Гарри заметно повеселел и кивнул в пространство, мысленно выразив только сомнение в том, что если это предложит он — его кто-то послушает. Парень не сомневался, что Карина поймет его правильно.
— Хм... Мадам Макгонагалл, я ведь верно понимаю, что кубок по неизвестной никому причине выдал четвертое имя и бедный мальчик теперь обязан участвовать в турнире? — Карина сощурилась, дождалась ответного кивка от директора Хогвартса и продолжила.
— А что, собственно, подразумевается под "участием в турнире"? Обязан ли мальчик выступать от своего имени?
— Что вы имеете ввиду, мисс Делакур? — Макгонагалл задала вопрос, но по её лицу было заметно, что она уже догадывается об ответе.
— Может ли мальчик выступать в паре с другим чемпионом? Скажем, по одному разу с каждым из основных чемпионов, на каждом испытании — с разным. Поставить несколько условий: пусть он должен участвовать в преодолении препятствий, но старший чемпион должен позаботиться о его безопасности. И оценка будет у него с напарником общая. Фактически, он будет вне конкурса, но участвовать в относительной безопасности. И оценки будут справедливы, не получится так, что у Хогвартса больше шансов на победу.
И дополнила уже лично для Гарри по связи: "На последнее испытание выйдешь со мной. Есть у меня нехорошие подозрения на счет твоего участия".
"А у меня — тем более", — так же неслышимо для прочих согласился Гарри. — "Зато хоть понятно, почему "у четырех подростков"...
А в это время в Большом зале Рон продолжал выплескивать разочарование от того, что такая возможность прошла мимо него.
— Что, Грейнджер, как тебе — быть девушкой обманщика и мошенника?
Гермиона очень переживала за Гарри. Очень переживала. Да еще и видение его некстати вспомнилось — Драконы! Она на дне озера! — и фраза Рона прозвучала в очень, очень неудачный момент.
Рон даже не успел понять, что именно произошло, почему он сидит у дверей большого зала и в глазах у него двоится.
— Мисс Грейнджер! — декан Слизерина воздвигся над столом преподавателей. — Что Вы себе позволяете?! Два... десять баллов с Гриффиндора за безответственные действия, и еще десять — с мистера Уизли за неорганизованные выкрики.
Гермиона пожала плечами, посмотрев на Снейпа недобрым взглядом. Настроение девушки плавно уползало к отметке "отвратительнее не бывает".
05.10.2015
Миниатюра девяносто шестая
Драконица возвышалась небольшой горой. Гнездо с лежащим в нем золотым яйцом находилось где-то за ее спиной, и Гарри мог разглядеть только смутное и неверное его отражение в зеркалах будущего. Зато по всему полю перед ним перемещались багровые облака, и парень точно знал: стоит вступить в одно из них, и ни собака, наколдованная Седриком, ни чары невидимости — нифига не помогут.
Гермиона наблюдала за Гарри с трибун. Чары невидимости не были ей помехой. Идея "один отвлекает — другой крадется к яйцу" была весьма неплоха, но Гермиона все равно опасалась. Драконье пламя — это не игрушки, сожжет в момент, стоит только замешкаться.
Шаг. Резкое, почти болезненное чувство угрозы. Гарри резко перекатился в сторону, только потом осознав, что не сделай он этого — и облака внимания драконицы сомкнулись бы вокруг него так, что выйти из этой ловушки было бы уже невозможно. К сожалению, перекат почти вслепую увел его в сторону от безопасного пути к гнезду. Пришлось возвращаться. Шаг. Еще шаг. Гарри упал на колени и "облако внимания" просвистело прямо над головой. Встать. Шаг. Снова шаг. Еще. "Анафема по Застывшему Сердцу Золотым троном!" Еле увернулся...
Гермиона напряженно следила за передвижениями Гарри. Большинство зрителей следили за Седриком и трансфигурированной собакой, но ей хаффлпаффец был неинтересен. А в движениях Гарри она опознавала боевое предвидение, о котором ей рассказывала Карина, но которого она сама еще не освоила. И потому девушка старательно пыталась увидеть, от какой возможной угрозы уворачивается Гарри.
