— Что думаешь делать?
— Для начала — усилить информационную дисциплину. Помнишь, я тебе показывал статью из «тех документов», где рассказывалось как ЦРУ вычисляло расположение наших атомных объектов по фотографии пульта управления с нашей электростанции? Снимок был опубликован в «Огоньке».
(Подробнее об этой истории http://spammerbot.livejournal.com/20606.html)
— Помню, конечно, — подтвердил Хрущёв. — Тогда впечатлило.
— Анализ информации у капиталистов поставлен на твёрдую пятёрку, — констатировал Серов. — Мы ещё только учимся, чтобы выйти на подобный уровень, потребуются годы. Кстати, публикация 1958 года. Само собой, сейчас такого прокола мы не допустим. Всё отследим и где надо подретушируем. Заодно и дезу супостатам подбросим.
— В общем, чтобы исключить подобные проколы, разработан комплекс организационных мероприятий. Проще говоря, вводим жёсткую цензуру публикаций в прессе. Ни для кого не секрет, что 90 процентов разведывательной информации спецслужбы получают тщательным анализом открытых источников.
— Тут важно не переборщить, — заметил Никита Сергеевич. — Население должно иметь доступ к информации о наших успехах, в том числе — и в военной области, хотя бы в целях пропаганды.
— Мы разработали точные инструкции для сотрудников первых отделов и руководителей предприятий, которые будут отвечать за сохранность гостайны. Не думай, что мы собираемся засекретить вообще всё — это невозможно в принципе. Всё равно в каждом городе любая бабка знает, что собирается на местном «секретном заводе», — усмехнулся Иван Александрович. — Но, может быть, хотя бы сумеем сократить количество таких вот обидных проколов, как с этой фотографией в «Огоньке».
— Ну, хорошо, — согласился Хрущёв. — И всё?
— Нет, это — только первый этап, — ответил Серов. — Вторым этапом разворачиваем кампанию активной дезинформации. У нас есть ряд каналов для вброса на Запад подложных сведений, ну, там, двойные агенты, агенты влияния, ложные агенты, дипломатические каналы... Не секрет, что против наших дипломатов постоянно предпринимаются попытки вербовки. Иногда мы даём сотрудникам разрешение согласиться на такую вербовку, и в этом случае возникает канал для слива дезинформации. Само собой, в качестве прикормки приходится и часть подлинных сведений давать. Но только тех, которые не могут повредить нашей стране. Сам понимаешь, ценная информация обычно устаревает быстро.
— Это уже лучше, — одобрил Никита Сергеевич.
— Нам удалось выяснить, — продолжал Иван Александрович, — что ЦРУшники ищут источник информации, которая помогает так мощно продвигать нашу науку, промышленность и народное хозяйство в целом. Не верят они, что русские способны сами разработать что-то прорывное. Кстати, Гувер в Штатах активизировался, начал активно искать промышленных шпионов. Работать стало сложнее. Впрочем, Гувер пока не подозревает, что мы постепенно устанавливаем контроль над американскими высокотехнологичными компаниями, играем на бирже, получаем доходы от покупки и перепродажи акций. Вот мы и решили им немного подыграть.
— Это как? — спросил Хрущёв.
— Они понимают, что мы, так же как и они сами, получили много информации из анализа нацистских трофеев. Но они также понимают, что всё, чего мы добились за последние годы, невозможно объяснить техническим наследием нацистов, — пояснил Серов. — Поэтому американцы упорно пытаются выяснить, откуда у нас появляются в последнее время различные прорывные технологии. Ну, мы и подсунули им байку о том, что наше ПВО в 1955 году сбило исследовательский корабль пришельцев. Причём не просто байку — фотографии корабля, трупов пилотов — это Клушанцев постарался, даже медицинские отчёты о вскрытии трупов сделали.
Никита Сергеевич расхохотался.
— Ну, отжог! И что, хочешь сказать, что они поверили?
