— Кайярэ, — подтвердил Гектрий догадку Марка.
— Хвала небесам, — не сдержал эмоций юный горнист.
— Ты чего стоишь тут и бездельничаешь? — прикрикнул командир на него. — А ну труби боевое построение!
Марк спохватился, но сыграть надлежащим образом необходимый сигнал не смог — перехватило дыхание.
— То аще такое, горнист?!
Получив от Гектрия рукой по спине, Марк пришёл в себя.
— Вот, уже лучше! — вдобавок погрозил командир кулаком горнисту. — Смотри у меня, парень, чтоб больше не подводил!
Вслед за наездниками на дракхах, приземлившихся внутри крепостных стен одной из двух когорт, туда же за ними пожаловали воительницы на серангах.
— Кайярэ, — приветил Марк в первую очередь юную амазонку, и лишь затем Атрия. — Командор!
Оба были угрюмыми и что-либо говорить гвардейцам, не имело смысла, всё и так очевидно — по их поведению и лицам.
— Когорта готова к битве, командор! — рапортовал Гектрий.
— Рад слышать, командир, — не проступило ни малейшей нотки радости в голосе Атрия. Да и лицо командора оставалось по-прежнему хмурым и озабоченным. Он полностью сосредоточился на предстоящей битве.
— Сколько этих йети там, идёт к нам, командор? — не удержался Гектрий, полюбопытствовав.
— Много, очень много... — ответил с запинкой Атрий, что было необычным — он раздосадован. — И столь много, что вряд ли сдюжишь вообразить!
— Зато сколько хабара, командор! Гвардейцы враз обогатятся!
— Мы не наёмники, Гектрий!
Радоваться и впрямь было нечему, разве что Марку, как ребёнку — ему было достаточно увидеть вновь подле себя Кайярэ — живой и невредимой — и больше ничего не надо.
— Да отстань ты от меня, дурак! — выплеснула амазонка накопившуюся злость на паренька.
— Сама ты дура! — не сдержался Марк.
Оба понимали: предстоящая битва охладит их пыл друг к другу. Но чем закончится, не ведал даже командор легендарного корпуса.
— Детрий ещё не подошёл с ополченцами и наёмниками, — насколько понял Атрий.
— Никак нет, командор! Но это даже хорошо — мы одни вступим с йети в бой, а когда он подойдёт с ними, послужат нам отменным резервом!
— Выводите турагов! Строится колоннами меж укреплёнными обозами!
Тот же самый приказ получил Октавий. С донесением от командора к нему примчался Марк. Неполный корпус заполнял пространство меж холмами, выстраиваясь в три заградительные линии. На переднем краю встали пешие амазонки численностью в три колонны, тогда как три иные расположились в третьей линии на турагах, а меж ними во второй — гвардейцы составили двенадцать квадратов в излюбленном построении фалангами, и трансформировались необходимости в "панцирь".
Ожидать долго морфов не пришлось, нелюди явились на поле предстоящей битвы, по меньшей мере, ордой.
— В самый раз для начала, — заявил Атрий.
— Ага, разомнёмся, — Гектрий опустил забрало, подавшись быстрым шагом к своим шести сотням гвардейцев, а Октавий молча к своим.
— Труби, Марк, — дал отмашку командор.
Заиграл горн. Три сотни лучниц на переднем краю получили сигнал. Противник находился на расстоянии лиги, когда они произвели первый залп. Стрелы ещё не достигли морфов, а амазонки дали повторный залп, затем ещё один — и далее не один — в одиночку выкосили порядка оравы горных йети, отступили за вторую линию обороны, двинув на стены укреплённых лагерей. Отныне в их задачу входило прикрывать корпус с флангов, продолжая вести отстрел морфов с дистанции.
Меж тем гвардейцы ощетинились рогатинами, выставив в направлении морфов, коих по-прежнему выбивали, но уже на короткой дистанции, амазонки на турагах, производя в упор один залп за другим.