Возле гнезда внимание драконицы сплеталось в сплошную сеть. Преодолеть ее было невозможно. Гарри устроился на крошечном безопасном островке, с которого было видно яйцо, и задумался. Первой мыслью было попытаться призвать яйцо манящими чарами. Но, во-первых, ему такое заклятье не выполнить невербально, а произнесенное — сразу привлечет дракона, а во-вторых, скорее всего, устроители этой пакости наверняка сделали все, чтобы не дать участникам облегчить себе задание.
Гарри попытался применить телекинез... но все его усилия просто соскальзывали с такого близкого, но такого недоступного яйца...
Гермиона увидела, что Гарри замер на месте, не двигаясь дальше.
"В чем же дело?" — напряженно думала она, — "Почему он не идет дальше? Или... неужели драконица, так играющая с собакой, не отвлекается от гнезда? Она же не должна его ни видеть, ни слышать..."
Следующей мыслью было попробовать подхватить яйцо ветками, из которого состояло гнездо. Увы, но защита от магии охватывала не только цель испытания, но и все гнездо. Ветки точно так же не поддались усилиям Гарри, как и собственно яйцо.
— ... трижды коромыслом и пьяного осьминога сапогом утрамбовать, — Гарри помянул добрым словом чересчур предусмотрительных организаторов. Что же можно заколдовать... Хм... Мантия!
Гарри быстро и тихо снял с себя мантию и телекинезом заставил поплыть вперед, уклоняясь от тех мест, где странный объект могла бы заметить драконица. Вот мантия опустилась на яйцо, окутала его и медленно поплыла назад.
Появившаяся из ниоткуда мантия, тихо окутавшая яйцо, вызвала на трибунах рев восхищения хитростью Поттера. Гермиона с облегчением выдохнула, но рано — восхищенные вопли привлекли внимание драконицы, и она обернулась на гнездо, заметив пропажу.
Поттер, сообразив, что произошло, как можно быстрее притянул к себе мешок из мантии с яйцом, прижал его к себе и, петляя, бросился к Седрику, используя предвидение уже не для того, чтобы остаться незамеченным, но для того, чтобы не попасть под пламя.
Боевое предвидение показало себя во всей красе... а вот материальное тело подвело Гарри. Он успел увидеть очередную угрозу, но вот избежать ее — не хватило скорости. Всего лишь краешком поток убийственного драконьего пламени коснулся мальчика, но "совершенные защищающие от огня" чары, найденные Седриком в Запретной секции оказались сметены одним ударом. Гарри, не выпуская яйца из рук, покатился по земле, охваченный оглушающей болью.
Седрик не растерялся. Он окатил Гарри водой из палочки и подхватил его чарами левитации. Чемпионы были у палатки и с яйцом, так что задание считалось выполненным, и драконологи, страхующие чемпионов, мощными усыпляющими чарами утихомирили разъяренную драконицу.
— Гарри, ты как, встать сможешь? — обеспокоенно спросил Седрик.
Гарри попытался. Он оперся руками об землю, подобрал ноги под себя... и рухнул в глубоком обмороке.
Седрик покачал головой, одной рукой поднял яйцо, второй снова наколдовал левитацию и отнес Гарри в медицинскую палатку к мадам Помфри.
Колдомедик Хогвартса очень быстро определила, что ожоги мальчика хоть и очень болезненные, но поверхностные, и сказала, что залечит их прежде, чем остальные Чемпионы закончат выступать, о чем и было объявлено зрителям.