— Нет, конечно! Хотя, как мне докладывали, мнения у них разделились. В США хватает идиотов, которые верят, что в 1947 году в Розуэлле упал НЛО. Но Даллеса на мякине не проведёшь, он, конечно, не поверил, — усмехнулся Иван Александрович. — Тогда мы запустили ещё одну байку: что наша этнографическая экспедиция в Тибете нашла тайник Аненэрбе — библиотеку, где хранились книги атлантов. Опять же, книги сфотографировали, даже подобие языка атлантов разработали, на основе санскрита, и написали этим языком вполне осмысленный текст, перекликающийся с текстами «Махабхараты». Американцы язык, разумеется, расшифруют, и могут начать рыть в этом направлении.
— Более того, мы для «расшифровки» этих текстов «привлекли» нескольких индийских учёных, специалистов по санскриту. Американские агенты рано или поздно на них выйдут, и те подтвердят: да, были такие документы, к нам обращались за помощью в расшифровке, в документах были важнейшие технические сведения...
— Пф-ф! Смотри, не переборщи! Если будет куча разных версий, Даллес будет убеждён, что его дурят.
— Конечно, он уже в этом убеждён, — пожал плечами Серов. — Даллес — профессионал, он прекрасно понимает, что ему сливают дезу. Но в то же время он видит, что рационального объяснения для сложившейся ситуации нет. Ну неоткуда нам взять информацию для некоторых прорывных успехов, которые мы показываем в последние годы. И тогда он начинает искать среди нашей дезы рациональное зерно. Ведь хорошая деза никогда не бывает полностью ложной.
— То есть, Даллес понимает, что если ему подсовывают различные версии, то какие-то из них заведомо ложные, а какие-то могут оказаться истинными, маскируемыми при помощи ложных версий. И он тратит время, деньги, человеческие ресурсы на анализ этой дезы.
— Так ведь и мы ресурсы тратим на её создание?
— Но меньше, чем он — на расшифровку, — пояснил Серов. — Реверс-инжиниринг в сложных запутанных случаях обходится дороже, чем создание с нуля. А уж запутать мы постарались...
Хрущёв усмехнулся.
— Нормально. Можно ещё слить информацию, что во время раскопок в Александрии нашли часть коллекции книг из античной Библиотеки, случайно уцелевших при пожаре, и там тоже были такие же тексты. Или какие-нибудь другие.
— Ну, да, как вариант, можно, — согласился Иван Александрович. — Мы продолжаем работу, придумываем новые версии, делаем новые «подтверждающие улики» для уже запущенных. Кстати, археологи порадовали. Помнишь, была информация про город на Южном Урале, Аркаим?
— Да, было такое, помню, — припомнил Никита Сергеевич.
— Нашли его. Сначала проверили военные карты, в прошлом году как раз топографы проводили съёмку того района для уточнения карт, и Аркаим на эти карты попал. И не только Аркаим. Там около двадцати подобных поселений на относительно компактной площади, примерно 350 километров в диаметре.
— Ты его хочешь тоже Даллесу подсунуть, как возможный «источник информации» ?
— Нет, насчёт Аркаима у нас задумка получше есть, — усмехнулся Серов. — Это слишком ценная находка, чтобы её в качестве дезы использовать. Его надо по-умному раскрутить. Сейчас ничего рассказывать не буду, пока не готово. Думаем ещё.
— Хорошо, — Хрущёв кивнул. — Меня держи в курсе. Я пока, если спросят репортёры, ничего не слышал.
1 апреля 1958 года газеты опубликовали Постановление ЦК КПСС, правительства и профсоюзов, вводившее в действие решение о переходе в особо тяжелых цехах на шестичасовой рабочий день. Пока только в металлургии, химии, всех, кто занят на вредном производстве, и в некоторых других отраслях промышленности. 7-часовой рабочий день был введён ещё в 1957 году (АИ, в реальной истории 7-часовой рабочий день был введён в 1958 г этим же постановлением), причём введён с боем — этому яростно сопротивлялись Госплан, Госкомтруда и основные промышленные министерства. С 1960 г Хрущёв предполагал перевести всё народное хозяйство на пятидневку, дать народу два полноценных выходных — субботу и воскресенье.
