словах деда явно ощущалось второе дно, но она отчаянно не могла понять, к чему ведёт старик. Существует какая-то угроза для Зеро? Что-то, о чем её командир не знает?

У неё не имелось информации, но также не имелось и времени, чтобы обдумывать и анализировать ситуацию со слишком большим количеством неизвестных. Но если просто представить гипотетическую ситуацию, в которой Зеро окажется проигравшей стороной...

А какие, собственно, у неё перспективы, если она выберет победившую сторону? Ханна сильно сомневалась, что удастся отмыться от клейма "проигравшей". И что же, вернуться побеждённой? А затем как ни в чём не бывало продолжить участие в ТКС, ожидая, пока ситуация уляжется достаточно, чтобы её смогли по-тихому выдать замуж?

Если же она выберет Зеро... то ситуация может сложиться ещё хуже. Перспективы — туманны и печальны.

И тем не менее...

— Я выберу Зеро. Земля должна ему как минимум за одно своё спасение. И если вдруг большинство побежит в сторону победителей, я приму сторону того, кто на самом деле пытался сделать что-то для человечества.

...Она скорее предпочтёт билет в безвестность, нежели практически гарантированный шанс угодить обратно в золотую клетку.

Взгляд её деда стал тяжёлым и, казалось, пробирал до самых костей. Ханна еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть под этим пристальным взором.

Наконец Генри сказал:

— И ты не боишься последствий? Не боишься того, что может случиться с нашей семьёй?

Ханна вежливо приподняла бровь.

— А разве может моё решение как-то на ту повлиять? В конце концов, если мне придётся делать выбор, то выбирать будет не Стадтфилд или Асплунд, а Кодзуки.

Право на фамилию. Фамилию, что всё ещё фигурирует в документах, пусть все её благополучно опускают. Фамилию, которую столь упорно пытаются вымарать из хроник. Её слова сейчас — равносильны объявлению войны. Казус Белли для их рода.

— Вот, значит, как... Ты действительно готова зайти далеко, — подытожил Асплунд. — Что ж, Рубен, — обратился он к её отцу, — ты всё-таки вырастил ту, кого хотел. Теперь ты доволен?

Хмурое и почти злое выражение лица мужчины было более чем красноречивым ответом.

Ханна, прекрасно уловив повисшее за столом настроение, поднялась со своего места и двинулась в сторону выхода. Но на выходе из залы её окликнули.

Обернувшись, она увидела, как её дед, демонстративно встав из-за стола, шагает в её сторону. Подойдя же к ней, он вдруг порывисто её обнял. Его сухие руки всё ещё хранили остатки той кипучей энергии, что удерживала оба их рода на плаву.

— Ты выросла, девочка. Отныне ты сама решаешь, что тебе выбрать. Но знай, если случится так, что Кодзуки потребуется помощь... род Асплунд поддержит его.

"Пока я жив", — осталось несказанным окончанием этого предложения.

* * *

Лелуш. Здание Генеральной Ассамблеи в Токио

— Зеро, вы уверены, что это сработает? — вежливо осведомился премьер Кан. — Безусловно, Ассамблея признаёт ваш стратегический талант, однако, по вашим же словам, успех этой операции целиком и полностью зависит от крайне сомнительных переменных. При ином же исходе она грозит обернуться катастрофой.

— При всём уважении, премьер-министр, мы сейчас находимся в том положении, когда выбирать не приходится. Любое генеральное сражение с силами Иерархии может обернуться катастрофой не меньшей. У нас банально нет времени на что-либо. И я считаю эту операцию единственным реальным вариантом.

Кан кивнул, принимая ответ лидера ОЧР, хотя было очевидно, что план операции пришёлся ему не по вкусу. То же можно было сказать и об остальных членах Малого Совета, что сейчас сидели за столом переговоров. И даже самому Лелушу не нравился его собственный план. Однако лучшего варианта он действительно не видел. Вся эта подготовка, попытка сыграть в старую игру на новой доске — не более чем хорошая мина при плохой игре.

Да и план не был совсем уж безнадёжным, всё же Лелуш, несмотря на мнение большинства историков по этому вопросу, не настолько обезумел.

Тем временем Лонгвей решил высказаться:

— Итак, господа, мы выслушали план Зеро. Предлагаю перейти к вопросу обеспечения.

Именно так. Сегодняшнее заседание в первую очередь было посвящено вопросу обеспечения проведения этой операции. Ибо, несмотря на наличие карт-бланша в отношении флота, для некоторых специфических запросов требовалось дополнительное обсуждение.

Кронпринц СБИ тут же поспешил присоединиться к дискуссии:

— Мы изучили составленный вами список необходимого. Британия берётся построить и предоставить дополнительные боеголовки по вашим эскизам. Министр тяжёлой промышленности клянётся, что к сроку должны успеть.

Премьер Кан также включился в рабочий процесс, сообщив:

— Нам потребуется некоторое время на сборку и транспортировку, но изготовить несколько десятков одноразовых НЭ-разрядников не сложно. Однако не могу сказать того же о гелие-4. Такое количество хладагента... Боюсь, наши лунные заводы просто не обладают нужными мощностями. Не говоря уже о транспортировке...

— В чём конкретно проблема, премьер-министр? — с колоритным акцентом спросил Мабуту. — У нас не так много химических заводов, но если я правильно понимаю, наладить техпроцесс не то чтобы слишком сложно.

— Нужна нулевая гравитация...

— А Нулевой Элемент нам на что, премьер? Вспомните, тридцать второй год, завод по производству сакурайдатовых суперпроводников в Канберре...

— У нас нет времени на перестройку, Лонгвей! А гелий-4 нужен Зеро как можно скорее.

Это действительно было проблемой. Для его, Лелуша, плана требовалось значительное количество по-настоящему мощного хладагента. После целого вечера, проведённого за изучением вопроса, а также доступных его решений, выбор пал на гелий-4. В отличие от своего более распространённого изотопа, используемого в качестве топлива, добыча сего шла в масштабах куда меньших, но, по расчётам Зеро, достаточных, чтобы обеспечить необходимое для успешного охлаждения корабля количество. К сожалению, как выяснилось, он недооценил востребованность этого материала.

— Я знаю где взять недостающий гелий-4, — внезапно огорошил всех голос Логана, удивляя даже Лелуша.

С самого начала заседания, ещё до оглашения плана сражения, британский кронпринц был крайне задумчив и время от времени изучающе поглядывал в его сторону. Причины подобного настроения будущего монарха монарх бывший понять наверняка оказался не в силах, но имел предположения, которые в основном строились вокруг состояния Лили после того, как та вернулась обратно во дворец.

