Книга 3. Воздушный стрелок. Гранд

Трубка опустилась на массивные рычаги древнего аппарата, и Вербицкий, посверлив взглядом тихо звякнувший телефон, тяжело вздохнул.

— Кирилл, у тебя просто талант какой-то оказываться в самой гуще не самых приятных событий. Долго тренировался? — проговорил он.

— Я, что ли, виноват, что общество бояр больше похоже на банку с пауками и змеями? — фыркнул я. — Куда ни шагни, на ядовитую тварь наткнешься... или на труп неосторожного предшественника.

— А тебя, я смотрю, ситуация со смертью твоего несостоявшегося противника нисколько не напрягает... — протянул Анатолий Семенович, внимательно глядя на меня. — Знаешь, если бы ты действительно не сидел здесь все это время, я бы тоже тебя заподозрил. Уж больно физиономия довольная.

— Я доволен? Хм... ну да, есть такое дело, — согласился я. — Это же значит, что дуэль не состоится и мне не придется прыгать в круге, сражаясь с человеком, у которого боевого опыта больше, чем я прожил на этом свете. Сгинул? Туда ему и дорога. Надеюсь, наследники окажутся более вменяемыми.

— Что бы сказал твой духовник на эти речи... — покачав головой, тихо фыркнул Вербицкий, и я замер.

Хм. А кто у меня духовник? Он вообще у Кирилла был?

В мыслях мелькнули смутные воспоминания о каком-то обширном попе, гудевшем, словно трансформатор... но даже имени этого абсолютно хрестоматийного представителя церкви я так и не выудил... Зато лопатоподобную длань, которой оный служитель вбивал в затылки младших Громовых закон божий, вспомнил очень ярко...

— Кадилом бы... благословил. По темечку, — констатировал я. — Хорошо, что он этого не видит... И вообще можно подумать, что вы сами, Анатолий Семенович, так уж расстроены безвременным уходом означенного боярина. Или подозреваете, что его дети продолжат дело отца и будут пытаться убрать вашу семью с арены?

— Кто знает, Кирилл... — Вербицкий нахмурился. — Кто знает... Наследник Бельского наверняка в курсе ситуации с линией и геномом Скуратовых, а если и нет, евгеник рода обязательно сообщит ему об этом. А вот рискнет ли новый боярин продолжать действовать в духе прежнего, я предсказать не могу. Время покажет. С другой стороны, мятеж подавлен, и такой свободы действий, какая была у Бельского-старшего, его наследнику не видать. Теперь любая попытка боярского рода надавить на государева человека и его семью не останется без внимания Преображенского приказа. Кстати, тебя это тоже касается.

— Эм-м... сомневаюсь, — почесав затылок, ответил я.

Вербицкий в удивлении приподнял бровь, и мне пришлось вновь рассказывать историю своего перехода из податного сословия в опричники. Правда, о причинах, по которым мне вообще было предложено дать эту клятву, я умолчал. Впрочем, мой статус гранда, как основание для интереса цесаревича и его предложения, Вербицкого вполне устроил.

За разговором отвлекшись от новостей, принесенных Скуратовым, оказывается знакомым Вербицкому как "господин Иванов" — советник и конфидент главы Тайного совета, — мы и не заметили, как пролетели почти три часа, и только раздавшийся стук в дверь заставил нас обратить внимание на время.

— Доклад, о котором вы спрашивали, — ответил на вопросительный взгляд хозяина кабинета секретарь, застыв на пороге с папкой в руках.

— Добро, Алексей. Давай сюда, — кивнул Вербицкий и, едва за секретарем закрылась дверь, взялся за принесенные им документы. Я вытянул шею, пытаясь рассмотреть содержимое стопки бумаг, но нарвался на укоризненный взгляд хозяина кабинета и, вздохнув, откинулся на спинку кресла. Жаль... Ну, может быть, он хоть что-то расскажет? Интересно же... Не рассказал. Ну и ладно. У деда узнаю... А вот, кстати, и он.

На этот раз Скуратов не стал внаглую вламываться в кабинет начальника Пятого стола, и о приходе "господина Иванова" нас предупредил секретарь Вербицкого.

