— Все равно, они оттуда. Я сам видел. Шел за ними через весь город.
— Ох ты идиот, Кролик. Дошаришься по городу, поймают тебя собаки... хотя ты сам как собака, только что разговариваешь.
Она коротко хохотнула, потом приказала:
— Все. Пора на базу, стемнело совсем. Сестры, этих берите на машины, везите ко мне, а нефтяников гоните в ближнюю клеть. С ними завтра разберемся. Кролик, беги следом — сегодня получишь награду.
Странный мужичок обрадовался, схватился обеими руками за широкий черный ошейник и запрыгал.
— Хочу, хочу, хочу!
— Заткнись, идиот, — беззлобно ругнулась ведьма и опять приказала. — Поехали!
Ромка шел рядом со мной, а Ольгу отделили от нас и она, с Иваном на руках, шла сзади в окружении нескольких женщин. За нами приглядывали две ведьмы с оружием, но, похоже, для них мы не представляли никакого интереса. Все внимание было приковано к Ольге и Ивану Ивановичу. С остальными, с теми, кто первыми захватил нас, обошлись гораздо хуже — их, ругаясь и пиная, повели в темноту.
Шли мы недолго, через пять минут мы и наши сопровождавшие оказались на большой площади, рядом темнели развалины огромного здания.
— Здесь стоянка была возле заводоуправления, — прошептал Ромка. — Вон там дальше остановка автобуса. Я здесь проезжал много раз.
— Ей вы там! — девчонка, идущая за нами, пнула меня в ногу. — Заткнитесь.
Я не хотел обострять, но тело среагировало быстрее головы — я резко обернулся, поймал её ногу и поддернул еще выше, потом толкнул её. Девчонка не ожидала и завалилась на асфальт. Вторая захохотала, но тут же направила на меня ствол.
— Ну-ка успокойся, ублюдок! Сейчас продырявлю!
Я уже остыл и мысленно ругая себя, поднял руки.
— Все. Не буду больше.
Упавшая вскочила и бросилась ко мне, даже в темноте я чувствовал, как она злится.
— Я кончу тебя, идиот!
Она ткнула меня в живот стволом автомата, я замер — выстрелит или нет?
— Ленка! Брось! Старшая сестра потом тебя убьет! — закричала вторая.
Похоже, это предупреждение было серьезным, Ленка сразу завяла и отошла от меня.
— Я еще доберусь до тебя, — еще злым, но не громким голосом пообещала она. — Вот, надоешь ты Сестре, отдаст она тебя нам...
Когда ствол отвернулся от меня, я облегченно вздохнул — жив! Угроза, что когда-то она еще разберется со мной, после пережитого показалась совсем не страшной.
Пока я тут развлекался с ведьмочкой из охраны, Ольга сзади кричала и рвалась к нам, но её не пустили. Я сильно подозревал, что, если бы, не Ванька у нее на руках, вряд ли этот женский батальон удержал бы её.
На площади я удивился еще раз — между десятков мотоциклов, стояла Нива, самая обычная Вазовская Нива. Я удивился не только этому автопарку — где они берут бензин, тоже было загадкой. Наш Город сохранился гораздо лучше — мы не попали под атомную раздачу, нас зацепили только метеориты — поэтому остались целыми много заправок и центральная нефтебаза почти не пострадала. И все равно — горючее выделяли только для нескольких служб, а тут в этом мертвом царстве, банда гоняет в свое удовольствие на мотоциклах и машинах.
В машину посадили только Зумбу и, конечно, Ванюшку, нас с Романом усадили на мотоциклы — за спину кожаных 'амазонок'. Не знаю, зачем это было сделано — но моим водителем оказалась моя конвоирша, желавшая отомстить мне. Может, в этом и не было никакого умысла — просто все решено было заранее, но мне это показалось подстроенным. Под пристальными взглядами остальных ведьм, я залез на рычавший мотоцикл и, стараясь не касаться наездницы, схватился за седло.
— Не вздумай, что-нибудь выкинуть, — серьезно предупредила меня женщина с черным помповым ружьем в руках. — Твои жена и дети у нас, не забудь.