Между тем взгляды всех присутствующих упёрлись в известного широкой общественности ви Британнию, и тот, вздохнув, продолжил:

— Идея, честно говоря, сырая, но может сработать. "Дамоклы" используют гелий-4 для охлаждения генераторов "Пламенного Сияния". Насколько я помню схемы дворца, система требует значительного количества хладагента, который, тем не менее, может быть слит без потери орбитальной стабильности.

Зал ненадолго затих, обдумывая идею кронпринца. Лелуш, увы, достаточно плохо представлял систему охлаждения "Дамоклов", однако, исходя из размеров орбитальных дворцов и необходимой площади покрытия "Пламенным Сиянием", резонно мог предположить, что она должна быть поистине грандиозной.

— Разве это не приведёт к уничтожению ваших знаменитых орбитальных садов? — осведомился эмир Салах.

— Сады можно вырастить вновь, Саладин. Так же, как и сынов и дочерей Британии. Но если выбирать между людьми и растениями, я выберу людей, — спокойно ответил Логан.

Премьер Кан, что-то быстро печатавший с того самого момента, как ви Британния подал идею, удовлетворённо кивнул.

— И правда, может сработать. Я просмотрел накладные по закупкам хладагента за предыдущий цикл. Если объединить с нашими производственными мощностями, то общего количества должно хватить. И всё же, Ваше Высочество, вы уверены, что император это одобрит?

Логан отмахнулся.

— Император даровал мне неограниченные полномочия в рамках обеспечения поддержки ОЧР на время войны. Если вы уверены, что хладагента должно хватить, то я могу отдать приказ о переходе на режим полной герметичности хоть прямо сейчас.

— Тогда остаётся проблема транспортировки, — подытожил Кан. — Наши космические танкеры просто не могут вместить достаточное количество вещества, не говоря уже о невозможности сверхсветового перемещения.

— Думаю, что здесь мы сможем помочь, — вновь оживился глава ОАЭ. — Мы готовы поднять "Аль-Хорезми" раньше срока.

— Он же не завершён, — заметил Лонгвей.

— Речь о внутренней отделке и Ллойд-генераторах, — был дан ему ответ. — Системы управления смонтированы, так же, как и стазисная система баков. С минимальными доработками мы готовы запустить "Аль-Хорезми" через три дня.

— А экипаж укомплектован? — поинтересовался Лелуш. — Всё же условия работы предстоят далеко не самые приятные.

— Зеро, возможно, вы пропустили, но совет муфтиев провозгласил вашу победу "милостью Аллаха", объявляя ваш поход Джихадом*. Поверьте, к моменту старта команда будет укомплектована...

* * *

На выходе из зала переговоров Логан окликнул его:

— Зеро, не могли бы вы уделить мне десять минут вашего времени?

Лелуш, будучи заинтригованным сегодняшним поведением кронпринца и в сущности не спеша куда-либо, кивнул, соглашаясь.

— Тогда пройдёмся? — предложил кронпринц, после чего указал на сад, что виднелся невдалеке. Зеро лишь пожал плечами, выражая безразличие к месту проведения разговора.

Путь до сада был проделан в полной тишине, тем самым ещё больше разжигая интерес в душе Лелуша. Погода на улице стояла прекрасная — нынешняя середина мая в Японии выдалась на редкость солнечной, и сейчас сад бывшей академии Эшфордов был залит приятным, тёплым светом светила. Настолько тёплым, что будь некогда ученик той в своём старом костюме — мгновенно бы упарился, но, на его счастье, новые технологии позволяли ему находиться под палящим солнцем, не ощущая нестерпимой жары.

Наконец, когда они достигли сада, оставляя охрану сторожить периметр, Лелуш решился прервать затянувшееся молчание:

— Итак, Ваше Высочество, что же вы хотели бы обсудить, если оно требует столь приватной обстановки?

Логан молчал всего секунду.

— Моя сестра, Зеро. Я бы очень хотел попросить вас дистанцироваться от моей сестры. Лили всё ещё юна и многого не понимает.

Лелуш удивился столь прямой просьбе.

— Прошу меня простить, Ваше Высочество, но в данном случае я не понимаю, о чём вы говорите.

Кронпринц нахмурился.

— Вы опасный человек, Зеро. Опасный по многим причинам. Не хочу звучать угрожающе, но для члена Короны находиться подле вас... В долгосрочной перспективе это может привести к не самым желательным последствиям.

— На что вы намекаете, Логан? — впервые Лелуш обратился к своему... правнучатому племяннику по имени.

— Вам ли не знать, Зеро, насколько изменчивы людские настроения? Пока вы на острие атаки, пока наши машины пропаганды работают во всю мощь, люди смотрят на ваш образ как на идола. Но так же, как это бывает со всеми идолами, со временем появляются те, кто задаёт неудобные вопросы. И поверьте, рано или поздно найдутся такие, кому станет интересно, каким образом вы оказались на борту Пендрагон-прайм.

Бывший император вдруг осознал, что спокоен. До невозможности спокоен и собран. Ситуация, обрисованная его власть имущим родственником, не была неожиданной, вовсе нет. Он уже давно просчитал сам факт того, что неудобные вопросы будут — и в количестве более чем достаточном.

Однако совершенно иначе смотрелся факт того, что второй человек в СБИ, поддержавший ранее его начинания на военном поприще и признавший командиром ОЧР, столь внезапно решил сменить милость на гнев. У подобного шага должны быть свои, более чем веские причины.

— Кажется, вы говорили, что не собираетесь угрожать мне, Ваше Высочество, разве нет?

— Если вы считаете угрозой констатацию факта, то прошу меня простить, Зеро.

— Скажите же мне, с чего вы взяли, что вопрос моего пребывания на станции в будущем окажется опасен для Короны?

Принц вздохнул.

— Зеро, давайте начистоту. Мы знаем, что вас нашли далеко не в криокапсуле. Мои люди умеют держать язык за зубами, но шанс утечки увеличивается пропорционально потенциальной выгоде. И поверьте моему опыту, свой кусок пирога куда дороже крушения чужого образа.

Слова принца были, опять же, ожидаемы. Если и не весь, то часть секрета его личности, особенно та, что связана с таинственным выживанием в течении полутора веков, становилась всё большим и большим секретом Полишинеля. Было бы глупо надеяться на то, что Британия оставит подобное происшествие без тщательнейшего расследования.

Безусловно, мало приятного в том, что информация утекает вне его желания и контроля, но пока что всё сказанное не выходило за рамки ожидаемых неприятностей.

И тем не менее, волновало его несколько другое.

