В детстве, наделенных страшными силами принцесс учили держать эмоции под контролем. Без этого окружающих ждала бы очень незавидная судьба и многочисленные травмы. И, пожалуй, это единственное что спасало сейчас Ликасу от необдуманных поступков.

Пролежав, смотря в потолок несколько минут, Ликаса заставила себя встать. Надо было узнать, как дела у сестры. Подойдя к столу, она нарисовала на темной стеклянной поверхности сложный символ. Когда-то они с Хелькасой придумали его, играя на пляже и рисуя на песке у прибоя.

Подарок Женекерса ожил. Поверхность мягко засветилась. Белым текстом на черной поверхности было выведено единственное слово. "Подождите".

— Ну же, Хель, где ты там... Подойди к столу, — нетерпеливо барабвня пальцами по столу произнесла Ликаса, — Хель!

Стол теперь казался поверхностью зачарованного озера, показывающего ее искаженное отражение. Разве что одето было отражение в просторное светлое платье и волосы ее сестры были намного светлее.

— Лика, наконец-то! Как ты?

— Могло быть и лучше. Все еще сражаюсь с собой.

— Не проходит?

— Нет, то в смех то в слезы, и говорят, что так и должно быть. Как ты?

— Могло быть и лучше. Все еще сражаюсь... С советом, который достался от регента. Если бы Артелайл мне не расписала наперед все их политические игры, было бы совсем тяжко.

— Какие проблемы, щелкни пальцем и зажарь кого-нибудь? Для профилактики.

— Именно потому, что я могу испепелить любого их них, они меня еще слушаются. Те, кто остался. Многие просто сбежали. И если эту угрозу исполню... Люди просто совсем разбегутся, и я буду королевой пустых земель, где ни осталось практически ничего.

Ликаса вздохнула. За собой она никогда не наблюдала такой кровожадности.

— Ладно, в газете написали, что ты уже выбрала себе фаворита? — попыталась перевести тему она.

— Что?

— Значит, не выбрала. Если помнишь, что говорил отец — с этим затягивать нельзя.

— Не этот год точно... Меньше трех месяцев назад мы жили в мире и спокойствии и... Лика, я позавчера говорила с Ирвильдом?

— Он жив?

— Да... — Хелькаса не выдержала. Слеза упала с ее лица и закрыла каплей почти половину изображения, — он теперь дряхлый одинокий старик, переживший даже внуков. Родители запретили ему идти за мной, насильно женили... Он... он даже не узнал меня, все пытался рассказать мне о нашем с тобой дне рождении, где мы познакомились... И о том, какая я была красивая. Я... Я не выдержала, ведь для меня... Для нас ведь прошло меньше трех месяцев.

— Милостивая Иллюна, Хель, мне жаль.

— Ничего... Прости меня за слезы, просто тяжело. Нет, не ближайший год, а то и два. Сейчас никто нормальный в здравом уме и трезвой памяти корону не наденет. Слишком много проблем и гнили на островах.

— Прямо так и никто... Ты же не уродина какая, правда.

— Для любителей постельных игр есть намного более простые варианты, которые не могут испепелить горе-муженька щелчком пальцев, — печально усмехнулась Хелькаса, — остаются любители ловить рыбку в мутной воде... Нет, слишком много риска. Я тебе очень завидую, Лика.

Ликаса вздохнула, решив не разубеждать в этом сестру. Ей тоже тяжело было узнать, что тихий паренек, который так и не набрался сил ей признаться ей, что влюблен, сгинул в проклятии островов одним из первых. Пожалуй, он был один из немногих, кто не верил во все то, что про нее говорили.

Хелькаса стерла рукавом слезу со стекла и вымучено улыбнулась. Ликаса же, в душе ненавидя себя, что лезет в такой момент к сестре с делами, перевела разговор в совершенно другое русло. Уже во второй раз.

— Хель, прости что лезу в такой момент, но наш общий друг просит о помощи с твоей стороны. Артель коротышек "Братья Песков" является его прикрытием, и он хочет выкупить базирующуюся на островах артель купцов "Закатные штучки". Под их прикрытием планируется поставка в королевство каких-то товаров, и очень желательно, чтобы их не сопоставили с легендарным Женекерсом. Он хочет перестраховаться и придумал какую-то хитрую схему.

— Разумеется! — Хелькаса невесело улыбнулась — И так как мы пытаемся изо всех сил сделать так, чтобы хоть что-то тут не осталось нераспроданным, сделку нельзя закрыть без моего на то дозволения.

— Да.

— С этим проблемы. От регента мне достался совет из не очень приятных людей и им надо это будет как-то мотивировать. Потому как я наложила вето на более чем десять их сделок уже. Некоторые тут остаются только потому, что не все успели распродать, прежде чем сбежать куда подальше, и ждут, не дождутся такой возможности.

— Женекерс подумал об этом. Артель поставит на острова новейшие ткацкие станки, которых нет даже на мануфактурах королевства, как часть этой сделки. Ведь большую часть тканей острова закупают в королевстве, не так ли?

— Разве коротышки не дали клятву поставлять их только на мануфактуры королевства?

