Ворон

ВОРОН

Пролог

Какое все-таки сегодня пронзительно бескрайнее небо. Боже, его синева так и ударила по моим глазам. Я слегка усмехнулся и неторопливо залез на повозку. А куда мне спешить? Я главное действующее лицо на предстоящем празднике жизни. Без меня ничего не начнется. Роман Аркадьевич, это я о себе говорю, как же сегодня и без вас? Непорядок, Ромка, непорядок. Да пошло оно все! А почему так интересно молчат горожане? Что им мешает выплескивать свои эмоции? Я ждал от них проклятий, да вы хоть поругайтесь на меня! Киньте в меня что-то тяжелое и дурно пахнущее! Нет? Странные люди. Неужели они мне сочувствуют? Тогда они все больные на голову. Я ведь преступник, я ведь заговорщик и убийца принца! Сам в этом признался сразу при задержании, неужели они об этом еще не знают? Знают, мои успехи на ниве предательства королевской семьи так ярко расписывает глашатай, следующий за повозкой, что самому тошно от омерзения опять же к самому себе. Все горожане знают про мой "подвиг" и молчат. А вот это лишнее, женщина, тебе не стоит осенять меня святым кругом и поднимать своего ребенка, дабы оный маленький юноша посмотрел на меня. Вот, все как я и думал, несколько скользких мужчинок с неприметной внешностью вломились в толпу. Вот это да! Женщину и ее дитя моментально увели в переулок молчаливые громилы. Эти наверняка из гильдии кузнецов, кожемяк или тестомесов. Только там можно накачать себе такие мышцы, а сереньких мужичков и разодетых павлинов из новой королевской гвардии стремительно перехватили уличные зеваки. Засмеялся бы я, да кляп во рту мешает. Некоторых из этих зевак я знаю. Лично их гонял, когда доля срезанных с пояса кошельков растяп превышала все разумные пределы на один квадратный метр Гронлина. Делаем вывод, Ромка, все и все знают. Эта скотина просчиталась с моей публичной казнью, сильно просчиталась, но назад уже ему не отыграть. Так что быть представлению на главной площади столицы этого королевства, быть.

Понукаемый гвардейцами узурпатора, я взошел на помост. Снова привет, друг, я хмыкнул. Не каждый может назвать королевского палача другом, не каждый, но я могу. Тверд мой друг, а что касается его профессии, то каждый труд почетен и полезен. Кому-нибудь нужно быть и палачом. Очень уважаемая профессия. Нужное ремесло, правда, не сейчас и не для меня. Здесь мне лечь, Тверд? Ты не смущайся, ты пальцем укажи! Процедура четвертования долгая и нудная, зачем тебе и мне лишние неудобства, которых не будет? Помни, Тверд, наш уговор. Помни и выполни его.

Глаза Тверда закрылись на пару секунд и снова окатили меня синевой. Все он помнит. Тверд, прости меня. Тебе сейчас кое-что предстоит сделать со мной. Я знаю, что ты попытался отказаться от этой чести, но не получилось. Ты не виноват, это я виновен, я решил вернуться в Гронлин, хотя знал, чем это закончится, а ты... Так просто получилось, Тверд. Ты же королевский палач, кто же тебя уволит на пенсию в такое время? Изменника главного нужно казнить, меня, то есть. Тверд, да нормально привязаны мои руки и ноги, будет чем заниматься тебе и нескольким лошадям слишком могучего сложения. Давай, начинай меня слегка душить, потом вынимать внутренности, а только потом хлестать четверку животин. Тверд, что ты делаешь, зачем ты скинул со своей головы капюшон палача?!

— Прости, брат, — кинжал друга прочертил две вертикальные полосы на собственных щеках, — прости, Барб.

Сумасшедший, кто ж так берет на себя право кровной мести при этой публике, да еще и по нашему обычаю? По нашему, по обычаю варваров севера, по обычаю барбов, которых здесь все называют несколько иначе. Я Барб и горжусь этим. Я БАРБ!

Глава первая

Жанна Кирилловна, сбросив плащ на руки охранника, лихо начала подниматься на второй этаж. Георгич только усмехнулся и протянул вещичку гардеробщику.

— Здорово, Саш, Коля. Привет, Георгич, — поздоровался я с местными. — Что у вас сегодня — "Руку скрутило"?

— Нет, Ром, — улыбнулся Саша, — сегодня у нас "Водочка на двоих".

— Так они же вроде того? — слегка удивился я. — Зачем моей подопечной на них любоваться?

— Разные ходят слухи, — пожал плечами Николай, — не всему следует верить, но мускулатура у них хорошая. Есть что показывать дамочкам под фанеру. Слушай, а ты третьим в их группе стать не хочешь?

— А ты сам в морду не хочешь? — полюбопытствовал я. — Может быть, ты меня еще и на подиуме с шестом хочешь увидеть?

— Делами занимайтесь, — проворчал Георгич на своих ухмыляющихся парней, — фейс-контрольщики недоделанные. Кто-то внутри из ваших есть? — спросил этот волчара у меня.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Георгич, — усмехнулся я. — Неужели ты заметил знакомые кроме моей морды лица?

— Поэтому и спрашиваю, Роман, что никаких знакомых лиц из вашей службы безопасности я не видел. Новенькие значит. Парень лет двадцати пяти, блондинистый такой и его подруга, девушка двадцать — двадцать два года, длинноволосая брюнетка. Зашли минут десять назад. Я прав?

— Прав, — улыбнулся я. — Как раскусил?

— Глаза у них слишком цепкие при таких счастливо сияющих и целующихся физиономиях, — вернул мне улыбку матерый хищник-пенсионер из организации, которая почему-то за последние полвека всегда называется на три буквы. Странно, что об этом не задумываются отцы народа и его же, я народ имею в виду, благодетели. Ввели бы название из двух или четырех, а то постоянно какие-то аналогии просматриваются с подъездным граффити хрущеб, да и простых заборов. Там три буквы можно обнаружить на каждом углу. Хотя один раз было четыре буквы в двух вариантах. Вроде НКВД или НКГБ, кстати, а как они между собой полномочия делили? А с другой стороны, мне это совершенно не интересно. История меня никогда не увлекала. На трояк ее вытянул в счастливые школьные времена и хватит.

— Мастерство не пропьешь, Георгич, — уважительно покачал я головой. — Ребятам сделаю небольшой втык. Нельзя так серьезно относиться к своим обязанностям и в каждом подозревать врага. С наркотой в клубе как сегодня? А то эти ребята новенькие только обучение в IBA закончили, реального опыта у них кот наплакал, местных пушеров не знают, да и вообще. Ну ты сам все понимаешь, по уму их еще полгода гонять нужно.

— Если свернут кому-то челюсть или помакают головой в унитаз за неприличное предложение Жанне Кирилловне, так я только спасибо скажу. Надоело гонять идиотов, а так все претензии будут к тебе.

— Так все плохо?

— Не так чтобы очень, — поморщился Георгич, — с тяжестью мы сюда стараемся никого не пропускать. Все местные толкачи знают, что если поймаем, то реанимация на первый раз, а на второй еще хуже. И крыша их возникать не будет. А вот с легкими есть проблема. Если мы и этих начнем гонять, то у хозяина возникнут сложности. Бутылку с коктейлем Молотова в окно клуба никто получать не хочет. Мало того, многие посетители с собой приносят, а среди них разные типы попадаются.

— Вроде этих? — Я посмотрел на стайку несовершеннолетних юношей и девушек. — Богато упакованы и поведение несколько неадекватное.

— Этих, этих, — вздохнул Георгич. — Не пускать нельзя, постоянные клиенты, и родители у них непростые. Были они хотя бы чуть больше под кайфом, тогда я с удовольствием бы их завернул, а в случае протестов и угроз с радостью набрал бы телефон их родителей. Два месяца назад с одной компанией так и было, — усмехнулся волчара, — сунули моим парням телефон в лицо, мол, с папой моим поговори и объясни, почему в клуб не пускаешь. Василий взял и объяснил. Что потом было, ты бы видел. Через десять минут нарисовалась машина, из нее выскочили четверо крепышей и направились к скандалившей перед входом в заведение компанией. А еще через две минуты юнца, который уже явно не соображал, что вокруг него происходит, запихнули в колымагу и увезли. Еще парочке его приятелей прямо на наших глазах навесили звездюлей. Они были прилипалы, и прибывшие это знали точно.

— Веселая история, — согласился я. — Георгич, ты только забыл добавить, что народ, конечно, хочет, жаждет расслабиться, и не обязательно спиртным, и хозяину клуба с этого дела что-то наверняка капает в прямом или переносном смысле.

— Разве? — удивился волчара. — А я и не догадывался. Да, открыл ты мне глаза на старости лет.

Мы тихо рассмеялись. Обычная история для обычного популярного клуба. А уж "Римскую жизнь" непопулярным не назовешь. Разные тут люди зависают, даже работягу можно изредка встретить, если он согласен оплатить входной билет на те дни, когда здесь ночью выступает группа. Нет денег, так приходи среди недели, вход бесплатный. Прыгай, бегай, знакомься с девушками, короче, отдыхай и наслаждайся жизнью с семи вечера до шести часов утра. Только совет — спиртное здесь не покупай, а особенно минеральную воду. Она как бы не в два раза будет дороже кружки пива. С собой все приноси, а употреблять можешь в туалете. Не знаешь, как пронести? Спроси у футбольных фанатов. Как бы их ни шмонали на входе в стадион, огненной воды у них на матче много найдется. А тут просто выпуклости и впалости на теле глазами щупают. И выйдет у тебя, рабочий человек, серьезная экономия денег. Только на метро и потратишься. Вечером приехал, а утром уехал. Блеск, а не жизнь! Блеск, только у некоторых небольшой напряг в это время в этом заведении. Про Георгича и его парней я не говорю, работа у них такая. А вот у меня и парочки стажеров пошло перевыполнение плана. Рабочий день у нас с восьми, раньше объект в принципе не просыпается, и до двадцати, ну, может быть, до двадцати четырех, когда эта бабенка решит вернуться домой. А сегодня будут почти сутки. Эта Жанна Кирилловна, эта, эта... Короче, охраняемое тело, решила оторваться в ночном клубе вместе с подругами. Вот и получай, Ромка, переработку. Нет, за это копейку я получу, тут вопросов нет, но мое свидание с Ольгой накрылось медным тазом. Чувствую, что теперь пошлет она меня далеко и надолго. Уж очень были выразительные интонации в ее голосе, когда я пытался по телефону перенести нашу встречу на завтрашний вечер. Дьявол! Три месяца ухаживал за этим неприступным бастионом в виде младшего экономиста из отдела планирования, пять дней назад уговорил ее на сегодняшнее посещение ресторана, в другие дни она занята, а теперь все сорвалось.

— Первый, — раздался голос Галины в гарнитуре, — ситуация пять.

— Принял, не вмешивайтесь.

И еще стажеров вчера на мою бедную голову выдали. Млять! Что такое не везет и как с этим бороться?! С Павлом и Аленой я проработал чуть меньше года, отличные спецы, какой черт их понес в офис? Какого дьявола они умудрились позавчера столкнуться на подземной стоянке с Жанной Кирилловной? Вам положено дежурить смену через две под моим чутким руководством, так и не надо было приближаться к объекту в нерабочее время. Вы бы еще нацепили на грудь бейджики с надписью "служба безопасности"! Жанна Кирилловна мазнула глазами по девушке, которой приспичило обнять своего возлюбленного и спрятать свое лицо на его щуплой груди. Нахмурилась и пошла дальше. Неделю назад Алена была вынуждена изображать из себя покупательницу в магазине элитного женского белья, где присутствие мужчин, мягко говоря, не одобряется. Особенно в примерочном зале. Контролировала она целостность и неприкосновенность объекта на ее же глазах, а покупательниц было всего две, Алена и Жанна Кирилловна, вот таким образом я и попал. Михалыч, конечно, вы...э... дал ценные указания Сергею, который в эту смену отвечал за стервозный объект. Почему не предупредил меня о налете ревнивой жены в офис? Мне пох на ее мысли о секретарше босса, ничего там не было и нет! У Андрея Федоровича есть несколько жизненных принципов, и один из них гласит, что если ты имеешь кого-то на работе в нерабочем плане, то скоро эта работа начнет иметь тебя. Даже в нерабочее время, когда шефу изредка приспичит, раз или два раза в год, то он отрывается с левыми девушками, которые не имеют чести состоять сотрудницами его корпорации. А вот то, что по твоей вине, Серый, в твою смену практически запалены тени моей смены, я тебя скоро поставлю в неудобно рабочую позицию и буду воспитывать без вазелина.

— Ситуация обостряется, — опять начала надоедать мне Галина. — Пошел третий круг.

— Принял, ничего не предпринимайте, — ответил я. — Георгич, — я посмотрел на начальника местной службы безопасности, — пошли кого-нибудь из своих в этот ревущий зал или дай ЦУ морзянкой парням, которые там находятся. Какой-то наверняка не совсем трезвый человек упорно пытается пригласить мою подопечную на третий танец подряд. Кстати, а вдруг у него в кармане находится наркота?

Георгич хмыкнул и нажал на гарнитуру. Неприятно, мне неприятно просить его об услуге, но что делать? Стажеров я только вчера увидел первый раз в своей жизни. Практически ничего о них не знаю и бросать их в бой буду только в крайнем случае. Бой, я хмыкнул, какой бой? Жанне Кирилловне фактически ничего не угрожает. Какое похищение, какое убийство пятой жены Андрея Федоровича? Есть у мужика одна слабость, меняет он устаревшую модель на новую раз в три-четыре года. Конечно, с соблюдением всех внешних приличий и брачным контрактом. Все его враги и особенно друзья знают, что давить с этой стороны на него невозможно. Есть только серьезный шанс, что Алексей Федорович смертельно обидится на попытку поцарапать его новую игрушку. Да так обидится, что места на кладбище может не хватить супостату и всем причастным к этому делу людям. Уязвимое место у босса только одно. Но его сына прикрывают плотно. Чтобы пройти четырех шкафов и восемь теней, ежедневно отвечающих за его безопасность, нужна войсковая операция с привлечением пары снайперов, пулеметчика и нескольких гранатометчиков, а иначе никак. Откуда я это знаю, так сам год назад участвовал в проверке квалификации этих специалистов. Михалыч слезно просил меня целых тридцать секунд, а потом душевно мне приказал не кобениться и влиться в состав группы похитителей. Мол, ежегодные учения никто не отменял, а наличие предателя, который выдал заинтересованным лицам схему охраны наследника, только приблизит их к реальности. Я согласился, но разработку плана похищения подростка потребовал предоставить мне.

— Ты был прав, — улыбнулся мне Георгич, — после танца парня попросили пройти в кабинет и у него в кармане обнаружили наркоту. Он уже покидает клуб.

Я посмотрел на спустившегося со второго этажа мачо. Хорош, был бы я девушкой, так сразу бы ему отдался. Недовольный мачо громко хлопнул входной дверью. Вполне его понимаю, девушка была уже согласная на все, а тут такой облом. Наркоту, гады, подкинули и попросили немедленно забыть о клубе вообще и о девчонке в частности. А то один звонок ментам — и неприятности тебе гарантированы. Жаль парня, но такова жизнь, еще не утро, другую себе на ночь снимешь и в другом клубе.

Так вот, беззащитного одиннадцатилетнего парня мы похитили, но что нам это стоило! Этих гадов, что его охраняли, мы положили, но из группы захвата, состоящей из шестнадцати матерых диверсантов, осталось в условно живых только двое. Было бы трое, но одного я сам пристрелил, когда он запихивал визжащего от счастья Егора в машину. Почему он объекту похищения мешок на голову не нацепил и конечности не зафиксировал? В ответ Серый, рассматривая след от маркера на своем комбезе, послал меня надолго и подальше в самых интересных выражениях. Премия накрылась, ему накрылась. Егор ржал как сумасшедший. Вполне его понимаю, так все вокруг интересно! Четыре дня вся его охрана стояла на ушах, ожидая чудовищного похищения злобными террористами охраняемого тела из коттеджа, машины, школы и так далее. Целых четверо суток мальчик ждал развлечения и дождался! Будет что рассказать своим друзьям. Было что сказать нам и Михалычу, который изначально наблюдал за всем этим цирком и уже закончил объяснять новому начальнику охраны Егора всю глубину его падения, степень морального разложения и расписывать генеалогическое древо, заканчивающееся этим нехорошим человеком. Да, а я думал, что люди произошли от обезьян. Заблуждался, Михалыч — начальник и ему виднее. Олежка, когда шеф покинул его общество, только показал мне кулак, мол, вредина ты, Ромка, а я считал тебя своим другом. Тем временем начальник подошел к нам и стал Дедом Морозом. Меня, Костяна и Серого как отличившихся в нелегком деле киднепинга переводят в шкафы к новой супруге босса. Повышение, так сказать. Дежурство — смена через две, не жизнь, а малина. Ночью за ее безопасность будут отвечать другие. Ведь спать она должна только дома, а если она ночевать будет не там и не с тем, то Михалыч сам с нами переспит самым злостным образом и вышибет из доблестных рядов службы безопасности. Подошедший к нам Егор возмутился, мол, а почему меня забирают от него? Михалыч объяснил парню, что такое ротация состава. Три года он с тобой нянчился, хватит, пусть теперь другие люди мучаются... э... то есть выполняют свой долг за деньги. Роман уже поседел от твоих выходок. Кто две недели назад спрятался в школьном туалете? Кто спрятался после уроков в женском туалете в вентиляционной трубе? У Романа уже руки чешу... э... глаз замылился, и не способен он тебя охранять. Да и директор школы в его сторону стал нехорошо коситься после проведенной с ним Романом беседы за закрытыми дверями. Он оказался не соучастником твоего похищения. Роман потом перед ним извинился, но осадок на душе у директора остался.

— Первый, ситуация пять, — напомнила мне о своем существовании Галина.

Господи, да что же это за ночь сегодня такая?! Чем думает эта кукла? Ведь ясно понимает, что ей не светит изменить боссу! Я добрый человек и не лезу в полову... э... семейную жизнь Жанны Кирилловны и Андрея Федоровича. Я не присматриваюсь к отношениям между двадцатидвухлетней красоткой и пятидесяти трехлетним мужчиной. Ей чего-то в жизни не хватает, так потрись об мальчика на танцульках, пусть он тебя слегка пощупает, я не против! Приедешь домой, включишь фантазию и вибр... э... что хочешь, то и включай, и все, проблема решена! Какие трудности, в чем сложности? Опять Георгича просить? Нет, на это я пойти уже не могу. И так он посматривает на меня, как волк на девушку в красном белье.

— Опять? — ехидно поинтересовался Георгич, выслушав свою гарнитуру. — Я тебе помогу, но и ты развлечешь старика. Договорились?

— Договорились, — вздохнул я и нажал на кнопку. — Пчела, ничего не предпринимать.

А то я не понимаю, почему ты сейчас стоишь рядом со мной в холле, а не протираешь штаны в своем кабинете! Скучно тебе, волчара. На трясущиеся юные и не очень женские округлости ты смотреть не хочешь. Вернее, давно приелось, как кондитеру сладости. Клуб спокойный, давно уже здесь не было серьезных инцидентов. Вся обслуга и твои парни проверены тобою раз десять или двадцать. Скучно тебе, пенсионер, поговорить даже не с кем, а тут я после трехмесячного перерыва объявился. Ладно, на что только не пойдешь ради прикрытия стажеров.

— Дай мне свою руку, Роман, — сказал Георгич, — сердце оставь себе и на все мои вопросы отвечай только "да". Уважь старика.

— Георгич, — я протянул ему руку, — ты детектором лжи собрался поработать? Как же тебя в конторе на молекулы не разобрали?

— А зачем им это делать? — ухмыльнулся волчара. — Я не уникален, опыт, Роман, просто опыт и кое-что еще. Я не один такой. Есть такие специалисты, что я по сравнению с ними малек бесхвостый. Я начинаю задавать вопросы. Не беспокойся, глубоко рыть я не собираюсь, а если зарвусь, то не отвечай мне и прости старика. Твой шеф не любит моих коллег?

— Да.

— Ты бывший спортсмен?

— Да.

— Ты служил?

— Да.

— Армия?

— Да.

— Флот?

— Да.

— ВВС?

— Да.

— ВДВ?

— Да.

— Спецназ?

— Да.

— Разведка?

— Да.

— Пехота?

— Да.

— Непонятно, — пробурчал Георгич, — непонятно и поэтому интересно. Мы не идем легким путем, подследственный. Я специально не просил своих коллег узнать о тебе. Самому расколоть тебя интереснее.

— И что ты уже обо мне знаешь? — полюбопытствовал я.

— То, что ты бывший спортсмен понятно и так. Не штангист, не культурист. Мышцы у тебя отличные, но незабитые ,и с позвоночником все в порядке. Не гимнаст, рост у тебя неподходящий. Никогда не видел почти двухметровых могучих Микки-Маусов. Гиревик? Похоже. Я угадал?

— Нет. — Я искренне наслаждался ситуацией. Хоть что-то хорошее можно будет вспомнить об этом вечере. — Академическая гребля, бывший мастер спорта. Доволен, Георгич?

— Нет, — ответил волчара, — недоволен. То, что твой босс не любит нашего брата, я знаю. И даже знаю почему. Наверно, ваша служба безопасности единственная в своем роде. Только бывшие сапоги, спортсмены и менты. Даже своих будущих телохранителей господин Проскурин отправляет в Англию на курсы IBA. Зря, в девятке много грамотных специалистов, рядом с которыми ибовцы и их ученики не смотрятся. Не хочешь брать на работу, так они могли бы щенков натаскать. Так, о чем это я? — спохватился пенсионер. — Вечно ты, Роман, мне зубы заговариваешь. Продолжу, — пенсионер отпустил мою руку, — ты бывший спортсмен, но видно, что ты служил. Ты не просто портянки на ноги себе наматывал в стройбате, а был офицером. Иногда в твоих словах это проскальзывает. А вот род войск я определить не могу. Ты не десантник, не спецназовец, не пехотинец, имеешь отношение к... Стоп, я понял. Морская пехота?

— Да, — улыбнулся я. — Подполковник, честь имею представиться, бывший старлей черных бушлатов или беретов, уже не помню, как правильно себя обозвать.

— Нечестно ты себя ведешь, Роман, — покачал головой пенсионер, — я ведь о тебе ничего не узнавал у своих бывших коллег. А ты вон как изгаляешься над стариком.

— То-то у этого старика жена моложе его на двадцать лет и вполне довольна жизнью.

— Вот и я об том же.

— Работа такая, Георгич, — пожал я плечами. — Нужно знать, с кем дело имеешь. Лет через тридцать я и сам с удовольствием начну разгадывать загадки, а теперь на это нет времени. Парня то не сильно ушибли. — Я посмотрел на выбрасываемого из дверей клуба очередного поклонника Жанны Кирилловны.

— Нет, пока не сильно, — ухмыльнулся пенсионер, — в кармане у него нашли кокс, и это не наша подстава. Сейчас мои ребятишки на улице ему еще добавят и сдадут вызванным ментам. Вот скотина, ведь знает же, что здесь не притон, а все равно полез. Ладно, — Георгич демонстративно отвернулся от входной двери, за которой уже исчезли силуэты двух его парней, — а почему ушел? Ты ведь идейный и наверняка твой отец служил, чувствуется в тебе косточка.

Не знаю, почему я ответил, не знаю. Может быть, потому, что этот волкодав вызывал во мне искреннюю симпатию, а может, потому, что все уже прошло. Костер погас, а уголь давно превратился в пепел.

— Потому что когда я Родину защищал, то лишился тыла, Георгич. А насчет отца ты ошибся. Он не служил, здоровье не позволило, а вот дед, прадед и прапрадед служили. Прямо как в фильме "Офицеры".

— Там такого не было, — покачал головой пенсионер, — но суть от этого не меняется. Тыл — это родители или... Понятно, Ром, я не представляю девушку, которая могла тебя бросить.

— Георгич, ты залез в не свое дело — это первое. А второе — она меня не бросала. Закончили разговор.

Я посмотрел на пенсионера, который отошел к своим фейс-контролерам, и вздохнул. Все стало пеплом, давно стало. От прошлого, от моей счастливой жизни осталось только несколько фотографий. Как я хочу оказаться в прошлом на четыре года, три месяца и одиннадцать дней назад. Как я этого хотел сначала! На стену лез, зубами рвал подушку, но это было невозможно. Это и сейчас невозможно, и никогда я не смогу этого сделать. Переживать, терзать себя, зачем? Ничего изменить я не могу. Я ни в чем не был виноват, и она не виновата. Так случилось, так легли карты, и все. Просто все.

— Первый, ситуация пять, — сексуальный голосок Галины решил скрасить мое одиночество.

Да сколько можно?! Когда это закончится?! Дьявол, чем я сегодня тебя прогневил? Это ведь твои штучки! Не может моя подопечная вот так себя вести, не может! За прошедший год я хорошо узнал ее характер, привычки и закидоны. Мало того, мы с Серым и Костяном постоянно контактируем в неформальной обстановке и обмениваемся впечатлениями об объекте. Что сегодня попало ей под хвост?! Вернее, почему последние несколько дней она сходит с ума?

— Вариант "Гусар", — ответил я надоедливому стажеру.

Все, пошли все на фиг, пошли все в бой. Сейчас Галка, она же Пчела, подкатит к очередному ухажеру Жанны Кирилловны, который отошел от объекта на пару секунд, споткнется, упадет в его крепкие мужские объятия и отобьет у объекта кандидата в пациенты травмпункта. В этом я не сомневаюсь. Михалычу я уже высказал свое мнение о привлечении в тени таких сексуальных красоток. Объект наверняка же ее срисует за пару недель! Что дальше делать будем? А Виталик, он же Корнет, да с такими мордами нужно рассекать на подиуме или же становиться альфонсами у стареющих красавиц! Виталик же сейчас, спрятав гарнитуру, возьмет талию Жанны Кирилловны в свои цепкие грабли и, не слушая девичьих возражений, пригласит ее на танец. Быстрая музыка будет или нет, так ему все до фонаря. Есть приказ, который он должен исполнить, и все. Не можешь предотвратить катаклизм локального масштаба, так возглавь его. Короче, через пару-тройку недель мне опять дадут новых теней для Жанны Кирилловны, уж в этом я точно уверен. Опять придется мучиться, и за что это все мне? Вчера Михалыч повздыхал и сознался, что Пчела имеет честь быть его дочкой и вымотала все нервы у своего старого папаши. Мол, привлекай меня к своей опасной и трудной работе, а то объявлю тебе бойкот и уйду жить к бабушке. Дьявол! Почему она не хочет быть домохозяйкой, женой, бизнес-леди, наконец?! Что, у Михалыча мало денег, возможностей и связей? А этот Корнет, да его...

— Ром, прости старика, — тихо сказал подошедший ко мне Георгич, — я зарвался. Мир?

— Да мы с тобой вроде и не ссорились. Зачем мириться? Георгич, все это прошлое, а надо жить будущим. Так мне сказали, и я в это поверил. В другое веры у меня не осталось.

— Понял, — усмехнулся пенсионер. — Твой парень сейчас с Жанной Кирилловной?

— Уже доложили, — вздохнул я. — Клин клином вышибают. Не вмешивайся, если она пойдет в разгон, то я ее заберу отсюда. А потом напишу докладную боссу, и пусть сам с ней разбирается. Не мое это дело.

— Не напишешь, — хмыкнул пенсионер, — не та у тебя порода. Тебя я бы завербовал только для внешнего дела, а для внутреннего использования, хм, доносить на своих ты никогда не будешь. Как у тебя складывались отношения с особистом?

— Никак. Нормальный был мужик. С одного котла питались, и в спину ему никто не целил. Наверняка поэтому он и был в этом звании в таком возрасте.

— Ты опять прокололся, — улыбнулся пенсионер, — что же у вас за часть-то была? Особист, который может получить пулю сидя на своем рабочем месте, — это из области ненаучной фантастики. Where is the headguarters?

— Не помню, — улыбнулся я, — все подписками о неразглашении вымело из неокрепшей коры моего головного мозга. И я не прокололся, Георгич. Я тебя слегка спровоцировал. Ты кого на службе гонял? А то этой информацией со мной не поделились твои коллеги, вернее, с моим шефом. Предупреждаю твой вопрос, шеф — это мой начальник, а не босс, который начальник всему нашему хозяйству, и Жанне Кирилловне в том числе. Конечно, можно было тебя копнуть и глубже, но кому это надо? Обязательства на себя брать или деньги платить, кому это нужно? Уверили моего шефа в том, что ты нормальный опер без заскоков, и все.

— Тебя бы я погонял, — оживился очередным раундом разговора пенсионер, — за такое нескромное любопытство. Мигом бы дело об измене Родине состряпал. За бочку варенья и пачку печенья кто хочешь станет Плохишом, только он сам об этом еще не знает. А наше дело — предотвратить еще до того как.

— Вряд ли бы у тебя получилось, — покачал головой я. — Я всегда был честным мальчиком, маму слушал и упорно завтрак в своем портфеле носил.

— Тогда под статьи о воинских преступлениях: превышение власти, неповиновение и сопротивление начальнику, — мечтательно протянул Георгич.

— Злобный ты, — грустно вздохнул я.

— Правильный, — поправил меня пенсионер, — а гонял я интеллигентов-диссидентов. Сколько же мрази я в свое время не посадил!

— А смысл в этом был?

— Нет, это я сейчас понимаю, а тогда сердце горело, а душа пела. Возьмешь одного такого умного кухонного интеллигента за жабры, так сразу всех сдает и пишет расписку о согласии доносить на своих товарищей, знакомых и друзей. Представляешь, Ром, их даже прессовать не нужно было! Стукачи позорные.

— Не стукачи, а агенты, борющиеся против мирового империализма, — поправил я пенсионера. — Ценные и очень нужные любой конторе кадры.

— Вот эти кадры в основном и громче всех кричали в девяносто первом, — зло сказал пенсионер. — Везде они засветились, мрази. Боялись, что их дела станут достоянием демократической общественности, вот и открывали свой вонючий рот постоянно.

— Георгич, нужно жить будущим, а не прошлым. Ничего уже изменить нельзя. Ничего, как бы нам этого ни хотелось. У тебя есть мечта? Только честно.

— Да, — вздохнул пенсионер, — я хочу попасть в шестнадцатый год. Не удивляйся, Ром. Я изредка мечтаю стать жандармом того времени и сохранить при этом все свои знания и умения. Ленина и всю его клику, Керенского и остальных я бы... Жаль, — снова вздохнул пенсионер, — что это только мечты. Ты удивлен моей политической близорукостью, отказом от социалистических принципов ведения хозяйства и всего остального? Объясню, Роман. Тогда была империя, потом униженная и оскорбленная, потерявшая миллионы подданных, она восстановилась в меньших размерах, но она была! А сейчас что? Я солдат империи, Ром, и я буду им всегда. В шестнадцатом году можно было предотвратить все беды, что обрушились на империю. Раньше — рано, а позже — поздно. Ладно, что-то я расчувствовался сегодня, что взять со старика?

Я внимательно смотрел на отошедшего от меня Георгича. На таких людях и строятся империи. Из таких людей не только гвозди можно делать. Гвозди, я хмыкнул, мечи империи выковываются из вот таких Георгичей.

— Первый, спасай! — донесся до меня из гарнитуры голос Виталика. — Я ее перехватил, потанцевал с ней и теперь меня настойчиво зовут в женский туалет или в мужской! Рома, помоги! Я отошел за двумя бокалами с выпивкой, но долго изображать из себя импотента не смогу!

— Иду, — буркнул я.

Вот так и начинаются приключения на пятую точку, я начал подниматься по лестнице. Один интересный фильм был действительно интересным. Я это понял, когда стал телохранителем. Конечно, многое в нем херня. Особенно меня позабавила идея главного героя вывезти главную героиню к своему отцу, отцу героя я имею в виду, для обеспечения ее же безопасности. Я посмеялся, но ход режиссера понял. Как бы иначе отношения сестер он смог так вульгарно раскрыть на всеобщее обозрение? Но в фильме были показаны и некоторые правдивые нюансы нашей профессии. Где эта, эта, короче, Жанна Кирилловна, задушить бы ее на месте. Я уже месяц у Михалыча прошусь в охрану Егора с понижением в должности. Достала она меня! Вот она, бл... э... короче, несознательная женщина, не понимающая своего счастья. Кто тебя неволил? Тебе пистолет к виску прижимали и требовали выйти замуж за босса? Так, нужно успокоиться. Корнет контролирует обстановку, но ему действительно нужна помощь. Она же вешается на него, как последняя прошм... э... девушка не слишком тяжелого поведения. Да и две подруги ее, век бы их не видеть, из одного модельного инкуба... э... агентства вышли, красавицы, дьявол бы их побрал, фурор тут устроили своими внешними данными и поведением.

Я прислонился к барной стойке и ожидал чудного мгновения. Когда же Жанна Кирилловна обратит на меня свое пристальное внимание? А вот в фильме одна маленькая правда отражена четко. Никогда объект не будет слушаться своего телохранителя, если не знает о том, что над его головой весит один интересный меч. Если объект это осознает, то телохранителю можно загорать на пляже, а если нет — то получайте результат. А без меча все происходит просто. Я еду туда или сюда. Ты получаешь деньги, вот и охраняй мое бренное тело. Какие советы? Какие указания? Заткнись, холоп, и отрабатывай свою зарплату! Взять под ручку и силой вывести объект из клуба? Можно, проблем нет, а завтра, вернее уже сегодня, меня вышибут из безпеки. Хотя я преувеличиваю. Стану охранником на стоянке. Нет, лучше я уволюсь, чем буду поднимать шлагбаум перед въезжающими и выезжающими машинами. Объект неприкосновенен, и без серьезной причины я не могу заставить ее мне подчиняться.

— А, — слегка нетрезвая Жанна Кирилловна изволила заметить меня и подойти, благо медляк или не он уже закончился, — служба опричников не спит? Или ты уже мой тюремщик? Может, в камеру меня засунешь? Давай, я готова! А вообще тебе же запрещено здесь появляться! Я отдыхаю и не намерена видеть твою рожу.

— Жанна Кирилловна. — Я невзначай продемонстрировал ей бутылку "Перье". — Вам не кажется, что с этим молодым человеком вы ведете себя несколько неадекватно? Может, вам хватит принимать спиртное, а вашим подругам устраивать стриптиз?

— Виталий, — повернулась она к подошедшему своему почти любовнику-Корнету, — начисти ему морду, и я всю ночь буду ласкать тебя.

Корнет впал в ступор. Виталий Алексеевич Корнев не знал, что ему делать. Начистить мне морду лица он не мог. Есть на это несколько причин. Первая — он на работе, и драться ему по должности не позволено. Вторая — я его шеф. Третья — я сам его порву на несколько маленьких грелок. Вчера я с этим киндер-сюрпризом из лейтенантов ВДВ, окончившим курсы ибанов, провел спарринг. Да, в рукопашке он не слишком силен. Знает и умеет применять только пять-шесть связок, которые ему вбили в подсознание в школе. Курсы IBA ему тоже не очень помогли. Да и зачем она нам нужна, я рукопашку имею в виду? Наше дело — защитить клиента, а со всем остальным пусть разбираются другие люди и структуры. Те же гонорейщик... э... группы немедленного реагирования, за что деньги получают?

— Этот парень и есть ваш несостоявшийся любовник? — поинтересовался я у объекта.

— А почему несостоявшийся? — оскалилась Жанна Кирилловна. — Сегодня ночью он меня продерет во все отверстия!

Корнет побледнел. На такое он не рассчитывал. Школа, Рязанская школа, наведение конституционного порядка в одной почти независимой части страны и госпиталь. Медсестра, которая вытащила его, именно она избавила его от инвалидности, по которой Корнета списали из войск дяди Васи. Умудрилась стать его женой, которую он любит больше жизни. Еще та штучка, судя по досье. Умная, красивая и имеет глупость обожать Корнета. Полный пипец. Вчера, когда я накидывал варианты различных действий и объяснял их стажерам, Корнет на несколько секунд заледенел. Как же, ему придется целовать и обнимать Пчелу! Конечно, не всегда, но иногда придется. Корнет отказался от этого сразу. Пчела же немедленно добавила, что этот мужчинка с внешностью Алена Делона в блондинистом парике, мускулами Шварценеггера и так далее ее совсем не интересует! Целоваться она с ним будет только через труп. Я попытался уточнить, какой именно труп она имеет в виду? Мой, начальника службы безопасности нашей организации или объекта? Пчела замолкла и перестала съедать глазами Корнета. Вздохнула и поцеловалась с этим примерным семьянином. Кстати, захват шеи противника у нее был профессиональным. А в ее личном деле, которое я пролистал перед встречей со стажерами, нет никаких следов увлечения Пчелки единоборствами. Михалыч — скотина! Что он еще скрывает?! Подготовил из дочки терминаторшу и сбагрил на мои плечи. Нет, на мою шею. Я с ней должен теперь возиться?! Ни за что!

— Виталий! — гневно вскрикнула Жанна Кирилловна. — Ты не слышал, о чем я говорю?!

Полный северный лис для Корнета. Я избавлю его от мучений. Я посмотрел в глаза Корнета и перевел взор на пол. Виталик облегченно вздохнул и расслабился. Умница, джеб слева, все он понял, хотя мы это с ним мы не обговаривали, кросс справа, а как меня завтра Михалыч поставит в интересную позицию? Зато теперь я отыграюсь заранее, удар коленом в грудь падающего Корнета, который имел практически мои габариты, был впечатляющим. Виталик же имеет честь быть троюродным племянником босса. От армии отмазываться он не хотел. Мало того, сам после обычной школы поступил в Рязанскую! Мозгов у него явно не хватает, я с разбега пнул тело Корнета по внутренней части правого бедра. Все, шоу закончено. Корнет изображает из себя жертву жуткого избиения, скотина. Жанна Кирилловна обзывает меня всякими нехорошими словами и рыдает над телом своего героя. Теперь эта шл... э... жена босса наверняка больше не будет сниматься, а только ухаживать за мужественным защитником своих чести и достоинства. А Корнет грамотно прикидывается потерпевшим, который стал полным импотентом, и требовать от него этого дела было бы полным кощунством. Толковый парень, через пару месяцев получится из него хороший телохранитель.

А вот это плохо. Пчела пытается контролировать окружающих нас дееспособных и не совсем таких, по причине алкогольного и не совсем такого опьянения, лиц. Дуреха! Вы же были одной компанией с предыдущим ухажером Жанны Кирилловны. Его нужно было контролировать в первую очередь поцелуями и всем остальным. Да и непорядок наблюдается, надо ей "Глок-33" сменить на что-то более незаметное или сумочку пусть носит побольше. Вон третий ухажер Жанны Кирилловны уже с подозрением смотрит на свою очередную соску. Я вздохнул, ну нет опыта у ребят! От Пчелы его следует отвлечь, судя по всему, он браток. Я не хочу, чтобы дочка Михалыча применила свои специфические умения. Брошенная мною бутылка "Перье" встретилась с головой подозреваемого. Вернее, того чела, который замыслил коварные планы в отношении Пчелы. Женщина не должна драться или убивать — это мой жизненный принцип. Мне уже все пофиг, я и так лицо засвеченное, а Пчела перед Жанной Кирилловной пока еще нет. Драку заказывали, так будет. Недаром Русь, очередной кросс, спаленная пожаром, хук и джеб, Батыю отдана! Я срубил опорную ногу последнего подбежавшего ко мне качка. Не ошибся, у третьего ухажера Жанны Кирилловны были помощники, друзья и все такое. Дьявол! На мои плечи приземлились два человечка Георгича. Бить их, я волной стряхнул этих вундеркиндов капитализма со своих плеч. Не дождетесь, тем более что я знаю этих ребят. Надо помочь им встать. Без обид, ребята, я уже полностью спокоен и безопасен.

Вбежавший в зал Георгич укоризненно посмотрел на меня. Я только развел руками. Жизнь такая. Корнета нужно менять немедленно, а Пчела еще недельку или две продержится. Главное сделано, Жанна Кирилловна больше не будет пытаться изменить боссу. А доносить на нее, я хмыкнул и пошел за Георгичем в кабинет, я не буду. Никогда не понимал женщин полностью и не стараюсь этого сделать. Все равно бесполезно. О, "Чифир на пару" появился в зале. Несколько часов свободного времени у меня есть. С Жанной Кирилловной под присмотром Корнета и Пчелы ничего здесь не случится.

— Скотина! — Жанна Кирилловна отбросила мою руку. — Не смей ко мне приставать!

Делать мне больше нечего. Я хотел помочь тебе дойти до машины. Нализалась ты хорошо, а Корнет исчез из твоего поля зрения еще пятнадцать минут назад. Я открыл дверь перед шатающейся женой босса.

— Что, и этого твои опричники замочили?

— Это Вы о ком, Жанна Кирилловна? — полюбопытствовал я и закрыл дверь клуба.

— О моем любовнике! — крикнула эта нехорошая девушка. — Где он? Ты его разрезал на части и спустил в унитаз?

— Фантазия у Вас богатая, Жанна Кирилловна. — Я взял в плен талию в дупель пьяной красотки. — Осторожно, ступеньки.

Ого, а я и не знал, что являюсь таким законченным мерзавцем и подонком. Молоти своим языком что хочешь. Мне все божья роса в глаза. Теперь моя главная задача — довести тебя до машины, отвезти домой, пропесочить Корнета и Пчелу, чтобы им жизнь медом не казалась, добраться до своей хаты и лечь спать. Всем хорош этот клуб, но только расположен неудачно. Про три метро в одном флаконе я молчу. Но вот кинотеатр и Макдоналдс на этой площади явно лишние. Машину близко хрен припаркуешь.

— Жанка, давай с нами!

Только этого мне не хватало. Подружки, что б им в аду гореть, подцепили себе богатеньких кавалеров или те их сняли, неважно, призывно машут объекту руками. Ты куда? Я взвалил решившую продолжить отдых Жанну Кирилловну на плечо и продолжил свой трудный и нелегкий, килограммов пятьдесят будет, путь. Веская причина для применения физической силы к объекту у меня есть. Вот это да! Нужно запомнить данный оборот. Дьявол, почему я не включил диктофон? Ух ты! Все в принципе правильно, но бериевский выкормыш — это ты зря. Я не имел чести работать в данной организации. Лучше закрой свой ротик и продолжай меня молотить по спине. Ты меня уже достала за сегодняшний вечер, ночь и утро! Хочу снова охранять Егора. Очень хочу. Все его детские шалости просто безобидны на фоне того, что вытворяешь ты.

— Первый, за тобой идут. — Пчела решила добавить мне проблем.

— Не вмешивайтесь, гонорейщиков я вызвал давно.

Гонять вас с Корнетом и гонять. Сразу после драки в клубе я оповестил дежурного. Я не хочу обжигаться на молоке и дуть на воду. Так, а вот это лишнее ты сказанула. Я опустил Жанну Кирилловну на асфальт. Сама дойдет своими чудесными ножками. Тем более что уже недалеко. А зачем ты вырываешься? Я просто ласково взял тебя под локоток и ненавязчиво тащу к машине. Снова лишнее дерьмо вывалилось из твоего красивого ротика. Хватит!

— Жанна Кирилловна, — я прижал эту фурию к машине, — я бы не советовал Вам так говорить про моих родителей.

— А что ты мне сделаешь, лакей? — пьяно ухмыльнулся объект.

Зря она это сказала, я ударил ее выпрямленными пальцами в живот. Сучка согнулась, куда? Я ладонью схватил лицо красотки и бросил ее тело на капот машины. Что мы так верещим? Что ты испугалась? Я насиловать тебя не буду, удар по почкам, слишком ты красива и эффектна, снова удар. Хотя вид твоей попки в мини навевает определенные мысли, удар по затылку. Слишком ты красива, а я уже несколько лет на таких не западаю. Ты уже не в моем вкусе, Жанна. Тело сползло с капота машины на асфальт.

— Ничего, — улыбнулся я Жанне Кирилловне, — я только посажу Вас в машину. Валер, ты заснул? Принимай посылку.

Эх, хоть помечтал немного. Выскочивший из мерса водила, четвертый в моей команде, со всем почтением стал запихивать нетвердо стоящее на ногах тело в машину. Я захлопнул дверь, обеспечивая звукоизоляцию. А теперь разберемся с братками, которые захотели реванша. Я повернулся и ласково посмотрел на четырех человек.

— Вам что-то нужно? — вежливо поинтересовался я.

— Нужно, — согласился со мной третий ухажер Жанны Кирилловны. — Поболтать с тобой нужно. Ты кто такой по жизни?

— Шкаф, — признался я.

— А может, гарнитур?

— Нет, — отмел я гнусные подозрения и инсинуации. — Нет такого термина среди телохранителей. Я шкаф, и моя задача — защитить клиента своим телом от пули, кулака, ноги, клинка и разных глупостей. Видите, — я расстегнул ворот рубашки, — и броник у меня на теле есть. Конечно, для нормальной работы по защите клиента нужно четыре шкафа, зонтики из кевлара, дипломаты-щиты и так далее, но мой объект никому не интересен в финансовом и другом плане. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Евгений, — протянул мне руку третий ухажер Жанны Кирилловны. — А зачем ты меня обидел? Это же непрофессионально. Ты телохранитель или кто?

— Роман. Была причина, — сознался я и пожал руку нормального парня.

— Это не та, что пистолет пыталась вынуть из своей сумочки? — выдвинул предположение браток.

— Она самая, опыта у нее еще нет, но думаю, что скоро появится.

— Слушай, а ее телефон ты можешь мне дать? Запал я на нее, а она после инцидента с тобой попросту меня игнорировала. Будь другом, скажи.

— Она тебя слышит, — улыбнулся я, — и если захочет, то скажет.

Евгений резко повернулся и внимательно осмотрел пустую улицу. Смотри, все равно ты Пчелу не увидишь. Да и Корнета тоже. Все-таки ибовцы умеют натаскивать людей, чтобы не говорил Георгич.

— Через это слышит? — посмотрел на мою гарнитуру Евгений.

— Конечно, я сразу включил конференц-связь, когда вы ко мне подошли. Назначь ей свидание на завтра, но если не придет, то не обессудь. Значит, не глянулся ты ей.

— Галина, — начал Евгений, — не знаю, кто ты, но я хочу тебя увидеть снова. Давай встретимся завтра в восемь вечера на этом же месте. Пошлые цветы и ресторан не обещаю. Тебя нельзя этим купить или завлечь. Это я уже понял. Мы просто поговорим, мы, возможно, поужинаем, и я попытаюсь тебя соблазнить. Говорю откровенно, иначе с тобой нельзя, догадался, когда ты меня приласкала своим красивым коленом.

— Слишком откровенно, — хмыкнул я.

— Такой я по жизни, — вздохнул Евгений. — А если бы мы решили с тобой поговорить насчет возмещения морального ущерба, то Галина бы здесь появилась?

— Плюс, — усмехнулся я.

Из синей "Газели", которая совершенно случайно стояла на противоположной стороне дороги, выскочили шестеро гоноре... э... сотрудников группы немедленного реагирования. Работа у них такая. Заступил на дежурство и жди тревожного сигнала. Сам с этого начинал, когда меня приняли в славные ряды нашей безпеки.

— Серьезно. — Евгений внимательно осмотрел амуницию ребят. — Рад был с тобой познакомиться. Надеюсь, что больше мы не увидимся. Галина, я тебя жду.

Евгений со свитой направился к своей машине. Нормальный парень, а то, что бандит, так у каждого есть свои недостатки.

— Как она? — Я сел в машину справа от Валеры.

— Да никак, — фыркнул водила. — Отрубилась, сам, что ли, не видишь?

— Да пошел ты, — сонно пробормотала Жанна Кирилловна, вольготно раскинувшаяся на заднем сиденье, и с трудом перенесла свое тело из горизонтального в вертикальное положение. — Ничего я не отрубилась. Валер, покинь мое общество, мне с Ромой поговорить надо. Он же и отвезет меня домой.

Я кивнул водиле и через пару секунд остался с красоткой наедине. Посмотрим и послушаем, что она хочет от меня. Я перебрался на место Валеры. Мягко заурчав, изделие немецкого автопрома начало движение. А вот и машина Корнета и Пчелы выехала с боковой улицы. Хорошо держатся за нами, не отстают и не приближаются. В Москве только ночью можно получить удовольствие от езды. Я снова посмотрел в зеркальце заднего вида. Что-то вид объекта мне не нравится. Кусает губы, судорожно теребит сумочку и на глазах трезвеет. Провели тебя, Ромка, она изображала опьянение. Зачем? Выпила — да, но не так чтобы очень.

— Роман, прости меня за мои слова.

Приехали. Что с ней происходит? Я то лакей, то вы... прип... нехороший человек. Стоп, я прижал машину к обочине и протянул самозабвенно разревевшейся девчонке носовой платок. Так, судя по внешним признакам, это на полчаса. Где я возьму еще слюнявчики для слез?

— Хватит! — рявкнул я. — Андрей Федорович ничего не узнает о твоем поведении. Можешь не беспокоиться. Конечно, я не адвокат, но все, что происходило в мою смену, останется между нами. Я Ваш телохранитель, Жанна Кирилловна, а не доносчик.

— А если я хочу, чтобы он узнал? — всхлипнула девчонка.

Нет, мы не приехали — мы приплыли. Теперь понятны твои закидоны. Понятно мне твое поведение в последнее время, а особенно этой ночью. Жена втрескалась в мужа, ну надо же! Мне жаль тебя, Жанна, рассчитывать на ответные чувства тебе не стоит. Знаешь, какая кликуха у босса среди наших, которые приближены к его телу? Арифмометр. Я нажал на газ.

— А почему ты меня постоянно называешь Жанной Кирилловной, Ром? — прервав всхлипывания, поинтересовалась девчонка. — Сейчас мог бы назвать меня просто Жанной или Жанкой.

— Мне всего тридцать, — ухмыльнулся я, — а тебе уже двадцать два. К старости нужно относиться с почтением.

— Скотина!

Объект попытался меня задушить. Старайся и не сачкуй, так ты быстрее придешь в себя. Привезти ревущую девчонку домой — это не самая лучшая идея. Не понял, а почему мое избиение и удушение уже закончилось? Я держу всего шестьдесят в час, и авария со смертельным исходом нам не грозит.

— Послезавтра, — тихо начала Жанна, — будет год, как мы поженились. Год и месяц, как мы познакомились. Тогда я считала, что мне повезло. У модели есть два пути в жизни. Первый — модель, эскорт, шлюха. Второй — модель, жена. Двадцать один год — это уже старость для моей бывшей профессии. Ты прав, Ромка. Я была счастлива. Три-четыре года брака. Раз в неделю раздвигай ноги, и все. Потом пенсия, которой хватит до конца жизни. Андрея никто из его бывших жен не называл скрягой, да и в брачном контракте сумма оговорена. Тесен мир моделей, все и все обо всех знают. А что мне делать теперь? Я люблю его, Ромка! Его сила, его уверенность в себе завораживают. А для него я просто красивая вещь, с которой нестыдно показаться в обществе. Что мне делать потом? Сколько времени у меня осталось? Два или три года? Что я буду делать потом?!

— Могу предложить тебе свою руку и сердце, — улыбнулся я, — конечно, когда Андрей Федорович разведется с тобой. А что? Я парень ничего, есть квартира и хорошая работа.

— В этом плане ты мне неинтересен, — фыркнула девчонка, — ты щенок по сравнению с ним. Хватит придуриваться, Ром.

— А тебе хватит изображать из себя дуру, Жанка. Твоих мозгов хватит на пятерых блондинок. Это я понял давно, а сегодня только получил подтверждение своих гнусных и подозрительных мыслей. Зря ты разыграла сегодняшний спектакль. Даже если бы я и стуканул боссу о твоем поведении, то вряд ли у него это вызвало чувство ревности. Тем более что и ты, и он знаете инструкции, выданные нам Михалычем в отношении тебя. Приведи себя в порядок. Подъезжаем.

— Ром, так что мне делать? — поинтересовалась Жанна, старательно убирая со щек размазанную тушь. — Только не говори, что не знаешь. Изображать тупого солдафона у тебя тоже плохо получается.

— Жить будущим и надеяться. А теперь у меня есть один вопрос, Жанна. Между нами мир?

— Да.

— Отлично, тогда я больше не буду просить Михалыча о переводе, да и Константина с Сергеем предупрежу о возникновении взаимопонимания между Жанной Кирилловной и ее охраной.

— Этого не было в нашем соглашении! — возмутился объект.

— Теперь будет, — успокоил я Жанку.

Глава вторая

— Ты что устроил в клубе, сукин ты сын? — тихо поинтересовался у меня Михалыч. — Детство в заднице заиграло? Ковбоем себя почувствовал?..

Я отключил внешние динамики. Я просто усердно ел глазами начальство и думал о хорошем. Как отлично начиналось утро. Я даже смог поспать пару часов, прежде чем был вызван к шефу. Уже тогда у меня зародились нехорошие предчувствия, но я их старательно утрамбовывал в землю. Мол, босс проснулся при виде вернувшейся в родные пенаты выпившей жены и потребовал от шефа подробностей этого удачно проведенного вечера, или горничная настучала о размазанном макияже слабой половины сильной. Как все хорошо начиналось. А теперь у меня только одна мысля. Какая падла меня сдала?! Георгич отпадает сразу. Гонорейщики подробностей дела не знают, их вызвали, и все! Мало ли как я смог обидеть братка. Жанна? Мне даже несмешно от этого предположения. Водила вообще не при делах. Кто у нас остается? Приз в студию, только стажеры. Ну, Пчелка, ну, Корнет! Когда я узнаю, кто меня запалил, то ему мало не покажется, несмотря на пол и возраст.

— Что молчишь? — тихо поинтересовался Михалыч. — Устроил ночью карнавал, а сегодня театр молчаливых миниатюр, актер? А может, тебе в Щуку стоит поступить? Еще непоздно. Ты же талант! Зачем ты его в землю зарываешь? Я тебе помогу полностью раскрыться как творческой личности.

Так, а вот это уже серьезно. Надо срочно отмазываться.

— Мне показалось, что у одного из посетителей клуба в руке был нож, — начал я. — И он находится в опасной близости от Жанны Кирилловны. Кроме того, судя по его одежде, манере поведения и так далее, мужчина являлся членом криминальной группировки. Мало того, первичный анализ обстановки, проведенный мной, указывал на наличие у него сообщников, которые при возникновении опасности для моей подопечной могли бы...

— Замолчи, Роман, — попросил меня Михалыч и откинулся на спинку кресла. — Горбатого ты лепишь хорошо. Придется принимать меры. Сейчас ты напишешь мне правдивый отчет, а только потом отправишься домой.

— Шеф, а может, завтра? Я с мыслями соберусь.

— Не обсуждается, — отрезал Михалыч. — Иди и пиши отчет о проделанной работе в эту смену. Кстати, Валерий Георгиевич по моей просьбе любезно предоставил мне запись твоего выступления. Час назад я ее просмотрел. Иди.

Вздохнув, я встал и покинул кабинет шефа. Вот вляпался, я осторожно закрыл дверь и посмотрел на Настю. Нет, сейчас я к ней подходить не буду. Я лучезарно улыбнулся девушке, зачем мне ее так откровенно подставлять? Зуб даю, что Михалыч сейчас смотрит на монитор контроля обстановки в приемном предбаннике. Хотя я камеры наблюдения не вижу, но она наверняка есть. Я вышел из приемной в коридор. Сам попытаюсь разобраться с течью в днище своей посудины и только в крайнем случая попрошу секретаршу шефа мне помочь. Настена не откажет и поможет, конечно, если сможет; я направился в дежурку. Полтора года назад у нас был роман с вполне серьезными намерениями с ее стороны. Я не отбивался, зачем? Девчонка хорошая, умная, а мне опостылело возвращаться в пустую квартиру.

Кивнув охраннику, я провел карточкой по идентификатору входной двери на этаж руководства. Мы даже собрались подать заявление, а пока шум да дело, пожить гражданским браком. Жили долго, целых два месяца Настена скрашивала мои вечера и ночи. Да и питаться я стал гораздо лучше. А мелкие неурядицы только вносили свежую струю в наше общение. Самая маленькая из них состояла в том, что у нас были диаметрально противоположные взгляды на то, кто должен быть главой будущей ячейки общества. Для Насти и моей потенциальной тещи, одевающей на работу китель с погонами майора, этот вопрос был предельно ясен. Мне же не совсем, и я изредка показывал Настене фотографию своего прадеда, где он сидит на стуле, а моя прабабушка стоит сбоку с дедом на руках. В общем, одним прекрасным вечером мы спокойно поговорили, решили не портить друг другу жизнь и расстаться друзьями. Отметили это дело шампанским и ударным сексом напоследок.

— Всем привет, — я зашел в дежурку и стал здороваться с парнями, — старшой у себя?

— У себя, — подтвердил громила, облаченный в бронежилет и до самых бровей увешанный подсумками и прочей хренью. — Что-то ты решил часто с нами общаться, никак снова хочешь стать гонорейщиком?

— Не дождетесь, гоблины, у меня слишком тонкая и ранимая натура.

Поздоровавшись с последним бронетранспортером на двух ногах, я зашел в отдельный закуток и закрыл за собой дверь.

— Привет, Андрей, сводку вызовов за сутки ты уже сдал?

— И тебе не болеть, сдал, есть вопросы по твоей заявке?

— Есть, — подтвердил я, — Михалыч подробностей не запрашивал?

— А зачем ему это делать? — удивился Андрей. — Вызов как вызов. Вчера их три штуки было. Один вообще был ложный. Кому-то что-то показалось, и все. Все вы перестраховщики, а мои парни только зря километры наматывают. Твой вызов — рутина. А последний так вообще. Ты слышал, что умудрился вчера учудить Егор Андреевич?

— Нет, — заинтересовался я и сграбастал кофейник и чашку со стола Андрея.

— Дело было так. Твой бывший подопечный решил продемонстрировать химичке свои познания в области изготовления отравляющих газов, хотя задание у него было другое. Но это не остановило нашего героя. Когда учительница отвлеклась, он достал заранее запасенные ингредиенты и приступил к произведению впечатления на одноклассников и одноклассниц. Зрителей Егор впечатлил. К счастью, "зарин" он не смог получить, но "черемуха" у него вышла знатная. Кабинет потом час проветривали!

Я усмехнулся, Егор в своем репертуаре. Вот шило в заднице у парня. Никто не знает, куда деть его неуемную энергию и направить бурную фантазию в мирное русло.

— А что он хотел на самом деле получить? — поинтересовался я.

— Ничего особенного, из пробирки должно было выйти немного красного тумана с ароматом персика. Оригинальные духи он хотел произвести в лабораторных условиях. Когда Олег и остальные вломились в класс, то видимость там была практически нулевая, да и подъехавшие по экстренному вызову скучающие гэнээровцы веселья добавили. Андрею Федоровичу опять придется жертвовать деньги на нужды школы. Ремонт кабинета, замена входных дверей, и там еще по мелочи неплохо набегает.

— Ладно, — я допил кофе, — не буду тебе мешать. — Какой уровень стрелялки прошел? — Я кивнул на темный монитор.

— Только третий, — улыбнулся Андрей. — Бывай, Ром, слух у тебя слишком хороший.

Я вышел из закутка дежурного. Ничего другого я и не ожидал, но проверить стоит все версии. Корнет или Пчела? Да, с Корнетом я в ближайшее время работать не буду. Парню дадут другой объект, но выяснить подробности надо. Не хочу при встрече с ним и рукопожатии мысленно называть его стукачом. Коллектив охраны ВИП-персон у нас слаженный. Да, я знаю парочку ребят, которые изредка задают лишние вопросы.

Я зашел в комнату отдыха службы безопасности, поздоровался с ребятами и сел за свободный стол. Но там дело касается серьезных вопросов, чужие подводки, выпивка на рабочем месте без серьезного повода и так далее. Но ведь Корнет знает, почему я так поступил. Для Жанны же не было никакой опасности, а Пчела бы запалилась и не по моему приказу, как Корнет, да и не по требуемой ее вмешательства обстановке, и возник бы вопрос о ее квалификации. У Михалыча возник бы. В этом деле он скидок не сделает даже своей дочери. Тени должны работать в первую очередь головой, а только потом всем остальным. Мне же можно и нужно изредка применять физическое воздействие. В своем отчете по инциденту в клубе я бы описал произошедшее как приставание пьяной компании к моей подопечной. В таких ситуациях я могу устраивать хулиганства. По головке не погладят, но и ругать сильно не будут. А теперь я вынужден написать правду, и у Пчелы есть отличный шанс загреметь на переподготовку. Начинать свою работу с этого я бы не советовал никому.

Все, я поднялся из-за стола, отчет закончен. Пора, мой друг, пора. Я сгладил некоторые углы, но в наглую вешать лапшу на уши Михалыча не стоит. Все равно он знает правду. Идиотская была ночь, да и утро не лучше. Эх, Жанка, Жанка, из-за твоих закидонов за одну ночь я могу лишиться своей команды. Я бы и так расстался с ними в течение некоторого времени, но хоть чему-нибудь научил бы ребят. Ладно, проехали. А если это Пчела радостно пересказала отцу свой первый рабочий день и полученные от него впечатления? Тут есть два варианта. Первый — она дура. Второй — чересчур инфантильна. Какой мне выбрать? Я ее слишком плохо знаю. Что-то я сегодня туплю. Есть еще третий вариант — она специально это сделала. Зачем ей это? У Михалыча должны возникнуть сомнения в моей профессиональной пригодности? Все, я пришел.

— Подколи к отчету Корнета по поводу ночного инцидента, — попросил я у Насти.

— Подкалывать не к чему, — улыбнулась мне девушка. — Что-то случилось в твою смену, если требуются отчеты всех участников?

— Да ничего особенного, обычные дела. Я тебе уже говорил, что ты сегодня невероятно красива?

— Еще нет. Говори, я приготовилась слушать. От тебя так редко дождешься комплимента.

— Тогда не буду, — усмехнулся я. — Ты постоянно очень красива и обаятельна. Бывай. — Я поцеловал в щечку девушку и направился к выходу.

— Анастасия, — прозвучал из динамика голос шефа, — Роман еще не отдал тебе отчет? Как только он придет, пусть появится у меня!

Вот ты и прокололся, Михалыч. В который раз убеждаюсь в твоей маниакальной паранойе. Тебе не жаль своего рабочего времени на мониторинг окружающего пространства? Настя закончила убеждать шефа в моем ежесекундном появлении у него в кабинете и махнула рукой в сторону двери. Я вздохнул и забрал у Насти отчет, а отдых-то когда? Михалыч, что-то часто за последнее время мы стали видеться.

— Садись. — Шеф взял в руки мое сочинение на свободную тему и стал внимательно его изучать.

Значит, не Корнет. Он хоть и племянник босса, но троюродный. Стучать о произошедшем Андрею Федоровичу ему по должности не положено, а тем более утром. Арифмометр в таких делах строг. Субординация, не сметь прыгать через голову начальника без серьезной на то причины и так далее. А если Корнет позвонил Михалычу? Маловероятно, сливание ближнего своего в унитаз так не делается. Стучать не по делу нужно рапортами, отчетами или в крайнем случае анонимками. Такая у нас страна и воспитание.

— Я ошибся, — Михалыч отложил мой отчет в сторону, — ты у нас не только актер, но еще и писатель. Какой талантливый и разносторонний у меня сотрудник. А этот перл сейчас заставит меня расплакаться. Цитирую: "В результате недвусмысленно выраженной угрозы взглядом и жестом в отношении сотрудницы службы безопасности концерна "Мираж" (Пчелы) мною было принято решение о проведении превентивной акции в отношении угрожающего ей лица мужского пола, Жанна Кирилловна в этот момент была под надежной защитой сотрудника службы безопасности концерна "Мираж" (Корнета) и находилась в полной безопасности". Дальше я читать не буду, — вздохнул Михалыч. — Если бы я не знал твое досье почти наизусть, то принял бы тебя за бывшего прапорщика, который заведовал складом армейского снаряжения. Только на этой должности можно научиться так отписываться. Я тут посчитал, что слово "безопасность" на этом листке написано раз двадцать пять. А что касается остального... Чем он Галине угрожал, каким именно жестом, а может, еще частью тела, которая у него между ног болтается?

— В зале темно было, точно я не рассмотрел, но наверняка и этим тоже, — ответил я. — На эту мысль меня натолкнуло последующее поведение угрожавшего Пчеле объекта, и в связи с этим я был несказанно рад, что заранее вызвал группу немедленного реагирования. В отчете отражено, что объект склонял ее к сожительству прямо на улице, и только присутствие группы немедленного реагирования удержало его от насильственных действий угрожающих чести, а скорее всего и жизни Пчелы. Учитывая, что стажер Пчела находилась в моей груп...

— Заткнись! — взревел Михалыч.

Я мгновенно исполнил просьбу шефа. Какое счастье иметь такого умного, доброго и вежливого начальника. А если серьезно, то хорошо, что Михалыч с утра пар на меня спустил вместе с собаками. А еще лучше, что он понимает разницу между юмором и издевательством. А втройне хорошо, что шеф знает, как я отношусь к мелкому доносительству, которое он приказал мне сделать. Все, Пчела, поезд ушел, официальная бумага от начальника смены у Михалыча есть, и не дать ей ход он не может. Вернее, не захочет не дать. Принципиальный он слишком.

— Зачем ты это делаешь? — спросил меня шеф через пару минут. — Из-за того что, она моя дочь, Виски?

Так, разговор стал неформальным, уже лучше. Плохо, что у шефа появились странные мысли по отношению ко мне. И вообще, он сегодня какой-то странный. Так слить мне информацию о наличии стукача в моей команде!

— Михалыч, я никогда не буду примазываться через Галину к тебе и зятем твоим не мечтаю стать. Что касается остального, то сколько времени я опыта набирался, прежде чем занялся серьезным делом? Что можно требовать от неоперившейся птички? Пчелу и Корнета еще учить и учить нужно, а только потом оценивать их действия по суровым законам военного времени. Я это понимаю, и ты должен понимать. Если ты хочешь уволить свою дочь с этой работы, так прямо мне и скажи! Я пойму и напишу другой отчет. Галина мигом и со свистом с работы вылетит.

— А вот это удар ниже пояса, Роман, — пробурчал Михалыч. — Я ко всем отношусь одинаково и предъявляю ко всем одинаковые требования.

— Только к некоторым более одинаковые, чем к остальным. — Я выразительно посмотрел на свой отчет. — Михалыч, я еще тебе нужен? Спать хочу.

— Свободен, глаза б мои тебя не видели.

Вот и славненько, я направился к двери. Зайти к Ольге? Нет, нужно взять паузу, а не наладится у нас, так не очень было и нужно.

Кому не спится в ночь глухую? Я посмотрел на часы. Только пять часов вечера! Пошатываясь, я встал с кровати и начал одевать на себя спортивный костюм. Опять звонят в дверь. Да сколько можно? Я кого-то из соседей затопил? Отдохнуть не дадут, ироды. Вроде бы одет, а теперь посмотрим на гостей. Я открыл дверь и малость удивился. Вышел в коридор и осмотрелся по сторонам. Камер передачи "Розыгрыш" нигде не наблюдалось.

— Настя, а ты дверью не ошиблась? — поинтересовался я. — А, я понял, ты заблудилась.

— Может, пустишь меня в свою квартиру? — усмехнулась девушка. — Или предпочитаешь заняться этим прямо здесь?

— Проходи, — я пригласил даму в свои апартаменты, — в квартире наверняка будет удобнее. А что ты понимаешь под словом "этим"? Приготовление ужина, уборка моей берлоги или стирка? Другие варианты мне что-то в голову не приходят.

— Какая же у тебя ограниченная фантазия, Ром, — Настя села на диван, — и женщины дома у тебя нет. Может, обратно меня возьмешь?

— Возьму, — согласился я, — готовить мне некому, или ты рассчитываешь на большее?

— А не получится тебе меня вернуть, — скорчила рожицу Настя, — через месяц я замуж выхожу.

— Поздравляю, — я действительно обрадовался за подругу и заранее посочувствовал ее несчастному мужу, — это дело нужно обмыть. Что будешь: шампанское или что-то покрепче?

— Ничего, у меня ревнивый жених, мы живем с ним вместе, и я не хочу его обижать.

— Поэтому ты отпросилась с работы, — глубокомысленно заметил я, — пришла ко мне на часок-другой, а потом вернешься к жениху вовремя и без перегара, как честная и порядочная невеста. Хорошо придумала, Настюх. Надо было тебе родиться мужиком, мы часто используем такой способ развеяться помимо всяких срочных совещаний после работы, внезапных командировок на пару дней, рыбалки, походов с друзьями в баню, машины, в пробке долго стоящей, и так далее. А то стандартным приемом "дорогая, я сегодня заночую у друга, нам поболтать нужно" жен обманывать сложно. Как думаешь почему?

— Балаболка, — отмахнулась Настя, — а теперь давай серьезно. Поговорить нам нужно, Ром. Ты спрашивал меня об отчете Корнета, потому что информацию о твоей выходке в ночном клубе слили Михалычу? Я правильно поняла твой неуклюжий подход ко мне? Можешь не копать землю, это был не он.

— Вот, я всегда говорил, что хорошая секретарша должна быть в курсе всех дел своего шефа. Ты пришла мне сообщить имя доносчика? Зачем такая срочность? Я бы и сам попросил тебя помочь мне через пару дней, если бы не определился со стукачом. Зачем тебе так рисковать, а вдруг твой жених следит за тобой? Что он может подумать, когда узнает о твоем посещении квартиры одинокого холостяка?

— Ром, я же просила серьезно, — укоризненно сказала Настя. — Тебя сдала Пчела.

— Великолепно, — улыбнулся я, — она написала рапорт или просто позвонила папе? Ведь все звонки к нему проходят через тебя, а на работе Михалыч свой мобильный отключает и разбирает. Шеф у нас самый главный параноик из всех параноиков на свете.

— Нет, Галина мне сама об этом сказала. Мы с ней старые подруги, — улыбнулась девушка.

Дела все страннее и страннее. Не тот у Насти характер, чтобы сдавать свою подругу. Я посмотрел на девушку, которая решительно стала собирать мою неприбранную постель. Чувствую, что это не все сюрпризы за сегодняшний вечер. Настена специально затягивает разговор, он ей чем-то неприятен или сложен. Ладно, пойду лучше я на кухню, хоть чаем подругу напою. Так, где у меня всякая фигня вроде заварки? Я включил чайник. Что это сегодня с Настюхой?

— Ром, — Настя зашла на кухню, — ты оскорбил ее. Галина пришла домой после смены, разревелась, и Михалыч вытянул из нее подробности ее первого рабочего дня. Приказал ей выпить валерьянки и лечь спать. Пару часов назад Галина проснулась, позвонила мне, и мы немного поболтали. Она сожалеет о том, что сделала, и попросила меня извиниться вместо нее перед тобой.

Дурдом какой-то. Я как-то оскорбляю Пчелу, она меня сливает своему папаше, высыпается, зараза, осознает свой тяжкий грех передо мной и просит Настю извиниться. Ром, ты что-то понимаешь? Пчела ведь не только меня подставила, в первую очередь ей Михалыч выпишет горчичник! Хм, если уже не выписал. Я снял закипевший чайник.

— Насть, а чем я оскорбил Галину? — поинтересовался я. — Что-то я этот момент не припоминаю. Если ты такая близкая ей подруга, что ходишь по домам одиноких мужчин и приносишь им извинения вместо Галины, то наверняка должна знать подробности о моем чудовищном проступке.

— Мы дружим с детства, Ром, — вздохнула Настя, — благодарю за чай. Выросли мы с ней в одном дворе. А Михалыч даже пару раз мне пеленки менял. Как ты думаешь, он бы взял левого человека на мою работу? А ты слепой и тупой сукин сын. Вернее, заторможенный до состояния полного ручника. Галина тебя любит!

Хорошо, что я уже поставил чайник на стол. Не хотелось бы обварить себя кипятком.

— Сначала, — продолжил обвинение прокурор в юбке, это у нее наследственное, — ты толкаешь ее в объятия Корнета, оправдывая это некими рабочими моментами, а потом, что ты сделал потом?! Ты предлагаешь ей лечь под постороннего мужчину, и не по работе. Так вот знай, на завтрашнее свидание Галка не пойдет! А если ты еще раз попробуешь предложить ей нечто подобное...

Я отключил слух. Уже который раз я благодарю училище за этот приобретенный там полезный навык. Курсанту ведь всегда хочется спать или подумать о хорошем, о женщинах например, особенно на некоторых лекциях, вот и выкручиваются люди как могут. Умение отключать слух или спать с открытыми глазами еще не мешало никому. Правда, потом возникают сложности, но это потом. Берешь две тетради с лекциями, свою и друга, и начинаешь внимательно читать. Вот здесь я еще нормальный и записываю патетический монолог майора Пономарева, а вот здесь уже пошли какие-то волны и линии. Значит, я заснул, но портить бумагу не перестал. А что у Олежки в тетради? Хм, не спит и тщательно все записывает. М-да, недолго мучилась старушка на оголенных проводах, Олежка заснул, а что у меня? Да я вернулся в реальность и снова можно читать свой же конспект. Так, что-то этот прокурор в платье не успокаивается. Личико раскраснелось, глаза полны гнева, ротик не закрывается и так далее. У меня только один вопрос, или несколько, как получится. Это я сошел с ума? Настена скоропостижно и внезапно поглупела? А может быть, я еще сплю? Я ущипнул себя, вряд ли. Принимаем реальность такой, как она есть. Галина в меня втрескалась за пару часов нашего общения. Любовь с первого взгляда, так сказать. То-то Михалыч так подозрительно на меня смотрел. Да я просто монстр какой-то! Влюбил в себя девчонку, даже не помышляя об этом. Дела. Насть, хватит так разоряться. Я понимаю, что лучшая женская защита — это нападение. Солнце скоро зайдет, и я тоже в этом буду виноват?

— Я все понял, — прервал я патетическую речь симпатичного прокурора, — только одно мне неясно. Галка вешается на шею первому встречному мужику или через раз?

— Ты кретин, — вздохнула Настя. — Она любит тебя уже больше трех лет. Зачем она пошла на курсы телохранителей, зачем она попросилась работать тенью в твоей смене? Она хотела быть ближе к тебе, чурка ты березовая.

Михалыч, я тебя не понимаю. Ты решил поработать свахой? Ты мечтаешь, чтобы я называл тебя папой? Не дождешься, противный. А что касается Пчелы...

— Это так девушки в наше время знакомятся с понравившимися им парнями? — полюбопытствовал я. — Я восхищен современными нравами подрастающего поколения. В тире нужно набрать девяносто пять из ста, кулаком разбить пару досок, обладать навыками экстремального вождения, промышленного альпинизма и всем остальным, а потом продемонстрировать все это богатство своему любимому парню. Не беда, что он тебя видит первый раз в жизни. Куда парень денется от такой девушки? Захочет, но не сможет.

— Ты ее видел раньше, — улыбнулась Настя. — Видел, но при встрече не вспомнил.

— Такого не может быть, — вернул я улыбку Насте, — Галка чересчур красивая и эффектная девушка, чтобы я ее не запомнил. На память я не жалуюсь, пока не жалуюсь.

— Тогда вспомни, как ты первый раз решил встретиться с шефом.

— Я что тут вспоминать? Был вечер, я лежал в комнате на очень хорошо знакомом тебе диване, делать было нечего, а тут мой мобильный стал мне надоедать. Я взял трубу, а там какой-то чел решил передать мне привет от Бати и настоятельно посоветовал зайти к нему в гости по поводу совершенно ненужного мне трудоустройства. Немедленно зайти, а то он позвонит Бате и все ему расскажет, а что сделает мой бывший командир, я и сам могу догадаться. Вариант первый — Батя завтра прилетит в Москву. Вариант второй — меня к Валерию Михайловичу доставит группа захвата. Вариант третий...

Дернул же меня дьявол под руку поднять этот чертов мобильный! Батя, я уволился три месяца назад, я живу отлично, какого хрена ты меня достаешь? Все со мной в порядке, наседка ты наша. Я даже не пью! Я просто весь день и всю ночь лежу на диване и смотрю телевизор, а что мне еще делать? И этот мини-парк долбаный весь в снегу! Надо было взять мотор, я обошел очередную грязную кучу снега и льда. Где этот чертов элитный дом? Так, не понял, что тут у нас происходит? Джип — одна штука, трое парней — три штуки, ха-ха, девушка — одна штука. Послушаем, о чем они столь страстно говорят, я всегда страдал любопытством, особенно в такой ситуации.

— Гарик, ты еще здесь? Смотался быстрее отсюда. Девушка поедет веселиться с нами. Ты не достоин такой красотки, правда, Галка?

— Но Колян, я...

— Ты еще здесь?

Так, эти все челы знают друг друга. Не мое это дело. Я продолжил свой путь. На улице минус десять, а ботинки хлюпают по лужам. Какую гадость сыплют на асфальт и чем это обернется для моей обуви? А девчонка молодец, своего парня назвала тряпкой, правильно, даже не получив по морде, он стал удаляться за горизонт, и парней она посылает к такой-то матери. Боевая, уважаю. Жаль, что ее лица не видно. Капюшон на голове, да и шарф, намотанный до глаз, скрывает наверняка симпатичную мордашку. А вот это лишнее.

— Ребята, — я остановился рядом с компанией, — это не мое дело, но называть девушку подобными словами не стоит. Можно выразиться при помощи аллегорий, символизмов и так далее. Люди же кругом ходят, — я осмотрел пустынный парк, — детишки с ними гуляют, а вы так громко и...

— Сдрыстнул отсюда, — перебил меня один из некультурных парней, — ты правильно заметил, что это не твое дело. Ты еще здесь, придурок? Смерть свою ищешь?

Я не понял, эти парни стали очередными жертвами Голливуда? Что за пошлый наезд? Зачем мне угрожать ножом? Хотя бы ствол достали. Это же несерьезно и обидно для меня!

— Парень, — ласково улыбнулся я, — я сегодня не в настроении заниматься физкультурой, спрячь это грозное изделие китайского ширпотреба и не пугай им меня.

— Какой Китай?! Я в Лос-Анджелесе этот нож купил в оружейном магазине.

— Везде обманывают, — вздохнул я, — давай забьемся на сотку баксов, что это Китай? Я докажу не сходя с этого места. Вот деньги, — я достал кошелек и продемонстрировал купюру, — девушка будет арбитром в нашем споре, и банк должен быть у нее. Согласен или ты совсем нищий?

— Да я! — возмутился парень, — я на тысячу могу поспорить прямо сейчас! Принимаешь или слабо?

— Согласен, — ответил я. — Деньги на бочку. Девушке их отдай, пусть она пересчитает, а то вдруг ты не такой богатый, как говоришь. С моей стороны, — я снял перчатки и расстегнул браслет, — в банк идут часы Seiko Velatura SRQ001J. Они стоят две с половиной тысячи мертвых президентов. Не из магазина, поэтому ставлю их за девятьсот зеленых.

— Договорились, — парень внимательно осмотрел мои часы и отдал их девушке, — как доказывать будешь?

— Дай ножичек, — протянул я руку, — и сейчас я тебе все докажу. — Клинок хрустнул в моих руках. — Вот теперь сам видишь Китай, обманули тебя. Разве настоящий Ka-Bar, находящийся на вооружении морской пехоты США, можно вот так походя сломать? Девушка, пройдемте. — Я взял под локоток девчонку, сунул обломки ножа остолбеневшим парням и продолжил прогулку.

— Дегенераты, — ругнулась девушка, когда мы отдалились от парней, — чуть вечер мне не испортили. Забирай добычу, о мой принц на белом коне, или ты рыцарь в сияющих доспехах?

— Да я такой, — улыбнулся я, — каждую ночь брожу по городу и стараюсь помочь всем желающим и нежелающим. Последние почему-то не понимают своего счастья. Какого хрена они к тебе докопались? Упакована ты знатно, о пустом холодильнике и нищете наверняка знаешь только из телевизора. Родители тоже не простые, ты ведь живешь в этом элитном заповеднике. Парни искали себе проблему на пятую точку на ровном месте?

— Да ничего бы они мне не сделали, — вздохнула девчонка, — у меня черный пояс по дзю-дзюцу. С Павлом я рассталась еще месяц назад, а он до сих пор этого не понял. Одногруппники мы, вместе время в универе теряем на всякую порнографию. Скажи, а ты часто так зарабатываешь себе на жизнь?

— Часто, — сознался я, — будь лапкой, подскажи, где в местной прерии находится дом семь, корпус три?

— Да вон он, — девчонка махнула рукой, — а ты, рыцарь, не хочешь скрасить мое одиночество этим вечером? Я так восхищена твоим подвигом, что заранее готова на все.

— Нет, в отличие от некоторых ночных красавиц я занят. Встреча у меня по поводу моей несостоявшейся в будущем работы. Грустно мне и не до развлечений.

