Ворон

— Рома, Рома. — Старик погладил пальцами фотографию, на которой были засняты шестеро парней.

— Добрый день, Марк Наумович, — поздоровался вошедший в кабинет мужчина лет тридцати — тридцати пяти.

— Присаживайтесь, Командор. — Старик указал вошедшему на кресло.

— Вы меня знаете? — удивился мужчина.

— Не только вас, — усмехнулся Марк Наумович. — Я знаю всех выживших из бывшей группы семь-пять. Я знаю вас, Сивого, Чинушу, Глаза и Джека, по крайней мере в лицо. Я также знаю, чем вы занимались. Роман был свято уверен в том, что в этой стране еще остались секреты, которые не продаются. Наивный мальчик, я не стал его разочаровывать.

— Вы удивили меня, Марк Наумович. Не думал, что интересы антиквара распространяются еще на некоторые военные тайны.

— А они и не распространяются. Я обещал отцу Романа присматривать за ним, только за ним, а эти игры в солдатиков мне совершенно не интересны.

— Про ваши с Романом отношения мы знаем. Вы не кинули его в деле с камнями, а не так давно позаботились о его лечении, организованный вами фонд — это нечто.

— Я не совсем понимаю, о чем вы. Давайте перейдем к делу, вы что-то узнали о неком Арагорне?

— Даже так?

— Так, молодой человек, так. Я не смог выяснить о нем подробности и где он находится сейчас, а вот вы наверняка сделали это. И то, что вы узнали, те люди, на которых вы вышли, оказались вам не по зубам, поэтому вы и пришли ко мне.

— Вы немного ошибаетесь, Марк Наумович. Нам многое по зубам, но тут идет речь не просто о стирании некоторых личностей. Мы уткнулись в стену и не с нашими возможностями ее проломить. Специализация у нас другая.

— А что Роман рассказал вам о моей специализации?

— Почти ничего, но для того, чтобы провернуть одну сделку, о которой вы и мы знаем, необходимо иметь хорошие связи, влияние и чутье. Поэтому мы обратились к вам. Мы вышли, точнее, наши знакомые вышли на одну фирму средних размеров. Экспорт, импорт, махинации с налогами, посредническая деятельность и многое другое, что обычно для таких вот организаций. Но вот какая странность — несколько раз со счетов фирмы снимались определенные суммы, которые шли на оплату различных мероприятий. Самых различных: всевозможные съезды, турниры, практикумы, сборы по обмену опытом и так далее. И в значительной части случаев среди организаторов данных мероприятий фигурировал пока еще незнакомый нам Арагорн. Собственно говоря, именно так мы вышли на эту фирму. Генеральный директор пустышка, учредители тоже.

— Если вы смогли вычислить это, то зачем вам я?

— Сейчас объясню. Одно дело — проследить путь денег, а другое дело — полностью разобраться в ситуации. Эта фирма контролируется концерном господина Проскурина.

— Что?!

— А несколько дней назад в состав руководителей была инкогнито введена Жанна Кирилловна Проскурина.

— Что?!!

— Мы не имеем возможности разобраться в этом клубке, а решать все вопросы так, как мы умеем, нам не хочется. Мы не отморозки.

— Понятно, — протянул старик. — Правильное решение, молодой человек. Я попытаюсь найти ответы. Как, вы говорите, называется эта фирма?

— Аорон, что скажешь? — спросил старик, как только дверь за посетителем закрылась

— Подготовленные парни, — вошедший в кабинет мужчина сел в еще теплое кресло для посетителей. — Один зашел, а четверо страховали его снаружи. В случае чего у нас были бы большие проблемы. Парни не поленились раздобыть гранатометы.

— Я не об этом.

— Привыкли работать с доступной им информацией, а не с людьми. Это их плюс и минус одновременно. Имеют связи в силовых структурах. Плохие оперативники, но отличные исполнители.

— Я о Проскурине и его жене! Хватит мне тут комедию ломать!

