Хозяин порталов (Спираль миров-2).

— Привет. Где все?

— Не знаю. У меня пары закончились — сразу домой.

— Вы разве не вместе?

— Ты чего, пап? — дочь прекратила пританцовывать. — Забыл? Я в Меде, а они у этого...как его там...фамилия такая цветочная.

— У Черёмухова?

— Во, у него.

— Не помню, что бы кто-то говорил мне об учёбе.

— Ну как же. Мы тогда ещё в 'Трон Арканса' играли.

— Да? То есть, вставка между словами 'Хиляй быстрее!' и 'Тебе конец, козлина!', не относилась к магу восемьдесят седьмого уровня? Надо же, совершенно не обратил внимания.

— Пап, можно я включу телевизор?

— Включай, — просьба дочери показалась странной.

— Скоро будет повтор утренних новостей, — Аня старательно рассматривала содержимое сковороды. — Там маму покажут, на канале 'Вести 24'.

— Откуда знаешь?

— Она мне звонила, — голос упал почти до шёпота.

— Раз звонила, будем смотреть.

Молодой телеведущий, с бородкой и усами а-ля Николай Второй, бойко закончил финансовый обзор, передав бразды вещания прогнозу погоды. Под бегущую строку 'Срочные новости', нас уведомили об очередном потеплении, природных катаклизмах в Европе и прочих аномалиях. Без всякого перехода с заставкой, включилась видеозапись свадебной церемонии. Мелькнула пара микрофонов с логотипами центральных телекомпаний. Камера пошла по кругу, выхватив из толпы лицо Артёма. Он выглядел спокойным, только в глазах нет-нет, да и проскакивало смятение.

— А ты почему не пошла?

— Мне показалось, тебе будет неприятно.

— Зря. Посмотри внимательно на экран, кого она пытается незаметно высмотреть?

— Извини, я не подумала.

— Я уже говорил Артёму — наши отношения касаются только нас. Не стоит их примерять к себе. Ну, чего загрустила? Поешь и сходи к маме.

— Ты не будешь обижаться?

— Не буду, — я ободряюще похлопал дочь по руке. — Мама всегда останется мамой, какой бы гордой и неприступной она не выглядела. Это всего лишь маска, дань статусу второго лица государства. А может и первого — как жизнь повернётся.

— Я поняла, — Аня отодвинула сковородку с нетронутой едой. — Сейчас переоденусь и схожу.

Запись закончилась, пошло обсуждение ролика с выдержками из зарубежных газет и социальных сетей. Я так понял — мировое сообщество бурлило. Дверь в кухню резко распахнулась, пропуская мрачную Нарейсу. Она резко села на жалобно скрипнувший стул, подхватила мясо и принялась ожесточённо жевать.

— День сюрпризов продолжается?

— Уже знаешь? — на крепких зубах хрустнула косточка.

— О чём?

— Меня отстранили от спецопераций.

— Первый раз слышу. Я о другом. Вера вышла замуж.

— Что?! — Нарейса даже поперхнулась. — Мирс Мирош, у меня не то настроение...

— Пожалуйста, — я переключил настенную панель в режим просмотра архивов.

Нарейса без единого слова просмотрела свадьбу от начала до конца, достала телефон, дождалась ответа и резко произнесла:

— Это как понимать, госпожа президентша? — молча выслушала спокойный голос. На первых гудках отбоя мобильник превратился в кучку ненужных деталей. — Трэйдар крикка!

— Нет, арахейа, Вера никого не предавала. Просто так сложилось.

— Сложилось?! Ты говоришь, сложилось? Святые Небеса! — под напором эмоций стальная сковорода с антипригарным покрытием потекла, устроив локальный пожар. — Знаешь, что она мне сказала? Теперь ты Старшая...я...я зла, прямо не знаю как!

Она ударила кулаком по столу. Дерево окуталось дымкой и осыпалось серой пылью. Я прижал супругу к груди:

— У тебя переходный период. Так бывает при трансформации организма.

— Меня отстранили, — её плечи затряслись, огненная слезинка побежала по щеке и тут же испарилась. — Шеф сказал, что ему нужны живые источники данных, а не иссохшие трупы.

