Иван - Вождь Племени Аборигенов

— А почему бы ему ни сменить облик? — высказала своё мнение Фифа в отношении оборотня. И вместе с мабадянами обступила его.

— Ну же, не упрямься, — принялись они все разом донимать оборотня, провоцируя. — Превратись в животное и желательно огромное! Скажем в диплодока! Слабо? А то нам не помешало бы 100 тонн мяса на пропитание данной оравы. Не будь предателем рода человеческого, оборотень! Долг платежом красен! Мы не раз спасали тебе жизнь, пожертвуй и ты ради нас хотя бы один раз!

Говоря всё это, дикари с дикаркой время от времени специально тыкали в Галаха дубинами, думая: разозлят и заставят его превратиться хотя бы в хищника 20 тонн. Однако оборотень раскусил их замысел. В кого и превратился — в мелкого паразита — грызуна.

— И то еда, — согласилась Фифа, не побрезговав им. Она пустила в ход дубину.

При ударе Галах осознал свою ошибку, едва успел вновь принять гуманоидоподобное обличие, прежде чем отвалился навзничь без чувств.

— А ну сейчас же прекратите это безобразие! — вмешался Иван.

Сириус пошёл дальше. Он выстрелил в воздух.

— Ужина лишу!

Дикари поспешили полакомиться им.

— Умные слишком, да? Тогда завтра у меня не получите завтрака! Вот так! Посидите сутки без еды, глядишь, станете менее агрессивными!

— У-у-у... — погрозила Фифа с досады оборотню.

Тот не подал и виду, что боится. Галах всех обманул, прикинувшись контуженым.

Когда дрязги улеглись и дикари восполнили потери калорий в организме, приблизились ближе к отсеку — раскалённым добела переборкам — за которым пылал пожар. Они давали не только тепло, но и свет.

Дело дошло до ужина, а после по расписанию наступила ночь. Её начало обвестил Сириус как главный среди соратников по несчастью.

Так они продержались примерно трое суток, а на четвёртые — у них практически не осталось еды. Всем было выделено полпилюли на двоих.

Иван с Кометой сэкономили целую таблетку и сейчас "гоняли" её между собой. Иван уступал её подруге в качестве еды для пополнения сил и жизненной энергии в ослабшем и истощавшем организме, а та — ему.

Они двигали её в направлении друг друга.

— Угощайся, Комета!

— Спасибо, не надо.

— Ешь, кому говорю! — не выдержал Иван.

— А я не хочу! У меня диета! Сыта я! — ответила она ему соответствующей любезностью.

— Не ври! Тебе не провести меня! Ты — женщина, а вы — слабый пол! То ли дело мы — мужики!

Иван пошатнулся. У него потемнело в глазах, из-за чего он чуть было не лишился сознания.

— Тебе плохо, Ваня?

— Не глупи, Котёнок! Кому сейчас хорошо!

— Вот ты и должен подкрепиться первым!

Комета разломала пилюлю на две равные части и предложила Ивану съесть одну, а иную — оставила про запас, сказав, что для себя.

— Опять, Котёнок, пытаешься обмануть меня?

— Нет, — сделала она вид, будто проглотила иную часть пилюли.

Иван подался на провокацию. Ему стало чуточку легче. Комета же ничуть не изменилась внешне. У неё остались тёмные круги под глазами.

— Как тебе нестыдно, — настаивал Иван, чтобы она разжала кулак, где у неё была спрятано НЗ — полпилюли.

— Прости, Ваня. Я старалась ради тебя!

— Жертвуя собой? Да я себе этого никогда не прощу, если потеряю тебя! Хватит тусовать таблетку как наркоманы! Легче никому не будет! Ибо мы практически остались без пропитания!

Пока юные оппоненты спорили, когтекрыл не сводил взгляда с уцелевшей части пилюли, наконец-то улучил момент и клюнул.

— Отдай! — схватил Иван за горло питомца, сдавив зоб. — Выплюнь, я кому говорю!

У Клыка округлились глаза. Птенец не ожидал от папаши подобного обращения с собой, сдался.

— Я после него не буду есть, — побрезговала Комета видом пожёванной пилюли.