— Интересно, — протянула девчонка, — обычно я отшиваю парней, а тут в первый раз закоротили меня. Тогда прощай, о таинственный незнакомец, луна еще высоко, сейчас я вызвоню подругу, вернусь к этим придуркам и мы поедем развлекаться. Поиздеваться над Павлом мне что-то захотелось, настроение у меня сегодня подходящее.

— Проблем не будет? — Я остановился и посмотрел в карие глаза девчонки. — Черный пояс — это хорошо, но мало. Выпивка может парням голову снести, а от свежеизготовленной из бутылки розочки твой балет не поможет.

— Нет, — хихикнула она, — у подруги мать военный прокурор, а отец еще круче, о своем папе я даже не говорю. Как бы эти дегенераты не напились, ничего лишнего в отношении нас они себе не позволят. Да и больше понты колотит Павел, чем реально из себя что-то представляет. Максимум, на что он был способен этим вечером, так только порезать твою куртку. Многим этого хватает, чтобы с визгом убежать, а тебе нет, рыцарь. Нож был настоящий?

— Да, — сознался я, — нужно просто знать и уметь, как обращаться с такими безобидными вещами. Плюс немного силы в руках, и шоу заканчивается, даже не начавшись.

— Прощай, умелец. Подкову руками сломаешь?

— Да, и полную колоду карт смогу разорвать. Прощай.

Девчонка отошла в сторону и начала вызванивать свою подругу. Что ж, у каждого свои тараканы в голове. А с другой стороны, чувство обиды, разочарования в своем кавалере, жажда мести и так далее могу заставить женщину вытворить такое, что волосы встанут дыбом. К дьяволу, я подошел к двери подъезда и нажал на кнопку, мне на все наплевать. Где этот чертов консьерж или консьержка?

— Так это ты была той подругой, что решила вместе с Галиной поиздеваться над Павлом?

— Она самая, — созналась Настена. — Ты бы видел, что в тот вечер вытворяла Галка. Мне даже стало жалко Павла, и я одергивала ее несколько раз. Галина была в бешенстве. Ее очередной избранник оказался слюнтяем, таинственный незнакомец отшил ее, а этот недоразвитый все время пытался извиниться и снова затащить Галку в постель. Ты знаешь, Ром, когда ты отказался стать парнем Галины, то ты ее еще больше заинтересовал. Она пыталась тебя найти, но ничего у нее не получилось. Твоей фотографии у нее нет, имени она не знала, к кому ты приходил — тоже. Галина допросила консьержку, поговорила со всеми соседями, которые могли предложить работу одному симпатичному громиле. Концов она не нашла. Никто ей не сказал, к кому приходил парень, который зимой не носит шапку. Это ведь была единственная твоя примета.

Кто-то мне откроет дверь?! Я сколько должен здесь стоять? Я снова набрал номер Валерия Михайловича. М-да, абонент выключен или временно недоступен. Да пошло оно все. Если я так кому-нибудь нужен, то пускай сами ко мне в гости являются. Надоело, все мне надоело. А эта работа вообще мне на хрен не нужна. Собеседование в неформальной обстановке, я хмыкнул, никакого собеседования не будет. О, подъехавшее к дому такси кого-то выгрузило, это знак. Михалыч, я не буду работать на тебя, мне это неинтересно. Деньги у меня есть, чтобы военный советник, я снова хмыкнул, так нас называли в одной жаркой и влажной стране, не зажилил себе несколько трофеев, такого в принципе не бывает. Лет пять я еще полежу на диване, а только потом начну работу искать. Я махнул рукой таксисту. Глупо я поступаю? Очень, но свою самую главную глупость я уже совершил.

— Как она меня нашла? — полюбопытствовал я. — Ведь на Михалыча я стал работать только через полгода.

— Как, как, просто, — буркнула Настя. — Закончила Галина универ, сидела дома и не знала, чем заняться, а тут я ее вербую в подружки на свою свадьбу. Галка стала вся из себя такая радостная, все организационные мероприятия взяла на себя, а тут такой облом. Она разъярилась и потребовала от меня показать ей гнусного обманщика, который посмел цинично использовать для своих прихотей бедную девушку, наобещал ей всего, а потом поматросил и бросил. Я ей и показала твою фотку, сопроводив ее весьма нелестными комментариями. Мол, деспот и тиран, за женщиной не признает право голоса, имеет дурость думать, что в семье главным должен быть мужчина, в постели почти полный ноль, самодур.

— А вот за диван я обижусь, Настя.

— Перебьешься, — фыркнула подруга, — сколько раз я тебе говорила, что больше не могу? А что ты делал? Ты просто издевался надо мной! Только поэтому я терпела тебя некоторое время, — весьма логично закончила Настя.

— Хорошо, Галина опознала в одном мерзавце таинственного незнакомца, а почему она не подошла ко мне и не попыталась познакомиться по-настоящему? Зачем ей была нужна вся эта бодяга с курсами телохранителей и все остальное? Насть, ты ведь должна это знать, если вы такие подруги.

— Я читала твое досье, — через минуту молчания виновато сказала Настя, — неужели ты думаешь, что, собираясь выходить за тебя замуж...

Пустая чашка выпала из моих рук. Нет, не так. Осколки раздавленной моей ладонью чашки посыпались на пол. Испуганный взгляд подруги. Не беспокойся, Настена, я полностью себя контролирую. Я подошел к окну и стал внимательно смотреть на двор. Интересно, а у Михалыча хоть осталось несколько тайн, которые неизвестны его секретарше? Почему Настя ходит без охраны? Супостат похищает девчонку, затем следует ее обработка, и все! Все тайны мадридского двора будут известны всем желающим.

— Прости, — подошедшая Настя прижалась к моей спине, — прости меня, Ром. Я хотела узнать о тебе больше. Я хотела понять, почему ты игнорируешь недвусмысленные намеки этой сучки из юридического отдела. Ведь эта крашеная стерва гораздо красивее меня. Я не обманываюсь насчет своей внешности. Неплохая фигура, симпатичная мордашка и все. А ведь ты на Илону не обращал никакого внимания, несмотря на все ее старания. Ты пытался ухаживать за мной, а не...

— Пытался? — усмехнулся я.

— Да, именно что пытался. — Настя отпустила меня и села за стол. — Иначе твое поведение назвать нельзя. Когда мне надоело ждать от тебя решительных шагов, я взяла все дело в свои руки, и тем же вечером мы оказались в постели. Ты игнорируешь красавиц, и я знаю почему. Галина по-настоящему красива, я всегда завидовала ей и продолжаю завидовать. Самое странное, что нашей дружбе это не мешает. Когда я увидела, как ярость на лице Галки сменяется удивлением, а потом радостью и облегчением от срыва моей свадьбы с тобой, то я допросила ее. Пара бутылок шампанского и разговор о тебе помогли мне, я узнала о ее чувствах, о ее тоске, когда она потеряла надежду тебя разыскать. За прошедшее время ты стал просто интересным воспоминанием для нее. А тут ночной рыцарь снова появился, он здесь, он рядом. Я рассказала ей все, что знаю про тебя, рассказала о наших отношениях. Галина несколько часов выспрашивала у меня мельчайшие подробности, а потом она твердо решила тебя завоевать. Легкая девичья влюбленность переросла в другое чувство. Жаль, что так я любить не могу.

— И ты решила пустить меня по кругу.

— Не будь пошляком, тебе это не идет, — поморщилась Настя. — Я знаю Галину, я знаю тебя, почему бы мне не помочь своей подруге и не помочь тебе? Ром, ты ведь мне не чужой человек. Я воспринимаю тебя как своего непутевого родственника. Мы с Галиной разработали план твоего завоевания. Но после сегодняшнего срыва Галки все пошло прахом. Она попала в твою команду, радости у нее были полные штаны, Галка только об этом и мечтала, а потом ты ее обидел. К тому же Галина еще рассказала шефу о своих чувствах к тебе, совсем головой сегодня она не думала. Я подслушала твой с Михалычем разговор, второй разговор. Нет больше смысла юлить, лучше тебе все рассказать, чем ждать, пока ты сам все узнаешь. Ты ведь можешь сделать неправильные выводы.

И что можно сказать? Только выматериться. Одна дура умудряется влюбиться в меня дважды, второй раз заочно, а другая дура решила помочь своей подруге занять опустевшее после моего выяснения отношений с дурой номер два место в моей же холодной постели. Что для этого нужно сделать? Дерьмо вопрос. Не накраситься и нарядиться в сексуальные шмотки, духи на основе интересных гормонов вообще не нужны! Нужно показать свой высочайший профессиональный уровень в области работы возлюбленного. Поразить его, так сказать, тем... Млять!!! Поразила меня, ничего не скажешь. Девчонка решила, что я полностью беззащитный, и решила оберегать меня от всего на свете. Вдруг меня могут обидеть! Мои друзья, которые военные советники, долго и упорно бы ржали, если бы услышали об этой истории. Виски с его специализацией могут обидеть пара-тройка непрофессионалов. А те парни были именно неспециалистами, это было видно сразу. Подойти ко мне вплотную и сделать больно. Автомат или на худой конец пистолет у агрессора, расстояние между мной и хулиганом как минимум метра три, а у меня в принципе ничего нет, даже горсть тяжелой мелочи в кармане не завалялась — это еще прокатит, в такой ситуации у меня шансов нет, но все остальное! Ближний бой, моя основная специализация, есть еще одна более интересная. Пчела, свое беспокойство за меня ты можешь засун... э... не буду указывать куда. Не маленькая, сама догадаешься. Возможностей для выполнения этого процесса у тебя много, уж такова природа женского тела.

— Как ты подслушала мой разговор с шефом?

— А фонендоскоп мне зачем? — удивилась Настя. — Закрываешь его корпусом, прижимаешь к двери так, чтобы камера наблюдения не видела, и все.

— Почему план моего завоевания? — поинтересовался я.

— Потому, — вздохнула подруга, — Ром, ты абсолютно безопасен для женщин. Не улыбайся ты так. Я имею в виду не постель, а то, что приводит к ней. И с каждым месяцем ситуация становится все хуже и хуже. Когда ты изображал ухаживание за мной, то я еще могла надеяться на цветы и комплименты. А теперь что происходит? Ольга почти стала ненавидеть тебя. Да, да, та самая Ольга из отдела планирования. Я общалась с ней в курилке сегодня, ты ее уже достал. Появляешься, когда вздумаешь, ведешь себя так, как будто тебе она полностью безразлична. Как будто ты ей делаешь одолжение!

— И ты узнала об этом всего за один разговор? — рассмеялся я.

— Нет, я частенько с ней беседовала. Надо же знать, кто хочет перебежать дорогу моей подружке.

— А ты Галине обещала присматривать за мной, — подхватил я, — сберечь, так сказать, мою невинность, чистоту и непорочность. Ты много гадостей про меня Ольге рассказала, конечно, руководствуясь самыми высокими помыслами и для моего же блага?

— Сначала я подумывала об этом, — грустно улыбнулась Настя, — но потом похоронила эти мысли далеко и надолго. Ничего я ей не говорила, не нужно мне было это делать, ты и сам все великолепно испортил. Ольга готова была сразу прыгнуть к тебе в постель, как ты к ней стал клинья подбивать. Не удивляйся, это она только с виду такая тихоня, да и тебя внешностью природа не обделила. Тебе достаточно было проявить хоть немного напора, и все. Потом Ольга узнала тебя поближе и стала задумываться, а нужно ли это ей вообще. Вчера она хотела на вашей встрече в ресторане тебе сказать, чтобы ты или определился со своим отношением к ней, или проваливал на все четыре стороны. Но ты и тут умудрился отличиться. Что ты ей сказал вчера по телефону? "Я сегодня занят, давай встретимся завтра, извини, времени нет". Я правильно тебя цитирую?

— Да, — пожал я плечами, — а что я еще мог сказать, когда Жанна Кирилловна мне нервы мотала? Мол, не будете ли вы так любезны заткнуться и не мешать мне переносить свидание?

— Ром, когда ты переносил свидание со мной, то ты соловьем разливался, а утром на рабочем месте меня ждал букет цветов. Только не говори мне, что эти ситуации разные. Это ты стал по-разному относиться к одной и той же проблеме. Как ты познакомился со своей женой? Расскажи мне честно.

— Виски, — Сивый толкнул меня в плечо, — как тебе этот цветник? Смотри, как наши потенциальные невесты сегодня великолепно выглядят. Принарядились, личики в боевой раскраске, весна на улице, до нашего выпуска осталось всего пара месяцев. Не менжуйся, они хотят того же, что и мы.

— А что мы хотим? — поинтересовался Кот, внимательно осматривая зал клуба.

— Жену себе найти, пока из бурсы нас не вышибли с офицерскими погонами на плечах, — буркнул Угорь. — В тайге ее завести будет трудновато. Да и девочкам нужно помочь, ведь ради нас стараются, где они еще отхватят себе таких завидных мужей?

— Курсант Угорский, — начал я, — Вы полностью аморальный человек. Я бы даже сказал аполитичный! Как Вам могло прийти в голову, что это не мы охотимся на добычу, а она на нас?! Вы позорите высокое и гордое звание морпеха! Да и как Вы могли подумать, что эти феи стараются нас подцепить? Вам должно быть стыд... Господи, кто это?!

— Где? — Сивый стал оглядываться по сторонам.

— Да вот же она! Смотри на два часа. — Кто она, Сивый? Ты же вроде всех местных девчонок знаешь. Зеленое платье, золотистые волосы, рост метр семьдесят, лицо Венеры и фигурка Афродиты. Ребята, я попал! Да неужели ты не видишь это чудо?!

— Во-первых, я знаю не всех окрестных девчонок, — заметил Сивый, — я хоть и местный, но не настолько, а во-вторых, она приезжая. Это точно. Такую цыпочку я бы не пропустил.

— Заткнись, болван, — рявкнул я, — ты говоришь о моей жене!

— А она знает, что является твоей супругой? — ехидно поинтересовался Кот.

— Это ни на что не влияет, — отрезал я. — Господа будущие офицеры, я атакую. Курсанты Сивцов и Угорский, прикройте мои фланги, а то некоторые несознательные личности пристают к моей жене и пытаются закадрить ее прямо на моих глазах! Кот, делай что хочешь, но диджей должен поставить через тридцать секунд медляк. Вперед!

Так, со мною Сивый и Угорь, мы стали стремительно выдвигаться сквозь толпу к моей жене. Кот, взяв себе в помощь Часовщика, отправился уговаривать диджея. Не завидую я ему, я едва смог увернуться от оступившейся девчонки. Кто ж на таких шпильках приходит на подобное мероприятие? Диджею я не завидую. Кот имеет настолько специфическую внешность, что, если на улице его ночью встретишь, так сразу начнешь искать глазами полицейских. Совершенно бандитская морда лица у этого курсанта. Я притормозил и спрятал руки за спину. Желание обнять свою жену было невероятным. Пока я не буду этого делать, вдруг моя половинка испугается? Тем временем Сивый настойчиво попросил отойти с ним в сторонку одного нехорошего человека. Какой тебе он Олег, несознательный ты элемент? Да плевать, что вы постоянно прописаны в соседних домах! По морде лица будут бить в случае чего, а не по дому. Музыка резко оборвалась, несколько секунд, и тишина снова сказала "прощай". Кот, ты молодчина, медляк что надо. Боже, как приятно она пахнет.

— Разрешите. — Я оторвал свои глаза от великолепного тыла жены и нежно прикоснулся к ее руке.

— А если нет? — Она повернулась ко мне. — Мне не нравится, когда меня таким вот образом приглашают на танец.

— Каким таким? — Я осторожно обнял талию жены и стал вести.

— Таким, — отрезала богиня, — не придуривайся. Твои дружки увели парня, который пытался познакомиться со мной, а ты в это время стоял за моей спиной и обнюхивал меня, как собака.

Господи, какие чудесные у нее глаза, а этот голос... Ромка, ты попал, ты конкретно и бесповоротно попал, а на собаку я не обижаюсь.

— Не могу же я позволить своей жене танцевать с кем попало, — ляпнул я, а только потом сообразил, что сказал. — А аромат твоего тела сводит меня с ума. — Хуже все равно не будет. Надеюсь, что не будет. Дьявол, где же мои мозги?!

— Жене? — Богиня окинула меня презрительным взглядом, но продолжала танцевать. — Я сюда пришла развлечься, а не подцепить кого-то из вашей полосатой братии. Тем более что я уже замужем.

— На твоей руке нет обручального кольца. Даже следа от него нет, ты не сняла колечко перед танцульками. А если бы у тебя действительно был муж, то ты бы быстро стала вдовой, — боже, что я несу, но останавливаться уже поздно. — Ты знаешь, вдовы тоже иногда выходят замуж. А вообще, чем я тебе не подхожу? Немного красивый, частично умный, что тебе еще нужно? Молчишь, значит, согласна. Завтра утром мы подаем заявление в ЗАГС. А потом...

— Не будет никакого потом, — зло сказала жена. — Ты мне сразу не понравился своей наглостью. Я терпеть не могу таких павлинов, как ты. Ты считаешь, что можно поманить пальчиком и любая упадет к тебе в кроватку? Ты не в моем вкусе, мальчик, так что можешь забыть о ночи перед ЗАГСом. Тебе не светит проверить меня на половую совместимость. Так ведь ты обычно цеплял девчат?! Сначала вешаешь им лапшу на уши о предложении руки и сердца, потом ведешь в кровать, а утром тихонько скрываешься. Отпусти меня немедленно!

— Хорошо. — Я остановился и выполнил требование жены. — Ты несправедлива ко мне. Ты вообще первая, с которой я пытаюсь здесь познакомиться.

— Еще скажи, что ты девственник, — фыркнула богиня.

— Нет, — улыбнулся я, — неважно, что было с нами до нашей встречи, важно, что будет после. Изменять тебе я никогда не буду, надеюсь, что и ты не станешь этого делать.

— Мальчик, у тебя с головой все в порядке? Ты не перетрудился ею, разбивая кирпичи или шпалы? Тебе же русским языком было сказано, что ничего не светит! Отстань от меня!

— Нет, — вздохнул я, — мы созданы друг для друга, и я не позволю тебе совершить непоправимую ошибку. Кстати, меня зовут Роман, а не мальчик, а как зовут тебя?

— Ты меня оставишь в покое или нет?! — взорвалась жена. — Дай мне спокойно провести вечер!

— Проводи, — хмыкнул я, — только сразу тебе скажу одну вещь. Ни с кем, кроме меня, ты здесь танцевать не будешь. Заруби себе это на своем прелестном носике.

— Да пошел ты, придурок!

Жена развернулась и направилась к выходу. Я думал, что хуже быть не может, я ошибался. Я вздохнул и пошел следом за ней. Наивная, морпехи не сдаются и не отступают. Ну я тупица, так облажаться! Пора стиснуть свое сердце в кулак, а серое вещество, наоборот, выпустить на свободу.

— Ничего не вышло? — спросил меня нарисовавшийся рядом Сивый.

— Выйдет, — успокоил его я. — Сивый, я провожаю жену до ее пока еще неизвестного мне пункта временной или постоянной дислокации. Твоя задача — найти гитару как можно быстрее и передать ее мне. Утенок. — Я оторвал очередную жертву моей внезапно вспыхнувшей любви от его постоянной подружки. — На городской площади в десяти минутах бега отсюда вроде клумбы с цветами находятся. Сорви большую охапку сельдерея и принеси ее мне. Связь держим по мобилам.

— Виски, ты сдурел?! Там же постоянно менты шарятся. Мне прошлой губы хватило выше крыши!

— Отставить панику. Ты вроде хотел стать после бурсы диверсом, так становись им. Посмотри на себя. Средний рост, среднее телосложение, даже морда лица средняя. Это мы с Сивым, Котом и Часовщиком штурмовики со стальными яйцами, чугунными лбами и микроскопическими мозгами. Кого-то из нас точно запалят на этой клумбе, а ты тихонечко, осторожно и ползком. Во времени я тебя не ограничиваю, поэтому сделать это нужно как можно быстрее, полчаса у тебя есть. Все, я побежал, а то жену свою потеряю.

Я выбежал из клуба. Где она? Вот моя ненаглядная, чуть не упустил ее, я резвой рысью, цокая металлическими набойками, направился к повороту, за которым скрылась моя жена. Если она на колесах, то мне будет немного сложно ее догнать, ничего, придумаю что-нибудь. Такси буду останавливать грудью. Опаньки, она меня ждет за поворотом. Родная, я рад, что ты опомнилась, у каждого бывают временные помутнения рассудка.

— Я еще раз хочу тебя спросить, ты русский язык понимаешь?

— Я знаю целых три русских языка. — Я гордо выпятил грудь. — Русский народный, русский матерный и русский командный. Правда, между двумя последними трудно провести четкую границу. А что касаемо остального, так я решил проводить тебя до дома. Не беспокойся, рук и всего остального я распускать не буду. Мой отец говорил, что хищника нужно приучать любовью и лаской, вот я и опробую его рецепт.

— Ненормальный. — Девчонка развернулась и пошла до своей хаты.

— Конечно, — согласился я и поплелся следом. — Кем же я еще могу быть, если мечтаю, чтобы на тебя напали? Представляешь их десять, нет, двадцать, и все они сплошь сексуальные насильники-рецидивисты. А тут я выскакиваю из-за кустов и начинаю совершать подвиг на глазах своей любимой. Слушай, а как зовут мою любимую и без пяти минут мою жену?

— Не дождешься.

— Я терпеливый, пока не скажешь, не отстану. Кстати, если ты не прекратишь так красиво при ходьбе покачивать своими изумительными бедрами, то я изойду слюной.

— Не сможешь, — фыркнула жена, — я живу в этом доме, поэтому и пошла в ваш клуб для недоумков в тельняшках. Двести метров — это не расстояние, потеряться в незнакомом городе сложно.

— А какие из этих окон твои? — задал я животрепещущий вопрос.

— Хочешь залезть и обесчестить меня? Ну-ну, попытайся, это будет даже интересно. Третий этаж, четвертое и пятое окна слева. Дерзай, а я пока милицию вызову. Твоя идея с маньяками мне понравилась, вот ты им и будешь. Прощай, ненормальный.

— До встречи, любимая, — усмехнулся я и уселся на скамейку. — Не забудь про свое имя, не скажешь мне его, так я с места не сдвинусь. Умру здесь от голода и жажды, и моя смерть будет на твоей совести.

Что Часовщик забыл в нашей бурсе? Его же опера или на худой конец любая джаз-банда ждут. Дьявол, опять руку судорогой прошило. Ничего, сейчас песня закончится, надо дотерпеть. Классно поет Часовщик, Кот и Сивый тоже меня поразили, а я могу только похрюкивать изредка. Ну не дал мне бог голоса и слуха, зато играю хорошо. Все, дотерпел, я потряс рукой, давно в руках гитару не держал, вот и получил результат. Ничего, сейчас разомну пальцы, и концерт по заявкам тех, кому не спится ночью, с одиннадцати до хрен знает когда, будет продолжен.

— Эй, ненормальный. — Одно из заветных окон распахнулась. — Ты и твои дружки решили наконец-то заткнуться? Давно пора, вы всех ворон в округе распугали.

— Во-первых, мы поем тихо, — вежливо начал Часовщик, — а во-вторых, у нас чудесные голоса. А в-третьих, если вы не скажете свое имя этому молодому человеку, полному всевозможных скрытых достоинств, то нас всех ждет самоволка, мы же не бросим друга в беде.

— Я вызываю милицию.

— Крепкий орешек, — проворчал Кот, — три часа продержалась, отличная у тебя будет жена, Виски.

— Порядок нарушаем, — из подъехавшего лунохода выбрались двое патрульных. — Песни поем, а ведь сейчас только три часа утра, товарищи курсанты. Привет, Олег. — Сержант пожал руку Сивому. — Что ж вы на сухую такой концерт устроили?

— Слава, еще не хватало, чтобы будущая жена Ромы считала его алконафтом, — улыбнулся Сивый.

— Даже так? — Двоюродный брат Олега посмотрел на засыпанный цветами асфальт. — Серьезный подход к делу. Миша, ты никаких подробностей про варварское уничтожение цветов на одной из городских площадей ничего не слышал?

— А какие там подробности? — ухмыльнулся второй патрульный. — Все свелось к нескольким фразам, мол, только что все было в порядке, мы отвернулись на секунду, потом глянули, а там нет ничего и никого. Грамотно сработали, парни. Конечно, вы пришли, а этот бардак уже здесь был, и, кто его сделал, вы не видели.

— Так точно, — бодро рявкнуло шесть голосов.

— Я ее знаю? — поинтересовался брат Сивого.

— Нет, Слава, — пожал плечами Олег, — приезжая какая-то. Бабулек у подъезда не наблюдается, поэтому собрать больше информации оперативным путем не представляется возможным.

— Миша, поехали отсюда, — сказал Слава. — Пусть дальше так галантно и куртуазно беспорядки нарушают. Ром, если успеешь жениться здесь, то не забудь на свадьбу позвать.

— Весна, курсанты в увольнительной — это же стихийное бедствие для города, и вставать на его пути никому не рекомендуется, — залезая в луноход, проворчал Михаил.

Дверь подъезда скрипнула, и мы моментально прекратили исполнять очередную балладу о любви. Слава богу, дожали ее прямо перед рассветом.

— Все цветы на асфальт бросили? — ехидно поинтересовалась у нас моя жена.

— Как можно?! — возмутился Утенок и полез на дерево. — Самые красивые оставили. Виски, держи.

Я подошел к богине и утонул в ее лукавых глазах.

— Что мне с тобой делать? — вздохнула жена и приняла от меня букет. — Даже милиция не может меня защитить от твоих наглых домогательств. Поговорка, что легче дать, что б отвязался, чем объяснить, почему не хочешь, — это явно про тебя и твоих друзей. Меня зовут Ирина, но запомни, то, что я назвала тебе свое имя — еще ничего не значит. Уходите отсюда, самоходы.

— Веселая история, — улыбнулась Настя, — и она только подтверждает мои выводы о твоем состоянии. Ты постепенно все больше и больше замыкаешься в себе. Работа — дом, дом — работа, и все. Когда ты последний раз был в театре? Когда ты последний раз был хотя бы в кино? Молчишь, нечего ответить? Не напрягай так память. Последний раз я вытащила тебя из этой квартиры за три дня до разрыва наших отношений в постельном плане. Ты окружил себя скорлупой, Рома, и она твердеет изо дня в день. Тебе нужно разбить ее. Ты должен наконец-то перестать бояться жить.

— Я боюсь?

— Да, ты боишься, — подтвердила Настя. — Ты как сжатая пружина, ты не можешь расслабиться, ты во всем ищешь подвох, даже в мелочи! Находишь его и еще больше замыкаешься в себе. Я не хочу, чтобы однажды эта пружина лопнула. Ром, приготовь вещи, завтра мы выезжаем на природу, со своим будущим мужем тебя познакомлю и на нашу свадьбу приглашение вручу. Я тебя растормошу, и ты снова станешь прежним. Конечно, этот процесс долгий, но главное — сделать первый шаг.

— Это угроза? — поинтересовался я. — Ты решила меня усыновить?

— Уматерить, — мило улыбнулась Настя.

— А если я откажусь от пикника?

— Отказывайся. — Настя встала со стула и пошла в комнату.

Вот шебутная! Что она задумала? Так, заходим в комнату и что мы имеем? Да ничего необычного! Бутылка вытащенного из бара ликера — одна штука, рюмка — одна штука и девушка — одна штука.

— Что ты задумала?

— Ничего особенного, — успокоила меня Настя, — или ты соглашаешься на завтрашний пикник, или я напиваюсь в твоей квартире. Через пару часов мой жених начнет волноваться и звонить мне. Я подниму трубку и сообщу, что нахожусь в гостях у своего бывшего парня, скажу, что я напилась. Да он и так по голосу поймет. Ты хочешь разрушить мою личную жизнь? Ты хочешь, чтобы и вторая моя свадьба сорвалась?

— Есть и другой вариант развития событий, — пробормотал я.

— Есть, — согласилась Настена и начала наливать себе ликер, — ты вышвыриваешь меня из своей квартиры. Только предупреждаю тебя, что если ты притронешься ко мне хоть пальцем, то я из твоего друга стану врагом. Это серьезно, Ром.

Я посмотрел в глаза Насти, не обманывает, зараза. Мало того, она в бешенстве! Настя из принципа напьется или из того же принципа станет моим врагом. Вот из-за такой милой черты ее характера мы и расстались. Бедный, бедный ее будущий муж. Мужик, ты попал! Я подошел к шкафу и посмотрел на фотографию прадеда. Длинные усы, шашка, пара орденов. Предок, меня загнали в угол, женщинам иногда можно и нужно уступать в незначительных вопросах.

— Сдаюсь, — повернулся я к Насте.

Глава третья

Опять звонок в дверь. Ну сколько можно? Сегодня у меня приемный день, так почему об этом не предупредили заранее? Я совершил короткий променад и распахнул врата своего убежища. Интересно, а у меня глюки или где?

— Привет, Серый, — поздоровался я с товарищем. — Жанна Кирилловна, а Вы тоже заблудились?

— Ромка, пустишь меня в свою квартиру? И почему тоже?

Вроде бы осень настала, самый разгар бабьего лета. Говорят, что обострения у сумасшедших происходят весной, но, судя по всему, и осенью тоже. Точно, весной и осенью. А влюбленная женщина — это диагноз.

— Да подруга у меня сейчас девичник справляет, — сознался я. — Жанна, Серый, заходите, у меня хоть алиби будет перед ее будущим мужем.

Жанка продефилировала в комнату.

— Здравствуйте, Жанна Кирилловна, — вежливо поздоровалась с ней Настя.

— Привет, — ответила Жанка, мгновенно прошлась глазами по внешности и одежде девушки, оценила все это по десятибалльной шкале на четверку и тихо фыркнула; вот женщины, всегда видят соперницу там, где ее в принципе нет и этот мужчина им даром не нужен. — Откуда ты меня знаешь? Впрочем, глупый вопрос, ты ведь наверняка из их шайки. — Жанка покосилась на меня и Серого. — Роман, — продолжила жена босса, обращаясь уже ко мне, — нам нужно поговорить по поводу твоего вчерашнего поведения наедине!

— Проходите на кухню, Жанна Кирилловна, — предложил я и злобно зыркнул глазами на Серого, тот в ответ только едва заметно пожал плечами, показал на гарнитуру и провел ладонью по своему горлу. — Там нам никто не помешает и не подслушает. — Я выразительно посмотрел на свою подругу. — Кстати, Настя, — я проводил глазами Жанку, рассекающую пространство моей квартиры, — поставь легкую музыку, ведь у тебя сегодня девичник. Сергей поможет тебе скрасить одиночество. Серый, развлеки Настю в мое отсутствие, мой бар она тебе покажет, а ты знаешь, что она не должна делать.

Серега понимающе кивнул и решительно усадил Настю за стол. Я подошел к своему лежащему на кресле костюму и накинул пиджак на плечи. Захочет Настя, но не сможет подслушать наш с Жанкой разговор. Закрываем дверь кухни, Серый, так меня давно не подставляли. Не мог меня вызвонить и организовать встречу на нейтральной территории, в кафе или баре? Я тебя подрессирую в ближайшее время, как можно и нужно незаметно нарушать прямые приказы охраняемого лица. Жена босса приходит к своему охраннику в его нерабочее время и требует делового интима.

— У тебя глупый внешний вид, а на кухне бардак, — заявила сидевшая за столом Жанка. — Неужели твоя гостья не умеет пользоваться веником?

— Умеет, — успокоил я Жанку, — ты своим внезапным визитом помешала показать ей выдающиеся способности по ведению моего хозяйства. Зачем пришла, мы же утром все обговорили? А насчет внешнего вида, так хоть внешние приличия соблюдаются. Сергей умеет держать язык за зубами, Настя тоже, изредка, но умеет. А что, если о твоем визите узнают посторонние злопыхатели? Жена Андрея Федоровича наносит визит своему телохранителю, чем они там занимались? А может, там была еще и групповуха?

Жанка громко расхохоталась. То, что и требовалось. Об отношениях Жанны Кирилловны со своими телохранителями не знает только ленивый промышленный шпион, но мне нужно было растормошить девчонку, слишком она зажата, напряжена, как перед прыжком в холодную воду. Тем более что у меня есть и дополнительная гарантия своей чистоты и непорочности.

— Знаешь, Ром, — глубоко вздохнула Жанка, — ты ночью мне сказал, что жить нужно будущим, но жить и ждать светлого будущего — это разные вещи. Я не хочу ждать, под лежачий камень вода не течет, я хочу своими действиями создать себе это светлое будущее и ты мне в этом должен помочь. Помоги мне получить хоть один шанс на привлечение внимания Андрея. Мне надоело каждый вечер выслушивать одну и туже фразу: "Дорогая, я занят, много работы", а потом он проходит мимо меня, как мимо пустого места! Мне нужен всего один шанс, и я воспользуюсь предоставленной мне возможностью полностью. Никто не верил, что голенастая шестнадцатилетняя дылда сможет стать моделью, а я ею стала, обворожив одну скотину, специально зашедшую на просмотр. Там были девчонки гораздо красивее меня, но, подслушав разговор в курилке, я поняла, что своего не упущу. Свою девственность я продала дорого, при этом он еще рассматривал меня, не сшила ли я ее. А когда почти гадкий утенок в восемнадцать лет стал красавицей, на недотрогу, не допускавшую к своему телу похотливых свиней с толстыми кошельками, обратил внимание один мужчина. Не улыбайся так, Рома, он был геем. Я для него стала просто младшей сестрой, а потом он сделал меня лицом фирмы своего друга. Я стала известной и наконец-то могла жить так, как я хотела, так, в чем раньше себе отказывала. Теперь я стала выбирать мужчин, а не они меня. Но время жалости не имеет. Я устала от беспрерывного бега и, узнав, что Андрей развелся, решила обеспечить себе безбедную старость. Почти все, что я зарабатывала, я сразу тратила, издержки голодной юности. Меня представили Андрею, а произвести впечатление даже на не понравившегося мне с первого взгляда мужчину я могу. Он был сух и деловит, он осмотрел меня, как лошадь, бросил взгляд на обложку модного журнала с моим лицом, которую случайно поблизости обсуждали два моих приятеля, и предложил завтра днем нам продолжить знакомство. Я была счастлива, но теперь нет. Я с тобой, Ром, полностью откровенна. Я хочу...

— Я уже понял, что ты хочешь, — перебил я затянувшуюся к разговору прелюдию Жанки, — но я так и не понял, чем я тебе могу помочь.

— Я хочу, чтобы ты организовал мое похищение, — решительно произнесла Жанка.

Я перегнулся через стол и потрогал лоб своей подопечной, вроде холодный. А может быть, у меня что-то со слухом? Да нет, легкую музыку, доносившуюся из-за стены, я слышу хорошо.

— Ром, — улыбнулась Жанка, — у тебя такое глупое лицо, ты бы видел себя со стороны. Похищение будет ложным. Я сбегу от своей охраны с твоей помощью, ты спрячешь меня на своей квартире или где-нибудь еще, я поживу там неделю, а потом ты меня найдешь. Может быть, хоть это привлечет внимание Андрея ко мне и заставит его волноваться за меня? Ты сможешь меня похитить так, чтобы никто не пострадал, и у тебя есть друзья, которые могут в этом деле тебе помочь.

— Все сказала? — спросил я через несколько минут молчания. — Хорошо, — продолжил я после утвердительного кивка Жанны, — сначала я хочу узнать, почему ты обратилась с этим предложением ко мне, а не к Сергею или Константину?

— А к кому же еще? Я их довела своими выходками до точки кипения. Когда они думают, что я не вижу выражения их лиц во время очередного моего скандала, то на них легко читается огромное желание дать мне по морде. Их скулы буквально сводит от бешенства. А их эти постоянные запреты, это не положено, то не положено, инструкция запрещает и так далее!

— Сама виновата.

— А как же я еще могла привлечь внимание Андрея? Я надеялась, что он хотя бы отругает меня за такое поведение, хоть этим он перестанет считать меня предметом обстановки. Я ошибалась, Андрею все было безразлично.

— Правильно, — улыбнулся я, — а что ты хотела? Андрей Федорович четко разделяет работу и личное. Получаешь зарплату — делай свое дело, не нравится — увольняйся. Мужу скандалы не пробовала устраивать? Так было бы вернее.

— Один раз попробовала, — грустно улыбнулась Жанна. — Не успела я только начать, как он отослал прислугу и сказал мне, что еще одна подобная выходка с моей стороны — и развод последует незамедлительно. А на деньги, которые я хочу получить таким образом, я могу не рассчитывать. Он не даст при разводе мне ни копейки. Я тогда сильно испугалась привлечения его внимания подобным образом. Андрей решил, что я хочу таким образом стать свободной и относительно богатой женщиной. Болван!

— Так все же, почему я?

— Ты воспринимал все мои выходки с легкой усмешкой, тебе даже иногда было весело! Сколько раз ты позволял мне нарушать инструкции, данные тебе?

— Только незначительные, с моей точки зрения, пункты.

— Неважно! Только изредка в твоих глазах мелькала неприязнь, и только вчера на мгновение я стала тебе противна. Я еще раз хочу попросить у тебя прощение, мне просто стало интересно, смогу ли я тебя хоть раз довести до бешенства или нет. Не смогла.

— Смогла, — успокоил я Жанну, — перед посадкой в машину я мысленно тебя искалечил. А теперь поговорим серьезно. Ты привыкла использовать мужчин, но меня не сможешь. Сейчас я тебя угощу чаем, а потом провожу до входной двери своей берлоги. Жанна, выкини все эти бредни из своей прелестной белокурой головки. Я телохранитель, а не похититель.

— А также специалист по силовым акциям, — дополнила меня Жанна. — Когда вас троих представили ко мне, я попросила Андрея рассказать немного о каждом из вас. Про тебя он сказал, что телохранитель ты хороший, но как боевик ты еще лучше. Только тебе и еще двум парням из службы безопасности доверяют разработку планов убийства или похищения объекта. Ром, я серьезно намерена добиться твоего согласия. Что касается использования мною мужчин, то и они не оставались внакладе. Как я стала моделью, ты знаешь. Когда моего благодетеля стала травить одна желтая газетенка, и не просто так, а по заказу конкурентов, то я наняла нескольких парней, и главный редактор вместе с парой писак были избиты до полусмерти железными прутьями. Кстати, я уже у своего благодетеля тогда не работала, эта травля никак не могла сказаться на моем благополучии. А если бы парней задержали, то я вместе с ними оказалась бы на скамье подсудимых. По крайней мере моя карьера бы закатилась. Двум своим друзьям, помогавшим мне привлечь внимание Андрея, я подарила несколько ночей любви.

— Снова найми бандитов, — меланхолично заметил я.

— Да как я могу это сделать?! — взорвалась Жанна. — Кроме Андрея, тебя, Сергея и Кости, я ни с кем не могу долго и наедине говорить. Кроме того, мои знакомые серьезные парни мое похищение не потянут, не тот у них уровень. Буду с тобой откровенна, вчерашнюю четверку, которую ты избил, вызвала в клуб для разговора со мной моя подруга. Неужели ты думаешь, что я знакома только с подонками? Они хорошие парни, которым не слишком повезло в жизни, и они изредка могут помимо основной работы выполнять щекотливые поручения. Как они могут пройти тебя или Сергея с Костей?! Кто мне еще может помочь кроме тебя?!

— Господь Бог! — рявкнул я. — Жанна, не зли меня, пей чай, и прошу на выход!

— Я не уйду, пока ты полностью не выслушаешь меня. — Глаза девушки опасно сощурились.

— Не скалься, девочка, — ехидно улыбнулся я, — я тебе не по зубам.

— А все-таки ты меня выслушаешь, Ром, иначе я порву на себе блузку и стану кричать. Возможно, ты сможешь отмазаться, а скорее всего для профилактики тебя уволят с волчьим билетом. Твой выбор, Ром?

Я едва не расхохотался, целеустремленная дамочка, но слишком неопытна в таких делах. Хотя спланировала наш разговор в уютном интиме на пять, для дилетанта на пять. Мне стало весело, мне стало даже интересно с ней беседовать. Я приглашающе махнул рукой.

— Ром, — мило улыбнулась Жанна, — зачем ты сопротивлялся, я не хочу портить между нами отношения. Ты выслушаешь меня до конца, а если мы не договоримся, то я просто уйду. Хотя мне кажется, что я смогу тебя убедить. Ты ведь планировал и исполнил прошлогоднее похищение Егора, а какая толпа его охраняла? И ведь они знали о готовящейся операции. Егор мне с восторгом несколько раз рассказывал о произошедшем и особенно выделял тебя. Я понимаю, что такие дела исполняются за деньги. За год я смогла скопить двадцать тысяч долларов из тех денег, которые Андрей выдавал мне на булавки. Это для тебя и нескольких твоих друзей.

Я расхохотался прямо в лицо опешившей Жанны, которая секунду назад с гордым видом победительницы смотрела на меня. Да меня просто трясло от смеха. Так, пора затыкаться, голубые глазки у этой Мальвины начали наливаться гневом.

— В чем дело, Роман? — холодно спросила Жанна. — Мое похищение будет проводиться в твою смену. Я думаю, что за час твоей работы и работы трех-четырех твоих друзей — это более чем щедрая плата. Я получаю на булавки от Андрея три тысячи в месяц. Объяснись!

— Жанночка, — начал я, — Жанусик, ты совсем реальной жизни не знаешь? Ты все свое свободное между показами, фотосессиями, солярием, тренажерным залом, косметическим салоном, парикмахерской и ресторанами проводишь в подводной лодке? Для начала о моей зарплате. Во-первых, я не один из трех твоих шкафов, Сергей и Константин подчиняются мне, их люди тоже, номинально я третье лицо в иерархии службы охраны ВИП-персон. Выше меня только Олег, возглавляющий телохранителей Егора, и Кирилл, отвечающий за безопасность Андрея Федоровича везде, где тот находится. На Кирилла также возлагается охрана дома босса. Главный — Михалыч, как всей службы безопасности, так и подразделения охраны. Я получаю больше, чем ничего не делающая кукла вроде тебя. Сидеть! Теперь дальше, я не третье, а фактически второе лицо службы охраны. Охранять жену босса до твоего появления считалось мечтой каждого телохранителя. Никакой ежедневной работы, никаких авралов, никакой опасности для объекта! Меня, Константина и Сергея премировали этой должностью за успешно проведенное похищение наследника престола. Когда я два года возглавлял охрану Егора, никому это не удавалось, хотя пытались четыре раза, два зачетных, а два из спортивного интереса. С этим тебе ясно? Молчать! Кивни головой, если поняла. Второе — я расскажу тебе о современных криминальных расценках. Твоих жалких двадцати тысяч хватит на убийство бизнесмена средней руки, постоянно находящегося под охраной. Снайперка, взрывчатка под днищем машины и так далее — это неважно. Похищение того же бизнесмена будет стоить дороже, ведь придется валить охрану, чтобы добраться до тела. Всю или нет, зависит от ее смелости. Больше крови, больше опасности, больше денег. Это самый стандартный вид похищения. Девяносто пять из ста так и происходят. Третье — похищение этого бизнесмена живьем без пролития крови, вот не везет бедолаге, обойдется еще дороже. Это ювелирная работа! Ты же не думаешь, что я буду кого-то убивать из-за бабьей дури?

— Но ведь ты начальник моей охраны, и я сама готова похититься, это ведь гораздо легче, — логично заметила Жанна.

— Согласен, когда начальник охраны, досконально знающий методику работы своих подчиненных в деле, и объект похищения совершенно не против, а очень даже за небольшой променад — это легче. Можно сделать вообще просто. Сейчас я возьму тебя под руку, дам отмашку Серому, небольшая прогулка на электричке в Подмосковье, и ты похищена совершенно бесплатно. Ты такой вариант хочешь? Нет, а почему?

— А если пустить ночью в дом газ? — оживилась Жанна. — Все уснут, и ты меня похищаешь.

— Жанна, я могу предложить тебе билет в Калифорнию, а конкретно в ЛА. А внешнюю охрану там обычно отстреливают из пневматических ружей со снотворными пулями. А на крышу здания, для проникновения в систему вентиляции надо же как-то снотворный газ в дом запустить, прыгают с парашютом. Про наличие камер наблюдения как-то забывают или обязательно находятся мертвые зоны, или юный гений-компьютерщик залезает в отключенную от внешних сигналов систему и захватывает ее. Хотя в одном ты права. Может быть, где-то это и проходит, но на вышеперечисленные варианты нужны деньги. Что еще толкового ты мне можешь предложить за свои двадцать тысяч?

— Ты издеваешься надо мной, — тихо сказала Жанна.

— Я открываю тебе глаза, — устало сказал я. — Тем более я не буду похищать тебя из дома. Зачем мне подставлять Кирилла? Из офиса тоже ты не пропадешь, я же не буду сыпать в каждый кофейный автомат пуд снотворного и людей своих клофелином угощать не буду, потому что меня первого возьмут за жабры. Я не буду тебя похищать даже в шутку.

— И все-таки я смогу убедить тебя помочь мне, — на решительном лице Жанны ярко блестели голубые глаза, вернее, глаза, заполненные отчаянием. — Я могу предложить тебе свое колье. Ты его видел, это подарок мне от Андрея на нашу свадьбу. Я не знаю его точной стоимости, но сотни три оно весит.

Благодушное настроение с меня как рукой сняло. До сих пор я давил на логику, я забыл, что эта дисциплина слабо знакома женщинам. Эмоции — это да, я, моя семья — тоже великолепно, а если этого не понимают все остальные, так это их проблемы. Босс ведет оригинальную политику в отношении своих жен. Подарок на свадьбу громадной ценности, мизерные, по его меркам, суммы ежемесячно на булавки. А зачем ей деньги? Каждые три месяца гардероб в зависимости от сезона полностью обновляется, а на мелочовку вроде белья, духов, всяких тренажерных залов и мелких золотых побрякушек должно хватить. Не укладываешься, так дома сиди. При разводе выплачивается очень неплохая сумма, которой ей должно хватить до конца жизни, конечно, если она будет несильно шиковать. Не приучилась к экономии, будучи женой босса, так кто в этом виноват? Резюме разговора — логика тут не катит. Теперь об этом колье, да его в принципе невозможно продать. Три камня из него занесены во все каталоги!

— Ты совсем с ума сошла или только частично и бесповоротно? — тихо поинтересовался я. — Жанка, я тебя прошу одуматься и ничего не...

— Я не сошла с ума, я просто хорошо подготовилась к нашему разговору. Несколько месяцев назад я видела на улице, как ты разговаривал с одной занимательной личностью. Марк Наумович Розенберг — тебе знакомо это имя, Ром. И он общался с тобой, с простым охранником, а не со своими постоянными заказчиками, которые платят ему громадные деньги. Да к нему даже записываются на встречу, а ты говорил с ним на улице! Ты сможешь продать это колье и изготовить мне подделку, чтобы Андрей ничего не обнаружил. Я тебя проверяла, Ром, и если бы согласился на такую ничтожную сумму, то мне все стало бы ясно сразу, я прекрасно знаю о последствиях неудачи нашей сделки. Андрей будет мстить всем из принципа. Тебе и твоим подельникам придется скрываться несколько лет в случае провала. Меня же просто вышвырнут из дома, но я готова пойти на этот риск. Соглашайся, Ром...

Я снова отключил слух. Марк Наумович, Жанка смогла засечь нашу встречу. Она не следила за мной или им, таких возможностей нет ни у кого, кроме официальных служб. Она просто увидела меня вместе со старым другом моего отца на улице, да и с моим другом, что уж скрывать, несмотря на нашу разницу в возрасте. У Марка Наумовича же половина сотрудников раньше служила в Шин-Бет, они моментом вычислят любопытных. За хорошие деньги эти парни переехали в Россию и даже смогли великолепно изучить русский язык. А что творится в его офисе в Израиле? Вернее, какие суммы проходят там и по каким делам, не скажет даже самый шустрый газетчик. Жить всем хочется, странно, да? Жанка сошла с ума. А если мне пофантазировать? Нужен крупный торговый центр. Нужно много народу, на Рождество будет самое то. Я вызываю в город Утенка и Выдру. Первый мне должен, а второй должен ему. Никакими совместными делами мы раньше не баловались. Разные у нас были команды, диверсы и штурмовики нечасто работают вместе. Рождество, крупный торговый центр, меня в предбаннике туалета сваливают шокером. Нет, не так, мне колют какую-то гадость и с криком: "Вася, ты опять перебрал", усаживают на скамейку. Тень женского пола в это время находится в выбранном Жанной магазине и отслеживает обстановку, тень мужского пола следует за нами... Нет, я приказал ему проверить подозрительную машину на парковке. При большом желании любая машина станет подозрительной. Центр "Азиатский" подойдет для дела. Там как минимум десять выходов, и один из них ведет в метро. Жанку под руку сопровождают в туалет.

— Ром, помоги мне, я этого никогда не забуду, получится у меня или нет, — попросила Жанна.

Значит, делать будем так. Жанке нужно научиться переодеваться за минуту. Больше двух похитителей у нас нет, и никто ей лифчик надеть помогать не будет. Одежду нужно подобрать заранее, когда девушка сделает упражнение "разделась-оделась" сотню раз, то нужный навык появится. С париком тоже нужно заранее определиться. А то не дело, когда женщина останавливается около зеркала в полный рост и с недоумением рассматривает свою внешность, а то и с неудовольствием. Быть Жанке шатенкой, а то превращение блондинки в брюнетку — слишком примитивно. Ладно, отход завершен, что делаем дальше?

— Ром, что ты молчишь? — тихо спросила девушка.

— Молчу, значит, надо, — отрезал я.

А дальше мы делаем вот что. На следующее после похищения Жанки утро в встревоженный, как улей, центральный офис приходит на мыло секретарши босса сообщение следующего содержания. Так, а где у босса совсем интересов нет? Дальний Восток и Алтай. Да много у босса есть мест, где нет у него никаких интересов, но про эти места я знаю наверняка. Итак, письмо будет следующего содержания: "Господин Проскурин, мы настоятельно просим Вас продать нам принадлежащий Вам блокирующий пакет акций горнодобывающего предприятия "Тихоокеанский рыболов" и корпорации "Алтайметрострой", или "Уголь тоже нужен рыбам" и "Даешь Метро По Всей Стране", какая разница, а иначе известная и близкая Вам личность будет и дальше гостить у нас. Как примите решение, просьба прислать нам сообщение. С уважением, группа господ". Реакция босса наверняка будет следующая. Он вызовет некоторых начальников отделов и поинтересуется у них, мол, а почему я не знаю о принадлежащей мне некоторой собственности?

— Ром, ответь мне.

Вот приставучая. Топ-менеджеры будут старательно уверять босса, что такой собственности у него нет. Тогда босс покажет им письмо, и Михалыч начнет чесать затылок. Суета нарастает. Нужно как можно больше хаоса, нелогичности и идиотизма, тогда нас не вычислят. Вечером того же дня на ресепшен курьер доставит посылку, возьмет подпись о получении и поедет дальше по своим делам. Вскрыв посылку, клерк старательно упадет в обморок. Я его пойму: отрезанная голова молодого поросенка, вся залитая кровью, эффектно действует на неокрепшие мозги. Через полчаса легкая паника в офисе утихнет, а босс, шеф и еще несколько личностей будут внимательно смотреть видеозапись отличного качества. На ней привязанную к стулу Жанну гладят ножами два... Два кто? Конечно, кавказцы, кто же еще! Определяемся с видовой принадлежностью. Чеченцы — уже надоело. Дагестанцы — да там столько языков и наречий, что черт ногу сломит. Ясно — это будут горячие грузины. Надо будет поехать в Подмосковье, найти на рынке пару колоритных персонажей и представиться им исследователем этнических популяций в подмосковных лесах. Попросить каждого произнести на родном языке пять десятков заранее заготовленных приличных фраз, потом по три десятка матерных, и все на грузинском языке. Не забыть осчастливить каждого сотней баксов. Смикшировать и составить нужный мне разговор труда не составит. Так вот, два грузина в камуфляже и омоновских масках на головах гладили кинжалами, надо взять у приятеля — любителя холодного оружия, побелевшую от ужаса Жанку. Как потом выяснится у рыдающей от счастья, ведь отпустили девушку, эти картвелы имели традиционно грузинские имена Ашот и Армен. Что взять с перепуганной насмерть Жанны? Эти нехорошие Гиви и Мимино требуют от босса один, нет, два лимона вечнозеленых, а то сам все понимаешь, да! Место передачи девушки на товар находится в Абхазии. Ты карту читать умеешь или совсем тупой? Пара сочных ругательств. Обмен назначен на послезавтра.

Михалыч начинает понимать, что он уже ничего не понимает. Четыре дня в офисе почти полная тишина и спокойствие, только озверевшая от недосыпа служба безопасности копытом роет землю. Похитители номер раз — так и не прислали сообщение. Похитители номер два — на место сделки не явились. Жаль, их с таким нетерпением ждали два мешка обычной бумаги и три десятка ребят Михалыча под моим руководством. Не дождались и вернулись на базу, расположенную в чудном южном городе N-ске. Допрос курьера ничего не дал, допрос начальника курьерской фирмы тоже. Пришла бабулька и попросила передать посылку ее внуку. Разговор с бабушкой тоже пользы не принес. Дали ей тысячу рублей, адрес и вежливо попросили прямо на улице. Одна радость — похитители номер раз вчера прислали новое сообщение, в котором недоумевали по поводу медлительности принятия решения господином Проскуриным. В ответ их попросили доказательств того, что девушка находится у них.

Зато пятый день внес свежую струю в это сонное болото жизни руководителей корпорации "Мираж". Традиционно утром похитители номер раз прислали на "мыло" такие подробности акции, которые могли знать только ее исполнители. А как же кавказцы, которые грузины, приглашенный лингвист своей мамой поклялся, что гангстеры родом из Кутаиси? Да никак. Вечером пятого дня похищения курьер из другого агентства снова принес посылку на ресепшен. Наученные горьким опытом клерки к ней не приближались, а девушка вообще скрылась со своего рабочего места в глубине каменных джунглей здания. Расписываться пришлось гонорейщикам, давно перешедшим на казарменное положение. Так вам и надо, бездельники, а то мы перестраховщики! Вы вообще помните, что при "красной угрозе" переходите под мое командование для совершения всяких безобразий? Два взвода по двадцать пять человек разбитых на боевые пятерки. Зачем же иначе Михалыч танцевал вокруг меня брачные обряды. Марат и Игнат возглавляют взводы, а я осуществляю общее руководство. А так неудачно запаленный Жанной Павел берет под свою команду взвод диверсантов. Бронепоезд совершенно мирной корпорации "Мираж" всегда находится на запасном пути, и штурмом мы сможем взять практически любое здание в городе кроме Кремля и парочки других. Для чего еще нужны ежегодные учения, которые Михалыч объявляет, когда ему вздумается?!

Очередная видеозапись похитителей номер два напоминала секс по телефону с добавлением видеоряда из разряда садо-мазо. Доставленный за двадцать минут в офис лингвист, краснея, изображал сурдоперевод вербального способа выражения недовольства Ашотом и Арменом действиями господина Проскурина. Там многократно упоминались мать, отец, собака и даже выхлопная труба личного автомобиля босса. Цена Жанны увеличивалась до трех лимонов. Видеоряд давал полное представление о степени недовольства похитителей номер два. Периодически наносимые по залитому слезами личику Жанны пощечины сменил удар кулаком по тому же лицу. Придется потерпеть, Жанка, мы играем на грани фола, все должно быть натуральным, в том числе и побои. Тем более что своими выходками ты заслужила десяток серьезных трепок. А тут всего лишь бланш под правым глазом.

Стул с привязанной к нему Жанкой перевернулся, и все увидели, что бандиты — перестраховщики. Руки несчастной в дополнение ко всему стягивали наручники. Похитители подняли стул с Жанной и вновь приставили ее к видеокамере. Зрители даже немного отшатнулись, слезы у девушки высохли, и она с вызовом смотрела на своих мучителей, заработав тем самым еще пару пощечин. Дьявол, чуть не забыл. Девушка не сломалась, она плюнула в маску одному похитителю! Расплата последовала незамедлительно. Когда стул снова подняли, зрители поняли, что лицо несчастной в ближайшее время обретет симметрию — бланш под левым глазом. Это для создания полного реализма и моя маленькая месть за попытку меня шантажировать своим разорванным лифчиком. В довершение всего один из подонков схватил Жанну за ворот платья и пообещал в скором времени, если не будет выкупа, сделать Егору брата или сестричку самым извращенным образом, то есть через верхние дыхательные пути.

Фильм закончился, и никто из присутствующих не смел смотреть на багровое от ярости лицо Андрея Федоровича. Никто ничего не говорил, только Михалыч понимал, что начинает чувствовать себя неуютно в кресле начальника службы безопасности. Дурдом какой-то! Две группы похитителей, и у каждой есть доказательства. А может быть, у ворюг номер два актриса, загримированная под Жанну Кирилловну? То-то она ничего не говорит, а только плачет и плюется. А с другой стороны, ворюги номер раз не скинули по "мылу" даже фотку Жанны Кирилловны.

Все разрешилось на восьмой день похищения. Заранее угнанная машина притормозила напротив особняка босса. Из нее вышел мужчина, открыл багажник и рывком швырнул на асфальт женское тело, потом не торопясь сел за руль на глазах изумленной его наглостью охраны и был таков. Подбежавшие охранники обнаружили валяющуюся на асфальте девушку, чем-то неуловимо напоминающую супругу босса. Духан от нее шел хороший, опухшее от двух громадных синяков лицо, грязное помятое платье, порванные чулки. Нет, один порванный чулок, так будет лучше, слипшиеся, спутанные волосы когда-то золотистого, а теперь непонятно-серого оттенка.

Утром следующего дня Михалыч ходил по комнате и мрачно размышлял. Похитители номер раз утром прислали на "мыло" сообщение, что они обознались и дико извиняются перед господином Проскуриным, похитители номер два вообще не извинились. Почему Жанну Кирилловну оставили в живых, если босс и не собирался выполнять любые требования похитителей? Почему ее не закопали в абхазских лесах? Если поняли свою ошибку и захотели ее вернуть, пока жареным не запахло, то почему таким образом? Позвонили бы по телефону и указали, в каком именно подвале находится Жанна. А доставить ее сюда в багажнике машины, швырнуть на асфальт перед домом господина Проскурина и вальяжно удалиться — это плевок Андрею Федоровичу в лицо. Это пинок по яйцам службе безопасности вообще и Михалычу лично. Шеф понимает, что первые два раза он плохо понимал, что он просто сошел с ума. Михалыч отдает Насте указание не беспокоить его в течение всего рабочего дня, достает из сейфа бутылку водки, срывает крышку, закручивает емкость винтом и быстро опустошает ее. Тем временем отмытая, накрашенная и с припудренными бланшами, завернутая в халат Жанка полулежа на диване прижимается к плечу босса, который, видимое ли дело, сегодня остался дома. Андрей Федорович поглаживает супругу по пушистым волосам и успокаивает ее, что все уже позади, а этих при... вы... козлов он лично на кол посадит! Жанка трется своей щекой о его плечо и шепчет: "О мой герой". Нет, это уже перебор. Она просто восхищенно смотрит на него своими лучистыми щелочками, и по ее щеке катится одинокая слеза. Я не знаю мужчины, у которого при виде этой картины не проснулась бы нежность, либо я вообще ничего не понимаю в этом мире.

Теперь мелочи для меня и настоящая проблема для Жанны. Повторюсь, все должно быть натуральным: синяки, царапины, ссадины от наручников, которые Жанка будет снимать только на пару часов раз в день. И самое страшное — она все это время проведет без ванны, душа, солярия, массажного кабинета, парикмахера и маникюрши. Будет коротать время в одном и том же не стиранном ею втихую белье и чулках, я мерзавец, и, о ужас, в одном и том же платье! Не снимая все это даже ночью. Если Жанка на это согласится, то такой любви мир еще не знал.

— Ром, ответь мне. — Тихий шепот Жанки оторвал меня от окна.

Я сел за стол и внимательно посмотрел на девушку. Красивое лицо, мольба и отчаяние в глазах. Колье лежит передо мной и посверкивает брюликами. Сунуть голову в петлю? А с другой стороны, — план хорош, мало того, он великолепен! Да и деньги лишними не бывают. Решено.

— Я не буду тебя похищать и другим это сделать не дам, — четко проговаривая каждое слово, сказал я.

Жанна молча смотрела на меня. Застывшее лицо и стиснутые пальцы. Я видел, что ей очень хочется сказать мне что-то обидное, ей невероятно хочется плакать, но она держалась. Лишь легкое подергивание левого века говорило о том, что она сейчас переживает. Жанна медленно встала со стула и, пошатываясь, направилась к двери. А где ее сексуальная походка, где ее покачивание при ходьбе бедрами? Хватит. Жанна взялась за ручку. К черту все!

— Стой, — тихо сказал я.

Жанна медленно обернулась, и в ее глазах стала разгораться надежда. Один город разрушили из-за женщины, из-за ее любви какие-то дорийцы или данайцы. Чем же русские хуже?!

— Ты забыла свое колье.

Я ее добил, по щекам девушки хлынул ручеек слез.

— Буду тебя я похищать, никуда не денусь. Садись за стол, сейчас я буду выкладывать тебе подробности того, как именно я это буду делать. Предупреждаю, план не отшлифован.

— Ромка, ты гений! — восторженно заявила Жанна, когда я закончил излагать ей свой план. — А может, мне еще и руку сломать для убедительности?

— Перебор. Чем больше человека калечишь, тем опасней его возвращать родным. Лучше сразу прикопать, месть — дело серьезное. А тут всего пара фингалов под глазами, и все. Две недели совой походишь и будешь снова как огурчик. Теперь так. О перемирии между тобой и охраной, которое мы с тобой заключили вчера, забудь. Снимай накал своей стервозности постепенно, но не до конца. Кому нужны лишние вопросы о резком изменении поведения Жанны Кирилловны? А сейчас ты выйдешь из кухни, ругнешься на меня и отправишься своей дорогой. Кстати, ты не против, если я проверю твои истинные чувства к боссу при помощи химии?

— Нет, — улыбнулась Жанна, — а куда будешь колоть: в вену или в попу?

— Верю.

— А теперь я тебя спрошу, Ром, почему ты согласился мне помогать?

— Странная ты, — удивился я, — сначала обещаешь мне помнить о моей помощи до конца жизни, а теперь забыла об этом. Когда жена босса, постоянная жена, обязана тебе своим счастьем — это дорого стоит. Услуга — это тоже вид капитала. Знаешь, почему я тебе поверил, когда ты согласилась на химию? Три предыдущие жены босса после развода с ним сразу выскочили замуж за бизнесменов рангом пониже. Господин Проскурин — это бренд. У него все самое лучшее, включая женщин. Как приятно похвастать в компании приятелей, что я отбил у Проскурина жену. Кстати, я месяца два назад видел четвертую супругу босса. Довольна жизнью и собой. Ее муж обеспечивает все ее капризы. Ты не можешь претендовать на капитал босса после его смерти, все завещано Егору. Именно поэтому его так охраняют. Ты могла отмотать срок, выскочить замуж за другого, завести себе любовника, и не одного, и считала бы, что жизнь удалась. Верно?

— Да.

— Не получится у тебя удержаться у босса, так все равно моя услуга никуда не денется, и однажды тебе придется ее оплатить.

— Все верно и справедливо, Ром. Я пойду?

— Подожди, есть еще один вопрос. Если бы я отказался тебя выслушать, ты бы действительно порвала на себе блузку?

— Нет, но мне нужно было как-то манипулировать тобой и держать под контролем.

— Контроль — дело хорошее, — глубокомысленно заметил я и извлек из скрытого кармана на внутренней стороне лацкана пиджака миниатюрный диктофон, — особенно когда весь наш разговор записан от начала до конца. — Я выключил запись.

— Ах ты! — Лицо Жанны начало краснеть. — Я тебе свою душу изливала, а ты все записывал?!

— Да, — улыбнулся я. — Мало того, если ты однажды забудешь о своем долге, то я тебе напомню об этом или не тебе, а газетчикам. А может, мне прямо сейчас позвонить Михалычу и проинформировать о том, что ты задумала. Доказательства у меня есть. А будет ли интересно узнать боссу, как его подцепили и чем ты расплачивалась со своими друзьями, когда уже стала официальной невестой Андрея Федоровича? Как ты думаешь, меня повысят или...

Во время моего монолога я внимательно следил за Жанной, за ее багровеющим лицом и особенно за руками. Поэтому и успел остановить маникюр тигрицы буквально в десяти сантиметрах от своего лица.

— Сидеть! — рявкнул я и оттолкнул Жанну от себя. — Теперь ты можешь выйти из кухни. Видок у тебя подходящий. Жанка, я пошутил. — Я протянул ей диктофон. — Кстати, мне интересно, я смог довести тебя до бешенства хоть раз или нет?

Жанна глотала ртом воздух, прямо как рыба, вытащенная на песок. А вот то, что краснота с лица и жажда крови из ее глаз стали исчезать — это плохо. Я подтолкнул Жанну к двери.

— Скотина, — прошипела Жанна, врываясь в комнату, — какая же ты скотина! — Жанна остановилась, смерила меня уничижительным взглядом с ног до головы, — мужлан, — напоследок с невыразимым презрением сказала она и, сопровождаемая Серым, покинула мою квартиру.

— Да, — протянула Настя, — одно дело — слышать об этом, а другое — видеть своими глазами. Ром, а как ты вообще ухитрился уцелеть? Она же испепелила тебя глазами!

— Хватит, балаболка, где и во сколько мы завтра встречаемся? Кстати, а кто закусывал минералку шоколадными конфетами?

Наконец-то я один, я рухнул на диван и начал ржать. О боже, как Жанна повелась на всю ту ерунду, что я ей говорил. Похищение из торгового центра, переодевание, осталось только добавить погоню и перестрелку. Да торговый центр — это худшее место для похищения из всех возможных! Куча видеокамер и охранников, масса свидетелей. Жанна с сопровождающим зашла в туалет и не вышла. Значит, просмотрят маршрут всех выходящих из него женщин примерного роста и комплекции до прибытия в туалет теней в течение двух минут. Потом определят, в какую машину сели похитители, а про метро я даже не говорю, и вычислят все в течение получаса! Все, хватит ржать, работать надо. У меня есть отсрочка в три месяца, за это время моя подопечная не совершит ничего непоправимого. Прав был Марк Наумович. Для того чтобы твой собеседник поверил во всякую ерунду, мало иметь убежденный вид и уверенно излагать тему, надо самому верить во всю эту ересь. Я набрал номер, который знали от силы человек десять. А Троя была разрушена совсем по другой причине.

— Марк Наумович — это Роман Вас беспокоит, — сказал я через несколько секунд.

— Ой, Ромочка, Ви же никогда не будете богатым. Зачем Ви мне постоянно представляетесь? Я имею сказать, что Ви совершаете чудовищную ошибку. Ромочка, а вдруг однажды я стану маразматиком и Ви будете иметь счастье стать неузнанным? Ромочка, почему Ви так редко меня беспокоите? Последний раз Ви звонили мне полтора месяца назад. Ромочка, это же чудовищно! А вдруг я скоро умру?

— Не крутите мои фаберже, — рассмеялся я. — Марк Наумович, ловите ушами моих слов, есть небольшое дело. Возможно, что вам оно понравится.

— Роман, — мягкий голос мгновенно стал железным и из него исчез всякий акцент, — это не вроде того, что ты предложил мне несколько лет назад? Ты опять вляпался в нехорошую историю? Ты имеешь глупость сейчас находиться в своей квартире? Я немедленно высылаю к тебе моих людей. Загранпаспорт на другое имя тебе нужен? Учти, я все вычту из твоей доли. Рейс на Тель-Авив будет через три часа, Аорон все сделает, и ты без проблем покинешь страну. А там ты будешь жить в моей квартире и никуда не выходить без сопровождения. Когда я все улажу и замету следы, то ты сможешь вернуться. Почему ты постоянно лезешь на рожон?! Сколько карат на этот раз? Груз при тебе? Кто еще в деле, какие доли ты им имел по недоразумению обещать?

— К сожалению, это не похоже на то дело, — я едва смог перебить поток слов акулы, почуявшей кровь и деньги, — не очень прибыльное, иногда грязное, требующее много труда и пота. Не пугайтесь вы так, Марк Наумович, не вздыхайте так в трубку телефона, все не так страшно, давайте встретимся на днях, и я все вам объясню.

— Ромочка, Ви снова разбили мне сердце. Ви даже себе не представляете, как я сначала обрадовался! Ромочка, я так надеялся заработать себе на кусок хлеба с маслом. А теперь что мне делать? Я скоро буду жить в нищете и просить милостыню у прохожих. Впрочем, Ви приезжайте-таки ко мне через три дня, и я даже налью Вам чашечку чая с одним кусочком сахара.

Я положил трубку и усмехнулся. Впервые эта шутка прозвучала из уст Марка Наумовича в доме моих родителей после его первой занимательной поездки на берег Красного моря. Жанка, ты будешь отличным директором фонда. Умная, красивая и беспринципная стерва, которая имела глупость влюбиться в босса и теперь из кожи вон лезет, чтобы привлечь его внимание. Я предоставлю тебе шанс, и если ты им воспользуешься, то сам Арифмометр не захочет тебя отпускать даже за хорошие отступные. Ты потом поймешь, что жалость — это временно, а уважение — постоянно. Пока идея сырая, я не буду тебя загружать, ты бесишься, тебе нужно все немедленно и сейчас, а вот потом, потом ты сама вцепишься в нее, как пес в кость. Ты сможешь заработать уважение своего мужа, ты все для этого сделаешь. Твое имя будет постоянно упоминаться в средствах массовой информации. А почему я это делаю? Отбросив личные причины, я могу сказать только одно: я твой телохранитель, Жанка, и обязан защищать тебя от всего, в том числе и от себя самой. Хоть и высокопарно, но, правда, мне нужно хоть кого-нибудь защищать в этой жизни, хоть кого-нибудь, после того как я защищал непонятно что и потерял все.

— Это называется пикник? — поинтересовался я у выбравшейся из машины Насти. — Подруга, ты меня, кажется, слегка обманула.

— А чем тебе здесь не нравится? — притворно возмутилась Настя. — Лес есть, речка тоже недалеко, шашлык ты замариновал. Это пикник на природе, расслабься.

— И получай удовольствие, — поддержал я Настю. — Ты только скажи, что здесь делают еще две сотни человек? Я должен получать удовольствие вместе с ними?

— Вадим! — Вышедший из машины крепкий парень протянул мне свою руку. — Жених Насти. Роман, здесь мы просто отдыхаем. Ты когда-нибудь слышал про ролевиков? Я недавно втянул Настену в это дело, теперь и ты присоединишься к нашей компании, по крайней мере я надеюсь на это.

— Это вроде как в Дойчланде? — поинтересовался я. — Платишь пару сотен тугриков и изображаешь из себя кого угодно? От лесных кикимор до менестрелей?

— Платить ничего не нужно, — улыбнулся Вадим, — мы не там, а здесь. Если не хочешь, то никого из себя не изображай, просто смотри на происходящее, и все. Это не одобряется, но я имею вес в этой фауне. Организаторы игры искоса посмотрят на это, и все. Но советую принять участие в развлечении.

— И кем же я буду, эльфом?

— На себя посмотри! — расхохоталась Настя. — Громила метр девяносто пять ростом, вес за сто килограмм, какой из тебя эльф?! Варваром будешь, барбарианом, слышал о таких, Барб? Если нет, то я проведу краткий ликбез. Живешь ты в горах, питаешься сырым мясом, с женщинами груб и любишь пить пиво. Что-то еще тебе сказать?

— Скажи, — согласился я, — а куда ты умудрилась спрятать ключи от моей машины? Мне что-то резко расхотелось здесь находиться. Кстати, а ты случайно на этом карнавале не эльфа?

— Вот еще! — фыркнула Настя. — Я с этими глупыми курицами не вожусь. Я темная ведьма, а ключи от твоего джипа я тебе не отдам. Ты мне обещал отдохнуть с нами на природе — выполняй свое обещание. С моим женихом ты уже познакомился, держи приглашение на нашу свадьбу и заткнись. Вадим, покажи ему его костюм и оружие. Ром, не зли меня, пока я добрая. Сейчас ты переоденешься, зарегистрируешься у мастеров игры и будешь наслаждаться отдыхом на природе, я сказала!

А ведь насчет ведьмы Настена полностью права, бедный Вадим! Как хорошо, что я вовремя соскочил с этого поезда.

Итак, подведем итоги гнусного предательства Насти. На мне кожаная куртка, отобранная у металлиста. Это наверняка походит на какой-то доспех. От деревяшек, изображающих оружие я сумел отбиться, с трудом, но сумел. Когда Настя услышала мой спич о полезности долгих прогулок на свежем воздухе, то поняла, что тут ей не здесь. Меня можно до определенной степени гнуть, но сдаваться я не собираюсь. Дьявол, и почему у всех вокруг меня такие радостные лица? Им тут медом намазано? Млять, а Вадим еще не понял моей гнусной привычки оставлять за собой последнее слово.

— Вадим, не суй мне эти крашеные деревяшки. Я хорошо владею демократизатором, саперной лопаткой и ножом. Можешь предложить мне "калаш", гранатомет, а лучше единый пулемет, но, насколько я понимаю, эти достижения цивилизации здесь не одобряются. Вадим, если ты с Настей не прекратите меня доставать, то я уйду в бега.

— Это не деревяшки, — улыбнулся Вадим, — я в свободное время кузнецом подрабатываю. Ты решил быть зрителем, так будь им. Это шестопер, он гораздо лучше дубинки, топор на короткой ручке вместо малой пехотной лопатки и кинжал. Все настоящее, проверь, теперь у тебя хоть прикид нормальный будет, а в игру не суйся, убьешь еще кого-нибудь.

— Делать мне больше нечего! — фыркнул я. — Вадим, а слет ролевиков чем отличается от слета бардов? — Я посмотрел на весело выгружаемые парнями ящики из машины. — Количеством запасенной водки или чем-то еще?

— Есть еще пара отличий, но они несущественны. Иди отмечаться к мастеру игры как зритель. В случае чего махнешь мне, и я сглажу разногласия. Кстати, это мальчики по вызову, и большинство ролевиков столько выпить не в состоянии. Не та у них практика, не думай так о нас по отдельным экземплярам.

— А кого они обслуживают, красавиц в возрасте или лиц другого пола? — Я с подозрением посмотрел на четверых парней. — Мне к ним спиной поворачиваться можно?

— Всех желающих, — успокоил меня Вадим, — они бисексуальны по своей природе и месту работы. Ром, да расслабься же ты наконец! Эти ребята мои хорошие знакомые из милиции. Куда их вызовут, тех они и обслуживают. Ты знаешь, большинство всех собравшихся здесь просто хотят отдохнуть, хотят забыть о повседневной серости мира. Среди нас есть представители разных слоев общества. Иди, Арагорн уже начал нехорошо коситься на тебя.

"Арагорн? — подумал я, обходя стороной группу стражей порядка на отдыхе. — Дали же родители такое имя парню, или это кликуха?"

А вообще, я больше бурчу по привычке. Основной собравшийся здесь контингент действительно намерен весело провести остаток дня и часть ночи, но есть несколько групп серьезных экземпляров. Тот же Вадим, я сразу определил, что его "деревяшки" сделаны из стали, подколол его, а он в ответ разыграл меня. Отличный парень. И таких приехавших с серьезной броней и оружием на этот слет насчитывается десятка три. Они будут биться между собой по-серьезному или как? А может, это еще и своеобразная ярмарка различных товаров? Вот этого парня, вытаскивающего из "девятки" двуручный меч, вообще бы радостно принял в свои нежные объятия любой патруль. Это же самое холодное из всех видов холодного оружия! Без разрешения такое и дома держать нельзя.

— Роман, зритель, — представился я парню моего возраста, — мешать никому никакого желания не имею, просто, возможно, посмотрю на этот сумасшедший дом со стороны. Железки на мне навешены для антуража и привлечения совершенно ненужного мне внимания. Подруга мне поставила ультиматум, пригласила на свадьбу и познакомила со своим будущим мужем таким вот экзотичным способом. Арагорн или, как тебя зовут на самом деле, Веспузиан, или Протитофил, окажи мне услугу, выгони меня отсюда, и пусть эта темная ведьма отдаст мне ключи от моей машины.

Парень только хмыкнул и ободряюще похлопал меня по плечу. Не получилось сорваться отсюда по-легкому. Может быть, стоило сразу в морду дать?

— Мы с тобой вечером серьезно поговорим, — обнадежил меня Арагорн. — Обидеть меня у тебя не получилось, теперь мучайся и получай при этом удовольствие. Настя мне говорила, что ты готовишь изумительный шашлык. В чем маринуешь мясо? Зрителем ты не будешь, судьей в поле поработать желаешь?

Ну, Настена, ну, погоди!

Вот так всегда, я снова полил мясо вином, одни работают, а другие развлекаются. Хотя я не жалею о бестолково проведенном дне. Пару раз зрелище меня улыбнуло, я даже смеялся. Особенно мне понравились два момента игры. Как смешно выглядел паладин, которого доблестно изображал Вадим, когда темная ведьма Бролли, она же Настя, объявила его попавшим в засаду и героически погибшим. Мол, шарик жутко черной магии разорвался у него под ногами. На попытку возражения и требование оставить его в живых, дабы герой смог захватить в плен ведьму, Бролли ругалась почти цензурно, пообещала Вадиму оживить его труп и предать на этот раз пыткам в виде лишения доступа к собственному телу. С каждым словом паладина срок увеличивался на один день. На седмице паладин решил, что ему лучше не изображать из себя живого, а тихо сопеть в дырочку под кустом, смотря на все происходящее спокойно и мирно. А то ведь так и первая брачная ночь будет проведена им в полном одиночестве на диване в гостиной. Но ведьма слегка ошиблась, коварный Барб, я себя имею в виду, который был одним из привлеченных судей на этот спектакль, объявил об использовании ею незарегистрированного, незаконного, нелегитимного, нецивилизованного, некорректного и вообще как я сказал, так и будет, оружия. Паладин вмиг ожил и связал руки своей прекрасной и тихо что-то шипящей под нос пленницы. Будешь знать, как меня шантажировать, Бролли. Довольный Вадим мигом потащил свою пленницу в военный лагерь на предмет допроса о месте нахождения Темного Властелина и выяснения серьезности своего недельного отлучения от тела ведьмы.

Я разрезал мясо, еще пару минут, и будет все готово. Из своей палатки паладин и ведьма вышли через полчаса, и я понял, что допрос прошел успешно. Темный Властелин в ближайшее время будет обнаружен и уничтожен, а ведьма на некоторое время перестала ею быть. А вообще, тут весело, большинство участников приехали сюда организованными группами и парочками в том числе. Ну, а неорганизованные сейчас спешно ликвидируют этот свой серьезный промах. Вон группа дроу в количестве четырех мальчиков по вызову весело охмуряет захваченных ими группу эльфиек из педагогического. Чувствую, что скоро в палатках и окрестных кустах начнется тщательный осмотр одежды, а особенно нижнего белья прекрасных пленниц на счет наличия незаконных артефактов или талисманов. Все, мясо готово.

— Все к столу, — объявил я радостную весть нашему коллективу, состоящему из четырех дроу, пяти эльфиек и одной темной ведьмы, не отпускающей от себя паладина. Есть и еще один персонаж на этом празднике жизни. Не учел я женского коварства, будем знакомы, жрица Темного Властелина или Пчела, как тебя правильно назвать? Отряд темных эльфов ты возглавила хорошо, даже место для засады выбрала правильно. А вот все остальное мне не нравится. Твой спокойный и уверенный в себе взгляд, холодная манера общения со всеми присутствующими на нашем участке праздника. Демонстративное безразличие ко мне и остальным присутствующим в лагере мужчинам и женщинам. Что-то мне это напоминает.

— Командор, мне он не нравится, — начал я, — да мне все в этой затее не нравится! Сорвали нас в невероятной спешке, загрузили на уши несколько килограммов лапши, и теперь я должен чувствовать спиной оценивающий взгляд этого чела?

— Виски, а у тебя есть выбор? А у меня он есть? Ты отказываешься выполнять приказ? Нет, так молчи в тряпочку. Вперед, до цели еще осталось с десяток километров. А то, что этот пиджак думает, что все вокруг контролирует, не должно тебя волновать. Здесь нехорошие места, и если он попробует устроить нам пакость, то я надеюсь на опасных хищников в первую очередь. Потом идут местные повстанцы, потом наши злейшие друзья, а мы вообще здесь будем ни при чем.

— Гнилое дело, — пробурчал я. — А если концы всплывут? Мы же не сможем вернуться.

— А вот ты сделаешь так, чтобы не всплыли, если случится что-то. Если тебе понадобится помощь, то, кроме Ганса и Сивого, никого не привлекай. У них семей нет, и в Иностранном Легионе вам будет веселее втроем. А я, как ты сам понимаешь, умываю руки. Ничего не вижу, ничего не слышу и ни о чем не говорю. Мне ведь ничего не известно. Вперед!