Сколько ещё морфов полегло, пока в дело вступили колонны гвардейцев, никто не обратил внимания. Йети не устоять против корпуса — сейчас гвардейцы сомнут колонны и опрокинут врага вспять. Так считал, и верил, каждый воин или воительница в легендарном корпусе.
Поначалу всё так и было, но затем, когда образовалась стена из тел побитых морфов, их сородичи полезли по ним, прыгая и дальше на рогатины гвардейцев.
Отступить колонны не могли, сзади их подпирали тураги с воительницами.
— Труби построение "панцирь"! — наказал Атрий, опустив забрало. — И держись меня, Марк! Не отставай!
Морфы гремели по головам гвардейцев, укрывшихся щитами, а их продолжали расстреливать амазонки, как на турагах, так и с укреплённых лагерей на флангах.
— Труби сигнал к смене позиций! — затребовал Атрий от Марка.
Едва он заиграл, его призыв подхватили иные горнисты, и гвардейцы стройными рядами колонн, отступили за турагов.
Морфы столкнулись с чудовищами, обрушившимися на них, и несущими на своих хребтах заклятого врага, продолжающего бить их из луков, а грозные существа бивнями, втаптывая массивными ногами-столбами в грязь.
— Хорошо пошли, — очутился рядом с командором один из командиров.
— Ага, шибко двинули, — подтвердил Атрий, реагируя на заявление Гектрия — наказал идти колоннами и добивать морфов, пока нелюди не пришли в себя и не набросились на амазонок с турагами с тыла.
Орда йети, обращенная вспять, дрогнула и побежала.
— Ура! — грянули гвардейцы. — Победа!
Командор не позволил им насладиться ей в полной мере, Марк трубил с его подачи отход на прежние рубежи.
Возвращаясь, гвардейцы подбирали стрелы и оружие, добытое в бою с морфами, лишали его нелюдей, восполняя собственные боеприпасы и воительниц.
Учтя огрехи корпуса при первой сшибки, Атрий подкорректировал тактику ведения боя с морфами. Первым делом он приказал построить в шашечном порядке в две линии двенадцать колонн неполных когорт, расположив за ними три сотни лучниц на турагах, тогда как воительницам на серангах предстояло ударить с флангов, выскакивая из укреплённых лагерей, и иные три сотни лучниц станут их прикрывать со стен (возов обоза).
На этот раз Атрий затеял истребить очередную орду морфов полностью, да к ним пожаловали разом две — ту, что не добил корпус в сильно усечённом составе, и новую.
— Да сколько же этих йети там?! — занервничали гвардейцы.
С псами ратиться было куда сподручнее, раз отбив их навал, те больше не нападали на них стаями, а старались делать небольшие вылазки-набеги, а тут одна волна морфов накатывала за другой, и новая — страшнее предыдущей.
— Где же Детрий и ополчение? — осознал Атрий: ещё одна такая атака морфов за этой — и им не устоять.
— Прикажешь отослать к нему гонца? — вмешался Гектрий, вклинившись в раздумья командора.
— Да не мешало бы!
Выбор Атрия пал на Кайярэ. Дракх летал быстрее, чем скакал серанг, и потом в небе ни один морф не достанет амазонку. Так что это самый быстрый и безопасный способ доставить послание командиру недостающей когорты легендарного корпуса. А если учесть, что и ополченцев с наёмниками там порядка 5-7 тысяч, то сила немалая. На что-нибудь Атрию и его легионерам сгодятся здесь — они хотя бы получат возможность на передышку в битве, грозившую затянуться не на одни сутки по самым оптимистичным прогнозам командора, а по пессимистичным — морфы опрокинут их сего дня.
— Держаться! Ни шагу назад! Драться за каждую пядь земли! — получили легионеры последний приказ перед новой сшибкой с морфами от командора; приготовились к смерти, уяснив: больше им не свезёт так, как в прошлый раз — изначально сомкнули щиты, скрепляя их зацепами, и вбивая в землю пилумами — вооружились рогатинами, готовясь при случае схватиться за боевые топоры — выстроили естественную преграду.