Постановление также предписывало уменьшать разрыв между высоко — и низкооплачиваемыми работниками, повышая тарифы последним.(Реальная история) Однако, чтобы передовики производства не теряли мотивацию к ударному труду, их решено было поощрять различными льготами за счёт общественных фондов потребления — бесплатными путёвками, квартирами, автомобилями, мебелью и бытовой техникой за счёт профсоюза и т.п. Само повышение зарплат тоже проводилось аккуратно. (АИ)
— Нельзя, чтобы получилось, как в протоколе собрания из анекдота: «Если ты передовик производства — получи премию 300 рублей, а если лодырь — получишь премию, как положено лодырю — 250 рублей», -пояснил свою позицию Никита Сергеевич в интервью Центральному телевидению. — Сокращать разрыв в оплате между малооплачиваемыми трудящимися и руководством необходимо, но этот процесс нельзя превращать в уравниловку. Если между передовиком и лодырем 50 рублей разницы — это, товарищи, не социализм получается, это пи... Гм... Ну, вы поняли.
— Высокая оплата стимулирует работника добиваться большего, учиться, расти профессионально, — Если у нас инженер будет получать столько же, сколько рабочий, а учиться на инженера надо 5 лет, и учиться там ой как непросто, я это не понаслышке знаю, у меня сын — инженер, то кто у нас тогда в инженеры пойдёт? А без инженеров, без учёных — страна скатится обратно в средневековье!
В тот же день, 1 апреля, по традиции снизили цены на несколько наименований товаров. Шаг откровенно популистский, но срабатывающий безотказно.
С момента начала работ по анализу рабочих тетрадей профессора Лентова, прошло около года, и Хрущёв поинтересовался у академика Келдыша, как идут дела.
— Тяжело, — честно признался Мстислав Всеволодович. — Не думаю, что в этом вопросе возможно быстрое продвижение.
— А в чём проблема? — спросил Никита Сергеевич.
— Если бы там была одна проблема... — вздохнул Келдыш. — Их там целый ворох. Во-первых, математика там такая, что не вдруг разберешься. Многие вещи считались явно методом итерационного перебора и последовательного приближения. Это с их ЭВМ 2012 года — раз плюнуть, а мы-то считаем на БЭСМ-2 и М-40.
— А БЭСМ-1М?
— Занята расчётами для ядерщиков, ракетчиков, авиаторов, да ещё и «Киберсин» на ней крутится, — отмахнулся академик. — Ещё хуже, что информация неполная.
— Разве? — удивился Хрущёв. — Там же и лабораторный журнал, и чертежи установки, и тетради Лентова... Что ещё-то надо?
— Не знаю, как объяснить... — Келдыш явно не мог выразить вертящуюся на языке мысль, чего у него ранее Никита Сергеевич ни разу не замечал. — Понимаете, вот идёт вывод формулы... и вдруг пробел. Дальше — возникает готовая формула, в ней ряд параметров взят как будто ниоткуда. Как будто часть вывода опущена.
— Так что же, выходит, Веденеев прислал не всё?
— Да он, похоже, прислал всё, что у него было. Вот только сам Лентов, тот, в будущем, видимо, часть тетрадей хранил не в лаборатории, а у себя дома, или ещё где-то. Веденеев честно предупредил, что он в теоретической части разбирается слабо. Он мог и не понимать, что информация не полна.
— А наш Лентов, нынешний? Разве не может помочь восстановить вывод формул? Ведь это он их придумал.
— Так он их только через тридцать лет вперёд придумал, Никита Сергеич! — невесело усмехнулся академик. — Наш нынешний Лентов, сейчас — всего лишь аспирант, с неплохим уровнем подготовки, но не более. Ему ещё расти и расти до того уровня, когда он сможет выводить такие формулы. Нет, Тихон Андреич к работе относится крайне ответственно, грех жаловаться. Но знаний пока не хватает. Причём чисто специфических.