— Готов к разговору? — подошедший ко мне Арагорн схватил один из шампуров. — Отойдем в сторону. Лишние уши нам не нужны, разговор будет серьезным.

Мы вместе взобрались на холм, хотя я не видел в этом нужды. Какой между нами может быть серьезный разговор? Чем Арагорн может меня заинтересовать или напрячь?

— Как тебе все это? — Арагорн махнул в сторону десятков костров, смеха и постоянных здравиц. — Чем тебе все это не нравится?

— Это иллюзия, а не настоящее.

— Ты хочешь настоящего? Я смогу это устроить. Я бог.

— Даже так, — усмехнулся я, принимая игру парня. — Устрой, я буду тебе благодарен.

— А зачем это нужно тебе? — поинтересовался Арагорн. — Внутри тебя пустота, которую нечем заполнить? У тебя нет цели в жизни? Ты просто идешь по накатанной колее и тебя это не устраивает? Тебе нужен вызов, тебе нужна цель в жизни? Ты хочешь ощутить себя нужным?

— Не знаю, какой ты мастер игры, но психолог ты хороший. Кем ты работаешь, Арагорн?

— Я же сказал, что я бог.

— Тогда верни меня в прошлое. Пойми, куда и когда я хочу попасть, и сделай это.

— Я это сделать не могу. Игры со временем ни к чему хорошему не приводят. Да и Хроносу это будет не по нраву. Я вторгнусь в его епархию, а у нас все сферы влияния давно строго разграничены.

— Тогда ты не бог, а божок. Бог может все, а ты нет. А что ты вообще делаешь на данном мероприятии?

— Развлекаюсь, тебе от этого легче? Вижу, что нет. Хорошо, я принимаю твою будущую благодарность и переброшу тебя в мир, где ты сможешь найти свою цель жизни, ты ведь здесь ее потерял. Сделаешь кое-что для меня и получишь награду. Не смотри так снисходительно, ты не первый, кого я нанимаю на подобных слетах. Давай мне свои пожелания.

— Я бы с большим удовольствием набил бы тебе морду, Арагорн, но если ты хочешь продолжить эту глупую игру, то слушай меня здесь. В этом мире должны быть только люди. Эльфов мне задарма не нужно, гномов и прочих орков тоже. Магия не должна определять развитие и становление мира. На поле боя должна властвовать сталь. И конечно, я хочу сверхспособности. Ты доволен? А теперь доедай шашлык, и чтобы я больше тебя не видел. Забыл, тело мое отправлять в этот мир не нужно, у него есть здесь свои дела. Прощай.

— У меня есть подходящий мир, — бросил мне в спину Арагорн, — ты найдешь там цель, ты найдешь там смысл жизни. И не прощай, Барб, а до свиданья. Для твоего тела найдутся дела здесь, и ты даже не представляешь какие. Это будет моя маленькая месть тебе. Небольшие сверхспособности будут. Ложись спать, утром все решится.

— Утром я буду на работе! — взорвался я, мне надоела игра этого зарвавшегося парня.

— Ты так думаешь? — гнусно усмехнулся Арагорн и отбросил опустевший шампур в сторону. — Не надейся, Барб. Кстати, интересная татуировка находится на твоем плече. Ты ведь ее себе сделал, когда уволился из своего подразделения после очередной командировки в Африку, до этого все метки на твоем теле, по которым можно опреде...

— Ты попал, этого не знала даже Настя, этого нет в моем досье, — тихо сказал я, разминая пальцы и возвращаясь на вершину холма. — Сейчас ты мне все скажешь. Кто тебе слил закрытую обо мне информацию, насколько глубоко ты копнул и так далее. Ты знаешь, Арагорн, лучше тебе сказать все это мне, а не зубрам из военной контрразведки, берегущим сутками напролет покой страны, целее будешь. Даже, может быть, ты живым останешься. Наверно. Ты влез в не свое болото, что ты выбираешь?

— Нет, это ты попал, — Арагорн махнул рукой.

Глава четвертая

Когда я найду эту скотину, как у меня болит голова, Арагорна, то я его сразу сдам контрикам! Про какие мои командировки за рубежом он успел узнать? Я перевалился на правый бок. Михалыча тоже придется сливать, Галину и Настю до кучи, да и Бате не поздоровится. Зато все они останутся живы, пара дней допросов и все. А если смолчать теперь, а потом об этом узнают, то лучше самому сразу повеситься и друзьям своим перед этим пули в головы всадить. Такое в наших делах, вернее моих, не прощается. Наивный Марк Наумович решил меня отправить на свою историческую родину. Да кто мне позволит выехать из страны за рубеж без предварительного согласования?! Чудо еще то, что нашу команду тогда не ликвидировали из соображений политической целесообразности. Слишком много мы знаем про некоторое грязное белье. Мы специально не собираемся вместе в людных местах и постоянно держим между собой связь. Пропадет один, так и остальным нужно залегать на дно и пытаться выжить. Так, я не понял, пошатываясь, я встал на ноги, откуда здесь находятся двенадцать совершенно беспризорных трупов? Куда менты смотрят?! Это же полный беспорядок и беспреде... А что это находится у меня в руках? Это я их всех положил? Арагорн, встречу — убью! Ты гнусный и мелкий божок!

Вот это мне повезло с большим знаком минус, я начал внимательно осматривать себя. А себя ли? Что-то там говорилось насчет переноса сознания, а не полного комплекта некого гражданина по кличке Виски. На мне сапоги, кожаные штаны, такая же рубашка, а что под ней? Я выпустил из рук железки. Стянуть обувь, расстегнуть ремень, а это что еще за жилет из твердой кожи на шнуровке по бокам? Я начал избавляться от нечто похожего на легкий броник, неудобный, гад, через голову нужно снимать, шнуровка только притягивает жилет к корпусу. Постой, нужно сначала избавиться от этих краг. А вообще, где я нахожусь? Уютная поляна метров двадцать в диаметре, рядом приличных размеров озеро, двенадцать трупов, внешним обликом напоминающих мне что-то из веселой жизни работников ножа и топора. По крайней мере кольчуга была только на одном теле. Что это у меня? Я дотронулся рукой до своей затянутой в нечто кожаное головы, кровь. Снять, немедленно снять, а теперь броник. Кстати, я отбросил в сторону вслед за буденовкой, покрытой костяными пластинами, броней и рубашкой, нечто вроде майки, руки вроде бы мои, тело тоже, даже татуировка на плече присутствует. Этот божок обманул меня и перенес полностью? Да нет, я направился к озеру, мелкие детали не совпадают. Ладони у меня слишком грубые, одни сплошные мозоли, ворон на плече не просто сидит, а пытается взлететь, шрам от аппендицита длиннее, чем был. Ногти на руках и ногах — так вообще сказка, и лицо, я уставился в зеркало воды, не мое. Вернее, похожее на мое прежнее, но точно не оно. Черты будто вырублены топором и не обструганы. Вот этого шрама над бровью у меня точно не было, а что с раной? Я зашел в озеро по пояс и начал принимать водные процедуры. Чем же это меня так стукнули?

Метрах в десяти от меня что-то хлюпнуло. Рыба, я направился к берегу, играет и просится в уху? Не знаю, лучше на берегу постою и посмотрю на обитателей здешнего водоема. А то вдруг не я ее поймаю, кстати, чем, а этот карась меня на обед, я посмотрел на едва взошедшее солнце, скорее на завтрак мечтает схарчить.

А вот и гости пожаловали; не делая резких движений, я неторопливо повернулся и уставился на вышедших из леса двоих громил. Не хватало мне еще начать суетиться, совершать резкие движения; я лениво направился к своей одежде и, судя по всему, своему походному мешку. А чей же еще он может быть, если лежит около дерева, которое защищало мне спину. Трупы так симпатично разлеглись около него полукругом. А вообще, странные разбойники; я натянул штаны, бились до последнего, и никто не побежал, никто из них не прекратил меня атаковать. А лесные шерифы пока не настроены предъявлять мне претензии по поводу загрязнения окружающей среды, осматривают поляну, шушукаются между собой и с любопытством поглядывают на меня. Один сейчас вообще дернул товарища за руку и начал ему что-то яростно шептать. Он только что заметил, что я голый? Не беспокойся, это ненадолго.

— Хой, — решил нарушить тишину Зоркий, Сокол поглядывая при этом на меня.

Говорите что хотите, я все равно вас не понимаю. Не видите, я занят, обуться мне надо, чтобы удобнее было пинки раздавать всем желающим.

— Хой, аничь. — Громилы подошли ко мне почти вплотную.

Что им от меня нужно? В участок все равно я не собираюсь. Я эти трупы вижу в первый раз в своей жизни! Шерифы — сообщники павших? Вроде непохоже: одежка на шерифах сильно отличается от тряпья умерших. Подожди, я же просил одного недоношенного мир для квеста без всяких троллей и орков, а парни имеют несколько зеленоватый цвет открытых участков кожи. Уставились внимательно на меня, ждут что-то.

— И вам день добрый, — позволил я себе приветствовать незнакомцев, затянутых в кожу и железо, — подскажите, пожалуйста, где здесь находится ближайший город? Особенно меня интересует сумасшедший дом.

Парни недоуменно начали переглядываться. Думайте, вам полезно, а мне нужно закончить утренний туалет. Что за наглость? Один из орков помешал мне надеть рубашку, а второй ткнул пальцем в мое плечо. Они тату раньше никогда в жизни не видели?

— Икрур?

— Икрур, икрур, — проворчал я, — такой пернатый Икрур, что только и летает где ему вздумается, негодяй крылатый. Икар мелконедоразвитый, а все шишки на мою больную голову.

Я отстранился от парней и продолжил одеваться. Вот чем меня стукнули, я посмотрел на окровавленную секиру, которую сжимал воин в кольчуге, вернее, не меня, а того, в кого меня перенесли, пока он был живой до моего вселения в его тело. А он вообще остался жив, я вообще сейчас живой или нет? Я, я, и так ясно, что это не я, а какой-то не совсем я и непонятно живой, я или мертвый. Дьявол, так и запутаться можно. Вроде живой, сердце бьется, как огонь в тесной печурке. Я подобрал с травы буденовку, а может, и не совсем живой. Удар был хороший. Этот шлем рассекло знатно. Я продемонстрировал шерифам буденовку, показал на свою голову, а потом на рот. Ребята, я ничего не понимаю, поэтому спрашивайте меня молча.

Вроде до них дошло, переглянулись и уже с сочувствием посмотрели на меня. Потом один из них указал на трупы, я только пожал плечами и начал вспоминать, как именно я снимал с себя пояс со всяким барахлом и многочисленными застежками, а особенно, как я умудрился стащить с теперь уже своего тела потрепанный бронежилет.

— Аничь, — один из шерифов оторвался от обыска трупов и продемонстрировал мне звякнувший небольшой кожаный мешочек, — корин дат эмо.

И зачем им так довольно трясти? Нашли, значит, ваше, я на это не претендую. Мне бы вообще разобраться, где я, в кого вселился, вспомнить, как я сюда попал, а то в голове только обрывки воспоминаний. Вот я направляюсь к Арагорну для разговора с оптимальным физическим воздействием на его тело, лицо и все, что попадет мне под руку или под ногу. А потом на меня сошло всепрощение, миролюбие, а дальше идут только лохмотья сцен. Здесь я что-то выговариваю Насте, а тут куда-то с Вадимом иду, а потом с кем-то по мобиле разговариваю. Дьявол, как же мне все вспомнить, как же мне выбраться отсюда?! Делать мне больше нечего, как изображать из себя ролевика с максимально возможным эффектом присутствия. Мне на работу пора!

— Что ты так суетишься? — Настя деловито накрывала подстилку различными вкусностями третий раз подряд. — У тебя двухнедельный отпуск, пока не подберут в твою команду новых теней. Михалыч просил тебе это передать, а я и забыла. А чему ты удивляешься? Ты думаешь, что теней у шефа в запасе вагон и маленькая тележка?

— Я удивляюсь твоей забывчивости. Если бы ты мне об этом сказала вчера, то я бы...

— То ты бы, — перебила меня Настя, — не поехал с нами отдыхать на природе, а опять забрался бы в какую-нибудь дыру. А то я не знаю, как твой абонент может быть временно постоянно недоступен. Сталкивалась, и не один раз.

Вот ехидна! Мне уже с друзьями увидеться нельзя, а если Настя думает, что на наши посиделки мы берем с собой мобильники, то она зря так считает. Какое может быть удовольствие на природе, когда в любой момент эти гнусные трубы могут запиликать, да и вычислить по ним наше месторасположение можно.

Хоть одна хорошая новость — на работу мне спешить не стоит, это радует. Не люблю нарушать собственные обязательства. А что было дальше или перед этим моментом, но после моего короткого общения с одной гнидой? Я сел на траву и попытался окунуться в воспоминания. Получалось плохо, обрывки сцен никак не хотели складываться в единую картину. Может, голова у носителя моего сознания повреждена слишком сильно? Непонятно, его, вернее уже свое тело, я ощущаю как свое. Дьявол, так точно запутаюсь. Короче, это теперь мое тело, и баста, осталось только покинуть его и вернуться в свое. Ром, прекращай думать, тебе это никогда не шло, со временем наверняка все образуется. Я лучше вспомню подробности столь увлекательно проведенного вечера и ночи, вот мы с Вадимом куда-то направились, а потом... А что потом, пока не ясно. Кстати, шерифы уже закончили избавлять мертвые тела от совершенно ненужного, с их живой точки зрения, барахла и понесли одного покойника к озеру. Что-то вроде раз, два, взяли, и тело с размаху булькнулось в озеро. Хм, это тут обычай такой в воде хоронить?

А что у меня есть, я потянулся к поясу, для выживания в этом мире? Длинный кинжал, небольшая сумка, что-то вроде кисета, я потрогал его, нет, не кисет, а кошелек. Кто так деньги вообще носит? Срежут воры, и не поморщиться. А вот эти два кожаных гнезда явно предназначены для моих, вернее, для его... Короче, предыдущий владелец моего тела этими железками работал, хорошо работал, если судить по результату. Я поднял оружие и стал обтирать его о траву. На правом боку место явно для этого, Вадим называл нечто подобное шестопером. А короткий топор с узким клином и явно не плотницкий будет хорошо себя чувствовать в левом гнезде. И тут этот Арагорн прикололся. Шестопер — это явно более серьезный вариант дубинки, топор — саперная лопатка, а кинжал своей длиной пародирует мой привычный нож. Да пошло оно все, лучше делом заняться. Вон шерифы уже наполовину поляну от тел очистили. Я подгреб к себе классический солдатский вещмешок. Миры разные, но что-то остается неизменным даже в аду. Что у нас тут есть? Это вроде завернутое в тряпку мясо, несколько лепешек, я резко поднял голову и несколько раз чихнул. Сам дурак, не надо было свой нос совать в эту деревянную шкатулку со специями, перемешанными с солью. А вот этот гербарий явно представляет собой походную аптечку. Только как ею пользоваться, я себе не представляю. Отложим на потом, лучше попробовать этими нитками и бабушкой всех иголок зашить себе рану на голове. А вообще, странно, кожа рассечена серьезно, а череп уцелел или не уцелел? Тогда это мелочность со стороны одной гниды. Кости и частично мозги трупу, то есть мне, подлечил, а вот до логического конца процесс не довел. А в чем я нитку и иглу простерилизую? Я снял с пояса флягу, нет, в ней не спиртное. А в поясной сумке что? Медальон, кисет с каким-то серым порошком, я балуюсь наркотой? Что-то вроде носового платка, зачем он мне? Четыре полуметровых шнура с узелками на концах, если я правильно понимаю их назначение, то покойный, то есть я, был еще тем добрым мальчиком. Все, больше ничего нет. Бедно живем, и ничего с этим не сделаешь. Нет, не совсем бедно, этот плащ явно подходит по цвету к моей остальной одежде, а небольшой круглый щит — деревянная основа, кожа и костяные пластины — наверняка входит в комплект моего снаряжения.

— Аничь, — закончив работу, шерифы, отягощенные барахлом покойных, подошли ко мне. — Кет са коар. — Громила махнул рукой в сторону леса.

Я так понимаю, начал собирать раскиданные по траве предметы обратно в вещмешок и поясную сумку, что меня приглашают до хаты, а может быть, и в местный травмпункт. Вон как шерифы, каждому не больше двадцати пяти лет, сочувственно посматривают на мою подпорченную прическу.

Что это, я уставился на озеро? И я здесь купался? Да я экстремал! Стоило шерифам отойти от лужи, как вода взбурлила, и явно недалеко от берега, как раз там, где я смывал с себя пот и кровь, началась раздача бесплатного завтрака для местных обжор. А с другой стороны, может, они на живых не нападают, может, они боятся их? Ведь пока парни были у озера, я закинул мешок за спину, все было тихо и спокойно. Пошли? Я посмотрел на шерифов, они переглянулись в который раз, тот, что пониже ростом, всего два пятнадцать, а не два двадцать, как другой, покачал головой, поднял с травы нечто вроде копья и протянул его мне. Это тоже мое? Им лучше знать. Интересно, а мое тело сохранило мышечную память о способе применения этих железяк, я пошел следом за шерифами, или нет?

Получасовая прогулка по лесу закончилась выходом на небольшую площадку, расположенную около местной грунтовой дороги класса "автобан для бедных". Нечто подобное я уже видел в российской глубинке, и не только в ней. Две полосы в разные стороны, по которым неторопливо двигались редкие телеги, и мотель под открытым небом для ночлега дикарей, не желающих воспользоваться прелестями цивилизации. Хотя, по мне, дикарем отдыхать лучше, надоедать никто не будет. Судя по всему, отряд из пяти десятков громил, почти близнецов моих провожатых, ждал только их и меня для комплекта. Пара отрядных телег была загружена всяким хламом, костры потушены, а недовольный рев вожака, ну и шкафина, этой группы сразу затих, когда я вынырнул из-за спин шерифов. Я скромно остановился на краю площадки и решил подышать свежим воздухом, пока прибывшие, размахивая руками, а не итальянцы ли они, объясняли окружившим их попутчикам причину задержки, время от времени показывая на меня. Судя по всему, причина показалась остальным шерифам уважительной, и теперь на меня глазели все громилы, молчали и глазели. Наконец из их стройных рядов вышел представитель, но не тот, что орал на моих спутников, а другой, пару раз обошел меня по кругу, осмотрел со всех сторон и протянул свою граблю к буденовке. Я отдал, мне нежалко, тем более что я не дурак носить нечто подобное сейчас на своей голове. А не шаман ли это? Что-то на груди у мужика болтается слишком много ожерелий из зубов и клыков различных животных. А куда он направился? Шаман вынул из кучи барахла, сваленного на одной повозке, мешок и снова подошел ко мне.

— Орта, орта сана икрур.

Я только развел руками, мужик поморщился и знаками изобразил, что я должен сделать. А вот что-то, я сел на землю, в его словах, которые я не понял, мне не понравилось. Какая-то насмешка, что ли, или недоверие, смешанное с насмешкой. Куда тянешь свои немытые лапы?! Я отклонил голову в сторону. Еще инфекцию занесешь вдобавок к тому, что там уже есть. Мужик покачал головой.

— Орти тар!

Я так понимаю, что это означает "сиди и не рыпайся". Я с недоверием наблюдал за опускающейся на мою макушку немытой лапой псевдошамана. Есть контакт двух поверхностей, и что эта арийская морда, единственная не носящая шлем из всей банды шерифов, длинные светлые засаленногрязные волосы, голубые глаза, хочет от меня? По голове пробежали мурашки, кожу начало холодить. Минута, и шаман убрал свою антисанитарную конечность. Хмыкнул и отошел в сторону, зачем он в мешке стал копаться? А что у меня на голове, вернее, с головой? Не ошибся, это местный доктор-экстрасенс. Магия все-таки в этом мире есть, но слабая. Нет чтобы полностью рану нормально вылечить, что мне с этим рубцом делать, к пластическому хирургу обращаться?

— Икрур, тона хаш, эрис нол эт.

Пока я ощупывал свою голову, местный Айболит вынул из мешка кучу хлама, деревянную емкость и рог, наполнил жидкостью этот вариант бокала и протянул его мне.

Я так понимаю, что должен выпить это вонючее пойло. Не додумались здесь до ароматических и вкусовых, я с отвращением глотнул зеленую густую мерзость, присадок. Дьявол, меня чуть не стошнило, откашливаясь, я протянул рог обратно врачу. Я понимаю, что лекарство в своем чистом виде редко напоминает лимонад, но стремиться к этому нужно. А что это все шерифы так меня обступили и внимательно смотрят. Я сделал что-то не то, я должен был вылить этот кисель себе на рубец, это для наружного употребления? Ну скотина, я зло посмотрел на доктора, предупредить меня не мог, а зачем тогда в рог, снятый со своей головы, и наверняка не один он там присутствовал, ты эту гадость налил? Горячая волна начала распространяться по телу. Идти от желудка вверх и вниз. В голове слегка помутилось, возникла какая-то легкость в теле и небольшой звон в ушах. Я попытался встать, но ничего не получилось. Отравил меня, а как же клятва Гиппократа, подонок? Тело покрылось потом. Влага ручьем стекала по бровям. Я утер лоб. Дьявол, я совсем забыл про шипы на крагах. Я снял перчатку и снова выт...

Я ошеломленно смотрел на свою кожу, медленно приобретавшую зеленоватый оттенок. Что тут происходит? Я поднял голову, лица стоящих вокруг меня громил лучились довольством, шерифы, стоящие рядом со мной, вообще подбоченились и стали свысока поглядывать на остальных своих спутников. На всех кроме шамана и, судя по всему, командира отряда. Хлопки по моим плечам и спине от шерифов и остальных. Вождь протянул мне руку и помог подняться с земли.

— Хой, аничь, — пророкотал он и обнял меня.

А я считал себя сильным человеком, переоценил, был не прав, приношу свои извинения, только выпустите меня.

— Аничь, — шаман вырвал меня из лап вождя, — от икрур?

Палец местного Авиценны уткнулся в мое плечо, а лицо так и требовало предъявить икрура. Я уже понял, что эти громилы, а может, и все местные жители так называют вытатуированного на моем теле ворона. Придется показать, авось от меня отстанут и больше не пристанут. Я стал раздеваться. Кстати, а слово "аничь" скорее всего обозначает "брат", "родич", "кум" или "сват", короче, что-то в этом роде. Доволен? Я продемонстрировал тату шаману и остальным. Судя по всему, я не ошибся, он доволен до изумления, или изумительно доволен, или совсем удивлен, но доволен. Кстати, не один испытывает эти чувства. Пора заканчивать представление, я стал второй раз за утро одеваться.

— Икрур, — довольно пробасил вождь.

— Икрур, — согласился с ним шаман. — Лэс это.

Вождь кивнул и начал раздавать ценные указания. Судя по тому, что знакомые мне шерифы сорвались с места и начали потрошить одну телегу, время отправления переносится по какой-то причине на более поздний срок. А что это мне показывает шаман? Ты зачем ткнул мне пальцем в грудь, изобразил кистью извилистое движения, а потом рубанул свой правый бицепс ребром ладони левой руки? Ты на что намекаешь, гад?! Я карась нетрадиционной ориентации? Да если бы ты тут был один, то я бы из тебя самого... А, ты предлагаешь мне рассказать о купании в озере и почему меня там не съели. Так сразу нужно было пальцами нос зажимать и приседать, выпучив глаза. Необразованный тут народ, как я погляжу.

— Станк, ато Гронлин тар, — проревел вождь шаману.

Тот плюнул, отошел от меня и стал собирать в мешок свои вещички. А подбежавшие ко мне знакомые шерифы протянули одежду и доспехи один в один как те, что были на них и остальных путешественниках.

— Гаст. — Тот, что повыше ткнул себя пальцем в грудь.

— Рит, — не отстал от напарника второй.

И что тут делать? Я в третий раз стал раздеваться. Если предлагают, значит, надо. Потом, когда разберусь в местной обстановке, смогу иметь свое мнение, а пока делай, Ром, и не прекословь. Кстати, кажется одна из сверхспособностей у меня уже проявляется. Слово "тар", как я понимаю, обозначает "нет". "Орти тар" — это было мне сказано — "сидеть" или "сиди смирно, не двигайся или не мешай лечению раны". Значит, какой-то Гронлин, по заявлению вождя, ждать не будет, на что он и указал шаману Станку. Никогда не был лингвистом, а тут на старости лет сподобился. А как мне представиться парням? А зачем что-то выдумывать, все за меня давно уже решено.

— Барб, — ткнул я себя пальцем в грудь. — Меня зовут Барб. А как это одевать? — Я протянул непонятный мне кусок принесенного снаряжения парням.

— Барб, — заревел Оргин, — ты что такой грустный и тихий сегодня? Неужели ты серьезно решил стать книгочеем? Смотри мне, еще раз увижу тебя в книжной лавке, то всем твоим родичам расскажу, что ты позор клана Снежных Крыс, ты позор аничей!

Не вставая из-за стола, я метнул почти пустую кружку Рита в лоб стражника, моя ведь была еще наполовину не опустошена, а просто так разбрасываться сбитнем я не люблю. Оргин наклонил голову, и деревянная емкость с треском разлетелась о столь серьезное препятствие. Громкий смех остальной компании бузотера в количестве сорока с лишним рыл. Великан в своем репертуаре, Оргин не может выйти из трактира, не разбив таким образом головой несколько емкостей, или пару столов, или пару лавок, или если совсем грустный, то десяток-другой голов непочтительно взглянувших на него горожан или гостей столицы, правда, при этом он еще пользуется руками и ногами, вот и задирается здоровяк к кому попало. Простые люди и развлечения у них соответствующие.

— Опять моей, — проворчал Рит, — там ведь еще на дне было немного.

— Тебе мало пяти выпитых кружек? — удивился я. — Рит, мы же вроде сегодня на дежурстве или я ошибаюсь?

— А что может произойти? — фыркнул Гаст. — Ярмарка закончилась две недели назад, Гронлин опустел, стража бдит, зачем мы вообще нужны?

— Обсуди это с бургомистром, — зевнул я. — Наверняка ты сумеешь его убедить.

— А давай я лучше тебя уговорю на еще один круг сбитня, на улице холодно и сыро, ведь простудимся, если нас вызовут, — состроил Рит умильную мордочку и демонстративно покашлял.

Подумав пару секунд, я махнул рукой Саине. Служанка кивнула и, даже не спрашивая, что именно я хочу, направилась на кухню. И так понятно, что нам нужно, трактир "Окорок" считался местом, где регулярно, то есть до и после дежурства, расслабляются стражники и аничи. Два с половиной месяца, как я нахожусь в этом мире, два месяца и одна неделя, как я работаю полудесятником особой стражи Гронлина, столицы королевства Торкана, и раз в трое суток я со своими парнями начало нашей смены, а то и всю, проводим здесь. А что, ведь удобно, трактир расположен почти в начале Восточного конца города, за которую сегодня отвечаю я со своими ребятами. Приняли дежурство от предыдущего наряда, и ждите вызова от обычной стражи или колокола Крови. Хотя если будет что-то очень серьезное, то и от жителей вызов может прийти, бывало и такое.

— Благодарю, Саина, — улыбнулся я девушке, расставляющей на нашем столе очередные пять кружек горячего сбитня.

Хотя вызова от стражи мы сегодня вряд ли дождемся, только от колокола, я посмотрел на веселящихся кузнецов, портовых амбалов, кожемяк, ткачей и прочих цеховых или гильдейских восточного закоулка города, обряженных в кожаные доспехи и бдящих за столами трактира порядок и спокойствие во вверенном им районе. А кому же еще охранять рубежи малой родины, как не им? Все вредное, шумное и тому подобное производство уже несколько десятилетий сосредоточено в Восточном конце Гронлина. А где же еще? Западный конец — так там кварталы благородных и королевская резиденция. Северный — а купцам, торговцам и прочим деловым людям где жить и как нормально общаться с покупателями на самом большом рынке не только королевства, но и всего материка? Под грохот молотов и запах выделываемой кожи? Я не упоминаю еще о порте, который тоже расположен на восточном краю Восточного конца Гронлина. Запах рыбы лучше всего оттеняет прелесть благовоний, ткани, украшений и всего остального, что можно найти на рынке.

Я отхлебнул сбитня. В Южном конце живут обычные мастеровые, бывшие солдаты, гвардейцы, да вообще все прочие жители, включая временных аборигенов класса приезжих. Там самые лучшие для среднего слоя гостиницы и постоялые дворы. Вообще Гронлин — почти спокойный город, вся босота и те, кому не повезло в жизни, лет пятьдесят назад при перестройке столицы после пожара были выселены в Предместье, расположенное за Южными воротами. Нет, днем во внутреннем городе обитателей трущоб и развалюх полно, но вот ночью нет. Если городская стража, сформированная всеми цехами и гильдиями Гронлина по территориальному признаку из своих мастеров и подмастерьев, заметит ночью кого-нибудь из Предместья, то это еще хорошо. Поговорят с ним или с ними, выяснят причину нахождения в неположенном месте в неположенное время, и все. Ну, почти все, в зависимости от результатов переговоров могут по и шее накостылять, в кутузку засунуть, денег содрать или, наоборот, выпивкой с ужином угостить, или вообще проводить в ту же кутузку, если несчастному или несчастным негде ночевать, особенно зимой. Все мы люди, и все мы человеки тем более, а вдруг знакомого увидишь или дальнего родственника? А вот если обитателей Предместья ночью в городе повстречают гуляющие под луной стражники Западного конца, состоящие из спесивых хмырей, то мало бедолагам или бедолаге не покажется. Хорошо, что эта воинская "элита" по ночам редко высовывает свой нос из западного закутка. Не то чтобы они боялись, просто считают себя высшей расой по сравнению с остальными горожанами, а тем более обычными стражниками. Как же, ведь у них жалование в три раза выше. Им платят из фонда, созданного дворянами, проживающими в столице, а не из касс цехов, гильдий или, не дай бог, из кассы порта.

— Барб, ребята, давайте с нами, — почти членораздельно проревел Оргин, — что вы пьете этот компот?! Ничего сегодня не случится, а если произойдет, так я всех виновных в выгребной яме утоплю! Я с капитаном порта уже поговорил на этот счет, и с другими личностями тоже. Если матросня и будет буянить, то только там, а если иначе, то им конец. Я никому не позволю испортить мне день рожденья!

— Только символически, один раз в знак уважения, и больше не предлагать, понятно? — предупредил я синдика гильдии кожемяк, который именно из-за своей тяги к приключениям, а точнее желания изредка подраться, и работает до сих пор сутки через шесть мобилизованным стражником от своего трудового общества.

— Договорились, — обрадовался Оргин, — Саина, неси живо выпивку для аничей! Я помню, как они мне жизнь спасли два года назад!

Мы в этом и конкретно я не участвовали, я усмехнулся и встал из-за стола. Меня тогда вообще здесь не было. Другой отряд варваров, так нас здесь называют, из клана Горных Волков нес в Гронлине службу, вот волчары и спасли жизнь Оргина.

— За тебя, за твое здоровье, за твою жену и детей, за твои крепкие руки и голову, — произнес я гениальный тост, поддержанный довольным ревом стражников.

А водка здесь слабовата, мы вернулись за свой стол, градусов двадцать пять, не больше. Я привлек внимание Саины и показал на опустевшее блюдо с пирожками. Хоть и слабый напиток, но закусить надо, чем черт не захочет пошутить этой ночью? А если группа быстрого реагирования будет не в форме, то мало всем не покажется, в первую очередь мне. Такова уж наша работа — быть почти последним заслоном между серьезными неприятностями и спокойствием в Гронлине, а если и мы не справимся, то гвардия и армия вперед. Такая или почти такая работа у всех аничей. Трудно жить в заснеженных горах впроголодь. Вот и спускаются постоянно на равнины отряды воинов-горцев для выполнения заключенных малым Советом Кланов аничей годичных или на меньший срок контрактов. А пирожки здесь пекут знатные.

— Благодарю, Саина.

Больше года нельзя нам находиться вне родных отрогов и скал, вернее, больше полутора лет. Сдохнем, если не употребить воду Матери. Я не знаю, что за мутация и почему произошла несколько сотен лет назад в Полуденных горах, но все жители в данной местности, которые раньше ничем не отличались от остальных людей, приобрели зеленоватый оттенок кожи, отличное здоровье, громадную силу, великолепную реакцию и еще кое-что по мелочи. Например, неплохое зрение ночью. Взамен люди оказались в своеобразной тюрьме, покинуть которую можно только на ограниченный срок. Приехал после увольнительной, так будь добр пробыть в Полуденных горах в три раза больше времени, чем ты в них отсутствовал. Я представляю себе, что творилось у горцев после Пятидневной Лихорадки, но шло время, и все наладилось. Этому немало помогли два обстоятельства.

Первое — близкие и дальние соседи начали понимать выгоду от найма на кратковременную службу воинов из народа аничей. Сильные, ловкие, быстрые и даже верные! А что им еще оставалось делать? Свернет одна личность или целый отряд на кривую дорожку, так твои родичи, и не только они, серьезно получат по шапке. Контракт нарушил один аничь или аничи, а что теперь ждать от остальных, стоит ли вообще нанимать этих варваров на службу? И не только из этого клана, а вообще! После пары случаев некорректного исполнения контрактов воинами нескольких кланов все старейшины, все вожди аничей собрались на толковище и выработали местную конституцию. Нарушил контракт один воин — виноват весь клан, отвечаете жизнью или чем получится. Виноват клан — виноват весь народ аничей и последующая компенсация, если клан предателей не смог возместить заказчику весь физический и моральный ущерб, ложится на него. Все контракты на наемников заключаются Малым Советом Кланов, который работает с многочисленными заказчиками почти напрямую. В него входят представители семи сильнейших и семи слабейших кланов. Решение принимается простым большинством, а распределение заказов начинается со слабейших. Можете справиться — берите, нет — лучше не прыгайте, ждите куска по своим зубам. Раз в десять лет Малый Совет отчитывается перед Большим Советом, в который входят все вожди народа аничей, о проделанной им работе, а далее следуют перевыборы. Такая простая схема получилась на редкость удачной и уже не одно столетие доказывает свою эффективность. Прямо как забугорная процедура драфта и всего остального. Главное — не кратковременная прибыль одного клуба, а повышение общего дохода всей системы. Через пару десятков лет после мутации все мужские профессии кроме одной, кроме профессии наемника, в Полуденных горах были благополучно забыты. Вот так и сформировалась нация лучших воинов этого мира.

А второе обстоятельство и есть вода Матери. Так называется эта жидкость, позволяющая аничу десятилетиями не появляться в родных горах, выпил пол-литра и еще годик можешь гулять. Пей водичку, пей, но не более десяти раз за всю свою жизнь, иначе умрешь. Получается водичка Матери просто. Набираешь воды в любую посуду, ставишь у подножия самой высокой горы в регионе и ждешь обычно неделю две или три. Как зазеленела жидкость и стала вязкой — значит, это теперь не обычная вода, а вода Матери, так называется эта гора. Вроде хорошо, бери — не хочу, но тут тоже есть свои ограничения. Возьми хоть цистерну с собой при покидании Полуденных гор, все равно вода Матери через тот же срок, недели две или три, станет обычной чистой водой из горного ручья. Только сильные шаманы могут хранить это зелье годами, но в небольшом объеме. Станк, шаман отряда Снежных Крыс, считается одним из сильнейших мастеров своего дела, и то не может хранить больше шести литров воды Матери, но этого количества вполне хватает на год для представительства Малого Совета кланов в королевстве Торкана.

Станк, я покачал головой, до сих пор он меня изредка третирует, а я только посмеиваюсь. Когда Рит и Гаст, стоявшие на часах, охраняющие покой спящих родичей, услышали перед самым рассветом звуки отдаленного боя. Когда ребята по врожденному любопытству, предупредив дежурного, отправились посмотреть на происходящее и вернулись вместе со мной, то этот нехороший человек не поверил, что я являюсь аничем. Во-первых, клан Ворона всегда был очень малочисленным и за последние лет пятьдесят не взял ни одного заказа. Им предлагали даже самые выгодные вроде представительской охраны богатых людей, ничего делать не нужно, ты просто стой себе на месте и все — отказывались! Все остальные аничи крутили пальцами у виска и хмуро обзывали воронов гнилыми интеллигентами. Они нас позорят, яйцеголовые, все им тонкие материи подавай, умникам-шаманам, а не открытый бой грудь в грудь. А во-вторых, я был слишком белоснежным для анича и притом еще почему-то живой и весьма резвый, хотя все знают, что здоровье, сила, ловкость и продолжительность жизни горца напрямую связаны с цветом его кожи, вернее, отражаются на цвете кожи. Аргументы ребят, что положить двенадцать человек может только аничь, разбивались о стену подозрительности шамана. Мало ли кто себе татуировку клановую сдуру может сделать, не имея на нее никаких прав? Да, все наши соседи знают, что если любой аничь услышит о подобном, то секир-башка подозреваемому покажется благом, но вдруг эта Белоснежка совсем тупая? Прикидывается, что память потерял, языка нашего моя твоя не понимай, а давайте его проверим. Пусть выпьет воду Матери. Судя по цвету его кожи, он уже лет десять как не был в Полуденных горах и лет восемь с половиной как умер. Если он аничь, то выживет, а если не аничь, а самозванец, кем он наверняка и является, то загнется. Это проверено давно, несколько столетий назад много было желающих стать суперменами, всеми правдами и неправдами покупали и воровали воду Матери, селились в отдаленных долинах Полуденных гор, просто так надоели, что словами не описать. Никто из этих безумцев не выжил, а убирать тела кто должен был тогда? Да наши предки, пока не пригласили всех желающих пополнить ряды комиксов и не продемонстрировали им на добровольцах действие воды Матери. А сколько было слухов, что это наши предки убивают непрошеных гостей, дабы сохранить свою монополию на лучших воинов этого мира.

Все аргументы о стоимости и важности воды Матери шаман Станк отвергал: это мое, и для самозванца мне ничего не жалко. Я оказался честным аничем, странным, низкорослым, и кожа у меня после употребления жидкости стала только чуть-чуть зеленоватой, а не травяного цвета, как у приличного и уважающего себя горца. Наверняка я мутант, выведенный этими Воронами, только зря воду Матери на тебя перевел. Впрочем, что еще ждать от этих яйцеголовых не от мира сего ненормальных. Только вред от них, а пользы с гулькин нос. На все брюзжание шамана я отвечал в стиле "сам дурак". Твоя вина, а не кого-то еще. Утрись и забудь, а лучше давай в очередной раз наливай мне настойку, чтобы я вспомнил свое прошлое. Уже раз двадцать я эту гадость пил, ничего не вышло, но может быть, что в этот раз получится. Шаман ворчал, но наливал. Я пил, ложился спать, просыпался и опять не мог составить полное представление о своем последнем вечере и ночи на Земле. А ведь я еще один раз общался с этим негодяем Арагорном, а о чем был разговор между нами, не помню. Все подернуто зыбкой пеленой тумана.

Тем более я не мог вспомнить о прошлой жизни своего нынешнего тела. Единственное, что я однажды увидел — это громадную пещеру, трех стариков и какой-то меч. Все! Это явно было связано с миссией ворона, это явно было связано с его убийством, но что конкретно?! Кстати, Станку тоже это было интересно, а я его ничем обрадовать не мог. Казалось бы, что может быть проще — вернуться в горы, найти этот клан Ворона и рассказать о себе правду. Ага, а потом что со мной будет? Этот Арагорн вроде обещал мне возвращение, но на каких условиях? Не помню. Поэтому я и посещаю почти каждый день шамана, поэтому я и пасусь постоянно в местной библиотеке. Насчет сверхспособностей этот негодяй меня не обманул. Язык аничей я выучил недели за две, еще через неделю я разговаривал на нем без всякого акцента. Две недели ушло у меня на изучение языка и письменности королевства Торкана. Месяц я потратил на секровский, анорский, литорский и шатский диалекты торканского языка, раньше бывшего единым для этого материка, раньше бывшего одним языком для всех жителей Империи Торк. Империи, занимавшей всю территорию нынешних пяти королевств.

Кстати, шаман в своих экспериментах шел мне навстречу потому, что считал мои успехи в языковедении частичным пробуждением моей памяти. Оказывается, я знал эти языки раньше и только поэтому так быстро смог их изучить, то есть... вспомнить. "Уж не шпион ли ты? — временами спрашивали его глаза. — А если шпион, то что именно тебя интересовало?" Как говорится, рад бы был помочь, но не могу. Станк кивал головой и даже верил мне. Основанием для этого служили мои регулярные занятия с аничами на тренировочной площадке. При работе шестопером и щитом у меня особых проблем не возникало. С топором были трудности, пока я не приделал на конец рукояти петлю и не сменил стальной клин на полумесяц секиры. Вот тогда процесс сразу пошел вперед семимильными шагами. Фехтование саперной лопаткой всегда было моей слабостью. А вот с гибридом копья и алебарды у меня ничего не получалось, почти ничего. Небольшие мои навыки вроде сначала штыком, а потом прикладом здесь не проходили. Помучившись с месяц, я просто закинул копье в дальний угол казармы и больше его в руки не брал. Учитывая, что это орудие труда явно было моим, шаман это проверил, то подобная моя неумелость говорила о том, что я не прикидываюсь и действительно с головой у меня большие проблемы.

— Барб, может, еще по одной кружке? — начал канючить Рунг.

Вот навязали мне четырех самых юных крыс, я вздохнул. Попрошайка посматривал то на меня, то на своего брата Ринга, типа а ты что меня не поддерживаешь? Впрочем, я сам виноват. За ту неделю, что мы провели в дороге от места моей встречи с отрядом аничей до Гронлина, я сумел себя зарекомендовать перед шаманом Станком и Кремнем, командиром этой банды шерифов, с самой лучшей стороны. В селениях, в которых мы четыре раза останавливались на ночлег, по девкам, как подавляющее большинство молодых воинов, не бегал, практически не пил, делал только то, что мне скажут, без всякой самодеятельности. Местных жителей мужского пола не задирал, не рубил на спор голову быку, не распевал матерные частушки, не... Короче, вел себя как салага под присмотром дедушек. Не хватало мне еще по незнанию местных правил и обычаев влипнуть во что-то! К концу путешествия Кремнь расписал мне мои же дальнейшие перспективы. Своему земляку крысы помогли, здоровье мое в норме, память не вернулась, да и бог с ней, значит, ничего важного там не было, орудием я владею достойно, лично видел, спокоен, уравновешен, не склонен к необдуманным поступкам, а не хочешь ли ты, мил человек, с нами отрубить годичный контракт? После объяснения специфики порученной отряду задачи я задумался, как ответить согласием, все-таки тогда еще я понимал язык аничей через пень колоду, а про говорильню на нем вообще молчу. Кремнь, видя мои сомнения, тут же накинул мне сверху звание недосержанта, типа пятеркой, считая себя, командовать будешь, оклад идет двойной, начисляется с того момента, когда мы с тобой встретились, что, ты вообще совсем нищий вернешься домой и даже не знаешь, куда именно тебе идти? Подумав над столь щедрым предложением, из офицера морпеха почти сразу в младшие сержанты местного отряда быстрого реагирования или вообще ОМОНа — какой карьерный рост, я тут же согласился кивком. А что мне еще было делать?

Только потом я узнал причины столь поразительной щедрости Кремня. Добычу, что собрали Рит и Гаст на поле моего боя, теперь придется делить на три части, а не на две. Одна мне, одна отряду и одна отходит в общую казну клана Снежной Крысы. При другом варианте половина бы шла мне, а вторая в казну клана Ворона. Обычаи такие у аничей. Но главная причина того, почему Кремнь и Станк хотели, чтобы я остался вместе с ними, была другой. Две трети отряда состояли не из опытных крыс, а крысенышей, впервые вышедших на охоту. Все-таки этот клан был не самым многочисленным, и опытных воинов в нем было мало, а денег вождю, и шаману, да и всем их родичам очень хотелось. Станк даже сам в отряд записался, когда еще будет шанс получить столь денежный и относительно безопасный контракт? Почему сам, а вдруг что-то случится? Так потом сотню лет от грязи не отмоемся! Жаль, что почти все опытные бойцы за месяц до подписания этого контракта ушли на другое дело, кто ж знал, что Барсуки от него откажутся? А тут такой серьезный молодой человек, явно опытный воин, потерявший память, это наверняка знак судьбы. Всю самую глупую молодежь, особенно племянников вождя клана Рунга, Ринга и Рита, и сына шамана Гаста ему под командование. А то одни утром уходят на едва слышимые звуки схватки, а другие постоянно ночью из лагеря исчезают.

Я тогда только посмеялся. Кровь кипит у ребят в жилах, готовы на все, чтобы доказать свое мужество, силу и ловкость, свою полезность клану, что тут сделаешь? Эта Лихорадка не только дала аничам зеленый цвет кожи и некоторые бонусы, не только. Многие кланы вымерли, а те, что умудрились выжить в первое десятилетие, приобрели черты, в какой-то степени присущие их тотему, присущие названию их клана. Барсы осторожны, опасны и любят решать дело одним ударом. Волки свирепы и неутомимы в погоне. Медведи спокойны и добродушны до поры до времени, но потом... А Крысы — это ярость и презрение к собственной смерти. Для крысы самое главное — это стая, а не что-то еще. Да и сами эти снежные крысы, как мне их описали и показали изображение, больше походят на маленьких росомах-недомерков, чем на мышей-переростков. Клану Снежной Крысы полезен контракт, нужен контракт, так возьмем его, а если погибнут молодые воины, выполнив при этом свой долг, значит, судьба у них такая. Стая снежных крыс во время гона сметает все на своем пути, волки спускаются в предгорья задолго до этого момента, барсы забираются на вершины скал, даже медведи уступают путь стае. Зачем связываться с больными на всю голову самоубийцами?

— Барб, я что-то чувствую. — Гаст толкнул меня локтем.

Еще бы ты что-то не чувствовал, сын отрядного шамана. Моя четверка незаметно для окружающих насторожилась и ленивыми движениями проверила свое оружие. Сколько я им талдычу, но до сих пор не отучил от этой глупой привычки. Железки и упряжь нужно проверять в казарме, до выхода из нее, а не где-то еще. Что ты почувствовал, Гаст? Бой как тогда, когда мы познакомились? Ведь, кроме тебя, никто и ничего не заметил. Или что-то другое?

— Тихо, — заорал, вскочив на ноги, Гаст.

Стражники, а кроме них и нас никого из посетителей в трактире не было, моментально замолчали. Никому из горожан не хотелось, чтобы Оргин обвинил его в непочтении, нет, потом, протрезвев, синдик гильдии кожемяк, конечно, будет извиняться, но сделанного им уже не воротишь, поэтому сегодня ночью у Саины было мало работы. Мгновенья текли, но ничего не происходило.

— Гаст, что ты чувствуешь?

— Боль, Барб, — просипел аничь, — сильную людскую боль. Там она. — Рука Гаста указала на восточную стену трактира.

— Все на выход, фонари не забывайте, — скомандовал Оргин своим подчиненным. — Барб, мы пойдем по всем радиальным улицам одновременно сетью к порту, как кто-то из патрулей что-то заметит, так сразу даст сигнал. Так оно быстрее будет.

— Согласен, мы буде...

Едва слышный удар далекого колокола прервал меня. Оргин чуть ли ни на пинках вышиб из трактира последних собутыльников. Похватав копья и щиты, мы бросились вслед за ним.

— Гаст впереди, со мной Рунг и Ринг, Рит сзади. Дистанция между нами метров десять, не больше. Гаст, расстояние между тобой и стражей метров пятьдесят, не меньше. Идем по Центральной улице все время до получения сигнала.

Быстрым шагом мы направились вперед. Хоть подобная ситуация и обговаривалась десятки раз, но повторить указания не помешает. Ну что, первая за все время, проведенное мною в Гронлине, по-настоящему беспокойная ночь? Не считать же таковыми несколько случаев, когда нас вызывали пару раз патрули, которым кто-то или что-то показалось? Как чувствовал, что сегодня будут проблемы. Зря Оргин почти всех стражников Восточного конца пригласил на свое день рождение.

Еще один удар колокола. А может быть, не так все и страшно. До сих пор эта железка работает, ее еще не разбили, может, и ложная серьезная тревога. Все может быть. Через несколько метров параллельно Центральной улице начнет струиться Южная, а еще через двести метров Северная улицы. Они пронизывают Восточный треугольник почти от вершины до самого основания. Десяток мелких то появляющихся, то упирающихся в тупики радиальных улиц по большому счету интересны только грабителям и стражникам. Нет, мы их тоже знаем назубок, но они нас пока не волнуют. Нам нужны основные магистрали Восточного конца и пересекающие их семь Колец — это наш основной маршрут. А уж потом, ориентируясь по сигналу патруля стражников, перейдя с Центральной по одному из Колец до нужной нам улочки или переулка, мы и увидим причину сегодняшнего переполоха.

— Колокол замолчал, видно, сломали, — сообщил мне очевидное Рунг.

Не останавливаясь, я только пожал плечами. Теперь мы будем не одни гулять этой ночью. А мое тревожное кольцо уже нагрелось. Общая тревога для всех, кто сегодня на боевом посту. Хоть слабенькая магия в этом мире, но есть. Сломать один из двенадцати колоколов Крови, находящихся по три штуки на Восточном, Западном, Северном и Южном концах, могут только абсолютно глупые люди или те, кому терять уже нечего. Уничтожишь один, так сразу все остальные поднимают тревогу, и не звоном, а иначе. Сейчас стражники всех четырех концов получают инструкции и покидают трактиры, постели жен или любовниц. Сейчас еще три пятерки аничей, дежурившие этой ночью в других концах Гронлина, уже выдвигаются нам на помощь. Сломать колокол, подающий сразу сигнал, когда в зоне его ответственности пролилась кровь, причем не пара капель, а гораздо больше, является коронным преступлением.

Вот и Северная улица началась, от Центральной до нее по второму Кольцу метров сто пути. Странно, что от стражников нет никакого сигнала, уже треть Восточного конца ими проверенна. Гронлин небольшой, почти идеально круглый город диаметром примерно тысяча триста метров, и около сорока тысяч населения здесь проживает, конечно, без учета Предместья. В обязанности стражников входит знание всех проживающих в своем районе хотя бы в лицо. Верна и обратная ситуация. Особенно хорошо друг друга знают слуги закона и не совсем такие личности. Между ними даже существуют некие негласные договоренности. Одни не зарываются и не наглеют, а то другие могут и палку перегнуть, и не обязательно о хребет наглеца. Кто же будет так хулиганить из своих? Кто это может вообще так хулиганить? Чужие, моряки? Да не похоже на них, Оргина почти все постоянные гости местной акватории знают, обещал в нужнике утопить — ведь так и сделает. Да и капитан порта смотреть сквозь пальцы на беспорядки не будет. Мало того что у него есть свое подразделение охраны порядка, так и власть немереная в разумных пределах у этого чиновника тоже присутствует. Стандартный штраф за участие в беспорядках может выписать владельцу или капитану корабля, и без разницы, сколько матросов с лоханки там участвовало — один или вся команда, прибавляем возмещение материального ущерба в трехкратном размере, так вообще хорошая сумма набегает. А не оплатишь ее в трехдневный срок, так корабль и груз конфискуются.

Резкий свист раздался справа. Мы бегом добрались до пятого Кольца и повернули направо. Свисток поднявшего тревогу патруля не умолкал. Сзади, сбоку и спереди раздавались одиночные сигналы остальных стражников. Ближайшие патрули бросились на подмогу соратникам, а остальные окружали нехорошее место. Тэсс Лоташ великолепно выдрессировал своих подчиненных, научил их не просто азам работы, он воспитал из обывателей гончих псов, он привил им азарт погони и вкус крови.

Южная улица, пятьдесят метров по ней и направо в переулок. Оттуда раздаются нехорошие свистки. Надо поднажать, дьявол знает, что там произошло или происходит, хотя звуков боя не слышно, но это не причина идти вразвалочку и отсутствующих ворон считать.

— Барб, — к моей группе присоединился с двумя стражниками Оргин, — если это местные или морячки, отдай их мне, я покажу, как мне праздник портить! Я им все кости переломаю! В кои веки решил расслабиться вне семьи, а тут эти сволочи такое устроили! Я их...

— Оргин, подожди. — Я затормозил около вызывающего подмогу патруля. — Что тут у вас произошло? — поинтересовался я у старшего тройки стражников. — Прекрати свистеть, всех горожан разбудишь.

— Смотрите. — Стражник прекратил оглашать переливами художественного свиста и посторонился.

— Матерь Божья! — потрясенно пробормотал Оргин и начал осенять себя святым кругом.

Он был не одинок, моя команда тоже присоединилась к нему. Для порядка два раза изобразив круг перед грудью, я присел на корточки. Слова "Матерь Божья" мне как-то в голову не приходили, все больше насквозь нецензурное хотелось сказать, и не одно. Пять трупов, пять окровавленных тел лежали в этом тупичке. Три мужских и два детских. Мальчик и еще раз мальчик.

— Оргин, а что ты телишься? Тессу Лоташу нужно немедленно сообщить, благородные здесь лежат.

— Быть того не может! — изумился кожемяка и приоткрыл окошко своего фонаря.

Еще как может. Луч желтого света, пробежавшийся по телам, подтвердил мою правоту. Зря Оргин это сделал, двое из его наряда тут же решили добавить работы дворникам, но успели выбежать из тупика и склониться над сточной канавой. Судя по более или менее спокойной реакции обнаружившего тела патруля, то свои желудки они уже успели очистить. А вообще, неприятное зрелище. Такое впечатление, что тут поработал мясник, тела прямо-таки разделаны. Похоже, что здесь не убивали, а пытали. Хотя нет, казнили с особой жестокостью. А зачем был разбит колокол Крови?

— Третий колокол разбит? — поинтересовался я у побледневшего, но держащего марку Оргина.

— Да, убийца или убийцы отсюда напрямую направились в порт. Видно, кровью сильно запачкались, если колокол начал звонить постоянно.

— Гаст, запах сможешь взять?

— Попробую, но гарантии дать не могу, я же Крыса, а не Волк или Соболь.

— Веди.

Зря ты мне напомнил об этом, вернее, зря вообще сказал. По договоренности с Кремнем и Станком по всем бумагам я прохожу как Барб из клана Снежной Крысы, а не непонятно кто вселившийся в тело убитого неизвестными личностями непонятного горца из клана Ворона. Остальные аничи посмеялись и потребовали от меня обмытия прибавления в своем клане такого занятного младенца. А бургомистру города так вообще было без разницы. Он хотел получить пятьдесят горцев для городского ОМОНа, а приехала пятьдесят одна личность. Какая разница? Наоборот, даже лучше. В последнее столетие, а особенно в последнее десятилетие, начал ощущаться дефицит аничей на материке Ерсаул. Соседи, которые соседи через океан, тоже хотят заполучить в свои ряды этих отличных воинов. Наглые морды, тут самим не хватает, цены взлетели до небес! Гвардейцы короны, набранные из бедных благородных, уже роптать начинают. Хотят себе такую же оплату труда, как у горцев.

Я усмехнулся, только нас на город пять десятков всего наберется, а гвардейцев, дай бог памяти, сотен восемь.

— Барб, тебе смешно? — тихо поинтересовался Ринг.

— А я должен плакать? Почему? Я видел и не такое, не спрашивайте меня где, все равно ответить не смогу. Если все воспринимать как личное, как свое, то никаких нервов вам не хватит, парни. Умейте разделять работу и свою жизнь. Так будет лучше, так будет легче и вам, и клану Снежной Крысы.

Вот чего я и опасался, чего опасались Кремнь и Станк. Крысеныши впервые почувствовали запах крови и пришли в ярость. Им сейчас хочется на кого-то броситься. Вон даже на меня кое-кто неосознанно попытался наехать. Не получится у вас ничего, и не таких в джунглях строил, когда был советником.

Гаст привел нас к громадным воротам, ведущим на территорию порта. Плохо, я надеялся, что по дороге мы куда-нибудь свернем. Порт, ночь, луна и звездное небо, четырехметровый забор — в местных единицах измерения две сажени, романтика!

— Стучи, если через пять кликов не откроют, перелезаем через ворота, они на полсажени ниже будут, и вообще, чем мы хуже водоплавающих на деревянных корытах?! Им можно пройти за взятку, а нам нельзя без нее?

Гаст усмехнулся и начал вежливо стучать с размаху обухом боевого топора в калитку. Ринг, Рунг и Рит, мешая друг другу, присоединились к соратнику. Сегодня точно что-то будет.

Глава пятая

— Настя, все! Все — это я имею в виду то, что мы с тобой и Галкой все обсудили, и не один раз. Я готова рискнуть, кроме Ромы мне никто не сможет помочь. Мне это колье без Андрея не нужно, оно мне без надобности. Как там Рома, опять никаких улучшений?.. А Галка что делает?.. Насть, ты должна хотя бы на один день в неделю забирать ее из больницы! Она же там корни скоро пустит и лишайником покроется... Нет, только Рома. Я пыталась поговорить с Костей, Сергеем и этим новым идиотом Сашей, все разговоры мне пришлось потом переводить в шутку. Только Рома, и никто другой... Давай, я на связи, пожелай мне успеха и удачи, подружка.

Молодая женщина вышла из машины и с презрением посмотрела на подошедшего к ней громадного мужчину.

— Александр, оставьте меня в покое, в этом учреждении мне ничего не грозит. А может, вы скоро и в туалет вместе со мной ходить будете? Поздравляю, скоро вы узнаете много нового о строении женского тела, и ваши детские фантазии наконец-то осуществятся.

Девушка открыла дверь магазина и зашла внутрь.

— Когда же Арифмометр разведется с этой стервой? — зло бросил телохранитель закурившему сигарету водителю.

— Через полтора года, не раньше, — равнодушно сказал Георгий. — Саша, да ты не напрягайся особо. Воспринимай все происходящее с юмором, как Роман воспринимал.

— Роман, Роман, все время слышу это имя. Гонорейщики его хвалят, шкафы и тени Егора и Андрея Федоровича вообще от него без ума. Если бы он был таким хорошим специалистом, как о нем говорят, то не валялся бы сейчас в коме.

— Заткни еб... Саша. — Водитель отбросил сигарету. — Не нарывайся, не нужно этого делать.

— А то что будет?

— А то будет тебе плохо, не нарывайся, понятно? Ты новенький в нашей организации, Саша. Я не стукач, но если ты попробуешь повторить эти слова в присутствии тех, кто работал с Романом, то получишь по физиономии. А если эти слова услышат Галина или Михалыч, то первая тебя искалечит, а второй уволит. Все ясно?

— Галина, — протянул Александр, — я уже боюсь.

— Дуракам закон не писан, — потянулся водитель, — делай что хочешь, но предупреждаю, если не она, то Виталий, Олег, Костя, Сергей, Алена, Павел, Филипп, да что я всех тебе перечислять буду, короче, не нарывайся. Тебя взяли на место Романа, так работай, имеешь хороший шанс на нормальное будущее, что тебе еще нужно? А если ты еще что-то скажешь не совсем хорошее про Рому, то я сам тебе заряжу в торец.

Телохранитель посмотрел на водителя, имеющего практически такие же габариты, как у него, и тихо хмыкнул. Ибовские курсы проходили все, кто имел отношение к службе охраны ВИП-персон.

— Марк Наумович, — девушка с ярко выраженной внешностью уроженки Красного моря вошла в кабинет, — я дико извиняюсь, но одна чересчур целеустремленная девушка хочет вас видеть. Она без записи, без предварительного согласования, но ее фамилия Проскурина. И я взяла на себя смелость побеспокоить вас.

— Софочка, Ви правильно сделали, что соизволили меня побеспокоить, пригласите эту девушку ко мне. Так же я жду от вас две чашки хорошего чая. Не задерживаетесь.

Старик внимательно смотрел на вошедшую в его кабинет девушку. Смотрел, как она без малейшей тени стеснения уселась в кресло для посетителей и выложила на стол футляр.

— Ви что-то имеете мне предложить, Жанна Кирилловна? Предупреждаю, что я по-мелкому не работаю. Чаю хотите? Прошу вас. — Старик указал на вошедшую с подносом девушку.

— Не откажусь, — сухо улыбнулась посетительница.

— Я хочу оставить это колье в качестве залога, — подождав, пока секретарша или черт знает кто покинула кабинет, продолжила девушка, — и получить от вас, Марк Наумович, приличную сумму денег.

— Ви случайно не ошиблись адресом? На моей скромной лавке надписи "Ломбард" нет. Я не занимаюсь такими вещами. Я только продаю или изредка покупаю понравившиеся мне ювелирные изделия. — Старик даже не прикоснулся к футляру. Его глаза постоянно смотрели на лицо посетительницы.

— Марк Наумович, у всех нас есть свои принципы, которыми изредка можно поступиться, посмотрите на то, что я вам предлагаю. Проявите вежливость к даме, прошу вас.

Старик открыл футляр и пару минут смотрел на его содержимое. Потом хмыкнул и достал колье из бархатного плена.

— Я знаю это изделие, я был одним из трех посредников, через которых оно приобреталось, Жанна Кирилловна. И теперь ви хотите, чтобы я принял его в залог?

— Да, и выплатили мне как минимум две трети его реальной рыночной стоимости. Если в течение года я не верну вам деньги, то это колье будет вашим. Я предполагаю, что это хорошие условия для начинающего ростовщика.

— Ви еще и шутить изволите, Жанна Кирилловна, — позволил себе улыбку старик. — А если ви не вернете мне деньги, что я буду делать с этим украшением вашей прелестной внешности? Продать это колье сейчас трудно, и в любом случае это вызовет неприятные вопросы.

— Отправьте в Голландию, камни распилите и получите свой гешефт.

— Свои деньги я получу в любом случае, — снова улыбнулся старик, — ви чай пейте, Жанна Кирилловна. Изя с Новоспасской распилит эти три камня и огранит полученные булыжники так, что все ювелирных дел мастера в Голландии повесятся от зависти. Я не это имел в виду. Я не хочу иметь конфликтов с господином Проскуриным.

— А вы изготовите высококачественную фальшивку из стразов. Я никому не скажу об этом, это не в моих интересах, и смею надеяться, что не в ваших. Подделка высокого качества должна быть готова через неделю, я заеду за ней, а настоящее колье пусть пока полежит у вас в сейфе. Я думаю, что мы договорились. Кстати, в стоимость сделки входит и кольцо с брильянтом для меня. Если будут вопросы, зачем я к вам приезжала, то на моем пальце должен сверкать ответ.

Секунд тридцать грохотали топоры по калитке, пока чей-то заспанный голос не поинтересовался, какого и кому надо в столь позднее время.

— Патруль аничей Восточного конца, открывай калитку, — сообщил я глуховатому стражнику.

— Не положено ночью.

— Все правильно, Жанна Кирилловна? — поинтересовался старик.

— Да, двести тысяч евро, как мы и договаривались, благодарю вас, красивое кольцо. Я заеду к вам через неделю за копией колье, надеюсь, что по внешнему виду его невозможно будет отличить от настоящего. — Девушка встала и стремительно покинула кабинет.

— Аорон, — тихо сказал старик через пару минут молчания.

Неприметная дверь за спиной старика открылась, и в кабинет зашел молодой парень, отягощенный парой пистолетов, висящих на поясе.

— Что думаешь?

— Ей эти деньги нужны, чтобы отправить Романа в Швейцарию. Там есть хорошая клиника, специализирующаяся на травматических комах. Пять дней назад Жанна Кирилловна узнавала стоимость лечения. Ей объявили сумму в двадцать тысяч за диагностику и стационар. Операция стоит от пятидесяти до ста тысяч евро. Добавим непредвиденные расходы, Жанна Кирилловна едва укладывается в полученную сумму.

— Я тоже так думаю, нужно было дать ей больше, но это колье того не стоит. Аорон, это дело на твоем контроле. Если ей не будет хватать денег на лечение Романа, заплати разницу из какого-нибудь фонда помощи голодающим детям Сомали.

— Марк Наумович, а может, легче было бы все сделать самим напрямую?

— Аорон, у меня есть репутация, и если мои клиенты или партнеры когда-то узнают, что я бескорыстно помогаю больному гою, то она пострадает. А еще хуже будет, если эти, которым я хочу пожелать, причем каждому из них, — их зол вэйнэн аф дайнэ ёрн, начнут копать и узнают о некой сделке, которую мы с Ромой провернули несколько лет назад... Я-то выкручусь, а вот Рому точно убьют. Контролируй все, что касается его.

— Колье? — Аорон посмотрел на футляр.

— Отдашь украшение девушке через неделю и скажешь, что это подделка. Жанна Кирилловна плохо разбирается в камнях, иначе она не хвалила бы так подаренное ей мною кольцо. Почти все гои плохо разбираются в драгоценностях. Займись делом, Аорон.

Старик выпил остывшего чаю, мрачно наблюдая за суетой своей правой руки.

— Ромка, Ромка, я обещал твоему отцу присматривать за тобой, — прошептал Марк Наумович. — Прости старого дурака, не уследил, но когда я узнаю, кто это сделал с тобой...

— Что? Это аничам не положено? — удивился я.

— Все равно не положено. Сейчас пойду за дежурным по порту, пусть он решает.

Я переглянулся с соратниками, это что-то новенькое, аничей ночью должны пускать всюду и везде, кроме зданий магистрата и арсенала по крайней мере, мне так Кремнь говорил. А в королевский дворец нам доступ вообще запрещен в любое время суток. Ладно, подождем, время еще есть. А вообще, странная ситуация в столице. Сам Гронлин — вольный город, и управляет им бургомистр при помощи магистрата, он же нас и нанимает, и мы ему подчиняемся. А сам королевский дворец, расположенный в городе, обладает правом экстерриториальности. Хотя это не моя головная боль. Говорят, вольность городу была пожалована в незапамятные времена, когда судьба династии была на волоске, и только отчаянное сопротивление горожан спасло ее.

— Барб, прошло десять кликов со времени убийства, еще двенадцать-пятнадцать — и я потеряю запах крови, — сказал Гаст.

Ситуация серьезная. Если он потеряет, то никто потом не возьмет, выветрится запах. К дьяволу формальности. Произошло убийство, и кто-то должен ответить за это. Нам за это платят, нас ценят за способность решить почти любую проблему и дают широчайшие полномочья. Получаешь хорошие деньги, власти у тебя выше крыши, почему не справился?

— Перелезай и открой нам калитку.

Ринг и Рунг скрестили руки и присели. Гаст передал копье Риту, оперся сапогом о получившуюся площадку. Толчок, рывок рук аничей вверх, хват крысы за верхний край ворот, и единым махом Гаст перелетел через препятствие правосудию. Возмущенные вопли, пара ударов, лязг засова.

— Прошу, — открыл нам калитку Гаст.

— А эти? — Я показал на парочку валяющихся на брусчатке тел портовых стражников.

— Пытались помешать, — пожал плечами аничь, — пришлось сознания лишить. Я нежно и осторожно, Барб.

Все страннее и страннее. Парочка обычных людей хочет помешать аничу в его блажи физическими методами воздействия. А это что за чудо такое? В сопровождении двух десятков стражников от здания капитанства порта, расположенного недалеко от ворот, к нам бежало расфуфыренное чудо в перьях. Это явно не дежурный, это, скорее всего, сам тесс Навир, здешний главнокомандующий. С ним я лично незнаком, но слишком богато одет чел для простого чиновника. Он ночевал здесь, а не на дому? Интересно девки пляшут. И сзади раздается топот, я обернулся. Оргин сотоварищи тоже решил присоединиться к нам.

— Что вы себе позволяете?! — завопил попугай. — Вы напали на моих людей!

— А почему они нам не открывали калитку? — поинтересовался я.

— По моему распоряжению! По какому праву вы...

— В городе произошло убийство пятерых благородных, — перебил я попугая, — след ведет сюда. И вообще, представьтесь мне! Кто мы такие, вы видите сами.

— Я тесс Навир, капитан порта, — слегка сбавил пыл попугай.

— Почему нас не пускали?

— В порту произошла крупная кража, и до особого распоряжения никто не должен покидать его территорию, а также входить сюда.

— Но ведь кто-то же вошел?

— Сейчас мы это выясним, — заверил меня капитан. — Я лично допрошу стражников, охранявших ворота. Мы все узнаем и только потом...

Я смотрел на разорявшегося попугая, как он стал энергично отдавать распоряжения, как он великолепно тянет время. Хватит!

— Никакого "потом" не будет, тесс Навир. Оргин, — повернулся я к подбежавшему имениннику, — пятерых своих оставь здесь, сам тоже оставайся. Никого не выпускать, впускать только городскую стражу и патрули аничей, всех прибывающих вкратце знакомь с обстановкой. Короче, сам разберешься. — Я подморгнул кожемяке и искоса посмотрел на попугая. — Остальные твои парни с нами.

— Да как вы смее...

— Смею, по поводу моих полномочий можете узнать утром у бургомистра Гронлина. Допрашивайте своих стражников, о результатах сообщите мне, до прибытия тесса Лоташа или иных представителей магистрата главный здесь я. Хотите оспорить, нет? Тогда освободите нам дорогу, или мы сами ее освободим. Ну!

Судя по взглядам, бросаемым в нашу сторону вооруженной портовой братией, последнее, что хотелось им в этой жизни, так это конфликта с нами, жизнь и здоровье дороже. Отстранив пытающегося что-то вякать попугая в сторону, я кивнул Гасту. Портовые, не дожидаясь приказа своего начальства, шустро разбежались в стороны, иного я не ожидал. А теперь побегаем, дьявол, Гаст взял слишком большой темп, городские не отстанут? Я оглянулся на бегу, не должны. Парни крепкие, жиром не обремененные, справятся. А попугай и троица портовых у калитки замешаны, остальные скорее всего нет. Именно поэтому я оставил Оргина у ворот, его авторитетом не задавишь, он сам кого хочешь может построить.

Мы пробегали мимо Т-образных причалов, мимо кабаков и публичных домов, мимо складов и конюшен. Несмотря на позднее время, кое-где еще теплилась жизнь. Морячки — крепкие ребята, гулять начинают едва проснувшись и до сих пор некоторые держатся. Хотя их можно понять, соотношение времени, проведенного на корабле без женщин и почти без выпивки, по отношению к времени, проведенному на суше, примерно равно десять к одному, и это в лучшем случае.

— Стой. — Гаст поднял руку и стал водить головой из стороны в сторону.

— Это здесь? — Я посмотрел на несколько забитых пришвартованными кораблями причалов. Недалеко от ворот, недолго мы побегали.

— Показалось, — недовольно проворчал Гаст, — бежим дальше.

— Что показалось? — принялся я на ходу расспрашивать молодого шамана.

— Как будто след раздваивается, но потом, когда я принюхался, все стало на свои места. Я чуть не спутал один след с другим, чуть время не потерял. Убийца подошел к воде, развернулся и направился дальше. Это здесь, — остановился Гаст около одного из причалов, — он здесь.

— Тулин, обрисуешь мне все? — спросил я у портового амбала из ребят Оргина.

— У малых причалов рыболовные шнеки, у большого пришвартован неф "Дельфин" из Анорского королевства. Загружен был еще четыре дня назад, по слухам, капитан загулял с какой-то благородной, поэтому корабль до сих пор и не отчалил.

Я посмотрел на украшенный доброй сотней фонарей двухмачтовый неф. И не отчалит в ближайшее время. Рыболовам мочить благородных очень надо, да они жить без этого не могут! А Гаст правильно сделал что остановился, не заходя на причал, хорошо Крыс готовят. Диспозиция такая. Справа и слева короткие, метров пятнадцать, не больше, отростки перевернутой буквы Т с пришвартованными шнеками. Сама ножка, метров пятьдесят длиной, уходит в море, и к правой ее скуле прилип довольно большой, по местным меркам, корабль. Метров двадцать пять в длину, восемь в ширину, две мачты с косыми парусами, две надстройки на корме и баке, он же нос. Наверняка присутствуют две палубы и громадный трюм, разделенный перегородками. Экипаж до ста тридцати человек, и как нюанс по правилам на корабле должен быть арсенал, обеспечивающий оружием весь этот сброд. Что-то многовато будет для пяти аничей и десятка стражников в случае оказания экипажем сопротивления досмотру. Тем более что все они морские волки и прекрасно знают свой корабль, а мы — сухопутные крысы, кроме меня. А может, экипаж на берегу зависает, по крайней мере какая-то его часть? Тогда нам будет легче. Что это?

— Тулин, что происходят?

— Сам не понимаю, — признался здоровенный грузчик, — такое впечатление, что корабль готовится выйти из порта с первыми лучами Светила. Странно это.

— Бегом к Оргину, расскажешь ему обо всем. Остальные за мной, быстро! Гаст, сколько еще времени ты можешь чуять кровь?

— Не больше десяти кликов.

Плохо, у нас есть не более пятнадцати минут, за это время нужно проверить весь экипаж. Неуютно мне как-то. Прибыли.

— Эй, на корабле, куда собрались, соленые, да еще и без лоцмана? Ночь на дворе, на мель хотите сесть? Капитана мне позовите.

— А зачем тебе капитан? — поинтересовалась бородатая личность, наблюдающая за процессом поднятия трапа несколькими морячками.

— Разговор к нему есть.

— Поговори со своими друзьями, и будет тебе разговор, — засмеялся бородач. — А лоцман утром и по штормтрапу забраться может. Невелика птица.

Остальные морские волки поддержали его ржач и не прекратили своего занятия. Плохо, высота борта у этого корыта метров шесть, и это только то, что виднеется над водой, не запрыгнешь на верхнюю палубу, прыгалка сломается.

— Что вы хотите? — перегнулась через борт занимательная личность. — Я второй помощник капитана, и все вопросы вы можете решить со мной. Только побыстрее, через сорок кликов рассветет, и мы отходим, и так много времени потеряли.

— Нам необходимо подняться на палубу и провести досмотр корабля.

— Я не могу вам это позволить, таможенники три дня назад уже осматривали весь наш груз, и с тех пор ничего нового в трюм не поступало... Кроме того, вы не являетесь подчиненными тесса Навира, вы городская, а не портовая стража. Что вы вообще здесь делаете?!

В принципе второй помощник прав, всеми вопросами с иностранными, да и местными кораблями занимаются портовые власти.

— Запах крови точно ведет сюда? — поинтересовался я шепотом у Гаста.

Тот кивнул. Плохо, все плохо, но все же нравы здесь проще, чем в моем мире. Не надо подписывать кучу бумажек, не надо согласовывать с начальством, не надо ждать консула в случае возникновения претензий к иностранному экипажу и так далее и тому подобное.

— А если мы договоримся по-хорошему? Нас не интересует груз, нас интересует экипаж и пассажиры. В городе около тридцати пяти кликов назад произошло убийство пяти благородных, и запах крови привел нас сюда. Кроме того, убийцами разбит колокол Крови. Вы знаете, что это значит. А тут еще и ваш поспешный выход в море.

Второй помощник задумался, и матросня перестала зубоскалить, смотря на нас. Коронное преступление не имеет срока давности. Мало того, будут наказывать всех подряд.

— Лоцмана вам никто не даст, — продолжил я. — Более того, если вы попробуете выйти в море без него, то скоро на ваш перехват будут отправлены дромоны королевского флота. Останетесь, так через сорок кликов, с рассветом, здесь будут совершенно другие люди и, не спрашивая вашего разрешения, поднимутся на борт. Мы спешим только потому, что запах крови совсем скоро исчезнет, и найти убийцу или убийц будет затруднительно. Проверять будут тщательно всю команду и всех пассажиров. Вы еще нескоро выйдете в море, если вообще выйдете. Подумайте над этим, только быстро.

— Гаст, сколько у нас кликов осталось? — спросил я соратника.

— Шесть или семь, не больше.

— Сейчас я позову капитана, — сорвался с места второй помощник.

— Ну что, борода, теперь пошутить не хочешь? — поинтересовался я у матроса-зубоскала. — Молчишь — правильно делаешь. Ты лучше скажи нам, кто недавно поднялся на борт, наверняка это убийца.

— Кроме капитана, никто не поднимался, — буркнул бородач. — Мы только его и ждали, чтобы отплыть. Но это не он, вы ошибаетесь. Единственное убийство, на которое способен наш капитан, так это разбить вдребезги женское сердце. Да и поднялся он кликов пятьдесят назад.

— Опустить трап, — раздался крик.

— То поднимай, то опускай, — заворчал бородач. — Вечно из-за него в истории влипаем, давно нужно было отплыть, а он все от юбки отлипнуть не мог.

— Открыть все палубные люки для досмотра, — снова приказал тот же голос.

Первым на неф взлетел Гаст, за ним одной сворой поспешили Ринг, Рунг и Рит. Торопятся крысеныши за кровью, молодые еще, не понимают, что на их век этого добра хватит с избытком.

— Стойте здесь, никого не выпускать, — отдал приказ я стражникам.

Я начал подниматься по трапу, на корабле нам они не нужны. Капитан и команда даже и не думают о противодействии следствию. Наоборот, готовы всемерно помочь. Не хочется им еще неизвестно сколько времени в порту куковать. Я ведь описал абсолютно реальное развитие событий, я даже красок не сгущал.

— Тесс Отран, капитан и владелец этого судна, — встретил меня на верхней палубе парень.

Зачем тень на плетень наводить? Так бы сразу и сказал, что зовут тебя Девичья Погибель. Кого ты хочешь обмануть, красавчик. Да Бред Питт по сравнению с тобой, блондинчик, полная посредственность.

— Барб, — представился я. — Ничего не хотите мне сказать?

— Барб, — окликнул меня с крыши второй надстройки на носу Гаст, не дав капитану сказать ни одного слова, — тут что-то странное. Давай сюда быстрее, пока оно не исчезло.

Я побежал на бак, капитан не отставал от меня. Первая надстройка, трап, вторая надстройка, снова трап, а вот и крыша. Четыре анича столпились около стремительно уменьшавшегося пятна странного цвета. Какая-то тряпка рядом, непонятно.

— Что это такое? — поинтересовался я у Гаста.

— Я только могу предположить, что это лоскут одежды одного из убитых, а это след того, кто ее сюда принес. Принес, положил и исчез. Никаких следов больше я не чувствую.

— Капитан, — повернулся я к стоящему за моей спиной блондинчику, — как вы можете объяснить это?

— Понятия не имею. Я вернулся на корабль до того, как произошло убийство в городе, если вы не ошиблись со временем. Сразу команда начала готовиться к отплытию. Посторонний не мог проникнуть на корабль.

Это точно. Я посмотрел на палубу, по которой сновало около шести десятков матросов. Не то что сложно, невозможно не заметить постороннего. Сотня фонарей, расставленных по бортам и надстройкам нефа, согласно количеству моряков судна, делала задачу незаметного проникновения на корабль невыполнимой. С воздуха закинули? Бред, след шел по земле. Невидимка? Дьявол его знает. Кто это там сапожищами по палубе грохочет?

— Барб, привет, — на крышу надстройки забрался Окир со своим нарядом, — обнаружил убийц?

— Нет.

— Что делать будем?

Я посмотрел на своих парней, на ребят из патруля аничей Северного конца, они первыми из трех групп успели прибежать, и пожал плечами. Что тут можно сказать? Да ничего. Мы свое дело сделали, даже пересделали! Маршрут преступника или преступников проследили, а дальше пусть ломают себе головы компетентные органы.

— Пошли отсюда, ребята, нам тут делать нечего. Пускай тесс Лоташ во всем разбирается.

— А я смогу отплыть на рассвете? — спросил капитан.

— Сможете, только неизвестно когда, — обнадежил я красавчика. — Капитан, Ваш корабль будут проверять особенно тщательно и в первую очередь. Мало того, наверняка на несколько дней порт будет закрыт.

— Но как же так?! Мне срочно необходимо отплыть!

— Вопрос не ко мне.

— А вот и Таш со своими пожаловал. — Окир пихнул меня в бок и показал головой на пирс.

Да, ребята с Южного конца проиграли забег патрулю Окира. Сегодня вечером их будут подначивать все кому не лень. А что это красавчик так побледнел? То ему нужно срочно отплыть, то его обыск пугает, контрабандой капитан занимается? Так за борт ее, пока есть время. Скоро народу на этом кораблике будет гораздо больше положенного.

— Могу я с вами поговорить. — Капитан умоляюще посмотрел на меня.

Я хмыкнул и переглянулся с Окиром, который закончил объяснять громким голосом Ташу и его команде, что таким медлительным черепахам на нефе делать нечего. Капитан, похоже, принял меня тут за главного. В принципе верно, на моей территории произошло убийство, и вся прибывающая подмога поступает в мое распоряжение.

— Можете.

— Тогда я прошу вас пройти со мной в мою каюту.

— Ребята, все спускайтесь и ждите меня на пирсе. Пройдемте, капитан.