— Тогда можно я добью? — вставилась Фифа.

Птах пытался опередить её, вдруг узрел у клюва дубину.

— Дикари, — молвил Иван сколь кратно столь и ёмко.

Они ничем не брезговали в борьбе за жизнь, в том числе и космическими паразитами. В их меню они и вошли на пятые сутки. И вот как это случилось...

Пока все спали, Клык покинул своё убежище — мешок Ивана, служащий ему клеткой — и принялся охотиться на мелкую паразитирующую живность, поскольку днём сам мог стать добычей для дикарей.

Фифа давно приметила, как и мабадяны, да и сам Иван с прочими сожителями, что когтекрыл день ото дня прибавляет в весе — у него стали лосниться бока. И он явно не пух с голоду. Поэтому решили проследить за ним.

Дикари и застукали за трапезой его, а Иван в свою очередь их за намерением, как он думал полакомиться когтекрылом. Но ошибся.

Дикарка при помощи дубинки выдрала у птаха добычу. Легонько тюкнула ей Клыка, и тот, открыв клюв, сорвался на крик. Так паразит перекочевал к Фифе. Она зажевала его в сыром виде.

— Отравишься! Несварение желудка точно заработаешь! — предупредил Иван.

Дикари согласились с ним. Они затеяли сварганить похлёбку из паразитов. Для этой цели ими была оторвана голова у долбатрона, напоминая по форме перевёрнутое ведро. И выбросив из него плату, проводки и прочие детали, дикари поставили своеобразный котелок на огонь, наполнив его предварительно кусками льда и налёта инея, который соскребли в крайнем отсеке у борта корабля; сообщили агентам, чтобы те усилили посты.

— На нас пытались напасть кровопийцы не раз и не два! Они совсем одичали!

Сириус внял их доводам. А дикари ещё ни раз хватали птенца Ивана, и отбирали у него паразитов, коих отправляли в кипящую воду.

— Бурда готова, — заявила вскоре Фифа, обратившись к Ивану с мабадянами. — Я говорю: кушать подано. Садитесь жрать!

Иван наотрез отказался от угощения. И его с удовольствием заменила Маха. Даже Сириус решился на дегустацию с только известной ему целью. Используя какой-то неведомый прибор, он выяснил, что в бурде содержаться все необходимые микроэлементы для поддержания жизнедеятельности организма в сносном состоянии, не боясь заражения ряда инфекций. Болезнетворные бактерии гибли под воздействием высокой температуры при приготовлении еды.

Оставалось выявить, какие побочные эффекты доставляет похлёбка из паразитов на деле. Расстройства желудка у дикарей не наблюдалось, как и прочих возможных болей в кишечнике. И аллергические реакции в виде высыпаний на коже отсутствовали. Поэтому всем иным дикарям было разрешено ввести в свой рацион питания паразитов. Хотя им не требовалось соответствующего разрешения со стороны секретных агентов. Они сами без спроса занялись их отловом — охотились, как могли — кто во что горазд. Запекали уловы и тут же поглощали, поскольку опасались встречи с кровопийцами при добыче льда для похлёбки. В итоге объелись. И теперь лёд требовался им в качестве живительной влаги, так как они все после обильной трапезы изнывали от жажды.

Пришлось секретным агентам снарядить вооружённую до зубов группу с данной целью. Не успели те отойти далеко от места дисклокации, как их атаковали упыри. И если прежде они действовали наобум разрозненно, то теперь под чьим-то чутким руководством.

— Их лидер один из двух — вурдалак или медиум, — заметил Иван. — Третьего по определению не дано!

Сириус имел иное мнение на этот счёт.

— А что если они сообща руководят кровопийцами?

Догадка подтвердилась. Едва группа нападавших была отбита, к ним с тыла зашла иная, а потом вернулась первая.

Воды в форме кристаллов льда агенты не добыли, хорошо ещё, что ноги унесли. О беззаботной прежде жизни можно было забыть.

— Отныне придётся спать с открытыми глазами, — заявил Сириус во всеуслышание.