— Ничего не могу сказать. Слишком все запутано. Ведь Роман не единственный, кто пропал на этих сборищах. Хорошо, что Командор и его команда не вышли на эту информацию. Я не представляю себе, что бы тогда произошло. Плохо, что мы не смогли раскопать то, что озвучил нам Командор. Странно все, зачем это нужно господину Проскурину? Может быть, его жена, ведь Роман был ее телохранителем и мог что-то узнать не совсем лестное для нее? А может, это просто случайное совпадение или что-то еще. Надо распутать, понять, что произошло.

— Так распутай и узнай по возможности все, а я пока сделаю так, что Проскурин станет нервничать. Это поможет тебе, нервные люди склонны совершать ошибки, — тихо сказал старик и вышел из-за стола. — Ты знаешь, Аорон, я часто встречался с Романом, но самым ярким воспоминания у меня... Две встречи, две встречи я постоянно вспоминаю. Восемьдесят пятый год, Аорон. Я был полностью разбит, смерть жены, эти ее родственники, пусть у них будет самый лучший в мире врач-онколог. А потом я приехал к своему другу и даже не знал, зачем я это сделал, и тут вечером, когда мы уже сидели за столом и пили не кошерную водку, в квартиру входит крепыш, на мой вопрос, кем ты хочешь стать, он посмотрел на меня как на ненормального и ответил: "Офицером". Две недели я был у них в гостях, две недели, и я снова почувствовал вкус жизни.

— А вторая встреча произошла несколько лет назад. Вся семья Романа погибла в автокатастрофе. Я бросил все свои дела, я прилетел и все организовал сам. Я уже тогда знал, чем занимается Рома, и не ждал его появления. А потом он таки смог прибыть на сорок дней. Странная, наверно, была картина. Тихое кладбище, засыпанные снегом могилы, и два человека, стоящие перед тремя временными крестами. Мы стояли долго и ничего не говорили, а потом Рома положил на могилы отца, матери и жены белые розы. Затем посмотрел на меня и сказал: "Я был не там, где должен был быть". Распутай все, Аорон.

— Опять звонок, опять она, на что поспорим? — спросил мужчина у девушки.

— Ни на что и ни на что я спорить не буду, иди, открой ей дверь. Совсем Жанна голову потеряла, как упросила своего благоверного дать ей хоть чем-то покомандовать, а то она от скуки зачахнет.

— Вадим, привет, — раздался звонкий голос в коридоре. — Держи торт, шампанское не разбей, неси все на кухню и сходи за сигаретами.

— Я не курю, — донесся до сидящей в комнате девушки мужской голос.

— А я люблю подымить, так что давай вперед на пятой скорости.

— Хватит припахивать моего мужа, Жанка. У тебя свой есть, совсем бизнес-вумен стала, то же мне решительная особа, привыкшая к доминированию.

— А кого мне еще припахивать? Сама знаешь мое положение, привет, Насть. — Жанна уселась в кресло.

— У тебя же столько мужиков под каблуком теперь. Какое положение? Пусть круглое носят, а квадратное катают.

— Вадим, ты их видел?

— Нет.

— Каждый из них как в анекдоте в любом моем распоряжении видит только одно. Козлы озабоченные. Я сегодня попросила переставить мебель в приемной... а, не будем о грустном. Вадим, наливай, а потом за сигаретами.

— Сама виновата, — пробурчал Вадим, разливая шампанское по фужерам. — Если бы твои подчиненные знали, кто на самом деле их руководитель...

— Если узнают, то моей трудовой карьере конец, одно из условий моего муженька. Одно дело, когда твой руководитель Пупкина пытается самостоятельно наладить работу на новом направлении, а другое Проскурина, жена местного Зевса. При втором варианте мне даже в офисе незачем появляться, все без меня сделают, и вся моя работа будет заключаться в нескольких телефонных звонках в день. Давай новости по Ромке, — услышав, как захлопнулась дверь за Вадимом, совершенно другим тоном сказала Жанна.

— Вот змеюка, значит, сигареты у тебя есть, припомню. С Ромкой все без изменений, а вот с Галиной проблемы. Чувствую, что скоро о ее здоровье нужно будет беспокоиться.