Кстати, он уже стал называть меня на "Вы". Крепко же его припекло. Обычно дворяне выбирают нейтральную форму общения с аничами. К себе не приравнивают, но и не пытаются опустить до уровня простолюдина, дорого может обойтись. А вообще, странное преступление. Пятеро дворян убиты с особой жестокостью, можно сказать, произошла настоящая расчлененка. Дьявол, и почему расстояние между верхней и нижней палубами нефа такое небольшое! Тут же не больше метра восьмидесяти будет, как мне идти с моими габаритами? А этот капитан чем думал, когда приглашал меня к себе в гости? Что мне приятно передвигаться полусогнувшись? Надеюсь, что в его парадизе потолок выше. А вот и он. Дьявол, я ошибся, хорошо, что на моей тыкве легкий шлем, а то шишка была бы обеспечена, здесь такая же высота потолка.

— Присаживайтесь, Барб. — Капитан указал мне на диван и закрыл дверь.

Правильно, в эти кресла я при всем своем желании не помещусь. Я с удовольствием развалился на диване и наконец-то смог разогнуться. Ну, что ты мне хочешь сказать?

— Скажите, Барб, моему кораблю можно каким-то образом избежать досмотра?

— Нет.

— А Вы бы не могли мне в этом помочь? Ведь в порту Вы же главный.

Похоже, что красавчик чего-то не понимает. Придется объяснить подробно.

— Капитан, Вы забыли добавить слово "сейчас". Да, именно сейчас в порту я главный, все прибывающие или уже прибывшие воины переходят под мое командование, но только до рассвета. Когда поднимется Светило или чуть позже, придут люди из магистрата, а может быть, и из королевского Приказа, все-таки убиты дворяне, и вся моя немаленькая на этот момент власть закончится. Вашему кораблю не избежать тщательного досмотра, а Вам, Вашей команде и Вашим пассажирам допросов. О чем Вы волнуетесь? Я уверен, что Вы непричастны к убийству, скажите, и, возможно, я смогу Вам помочь, не обещаю, но постараюсь. А вообще, вы странно себя ведете, нам Вы готовы были полностью показать свой корабль, а другим опасаетесь. К чему все это?

— Лора, выходи, — печально вздохнул красавчик. — Я никогда не слышал, чтобы аничи занимались розыском похищенных девиц, а вот другие...

Вот это номер! Узорчатый полог, отделяющий кровать капитана от остальной части каюты, откинулся в сторону, и моим глазам предстала красивая юная девушка. Да тут любовь и киднеппинг одновременно. Ай да капитан, ай да сукин сын. Так вот почему корабль до сих пор не отправился в плавание. Ромео ждал удобного момента, чтобы похитить свою Джульетту.

— Ее отец не хотел давать свое согласие на наш брак, и Лора согласилась бежать со мной.

— Это Вас прикрывал капитан порта? Из-за Вас он не хотел никого пускать на вверенную ему территорию?

— Да. — Красавчик снова вздохнул. — Я опасался погони и попросил тесса Навира помочь нам. Он дальний родственник Лоры и не отказал нам.

Вот дьявол! А я думал, что тесс Навир связан с убийцами. Хотя связан — это слишком громкое слово. Получил барашка в бумажке, и все. Кто же его будет во все посвящать? Да и ему, можно подумать, нужны подробности. Тогда как убийца проникнул в порт?

— Почему след крови привел на Ваш корабль?

Влюбленные синхронно пожали плечами. Нет, так дело не пойдет. Думать вам надо, вам это нужно, а не мне. На твой корабль, красавчик, подкинули улику, а не мне под кровать.

— Значит так, я буду в порту главным до рассвета, за это время мне нужно найти убийцу или убийц, только тогда никакого досмотра Вашего корабля не будет, порт закрыт не будет, и с первыми лучами Светила вы покинете Гронлин. Думайте, тесс и теса, кто мог подложить вам такую свинью. Это ведь личные счеты, а не что-то другое. Думайте, время у вас ограничено.

— Может быть, — неуверенно начала Лора, — тэсс Харод как-то в этом замешан? Отец благосклонно отнесся к его желанию стать моим мужем, а когда я отказалась выходить за Харода, то тот пришел в ярость и пообещал отомстить.

— Он дважды вызывал меня на дуэль, и оба раза я его ранил, — заметил красавчик, когда я посмотрел на него. — Тесс Харод — капитан нефа "Альбатрос", он только вчера пришел в Гронлин. Убить исподтишка он может, но коронное преступление... Да у него духу не хватит!

— Может, кто-то еще? — спросил я у влюбленных. — Не спешите с ответом, подумайте. Может быть, мужья-рогоносцы обиделись, во всяком случае кто-то из них?

— Нет, — твердо сказал красавчик. — Я так уверенно говорю не потому, что здесь Лора. Я никогда не связывался с замужними женщинами. Это мой принцип.

"Альбатрос" оказался почти точной копией "Дельфина" капитана Отрана. Ничего необычного, неф — самый распространенный здесь тип военно-грузовых кораблей.

— Гаст, ты место узнаешь? — Я указал на причал.

— А то нет, здесь меня смутил запах крови. Барб, значит, убийца пробрался на корабль, а потом вышел и побежал по пристани к нефу этого Отрана.

— Ошибка — не пробрался на корабль, а зашел, как к себе домой. Наверно, у него были на это причины. Таш? — Я посмотрел на подбежавшего ко мне анича.

— Капитан порта готов оказать нам содействие.

— Разве? — Я демонстративно не смотрел на запыхавшегося павлина.

— Тесс Барб, — капитан порта дал своим людям знак отойти, — я приношу Вам свои извинения. На мгновение я подумал, что Вы пришли за моей троюродной племянницей, отец Лоры влиятельный в магистрате человек, только поэтому первый клик нашего с Вами общения был именно таким. Я сделаю все, чтобы помочь Вам найти убийцу, это и в моих интересах. Корабль капитана Отрана должен уйти с рассветом из порта, иначе мою племянницу вернут домой.

Я уже тесс, ну надо же! Такими темпами я скоро Его Величеством стану. А павлин выглядит не то чтобы уж сильно виноватым, но смущенный внешний вид имеет. Ясненько, пытается вину свою как-то загладить, ведь если я начну жаловаться на капитана порта всем подряд желающим послушать, то он отгребет по самое не могу.

— А Вы сами проблем не получите в связи с Вашим участием в побеге Лоры из родного дома? Ведь это уже не скроешь ни при каких обстоятельствах.

— Я — нет, особенно если окажу Вам помощь в поимке преступника. Повторю — найти его в моих же интересах.

— Как убийца смог проникнуть на территорию порта?

— Я поговорил с охранявшими ворота своими людьми. Клянутся, что никого не выпускали и не впускали, но врут. Я долго работаю капитаном порта, и меня трудно обвести вокруг пальца. Видно, им много заплатили, если они осмелились нарушить мое прямое указание...

— И занялись привычной работой, которую в эту ночь глупый начальник почему-то приказал не выполнять, — подхватил я тесса Навира.

— Да, — ничуть не смущаясь, подтвердил капитан порта, — обычно я закрываю глаза на мелкие нарушения. Это все-таки порт, обстановка тут своеобразная. Лучше пусть берут мзду за это, чем за что-то серьезное.

— Это Ваши дела, и нас они совсем не касаются. Тесс Навир, нужно быстро, до рассвета, найти убийцу. Может быть, он скрывается на нефе "Альбатрос". Доказательств у меня никаких нет, запах крови уже выветрился. Поэтому придется Вам и Вашим людям максимально тщательно провести досмотр этого судна, а мы тем временем будем давить морально на капитана, его помощников, матросов, на всех, кто находится на этом нефе. Согласны с этим?

— Да, для этого я и привел сюда своих подчиненных.

— Действуйте.

Я посмотрел на выдвигающийся к нефу отряд, состоящий из десятка местных стражников, трех чернильных душ и капитана порта. А что у меня под рукой: мои люди, патрули Таша, Окира и Гронада, успел прибежать в порт дежурный наряд аничей с Западного конца и восемь десятков городских стражников.

— Оргин, перекрой со своими людьми этот и два близлежащих причала, задача та же самая — никто не должен покинуть данное место и никто не должен сюда попасть.

— Сделаю, Барб. — Именинник начал отдавать распоряжения как своим, так и прибывшим в порт стражникам Южного и Северного концов.

— Окир, кажется, что у тесса Навира возникли проблемы с попаданием на борт "Альбатроса", реши их. Это хамство — не пускать столь высокое начальство на корабль.

Короткий рык Окира — и пятерка аничей побежала выяснять причины такого возмутительного поведения водоплавающих. Трап опущен, капитан порта в своем праве, он вообще может арестовать до выяснения всего, что ему вздумается, эту посудину, а если тесса Навира сильно разозлить, то он может докопаться до столба и груз конфисковать в придачу.

— Барб, а если убийца не на "Альбатросе"? — поинтересовался введенный Ташем в курс дела Гронад.

— Пойдемте на корабль. — Я проводил взглядом тело вахтенного, запущенного Окиром по высокой дуге в море, — первый пошел. — Если я ошибся, Гронад, то ничего страшного в этом нет, — стал объяснять я на ходу. — Ту троицу стражников порта, что дежурила сегодня ночью у ворот, будут допрашивать с особым пристрастием и выяснят у них все. Кто, куда, когда и зачем проходил.

Второй вахтенный стал изображать из себя альбатроса, а следом за ним и третий.

— Просто девчонку и парня жалко, второй раз у капитана Отрана такой трюк вряд ли получится. А Лору вернут домой уже к вечеру, если не раньше, и все, для нее все. Сама себя и своих родных бегством опозорила, будут держать под замком, и нормального мужа теперь ей не иметь. В лучшем случае насильно выдадут замуж за кого-то, в чью сторону ее отец раньше бы и не посмотрел, а в худшем отправят в монастырь постриг принимать.

Четвертый вахтенный пошел, что-то Окир разбушевался, наверняка ему сказали нечто грубое и в нецензурной форме. Зря водоплавающие заняли такую позицию. Вон тесс Навир со своей бандой все равно поднялся на борт "Альбатроса", стоило ли так себя вести?

— Главное мы уже сделали, Гронад, убийца находится в порту.

— Да, не ожидал он, что у тебя в патруле шаман будет, — рассмеялся Таш. — Если бы не Гаст, то сейчас бы все мы перетряхивали Восточный конец, а не порт.

— Да какой я шаман, — отмахнулся Гаст. — Отец показал мне несколько фокусов, и все. Да и я при любом удобном случае из дому сбегал сталью с ребятами позвенеть. Воин я, а не шаман.

— Ты это скажи тому, кого выследил, — совершенно серьезно заметил Гронад.

А вот и трап. Нескольких секунд хватило, чтобы пятнадцать аничей присоединились к уже хозяйничающей на корабле пятерке Окира. Все люки на верхней палубе были открыты, и опытные в подобных делах подчиненные тесса Навира уже приступили к вселенскому шмону. Эти ребята, а особенно герои чернильницы и пера знают, где и что можно спрятать. Вряд ли они пропустят хоть один тайник, не теперь, когда их начальник лично заинтересован в результате и стоит над душой. Не получится у капитана Харода ручку портовым позолотить, дабы вызвать временную слепоту. А вот и он. Что-то пытается объяснить тессу Навиру, мол, он тут вообще транзитом пробегал, только за свежей водой и едой в порт зашел. Ничего не грузил и не выгружал, за что такой шмон? Кому он там пожалуется? Даже так, даже самому! Пора нам работать, а то этот капитан скоро договорится до того, что в небесную канцелярию жалобу напишет.

— Ребята, работаем, — дал я отмашку аничам.

В принципе насчет небесной канцелярии мысль здравая, только отправлять капитана Харода туда пока не за что. Пока, но это наверняка ненадолго. Глазки мне его не нравятся, слишком шустро бегают по сторонам. Так, а что я стою на верхней палубе нефа, как тополь на Плющихе? Ребята уже давно работают, вон как порыкивают на высыпавшую на палубу матросню, лезут во все отверстия, изображают из себя беспредельщиков, пинки временами отвешивают особо непонятливым. Короче, мы знаем, что вы все и во всем виноваты, сознавайтесь, а то хуже будет. А Рит что делает?! Стоит рядом с тессом Навиром и тессом Хародом и демонстративно чистит кинжалом ногти, а на лице такое выражение, что на месте капитана "Альбатроса" я бы давно написал явку с повинной. Скоро рассвет, вернее, уже рассветает, через люк по трапу я скользнул на нижнюю палубу, отвесил затрещину подвернувшемуся под руку матросу, надо спешить. Бургомистр просыпается, тесс Лоташ, начальник стражи города, уже наверняка направляется в порт, а как он прибудет, что это за люк, так маски-шоу придется прекращать. Странно, заперто.

— Фуцел, — окликнул я одного находившегося неподалеку матроса, — да, да, я к тебе обращаюсь. Почему заперто? С первого раза команда открыть все люки и двери не доходит?

— Так приказали только люки верхней палубы открыть, а люки нижней, дающие доступ к трюму, пока оставить на замке.

В принципе все правильно, не подумал я. Сейчас таможня закончит шмон одной половины корабля, а потом примется за вторую. Не подумал, а кто в этом виноват? Конечно же, матрос, я ведь не могу ошибаться!

— Что ты сказал, ты это мне сказал?! — вкрадчиво предположил я.

— Вввам.

— Открыть немедленно, — взревел я, — посмотрю, а ты потом закроешь. Ты еще стоишь на месте?

Просоленный бочком подобрался ко мне и стал снимать запоры с люка. А что я там увижу, так дьявол его знает. Не разгибаясь, я прошелся по коридору и снял один из масляных светильников. В принципе я неплохо вижу в темноте, как и все аничи, но света много не бывает.

— Готово. — Просоленный откинул крышку люка.

Теперь мне надо посмотреть, рявкнуть пару раз на соленого и отправиться дальше, изображая из себя невесть кого. Зачем мешать работе портовых профессионалов? Я присел на корточки и глянул вниз, трюм он и есть трюм. Какие-то мешки, бочки, крысы наверняка здесь тоже водятся. Что так на верхней палубе Окир стал разоряться?

— Что это? — не оборачиваясь, спросил я.

— Продовольственный склад, на нем солонина, мука, ром, специи, — начал перечислять соленый.

Я был прав, крысы тоже здесь присутствуют, попрятались, гаденыши, когда я светильник в проем люка опустил. А это что такое? Не обращая внимания на продолжавшего перечисление списка продуктов матроса, я опустил светильник еще ниже.

— Барб, — где-то на верхней палубе крикнул Окир. — Барб, иди сюда на один клик, поговорить надо.

— Сейчас!

Что же это такое? Дьявол, плохо видно, тусклый свет светильника только мешает мне рассмотреть странный для этого места предмет. Ящик это или что? Нет, скорее всего ларец. А что он делает здесь, в этом заповеднике для грызунов?

— Где трап, соленый?

— По приказу капитана все трапы, позволяющие спуститься с нижней палубы в трюм или подняться оттуда, убраны. Крыс много, а у нас важные пассажиры. — Матрос виновато улыбнулся.

— Барб, да иди же ты сюда! Срочно иди!

— Сейчас подойду. У меня тут что-то интересное!

Ну-ка, ну-ка, что это такое? Удар в спину швырнул меня в проем люка. Дьявол, я приземлился спиной прямо на мешки, повезло. Люк захлопнулся, заскрипели запоры, не очень повезло, зато светильник цел. Сделали меня красиво. Впрочем, сам дурак. На Земле меня в такую примитивную ловушку не поймали бы. Я встал с мешков, не воспринимал все происходящее вокруг меня полностью всерьез и поплатился за это. А ведь ребята что-то почувствовали или обнаружили. Окир и наверняка не только он один собирали всех аничей на верхней палубе. Корабль едва заметно качнуло. А тесс Харод отчаянный человек, из порта решил на рывок уйти. А этот матросик, ведь он не зря около меня крутился, ох как не зря, а как он великолепно изображал свой страх перед грозным, могучим и свирепым аничем, ну я дурак! От киля до потолка здесь примерно метра три с половиной, допрыгнуть при всем своем желании я не смогу, да и какой в этом толк? Сделать пирамиду из мешков, бочек и бочонков? Так люк имеет сантиметров пять толщины, пока его сломаю, на корабле уже все закончится. Что это за ларец?

Я вытащил сундучок из-под мешков и бросил на пол. А теперь погладить его шестопером. Едва слышный лязг стали с верхней палубы донесся до моих ослиных ушей. Вот только кричать ребятам "спасите и помогите" я не буду. Сам вляпался, самому и выбираться положено. Что тут, я присел на корточки, корешки, листики, мешочки с порошками, засушенная человеческая голова размером с кулак, мой кулак, какой-то ошейник, бутылочка, заполненная жидкостью красного цвета. Вот ее я точно открывать и нюхать не буду, короче, рутина, обычный походный набор путешествующего чернокнижника. Я зря в местных библиотеках пропадал все свое свободное время? Меня здесь уже ничего не интересует, пора выбираться. Я нахожусь на носу посудины, если не около первой, так около второй мачты корабля должен быть трап, ведущий на нижнюю палубу. За состоянием крепления мачт, особенно после шторма, следят обязательно. Кстати, он еще выполняет роль основного средства перемещения груза из трюма на палубу или наоборот. Этот трап ни за что убирать не будут.

Я шестопером проломил перегородку этого крысятника, кстати, а вот и они, пара серых мордочек с любопытством уставилась на меня из дальнего угла. Счастливо вам оставаться, я пошел. Оружие в правой руке, светильник в левой. Ого, здесь по всей длине киля идет узкий коридор, а справа и слева от него отсеки для товара и прочего барахла. Выбраться из отсека получилось легче, чем я ожидал. А бой, судя по едва слышным звукам, еще продолжается, странно, разве городские менты не пришли к нам и портовым на помощь? Если так, то парням приходится несладко.

Основание первой мачты, трапа поблизости не наблюдаю, идем дальше. Значит, тессу Хароду удалось отвести корабль от причала — плохо. А интересно, на что он вообще рассчитывает? Какие ставки в этой игре, если капитан "Альбатроса" решился на такое безумие? Лошадки, привет. Бедненькие, осторожно, не наступить на мину органического происхождения, подвесили вас почти под самый потолок. Ничего, потерпите, скоро вас выпустят на свободу, а вот копытами так размахивать не надо, еще заденете меня. Вторая мачта, а за ней и трап, и грузовой люк размерами полтора на три метра. Ну, матросик, поднявшись до середины лестницы, я методично стал обрабатывать шестопером свой путь к свободе, ну, когда ты мне попадешься, то сильно пожалеешь об этом! Пожалеешь, что не проявил героизм и не попытался убить меня. Хотя я тебя понимаю. На мне кожаная броня, стальной шлем, шея тоже защищена, никаких верных гарантий моей немедленной смерти нет. Сам виноват, кто тебе мешал вооружиться нормальной абордажной саблей, а не этим куцым матросским ножом, в большей степени предназначенным для резания веревок? Дьявол, как неудобно пробивать снизу вверх громадный люк стоя на трапе! Но тогда бы я к тебе спиной не повернулся.

Я резко развернулся, а у меня гости. Из-за неприметного закутка выдвинулся человечек, весь закутанный в плащ. Его место жительства в трюме? Да он мазохист! Лошадки своими продуктами отходов жизнедеятельности создали здесь такую атмосферу, что топор можно вешать.

— Доброго утречка, незнакомец, как спалось, как жена, как дети? — вежливо поинтересовался я.

Что-то мне не нравится его молчание, я поднял светильник повыше. Вроде бы обычный чел, но мне как-то неуютно.

— На волю вот хочу выйти, — продолжил я, — вы мне с этим не поможете? Если да, то буду очень признателен. Скучно ведь вам здесь сидеть, а там Светило, свежий воздух, там яблоки и даже персики. Капюшончик-то плаща откиньте, очень вас прошу об этом.

Странно, мою просьбу чел исполнил. Скуластое лицо землистого цвета, запавшие глаза, а вот так мне улыбаться не надо. Лошади же от зависти сдохнут, глядя на такие зубы. А это что такое? Я соскочил с трапа, по телу неизвестного начали бежать волны, его тело стало увеличиваться в размерах, а что происходит с его головой?! Рома, поздравляю, ты попал на химеру, большое спасибо местной библиотеке, я знаю, что это такое, я забежал в коридор, ведущий прямиком к корме, и остановился. Что это за вид почти нечисти, за создание которой умелец и все его родственники до третьего колена отправляются на плаху? Да это же трокус, мне почти повезло, врагу бы такое везение, человекообразное создание, подслеповатое, весьма габаритное, частично уязвимые места: затылок, глаза, горло, пах, брюхо, подмышки, внутренняя поверхность рук и ног. Короче, все места, кроме затылка и глаз, на которых шерсть не так густо растет на теле этой укрупненной гориллы с громадными зубами и когтями. Теперь ясно, кто убил дворян. Шестопер на место, им это создание не совсем удивишь, да и места в коридоре мало для того, чтобы махать этой железякой, а вот короткая секира будет самое то. Петлю на запястье, посмотрим, кто из нас выберется из этого трюма живым. Ну, соленый, ну, я тебе покажу, ты ведь знал о химере, зачем тебе рисковать, когда есть кому меня убивать?

Химере надоело ждать, пока я выберусь на открытое пространство и дам себя спокойно прикончить, — взревев, она бросилась в атаку, милости прошу в тесный, узкий особенно для тебя коридор. Секира заплясала в моей руке, я беспрерывно крутил ею петли и восьмерки, стараясь нанести как можно больше неглубоких, иные не получатся, резаных ран этому существу, авось сдохнет от кровопотери вовремя. Я беспрерывно маленькими шажками отступал по коридору от разъяренной моими укусами химеры. Ярко-красная кровь существа уже весело струилась по его телу и красиво пачкала пол. Коридор, явно слишком узкий для подобной туши, не развернуться, не повернуться, не нормально меня ударить и так далее, за спиной химеры становился шире раза в два. Под взмахами ее лап с треском разлетались перегородки и двери, непрерывный рев уже стал действовать мне на нервы. А что думают мои соратники наверху? Ведь надо быть совсем глухим, чтобы не слышать подобные совсем немузыкальные завывания. А тесс Харод — глупец! Так подставиться из-за банальной ревности. Подкинул бы он улику кому-нибудь другому, и все дело было бы в шоколаде.

Опасность! Двумя громадными прыжками я преодолел открытое пространство, капитан — лентяй, почему не поставил и здесь перегородки, и вновь очутился в коридоре. Обрадованная свободным пространством химера едва не успела меня схватить, получила секирой по черепу, дьявол, больше так делать не стоит, ведь сломать железку можно об этот монолит, и обиженно заверещала. Не следует забывать о том, сталь опять заискрилась в тусклом свете корабельного светильника, что, по моим скромным прикидкам, мое нынешнее тело раза в четыре сильнее родного и процентов на двадцать быстрее. Хорошо изменилась мышечная ткань, связки и кости аничей после Лихорадки. Да и скорость прохождения сигнала по нервным окончаниям существенно возросла. Я на мгновение оглянулся — плохо, через метров шесть коридор заканчивается, и мне станет совсем хорошо. Я промедлил с очередным отступлением и едва не поплатился за это лапа химеры с грохотом снесла перегородку над моей головой, хоть присесть успел, я отскочил назад, и то хлеб. Зато полумесяц секиры ударом снизу вверх располосовал подмышку существа. А я думал, что громче кричать нельзя, ошибался. Ром, думай, что делать, а то просоленный не увидит тебя больше, вот он огорчится подобному развитию событий. Я максимально взвинтил темп работы с секирой, нечего больше силы экономить, если не завалю химеру в коридоре, то они мне больше не пригодятся. Думай, Рома, думай! Удар снизу вверх секирой хорошо прошел, кровь существа просто хлынула сплошным потоком, повторить его, а куда?

— Окир, — вытирая меч, Таш подошел к соратнику, — ты слышишь эти звуки?

— Слышу, капитана ко мне, я из него душу вытрясу, если он мне не скажет, кто находится в трюме. Если среди его пассажиров был чернокнижник, то что может быть там?

— А где Барб? — спросил подошедший Гронад. — Во время схватки я его не видел, а он не трус и ни за что не пропустил бы этот бой. Не такой он, он аничь, он воин.

Три начальника патрулей аничей Западного, Северного и Южного концов переглянулись между собой, и тут сквозь доски двух палуб пробился громкий вой запредельной боли и ненависти.

Не понравилось? Я выдернул секиру из паха химеры и, не разгибаясь, прыгнул спиной назад, падение на пол, не тормозить, перекатившись через плечо, я встал на ноги. Так мне оставалось всего метра полтора коридора, а дальше открытое пространство, мне нужна была идея, и я ее практически получил и почти реализовал, теперь расстояние до открытого пространства гораздо меньше, теперь всего лишь полметра. Ремень секиры с запястья и стальной полумесяц, прокрутившись один раз в воздухе, вонзился в морду существа. Все, я на открытом пространстве среди мешков, рулонов ткани и прочего купеческого добра. Химера вытащила секиру из своей морды и отшвырнула ее в сторону. Зачем так злобно на меня смотреть? Кроме рассеченных губ, носа и брови, других повреждений я не замечаю, крепкие у тебя кости. Ну давай же, давай! Существо повиновалось моей мысленной команде и, в очередной раз взревев, как мне это надоело, сокрушая коридор, кинулось вперед. То, что и требовалось. Обезумевшая от боли и ненависти химера промчалась мимо меня, я привык уступать дорогу тушам весом за четыреста килограмм, врезалась в товар купца и рухнула на мешки и тюки. Быстрее! Шаг вперед, обхватить рукоять шестопера обеими ладонями, прыжок вверх и вперед, и било железяки с размаху опустилось на затылок существа. Пытавшаяся встать на карачки химера рухнула обратно, а сейчас я из твоего затылка сделаю отбивную. Знание — это сила, очередной удар моей железяки втиснул морду существа в рулон с тканью. В который раз в этом убеждаюсь. Удар. Все, пока не узнаю многочисленные подробности обо всем и обо всех, из библиотеки, удар, меня бульдозером не вытащишь. Как хорошо, удар, что этот вид химеры так легко вывести из себя, удар, и она забывает о всякой осторожности, удар. Самое плохое, удар, что и без этой моей безумной эскапады химера, удар, сдохла бы через полчаса или час, удар, слишком серьезно я ее порезал, удар, но такой срок меня не устраивает, удар. Мне хочется жить, удар.

— Химера?! — прошипел Окир. — В трюме твоего корабля находится химера?

Капитан Харод мог только моргать выпученными глазами на посиневшем лице — трудно отвечать разъяренному аничу, когда твои ноги находятся в полуметре от палубы и единственное, о чем ты думаешь, так это о том, чтобы кисть гиганта, сжимающая тебя за горло, его рука, держащая тебя в воздухе, не сжалась еще сильнее.

— Окир, вроде рев прекратился. — Таш дернул за рукав родича. — Надо спускаться в трюм, надо отомстить за Барба.

— Не спеши, Таш, — остановил порыв соратника Гронад, — если Барб мертв, то ему ничем уже не поможешь. Нам нужно подготовиться, а еще лучше — вообще туда не входить. Хватит с нас на сегодня потерь. Если Барб не появится, то, будь моя воля, я бы просто сжег этот корабль со всем содержимым, и все!

— А если он жив, но ранен и не может подняться наверх?

— Тогда мы спустимся в этот проклятый богом трюм, но подготовившись. Гаст, ты пришел в себя? Что ты можешь предложить против химеры?

— Предлагаю подождать моего отца, — прохрипел непривычно бледного цвета аничь, — я ничего не могу предложить и тем более сделать. Станк наверняка будет здесь с клика на клик.

Раздался едва слышный треск, и капитан Харод с переломанной шеей рухнул на палубу.

— Окир, зря ты так с капитаном поступил, — заметил Гронад, — с кем будут разговаривать королевские дознаватели? У кого они будут спрашивать подробности всего произошедшего?

— Чернокнижника и остальных с них хватит. Гронад, из-за него погибли наши родичи! Из-за этого проклятого богом капитана мертв или умирает Барб.

Да когда же ты сдохнешь?! Я уже так устал тебя бить! Только возьму технический перерыв, чтобы дыхание в норму привести, так сразу химера начинает шевелиться и пытается подняться на карачки. Теперь я полностью понял смысл слов "относительно уязвимые места". А если с прыжком и двумя руками железяку держать? Попробуем. Я взмыл в воздух и на приземлении обрушил весь свой вес и шестопер на затылок существа. А теперь еще раз, и еще раз, и еще. Слава богу, лапы химеры задрожали, обмякли, и она затихла. Я пощупал затылок существа, разнесен он знатно, но что-то мне не нравится в том, как это произошло. Все, нужно будет поменять свой шестопер на боевой молот, как у Гронада. С одной стороны, у этого оружия почти такая же железяка, как у моего орудия труда, а с другой — узкий клин сантиметров десять длиной, пробивает все что угодно. Да, жало боевого молота почти всегда застревает в теле врага после удара, но зато какой эффект! А с третьей стороны, прыжок вверх и контрольный удар шестопером по лежащему телу, химеры косяками по Гронлину не рассекают, мне нужно будет подумать, шестопер более универсальное и надежное орудие. Железяка выскользнула из моей ладони. Дьявол, после такой разминки мне нужен отпуск, и желательно на теплом море. Подумаю над сменой своего основного оружия позже. Так, а что это за стон?

Обернувшись, среди всевозможного добра купца или купцов я заметил в углу помещения два интересных свертка. Во время боя я как-то на них внимания не обращал, а если честно, то просто не заметил. Мешковина, в которую запакованы два тела, веревки поверх материи, повязки на лицах, не закрывающие только глаза, лбы и волосы данных гостей трюма. Причем одна пара глаз и все остальное, находящееся выше повязки, мне хорошо знакомо. Кто это такой? Подойдя к одному свертку, я снял повязку с лица и вытащил кляп изо рта юноши. Только этого здесь не хватало. Вернее, именно этого мальчишки. И так все было хорошо, а теперь все будет просто прелестно и замечательно.

— Егор, а ты-то что тут делаешь? Тебе уже надоело химичку доставать, за меня принялся?

Глава шестая

— Какой я тебе Егор, аничь? — откашлялся парень. — Брата моего быстро освободи. И изволь вести себя подобающим образом с принцем...

Твою бога в душу мать и все через таверну пятнадцать раз! Вот занесла меня нелегкая, я попал на принца, я кинжалом освободил от пут первого парня и его брата-бастарда. Какого дьявола они здесь отдыхали? Здесь им медом было намазано? Другое место найти не могли?

— Не кричите пожалуйста, Ваше Высочество, — посоветовал я покрасневшему от возмущения принцу, — Вам подробно все происходящее здесь объяснить или просто в частности? Вы совсем ничего не понимает или только им прикидываетесь? Вставайте оба с пола и не мешайте мне здесь лежать, будьте так любезны. Совсем скоро нас будут спасать, вы не хотите на это посмотреть поближе?

Я с наслаждением рухнул на пол. Как мне хорошо! Буду я еще с этой внезапно нахлынувшей головной болью вежливым! А парней трясет, вся их бравада напускная, а с каким интересом они стараются не смотреть на тело химеры! Да мертва она уже, мертва. А может, это и была моя миссия — спасти ребятишек, и все, задание выполнено и можно до хаты? Тогда почему я еще здесь?

— Как тебя зовут, аничь? — поинтересовался у меня бастард, пока его младший брат продолжал угрожать всем замешанным в похищении ужасным, скорым и неотвратимым королевским гневом. А одному непочтительному аничу в особенности.

Вот с этого и нужно было начинать, а то быстро освободи, веди себя прилично и тому подобное. Я тебе мальчик подобное выслушивать, когда я на ногах не могу нормально стоять? Ром, а ведь не этот парень пытался меня достать, этот вроде нормальный. Да и принц, по слухам, тоже не скотина.

— Барб.

— Граф Атор, — едва уловимый кивок головы, — я благодарю тебя за спасение Его Высочества и себя. Тебя непременно вознаградят за это.

— Я принимаю Вашу благодарность, граф, — приподнял на пару секунд я голову.

Только этого мне не хватало! Как там в поговорке: пошел подальше царский гнев, а в особенности царская любовь и благодарность. И то и другое плохо сказываются на продолжительности жизни отдельно взятого человека, особенно благодарность. Король может меня милостиво похлопать по спине, шубу подарить с царского плеча и забыть через пять минут о моем существовании, а вот другие запомнят и начнут пакостить. Как же я умудрился во все это влезть?! А ребята наконец-то решились подойти к трупу химеры и внимательно ее рассматривают. Вот так и меня будут осматривать компетентные органы. Кто же поверит, что я по горячим следам почти раскрыл преступление и нашел наследника престола. Я был в деле с самого начала, а потом совесть в душе заговорила, или просто банально испугался последствий вот и решил поломать замысел своим сообщникам. Через неделю мотания мне нервов, когда следователи в десятый раз удостоверятся, что я не прикидываюсь, а на самом деле являюсь честным и добропорядочным идиотом, каким и выгляжу на первый взгляд, меня отпустят на свободу, но осадок в душе и запись в личном деле останутся.

Знаем, проходили, как же мне тогда всю душу вымотали! Всей нашей команде нервы потрепали, а если бы не помощь чувствующего свою вину пиджака, то вообще неясно, чем бы все это для нас закончилось. Хотя Ивана Ивановича, как он просил себя называть, после эвакуации мы больше никогда не видели, но в паре моментов чувствовалась его рука. Вообще, я тогда сильно удивился: пиджак, а совесть почти есть и немного про честь офицера помнит.

Командор внимательно осматривал домишко, построенный в колониальном стиле, делать ему больше нечего, да что на него лежа на холме в бинокль глазеть? Все и так ясно: пара автоматчиков, снайпер и пулеметчик на плоской крыше, пост у входа в здание, пара патрулей, раз в полчаса гуляющих по периметру, троица скучающих у гаража лиц, и все. Судя по количеству машин, всего тут находится не больше взвода. Стандартное логово местного воротилы, занимающегося не слишком законными делами. Может, он наркотой увлекается, а может, и чем-то более серьезным, особенно тем, что так любит Де Бирс. Места тут подходящие для разного рода махинаций с ворованными булыжниками. Страна такая, что б ее дьявол стер с карты земли.

— Виски, что думаешь?

— Думать мне по должности не положено, Командор. Я штурмовик и размышлять своей головой не приучен, даешь приказ нам на запад, а ему в другую сторону. — Я искоса посмотрел на сидящего метрах в десяти от нас Ивана Ивановича.

— Заканчивай, Виски.

— Я могу и не начинать, зачем нас вообще сдернули с места? Нет своих специалистов? Сказочками про то, что мы были ближайшей группой к этому месту и что времени совсем нет перекидывать сюда спецов нужного профиля, пусть кормят детишек младшего школьного возраста. Да я никогда в это не поверю, это подстава, Командор, откровенная и гнилая подстава. Мы группа антитеррора, чтобы освобождать возможного заложника, как нам сказали при выходе? А по прибытии выяснилось, что несчастный уже успел умереть, как об этом узнали, оставив врагам документы, которые нам необходимо вернуть. Сейчас пиджак еще даст нам пару ценных указаний, и ты сам все поймешь, если до сих пор не понял. Для чего же он уже минут пять так активно болтает по спутниковому?

— Правильно говорить надо "зачем", Виски, а не "для чего".

— Хорошо, Командор, зачем нас так подставляют, кому мы мешаем? Зачем я, ты, да и все остальные тащили на своей спине десять километров вот это? — Я слегка пнул трубу гранатомета. — Почему нам только что запретили ими пользоваться? Казалось бы, чего проще, мы подбираемся поближе, Глаз смещается вправо, а Джек остается здесь, и по команде они тихо снимают всех снаружи, а потом контролируют периметр и окна. Снайперам нечего делать внутри помещений. В этом двухэтажном здании шестнадцать окон, десять выходят на север, по три на восток и запад. Обрабатываем их из гранатометов, короткий рывок к дому под прикрытием Глаза и Джека, и теперь уже ручные яблоки летят в разбитые проемы, я думаю, что пары гранат в каждую комнату будет достаточно. А потом мы вежливо стучим в выбитую дверь и заходим внутрь. Впереди я, Сивый, Ганс и Белок с поливалками и прочим, — я похлопал по пулемету, — всех, кто остался жив, сметем к дьяволу. Я патронов и гранат жалеть не буду, да и остальные ребята тоже. Ты, Кортик, Чинуша и Балт страхуете нас, работаем двойками, домик вычистим меньше чем за минуту, в чем сложности? Потом одалживаем пару джипов в гараже и ходу отсюда. А нам что предлагают? Запрещено пользоваться оружием, — начал цитировать я пиджака, — которое может нанести непоправимый ущерб необходимым нам документам. А давай мы только ножами будем работать, а может, вообще врукопашную на них пойдем? Какие здесь могут быть важные документы, Командор?!

— Все сказал, выпустил пар? После выполнения твоего плана от дома останутся только горящие руины. Ты еще забыл добавить пару танков для стрельбы прямой наводкой, а почему авиация не задействована, зачем мелочиться? Подсвечиваем дом лазером, и пусть "сушки" запустят по нему несколько ракет класса "воздух-земля".

— Еще я могу кое-что добавить, Командор. Пиджак болтает по спутниковому телефону, который можно засечь как два пальца об асфальт, и это всего в двухстах метрах от цели! Одно это мне уже о многом говорит.

— Он пойдет вместе с нами, он лично будет выгребать документы, ты же знаешь, что нам к ним запрещено прикасаться.

— Не с нами пойдет, а за нашими спинами прятаться будет. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Командор, — я опустил руку на нож, — а может быть, он все-таки героически погибнет за Родину при исполнении своего служебного долга, а мы все сделаем так, как привыкли? Всю не успевшую сгореть бухгалтерию возьмем с собой и...

— Совсем ты в этих джунглях озверел, Виски. Пока не будет откровенной подставы, мы Ивана Ивановича не трогаем и тупо выполняем все его приказы.

— Может быть, и озверел, Командор, но не в джунглях, а в саване, и некоторое количество серого вещества у меня все еще работает. При возвращении я подаю рапорт, это мое последнее дело. Надоело, все мне надоело, хочу стать гражданским, а не быть не пойми кем.

— Виски, с таким настроением идти в бой, да ты совсем рехнулся, ты же точно здесь останешься. Что ты так раскис? Заходим, делаем свои дела и быстро уходим.

— Ты командир и тебе решать, а я тебя официально предупреждаю как заместитель, что если будет все плохо, то перед заходом в любую комнату я ее буду прочесывать гранатами.

— И ты, Брут, мне мало видеть кислые рожи ребят?

— А пиджак о чем-то договорился с высоким и наверняка многозвездным руководством, Командор, он к нам направился. Раскрой уши и приготовься удивляться.

— Мы не можем дожидаться ночи, выемку документов нужно провести в течение часа, — порадовал нас подошедший Иван Иванович.

Я даже не стал смотреть на медленно багровеющее от ярости лицо Командора, я просто встал с травы и направился к ребятам. У пиджака такие полномочия, подтвержденные нашими кретинами, что у него и медведь возьмет под козырек и будет добросовестно лезгинку отплясывать.

— Ребята, — тихо начал я, — похоже, что нас принимают за монстров из TRAP. Эти профи так и работают: вылетели на место, увидели и победили, главное, летчика на радостях не забыть с собой взять при возвращении. Только наверху забывают о том, что подготовка у нас несколько другая и вертолетов огневой поддержки вместе с транспортно-десантными у нас нет.

— Виски, все так плохо? — поинтересовался Сивый.

— Атаковать будем днем и скоро, начальство шибко спешит. Тихо, вы, и без сопливых скользко. Мое мнение такое — при возвращении пусть делают со мной что хотят, но умирать здесь я не собираюсь. Я его никому не навязываю, решайте сами.

— Барб, а химера точно мертва? — Парень оторвал меня от грустных воспоминаний.

— Точно, граф Атор, мертвее не бывает.

Мертвее не бывает — это точно. А Ганс, Белок, Кортик и Балт так и остались в том домике, их тела мы забрать не смогли. Они остались — неопознанные наемники, неизвестного происхождения, особых примет не имеющие. Это было гнилое дело, нас не подставили, нас просто цинично использовали, презервативу и то достается более достойная судьба. Были в домике документы, были, но кроме них было еще кое-что. Дело, я грустно усмехнулся, после этого дела все оставшиеся в живых из нашей группы в течение года, соблюдая очередность, подали рапорта и списались на гражданку.

— А когда нас будут спасать?

— Скоро, Ваше Высочество, совсем скоро. Зачистка палуб уже наверняка закончилась, сейчас сформируют ударную группу и полезут в трюм. Скорее всего ждут какого-нибудь волшебника, ребята же не знают, что химера мертва, а лишних потерь им нести не хочется.

— Трусы! — фыркнул принц.

— Зря Вы так, Ваше Высочество, они не трусы, а благоразумные люди. Если химера жива, то следует соблюдать осторожность, а если она мертва, так и спешить незачем. Аничу трудно умереть от потери крови, а о вашем присутствии здесь мои соратники вряд ли догадываются. Ваше Высочество, граф, на этих тюках так удобно лежать, а в ногах правды нет. Ложитесь и попытайтесь угадать, когда именно нас будут спасать от жуткого мертвого чудовища.

Граф рассмеялся, следом за ним изволил улыбнуться и принц. Уже лучше, первоначальный контакт между нами установлен. Поспрашивать их теперь о том, как они здесь очутились? Нет, не буду, не мое это дело, много знаешь — плохо спишь. Даже если местные компетентные органы отстанут от меня быстро, то остаются еще две проблемы. Первая — те, кто все это устроил, могут выйти сухими из воды и наверняка захотят меня отблагодарить несколькими сантиметрами стали в живот. Неприятная перспектива для меня. Есть и еще одна трудность — и так отношения между аничами и гвардейцами далеки от нормальных, и не последнюю роль в этом играет наша зарплата. Это и послужило одной из причин изданного несколько десятков лет указа о запрете на появление аничей в королевской резиденции. Была пара конфликтов, окончившихся смертями, причем с обеих сторон. И что будет теперь, после того как гвардейцы, проворонившие сыновей короля, скоро узнают о том, кто их нашел? Да они наверняка сильно обрадуются этому и станут нашими лучшими друзьями. Даже перестанут за глаза называть нас грязными варварами, а мы их крабами за пристрастие к стальным доспехам. Делать больше нам нечего, как носить на себе эту тяжесть. Попробуй побегать с этими железками по городу за различного рода сомнительными личностями! Чисти доспех постоянно, чтобы ржавчина не завелась, да и стоит он дорого. Кожаный не так уж плох, да и особо не жалко его.

— О, слышите, уже спускаются, так что скоро нас спасут от чудовища. — Я вмешался в разговор пацанов о сравнительных достоинствах и недостатках химер и мантикор.

Братья переглянулись между собой и рассмеялись. Братья, вообще странная ситуация, а впрочем, что тут странного, если девушек здесь выдают замуж в тринадцать-четырнадцать лет? Педофилы необразованные! А потом скорбят по безвременно ушедшим во время родов супругам. Дайте девушкам сформироваться, а только потом занимайтесь с ними всем, чем хотите. Как может нимфетка без хорошего медицинского обслуживания нормально родить и остаться живой? Хотя может, примерно половина умудряются это сделать, но двух первых супруг короля это как-то не задело. Сначала одна жена умерла, король с горя пустился во все тяжкие и через год снова женился, но от новорожденного от одной из вдов-дворянок сына не отказался, дал титул и оставил при себе. Прошло десять месяцев, и вторая жена Его Величества умерла при родах, на этот раз ребенка смогли спасти. Вот так и растут при дворе два сводных брата, бастард и наследник престола, и, судя по слухам, да я и сам это сейчас вижу, они действительно братья. А вот как они уживаются с третьей женой короля, своей мачехой, — это большой вопрос, и я в него лезть не хочу. Слишком много странного в этом похищении. Если парни кому-то мешали, то почему их просто не убили? Я уже один раз не так давно объяснял Жанке особенности криминальной политики — похищать гораздо труднее, чем ликвидировать.

— Барб, ты жив?! — раздался крик где-то в глубине трюма.

— Здесь я, здесь! Химера мертва.

Топот, вот носороги, в наш закуток ворвалась тройка аничей со Станком во главе. Немая сцена. Взгляды Снежных Крыс перебегали с меня на смеющихся мальчишек, а потом на мертвую химеру.

— Его Высочество, граф Атор, позвольте вам представить моих соратников Станка, Окира и Таша, — самым небрежным тоном заметил я. — Эти мужественные воины и этот могучий шаман наверняка спасут нас от всех мертвых химер на свете.

Хохот мальчишек, немая сцена номер два. А все-таки я расспрошу братьев о произошедшем. Любопытство не порок, а средство продления жизни, но потом я про это дело забываю.

— А пока мы поднимаемся, — продолжил я, — расскажите мне о том, как вы вообще здесь очутились.

— Присядьте, тесс, — предложил мне сопровождающий. — Устраивайтесь со всеми удобствами, Его Величество скоро освободится и примет вас.

Под дружелюбными взглядами двух гвардейцев я примостил свою пятую точку на диване. А вы сегодня не просто крабы, вы сегодня крабы под соусом. Какие на вас нарядные праздничные туники красного цвета! Такой соус, чем-то напоминающий по цвету кетчуп, служит основной приправой к здешним блюдам из морепродуктов. Один из гвардейцев скривился, видно, понял значение моего насмешливого взгляда. И не аничи дали вам такую кличку, а местная беднота, которая постоянно питается в порту этими самыми морепродуктами, дешевле еды в городе просто не найдешь. Поэтому гвардейцы редко надевают положенные им по уставу туники, но сегодня положено. Уже неделю в Гронлине идет праздник по поводу счастливого спасения Его Высочества из мерзких лап чернокнижника. Про графа тоже упоминают, но как-то вскользь. Короля не поймет его же свита, если он станет объявлять официальный праздник из-за спасения бастарда.

— Аничь, виноград предназначен для лиц благородного происхождения, — процедил один из гвардейцев, — а ты к ним не относишься, как бы тебя не называли. Тебе вообще здесь не место.

Разве? Внимательно смотря на забияку, я снова отщипнул несколько крупных виноградин с кисти. Диван есть, столик есть, даже поднос с фруктовым ассорти на нем есть, и все это предназначено тем, кто ждет аудиенции у короля. А что ты мне сделаешь, я надкусил персик, гвардеец кардинала? Атос приема ждет у короля. И не просто аничь, а тесс Барб. Как благородный, я могу посещать королевский дворец. И вообще я сюда не напрашивался, очень мне это надо, меня вызвали из казармы, а не я пороги оббивал с просьбами различного рода, в основном земельными и финансовыми. А что ты так набычился? А понял, ты надеешься лопнуть от злости и забрызгать меня своей кровью, краб под соусом?

— Аничь, я...

— Заткнись, — посоветовал я гвардейцу, — я не в настроении выслушивать какого-то нищего дворянчика, который, чтобы прокормить мышей в своем полуразрушенном замке, стал гвардейцем короля. Мне было сказано, что б я устраивался со всеми удобствами, что тебе не понятно? Могу объяснить сегодня вечером подробно и за городом, приходи с двумя своими друзьями, и я тоже приду с двумя.

— Я буду, — пообещал мне побелевший от гнева гвардеец.

Самоубийца, но это его проблемы, а не мои. Одно мое предположение, я взял очередной персик, оказалось правильным. Гвардейцев сначала вые... то есть выстроили, произнесли речь, а потом снова всех построили. Уже неделю как они живут по уставу, никаких увольнительных, никаких попоек. В принципе они не виноваты в произошедшем, но виновные должны быть, и все. На кого еще Тактическая группа эвакуации авиационной техники и спасения экипажей, одно из самых подготовленных специальных подразделений в мире, входящее в состав Корпуса морской пехоты США. монарху изливать свой гнев, на подчиненных тесса Лоташа? Так не за что, мы герои. Капитан порта со своими сотрудниками тоже отмазался, тем более он ранен и до сих пор находится в больнице. Тесс Навир не герой, но где-то близко к этому состоянию, трех своих подчиненных он уволил прямо с утра и чистым стал аки агнец божий. Даже Ромео был поощрен за помощь следствию. Тем утром ему не удалось уйти из порта, но взбешенный отец Джульетты не смог ничего сделать, обвенчали влюбленных в срочном порядке прямо на корабле. Я попросил тесса Лоташа помочь в амурных делах ценнейшему свидетелю, а он мне не отказал в содействии данному процессу. Хороший он мужик, с закидонами, но у кого их нет, но хороший. Ну, а больше всего досталось мне, дворянином сделали в тот же день, теперь я тесс Барб, вот умора! Зря дворянчик вздумал мне показывать свою спесь, не на того напал.

— Барб, ты помнишь правила этикета? — осведомился зашедший в приемную тесс Лоташ.

— Да, но не полностью, тесс, а как происходят дуэли между благородными, подскажите мне? Ведь я парень простой, чуть что, так сразу шестопером по голове без всякого соблюдения приличия и этикета.

— Уже успел, так быстро? — Начальник стражи Гронлина посмотрел на гвардейцев. — Кто из них такой храбрый и глупый?

— Вот этот. — Я ткнул пальцем в правого краба под соусом.

— Барб, я запрещаю тебе драться с ним. А этому глупцу запретит его командир, я позабочусь об этом.

— Это дело чести! — возмутился глупый краб. — Почему вы вмешиваетесь, тесс Лоташ?

— Ты так сильно хочешь умереть, тесс Догир? Ты думаешь, что у тебя есть хоть один шанс против Барба? Или ты таким образом хочешь привлечь мое внимание? Я все равно не разрешу тебе оказывать моей дочери знаки внимания, пока ты не станешь лейтенантом гвардии. Барб, — тесс Лоташ повернулся ко мне, — а ты о чем думал, когда решил связаться с этим сопляком?

— О персиках.

— Очень умно, тебе нужно думать об аудиенции у Его Величества. Если ты будешь драться с каждым, кто решит тебя задеть, особенно с гвардейцами, то никакая королевская милость тебе в конце концов не поможет. Посиди здесь, я скоро приду, и никого больше не вызывай, тебе вообще должно быть стыдно, Барб. Этот гвардеец разве похож на химеру? Какая будет честь размозжить ему голову?

— Никакой, — согласился я, — но и свою честь я не позволю никому марать грязью. Особенно тем, кто в этой жизни еще ничего и никому не доказал, а пытается это сделать за мой счет. Прибьешь несколько таких умников, так остальные станут гораздо скромнее и перестанут меня задевать.

— Барб, ты мои слова слышал. — Тесс Лоташ вышел из приемной.

Я с ухмылкой посмотрел на гвардейца, не судьба тебе сегодня умереть, парень. Хорошо я тебя слил тессу Лоташу, именно на такой вариант развития событий я и рассчитывал. Делать мне больше нечего, как с каждым ненормальным отношения выяснять. Словесно унизить — это можно, а хочешь умереть, так это не ко мне. У меня и так руки по локоть в крови. А тесс Лоташ, я взял очередной персик с подноса, когда мы выбрались на верхнюю палубу с принцем и графом, так он уже вовсю там командовал процессом. Трупы убрать, раненых перевязать, этих сразу ко мне на допрос, а этих чуть попозже. Станк, что там с химерой? Тут он увидел парней и онемел, наверняка от счастья. А что потом началось, так это трудно описать словами, это нужно было видеть. Начальник стражи Гронлина превратился в ураган распоряжений, в вихрь указаний, в водопад вопросов и торнадо ярости. Все аничи старались убраться с его пути, даже Станк и Кремнь вспомнили о своих неотложных делах в городе. У меня не получилось, как старший смены аничей Восточного конца, чье дежурство, к сожалению, еще не закончилось, как организатор всего этого бардака, мне пришлось предстать перед добрыми очами тесса Лоташа и давать ему развернутый отчет. А я что, дурак сам отдуваться? Я мигом сообразил на троих, Оргина еще к нашей компании подозвал, как-никак он сегодня заведует обычной стражей на вверенной мне территории. Короче, через час я с чувством глубокого удовлетворения вновь сидел в трактире со своими ребятами и поминал погибших. Один аничь, четверо портовых стражников и две чернильные души отправились на тот свет. Дорого обошелся нам захват "Альбатроса". Хорошо, что его мертвый капитан не успел отвести свое судно от причала. Стражники Оргина, которые работают грузчиками в порту, вовремя заметили неладное, странно было бы, если б не заметили, и ринулись на неф. Успели, и только поэтому рывок капитана Харода из Гронлина не удался.

А потом все было просто, вечером я сдал смену ребятам и был вытащен сияющим тессом Лоташем во дворец. Как же, в который раз его подчиненные доказали свою дееспособность. Не гвардия, не сотрудники безпеки, а простые стражники, которые день и ночь неусыпно сторожат покой города. А он мудрый руководитель, учитель, и вообще все мы ему как дети, в который раз показал, что не зря ест свой хлеб. Тесс Лоташ прямо лучился от счастья и преувеличенно вежливо общался со всеми, а в особенности с тессом Коратом, полковником гвардии. К сожалению, Оргина со мной не было, протрезветь до приемлемого состояния к вечеру синдик гильдии кожемяк не успел, и наш мудрый начальник не рискнул выставлять его перед их величествами. А скорее всего Оргин где-то еще утром добавил, снимая последствия нервного стресса. Мне одному пришлось встать на колено и получать венценосный удар мечом по плечу. Тесс Томаш, бургомистр Гронлина, тоже нас почти не обидел, выписал мне и всем остальным аничам, принимавшим участие в спасении наследника престола, крупную премию. Жмот, он полчаса перед венценосной парой речь толкал о том, какой он мудрый государственный деятель, что постоянно заключает контракт с аничами, и так задешево, а нам всего лишь премия в размере месячного оклада досталась. Правда, еще королева сказала свое веское слово, и колечко мне презентовала с собственной ручки. Я взял, я не гордый, хотя оно явно женское. Ничего, может быть, найду, кому здесь его подарить. А королева симпатичная девчонка, не будь она замужем, то я бы, возможно, рассмотрел варианты. Чем-то она мне Галину напоминает. А вообще, странно, я попал сюда, и что-то во мне переменилось, я почти стал прежним. Вообще, много событий произошло за эту неделю, как вспомнишь, так плохо становится. Одна морока с моим гербом чего стоит! Во всем произошедшем меня радует только одно — допрашивали меня всего несколько часов. Повезло на этот раз.

— Барб, готов? — спросил у меня появившийся в приемной тесс Лоташ. — Пошли, их величества не должны нас ждать.

Нам их можно ждать, а обратная ситуация чревата, я вошел вслед за тессом в королевский кабинет. Оценка диспозиции: присутствует король и королева, командир гвардии с несколькими своими подчиненными, бургомистр, парочка его советников и непонятный тип. Я его не знаю и ничуть этому не удивлен, я поприветствовал короля, все-таки второй раз в жизни я нахожусь в этом здании. Куда мне знать в лицо всех его постоянных обитателей? А, понял, это чучельник, слишком специфические выражения проскользнули в его краткой фразе, обращенной к Его Величеству. Тесс Лоташ опять оказался прав, а то я мог сесть в лужу. Есть у короля одна слабость, охотник он заядлый и обожает выставлять напоказ чучела приметных экземпляров. По мне, так это абсолютно невинное увлечение, но химера наверняка имела бы свое мнение, если могла бы до сих пор иметь, чем думать.

— Барб, — король изволил заметить меня, — мастер Аназар закончил свою работу, и ты можешь забрать чучело убитой тобой химеры.

Вот так сразу и в лоб. Когда король начинает разговор с мелочью вроде меня с такой явно важной для себя темы, то выводы нужно делать сразу. Я поклонился королю, а тут еще тесс Лоташ меня заранее предупредил о наиболее вероятном развитии событий.

— Ваше Величество, проявленная Вами милость ко мне не заслуживает моих небольших усилий, направленных на процветание короны. Нижайше прошу Вас принять от всей стражи Гронлина и лично тесса Лоташа сей скромный подарок. Надеюсь, что чучело химеры станет украшением Вашей коллекции охотничьих трофеев.

Король довольно улыбнулся, а я едва не вытер рукой лоб. Вот это я фразу выдал! Раз пять ее повторял под руководством тесса Лоташа, пока не зазубрил намертво.

— Тогда пойдемте и посмотрим на работу мастера Аназара, он только недавно ее закончил, и признаюсь вам, тессы, что я еще ее не видел.

Когда король что-то предлагает, то остальным следует с этим немедленно соглашаться, восторгаясь при этом гениальностью монарха. Дружною толпой, впереди венценосная особа, а я замыкаю процессию, мы вышли из кабинета.

— Жанка, Настя, привет всем. Я не сильно опоздала?

— Нет, Галка, мы только собрались. Документы готовы?

— Да, отец все сделал вовремя, как и обещал. Вплоть до введения моей опеки над Романом через суд как недееспособного человека, не имеющего близких родственников. Теперь я его опекунша. Все законно, комар носа не подточит. Жанка, когда чартер?

— Если с документами все в порядке, то завтра с утра. — Девушка подошла к окну. — Девчонки, а вам вообще вся эта ситуация не кажется странной? Я не имею ввиду травму Романа, со всяким может случиться, дело в другом. Вот ты, Галина, дружишь с Настей с детских лет, я же второй раз в жизни увидела тебя в приемной отца Насти. Про первый вспоминать я не хочу, вела себя как последняя дрянь в этом клубе, а ты еще у меня кавалеров отбиваешь, я готова была тебя задушить! А ты, Настя, когда я познакомилась с тобой в квартире Романа, то за человека не считала. А теперь мы все подруги, мы понимаем друг друга с полуслова, нам интересно вместе проводить время, и виной всему несчастный случай с Ромкой.

— Да я тоже тебя за человека не считала, — слабо улыбнулась Настя. — Особенно когда ты ворвалась ко мне в кабинет, где я утешала ревущую Галину, и стала на меня кричать. Стала обвинять нас с Галкой во всех смертных грехах. Я готова была убить тебя, и так нам плохо, а тут еще и одна фурия настроение портит. Мой отец любит говорить, что в каждом плохом нужно видеть хорошее. Жаль, что с Ромой такое произошло, зато мы все не просто познакомились, мы лучше узнали друг друга, мы лучше поняли сами себе. Вот Галя проверила свои чувства на прочность, а мы с тобой, Жанна, узнали, какой она может быть нежной и заботливой. Я поняла, что ради близкого тебе человека можно пойти на многое. Галь, а что Жанна со своим свадебным подарком учудила? Если бы мне кто-то еще три месяца рассказал подобную историю, то я бы порекомендовала зайти фантазеру к психиатру.

— Да, мы многое узнали о себе, Жанна, а подделку тебе уже дали?

— Да, Галь, отличить от настоящего колье ее невозможно. У Марка Наумовича отличные специалисты, и вообще хорошо, что он знакомый Романа. Я думаю, он догадывается, зачем мне нужны деньги, и только поэтому пошел мне навстречу. Ради другого человека, а не Ромки, он бы так не поступил. Кстати, Настя, у Ромы нет близких родственников, но ведь ты говорила, что у него есть друзья. Как так можно даже не позвонить и не поинтересоваться его самочувствием? Ты же отправила им сообщение о произошедшем несчастье. Какие же они после этого ему друзья?

— Не знаю, Жанна, но Рома как-то обмолвился, когда мы были еще вместе, мы просто болтали об особенностях вождения машины, обутой в летнюю резину зимой, так вот он пошутил, что ДТП с его участием станет сигналом для его друзей. Я удивилась и попросила пояснений, какой такой сигнал, но он только отмахнулся. Странные они вообще, и Рома тоже. В его досье одни сплошные белые пятна, никаких подробностей его службы морпехом нет. Ясно, что он не был простым офицером, но кем именно, неизвестно даже Михалычу.

— Галин, Насть, а давайте по шампанскому? Отметим наш небольшой успех. Настя, не отказывайся, я сама твоему Вадиму позвоню.

Зал охотничьих трофеев находился недалеко от кабинета короля. По-моему, это глупо, лучше бы опочивальню королевы поближе разместили, а то она находится чуть ли не на другом конце дворца. По крайней мере в этом присутствовала бы логика. Фаворитками Его Величество не увлекается, окончил рабочий день, так сразу к жене под бочок. А в зале уже народ в лице принца, графа и прочей золотой молодежи рассматривает изделие таксидермиста. Причем братья изображают мой бой с этим монстром в лицах. В них пропадают замечательные лицедеи. Изображали братья все: и тусклый свет светильника, метущиеся по стенкам закутка тени, зловещий вой химеры, потоки крови существа и неустрашимого анича, который почти голыми руками ведет яростный бой с громадным риском для своей жизни во имя спасения сыновей короля. Пусть похвастают, а я пока посмотрю на остальные трофеи венценосной особы, все равно химеру я видел вживую, и пробиться к чучелу из-за окружающей его толпы мне будет трудно.

Это у нас волк вроде, а вот это что-то типа медведя. Не понял, тут и чучело мантикоры есть?! Что-то о подобном подвиге короля я не слышал. Наверняка ему шкуру подарили, или он сменял ее на что-то из своей коллекции, или банальнейшим образом купил. Мне без разницы, а зверюга интересная, будь она в трюме "Альбатроса", так я бы точно живым оттуда не вышел. Строение тела у мантикоры гораздо больше подходит для боя в узких коридорах, чем у химеры. А вот это чучело напоминает мне лося, скрещенного с крокодилом, интересная конструкция. Все, дальше особо ничего интересного нет, не так сильно отличается здешний животный мир от привычного мне.

А вот этого только что зашедшего в зал человека со свертком я прибью, если он только попробует подойти ко мне! Магистр церемоний, доктор этикета и по совместительству главный герольдмейстер двора. Глаза б мои его не видели, я повернулся к старичку спиной. Когда венценосная особа изволила даровать мне титул, то на следующий день пришлось навестить этого садиста. Для начала он меня полчаса спрашивал, что именно я желаю видеть на своем гербе. А потом еще полчаса мне объяснял, почему так делать нельзя. Для начала нужно определиться с формой щита, мой привычный круглый не пойдет. Лучше всего использовать треугольный или в форме ромба. Потом цветовая гамма основы должна объяснять всем желающим, откуда я родом и к какому клану горцев принадлежу. Поэтому лучше всего щит будет двухцветным. Далее следовало объяснение про то, как именно нужно разделять цвета — по диагонали, по вертикали или по горизонтали. К этому моменту я начал тихо звереть. Фигура ворона, которую я заказал, тоже не просто так малюется. Существуют утвержденные каноны, и он, герольдмейстер, обязан им следовать. Ворон должен как минимум отражать мой статус в клане, кроме того, на его голове должна быть корона, символизирующая то, что я спас в бою лицо королевской крови и за это получил дворянство. Я предложил такому умнику нарисовать все самому, не спрашивая моего мнения, за что снова удостоился лекции о важности герба как для меня, так и для моих будущих потомков. Однажды взятый образ сменить будет невозможно или невероятно трудно. Но добило меня не это, а предложение умника подумать над словами девиза, который должен подчеркивать или как минимум отражать изображенное на щите. Я почувствовал, что мои глаза стали наливаться кровью, и посоветовал магистру церемоний написать: "Ворон, лети отсюда подальше". Умник задумался на некоторое время, а потом сказал, что идея у меня верная, а вот исполнение не очень. Ворон должен быть в короне, ведь я спас принца, и поэтому обязан лететь высоко, выше, чем обычные пернатые. Кроме того, я горец по месту рождения, там высоко, значит, птичка должна летать еще выше. Я стал нащупывать шестопер. А если бы я еще первый забрался на стену вражеской цитадели и получил бы дворянство по совокупности, то ворон в короне должен был бы сидеть на вершине летящей золотой башни?

Умник, видно, почувствовал мое состояние и поспешил закончить разговор. С мелочами он сам разберется и только предоставит мне их на утверждение. Инстинкт самосохранения у этого доктора еще не полностью атрофировался. Я выскочил из его дома и побежал в ближайший трактир приводить свою расстроенную психику в порядок. А потом дважды этот садист наведывался в казарму аничей, но парни успевали меня предупреждать, и я смог избежать очередных нервных потрясений. Для меня спрыгнуть на брусчатку мостовой со второго этажа проблем не составляет.

Так, он направляется ко мне, ну его к дьяволу! Я лучше присоединюсь к остальной компании, там этот Умник не будет меня тиранить своей геральдикой, не посмеет при короле и прочих. А братья, перебивая друг друга, уже пошли на третий круг россказней о величайшей битве в трюме, вот сказочники! Скоро я химеру буду побеждать одной левой, демонстративно позевывая при этом. Вы бы лучше рассказали, как в этом трюме очутились. Видите ли, те изредка гулять они по городу любят в ночное время, догулялись, мало не показалось никому, особенно охранявшим их троим гвардейцам. Четвертый просто-напросто сбежал, еще одна дополнительная причина возрастания напряженности между аничами и гвардией. Бегун понимал, что после произошедшего ему не стоит показываться во дворце, и утром решил покинуть Гронлин, не смог, стража его в воротах задержала, по распоряжению тесса Лоташа город был закрыт. Так вот, убила химера троих гвардейцев, братьев скрутила парочка сопровождающих существо лиц, их богатую одежду натянули на отмытых оборванцев из Предместья, и химера опять стала полосовать тела. Зачем такие сложности, кому было это нужно, куда братьев собирались вывезти — этого я не знал. Кто же меня во все детали произошедшего посвящать будет? Да и не хотелось мне голову ломать. Правда, однажды промелькнула мысль, но она мне показалась настолько дикой, что я сразу от нее отказался.

— Тесс Лоташ, тесс Томаш, подойдите ближе, — изволил молвить монарх.

Лоташ с бургомистром почти мгновенно очутились рядом с королем. На несколько секунд круг почитателей мертвых химер развалился, и я увидел дело рук своих. А чучельник — мастер своего дела, химера выглядела как живая. Согнутые ноги, наклоненный вперед корпус, оскаленные зубы, протянутые вперед руки прямо жаждали кого-то схватить. Именно такой она вылетела из коридора, когда я едва успел увернуться от нее. Именно такой ее впервые и увидели братья. Наверняка они консультировали таксидермиста.

— Я благодарю магистрат, тесса Лоташа и городскую стражу за столь ценный дар, — выразил свое единственно правильное мнение монарх.

Мой начальник тут же рассыпался в комплиментах Его Величеству, бургомистр вообще заявил, что для такого замечательного короля городу ничего не жалко. Все как всегда, меня уже вычеркнули из списков претендентов на королевскую благодарность. Все как всегда, чем выше забирается бумага по инстанции, тем меньше шансов малькам привлечь к себе внимание крупной рыбы. Уже и магистрат успел внести себя в список соучастников подарка. Кто такой Барб? Да его там вообще не было! Химера — это собственность города, а не трофей анича, национализировали мы столь редкий труп. Отлично, чем меньше я буду привлекать к себе внимание сильных мира сего, тем целее буду. Подальше от начальства и поближе к кухне — это один из немногих вечноправильных принципов жизни.

— А теперь пройдемте обратно в мой кабинет, мы еще успеем налюбоваться чудесной работой мастера Аназора. — Король снял с пояса командира гвардии расшитый жемчугом кошелек и вручил его чучельнику. — Ваша награда, мастер, — добавил он и направился к выходу из зала.

Я невольно восхитился таким мудрым, справедливым и щедрым королем. Меня сделал дворянином, а чучельнику дал всего лишь набитый золотом и серебром кошелек. Тесс Корат вряд ли в нем медяки носит. Но как элегантно все было проделано, чувствуется, у Его Величества немалый опыт вознаграждения одних своих вассалов за счет других! Блестяще, брависсимо, такое небрежное движение руки, и все довольны. Чучельник — деньгами, а командир гвардейцев — проявленным к нему вниманием монарха, которое, конечно же, стоит дороже презренного металла. Вон какую неподдельную радость выражает его лицо. Так, пора мне тихонечко уходить отсюда, подарок сделал, и хватит мне во дворце воздух портить.

— Ваше Величество, а как же моя просьба? — остановил короля и его свиту у самой двери голос принца.

— Да, Барб, подойди ко мне, — вспомнив о какой-то просьбе сына, сказал монарх. — Его Высочество восхищено твоей силой и мужеством. С этого дня ты будешь его телохранителем.

МЛЯТЬ!!! Я стал тихой сапой пробираться в сторону тесса Лоташа. Похоже, что у короля от вида нового чучела слегка поехала крыша. Ладно принц, он еще пацан и не понимает последствий своей просьбы, но венценосец ведь должен был догадаться о последствиях своего решения. Все, я мужественно прикрыл своей грудью спину тесса Лоташа. Теперь я точно выберусь из дворца живым, главное, не отстать от руководства. Сказать, что я был расстроен своим новым назначением, — это слабо сказано.

— Но Ваше Величество! — первым вышел из ступора командир гвардейцев.

— Вы бы видели какой там поднялся гвалт, но стоило королю повысить голос, как все сразу заткнулись. Продолжения истории не знаю, тесс Лоташ просчитал ситуацию и потащил меня к выходу. Но продолжение будет обязательно.

Кремнь и Станк только вздыхали во время моего рассказа, изредка обмениваясь мрачными взглядами. Теперь гвардейцы будут просто ненавидеть любого анича. В завуалированной форме король поставил этих дикарей с гор выше своих благороднейших рубак. Проблемы назревают серьезные, как бы не дошло дело до открытых стычек между аничами и гвардейцами. А я так хотел быть незаметным!

Глава седьмая

— Доктор, как прошла операция? — Галина перекрыла дорогу спешащему куда-то пожилому мужчине, облаченному в синий халат.

Хирург остановился и с тоской посмотрел на потолок. Как он жалел, что эта русская девушка свободно владеет французским языком и изобразить ему — твоя моя не понимать, я не говорить по-рюсски — не удастся, хотя он хорошо знал этот язык. За то время, что мадемуазель Галина провела в клинике, покидала она ее стены только на ночь и с утра опять приходила к своему подопечному, эта девушка ангельской внешности проявила во всей красе свой дьявольский характер. Мало того что она со скандалом добилась права постоянно находиться в палате больного, что было в принципе запрещено, существуют часы посещения — вот тогда родственники и близкие могут навещать больных. Так она еще постоянно совала свой прелестный носик во все, что касалось лечения господина Нелидова. Никто и ничего не могло остановить мадемуазель Галину. Ее интересовало все вплоть до того, какие лекарства и почему вводятся в организм пациента. Младший медперсонал стал стараться избегать встречи с мадемуазель Галиной уже через несколько дней после госпитализации больного, да и старший не совсем уютно себя чувствовал в ее обществе. Даже администратор клиники предпочитал не конфликтовать с девушкой, а находить разумный компромисс, заключающийся в почти полной сдаче всех своих позиций. А все эти проклятые деньги, клиника сейчас в них нуждается как никогда. Последний год поступало мало больных по ее специфике, и теперь нужно либо снижать расценки для увеличения количества пациентов, либо сокращать часть персонала.

— Мадемуазель Галина, я буду краток, Вы ведь не врач и не поймете подробностей. Операция прошла успешно, внутричерепные гематомы удалены, и я рассчитываю на скорейшее восстановление функций центральной нервной системы.

— Скорейшее — это когда? — Мадемуазель продолжала загораживать дорогу врачу.

— Через неделю, через месяц или полгода, сейчас я ничего не могу вам сказать. Нужно посмотреть динамику восстановления после операции, накопить данные. Могу сказать одно — мы сделали все что могли, а остальное в руках бога и господина Нелидова. Он ведь поступил к нам, находясь в коме четвертой степени.

— Полгода, — задумалась девушка.

— У мадемуазель проблемы с деньгами? — Врач с трудом не улыбнулся от счастья, сейчас он подкинет "подарок" конкурентам. — Тогда я могу порекомендовать вам клинику одного моего знакомого, стационар там значительно дешевле, а лечение практически на нашем уровне.

— Никаких других клиник, — заявил подошедший к ним только что стоявший в стороне и, как оказалось, подслушивающий их разговор пузатый мужчина средних лет. — Меня зовут мэтр Лабуш, я представляю интересы фонда "Медицина двадцать второго века".

— Никогда о таком не слышал.

— Он был создан недавно, доктор Жако. Мы провели что-то вроде специальной лотереи среди тяжелых больных нескольких клиник, в том числе и вашей, и господин Нелидов оказался победителем. Все счета за его лечение отныне будет оплачивать фонд, кроме того, если господин Нелидов поправится полностью без каких-либо остаточных явлений, то ваша клиника получит солидный грант. С вашим администратором я уже говорил. Счастливо оставаться. — Пузан на мгновение приподнял шляпу и направился к выходу.

— Подождите. — Девушка догнала мужчину и встала перед ним. — Что здесь происходит, какой фонд, какая лотерея?!

— У господина Нелидова много друзей, мадемуазель, вот и все, что вам следует знать, а теперь пропустите меня. — Мужчина обогнул девушку и продолжил свой путь.

— Чертовы адвокаты, проклятые фонды, — вздохнул доктор Жако, — надо поставить на ноги этого русского как можно быстрее, полгода общения с мадемуазель Галиной я не выдержу.

Я сидел на скамейке личного фехтовального зала принца Лабина и с трудом сдерживал зевоту. Братья после недавнего похищения вдруг поняли, что королевская кровь, текущая в их жилах, — это еще не гарантия собственной безопасности, и решили заняться спортом. Король не стал им препятствовать в столь глупом для них желании, а охрана за что деньги получает, и отказывать не стал. В кратчайшие сроки во дворце было найдено подходящее пустующее помещение, отремонтировано за пару суток, оснащено манекенами и прочими мелочами. Был приглашен из Анорского королевства знаменитый учитель фехтования благородных кровей, и вот уже чуть менее полутора месяцев парни увлеченно тыкали и рубили друг друга непонятно чем. Вроде узкий меч или широкая шпага, но почему такая длинная для роста пареньков и такая тонкая? Почему этот мастер Байнар не обучает их работать сталью по ногам и по рукам противника?

— Не заснул еще, тесс Барб? — на скамейку рядом со мной приземлил свое седалище вошедший в зал личный телохранитель графа.

— Стараюсь, но не получается, звон мешает, тесс Капитан.

— Понятно, здесь совершенно невозможные условия для службы. — Крепкий пятидесятилетний мужчина откинулся на спинку скамейки и почти мгновенно заснул с открытыми глазами.

Вот это опыт! Мне до тесса Капитана, именно так он потребовал его называть, далеко. Тесс Лоташ все-таки сумел частично снять напряжение между гвардией и аничами. С кем он там разговаривал из гвардии короны Торканы, непонятно, но их лучший рубака согласился стать телохранителем графа Атора, вдобавок к этому десять гвардейцев были назначены внешней охраной принца, тем самым как бы восстановив паритет между горцами и гвардией. Так что пришлось мне через два дня после назначения выходить на службу. Сначала я с недоверием посматривал на Капитана, мало ли, но он оказался нормальным мужиком без всяких тараканов в голове, и вскоре мы притерлись друг к другу. Ведь принц и граф большую часть дня предпочитали быть вместе. Мне кажется, что похищение еще больше сблизило их. Друзьями с Капитаном мы не стали, но этого нам и не нужно было. Вообще, я заметил, что больше всего ненавидят аничей те гвардейцы, чьи предки высоко летали: балы, приемы, скачки и другие развлечения. Доразвлекались, их наследники прямые или не очень пошли по миру. Остальные гвардейцы в основной своей массе либо просто нас не любили, либо предпочитали не замечать.

— Барб, очнись, павлин идет.

Мы вскочили со скамьи и приняли максимально грозный вид. Через несколько мгновений послышались шаги. Да до Капитана мне очень далеко. Если его назначение телохранителем Атора позволило как-то приглушить казарменные страсти, то столичная знать продолжала гадить по мелочам. И нам с Капитаном назначили общего руководителя тесса Дални из особей, приближенных к трону, впрочем, это не сильно помогло в налаживании отношений.

— Слышишь, как ругается, — прошептал Капитан, — видно, опять внешняя охрана принца не хочет его пропускать. Делают вид, что не узнают. Три, два, один — здравствуйте тесс Павлин.

Двери открылись, и взъерошенный, одетый во что-то невообразимое разных цветов с многочисленными разрезами, гордо постукивая тростью, Павлин вошел в зал. Палка полностью соответствовала его наряду. Какие красивые разноцветные ленты были привязаны к ее рукояти. Окинув всех находящихся в зале орлиным взглядом, павлин с глубокомысленным видом стал наблюдать за тренировкой братьев.

— Как он мне надоел! — прошипел я. — Все ходит и ходит, указания ценные нам раздает. Капитан, если бы мы с тобой их выполняли, то...

— Если бы только тебе одному он надоел, — усмехнулся гвардеец. — Эта знатная морда умудрилась и моих парней довести, а это сделать трудно, лично их выбирал.

— Мастер Байнар, а почему вы так странно тренируете принца и графа? И что за мечи у них в руках? — соизволил громко поинтересоваться павлин. — Я не один раз наблюдал за вашими тренировками и мог бы дать Вам несколько советов.

Мастер свистком остановил поединок между пареньками и медленно повернулся к Павлину.

— Вы хотите дать мне несколько советов, тесс Дални? — вкрадчиво поинтересовался Байнар.

— Да, — ни капельки не смущаясь, заявил павлин. — Мечи должны быть более короткими и широкими, на левой руке обязаны быть щиты. Рубящие удары должны превалировать над колющими и быть нацелены в голову, ноги, не прикрытые щитом и держащую меч руку противника.

— Сразу видно, что вы отличный боец, тесс Дални, — вполне серьезно ответил Байнар, хотя сарказм в его голосе не услышал бы только глухой. — Вы сразу увидели все мои мнимые недочеты.

— Мнимые?

— Принц и граф сейчас привыкают к той длине оружия, которая им потребуется, когда они вырастут. Привыкают к дистанции, на которой они должны будут стараться вести бой. Руки у них пока слабые, поэтому я использую облегченное оружие. Принц и граф сейчас учатся держать дистанцию, сокращать или разрывать ее, если этого требует ситуация. Учатся работать корпусом, уходя от ударов противника, и на данном этапе обучения щиты им совершенно не нужны, они будут только мешать, будут только задерживать обучение. Если вы, тесс Дални, заметили, то на защитных доспехах принца и графа кожа в некоторых местах более светлого цвета, обозначающая наиболее уязвимые места в любом доспехе, как бы ни старался кузнец, и при соответствующем навыке легко пробиваемые колющим ударом. Конечно, если у противника нет щита. Когда молодые люди начнут точно попадать в эти места не на неподвижном манекене, а на ведущем с ними бой противнике, тогда мы перейдем к следующему этапу обучения. А теперь, тесс Дални, я прошу вас не мешать мне отрабатывать свое жалованье.

Мастер Байнар повернулся к побагровевшему павлину спиной и строго посмотрел на снявших свои защитные шлемы хихикающих мальчишек.

— Господа, продолжим.

— Подождите, мастер Байнар, — опять подал голос опарафиненный на глазах у принца Павлин, — а как же Барб...

— Тесс Барб, — прервал я павлина, — или вы опять забыли?

— Хорошо, тесс Барб, — отмахнулся от меня павлин. — Даже его шестопер и боевой молот на ладонь короче этих мечей, а при его росте они могли быть гораздо длиннее. Однако именно таким оружием он убил химеру.

— Это говорит только о его уме и большом боевом опыте. Ударно-дробящее оружие имеет свою специфику. — Не поворачиваясь к павлину, Байнар осматривал снаряжение мальчишек.

— А как же ваша любимая дистанция? — не унимался Павлин.

— Тесс Барб, покажите ему на любом из манекенов. — Байнар потуже затянул завязки кирасы графа.

Вот павлин, я снял с пояса секиру, всегда привык оставлять последнее слово за собой, сверкающий круг вонзился в один из самых уродливых деревянных болванов, даже если сам понимает что был неправ.

— Тесс Барб, зачем же так сильно? — Байнар печально посмотрел на расколотый манекен. — Довольны, тесс Дални. Я встречался с аничами и знаю, как они дерутся. Со словом "дистанция" они знакомы смутно. Противник на расстоянии броска — идет в ход метательное оружие, потом короткий рывок на сближение, и в ход идет оружие ближнего боя. Аничи просто проламывают строй глупцов, осмелившихся биться с ними, раненых у их противников обычно не бывает, а если и есть, то они быстро умирают от большой кровопотери или ран, не совместимых с жизнью.

— Начали, — дал парням команду Байнар.

Взбешенный павлин быстрым шагом направился к выходу. Не надо было лезть туда, где сам ни бум-бум. Вот мне тоже было интересно, почему именно так Байнар проводит свои ежедневные занятия, но я молчал: отучили меня задавать лишние вопросы. И вот результат — меня за умного теперь принимают. Хлопнула дверь зала, счастливой дороги, тесс Павлин, я направился к своей потерявшейся секире. В принципе новое место работы меня устраивает, я выдернул оружие из останков болвана и повесил секиру на пояс. Только есть несколько неудобств. С ребятами теперь редко вижусь, я направился обратно, а о городской библиотеке вообще пришлось забыть. Правда, тут есть королевская, но попробуй туда принца затащи. Будет он сидеть среди пропыленных манускриптов и фолиантов. И самое главное, я привык к выходным, а на этой должности их просто нет!