— А нельзя построить копию установки и проводить на ней эксперименты? — спросил Хрущёв. — Заодно и знания накопятся. Чертежи же есть?
— Не выйдет, — развёл руками Келдыш. — Точнее, не так. Установку мы построили. Там всё не так сложно, как кажется. Да, мощнейшие электромагниты, энергопотребление как у нуклотрона, но всё остальное, можно сказать, тривиально. Конечно, основная хитрость — в расчёте сложнейшей суперпозиции электромагнитных полей, создаваемых этими магнитами. То есть, нужна управляющая ЭВМ. Но программу, самописную, для управления установкой, Веденеев прислал.
— Мы собрали установку, — продолжал академик, — нам выделили время для подключения к БЭСМ-1М, установили связь, включили, запустили программу. А она пишет: «Эфемериды недоступны». Начинаем разбираться в исходниках программы. Там всё на языке высокого уровня написано, читается легко.
— И оказывается, что установка использует в качестве нулевой точки системы координат центр Земли, что, в общем-то логично. А своё местоположение и точку прицеливания относительно этого центра, определяет по спутникам GPS. Для чего грузит файл с данными их орбит с сервера компании MTK, производителя сотовых телефонов, там, в 2012 году. Всё, приехали.
— То есть, пока у нас спутниковой системы навигации не будет, установка не заработает? — уточнил Никита Сергеевич.
— Можно, конечно, ввести в программу координаты установки и цели, вычисленные искусственно, вручную. Мы пробовали. Но при этом ошибка в определении координат выходит слишком большая. Установка наш пробный предмет — деревянный брусок — куда-то отправила, — ответил Келдыш. — Но мы его не нашли. И даже не можем определить, где он затерялся — в пространстве или во времени.
— То есть... Она РАБОТАЕТ?!! — изумился Хрущёв.
— С физической точки зрения — да. Но с практической толку от этого — ноль, — развёл руками Мстислав Всеволодович. — Веденеев в своём журнале писал, что у него установка тоже заработала хоть и не сразу, но быстро. То есть, предметы начали исчезать. Установка просто отправляла их в никуда.
— И даже когда спутниковая система навигации у нас будет, — продолжал академик, — Там следом вырисовывается ещё куча более сложных проблем, прежде всего, математического характера, к которым мы пока даже не представляем, как подступиться. В основном — из-за неполноты информации. В общем, катапультировать Америку на Солнце точно не получится, даже не надейтесь. И забрасывать в Америку атомные бомбы с помощью установки — тоже не получится. По крайней мере, в обозримом будущем. Мощности не хватит. Масса посылки не просто так была ограничена несколькими килограммами. Энергетика там бешеная.
— С навигацией, кстати, прогресс наметился, — добавил Келдыш. — Николай Геннадьевич Басов сделал атомные часы. Американцы такие часы тоже разработали, и даже показали на Брюссельской выставке.
— Ну, хоть чем-то порадовали, — улыбнулся Хрущёв.
— Да, навигационными спутниками начинаем заниматься более плотно. А по установке... Работу эту, безусловно, продолжать надо. Хотя бы потому, что если до этого додумался Лентов, то может додуматься кто-то ещё. И этот кто-то может оказаться в Америке, или в Европе, — сказал академик. — Но быстрого результата не будет.
— Жаль, конечно, — огорчённо ответил Хрущёв. — Работу продолжайте. Останавливаться нельзя.
Председатель КГБ СССР генерал армии Иван Александрович Серов изучал очередные оперативные сводки, когда на столике рядом с письменным столом ожил фототелеграф. С 1957 года, когда документы в ИАЦ начали печатать на электрофотографических машинах, со схемами и фотографиями, обычного телетайпа было уже недостаточно.