— Если начистоту, то я не понимаю, в чём причина столь резкой смены настроений, Ваше Высочество. Именно Лили пробудила меня и дала мне причину и мотивацию для действий. Более того, вы сами публично указали на вашу сестру как на способ поддержки моих действий.

Логан присел на край фонтана, складывая руки в замок.

— Тогда это казалось хорошим решением, — вздохнул он. — Но поймите и вы меня, Зеро. Есть... люди, которые начнут действовать в своих интересах, не считаясь с интересами глобальными, как только им представится такой шанс. И я не могу рисковать своей сестрой! Она не понимает, не знает всей картины. У неё недостаточно ресурсов и сторонников, чтобы выдержать бурю, которая может начаться!

Лелуш выслушал эту тираду, а затем уже по-новому взглянул на человека перед ним.

Логан ви Британния был молод. Не сильно старше самого Ламперужа на момент первого Восстания, быть может, каких-то пять или шесть лет разницы. И всё же на его плечах уже лежал груз всей государственной машины Британии. На самом деле Логан очень сильно напоминал Лелушу кривое отражение его самого с налётом манер и речей в стиле Шнайзеля. А статус премьер-министра СБИ только усиливал сходство.

И при всём при этом бывший император ощущал искренность в словах этого человека. Не чувствовал фальши в его словах, когда тот говорил о своей сестре. Возможно, что процесс, превративший Шнайзеля в того человека, которым он в конечном итоге стал, ещё не завершился. Возможно, длительное нахождение на подобном посту никак не связано с крайне... спорной, на взгляд Ламперужа, персоналией его сводного брата...

— Прежде всего спасибо за предупреждение, Ваше Высочество. Сам факт того, что подобные силы существуют, уже весьма многое для меня значит. Я склонен принять ваше предложение. Однако вы должны понимать принцип равноценного обмена...

Логан мгновенно обуздал свои эмоции, возвращаясь к тому вежливому и доброжелательному тону, что на протяжении уже, наверное, трёх столетий служит визитной карточкой монарших особ.

— Безусловно. Но помните о том, что империя более не всемогуща, и предавать интересы собственной страны в угоду вашим я не имею ни права, ни желания.

Зеро покачал головой.

— И в мыслях не было. Но случись так, что вы окажетесь правы... Знаете, в моё время Британия умела ценить таланты и обходиться с ними по-достойному.

Принц воспринял его слова правильно.

— Эти славные традиции она бережно холит и лелеет, ведь в них — залог её будущего.

— В таком случае... Ваше Высочество, прошу назначить нового ответственного по связям с Орденом.

Облегченно выдохнув, Логан ответил, протягивая руку:

— Контакты будут высланы вам в течении часа.

Они скрепили это джентльменское соглашение рукопожатием, после чего отбыли каждый в своём направлении, размышляя, аналогично, каждый о своём.

Лелуш отчётливо понимал, что это, наверное, последний раз, когда он находился по одну сторону баррикад со своим потомком, и одновременно ощущал... своеобразное облегчение от того, что люди, от которых зависит судьба его родины, изменились.

Спустя сорок минут, когда он уже находился на пути к штаб-квартире ОЧР, его инструментрон высветил входящее сообщение, содержавшее контакты нужного чиновника. Но кроме них в сообщении была небольшая приписка. Сперва шли какие-то смутно знакомые Лелушу координаты, а за ними — несколько слов, мгновенно выбивших дух из бывшего императора.

"Думаю, вы бы хотели попрощаться не с местом паломничества, а с настоящей императрицей".

_________________________________________

Примечание

*Если оставить в стороне негативную окраску этого термина в глазах современного человека, в общем и целом он означает "усердие на пути Аллаха, борьба за веру".

Пока его личный шаттл плавно набирал высоту, двигаясь по направлению к орбитальным лунным верфям, Зеро изучал присланную ему информацию. Текущий документ представлял собой краткую выкладку по постэффектам, которые возникают в пространстве после использования главного калибра 'Роланда'.

Исходя из всей полученной информации, после применения 'Одина' на полную мощность в космосе, вся электроника в радиусе добрых пятнадцати тысяч километров должна была если не поджариться, то, как минимум, получить близкие к необратимым повреждения. Объекты, находящиеся вне этого радиуса, рисковали получить урон различной степени тяжести — экспоненциально понижающийся по мере удаления объекта от эпицентра излучения.

Немалая доля иронии состояла в том, что это оружие было изобретено Ниной Эйнштейн в попытке создать эквивалент — работающий по аналогии с фрейм-сдерживанием — орудию, названному F.L.E.I.J.A., чья разрушительная мощь не имела равных себе. Несмотря на распространённое заблуждение, F.L.E.I.J.A. не являлась термоядерной бомбой: этот слух Британния распустила намеренно, чтобы дезинформировать противника, а также спрятать от широкой общественности куда более страшную правду.

Ядерный заряд нужен бомбе лишь затем, чтобы запитать суперконденсаторы, генерирующие поле Фольквангра, которое попросту 'выбрасывает' всю оказавшуюся в зоне поражения материю в пространство Эйнштейн-Ллойда. Что происходит с материей после этого — одному богу известно. Однако для стороннего наблюдателя действие боеголовки было схоже с плазменной термоядерной. Во всяком случае, компьютерные модели взрыва оставляли весьма схожее ощущение.

Технология 'Одина' была построена на обратном принципе, который Нина Эйнштейн открыла в попытках создать Уничтожитель Фрейи. Обратно поляризованное поле Фольквангра создавало что-то в духе черной дыры, всасывающей в себя материю и энергию из пространства виртуальных частиц. Весь этот суп из квантов и бог весть каких ещё частиц очень быстро коллапсировал, создавая в точке применения энергетический хаос, выжить внутри которого было попросту нереально в силу множества разнонаправленных взаимодействий.

Однако, за это 'Одину' приходилось платить высокую цену. На борту Роланда был установлен полноценный высокоэффективный термоядерный реактор с сакурайдатовыми суперконденсаторами, потому как никакой батареи не хватило бы для того чтобы запитать одновременно 'Один', системы жизнеобеспечения, энергокрылья и щиты. Но даже полноценного реактора на борту было мало, в силу экспериментальности технологии, установка могла потреблять энергии больше расчётных значений, отчего его советники рекомендовали применять 'Один' с осторожностью.

Закончив читать, Лелуш откинулся на спинку сидения, задумчиво глядя на медленно чернеющую бескрайнюю гладь небосвода.

В его колоде осталось не так много козырей, а противник вряд ли показал хотя бы десятую часть. Использование Одина в реальном бою... было рискованно. В гипотетической предстоящей битве, у него будет один, максимум два выстрела, прежде чем турианцы начнут концентрировать огонь на Роланде. И тогда уже чудом будет, если МакРемитц выживет и сохранит машину.