— Барб, ты завел себе еще одного врага, — радостно оскалился Капитан. — Скоро тебя зарежут в каком-то темном уголке дворца, и все станет как прежде. Другого анича в телохранители принцу король уже не назначит, ему до сих пор разные влиятельные люди на ухо шепчут про тебя всевозможные гадости.

— Капитан, а павлину что я сделал? — равнодушно спросил я и уселся на скамью.

— Был участником его публичного унижения.

— Я? Каким образом? Мастер Байнар попросил меня, и я сделал.

— Вот в этом ты и виновен, Барб. А вот если бы промахнулся или твоя секира отскочила от манекена, то павлин не зачислил бы тебя в список своих личных врагов.

— Капитан, ты сам в это веришь? Что бы я ни сделал или сделал, что бы я сказал или ни сказал, знать всегда будет ненавидеть меня. Мало того что король прилюдно выказал мне свою благодарность и расположение, так еще я стал для принца примером во всем.

— Не только для принца, граф тоже от тебя без ума. Заметил, как он стал одеваться в последнее время?

— Заметил, — мрачно подтвердил я. — Заменить шелк на хлопок, замшу и бархат на простую кожу, увеличить размеры — и мы получаем мою повседневную одежду. Лабин тоже хотел такую же, но как официальному наследнику престола ему не положено. Из-за этого младший брат завидует старшему. Понимаешь, Капитан, за один день я добился того, на что у подавляющего числа благородных уходят годы, а чаще всего десятилетия, и то, только некоторые из сотен смогут достичь моего уровня влияния на короля.

— А ты влияешь, Барб? — удивился Капитан.

— Конечно, причем самым надежным способом — через его сыновей, вернее, младшего сына. Это была ведь моя идея попрать неписаные правила этикета и устроить во дворце фехтовальный зал, а теперь вместо того чтобы изучать риторику, учиться рисовать и танцевать, стихи сочинять и прочая, Его Высочество потеет в этом зале как последний наемник. И ручки у него стали грубыми.

— Да ты змеей прокрался в королевский дворец! — возмутился Капитан. — Я всегда тебя подозревал в нечто подобном. Особенно когда заметил, как перекосилось твое лицо, узнавшее от счастливого принца об оборудовании фехтовального зала, и ты кликов десять ругался на неизвестном мне языке. А потом вообще разнес кресло в щепки. Подождал хотя бы, когда принц уйдет, ведь неудобно вышло. Ты сумел как-то вывернуться, но все равно всем присутствующим при этом было неудобно.

— Во-во, вот такое мое влияние на короля. А ведь как объяснить этим тупицам, что я просто выполнял свою работу и о присутствии на нефе принца и графа даже не подозревал. Хотят моего уровня влияния на корону Торканы, да нет проблем! Похищают какого-нибудь близкого родственника или родственницу короля, связывают и запихивают в трюм нефа. Потом туда запускается химера, а затем появляется в полном одиночестве претендент на королевскую благодарность. Все легко и просто, в чем проблема?

— Дождешься такого от них, — фыркнул Капитан. — Ты знаешь, как здесь охотится знать? Нет, сейчас расскажу. На полянах сооружаются несколько вышек с широкими помостами, на них обычно находятся до десятка человек с арбалетами. Чем ближе стоит сооружение к вышке короля, тем престижнее. Потом загонщики начинают гнать зверье, используя факелы, удары железными палками по кастрюлям и прочее. И по пробегающим мимо вышек животным храбрые охотники начинают стрелять. У каждого охотника или охотницы есть три арбалета с помеченными болтами. Побеждает всегда король, даже если он ни разу не попал, а вот за остальные места начинается грызня. Часто в теле зверя обнаруживается два, а то и три болта. Какие там идут споры, ты бы видел! Иногда дело доходит до вызова на дуэль между мужчинами, а между женщинами начинается словесный поединок. Вот такие здесь во дворце знатные храбрецы.

— Причину споров я понимаю: чем больше добычи, чем она ценнее, тем ближе будет место счастливца или счастливицы к королю на пиру. А споры между мужчинами и женщинами бывают, Капитан?

— Нет, неписаные правила это запрещают, даже если болт женщины попал зверю в ногу, а мужчина в сердце зверя. Поэтому слабый пол стараются на охоту не брать, но есть такие, кому невозможно отказать.

— Знаю, сам знаком с одной такой. Попробуй ей только откажи, тебе же потом хуже будет. Кажется, все, мастер Байнар закончил мучить парней.

— Закончил, Картош, а тебе что здесь надо? — спросил Капитан у зашедшей в зал неприметной личности. — Чернильницы и перья надоели, сам решил позаниматься, или король наконец-то решил избавиться хоть на время от бумаг, которые ты постоянно норовишь дать ему на подпись?

— Нет, Капитан, — губ мужчины коснулась улыбка. — Тесс Барб, вас требует к себе Его Величество.

— Я присмотрю за ними, Барб, — хлопнул меня по плечу Капитан. — Не в первый раз за принцами то я, то ты в одиночестве наблюдаем.

— Главное, чтобы не в последний, — пробурчал я, вставая со скамьи. — У меня дурные предчувствия.

— Не будь таким мрачным, даже если павлин сглупил и нажаловался на тебя королю, ничего не будет. Его Величество почти каждый день проводит некоторое время около твоей химеры.

— Когда-нибудь это ему надоест, и что тогда будет?

— Принцы в обиду тебя никому не дадут, — вполне серьезно сказал Капитан. — Иди, король ждать не любит.

Конечно, не любит, я вышел из зала, а кому из власть имущих понравится ждать своего подчиненного, получающего тройной оклад обычного анича? Да плюс на расходы, проходящие отдельной статьей и никак не контролируемые. Даже комнатой во дворце меня обеспечили. А вообще, ситуация поганая. Я должен защищать принца, а не он меня. Дожил на старости лет до такого позора! С самым веселым настроением я шел за королевским секретарем. Что там меня ждет, один дьявол знает. Ладно, разберемся на месте, в случае чего уйти из дворца я смогу. В первые же дни пребывания в этом сооружении я наметил несколько маршрутов отхода. Попросил принца показать мне здесь все как внутри, так и снаружи, одна бессонная ночь — и теперь при возрастании уровня напряженности до критического помашу всем ручкой и сбегу из дворца и из самого города. С Кремнем и Станком этот вопрос решен, и они полностью одобрили мою задумку. Да, будет у них несколько неприятных дней, но на этом все и закончится.

— Присядьте, тесс Барб. — Секретарь указал мне широченный диван и скрылся за дверью, охраняемой целым десятком гвардейцев, одетых полностью по форме, даже красные мантии на них имелись. Скользнув по ним равнодушным взглядом, я развалился на диване. Гвардейцы тоже не обратили на меня никакого внимания, примелькался я уже во дворце. Так вот, ничего серьезного Снежным Крысам в случае моего побега не грозит. Если что, так сразу вмешается представительство аничей в Гронлине, а вот это будет уже серьезно. И не для Крыс, а для королевства. Вдруг представительство в составе двух Халков решит переехать в соседнее Анорское королевство? Так у казначея инфаркт сразу начнется. Сейчас все заказы на аничей идут через Гронлин, и покупатели отстегивают процент в местную казну. Не аничи же будут платить за свой наем! Аренда одного горца любым покупателем приносит королю одну серебряную монету вне зависимости от срока найма, вроде бы мелочь, но учитывая, что каждый год горы покидают несколько тысяч верзил, то сумма получается немаленькая. Редчайшие поединки между аничами и местными, смерть горца на работе — это одно, а вот попытка прессануть целый отряд — это другая разница. А в случае вообще серьезных проблем, если кто-то совсем слетит с катушек, то королевство может дождаться вторжения горцев на свою территорию. Отнимать северные провинции у короля аничи не будут, нельзя им там жить, а вот пограбить, захватить, уничтожить и уйти обратно в горы — легко. Нечего противопоставить королевству Торкана объединенному войску кланов. Да и не только Торкане, другим королевствам тоже, все, кто нанимает зеленых воинов, знают об этом.

— Тесс Барб, — из-за двери показалась голова этого Картоша, — прошу вас. Только оставьте здесь свое оружие. Вас ни в чем не подозревают, но таковы правила.

Правила так правила, я снял с пояса секиру и положил ее на стол, видимо, и предназначавшийся для подобных целей. Теперь кинжал и засапожный нож. Что ж, я направился к двери, удостоюсь чести лицезреть короля Ватора в третий раз в своей жизни и надеюсь что, я прикрыл за собой дверь, в последний.

— Добрый день, Ваше Величество, — склонил на мгновение я голову. — Чем обязан таким громадным счастьем видеть Вас?

— Оставьте нас одних, — не поворачивая головы, тихо сказал король.

Шестеро гвардейцев сразу направились к выходу, а вот несколько сановников начали недоуменно переглядываться. Не привыкли они к такому, и кто здесь? Канцлер, казначей и министр двора. Один только секретарь спокойно сидел в стороне.

— Мне повторить? — поинтересовался король.

Не потребовалось. Испепеляя меня взглядами, сановники пошли по стопам гвардейцев. Ваше Величество, за что Вы так меня ненавидите? Вы не могли их сначала отправить восвояси, а только потом меня вызвать? Удачно у меня сегодня день сложился, теперь придется ни на шаг не отходить от принца, иначе... А почему секретарь остался и король на это никак не реагирует? Он в курсе предстоящей беседы? Король едва заметным движением головы указал мне на кресло, стоящее перед его столом. Да я в него не помещусь, габариты не те! Поместился, ну надо же. А почему мы молчим, Ваше королевское Величество?

— Барб, я знаю, как аничи относятся к своим обязанностям по контракту. Все это знают. Уже несколько столетий ни разу ни один аничь не нарушил ни одного пункта соглашения с заказчиком. Я хочу заключить с тобой разовый контракт на одно поручение. Прочитай его.

Секретарь метнулся ко мне и положил на стол два листа бумаги, украшенной гербом королевства, личной печатью короля и его подписью. Почитаем. Так, ну, это все стандартно, это тоже. Ого, на месте, где должна была стоять сумма вознаграждения, царила пустота. Что же от меня хотят? Первая зарубка. Это тоже стандартный пункт. Требование о неразглашении, что ж, и такие контракты бывают. Не понял, а это что такое? Исполнение контракта по моему усмотрению, но в течение месяца. Оригинально, если бы Марку Наумовичу предложили контракт с такими пунктами, то он наверняка бы его не подписал, а вызвал "Скорую" или охрану. Слишком сладкие пункты, либо хотят обмануть, либо клиент сумасшедший. И в том и в другом случаях дел с ним вести нельзя.

— Ваше Величество, — начал я, — у меня есть несколько вопросов. Сумму должен озвучить я — это понятно, непонятно другое — что я должен сделать и какой при этом шанс на мое выживание, какому риску я подвергнусь.

— Барб, ты все это узнаешь только после подписания контракта. Никакого риска для тебя нет, никого не придется убивать или похищать. Будешь подписывать? В случае успешного выполнения контракта ты можешь рассчитывать на мою признательность и благодарность, не получится у тебя его выполнить, я сердиться не буду, ты просто не получишь деньги. Я сам должен сделать то, что хочу поручить тебе, но у меня не хватает духу.

У меня и так сегодня день удачно сложился, столько новых врагов себе приобрел, не хватает добавить к ним еще и короля. Уйти на рывок? Ага, а за дверью королевского кабинета меня поджидают шестнадцать гвардейцев, а с таким количеством хорошо обученных воинов не справится ни один аничь. Да и оружия у меня нет.

— Подпишу, Ваше Величество, а сумму озвучу только после того, как узнаю все подробности предстоящего мне дела.

— Черт! — Поскользнувшаяся на плохо очищенном ото льда участке тротуара девушка приготовилась к удару об асфальт, как была подхвачена сильными руками и поставлена на ноги.

— Благодарю вас, сударь. — Обернувшись, девушка улыбнулась мужчине. — Если бы не вы, быть мне поросенком. На чашечку кофе не приглашаю, я замужем, прощайте.

Девушка быстрым шагом направилась к подъезду.

— Не спешите вы так, Анастасия Николаевна, нам надо поговорить.

Настя остановилась, как будто налетела на стену, а затем опять повернулась к незнакомцу и окинула его оценивающим взглядом. Среднего роста, среднего телосложения, лицо плохо видно.

— А если я начну кричать? Мы в двух шагах от моего дома, кто-нибудь обязательно выглянет в окно и вызовет милицию.

— Тогда я отойду от вас на несколько шагов, вот так хватит? Повторю, нам надо поговорить, дело касается Вис... э... Романа.

— А как оно касается вас?

— Я тот, кому вы сообщили о произошедшей с Романом трагедии.

— И года не прошло, — зло усмехнулась Настя, — а всего лишь чуть больше трех месяцев. Вы наверняка пешком сюда добирались. Ваша фамилия случайно не Ломоносов?

— Ну вы и язва, Анастасия Николаевна, хорошо, что у Романа хватило ума не брать вас замуж, вовремя опомнился.

— А вот это не твоего ума дело, понял, урод! Остальные ходоки тоже с тобой? Мог бы и сильнее кивнуть, голова не отвалится. Тоже мне, друзья нашлись. Когда...

— Заткнитесь, пожалуйста, — прервал вскипевшую, как чайник, девушку мужчина. — Не стоит о некоторых произошедших событиях кричать на всю улицу. Странно, что вас так легко спровоцировать, видимо, Роман до сих пор вам дорог. Видите недалеко синий фургон, пойдем и обговорим там все в спокойной и, я надеюсь, дружеской обстановке. Не надо так подозрительно на меня смотреть, Анастасия Николаевна. Ловите. — Мужчина бросил навесом девушке небольшой черный предмет. — Откройте папку входящих эсэмэсок, там только одно послание, ваше, остальные я удалил, чтобы ваше любопытство не страдало.

— Слишком много вы обо мне знаете, — проворчала девушка. — Да, это мое сообщение, слова, день и время совпадают, но я все же проверю.

Настя достала из сумочки свой телефон и начала набирать номер. Через несколько секунд мобила незнакомца завибрировала.

— Скажите честно, у кого вы его украли или здесь стоит симка-дубликат?

— Хотите верьте, хотите нет, но это мой телефон, номер которого дал вам Роман на тот случай, если с ним что-то случится. Причем вы должны будете сделать в сообщении одну грамматическую ошибку. Роман доверял вам, вы стали для него чем-то вроде аварийного канала связи, и только поэтому я о вас так много знаю. Так верите вы мне или нет?

— Да верю я вам, верю, что еще мне остается делать? — Настя нажала кнопку быстрого набора. — Подождите, сейчас я сделаю два звонка, и мы пойдем в этот ваш фургон. Ирина, привет, дай отбой гонорейщикам, ложная тревога... Спасибо, давай. А сейчас самое трудное — звонок мужу, — вздохнула девушка. — Милый, — начала быстро щебетать она в трубку, — я сегодня задержусь у меня, важная встреча с одним милым мужчиной... Каким? Вроде симпатичным... Как ты сейчас приедешь за мной?.. Вадюшечка, ну хорошо, я тебе признаюсь, — девушка вздохнула, — у меня встреча не с одним мужчиной, а, — Настя посмотрела на незнакомца показывающего ей пять пальцев, — с пятью мужчинами в темно-синем фургоне... Вадик, ну какой ночной клуб, какой девичник?..

— Бросил трубку, — шмыгнула носом Настя, — обиделся не на то, что я задержусь, а на то, что пыталась его обмануть, хотя я сказала правду.

— Теперь пойдем?

— Сейчас будет еще один звонок, на этот раз мне. Наверняка уже обзвонились. Ну вот, как я и говорила, слушаю. — Настя прижала трубку к уху... — Подтверждаю. Да, со мной все хорошо... Уже почти доехали до моего дома? Так можете во двор заехать и увидеть меня. Димочка, не обижайся, и ребята пусть не обижаются. Завтра я вам всем пива поставлю за ложный вызов. Тут было двое парней, я подумала, что они ждут меня, а они ждали других девушек. Целую, до завтра, всем ребятам привет.

— Теперь можно идти. — Настя решительно направилась к фургону.

— Анастасия Николаевна...

— Можно просто Настя.

— Хорошо, Настя, а почему они все-таки не заехали проверить, все ли с вами нормально, вдруг вы говорите под принуждением?

— Я ведь сказала, что со мной все хорошо, а вот если бы сказала, что со мной все в порядке, то сразу бы была объявлена тревога. Ключ-слово для лиц, приравненных к ВИП-персонам, меняют постоянно. Угадать, какое слово приведет нашу службу безопасности в состояние бешенства, невозможно.

— А как вы умудрились незаметно для меня вызвать этих гонорейщиков?

— Разве Ромка об этом вам не рассказывал? Он лично подбросил Михалычу идею.

— Нет, мы делились информацией друг с другом только о своих связных, все остальное было под негласным запретом.

— Так пусть будет под запретом и дальше. Эй вы там, — Настя забарабанила кулачком по двери фургона, — открывайте, я замерзла и хочу горячего чаю.

Дверь откатилась назад, и пара рук помогла девушке забраться в автомобиль. Настя уселась в одно из кресел и с любопытством начала осматриваться. Фургон был явно подержанный, но в хорошем состоянии. Не так давно перенес капремонт и переделку салона. Три кресла смонтированы вдоль борта с дверью, пять у противоположного. Свободный проход из салона в водительскую кабину. Раздвижной столик, уставленный простой едой, хлебом и минералкой. И четверо мужчин, сидящих напротив и внимательно ее изучающих.

— А вот и чай, — объявил вошедший в салон очередной незнакомый мужчина, сжимая в своей руке исходящий паром электрочайник. — Будем знакомиться, можете называть меня Глазом.

— Сивый.

— Джек.

— Чинуша.

— Командор, — последним представился мужчина, заманивший ее в это место. — Ребята слышали наш с вами разговор, но позволю себе представить вас им официально. Господа, Анастасия Николаевна, просит называть ее Настей, прошу любить и жаловать. Вот вам чай, сыр, вяленое мясо, его я особо рекомендую, и овощи. Согревайтесь и кушайте на здоровье, а пока вы это делаете, я объясню причину нашего отсутствия в тяжелое для Романа время. Все находящиеся в этом фургоне мужчины служили вместе с Романом в одном подразделении, а потом мы все вместе решили подать в отставку. Последнее наше задание было мерзким, его подробностей я вам открыть не могу. Роман смог обеспечить наше будущее, вернее, через Романа мы смогли его обеспечить.

Вроде все хорошо и гладко на первый взгляд. Но у нашего нынешнего благополучия есть и обратная сторона. Мы узнали то, что никоим образом не должны были узнавать. Некоторые горячие головы вообще предлагали не возвращаться в Россию, но мы вернулись, ожидая самого худшего и надеясь на лучшее. Нам повезло, за нас вступились некоторые влиятельные персоны, и мы остались живыми. Но с тех пор официальным способом покинуть страну для нас стало несколько затруднительно. Кроме того, никогда не знаешь, в каком настроении проснется одна влиятельная персона завтра и не решит ли она, что лучше всех нас загнать под землю на всякий случай для собственного спокойствия. Настя, да не удивляйтесь вы так, если хоть один из нас откроет рот, то подпишет смертный приговор себе и всем остальным, кроме того, с олимпа слетят несколько шишек. Когда с Романом произошел несчастный случай, то мы подумали, что началось. Конечно, грамотнее было бы всех нас ликвидировать одновременно, но такой массовый падеж отставников наверняка бы привлек внимание наших друзей. А так несчастный случай, и никому нет никакого дела.

— Подумали, что началось или действительно началось? — спросила Настя.

— Пока мы не знаем, но Рома не мог просто так слететь с трассы, не та у него квалификация. Что-то заставило его это сделать. Получив ваше сообщение, Настя, мы все легли на дно, прервали контакты с друзьями и родственниками и так далее. Несколько дней назад мы одновременно вернулись к своей обычной жизни на сутки и снова исчезли, собрав кое-какую необходимую нам информацию, и вот мы здесь. Теперь о том, почему мы сразу не приехали после несчастного случая с Ромой. Повторю, если идет охота, то нас бы ждали тут наверняка. Теперь вряд ли. Романом занимались три очаровательные девушки, а не мы, он заграницей, и держать столько времени наблюдателей ради получения совершенно бесполезной информации не станет никто. Наоборот, после такого нашего недавнего демарша все силы будут брошены на наши поиски вдалеке отсюда.

— Если на вас идет охота.

— Да, Настя, если на нас идет охота.

— А откуда, Командор, вы узнали, что Романом занимались три, а не две девушки? Об участии Жанны в этом деле не знает даже ее муж.

— Я же говорил, что мы вернулись на сутки и получили информацию. Неужели вы думаете, что все это время мы прятались? Нет, Настя, нет, кроме того, наши друзья не сидели на печке сложа руки, они тоже действовали. Арифмометр не знает об участии Жанны Кирилловны, а вот мы в курсе. А теперь, Настя, я вижу, что вы уже согрелись, и мы бы хотели послушать вас.

— Была обычная ролевая игра, Романа на нее я затащила хитростью. В последнее время его состояние совсем перестало мне нравиться. Отыграли, поужинали, начались обычные для таких сборищ развлечения. Потом Роману кто-то позвонил, и он, проведя с нами еще минут сорок, сел в свой джип и уехал, да так, что сначала никто из нашей компании этого не заметил. Моя подруга расстроилась, да и я тоже. А к обеду следующего дня мы узнали о произошедшем. Естественно, что о ролевке наша компания забыла, и мы все поехали в больницу. По дороге мы узнали подробности аварии и состояния Романа, и я тут же отправила вам сообщение. Вот вкратце и все.

— Кто звонил?

— Не знаю, Командор.

— Много Ромка выпил? — спросил мужчина, представившийся Сивым.

— Грамм двести — двести пятьдесят, не больше.

Сивый усмехнулся и посмотрел на Командора. Да и остальные мужчины начали переглядываться с непонятными выражениями лиц.

— Настя, а как вы бы оценили состояние Романа.

— Да нормальный он был, но менты заявили, что Роман находился в состоянии алкогольного опьянения, не справился с управлением или вообще заснул за рулем — вот и причина аварии.

— Настя, двести пятьдесят грамм для Ромы — это то же самое, что для вас двадцать грамм хорошего коньяка перед обедом. Как-то на спор от нечего делать он уговорил три пол-литровки, а потом вышел на стрельбище и выбил восемьдесят восемь из ста очков на стометровой дистанции. Кроме того, не спать трое суток и при этом быть в состоянии выполнить поставленную перед нами задачу входило в систему нашей подготовки. Мы знаем, что написали эти Пинкертоны в своем заключении. Рома был трезв как стеклышко и никоим образом не мог заснуть, можете в этом не сомневаться. Что еще Вы можете нам сказать?

— Больше практически ничего, Командор.

— А вы подумайте, вспомните подробно тот день, ту игру. Может, у него там возник с кем-то конфликт? Может быть, кроме Галины кто-то еще из девушек положил глаз на Романа, а он ее проигнорировал. Девушки бывают такие обидчивые. Не спешите, мы подождем.

В салоне фургона воцарилась тишина. Настя, морща лоб, задумалась. Минуты шли одна за другой.

— Глаз, прогрей движок, что-то совсем холодно стало, — прошептал Командор. — Сивый, прекрати постукивать пальцами по колену, не отвлекай нашу гостью.

— Да не от чего меня отвлекать, — мрачно заметила Настя. — Ничего особенного я не вспомнила. Вариант с девушкой можно отмести сразу. Галина постоянно хоть краешком глаза наблюдала за Ромкой и любой курице, осмелившейся с ним заигрывать, устроила бы веселую жизнь. Есть только одна небольшая зацепка. Перед игрой Роман в шутливой форме поцапался с одним из организаторов игры Арагорном. Имя это или кличка, никто не знает. После игры Арагорн навестил нашу группу и о чем-то говорил с Ромкой. Они отошли от лагеря, и я ничего не смогла услышать. Мы продолжили веселиться, потом всей компанией отправились смотреть представление, там были одиночные поединки и группа на группу, потом вернулись, стали травить анекдоты. Тут снова появился Арагорн сразу после того, как кто-то позвонил Ромке. Они опять отошли в сторону на несколько минут, а потом разошлись. Ромка вернулся в нашу компанию, а этот Арагорн отправился дальше бродить по лагерю. А через некоторое время Рома исчез. Первой это заметила Галина и начала волноваться сама и волновать других. Мы обошли лагерь, но Ромы нигде не было. Тогда один из наших в шутку предложил проверить автостоянку. Типа Галка так смотрела на Романа, что он предпочел сбежать. Парень в очередной раз получил по ребрам от Галины, но все мы были навеселе и поддержали эту идею. Его машины там не было. Я метнулась в нашу с Вадимом палатку, приподняла дерн в левом дальнем от входа углу и обнаружила отсутствие ключей от Ромкиной машины. Как он их нашел — ума не приложу. А Галка утверждает, и это самое странное, что Ромка в нашу палатку не заходил. Хотя у него наверняка была серьезная причина нас покинуть, но мы все равно дружно обиделись на Рому и продолжили отдыхать.

— В палатку не заходил, значит, зашел кто-то другой, имеющий опыт по обнаружению простейших тайников, а потом передал ключи Роману.

— Верно говоришь, Чинуша; Настя, а где можно найти этого Арагорна?

— Не знаю, Командор, даже мой муж, не последняя фигура среди ролевиков, не знает. Вот и все.

— Ну хоть что-то лучше, чем вообще ничего, — улыбнулся Сивый. — Спасибо, Настенька. Если человек так шифруется, значит, ему есть что скрывать. По себе знаю.

— Спасибо, Настя, и примите благодарность от нас всех за участие в судьбе Романа.

— А зачем вам все это, Командор?

— Если это охота, то следующим будет кто-то из нас, мы ведь не можем скрываться вечно, а кому это может понравиться? Да и должок за Романа надо бы вернуть с процентами. Давайте я вас провожу.

— Согласна, но при одном условии — у вас есть хорошее вино, а то мой благоверный не поверит, что на девичнике я пила только сок?

— Отличный коньяк вас устроит?

— Да, Командор.

В состоянии полной прострации я вышел из королевского кабинета. Вот это да, секиру, кинжал и нож на место. Принц с братом сейчас наверняка изучают риторику, значит, нам туда дорога. Вот это дела. Одна моя дикая мысль, связанная с похищением ребят, частично подтвердилась. Такое ощущение, что на мне висит проклятье. Там я должен был помочь Жанке влюбить в себя Андрея Федоровича, и она была готова на все ради этого. Королева Фисана пошла еще дальше. Она не просто была готова на все, она это все попыталась осуществить, но вот незадача — я помешал ее планам. Теперь в королевском семействе полный раздрай и беспорядок. Захваченный на нефе "Альбатрос" чернокнижник раскололся полностью. Хорошо еще, что, как только он открыл рот, палач сразу понял уровень дела, прекратил допрос и выгнал всех посторонних из пыточной. Теперь полную картину похищения парней представляют себе только король, его секретарь, записывавший откровения пленного, палач и я. Нет, ну надо же! Королеве опостылела холодная постель, а помещение с чучелами она просто люто ненавидит и мечтает сжечь. Изменять королю она не хочет, потому что любит его. Вот и придумала женщина один хитроумный план.

Обратилась королева к одному пройдохе со связями из тех, кто постоянно ошивается во дворце. Пообещала кучу золота за его исполнение и столько же за молчание. А пройдоха и рад стараться. Нашел чернокнижника с ручной химерой, капитана с небезупречной репутацией, и дело вроде бы в шляпе. Когда принц и граф в очередной раз решат полюбоваться ночным городом, королева передает пройдохе примерный район их прогулки. Благо Атор и Лабин секрета из этого никогда не делали. Химера мгновенно ликвидирует охрану парней, чернокнижник обеспечивает тишину и покой для горожан, потом парней на неф, и через несколько дней здравствуй королевство Анор, чьей принцессой не так давно была королева Торканы. Парней поселили бы в отдаленной усадьбе на самой границе до сих пор принадлежавших Фисане земель под строгой охраной, и все. Все почти довольны, кроме убитых гвардейцев и парочки пареньков из Предместья. Но это такая мелочь по сравнению с чувствами влюбленной женщины.

Король сначала приходит в ярость и требует достать убийц своих сыновей хоть из под земли. Не получается, нет их там, потом траур, слезы, сопли и все остальное. И тут до короля наконец-то доходит, что у него нет наследника, даже незаконнорожденного, и династия вполне может закончиться на нем, если он и дальше все свое свободное время будет уделять чучелам. А тут молодая красавица жена под боком так ему сочувствует, так эмоционально выражает свою скорбь, что ее необходимо немедленно утешить.

— Капитан, как там? — Я указал глазами на дверь.

— До сих пор их мучает этот злыдень. А у тебя как, Барб?

— Дал король одно поручение, а я теперь не знаю, что мне делать. Кстати, Его Величество при мне выгнал из своего кабинета канцлера, казначея и министра двора. Король не привык заглядывать наперед. Как тебе такое?

— Это более чем серьезно, Барб, — помрачнел Капитан. — Заведи себе глаза на затылке и ешь только то, что подают принцу, или сделай проще. Сам ходи на кухню и лично бери себе еду, а не поручай это дело какому-нибудь поваренку.

— Так и сделаю. — Я прислонился к стене.

Так вот, утешает король королеву да утешает, а однажды так утешил, что она стала непраздна. Удостоверившись в этом на сто процентов, Фисана дает отмашку, и парней привозят обратно. Всеобщее ликование, скоро у короля будет три ребенка. Один, правда, не так чтобы совсем законный, но все равно сын короля. Хороший план, а по нынешним временам — это просто запредельный гуманизм и человеколюбие.

Король сначала не поверил собственным глазам, когда прочитал протокол допроса чернокнижника, а потом своим ушам, когда все написанное там подтвердил палач. Тогда Его Величество отдал приказ схватить пройдоху и соизволил лично спуститься в королевскую тюрьму. Чернокнижник тоже все подтвердил, более того, весь срок заключения принца и графа он должен был находиться рядом с ними и головой отвечать за их безопасность. В благодарность за такие откровения его просто задушили, а не казнили каким-то изысканным способом. Пройдохе удалось уйти.

Ошеломленный король решил навестить королеву и застал ее за сборами в дорогу дальнюю. На вопрос, а куда ты это собралась, дорогая, не торопись, я хочу тебя кое о чем спросить, королева призналась, что в тюрьму или, если король проявит милосердие, в монастырь. А если не проявит, то она готова и к плахе. У короля начала стремительно развиваться мигрень. Все же свою жену он уважал за ее ум и добросердечие. На вопрос, а с чего это королева приняла такое решение, Фисана протянула ему несколько листов бумаги, где полностью признавалась во всем, подпись, печать, все как положено. Мигрень начала прямо буйствовать в голове у Его Величества. Кроме всего прочего Фисана являлась сестрой короля-соседа, короля королевства Анор. Простить подобный выкрутас ей нельзя, но и наказывать как-то не хочется. На вопрос короля, а зачем ты собственноручно все это написала, да еще и заверила своей личной печатью, Фисана ответила, что не хочет, чтобы ее брат считал свою сестру невинной жертвой и между Анором и Торканой возникла напряженность. Второй комплект документов она уже отправила своему брату с гонцом вчера вечером.

Королю стало совсем плохо, но, собравшись с силами, он благородно объявил о королевском прощении для собственной супруги, на это королева ответила, что сама не может простить себя. События вышли из-под контроля, о бойне в порту уже второй день говорят во дворце с придыханием. Несколько десятков убитых, больше сотни раненых, и самое главное — это чудом оставшиеся в живых принц и граф, когда лишенная контроля скрученного аничами чернокнижника химера едва не убила их. За одно только это королева должна быть наказана, ведь она провела с парнями столько времени, что стала считать их своими племянниками. А сейчас что она сделала — да едва не убила их! Король начал хватать воздух ртом, как вытащенный на песок карась. Короче, договорились между собой они так: если в течение трех месяцев принц и граф искренне не простят Фисану, то она будет отправлена в монастырь. В итоге мы имеем желающую наказать себя королеву, не знающего, что делать, короля, принца и графа, из-за которых в основном и мучается Фисана, и меня, имеющего громадный авторитет у двух парней, да такой, что король иногда ревнует их ко мне.

Ватор пытался несколько раз поговорить со своими сыновьями о всепрощении, миролюбии и так далее, не называя имен, но не нашел у них никакого понимания. Осталась последняя надежда. Я.

Глава восьмая

Ну зачем их опять потянуло подышать относительно свежим воздухом ночного города? До ночных клубов здесь еще не доросли, а во всякие притоны я парней не пущу. Сегодня их вообще в Пригород потянуло, а король, тряпка эдакая, ничего не может запретить своим чадам. Да и как на грех Капитан отгул взял, то есть вышли за ворота мы все вместе, но по дороге и по взаимной нашей договоренности он исчез, и сегодня я один отвечаю за парней, а они возьми и брякни, что хотят посмотреть Пригород, там они еще ни разу не были. Все мои слова они пропускали мимо ушей, что уже было странно. Хотя а когда Егор меня слушался, да никогда! Опасность подобной вылазки их не беспокоила, неужели парни почувствовали себя великими мечниками? Придется напрягать аничей из патруля Южного конца, десятка гвардейцев, топающих сзади меня, в случае чего может и не хватить. Народ в Пригороде отчаянный и отчаявшийся. Днем там тишь да гладь, а вот ночью на улицы выползает всякая шваль, которую может заинтересовать богатая, по местным меркам, одежда принца и графа. Хотя и не по местным меркам она тоже вполне ничего. Лабин осуществил свою мечту и получил разрешение от отца одевать на прогулку более дорогой аналог моей одежды. Гвардейцы, как и я, закутаны в простые холщевые плащи и по внешнему виду напоминают охранников богатеньких сынков. Впрочем, так оно и есть. А вот и трактир "Жаренный петух", служащий резиденцией для патрулей аничей Южного конца.

— Ждите нас здесь, — я посмотрел на гвардейцев, — через пару кликов выйдем. Принц, граф, заходим.

Зал "Жаренного петуха" был почти точной копией зала "Окорока", резиденции аничей Восточного конца, правда, контингент здесь был другой. Бывшие вояки, мастеровые, приезжие и еще дьявол знает кто. Некоторые личности решили посмотреть на новоприбывших, но, увидев меня, сразу теряли всякий интерес к новичкам. А вот те, кто мне нужен, я подтолкнул любопытствующих жизнью простого народа пареньков вперед и влево.

— Барб, что ты здесь делаешь?

— Это я должен спросить тебя, Окир. Ты же специализируешься по Северному концу. Ребята, всем привет. — Я поздоровался с остальными аничами. — Не буду тянуть быка за яйца, Окир, ты узнаешь этих юных господ?

— Да я сразу узнал их, как только вы вошли в зал. А здесь я, потому что Таш попросил его подменить. Доброй ночи...

— Без титулов и имен, — перебил я Окира. — Короче, эти господа решили прогуляться в Пригороде прямо сейчас.

— Где?!

— Там, именно там, ты не ослышался. Да не надувайся ты так, Окир. И снова не надо никаких имен. Сразу говорю, что их папа ничего не может запретить своим оболтусам в принципе. Окир, что ты так засмущался и закашлялся, они от меня еще и не такое слышали. Со мной десять крабов без подливки, но сам понимаешь, если набросятся несколько стай местных крыс, то я не смогу один за всем уследить. В случае чего ты и твои парни не хотите показать местным, кто такие настоящие крысы?

— Мы бы с удовольствием, — вздохнул Окир, — но за самовольный уход с дежурства сам знаешь, что с нами сделает Кремнь.

— Пошли гонца в нашу казарму, пусть присылает другой патруль. Окир, не вздумай кричать. Мне тут выдают деньги на текущие расходы именно для таких вот ночных прогулок, особых трат до сих пор не было, так что сумма накопилась изрядная. Этот кошелек будет сегодняшней добычей стаи Снежных Крыс сверх контракта с городом в любом случае, случится драка или нет. — Я положил небольшой кожаный мешочек на стол.

Пятерка аничей окружила его, как стая волков оленя. Окир расшнуровал завязки ремешка и раздвинул горловину.

— Золото! — Тихим шепотом аничи выразили свой восторг.

— Не просто золото, — Окир взвесил кошель в руке, — а довольно много золота. — Бонк, держи кошель и мигом в казарму, быстро объяснишь все происходящее Кремню и догоняешь нас у южных ворот. Барб, а почему мы еще находимся в этом трактире? Ваше... Мальчики выходите, мы вас прикроем от всего на свете.

Вот так и проявляется истинная сущность Снежных Крыс, я последним покинул трактир, главное — это стая, а все остальное, включая собственную жизнь, неважно.

— Окир, идем так: я впереди, за мной два парня, окруженные ими, — я мотнул головой в сторону гвардейцев, — а вы держитесь на небольшом расстоянии сзади.

— Как скажешь, — пожал плечами гигант, — а вообще, почаще ты бы заходил к нам с такими предложениями.

— Это не от меня зависит, а от них.

— Барб, нас без проблем выпустят из города?

— Это с ними-то? Хотел бы я посмотреть на таких смелых стражников, решивших прекословить этим юным тессам, пошли.

Ворота за нашими спинами с лязгом захлопнулись. Вот мы и в Предместье, стоим на королевской дороге, заканчивающейся только у границы с королевством Литор. Я медленно направился вперед, тут еще все более или менее прилично: чистенькие дома, гостиницы и трактиры для совсем несостоятельных приезжих, о, даже стражники кое-где присутствуют, а как же иначе. Все-таки один из трех въездов-выездов Гронлина. Благородные предпочитают западные ворота, а купцы — северные. По уму город спланирован, даже в самые часы пик нет никакого столпотворения.

— Зажечь поясные лампы, — бросил я гвардейцам

— Барб, — дернул меня за рукав принц, — я здесь проезжал несколько раз, когда отец опаздывал на охоту. Мы хотим посмотреть другое, мы хотим посмотреть на то, что находится вдали от дороги.

Так я и думал, а иначе зачем бы аничей с собой на прогулку пригласил? Ни слова не говоря, я свернул направо в ближайший переулок. Ох, чувствует мое сердце, что без драки нам сегодня не обойтись. А как же иначе, если сами нарываемся? Пока еще идут вполне приличные дома, при них есть даже небольшие огороды и сады.

— Барб, — ни как не мог угомониться Лабин, — нам учитель говорил, что Предместье — это жуткая клоака, что тут живут одни нищие, воры и разбойники. А тут прямо как в Южном конце.

— Подожди, увидишь ты клоаку, правильно вам учитель говорил. Живи здесь одни грабители, воры и так далее, то Предместье давно бы спалили гвардейцы. Девять из десяти здесь живущих — нормальные люди. Некоторым не повезло в жизни, а некоторым не повезло еще больше. Вот не так давно синдик гильдии кожемяк мне рассказывал, за что выгнали из его гильдии одного подмастерья. Парень молодой, девушками активно интересовался, и вроде нет тут ничего плохого, но однажды он забыл про время, общаясь с красоткой, и в результате вся партия кожи была испорчена. Передержана в каком-то растворе. И пятидневный труд мастера и еще двух подмастерьев, кроме бабника, пошел псу под хвост. Пришлось ему перебираться в Предместье и работать здесь за гроши, Оргин тут его недавно видел.

— До конца жизни он будет здесь жить? — поинтересовался Атор.

— Не знаю. Оргин посоветовал этому забывчивому накопить денег и перебираться в другой город другого королевства, здесь его репутация испорчена раз и навсегда. В Торкане нигде он нормальную работу не найдет, слухи ведь быстро разносятся. А вот и начинаются трущобы. Здесь живут пока еще не совсем опустившиеся люди. Видите, они пытаются хоть как-то сохранить видимость благополучия. Ступеньки сильно выщерблены, но побелены, полусгнившая дверь покрашена, пара дыр в крыше заткнута изнутри крашенной под цвет черепицы соломой. Может, хватит на сегодня, давайте возвращаться.

— Нет, Барб, мы хотим посмотреть на самое дно, — заявил Лабин. — Ты же с нами, значит, все будет в порядке.

— Я настоятельно прошу вас прекратить прогулку, это может быть опасно.

— Нет, — ответил мне слаженный дуэт.

Дьявол с вами, пошли дальше, я двинулся вперед. Точно будет сегодня драка. Так, небольшой круглый размалеванный щит с идиотским девизом у меня за спиной. На правом боку шестопер и секира, на левом — боевой молот. Дьявол его знает, что пригодится в ночной прогулке, поэтому я всегда вооружаюсь по максимуму. А что, мне нетяжело: и шестопер, и молот всего в полтора раза тяжелее стандартных, применяемых обычными людьми образцов. Я с той же легкостью могу носить железки в четыре раза тяжелее стандартных, но инерцию куда деть? Кинжал за спиной и нож в сапоге. Готов к труду и обороне полностью. А вот и настоящие трущобы. Я похлопал ладонью по бедру, и крабы придвинулись к парням почти вплотную: вдруг кто-то камень решит с крыши кинуть? Формально гвардейцы мне не подчинены, их командиром, как и моим, является павлин-мавлин, но Капитан отобрал толковых ребят во внешнюю охрану. Если с принцем или графом что-то случится, а не дай бог с ними обоими, то разбираться в вопросах подчинения никто не будет. Все ответственные за ребят огребут по полной. Не время сейчас амбициями и родословной меряться, и крабы это прекрасно понимают. Да, унылые места, освещения нет, дороги как таковой тоже нет, закончилась. Только слева есть какой-то проход метра три в ширину.

— Лабин, Атор, дорога закончилась — нам надо возвращаться.

— Так мы еще ничего не увидели! — возмутился граф.

— Когда увидите, то будет поздно.

— Сворачиваем вон туда, — приказал Лабин.

Учат вас риторике, я скользнул в проход, а лучше бы учили выживанию. Какой-то длинный двор в виде буквы П. Тупик? Сейчас проверим.

— Стойте в центре двора, а я пойду вперед и посмотрю, что там дальше.

Какие-то лазы между халупами, щели, непонятно чем заканчивающиеся. Пьяный мат, женский визг, да еще где-то ребенок плачет. И парочка аборигенов, подпирающая плечами стену одного домишки, наверняка чтобы он не развалился. Нет, лавры Гиляровского мне не нужны.

— Все, что нужно, вы уже увидели, идем обратно, — вернувшись, уведомил я парней.

— Ну Барб! — в унисон заныли два безмозглых создания.

— Не обсуждается, домой, не заставляйте меня применять к вам силу.

— А зачем ты детей тиранишь? — подала голос одна из подпирающих стенку домика личностей. — Они наверняка пришли сюда за развлечениями, так мы их предоставим. Парни, что вам нужно в первую очередь: женщины или сразу в кости сыграем?

— Пошли отсюда. — Я подтолкнул парней к выходу из тупика, а сам остался на месте.

— Эй, зеленый, ты что себе позволяешь? — Говорливый смотрел прямо на меня. — Думаешь если большой и сильный, так тебе уже все можно? Отстань от парней, они пойдут со мной. А утром вернутся к папочке с мамочкой настоящими мужчинами.

— К бою, в круг, — подал я команду крабам. — Я стою в темноте, а он меня видит и различает цвет кожи, — пояснил я недоуменным глазам юных болванов. — Кем он может быть, догадайтесь с трех раз.

А вот гвардейцы ничему не удивились, их плащи полетели на землю, и в свете ламп заблистала сталь.

— Мы уходим, мы не хотим никаких неприятностей, — громко сказал я, смотря на говоруна. — Но непонятливым мы сможем эти самые неприятности устроить.

— Какие мы грозные, — протянул все тот же мужик. — Пришли ко мне в гости и угрожать вздумали. А ну быстро бросили свои ножики на землю, и, может быть, вы останетесь живым...

Разговорчивый влетел внутрь развалюхи вместе с частью ветхой глинобитной стены. А за своей секирой я позже вернусь.

— Тамора убили! — заорал до сих пор молчаливый и поэтому пока еще живой второй подпиратель стен.

Изо всех щелей начали выползать, выходить и даже выбегать, а некоторые с факелами в руках, крысы различного возраста, пола и степени оборванности. А о таком понятии, как гигиена, они наверняка не догадываются. А какой богатый арсенал оружия: ножи, палки с вбитыми в ударную часть гвоздями, топоры, даже несколько мечей есть, а у одного так вообще шипастый шар на цепи. Надеюсь, что он этим металлоломом пользоваться не умеет.

— Чего мы ждем? — нервно поинтересовался у меня один из крабов. — Аничей?

— Нет, мы ждем, пока все крысы не выползут из своих нор. Вы хотите удара в спину при отходе в Гронлин? Надо перебить их всех тут или хотя бы большинство, а аничам сейчас здесь не место. Они больше будут думать о том, как бы не задеть кого-то из нас, чем о драке.

Ворчащая и ругающаяся толпа окружила нас и стала подбираться все ближе. Надо будет, я перекинул щит на левую руку и достал шестопер, в ближайшее время озаботиться каким-нибудь компактным метательным оружием. Я закрыл щитом лицо. Парочка метательных ножей с лязгом отскочила от него. Вроде такого оружия или другого. Время.

— На прорыв!

Гвардейцы быстро из круга перестроились в клин и, рубя все на своем пути, ринулись к выходу из тупика. Куда ты лезешь? Голова грабителя разлетелась на куски. В центре построения быстрым шагом передвигались виновники заварушки. Еще один разбойник с проломленной грудной клеткой умудрился при падении сбить с ног пару товарищей. А я прикрывал тыл отряда. Прорвались! Вышли на узкую дорогу, по которой мы сюда пришли.

— Давно тебя жду, — заметил Окир. — Теперь там не так тесно, как было, вперед!

Пятерка аничей бросилась в атаку на решивших поиграть с нами в догонялки отребье различного рода.

— В круг, с места не двигаться, — дал я команду крабам. — У меня там осталось одно незавершенное дело. — Это уже окруженным гвардейцами ребятам.

Секиру нужно забрать, я вбежал в тупик и кое-кого найти. Я отмахнулся шестопером от какого-то безумца с пеной у рта. Пригнуться, шипастый шар пролетел над головой. Я метнул в ответ свое орудие труда и взялся за молот. Вперед, умел пользоваться своим металлоломом покойный, умел.

— Окир, я в центр!

Великан сдвинулся вправо, не прекращая работать своей двуручной секирой. Где же ты, молчаливый? Неужели тебя уже оприходовали? Мой молот разнес плечо одного из последних сопротивляющихся. Плохо, как же тебя, палач, допрашивать будет? Я остановился и начал осматриваться: лязг стали, вой боли и крики ужаса, предсмертные хрипы умирающих царили на месте этой бойни. Почти все выжившие уже думали только о спасении, а не о драке. Они ломились в те же щели и норы, из которых недавно так бодро выходили. Получалось у них это плохо. Около узких входов образовалась пробка, столпотворение и давка. А вошедшие в раж, опьяненные кровью Снежные Крысы все убивали и убивали в спину пытающихся спастись людей. Окира и компанию сейчас остановить трудно, да и не хочу я этого делать. Я все предпринял, чтобы избежать конфликта, не получилось. А если проверить эту хибару? Я ввалился через проем в стене внутрь домишки, вырвать секиру из груди разговорчивого и на пояс. Где он может быть? Несколько лежанок, узкое окно и все, второй комнаты и второго выхода здесь нет. А это что такое? Так спешили убежать, что плохо закрыли люк? В обычном полу откуда-то щель в палец шириной, и ковриком, лежащим рядом, некому было прикрыть запасной вход-выход? Ах да, на улице сейчас же темень, аничи затаптывали упавшие факелы, делая противника почти слепым, и в комнате освещения нет, не знаете вы, что неплотно закрыли люк. Я откинул крышку и стал спускаться вниз. Острая боль в ноге, ах ты... Я рухнул всем своим весом на какого-то мужика. Он, он это. И не подземный здесь ход, а простой схрон, набитый дьявол знает чем.

— Что ж ты ножичком так плохо владеешь? — поинтересовался я у молчаливого. — Молчишь, но это тебе не поможет. — Я медленно вытащил полоску стали из бедра. — Есть чем перевязать? Нет, а если поискать? — Я огляделся по сторонам. — Ба, так вы тут товар держите, наверняка на собственные деньги купленный. Вот возьмем этот синий плащ, расшитый серебряными нитями и с незнакомым мне гербом. — Я оторвал кайму плаща и стал перевязывать себе ногу. — Слаб я еще в геральдике, но точно знаю, что такие плащи лавки старьевщиков не посещают. Ведь это позор для тесса — владельца подобной тряпки. А это что тут у нас? — Я открыл небольшой сундучок. — Мужик, по моему мнению, женские украшения тебе не идут. У тебя даже уши не продырявлены, а тут такие серьги. Шлифованные булыжники карат на пятнадцать-восемнадцать, а если их еще огранить... Песня получится, да она и так получилась. Чистенькие булыжники, прозрачные как слеза. Слеза. Скажи мне, а много было пролито слез ради всего этого барахла? Не вами, нет, а владельцами имущества перед их смертью? Опять молчишь, да клиент попался нераз...

— Барб, — в открытом люке появилась голова Окира, — вечно тебя вниз тянет, что на нефе, что здесь. Что-то интересное нашел?

— Более чем интересное и полностью залитое кровью. Я не его имею в виду, принимай. — Я подкинул молчаливого вверх. — Свяжи его, потом приготовься меня проклинать и спускайся сюда.

— Неужели все так плохо? — Окир так стянул запястья молчаливого чьим-то поясом, что тот взвыл от боли.

— Хуже, чем ты можешь себе представить. — Я вылез из схрона. — Зря ты бесплатно не захотел прогуляться со мной.

— Неужели добыча?! — Аничь спрыгнул в яму.

— Она самая, — вздохнул я, — но Снежным Крысам она не принадлежит, вы ведь работали за деньги, а не за добычу.

Из ямы донесся тоскливый стон Окира, я пинком поднял молчаливого на ноги и придал ему ускорение в сторону пролома в стене. Стоны Окира с каждым мгновеньем становились все тоскливее и громче. У пролома молчаливый задержался — пришлось опять придавать ему ускорение. Пролетев метра два по воздуху, он плюхнулся прямо в лужу крови.

— Барб, — Бонк за шкварник поднял молчуна на ноги, — что там случилось с Окиром, почему он тебя стал проклинать.

Я прислушался. Расстроенный аничь начал перебирать всю мою родословную, перемежая с руганью в адрес всех чокнутых Воронов, которые даже шаманить не могут в нужном и правильном направлении.

— Нашли добычу, в несколько десятков раз превышающую по стоимости то, что было в кошеле, который я вам дал.

Я потащил молчаливого к выходу из тупика, не дожидаясь, пока Бонк вернет свою челюсть на место. Поднять шестопер и на пояс его. Да, нужно что-то предпринять, а то ребята совсем духом упадут, придется раскручивать принца на премию. Дьявол, как здесь замусорено, только и делай, что переступай через очередное тело! И вообще, откуда взялись эти ребята и несколько дам? Что не местные — это точно. И не потому, что осмелились напасть на анича и десятерых латников, нет. Иногда и местные пробуют на зуб сталь горцев по собственной вине. Тут другое, с такой добычей вполне можно было прикупить себе несколько приличных домов в Южном конце. Хотя с их профессией... Ну хоть поселиться в нормальной гостинице можно было, да и приодеться не помешало бы. Видно, прибыли недавно и пока только осматривались.

— Барб, что там? — Принц чуть не подпрыгивал от любопытства, впрочем, граф не сильно от него отставал.

Я подошел с пленным к парням. Не понял, а почему они от меня отшатнулись? Я осмотрел себя, дьявол, я весь покрыт кровью. Во дворце приведу одежду и доспех в порядок, не здесь мне же это делать. Тем более парни уже пришли в себя и приблизились ко мне.

— Выжила и успела уйти от силы восьмая часть разбойников.

— Разбойников?!

— Да, Ваше Высочество, именно разбойников. Мы обнаружили их схрон, битком набитый награбленным. Вот это, — я поднял молчаливого за шкварник в воздух, — является скорее всего заместителем командира ватаги. Схрон с добычей был в том домишке, где они проживали вдвоем. Ничего это создание, — я встряхнул молчуна, — говорить не хочет. Мне нужно отдать его королевскому палачу. Может быть, у них получится задушевная беседа, а я послушаю, случайное ли это было нападение на Вас и графа или неслучайное. Девяносто девять шансов из ста, что имеет место второй вариант. Урок пошел вам впрок. О своих планах вы всем не рассказывали, даже я о них не знал. А организовать так быстро засаду, когда мы свернули в первый попавшийся переулок, в принципе невозможно. Но я хочу быть полностью уверенным.

— Барб, тогда почему ты не хочешь отдать его городскому палачу? — спросил граф.

— Я обнаружил вещи и драгоценности тесс в больших количествах.

Возникшую после моих слов тишину можно было намазывать как масло на хлеб. И почему-то девять крабов стараются незаметно, искоса посмотреть на десятого. Не понял, возможные проблемы? С этим, как его, да к дьяволу! Я не стремился сблизиться с крабами из внешней охраны, это люди Капитана, не смотрят на меня с презрением, а просто как на пустое место, и то хлеб. Понимаю, что это непрофессионально, но ничего с собой поделать не могу.

— Вас что-то смущает, тесс? — обратился я к десятому крабу.

— Ничего, тесс Барб. Я только хочу попросить Вас разрешить мне присутствовать при допросе этой мрази.

— Вообще-то это решает палач, кто ему просто мешает при допросе, а кто сильно мешает, отвлекая от работы.

— Поэтому я хочу, чтобы Вы замолвили за меня словечко. Больше года назад на южной дороге пропали мои родители. Они направлялись в Гронлин, но так и не приехали, а их поиски результата не дали.

— Ничего не обещаю, но я попробую.

— Благодарю, тесс Барб.

— Барб, — из темноты вышел Окир, и его внешний вид не отличался от моего, — какой же ты после этого друг? Ты ведь знал об этом схроне, верно, ведь знал же?!

— Клянусь водой Матери, что нет, Окир.

Плечи горца опустились, а сам он опять издал тоскливый стон. Для анича нет клятвы более серьезной, чем эта.

— Ладно, пошли отсюда, Барб. Всех своих я поставил на охрану этой ямы с сокровищами, а то набежит всякое шакалье чужое делить. Тут нам ничего не достанется, а им тем более ничего не должно достаться.

— Я уже хочу взглянуть на этот схрон, — заявил Атор.

— Не стоит, граф, если Вы не хотите расстаться с ужином, лучше сходите на скотобойню, крови и обрубков тел там гораздо меньше.

— Барб, ты шутишь?

— Нет, граф, — вздохнул Окир, — он даже преуменьшает. Когда мы чувствуем кровь, то нам трудно остановиться.

— Ваше Высочество, — я занял место впереди отряда, — а пока мы возвращаемся во дворец, подумайте над тем, как вознаградить всех воинов участвовавших в недавних событиях. Полный разгром банды разбойников, захваченные ценности — разве этого мало?

— Я подумаю, Барб, и вознаграждение обязательно будет, только я пока не знаю, в какой форме.

— Отлично, и у меня к Вам, принц, и к Вам, граф, есть деликатная просьба. Тесс Капитан сегодня ночью был вместе с нами. Гвардейцы, — я искоса посмотрел на старательно прислушивающихся к разговору крабов, — его не сдадут. Аничи тоже.

— Брат, — Атор толкнул Лабина в плечо, — ты заметил, как храбро сегодня бился тесс Капитан?

— Заметил, прямо мантикора в человеческом облике.

— А если в южные ворота войдут десять гвардейцев, а до дворца дойдут всего девять, значит, десятый куда-то пошел кого-то предупредить и рассказать подробности о сегодняшней ночи.

— Барб, а ты когда шаманом стал? — поинтересовался принц. — Я думаю, что так все и будет. — И еще, — Лабин глубоко вздохнул, — я и брат хотим извиниться перед тобой. Мы вели себя как мальчишки.

Можно подумать, что вы мужчины. Я в вашем возрасте еще не то творил.

— Извинения принимаются. Окир, — обратился я к аничу, — позаботься о том, чтобы с первыми лучами Светила содержимое схрона было доставлено во дворец, твоих ребят пустят, я договорюсь.

Я оказался шаманом, а принц пророком. К дворцовым воротам добрались только девять крабов. Небольшие формальности были решены в течение нескольких мгновений, и вот мы уже около главного входа. Вот это новость — нас уже ждал комитет по встрече в лице Капитана и пропавшего по дороге краба. Гвардеец, что, прямо с пассии сдернул своего командира, заставил его одеваться на бегу, попутно разъясняя, какие именно подвиги сегодня ночью совершил Капитан?

— Ваше Высочество, граф, ранний завтрак, как вы и распорядились, готов. Позвольте, я провожу вас. — Капитан открыл перед братьями дверь, подмигнул мне и скрылся в глубине дворцовых коридоров.

Я только улыбнулся этому нехитрому маневру. Сейчас он будет просить прощения у братьев, а потом начнет выпытывать из них мельчайшие подробности произошедшего. Вдруг его о чем-то спросят, а он не в курсе. Неудобно получится. Почему допрашивать он будет именно братьев, так как они более ярко и эмоциональнее восприняли все произошедшее с ними. То, что для опытного воина является не заслуживающей внимания обыденностью, для принца и графа целое событие, сведениями о котором нужно обязательно с кем-нибудь поделиться. Не понял, все крабы уже вошли во дворец кроме одного терпеливо стоящего около меня?

— Жду вопроса, тесс.

— Я хотел бы вам показать, тесс Барб, где находится пыточная и комната палача.

Как будто я не знаю. Принц мне в свое время на словах все подробно объяснил, а на память я никогда не жаловался. Я там ни разу не был и даже с палачом не знаком, упаси господи, но дорогу найти смогу и сам. Мне понятно, что ты хочешь как можно быстрее узнать о судьбе своих родителей, хотя все ясно и так. Не топчут они больше землю, иначе давно бы объявились.

— Показывайте, тесс.

— Как вы, вы только посмели?! Как вы могли подвергнуть опасности жизнь наследного принца?!.

Я и Капитан стояли перед беснующимся павлином и получали неземное удовольствие, наблюдая за его покрасневшим лицом, выпученными глазами и летящей во все стороны слюной. Я достал платок и опять демонстративно вытер лицо. Что ты так брызгаешься? Впрочем, за любое удовольствие нужно платить. За клоун-шоу в особенности. Этот болван действительно считает, что мы принимаем его за командира?! Да даже гвардейцы внешней охраны об него чуть ли не ноги вытирают. Меня вот многие не любят, некоторые ненавидят, но все уважают, даже враги. А это ни на что не способное чмо только и может что воздух сотрясать. Уважение зарабатывается делами, а не ежедневным трехразовым пятиминутным посещением принца. Пришел, отметился, дал мне и Капитану ценные указания и убыл в неизвестном направлении. Хотя почему в неизвестном, очень даже известном. В кампанию таких же светских бездельников, как и сам павлин. Там можно рассказать о своем нелегком труде в деле охраны наследника престола, дождаться сочувствия и понимания. Потом самому выслушать пару подобных душещипательных историй — и день прошел не зря. Теперь можно залечь на перину и поспать. Ночные прогулки с принцами, да господь с вами. Вдруг со мной что-то случится. При принце и графе есть пара бездельников, несущих персональную ответственность за парней. А если недоглядят за ними, значит, плохо выполняли мои распоряжения и сами во всем виноваты. Они, они виноваты, а не я. Тем более у меня дядя главный виночерпий, и я в принципе невинен как ягненок.

Так, видимо, Капитану это клоун-шоу начало надоедать. Он отошел к стене и оттуда притащил гибрид скамьи и двухместного кресла. Я с готовностью плюхнулся в это чудо плотницкой мысли.

— Вы продолжайте, тесс Далви, продолжайте, — заявил замолкшему, ошеломленному такой наглостью павлину усевшийся рядом со мной Капитан. — Вы знаете, просто ноги не держат после сегодняшней ночи. Устали мы сильно.

— Вы, вы, вы, — заблеял павлин.

— Мы, — подтвердил Капитан, сжав мое предплечье — мол, не вмешивайся, сам с ним разберусь, — а вы хотите видеть кого-то еще? Принца с графом, например, и объяснить им, что мы не имели право выполнять их прямые и недвусмысленные указания, пока не было явной угрозы. Как только она появилась, мы сразу закончили ночную прогулку и почти силой вывели сыновей короля из Предместья. Его Высочество может это подтвердить, мне его вызвать, чтобы и он перед вами отчитался?

Весь багровый павлин выскочил из комнаты, в которой пытался устроить нам разнос.

— Ноги тебя не держат, — усмехнулся я. — Ты бы побрызгался чем-то, а то женскими духами от тебя так и несет.

— Издержки службы, — с самым серьезным видом заявил Капитан. — Но ты прав, побрызгаться надо, а то некоторые могут не понять, как именно я сегодня ночью сражался и с кем. Вот от тебя несет потом, кожей и лампадным маслом. Самый приятный аромат для воина. Кроме последнего, кроме масла, где ты его на себя пролил?

— Да в пыточной до утра сидел, все ждал, когда палач сможет разговорить пленного, не дождался, к этому павлину вызвали; и как он узнал, где я нахожусь?

— Казначей тебя сдал, лично слышал.

— Слышал или подслушал?

— А разве есть какая-то разница?

— Никакой, ладно, давай расходиться, я опять в пыточную.

— А я охранять спящих принцев и ждать пробуждения короля, вот от него нам может здорово достаться.

— Тогда сделай так, чтобы Лабин и Атор проснулись раньше короля. Мы будем прятаться за их могучими спинами. Расходимся.

Я встал, потянулся и направился к выходу. Коридор пуст, ни одной живой души, идем дальше. Привыкли здесь вставать к обеду, полуночники. Странно, что павлин так рано проснулся и увидел из своего окна радостно вертящегося вокруг двух подвод с барахлом, доставленных четверкой аничей во дворец с первыми лучами Светила, казначея. А может, павлин вообще не ложился спать, да мне это безразлично. Главное — другое, сегодня утром я лишился одного врага. Когда краб привел меня к пыточной и показал на расположенную недалеко комнату палача, я решил не будить этого достойного человека, пусть выспится, а то ведь затаит на меня обиду, а в жизни случаи разные бывают. Поэтому я просто запер краба и молчаливого в помещении с различными железками и не только, предварительно объяснив гвардейцу, что любым делом должен заниматься профессионал. Краб поклялся мне честью рода, что сам он ничего пленному делать не будет, палач слывет настоящим виртуозом своей работы, и гвардеец при всем своем желании не сможет причинить и десятой части тех мук, которые обеспечит молчаливому Тверд.

Убедившись, что мы друг друга полностью поняли, я отправился будить казначея. Правда, пара крабов, охранявших его покои, сначала попыталась мне запретить это делать. Типа в таком виде, как у меня, и так рано казначей никого не принимает. Иди смой с себя кровь и так далее и тому подобное. Пришлось просто отодвинуть их в сторону и пару раз ударить кулаком в дверь. Выглянувшая наружу заспанная морда сначала попробовала возмутиться, но, когда я сказал ему про добычу, казначей моментально проснулся. А когда я объяснил ситуацию, что аничи никого к своей уплывшей из рук добычи не подпустят, кроме него, так как не хотят, чтобы хоть что-то прилипло к чужим рукам, казначей вообще расцвел и моментально организовал разовый пропуск для горцев. Странный он какой-то вообще, сумма, по его меркам, копеечная, а радости на три годовых бюджета королевства. Даже заявил мне, что я всегда ему нравился как профессионал, никаких лишних трат принцу и графу делать не позволяю, сам живу скромно, да еще и казне прибыль приношу. Вот так один из моих врагов стал нейтралом.

С чувством выполненного долга я переоделся в своей комнате, почистил оружие и спустился в пыточную, а вот тут меня поджидал небольшой шок. Нет, то, что работа кипела и горела — это нормально для данного помещения, а вот то, что палачом Твердом оказался облаченный в кожаные штаны и безрукавку аничь... Я представился и объяснил причину присутствия в этом помещении молчаливого, объяснил причину, по которой мне необходимо присутствовать при допросе, а также попросил за краба, выставленного Твердом в коридор. Аничь смерил меня недружелюбным взглядом, что-то буркнул и продолжил раздувать угли. Приняв его бурчание за знак согласия, я пригласил краба, и мы тихонечко примостились в углу.

Наконец подготовка к допросу была закончена, Тверд растянул молчаливого на каком-то варианте прокрустова ложа и начал работать. Пару раз даже мне, наблюдателю, становилось плохо, но молчаливый рта не открывал, и вот тут меня вызвали к павлину. Как говорил один персонаж, "на самом интересном месте".

Все, я на месте, осторожно открыть дверь и проскользнуть внутрь. Ух ты, тут уже один из многочисленных дворцовых воинов пера и чернильницы присутствует и что-то быстро записывает. Как он понимает тот хрип, что доносится из горла бывшего молчуна, я не понимаю. На скамейке поодаль сидит Тверд и жадно пьет воду из ковшика. А на другой скамейке лежит краб.

— Разговорил его? — присел рядом с палачом.

— Да, хлипкий оказался, — усмехнулся горец. — Один только гонор, и все, никакого внутреннего стержня. Надоело мне с такими хлюпиками работать, хоть один бы раз попался стоящий преступник.

— Ничего себе хлюпик, я только смотрел издали, и то пару раз плохо себя чувствовал. А с ним что? — Я мотнул головой в сторону краба.

— Сомлел, когда я приступил ко второй степени допроса. Пусть отлежится.

— Пусть встает и приведет себя в порядок. — Я отобрал у Тверда посуду, зачерпнул и вылил ковшик воды на голову краба. — Доволен? — поинтересовался я.

— Хоть какая-то определенность, — встряхнув головой, ответил краб, — а довольным я стану, когда мастер Тверд займется им на городской площади.

Пошатываясь, краб поковылял к выходу.

— А сколько этих степеней допроса, Тверд?

— Девять, Барб.

— Я себе представляю последний уровень. — Я покачал головой.

— Я тоже только представляю, до него еще никто не доходил. Самый упорный из тех, кто у меня был, сломался на четвертом.

— Ладно, это все лирика, по моему вопросу что-нибудь есть, Тверд?

— Ничего, ты был прав, вы случайно забрели в самое логово, вот разбойники и обрадовались столь неожиданному подарку.

— Подарку? Аничь и десять крабов — это, по-твоему, подарок?

— Их вожак Тамор рассчитывал просто завалить вас телами бесполезного теперь для него быдла. А потом напоследок взять приз в виде двух сыночков богатенького купца, решивших получить острые ощущения в Предместье.

— Как это напоследок, Тверд? Объясни мне все подробно, если можешь.

— Могу мне все равно делать больше нечего. Эти разбойнички несколько лет грабили торговые караваны по наводке из Гронлина. Им сообщали, кто уезжает, кто должен приехать. Товар сбывали через наводчика. Так что ты мне подкинул работу этого бездельника, городского палача. Также разбойнички изредка нападали на небольшие группы путешественников. Всех ограбленных они убивали, а тела прятали. Родителей этого краба тоже они порешили. В конце концов у этого Тамора скопилась изрядная сумма в золоте, да и драгоценностей разбойники накопили немало. Тут стал вопрос, а что делать дальше. Дорожная стража, разъяренная неуловимой ватагой, убивающей купцов, с которых они привыкли брать мзду за охрану, в последнее время совсем озверела и начала целенаправленно охотиться только за этими разбойниками. И собственные ватажники начали требовать у Тамора разделить кубышку на всех по справедливости. Тамор пообещал все разделить в Пригороде, заодно там можно и пересидеть некоторое время, пока дорожная стража не успокоится. Обосновались они в Пригороде восемь дней назад. Тамор отложил дележку до тех пор, пока они не решат, что делать дальше. На самом деле никакого дележа не было бы. Тамор и несколько преданных ему людей, один из них вот этот, — Тверд посмотрел на бывшего молчаливого, — планировали избавиться от всех остальных, купить домишки в Южном конце и спокойно встретить старость. Ты ошибся, Барб, денег и драгоценностей там было гораздо больше, чем ты мне сказал, они просто были завалены рулонами шелковой ткани.

— А тут вы появляетесь. — Тверд снова отхлебнул воды из ковшика. — Принца и графа он принял за сынков богатого купца, крабов — за обычных охранников. Резать их, так дело для него привычное. А с одним аничем, слишком мелким для того, чтобы быть серьезным противником, — тут Тверд не выдержал и рассмеялся, — они справятся, а заодно количество претендентов на долю кубышки сократится. Знаешь, Барб, с тобой-то еще все понятно, ватага недавно сюда прибыла, и наверняка слухи об одном аниче, в одиночку убившем химеру и спасшем сыновей короля, у них отождествлялся с громадиной вроде Таша.

— Ты с ним знаком? — перебил я Тверда.

— Нет, один раз видел издали, но, как можно было принять крабов за обычных купеческих охранников, я не понимаю. Как бы аничи ни относились к гвардейцам, они хорошие воины.

— Эти ватажники — провинциалы, — пожал я плечами, — что с них взять? А что записывает чернильная душа, если ты уже все знаешь и наверняка к наводчику уже отправили стражников?

— Подробности бесчинств этой ватаги. Кого ограбили, когда, где спрятали тела, через кого кроме наводчика сбывали товар, есть ли еще схроны и многое другое. Потом все будут проверять и снова спрашивать.

— Тяжелая у него работа.

— Это у меня тяжелая работа, особенно когда утром я обнаруживаю запертых в пыточной краба и непонятную личность, а на мой вопрос, что они тут делают, гвардеец мне отвечает, что находится здесь с пленным разбойником по распоряжению тесса Барба и я должен незамедлительно приготовить все к допросу. Произошло покушение на сыновей короля. Барб, а если бы я к тебе так в комнату вломился?

— То-то с утра ты был такой хмурый. Тверд, мне нужно было срочно организовать пропуска для наших ребят, доставляющих кубышку во дворец, и не менее срочно узнать подробности нападения на нас, вот поэтому я так и поступил. Извини, так было нужно.

— Тесс Барб, — в пыточную зашла еще одна чернильная душа, — Его Величество срочно требует вас к себе.

— Пойду получать по шапке за все ночные художества принца и графа. Пока, Тверд, вечером к тебе загляну, и мы еще поболтаем.

— Барб, — Тверд схватил меня за руку, — я благодарен тебе за беседу, благодарен за то, что ты не стал мне задавать вопросов о том, почему я работаю палачом, но ты должен знать, я — отверженный.

— И что тут такого?

— Тесс Барб, король не любит ждать.

— Заткнись, — бросил я чернильной душе. — Тверд, ты Барсук. — Я указал на татуировку анича. — Твои сородичи наверняка знали о том, где ты находишься, и тем не менее сначала согласились взять заказ бургомистра Гронлина, но потом что-то произошло, и они отказались от выгодного найма в последний момент. Часть твоего клана все же на твоей стороне, чтобы ты там ни сделал или сказал. Цвет кожи у тебя нормальный, значит, воду Матери ты пьешь регулярно, а снабжают тебя ею наверняка в представительстве аничей. Это говорит только о том, что не все так просто с тобой. А кроме того, во дворце всего два анича, с кем мне еще тут можно поболтать в свободное время, с крабами? Давай, до вечера. Пошли чернильная душа.

— Ну, как там все прошло? — Тверд вновь наполнил кубки.

— Как прошло, — я пригубил вино, — быстро. Король принял нас всех в своем кабинете.

Я попытался незаметной серой мышкой проскочить в королевский кабинет — не получилось. Все присутствующие как по команде посмотрели на меня. А, так я последний, что ж, совещание можно начинать. Присутствуют: десять крабов из внешней охраны, Капитан, тесс Павлин, казначей, а он то что здесь делает, принцы и король с королевой. Разнос будет капитальным, если Лабин и Атор не успели провести с папой профилактическую беседу. Я встал рядом с Капитаном.

— Барб, все в порядке, — не двигая губами, заверил меня шепотом Капитан. — Принцы проснулись раньше короля.

Ясно, это ты сделал так, чтобы они проснулись, уронил что-то громко звенящее при падении перед дверью Лабина или сделал что-то другое. Младшему стало скучно без старшего брата, и графа поставил на ноги уже сам принц. Потом наверняка Капитан описал ситуацию, в которой оказались верные телохранители парней, и те тут же побежали разбираться с отцом.

— Тесы, я вами недоволен, — наконец заговорил король. — Вы выполняли распоряжения моих сыновей — это верно, но ведь нужно думать и собственной головой!

Началось, я посмотрел на лучащееся счастьем лицо павлина. Что ты лыбишься, полудурок? Тебя там вообще не было, и король об это знает. Только ноги он вытрет об тебя наедине, без свидетелей. Ты же все-таки у нас из знати и "заслуживаешь" особого отношения.

— Тесс Барб, — наконец обратился ко мне король, — что вы можете сказать в свое оправдание? Вы личный телохранитель Его Высочества и допустили такое.

— Я многое могу сказать, Ваше Величество, но буду краток. Как только я узнал о решении принца Лабина и графа Атора посетить Предместье, то решил подстраховаться на всякий случай пятеркой аничей. Хотя тессы гвардейцы — отличные воины, но мечей много не бывает. Как телохранитель принца, я заключил разовый контракт со своими соплеменниками, и на это ушли все деньги, выдаваемые мне на расходы. В Предместье мы совершенно случайно забрели в логово известного разбойника некого Тамора, восемь дней назад обосновавшегося там. При первых же признаках опасности я прекратил нашу прогулку и отдал приказ на возвращение во дворец. К большому сожалению для ватажников, они не хотели нас отпускать с миром. Тессов гвардейцев они приняли за купеческих охранников, проводящих гораздо больше времени в трактире, чем в фехтовальном зале. Принца и графа посчитали сыновьями богатого купца, которого можно подержать за вымя и хорошо подоить, меня посчитали ущербным аничем-слабаком, а о пятерке аничей, страхующей нас, они вообще не подозревали, поэтому ватажники и напали, были еще для этого причины. Вы узнаете все подробности от одного из Ваших секретарей, он сейчас торопливо записывает все, что рассказывает ему пленный. Меня Ваш секретарь выдернул из пыточной, — пояснил я удивленным моими знаниями людям.

— Значит, этот подонок принял моих детей за сыновей какого-то купца! — взъярился король.

— А Барба — за ущербного слабака, — хохотнул Капитан.

— Ваше Величество, я бы хотел отметить финансовый результат столь удачной ночной прогулки принца и графа, — прорезал возникший гомон голос казначея.

— Потом, все потом! — Король изо всех сил ударил кулаком по столу. — Он принял моих детей за...

— А больше не было ничего интересного, Тверд. Крабам и аничам пообещали премию, вот и все.

— Пока не все, Барб. Сегодня ночью тебе надо быть вот по этому адресу. Снежным Крысам ничего не говори, Ворон. Сходи обязательно, тебя ждут соплеменники, Потерявший Память.

Вот это да, вот это сюрприз. Значит, слухи о неком горце уже успели просочиться в уши моих кровных "родичей". И как итог они прибыли сюда на опознание. Скверно, но выхода у меня нет, придется идти на встречу, будь она неладна.

Вот эта улица, а где этот дом, где же та барышня и так далее. Какую роль вообще Тверд играет в Гронлине? То, что он на кого-то работает, так это ясно и так. Почему ничего нельзя говорить Снежным Крысам, а конкретно Станку и Кремню? Загадки, загадки, вокруг одни загадки. Я поднялся по ступенькам и постучал в крепкую дверь вполне приличного снаружи дома.

— Заходи, — донеслось изнутри.

Выполняем, хотя это вполне может быть ловушкой. Но на этот случай я подстраховался. Крысам я ничего не сказал, а вот Оргина попросил понаблюдать за мной с большой дистанции, а здесь уютно, и если я через двадцать кликов не выйду отсюда, то он все сообщает Кремню. Коридор закончился большим залом с громадным камином у дальней стены. Пол застелен шкурами животных, стол, шесть кресел и четверка аничей.

— Ты узнаешь меня? — поинтересовался сидящий второй справа аничь.

— Нет, — признался я.

— Вижу, что не узнаешь своего родного дядю, которого ты так ненавидел за то, что он сделал с тобой. Умом ты принял произошедшие с тобой изменения, а вот сердцем нет. И при каждой наше встрече ты так утонченно оскорблял меня во время приветствия, что мои сыновья, — горец указал на трех остальных аничей, — постоянно кашляли, стремясь скрыть свой смех. В той истории твои двоюродные братья были на твоей стороне, да и сейчас тоже. Присаживайся, нам нужно поговорить.

Глава девятая

Дьявол меня дернул под руку, зачем я вообще полез в этот переулок? Судя по тому, сколько времени я браво прошагал, то давно уже покинул пределы города, не замечая даже крепостной стены. Я снял шестопер с пояса, так оно надежней будет. Ну, увидел там странный туман, заинтересовало, правильно говорят, что любопытство сгубило кошку. Хорошо, что я просто гулял, а не работал, иначе неприятности мне были бы гарантированы. Завел принца неизвестно куда, неизвестно чем это закончится, неизвестно как отсюда выбраться и когда это у меня получится. Слева в тумане что-то промелькнуло, и я, полностью находясь на автомате, ударил по нечто живому, прыгнувшему ко мне. Что тут у нас такое прыткое? А все-таки хорошо, что я не начал думать, что мне надо делать в первую очередь, отучили меня от подобного, когда вокруг опасная, непонятная или неприятная ситуация; я присел на корточки перед подергивающейся тушей странного существа. Хорошо отучили, и жизнь подтвердила правильность подобного способа действия. Стреляй или бей первым, а разбираться будешь потом. Зубы у существа — во, когти — два раза по во! Туша идентификации не поддается. Последнее доказательство того, я поднялся и пошел дальше, что нахожусь где угодно, но только не в королевстве Торкана, не в Гронлине. Бродить здесь опасно, а оставаться на месте лучше? Что я здесь могу высидеть, пряник или яйцо?

Меня опять куда-то закинуло, дьявол! Хорошо хоть на этот раз оставили привычное тело. Хотя я бы от своего старого не отказался. Но что-то мне подсказывает, что получить я могу его обратно, только вернувшись на Землю. Есть там у меня один шапочный знакомый, увлекающийся подобными делами. Что это, вроде бы костер? Проверим, если огонь, то значит там не животные непонятного происхождения, а если повезет, то вообще наткнусь на людей. Людей, я хмыкнул, а кто я такой, человек — таки сильно в этом сомневаюсь. Вот дьявол, я вышел к костру — помяни его, и он сразу появится!

— Здравствуй, Арагорн. — Я присел к костру. — Я так понимаю, что это твоих рук дело. Зачем тебе это нужно, сначала в один мир закинул непонятно зачем, теперь сюда выдернул? Я тебе перепел — перелетная птица?

— А кто тебя заставлял в туман заходить? — хмыкнул божок.

Ой, темнит, Арагорн, ой, темнит. А что я могу сделать? Да ничего! Устраивать с ним драку в этом месте я ни за что не буду. Слишком это опасно, он опасен. По моему личному мнению, этому божку я на один зуб, да и пока не разберусь полностью в окружающей меня обстановке, ничего лишнего себе позволить не могу.

— А если серьезно, ведь без тебя здесь не обошлось.

— Правильно мыслишь, Роман, или тебя сейчас Барбом следует называть? Есть для тебя задание, выполнишь — наградой не обижу.

— Романом я стану тогда, когда ты отправишь меня на Землю и вернешь старое тело, а пока я Барб. Это задание связанно с нынешним цветом моей кожи? Тогда я полностью и бесповоротно "за".

— Нет, это халтурка, а вернуть тебе старое тело я пока не могу. Основную миссию ты не выполнил, занимаешься в Торкане непонятно чем. Работать лучше нужно! Кроме того, вокруг твоего тела на Земле разворачиваются интересные события. Рано тебе еще туда возвращаться.

— Ты сам себе противоречишь: не могу вернуть, рано возвращаться, — заметил я. — Так не можешь или не хочешь?

— Тебе какая разница?

— Большая, ладно, потом с тобой поговорим, а сейчас, я так понимаю, отказ от меня на халтурку не принимается, правильно?

— Да, — ухмыльнулся этот гад.

— Грустно, выкладывай подробности.

— Подожди немного, сейчас подойдет твой напарник, и я все вам расскажу. Вижу по твоим глазам, что ты хочешь еще что-то узнать от меня, вот про это я промолчу, сам разбирайся с цветом своей кожи и основной миссией.

Напарник, ну-ну. Посмотрим на этого человека, а человека ли? Впрочем, тут от меня ничего не зависит. А ведь этот Арагорн темнит. С Земли он меня сюда забросил без всякого моего на то согласия. Да и на моей родине чувствовал себя раскованно. А вот на материке Ерсаул другая ситуация. Сам он там по какой-то причине не появился. Вопрос — не захотел или не смог? Непонятки с моим возвращением. Кровь из носу нужна информация, желательно подробная. Так, кто это там в тумане бродит и так громко ветками трещит? Судя по безмятежному лицу божка, это мой напарник соизволил появиться. Вернее, скоро появится. А вот и он. На небольшую поляну к нашему огоньку появилась занимательная личность. Габариты у нее почти как у меня, цвет кожи нормальный, а вот такой одежды я на Земле не встречал. Брат-попаданец?