— В каком плане, Насть?

— В психиатрическом! У нее там такие глюки пошли...

— Да иди ты! Рассказывай!

— А может, это и не глюки, — задумчиво закончила свой рассказ Настя. — По телефону ее голос такой счастливый стал, что прямо так и хочется ей пакет соли в чашку с кофе высыпать.

— Девушки, вы уже закончили, можно мне выползать из кухни? — донесся из глубины квартиры голос Вадима.

Нет, ну реально достали меня эти регулярные прогулки арестантов с конвоем. Только уснешь, так следующую партию выводят на допрос, а предыдущую снова запихивают в камеры. Прямо конвейер какой-то, а что самое обидное, так меня никто не пригласил на прогулку! И вот теперь я один-единственный ноги не размял. Обидно, слушай, чувствую себя каким-то неполноценным. Я тут Лабина ликвидировал, а меня даже на допрос не хотят вызвать, брезгуют царевичеубийцем, гады. И поспать вдобавок мне не дают, почему петли на дверях не смазаны?!

— А меня когда на допрос пригласят? — задал я совершенно справедливый вопрос крабам, распределившим по камерам последнюю партию вернувшихся благородных сидельцев. — Все кроме меня уже прошли эту процедуру, что я вам рыжий?

— Зеленый! — буркнул один из гвардейцев. — Молись, чтобы тебя вообще никуда не вызывали, целее будешь.

Так, похоже еще один гвардеец не совсем верит в официальную версию смерти короля и королевы, а также наследника престола и бастарда. Не верит, а ничего сделать не может. Официально тесс Бармаш надел корону на свою лысину вполне законно. Единственный наследник по мужской линии — этого у него не отнять. Полностью непричастен к гибели королевской семейки, якобы. Да его даже в городе не было, когда случилось ужасное! Только кого же я тогда видел, валяясь на грязной брусчатке весь в крови, соплях и слезах? Хрен с вами, наконец-то смогу заснуть.

Несколько аничей стояли на опушке леса и смотрели на колоритную парочку приближающихся к ним нищих.

— Как знаешь, Станк, — продолжил разговор Кремнь. — Рискованное это дело. А вдруг не получится? Вдруг принц умрет? Ведь этот меч судьбы еще ни на ком не проверяли.

— Вот и проверим на законном короле Торканы. Или ты можешь предложить что-то другое, или ты не выполнишь просьбу Барба?

— Нечего мне предложить. А Барб? — скрипнул зубами Кремнь. — Проклятые вороны, бросить своего...

— У них не было другого выхода, — перебил его Станк, — как и у нас. Барб умрет, и мы ничего не сможем с этим поделать, так пусть он погибнет не зря. А теперь поприветствуй короля.

— Ну вот и все, Ваше Величество, — по знаку Кремня бывшему наследнику престола предоставили коня. — Вы в безопасности, теперь небольшое путешествие, восемь дней спокойным аллюром, и мы в Полуденных горах. Не беспокойтесь, то, что Вам сказал Барб — абсолютная правда. Вы станете аничем, и никто и ни что не будет Вам угрожать. Оргин, благодарю тебя и твоих парней. — Вождь Снежных Крыс потянулся за кошельком.

— Совсем голову потерял, Кремнь? Ты мне и моим парням хочешь предложить деньги? Знаешь, что ты можешь с ними сделать, нет, так я сейчас тебе подскажу!

— Спокойно, Оргин, — между воинами встал Станк. — Кремнь не хотел тебя обидеть. Он неправильно выразился. Эти деньги мы даем не за то, что ты выполнил свой долг. Эти деньги должны помочь тебе и всем тем, кто участвовал в спасении принца. Пойми, сейчас в Гронлине неспокойно, многие горожане прячутся по подвалам, а вот когда все утихнет и начнется тщательная проверка, то эти деньги пригодятся. Вдруг кто-то из горожан что-то видел или что-то слышал?

— Мы действовали чисто, — возмутился Оргин, — никаких свидетелей!