Но этот залп ему попросту необходим. Ему было необходимо заглушить связь противнику, хотя бы на короткое время. Так что Один будет использован в любом случае.

Спустя ещё несколько минут размеренного полёта, шаттл наконец-то вышел на необходимую орбиту. Там, в точке Лагранжа, пристыкованный к одной из орбитальный верфей находился 'Чарльзклифф'*, он же бывший 'Арндварр'. Успешно захваченный турианский дредноут, который спешно переоборудовали для его первой и, скорее всего, последней миссии.

Шаттл приземлился в ангаре для челноков, будучи практически единственной человеческой машиной внутри. Пленных, по его приказу, выводили через стыковочные шлюзы, поэтому места в помещении было весьма немного.

Дождавшись разгерметизации, Лелуш покинул гостеприимное чрево своего шаттла, чтобы направиться в сторону уже ждущего его главного инженера.

— Мистер Доннели, я полагаю? — вежливо поинтересовался парень, впрочем, отлично зная ответ.

— Верно. Это честь с вами познакомиться, Зеро.

Пожав протянутую руку, тем самым скрепляя знакомство, он поспешил завести разговор.

— Перейдём к делу. Как вы понимаете, я прибыл сюда чтобы проинспектировать ход работ. Вам уже доложили о решении Совета на счёт поставок хладагента?

Инженер кивнул.

— Да, я получил документ полчаса назад. Что же относительно хода работ... пройдёмте.

Со стороны могло показаться, что требования Лелуша были полностью абсурдными — построить систему теплоотвода внутри огромной махины дредноута, имея в запасе всего несколько недель. В сущности так оно и было, однако текущая ситуация и всесторонняя поддержка его начинаний действительно творили чудеса.

Работая в четыре смены, люди буквально испещрили значительную часть внутреннего пространства дредноута трубами, по которым будет курсировать хладагент. В качестве теплосборников использовалась какая-то сложная технология на основе сакурайдат-литиевых сплавов. Иногда Лелуша поражало количество способов применения сакурайдата и почти навязчивое желание материаловедов в любой сплав или материал пытаться добавить сакурайдат. Но, по-видимому, оно работало.

Сейчас команда техников заканчивала монтаж теплосборников и ждала поставок первой партии хладагента для тестовых прогонов.

Когда инспекция подошла к концу, сопровождавший его всё это время главный инженер Соммерс Доннели подвёл итоги:

— Как я уже рапортовал, при всех наших возможностях, нам вряд ли удастся свести на нет тепловую эмиссию корабля подобного размера. Также, у меня всё ещё есть сомнения по поводу безопасности экипажа во время действия теплопоглощающих систем.

— Экипажа? — наклонил голову Зеро.

— Да, сэр. Нам не удалось настолько упростить управление кораблём, как вы хотели. Потребуется минимум пять человек. Один человек в реакторном отсеке, два инженера чтобы следить за состоянием охлаждения и двое на мостике.

Это несколько осложняло дело. Ви Британния надеялся на то, что турианские технологиии были достаточно современны для того чтобы позволить ему провернуть всю операцию в одиночку, однако даже подобный результат он считал вполне себе успешным исходом.

— Я вас понял, Доннели. — внимательно оглядев явно нервничающего инженера, Зеро продолжил: — Однако, что-то мне подсказывает, что это не всё.

Выждав паузу, мужчина набрался смелости. Видно было, что эти слова давались ему трудно.

— Зеро. Я изучал ваши спецификации... сэр, это ведь дорога в один конец, верно? Поэтому вам нужна минимальная команда в ущерб функциональности корабля. — в голосе немолодого на вид инженера сквозило что-то такое... Лелуш знал этот тон, пускай слышал его уже, наверное, целую вечность назад.

Последнего из тех, кто говорил с ним таким тоном, звали Косетсу Урабе.

— Это не совсем верно, но... риск действительно крайне велик. — Достаточно велик, чтобы только он сам наверное и может гарантированно пережить исполнение этого самого плана в большинстве случаев. Для остальных же... что же, он догадывался, что ему хотят предложить.

— Зеро, я бы хотел вызваться в команду 'Чарльзклиффа'. Обещаю исполнить любой ваш прик... — мужчина уже хотел было разразиться пламенной речью, но Зеро мягко прервал его.

— Нет, мистер Доннели. Этого я вам не позволю. Не могу позволить вам этого.

— Прошу вас, Господин Командующий! — в голосе этого человека сквозило сухое отчаяние.

— И я снова повторюсь, мистер Доннели. Мой ответ — нет. Вы помните, что я сказал в обращении к нации? Любая смерть — это потеря. Но бессмысленное самопожертвование вредит куда больше, чем может показаться. Я не знаю, что послужило вашей мотивацией для подобной просьбы, я верю, что ваша мотивация достаточна, однако, при всём уважении — вы куда полезнее здесь, на своём месте, мистер Доннели.

— Я создавал эти системы, сэр. Я провёл на этом корабле больше, чем кто-либо из людей!

— И что с того? Я действительно ценю то, что вы сделали, мистер Доннели, но как вы уже заметили — это билет в один конец. И если дело не выгорит — я хочу, чтобы по результатам битвы у человечества всё ещё оставались толковые инженеры. Потому что я не исключаю шанс того, что они нам понадобятся...

С третьего раза слова Лелуша видимо смогли пробиться сквозь упрямую стену из отчаяния Соммерса. Тот как-то сразу обмяк, сдав ростом и разом прибавив в возрасте.

— Я... простите, Зеро. Но и вы поймите меня. Я потерял старшего сына при Первом Контакте. Младшего — при штурме Шаньси. Жену — при штурме Шаньси. С тем же успехом можно сказать, что я уже мёртв. Ничего не осталось.

Лелуш промолчал, раздумывая о происходящем. Слова инженера заставили его на секунду сомневаться в своём решении, но, взяв себя в руки, он всё же решил остаться при своём мнении.

— Доннели. Послушайте меня. Я понимаю, что вам тяжело. Поверьте, я правда понимаю, что вы чувствуете. Но это не повод кидаться в крайности. Вы считаете, что ваша жизнь кончилась... но поверьте, из любой ситуации можно найти выход. Того, что вы уже сделали — более, чем достаточно. Я не в праве требовать от вас большей жертвы, чем та, что вы уже принесли. Что же до команды... — Лелуш задумчиво посмотрел в сторону шлюза, из которого открывался прекрасный вид на Землю. — Думаю, что найти четырех человек не составит большого труда.

Доннели ошарашенно посмотрел на него.