Амазонки снова принялись палить, посылая из больших луков град стрел с дальней дистанции, выкашивая кодлы злобных йети, да только численность к моменту новой стычки была десять к одному в пользу морфов.
— Приготовились! — дал отмашку Атрий.
Тураги мерным шагом устремились в прорехи меж гвардейцами, воительницы на серангах замерли у врат в укреплённых лагерях, понимая: даже если атака будет успешной, назад вернуться немногие. Йети в сшибке с ними обозлились до предела, напоминая собой кровожадных зверей.
На то и нелюди!
* * *
Горное плато. Застава.
Неизвестно чем бы всё закончилось, — наше столкновение с горными "джигитами", — не накрой нас всех в ущелье огненная стихия. И я имел в виду не тех йети, которых мы пленили тут, не зная куда девать, а целую орду у стен заставы.
Посмотрим теперь, как запрыгают эти нелюди там? А самим бы попасть туда! Но как? Не по воздуху же — летать не умеем!
Я снова залёг с подзорной трубой от огнестрела на самом высоком горном шпиле близ плато у заставы, и увидел нечто, что поразило меня до глубины души. С заставы в воздух взмыли крылатые рептилии и устремились в нашу сторону.
— Не стрелять! — гаркнул я. — Без моего на то приказа! Исключительно по моей команде!
Повременил, разглядывая тех, кто нёсся к нам, бродягам, на крылатых тварях.
— Валькирии, — озадачила меня неожиданным высказыванием Желанна.
И пока они не достигли нас, я спросил у неё:
— Это кто такие?
— Воительницы на дракхах, и принадлежат одному из корпусов Гвардии Кесаря.
— И чем могут быть опасны для нас?
— В принципе ничем.
— Хм, и откуда у тебя, моя ненаглядная донна, такие познания?
— Благодаря дядюшке, — напомнила мне Желанна про него.
Её слова подтвердил его слуга — Клав.
Валькирии закружили над нами, и морфы при нас недовольно зафыркали и зарычали — ещё бы, они на собственной шкуре знали, чего стоят воительницы на дракхах — сами были неприятны им.
— Если они заодно с нами, бродягами, то почему не спускаются? — заинтересовался я тем, что было очевидно.
— Морфы, — уведомил Клав.
— Ах да, — пожурил я себя молча, Чудака. Промычал. — Сюда! Здесь все свои! Даже йети при нас! Они наши морфы — ручные, аки братья меньшие! Больше не нелюди!
Одна из валькирий отделилась от стаи и спикировала на меня, сделав это нарочно, чтобы я отскочил от неё и упал. Да я не собирался отступать, даже узрев перед собой то, что превратилось в раскрытую пасть дракха, и едва не оглох, когда крылатая тварь закричала на меня.
— Орало закрыло, пока я тебе самой не залепил его! — услышала в свою очередь от меня не только крылатая тварь, но и наездница.
— Киринэ, — представилась валькирия.
Ну и я ей:
— Чудак.
— Заметно, — нисколько не смутила меня своим заявлением валькирия, всё ещё недоверчиво косилась на морфов при нас, особенно заострив своё внимание на Удур-Ага.
Его и представил ей согласно имени с приставкой вожака, заставив валькирию рассмеяться.
И я понимаю её — сам прошёл через это. Но ничего, скоро привыкнет вместе с иными валькириями.
— Чего зря в небе кружите, падайте все к нам сюда, — поддержал я разговор с Киринэ.
Мои бродяги обрадовались при виде амазонок. Ещё бы — все наездники на драках, без исключения, являлись женщинами. А нам как раз и не хватало их. Вот бродяги и одичали в конец. Но ни у нас, ни тем более у них, не было ни времени, ни желания праздновать снятие осады с заставы.
— Куда там подались эти горные йети? — озадачил я валькирий.
— Решил погоняться за ними, Чудак? — снова задела меня на словах Киринэ.
