— Вовчик... Я потом тебе... Ага?.. Ладно?
— Да чего ты, в самом деле? Оправдываешься передо мной...
— Стыдно...
— Ладно, ладно. Мне-то что? Это ваши разборки...
— Ты не понимаешь...
— Чё тут понимать? — отмахнулся я, даже не желая вникать. — С кем не бывает?.. Дела-то семейные! — И я решил прибегнуть к хитрости: — Паш, а можно я ещё эт' самое... вздремну чуток?
— А... Да-да! — обрадовался он возможности отодвинуть момент объяснений. — Конечно! Я тоже... Того!..
— Тихо ты... — приложил я палец к губам, подходя к своей комнате. — Давай, короче! Потом побазарим...
И я нырнул за дверь, отгородившись ею от чужих и совершенно непонятных проблем.
* * *
**
Когда тремя часами позже я спустился в гостиную, немного опередив замешкавшуюся Настю, трапеза уже была в полном разгаре. Глашка усердно прислуживала, обитатели едва слышно обменивались незначительными репликами, сосредоточенно поглощая пищу. Милка с Ольгой что-то нашёптывали своим чадам. Пашка с кислой миной ковырялся в тарелке.
За столом не было только Помогая.
— Ну и как? Не гремит? — насмешливым шёпотом встретил меня Игорь, оттащив в сторонку.
— Ты это о чём?
— Коробочка в башке не тарахтит?
Я улыбнулся и показал сведённые в кольцо большой и указательный пальцы:
— Всё о'кей!
— Ну, тогда с тебя причитается! С днём варенья, так сказать!
Я отмахнулся:
— Вчера надо было поздравлять. — И, повернувшись к столу, спросил: — Ну? Что у нас плохого?
— Не мельтеши, — одёрнула меня вошедшая Настя. — Дай людям поесть спокойно.
— А что может быть "у нас"? — усменулся Санька. — Ждём распоряжений! Повестку дня ещё никто не отменял. С музой ты уже пообщался... — хитрый прищур его глаз договорил всё остальное.
Я смущённо крякнул:
— Ладно, проехали... Сам понимаю, что дурака свалял.
— А что "ладно"? Ничего не "ладно". Самое время обсудить накопившиеся проблемы.
— Валяй, — я тоже присел к столу, но есть почему-то совсем не хотелось. Наверное, в предчувствии "разбора полётов".
— Вот, к примеру, — Санька отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку стула. — Вопрос ведь так и остался открытым: зачем эта, с позволения сказать, "Муза" приходила?
— Что тут неясного? За мной. Вернее — за информацией. Я ведь уже рассказывал.
— Хорошо. А результат? Он получил то, что хотел?
— Не знаю...
— Вот! Действия какие-то странные у этого товарища. Тебе не кажется? Для чего-то из тебя микроба сотворил... Было бы намного понятнее, если бы он тебя опять, как тогда, в рекруты...
— Ещё чего! — Настя возмущенно звякнула ложкой по тарелке. — Мне сейчас только этого не хватает! И так вон... Среди мух да тараканов сколько времени скрывался... Слава Богу, что всё так обошлось.
Санька с усмешкой посмотрел мне в глаза, но я и виду не подал. Только взбрыкнулдля порядку:
— "Скрывался"! Выражения у тебя...
— А что? Разве не так? — сверкнула Настя стальным отливом глаз. — И вообще, — заключила она тоном, не допускающим возражений. — Дайте поесть спокойно. Без этих ваших... вселенских заморочек.
Я сердито засопел, не желая продолжать разговор в таком духе. На выручку пришёл Санька:
— Сударыня, вы, как всегда, абсолютно правы! Не будем о работе за столом. Приятного вам аппетита!
Настя презрительно фыркнула:
— "О работе"!
Я опять мужественно промолчал, не давая вырваться на волю возражениям. Так лучше. Всё равно ничего не докажешь. Женщина всегда права. Даже когда она совсем не права.
Над столом повисло неловкое молчание, лишь изредка прерываемое негромкими уговорами доедать содержимое тарелки. Это Милка утаптывала своего неедяку. Игорь с теплотой поглядывал на их возню и авторитетно поддакивал жене.