— Мирса Мирош, где ваше хладнокровие? Соберитесь и перестаньте лить слёзы как маленькая девочка.

— Да-а-а, тебе легко гов-ворить...ты уже всё прош-шёл...А я не могу-у-у..., — Нарейса зарыдала в полный голос.

— Всё не так страшно. Сейчас мы сходим в одно местечко, где ты спокойно отдохнёшь. Я его назвал Созерцательным, там удобно наблюдать за Временем.

— Правда?

— Правда, моя хорошая, правда.

Моё любимое каменное кресло приняло в свои объятья Нарейсу. Она расслабилась, отрешённо глядя на плывущие мимо светящиеся потоки. Прежде, чем оставить супругу в одиночестве, выспросил данные начальства — со службой, пока, придётся завязать.

Полковник Ракитин, выслушав мои доводы, расстроено покачал головой:

— Жаль, очень жаль. Анастасия непревзойдённый боец, таких ещё поискать. Я замечал за ней некоторые странности, к слову сказать, помогающие в нашей непростой работе. Однако, в последнее время, они стали мешать. Кроме ликвидации всякого отребья требуется и оперативная информация. К сожалению, с этим появились проблемы.

— В отпуске она уже была. Может дадите отгулы или ещё что?

— На сколько дней?

— Этого я не знаю, врать не буду.

— Пожалуй, поступим так — выведем за штат, в оперативный резерв. Руководству я доложу. Думаю, здесь возражений не будет — Анастасия Сергеевна не тот человек, которым разбрасываются. Придёт в форму, поправит здоровье — она немного нервная стала в последнее время. А там милости просим, обратно приступать к служебным обязанностям.

— Спасибо, Борис Николаевич, я передам Насте ваши слова.

— Заодно передайте приветы от всех сотрудников. Мы её любим и уважаем.

На этой приятной ноте мы и расстались с полковником. Нарейса не скучала в одиночестве. Эйха, куда без неё...восседала, вернее, возлежала рядом, нашёптывая что-то супруге на ухо.

— Вернулся, мой воин? Я немного пообщалась с твоей подругой и решила оказать посильную помощь. Ты не против? — в золотистых глазах пробежала озорная искра.

— И как долго она продлится?

— Разве это имеет значение? Время, расстояния — такая мелочь. Стоит ли обращать внимание? — женщина беспечно повела рукой, указывая на струящиеся мимо ручейки и реки.

— Для других, к сожалению, мелочи играют большую роль. Наш мир...

— Ваш мир — пылинка у подножия мироздания.

— Тем не менее, мы связаны с ним узами родства, разными обязательствами.

— Хорошо, я постараюсь не увлекаться. Пойдём, девочка, ты должна соответствовать моему воину. И, возможно, в чём-то его превзойти, — Эйха поманила Нарейсу, предлагая сделать шаг в многоцветную спираль.

Спустя неделю позвонил полковник Ракитин, поинтересовался состоянием здоровья подчинённой. Удивился моему неведению, относительно местопребывания Анастасии Сергеевны. А что я мог сказать? В данный момент подполковник Мирошникова гуляет с некоей гражданкой Эйхой в неизвестных областях Вселенной? Неуместная шутка или бред — только так он мог воспринять подобные слова. Поэтому постарался отделаться общими фразами, что мы друг другу не докладываем, куда и зачем отправляемся. Неожиданно нагрянули Тэнко Вайса с Онорикайри и очаровательной девчушкой. Фиолетовые глазёнки сразу выдали, на кого она похожа. Данька сердито засопел, глядя как чужие ручки хватают любимые игрушки, но получив от матери ласковое: 'Настоящие мужчины не жадничают', повёл гостью в свою комнату.

— Какая красавица растёт, — похвалила Татьяна. — Молодцы, что и говорить.

— Мы старались. Да, любимая? — Тэнко весело улыбнулся, обняв смущённую жену за плечи. — Выдался свободный денёк, решили сходить в гости, а то всё время работа — конца и края не видать.

— Привыкли к земной жизни?