— Не клятву, а обещание. И не на все, а на мануфактуры Торгелиса и до тех самых пор, пока его наследники владеют этим делом. Проблема в том, что некие Аркастеры выкупают их дело на корню. Детали древней сделки с коротышками они, разумеется, не уточнили. Понимаешь, про что я, сестренка?

— Ловко. У нашего спасителя какие-то очень серьезные связи среди коротышек.

— Да, такой вот он... Рыцарь.

— С железной рукой, да на стальном скакуне...

— Но все равно очень милый...

— Да он тебе нравится, Лика!

— Сама знаешь... — Ликаса развела руками, — Я теперь влюбляюсь на минимум на пять минут в каждого третьего прохожего. Вампирская натура. Так что по поводу сделки?

— Все сделаю, только это серьезно ударит по королевству.

— По Аркастерам. А они сейчас — как кость в горле у хранительницы.

— А люди? — лицо Хелькасы посерьезнело, — подумай, сколько останутся без работы, если острова будут обеспечивать себя сами. От Аркастеров не убудет.

— Не думаю, что об этом наши интриганы подумали, и я напомню им. Спасибо, Хель.

— Береги себя.

— Ты тоже.

— И, Хель...

— Да?

— Я была права. Ты отлично справляешься и думаешь о людях. Это главное. Лучшего правителя островам и не пожелаешь. У тебя все получится.

* * *

Белопесоченск. На сегодняшний день это единственный город за горами со стороны пустыни, принадлежащий королевству. Именно отсюда на юг через пески пустыни отправляется большинство караванов. Сюда с южного берега континента приходят караванами и редкие южные специи, и эликсиры алхимиков, и дорогие ткани. Обратно же караваны везут изделия ремесленников королевства, травы и лекарственные настойки и оружие. Словом все то, что на более отсталом юге найти было проблематично.

Караваны через пустыню — это самый быстрый путь к городам южных берегов. Торговля морем хоть и идет, в частности и через жемчужные острова, но этот путь намного дальше и опаснее из-за пиратов.

Сам город расположен у самого подножья гор. Два рукотворных водопада падают рядом со зданием городской ратуши. Отсюда берет начало целый каскад прудов, между которыми растут ухоженные сады, круглый год радующие глаз своей зеленью и фруктами.

В отличие от многих других городов королевства, где ратуша напоминает сантаринский дворец в миниатюре, архитектурно здесь ратуша больше походит на дворцы южных правителей. Тут не увидишь острых шпилей и башен — только округлые формы. Близость к горам коротышек во многом объясняет так же и развитую инфраструктуру. В этом городе, как и во всех городах, которые расположены близко к горам имеется даже водопровод с холодной и горячей водой.

Изначально от песков пустыни Белопесоченск защищали высокие стены, которые возвели все те же коротышки. В непогоду они исправно сдерживали рвущийся в город песок пустыни. Однако, со временем город рос, и теперь целые кварталы расположены и за пределами этих стен.

Артолин вел Янтарную под руку, с любопытством разглядывая окрестности. Сейчас он был одет, как заправский южанин, с легкую накидку из светлой ткани, такую же белую чалму. На поясе у него теперь было большое количество разнообразных мешочков, куда они с Янтарной распихали часть своего скарба. Воров они не боялись, так как в таких мешочках на поясе у южан было принято носить все, кроме денег.

Сама же лисоухая была с ног до головы укутана в такую же светлую ткань, сидевшую на ней бесформенным мешком. У южан считалось, что женщина после свадьбы не имеет права показывать свое лицо кому бы то ни было, кроме мужа и детей. Этим Артолин и решил воспользоваться, когда закупал все необходимое для маскировки еще в Шелкотраве. Зная щепетильность и обидчивость южан в этих делах никому даже в голову не придет приставать к Янтарной.

Внешне Артолин едва ли теперь даже отдаленно напоминал того, кем он был еще совсем недавно. К тому, что он в розыске и его могут узнать как хранители покоя, так и слуги его бывшего нанимателя лисоухая отнеслась с большим вниманием.

Одни коренья из ее, казалось, бесконечных мешочков сделали волосы Артолина угольно черными, как и у большинства жителей южных берегов, другие сделали его кожу более смуглой. Особые капли, которые были у Янтарной заставили глаза Артолина посветлеть и приобрести небесно голубой оттенок. При этом, правда, что-то случилось с цветами, и Артолин до сих пор никак не мог свыкнуться с тем, что кожа лисоухой казалась ему теперь алой, словно кровь. Как пояснила сама Янтарная — эти капли позволяют видеть даже в полной темноте тепло тел, и обычно используются охотниками. Изменение цвета радужки на некоторое время было лишь одним из побочных эффектов, который остается на несколько недель даже когда действие этих чудных капель заканчивается.

На этом лисоухая не останавливалась, и лицо Артолина аккуратно разрисовала каким-то терпким маслом, строго настрого запретив трогать лицо. Та ночь была настоящей пыткой, так как лицо жутко жгло, а на утро он не узнал свое отражение. Кожа в местах, где Янтарная смазала, немного отекла, не поменяв при этом оттенка, отчего лицо стало казаться более круглым.