Сутки прошли относительно спокойно. Дикари с агентами вели себя тихо, прислушиваясь к посторонним шумам извне. Время от времени из глубины отсеков доносились шумы от шагов кровопийц или же их протяжные вопли.

— Совсем озверели от голода, — отметил Галах.

— Замолчи, оборотень! — отреагировал Иван довольно грубо.

— Сегодня ночью я никому бы не советовал спасть, а собраться всем вместе и держать круговую оборону.

— Обойдёмся тем, что выставим усиленные вооружённые посты по периметру лагеря — ходам отсеков. А на ночь завалим их, превратив в непроходимые баррикады, — заверил Сириус.

— Наивные людишки, — посмеялся оборотень. — Вы ещё не знаете, на что способны кровопийцы в приступе голода! Они становятся безумны и неудержимы в своём желании наполнить кровью ссохшиеся тела, не задумываясь над тем, что это будет грозить им погибелью! Запомните мои слова! Ибо ещё попомните их! Главное чтобы слишком поздно не было!

Какое-то время спустя Сириус объявил, что по его расчётам наступили тёмные сутки на корабле. Они действительно оказались таковыми. Дикари и агенты впервые за всё время обитания бок о бок с упырями почувствовали опасность. Кровопийцы бродили за стенами отсеков в непосредственной близости, выискивая лазейки. Не гнушались ничем, в том числе и открыто проверяли на прочность все двери отсеков, гремя дополнительно сверху и снизу. Вдруг замерли.

Наступила гробовая тишина, которую нарушил птах, едва чья-то лапа коснулась его хвоста. Чем и разжилась — парой перьев.

— Упыри! Среди нас кровопийцы! — осознал это первым Иван. — Они наши лазейку!

Поднялась паника. Сириус приказал зажечь факелы, коими послужили дубинки дикарей, опалённые лучами из бластеров.

Испугавшись огня, кровопийцы отступили в пролом на полу.

— Они кого-то утянули, — заявил Галах.

— И, похоже, того, кто стоял на этом самом месте, — констатировала факт Фифа, являясь превосходной охотницей.

Её слова подтвердил крик соплеменницы отсеком ниже. И она без команды со стороны Сириуса бросилась туда.

— Куда? — пытался следом Иван остановить от поспешного и необдуманного шага мабадян. Тщетно. Сам подался за ними, как впрочем, и Комета, не желая бросать его в беде.

— Всем остальным оставаться на своих местах! — приказал Сириус. И возложил свои полномочия на ещё не совсем оправившуюся до конца от ран Венеру.

— А ты куда?

— Спасать тех, у кого не хватило ума, — заявил он и скрылся в проломе пола, реагируя на шумы, которые устроили преследователи кровопийц.

В иной ситуации упыри убежали бы от дикарей, но сейчас они оказались обессилены недельным голоданием. Поэтому бросили один трофей из двух. Им оказалась дикарка. А вот её грудное дитя, завёрнутое в шкуру, продолжали нести. Его обладателем являлся вурдалак. И чтобы отнять ребёнка, преследователям предстояло схлестнуться не только с ним, а ещё кое с кем. Это и поняли они, загнав Глоктара в тупик.

— Медиум, — приметила Комета подле него Мер-Заха.

Тот применил против них свои гипнотические способности. И дикари с Иваном и подругой замерли.

— Теперь зови своих кровососов, — молвил Мер-Зах, обращаясь к Глоктару.

Вурдалак не внял словам медиума. Его глаза налились кровью. С жадностью, взирая на грудное дитя в шкуре, он ронял слюни с клыков. Малышка не кричала. Она думала: тварь играется с ней — качает. А Глоктар дрожал, желая с нетерпением насладиться нежной детской плотью.

— Мерзавец! Чудовище! — выдал Мер-Зах. — Ты слышишь меня? Я не желаю присутствовать на этой кровавой вакханалии! Мне пора! Я выполнил твоё пожелание! С тебя должок! Беглеца и его спутницу не трогать!

— Да-да. Конечно. Скажешь о том сам упырям, а мне некогда!

Глоктар прильнул с открытой пастью к малышке. Та вдруг схватила его руками за кровососущие клыки, чего-то молвила невнятно.

