— Повзводно — говоришь, — смутился полковник, окинув карту — район ответственности его полка. Они находились на плато, а кругом высотки. Было очевидно: им грозит окружение и полное уничтожение.
— Да ну, глупости, — не согласился оппонент — "силовик". — Непроверенная информация!
— Вот и мне требуются соответствующие разведданные!
— Я больше не намерен рисковать изгоем! Ему необходим отдых! Требуется время! Используй полковую разведку! Или сам не хочешь? Боишься потерять их? Так и скажи! Проведи обычные зачистки в селениях вокруг! Если обстреляют, значит, прав. Будем требовать подкрепление из "центра"!
— Тогда будет поздно! Надо сейчас отходить — эвакуировать базу. Если боевики затеяли нас обложить тут — не станут раскрываться, и не тронут, пока не окружат! А так и будет!
Спор между ними вновь затянулся, и Вере удалось добраться до психа. Того охраняли солдаты.
23. ОКРУЖЕНИЕ.
— Он под арестом? — спросила Вера.
— Нет, но командир запретил нам пускать к нему гражданских!
По соседству находилась медсанчасть. Оттуда на голос журналистки вышел майор, отбиваясь на словах от санитара.
— Да отстань ты со своей клизмой и "уткой"! Я сам справлюсь! Не больной!
— Как же не больной, когда ранен, комбат!
— То-то и оно, солдат: я — он, а ты, стало быть, мой подчинённый! Марш в палатку! Исполнять приказ!
— Я всё врачу скажу! И он равный вам по званию! — упирался солдат-санитар больше для приличия. Всё же поддался и удалился.
— Что, красавица, не пускают к герою? — поспешил майор пособить той — отблагодарить за то, что она взяла психа с собой в Чечню, а он — их. — Вы спасли мне жизнь! Теперь я ваш должник!
Солдаты на страже оказались упорными ребятами — позвали офицера. Явился их комбат, и тёзке по званию пришлось отступить.
— Ну, ты хоть видел его?
— Кого, красавица?
— Изгоя.
— Как тебя сейчас.
— И какой он? Похож на себя? — продемонстрировала та рисунок.
— Практически.
— А фактически?
— Одно лицо, — заверил пилот.
— Псих! — обрадовалась ему несказанно Вера. — Ты как выбрался из палатки? Там же охрана!
— Т-с-с! Не шуми! Захотел подышать свежим воздухом.
— Боишься клаустрофобиком стать? — усмехнулся майор. — Палатку распорол с иной стороны от входа?
— Ага, старая армейская хитрость.
Они уединились в палатке для гражданских, а комбат, почувствовав слабость, поспешил назад в медсанчасть, едва дошёл, и санитар принялся его корить, за то, что он не послушался.
Серафим оживился при виде психа — возвращении, как и родные Веры. Они с нетерпением ждали услышать рассказ о его вылазке в стан противника и встрече с изгоем.
— Какой он?
— Одно слово — герой! Я и то на такой подвиг неспособен. Он — ас на земле, а я — в небе! И в этом мы схожи!
— Ты по делу говори — существу! — требовали точного описания в мельчайших деталях подельники, особенно Серафим.
— Да человек он. Человек! Хотя что-то в нём есть неуловимое — взгляд! Да! Глаза!
— Какие они у него?
— Проникновенные — цепкие! Ощущение такое, будто он зрит тебя насквозь. И тебе ничего не утаить от него — ни мыслей, ни свою сущность! Он как рентген — гипнотизёр! Я бы сравнил его с удавом или питоном, но с хорошей стороны и не как хищника — убийцу, а миротворца. Спокойный, как удав, и цепкий как питон. От него никто и ничто не ускользнёт. Одно слово — изгой! Определение верное для него, как отшельника. Он — аскет! И наш мир ему чужд! Он чувствует здесь себя чужим! Во всяком случае, я именно так решил про него, когда увидел.
— А ты о чём-нибудь говорил с ним?
— Нет, общение происходило на уровне жестов — военных сигналов — обозначений, — окончил повествование псих.