— З-зеро?! Вы собираетесь?!

— До свидания, мистер Доннели. — На этих словах дверь шаттла закрылась.

* * *

Следующим пунктом назначения шаттла Лелуша стал небольшой семейный ресторан на окраинах Нагои. Во избежания пересуд в СМИ, он приказал водителю выключить опознавательные светосигналы и сажать машину в сумерках в некотором удалении от места запланированной встречи.

К своему стыду, несмотря на то, что в истории этой страны одно из его Альтер Эго осталось одним из величайших героев, Лелуш не сильно часто оказывался за пределами Токио. В Нагои он бывал всего один или два раза и то — лишь проездом в центральной части.

Впрочем, за прошедшее время понимание слова 'пригород' тоже весьма сильно изменилось в силу разрастания города. Однако, это место вполне себе было похоже на то, что Лелуш понимал под 'пригородом'. Невысокие, почти одинаковые внешне частные дома идущие по обе стороны дороги, кое-где перемежающиеся с различными дополнительными постройками первой необходимости вроде автоматических супермаркетов и зарядных станций для аэрокаров.

Спокойный и тихий пригород, далёкий от сияющего неоном вечно неспящего центра и достаточно маленький, чтобы Лелуш ощущал... дискомфорт.

Стоя здесь, в одиночестве, пускай и в пятидесяти метрах от ожидающего его шаттла, Лелуш явно ощущал себя здесь чужим. И дело было не в национальности и хронологической принадлежности, хотя это было безусловно так.

Как бы банально это не звучало, это был не его уровень. Возможно, для стороннего наблюдателя подобные мысли прозвучали как минимум кощунственно, однако такое измышление не было следствием свойственной Лелушу до определенной степени чванливости, но исходил из весьма холодных фактов.

Он рос в окружении дворцов и имений, некоторые из которых были столь огромны, что даже дня не хватило бы, чтобы хотя бы заглянуть в каждое из помещений виллы Ариесов, не говоря уже об абсолютно монструозной монументальности Императорского Дворца в Пендрагоне. Даже во время их скитаний по полуразрушенной Японии, их маленькая группка слонялась больше по сельской местности, что была отнюдь не похожа на то, что Лелуш видел перед собой сейчас. Затем была сытая и весьма спокойная жизнь под покровительством Эшфордов, прервать которую смогли только события в гетто Синдзюку. И сравнивать подобную застройку с муравейниками-гетто было попросту нельзя. Вот и выходил парадокс, что для его привычного образа жизни подобные места были как-то не по уровню, а для настоящих низов, которых он вынужденно навидался — слишком высоко. Эдакая середина, с которой он никогда не сталкивался.

Спустя пять минут неспешной ходьбы, Лелуш оказался около небольшого трёхэтажного здания, на первом этаже которого неярко светилась вывеска 'Домашний ресторан Юто'. Насколько ему было известно — это была довольно стандартная планировка для подобного рода заведений. Первый этаж отведен под сам домашний ресторан, второй и третий — под жилье. Урабэ рассказывал о чём-то подобном во время одной из вечеринок ОЧР, на которых Лелушу довелось присутствовать.

Перед тем как войти внутрь, ви Британния быстро окинул себя взглядом, вновь оценивая маскировку. Для сохранения анонимности своего посещения ему пришлось снять с себя плащ, оставаясь в защитном гермокостюме поверх которого была накинута бросовая куртка и джинсы на пару размеров больше подпоясанные туго затянутым ремнём. Убедившись, что всё в порядке, он извлёк из внутреннего кармана стандартный визор ОЧР, закрывающий верхнюю половину лица и не дающий разглядеть черты лица собеседника, при этом оставляя нижнюю часть лица открытой.

Не ускользнула от Лелуша и ирония того, что сейчас он невольно создавал уже который слой маскировки его личности, вновь пряча за маской очередную маску. Кто знает, сколько таких масок ему ещё придётся создать в будущем.

Будущее... это слово отзывалось слишком большой горечью для него. Одна из тех вещей, о которых ему думать совершенно не хотелось. Мысленным усилием отогнав лишние сейчас мысли, Лелуш взялся за ручку входной двери, несмотря на то, что на окне ярко светилась надпись 'Закрыто'.

Ресторанчик встретил его приятным, еле уловимым запахом якисобы и морепродуктов. Негромко играла музыка, свет был неярким, создавая уютную и приятную атмосферу. Подобное убранство приходилось ему даже по нраву, выразительно отличаясь от той кричащей роскоши, которой в его время любили кичиться те фешенебельные рестораны, в которых ему доводилось бывать по долгу шахматной игры. Впрочем, возможно, дело было именно в соответствии ожиданиям целевой аудитории. Всё же, опыт трапез в 'Набезо' давал ему некоторое представление о том, как может выглядеть престижное заведение в настоящее время.

— Зеро, вы как раз вовремя! Остальные пока что задерживаются, — поприветствовал лидера ОЧР голос из-за стойки. Повернув голову в сторону источника звука, Лелуш увидел весьма занимательную картину в виде Иямы, стоящего за барной стойкой в темно-синем переднике и протирающем стаканы.

Повесив куртку на стоящую рядом со входом вешалку, Лелуш проследовал в сторону своего подчинённого, который, отложив полотенце и уже чистый стакан, уселся на стул, ожидая командира.

— Хотите чего-нибудь выпить, командир? — участливо осведомился Юто у своего гостя.

— Эрл Грей с молоком. — кивнул Лелуш. Классический английский рецепт, любовь к которому была у Лелуша в крови. Одна из немногих чисто британских вещей, в любви к которым он себе никогда не отказывал.

— Это, конечно, немного не в духе нашего обычного меню, но, думаю, я справлюсь... — Ияма кивнул, после чего отправился в кладовку — на поиски заварки.

Лелуш же воспользовался полученным временем для того, чтобы получше рассмотреть внутреннее убранство ресторанчика изнутри. В целом, дизайн не представлял из себя что-то выходящее за рамки нормального. Единственным выделяющимся элементом интерьера была стена перед сидящим за барной стойкой Лелушем, на которой были торжественно развешены грамоты и медали за победу в турнирах по го, названия которых не говорили Лелушу практически ничего.

Когда перед ним оказалась чашка с желаемым напитком, ви Британния обратился к своему компаньону.

— Я, кажется уже спрашивал, но как так получилось, что чемпион по го оказался в кабине Шинкиро? Я читал личное дело, но никаких деталей насчёт этого не нашёл.

Юто вздохнул. Откуда-то из под стойки он извлёк бутылку пива японской марки и, откупорив её об угол стола, уселся напротив него.