— Я и не собирался.
Могло ли как-то помочь то, что и эти приняли нас за семью? Я ничего не знал о Ведьмах, но из того, что видел, мне не верилось, что они с трепетом относятся к традиционным моральным ценностям. Как там кричала девушка у которой убили отца — лесбиянка задроченная?
Это было фантастическое зрелище — по мрачному ночному городу катила ревущая кавалькада. Вереница мотоциклов растянулась на пару сотен метров. Спереди и сзади, сверкали фары и играли красным фонари стоп-сигналов. Скорость была не очень большой, лишь на некоторых участках всадницы отводили душу. Свет фар выхватывал кучи строительных обломков и разбитые машины. Иногда в развалинах загорались чьи-то глаза, но их обладателей разглядеть не удавалось. Но это явно были не твари — этих бы я даже по глазам узнал. Значит, и в Славинске их нет, все твари остались на той стороне Ирменя.
Похоже, ведьмы ездили здесь не первый раз — ехали уверенно, без всякой разведки. И никого не боясь. Прав Ромка — Ведьмы главная банда в этом городе. Дорога, хотя теперь на ней не было движения, все равно была не сахар — часто попадались выбоины, а то и просто здоровые ямы. Перед одной из таких выбоин моя байкерша, резко затормозила и объезжая яму, завалила машину на бок. От неожиданности я выпустил из рук сиденье и схватился за наездницу, обхватив её за пояс. Та дернулась, словно хотела освободиться, и что-то начала говорить, но вдруг замолчала и подалась назад ближе ко мне. Сначала я даже решил, что мне это показалось, но, когда мы оказались плотно прижаты друг к другу, все сомнения отпали.
Больше того, я почувствовал, что она старается прижаться ко мне и даже когда я подаюсь назад, она откланяется за мной. Неужели? Какой бы не был у меня небогатый любовный опыт, я сообразил, что в девушке проснулось естество. Похоже, она не настоящая лесбиянка.
Я решил проверить — на очередной гребенке я поднял руки выше, под грудь. Девушка быстро оглянулась на меня — в темноте я не разглядел глаз — но ничего не сказала. И не отодвинулась. Подгоняемый собственным проснувшимся демоном, я поднял руки еще выше и положил ей на грудь. Мотоцикл споткнулся, и я прижал её еще сильней. Могу поклясться — она застонала. 'Черт, девушка — да ты никакая не амазонка, ты обычная баба'. Я стал осторожно ласкать грудь, не говоря при этом не слова. Она тоже молчала, словно наши тела принадлежали не нам, и мы не ведали, что они творят. Мотоцикл резко вильнул, я понял, что так мы запросто разобьемся, и опять схватился за сиденье.
Еще минут через двадцать мы въехали под арку, ведущую во внутренний двор. Возле открытых кованых ворот дежурили две женщины, лет под тридцать, с охотничьими ружьями за спиной. Увидев меня, женщины засмеялись и одна показала рукой непристойный жест. 'Что же нас здесь ждет?'
Когда мы появились, 'Нива', на которой увезли Ольгу и Ваньку, уже стояла с раскрытыми дверцами. Возле нее толпились люди. Моя наездница подрулила к ним, остановила мотоцикл и заглушила. Фонарь, закрепленный на уровне второго, неразрушенного этажа, освещал двор, где-то тарахтел генератор. Я спрыгнул. Нас тоже сразу обступили. В толпе ожидаемо были одни женщины и девушки, некоторые совсем молоденькие. Сразу посыпались шуточки, обыгрывавшие мою молодость и мужскую силу.
— Не пристроился он к тебе сзади, пока ехали?
Выдала одна, остальные приветствовали вопрос громким смехом. Байкерша, слезла с мотоцикла и сердито заворчала на встречавших:
— Че уставились? Мужика ни разу не видели?