— Андрей! Мальчик мой! — С приторно-радостным выражением божок соизволил наконец-то повернуться к новоприбывшему.

— Ара!!! — кашлянул мой будущий напарник, копируя собеседника, и продолжил. — Горн! Ты ещё жив? Досадно! Ээээ, хотел сказать "отрадно"!

Я едва удержал смешок, наш человек, только зря он так себя ведет с этим гадом. Вот о чем я и говорил, тело Андрея поднялось в воздух, и явно не по своей инициативе.

— Смотри, дошутишься... — ласково пообещал ему Арагорн, подойдя к беспомощно висящей тушке Андрея.

— Поставь. Меня. На. Место. Светлый, — через силу прохрипел божку мой будущий напарник.

Что-то он какой-то безбашенный. Там мне можно и напарника потерять.

— Светлый? — усмехнулся бог, будто пробуя слово на вкус. — Даже так. Что ж, такой вариант даже интересней.

Началось светлые, темные, еще порядка и хаоса тут недостает. А где же жизнь, смерть и прочие ролевые штучки?

— Есть задание для тебя, — под насмешливым взглядом божка тело Андрея спланировало на землю.

Напарник потёр горло и стал вытаскивать из вещмешка какую-то банку. Судя по внешнему виду, тушёнку. Не замечая Арагорна, Андрей сделал мне приглашающий жест типа присоединяйся. Да кто же от еды отказываться будет? Я хмыкнул и присел рядом с напарником.

— Андрей. Человек. Страж, — представился он, нарезая хлеб.

— Роман, был Романом, а теперь аничь, Барб.

— Барб... Это хорошо. Немец, что ли?

Не понял, какие могут быть ассоциации между словами "Барб" и "немец"? Я не лингвист, но, по-моему, современный английский и немецкий языки довольно сильно различаются между собой и тем более не совсем похожи на язык-основатель группы германских наречий. Да к дьяволу все. Я с интересом рассматривал человека, осмелившегося хамить божку. Зачем он это делает, чего добивается, ему жить надоело? Первое впечатление не всегда бывает верным, но мне почему-то кажется, что я не ошибаюсь. У Андрея это не первая и не вторая встреча с Арагорном, он хорошо знает божка. Да и тот его. От задания нам не отвертеться, надо налаживать с напарником контакт. Как — это не вопрос для жителей бывшей Страны Советов, да и есть тушенку всухомятку как-то неправильно. Наверняка у напарника в торбе есть что-то.

— Сам такое слово. "Горючее" есть?

Не говоря ни слова, Андрей поставил на импровизированный стол плоскую фляжку с первачом. Я не ошибся, а из чего пить? Я посмотрел искоса на божка и изобразил характерный жест. Вот, я протянул маленькую рюмку Андрею, с божками нужно вести себя культурно, тогда можно с них что-то стрясти.

— Вздрогнем? — Я решил обойтись без тоста.

— А як же! — Негромкий стук посуды, и мы приступили к обеду.

Ели молча, осторожно посматривая друг на друга. Арагорн же стоял в сторонке и с иронией разглядывал нас. А что тут такого, ну подумаешь, отмечают встречу два сапога пара. Только и отличаемся друг от друга цветом кожи и одеждой. А вот характер зуб даю у нас одинаковый, видно, Андрея сильно достал этот божок, поэтому напарник и хамил Арагорну.

— Хороший прикид, — мои глаза прощупали камуфляж Андрея, — техномир?

— Отчасти, — согласился он с моим выводом, разливая по второй, и повторил, — только отчасти.

— Будемо?

— Будемо!

Техномир, вот повезло Андрею, а у меня голимое Средневековье. Скорость перемещения ограничивается одной или несколькими лошадиными силами. Срочные новости тоже используют коняшек. Нет никакой сети, ничего нет, к чему я привык. Даже ватерклозет отсутствует. Так, кажется, напарник закончил меня рассматривать и делать какие-то выводы.

— За знакомство? — предложил Андрей.

— Наливай!

Выпив очередную дозу, он взял фляжку и, закрыв, положил в НЗ. Все верно, для легчайшей степени опьянения нам хватит. Пора получать подробности предстоящей нам халтурки. Я с наслаждением потянулся и начал разминать шею вместе с поясницей. Андрей не отставал от меня. Божку, видимо, надоело наше представление, и, подойдя к нам, он решил прервать его самым радикальным образом.

— Полагаю, после обеда, этого маленького праздника жизни, вы сможете услышать моё исключительное предложение?

Не больше, не меньше... Похоже на "у меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться". Переглянувшись с земляком, мы выжидающе уставились на бога.

— В одном из миров лежит артефакт, нужно его забрать или уничтожить. Для двух служивых это не будет проблемой? А я уж вас так отблагодарю...

Ага, отблагодарит он нас, спешу и падаю в это поверить. Вот сейчас я только портянки на лыжи намотаю и буду готов к подвигам и свершениям на благо родины за крестик на груди или на могиле. Вид у напарника был такой же скептический.

— Что-то похожее я уже слышал, — начал комментировать Андрей предложение божка, — и после этого ты же пытался меня осудить за... Как там это дословно звучало: "...взрыв на планете и гибель двадцати пяти миллионов разумных существ"? Я не ошибся? Ась?!

Вот это новость, я отодвинулся от напарника и стал искать на его лице подтверждения труда Ломброзо "Антропологопозитивная школа угол. права в Италии", впоследствии охаянному широкой прогрессивной общественностью и объявленному лженаучным. Как же иначе, если принимать эту книгу хотя бы на пятьдесят процентов всерьез, то две трети власть имущих теории родоначальника антропологического направления в криминологии и уголовном праве полностью соответствуют. Куда ни взглянешь, особенно на депутатский корпус, так рука сразу тянется к телефону набрать ноль-три, а потом ноль-два или наоборот, сначала ноль-два, а потом уже ноль-три. Странно, у Андрея вполне нормальное лицо, значит, у него были причины так поступить.

— Андрей, мы же разобрались с этим вопросом, и тебя признали невиновным, да и как на Земле говорится, "кто старое помянет, тому глаз вон"? — вздохнул божок.

— Ага, а кто забудет — два!

Андрей никак не может успокоиться, сейчас могут возникнуть проблемы.

— Юморной ты человек, — рассмеялся Арагорн, — но учти, я два раза работу не предлагаю... У тебя, кажется, возникли проблемы с возвращением на Землю? А на Гетее спасителя вообще ждёт пуля? Как тебе за избавление планеты от гибели получение девятиграммового ордена с закруткой на спине? Ась?

— Слушай, ты, божок! — Андрюху буквально распирала ненависть к этому лощёному типу. — Не ты ли профукал своего засланца, который без проблем сдал тебя твоему врагу. Не твоя ли вина в том, что я тут, а не дома? Думаю, "благодаря" тебе многих землян не встретят дома родные и близкие. — Напарник усмехнулся и обвёл рукой по кругу. — Да и твои покровители, уверен, недолго будут терпеть твои промахи.

О чем они вообще сейчас говорили? Как мне не хватает информации, ничего, из Андрея выкачу. Так, а проблемы-то уже начались. Добродушное выражение с лица Арагорна как ветром сдуло.

— Слушай, ты, стражонок, ты не уважаешь богов, ты дерзишь, ты себя бессмертным возомнил, так я это заблуждение развею.

Тут же невидимый мне удар опрокинул Андрея на землю. Хорошо его приложило, я сделал шаг в сторону. Стоит Андрюха в позе работающего бобра, головой мотает, шаг вперед, отхаркивается и продолжает сверлить глазами дырку в божке.

— Что, без своих магических штучек не можешь? — немного придя в себя, поинтересовался у божка Андрей.

Точно он безбашенный.

— Ребята, может успокоитесь? — попытался я загасить разгорающийся конфликт.

— Замри, смертный. — Божок не пошевелился, даже не посмотрел в мою сторону, а я действительно замер, вот ведь хрень собачья со мной произошла!

Грустно быть правым, не отвертеться нам от халтуры. Грустно сознавать, что этому божку я на один зуб. А Андрей явно с головой не дружит, или для такого поведения стража наверняка существует другая причина. В любом случае в наличии существования мощного сверхъестественного и необъяснимого я убедился на своей шкуре. На Ерсауле местным магам или, как их еще называют, шаманам нужно полчаса бить в бубен и скакать горным козлом вокруг костра или некоторое время завывать дурным голосом различные непристойности, но все равно хороший воин всегда имеет шанс на победу, а тут... Печально, но факт. Зря я пытался на всякий случай незаметно зайти божку за спину.

— Магические, говоришь... Хех. — Арагорн подошел к Андрею, и тот сразу попытался сплюнуть на сапоги божка. — Думаешь, я и без магии тебя не урою? — Божок, как ни странно, на явное хамство на этот раз не ответил, а просто продолжил рассматривать Андрея, как юный лепидоптеролог рассматривает доселе неизвестный вид махаона. — Значит, будет тебе урок.

Самого удара Арагорна я не заметил. Зато заметил напарник, шустро покатившийся по земле. Еще один перекат, на этот раз по доброй воле, и шатающийся Андрей встал на ноги.

— Потанцуем? — приглашающе поманил он рукой противника.

Точно мазохист, наверняка на Земле в ролевках Андрей побыстрее старался сдаться в плен и поторапливал врагов на предмет собственных пыток. Мол, я знаю такую страшную военную тайну, что вам она и не приснится даже, олухи.

— Мал ещё, сосунок, — выплюнул в его сторону Арагорн и, словно одним слитным движением, скользнул на встречу с Андрюхой.

Опять мне стало грустно, этот божок и без своей магии страшный противник, с таким нужно работать на расстоянии, желательно имея под рукой пулемет и пару снайперов в группе поддержки. Также не помешает наличие за ближайшим холмом минометной батареи. А между Арагорном и Андреем наверняка... как же это назвать? Вспомнил: личные и невероятно неприязненные отношения, по крайней мере с одной стороны, да и вторая старается не отстать. К тому же Андрей много знает, что он там говорил про покровителей божка? А эта история с миллионами погибших, мой напарник в свободное время геноцидом увлекается назло Арагорну? Все, бой закончен.

Андрей был хорош, да что там, он просто отличен! Только как в анекдоте — слишком тяжелый мой напарник, вот поэтому и постоянно на землю лечь стремится. У меня появилась к Андрею масса вопросов, но самый главный один. Как у него со стрелковой подготовкой? Иметь напарника, владеющего только рукопашкой на явно опасном задании, не всегда полезно для собственного здоровья. А так... Невидимые путы, сковывающие мое тело, пропали.

— Ты все понял? — спросил подошедший ко мне Арагорн. — А то у тебя был такой неприятно оценивающий взгляд в мою сторону, когда ты думал, что я не смотрю на тебя. За спину мне пытался зайти. А теперь, Барб, приведи в себя этого ублюдочного космодесантника.

И что теперь делать, я взял котелок с водой и направился к лежащему в прострации Андрюхе, что-то этот божок мне сильно стал не нравиться. Ладно, посмотрим, я плеснул воду на лицо напарника, что будет дальше.

— М-да. До драк с богом мне явно расти не одну жизнь. — Божок начал комментировать процесс приведения Андреем себя самого из горизонтального в вертикальное положение. — Как там в анекдоте про ёжика, которого пнул медведь? Я сильный, но слишком лёгкий... Обыдна!

И анекдоты наши знает, гад ползучий. Что-то у напарника подняться все не получается. Максимум, что он может, так это оторвать голову от земли. Придется нести его к костру на руках. Тяжелый, зараза! Я направился к костру, ничего, сейчас на лежанке оклемается. По опыту знаю, к сожалению, собственному. Еще водички на мордочку лежащем напарнику. Вот так, в глазах Андрюхи появились смысл и наметки простой жизненной философии. Мол, а как это я здесь очутился?

— В сторону, Барб, — дал мне ценное указание Арагорн и присел рядом с Андреем. — Ну что, "звёздный рейнджер", сорвался? Бывает. Я удивлён, как ты целый год держался... — со спокойной улыбкой сообщил напарнику божок. — Если бы мне часто не приходилось пересекаться со смертными, я бы тебя убил или ещё что сделал, — буднично сообщил он Андрею и мне.

— Что мешает? — задал идиотский вопрос напарник, точно у него мозги еще не на месте.

— Мешает? Да в принципе ничего... — Арагорн положил руку на лоб Андрея.

— Страшно? Не боись, это я тебя подлечил, надо признаться, давно я рукопашкой не занимался, да и ты заметно прибавил, если сравнивать с простым человеком, пару раз достал меня.

Великое достижение — на десяток пропущенных провести один. А вообще, все правильно, так и приручают хищников, да и не только их. Сначала отп... до полусмерти, а потом предложить нечто сладенькое. Вот скотина, неужели божок думает, что Андрюха на это поведется?

— Не трусь, страж. Живой ты, но теперь тебе желательно не вспоминать о факте твоего ошибочного переноса в другой мир. Считай, бог исправил ошибку, не убив тебя.

Ага, такой весь добренький и весь в белом. Он исправил свою ошибку, не убив Андрюху. Ах ты ж, благодетель, мать твою утопить в общественном нужнике! Я четыре года вообще матом не ругался даже мысленно, а тут сорвался.

— Спасибочки, конечно, — прохрипел Андрей. — Только я думаю, не только это причина?

— Не только. Ты, я вижу, пришёл в себя. Продолжу прерванную ранее речь, — шутливо наклонил голову Арагорн. — Значит так, у меня для вас есть задание.

— Наём, — быстро поправил его напарник.

— В смысле? — якобы удивился божок.

— Как ты только что заметил, мы друг другу ничего не должны, соответственно и с учётом того, что задания богов, как правило, связаны с хождением по краю, то задание является наёмом, а исполнитель — наёмником. А наёмник не работает за "спасибо".

Арагорн изволил засмеяться. С чего бы это, неужели все так легко и просто?

— Говори, смертный, — потребовал божок от Андрея.

— Планета и подробная карта местности, эпоха и наличие характерных для данного мира особенностей, знание языка и инфа о население, цель и возможные противодействия её выполнению.

— Планета... Земля! — невозмутимо начал Арагорн.

Ничего не понимаю: то отказывается оправлять меня на Землю, то собирается это сделать. Крутит что-то этот Арагорн. Я посмотрел на пытавшегося в самых вежливых выражениях отказаться от выполнения задания Андрея. Ничего у него не получится, не тот случай. Не мытьем, так катанием божок заставит нас это сделать. Мне непонятно, почему Андрей взял такую странную плату за наем, ведь, если Арагорн хочет, чтобы мы выполнили его задание и так должен был нам предоставить полную информацию, иначе нам грозят не менее полные вилы. Впрочем, напарнику виднее, но я хочу что-то получить в личное пользование.

— У меня есть дополнение к условиям Андрея, Арагорн, — вклинился я в их торг. — Нужно что-то сделать с цветом моей кожи хотя бы на время выполнения задания. Парочка, состоящая из бледнолицего и зеленомордого, наверняка вызовет лишние вопросы. А также мне желательно получить оружие скрытого ношения без всякой магии, которое я могу спокойно использовать в Торкане. Что-то убойное и соответствующее техническому уровню развития этого мира, мне лишние неприятности не нужны. Ведь я так понимаю, что в случае успешного выполнения этого задания ты снова отправишь меня обратно, ведь основную миссию, по твоему мнению, я не выполнил. Я прав, я не слишком много прошу?

— Прав, — согласился со мной Арагорн, — останешься жив, отправлю тебя обратно на Ерсаул. Это оружие подойдет?

Божок достал из воздуха и протянул мне две странные конструкции, состоящие из трех узких, скрепленных между собой трубок сантиметров двадцать пять длиной каждая. Одним концом трубки входили в небольшую стальную коробочку, имеющую что-то вроде переключателя, а на другом конце находился странный Г-образный рычаг. Так же у каждого непонятного оружия присутствовали два коротких кожаных ремня.

— Крепятся на предплечьях, — продолжил Арагорн, — большой рычаг располагается под запястьем и является спусковым крючком, узкий у локтя — предохранитель. В каждой трубке по три стальные иглы сантиметров двадцать длиной. На мотоцикле катался? Тогда все просто, — дождавшись моего утвердительного кивка, усмехнулся божок. — Отжимаешь предохранитель и пытаешься прижать кисть к внутренней стороне предплечья. В зависимости от силы давления на спусковой крючок сработает одна, две или три трубки, выпуская все свое содержимое. На десяти метрах разлет игл составляет тридцать — тридцать пять сантиметров в диаметре, они без оперения. Не забывай об этом.

— Пойдет, если добавишь сотню игл в качестве боеприпаса. Хорошее оружие ближнего боя серьезный доспех не пробьет, но отличные неприятности может доставить. Я так понимаю, что заряжается этот пружинный арбалет скрытого ношения просто: вставляешь тупые концы игл в трубки и нажимаешь на коробку со всей дури до тех пор, пока не раздастся щелчок или что-то в этом роде.

— Что-то в этом роде, получишь сотню игл в запас, но больше ничего просить я бы тебе не советовал. Также рекомендую заряжать по одной игле, иначе всей твоей немаленькой силы не хватит. Кирасу пробить метатель может, если ее ковал простой кузнец, если попадешь в уязвимое место, если сумеешь подобраться вплотную к противнику. А теперь слушайте подробности задания.

Молния ударила внезапно, а ведь ещё минуту назад на небе не было ни тучки, а сейчас... ну, прям идеальный шторм, тяжёлые свинцовые облака проносятся почти над головой, ливень за пару секунд дал понять, что быть демонстрантом, которого окатили из брандспойта, более гуманная затея, чем хождение под этим "дождиком". А теперь и гроза.

Я шёл впереди, Андрей чуть левее и сзади, так было удобнее, тем более стрелял он с обеих рук одинаково неплохо. Я замер, и подозвал напарника. Подобравшись ко мне, он с удивлением уставился на небольшой каменистый пригорок с лежащими там какими-то блестящими минералами. Видимо, это и есть местные артефакты. Андрей ткнул в них шомполом — ничего. Осмелев, он взял в руку один камень, и тот чуть засветился. Точно артефакт, именно так их Андрюха и описывал мне. Мы взяли семь лежащих камешков с собой. Меновую торговлю никто не отменял, по крайней мере так говорил Андрей. Пусть он все решает, он главный в нашей паре. Надо взять, так возьмем. По пути к этому месту напарник многое мне рассказал об Арагоне и Артосе, об их соперничестве, о несчастных реконструкторах, которых эта парочка отправляла проветриться свежим воздухом по различным мирам. Обменялись мы и собственными историями, а ведь на самом деле мне почти повезло, Андрею досталось гораздо больше. К сожалению, о Смотрителе таких подробностей, как о светлом и темном божках, напарник не знал. Да и дьявол с ними, подобных личностей нужно обходить за километр, что я и собираюсь делать.

Затарились и снова вперёд. И, о чудеса! Я стал как вкопанный, и было от чего. Стена дождя будто обрывалась, а в метре от неё царил жаркий летний день, виднелся пальмовый лес и луг, на котором паслись... динозавры.

— Чудны дела твои, господи, — вырвалось у присоединившегося ко мне Андрея.

— Надо же, ещё час назад в тебе не было такого пиетета к богам, — попытался сострить я, — а что мне еще оставалось делать?

— Зануда.

— Сам такой.

— Вот и поговорили, — подвёл Андрей итог короткой пикировке и тут же посетовал мне, мол, работодатель обещал, что Искривление заденет нас краешком. Что же творится в серёдке этой жути?

— И не говори, — согласился я. — Что будем делать? Не нравится мне это мезозойская идиллия.

— Давай встанем на границе этих сдвигов и понаблюдаем.

Сказано — сделано. Стадо травоядных динозавров спокойно жевало траву, а мы наблюдали за этим небывалым зрелищем. Минут через пять нам это дело надоело, и мы потихоньку стали обходить по кругу неудобных соседей.

Неожиданно травоядные забеспокоились и стали сбиваться в круг. Через минуту стала понятна причина их тревоги: из доисторического леса выскочила стая двухметровых ящеров, в отличие от стада это были хищники. Благо мы успели далеко уйти, — нет никакого желания знакомиться с этими тварями.

Боже, я в который раз за сегодня замер. Ещё одно то ли виденье, то ли не понять что: на огромном поле сошлись два огромных войска!

— Как думаешь, что это? — поинтересовался я у Андрея.

— Не знаю, — пожал плечами он. — Судя по флагам, восстание боксёров, вон видишь английские полки, а напротив местные.

Как раз перед нами проходила колона китайских повстанцев. Мы залегли в траву. Хрен его знает, настоящее ли всё вокруг или нет. Нам неприятности не нужны.

Осторожно оглядываясь, начали манёвр обхода, мы же нормальные герои! Только теперь впереди шёл Андрей, раз он так хорошо знает историю, то пусть и работает гидом. Кроме того, от револьвера, выданного мне напарником, пользы не так уж много. Вот так на четвереньках и обходили мы ожившую историю минут тридцать. Наконец впереди мелькнули слабые всполохи света.

— Надеюсь, вышли из Искривления, — обнадежил меня Андрей.

Впереди лежала зелёная холмистая местность, вдалеке виднелась извилистая змея пустой автодороги.

— Фу! — выдохнул я. — Не слабая вышла прогулка.

— И не говори, машина времени, чтоб её. Топаем в лапы цивилизации?

— Есть другие варианты? — поинтересовался я у Андрея.

Судя по его задумчивой физиономии, вариантов не было. Так же, соблюдая меры безопасности, то есть на карачках или в лучшем случае согнувшись, мы прошли вперед еще около километра. Издали похожий на огромную долину с зависшими над ней столбами тумана, позади нас остался пояс Искривления. Ух ты, знакомая конструкция.

— Скоро УКПП, — приободрил я Андрюху.

— Угум, — согласился он, рассматривая далёкую точку в небе. — Кажется, нас ведут, — наконец-то разродился напарник.

— Хреново, но думаю, с местными бойцами мы договоримся. Так, Андрей?

— Дракон! — вдруг обрадовал меня напарник. — Большой... И наверное, голодный...

Как по команде мы бросились в разные стороны. Вот тебе и привет с Земли...

Мгновенье — и тень пролетела над нами, недовольно вострубив, а когда из пасти чудовища вырвалась пламя... Это же просто песец какой-то! Земля, технический мир! Здесь не должно быть драконов! И вообще!

Короткая очередь из автомата напарника, если и доставила монстру не удобства, то явно незначительные. Мы метались по полю, как зайцы, мешая заходящему на нас в атаку дракону. Ни я, ни напарник не услышали подъехавшего из-за холма БТР, только увидели действие его автоматических пушек. Резкий грохочущий звук перекрыл рёв ящера, заодно накрыв его короткой очередью.

— Отлетался, сука... — выругался я и вытер платком вспотевшее лицо.

— Ходоки! Вылезайте! Мясо больше не кусается! — из помеси "бредли" и "восьмидесятки" торчал китаец и, улыбаясь во все тридцать два, махал нам рукой.

— Ni hao. Xie xie. — Андрей тыкнул пальцем в ящера.

— Qing, — радостный китаец, одетый в форму, похожую на американскую, выбрался из БТР и подошёл к нам, не забывая поддерживать незнакомый мне пистолет-пулемёт в готовности открытия огня. — Ni hui jiang han yu ma?

А Андрюха не только историк, он еще и полиглот. Тяжелое было детство у парня. А может, он еще и на скрипке умеет играть?

— Vo bu hao hui ханьюй. Цин нинь sho мань idiar. — Напарник продолжил капать на мозги несчастному китайцу.

— Тогда давай на общем? — вдруг спросил у него китаец.

А это что за чудо-юдо? Из бронетранспортёра появилась голова негра, да тут полный интернационал!

— Давайте, — согласился напарник. — Вовремя вы, ещё немного, и из нас бы вышел хорошо пропечённый кусок мяса.

— Такое редко случается, прорыв из Пояса вообще редкость. Но вам действительно повезло, Искривление было внеплановым, и нам пришлось остановиться в убежище на дороге. Ну, а как выехали, увидели "птичку", — военный с интересом рассматривал свою добычу, — теперь научники выделят нам премию, — от удовольствия словоохотливый китаец зажмурился, — думаю, полугодовая зарплата каждому! Вы же не имеете претензий?

— Да какие претензии?! — замахал Андрей руками. — Вы уничтожили, значит, трофей ваш!

— Ну и отлично! Президент! Вытаскивай прицеп, повезём на блок! — Китаец махнул рукой негру, и тот нырнул обратно в машину.

— Президент? — спросил Андрей.

— Фамилия у него Вашингтон, вот и прилипло прозвище, — жизнерадостно сообщил вояка. — Кстати, я сержант Чен, войска Объединённых наций.

После слов китайца я чуть ухмыльнулся. Ясное дело, сказать про себя Чен — это то же самое, что у нас назваться Ивановым, да ещё и Вашингтон напарником.

— Ну ладно, Чен, так Чен. Андрей, а это Роман, — представил меня напарник.

— Понятно, но не надо хамить! На нас, Ченах, весь Китай держится! — обиделся на что-то китаец, при этом почему-то смотря на меня. — Давайте забирайтесь в броню, до форпоста вас подкинем, а до Пятнашки сами доберётесь.

Мы с Андреем обменялись взглядами и решили последовать совету вояки. Но перед этим, отойдя в сторону, напарник что-то набрал на своем коммуникаторе.

— Будут встречать? — спросил Чен.

— Вечером, в городке, — кивнул Андрюха.

— На кого собираетесь работать?

Вопрос китайца Андрей проигнорировал. Делать ему больше нечего, как нас сдавать. Пока суть да дело, я вместе с Президентом вытащили раскладной прицеп и с помощью БТР загрузили на неё тушу дракона. По окончании забрались в отсек машины, которых было три: водительский и одновременно боевой, десантный, пассажирский.

Тихо и быстро наш транспорт набрал скорость, мотора почти неслышно, но он довольно резвый. Жаль, с экипажем не поговоришь, они в первом отсеке, а он закрыт. Неприятное ощущение, благо через пятнадцать минут броня остановилась и Чен пригласил нас на выход.

На выходе Андрей чуть оттёр китайца в сторону.

— Чен, спасибо за помощь, если ты не против, то я хотел бы отблагодарить тебя, заодно узнать некоторые подробности, что не помешают нам в городке, не смотря на обещанное здесь содействие.

Молодец, Андрюха, добывай инфу с помощью артефактов.

— О! Музыкальные кристаллы, неплохо для первоходок! — восхитился китаец.

— Крупный — твой, — придержал возбужденного азиата Андрей.

— Я мзду не беру.

Что, да у тебя на лице все крупными иероглифами написано!

— Это не взятка, а вознаграждение за спасение и желание узнать о городе побольше, сам понимаешь, мы первоходки, и мало ли какие люди нам могут попасть, — начал выкручиваться Андрей.

— Это другое дело! — усмехнулся Чен.

Что-то китаец слишком быстро сломался, неужели этот камень здесь такая большая ценность?

— Слушай...

Я подошел поближе к этой сладкой парочке. Если коротко, то информация, полученная от раскосого честного служаки не отличалась от той, которой пичкал нас Арагорн, но всё-таки были нюансы, о коих бог не знал.

Первое: в местном городе — Пятнашке. Оное название он получил в "честь" ПВД-15 или по простому — пункта временной дислокации номер пятнадцать. Под этой аббревиатурой городок когда-то значился у китайских военных. После появления Пояса тут прижились учёные, за ними появились коммерсанты, ну, а там и остальной народ. С названием мудрить не стали, так и осталось — Пятнадцатый, или немудреная Пятнашка. В городе стояло пяток гостиниц. Нам посоветовали "Странника", не самая крутая, но спокойная, трехзвездочная.

Второе: по оружию. Был запрет на кинетическое, энергетическое и вообще на любое гранато-ракето— и прочее убийственно метательное. Так что при въезде в город Андрюхе автомат придётся сдать. Так же было ограничение по количеству личного ручного оружия — разрешалось иметь только единственный короткоствол, и тот при въезде опечатывался. По холодному запрет был другой — лезвие не больше тринадцати дюймов. Прям пиратский рай! Но это первое впечатление, на самом деле город находился под плотным присмотром спецслужб и братков всех национальностей, а чего я ждал?

Третье. Оказывается, мы, как первоходки, являемся неприкасаемыми. Никто из местных нас не будет трогать, это было связано с каким-то местным суеверием. Но, на мой взгляд, всё было прозаичней. Из вошедших в Пояс возвращалось процентов тридцать, из этих вернувшихся, те кто шёл в местную зону второй раз, возвращались восемьдесят, ну, а в третий раз уже сорок. Такая вот фиговая арифметика. Но второй поход в район Пояса покрывал все расходы, а те, кто вернулся в третий раз, в большинстве своём сразу становились миллионерами. Ну и конечно, всем было выгодно дождаться крестников Искривления. Правда, после второго похода человеку приходилось работать либо на СБ, либо на преступников.

Дальше Чен дал пару адресов обменников, чтоб поменять артефакты, кстати, один из них находился в нужной нам гостинице. Дал он и наводку на местных оружейников.

А в качестве жеста доброй воли помог побыстрее пройти полицейский контроль. Документы, выданные Арагорном, не подвели.

Удивило, так это поверхностная проверка правоохранителей, но причину такого поведения мы узнали потом, зайдя в местный Интернет.

Пока же мы с Андреем частично разоружились и взяли у поста мотор, больше похожий на помесь "БРДМ-2" с вазовской "десяткой" и на шарообразных колёсах. А потом в течение пятнадцати минут благополучно прибыли в гостиницу. Поднявшись на третий этаж, где был нами заказан двухместный номер, ввалились в него, как могли проверили поверхностно на предмет "жучков" и вроде успокоились. Все равно серьёзные разговоры вести мы тут не будем. А вот Интернет меня "порадовал" сразу. Дьявол, теперь кусок в горло не полезет. Накуролесило наше поколение неслабо...

Я сидел в местном Интернете и размышлял о бренности бытия. Этот мир просто копия нашего. Нет, конечно, если судить по некоторым историческим и географическим сведениям, выловленным мною в Сети, отличия были: например, материки имели несколько другие очертания, не было Австралии, а был континент Гиперборея. Однако все нестыковки шли с две тысячи девятого года. Кроме того, здесь существовала Россия, Америка и прочие знакомые с детства страны, да и фамилии многих исторических личностей были знакомы до дрожи в коленках. Странно все как-то... Однако ясно одно: этот божок вновь прикололся — послал, называется, на Землю. Что послал — это уж точно.

Я усмехнулся и, откинувшись на спинку стула, нервно пробарабанил кончиками пальцев по столу. Послал...

И все-таки странно устроен этот мир. Почему всегда большинство выживших в различных передрягах являются трусами и подлецами? Почему всякая мразь и пена пытается устроить пир во время чумы, деньжат получить или власти побольше, неважно, когда другие, правда, их немного, хотят остановить происходящий хаос и беспредел?

А ведь судя по тому, что тут произошло, местным жителям пришлось куда как несладко. То, о чем у нас показывали только в фантастических фильмах, здесь произошло на самом деле.

Правда, в них отважные герои всегда справлялись с подобной проблемой, а вот в реальности...

Когда небольшой метеорит приблизился к Земле, его встретило несколько десятков термоядерных ракет, а ведь ученые предупреждали об опасности и советовали его вообще не трогать. Но была одна загвоздка: по расчетам он должен был упасть в Мексиканском заливе. А вдруг цунами нанесет сильные повреждения юго-восточному побережью одной великой страны? Да дьявол с Кубой и Мексикой! Какая эвакуация налогоплательщиков? Они же нам этого не простят, а на выборах в местные органы власти до самой вершины пирамиды все припомнят.

Было принято и проведено в жизнь решение об атаке. Булыжник двигался медленно, и времени на подготовку хватило, к сожалению. Метеорит изменил свою траекторию и стал рассыпаться на куски. Всеобщее недолгое ликование заняло примерно минуту, траекторию падения обломков еще не успели просчитать. Это сделали лишь через полторы минуты, всеобщая тревога в Юго-Восточной Азии, поздно. Через несколько минут ливень не успевших сгореть в атмосфере останков космического скитальца обрушился в Японское, Филиппинское, Желтое и Южно-Китайское и так далее моря, и, естественно, по суше вдарил тоже. Досталось всем Сингапурам по шапке, а особенно повезло Японии. Какая малость треть промышленности страны перестала функционировать из-за частичного или полного разрушения. Число погибших измерялось десятками тысяч, а раненых — сотнями. У них же там проживало десять человек на пятнадцати квадратных метрах!

Надо выпить еще. Одна из великих экономик коллапсирует, скатываясь в хаос. Америка под эту дудочку проводит дефолт и переходит на электронную валюту. Все в шоке, тут, словно как по заказу, начинаются беспорядки в Европе, вызванные дошедшими до грани европейцами, которых бедные беженцы из южных стран низвели до уровня обслуживающего персонала. Радостные арабы и африканцы взялись за ножи и пошли грабить неверных. Толерантности европейцев надолго не хватило, и уже они на "леопардах" и "леклерках" наматывали на гусеницы кварталы несчастных эмигрантов.

В России большинство населения привыкшее, что за них думают другие, в особенности царь-батюшка, приникло к зомби-ящику, по которому круглосуточно крутили новости и "Лебединое озеро", смотрело и молчало, радуясь, что беда прошла мимо них. Остальные, умеющие видеть дальше своего носа, догадывающиеся, что отсидеться не получится, пытались что-то сделать, пытались — хорошее слово. Пока экономика России держалась на плаву за счет накопленного золотого запаса, о валютном можно было забыть, евро как платежное средство воспринимался глупой шуткой, а доллар... тут и комментировать нечего. А особенно нужно было забыть о вложенных деньгах в ценные бумаги американского производства, а именно госзайма, считавшиеся самым надежным вложением капитала до падения метеорита.

Одурманенные посулами с экрана все молчали. Молчали-то молчали, но кое-кому из обиженных жизнью олигархов надоела парочка вечных президентов, и главного к тому моменту случайно сбили комплексом С-400, по странному обстоятельству не оснащённому блоком "свой-чужой", вернее, четырьмя ракетами, наверняка их выпустили для большей гарантии. И понеслась... Худший из вариантов — все области с местными царьками стали отделятся, царьков периодически отстреливали, но желающих взойти на их место меньше не становилось.

Тут и отличились китайцы: пока мир сходил с ума, они переманили к себе лучших учёных в области энергетики и создали сеть атомных электростанций, чем обеспечили независимость от перебоев поставок нефти и газа. Тем более программу по развитию атомной и нетрадиционной энергетики они приняли ещё в начале века. Заодно национализировали американские предприятия после отказа США платить долги. Плюнув на вежливость, референдумом отделили в свою пользу Дальний Восток России, практически до Байкала. Провести такой шаг было нетрудно, две пятых населения и так были китайцами. Заодно выкинули японцев с Сахалина, куда те перебрались, спасаясь от радиации. Возмущённому новому президенту России китайцы тонко намекнули на бренность бытия, и он умолк, да и не до того ему было — удержать бы от отделения пяток областей вокруг Москвы, и то радость.

Но как это и положено, вмешались Штаты, обиженные китайскими кормчими. Быстро и качественно сверхчистыми ядерными зарядами баллистические ракеты вернули Китай в эпоху середины двадцатого века. А соседи Поднебесной — Пакистан и Индия — сделали это же, но добровольно, из "искренней" любви друг к другу.

Сумасшествие набирало обороты, и уже южные штаты самих США объявили об отделении. Возмущённые белые отказались платить за афро, азио, мекси и прочих цветных американцев деньги, потребовали уничтожить само понятие "вэлфер". Обиженные потомки рабов ответили ожесточёнными ударами организованных банд, под напором которых даже армии пришлось оставить пылающие гражданской войной штаты. Тут подоспела Мексика с требованием возврата отобранных у неё Америкой территорий. К несчастью для мексиканцев, чистые ядерные боеприпасы кончились, и им пришлось присоединиться к японцам, в смысле делать ноги. А в Северной Америке образовалась территория, так сказать, мира. Флот у Штатов остался, а вот по радиоактивной земле к ним перебираться желающих не находилось.

Тем временем в Европе тоже образовалось определённое равновесие, юг был мусульманским, причём полностью, кроме Греции и Сербии. Остальная часть удерживалась европейцами.

Ни сил, ни притока боевиков у арабов не предвиделось, Израиль об этом позаботился. Хоть и сам уменьшился раза в три.

Из Африки тоже поток репатриантов сошёл на нет. Сибирская язва и прочие болезни, как по заказу, а может, и действительно по заказу, выкосили большую часть жителей.

Был ли это заговор пресловутого мирового правительства или нет, никто не знает. Слухи какие-то по Нэту ходили, но их к делу не пришьёшь. Однако выжило после всех катастроф не более трёх с половиной миллиардов жителей Земли.

В России образовалось двенадцать республик, два царства и два каганата. Вообще каганатов было три, но на Кавказский кто-то уронил несколько боеголовок, и он прекратил своё существование. Поговаривают, что это были казаки, которым достался немалый запас атомного оружия. Но правду никто не знает, установили лишь, что ракеты прилетели со стороны Турции — единственной мусульманской страны, которая вовремя объявила о своём нейтралитете и вышла из кризиса в плюсе.

Вот такие вот пироги с котятами.

— Все прочитал из самой новейшей истории Земли? — поинтересовался я у Андрея, зайдя в его комнату. — Что ж ты уничтожаешь запасы спиртного в одиночку, наливай, я тоже ознакомился с прошлым этого мира от две тысячи девятого года до недавнего времени. Занятно, до какого скотства можно дойти, давай помянем двойников наших друзей, родственников, знакомых. Может быть, и своих двойников, наливай. Будем. Сейчас мы немножко нажремся, а потом ты идешь разбираться с местной аномалией. Не возражай, ты ведь у нас главный проводник, а не я.

— Ты что такой мятый? — поинтересовался у меня вышедший ровно к обеду Андрей. — Тоже в Сети лазил.

— Да, только не по аномалии, а по другому поводу. Интересно мне стало узнать, кто из, к счастью, не наших двойников первым на дерьмо весь изошел, а кто просто плыл по течению.

— Зачем тебе это?

— А что б было, вдруг я смогу вернуться?

— Давай мойся, а через часик пойдём поужинаем, мечтатель, — предложил мне Андрей.

— Ага, — зевая, я прошёл в ванну.

— Что ночью добыл, Андрюха? — с полотенцем на голове я вышел из ванны и прилег на диван.

— Да ничего особенного, Барб. Сведения, выданные нам перед заданием Арагорном, и местная информация сходятся полностью. До Кризиса первая термоядерная станция была построена рядом с Харбином на пару месяцев раньше французской. Несмотря на сейсмоопасную территорию, китайцы не побоялись соорудить её. И это стройка большей частью была связана не с заботой о людях, а с артефактом, найденным в конце двадцатого века местными археологами. Что из себя представлял этот объект, сейчас никто точно не знает, все сведения о нём погибли во время войны. Если верить Арагорну, это были пространственные врата, а как оно было на самом деле, есть тайна великая. Но это не главное — догадавшись, что неизвестному объекту нужна энергетическая подпитка, китайцы ударными темпами и соорудили её.

Во время так называемой десятиминутной войны амерам попала информация о жутко секретном оборонном объекте, и, не желая рисковать, на объект скинули нейтронную бомбу. Что и как пошло не так, никому не известно. Но на месте артефакта разом возникла новая аномальная территория. На юге появились небольшие горы, нисходящие вниз к северу. Форма гор представляла собой практически идеальный круг с диаметром в пятьдесят километров. Что происходило внутри, перевернуло всю земную науку с ног на голову. Тут тебе и временные скачки, тут и пространственные проколы, и выпадение в земную реальность инопланетных территорий. Короче, полный хаос. Если верить Арагорну, то произошло смешение чистой энергии хаоса с порядком, что породило мощные возмущения, где магическая энергия, попадая в мир без оной, изменяла не только магический фон, но и меняла физические константы, то есть топологию пространства и времени. Как планета не накрылась медным тазом, сам бог не понимает. Возможно, энергии сами себя уравновешивали, а может, вмешался Создатель. Одно непреложно: Пояс не увеличивался и не изменял то, что лежало вне его территории. Прорывы магической живности не в счёт, с ними довольно успешно справлялась группировка Объединённых наций, которая прибыла сюда, как только власть предержащие узнали об артефактах, которые местные сталкеры выносили с территории Пояса.

Сначала военные пытались отправлять в Пояс своих бойцов и зэков, но оказалось, что шансы, пусть даже у самых крутых спецназовцев, значительно меньше, чем у простого работяги, пожелавшего рискнуть собой. Путём проб и ошибок через двадцать лет после оккупации и передачи территории силам наций приняли решение — открыть Пояс для свободного посещения, но с одним условием — простые артефакты поисковик, именно так прозвали здешних сталкеров, мог продать самостоятельно, а что-то новое и необычное обязан сдать официальным структурам, естественно, по приемлемой цене. Никто не хотел кормить мафию, тем более что она уже заинтересовалась этой землёй и делала на новом для себя поприще немалые успехи. У многих богатеев появились "безделушки" из Пояса. А это наводило на размышления...

Спецслужбы и мафия с переменным успехом получали в своё пользование различные артефакты, но возникло неписаное правило: сталкеры-поисковики были табу. Никто их не трогал, если они сами не нарывались. Вот в принципе и все. Пошли пообедаем, Барб?

— Кто против?..

Давненько я так не нажирался, последний раз подобное со мной случилось пару лет назад, я уложил Андрея в кровать. А что еще делать после того, как узнал подробности произошедшего со всеми нюансами? Если я увидел последствия собственными глазами. Эта халтурка не просто опасная, она самоубийственная. Суицидальными наклонностями я никогда не страдал, даже когда мне было совсем плохо, мысль покончить с собой не приходила мне в голову. Дьявол, я споткнулся о порог и растянулся на полу. Кто так строит, ну кто так строит? Попытка принять вертикальное положение закончилась полным провалом. Ничего, мы люди негордые и на четвереньках можем добраться до кровати. Закинуть свое тело, укрыться одеялом и можно спокойно спать. На задворках сознания последней мелькнула мысль, что в холле я где-то видел аптечку.

Все-таки мы вчера изрядно погуляли, я с трудом встал с постели. Где там в холле я видел аптечку, я с трудом открыл дверь. Да вот же она! Доковылять до нее и открыть. Мама дорогая, да тут к каждой упаковке вместо инструкции по применению лекарственного препарата напечатан какой-то комикс.

А с другой стороны, я прислушался к себе через пару минут, четыре таблетки и полтора литра минералки, так гораздо легче разобраться. Я бы наверняка с трудом прочитал листочек, весь покрытый малюсенькими буквами. Особенно если учитывать мое состояние. Кстати, надо помочь другу, вон он как в ванной жалобно стонет. Небольшая прогулка, рывок двери на себя и...

— Вот возьми, — протянул я упаковку таблеток Андрею, — империалистические антипохмельные препараты.

— Ааа.

— Без "а". Уже на себе проверил. Действует.

Конечно, действует, я закрыл дверь. Сегодня важный день, и терять по-глупому его не хочется. Нужно подробности выяснить про все, особенно про наших конкурентов.

— Уточняю в последний раз, Барб, ты идешь в местную контору поисковиков, а я встречаюсь...

— Мамочка, хватит, я уже взрослый мальчик и давно все понял, разбегаемся.

А вот и контора поисковиков, ничего так себе устроились. У меня есть пока только один вопрос: где вывеска "Сумасшедших просим сюда" или "Клуб самоубийц"? Я открыл дверь. Громадный холл заканчивался лестницей, ведущей на второй этаж, и секретарским столом с наворотами. К моему сожалению, за ним сидела не длинноногая красавица, а крепкий мужик.

— Новичок-первоходок? — сразу взял быка за рога секретарь. — Что тебе нужно: посредничество в продаже или что-то другое?

— Первоходок, — не стал отрицать я, — а нужна мне информация. Друзья в Поясе потерялись, шесть человек, из них две девушки. Одна из них моя подруга, Искривлением нас задело и разбросало во все стороны, вот и зашел к вам, может, кто-то из них выжил? Может, кто-то заходил сюда с подобным вопросом? У нас очень дружная компания, и если кто-то из них остался жив, то наверняка появился бы здесь и спрашивал про меня и еще одного человека, моего напарника, вторая девушка является его подругой.

— Никого не было, — покачал головой мужик, — ты особо не печалься, они знали, на что шли, радуйся тому, что сам остался жив.

— Жаль, очень, жаль, благодарю. Постойте, а может, кто-то из них выжил, но получил ранение и теперь отлеживается в больнице?

— Никого из поисковиков в больнице нет, нам бы сразу сообщили.

Дупель пусто, я направился к выходу, теперь в гостиницу и ждать Андрея, может, ему повезло?

Ближе к вечеру встретились в номере с Андреем и поделились новостями. Конкуренты нигде не появлялись. Сидят, наверное, где-нибудь на хате в многоквартирном доме. Если дело так, то поймать их можно только на выходе в Пояс. Напарник вроде достал все, что нам нужно для экспедиции, через своих новых знакомых, по крайней мере ему обещали достать. Хорошо пошли артефакты. Общим "собранием" решили на завтра устроить разгрузочный день. Пока пару деньков выходить в Пояс никто не будет из-за смертельно опасных эффектов Искривления. Вот и оттянемся.

С утра каждый из нас направился по своим делам. Договорились встретиться после обеда у входа в армейский бар, там у Андрея знакомый появился, некто бармен Фил, он же и поставщик необходимого нам снаряжения. Ну что, добрался я до бара и пожалел, что оставил Андрюху одного почти на весь день. Напарник развлекался на всю катушку. Посмотрел я на это дело и решил не мешать, все равно сейчас до него не достучишься. Так, где-то недалеко отсюда я видел тир. Схожу-ка я туда, оторвусь немного, а потом баиньки.

Напарник у меня какой-то озабоченный, нам скоро на дело идти, а он с девушкой активно развлекается. Ну, подцепил Андрюха ее в баре, ну привел к нам в номер, и что? Неужели до самого утра с ней нужно развлекаться? Тратит он свою энергию, свою силу совершенно бездарным образом. Потерпеть не может до завершения дела? Андрей так понимает термин "разгрузочный день" перед выходом в поле или не надеется вернуться живым, вот и оттягивается на всю катушку? Был бы он один, так это его личное дело, но мне жить хочется, а спать на данный момент хочется еще больше. В боулинге я сегодня оттянулся, в тире пару часов провел, в сауне пивка попил, короче, я устал, а тут такое. Да ладно я, а другие постояльцы гостиницы? Короче, мой напарник — законченный эгоист! А если он завтра, вернее сегодня с утра, будет снулой рыбой, то я плюну в его наглую мартовскую кошачью морду.

Утро особой радости не принесло, принял извинения напарника, потом мы вместе сходили в одно агентство и сделали заказ на поимку жучков в нашем номере, а затем, услышав результат проверки, я понял, что жизнь только начинается. Несколько жучков, найденных в нашем номере, таинственно об этом намекали.

— Что теперь? — поинтересовался я у Андрея.

— Хочу у Фила скачать инфу на коммуникатор, начиная от оружия, заканчивая фармацевтикой. Всё, что могло пригодиться или принести барыш на Земле.

— Вместе пойдем, — проинформировал я напарника. — Твои разгрузочные дни мне перед выходом в поле совершенно не нужны. Закончишь с инфой — прошвырнемся по городку. Когда ещё доведётся погулять в будущем?

Глава десятая

Прогулялись, жизнь продолжается! Банальный гоп-стоп. А может, я и ошибаюсь. Решив срезать по дороге к гостинице, мы пошли через дворы. Вот на выходе нас и прихватили.

— Что, поисковички, пришли хабаром поделиться?

Наглые типусы. Вот так им все и отдай, а то у их детей на молоко не хватает. Гоп-стоп, мы подошли из-за угла, и как это сопоставить с данными о том, что первоходки неприкосновенны? Либо нас злостно накололи, что маловероятно, либо все гораздо серьезнее. Прошла информация про наличие у первоходок Новья? Это совсем нехорошо. Остается надеяться на то, что некие личности связали торговую активность бармена, как его, Фил, и его задушевные разговоры с Андреем. Выследить нас проблем для опытных топтунов никакого труда не составит. Мы с Андреем, я отряхнул рукава одежды, при этом сняв арбалеты с предохранителей, боевики, а не шпионы. Хорошо, что о нас до сих пор не узнали противники, этих они бы на дело не послали. Сами бы захотели посмотреть на цвет наших кишок. А может, просто боятся высунуться или хотят оценить наш потенциал? К дьяволу все, не мое это дело головой работать, не этому меня учили. В другом деле я специалист, сейчас покажу, в каком именно.

— Левые твои, — тихо прошептал я Андрею.

— Ты что-то сказал, м...дак? — тут же отреагировал на мое бормотание старший гопников — худой тип с измождённым лицом.

— М...дак? Интересно тебя мама назвала, а я Барб. — Я решил спровоцировать развязку нашей встречи на своих условиях.

Скривив рожу, бандит сунул руку за пазуху, вынимая ствол, остальная "свита" последовала его примеру.

— Валим, — сказал свои последние слова жулик, — совсем... — Дальше он говорить не смог, словив пулю от Андрея, а какие тут могут быть разговоры?

Резко присесть и разрядить метатели. Есть контакт, два жмурика оседали на землю, получив по три иглы из моих пружинников. Андрюха рванул к падающему главарю и закрылся его телом. Вовремя. Перекатом я ушел к стене, еще один на крыше. Был, Андрюха молодец, а теперь займемся четвертым пока еще живым налетчиком.

— Что, — я присел рядом с ним на корточки и сразу приступил к потрошению, — больно? Кто же знал, что мизинец такой у тебя хрупкий, а как большой палец себя чувствует? Другой палец, который пятый твой напарник, находившийся на крыше, почему-то не отстрелил. Плохо, когда пуля от своих прилетает? — Я прокрутил достоинство налетчика на триста шестьдесят градусов. — Кто послал?

— Не знаю, — захлёбываясь кровью, прохрипел гопник, — чужие, не местные, заплатили хорошо...

По телу несостоявшегося убийцы прошли судороги, минута, и, вытянувшись в струнку, жулик затих.

— Думаешь, наши конкуренты? — спросил я у Андрея.

— Тут и думать нечего.

От беседы нас отвлёк противнознакомый звук полицейской сирены. Вооружённые стражи порядка перекрыли выходы и потребовали сдачи. Мы что, в магазине, я прикрыл корпусом звонящего своим друзьям Андрея. Какая сдача, мы еще за покупки не расплатились?! Ах вы оружие имеете в виду, оно у нас есть, точно преточно.

— Барб, хватит их провоцировать, я позвонил Чену и Филу, а также вызвал адвоката. Наша гостиница предоставляет такие услуги. Скидываем оружие, мы законопослушные граждане... — Андрей положил свой ствол на асфальт.

Менты везде одинаковы. Руки за голову, лицом к стене, шаг влево или шаг вправо, а также прыжок на месте и все такое. Нет, чтобы кофе угостить и пончиков предложить. Пять трупов, да шо вы говорите! Я тут вообще мимо шел, с напарником встреча была назначена. Да, я имею что сказать за напавших на нас. Как это мы напали на них? Да шо вы говорите второй раз! Вы посмотрите, сколько их и сколько нас, ай, я вас умоляю, не делайте поспешных выводов, а то потом будет разлитие желчи и общее угнетенное состояние организма. В луноход мы позже сядем, вы лучше по горячим следам расследование проведите. Кто я такой? А вы кто такие? До сих пор ни одного удостоверения я не видел. Я нарываюсь? Ой, не надо меня так сильно пугать, мы с напарником первоходки. Почему я сразу не сказал, а вы спрашивали?

— Ром, ты из Одессы? — поинтересовался Андрей, называя меня прошлым именем, наблюдая за суетой стражей порядка, которые могли слышать наш разговор.

— Нет, — улыбнулся я, — но в юности часто там бывал, гостил у друга отца и полностью понял колорит этого города.

Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой. Мой, как там, вроде вольный напарник, махая крылом, кровавую пищу жрет под окном. Дверь в допросную комнату открылась: что, еще пончиков и кофе принесли, так я уже сытый. Вообще, здешние менты — классные парни, в комнату вошел непонятный лощеный тип, зря я на них наговаривал. Тип присел напротив меня, поговорили с ними по душам, повертели полисмены в руках мои арбалеты и восхитились простотой и элегантностью конструкции. Один даже предложил продать их ему, а получив отказ, не обиделся. Все-таки раритет, такие сейчас нигде не найдешь. Дело на меня даже заводить не стали, все и так ясно. Напавшие были с огнестрельным оружием, а я только с холодным, после этого на столе появилась кружка кофе и пакет с пончиками для меня. Сейчас формальности выполним и свободен я, как крокодил в Ниагаре.

— У меня есть к вам предложение, — наконец-то соизволил открыть свой рот тип. — Пятнашка — опасный город, и мы можем предложить вам свою защиту. Разумеется, не бесплатно, но больше такие случаи, как сегодня с вами не произойдут.

Все ясно, я с сожалением положил на стол недоеденный пончик. Мужичок, где ж тебя такого красивого нашли? Даже вербовать по уму не умеешь. Кто так работает? Мало того что ты первым открыл рот, да еще все в лоб мне высказал. Мы университетов не заканчивали и политесам не обучены, поговорим жестко, что еще взять с тупого солдафона, я себя имею в виду.

— Родной, — я положил локти на стол, — ты случайно камерой не ошибся? Указать тебе правильное направление движения и точный конечный адрес? Для меня это никакого труда не составит. Сейчас выходишь отсюда, поворот направо, но тебе туда не надо, пойдешь налево, потом еще раз налево, встретишь дежурного и ему будешь крутить яйца на предмет запудривания мозгов, все ясно или не совсем?

Мужичок оказался понятливым. Только он мне зря что-то начал шипеть около двери. Мол, мы еще встретимся и так далее. Моли бога, что бы эта наша встреча не произошла.

О, вошедшая парочка ментов объявила о моей с напарником полной невиновности, попросила подписать бумаги и отправиться на выход, мол, там меня уже ждут. Да ради бога, только вещички мне верните, и я обо всем позабуду.

Наконец-то я махнул рукой выпущенному из страшных подвалов Андрею. Мол, присоединяйся ко мне, Филу и адвокату, уже замучались тебя ждать.

— Андрей! На свободу с чистой совестью? — подколол я страдальца за веру.

— У меня серая совесть, а она чиста по определению!

— Друг мой, чем ты напугал эсбэшника? — поздоровавшись, спросил его Фил.

— Своими гастрономическими вкусами. — А что, я не вру!

— Рассчитывайся с юристом, и поехали отсюда, Андрюх.

Подождав решение финансовой проблемы, мы сели в машину Фила и отчалили. Андрюха стал тут же выяснять, что, чего и как. Его дело, он старший в нашей паре, основной добытчик информации и средств на пропитание.

— Ром, а ты что молчишь? — поинтересовался напарник, оторвавшись от потрошения Фила.

— А что говорить, меня тоже пытались взять на крючок. Судя по грубой работе, кто-то из братвы, а я послал его в коридор к дежурному. Оперативно ребятки работают, лишь бы придраться и заставить поисковиков работать на себя. Возможности ребят впечатляют, в полиции, в допросной подкатить с таким предложением...

— Ребята, вам надо залечь на дно или делать дёру, — резюмировал Фил.

— Фил, у тебя есть хата незасвеченная? — недолго думая, спросил Андрей.

— Есть-то есть, но за вами хвост, и это факт.

— Короче. Там у меня денюжка за артефакт осталась, так?

— Есть такое дело, — согласился бармен.

— Значит, нужно организовать хату, устроить нашу перевозку, но с прикрытием, чтобы ни одна собака не догадалась, где мы. Наша благодарность будет выглядеть в виде оставшейся доли, которая перейдёт тебе. Естественно, вся конспирация за твой счёт. Идёт?

Минут пять хранилось тягостное молчание.

— Согласен! — Бармен махнул рукой. Ещё бы! Бабло, да не убоится зла!

С этого момента время рвануло с бешеной скоростью. По приезде в гостиницу мы с Андрюхой собрали свои вещи и сидели на "чемоданах". Вечером как ни в чём не бывало поужинали, а рано утром вышли через запасной выход, забрались в машину, развозившую продукты для ресторана, и покинули сие заведение. За два часа сменили три машины, чтобы избавиться от предполагаемой слежки, и оказались в предместье города, где и "залегли на дно". Дом находился рядом с базой военных и особо ничем не выделялся, разве что наличием патрулей. Но нам от этого ни холодно ни жарко. Главное, сбить конкурентов со следа. А то, что за нападением стоял предполагаемый противник, сомнений не было. Видимо, мы где-то засветились, и недруги предприняли свой ход. О нашем местонахождении знал только Фил и Чен, никто иной о нём не догадывался. Фил всегда был на виду, и если даже конкуренты хотели бы его допросить, то в баре, полном военных, это было бы сильно опрометчиво, приехали. Пора выгружаться.

Домик симпатичный, да запас еды в нем недельный присутствует, связь с Интернетом есть, мы с Андреем два дня только и делали, что лазили по Всемирной паутине. Фил принёс заказанный напарником планшетник, и тот начал перекачивать в него всё, что посчитал необходимым и то, что лежало в свободном доступе: оружие, фармакология, строительство, программы, промышленные технологии.

За сто лет многие секретные технологии стали открытыми, и технологическая цепочка их производства перестала быть тайной. Такие данные должны помочь при прибытии на Землю. Ну не хочет напарник быть бедным.

Я же штудировал, если так можно назвать, политику, ведь часть документов лишилась грифа "совсекретно" по прошествии времени, и теперь я, хмыкая и потирая руки, не отрываясь на перекус, изучал их. Многие политические карьеры сгинут, если я все-таки вернусь на Земле с таким знанием. Пусть даже метеорит к моей родине совершенно не относится, а упадет на какой-то мир двойник, но ведь пена и грязь в этих мирах-дублях до две тысячи девятого года одинакова.

Все чаще и чаще возникало ощущение, что наше время истекает. Предчувствие не подвело — на следующий день в дом ворвался Фил.

— Нашли ваших потеряшек!

Мы с Андреем тут же рванули к бармену.

— Рассказывай. — Я временно взял командование на себя.

— Чен отзвонился, он сегодня в патруле. Пояс очистился, и множество поисковиков направляются за артефактами, — отдышавшись, начал рассказ Фил. — Вот он мне и позвонил, выезжая из ППД, заметил группу из пяти новичков в странных комбинезонах — четверо мужиков и девчонка. Форма у них необычная, как Андрей и говорил, похожа на рыцарские доспехи. Останавливать их никто не имеет права, но Чен может для вида провести для них лекцию по мерам безопасности — это не запрещено.

Кто говорил, что всякая глупая инициатива имеет плохое свойство заканчиваться несчастным случаем? Не знаю, но наверняка это был умный мужик. Дьявол, сейчас же этого энтузиаста по асфальту размажут тонким слоем! Зачем он вообще в это полез, ведь Чен не мент и лишние палки ему не нужны.

— Дурак! — прошипел я. — Фил, свяжись с ним, пусть и не думает их трогать, убьют же.

— Ты что, кто же в здравом уме нападёт на военных?! Тут дураков нет! — отмахнулся Фил.

— Звони, — поддержал меня Андрей.

— Вы это серьёзно? — Лицо бармена приняло задумчивое выражение. — Ну если вы настаиваете.

Фил достал телефон:

— Чен, это я, ребята просят и даже настаивают не трогать гостей.

— Ни в коем случае не трогай их! — крикнул я. — Пусть уходят!

— Всё. Что будете делать? — поинтересовался бармен.

— Что, что. Собираться и двигать в Пояс!

Через четыре часа мы подъезжали к Поясу. БТР Чена мы заметили, не доезжая, как и суетившихся рядом военных. Машину уже потушили, и над нами пронёсся медицинский конвертоплан.

— Срань господня! — ошалело выговорил Фил. — Давно такого не было, чтоб вояк раскошмарили... Теперь будет полная ж...па всем!

Поравнявшись с БТР, мы остановились, повинуясь жестам бойца с автоматом. Узнав бармена, военный кивнул ему, и мы выбрались из машины. И тут я увидел, как санитары кого-то грузят на носилки. Да это же Чен!

— Фил! — потянул Андрей его за рукав в направление медиков.

— Ох ты!

Чен был в сознании, но, видимо, его чем-то накачали, так как на его лице блуждала лёгкая улыбка, а увидев нас, он только приветственно махнул рукой. Мы подошли к летательному аппарату, в который готовились погрузить носилки с нашим знакомцем.

— А, Фил, Андрей! А вы были правы: не стоило их останавливать. Я вот жив, а ребята сгорели... — Вид у военного был жуткий — по лицу текли слёзы, а губы улыбались, видимо, такое действие болеутоляющего. — Меня придавило колесом, и я потерял сознание... хорошо, что не добили... Андре-е-ей! — пригрозил мне пальцем Чен. — Ты нам многое не договаривал, у них из рук вылетала плазма! Нас как котят...

Тут парня скрутило, и он заплакал.

— Не мешайте! — прикрикнул на нас медик.

Мы отошли в сторону и молча смотрели, как воздушная машина поднимается и уносится в даль.

Старший оставшихся военных подошёл к нам:

— Ничего не понимаю! По броне, словно из станкового плазмомёта, прошли! Наверное, с минуты на минуту придёт приказ перекрыть доступ к Поясу.

— Тогда нам пора, — я развернулся к Филу, — нужно найти этих плазмомётчиков и плотно пообщаться с ними.

— Вы ничего не хотите рассказать? — Бармен изменился, натянутая на лицо "маска" своего парня исчезла, и проявилась военная косточка.

— Нет, Фил, — покачал Андрей головой, — поверь, есть вещи, о которых не стоит знать. Ты же сам служил? Должен понимать. Давай лучше разгружаться.

— Да! Надерём им задницу. Я с вами. — Бармен всерьёз собрался отомстить за друга.

Мы с Андреем переглянулись: нам лишние люди, конечно, не помешают, но лучшая физическая форма у Фила была лет пятнадцать назад, и сейчас он будет лишь балластом.

— Фил... — стараясь быть максимально дипломатичным, начал Андрей. — Ты не пойдёшь с нами, мы вдвоём с Ромой даже гружёные будем идти быстрее, чем с тобой. Сам знаешь, что в меньшинстве значит возможность манёвра.

Бармен сник:

— Понимаю... Тогда просто найдите и убейте их.

Убейте их, я хмыкнул, легко сказать, самими бы живыми остаться, упакованы ребятишки знатно, не то, что мы. Я посмотрел на Андрея, он точно был терминатором в ролевке, ни малейшего сомнения на его лице я не наблюдаю. А с другой стороны, иметь напарника-камикадзе все же лучше чем не иметь никого. Андрей хочет погибнуть, так я подскажу, как это сделать с максимальными потерями для врага и минимальными для меня. А прорежется у него здравый смысл, так вообще все будет прекрасно.

Сорок километров пешком — это мощно, тем более имея за плечами груз в полсотни килограмм. Как тут не подумать о слабости нашего поколения? Взять, к примеру, воинов Великой Отечественной войны. Они, бывало, в сутки проходили и куда более длинные расстояния. Причём с боями! А мы с Андреем парни хоть и мощные, но выдохлись изрядно. Тут и начинаешь верить в то, что раньше и небо было голубе, и люди сильнее. М-да.

После пересечения Пояса Андрей провел со мной небольшое совещание, прикинул действия неприятеля, исходя из собственного опыта. Получалось, что, найдя артефакт, противники могут активировать его только в двух местах. Один в трёх км от равниной границы с территорией Искривления, второй намного южнее и холмистее, в двадцати километрах от границы. Выходит, у врагов один путь — это холмы, вернее, если верить карте, перекрёсток дорог у холмов на юге. Только полный придурок пойдёт в сторону границы, зная, что БПЛА в тихое время залетают в глубь Пояса на глубину до пяти километров. А учитывая желание военных уничтожить преступников, разгромивших дозорную группу. То... Вот и выходит, что дорога одна... И мы об этом знаем, и они. Печально это. И опасно... Опасно — не то слово, мы знаем, что они знают, что мы знаем и так до бесконечности. Шахматная партия с множеством известных вариантов. Впрочем, какое множество, их всего два: или мы завалим этих гавриков, или они нас на фарш пустят. Вот такая невеселая арифметика. Давно я не бывал в подобной переделке.

Хорошо, что нам идти по старой дороге, той, что осталась ещё из довоенных времён. Интересное наблюдение, самое безопасное, относительно конечно, место в Поясе — это дороги. Почему-то тут людей подстерегают куда меньшие опасности, чем в остальных местах. Опять же, имеется минус — по дороге ходят опасные хищники, двуногие. Мы уже пару раз встречались с группками поисковиков. Приходилось сходить с пути и, приготовившись к бою, ждать, пока они не скроются с глаз. Это прилично нервировало. Ещё нервировали всякие твари, то и дело появлявшиеся на горизонте. Природа чудовищно изменила местную живность, кролик размером с корову и острыми зубами... Как вам такое милое животное? Поймает, изнасилует и съест! Шутка. Просто съест. А ещё всякие твари, маскирующиеся под естественные предметы! Нас с Андреем бревно чуть не сожрало! Решили сделать привал, разжечь огонь и пообедать. На обочине лежит бревно, значит, дрова есть. Как бы не так! Это какая-то мимикрирующая тварь так маскировалась. Я чудом увернулся от её атаки. Мы патронов сто потратили на её успокоение! Повезло, сделали твари несварение желудка из-за свинцовой переполненности оного. А так в принципе поход был спокойным, не было и сотой части тех ужасов, что описывается в Сети.

Шли уступом: один впереди, второй сбоку позади. Периодически останавливались и осматривали местность из бинокля. Если впереди виделось что-то подозрительное, то, вспоминая Стругацких, сначала кидали камень, ну не взяли мы с собой болтов, потом шли вперёд или обходили. Два раза наткнулись на аномалии, в первой камень рассыпался в прах, во второй ускорился и улетел в неизвестные дали.

Ночёвка была на редкость спокойная, поделив с напарником время пополам, поужинали и почти лёгли спать, то есть напарник улегся, а я сторожил его сон. Через несколько часов мне это надоело, и оставшееся до утра время теперь уже Андрей слушал далёкое завывание волков.

— Оно, — выдохнул я, сверяясь с картой. Вернее, нужный нам перекресток. Минут пятнадцать мы просто осматривали местность, ища малейшие признаки опасности, но, не обнаружив, осторожно начали спускаться с холма. Мы шли по тропинке к дороге, что огибала холм у подножия. Она была гораздо лучше той, старой асфальтовой, по которой мы предвигались до этого. Тут в своё время положили добротные железобетонные плиты, и они до сих пор неплохо сохранились. Чуть дальше от того места, где мы должны были спуститься, метрах в ста, начиналась неровность рельефа, этакие гигантские кочки, за которыми с дороги ничего не просматривалось. Замечательно, нужно только определиться с местом засады.

— Отличное место для ловушки, — пробормотал я, обходя окрестности.

— Согласен, только и конкуренты так же решат... — поддержал веселье напарник.

Конечно же, решат, и на этом их можно здорово подловить. Главный в нашей паре Андрей, но опыта в совершении подлостей совсем не ближнему своему у меня больше. Дьявол, как мне не хватает парней из бывшей группы семь-пять! Так нас называли секретоносцы хреновы. Сейчас бы сюда Глаза и Джека, Командор и Сивый то же бы не помешали, да все оставшиеся в живых парни из нашей группы военных советников, я хмыкнул, помехой не были бы, а совсем наоборот. Как они там? После несчастного случая со мной, устроенного Арагорном, ребята должны были лечь на дно. Правило у нас такое, а потом осторожненько выяснять подробности случившегося со мной внезапного несчастного случая. И не столько из-за нашей дружбы, сколько из опасения за собственное здоровье. Начали с меня, а кто следующий? Наверняка парням это очень интересно узнать. Любопытно, а кого они будут паковать для разговора первым, шефа или Настю? Шучу, к дьяволу все, ребята адекватные, разберутся в произошедшем и ничего непоправимого делать не станут. Мне сейчас о своей с напарником шкурах нужно думать, а не о других кожных покровах. А впрочем, ставлю на Настю, очень удобная цель, и шеф наконец поймет, что его секретарю нужна постоянная охрана. А то девушка знает до хрена и больше, а разгуливает темными ночами по пустынным улицам в полном одиночестве, не считать же Вадима за ибовского спеца. А вдруг война или маньяк?! Будет Михалычу урок, я так понимаю, после разговора с ребятами из группы семь-пять Настя без пары шкафов и четырех теней и носик свой прелестный на улицу не высунет. Все, хватит, работать нужно.

— Значит, нам необходимо просчитать неприятеля и выбрать самый оптимальный вариант засады, — размышлял я вслух. — У нас пять фугасов и столько же гранат. Так?

— Ага.

— Давай ты мне расскажешь, какие варианты защиты у них есть, — присев на землю, я уставился на напарника.

— Какие? — задумался Андрей. — Смотри, первое — стандартные силовые щиты, но их хватит на пару фугасов. Ребята из техномагического мира, значит, к щитам добавим защитные амулеты — минус ещё пара фугасов. Плюс собственный магический запас — это вылетают наши гранаты и оставшийся снаряд. Далее мы на равных, они в бронекостюмах, и мы в бронежилетах... Только их пять, а нас двое...

— Не нравится мне такой расклад... — пробурчал я. — Кстати, спасибо за пулемёт.

— Не за что, напарник.

— Вариантов ноу, будем работать. Ты думаешь, у них средства наблюдения круче наших?

— Арагорн сказал, что плащ-накидка маскирует все излучения человеческого тела и подстраивается под естественный фон. Не верить ему у нас нет оснований, Арагорну самому выгодна наша победа. Но после первого выстрела мы раскроем себя.

— И тут всё будет зависить от нас, — подытожил я. — Пошли ставить заряды?

— Пошли, думаю, часов десять у нас есть. Быстрее поставим, меньше шансов, что нас обнаружат в самое неудачное время. Не хочу получить пулю в зад, ковыряясь в земле. Это плохо отразится на моём здоровье.

Спустя три часа мы заминировали перекрёсток. Устали прилично, фугасы приходилось ставить так, чтобы направление взрыва полностью перекрывало дорогу и обочину. Пару поставили с одной стороны обочины, пару на холме, остальными зарядами заминировали дорогу. Несмотря на то что предполагаемый проход группы вряд ли бы был кучным, мощности взрывных устройств должно было хватить на всех. 155-миллиметровый заряд был раза в четыре мощнее тех, что были в моём времени, таки прогресс не стоял на месте, следовательно, метров сто сплошного разрушения мы должны были устроить. Если верить описанием, то при взрыве рядом с танком типа Т-80 силы хватит, чтоб перевернуть его, а при прямом попадании... танк будет проще закрасить, чем собирать металлолом. Аккуратно провели провода, хорошо, что тут старых кабелей и всякого добра вроде брошенных колёс, бутылок и прочих "красивостей" цивилизации хватает. За маскировку зарядов можно не беспокоиться. А провод мы зарыли поглубже, хоть и умотались прилично при этом.

— Слушай, а что эти силовые поля такие мощные? — полюбопытствовал я.

— В твоём мире магия есть? — ответно поинтересовался Андрей.

— Есть, но про силовые поля я не слышал.

— Понятненько. В том мире, куда я попал, средней паршивости маг спокойно выдерживает три магазина из "АКМ", при этом может магичить против тебя. Что могут делать более сильные маги, никто не проверял. Сдаётся мне, они и короб из "печенега" выдержат не вспотев.

— Опасные ребятки... — шмыгнул я носом.

— Точно. Но такие же смертные, как и мы, — махнул рукой Андрюха. — Обедаем, а потом роем себе норы?

— Угу...

Поев и проверив ещё раз наши закладки, мы занялись самоокапыванием. Получалось, что я и Андрей находились по бокам той дороги, что примыкала к основной. Где-то градусов под девяносто, если брать за точку отсчёта перекрёсток, и в метрах в полтораста от него. А теперь маскировка и длительное ожидание конкурентов...

Дьявол, скоро стемнеет, а цели не появляются. Тут как в анекдоте: а не случилось ли с ними нечто плохое? А то мы старались, дорогу минировали и все, что под руку попадется, а конкуренты нас злостно игнорируют. Зачем тогда мы все это на своих горбах тащили, зачем работали стахановским способом? Это оскорбление так нас нервировать! А смоется оно только кровью. Надеюсь, что не нашей.

Опа! В паре километров появились какие-то точки. Жаль, оптику нельзя использовать — засекут. Подойдут поближе, посмотрим, что за "зверь" идёт. Я кинул камешек в сторону Андрея. Жест, который мне он продемонстрировал, свидетельствовал о том, что напарник тоже заметил наших потеряшек. Между прочим, существует исконно русский способ подачи подобного сигнала: стукаешь ребром ладони одной руки по бицепсу другой, и все. Надо соблюдать традиции, а не использовать всякие американизмы! Насмотрелся Андрюха всяких пошлых фильмов голливудского места рождения, а теперь факами разбрасывается во все стороны. А может, он вообще того, шпионом подрабатывает? Вот и прорезалось его истинное лицо. Ладно, шуточки в сторону.

Конкуренты идут впятером. Вот до врага уже метров пятьсот осталось. Точно, двое идут впереди — дозором, двое идут в середине рядом с каким-то серым квадратным постаментом или контейнером, один тип сзади — прикрывает. Интересный у них контейнер метр на метр, на два — размерами прям гробик какой-то. А где ещё один потерявшийся при в ходе в Аномалию конкурент? И стволы у них не чета нашим... Не стволы, а ручные пушки, автоматические. Глаза боятся, а руки делают. Подойдя к перекрёстку, группа остановилась и стала осматриваться.

Эх, раззудись плечо, размахнись рука, я нажал на кнопку. Господа и дамы, взрывная волна, наполненная осколками, кусками бетона и прочими твердыми предметами, прошлась по нехорошим людям, вам понравилось? Надеюсь, что вам этого хватит, а нет, я прижал приклад ручника к плечу и начал работать короткими очередями, так добавим, мне патронов нежалко, два почти полных барабана к пулемету у меня есть в запасе. Андрюха молодец, вовремя подорвал свою часть ВВ. Ну не люблю я эти магазины-длинномеры, да и "РПК-74" тоже. Была бы у меня бельгийская швейная машинка FN Minimi SPW, к которой я привык за время работы военным советником, тогда да. А этим автоматом-переростком только ворон гонять. Товарищ Калашников, я хлестанул очередью по другим личностям, до сих пор избавленных от моего назойливого внимания, вам должно быть стыдно за подобное изделие, это же чистой воды халтура! Я все понимаю, унификация, универсализация, взаимозаменяемость и технологичность, но снижать огневую мощь подразделения на уровне отделения этой плевалкой вам не стоило. Тот же снятый с вооружения РПД в два раза лучше, пытаетесь встать, голуби, броня у вас хорошая, так получите еще. Вот так всегда происходит: одни принимают решение о перевооружении, а другим от этого достается по полной программе. Дьявол, они опять поднимаются, я хочу РПД! Андрей, да не жалей ты на них гранат! Мне что, после каждой очереди позицию менять?

Ну наконец-то, проснулся наш сексуальный террорист, я всадил десяток путь в шлем одного из первопроходцев. Вроде бы что-то брызнуло. Поменять позицию, а что он так долго выжидал? Поменять позицию снова. А теперь устроим, очередь, Мыс Слоновой кости или Кот-д`Ивуар а натюрель, мы там знатно в свое время насоветовали местным повстанцам, очередь. Да так насоветовали, что нашими именами, вымышленными, конечно, до сих пор пугают мальчиков одного племени. А незачем им было захватывать группу врачей из Германии, вернее их отцам и старшим братьям. Те, наивные, я врачей имею в виду, очередь, сменить позицию, считали, что если едут лечить аборигенов, то им светит зеленый свет. Дураки, ну что с них взять?! А кто это такой шустрый и не один бежит ко мне? А этих врачей из гансов мы спасли, правда, перебили при этом половину взрослого населения деревни. А они сами виноваты, очередь, кто их заставлял заниматься не совсем легальным промыслом? А само требования выкупа повергло меня и Командора в состояние глубокого и неадекватного смеха. Как будто было неясно, чем это все закончится, очередь и перемена позиции. Убили бы их всех, врачей я имею в виду, и косточек никто бы не нашел. Тогда нас, вернее наше командование, вежливо попросили помочь. Группа антитеррора из гансовских пенатов могла прибыть на место только через двенадцать часов. Очередь, пока они ознакомились бы с обстановкой и все такое, а мы тут почитай почти местные и вполне официально находимся. Счет шел на часы, и гансы даже согласились с возможными потерями среди своих врачей. Перемена позиции и очередь, и мы были рядом. А потерь среди "красных крестов" удалось избежать. Хм, что впоследствии нам и аукнулось. Не делай добра и не получишь в ответ зла. После этой вылазки и послали нас с Иваном Ивановичем на очередное задание, и половина группы полегла. А самое смешное, что одна из врачих, вся залитая чужой кровью, вытащенная мною из-под не знаю кого черной раскраски, назвала меня убийцей. Я полностью удивился такой благодарности, но возражать не стал. Ей виднее. Хотя я считал себя спасателем. Я готов был убить в десять раз больше необразованных, чумазых дикарей, только чтобы спасти эту сорокапятилетнюю добрую женщину, приехавшую сюда, чтобы помогать, чтобы лечить местных придурков. Сменить барабан.

Вы хотите устроить серьезные игры? Я начал работать на расплав ствола, так вы их получите. Почти последний из группы наших противников получил пуль пять в корпус и шлем, как он здорово кувыркнулся. Добавить еще, масла много не бывает. Вы думаете, я стал менять позицию, что-то слишком жарко здесь стало, они вообще охренели, так сильно по мне работать, что я останусь здесь ждать вашего подарка до полного посинения? Кто вас вообще учил подобным трюкам? Дилетанты хреновы, мощи много, а толку ноль и минус корень из единицы! Приклад прижать к плечу и снова начать обрабатывать этих плохих людей хорошими изделиями из стали и меди.

Да что ж такое?! Почему мой напарник ворон не ловит? Он будет меня нормально поддерживать или как? Давай еще, Андрюха, давай! Фу, вроде все. Мартовский кот все же хорош, поменять позицию. Только почему он спец не только в конфликтах различного рода, но и в постельных баталиях? Это же так вредно для напарника. Поменять позицию, как я устал летать бегущим кабаном по стрелковому полю!

А теперь самая приятная на текущий момент часть операции. Это сладкое слово "зачистка", я поменял второй опустевший барабан. А кто к нам с мечом придет, короткая очередь по шлему вроде бы пошевелившегося конкурента, тот от пулемета и погибнет. Теперь можно встать, пройтись и провести контроль с более близкого расстояния, а точнее в упор. На этот раз пронесло, плохо быть чересчур самоуверенными, господа покойники. Пардон, и дама — покойница. Надеюсь, что в суд за оскорбление, нанесенное на почве радикального сексизма, вы на меня не подадите. Вроде никто не двигается, но я должен быть точно уверен в наличии полного присутствия мертвецов. Тяжелое детство, очередь, дурное воспитание, очередь, плохая компания, очередь, да и гены подкачали, очередь, и вообще, очередь, я был первым хулиганом во дворе, очередь.

— Чисто, — оповестил я напарника, зачищающего своё направление.

— Чисто, — откликнулся он.

Хорошо, а я продолжу на всякий случай, да и нервы нужно как-то успокоить.

— Пошел по второму кругу? — поинтересовался подошедший ко мне Андрей.

— Да рожа мне его не понравилась, — признался я.

— А где ты ее там увидел? Кроме нижней челюсти, я ничего не наблюдаю. Все остальное снесено пулями.

— А почему он ее так нагло выставил вперед? Перед кем он тут решил мизинцы растопырить? Да за это, очередь, убить мало!

— Патроны бы поберег, — меланхолично заметил Андрей. — Армейских складов в Поясе нет.

— Согласен, очередь, закончу второй круг и начну беречь, очередь. А может, и на третий пойду, очередь. Для надежности это самое то.

— Маньяк.

Добив тёмных, мы, усталые, присели у контейнера с артефактом. Пытаться открыть его даже не пытались, вымотала нас эта стычка по самое не хочу. Вдруг Андрей вскочил и побежал в направлении своей лежки. Что-то забыл? Я направился за ним, приведя пулемет в боевую готовность. А так это его любимый ноутбук превратился в слиток металла и пластмассы.

— Хреново, — решил проявить сочувствие я.

— Ага.

Постояв положенную минуту, прощаясь с радужным будущим, стали разбираться с погибшими. Для начала мы стащили тёмных поближе к артефакту. Тяжеленные гады, кг под сто пятьдесят! Вдвоём минут за десять управились. Достали воду и бутерброды: война войной, а ужин по расписанию. А вот после перекуса и займемся осмотром трофеев.