— Без проблем. Люди везде одинаковы, вне зависимости от развития технологий. Онори немного скучает. Дядь Серёж, ты мог бы найти её мир?

— Обещать не могу. Если только попытаться? Онорикайри, ты сильно этого желаешь?

— Да, господин.

— Опять за старое? — я шутливо погрозил пальцем.

— Нас так воспитывали. Вы стали ещё сильнее, господин, — она склонила голову в поклоне. — Я это чувствую.

— Высокий уровень экстрасенсорики, — пояснил Вайса.

— Тогда представь любое место, желательно наиболее знакомое, и транслируй его мне.

Онори прикрыла глаза, от неё потянулись тонкие серебристые нити, и я вживую увидел травянистый склон с густым лесом у подножия. Чуть дальше раскинулась сеть искусственных озёр, соединённых узкими каналами. На вершине холма большое двухэтажное строение с куполообразной крышей и затейливым орнаментом на стенах, окружённое аккуратно подстриженными кустами. На втором этаже женщина, смотрит из-под руки в яркое синее небо. Стреловидный аппарат стоит у края дорожки, прямой линией сбегающей вниз и заканчивающейся импровизированным трамплином.

— Наш дом, — давняя тоска промелькнула в тихом голосе женщины. — Последний снимок от брата. Потом мы потерялись в пространстве.

Я сосредоточился, стараясь точнее сконструировать полученный образ. Периметр перехода налился привычным мерцанием, внутреннее пространство заполнила чернота...и ничего.

— Ничего страшного, попробую в соседней реальности. Вполне вероятно твой мир находится в другой вселенной, — мне не хотелось высказывать подозрение, что его может вообще не существовать — пятьдесят тысяч лет не шутки. Всякое случается.

Чета Вайса пробыла у нас около часа. Болтали о том о сём. Как обычно — о работе, детях, планах на будущее. Оставшись наедине, Татьяна заметила:

— Узнали про Веру, но постеснялись спрашивать.

— Правильно сделали. Обыденная история, ничего интересного.

— Скучаешь?

— Нет. Если бы разрыв произошёл резко, а так...Что там говорить? Сама прекрасно видела — шаг за шагом, капля за каплей и мы на разных концах света. Всё, на эту тему больше ни слова, есть дела поважнее.

— И какие? Шляться чёрт-те-где? Нарейсу туда же спровадил.

— Госпожа Мирош, между прочим, повышает квалификацию. Над собой растёт. Шляться просто так — не наш метод.

— Ой ли, Серёженька?

— Бывает на старуху проруха, не без этого. И Боги ошибаются.

— Да-да, — Татьяна насмешливо покивала. — Пока не занят 'божескими' делами, посидишь с сыном. Мне надо по магазинам прогуляться.

— У нас вроде все продукты есть.

— Я по дамским.

— А чем наш Центр плох?

— Эх, мужики, ничего вы не понимаете в женской психологии. Ну, какой интерес в том, чтобы просто прийти и взять? А походить, померить, пообщаться с подругами?

— Согласен, не подумал.

— Если куда-то соберётесь, обязательно позвони, чтобы я не волновалась.

Никуда мы так и не пошли. Сын, играя с машинками на мягком паласе, уснул. Я аккуратно перенёс его на диван, укрыл пледом с кресла, а сам устроился на другом конце. От нечего делать принялся мудрить с переходом на родину Онорикайри. И так и этак прокручивал изображение дома на холме, целиком и по частям, пока в какой-то момент чернота в проёме, на мгновение, не сменилась рябью. Дорожка для летательного аппарата послужила зацепкой. Сходить в Советский Союз, что ли? Но это завтра, всё завтра.

Военный народ, под Новосибирском, баклуши не бил. Участок леса с поляной огородили колючей проволокой, установили четыре надувных жилища, дымила полевая кухня. В направлении ангара выстроились несколько тентованых 'Уралов'. С противоположного края теснился десяток пятнистых 'Уазиков'. Спасибо Арташеву, уговорил как-то взять карту со встроенным чипом, без неё ни за что не пустили бы через портал. На той стороне царили хмурое небо, изморось и грязь вперемежку со щебнем. Справа от выхода нахохлился часовой с винтовкой, прячущийся под 'грибком' из неотёсанных досок. Одинокая палатка, с провисшими от сырости стенками, стреляла печной трубой в низкие облака.