— Мне надо увидеть его, — продолжил Серафим.
— Где ты расстался с ним? — подхватила Вера. — Место можешь указать? А связаться?
— Слишком много вопросов, как и хотите получить, — отметил пилот.
На этом, собственно говоря, и закончилось общение. В палатку к гражданским лицам заглянул офицер.
— Вот ты где, — выдал он при виде пилота. — Пойдём.
— Никуда он не пойдёт! — встала Вера на защиту психа. — Не имеешь права! Он — гражданское лицо, а не военнообязанный!
— Мужик, значит, обязан служить Родине!
— В мирное время?
— Здесь Чечня! И тут идёт война! Ясно?
— Проблемы ищешь?
— Сами! Его хочет видеть комполка!
— Тогда я пойду с ним, — заявила Вера. — Иначе пусть сам идёт к нам в гости!
— Как скажете, — согласился офицер.
Вера подалась на пару с психом в палатку, являющуюся полевым штабом полка.
— Дальше нельзя! — заявил офицер, увлекая психа внутрь.
С улицы до полковника донеслись крики. Голос был женским.
— Ну конечно, корреспондентка на мою голову, — выпалил полковник.
— Наши, — присовокупил подполковник.
Вера не унималась, требуя доступа к командиру.
— Занят он! Не ори, истеричка, — вновь появился офицер-конвоир. — У него сейчас идёт совещание в штабе!
— Относительно чего?
— Военная тайна! Гражданским лицам там не место!
— Вот как! А как же псих? Он демобилизован! Списан! Я подобрала его в дурдоме!
— Это правда?
— Да! Можешь о том поинтересоваться у "силовика"! Пускай подполковник пошустрит!
Офицер во второй раз скрылся в палатке, и кое-что шепнул на ухо подполковника.
— Чего такое? — заинтересовался полковник.
— Зови, — выдал подполковник, обратившись к офицеру.
— Кого?
В палатку заглянула Вера.
— Привет, мальчишки, — улыбнулась она. И смутилась.
— То, что ты сказала относительно аса — правда? — вопросил подполковник. — Он — псих?
— Сам, если поверил мне, — пыталась выправить ситуацию Вера, не желая подставлять того, кто помог им добраться до Чечни и спас жизни.
— Я проверю то, что ты сказала офицеру!
— Ой! А что я сказала? С дуру ляпнула первое, что взбрело мне в голову! Решила: вы накажите психа!
— Кого?
— Ой, пилота! Оговорилась!
— Что-то часто!
— И ничего не часто!
— Тебе чего? — отреагировал полковник.
— Могу я увидеться с изгоем?
— Нет, — был категоричен ответ.
— Почему?
— Потому что ему некогда! У него нет времени на свидание с тобой!
— Я сама могу наведаться к нему!
— Ничего не получится, — вмешался подполковник вновь. — Никто не знает, где он скрывается. У него дом — весь Северный Кавказ, а не только Чечня! Он — вольная птица! Я лишь даю ему информацию к сведению, а он в зависимости от возможностей действует — не больше и не меньше! Так что у тебя ничего не получится! Можешь не обольщаться на его счёт! Хочешь чего передать ему и то на словах — говори мне. Я при очередном сеансе связи передам ему это!
— Точно передашь? Не обманешь?
— Я офицер! Слово даю — слово чести!
— Тогда сообщи изгою: с ним хочет встретиться один человек. И им есть, о чём поговорить — вспомнить. Он нуждается в нём, как и наоборот!
— А короче нельзя и менее запутано?
— Можно! Скажи ему: ждёт сюрприз на базе! И всё!
— Другое дело! Хм, сюрприз! Ты что ли, красавица?
— Это уже не твоё дело, подполковник!
— А вот и нет! Всё, что и кто находится на территории моего полка и введении — касается лично меня, — заявил полковник. — И моего непосредственного помощника! Если у тебя на этом всё, женщина, — свободна!
Как ни странно было, Вера подалась из палатки. И военные вновь стали обсуждать план возможных действий противника. Пилот-псих понадобился им в качестве консультанта-эксперта.