— Умеете вы испортить настроение, Зеро. Но теперь-то, не думаю что есть какой-то смысл скрывать. Вы наверное уже в курсе моей... репутации, когда дело доходит до шумных празднеств?

Лелуш кивнул.

— Не могу сказать, что наслышан, но количество полицейских отчётов... оставляет определённое впечатление.

Парень поморщился.

— Не могу сказать, что горжусь собой за подобные выходки. Но что же до того, как я оказался в вашем подчинении... я переспал с внучкой премьер-министра и сбежал на следующее утро. Меня нашли и, припомнив старые дела, отправили прямиком в ОЧР.

Его маска скрывала верхнюю половину лица, отчего Ияма не могу увидеть, как Лелуш невольно поднял брови в удивлении. Не то чтобы он не представлял себе, как подобная история могла вылиться в пилотирование Шинкиро, однако нельзя было сказать, что он полноценно понимал всю логическую цепочку.

Однако его, Зеро, удивление было достаточно легко интерпретируемым, чтобы Ияма продолжил рассказ.

— Без контекста, наверное, непонятно, но... короче говоря, лет семь назад, когда я только получил второй профессиональный дан и начал выигрывать первые серьёзные деньги, меня немного... перемкнуло. Знаете, бывает такое, когда ты никогда не держал в руках больше трёх тысяч фунтов и внезапно получаешь пятьдесят...

— Знаю. — Это, впрочем было ещё одной ложью со стороны Лелуша. Ценность денег он понимал, однако большую часть жизни он редко нуждался в чём-либо, по большей части находясь под чьим-то покровительством или же на содержании собственной организации. Однако он видел последствия подобных жизненных ситуаций. И что самое грустное — чаще всего именно ему приходилось заниматься устранением последствий подобных срывов. Чего только стоила легендарная попойка Тамаки после взятия Токио. Ему пришлось дважды применить Гиасс, чтобы избежать огласки в прессе. И это учитывая тот факт, что они освободили Японию от тирании Британнии.

Меж тем Ияма продолжал.

— В общем, в какой-то момент меня потянуло на экстрим. Го всё же довольно... спокойная игра, а мне хотелось приключений. Жажда адреналина и всё такое. Начинал с малого — прыжки с парашютом, скалолазание, но всё как-то... — Ияма пощёлкал пальцами подбирая слово, — блекло, что ли? Мне хотелось соперничества, борьбы, чего-то такого. Один мой знакомый рассказал мне про подпольные бои на фреймах. Слышали о таком? — дождавшись отрицательного качания головой, Ияма отпил свой лагер, прежде чем продолжить. — В общем, думаю, из названия всё понятно. Никакой софистики и балльной системы, как на разрекламированном ТКС-е. Приходишь, регистрируешься, дерешься. Единственное правило — без убийств, битва до потери подвижности или катапультирования. Как только я узнал, что такое существует, почти сразу понял, что это — моё.

Рассказ Иямы представлялся Лелушу весьма занятным. Нет, подобный вид развлечения не был ему в новинку, в силу того, что с чем-то подобным он уже сталкивался в самом начале своей карьеры. Подпольные бои были одним из источников финансирования и оснащения подпольных группировок сопротивления. Как-то раз ему пришлось отправить Каллен на одну из таких арен, потому как местный чемпион ставил на кон свою полицейскую модификацию Сазерленда, которая затем весьма пригодилась Лелушу во время операций по контролю над оборотом рефрена в Синдзюку.

— В общем, пару недель спустя и два десятка тысяч фунтов для того чтобы купить и переоснастить списанный полицейский Глостер, я впервые сел в кабину фрейма. Ни с чем не сравнимое ощущение, я вам скажу. После пресных тренажёров реальная машина ощущается... совсем по другому.

С подобными словами трудно было спорить. Конечно, его, Лелуша, первый опыт пилотирования фреймов проходил в куда более стрессовых обстоятельствах, но Ияма был прав, говоря о том, что реальная машина ощущается абсолютно по-другому несмотря на то что виртуальные капсулы не отличаются от кабины реальной машины ни на йоту.

А Ияма всё продолжал, постепенно опустошая свою бутылку с лагером.

— ... я вышел на бой в первый раз. Конечно же я проиграл и мех почти порвали на куски, но знали бы вы, Зеро, как бешено у меня колотилось сердце, какой мандраж я испытывал тогда. Я словно бы... проснулся. По-новому взглянул на мир. Не мне вам рассказывать, но когда я вышел из дымящейся кабины, я уже знал, что я вернусь туда снова.

Где-то на этом моменте, Лелуш по новому взглянул на Ияму. В свете открывающихся обстоятельств... перед ним сидел другой человек. Не совершенно другой, но далекий от того образа, который был в его уме. Его история очень хорошо укладывалась в логику происходящего. Он сразу понимал, что с Иямой что-то нечисто, слишком нелогичными иначе казались действия правительства его второй родины. Да и в бою Юто показал себя далеко не так плохо, как Лелуш мог бы ожидать от пилота впервые оказавшегося в боевой ситуации, имея за плечами меньше года опыта.

— Какой счёт?

— Пятьдесят четыре победы, шесть поражений. ELO лучше чем в го.

Ияма легко улыбнулся. Но Лелуш знал подобную улыбку.

— Что произошло?

— То же что и всегда. Большие деньги. Ставки. Якудза. Когда ты один за одним громишь чемпионов, некоторые люди начинают терять деньги и делать неправильные выводы. В общем, после того, как я несколько раз не согласился на щедрые условия в погоне за куражом...

На этих словах Ияма расстегнул рукав своей рубашки, обнажая кожу, по которой змеилась сетка глубоких шрамов. — Тогда они меня отпустили, но на ринге, особенно в Японии, я показываться теперь не мог. Я был в полнейшем раздрае. Пытался утопить горе в алкоголе и вечеринках... — Ияма замолчал, допивая содержимое бутылки.

Это были очень знакомые принцу слова. Даже слишком знакомые.

— Но это не помогло. Чувство поражения, несправедливости, которое гложет тебя изнутри, не даёт спать по ночам, — прервал затянувшуюся паузу Лелуш.

Его собеседник усмехнулся.

— Отчего-то я не удивлён, что вы понимаете, сэр. Но да, вы правы. Депрессия делу особенно не помогала, так что в какой-то момент я начал отчётливо понимать, что так дальше нельзя. Я постарался вымарать эту часть своего прошлого из памяти, посвятил себя той игре, в которую я всё ещё мог играть... и даже добился кое-каких успехов — парень кивнул в сторону стены с трофеями. — Но прошлое пришло откуда не ждали.

— Внучка премьер-министра? — с иронией осведомился Лелуш.