— А где же наш зелёный друг? — нарушил паузу Санька. — Кто-нибудь его сегодня видел?
— Медитирует, небось, — с ухмылкой отозвался Игорь. — У своих богов благословения просит.
— Благословения? На что?
— На ратный труд.
— Что за бред? — поднял глаза молчавший всё время Пашка.
Игорь пожал плечами:
— Ну, я не знаю. Если не ошибаюсь, кто-то поручал ему с Антарктидой сражаться? Или мне тогда послышалось? — обернулся он в мою сторону.
Я покосился на свою половину, двумя пальчиками изящно державшую куриную ножку и с показным аппетитом её поглощавшую.
— Не послышалось. — И сделал едва приметный знак рукой: — Потом...
Настя аккуратно положила обсосаннную косточку на край тарелки и выпрямилась на стуле с просветлённым лицом, держа мизинчики на отлёте.
— Ладно уж! — сказала она, ни на кого не смотря. — Деловые вы наши. Рожайте свою Антарктиду. Нету меня.
— Да ну, что вы, сударыня! — засуетился Санька, незаметно подмигивая мне. — Не извольте беспокоиться! Мы — так. Ничего существенного. Мировые проблемы могут и подождать!
"Сударыня" многозначительно усмехнулась и направилась к выходу, приглашая женщин за собой:
— Девочки, как управитесь — загляните ко мне. Поговорить надо.
Пашка из-под шевелюры стрельнул в меня глазом. Понятно, мол, о чём будет тот разговор! Отсутствие Натальи с пацанятами, естественно, заметили все, но никто ни о чём не спрашивал, понимая заранее, что тема болезненная, и ковыряться в ней не стоит.
"Девочки" быстренько завершили трапезу и, шумно топоча по лестнице, вознеслись на второй этаж. Воспользовались приглашением.
— Ну вот, — удовлетворённо подвёл Санька черту. — Творческая атмосфера восстановлена. Вернёмся, что ли, к нашим баранам?
Я слегка пожал плечами, показывая, что, мол, ничего против не имею.
Игорь же, лицо которого после ухода близких вновь обрело непроницаемое выражение, равнодушно процедил, держа спичку в углу рта:
— К баранам-то мы вернёмся. Только где же наш подниматель пингвинов? Непорядок... в танковых войсках...
Пашка со вздохом поднялся:
— Щас пойду посмотрю...
— Вот-вот, намекни там ему: народ, мол, жаждет лицезреть главное действующее лицо.
Пашка, лениво шаркая ногами, вышел, а я удивлённо спросил:
— Вы что, всерьёз решили взвалить на одного Помогая такую сложную задачу?
— А что? — Игорь без всякого интереса блуждал взглядом по потолку. — Не потянет, что ли?
— Само собой. Надо хотя бы элементарно знать ситуацию на планете.
— А что там с ней такого? Ну, бардак везде — это и так понятно. Но какое это отношение имеет к Антарктиде? Там же нет никого. Кроме пингвинов.
Я внимательно посмотрел на него:
— Прикидываешься? Или правда не понимаешь?
— Прикидываюсь.
— И тебе не известно, что там находятся основные запасы пресной воды на планете?
Игорь презрительно цвикнул зубом:
— Ну и что? К чему тогда весь этот базар?
— Решить надо. Как подступиться к проблеме.
— Чего тут решать? Нельзя, значит, нельзя. Баба с возу...
— Почему "нельзя"?
— Сам же сказал: "Запасы". Значит, трогать нельзя. Вопрос автоматически снимается с повестки дня.
Я вздохнул:
— Оставлять их там тоже нельзя. Это приведёт к изменению направления вращения Земли.
Игорь хмыкнул:
— Нам-то что с того?
Я беспомощно посмотрел на Саньку, ища поддержки. Тот с хитрой ухмылкой слушал нашу перепалку и не вмешивался.
— Скажи ты ему...
— Игорёк, это грозит мировой катастрофой, — не вдаваясь в подробности, сказал Санька.
Игорь с осуждающим кряхтением встал из-за стола и подошёл к окну.
— Я как погляжу, у вас, куда ни кинь, одни мировые катастрофы. С чего вы взяли?
— Нам кино показывали, — ответил Санька, с едва заметной улыбкой переглядываясь со мной. — Страшное.