— Кирилл, нам пора, — кивнув хозяину кабинета и не теряя времени зря, заявил дед.

— Что ж, пора, так пора, — развел я руками, поднимаясь с кресла, и повернулся к Вербицкому. — Анатолий Семенович, я думаю, мы еще продолжим этот разговор. А пока запишите мой новый идентификатор, и... большая просьба...

— Да? — Вербицкий отвлекся от внесения в память своего браслета присланного мною сообщения с новым номером и выжидающе взглянул на меня.

— Пожалуйста, в случае любой... я подчеркиваю: любой... опасности пришлите мне пустое сообщение.

— Кирилл? — непонимающе переглянувшись со Скуратовым, проговорил мой союзник.

— Что? У меня плохие предчувствия, — пожал я плечами в ответ на два испытующих взгляда. — А помощь гранда всяко не будет лишней. Согласитесь?

— Хм... не думал, что скажу нечто подобное в отношении пятнадцатилетнего юнца, но... — Дед покрутил головой и кивнул Вербицкому. — Советую прислушаться к его словам. Гранд или нет, но помощь человека, способного уничтожить дюжину готовых к бою вооруженных дружинников, действительно может пригодиться.

— Не спорю... — медленно проговорил Вербицкий. — Вопрос только в том, не опоздает ли эта помощь...

А ведь он до сих пор не доверяет моему "грандству". Я хмыкнул и, открыв окно, демонстративно похлопал хозяина кабинета по плечу. Во-от, теперь точно поверил.

— Твою... — Вербицкий взял себя в руки и, облегченно вздохнув, погасил возникший в ладони небольшой огневик. — Больше так не пугай, Кирилл.

— Договорились. В следующий раз буду пугать ваших противников, — улыбнулся я.

— Типун тебе на язык, — мотнул головой Анатолий Семенович и, помолчав, тихо договорил: — Я позвоню тебе вечером. Хорошо?

— Буду ждать, Анатолий Семенович. Буду ждать, — понимающе кивнул я, и мы со Скуратовым наконец покинули кабинет главы Пятого стола. Во-от, а теперь можно начинать терзать деда на тему смерти Бельского...

Разговор вышел недолгим, но эмоциональным. И прямо скажу, Скуратову было отчего яриться... Убийство Бельского оказалось с подвохом. Если быть точным, грохнули боярина не без помощи Эфира. По крайней мере, совершенно затертые следы возмущений в кабинете, где было найдено тело Бельского, однозначно свидетельствуют о том, что убийца не профан в эфирных техниках.

Правда, нельзя сказать, что убийство боярина так уж легко далось нападавшему. Бельский сопротивлялся, да так, что по ходу дела противники разнесли в хлам весь кабинет. Интересно другое: кроме одной-единственной стрелки, аккуратно вошедшей в лоб боярина и совсем неаккуратно вырвавшей ему затылок, на нем нет ни одной отметины или следа стихийных техник. То есть, получается, в какой-то момент он неожиданно опустил свои щиты и тут же схлопотал заряд в лоб. Теоретически, конечно, это возможно... но практически чтобы гридень в бою опустил щиты, его нужно просто умотать атаками. А для того чтобы опустошить хотя бы внутренний резерв гридня, либо противником должен быть ярый, либо... либо нужен очень плотный огонь и, как минимум, час времени. Однако из заключения следователей, первичного, конечно, и не факт, что очень точного, но все же... следует, что боестолкновение длилось не дольше нескольких минут, и выстрел был всего один. Тот самый, что унес боярина на тот свет. Неувязочка...

— Если только противник Бельского не применил чего-то очень оригинального, — протянул дед. — Например, эмоциональной атаки большой силы, дезориентировавшей хозяина дома настолько, что тот не сумел удержать контроля над щитами. Благо артефактных средств защиты боярин дома не носил. Как вариант...

— Подозреваешь, что его грохнул кто-то свой? — приподняв одну бровь, поинтересовался я, с удобством устраиваясь на диване в углу монастырского кабинета Скуратова, куда мы попали тем же путем, каким и ушли.

— Хм... с чего такие выводы?