— Скажи, ас: реально произвести разведку с воздуха в горах и над лесным массивом равнины в ущелье?
— Смотря, какая задача стоит, — отреагировал тот. — Боевая или чисто тактического плана без стратегического задания?
— Говорят, местность кишит боевиками, — продолжил "силовик".
— Кто говорит? Изгой или пленные?
— Пленник.
— Юнец или фанатик?
— Не всё ли равно?
— У страха глаза велики. Юнец мог и не Бог весть чего нагородить, лишь бы отмазаться.
— Вот твои глаза нам и необходимы, — снова молвил полковник. — Хочешь полетать?
— А то! Что входит в боевую задачу — обнаружение сил противника и его уничтожение?
— А ты мне нравишься, майор.
— Это в прошлом.
— А в настоящем как? Согласен? — продолжил подполковник. — Что если мне удастся тебя восстановить — завербовать, а?
— Как штатного агента или...
— Пока внештатного!
— И что требуется взамен от меня?
— Расписка, что ты — такой-то — обязуешься соблюдать устав военного времени, и несёшь материальную ответственность за дорогостоящую технику...
— Согласен, — выпалил ас, не дав оппоненту договорить.
— Ты действительно псих!
— Это шутка или...
— Шутка! Подполковник шутит. Он у нас в полку ещё тот юморист, — подмигнул полковник весело психу, а вот помощнику незаметно показал кулак.
— Когда вылетать?
— Ты не спеши — отдохни после ночи. А где-то часа в два или три по местному времени отправишься на задание в сторону ущелья. Думаю: если "студент" оказался прав, к вечеру там обязательно появятся боевики.
Аса сопроводили под конвоем в прежнюю палатку с двумя выходами, где у "чёрного" с иной стороны был приставлен часовой.
Психу не понравился временный арест, но и убиваться он особо не стал. Небо манило его, и ради этого он был готов стерпеть ещё и не такое, как и время, тянувшееся медленно и нудно для него. Секунда тянулись как минута, а минута казалась часом, а час — вечностью. И так длилось уже бесконечность.
Еда не лезла в горло, и чувство голода притупилось.
— Готовься, — заглянул к нему офицер перед обедом. И узрел: полбулки чёрного хлеба и банку тушёнки не тронутыми.
— Неужели еда не по вкусу? Привык на гражданке к иным деликатесам — колбасе и макаронам?
— Нет. Там, где я находился на принудительном "отдыхе", вообще мясом не кормили. Только хлеб и каша, да кисель, а то и просто подобие заварки на чай. И та без сахара. А еда — без соли!
— Ты где так "отдыхал"? Уж не на зоне?
— В дурдоме. Контуженный я — и не раз!
— Вот псих!
Офицер оставил на обед очередную порцию хлеба и банку тушёнки.
— Учти! Скоро и эта еда будет в дефиците у нас! Ведь колонну с продовольствием сожгли боевики! Мне ли тебе о том говорить!
— Вот ими на ужин я и попотчую себя!
— Маньяк! — бросил напоследок офицер и удалился.
Псих поковырял хлеб, а затем, когда за ним пришли, прихватил с собой припасы в качестве НЗ. Сказывалось боевое прошлое. Перед боевым заданием ничего не есть, только пить, чтобы в случае ранения в область живота не было дополнительных проблем. Прихватил попутно целую канистру воды, а не только фляжку.
— А она тебе зачем?
— Военная хитрость, офицер, — отреагировал ас.
Ему вновь предоставили возможность "оседлать" КА-52.
— Мой ты хищник, — провёл пилот рукой по бронированному борту. И сказался готовым к вылету на боевое задание.
Полковник передал ему планшет с картой, на которой были обнесены кружками те места — высоты, которые следовало проверить психу на наличие там боевиков.
— Ты уж не подведи нас, ас... — попросил он напоследок его. — Постарайся. Дело очень серьёзное. Сам всё должен понимать. Если боевики окажутся там, где я указал — нам — полку крышка! А подмоги ждать неоткуда!