Выглядывая через стекло что-то за пределами Тадж-Махальчика, Игорь фыркнул:
— Телевизор много смотреть — вредно . Спать будешь плохо.
Санька вопросительно посмотрел на меня:
— Товарищ до сих пор не в теме?
— Да вроде как... случая не представлялось. Я уж не помню...
Игорь повернулся спиной к окну и сел на подоконник:
— Чего я ещё не знаю?
— Вот этого, — сказал я.
И развернул перед ним кошмарную панораму конца света.
* * *
**
Пока мы смотрели "кино", возвратился Пашка.
— Ну? — повернулись к нему я и Санька. Игорь, хоть и без особого интереса, но продолжал разглядывать апокалиптический пейзаж.
— Хреново ему, — сказал Пашка. — Скорее всего, время пришло.
— Ты о чём?
— "О чём"-"о чём"! Рожать он собрался!.. Или она... Хрен их там разберёт...
Я даже подскочил:
— И чё? Ему там помощь не нужна?
Пашка усмехнулся:
— А ты что? Рубишь в их гинекологии?
— Паш, ну я ж серьёзно!
— Да он мне даже дверь не открыл! Нельзя, говорит.
Санька при этом глубокомысленно изрёк, ни к кому особо не обращаясь:
— Вот так мы и живём... Не понос у нас, так золотуха...
— Во-во! — хехекнул Игорь, отворачиваясь от экрана. — А ты говоришь: "Пингвины"... Ему теперь вообще не до пингвинов будет. Бэбик по рукам и ногам скрутит.
— Ну, так что ж... — задумчиво ответил я. — Сами справимся...
* * *
**
Честно говоря, проблема полярных шапок меня как-то напрягала своей неясностью. И Помогай правильно сделал, что вовремя "слинял с дистанции", предоставив нам самим решать все нюансы.
Перед тем, как приступить к практической части, надо было определиться в главном: куда девать лёд?
Оставлять всё, как есть, нельзя. Это ясно, как день.
Резать по кускам и выкидывать в космос, куда-нибудь на дальние орбиты, — глупо. Чистейшая питьевая вода станет непригодной к использованию: жёсткое космическое излучение враз превратит её в радиоактивную. Потомки нам огромное спасибо скажут.
— А по назначению применить — в голову не приходит? — съехидничал Игорь. — Если уж такая она сильно питьевая?
— Выпить, что ли? — кисло отозвался Пашка.
Игорь фыркнул:
— Одно бухло на уме! "Выпить"!.. Я, вообще-то, — про орошение. Пустынь на Земле ведь до фига и больше. Со школы помню. Одна Сахара чего стоит! Какая жилплощадь даром пропадает!
Я задумчиво покачал головой:
— А хуже не будет?
— С чего вдруг?
— Представь, если на раскалённую сковородку бросить кусок льда?
— Могу, конечно, представить. Что тут сложного? Пошипит-пошипит, да и успокоится. В итоге вода будет.
— Ни фига себе! — не выдержал Пашка. — "Пошипит"! Даже со сковородкой рядом стоять — и то не всякий выдержит. А тут половина Африки "шипеть" начнёт, когда мы свой подарочек на Сахару опустим! Не завидую я тем бедуинам!
— Пущай радуются! — цыкнул Игорь.
Я оглядел свою команду.
— Ещё мысли есть?
Пашка покряхтел, почёсывая вилкой спину, и, словно через силу, выдавил:
— Ну, на Луну можно... На Марс, на крайняк... Хай себе там полежит до поры, до времени. Пока мы здесь разгребём.
— На Луну нельзя. Это всё равно, что в открытый космос. Атмосферы нет. А вот на Марс... Ну, это, как ты сам сказал, "на крайняк". Если другого выхода не будет.
— А тот Марс кувыркаться не начнёт, как вот в этом кине? — опять подал голос Игорь, указывая подбородком на экран.
— Да и хрен с ним! — отрезал Пашка. — Там даже пингвинов нет. Один песок.
— Ну да! А как же — "каналы"?
— Видели мы те каналы, — нарушил молчание Санька. — Дядечка Скиапарелли просто прикололся. С перепою, видать, показалось.