Следующим на арене появился Виктор Крам. Видимо, примененное им заклятье "коньюктивитус" было очень болезненным. Ослепленная драконица с громким воем заметалась, раздавив в лепешку настоящие яйца. Золотое же яйцо, гоблинской работы, только укатилось, сбитое хвостом, причем укатилось оно под ноги знаменитому ловцу сборной Болгарии. Тот поднял добычу высоко над головой, взглядом выискивая на трибуне замеченную им девушку. Она привлекла его внимание еще на церемонии приветствия прежде всего тем, что не впилась в него, знаменитость, влажным взглядом, как сделали это большинство остальных девочек. И если от полувейлы, буквально виснущей на этом французском аристократе, такое поведение, в общем-то, ожидалось, то от этой англичаночки... Это было вызовом!
Гермионы, впрочем, на трибунах не было — она сбежала в медицинскую палатку, лично убедиться, что ее Гарри не сильно пострадал, и все выступление Крама просидела, держа Гарри за здоровую руку, пока мадам Помфри обрабатывала ожоги.
Следующей на поле вышла Карина. Танцующей, плавной походкой она приблизилась к драконице, демонстративно взмахнула палочкой, смотря в маленькие глазки зверя. Глазки закрылись и драконица тяжело шлепнулась на пузо перед гнездом.
Все тем же шагом, словно по паркету бального зала, Карина прошла мимо дракона и подняла яйцо. Но когда она шла обратно, дракон всхрапнул, дыхнув пламенем. Пламя на миг скрыло хрупкую фигурку и опало. Щит, наложенный по контуру одежды и волос, надежно уберег Карину. Даже искорки на юбку не попало.
Когда Флер Делакур скрылась с добычей, судьи поднялись со своих мест, чтобы объявить результаты соревнования.
Седрик получил от 4 (Каркаров) до 7 (Макгонагалл) баллов, за то, что не сумел защитить Гарри, хотя их действия и признали "хорошими". Краму двое директоров и Бэкман поставили по 8 баллов за то, что драконьи яйца оказались раздавлены и "было повреждено ценное имущество". Каркаров своему воспитаннику, естественно, поставил максимальную оценку. Зато оценка выступления Флер вызвала легкий шок. При том, что трое из четырех судей выставили максимальный балл, Каркаров "слегка задумавшийся", чтобы оценивать последним, поставил 3 балла, никак не пояснив свои действия. Таким образом, Виктор Крам в общем зачете вырвался вперед, пусть и опередил Флер всего на один балл.
Мадам Помфри оказалась слегка оптимистична, что, в общем-то, для нее не было характерно. По крайней мере, когда Чемпионов вызвали для объявления оценок, Гарри еще пребывал в состоянии, исключавшем его появление на публике, хотя и не нуждался уже в непрерывном внимании врача. Так что когда старшие Чемпионы вышли, Гарри остался в палатке с Гермионой, которая немедленно обняла своего парня.
Разумеется, это не могло остаться без внимания прессы, которая, в лице Риты Скитер, немедленно оказалась поблизости, презрев такие мелочи, как объявление результатов.
— Ох, здесь такая романтическая история! — возгласила Рита, появляясь в палатке.
— Мез? — приподняла бровь Гермиона, — Какое вам дело до чужих романтических историй? — отпускать Гарри она при этом совершенно не собиралась.
Гарри только прижал Гермиону покрепче к себе. Разговаривать ему не хотелось — ожоги от драконьего огня все еще болели, несмотря на все обезболивающие заклятья.
— Ну, как ты не понимаешь? — взвилась Рита. — Твой парень — он не просто так "какой-то волшебник". Он — Мальчик-который-Выжил! Множество читателей пожелают узнать о его сердечной привязанности!
— И еще больше — захотят меня от таковой избавить, — злобно буркнул Гарри. — Так что учтите — одно проклятое письмо от ваших читателей, и я такой иск вчиню Пророку — замучаетесь выплачивать!
— Ах, так вы журналистка, — чтобы подобрать соответствующий ситуации надменный тон, Гермионе пришлось вспомнить все уроки Карины, — Ну так можете сообщить своим 'читателям', что его девушка — самая умная и красивая ведьма Хогвартса.
Хотя на самом деле Гермиона не была так уверена в своих словах, вульгарная журналистка её раздражала одним своим присутствием.