Она глянула на меня и я, вдруг, понял, что у меня появилась еще одна проблема — глаза девушки блестели. Такой блеск я видел только у моей Ольги. Девушка сразу отвела глаза и занялась мотоциклом. Я быстро подумал о том, как можно использовать внезапно появившуюся симпатию, сразу же выругал себя за такие мысли. 'Совсем стал сволочью, все меряешь своей выгодой'. Потом подумал, что было бы, если бы этот взгляд увидела Зумба и поежился — к черту, будем вместе с ведьмой с разбитыми черепами лежать, как те твари на вышке.
— Пошли! — женщина, больше похожая на мужика, с пистолетной кобурой, наручниками и длинной резиновой дубинкой на ремне, подтолкнула меня к дверям совершенно неповрежденного подъезда. Дома с трех сторон вокруг двора, были разрушены одинаково — у всех словно ножом срезало половину второго этажа. Четвертый же, тот в который мы входили, был вообще целый — три этажа и над ними сорванная крыша. Внутри двора не было ни строительного мусора, ни обломков здания, ни кирпичей — скорей всего, здесь убирались специально. С первого взгляда — как только мы въехали в тоннель арки, я понял, что это не обычное здание. И стены, окна и вообще общий стиль, говорили, что эта постройка старинная, Сталинских времен, а может быть и раньше. И еще одно, хотя в большинстве окон стекол не было, зато во всех были решетки.
Я шел и краем глаза косил на конвоиршу — вот это точно настоящая жрица однополой любви, думал я. Именно такими я их и представлял. Она заметила мой взгляд:
— Что косишься? Не нравлюсь? Так это обоюдно — я вас сволочей, вообще, ненавижу. Это вы мужики натворили, что мы теперь так живем. Всем бы вам яйца поотрывать.
Я молчал, что говорить — в этом ведьма была права.
Мы вошли вроде бы в обычную квартиру, но я сразу почувствовал, что раньше это не было жильем, казенность помещения проступала и тут, как бы хозяева не старались придать ему уют. Внутри было чисто, все вещи разложены по своим местам — ощущение такое, что кто-то хотел воссоздать квартиру такой, какой она была до войны. И еще — тут сразу чувствовалась женская рука, слишком уж все было опрятно и красивенько. За длинным столом в большой столовой сидела еще одна женщина — огромная и краснолицая. Она пила чай, или какой-то взвар из огромной фарфоровой чашки. Этой лет было явно под пятьдесят. Она оценивающе глянула на меня:
— Зачем ты его?
— Старшая приказала. На обследование.
Женщина за столом заулыбалась:
— Да я и так вижу, что он годен. Но проверю, конечно.
— Вот-вот. Проверь — уж будь добра!
В дверях появилась Старшая, та, что командовала во время побоища на нефтезаводе. Краснолицая сразу перестала улыбаться и отставила чашку.
— Веди его в приемную, — приказала она 'лесбиянке'. — Я сейчас.
Я решил, что уже пора подать голос.
— Что за обследование? Зачем я вам?
Старшая удивленно посмотрела на меня, словно бы на её глазах, вдруг, заговорил таракан или паук. Она подошла ко мне и взглянула в лицо.
— Ты еще не знаешь, что все мужики имеют право разговаривать, только когда разрешит женщина. Когда я разрешу. Так вот — с этой минуты, ты будешь открывать рот, только с разрешения. Иначе я не посмотрю, что у меня на тебя планы — прикажу, всю морду тебе в кровавое месиво превратят. Потому что красивое личико для выполнения моих задумок совсем необязательно.
— Это точно, — со смешком поддержала женщина-мужик. — Главное, чтобы в штанах было все цело.
Она открыла дверь соседней комнаты, и я оказался в больнице.
* * *
Горев сидел в кресле и обдумывал сложившуюся ситуацию. Все было плохо, и поэтому он даже решил скурить еще одну из трех последних сигарет. Табак был роскошью — если производством продуктов питания Центр уже начал заниматься, то об этом еще никто не думал, поэтому курили то, что можно было найти еще из тех, довоенных запасов. На службе ему выдавали три пачки на месяц и еще несколько он прикупал за золото. Иногда, правда, в командировках, в каких-нибудь не разграбленных складах, удавалась разжиться этим добром по-крупному.