Игорь с интересом повернулся к нему:
— Это ты про кого?
— Про мужика, которому те каналы почудились. Ещё сто с лишним лет назад. Может, там что и было, да всё песком уж давно позанесло. Видел бы ты тамошнюю бурю! На всю планету!
— Вы уж и там подсуетиться успели?
— Та не... — проскрипел Пашка. — Санёк же тебе говорит: погода сильно нелётная была. Мы лишь прошвырнуться хотели. Да какой там...
Игорь только головой покрутил и коротко хохотнул.
— Да ты не завидуй, — по своему понял Пашка. — Много не потерял.
— Было бы чему завидовать! Я с вас угораю...
— Ну а всё-таки? — напомнил я. — Какие будут предложения? Что-то я особого задора в ваших глазах не вижу.
Пашка кисло фыкнул:
— А чё там интересного? Только зря время терять?
— Во-во! — поддержал его Игорь. — У Славика и то интереснее было. Паша там такого навертел! Одно слово — художник! Местные мужики в осадок выпали, когда техника, как с неба, сыпаться начала!
Я усмехнулся:
— Представляю...
— Не, ты не представляешь... — цвикнул Игорь зубом. — Это видеть надо!
И он опять со скучающим видом стал разглядывать пейзаж за окном.
— Этих "Славиков" ещё на всех хватит, — успокоил я его. — Не переживай. Со льдом надо разобраться. Время поджимает.
— Ну, так действовать давай! Действовать! Чё языком-то зря чесать? Карта есть? Для начала хотя бы оглядеть поле боя.
— Само собой, — ответил я, и один из компов начал загрузку. — Только мы так и не определились, куда будем лёд девать?
— Я ж сказал: в Сахару! Там столько воды отродясь не видали! Да мало ли пустынь?
— Австралия тоже почти весь материк — пустыня, — вставил Пашка. — Гоби, Калахари, Средняя Азия...
— Во! А ты говоришь: "Куда?" Щас всю планету в цветущий сад превратим!
— Или в непросыхающее болото, — подковырнул Санька.
— Тоже вариант! — усмехнулся Игорь. — Всё лучше, чем от жажды помирать!
Я со вздохом покрутил головой, склоняясь к компьютеру:
— Детский сад...
31. Спецы-вредители
Побегали мы по сайтам, посмотрели информацию. И по Сахаре, и по Антарктиде. И по другим местам Земли, где с водой напряг довольно ощутимый. Если не сказать ещё сильнее.
Всё это было хорошо. Всё вроде бы соответствовало нашим намерениям. Но что-то смущало меня во всех этих наших наполеоновских планах. Шапкозакидательство какое-то. Я никак не мог для себя чётко определить, что именно. Какой-то момент постоянно ускользал от нашего внимания. И я боялся, что вылезет он, этот самый "момент", когда процесс пойдёт и уже нельзя будет ничего изменить.
— А можно задать ехидный вопрос? — усмешка не сходила с Игоревых губ во всё время обсуждения.
— Ехидный? Можно, — кивнул я, ожидая очередной колкости в свой адрес.
Игорь покряхтел, собирая извилины в кучу и спросил:
— Я — о технической стороне мероприятия. Как ты себе представляешь сам процесс изъятия льда? Ножовкой, что ли, отпиливать будешь по кусочку?
— Топором! — отомстил Пашка за недавнюю насмешку.
Но тот и ухом не повёл, ожидая моих объяснений.
— Не вижу в данном вопросе никаких сложностей, — пожал я плечом. — Воспользуемся чужой идеей. Зачем изобретать велосипед?
Все с интересом воззрились на меня.
— Я имею в виду книгу Абрамовых "Всадники ниоткуда".
Ответом было выжидающее молчание.
— Что? Никто не читал, что ли?
— Да как-то, знаешь... — проскрипел Игорь, всем видом давая понять, что литературу подобного рода он особо не приветствует. Как, впрочем, и всякую другую.
Санька предпочёл благоразумно промолчать, а Пашка, чуть сморщившись в потугах воспоминаний, осторожно спросил:
— Это не там были...как их?.. розовые облака?.. Что-то припоминаю...
— Вот-вот! — порадовался я, хоть и неуверенной, но, всё-таки, поддержке.