— А вдруг кто-то захочет выслужиться или свести старые счеты? Взятки, чтобы чиновники смотрели не на донос, а на честные физиономии лояльных узурпатору горожан, ты из каких средств давать будешь? Кроме того, нужно присмотреть за девушкой Барба и за ее семьей. Мы хотели их вывезти, но не смогли. Я почти уверен, что этот тесс Валок отправит девушку в пыточную, чтобы выжать из нее то, что она не знает. Запоминай адрес: Северный конец, переулок рукодельниц, дом восемнадцать. Зовут ее Олана.

— Знаю такую, — кивнул Оргин, — огонь, а не баба. Скольких она мужиков с лестницы спустила, когда еще в отцовом доме жила, не пересчитать. А ведь все уважаемые горожане свататься приходили. А как стала мастерицей, так вообще ее обходить даже на улице начали, гордячка она, а тут, гляди, Барбу сдалась.

— А что будет с Барбом? — вмешался в разговор безземельный король, рассматривая разом поскучневшие лица своих спасителей.

— Да ничего с ним особенного не будет, — наконец нарушил тишину Оргин. — Скоро казнят его как убийцу наследника престола принца Лабина. Хотели еще и короля с королевой на него накинуть, да одумались. Слишком многие видели, как он спустя восемь кликов после смерти их величеств прорывался во дворец.

— Я хочу увидеть его казнь.

— Ваше Величество, это невозможно, — покачал головой Кремнь.

— Я понимаю, что это опасно, но провести меня обратно в Гронлин я вас не прошу. Это было бы глупо и нерационально. Станк, если я не ошибаюсь, Вы ведь один из сильнейших шаманов Полуденных гор, ведь так?

— Так, — поморщившись, ответил аничь.

— Вот и сделайте, чтобы я издали смог все увидеть и при этом остаться незаметным. Поймите, это не мой каприз, я должен увидеть его, увидеть последние мгновенья жизни человека, спасшего меня. Прошу.

— Я оставлю с тобой несколько парней, а сам с остальными не очень буду спешить, нагоните, — сказал через некоторое время Кремнь.

— Барб. — Я перехватил руку человека, тянущуюся к моему плечу. — Барб, больно, — я проснулся, — отпусти, — прошипела мне знакомая личность.

— Что ж Вы, мастер Байнар, свои руки по ночам распускаете? — тихо поинтересовался я и принял позу "весь вес тела сосредоточен на пятой точке". — А если бы я сломал Вам Вашу шаловливую конечность?

— Дело срочное, тессы с тобой поговорить хотят.

С чего это вдруг? Позавчера меня так добродушно встретили в темнице заключенные, что едва не скандировали речовки о коварном изменнике и убийце наследника престола Барбе. Просто у благородных сил не было достойно выразить мне общественное фи в особо крупных размерах. Видно, несколько раз каждый из тессов спотыкался на лестнице в самой циничной форме. Только на шипение у них сил и оставалось. Вчера они вообще меня игнорировали, а теперь вот так просто хотят со мной поговорить.

— Все здесь присутствующие сразу? — поинтересовался я.

— Нет, — к мастеру присоединился еще один собеседник. — Сначала только я один. Меня зовут тесс Ралон, до недавнего времени я полностью контролировал северо-западные окраины королевства. Я хорошо знаю аничей, Барб. Я также уверен, что ты не убивал принца.

— А еще громче Вы не могли бы прокричать о своих бреднях?

— Наш разговор слышат только трое, остальные все спят. Я хоть слабый, но шаман. Повторяю, я уверен, что ты не убивал принца. Кроме моих предположений есть некоторые факты, хоть и косвенные. Всех нас вчера допрашивал тесс Валок, будь проклято его имя...

— А кто он такой? — перебил я благородного.

— Цепной пес узурпатора.

— А почему допрашивал не сам тесс Бармаш, руки боится в крови запачкать?

— Он не боится, Барб, Бармаш просто не хочет, чтобы хоть что-то связывало его с предстоящими казнями, а они будут. Все находящиеся здесь знают правду о смерти короля и королевы.