Материал контейнера был похож на гранит, только серого цвета, Андрей с трудом сдвинул пятисантиметровую крышку и глянул внутрь.

— Чудны твои дела, боже...

— Что? — заинтересованно откликнулся я, с богом меня еще не сравнивали, а приятно-то как!

— У тебя накидка целая? Может, из одежды что есть?

— Целая. Одежды лишней нет. А зачем? — полюбопытствовал я.

— Затем, принеси, пожалуйста.

Хмыкнув, покачиваясь на носках, я таки отошёл к своему рюкзаку, достал накидку и принёс напарнику.

— Отвернись, — попросил он меня.

— Для чего?

— Пожалуйста, — повторил Андрей свою просьбу.

Не понял, у меня напарник является стеснительным вуайеристом? Я отошел на несколько шагов. В принципе я неплохо узнал его за прошедшее время, но такое. Все, в баню я с ним ходить не буду, вдруг у Андрея есть еще какие-то странные привычки? Может, предупредить его заранее, что я являюсь натуралом?

Андрей сдвинул крышку контейнера и спросил, говоря в глубину ящика:

— Всё понимаю, понравился я тебе... но почему ты всегда встречаешь меня связанной? Я люблю ролевые игры в постели, но повторяться-то зачем!

— Хам!!! — донесся из контейнера женский голос.

— Кто она такая? — поинтересовался я.

— Ведьма, спасённая мною на Заторе, не ожидал ее здесь увидеть. И как это становится традиционным — связанной.

Точно Андрей озабоченный по самые помидоры. Это ж надо и здесь себе бабу умудрился найти! Он вообще другим местом может думать, а не тем, которым, по моим наблюдениям, постоянно принимает решения? Какие женщины, когда жизнь на кону?! Какие развлечения? Так, где бы мне найти бром и незаметно подсыпать его во фляжку напарника, он успокоится, тихим и мирным станет, глядишь, и выживем в Поясе.

— Набрось, замёрзнешь. — Ромео накинул на плечи ведьмы мою накидку. — Кстати, мы в прошлый раз так и не познакомились.

— Ммм... — задумалась на миг девушка. — Элиза, так меня зовут в том мире, куда меня перенесло.

Для начала свою бы ветошь дал и вообще перестал бы заигрывать с этой непоняткой.

— Ладно, Лиза-Элиза, познакомься с моим напарником. — Андрей показал рукой на меня. — Барб, это Элиза. Элиза, это Барб, в прошлой жизни отзывался на имя Роман, но сейчас принципиально этого делать не хочет.

— Зеленый? — изумилась девушка, глядя на меня.

Не понял, я посмотрел на себя, а почему я стал зеленым? Вот скотина этот Арагорн, ничего нормально сделать не может! Явно он воспитывался на китайском ширпотребе, я закончил изучение своих открытых участков тела. Скотина этот божок трижды! Сволочь он законченная, халтурщик, даже Моня с Молдаванки и то продавал более качественную косметику французского производства, сделанную в его подвале! А теперь со стороны изумленной публики в количестве одной девицы наверняка последуют вопросы.

— Так получилось... — отказываюсь от комментариев.

— А что, стильно! — заявила ведьмочка, пристально всматриваясь в меня.

Странно. Подозрительное ощущение появилось от взгляда черноволосой. Так-с, кто-то настойчиво начал копошиться у меня в голове?! Не то чтобы очень неприятно, но щекотки я с детства боюсь, особенно когда она происходит в голове. Девочка решила заработать себе неприятности на все свои дважды девяносто и даже на шестьдесят с чем-то, так это я мигом устрою.

— Не стоит! — Я перехватив пулемёт. — А то обратно в ящик полезешь или сыграешь.

— Да? А если не захочу? — начала ершиться Элиза.

— Я помогу, — хмуро заявил Андрей.

Недовольно фыркнув, ведьмочка успокоилась, но думаю, что ненадолго.

— Элиза, расскажи, зачем тебя напарники в контейнер засунули и каково ваше задание? — поинтересовался напарник.

— Военная тайна! — гордо вскинулась девчонка.

— За вредный характер её сюда засунули, — подколол ее я. — Зря ты ее вытащил Андрей. Есть предложение засунуть ее обратно и закопать за ближайшим холмом. Так спокойней будет, Андрюха. Тебе нужна и эта головная боль? Колись, милая, я ведь не шучу. Закопаем тебя туда, куда даже Герасим Му-Му не засовывал.

Девушка вскинулась, но промолчала.

— Меня хотели принести в жертву, — еле слышно произнесла Элиза, когда мы, казалось, и не надеялись её услышать.

Ведь есть же на свете умные люди, слегка. В жертву принести хотели, так почему не принесли?! Нужно было сразу тебя прикончить, а не разводить всевозможные политесы.

— Красавица, а подскажи нам, почему ты до сих пор находишься в живом состоянии? Рука у этих мужчин и одной дамы не поднялась на тебя или что-то другое? Ты не стесняйся и не красней, мы тут все мужчины бывалые и все поймем. Колись, пока я сам не стал тебя колоть, в этом деле у меня богатый опыт. Выбор за тобой, родная. Не заставляй меня делать тебе больно.

Тихо присев у контейнера, девушка поведала нам историю похода в этот мир...

...Артас вытащил её и ещё пятерых землян, для того чтобы активировать на параллельной Земле артефакт би-диструктор.

Еще какой-то Артос с триперо-деструктором тут нарисовался. Андрей мне про него рассказывал, что хрен редьки не слаще, послушаем дальше.

Свойства артефакта были изумительными: он мог аккумулировать энергии и хаоса, и порядка. Причём энергию он брал в иных мирах, а при переполнении отдавал её в том мире, где физически находился. Как он оказался на этой планете, неясно. Но Артас решил, что, перекрыв поступление энергий порядка, он сможет подмять мир под себя.

Пятеро землян были направлены им в мир Глаза, примерно таково его название при переводе на русский. Там они служили в гвардейском карательном полку. Что им пообещал этот очередной божок и что он пообещал конкретно Элизе, девушка не сказала. Но они вшестером перенеслись в этот мир.

Тут, зная, что им могут встретиться представители Арагорна, они затихарились в одной из лачуг на окраине Пятнашки, предварительно зомбировав квартирантов. И естественно, они нашли нас, бандитское нападение было подстроено ими. Тут и раскрылись нестыковки, я всё голову ломал, ведь если бы бандиты сразу открыли огонь, то мы бы погибли, не успев и пикнуть. Элиза внушила боссу банды мысль о тайнике артефактов, о которых будто бы мы знаем. Именно желание допросить заказанных поисковиков дало нам шанс выжить. Зашидрись, свой среди чужих. Как она при этом на моего напарника посмотрела, жуть.

Когда пришло время выходить в Пояс, ребятки решили повеселиться и уничтожили военный патруль, узнав в одном из военных человека, с которым встречался Андрей. Жаль, что встреча с нами принесла Чену столько головной боли.

Пройдя территорию Пояса и найдя артефакт, эти "гвардейцы" решили, что тащить артефакт в сторону, где их заметят военные, не стоит. Да и тащить не хотелось. Тогда они решили, что Элиза, которая с остервенением отказывала бравым магам в близости, для мужа берегла, так это нонсенс с ее прогулками и причудами, и будет тем двигателем, который станет транспортёром для контейнера с артефактом.

Проведя магический ритуал, они положили ведьмочку на артефакт и стали качать из девушки энергию, с помощью которой поддерживали левитацию контейнера...

— А потом они сказали, что проведут ритуал силы, и, когда я умру, они станут сильны, как архимаги, — печально закончила Лиза свой рассказ.

— Суки, — высказал я своё мнение, — но что-то рациональное в этом есть. Зачем пупки себе надрывать, когда можно воспользоваться живым транспортером и заодно избавиться от стервочки. Что вскинулась? Сама на дело подписалась, еще скажи, что тебя кто-то заставлял. Это мы с Андрюхой люди подневольные. Выбора нам не оставили, а ты, как доброволец, должна быть готова к трудностям и лишениям. Говорят, что они закаляют характер и тело.

— Барб, хватит издеваться, ей и так досталось, — решил вставить свои две копейки напарник.

— Достанется еще больше, если не научится приличную компанию себе выбирать. Грудь себе отрастила, волосы тоже, а мозги где умудрилась потерять? Не возмущайся, а посмотри на ситуацию со стороны. Если что, так она сдаст нас, как стеклотару в обменный пункт!

— Не суди о других по себе, — огрызнулась ведьма.

— Что будем делать, камрады? — спросил Андрей через минуту у молчаливой компании.

— Не знаю, — ответил я, — но доставлять этот артефакт ни для Артаса, ни для Арагорна у меня нет желания. Мне кажется, проявление этого "камня" и дало толчок для появления параллельной реальности.

— Может быть, — согласился Андрей, — однако мы не физики, нам это неизвестно. Что там Арагорн говорил по заданию?

Что говорил, да много что болтал этот божок! Меня закинул неизвестно куда, тела родного лишил, на самоубийственную акцию направил с неадекватным напарником, трахающим все, что движется. А ведь Земля круглая, как аукнешь, так и отзовется. Ну, Арагорн, я сделаю тебе гадость с большим удовольствием. Тебе этот артефакт нужен, так забудь о нем.

— Не дать захватить либо уничтожить, — процитировал я.

— Интересно, а как его можно уничтожить? — вслух подумал напарник. — Не специалисты мы по уничтожению этих, как его — би-диструкторов.

Задумавшись, Андрей пошёл шмонать конкурентов. Мне тоже очень понравились их пушки, но трофеиться я не хочу.

— Зря, — донёсся до нас голос Лизы, — они под магию заточены.

— Блин! — выругался Андрей.

— А вот у тех двух, — Элиза показала на трупы, лежащие рядом с контейнером, — есть гаусс-пистолеты. Но они одноразовые.

Обыскав указанные трупы, Андрей достал два похожих на дамские "браунинги", но с утолщением на стволе пистолета. Повертев, нашёл защёлку для магазина. Вытащил его, внутри оказался странной формы, напоминающий шнек, магазин, наполненный пятимиллиметровыми шариками.

— Слушай, — обратился я к Лизе, — а почему одноразовый? Наличие магазина говорит об обратном.

— А где ты возьмёшь запасную батарею и заряды к нему? — ехидно парировала девушка.

В ответ мы с напарником только развели руками.

— Андрей! — окликнул я и показал глазами на его разбитый во время боя прицел.

Напарник замер, но ненадолго. Подошедшая к нему Лиза погладила мальчика по головке и протянула ему снятый с трупа прицел.

Да тут у нас практически любовь, волосы ему гладит, а может, эта Лиза хочет что-то еще у Андрея потрогать? Нет, нужно срочно заканчивать дело и избавляться от напарника. В смысле расстаться с ним. Он же меня под вышку подведет своими кошачьими наклонностями. Кобелина стоялая! Если он сейчас попытается разложить эту ведьму за ближайшим кустом, то я точно выскажу все, что о нем думаю, в матерной форме. И пусть не говорит мне про снятие стресса. Такое состояние называется просто — спермотоксикоз в особо тяжелой форме, сопровождаемый суицидальными наклонностями, да мне это почти безразлично. А вот в отношении меня очень важно. Где же мне взять бром? Дьявол, да он еще и поцеловал ее в щечку, а теперь предлагает мне гаусс-пистолет! Мол, мне важнее. Твою бога душу сорок семь раз! Стрелялкой вздумал меня задобрить, так не на того напал. Никаких кустов в ближайшее время!

— Ты чем вообще думаешь? — тихо злым шепотом поинтересовался я у Андрея. — Ты выжить хочешь? Ты готов устроить пакость Арагорну? Что ты тут устраиваешь, закончим дело, так предпринимай все, что тебе вздумается! Меня девушка, можно сказать, ждет, и я надеюсь вернуться к ней живым, а не в каком-то другом состоянии. О деле думай, о деле!

— Ребята... — тихо спросила Элиза, — а как вы собирались активировать артефакт...

— С какой целью интересуешься? — Я внимательно посмотрел на девушку.

Не обратив на мой тон внимание, Лиза продолжила:

— А что будет, если сразу активировать два переходника? Тёмный и светлый?

— Либо ничего, либо большой бадабум... — на автомате ответил я, — может быть. Подожди... Андрюха! Она гений! Или как это называется, женского рода?!

— Понял, понял! Давай тащи свой переходник, Лиза, а ты найди ваш.

Через минуту мы склонились над двумя переходниками: наш — Г-образный, из материала, похожего на хрусталь, и конкурентов — копия первого, но выполненная из чёрного материала.

Так-так. Мы скинули крышку с контейнера и стали рассматривать артефакт, формой напоминавший полуметровый синий овальной формы камень, только внутри камня то появлялись, то исчезали мириады маленьких звёздочек.

— Значит так, открываем в километре портал, чтобы "сделать ноги". Ставим время на переходниках на десять минут и бежим. Из портала смотрим за происходящим. Если всё правильно, портал снесёт к чертям собачим. Если нет... у нас будут проблемы, — оповестил окружающее пространство Андрей.

— У нас с этим попаданством теперь вечные проблемы, — пробурчал я.

— Точно, — поддержала его девушка, — подождите, я прикину мощность взрыва.

— Ты что, взрывотехник? — иронично поинтересовался Андрей.

— Нет, физик!

Мы с напарником переглянулись... феминизм и эмансипация... куда катится мир...

Куда катится мир? Красивая, имеет немного мозгов, да еще и физик. Андрюха, от такой дамочки нужно держаться на расстоянии прямого выстрела, а лучше еще дальше! А не дай бог, она еще имеет ученую степень? Такие женщины как оружие массового поражения. Сам поразишься, когда незаметно для тебя эта Лиза захомутает в бараний рог одного чересчур умного ролевика, я о тебе размышляю, если ты этого не понял. И будет твоя жизнь весьма интересной. Это я могу гарантировать уже сейчас. Ведь подкаблучникам так весело живется. Сходи в магазин, вынеси мусор, вечером меня не жди, я буду у подруги, вернусь в двенадцать, не раньше. Она замуж выходит, и мне надо дать ей парочку советов по поводу семейной жизни. Ужин приготовь, дочку из садика забери. Я что-то забыла? Да, моя мама приедет к нам на неделю, встреть ее на вокзале. Не забудь купить ей цветы, она любит бордовые розы. На какой футбол ты собрался, с какими такими друзьями?! Ты меня любишь или нет? Не забудь помыть посуду.

И все время одно и то же: не забудь, не забудь и еще раз не забудь! Настя пыталась провернуть со мной нечто подобное, но быстро поняла, что тут ей не здесь.

— Ребятки, мощность, примерно в полторы килотонны в тротиловом эквиваленте, — через минуту выдала Лиза.

Лица у нас Андреем вытянулись, и мы в один голос пробормотали:

— Портал открываем подальше...

— И это, — хрипло проговорил напарник, — открою его сам, а то мало ли — были прецеденты...

— Ты про Затор? — Лиза положила руку ему на плечо.

— Про него...

Все. Процесс захомутания бывшего вольного человека пошел полным ходом. А я ведь предупреждал тебя, Андрей. Мысленно, но предупреждал. Отлично провела операцию под кодовым названием "хочу замуж" эта Лиза. Сначала позволила засунуть себя в ящик, потом ее спас Андрей, уже плюс один балл. Чуйства к спасенной прекрасной пленнице по-любому должны проснуться. Дальше — больше: погладить по головке мужика, верхней головке, положить изящную ручку на плечо своего спасителя, поразить его умом и чем-то еще. Доказать свою полезность — и клиент ваш. Ах да, не вспомнил, а момент встречи, почти обнаженная связанная пленница с мольбой смотрит на своего героя. Лиза, пять с плюсом за представление, Андрей твой, и я даже ничего предпринимать не буду, сейчас это бесполезно. Господа, снимите шляпы, наш друг уехал в Магада... то есть в ЗАГС. Но вроде у напарника есть характер, и, может быть, лет через пять чары этой ведьмы спадут, и он покажет ей, кто является настоящим мужчиной в данной ячейке общества.

Так, Андрей открыл портал и шагнул в него, а потом высунулся и помахал нам ручкой. Вроде все работает. Теперь, я посмотрел на Лизу, наша очередь, мы закоротили переходники и бросились к окну портала. А ведь портал хороший, одноразовый, но открылся сразу. Арагорн нам говорил, что этот предмет он взял у одной индустриальной цивилизации, у которой нет магии, и функционировать он будет минут пятнадцать. Нам хватит, чтобы добежать.

Странно, что бог не знал, что артефакт вплавился в контейнер, в котором его держали китайцы. И как его вытащить, ни я, ни Андрей, ни Лиза не знали. Маги бы его перенесли, но у нас только одна ведьмочка, и та больше псионик. Полутонный контейнер поднять ей не под силу. А, к дьяволу все, если точно всё рассчитали, то и не нужно будет ничего поднимать. Слишком эта вещь опасна для простых людей. Пусть уж лучше она никому не достанется — ни добрым, ни злым силам, как они себя называют. Тоже мне хранители миров. Отчего же такая грязь везде? Видно, так присматривают, вот и плесенью гнилой все поросло, я нырнул в портал.

— Лиза, давай. — Ромео подхватил свою обессилившую Джульету и на руках занес ее в новый мир.

Лиза, плюс еще один бал в твою копилку. На дистанции едва меня не обгоняла, а тут прямо все силы закончились на финише.

Тяжело дыша, мы смотрели, будто в телевизор, на далёкий артефакт. Вот, вот...

Вспышка и взрывная волна в считанную секунду долетают до нас, на наше счастье, портал гасит её, но то, что прошло сквозь него, отбрасывает нас в стороны.

— Можно стреляться, — ошарашенно говорю я, потирая лоб.

— Это с какой стати?

— Как с какой, Андрей, я много в жизни видел, но вживую ядерный взрыв никогда! Теперь увидел, жизнь удалась — пора на покой!

— Балаболка, — улыбнувшись немудреной шутке, произнесла Лиза.

Отряхиваясь, мы поднялись с земли и огляделись. Невдалеке виднелся огонёк.

— Костёр! — довольно ухмыльнулся я. — Прям в точку попали!

Действительно, сквозь туман пробивалось пламя огня, и рядом стояла с трудом различимая фигура. Арагорн, сучка.

— Где?! — изумилась Лиза.

— Вон он. — Я показал рукой.

Элиза проследила за моим движением, её глаза преисполнились удивлением.

— Там кто-то есть, но я не вижу костра! — Девушка смотрела на нас с недоверчивым взглядом.

— Это наверняка устроено, чтобы земляне не могли контактировать друг с другом... — озвучил свою догадку Андрей.

— Эээ... Тёмные с тёмные, а светлые со светлыми?! Хитро. — Я понял его мысль.

Мы замолчали, вот и ещё одно доказательство того, что боги используют землян втёмную.

Вежливо кашлянув, прерывая молчание, я обратился к Ромео и Джульке:

— Я, пожалуй, пойду, доложусь нанимателю и отправлюсь по своим делам, а вы тут постойте и пообщайтесь. Андрей, помнишь номер телефона, который я продиктовал, когда мы шли за этим "структором-диструктором"?

Тот кивнул.

— Когда попадёшь на Землю и если я там уже буду, то свяжись со мной, дельце наклёвывается... — Я улыбнулся открытой улыбкой.

Пожав руки, мы обнялись. Я, как сестру, змею подколодную, поцеловал в щёчку Элизу и зашагал в сторону костра.

Арагорн, ведь Земля круглая, ты хоть и бог, но должен помнить об этом. А что до остального, то зря Андрей думает про мой интерес к политике, я пнул камень. Ни за что я в это дерьмо никогда не влезу, а вот слить кое-кому информацию, так это как два пальца об асфальт. Кое-кому, я усмехнулся, да Марку Наумовичу я все солью. Чтобы он о себе ни говорил, кем бы он ни хотел казаться окружающим, но на самом деле Марк Наумович — русский экстремист и стал он им после посещения Страны обетованной. Нет, и раньше он был поклонником Союза и коммунистической партии, но после встречи с родственниками из Тель-Авива, после того как они подумали, что нищий родственник приехал одолжить у них денег, Марк Наумович взбесился и попытался проклясть загнивающий Запад. Ему нужны деньги? Да он мог скупить всех своих тупоголовых родичей с потрохами, со всем их имуществом, и это никак не отразилось бы на его благосостоянии. Ему нужна была просто поддержка после смерти жены, вот и все. А получил он ее у нас. Я улыбнулся, вспоминая нашу первую встречу. Был еще тот прикол.

— Арагорн, твоя халтурка выполнена, отправляю меня туда, откуда взял.

— Отправлю, Барб, а ты ничего не хочешь у меня спросить?

— А ты что-то ответишь? Нет! Так я и думал. Отправляй.

Глава одиннадцатая

А вот и тот самый знакомый переулок, я вернулся туда, откуда попал в болотный рай. Сколько дней меня не было или я вернулся на мгновение позже своего ухода? Это вряд ли. Арагорн как-то мне сказал, что время вне его компетенции, какой-то Хронос всем там заправляет. Лучше всего мне сейчас зайти в дом Воронов и выяснить все последние новости. Вдруг меня за прогулы уже уволили и я стал свободен аки птица?! Это было бы самым лучшим известием за последнее время. Хотя Егор, дьявол, принц Лабин... Что-то я как бы привязался к нему, и дело не в том, что он точная копия Егора как по внешности так и по характеру, дело в другом. Я взял на себя ответственность его защищать, и бросить принца одного без серьезной причины я не могу. Я постучался в дверь насеста Воронов. Тишина, хотя я знаю, что кто-то в доме наверняка есть. Не могут они уехать отсюда, пока не прояснят ситуацию с мечом.

— Барб! — Дверь распахнулась, и я оказался в объятиях Вака. — Я знал, что ты вернешься, все мы знали это. Заходи.

— Мы — это кто? — поинтересовался я.

— Вороны, Снежные Крысы и даже один Барсук. Расскажешь, куда ты ушел неведомыми путями и что с тобою было?

— Расскажу, а теперь давай в зал, есть хочу до невозможности. Кстати, сколько дней меня здесь не было?

— Шесть суток, Барб. Кто был тем богом, открывшим перед тобой путь? Садись, сейчас я все подам на стол.

— Да есть один такой божок по имени Арагорн. Мне не совсем ясно, что он хочет и чего добивается. И не открыл он передо мной путь, а скорее всего заманил, скотина он редкостная, да еще работу для себя выполнять заставил. Хорошо, что напарник мне опытный попался, а то я мог бы легко и не вернуться.

— Не наговаривай на себя, брат. — На стол передо мной плюхнулась миска каши с мясом. — Ты из таких переделок выходил, какие ни одному аничу даже не снились.

— Может быть, — я стал усердно поглощать еду, — а какие новости вообще, что интересного произошло в Гронлине за время моего отсутствия? — поинтересовался я.

— Да ничего особенного, кроме приезда в столицу тесса Бармаша, двоюродного брата короля.

— А он-то здесь что делает? Я слышал, между ними отношения не очень гладкие. Вернее сказать, что они терпеть друг друга не могут.

— Официальная причина — это четырнадцатилетние принца Лабина, а что на самом деле нужно этому стервятнику, никто толком не знает.

— А где все наши?

— Отец и братья отправились собирать последние ингредиенты для твоего лечения. Эти травы нужно срезать только ночью и сразу варить в почти готовом зелье. А вот и они, — услышав стук в дверь, расплылся в улыбке Вак. — Представляю себе, как они обрадуются и удивятся. — Брат сорвался с места.

И я себе представляю, значит, кашу нужно быстрее доедать. Наверняка Вак приготовил на четверых, а тут я появился нежданно-негаданно. Кто-то останется голодным, но в любом случае это буду не я. Кроме того, придется родичам рассказывать все без купюр, как лихо они определили вмешательство в жизнь некого Барба неких сверхъестественных сил. Рассказать придется все без упоминания о моем иномирном происхождении.

— Вот такие пироги с котятами. — Я закончил краткий пересказ своих приключений.

Да, умудрился я произвести впечатление. Братья завороженно уставились на меня, дядя вообще забыл помешивать свое жутко пахнущее варево. Я их понимаю: игры богов, другие миры, чудо-оружие, междумирье и так далее и тому подобное.

— Значит, правдивы старые легенды. — Очнувшийся дядя стал быстро перемешивать сметанообразную смесь.

— Какие, отец? — поинтересовался Нок.

— Легенды о Пятидневной Лихорадке, в результате которой мы стали тем, кем являемся сейчас. Мы — это я имею в виду народ аничей, я имею в виду наших предков. А ведь до Лихорадки мы были обычными людьми и могли жить сколько угодно там, где нам хочется.

— Отец, а мне нравится быть аничем, — заявил Зак. — Мне нравится быть таким, какой я есть.

— Потому что у тебя нет выбора и ты не знаешь другой жизни. А если взглянуть правде в глаза, то мы живем в тюрьме, которую лишь изредка можем покидать на непродолжительное время. Легенды гласят, что боги наслали на нас эту болезнь в качестве наказания за что-то. Но наши предки смогли выжить. Более того, мы создали собственную богиню, мы помогли Матери осознать себя, и теперь ни один божок не смеет появляться в Полуденных горах.

— И обычные люди тоже мрут там как мухи, — заметил Зак.

— Да, вот поэтому нам так нужен этот меч. Барб, твоя информация просто бесценна. А если ты сейчас вспомнишь, где ты видел этот меч и что с ним случилось, я лично выбью твое имя на скале клана.

— Прямо сейчас мне глотать эту гадость?

— А чего тянуть быка за яйца? Ложись на пол, настойка пьется горячей, потерпи. — Дядя снял глиняный кувшинчик с жаровни и поставил его на стол. — Ложись давай, это не так больно, как кажется.

— Говорил маньяк малолетке, — проворчал я, укладываясь на шкуры, — а потом мне еще нужно будет лечить ожог гортани и пищевода от твоего "не так больно, как кажется".

— Барб, процесс будет долгим, пока ты будешь все вспоминать, дай нам посмотреть твои пружинные арбалеты, — попросил Вак.

— Держите, — я отстегнул метатели с предплечий, — только играйтесь с ними осторожно, опасные штуки. На расстоянии нескольких шагов иглы могут пробить даже кирасу.

— Готов? — Дядя протянул мне кувшинчик и приподнял мою голову.

— Не готов, а что это меняет? — Я сделал первый глоток, комок жидкого огня прокатился по горлу и надежно обосновался в желудке. — Дьявол! — вырвалось у меня, я торопливо сделал еще четыре глотка.

— Вот и все, справился. — Дядя забрал из моих ослабевших рук кувшинчик.

Перед глазами все начало плыть, звон в ушах, тело мгновенно покрылось испариной, дикая слабость, я даже не мог пошевелить пальцем, тошнота. Скорей бы потерять сознание, а то я сейчас сдохну, ну наконец-то это случи...

Сидящая в одноместной палате у кровати больного девушка перевернула очередную страницу книги и только собралась продолжить чтение, как раздался писк одного из аппаратов, находящихся в изголовье больного. Пару секунд она ошеломленно смотрела на показания магнитометра, а потом выскочила в коридор.

— Сестра, — перехватила она первую попавшуюся, идущую куда-то по своим делам женщину, — немедленно вызовите доктора Жако. Скажите ему, что мозговая активность господина Нелидова выросла на несколько порядков. Быстрее, сестра! — Девушка вернулась в палату. — Ромка, давай просыпайся, да просыпайся же ты, черт бы тебя побрал!

Воспоминания мертвого анича, в теле которого я нахожусь, нахлынули на меня волной, они захлестнули меня. Вот его детство, нельзя сказать, что оно было счастливым, его родители погибли при каком-то эксперименте, и Тулка, так звали анича, в тело которого я вселился, взял в свой дом дядя Дир, первый шаман клана Воронов. Он сам хотел провести испытание на себе, но совет клана запретил Диру так рисковать собой, и вместо него умерли мои родители, то есть родители Тулка. В расчетах была допущена небольшая ошибка, стоящая им жизни. Дир до сих пор не может себе этого простить. Юность, обучение владению оружием, основам целительства и многому остальному. Я отказался учиться шаманизму, хотя у меня были отличные способности, я не хотел идти по стопам своих погибших родителей. Военизированные игры с двоюродными братьями. Собрание совета клана, куда были допущены молодые воины от шестнадцати лет, гордые полученной татуировкой ворона. Речь Дира, объявившего о том, что можно повторить тот давний неудачный эксперимент, но для этого нужно только выбрать подходящего Ворона — первый попавшийся доброволец не подойдет. Должна быть особая кровь, кровь многих поколений шаманов. По закону подлости лучше всего подходил я. Хотел отказаться от столь высокой чести, но мой язык прилип к гортани при взгляде на ожидающих моего решения старейшин клана. На этот раз эксперимент прошел успешно, но с небольшим побочным эффектом. Я мог сколько угодно времени находиться вне Полуденных гор, все отлично, но находиться на территории аничей, на территории родного клана я мог только ограниченное время, иначе я умру как обычный человек, кроме того, я перестал расти, вот такой вот побочный эффект. Как же я тогда возненавидел своего дядю!

Я поселился в предгорьях и продолжил свое обучение со спускавшимися ко мне время от времени наставниками. Появление дяди с братьями, сообщившего мне, что если я выпью воду Матери, то больше года смогу находиться в горах. Потом можно будет выпить еще раз, еще раз и еще раз. Мое возвращение и истязание своего тела занятиями и тренировками. Ведь мое тело до самой смерти будет телом шестнадцатилетнего мальчишки. Значит, я должен быть лучшим во всем. Я в одиночку охотился на горных волков, пещерных медведей и росомах. Старейшины несколько раз говорили со мной, пытались остановить мои безумства, но я только молчал и продолжал делать то, что хотел. Меня не трогали, меня опасались и жалели, когда думали, что я этого не смогу увидеть. Вот мне исполняется двадцать два года, и я получаю первое задание за пределами Полуденных гор. Мой бледный цвет кожи позволял выдать себя за обычного крупного человека, что я и сделал. Я пролил кровь нескольких людей, но выполнил задание и вернулся в Полуденные горы со свитками, необходимыми совету клана вообще и Диру вместе с остальной бандой шаманов в частности, и стал готовиться к следующему заданию. Вот так я и жил, я был исполнителем решений совета клана за пределами гор. Не все задания сопровождались кровью. Большинство заключалось в поиске, покупке и доставке в горы книг, алхимических ингредиентов и тому подобной мелочи.

А потом я узнал, для чего все это делал. Совет клана искал меч судьбы, меч, способный сделать всех аничей подобными мне, но лишенных моих недостатков. Мало того, он был способен из обычного человека сделать анича. Много на что был способен меч забытого бога, охраняемый потомственными жрецами-хашинами и находящийся до недавнего времени неизвестно где. С помощью магии и информации круг шаманов наконец-то смог определить его примерное местонахождение, и мне надлежало это проверить.

Воспоминания о мече с такой силой начали всплывать в моей голове, что на некоторое время у меня в голове воцарился хаос. С большим трудом я смог упорядочить их. Да, я был очень плохим мальчиком. В принципе я и так об этом подозревал, когда, осматривая свои вещи на берегу озера, обнаружил интересные веревки понятного мне назначения, но чтобы настолько плохим... Ладно, жизнь Тулка я просмотрел полностью. Теперь пора узнать, что же со мной случилось на ролевке.

Вот я направляюсь к Арагорну с целью немножко его побить, а потом стал до отвращения миролюбивым и добродушным. Ну это я помню, а потом присел к костру, опрокинул пару стаканов для аппетита и стал уничтожать шашлык с овощами. Нет, не так, я стал добродушным только по отношению к божку, а к остальным людям и к ситуации вообще сохранились старые чувства. Особенно к Галине, не люблю я, когда мной пытаются манипулировать, особенно с таким независимым видом, типа я здесь совершенно не из-за тебя. Вот я толкаю локтем Серегу-летеху, уже прилично набравшегося, и объясняю ему, что девушка простаивает, как машина на штраф-стоянке. А вся ее внешняя холодность и неприступность — это только для отвода глаз, и если он не будет дураком, то сможет растопить сердце красавицы. Каким образом, ты сказок в детстве не читал? Конечно, нужно ее поцеловать! Не менжуйся, подойди и предложи ей шашлычную добавку на тарелке с зеленью и овощами, пока она будет думать, как вежливо тебе отказать, целуй ее, и все дело в шляпе. Серега повелся и выполнил все мои рекомендации. Галина секунды на две оцепенела, а потом ноги летехи взмыли в воздух. Что тут началось!

Серега быстро поднялся и стал убегать куда-то вдаль от разъяренной Галины противолодочным зигзагом. Потом резко затормозил, пропуская не успевшую остановиться девушку вперед, истинный джентльмен, развернулся и побежал к костру. Тут он начал кружить вокруг него и нас, постоянно вопя, что он не хотел. Мы хохотали от души, но, как только Галина приближалась к Сереге на опасно близкое расстояние, то Настя, то я вставали у нее на пути и старались задержать эту фурию. Наконец мне это надоело, и при очередном нарезаемом Галиной круге я схватил ее сзади за талию и прижал к себе. Но эта тигрица не успокоилась и стала вырываться. А Серега, отбежав на безопасное расстояние, громогласно заявил, что следующий раз он ее поцелует, только если его за это сделают генерал-майором. Галина, используя свои весьма специфические знания, умудрилась на мгновение вырваться из моего захвата, но тут же была вновь схвачена мной. Тогда, не переставая вырываться, она описала Сергею в нелитературной форме, что она с ним сделает, если он попробует повторить свой подвиг. Вкратце смысл ее слов был таков: для генерал-майора главное голова, чтобы фуражку носить, а органы размножения ему совершенно не нужны. Сергей отбежал еще дальше и заявил, что он готов к подвигам, но только за кресло заместителя министра МВД. И вообще, его на эту скользкую дорогу направил искуситель Роман. Короче, сдал он меня.

Галина мгновенно перестала вырываться, а потом тихо, срывающимся шепотом попросила ее отпустить. Я почувствовал неладное, развернул девушку и, сжав ладонями ее лицо, приподнял голову Пчелы. Глубокие омуты ее глаз стремительно наполнялись слезами. Мне стало погано. Таким подонком я давно себя не чувствовал, да еще Настя начала прожигать во мне дыру своим взглядом. Я прижал к себе Пчелу и стал извиняться перед ней за свой глупый розыгрыш. Извинялся долго, минут шесть, прежде чем руки Галины обвили мою шею и она, шмыгая носом, спрятала свое заплаканное личико у меня на груди.

Мы вернулись к костру, Пчела села рядом со мной и время от времени прижималась ко мне. Серега на всякий случай расположился с противоположной стороны костра и изредка насмешливо смотрел на нас, пока Галка не показала ему кулак. Потом Вадим пригласил всех на представление, в котором он тоже будет участвовать, и попросил меня как самого трезвого помочь ему с доспехом, там всякие ремни застегнуть и веревочки завязать. Вот этот момент я тоже помнил. Мы отправились вдвоем к его машине. Потом всей компанией мы смотрели, как мужчины, облаченные в железо, насколько хватило им фантазии и знания истории вооружения, лупили друг друга всевозможными железками. Затем мы вернулись в свой лагерь, и пьянка понеслась по новой, но уже без меня. Какое-то чувство подсказывало мне, что на сегодня хватит. Чувство не обмануло, мне позвонил Марк Наумович, стал дико извиняться в своем стиле и сообщил, что утром он улетает, срочные дела, и если я хочу с ним переговорить в ближайшие две недели, то он готов ждать меня в своем офисе хоть до рассвета. Но ему хотелось бы знать заранее направление разговора, чтобы подготовиться, а не просто толочь воду в ступе. Могу ли я сказать по телефону то, что для посторонних будет абсолютно бесполезной информацией? Вдруг нас слушают?

Я и сказал ему четыре слова: фонд, Жанна Кирилловна Проскурина. Марк Наумович молчал несколько секунд, а потом спросил меня, уверен ли я. Я ответил, что вывеска не всегда соответствует содержимому. На этом наш разговор закончился, и я стал судорожно прикидывать, как мне добраться до города. Настя мне ключи от машины ни за что не отдаст. Разбить боковое стекло и соединить провода зажигания напрямую? И тут ко мне опять подошел Арагорн и спросил, готов ли я к путешествию в другой мир. Называющий себя богом был послан подальше, у меня и здесь дел по горло, а глупые шутки быстро надоедают. На что эта скотина хмыкнула, пожелала мне счастливого пути и дала ключи от моей машины. Тогда я даже не задумался, откуда они у него. Совсем голова не работала.

Понимая, что меня собутыльники, а особенно Настя и Пчела попытаются задержать, я незаметно покинул компанию, сел в машину и поехал в город на встречу. Не так давно Марк Наумович жаловался мне, что он хочет создать благотворительный фонд для повышения собственного имиджа, типа он давно перестал восприниматься своими деловыми партнерами как нищий ювелир, кроме основной своей деятельности изредка приторговывающий антиквариатом и едва зарабатывающий себе на корочку хлеба. А среди людей его круга иметь подобный фонд стало чуть ли не обязанностью. Мол, не имеешь его, тогда о чем с тобой разговаривать с нищетой голимой? Но есть одна проблема — некого поставить руководителем фонда. Верные люди у Марка Наумовича есть, да и сам он не пустит дело на самотек, будет держать все расходы под контролем, ни одна копейка, с таким трудом им заработанная, не прилипнет к чужим рукам. Тут нужен верный, инициативный и умный человек, хорошо знакомый с реалиями России, способный раскрутить фонд, создать ему такой имидж, чтобы все эти шлемазлы сдохли от зависти. Таких у него нет. Я посоветовал Марку Наумовичу не расстраиваться, а также поинтересовался, какой процент налогового бремени он рассчитывает списывать, оправдывая это благотворительностью. На что Марк Наумович мне заявил, что я совершенно не способен понять искренние порывы его души. Мы посмеялись, и на этом разговор закончился. Тогда закончился, а сейчас продолжится.

Что это?! В свете фар на своей полосе я увидел ребенка. Фура по встречной. Я крутанул руль вправо. До ребенка было метров десять. Джип слетел с трассы. Торможение не помогло бы. Кувырок машины, еще один кувырок, удар, я поймал дерево. Подушки безопасности не сработали, вот халтурщики эти производители, и зря я не пристегнулся. Откуда он там взялся этот ребенок, его же не было?!

— Барб, Барб. — Кто-то растирал мне лицо мокрой тряпкой. — Барб, очнись, уже все сроки вышли, такое глубокое погружение в собственную память может быть опасным. Очнись же ты наконец.

— Отец, а чем опасно?

— Он может навсегда остаться там. Остаться в своей памяти по доброй воле. Заново переживать все то хорошее, что было у него.

— Много хорошего у меня есть и в реале. — Я открыл глаза. — Дядя, как я рад вас видеть. А что с вашим цветом кожи? Вы какой-то бледноватый, неужели решили раньше срока покинуть нас? Дядя, я же умру, потеряв вас.

— От счастья? — поинтересовался Дир.

— От него самого и от больной печенки. Я ведь по вам такие поминки устрою, что все обзавидуются. Я год от бочек с вином отходить далеко не буду.

— Ты вернулся, Тулк.

— Нет, — я встал на ноги, — я Барб, это мое настоящее имя.

— Будь по-твоему, — согласился со мной дядя. — Вспомнил что-то про меч судьбы забытого бога?

— Вспомнил, — я уселся в кресло, — все вспомнил. Я нашел его, нашел по следам охранявших его хашинов. Ведь в пещерах трудно что-то выращивать или разводить. Я их выслеживал полтора месяца. Раз в две недели небольшой обоз прибывал за продуктами в городишко Канрос, расположенный на границе Анорского и Шатского королевств. К нему уже настолько привыкли местные жители, что даже не обращали на него никакого внимания и не считали лиц, сопровождавших обоз, чужими в городе. Я оценил объем закупаемых на две недели продуктов, добавил треть на всякий случай сверху, и у меня вышло, что численность неизвестных составляет примерно четыре с половиной десятка. Я проследил за ними и обнаружил небольшую гряду, расположенную в абсолютно безлюдных местах вдали от любых торговых маршрутов. Еще несколько дней ушло у меня на разведку...

— Барб, — не выдержал дядя, — ты про меч мне расскажи!

— Несколько дней я потратил на разведку. Дядя, да не нервничайте вы так. Я же со всем уважением к вам рассказываю все в сокращенном варианте. Не описываю, как и чем я питался, где ночевал, как прятал отхожие места, и не надо скрипеть так зубами!

— Стервец, ты все не можешь простить меня.

— А ты можешь? — Я наклонился вперед. — Можешь простить себе смерть моих родителей или то, что сделали по твоему указанию со мной, и ты принимал в этом самое деятельное участие. Что молчишь, что глаза потупил? Слушай дальше, великий шаман клана Ворона. Через несколько дней я решил, что готов к вылазке. Я пробрался в пещеры и нашел главный зал бывшего храма забытого бога. Свернул шеи охранникам, зашел в святилище и увидел меч судьбы. Также увидел трех старших жрецов забытого бога. Я убил их, что бы они не подняли тревогу, забрал меч и был таков.

— Ты похитил меч судьбы, ты прикасался к нему, — потрясенно прошептал дядя. — Барб, зная твой характер и привычки, тебя же специально предупреждали не один раз, только разведка, а уж касаться этого меча без специального ритуала означает скорую смерть! Судьба не терпит неуважения.

— А если я хотел умереть, если мне надоела такая жизнь? — поинтересовался я. — Как тебе такой вариант, дядя?

Дир сгорбился. Братья с тревогой и сочувствием смотрели на меня. На меня, а кто я теперь? Я обладаю памятью Тулка, я вместе с ним прожил всю его жизнь. Кто я такой сейчас?

— Что мне нужно сделать, чтобы ты простил меня, Тулк?

— Ничего, дядя. Кстати, у тебя стал развиваться ранний склероз, так дело скоро и до маразма дойдет, я Барб. Запомни это навсегда. Тулк похитил меч и пустился в бега. Хашины организовали погоню. Тулк несколько раз устраивал засады и обрубал концы, но это ему не помогло. Ты прав, дядя, судьба не терпит неуважения. Хашины сумели загнать его в угол, он спрятал меч судьбы и приготовился дорого продать свою жизнь. Ему это удалось, он убил последних своих преследователей, но и сам умер. Умер в неделе пути отсюда, на берегу небольшого лесного озера. Умер на рассвете, прижимаясь спиной к дереву, в дупле которого он и спрятал меч судьбы. Караульные вставшего на ночевку отряда Снежных Крыс обнаружили на месте боя двенадцать трупов хашинов и раненого Барба. Все, дядя, готовься к необходимому ритуалу и забирай эту железку. Сейчас я в казарму Крыс, а потом во дворец. Попаду туда как раз к рассвету. Вечером приду сюда снова, вдруг у тебя появятся ко мне вопросы. Братья, — я встал с кресла, — я рад, что вспомнил все, я рад нашей встрече. Приду с вином из королевского погреба, готовьтесь.

Я забрал у братьев пружинные арбалеты и направился к выходу. Бедный Тулк, даже врагу такой жизни не пожелаешь, я открыл дверь и вышел на улицу. Неудивительно, что он решил таким вот своеобразным образом покончить с собой. Правда, Тулк немного просчитался, он рассчитывал доставить меч в клан, а только потом умереть. Судьба любит посмеяться на планами оскорбившего ее. А вообще, Тулк был отличным парнем, но немного странным. Его чувство долга просто зашкаливало, оно было невероятно гипертрофированным. Если бы со мной так поступили, то я бы сразу всех послал подальше. Впрочем, я и так всех послал, когда нас цинично использовали, все ребята послали, что бы нам ни говорили про ДОЛГ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ и так далее. Все подали в отставку, хотя по сравнению с тем, как обошлись с Тулком, нас просто погладили по загривкам.

— Ну что, Виски, все выползли на намеченный рубеж атаки, — раздался у меня в ухе голос Командора. — Начали, — сказал командир и громко вздохнул.

Начали, так начали, я откинул лохматку в сторону, привстал на одно колено и положил трубу гранатомета на плечо, справа метрах в пяти от меня те же действия проделал Сивый. А Глаз и Джек уже начали работать, я прицелился и выпустил гранату на свободу, вон как весело наши снайперы очистили крышу и принялись за периметр. Двойной взрыв сотряс дом. Вперед, сейчас все зависит только от нашей скорости, пробежать нужно всего метров сто пятьдесят. Бельгийский FN Minimi Para пытался все время побольнее ударить меня в бочину. А вздыхать будешь, Командор, когда все закончится, и мы, я на это надеюсь, не слишком многих потеряем. Быстрее, противник уже очухался. Из окна второго этажа высунулся пулеметный ствол и успел прочесать нас, прежде чем Джек снял пулеметчика. Бегущий передо мной Балт споткнулся и упал. Минус один. Быстрее, нужно не дать противнику занять позиции.

— Что вы делаете?! — раздался в наушнике голос пиджака. — Вам же было запрещено исполь...

— Выбили дверь, — прорычал Командор, — уйди с канала.

Вот тупица, он что, ни разу не принимал участие в армейских операциях? Как бы мы еще вошли в здание? И никаких документов за дверью в принципе быть не может. Успели, я перепрыгнул через дымящиеся обломки двери. Лестница на второй этаж. Это работа для второй четверки, вернее уже тройки. Еще метров десять бега в глубь здания, и, сопровождаемый Сивым, я рванул по правому коридору. Бежавшие за нами Ганс и Белок свернули налево. Первая дверь. Напарник рывком открывает ее, одновременно уходя в сторону. Пулемет задергался в моих руках. Уходит с линии огня. Двое вроде гражданских были. Дальше. Сивый пытается открыть дверь, заперто. Я прямо через деревяшку начинаю поливать комнату. А теперь прижаться к стене. Ответного огня нет, но это еще ничего не значит. Дьявол, задержка по времени! Напарник в это время открывает третью дверь, прочесывает комнату, заглядывает в нее и получает несколько пуль в бронежилет. Дьявол, я срываю с пояса американское, выставленное на удар "яблоко". Подбегаю и отправляю гостинец негостеприимному хозяину комнаты. Прижаться к стене. Взрыв. А теперь причесать из пулемета. Трое в камуфляже. Осталась последняя комната, заперто. Прямо через дверь я начинаю ее причесывать. Прижаться к стене. В брезентовой сумке изначально была лента на двести патронов, всем хватит. Тоже ответного огня нет. А теперь снести очередью замок. Рывок двери на себя. Теперь закинуть внутрь пару "яблок". Прижаться к стене. Двойной взрыв. Я заглянул внутрь — один гражданский. Теперь санузел, открыть дверь и "яблоко" внутрь. Прижаться к стене. Взрыв. Открываю дверь — никого. Пробежаться до комнаты номер два, снести замок и закинуть внутрь гранаты. Пока все. Резко вернулся слух. Во всем доме непрерывно гремела стрельба как минимум из десятка стволов, хлопки гранат, ор пиджака и матерщина ребят, доносящиеся из наушников, служили своеобразным антуражем происходящему.

— Ты как? Оставайся здесь, полный контроль и зачистка, — сказал я начавшему подавать признаки жизни Сивому.

— Нормалек. Сделаю.

— Виски крыло плюс, — уведомил я Командора и всех ребят.

— Ганс и я минус, — прохрипел наушник голосом Белка.

Дьявол, я рванул в левое крыло дома. Как же так? Как же они одновременно могли подставиться? Лежащий в коридоре без половины черепа Ганс. Окровавленный Белок короткими очередями держит третью и четвертую комнату. Первые две зачищены. Я сорвал полный комплект "яблок" с пояса Ганса. Я же вам советовал! А вот они не постеснялись портить интерьер гранатами. Дверь третьей комнаты приоткрылась, и в щель кто-то просунул ствол автомата. Прижаться к стене. Длинная очередь прошла мимо. Боишься высунуться сильнее? Рывок вперед. А про мертвые зоны, ударить ботинком по стволу так, чтобы распахнулась дверь. Очередь подарить смельчаку и закинуть пару "яблок" внутрь. Прижаться к стене, образующиеся при такой стрельбе. Двойной взрыв, тебе никто не говорил? Причесать все из пулемета. Шесть тел, два на подоконнике. Глаз и Джек никому не дадут выбраться из дома через окна. Четвертая комната, Белок прекратил огонь. А то еще меня заденет. Только рановато прекратил. Причесать комнату сквозь дверь и прижаться к стене. А вот тут меня пытаются достать, как и я их, через дверь. Снести замок, рвануть дверь на себя. Прижаться к стене. Они тут хорошие, стены я имею в виду. Толстые, чтобы в комнатах было относительно прохладно. У ребят внутри началась перезарядка. Вот вам подарок в виде двух "яблок". Прижаться к стене. Двойной взрыв. На всякий случай опять причесываю комнату и открываю дверь. Всего двое. Опять санузел, приоткрываю дверь и забрасываю подарок. Взрыв. Что там внутри? Один решивший спрятаться, безоружный мертвый, засранец. А теперь контроль четвертой комнаты.

— Виски крыло плюс.

— Ком Корт минус. Заканчивайте быстрее.

Дьявол! Свой первый этаж моя команда зачистила, контроль третьей комнаты. А у Командора возникли проблемы. Странно. Контроль второй комнаты. Я склонился над Белком. Минус, вот почему он прекратил стрелять на секунду раньше необходимого. Контроль первой комнаты. Забрать гранаты у Белка.

— Сивый контроль плюс.

— Виски контроль плюс. Ком жди.

После потери Балта, как он там, жив или нет, их было трое. Но основная часть охраны всегда располагается между хозяином и возможной угрозой. Я отстегнул почти пустую брезентовую сумку и достал из-за спины полную. В данном случае охрана кучковалась на первом этаже. Ствол моей машинки раскален, безразлично.

— Готов? — Я пристегнул патронную сумку к пулемету.

— С трудом, — поморщился Сивый. — Хорошо, что это был "узи", а не "калаш".

— Пошли.

Восемь метров быстрым шагом, лестница на второй этаж. Я передернул затвор. Подняться по лестнице. А архитектура здесь совсем другая, никакой коридорной системы. Громадный холл, украшенный несколькими трупами в гражданке, но с оружием в руках. Чинуша держит левое крыло особняка, а Командор правое. О, даже Пиджак здесь находится, сжимая в своих ручонках что-то вроде Ingram M11.

— Сивый. — Я указал на Кома.

Иван Иваныч, что серьезно этой пукалкой рассчитывает кого-то завалить?

— Двигайся, — я хлопнул по плечу Чинушу, — ты идешь, я прикрываю.

На мгновение стрельба из коридора стихла, и я, как какой-то Рэмбо, стал посреди дверного проема и начал поливать коридор, не давая никому из противников поднять голову, пока Чинуша, быстренько пробираясь вдоль стены, сокращал дистанцию. Вот он оказался рядом с превращенной в щепки дверью в комнату, и в ход пошли гранаты. Пиджак почему-то не орет на нас, странно. Теперь моя очередь торопливо шагать. Все чисто, двое в камуфляже. Насколько я помню план особняка, к этой комнате, вроде гостиной, примыкают еще две и санузел. Стрельбы по нам нет. Мы переглянулись с Чинушей. За спиной раздалось несколько гранатных хлопков. Видимо, Командору надоело перестреливаться. Я показал Чинуше на комнаты, а себе взял санузел. Опять я начал портить сантехнику "яблоками". Чинуша от меня не отставал. Открыть дверь, никого. А что это напарник застыл столбом после обработки второй комнаты "яблоками"? Я отодвинул его в сторону. Ну, пиджак!

— Потом, все потом. — Я проверил первую обработанную Чинушей комнату, я проверил спальню хозяина особняка, никого. — Пошли, — я развернул напарника, — еще ничего не закончено.

Мы побежали, мы выбежали из гостиной. Хотя для скорее всего жены хозяина дома и трех его детей, спрятавшихся в детской комнате, все уже закончено. Мы уже в холле. Впереди опять раздались взрывы гранат. Правое крыло, лежащий в коридоре Кортик. Дьявол, слишком много потерь. Теперь что-то вроде приемной. Четыре трупа с оружием. Два в камуфляже, а два в гражданке, но все с оружием. Что здесь происходило?! Мы прибыли к шапочному разбору. Командор вместе с Сивым в два ствола закончили разносить дверь и, не обращая внимания на неприцельную пистолетную стрельбу, забросили два "яблока" в кабинет хозяина дома. Я, Чинуша и пиджак прижались к стенам, а эти, прости господи, ковбои ворвались внутрь помещения. Несколько очередей — и наступила тишина. Оригинальное решение не вынимать чеку из гранаты. Я посмотрел на часы. Местные привыкли к "яблокам", которые почему-то взрываются, а тут такая наколка. Вся акция заняла три минуты и двадцать две секунды, а мне показалось, что прошло не менее часа. И пиджаку сказать нечего, документация наверняка находится в кабинете, а здесь мы ничего не ломали путем взрыва.

— Всем выйти из помещения, — подал голос пиджак, смотря на Командора и Сивого.

Те усмехнулись и покинули кабинет.

— Чинуша, иди и проверь, что там с Балтом, — сказал я, чтобы хоть чем-то занять летеху, отвлечь его от совершенно неуместных сейчас мыслей. И стал наблюдать, как пиджак обыскивает труп, скорее всего хозяина, точно хозяина. Найденные им ключи отлично подошли к небольшому стоящему в углу кабинета сейфу. Да пиджак еще и код знает. Что тут вообще происходило? А вот лицо второго трупа, явно страдающего ожирением в тяжелой форме, кого-то мне напоминает. Тем временем пиджак достал из кармана полиэтиленовый мешок и стал сгребать в него все содержимое сейфа. Закончив с этим делом, он подошел к лежащему на столе дипломату, открыл его, хмыкнул и закрыл. А потом приступил к тщательному обыску помещения.

— Виски, Балт готов, умер от кровопотери.

Дьявол. Положили почти половину группы из-за идиотских приказов многозвездных мудаков!

— Командор, — я посмотрел на стоящего рядом командира, — теперь можешь вздыхать. Балт, Кортик, Ганс и Белок получили свои пули.

Я развернулся и направился в холл. Как глупо все вышло, а ведь если бы мы действовали как привыкли, как нас учили, то у нас потерь вообще не было бы. Стоп, я внимательно посмотрел на один из лежащих в холле трупов. Добавить ему килограмм шестьдесят-семьдесят, да седину в волосы, и мы получим труп гостя хозяина дома. Я присел на корточки перед телом, а что у него так оттопыривается внутренний карман? Ну-ка, я вытащил на свет божий небольшой кожаный мешочек, раскрыл его и сразу все понял. Спрятать немедленно, пока никто из ребят не увидел и не стал задавать глупых вопросов. А если пиджак узнает о том, что я все понял...

— Командор, — позвал я, — когда и как мы отсюда уберемся?

— Иван Иваныч знает, и он обеспечивает нам и себе эвакуацию.

Понятно, обычно руководство просто дает коридор, а само улетает в голубом вертолете, а так мы будем под присмотром. Вдруг во время акции мы что-то неположенное заметили. Пиджак, не просто заметили, а нашли то, что ты сейчас старательно ищешь в кабинете. Голову даю на отсечение, что в том дипломате находятся мертвые президенты, и ты с ним ни за что не расстанешься. Ребятам я пока ничего говорить не буду. Блаженны те, кто не знает, и жизнь у них гораздо продолжительнее. Папаша не надеялся уйти живым, слишком большая и медлительная мишень, он надеялся, что, может быть, хоть сын сумеет прорваться.

— Командор, к нам летит вертушка, — раздался в наушнике голос Джека.

— Немедленно все уходим, — дал нам ЦУ вышедший в холл пиджак. Все трупы остаются здесь. Я подчеркиваю, все.

— Как, почему? — тихо поинтересовался Командор.

— К нам едут гости, нет времени ими заниматься. Все вниз немедленно, через тридцать секунд нас тут быть не должно. Исполняйте приказ, Командор.

— Те успели дать сигнал тревоги, — вслух рассуждал я, спускаясь по лестнице, — а наше руководство в кои веки расщедрилось на спутниковое слежение за районом операции. С чего бы такая доброта. — Я вышел из особняка. Особое удовольствие мне доставила дернувшаяся щека Иван Иваныча. Он все слышал, как и остатки нашей группы. Я почему-то забыл отключить ларингофон. А пиджак склерозом, как я, не страдал, я побежал к месту приземления вертолета, вон как дипломат элегантно покачивается в его руке. Надо подумать, как надежно спрятать содержимое мешочка. А впрочем, что мне голову ломать, я знаю, как минимум два способа обойти предстоящий нам на базе шмон. Потом после окончания процедуры проверки найду подходящее время и обрадую ребят, а затем будем вместе кумекать, как нам жить дальше.

— Опаздываешь, Командор, — поприветствовал я наконец-то заглянувшего в нашу палатку друга. — Тебя опять особист тряс?

— Нет, наливай, Виски. — Ком с кряхтением присел на лавку. — В общем, так, парни, — обвел он глазами нашу значительно сократившуюся команду военных советников. — Через несколько дней мы покидаем эти гостеприимные места и возвращаемся на родину.

— Интересно девки пляшут, — криво улыбнулся Чинуша. — А с чего это, Командор? Нам ведь еще несколько месяцев осталось советовать.

— Не знаю.

Так, лучшего момента не будет. Нас сейчас никто не слушает, Джек по моей просьбе сегодня утром проверил палатку и ничего интересного не нашел. Да какие могут быть к нам вопросы, мы же тупые штурмовики, и ничего не видели, спасибо Иван Иванычу, и ни о чем не догадываемся. Каждый день после возвращения с задания бухаем, поминая павших товарищей. Обычная картина. Но на всякий случай нас выгоняют отсюда на родину, вдруг лишнего сболтнем? Я развязал мешочек и высыпал на середину стола его содержимое.

— Командор, вот почему нас отсюда убирают. Из-за этого, о чем мы даже не догадываемся, и из-за одного красивого дипломата, вынесенного Иван Иванычем из кабинета мертвой цели.

— Брюлики? — Джек взял один камень и начал пальцами вертеть его.

— Деревня, это алмазы, брюликами они станут после огранки. Теперь всем понятны различные нюансы нашего последнего задания, начиная от постановки задачи и заканчивая вертолетом?

Я пригубил коктейль и стал рассматривать лица ребят. Полная тишина царила в палатке, почти полная. Настоящей идиллии мешали хруст сжимаемых кулаков, скрежет зубов и постепенно наливающиеся краской лица ребят. Да, любой из нас мог оказаться на месте Ганса, Белка, Кортика и Балта. Любой.

— Что теперь будем делать? — осведомился пришедший в себя первым Командор.

— Ничего особенного, при возвращении на базу нас ведь всех обшмонали и ничего не нашли, кроме нескольких трофеев, подсунутых мною Джеку и Сивому, себя я тоже не обделил. Пиджаки нас всех допросили не по одному разу...

— То-то я удивился, — Сивый хлопнул меня по плечу, — что наш особист в этом не принимал участия.

— Правильным курсом мыслишь товарищ. Наш молчи-молчи тоже не в курсах. А вот то, что мы не взяли с собой несколько трофеев, могло кому-то показаться странным. Парни, не напрягайте себе головы, я уже все продумал. Канал доставки я беру на себя. Кроме того, у меня есть знакомый антиквар, и камушками он тоже занимается. Он нас не сдаст, но получим мы максимум сорок процентов от реальной стоимости товара.

— Почему так мало? — поинтересовался Чинуша.

— Да потому, что он будет прятать концы в воду и заниматься огранкой выброшенного на улицу продукта. А там есть свои громадные сложности. Определить примерный район добычи этих булыжников не составляет большого труда для специалиста. Вы думаете, этот товар проходил по бумагам официально? Сорок процентов — это еще хорошая цена. На каждого из нас, включая невернувшихся, выйдет примерно по триста пятьдесят — четыреста тонн. Кроме того, этот антиквар поинтересуется, кто за всем этим стоит, кто нас так цинично использовал. Его связей в мире камней хватит для этого.

— Он точно нас не сдаст?

— Нет, Командор, когда я учился в школе, то каждое лето приезжал к нему в гости на несколько недель. Так сказать, отдыхал на берегу Черного моря и регулярно от скуки задавал другу нашей семьи каверзные вопросы, на которые тот с удовольствием отвечал. Вот поэтому я и знаю приблизительные расклады. Все согласны с моим планом. Вижу, что все. И последнее, парни. После того как я все это дело проверну, то помашу своим погонам ручкой.

— Не ты один, — хмыкнул Командор.

Вот я незаметно для себя, погруженный в свои воспоминания, и добрался до казармы аничей.

— Бонк, привет, — поздоровался я с остолбеневшим горцем. — Станк у себя? Да? Даже если мне без разницы, открывай калитку.

— Барб, ты вернулся!

— Да куда я от вас денусь. — Я проскользнул в машинально открытую Бонком калитку и стал резво взбираться по лестнице на второй этаж.

Мне не сюда, и не сюда, и совсем не сюда. Мне надо вот в эту дверь.

— Станк, привет, — заявил я лежавшему в постели шаману. — Как прошла встреча с моим дядей? Много вина было разлито по полу?

— Не очень, кувшина четыре, — почесал бороду Станк. — Зачем пришел?

— Новости узнать, копье свое забрать, да и просто я соскучился по тебе в последнее время...

— Так соскучился, что даже не сказал мне о своей ночной встрече с этим общипанным вороном Диром?

— Просили не говорить, а дядя клятвенно обещал мне, что после нашей встречи тем же утром навестит тебя. Неужели он не выполнил своего обещания?

— Выполнил, — хмуро сказал Станк. — Утром меня пригласили в представительство аничей, и там я увидел этого падальщика. Если бы не присутствие двух старейшин, то я бы сразу вырвал Диру бороду.

— А ты еще спрашиваешь, почему я тебе ничего не сказал. Представляешь, чтобы было, если бы ты со мной пошел на встречу с ним?

— Представляю, наверное, ты был прав, ничего не сказав мне. Подожди, ты пришел за копьем, этот падальщик смог вернуть тебе память?!

— Да.

— Ненавижу Дира, опять он умудрился унизить меня! Теперь все аничи будут знать, что я не смог, а он смог. Старый мерзавец!

— Да не кипятись ты так. Лучше расскажи мне, что происходит в Гронлине. Ты ведь наверняка знаешь больше, чем Дир. Мне через сорок кликов нужно быть у дворцовых ворот.

— А ты расскажешь, где ты был?

— Зайди к Диру, он сам тебе расскажет. Вкратце могу сказать одно — старые легенды о Пятидневной Лихорадке, насланной на аничей богами или богом, правдивы.

Глава двенадцатая

Опершись на копье, я ждал рассвета около центральных ворот королевского замка. Что за порядки — темнота давно сказала прощай, а меня до сих пор не впускают в резиденцию монарха. Мол, Светило еще не показалось на горизонте. Вот вредные эти крабы под соусом. Сначала попытались меня прогнать, типа нечего всяким бродягам ошиваться у главного входа в местный дом отдыха с оружием в руках. А потом, когда я откинул капюшон, узнали, огорчились тем, что я все еще жив, а они так надеялись, так надеялись... И все равно не пустили во дворец. Мол, не положено, и все. Вот будь со мной Его Высочество, тогда да. Гады, а кто недавно тесса Капитана пропустил ночью во дворец без всякой положенной в таких случаях причины? Да дьявол с вами, подожду, недолго осталось. Отдохну и нервы в порядок приведу.

Как же меня измучил Станк! Я рассчитывал обойтись несколькими словами, вкратце описав причину моего короткого отпуска. Не получилось. Шаманская душа чуть ли не клещами вытянула из меня все подробности прогулки. А только потом решила отпустить, и то только потому, что Станк решил немедленно навестить Дира. Даже старая вражда между этими шаманами не воспринималась Станком как неодолимое препятствие к общению со старым падальщиком, и это еще было самое ласковое описание моего дяди, данное сердитой крысой. Ничего, как только Станк узнает о мече судьбы, так снова вдрызг разругается с Диром и на прощание громко хлопнет дверью. А может, и не хлопнет, может, просто выдоит моего дядю полностью, потом на основе полученной от меня информации они составят план действий. Утвердят его, пошлют сообщение в представительство аничей и только затем вцепятся друг другу в бороды. Жаль, что я не увижу эту сцену. Ничего, двоюродные братья мне ее опишут полностью.

— Тесс Барб, можете проходить, — сказал подошедший ко мне краб.

Вот ведь служаки, я со вздохом направился к воротам. Над горизонтом наблюдается только полоска Светила, зачем меня держали десять минут перед воротами? По правилам, пока полностью не взойдет местное солнце, доступа во дворец никому нет. Вот мелкие пакостники эти кра... Понятно, почему меня держали и почему сейчас впустили, я с улыбкой посмотрел на два несущихся ко мне малолетних вихря. Наверняка не обошлось без личного распоряжения Его Высочества.

— Барб, где ты пропадал?! — Лабин сначала уткнулся лбом в мою грудь, а потом, вспомнив о достоинстве, этикете и прочем, отступил от меня на шаг.

— Привет, Барб, а что это у тебя в руке? — Атор с юношеской непосредственностью вцепился своими ручонками в мое копье.

— Оружие, разве Вы не видите, граф? Где я пропадал, не так важно, принц Лабин, важно другое, я полностью обрел свою память, и сегодня вот этой штукой буду вас гонять. Граф, отдайте мне копье, и пошли все вместе в фехтовальный зал принца с промежуточным заходом в мою комнату, переодеться надо.

— А ты расскажешь, где был? — продолжил допрос принц.

— Да и что ты там делал? — присоединился к Лабину Атор.

— Все расскажу, только вечером после окончания ваших уроков. Потерпите парни.

М-да, я сосредоточенно обрабатывал манекен своими железками по очереди. А ведь я считал себя специалистом по ближнему бою. Мания величия у меня прошла быстро. С ребятами я поработал всего пару минут и понял, что нужно быстро заканчивать избиение благородных особ. Они мне в подметки не годились, и это еще легко сказано. Тулк был бойцом на голову лучше меня. Поэтому я с радостью воспринял появление мастера Байнара и отдал тяжело дышавших, промокших юнцов ему, а сам стал окучивать деревянного болвана. Как я только ни старался работать только на технику, ничего у меня не получалось. Четыре манекена я уже разнес в щепки, причем абсолютно не прилагая для этого сил. Теперь вот доламываю пятого страдальца.

— Интересная у вас техника, тесс Барб, — заметил подошедший ко мне Байнар. — Никогда такую не видел. Поработаем вместе?

— Давайте, но мне нужен защитный костюм.

— Не беспокойтесь тесс Барб. Я сейчас подберу вам защиту.

Байнар свистком прервал мучения братьев и отправился в подсобное помещение. Хм, видно понравилось то, что я вытворяю, я направился к скамейке. Надо отдохнуть. Шестопером и молотом я с Байнаром работать не буду, покалечу еще его к дьяволу. Это мне совершенно не нужно. Секиру тоже оставляем про запас. Рукоять у нее слишком короткая. Байнар своим длинным мечом легко удержит меня на дистанции. Не буду же я ломать первым ударом его фамильный клинок. Еще расстроится.

— Привет, Капитан. — Я рухнул пятой точкой на скамью. — Не спрашивай меня, почему я отсутствовал и где был.

— Не буду, Барб. А все-таки где ты был? Я тут прихожу на урок Байнара с малышней и что вижу? Ты никогда не использовал копье...

— Правильно называть это оружие совной, — перебил я Капитана.

— Да хоть алебардой, — отмахнулся он. — Ты никогда им не пользовался, говорил, что не умеешь, а тут я прихожу и даже не понимаю, что ты вытворяешь. Где ты был, как смогли тебя научить так пользоваться этой рогатиной?!

— Я был далеко, а пользоваться совной всегда умел. Закончили разговор на этой веселой ноте. Больше ничего я тебе сказать не могу.

— Опять ваши горные тайны, — пробурчал Капитан. — Вечно вы все стараетесь хранить в секрете, даже то, сколько раз в день на толчок садитесь.

— Толчок — приятная тема разговора перед завтраком. Я пошел.

Вот ведь любопытный, все ему вынь да положи на прилавок. Перебьешься, Капитан, с помощью Байнара я стал натягивать на свое тело что-то вроде поддоспешника. Хм, какое громкое название для набитой конским волосом фуфайки с рукавами до локтя. Вот дьявол! Широкие рукава моей рубахи на мгновение задрались, и пружинные арбалеты, пристегнутые к моим предплечьям, продемонстрировали себя Байнару во всей красе.

— Интересное оружие, — хмыкнул мастер. — Вы полны сюрпризов, тесс Барб.

— Так давайте эти сюрпризы так и будут оставаться сюрпризами для всех остальных, включая принца и графа.

— Да я про них и не думал никому рассказывать. Я ничего не видел из того, что поможет сохранить вам жизнь принца. Начнем?

— Легко, — согласился я, одел на голову маску и разорвал дистанцию.

— Отлично, — покачал головой Байнар.

— Красивый у Вас кинжал, мастер. — Я посмотрел на железку, которая, по мнению Байнара, должна была незаметно ударить меня в живот. — Не думал, что учитель фехтования благородных господ может использовать в поединке столь грязные штучки.

— Жизнь у меня тяжелая. — Мастер обнажил меч и стал мелкими шажками приближаться ко мне. — Многие хотели и до сих пор хотят вызвать меня на поединок и доказать всем окружающим, что я не по праву называюсь лучшим мечом королевства Анор.

— А разве на дуэли такие финты разрешены? — Я закрутил совной обычную мельницу. Вроде нечто такое считается бесчестной уловкой.

— Вы правы, Барб. Только дуэли не всегда проходили днем в присутствии секундантов. Часто на меня нападали из-за угла в темное время суток. — Мастер попробовал легким уколом прикоснуться к моему правому предплечью.

Неудачно, меч мастера отлетел в сторону, а пятка моей совны ударила его в грудь.

— Зря я так атаковал, — вздохнул Байнар. — Вот что значит отсутствие практики с аничами, совсем я забыл про вашу скорость.

— Ничего страшного, мастер. — Я остановил вращение полукопья полу неизвестно чего. — Так и вам, и мне будет легче. Теперь моя очередь атаковать.

Мой выпад Байнар отвел в сторону мечом и попытался контратаковать. Наивный. Выпрямляясь, я провел секущий удар по его ногам. Есть, мастер подпрыгнул, пропуская удар, ну теперь он полностью мой, я не дам ему времени на размышление. Я стал продвигаться вперед приставными шагами, а совна в моих руках превратилась в швейную машинку. Беспрерывные колющие и рубящие удары в маску, руки, корпус, ноги заставляли мастера непрерывно отступать и лишь изредка пытаться отвести в сторону наконечник моего оружия. Кстати, то, что я вытворяю, похоже на китайскую технику владения большим ножом или, как местные называют, гуаньдао. Похожа, но не аналогична. Все, пора заканчивать гонять мастера по кругу, зачем мне его унижать? Мой слегка неуклюжий удар Байнар отводит в сторону и контратакует выпадом в корпус. Я заваливаюсь на бок и сбиваю с ног мастера хлестким ударом по ногам.

— Довольны? — поинтересовался я у Байнара, помогая мастеру встать.

— И доволен, и зол на себя, — ответил он. — Слишком я привык к мечу и зря несколько лет не работал против копья. Теперь, тесс Барб, я попросил бы вас дать мне несколько уроков, компенсируя тем самым нанесенный мне урон.

— Какой урон?

— Мои ученики видели, как вы меня гоняли по кругу, — улыбнулся мастер. — А это оскорбление для меня. Барб, — Байнар придвинулся ко мне вплотную, — я в долгу не останусь.

— Договорились. Ну что, пойдем? — Я подмигнул ребятам с раскрытыми ртами, смотревшими на нашу с Байнаром тренировку. — Вас уже наверняка учителя заждались.

— А все-таки, Барб, где ты был? — Прислонившийся спиной к стене Капитан никак не мог успокоиться. — Когда ты пропал, я не знал, как тебя прикрыть. Принц и граф тут как укушенные пониже спины бегали, а потом приходит тэсс Лоташ, о чем-то говорит с Его Величеством, и твоя пропажа перестала кого-нибудь волновать.

— Волновать, — хмыкнул я. — Капитан, кого моя пропажа здесь может заставить испытывать столь глубокие чувства? Кроме парней, никого. Наоборот, многие обрадовались столь долгожданному событию.

— Ты не прав: я тоже переживал. Ты представляешь мое состояние, когда сутками напролет я вынужден был не покидать дворца? Да я...

— Понимаю я все, Капитан. Говорю тебе первый и последний раз: не по своей воле я исчез. Не удивляйся, бывает и такое. Выполнил одну работенку и смог вернуться. Разговор по этой теме закончен. Ты лучше скажи, кто эти щеголи? — Я кивнул на группу придворных, с самым важным видом идущих по коридору.

— Отродья гиены с бешеным волком во главе, — процедил Капитан.

— Я так понимаю, что к нам приближается тесс Бармаш и его свита? — поинтересовался я.

— Они самые, лучшие кони, лучшие доспехи, богатые одинокие невесты — все к их услугам.

— Странно, что ты поставил женщин на третью позицию.

— Там им и место, сам со временем поймешь. — Капитан широко улыбнулся и с невыносимым почтением в голосе приветствовал родственника короля и его свиту.

Умеет ведь, когда хочет, я скопировал телодвижения Капитана, чем вызвал презрительные усмешки шестерок Бармаша. Ну не царедворец я и политесу не обучен. Один из лизоблюдов открыл перед своим хозяином дверь, и Бармаш скрылся в глубинах класса для благородных персон. Он что, решил составить компанию парням на уроке риторики, стать третьим, так сказать? Поздновато, а лучше бы занялся воспитанием своих уродов. Я все понимаю, цирк на выезде, и притом бесплатно. Кто еще не видел дикаря, только что спустившегося с гор? Мало того что совершенно беззастенчиво палятся на меня, так еще и разговаривают между собой театральным шепотом. Харизму мою комментируют, а скоро вообще пальцем начнут тыкать и конфеты в вольер закидывать.

— Барб, не обращай на этих дураков внимания, — тихо прошипел Капитан. — Глупцы, что с них взять.

— Я и не обращаю, — не двигая губами, ответил я.

— Как же не обращаешь, — а кто руку передвинул поближе к своему шестоперу?

— Это машинально! — тихо возмутился я.

— А потом машинально ты их спровоцируешь на дуэль и так же машинально отправишь на тот свет.

— Да не буду я ни с кем связываться!

— Поздно, они уже решили связаться с тобой, зря ты так многозначительно и машинально наполовину вынул кинжал из ножен.

— Тесс Барб, какая встреча. — Одна из гиен изобразила передо мной поклон. — Я давно хотел встретиться с вами. Спаситель наследника престола, победитель химеры, гроза воров и разбойников! У Вас столько талантов.

— И где вы их только берете? — подхватила столь патетическую речь другая гиена.

— Как где? — вступила в игру третья, со дня рождения не мывшаяся ничем кроме парфюма, гиена. — Конечно же, в Полночных горах! Там столько снега, что откопать можно что угодно.

— Особенно если там долго покопаться. Но ведь тессу Барбу к этому не привыкать.

— Господа, не забывайте о жутком зверье, населяющем эти горы, — опять подала голос первая гиена. — В их норах чего только не найдешь, странно, что тесс Барб вообще здесь находится вдали от столь привычной для себя обстановки.

— В первую очередь там найти можно смерть. — Я вклинился в столь лестный для себя разговор. — Это зверье обычно защищает свое логово до последней капли крови своей или чужой, как получится. И правилам этикета я тоже там научился. Пустишь кровь одному очень умному благородному и продолжаешь наслаждаться тишиной и покоем. Теперь никто из ничего не представляющих из себя тессов не мешает этому процессу. Тишина и покой, только легкий хруст снега под лапами подкрадывающихся к тебе стаи горных волков или росомахи может нарушить твое спокойствие. Запах крови, что тут поделать? Правда, так охотиться из года в год становится все труднее. Не хотят благородные в горы лезть. Они предпочитают рассказывать о своей храбрости сидя у камина. И желательно, чтобы женщина благородной крови была рядом, и особенно желательно, чтобы она была богатой наследницей.

— Что вы себе позволяете?! — загоношился второй очень умный.

— Да ничего особенного. — Я взял паркетного храбреца за горло и слегка приподнял его. — Я же дикарь и веду себя соответственно. А вы что разорались, стая придурков? — Я посмотрел на сгрудившихся от меня подальше с возмущением на лицах трогающих эфесы своих зубочисток остальных гиен. — Вам без него скучно, так получайте обратно.

Хорошо пошел, что-то вопящая тушка храбреца вонзилась в толпу своих отошедших от меня на пару шагов для повышения уровня собственной безопасности дружков. И куча-мала получилась отличной. День прожит не зря.

— Барб, ты что творишь, тебе врагов во дворце мало?

— Капитан, успокойся! Подружиться с этой швалью мне все равно не судьба, так пусть просто меня боятся и не лезут. Пусть обходят меня стороной, и все.

— Что здесь происходит? — поинтересовался происходящим вылезший из класса Бармаш.

— Провожу урок этикета, тесс Бармаш. — Я вытянулся в струнку. — Кое-кто из вашей свиты задел не напрямую достоинство короны Торканы, заявив, что дикий горец является не лучшим вариантом для исполнения обязанностей личного телохранителя наследника престола. Что мне вообще здесь не место. Тем самым эти кое-кто усомнились в рассудке и дееспособности Его Величества Ватора, лично назначившего меня на данную должность.

Ох, какой тут вознесся крик, что в нем только не было. Мол, невиноватые мы, такого вообще никто не говорил, все он выдумал, и вообще мы белые и пушистые. Хорошо я стрелки перевел. Будут знать местные светила куртуазности, как издеваться над бедным горцем. Заодно поняли, что я университетов не кончал и любой диспут с моим участием заканчивается пролетарским джебом.

— Хватит, — наконец рявкнул Бармаш на свою возмущающуюся свиту. — Тесс Барб, приношу вам свои извинения за возникшее недопонимание между вами и моей свитой.

— Извинения принимаются, — я склонил голову.

— Барб, — Капитан не отрывал своего взгляда от поспешно удаляющихся от нас процессии, — ты гений. И жизнь ты проживешь яркую, но короткую. А ну обратно к учителю! — рявкнул Капитан на высунувших в коридор свои любопытные головенки парней. — Перед тобой извинился сам Бармаш. Да через пару кликов весь дворец будет гудеть!

— И что? А вдруг его совесть заела? А то ходют тут по коридорам всякие его свитские и всех обидеть норовят, вот Бармаш и решил извиниться сразу за все и перед всеми.

— Тэсс Барб, — обратился ко мне подошедший слуга, — Его Величество...

— Понял, — прервал я вестника. — Капитан, ты опять остаешься один. Судьба у тебя такая, незавидная.

— На твою я ее ни за что не променяю. Готовь ароматическое масло, Барб. С ним тебе будет легче.

Ну, и как это понимать, я в очередной раз задумчиво уставился на дверь королевского кабинета. То вызывают к себе, отрывая меня от важнейших дел, а как прибуду, так ждать заставляют. Я тут уже минут сорок пять пятой точкой полирую диван! Двух человек без очереди вперед меня пропустили! Мне что, тут сидеть до утра? Почему не назначить прием на определенное время, так же всем будет легче?!

— Тэсс Барб? — Секретарь посмотрел на меня.

Все ясно, я встал с дивана, наконец-то вспомнили, гвардейцы открыли передо мной дверь и тут же закрыли ее за моей спиной. Тренированные они в этом деле, я сел на стул и уставился на их величество взглядом влюбленной школьницы. Может быть, разнос хоть немного поменьше будет. А что мы так многозначительно молчим и сверлим меня взглядом? Даже как-то неуютно стало.

— Тэсс Барб, — наконец-то соизволил начать свой монолог король. — Мне не интересно, где вы пропадали все это время. Как мне объяснили, все произошло не по вашей воле. Меня интересует другое. Надеюсь, вы не забыли о дополнительно заключенном с вами контракте?

— Нет, Ваше Величество.

— Какими успехами вы можете нас порадовать?

— Пока никакими, но у меня еще есть время.

Король опять стал играть в молчанку, но на этот раз не стал изображать из себя фрезерный станок. Уже лучше, а вдвойне хорошо то, что я не получу никаких нагоняев за свое отсутствие. Да за что мне их вообще мазать на спину, а потом кнутом и батогами?! Надо мной же совершили издевательство типа киднеппинга.

— Тесс Барб, вы свободны.

Я молча встал и направился к двери, а как еще прощаться с королем, честь ему отдавать?

— Барб, — настиг меня голос короля у самого выхода, — в следующий раз, когда тебе захочется искалечить кого-нибудь из свиты тесса Бармаша, постарайся делать это не во дворце. Тебе все понятно?

— Да, Ваше Величество.