— Она самая. Богом клянусь, я не знал, кто она такая, до самой постели! На той вечеринке все были в масках. Впрочем, сам виноват, должен был распознать важную шишку. Хлестала Клико как виноградный сок, да и Сваровски у неё на шее явно стоили как пара аэрокаров. Но в постели — сущая бестия! Даром что неопытная... В общем, мне ещё повезло, что это была просто внучка премьер-министра. А то я слышал что британнская принцесса отчего-то любит Токио...

Лелуш ощутил мимолётный приступ злости. Ияма слишком легко разбрасывался именами, которые значили многое для других людей. На секунду он представил, что случилось бы, будь на месте безымянной внучки или же Лили Наннали... Гиасс Короля имеет весьма широкий спектр применений, а на фантазию ви Британния никогда не жаловался.

— Собственно говоря, так всё и случилось. Меня задержали спустя три дня и привезли прямо в резиденцию к Кану-доно. Там меня поставили перед простым выбором — или стать солдатом, сесть в кабину Шинкиро, стряхнув пыль со старых навыков, после чего героически жениться на девушке которая от меня без ума или же тихо сесть далеко и надолго. — Улыбка Иямы была почти маниакальной. — И вот мы здесь. Что скажете командир? Как вам моя слезливая история?

— Не очень-то слезливая. И что-то мне подсказывает, что услышанная мной версия несколько отличается от истинного положения дел. — Лелуш закинул пробную удочку. Нет, он не сомневался, что Ияма не врал в общем. Но некоторые важные детали наверняка были специально замолчаны. Он слишком хорошо знал насколько часто такие вот складные истории обрастали очень тревожными подробностями.

Ияма, достав ещё одну бутылку лагера легонько ударил ей о чашку своего командира.

— У вас хорошая интуиция, Командир. Но мы оба хорошо знаем о том, какова цена секретов. Боюсь, что, в отличие от вас, я не смогу заплатить цену за раскрытие моих.

Лелуш напрягся. Вся эта ситуация ему была знакома. И если учитывать слова МакРемитц, то он имел некоторое представление о том, кто находится на другом конце поводка.

Заботило ли это его? Это был сложный вопрос. Вопрос его личности был довольно щепетильным моментом, о котором ви Британния весьма сильно заботился. Однако, положа руку на сердце, он не мог точно сказать, что двигало им больше: необходимость конспирации или же простая привычка, ассоциируемая с маской, что сейчас лежала в ждущем его аэрокаре.

В любом случае, игра велась почти в открытую, но его это заботило весьма мало. Кто бы ни дёргал за нитки, они хорошо осознавали риски, поэтому чинить проблемы до определения исхода войны они не посмеют. Что же до того, что делать дальше... время покажет.

Лелуш допил остатки чая.

— В таком случае... было ли им интересно?

Ияма явно удивился такому вопросу, но в лице почти не изменился.

— Нет, не было. У меня сложилось впечатление, что они знали... больше.

Что-то подобное ви Британния и подозревал. Очень сложно не сложить два плюс два, когда о подобном тебе намекает наследник престола. Даже Суз... нет, даже Тамаки бы справился с подобной умственной гимнастикой.

— Как я и ожидал. Я вас понял, Ияма. Но с чего вдруг такая открытость? Не думаю, что они бы одобрили. — Не то, чтобы мотивация его подчинённого была столь важна в текущей ситуации, но хотя бы из чистой вежливости и капельки человеческого любопытства, задать подобный вопрос было необходимо.

Парень улыбнулся.

— Много причин. Уважение к вам, профессиональная гордость, нежелание быть простым камнем на чьей-то доске, чувство справедливости — выбирайте сами.

— А как же 'использовать вас для решения собственных проблем?' — Лелуш отзеркалил улыбку Юто. Право слово, всё происходящее было по-настоящему забавным времяпрепровождением. Его подчинённый действительно знал толк в коротании времени за интересной беседой. Не то, чтобы это было слишком оригинальным способом... к чему-то такому он уже давно привык за годы Чёрных Восстаний, но возможность напомнить себе о днях столь недавно минувших была была неплоха.

— И помыслить не мог, Зеро. Но если вам будет угодно. — Юто ни капли не изменился в лице, однако они друг друга поняли.

Как аккомпанемент исчерпавшей себя теме разговора, со стороны входа послышался звук садящегося аэрокара.

Что же, его рыцари прибыли. Настала пора раскрыть карты относительно его планов на завершение этого затянувшегося конфликта.

* * *

Четыре часа спустя.

Его память не соврала ему. Он действительно знал эти координаты, пусть и в отличной от этого записи. Сложно было не узнать то место, в котором он провёл всё своё детство. Впрочем, определённого труда это ему действительно стоило.

Виллы Ариесов не существовало как здания уже больше ста лет. Он корил себя за это, но дворец его матери, первый из подарков Чарльза зи Британнии своей Императрице был тем местом, о котором люди должны были забыть. Слишком много памяти о нём было в том месте. Слишком много тёплых воспоминаний было связано у него самого с этим местом. Слишком много 'слишком'.

Поэтому, стоило Реквиему по Зеро свершиться, как сработали запалы в зажигательных бомбах щедро разложенных его солдатами по этому месту. В своём стремлении сжечь все мосты связывающие его с прошлым Лелуш был готов пойти на всё.

И вот, теперь он снова здесь. Спустя годы и столетия. Он знал эти места, знал эти поляны и сады, находящиеся в удалении от основных дорог. Но всё здесь было другим. Повинуясь воле времени и трудам садовников, леса вокруг стали ещё гуще и выше, вздымаясь в небеса громадами, обрамлёнными желтеющей листвой.

Само же место, где ранее находилась вилла, теперь выглядело как огромный сад, укрытый куполом для поддержания искусственного климата. От небольшой парковки, предназначенной максимум для двух-трёх шаттлов, к биокуполу вела одинокая узкая дорожка, вымощенная булыжником.

Выйдя из аэрокара и прихватив букет, Лелуш не оглядываясь направился в сторону здания. Ещё в процессе полёта сюда он понимал, на что идёт. И от того, не самая длинная дорога до теплицы тянулась бесконечной тропой из благих намерений.

Лелуш ви Британния шёл в свой личный ад навстречу со своим величайшим страхом. И каждый его шаг, каждый стук каблука отдавался эхом из воспоминаний.

'Как прошёл твой день, Братик?'

Каким бы демоном Лелуш себя ни считал, какими бы титулами и проклятиями его ни награждали беснующиеся толпы, какие бы поражения он ни терпел — у него всегда оставалась надежда. Последний бастион его естества, его веры в то, что дела, которые он творил, будь они великими или ужасными — были на благо и служили правому делу.