Комната, в которой расположился его отряд, была почти целой, лишь отшелушилась и осыпалась штукатурка с потолка и вездесущая пыль толстым слоем покрывала все вокруг. В городе, похоже, осталось совсем мало людей — не разграбленных квартир было много, не то, что в других местах, где он побывал за последние годы.
Солдаты, как и он сам, уже перекусили, консервные банки и обертки от хлебцов, кучкой лежали в углу, это цветное пятно выделялось из общего серого фона и его глаза то и дело возвращались к нему.
Сигарета не добавила сообразительности — он немного пожалел, что скурил её, глянул на темнеющее небо за выбитым окном и решил, что надо ночевать, ночью они точно ничего не найдут. Ну а с рассветом группа продолжит поиск, да, глядишь, и мысли новые появятся. Из опыта он знал, что все равно, что-то найдет, человек не птица — улететь бесследно не может. Главная потеря здесь, это время, а оно играет за ту троицу.
Неожиданно, вдалеке снова началась стрельба. Хотя слышно было едва-едва, опыт сразу подсказал майору, что это именно бой. Сколько раз в жизни он уже слышал такое. За несколько часов перед этим, в городе уже стреляли, но, хотя отряд добрался в этот район, что тут происходило, они так и не определили. Тогда звучали от силы пара автоматов и отстрелялись быстро, а вот сейчас гремело порядочное количество стволов. Слышались и автоматические очереди, и буханье помповиков или охотничьих ружей. Он встал и подошел к окну, увидел вскочившего часового и спросил:
— Как думаешь, где это?
— Если, наша карта не врет, то это район Славинского Нефтезавода. На слух, по расстоянию сходится.
Майор кивнул.
— Да, я тоже так думаю.
Он прикинул — может, стоит двинуть туда, вдруг там то, что он ищет? Однако бой так и не разгорелся, через несколько минут выстрелы смолкли. 'Ладно, — решил Горев. — Значит, план прежний — отбой. Завтра ранний подъем и на поиски'.
Но поспать ему не удалось — только он опять завалился в свое кресло и блаженно вытянул ноги, как с улицы его позвал часовой.
— Что там? — он опять выглянул в окно.
— Едет кто-то в нашу сторону, похоже, колонна.
Майор прислушался. Точно — с той стороны, где перед этим стреляли, доносился звук моторов. Он приближался — ехали именно по той улице, возле которой находился их дом. Еще перед тем, как расположиться здесь, они прошли пару кварталов вдоль нее. Тогда он сразу заметил, что по улице ездят — ржавые брошенные машины были растолканы по сторонам трассы.
— Быстро туда! — скомандовал он бойцам. Сам не стал идти через дверь, а оперся одной рукой о подоконник — во второй был автомат — и выпрыгнул в окно. Все рассредоточились и залегли вдоль улицы. Майор присел за измятой машиной, положил на капот Калашников и вслушался. Да, он не ошибся — сюда ехали мотоциклы. Их гул не сравнишь не с чем. К мотоциклетному вою, примешивалось гудение одной или двух машин.
Вдали появился свет — фары маленькими огоньками загорелись в ночи, и стали быстро разгораться.
— Пропускаем! — на всякий случай предупредил майор. Он не сомневался, что без его команды никто стрелять не будет и скомандовал это так, автоматически. Через несколько минут колонна приблизилась к их засаде и в мгновение пронеслась мимо. Мотоциклов было около двадцати, первой шла машина — Нива, и замыкала колонну тоже автомашина, какой-то импортный пикап, скорей всего, Тойота. Горев улыбнулся — смотри ни капли не ошибся, все, как и ожидал.
— Командир! — нему подскочил один из бойцов. — Там был тот парень!
— Ну-ка еще раз и внятно! — рявкнул майор. — Что за парень?
— Тот, из этой троицы. Я его сразу узнал, и одежда и морда его.
— Это на речке ты его разглядел? — Догадался Горев.