Вурдалаку не понравилась, что трапеза донимает его, резко перевернул малышку на живот. Вот тут и произошла очередная неприятность для него. Еда испортилась — грудная дикарка пукнула и на свирепом лице, как и в раскрытой пасти Глоктара оказалась малоприятная на запах липкая жидкость цвета детской неожиданности.

— Проклятье! — сорвался вурдалак на крик. — Это что такое?

В ответ Мер-Зах посмеялся.

— Ты получил то, что заслужил.

— Пока ещё нет, — раздался посторонний голос.

Перед чудовищами из тьмы возник силуэт звёздного агента. Это был Сириус. Он держал в обеих руках по бластеру.

— Засада! — закричал в панике Мер-Зах. — Ты предал меня, вурдалак! Убей же его!

Медиум явно не собирался применять гипноз. У него самого было очень мало сил, и сейчас способности покинули его. Иначе бы он воспользовался ими против заклятого врага.

— Непременно! — заверил Сириус. — Сразу, как только эта кровососущая тварь положит на пол ребёнка и отойдёт от него в сторону на безопасное расстояние!

— А я что? Я ничего не сделал плохого человеческому детёнышу! — затряс его на руках Глоктар. — Наоборот хотел пелёнки сменить.

Он выбросил шкуру.

— И своей заменить?

— Нет, — принялся вурдалак облизывать малышку.

— А ну прочь от неё свои клыки, тварь! Не дай бог, я найду на теле ребёнка хотя бы царапину — тебе не жить!

— Он пытался её съесть, — вновь вмешался в беседу медиум.

— А ты вообще замолчи, мерзавец, пока я не помог тебе сделать это с помощью оружия!

Сириус произвёл предупредительный выстрел в потолок. Его итогом стал досадный курьёз. Отстрелив кусок льда, он оглушил его на себя.

— Вот и всё, — обрадовался Глоктар. — Теперь ты моя, кроха! Ха-ха...

— А не подавишься? — отошёл первым от гипноза Иван.

Из транса его вывел шум, произведённый Сириусом, а затем и Комету.

— Хочешь, чтобы мы привели их в чувство, — указала она на дикарей, требуя малышку назад.

— Да я только взял её поиграть, — ляпнул Глоктар. И подмигнул малышке, качая на руках. — А-а, а-а, а-а...

Та улыбнулась и вновь нагадила.

— Чёрт побери! Ну, разве можно есть такую вонючую пищу! Сколь голоден бы ни был я, но она испортила мне аппетит на всю оставшуюся жизнь!

— А ты разве не в курсе, кровопийца, что твои дни сочтены, — молвил Иван.

Он передёрнул затвор на оружии.

— Погоди, пацан! Не суетись! Ещё ребёночка поранишь! — предупредил Глоктар.

— Я не поверю тебе, что ты вдруг изменился в одночасье! Зубы заговариваешь?

— Угадал, — осмелел вурдалак.

Появились упыри. Много. Они все явились на человеческий запах, уловив его давным-давно. И лишь искали то место, откуда он исходит.

Иван выстрелил в пол. На грохот отреагировала Фифа с мабадянами, и взяли в заложники медиума. А Иван с Кометой продолжали заниматься вурдалаком.

— Руки вверх! — выдал Зябликов. Неспроста. Последовал выстрел в ногу Глоктара. И тот машинально выронил дитя, которое своевременно подхватила Комета.

— Ты проиграл! — произвёл Иван второй выстрел, на этот раз рядом с вурдалаком. — Смирись, в противном случае мне придётся уничтожить тебя!

— У тебя не хватит зарядов в обойме, мальчишка!

— Проверим?

Глоктар кинулся на него. Иван в ответ произвёл ряд выстрелов. В то же самое время мабадяны с Фифой принялись отпугивать факелами иных кровопийц.

Очнулся Сириус. Вовремя. Он-то и добил вурдалака, так как Иван, ранив его во все конечности, боялся задеть жизненно важные органы, пытаясь пленить.

— Ты убил тварь?

— Нет, парень. Просто лишил сознания.

Появился птах. Клык верещал.

— Он чего-то пытается сказать нам, — понял Иван. — Веди нас!