На выходе с поляны, у прорубленной просеки, натужно гудела 'буханка', севшая в колею по самые оси. Из кабины высунулся парень в мокрой фуфайке, с тоскливым взглядом на безусом лице.

— Товарищ, можете подтолкнуть?

— Можем, — я упёрся руками в заднюю часть кузова. — Блокировку включи. Что же ты не всеми колёсами газуешь?

— Забыл. Ей Богу забыл, — он с досадой хлопнул себя по лбу. — Авто новое, никак не привыкну.

Общими усилиями машину вытащили и благодарный водитель предложил подбросить в город. Я попросил поближе к институту на Плахотного.

— Павел, — парень протянул крепкую мозолистую руку. — Вы тоже оттуда? — кивнул в сторону перехода. — Хорошие у вас аппараты. Не то, что наши громыхалки. Представляете, даже радио с обогревом есть. У нас толпа желающих выстроилась, но начальство выбрало только профессионалов.

— Как ты? — поддел я.

— Случайность, с кем не бывает, — он на мгновение смутился, ласково провёл ладонью по баранке. — Я 'санитарочку' никому не отдам, холить и лелеять буду как любимую.

Павел высадил меня у входа на территорию института. Пожелал удачи и, под взглядами стоявших у ограды девушек, лихо нажал на газ, едва не зацепив дерево. В холле здания возник неожиданный 'барьер' в виде краснощёкой тётки приличных габаритов, одетой в форму железнодорожника:

— Куда?

— К Меркулову, Андрею Никоновичу.

— Не знаю таких. Пропуск есть?

— Пожалуйста, — я протянул карту с чипом.

— Открытки своей зазнобе будешь показывать, а мне пропуск давай.

— Тогда позовите Самохина.

— Делать мне больше нечего, как бегать за кем-то.

— Он, между прочим, старший лейтенант госбезопасности.

— Для тебя старший, а у меня своё начальство есть.

— Произвол.

— Я сейчас свистну солдатикам, выведут тебя под белы рученьки на улицу да под дождик...

— Тёть Нина, чего шум устроила? — Самохин появился из левого крыла коридора.

— Гражданин без документа. Не положено.

— Этому положено. Запиши в книгу посетителей Мирошников С.С. и прекрати свои бюрократические замашки.

— Запишу, обязательно...иш ты...бюрекратичные..., — вахтёрша скрылась в стеклянной будке с недовольно поджатыми губами.

— Каким ветром к нам? — куратор привычным движением достал чайник с примусом.

— А просто в гости зайти нельзя?

— Отчего же? Мы хорошим гостям всегда рады. Особенно, если они не с пустыми руками. Жаль, заварка быстро кончилась. Как учуяли запах, так сразу и набежали — весь женский коллектив.

— Женщинам отказывать нельзя, — я поставил перед ним пакет с коробками.

— Вы с собой волшебный сундук носите? — Самохин перегнулся через стол, рассматривая пол у меня под ногами.

— Из воздуха делаю.

— Шутите? Впрочем, неважно. Лишь бы на пользу шло. Эх, красота! — он потянул носом аромат из распечатанной пачки 'Ахмада'. — Сейчас заварим и я покажу свой фокус.

Носик чайника выбросил тугую струю пара. Крутой кипяток поднял чёрную шапку из чаинок тут же прикрытую 'специальной' папкой с отпечатком круга. Старлей выждал пять минут и, приоткрыв дверь кабинета, подержал открытую кружку у щели. Вернулся за стол, сделав таинственное лицо. Спустя некоторое время по коридору зацокали каблучки, за дверью зашептались, выбирая самую смелую, затем лёгкий стук и девичий голос:

— Разрешите, товарищ старший лейтенант?

— Разрешаю, — милостиво произнёс Самохин, пряча чёртиков в глазах.

— Александр Васильевич, у нас опять сломался примус, представляете? — невысокая чернявая девчушка стрельнула взглядом по столу.