И Желанна не спешила заступаться за меня, как прежде, когда дралась точно кошка с Кукумэ. А ведь шпионка Кесаря встретилась с соплеменницами. Те обступили её, выспрашивая про то, как она попала к нам, и что мы на самом деле представляем собой всей своей разношерстной толпой?
Я прислушался. Кукумэ не подвела — не соврала ни на грамм, рассказав всё, что пережила вместе с нами. Но даже её скомканный рассказ показался нереальным валькириям, в особенности упоминание о шапке мира: дескать, проявление катастрофы здесь в виде огненной реки текущей лавы по ущелью — наших рук дело — артели "напрасный труд" под моим началом, сэра Чудака.
Вот тут уже во всей красе и проявила себя Желанна. Ага, приревновала! Мгновенно придвинулась ко мне, и обняла, давая понять: я занят, так что неча разевать "орало" на чужой каравай — недолго и схлопотать от неё по нему.
Ну-ну... — рассмешила она меня.
За что я получил от неё укол взглядом, и на деле.
— Никак прирезать решила от ревности, родная моя? Стало интересно узнать: какого цвета у меня кровь? — уяснил я: если бы не шкура дракона, одной раной на теле было бы больше — и не самой большой, но довольно обидной и досадной. Да ладно, коль ничего страшного не случилось ещё.
Меня заинтересовало: кто уцелел на заставе?
— Предатели, — изумила Киринэ.
— Кто... такие? — справился я в свою очередь с волнением на словах.
— Трибуны — служки Ордена!
Клав подтвердил слова предводительницы валькирий, рассказав, как он пошёл с дорном Балдриком из крепости в прорыв, ведя гарнизон колоннами для заделывания бреши в обороне заставы на первом ярусе с бастионами, и за ними затворились врата.
— Короче, насколько я понял: вы не стали брать на себя ответственность за их гибель? А ещё валькирии! Ждали меня, Чудака, чтобы я столкнулся с ними и всех порешил? — уяснил я: мне предстоит решить спор с трибунами и малой кровью не получиться. Орден — сила, а нам сталкиваться с ним, наёмникам, не с руки — недолго оказаться на плахе и лишиться головы. — Поступим проще и в то же самое время умнее всего — оставим их там, а сами двинем в тыл заклятым врагам!
— И все лавры достанутся им! — возмутился Клав.
— Не достанутся, старик. Скорее им самим достанется от шакалов!
— Они здесь? Вы видели псов?
— Гончих, — уточнил Яр-Гонн для валькирий.
Их предводительница отказывалась поверить.
— А это что? — продемонстрировали мои бродяги хвосты, взятые в качестве трофеев с них на хабар.
— То не гончие — гончие с рождения отгрызают себе хвосты, — шокировала Киринэ.
— Тогда кто же они?
— Шакалы, как изначально заметили правильно сами.
— Вот псы! Одно слово — твари! Нелюди... — раздосадовались мои бродяги — и я в том числе.
Зато на будущее нам всем хороший урок, если когда-нибудь ещё доведётся столкнуться с ними — больше не проведут нас вокруг хвоста.
— Мне нужны люди, — заявил я Киринэ, — а то у нас в кои-то веки оружия валом, зато стрелков недобор!
— Огнестрелы, — заинтересовалась она ими.
— Да, но исключительно наше оружие — наёмников! Тем, кто не носит рабское кольцо, будет выдаваться временно — и только так, а никак иначе! Условия, я ни при каких обстоятельствах не изменю!
Чудак я или где?
К тому же моим бродягам требовался отдых, и как все помнили при мне: именно заставу я и объявил всеобщим пунктом сбора. Соответственно вскоре должны подтянуться иные разрозненные ватаги из дружины равнинных морфов, выживших после катаклизма у шапки мира.
— Привал! — объявил я его для артели "напрасный труд" на заставе.
Туда мы двинули окольными путями, ведомые валькириями — им сверху лучше видно, где нам проще всего перескочить через огненные потоки лавы, и поскорее добраться до заставы — проникли в проломы, а не через врата. Куда уже подступала огненная стихия, медленно, но верно, затихала и затухала.