— Сделаю, командир. Положись! Боезапас какой?
— Полный и сверх того. Работай!
Вертолёт бесшумно поднялся в воздух и покинул расположение базы, подавшись в направлении горного перевала строго на юг.
Полковник ещё раз окинул горы вокруг долины, и ему на глаза попался подполковник.
— Беда!
— Ты чего это вдруг, полпоша?
— Я выявил диверсантов среди нас!
— Неужели? И кто они?
— Баба со своими подопечными!
— Не городи ерунды!
— Я взял её с поличным у нас в штабной палатке. Она явилась забрать сумочку, которую якобы оставила ненароком и...
— Чё?
— На диктофоне обнаружил запись нашего последнего разговора относительно разрабатываемого нами плана боевой операции! Соображаешь, к чему я клоню?
— Нет!
— Следует срочно отозвать психа! Он заодно с ними!
— Ты уверен?
— Да. Они — одна банда! Он лишил нас вертолёта! И если боевики овладеют им, нам крышка! Атакуют с воздуха! У них будет в небе полное превосходство над нами!
— Скажи, что погорячился!
— Оба! Это засада! Уходить надо! Сам ведь говорил!
— Теперь поздно. Будем стоять до конца, полпод!
— Какого, полкан?
— Время покажет, оно же и рассудит нас — кто прав, а кто виноват!
— Ты как хочешь, а я доложу в "центр" о том, что тут у нас творится!
— Пока ровным счётом ничего! Это приказ! Будем делом заниматься, а не паниковать! Я ещё вполне могу занять пару высоток в северном направлении в случае нашего отхода отсюда! Слышишь, подполковник! Организованного выхода, а не повального бегства! Иначе сам знаешь, что в том случае нам грозит!
— Лучше взыскание по долгу службы, чем оказаться мёртвым грузом в цинковом гробу! И то не факт! Боевики попытаются взять нас в плен живьём! До тебя это дошло?
— Давно! Кто пороху не нюхал, тот не солдат! А ты — офицер! И это тебя ко многому обязывает! Не то самого посажу под арест!
— А что будем делать с диверсантами?
— Да какие они диверсанты! Журналистка она — женщина! Вот и вся диверсия! Работа у неё такая, плюс неуёмное любопытство! Понятно?
— Никак нет!
— Глаз с них не спускать, а я пойду в штаб! Буду держать связь с асом!
Попутно полковник вызвал командиров батальонов.
— Говорить буду откровенно и начистоту! Наше положение незавидно! В зоне нашей ответственности объявились боевики и в приличном количестве. Правда, данная информация уточняется. Но чем чёрт не шутит! Тут как говорится: на Бога надейся, а сам не плошай! Поэтому полк переходит на осадное положение. Следует занять две господствующие высоты в северном направлении от лагеря и удерживать их силами двух рот. Из техники получите по одному ЗПУ, БТРу и танку, не считая БМД и грузовиков. Всё! Время пошло и возможно на минуты, а не часы!
Полковник уточнил, кому из командиров и каких батальонов предстоит занять восточную и западную высоту.
— Перевал придётся удерживать либо до нашего отхода, либо до подхода дивизии с сопредельной территории! Боевая задача ясна? Если да — свободны те офицеры, кто получил задание!
Иные остались в штабе. А когда покинули — лагерь ожил.
Послышался ор. Поднялся гул в сопровождении грохота от рёва моторов, скрежета гусениц и колёс.
— Что происходит? — занервничала Люба.
— Ничего страшного, — заверила Вера.
— Почему полк пришёл в движение?
— Работа у военных такая. Собираются куда-то.
— Все — и мы?
— Нет, явно поедут на зачистку сёл.
— А мы, ма?
— Тебе мало было прошлого раза, Надька? Ещё чего не хватало! С ума сошла!
— А где ас? — спросил Серафим.
— Улетел.
— Куда?
— Мне о том неведомо. Но я через подполковника передала информацию изгою относительно тебя — того, что ты хочешь встретиться с ним!