К этому моменту оценки были объявлены и Карина вернулась в палатку, проверить состояние Гарри и Гермионы.
— А, моя дорогая, — лучезарно улыбнувшись, обратилась она к Гермионе, — Жаль, что вы с Гарри не вышли посмотреть на оценки. К сожалению, у него с Седриком третье место. Некоторые судьи оскорбительно предвзяты. Впрочем, полагаю ко второму туру они... исправятся.
На Риту она обращала даже меньше внимания, нежели на пустое место.
Рита замерла. Как выяснилось аура очарования легко действует и на женщин. Репортерша только что не начала слюной капать.
— Мадам, — Карина брезгливо покосилась на завороженную Риту, — Извольте удалиться и не мешать мне беседовать с подругой.
Рита, едва передвигая ноги от того факта, что идеал заговорил с ней, вывалилась из палатки, провожаемая уже куда более довольной улыбкой Карины.
Рита ушла, Карина присела рядом с Гарри и Гермионой, потихоньку залечивая ожоги парня и негромко ворча себе под нос
— Надо будет научить вас самостоятельно исцеляться. Анатомию, строение нервов, принципы обезболивания, активизации регенерации тканей... Без этого никуда, конечно же.
Но ей пришлось оборвать бормотание, поскольку в палатку зашел Крам.
Сначала он заметил Гермиону и улыбнулся, но улыбка его моментально увяла, когда он заметил, как эта англичаночка висит на местной знаменитости.
"Вот так вот, значит? Значит ты считаешь этого мальчишку лучше меня, охотница за славой? Мы еще посмотрим, кто кого".
06.10.2015
Миниатюра девяносто седьмая
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Глава содержит подробное описание расчлененки, дети — кыш.
Объявление о Рождественском бале погрузило Хогвартс в хаос, вполне сравнимый с варпом, незримо пылающим за остающейся невидимой для большинства учеников защитой древних, наложенных еще Основателями, заклятий. Парни метались по замку в нервах и попытках собрать достаточно смелости и пригласить понравившуюся девочку. Девушки сбивались в стайки и нервно хихикали, ожидая приятного приглашения, но внутренне, а иногда — и не только внутренне, опасаясь неприятного кавалера, или, еще хуже — остаться совсем без приглашения. И лишь немногие счастливцы, уже образовавшие устойчивые парочки, создавали островки спокойствия в этом бушующем море.
Кормак Маклагген, собрав из обломков знаменитой гриффиндорской смелости и не менее знаменитого отсутствия инстинкта самосохранения, в данном случае — вполне подобающего Пожирателю миров, некую конструкцию, осмелился подкатить со своим приглашением к известной на весь Хогвартс красавице, Флер Делакур.
Своё приглашение Маклагген оформил в типичной для него манере опытного игрока в квиддич и полагающего, что иных достойных настоящего мужчины занятий в мире не существует.
Карина посмотрела на него почти с жалостью.
— Я очень сожалею, что бладжеры, по всей видимости, часто били тебя по голове. Иначе ты давно бы заметил, что я помолвлена и изменять жениху даже в мелочах не намерена.
Она собиралась пройти мимо, но Кормак попытался схватить её за локоть.
Будь рядом Сетиан, это было бы последнее, что Кормак сделал в своей жизни, но его рядом не было, а Карина просто увернулась, дополнив уворот чарами паралича. Смерила неудачливого квиддичиста взглядом и дополнила паралич клубочком хитрых проклятий, призванных раз и навсегда отбить у него желание к девушкам и возможность подобные желания реализовать хоть с кем-нибудь.
— Я полагаю, что столь глупые особи не должны иметь возможность продолжить род, — с уже притворным сожалением озвучила она свои действия и с достоинством удалилась.
Разумеется, у Гарри не было проблем с тем, кого пригласить на бал. Так что уже на выходе из класса трансфигурации, где директор поймала его, чтобы сообщить эту эпохальную новость одному из Чемпионов раньше, чем это узнают остальные, мальчик склонился перед Гермионой...