— А что, ты знаешь кого-то, кроме эфирников, кто может применять "эмоциональные" атаки? Я уж молчу о затирании эфирных возмущений... — пожал я плечами, и дед коротко усмехнулся в усы, одновременно стирая с лица "маску".

— Тогда это должен быть очень неслабый эфирник, — заключил он. — Уровнем не ниже мастера. Иначе вместо полноценной эмоциональной атаки получился бы только пшик. Впрочем, все это тебя не касается. Не находишь?

— Что, с меня сняли подозрения? — улыбнулся я.

Дед хмыкнул.

— Сразу после проверки записи фиксаторов. Только не радуйся раньше времени. То, что тебя не считают убийцей, еще не значит, что ты вычеркнут из списка возможных заказчиков.

— Однако. Об этом я как-то не подумал... — протянул я и встрепенулся. — А собственно, какого черта я сижу у тебя в кабинете, когда меня невеста ждет? Надо же обрадовать ее отменой дуэли.

— Вперед, — пожал плечами Скуратов, и я, не теряя времени, взялся за открытие окна в Кострому, к Ольге. И когда передо мной уже знакомо задрожал воздух, дед договорил: — Будь осторожнее, внук.

— Хм? — замерев на миг перед шагом в окно, я взглянул на него, и он кивнул.

— Не у тебя одного бывают дурные предчувствия...

Предчувствия — это да. Не знаю почему, но едва первое впечатление от новостей схлынуло, на душе у меня стало неспокойно. А учитывая, что взращенное еще в той жизни чувство опасности меня никогда не подводило, стоит быть повнимательнее. Не повредит...

В чем я и убедился, оказавшись по ту сторону перехода и едва успев уйти из-под мощного электроразряда, пущенного Ольгой. Не понял. Это что за фокусы?!

— Могу я узнать, чем вы тут занимаетесь? — выходя из разгона рядом с невестой, я сжал ее в объятиях и прижал к себе. Ольга, взъерошенная и раскрасневшаяся, попыталась вырваться из захвата, шипя как рассерженная кошка. Ну да, как же. Кинетический щит вырос перед ее не менее растрепанной противницей и... завернулся коконом, заставив Елизавету замереть по стойке "смирно". Убедившись, что обе стороны конфликта временно обездвижены, я вздохнул: — Итак, еще раз. Что. Здесь. Происходит.

— Она!.. — в унисон заявили девушки и тут же замолкли, смерив друг друга злыми взглядами.

— Они тебя поделить никак не могут, — звонкий голосок Инги, раздавшийся из-за спины, заставил меня оглянуться. Сестрица Жорика с удобством устроилась на скамейке у края спортивной площадки, которую девушки избрали для выяснения отношений. Зрительница... черт!

— Вы с ума сошли? — выпустив из объятий Ольгу и сняв с Елизаветы щит, осведомился я. — А если бы задели Ингу? И что это за новости о дележе?!

— Эм-м... ну, это... немного не так... — Елизавета запунцовела... а Оля, смерив ее долгим взглядом, зло прищурилась.

— Вот как... мало того что их настропалила, теперь еще и сама на него нацелилась?! Лахудра!

— Никого я не настропалила! Сама дура! — фыркнула в ответ Посадская, явно решив не оставаться в долгу.

Угум. Все стало еще понятнее... дурдом.

— Брек! — рявкнул я и поманил любопытную зрительницу пальцем. — Ну-ка... иди сюда.

Сестра Рогова почти моментально оказалась рядом.

— С тебя два десерта, — тут же заявило это малолетнее чудо.

— Эм-м... за что? — опешил я.

— Ну, ты же хочешь узнать, о чем они так активно... спорили. Это будет стоить тебе два десерта, — уверенно выдала Инга.

— Понятно, — кивнул я. — Цена меня устраивает. Докладывай!

Это... это черт знает что такое! Выслушав краткий, но сногсшибательный монолог Инги, я окинул замерших столбиками Елизавету и Ольгу долгим взглядом и тяжело вздохнул...

— Вот интересно, и когда вы собирались мне об этом рассказать? — тихо спросил я у них. Девушки переглянулись и дружно отвели глаза. Ну-ну... Сегодня, видимо, день сюрпризов. Я повернулся к Инге. — Я-асно. Ну а ты, пронырливая наша, откуда об этом узнала?