— Ты бывал здесь? — спросила Янтарная. Под накидкой, несмотря на ее белый цвет, было очень душно.

— Давно, но тут с тех пор мало что изменилось. Хотя это формально Королевство — ощущаешь себя как на южных берегах, а юг... Юг мало меняется с годами.

— В чем эта "южность" выражается?

— Вон, смотри, например, художник и вокруг него целая толпа народу, — Артолин обратил внимание Янтарной на молодого человека, с энтузиазмом что-то рисующего у мальберта, не забывая при этом переговариваться с окружившим его людом.

— А что в этом такого странного?

— В Королевстве с художниками плохо. С тех самых пор, как коротышки изобрели свои фотощелкалки, про которые я рассказывал уже. С тех заработать на жизнь себе тут могут лишь редкие мастера. А на юге не так. Там художники странствуют, как барды. Рисуют только на площадях, и, обычно их там очень уважают.

— Разве туда не привозят эти фотощелкалки?

— Какие-то купцы привезли, так тамошний великий султан приказал их растворить за это?

— Растворить? Это как?

— Это такая казнь, которые придумали алхимики для своих же провинившихся, в основном. Юг вообще очень жесток. В тазик наливают особый эликсир и жертву, наполовину парализованную действием другого эликсира, опускают в него. Медленно, он растворяется в алхимической кислоте, словно погружаясь в этот таз. Эликсиры, которыми опаивают приговоренных перед казнью, заставляют их жить до самого последнего момента, когда уже от них остается только голова, способная только корчиться от боли. Процесс может занимать больше суток.

— Святые леса, какая жестокость.

— Да, в этом весь юг. Но за всю историю никогда таким образом не был казнен художник. Если до этого доходит — просто отрубают голову. К ним особое отношение.

— Почему?

— На юге считается, что художник способен своими красками нарисовать судьбу мира. И именно потому он и должен странствовать, впитывая краски мира и рисуя только то, что сейчас видит его сердце. Говорят, виной тому какая-то из сантаринских хранительниц, которая хорошо рисовала и в молодости до коронации много странствовала по южным землям. По понятным причинам ее картины были пророческими. С тех времен минуло уже сколько сотен лет, никто не помнит даже как звали ту хранительницу — а поверье живет и по сей день.

— Смотри, это то место? — Янтарная указала на огромную вывеску здания, с которой на них смотрел жуткий червь, на которого лениво опирался человек в сером плаще. Левая его рука из металла опиралась на жутковатую не то рептилию, не то червя, правая же, вполне себе человеческая сжимала в руке кружку с пенной шапкой.

— Да, постоялый двор "У Лорда Песков". Говорят, именно тут располагался трактир, в котором останавливался сам Женекерс, перед тем, как уйти куда-то в пустыню. После того, как повелитель песков стал знаменит, это сделало заведению имя, и стало своего рода небольшим музеем. Весьма респектабельное заведение для своего класса.

— Наверное, тут и остановимся. В средствах мы вроде бы пока не стеснены.

— Как скажешь, так даже лучше. Отсюда рукой подать до библиотеки, я постараюсь сегодня же разузнать там хоть что-то о Женекерсе.

* * *

Трущобы. Нищие районы столицы, находящиеся на самом краю города. Это городские джунгли, в которых водятся очень даже опасные хищники.

Здесь селятся в основном чернорабочие, приехавшие на заработки из самых разных уголков королевства, зачастую обменяв на эти грязные забытые Иллюной улочки более комфортную жизнь, пускай и далеко от центра королевства. В сознании многих жителей окраин, любой житель Сантарина купается в роскоши и зарабатывает горы денег, оттого многие и рвутся сюда. Среди моря приехавших в столицу на заработки умело скрываются люди, которые крайне не желают попадать под пристальные взоры хранителей покоя или жрецов.

Конечно, даже эти места патрулируются, но далеко не так, как чистенькие центральные кварталы, которые отгорожены от трущоб высокими стенами.

И это отличное место для операций слуг лорда Яда. За прошедший месяц Женекерс отыскал здесь две осадные мортиры, которыми хотели прямо отсюда обстрелять дворец, выявил целую цепочку поставщиков запрещенных курительных пряностей (хотя и ожидал найти несколько иной "товар"), нашел и обезвредил два арсенала со взрывчаткой. И это было только самое крупное. Сколько же мелкого криминала живет в этих джунглях, не мог оценить даже Евклид.

Эти улочки крайне непредсказуемы. Иных зданий может и не быть на карте, так как ответственный чиновник допустил досадную ошибку. Другие здания по всем реестрам давно снесли. Подобные оплошности не редки и хорошо оплачиваются теми, кому они выгодны. Составившие точную карту этих мест слуги пустынного мага выявили более трех сотен несоответствий планировок трущоб с официальными картами.

То, что во главе государства стоит та, что видит будущее, отнюдь не искореняет взяточничество. Лишь увеличивает цену вопроса и делает чиновников более изворотливыми, хитрыми и циничными.