Но с каждым его шагом его последняя иллюзия истончалась, словно дым на ветру, оставляя его наедине с очевидной, но страшной истиной.

'Саёко рассказала, что если сделать тысячу журавликов, то твоё желание исполнится.'

Даже изрежь он руки в кровь и сложи тысячу, да хоть миллион бумажных журавлей — всё будет так же. Сказки всегда остаются сказками, что лишь дают детям возможность мечтать о том, что кажется несбыточным.

Нет, человеческие желания и мечты всегда имеют шанс на исполнение. Но зачастую, ценой исполнения собственных желаний становятся чужие. Это он знал, как никто другой. Потому что именно этот путь он прошёл от начала и до конца.

Чужие мечты и надежды он использовал как ступени для того, чтобы возвести башню, с вершины которой можно было диктовать волю небесам. Но в отличие от полузабытой историей легенды, ему это удалось.

'Я бы хотел, чтобы мир был добрее'

Но в конечном итоге, даже его мечта не принадлежала ему. С вершины собственного эгоизма, он взял мечту той, что была ближе всего к его сердцу и превратил её в свою цель. Почему эгоизма? Потому что в его понимании, не было ничего эгоистичней, чем отрицание мира в пользу кого-то одного. Но, наверное, это и делало его человеком. Этот эгоизм.

Двери биокупола бесшумно распахнулись, и ему в нос, вместе с теплым воздухом, обдавшим его лицо, ударил стойкий запах лилий, что Наннали так любила. И это была правда — теплица утопала в белом. Во все стороны тянулся казавшийся бесконечным ковёр из этих цветков.

'Кто это? Лелуш, Лелуш это ты?'

Возможно, будь он мудрее, Лелуш бы уже смирился с потерей Наннали. Это был уже далеко не первый раз, когда он терял её. Сперва было Чёрное Восстание, когда бесчеловечный Гиасс его отца подменил его воспоминания, заставив поверить в то, что у него был лишь брат. Затем было первое использование F.L.E.I.J.A., поглотившее губернаторский дворец... но каждый раз у него была надежда. И каждый раз его чаяния о том, что Наннали осталась жива, воплощались в жизнь.

Но не в этот раз. И именно в этом была его финальная плата и последнее наказание за всё то, что было совершено ради Реквиема по Зеро. Возможно, именно в этом и состояло наказание от 'Бога', которому Лелуш посмел приказывать. Реквием в своей гениальности не учитывал лишь одного-единственного факта, сбрасывая со счетов один единственный нюанс.

Дьявол должен был умереть. Но, как и полагается истинному Дьяволу — он оказался бессмертен. И в отличие от своего Библейского тёзки — Лелуш находил существование во льдах Седьмого Круга гораздо более комфортным наказанием, нежели то, которому он оказался подвержен.

'Брат, ты пришёл за мной.'

Её настоящая могила не была грандиозной или помпезной. Это было бы не в её духе. Простая белая памятная стела, глядя на которую сложно было бы догадаться, что это могила одной из самых могущественных женщин своего времени, если бы она стояла посреди обычного кладбища и не была окружена полем из цветов под сводами биокупола.

— Да, Наннали. Я наконец-то здесь.

Не заботясь о собственной одежде он аккуратно опустился на колени, перед единственным человеком, у которого он по настоящему был готов просить прощения за свои грехи.

— Я... я не думаю, что это было нашим лучшим решением, Наннали. Тогда... тогда мне казалось, что пройдёт совсем немного времени и... Мы увидимся вновь. Но... этого не случилось. Мой план, самый безумный и маловероятный из всех, которые я когда-либо придумывал. Величайший гамбит в человеческой истории сработал, несмотря на то, что его создатель не верил в то, что это возможно.

Теперь он чётко осознавал это. Нет, где-то глубоко внутри самого себя он знал это и раньше, но... его идея должна была обернуться прахом. Даже стесав острые углы противоречий и сплотив людей в горниле мировой войны, он не верил, что ему удастся создать мир без войн — мир, который хотела Наннали. Но в кои-то веки его план сработал лучше, чем он того ожидал.

Надгробная плита была мокрой и холодила кожу его лба.

— Возможно, мне стоило переиграть всё заново. Джеремия мог отменить Гиасс на Сузаку и я смог бы изменить условия нашего... мира. Помиловать членов Ордена, перевербовать Шнайзеля... я не хотел, чтобы всё закончилось так.

'Ты обещал, братик.'

— Я знаю, что я обещал тебе это, Наннали. Обещание, которое я сдержал, несмотря ни на что. Но... простишь ли ты меня за то, что я жалею о том, что не смог провести это потерянное время с тобой?

Эхо его воспоминаний молчало, но он сам прекрасно знал ответ на свой вопрос. Наннали не смогла бы винить его за это. В этом была вся она. Даже закалённая его предательством и прожитыми годами, она вряд ли бы смогла сказать что-то иное.

— Впрочем... мы снова оказались правы, сестрёнка. Наш мир снова нуждается в Чуде... которое мне придётся им предоставить. Я сделал что мог, Наннали. Пролетел на другой край Галактики, угрожал пришельцам, угождал лжецам, превратил самый большой космический корабль который я видел в одноразовую игрушку, способную на полёт лишь в один конец. И уже завтра я улетаю для финальной битвы за то будущее, которое ты создала.

Двадцать часов до запланированного старта эскадры из практически всех боевых кораблей, которые Земля смогла мобилизовать.

— Я не знаю, смогу ли я вернуться сюда, Наннали. Не знаю, хватит ли у меня сил, позволят ли мне сделать это ещё раз. Возможно, это мой последний разговор с тобой. Но я хочу, чтобы ты знала. Я сделаю всё для того, чтобы сохранить Землю такой, какой ты оставила её мне.

Титаническим усилием воли Лелуш заставил себя подняться с колен. Лилии, что он взял с собой, сейчас выглядели блекло по сравнению с тем бесконечным садом, где она покоилась, но это было всё, что он мог сделать на данный момент.

Слёзы текли по его лицу, но это мало заботило Девяносто Девятого Императора. Все маски были сброшены, а последняя иллюзия пала, оставляя его в безбрежном одиночестве.

Но последний долг всё ещё звал его.

— Я люблю тебя Наннали. Всегда любил. И всегда буду. Прощай, сестра. Спасибо за всё. И... мне правда жаль.

Тишина была ему ответом.

_______________________________

Примечания:

*Немного АУ для атмосферности. По идее оно должно называться "Денали", но поскольку Британния базируется в Северной Америке уже века так четыре...