— Ну... — любопытная мелочь сделала вид, что задумалась, и, хитро улыбнувшись, предложила: — еще десертик?

— Уболтала.

— На процедурах у Василисы Тимофеевны случайно подслушала...

— Случайно? Подслушала? — переспросил я, на что Инга пожала плечами и изобразила невинный взгляд под недовольное фырканье девушек.

— Ну, они с Лизой довольно громко разговаривали... а я рядом была. Само как-то получилось. А потом в медблок Оля зашла. Она Лизу искала, чтобы на тренировку позвать. И тоже услышала... случайно. Вот, а потом вместо тренировки на полигоне Оля Лизу сюда привела. Обманщица. Остальное ты видел... Кстати, а когда ты меня учить будешь? — неожиданно завершила свой спич малолетняя тараторка.

Я только головой покачал. Интересно, а кто еще НЕ в курсе этого грандиозного "секрета"? Тьфу!

— Так, Лиза, Ольга... и когда же вы намеревались сообщить мне о результатах того исследования? — спросил я. — И кто, кроме вас, в курсе дела... я жду ответа.

— Вербицкая-старшая, мы с Лизой, Инга... и близняшки, — Оля сердито покосилась на Елизавету, но та не обратила на взгляд Ольги никакого внимания, продолжая рассматривать низкие облака, обложившие весеннее небо.

— Все? — осведомился я. Невеста кивнула. — Хорошо. Могу я надеяться, что дальше вас эта информация не уйдет?

Еще два кивка, по одному от каждой. Я повернулся к Инге и понял, что количество десертов, которых я ей должен, сейчас, как минимум, утроится.

— Мне легче тебя закопать, чем прокормить, — честно предупредил я девочку. Та замерла на миг и вздохнула.

— Два десерта... и фокус. Эфирный... — с вопросительной интонацией предложила она. Я протянул руку, и девочка тут же ее пожала, не преминув добавить: — Продешевила.

— Два фокуса, — улыбнулся я и обратился уже ко всем присутствующим: — Пошли в дом?

Петляющие по парку дорожки, хрустящие мерзлым гравием под ногами, вывели нас к огромному белоснежному зданию основного дома. Высокое крыльцо с чередой широких ступеней, ведущих на гульбище с резными карнизами, опоясавшее дом на уровне второго этажа, сверкающие серебром затейливого наборного теса шатровые крыши над нижней площадкой крыльца и самим домом. Красивое зрелище... даже в такую поганую погоду, как сейчас.

Миновав сени и оказавшись в просторном холле, я кивнул Елизавете, и та, понятливо вздохнув, повела меня к медблоку. А следом за нами увязались и Оля с Ингой.

* * *

Когда на пороге медблока, отданного под управление Вербицкой, появился Кирилл в сопровождении Ольги и Елизаветы... не считая посверкивающей любопытством в глазах Инги, Василиса Тимофеевна как-то сразу поняла, что именно привело молодого человека в ее епархию. И настроение целительницы резко ушло в минус.

Обследование, которое она проводила, когда Кирилл впал в кому от перенапряжения, доставляя Ингу из больницы, было полным. Настолько, насколько это было вообще возможным в тех условиях. В том числе Василиса брала у него и кровь на комплексный анализ... Тогда-то ей и пришла в голову мысль провести забор у всех обитателей бункера. Просто на всякий случай. Благо Елизавета всегда готова была помочь с работой в медблоке, а кое-какие навыки евгеника делали ее помощь весьма существенной. И каково же было удивление Василисы, когда сравнение анализов крови Кирилла и его двоюродных сестер показали разброс... слишком большой для столь близкого родства. Медартефакты в бункере были на зависть, так что, не теряя времени, Василиса провела еще несколько исследований, гораздо более глубоких, но результат остался неизменным... геном и линия Кирилла не содержат совпадений с геномом и линией Громовых. Но самое неприятное, что Елизавета, будучи евгеником, прекрасно разобралась в результатах этих тестов... Так что сейчас Василисе Тимофеевне предстоял очень... неудобный разговор.