Так, парни уже наверняка закончили с умственным трудом и сейчас находятся в вольере для скачек или как там он называется. Значит, нам туда дорога. Странная вообще какая-то встреча, дверь в королевский кабинет захлопнулась за моей спиной. Что-то непонятное происходит во дворце в общем плане и с королем в частности. Ведь не второй вопрос монарха так интересовал, а третий. Наличие во дворце этого родственника волновало короля больше, чем восстановление нормальных отношений в семье. Да еще, образно говоря, выписал мне охотничью лицензию на отстрел неких хамоватых личностей. Разрешение на охоту — это хорошо, но я не бретер и даже не дуэлянт. Я начну сокращать поголовье скота только тогда, когда он, я имею в виду скот, начнет быковать. Вот тогда я и напомню неким личностям о скотобойне.

А все-таки странно ведет себя король. Я, конечно, мало его знаю, я вышел из дворца через малый выход, но мне кажется, что у Ватора серьезные проблемы и решить их простым усекновением головы он не может. Странно, а что ему мешает? Я махнул рукой эксплуатировавшим жеребцов парням. Непонятно вообще, чем они здесь занимаются: то ли выездкой по кругу, то ли набивают задницу в преодолении препятствий всевозможного рода.

— Капитан, проблем не было?

— Только павлин забегал, но это не проблема. А что у тебя лицо такое спокойное после трепки?

— Да не было никакого внушения с внедрением.

— Да? — Капитан выплюнул травинку. — Это странно, надо подумать, с чем это может быть связанно.

— Со мной.

— Не строй себе памятник при жизни, ты здесь мелкая сошка, — криво усмехнулся Капитан, — впрочем, я не сильно выше тебя прыгнул. Король обязан был тебе устроить трепку, как и нескольким свитским Бармаша. Надо подумать, — повторил Капитан.

Думай, я действительно здесь, среди местных пираний, акул и касаток придворной жизни, не котируюсь. Интригами не занимаюсь, в политику через сыновей короля не лезу, информации у меня шиш плюс два шиша. Аничи тоже ничего не знают, иначе бы сказали. Так что думай Капитан, думай.

— Капитан, прикрой меня на сегодняшнюю ночь.

— Хорошо. — Взгляд тесса не отрывался от двух парней, лихо рысивших по внешнему двору королевского дворца.

— Что?! — наконец дошла до его извилин моя просьба. — Барб, я и так шесть суток как проклятый дворца не покидал, пока ты прохлаждался неизвестно где, а ты еще...

— А я еще попрошу тебя раскурочить свою заначку и дать мне несколько емкостей хорошего вина. Желательно того, что подают на королевский стол. Только не говори мне, что у тебя его нет. Я никогда в это не поверю.

— Барб, ну ты нахал. Тебе действительно нужно сегодня ночью быть свободным?

— Да.

— Если бы я тебя не знал, то наверняка бы решил, что ты завел себе подружку. Это как-то связано с твоим исчезновением?

— Скорее всего, но не напрямую. Так поможешь или нет?

— Помогу, конечно, за кого ты меня принимаешь? Как только Светило коснется горизонта, приходи ко мне в комнату. Шесть литров вина тебе хватит?

— Да.

— Немногочисленная у тебя будет компания, человека три или четыре.

— Может больше, я не уверен. Капитан, Лабину не забудь объяснить причину моего вечернего променада.

— А почему сам не хочешь поговорить с ним?

— Да он вцепится в меня, как репей! Сегодня и так весь день в свободное от занятий время принц терзал меня всякими вопросами. Мол, где я был, что делал, а там было интересно? Сам понимаешь, Капитан, что он напросится на прогулку со мной, а вот этого мне даром не нужно.

— Понял, ко мне не опаздывай. Эй, косорукие мешки, — заорал Капитан на Атора и Лабина, — кто так препятствие преодолевает? Разве я вас этому учил? Пройти круг снова.

— Бывай, Капитан. — Я направился привычным маршрутом на кухню за ужином. Я и не сомневался, что ты мне поможешь. Куда ты мог деться после того, как я тебя отмазал от королевского разноса после одной пикантной истории. В ней принимали участие принц и граф, крабы, несколько десятков разбойников, а вот тебя не наблюдалось.

Эх, тяжела ты, ноша Мономаха, я перекинул мешок на другое плечо. А говорят еще, что свое добро легче нести. Какое там! Капитан так меня загрузил парой бочонков с вином и тем, что к нему прилагается, что мало не показалось даже мне. Ничего, мне еще примерно метров шестьсот-пятьсот пройти, и все. Открывай двери, временное гнездо клана Ворона, и принимай ненадолго своего блудного сына. Так, нужно подготовить небольшую речь с несколькими неприятными моментами для моего любимого дядюшки, что б его икота раз... Вот это да! Я прибавил шаг и свернул за угол. Девушка направляется в Северный конец, мне не по пути, но все равно я должен ее увидеть. Хрен с воронами, подождут меня, шире шаг. Фигура точно ее, а вот волосы и мордашку я не смог разглядеть. Кто придумал эти платки, как замотает красотка себе черепушку и плечи, так пиши пропало. Ждите меня, вороны, ждите, тут девушка в полном одиночестве рассекает по улицам, да еще в такое время. А если, не дай бог, грабители или еще что хуже? А обогнал девушку и стал перед ней.

— Привет, Пчела, что ты здесь делаешь да еще после захода светила? Приключений захотелось на все свои параметры?

Девушка ошарашенно уставилась на меня. М-да, не Пчела. Один раз я уже так лопухнулся, приняв Лабина за Егора. Так, девушка начинает приходить в себя, я, что ли, так ее напугал? А впрочем, если к молодому красивому существу женского пола на улице, освещенной лишь редкими фонарями, начинает приставать вынырнувший из темноты громила с большим мешком за спиной и несколькими килограммами железа на поясе, то мысли всякие в голову могут прийти.

— Аничь, вы обознались.

Девушка решила обойти меня, хм, не на того напала, я вновь преградил ей дорогу.

— Обознался, согласен, — с самым грустным видом я опустил голову. — Но это нисколько не помешает мне проводить вас до крыльца вашего дома, пройдемте. — Я уступил девушке путь. — После захода Светила эти улицы небезопасны, и я не смогу уснуть, я буду переживать за вас, вдруг по дороге домой с вами что-то случится?

— Не стоит беспокоиться. — Пчела номер два прошла мимо меня, как мимо пустого места, — меня встречают.

— Да-да, как же я сразу не сообразил, наверняка ваш муж или бойфренд. Вон они вместе вас поджидают на следующем перекрестке. А ну идите сюда, а то если мне придется за вами гнаться, то будет хуже! Не понял, а почему они убежали? А может, это были не ваш муж с боником, а просто не отличающиеся храбростью дальние родственники?

— Хватит надо мной издеваться, — прошипела ускорившая шаг Пчела номер два.

— Да я только начал, хм... провожать вас. Кстати, меня зовут Барб, а вас как? А то ведь неудобно — мы уже знакомы целый клик, а вашего имени я не знаю.

— Вы всегда так знакомитесь на улицах с беззащитными девушками?

— Всегда, особенно когда они отвергают меня, то есть мою помощь. Наивные, меня хлебом не корми, только дай кому-нибудь помочь.

— Послушайте. — Девушка остановилась и повернулась ко мне. — Не надо меня провожать, я знаю, что будет потом. Вы запомните мой дом и начнете каждый день присылать мне цветы, а ночью пытаться пробраться в мою спальню. Добившись своего, вы подарите мне перстень или колье, а потом просто пропадете.

— Пойдемте, — я взял девушку под руку, — вернее, вы направляете меня, куда идти. Для начала я этой ночью по-любому узнаю твой адрес, то есть где ты живешь. Если ты меня прогонишь, то обращусь в стражу Северного конца — это крайний случай. Не удивляйся ты так, мы уже на "ты". На счет цветов ежедневно ничего не обещаю. Драгоценности и всякие безделушки за ночь любви дарить не привык. Для меня это как-то некомфортно. Уж лучше воспользоваться услугами шлюх, чем так расплачиваться с понравившейся мне девушкой. Могу пропасть в любое время на короткий срок, а может, навсегда. Характер у меня тяжелый и нервный. Вот коротко и все о себе.

— Теперь о тебе. Ты взрослая самостоятельная девушка, более того, судя по твоему платку, ты состоишь в какой-то гильдии мастером. Следовательно, ты живешь в отдельном доме без своих многочисленных родственников, правила гильдии это не приветствуют. Тут я полностью с ними согласен. Ничто по возможности не должно мешать мастеру работать. Живешь ты в двухэтажном доме. Твоя спальня находится на втором этаже, а мастерская на первом. Сама ты не торгуешь своими поделками, а сдаешь их какому-то купцу. Торговля — это не твое. Мужа у тебя нет и бойфренда тоже. Не удивляйся. Ты спешишь домой явно с какого-то девичника, одежда на тебе не повседневная, с подругами заболталась и забыла про время. А вот если бы у тебя кто-то был, то ты давно бы уже стояла у плиты, готовя ужин проглоту мужского пола. Я думаю, что нам можно и нужно попробовать начать отношения, что скажешь?

— Кто такой бойфренд?

— Парень девушки.

— Так вот, парень, ничего у нас не получится, несмотря на то, как ты себя замечательно расписал. Мы уже пришли, отпусти мою руку, а то я кричать начну.

— Пустая угроза, не закричишь, ты соседей боишься больше, чем меня. Зачем бы ты иначе пыталась так тихо пробраться в свой дом и при этом пугливо посматривая по сторонам.

— Я тебя вообще не боюсь! — прошипела эта кошка.

— Повторяю, меня зовут Барб, и я могу остаться здесь до самого утра, если ты мне не скажешь свое имя, твою руку отпускаю.

— Олана, меня зовут Олана, доволен? — Пчела номер два начала открывать дверь, при этом со злостью поглядывая на меня.

— Красивое имя. Кстати, твоя идея о ночном штурме девичьей спальни мне понравилась. Жди.

— Только посмей! Думаешь, что если убил химеру, то все себе можешь позволить?

— Да ты еще и интересовалась мной, крошка, я этому рад, не надо скрывать свои чувства ко мне.

— Да ты...

— Жди меня через сотню кликов, очень жди.

— Да я...

Какие эти женщины нервные, я старался как можно быстрее покинуть сектор обстрела яростных глаз Пчелы номер два. Я же с ней был полностью откровенен. Ничего не приукрашивал, а она так себя ведет. Ладно, послала бы меня подальше, я ведь не совсем дурак, все бы понял и свалил. Или у нее такой стиль кокетства? Надо разобраться с этим, а также разобраться с собой. Почему я начал так вести себя. Только один раз в жизни со мной творилось нечто подобное. Только один раз.

— Держи. — Я передал открывшему дверь Заку изрядно надоевший мне бочонок с вином. — Вопросы у моего любимого дядюшки ко мне возникли или сразу начнем отмечать мое счастливое возвращение из мира туманов?

— Позже отметим. — Громила легко закинул шестидесятилитровую емкость себе на плечо. — У них есть к тебе вопросы.

— У них? — Я пристроился в кильватер к Заку. — Станк до сих пор здесь?

— Смотри сам. — Брат вошел в гостиную и направился к столу.

Да посмотреть было на что. Дир и Станк сидели рядом, что-то яростно обсуждали между собой и при этом совершенно не хватались за кинжалы. Правда, мир еще не полностью перевернулся. Станк постоянно обращался к Диру не иначе как "гнусный падальщик", а дядя называл своего оппонента только "помойной крысой". На противоположном краю стола сидели два анича в возрасте, вернее, сидело все представительство горцев в Гронлине в полном составе. Их имен я не знаю, да и незачем мне их знать. У меня голова не резиновая, чтобы помнить по именам всех вождей или старейшин семидесяти трех кланов горцев, имеющих право стать одним из членов Малого Совета аничей. Помнить всех действительных членов местного политбюро и кандидатов в эти самые личности. Но особенно меня поразил мерно вышагивающий по шкурам зверюшек крупного размера, покрывающим деревянный пол, Кремнь. А ему то что здесь надо? Вождь Снежных Крыс настоящий мужик. Ему легче засветить кому-то чем-то по кумполу, чем выслушивать весь этот бред двух свихнувшихся шаманов.

— Братья. — Я посмотрел на своих родичей, скромно притулившихся в углу. — Давайте бочку на стол, все равно они нас не замечают. — Я уселся в свободное кресло. — Вак, Зак, Нок, присоединяйтесь ко мне, что вы как не родные? И почему на столе до сих пор нет легкого ужина и бокалов?

— Что ты себе позволяешь, Барб? — Дир укоризненно посмотрел на меня.

— Что хочу, то и позволяю, а если кто-то против, то пошел он до самой Матери.

— Дир, он всегда был таким? — поинтересовался Станк у моего дяди.

— Нет, обычно Барб вел себя намного хуже. Для него не существует авторитетов. Однажды он вообще вышел за все рамки, закинув нашего вождя Хелса в сугроб. А тот всего лишь хотел отговорить Барба в одиночку отправляться за шкурами небольшой стаи росомах. Он просил Барба лишь подождать десяток кликов и возглавить спешно формируемую охотничью партию.

— И за это его не выгнали из клана? — недоверчиво поинтересовался Кремнь.

— Конечно, нет, — грустно усмехнулся дядя. — Хелс не стал выдвигать обвинения, а старейшины клана Ворона сделали вид, что им ничего о происшедшем неизвестно, хотя полет вождя видела как минимум половина клана.

— Почему они так поступили, Дир? — Недоумение на лице одного из послов меня просто развеселило.

— Дядя, а ты расскажи им, как погибли мои родители, как я стал таким, каким есть. Давай рассказывай, как вороны относятся к своим родственникам.

— Это дела клана, и никого больше они не касаются.

— А почему ты тогда рассказал двум Снежным Крысам, одному Горному Волку и одному Медведю эту историю? Их же она не касается.

— Чтобы они поняли то, что ты не специально их оскорбляешь, что это твоя обычная манера поведения. Теперь тебе понятно?

— Да мне многое понятно, Дирусик, а вот тебе, я вижу, не очень.

— Да, Барб, — вклинился в мои разборки с дядей Станк, — теперь я рад, что не смог вернуть тебе память. Какое спокойное было у меня время, жаль, что оно закончилось.

— Мне тоже жаль. Дир, так какие у тебя есть ко мне вопросы?

— Вопросов нет, Барб. Для тебя есть только новое задание.

— Опять?

— Легкое задание. Ты должен лично передать мне в руки меч судьбы. Тогда я смогу отвезти его в горы.

— И конечно, только при соблюдении определенного ритуала обойдется без новых жертв. Особенно без жертвы со стороны тебя. История постоянно повторяется, не так ли, Дир?

— Да, с ритуалом. Моя жизнь слишком важна для клана Ворона, и я не могу ей рисковать просто так. Этот ритуал обеспечит мою безопасность и не повредит тебе. Этот меч нужен аничам.

— Знакомые, знакомые слова. Когда выезжаем, Дир?

— Через несколько дней, когда я буду полностью готов.

— Лады, — я встал с кресла, — как только, так свистни. Братаны, придется вам пить вино с королевского стола без меня, кампания что-то мне перестала нравиться. — Я со злой усмешкой посмотрел на дядю. — Этот меч нужен аничам, какие пафосные слова. Особенно он нужен тем, кто мечтает о сохранении нынешнего положения дел. Тем, которые с великой радостью будут готовы уничтожить меч.

— Таких среди аничей нет! — вскинулся Горный Волк.

— Да ну? Дядя, а вы им не рассказывали, чем я занимался последние несколько лет? Нет, так расскажите, сколько мне пришлось убить горцев ради получения всего пары манускриптов. Вы ведь наверняка помните эту историю. Ведь добром они не хотели их отдавать. Эти гады считали нынешнее существование горцев идеальным и ничего не хотели менять, а гонца, попросившего от имени воронов скопировать текст, просто зарезали. Надеюсь, что и с вами произойдет нечто подобное, а меч легко могут доставить в горы Нок, Вак и Зак. Счастливо оставаться. — Я направился к выходу.

Вот эта улица, вот этот дом, а где же та девушка, что мне нравится? Вот наверняка окно ее спальни, до него метров пять. Да хоть десять, тут такая хорошая кирпичная кладка; я подошел вплотную к стене дома и начал подъем. Красивая кладка, только зря строители швы не заделали заподлицо с кирпичом. А теперь слегка надавить на окошко, странно, вроде заперто. Олана, твое кокетство должно знать меру. Сама пригласила меня, а потом в спальню не пускаешь?! А если сильно слегка надавить на створку? О, что-то хрустнуло, и окошко приоткрылось. Теперь осторожно переместить свое тело через подоконник и упереться грудью в довольно острый короткий меч. Олана, солнышко, неужели ты думала, что я тебя не видел, и вообще зачем ты так сильно сжимаешь рукоять этой железяки?

— А теперь спускайся обратно.

— Олана, не смогу. — Я сделал шаг вперед. — Ты ведь знала, что я приду. Знала и готовилась. Твоя ночная рубашка ничего не скрывает, заново наведенный макияж на личике и парфюм другой, не тот, что был при первой нашей встрече. Даже убивать меня не стала, а просто отошла назад на шаг, когда я грудью полез на твой меч.

— Пошел вон!

— Так мы не обретем консенсус. — Я аккуратно вывернул железку из рук девушки и прижал ее к себе.

— Мерзавец, пусти меня!

Угу, пусти, вроде и отталкивает меня руками, а вот телом прижимается. Руки свои уже мне на шею закинула. О, уже на поцелуи стала отвечать. Отпустить тебя, как же. Если я это сделаю, то точно смогу покинуть этот дом только с травмами различной степени тяжести.

— Какой же ты дурак, — ручка Оланы опять стала резвиться в неположенном месте, — я столько раз пыталась привлечь твое внимание, а ты ничего не замечал. Невдалеке от ворот королевского замка тебя поджидала, около казармы аничей постоянно появлялась, да я всю работу свою из-за тебя забросила!

Вот это да. А просто подойти ко мне и... Хотя нет, не то время и не те нравы. Олана ловила меня на крючок, а когда поймала, так сразу стала изображать из себя невесть что. Мол, я не такая, на улице с мужчинами не знакомлюсь, и вообще я жду трамвая. М-да, и что мне сказать? Да ничего, в данный момент от меня слова совершенно не нужны.

— Насть, да возьми ты наконец свой мобильный? — сонно пробормотал мужчина и зарылся лицом в волосы лежавшей рядом с ним девушки.

— Тогда перестань обнимать меня. — Девушка отпихнула мужчину, села на кровать и после тихого подвывания, совмещенного с потягушками, подняла трубку.

— Алло, какой дурак мне звонит в субботу в четыре часа утра?.. Что, Галка — это ты?! — оживилась девушка. — Подожди, сейчас я на кухню выйду... Вот сейчас можешь говорить... Да говори ты внятно, что-то случилось с Ромкой?!. Ничего, тогда зачем подняла меня?.. С тобой что-то случилось? Тогда ты мне сейчас все быстро расскажешь, а я посмотрю, что можно будет сделать. Кто тебя обидел, называй мне его приметы и ФИО, я поговорю с парочкой гонорейщиков и оформлю через Михалыча им отпуск и премиальные, найду, за что... Что, ты отцу бы могла сама позвонить? Что случилось, внятно мне объясни... Что?.. Что?.. Какой сон?!. С Ромкой в главной роли?!! Выкладывай мне подробности сна... Подруга, я смотрю, ты уже полностью озверела без мужика. Бери ноги в руки и быстро в ближайший секс-шоп... Сама знаешь, зачем и что там покупать. Ничего себе у тебя эротические фантазии... Какое доказательство, Ромка сейчас еще ничем пошевелить не может или уже может?.. Нет, до сих пор не пришел в себя? О чем я тебе и говорю... Какой засос?!. Что ты в зеркале увидела? А где он расположен?.. Вот епическая сила! — Девушка рухнула попкой на табуретку. — Галка, а ведь он мне точно такие же ставил, когда был в игривом настроении, а на все мои возмущенные вопли отвечал, что под одеждой ничего не видно.

Глава тринадцатая

Раздавшийся внизу грохот заставил меня отпрянуть от Оланы. Дьявол, я еще умудрился и проспать. Где моя одежда? Ну, Олана, я тебе еще это припомню. Ведь говорил, я начал судорожно стал натягивать на себя с трудом найденные штаны, что устал и мне пора баиньки. Не послушала, а теперь опять ее папаша пытается поймать дочку на горячем. Вернее, меня застукать в ее постели. Так, теперь осталось надеть на себя рубашку, куртку и сапоги. Не мог он прийти чуть попозже? Еще даже не рассвело.

— Когда же он поймет, что я взрослая?! — прошипела севшая на постель девушка. — Почти год как я стала мастером рукоделья, а он все еще считает меня маленькой. Я даже дом себе отдельный купила, чтобы не слышать его постоянных нравоучений, а он...

— А он, — перебил я Олану, — прав. Вдруг ты тайком по ночам попадаешь в дурную компанию некого, как он позавчера обо мне выразился, вроде зеленомордый подлец, зачем-то покинувший свое болото и ухитрившийся совратить его единственную дочку, наверняка перепутав ее с привычной для себя лягушкой.

— Вообще-то он не так говорил. — Олана хихикнула и наконец-то влезла в сарафан.

— Конечно, не так, — я прижал к себе девушку, — но смысл его слов был именно таким. Ведь считается, что ты порядочная девушка и совсем не поняла то, что сказал мне твой разгневанный отец при нашей личной встрече. Спускайся и открой ему дверь, а то она скоро сломается.

— А ты опять в окно?

— Конечно, тут всего лишь второй этаж! Никаких проблем не вижу, и ты останешься здесь одна-одинешенька, совсем невинная и непорочная. Быстрее, увидимся ночью.

Я подтолкнул девушку к выходу из ее такой удобной спальни, а сам отправился уже ставшим привычным для меня маршрутом; вот ведь соседи вредные у моей девушки. Открыть боковое окно, распахнуть ставни и не бить же мне этого динозавра, считающегося отцом Оланы. Прыжок — и я на свободе. Теперь нужно шустро сваливать, пока меня соседи не увидели.

— Барб, это тебя, — раздался из-за угла голос Оланы.

Вот это да, я резко поменял свои ближайшие планы. Вот это новость, перед дверью в домик Оланы находился выпятивший грудь и фамильярно подкручивающий усы Капитан.

— А ну назад, это моя девушка.

— Барб, я только смотрю на ту прелестницу, ради которой я вынужден уже восемь ночей подряд коротать в одиночестве и...

— Хватит жаловаться, — я подошел Капитану, — а то я не знаю, как ты проводишь свое свободное время. Одна служанка с кухни, не буду называть ее имя, с отличной закусью и бочонком отличного вина. Я не прав?

— Барб, наговариваешь ты на меня, я всю ночь охраняю парней, работая за двоих!

— Хватит меня жалобить, что случилось?

— Проверка.

— Опять? А почему ты лично пришел, а не послал кого-нибудь из своих, у тебя гвардейцы закончились?

— Я спас жизнь одному человеку. Если бы я остался во дворце, то павлин точно не выжил бы, надоел он мне со своими придирками хуже горчицы.

— Скоро увидимся. — Я поцеловал Олану. — Пошли, гроза винных подвалов и красивых женщин. Скоро соседи Оланы проснутся и опять донесут ее папаше о непозволительном поведении его дочки.

— Старые овцы. — Капитан сплюнул на мостовую. — Наверняка вам завидуют, а так как сами ничего не могут, то злятся и строят разные пакости.

— Все так, Капитан. Слушай, меня уже эти почти еженощные проверки павлина тоже замучили. Что он вообще от нас хочет?

— Не он, а тесс Бармаш. Наш павлин, как и некоторые придворные, теперь смотрит ему в рот, стараясь, чтобы никто этого не заметил. Сведенья точные, вчера узнал кроме всего прочего.

— А зачем Бармашу это нужно?

— Заботится о безопасности своих родственников. А если их опять попытаются похитить?

— Во дворце это сделать невозможно, Капитан. Убить — получится, но кто на это пойдет? Повара — так они не самоубийцы, в первую очередь их заподозрят, тем более вся еда и напитки, подаваемые на стол, на королевский стол проверяется на яд. А достать парней сталью... Об этом даже говорить смешно, учитывая, сколько гвардейцев охраняют наследника и графа. А сколько бездельников, блуждающих по коридорам дворца в полном вооружении и не знающих, как с пользой потратить время, выделенное им для охраны невесть кого или невесть чего? Да они тут же сбегутся на любой шум.

— Да это понятно любому, — отмахнулся Капитан, — мне кажется, что это маленькая месть нам лично от Бармаша.

— А ему-то где мы дорогу перешли?

— Перешли не совсем мы — ты перешел.

— Я?

— Да ты. Помнишь одного гвардейца-храбреца, будь проклято его имя, бросившего своих товарищей и принца с графом во время одной их печальной ночной прогулки? Помнишь, а ты вот взял и спас детей короля. Храбреца казнили, гвардия опозорена, а ты оказался героем.

— А мне что, по-твоему, нужно было делать, подыхать за компанию с парнями, чтобы гвардейцев носом в помои не сунули?

— Ты все сделал правильно, к тому же оказался нормальным парнем. Тут дело в другом. Этот казненный гвардеец потерял своего отца задолго до своего рождения. Подожди, Барб. Его мать до сих пор жива, и ее лен расположен на самом краю владений тесса Бармаша. Как говорил, это я узнал только вчера после твоего очередного ухода из дворца. Вдовушке через несколько лет после рождения ребенка Бармаш нарезал кусок земли с парой сел из своих владений неизвестно за какие заслуги.

— Вот это да.

— Это еще не все, Барб. Рекомендации для зачисления в гвардию сыну вдовы дал ее сосед, некий тесс Кавин, чтобы не возникало никаких неудобных вопросов по поводу благородного происхождения ребенка. А этот Кавин являлся до недавнего времени одним из приближенных Бармаша. Как тебе такое?

— Да ничего особенного здесь не вижу, — стараясь сохранить каменное выражение лица, пробормотал я. — Не будет же настоящий отец рекомендовать своего незаконнорожденного сына в гвардию короля сам.

— И напоследок: тесса Кавина упорно ищут за некие прегрешения против короны. Теперь суди сам. Сына Бармаша казнили из-за тебя, иначе он бы спокойно на заре покинул город. Вот такие дела, Барб.

Дела не очень, а если бы Капитан знал, что этот Кавин заодно является тем пройдохой, что организовал похищение Лабина и Атора, то ему было бы намного грустнее, чем сейчас. Капитан чувствовал бы то же, что и я. Вот так ситуация! Наверняка этот Бармаш в курсе, кто именно заказал сыновей короля, а тут еще и сына на плаху отправили... Понятно, почему король не одергивает наглеца, наверняка между братьями был разговор наедине. Королю было предъявлено что-то вроде ультиматума, и теперь Ватор, стиснув зубы, смотрит на проделки своего родственника. По мне, так это путь в тупик. Обвинил бы его в чем-то, казнил, а потом бы поехал подавлять мятеж сторонников Бармаша. Подумаешь, двоюродный брат, и что с того? Казнить нельзя помиловать, и все. Выберешься на охоту, развеешься и забудешь все как плохой сон. Молебен по покойному организуешь со временем и признаешься на площади народу, что во всем виноваты твои подчиненные, неправильно понявшие намерения короля.

— Барб, очнись, это к тебе, — толкнул меня Капитан.

— Зак, что случилось?

— В полдень выезжаем на твое место, приготовься. Встречаемся около северных ворот, коня отец тебе обеспечит.

— Не понял. — Капитан провожал глазами моего быстро удалявшегося брата. — Мне опять каждую ночь дежурить надо будет за двоих?

— Надо, Капитан. Очень нужно.

— И сколько это продлится? — спросил уже смирившийся со своей участью гвардеец.

— Сейчас посчитаю. Добирался я сюда от нужного мне места семь дней пехом, значит, на коне примерно будет два дня туда и два дня обратно. Всего четыре, Капитан. А потом ты полностью со мной в расчете.

— Хоть какая-то радость сегодня у меня появилась, — пробурчал гвардеец.

— Вот видишь, ночь прошла не зря. Кстати, а где ты добываешь информацию различного рода? Ты же не можешь все время подслушивать.

— Места знать надо.

— Или кого-то знать надо, кто постоянно в постели болтает до, во время и после того как. Ты со всеми дворцовыми служанками уже переспал или нет?

— Только с нужными и красивыми. Ты не мной сейчас интересуйся, а принцем. Как он отреагирует на твое желание еще раз исчезнуть?

— Плохо, но это мои проблемы. Да вообще, это пустяк. Скажу Лабину, что мне опять нужно отлучиться на прогулку по неведомым тропам, и он сразу отпустит меня без лишних вопросов. Еще и перед их величествами меня отмазывать будет.

— Ага, а сколько они вопросов зададут тебе по возвращении? Не так давно ты даже начал прятаться от двух любопытных мальчишек. Было дело?

— Всего один раз! — возмутился я. — И не спрятался я, а проводил урок по маскировке в городских условиях, а конкретно в зданиях большой площади. Я затаился, а парни должны были меня найти.

— Но ведь они не нашли тебя до захода Светила. Сколько ты кликов провел в полном одиночестве и без головной боли в виде наследника и Атора?

— Это их проблемы, я не отдыхал, а прятался, и вообще, хватит разговоров, пошли быстрее.

Вот и подошло к концу наше короткое путешествие. Мы выехали на поляну, на которой принял свой последний бой Тулк. Хороший парень, я соскочил с коня, зря он так решил свести счеты с жизнью.

— Вот это дерево, — указал я на помесь дуба с сосной. — Делайте что нужно, а я пока искупаюсь.

— Это не безопасно, — предупредил меня Станк.

— А безопасно провести два дня в седле и ни разу при этом не помыться?

Не обращая внимания на ворчащих шаманов, я стал раздеваться. Не безопасно, я с наслаждением зашел в озеро. Для кого-то может быть, но не для меня. Местные хищники чувствуют во мне какую-то неправильность, вот и не нападают. А водичка здесь хорошая, я погрузился с головой. Точно хорошая, прозрачная как слеза. Даже скользящие вокруг меня силуэты местных рыб видны хорошо. Эх, сейчас бы сюда ружье для подводной охоты, то какую бы уху можно было бы сделать.

— Барб, пора, выходи, — крикнул мне мой любимый дядя.

Так быстро? Я даже всласть поплавать не успел! Хрен с вами, я направился к берегу. Пляжный сезон закончен. Скоро наступит зима, а рядом с Гронлином таких озер нет. Дьявол, вытереться нечем, ничего, можно все одеть на мокрое тело. Чувствую, что серьезно заболеть я все равно не успею. Моя история подходит к концу. Я не я, если вот этот меч и есть моя миссия. Сейчас я его достану, потом появится Арагорн, похлопает меня по плечу и отправит обратно на Землю. Меня здесь почти ничего не держит. Егор, то есть Лабин, найдет себе новую игрушку из Снежных Крыс. А Олана... Что ж, я ее честно предупредил, что могу исчезнуть в любой момент надолго или навсегда.

— Встань в центр звезды, — скомандовал Дир.

Встал, а теперь понаблюдаем за происходящим. Смешно немного. Дир, что-то бормоча себе под нос, двигается вокруг звезды по часовой стрелке, а Станк сидит на земле с закрытыми глазами и явно подсматривает в своем духовном плане за действием своего злейшего конкурента. Мне, что ли, посмотреть? Я закрыл глаз и попытался выйти из тела. Не получается, меня явно что-то держит. А вот не очень-то и хотелось, я открыл глаза. Дир уже перестал устраивать забег по кругу и начал сосредоточенно посыпать углы, линии и знаки звезды разноцветными порошками. Сколько он на все это богатство травы перевел! Ого, а травки начали гореть, и дым от них очень на запах приятный. Он что, наркомана из меня хочет сделать, так не получится. Я себя могу излечить почти от всего на свете. Что-то долго Дир бегает, ну почему он, как и я, предпочитает вызывать духов и договариваться с ними? Брал бы пример со Станка. В костяном жезле шамана Снежных Крыс находится как минимум полтора десятка плененных душ, готовых в любой момент к работе. А вообще, смешно бегает и бормочет, мой любимый дядя, ему бы еще в бубен в руки, и будет полное фольклорное соответствие.

— Все, Барб, можешь забирать меч судьбы.

Наконец-то я покинул звезду и начал взбираться по дереву, как дикий бибизьян. Вот знакомое дупло, я сунул в него руку. А вот и знакомая железка.

— Вот он. — Я показал немногочисленным зрителям железку.

— Спускайся и положи его в центр звезды, — последовала очередная команда Дира.

Вот за что я так люблю своего дядю, я спрыгнул на место, так в том числе и за это. Положить меч вроде правильно, я вышел из звезды. Сколько раз он мне капал на мозги, сколько раз он плешь мне проедал, как именно должен проводиться ритуал. Да я с первого раза все запомнил, гадский дядя всю дорогу говорить мог только об одном! Так ладно бы с другими, но не со мной же постоянно! Опять Дир стал окуривать меч своими благовониями. Сейчас точно кто-то пожарных вызовет: весь лесочек уже наверняка провонял.

— Барб, возьми меч и дай его мне. Не перепутай: правая рука держит за эфес, а левая за лезвие.

Вот и я о чем, я нагнулся и поднял железяку. Он меня наверняка дауном считает.

— Я бы так не спешил, Барб.

Явление божка народу.

— Что-то ты рано, по моим расчетам, появился, Арагорн, терпения не хватило, пока я свой квест закончу? — поинтересовался я у божка.

— Барб, это он? — напряженно спросил Дир.

А кто же еще? Я скользнул взглядом по аничам. Дир и Станк стоят впереди, их фланги и тыл закрывают мои двоюродные братья. Все напряжены, и это еще мягко сказано. Достаточно даже треска под подошвой маленькой веточки, как все горцы бросятся в бой. А я что, рыжий, меч провернулся в моей руке.

— Он, дядя, — сказал я закрытым глазам Дира.

— А почему не спешить, Арагорнчик? Что тебе не нравится?

— Все не нравится. Твое поведение в первую очередь. А во вторую — ты должен отдать этот меч мне.

— Я никому ничего не должен, божок.

— Смелый стал? В прошлую нашу встречу ты был ниже травы и тише воды, Барб.

— Умным стал, Арагорн, было у меня время пораскинуть мозгами. Ты закинул меня сюда, не спрашивая моего разрешения. А вот когда я тебе понадобился в мире тумана, то ты пошел на хитрость, украл меня, как кавказскую пленницу, а не просто выдернул за шкирку, как котенка. О чем это может говорить? Кстати, по моей информации, всякие божки тут не смеют резвиться, особенно в Полуденных горах. Мать это не очень любит.

— Так где ты и где она. Хватит разговоров, отдай мне меч, и я выполню свою часть нашего договора.

— Арагорн, я не буду спрашивать, зачем тебе эта железяка. Мне это безразлично. А вот то, что ты называешь договором между мной и тобой, наводит на определенные мысли. Никакой это не договор, больше подходит слово "ультиматум".

— Хватит с меня, отдай меч или умри. Мать тебя не защитит.

— Ты так думаешь? — на поляне возникло слабое свечение.

— Вот даже как? — Физиономия Арагорна скривилась.

— Так, я не могу оставить без внимания зов о помощи одного из моих детей.

— И ты всегда вмешиваешься? — язвительно поинтересовался божок.

— Нет, только когда сущности наподобие тебя пытаются им угрожать.

— Хорошо, я не буду принуждать к чему-либо Барба. Он сам сделает свой выбор. Я просто с ним поговорю, ты согласна?

— Да, — ответила Мать и исчезла.

— Ты смог призвать Мать?! — Станк ошеломленно смотрел на Дира. — Ты вот так просто сделал это?

— Не просто, а очень тяжело, — буркнул Дир. — Ты посчитай расстояние от этой точки до подножия Матери.

— Я посчитал и поэтому тебя спросил!

— Что орешь, завидно? Так нужно не по всему Ерсаулу мотаться ради заказов, а делом заниматься.

— Ах ты старый падальщик, клан Снежных Крыс — один из самых богатых!

— А клан Воронов, крыса ты помойная, самый сильный!

— Что б тебе всю жизнь трупами питаться, и молчал о своих способностях и силе?!

— А зачем мне говорить об этом, любитель помета, чтобы всякие жалкие неудачники вроде тебя завидовали и вставляли воронам палки в колеса?

— Что? Да я...

— Вам не мешает мое присутствие? — спросил Арагорн у выясняющих между собой отношения двух почти разумных людей. — Если мешает, я продолжу свой разговор с Барбом, а вы можете предаться ругани после моего ухода. Барб, — Арагорн повернулся ко мне, — если ты не отдашь мне меч, то прольется много крови. Я могу это остановить.

— Не интересует, этот меч забытого бога нужен аничам.

— И они будут использовать его для колки орехов. Пойми, эти жалкие шаманы не смогут понять даже десятой части того, на что способен этот клинок.

— Что?! — одновременно взревели Дир и Станк.

— Их проблемы, — пожал плечами я.

— Хорошо, а если я тебе скажу, что в Гронлине скоро вспыхнет мятеж и в его пламени погибнут Лабин и Олана? А вот я могу предотвратить такое развитие событий.

— Арагорн, мне чем-то твое предложение напоминает ситуацию с взятием заложников, а меня не учили переговорам с террористами, ты пролетаешь мимо меча. А насчет мятежа я попробую спасти тех, о ком ты говорил.

— Ты погибнешь при этом, и не я буду тому виной. Ты погибнешь из-за своей упертости. Подумай, Барб.

— Меч нужен аничам, он нужен всем горцам. А насчет погибнуть... Я умер более трех лет назад. Ты знаешь, о чем я говорю, прощай, Арагорн.

Я смотрел на поляну, я смотрел на траву, на которой еще мгновение назад стоял божок. Как все просто и сложно. Отдай меч, и аничи еще дьявол сколько времени проведут в своей тюрьме, устроенной для них божками вроде Арагорна. Не отдашь — так прольется кровь.

— Держи, не потеряй по дороге, дядя. — Я протянул меч Диру. — Братья, вы со мной не идете, доставить меч в горы важнее моей жизни. Никакой помощи я от вас не приму. Все поняли?

— Да, Барб, — ответил за всех Нок.

— Хотя кое-что от вас... Зак, мне нужен запасной конь, отдай своего.

— Мне тоже, я ведь возвращаюсь в Гронлин вместе с тобой, Барб. — Станк сжал мне плечо.

— Ты не выдержишь моего темпа, Станк. Ты отстанешь от меня, но если хочешь посоревноваться, так вперед.

— Держи. — Дядя сунул поводья коня своему лучшему заклятому врагу. — Барб, я что-то о тебе не знаю? Твой разговор с этим богом местами был странным.

— Я Барб, разве этого знания тебе недостаточно, Дир?

— Пока достаточно, я надеюсь, что ты сможешь обмануть судьбу и выжить в Гронлине, один раз ты это уже сделал.

Вот дьявол, не успел! Уже скоро полдень, а северные ворота до сих пор закрыты, мятеж начался, что же еще? Я соскочил с заморенного коня, снял с него дорожный мешок и шлепком отпустил несчастное животное на волю. Наверняка южные и западные ворота тоже на замке.

— Открывай! — Я забарабанил руками по калитке. — Открывайте, сонные тетерева.

— Не положено, — дохнула перегаром мне в лицо сквозь маленькую решетку типа глазок помятая физиономия.

— Что не положено?

— Все не положено, нам отдали приказ никого не впускать и никого не выпускать. В Гронлине мятеж, и пока его не подавят, никто из города не выйдет и не войдет. Все ясно, Барб?

— Так ты меня знаешь, — обрадовался я. — Я телохранитель принца, и мне положено находиться рядом с ним, понимаешь меня?

— Понимаю, все равно не положено.

— А положено на посту бухать, ты, положено-неположено?

— А положено тебе вместо того, чтобы быть рядом с принцем, гулять хрен знает где?! Пошел вон, пока мы тебя не пристрелили.

— Да ты совсем борзый, если осмеливаешься мне хамить. Слушай меня, придаток к алебарде. Сейчас я перелезу через стену и пойду по своим делам, формально вы выполнили приказ, ворота мне не открыли. Но если какой-то очень умный захочет получить себе премию от начальника стражи тесса Лоташа и подстрелит меня, то он станет врагом всех Снежных Крыс. Ты меня понял — личным врагом, и нигде ему не спрятаться, даже в королевском замке. Передай это остальным.

Я отошел от ворот и стал внимательно осматривать близлежащие участки стены. Задержать они меня здесь хотят, как же. А вот здесь я и поднимусь. Так, мешок, щит и совна на ремнях у меня за спиной, мешаться не будут, как и остальное оружие. Я начал подниматься по стене. Обтесывать камни нужно лучше, тогда и не будет таких выемок, щелей и прочего, превращающих ограждение в проходной двор. Хотя я наверняка не прав. Тулк был еще тем скалолазом-экстремалом. Даже безбашенная молодежь из клана не решалась пройти некоторые его маршруты без всякой страховки. Дьявол, что же происходит в городе?! Я перевалил свое тело через парапет стены. Как сосредоточенно вглядывается в даль стражник, находящийся с полном одиночестве на этом участке стены. Пара шагов вперед, а теперь спуск. Пусть живет, да и как источник информации мне он не подходит. А вот дежурная смена аничей Северного конца наверняка находится в "Сломанной подкове", у ребят все узнаю. Хотя надо проверить, там ли они, в принципе аничей мятежи не очень касаются, но все может быть.

— Эй ты, положено-неположено, иди сюда, — вежливо я подозвал к себе стоящего за спинами девяти стражников любителя домашнего самогона. — Где дежурная смена аничей Северного конца?

— Там, где и положено, в корчме "Сломанная подкова" отдыхают. Всей страже приказали занять важные объекты и ничего без приказа не делать. В случае чего вызывать аничей.

— А почему перед воротами нет никого, кто стремился бы покинуть Гронлин?

— Я же говорю, приказ. — Стражник посмотрел на меня как на идиота. — Всем горожанам запрещено покидать свои дома до тех пор, пока гвардия не подавит мятеж. Вот наши патрули и дежурят на улицах.

В принципе логичный приказ на введение своеобразного комендантского часа. Только паникующей толпы на улицах не хватает. Да и скрыться различные личности могут в возникшем хаосе.

— Ну сторожите, — я ухмыльнулся десятку стражи, — а я побег, у меня дела.

Улочки, переулочки, по главным транспортным магистралям города я не бегун. Зачем мне свидетели и лишние вопросы? А заблудиться в Северном конце я в принципе не могу. Он спроектирован и построен точно так же, как и Восточный и Южный концы. А говорят, что от пожаров вообще нет никакой пользы. Есть, еще и какая. Только разглядеть ее нужно, а потом пригласить архитекторов в чудом уцелевший дворец и дать им заказ на проектирование столицы почти с нуля. Впрочем, дворец уцелел не чудом, а благодаря камню, из которого был построен, а вот все деревянные изыски местного зодчества превратились в пепел. Все, я на месте.

— Окир, привет, рад видеть ваши физиономии, парни. — Я бесцеремонно ввалился в кабак, подошел к занимаемому аничами столу и жадно припал к кружке Окира. — Хорошо-то как, — я вытер рот, — отличный сбитень, вопросов мне, где я был, не задавать. Что вообще в Гронлине происходит? Окир, парни, давайте все кратко и по делу.

— Если кратко и по делу, то все плохо, Барб, — обрадовал меня Окир. — В Северном и Южном концах сейчас все спокойно, жители недоумевают, но ничего не предпринимают. Главные перекрестки концов заняты гвардией, а стража прохаживается по кварталам. Магистрат и здание арсенала блокированны. Колокола Крови и тревожные кольца не работают. В Восточном конце почти все то же самое кроме одного: в порту заварушка. Тесс Навир собрал всех своих людей в капитанстве и забаррикадировался там. Местная стража под командованием твоего друга Оргина заблокировала порт. Сейчас они ждут прибытия гвардейцев, чтобы совместно навести порядок. Дежурную смену аничей из Восточного конца привлекать к этому не стали. Да и местную стражу гвардейцы по прибытии наверняка загонят в угол, чтобы не мешали. С нами так не получится, вот поэтому и не привлекают никого из аничей. А вот в Западном конце происходит нечто странное. Местную стражу выгнали оттуда и приказали ей перекрыть все дороги из этого конца как за пределы Гронлина, так и в другие районы города. Никого не впускать и никого не выпускать, такой приказ бургомистра.

— Почему бургомистра, — прервал я Окира, — с какой это стати тесс Томаш решил взять на себя обязанности тесса Лоташа?

— А с такой, что начальника стражи Гронлина никто с самого утра не видел. Теперь всей стражей и нами командует бургомистр, начальник тесса Лоташа. Командует тот, кто платит страже деньги, тот, с кем мы заключили договор. Стража Западного конца еще что, а вот дежурную смену Снежных Крыс этого участка города тесс Томаш вообще отправил в казарму аничей. Сейчас там творится нечто. Ребята сказали, что когда они покидали Западный конец, то наблюдали вообще какую-то жуть. Крабы под соусом штурмовали дома благородных и брали всех находящихся там живыми, по возможности, а по не возможности сам понимаешь. Отряды наемников и воинов некоторых тесс с красными повязками на руках не отставали от крабов и с криками "отомстим за короля" врывались в дома, устраивали резню, даже если хозяева и их слуги бросали оружие, а потом на пинках выводили оттуда несколько специально оставленных в живых. Я так думаю, что эти живые скоро позавидуют мертвым. Крабы этой вольнице не препятствовали ни в чем, хотя некоторые из гвардейцев морщились. Слуг-то зачем всех подряд резать. Что сейчас творится в самом дворце, мы не знаем. Там вообще случилось непонятно что. Утром была какая-то короткая схватка, потом настала тишина, и через несколько кликов оттуда хлынули гвардейцы и начали заниматься тем, о чем я только что тебе сказал, а через пару кликов к ним присоединились некоторые проживающие в Западном конце тессы со своими отрядами.

— Что случилось, что случилось, Окир, ты совсем маленький, да мятеж успешный случился.

— Это я понимаю, Барб, но никогда еще его не затевала гвардия...

— Да ну, — перебил я анича. — Тогда ты многое не знаешь, Окир.

— А ты не перебивай. Никогда мятеж не затевала гвардия, которой только что увеличили жалование. Барб, вчера днем король Ватор поднял своим крабам денежное довольствие до нашего уровня. Он что-то почувствовал или узнал. Ты бы видел эти счастливые лица гвардейцев, ты бы слышал, как в трактирах они славили короля. Их вековая мечта наконец-то исполнилась, они будут получать так же, как мы! И после этого ты хочешь сказать, что они все или даже только большинство изменили своей присяге? Да никогда в жизни!

— Согласен, что-то тут не вяжется. Но все равно это мятеж, причем успешный. Гвардейцев легко могли обмануть, показав им тело убитого мятежниками короля, а потом кто-то обладающий у них авторитетом дал крабам команду фас и указал на личности негодяев, убивших такого щедрого короля. Так же приказал не мешать возмущенному народу в виде отдельных благородных личностей. Поэтому крабы стараются взять мятежников живыми, чтобы потом разобраться, кто именно из них причастен к смерти короля, а кто полностью невиновен. В то же время заранее возмущенные люди готовятся к утреннику длинных ножей и убивают тех, кто может знать правду о мятеже, или верных сторонников короля, или влиятельных лиц, имеющих возможность в будущем создать проблемы этим верным слугам короны. Как тебе моя версия?

— Боюсь, что ты прав, Барб.

— Скорее всего. Окир, благодарю за информацию, я сейчас попробую прорваться во дворец, и мне нужна твоя помощь.

— Барб, не рассчитывай на нас и сам успокойся. Мы не должны вмешиваться в происходящее. Барб, у нас есть приказ, а кроме того, мы не знаем, кто на чьей стороне. Жив король или нет. Мы вообще точно ничего не знаем! А если мы сейчас просто пойдем на штурм дворца и попутно будем пытаться выяснить у пленных, что именно там произошло этим утром и что происходит сейчас, так нас всех там положат. Нас всего пять десятков, а крабов несколько сотен! Я еще не говорю про стражу и отряды "верных" королю благородных бандитов. Никто из нас, кроме тебя, даже план дворца не знает. Никто...

— Хватит уже, Окир, я не прошу вас пойти со мной во дворец, мне нужно другое. Я тут познакомился с одной девушкой и не хочу, чтобы у нее были неприятности из-за меня. Присмотри за ней, хорошо?

— Неприятности у нее будут из-за того, что ты сейчас будешь прорываться во дворец?

— В основном, но, может быть, и не только из-за этого. Сейчас трудно сказать, за что именно и в каких именно размерах ее невзлюбят, договорились?

— Барб, ты не подписывал контракта, тебя просто назначили телохранителем принца, и все! Никуда тебе не нужно ходить и...

— Хватит, Окир, да, меня просто назначили телохранителем принца, и мне этого хватает. Я должен быть рядом с ним. А если он до сих пор жив, то помочь Лабину. А моя девушка живет по адресу: Северный конец, переулок Рукодельниц, дом восемнадцать. Зовут ее Олана, присмотри за ней и на всякий случай возьми вот это кольцо, если со мной что-то случится, то отдашь его ей. Кстати, передай Кремню, что Станк приедет к вечеру, и еще одно, по моему мнению, лучше всего для нас будет досрочное расторжение контракта с Гронлином.

— Это понятно, — вздохнул Окир. — Никто из нас не хочет ввязываться в дурно пахнущее дело.

— Парни, до встречи. — Я поднялся со скамьи и направился к выходу. Пахнет действительно дурно, но в такой ситуации бросить Егора одного, то есть Лабина, я не могу.

Ну что, начнем заниматься экстримом, я нацепил на предплечья пружинные арбалеты. Освободиться от лишнего груза, совна и заплечный мешок полетели в кусты. Хорошее место я выбрал для начала своей эпопеи. Недаром просчитывал несколько маршрутов экстренного покидания дворца, вот кое-что и пригодилось. Я присел около маленькой калитки, через которую из кухни выносили мусор. Ну не через центральный ведь вход ошметки и прочее вытаскивать. Вообще, в стене, ограждающей дворец, много таких дыр, другое дело, что они большей частью на виду. Вот дьявол, никак не хочет этот замок открываться! Мне другое место проникновения искать? Так я сюда едва добрался огородами, пустырями, и, прости господи, канализационные ходы пришлось тоже использовать. Всюду гвардейцы, мародеры и просто бандиты, изображающие из себя ревностных слуг короны. Запашек от меня сейчас хороший, мухи наверняка на подлете дохнут. Наконец-то замок тихо щелкнул, пора зайти во внутренний двор. И тут патруль, да сколько можно?!

Прячась в кустарнике, обильно росшем у подножия стены, я стал тихо пробираться на кухню. Вот ведь удивятся повара, поварихи и поварята. Обычно для походов за едой я выбирал другой маршрут. Не понял, я зашел на кухню, а почему никого нет? Мятеж мятежом, а перекус кто будет готовить усталым защитникам конституции? Ладно, я выбрался из кухни и по винтовой запасной лестнице стал пробираться на третий этаж. Мне нужно узнать, что происходит, какой расклад сил, мне нужно найти Лабина и смотаться с ним из дворца. А вот когда все успокоится, тогда и буду думать, что делать дальше. Так, я на этаже, а коридор подозрительно пустой. Впрочем, учитывая, что основная масса гвардейцев сейчас находится вне стен дворца, то ничего удивительного здесь нет. Хотя парочка часовых здесь обязана присутствовать, я снял с пояса шестопер и накинул щит на левое предплечье. Дьявол, не подумал. Щит и пружинные арбалеты на левой руке плохо совместимы, или то, или другое. Ладно, потом что-нибудь придумаю. Тихонько приоткрыть дверь в апартаменты принца и проскользнуть в предбанник. И тут никого нет! Где крабы из личной охраны принца? Тут что, никого в принципе нет?! Я распахнул дверь в гостиную комнату, лучше бы в покоях принца действительно никого не было.

— Добрый день, тесс Дални.

— Не могу так сказать, Барб, — с фальшивой улыбочкой павлин встал с кресла. — Опять тебя не было несколько дней. Кто личный телохранитель наследника престола: ты или они? — Павлин показал на группу из шестерых едва знакомых мне крабов, старавшихся незаметно окружить меня. Где ты был, почему тебя здесь не было?! — сорвался на крик представитель семейства пернатых уродов. — Сдать оружие до выяснения всех обстоятельств твоего отсутствия!

Разбежался, я протянул шестопер павлину, а щит ближайшему из окруживших меня крабов. Скрестить руки на груди.

— Кинжал, засапожный нож и эти непонятные трубки тоже сдать, — заявила мне повеселевшая жертва инкубатора.

— Эти трубки? — Я снял метатели с предохранителей.

— Эти, — совсем уж гнусно улыбнулся мне павлин.

Сейчас, разбежался, я прижал кисти рук к внутренней стороне предплечья. Вой, крик и стоны с двух сторон. Прыжок вперед, легкий удар в челюсть, павлин полетел в одну сторону, а мой шестопер в другую. Подобрать оружие и оглянуться. Два трупа и трое раненых, отлично. Я ушел в сторону и со всей дури вмазал шестопером по кирасе последнего стоящего на ногах гвардейца. Все, добавки не требуется, даже кираса не спасла, кровь так и брызнула изо рта краба. Быстрее, я начал в темпе проверять все комнаты, предназначенные для жизни и жизнедеятельности принца. Никого нет. Что ж будем искать, я вышел в гостиную и присел около пришедшего в себя павлина.

— Где принц, урод?

— Я не знаю!

— Хорошо. — Я вынул из поясного пенала запасной комплект игл и начал перезаряжать метатели. Все же восемнадцать выпущенных в упор одновременно игл являются сильным аргументом в дискуссии на ближней дистанции.

— Где принц?

— Я честно не знаю, мы прибыли сюда, чтобы охранять Его Высочество, а здесь его уже не было!

— Хм, охранять говоришь. — Я подошел к раненым и стал методично шестопером проводить с ними рихтовку шлемов и черепков.

— Охранять Лабина? — поинтересовался я. — Точно?

— Привести его к тессу Корату, — пряча глазки, сознался пернатый.

Понятно, я подобрал щит и закинул его за спину. Значит, полковник гвардии решил стать фельдмаршалом и начал убирать со своего пути всех, кто может этому помешать. Не удивлен. А с этим что делать? Дурацкий вопрос, я подошел к павлину.

— Не надо, не надо!

— Надо, Вася, надо.

Дьявол, удар в спину бросил меня вперед. Развернуться, ворвавшихся в комнату гвардейцев встретил поток игл. А теперь, я бросился к выходу, размахивая шестопером направо и налево, мне нужно делать ноги. А теперь ты, я раздробил череп арбалетчику. Хорошо, что я успел повесить на спину щит. Ходу! Тут их целое гнездо. Я понесся по коридору в центральную часть дворца. Там я могу оторваться от преследователей. Пардон, мадамы, я уронил на пол несколько дур женского рода, решивших поинтересоваться происходящим и не нашедших ничего лучшего, как вылезти из своих комнат. Где может быть принц? Свернуть налево и вперед по лестнице. Где он может прятаться, ведь иначе павлин не стал бы устраивать ловушку на Лабина в его покоях? А если...

Так, это здесь, я осторожно заглянул в комнату, здесь я прятался от принца и графа. Где мой бывший схрон, я заскользил вдоль стены. Если Лабин не здесь, то я даже не знаю, где его искать. Да и не смогу это сделать. Отрываясь от хвостов, я переполошил наверняка треть дворца, и теперь меня ищут одураченные крабы с особым усердием.

— Тук, тук. — Я постучал по краю громадного, во весь рост портрета одного из предков Ватора.

— Барб! — Портрет был откинут в сторону и из находящейся за ним ниши, наверняка ее сделали для подслушивания и подглядывания, мне на шею бросился Лабин. — Барб, Атор ранен.

Вот день не задался с самого утра, так и продолжает не задаваться, я вынул из ниши пока еще живое тело Атора. М-да, дела плохи, арбалетный болт пробил правую сторону груди. Кровотечение вроде не сильное, но пузырящаяся кровь на губах парня... М-да, не жилец, я нащупал пульс, точно не жилец. Умрет в ближайшее время, я взял графа на руки.

— Лабин, ты знаешь, как можно покинуть дворец незаметно? Есть тут какие-то потайные ходы?

— Есть, мне отец их показывал, а что с Атором?

— Если быстро найдем лекаря, то сумеем спасти его.

— Правда?!

— Правда, — соврал я с абсолютно честными глазами.

— Показывай путь и рассказывай, что здесь произошло.

— Я проснулся утром и ничего не услышал, Барб, — начал принц. — Меня это насторожило...

Да кого угодно это насторожит, я повернул вслед за Лабином направо. Крабы, охраняющие принца, не могут изображать из себя статуи постоянно. Более того, я им это запретил, каждые полчаса небольшая разминка. Капитан, что произошло, почему отсутствовала охрана? Так, пробираясь к брату, Лабин увидел, как гвардейцы дерутся с гвардейцами? Вот это вообще интересно. Недаром говорят, что первая мысль самая здравая. Нужно как можно быстрее покинуть этот богом проклятый дворец. Так, Лабин разбудил брата, а потом они направились, вернее, хотели направиться к отцу, да вот незадача — в самом начале пути наткнулись на непонятных личностей, угостивших их залпом из арбалетов. Лабин остался цел, а вот Атор получил свое. Личности были вместе с гвардейцами короны, и парни предпочли спрятаться. Едва освещенные коридоры дворца им в этом деле сильно помогли. Как путь до укрытия смог проделать Атор, я себе не представляю. Там парни и затихарились.

— Долго еще? — спросил я у замолчавшего Лабина.

— Этот поворот и все, подожди здесь, Барб, я должен открыть дверь, а там мало места даже для двоих.

Мало, так мало, я прислонился к стене. Странно было бы, если входы в тайные пути были размером три на три метра.

— Вот он!

А это совсем нехорошо, выплеснувшаяся из-за угла группа гвардейцев радостно поскакала к нам.

— У него на руках принц, он ранен!

— И почему столько радости в голосе? Я с трудом залез в проход.

— Закрой дверь, быстро!

Умный мальчик Лабин протиснулся между мной и стеной и закрыл дверь, судя по звуку, на засов. Успел, через несколько секунд кто-то решил проверить на прочность этот деревянный раритет, дверь я имею в виду, секирой. М-да, недолго она продержится.

— Что стал, Лабин, веди.

Ситуация почти ясная. Мятежникам живой Лабин не нужен, за компанию еще грохнут умирающего Атора. А хорошо, что у основного прохода есть ответвления, замучаются нас искать. Вывод из размышлений: за здоровье короля и тем более королевы можно не беспокоиться. Зачем мертвым здоровье? Поздравляю Вас, Ваше Высочество, Вы уже стремительно стали Его Величеством. Правда, надолго ли? А теперь подумать, кто за всем этим стоит. Тут даже мозги не надо напрягать. Тесс Бармаш богатый человек, а вот тесс Корат относительно беден. Впрочем, подкупом полковника королевской гвардии подготовка к мятежу явно не ограничилась. Добавим сюда вассалов Бармаша, заполонивших в последнее время Гронлин, и получаем результат.

— Вот здесь. — Лабин стал открывать еще одну дверь.

Ну эта хоть быстро открылась. Я протиснулся в проход. А ничего, просторно здесь.

— Где мы находимся? — спросил я у закрывшего дверь Лабина.

— Башня цветов, первый этаж, относится к старому внутреннему дворцовому комплексу. Нам нужно на четвертый открытый, там находится ход, ведущий за пределы дворца.

— А почему нельзя было расположить этот ход на первом этаже или просто в подвале башни?

— Так в этих местах и будут искать в первую очередь, — пожал плечами Лабин и стал резво подниматься по винтовой лестнице.

Логично, я посмотрел на то место, где находилась впустившая нас сюда дверь. Хоть маскировка хорошая, я стал догонять Лабина. По крайней мере я ничего на гладкой стене не заметил. Второй этаж, ну, в комнаты я заглядывать не буду. Я поправил тело впавшего в забытье Атора. Третий этаж. Скоро я и принц будем опьянены воздухом свободы, А вот что делать с графом? Лабин выскочил на открытую площадку четвертого этажа.

— Почти все, Барб, — повернулся он ко мне.

— Принц, стоять и не двигаться! — прорезал воздух чей-то вопль.

Вот же, я бросил тело Атора в Лабина, выскочить на захламленную всевозможными видами цветов площадку. Вот он никак не прерывающий свои вопли наблюдатель, крутясь в воздухе, секира опрокинула голосистого на какую-то клумбу. Несколько шагов и добавить громкоголосому предателю еще одну улыбку кинжалом. Все? Как же! Находящиеся во внутреннем дворе парочка патрулей подхватила клич мертвеца. Что можно сказать, прав был Арагорн. Теперь я подошел к Лабину и снял с него тело Атора. Все, о графе можно не беспокоиться. От моего броска болт сдвинулся, и кровотечение возобновилось с новой силой. Я ничего не могу сделать.

— Что застыл? — Я рывком повернул окаменевшего Лабина к себе. — На что уставился, ему уже ничем не помочь. Ищи и открывай этот гадский потайной ход.

Думай, Ромка, думай! Нам сейчас по-любому сядут на хвост, взломают вход в башню, благо она старая и ремонтировалась при царе Горохе, поднимутся и сядут. Что нужно сделать, дабы этого не случилось? Правильно, необходимо предъявить преследователям, чтобы они в этих кустах ничего не искали, а особенно потайной ход, два тела. Мое и Лабина. Атор слегка похож на принца, а что если...

— Я открыл, — высунулась из пока еще живого гербария мордочка Лабина, — Барб, давай быстрее.

— Иди сюда. — Я стал нажимать на кое-какие точки на голове графа. — Пришел в себя, граф, хорошо. Нам сейчас втроем нужно быстро решить один вопрос. Он очень простой: выживет ли Лабин или нет. Ваш отец уже мертв. Молчать! Это понятно и самому тупому ослу. На очереди бывший принц, а теперь король Лабин какой-то там. Чтобы сбить мятежников с толку ты, Атор, должен умереть Лабином.

— Да как ты смеешь?! — взорвался бывший принц.

— Просто, посмотри на своего брата, ему жить осталось несколько кликов, и ничто в этом мире не может его спасти. Но он может спасти тебя. План таков: я убиваю Атора и делаю так, чтобы его хотя бы в ближайшее время не смогли опознать. А потом я сдаюсь мятежникам. Но тут уж как получится, живьем меня возьмут или мертвым. Мне без разницы, все равно убьют, даже если возьмут живым. Ты, Лабин, уходишь потайным ходом из дворца, залазишь в ближайшую канаву или выгребную яму и ждешь ночи. Потом пробираешься в Восточный конец Гронлина. Ты благодаря своим ночным прогулкам сможешь это сделать. Сможешь проскользнуть мимо патрулей и прочих мерзавцев. В Восточном конце ты найдешь дом Оргина, он синдик гильдии кожемяк. Передашь ему мою просьбу вывезти тебя из Гронлина и отправить с несколькими аничами в Полуденные горы. Оргин сможет все организовать, его знают все аничи и все контрабандисты в порту. Там ты должен найти великого шамана клана Ворона, рассказать ему все и попросить сделать тебя аничем.

— Барб, это невоз...

— Заткнись и слушай, я не зря теряю время, стараясь объяснить тебе все максимально подробно. Если этот старый козел, мой дядя, начнет крутить хвостом, то передашь Диру, что это моя личная просьба и если он ее не выполнит, то я с того света приду и вырву ему его жалкую бороду. Все согласны с моим планом?

— Нет, Барб, — упрямо наклонил голову Лабин. — Или вместе уходим, или вместе остаемся.

— Я согласен, — прошептал Атор. — Это будет правильно.

— Тогда все объясни своему брату-идиоту, пока я буду обмениваться любезностями с мятежниками, слышишь, как они настойчиво ломают дверь в башню?

Я подошел к парапету, ну и толпа собралась у подножья этой древней башни, а это еще кто?

— Тесс Дални, Вы еще живы? — поинтересовался я.

— Барб, немедленно отдай нам принца! Мы знаем, что он ранен, мы хотим ему помочь, отдай, не бери грех на душу!

— Подумаю.

— Барб, тебе никуда не уйти, сдохнешь здесь как собака!

— А у меня есть встречное предложение. Я убиваю принца и отдаю его тело вам. Тесс Дални, Вы правильно сказали насчет греха. Я готов его взять на себя. А вы мне оставляете жизнь, свободу, даете немного денег, и я покидаю Гронлин.

— Что?! — разродился наконец павлин.

— То, что слышали, решайте быстрее, а то я передумаю.

— Ну как? — поинтересовался я у братьев. — Что решили?

— Я согласен, — прошептал Лабин.

— Тогда быстро меняйся с ним верхней одеждой и перстнями.

Я отвернулся от ребят. Пусть хоть немного побудут наедине в последний раз. Дьявол, за спиной послышался судорожный кашель.

— Хватит. — Я оторвал Лабина от умирающего Атора.

— Барб, мы согласны, — раздался снизу голос павлина.

Оно и понятно, Лабина нужно убить как можно скорее. Вдруг во дворец вернутся еще преданные короне гвардейцы, сейчас занятые арестами мятежников в городе. Ведь наверняка у них вопросы появятся. Торопиться нужно мятежникам ликвидировать королевскую семейку полностью. А то тут пока дверь сломаешь, пока со мной расправишься, время ведь не резиновое.

— Так надо, граф, так надо. Все пройдет быстро и не больно. — Я приподнял тело юноши. — Не бойся, Атор, все мы там когда-нибудь будем. Лабин, ты все запомнил, что я тебе сказал?

— Да, Барб. — Глотая слезы, принц погладил окровавленную голову брата. — Прощай, Атор, я никогда тебя не забуду. Я...

— Да пошел ты знаешь куда. — с улыбкой прохрипел граф. — Лучшее, что ты можешь сделать, так это отомстить за всех нас. А теперь проваливай, младший, мне тошно на тебя смотреть.

Дьявол, ну почему для увеличения шансов спастись одному брату, я проводил глазами спину скрывшегося в кусте местного вьюна Лабина, я должен убить другого на глазах у этой швали?!

— Быстрее, Барб, — кровь хлынула изо рта Атора, — мне немного осталось. Они должны поверить, что я это Лабин. Брату нужно время, чтобы скрыться, ты сам это говорил. Давай, Барб.

— Эй, — сжимая за шею Атора, я приподнял его над парапетом, — тесс Дални, вот вам подарок, как мы и договаривались. Вам его смерть, а мне моя жизнь.

— Ты принял верное решение, ублюдок. — заорал окруженный сворой предателей павлин, — но не полностью выполнил его. Почему этот Лабин до сих пор жив? Убей его!

— Гордись, — улыбнулся я Аторы. — Они боятся сами убить Лабина, вот недоделанные палачи-любители. Парень, гордись собой.

— Трусы, не хотят брать грех на душу.

— И ручки свои нежные грязью марать. Пора, Атор.

Глаза в глаза, я сдавил шею графа, я сдавливал ее все сильнее и сильнее. Вот пошли под радостный рев своры конвульсии тела, хрен вам, я переместил большие пальцы рук на сонные артерии графа. Атор судорожно вздохнул и с удивлением посмотрел на меня. Глаза в глаза.

— Ты не задохнешься, Атор, ты просто уснешь. Тебе приснится чудесный мир, там будут все близкие тебе люди. Отец, мать, мачеха и брат. Они будут рядом с тобой всегда, одним резким движением я свернул шею заснувшему графу и перекинул обмякшее тело через парапет.

Все я сделал правильно. Пару раз перевернувшись в воздухе, Атор упал плашмя на брусчатку. Упал лицом вниз рядом с притихшей сворой шакалов. Определяйте теперь, суки, принц это или кто-то другой. Определяйте: одежда принца на мертвом теле, перстни тоже Лабина, даже цвет волос и растрепанная прическа законного наследника престола наблюдается на мертвом теле!

— Ну что? — прервал я возникшую тишину. — Я выполнил полностью ваши условия, тесс Дални. Теперь я надеюсь только на вашу честь.

— Спускайся, — бросил мне павлин, не отрывая своих глаз от тела Атора.

А что мне еще остается делать? Я стал спускаться по винтовой лестнице. Встать на первом этаже, дождаться, когда вышибут дверь, и начать процесс сокращения поголовья мятежников? Я могу, лестница сделана так, чтобы обороняться было легче, чем атаковать. Я буду на лестнице своеобразной пробкой, которую со временем и с потерями для себя мятежники вытолкнут на четвертый этаж. Но тогда у заговорщиков появятся вопросы. А почему я сопротивлялся, я не поверил их обещаниям? Тогда почему убил принца? А Лабин ли это? Дьявол! Я не успел выполнить одно поручение мертвого короля. Я не примирил принца и графа с их мачехой. А может, это и к лучшему, что я не раскрыл ребятам глаза? Я снял запоры с входной двери в башню цветов.

— Тесс Дални. — Я шагнул вперед улыбнулся павлину и тут же получил чем-то тяжелым по затылку.

Бормотание, какое-то постоянное бормотание у меня над головой. Я с трудом открыл глаза. Хорошо меня отделали, смачно, не жалея сил, кулаков, сапог и различных предметов всевозможного назначения.

— Кто приказал?

— Тесс Дални.

— Где этот глупец?

— Убит.

— Этот Барб должен дожить до казни, позаботьтесь об этом.

— Да, Ваше Величество.

А это кто еще такой? Я повернул голову. Тесс Бармаш, какая встреча!

Глава четырнадцатая

А ничего здесь апартаменты, сопровождаемый толчком в спину я вошел в свою одиночную камеру. Хотя какая она одиночная? Только одна каменная стена перед глазами, а боковые и фасадная состоят из железных прутов в руку толщиной. Никакого уединения! Из удобств только толчок а-ля ржавое ведро и немножко гнилой соломы в углу камеры. Да, согнав с моего места несколько особо наглых крыс, я растянулся на тонкой лежанке растительного происхождения. Ой как хорошо, ох как славно заболело мое избитое тело, и особо не повернешься, чтобы принять максимально удобную позу. Даже наручники и наножники типа кандалы с меня не соизволили снять. А цепь-то какую для данной конструкции использовали, да на ней слона можно удержать! Освещение типа интим создавала пара торчащих в общем коридоре факелов. Ну, не совсем данное помещение соответствует номеру люкс в пятизвездочном отеле. Хотя, с другой стороны, соседи у меня хорошие, я, можно сказать, очутился среди местного бомонда. Впрочем, не такие они уж хорошие, смотрят на меня недружелюбно, что-то презрительно шипят, хотя мне это совершенно безразлично. Только одно меня напрягает: из моих товарищей по этажу я хорошо знаю только мастера Байнара. Остальных только в лицо. Хотя нет, господин Картош, бывший наиглавнейший секретарь мертвого короля, тоже соизволил почтить своим присутствием камеру напротив моей. Кстати, только нам двоим из всех присутствующих новые власти выделили одноместные номера, все остальные заключенные пребывают в весьма стесненных условиях. У них наверняка имеется не более двух квадратных метров на рыло. Да, не ожидал я наличия в Гронлине такого количества смутьянов, мятежников и предателей короны.

А теперь пора заняться своими травмами. Я не шаман в полном смысле этого слова, но хороший целитель. Так, какого духа призвать? Этот не подойдет, где я здесь найду молоко и свежий хлеб? Этот тоже пролетает, а вот этот в самый раз. Кровь ему подавай, так у меня на теле ее полно, и большей частью собственной. Закрыть глаза, сесть и сосредоточиться. Пустота заполнила голову, серая муть возникла вокруг меня, и только несколько искр нарушали это однообразие. Теперь нужно правильно сформулировать свое желание и плату за него. Получилось, одна из искорок метнулась ко мне. Забирай мою кровь, но приведи в порядок. Трудись, работяга, трудись.

Я вынырнул из серой мути. Вроде минут пятнадцать меня не было. Сделать пару движений, нормально меня заштопал этот кровопийца. Ничего не болит, даже пара сломанных ребер срослась. Отлично, а слабость от кровопотери я переживу. А теперь займемся нанесением светских визитов моим сокамерникам, а точнее, одному.

— Тесс Байнар, — я подошел к левой боковой решетке, — а вас за что сюда направили, неужели вы настолько плохо обучали принца и графа владению оружием, что вас наказали подобным образом?

— Прекратить разговоры! — мерно прохаживающийся по проходу, разделяющему два ряда камер, заревел один из тюремщиков.

— А ты зайди ко мне и повтори свои слова, а то я плохо слышать стал.

— А вот и зайду. — Храбрец плюнул мне на сапог.

— Или заходи, или заткнись, животное; так за что вас забрали, тесс Байнар? — продолжил я светскую беседу, не обращая на возмущенные вопли недоразвитого бегемота.

— За то, что убил несколько мятежников, — вздохнул мастер, — а на самом деле они оказались преданными короне людьми и просто хотели увидеть моих учеников, а не убить их, как я изначально подумал. Совсем я старый стал, мои глаза увидели то, чего на самом деле никогда не было. Тесс Барб, а у меня есть для вас подарок. Среди убитых мною по ошибке честных гвардейцев короля был тесс Дални.

— Похвально, мастер Байнар. Теперь он точно никому не сможет давать свои умные советы и распоряжения.

— Барб, — Байнар понизил голос, — тут ходят слухи, что ты убил принца Лабина, это правда?

— Конечно, правда, — поморщился я. — Мне мятежники пообещали много денег и свое покровительство, если я это сделаю. — Я задушил Лабина, потом сломал ему шею и сбросил тело принца с башни цветов. А эти гады меня обманули, сами скрылись, убежали, а верные королю дворяне меня в камеру упекли. А я ведь к ним со всей душой, я мятежников имею в виду, — из позиции сидя я метнулся к фасадной решетке и с большим удовольствием впечатал свой кулак в жирное брюхо что-то кричавшего насчет правил поведения в местной гостинице гиппопотама, который неосторожно прижался к своеобразной двери моей камеры.

— Жаль, цепи короткие. — Я вернулся на лежанку. — Мастер Байнар, ну как можно нанести хороший удар в таких условиях?! Я даже до его морды не могу дотянуться, пришлось в живот бить.

— А по моему мнению, ему хватило. — Мастер с улыбкой наблюдал за скорчившимся на полу тюремщиком.

— Нет, выживет этот пивной бочонок. Слышите, постанывать стал. Будь он в два раза худее, тогда да, а сейчас у меня только одно сплошное разочарование.

— И вы меня разочаровали, Барб. — Байнар подмигнул мне. — Задушить, сломать шею, а потом скинуть с башни... Барб, вы изверг рода человеческого. Зачем вы изуродовали мальчика, ведь он наверняка изувечил свое лицо об мостовую, я прав?

— Так получилось, я же не виноват, что тело принца перевернулось в воздухе несколько раз. И вообще, мастер Байнар, давайте спать, поздно уже.

— А ты, чучело, — я посмотрел на немного пришедшего в себя тюремщика, — не зли меня. Тебе же хуже выйдет. Давай договоримся так: я не создаю тебе проблем, а ты не мешаешь мне отдыхать в этих чудесных покоях.

Разбудил меня лязг ключей и скрежет входной двери в наше общежитие. Наверно, завтрак принесли, а зачем же еще толпа преданных новому королю гвардейцев сюда спустилась? Нет, не завтрак, крабы вытащили из одной камеры четырех благородных и потащили их на выход. Зачем? Ведь эти мятежники могут сами передвигаться без посторонней помощи. Не так уж сильно их вчера помяли при задержании. А парочка свернутых челюстей и несколько выбитых зубов, так наверняка сами мятежники споткнулись на лестнице раз пять или шесть.

— Тесс Догир, какая встреча. — Я улыбнулся подошедшему к моей камере крабу. — Наверняка вы хотите меня чем-то порадовать, например, завтраком и графинчиком вина. Нет?! Разве сейчас не утро? Хотя я не умею определять точное время по свету полузатухших факелов. На допрос хотите отвести, тоже нет? Тесс Догир, тогда я затрудняюсь найти причину столь пристального внимания к моей скромной персоне.

— Не юродствуй, Барб. — Сапог краба ударил по решетке. — Ты не забыл, что между нами осталось одно незаконченное дело?

— Это вы о не состоявшемся между нами поединке? — полюбопытствовал я. — Тесс Догир, я прекрасно понимаю ваше страстное желание убить меня, но ничего у вас не получится. На то есть много причин: первая — это я вас убью, а последняя — неужели вы лишите нового короля прелестного зрелища моей казни на свежем воздухе? Вы же так хотите его не расстраивать, так хотите быть ему полезным, глядишь, и дочку тесса Лоташа он выдаст вам замуж. Ведь ее папа наверняка оказался скрытым мятежником и живым не дался верным сторонникам престола Торканы. А что Вы так покраснели, неужели от гнева?

— Замолчи, Барб. Не говори то, о чем не имеешь ни малейшего представления.

— Как раз в представлениях я разбираюсь, особенно мне понравился вчерашний спектакль. Зачем пришел, позлорадствовать надо мной захотелось?

— Нет, предупредить тебя. Если ты еще хоть раз тронешь тюремщика, то Тверд познакомит тебя с настоящей болью, так он тебе и просил передать. Сиди здесь спокойно и молча корми вшей.

Вот это да, я проводил глазами уходящего краба. Либо Догир совсем тупой, либо он совершенно непричастен к мятежу. Более того, он пытается мне хоть как-то помочь. Тверд остался королевским палачом — это неудивительно. Господа приходят и уходят, а палачи остаются. Видно, этот тюремщик решил пожаловаться своему начальству на буйного гостя, но был перехвачен королевским палачом. А вообще, Тверд передал мне свой одобрямс. А в принципе можно так разукрасить стукачка, что мой друг просто будет вынужден принять меня в своей пыточной. Там я подкормлюсь, судя по всему, в этих хоромах самообслуживание, что поймал — то съел. А также узнаю у Тверда последние новости. Хотя это все вилами по воде писано, вдруг при нашей встрече будет кто-то третий? Подставлять Тверда я не хочу. Ладно, утро вечера мудренее. Когда хочешь есть — ляг поспи, и все пройдет. Лишь бы Лабин исполнил в точности все, что я ему сказал.

— Марк Наумович, — в кабинет пожилого мужчины вошла девушка, к вам посетитель. Он вне записи и попросил вам это лично передать, а не сообщать о каком-то незнакомце по селектору. Он говорит, что для вас, как и для него, эта встреча будет важной. — Девушка положила незапечатанный конверт на стол мужчины. — Конверт проверен, все чисто, посетитель под неявным контролем.

С минуту Марк Наумович разглядывал конверт, а потом взял его в руки. Еще минута, и мужчина наконец-то достал из конверта фотографию. Внимательно рассмотрев ее, он хмыкнул и поднял трубку телефона.

— Софочка, пригласи этого посетителя ко мне и сделай два стакана чаю. Пока он не выйдет из кабинета, меня ни для кого нет.

— Рома, Рома. — Старик погладил пальцами фотографию, на которой были засняты шестеро парней.

— Добрый день, Марк Наумович, — поздоровался вошедший в кабинет мужчина лет тридцати — тридцати пяти.

— Присаживайтесь, Командор. — Старик указал вошедшему на кресло.

— Вы меня знаете? — удивился мужчина.

— Не только вас, — усмехнулся Марк Наумович. — Я знаю всех выживших из бывшей группы семь-пять. Я знаю вас, Сивого, Чинушу, Глаза и Джека, по крайней мере в лицо. Я также знаю, чем вы занимались. Роман был свято уверен в том, что в этой стране еще остались секреты, которые не продаются. Наивный мальчик, я не стал его разочаровывать.

— Вы удивили меня, Марк Наумович. Не думал, что интересы антиквара распространяются еще на некоторые военные тайны.

— А они и не распространяются. Я обещал отцу Романа присматривать за ним, только за ним, а эти игры в солдатиков мне совершенно не интересны.

— Про ваши с Романом отношения мы знаем. Вы не кинули его в деле с камнями, а не так давно позаботились о его лечении, организованный вами фонд — это нечто.

— Я не совсем понимаю, о чем вы. Давайте перейдем к делу, вы что-то узнали о неком Арагорне?

— Даже так?

— Так, молодой человек, так. Я не смог выяснить о нем подробности и где он находится сейчас, а вот вы наверняка сделали это. И то, что вы узнали, те люди, на которых вы вышли, оказались вам не по зубам, поэтому вы и пришли ко мне.

— Вы немного ошибаетесь, Марк Наумович. Нам многое по зубам, но тут идет речь не просто о стирании некоторых личностей. Мы уткнулись в стену и не с нашими возможностями ее проломить. Специализация у нас другая.

— А что Роман рассказал вам о моей специализации?

— Почти ничего, но для того, чтобы провернуть одну сделку, о которой вы и мы знаем, необходимо иметь хорошие связи, влияние и чутье. Поэтому мы обратились к вам. Мы вышли, точнее, наши знакомые вышли на одну фирму средних размеров. Экспорт, импорт, махинации с налогами, посредническая деятельность и многое другое, что обычно для таких вот организаций. Но вот какая странность — несколько раз со счетов фирмы снимались определенные суммы, которые шли на оплату различных мероприятий. Самых различных: всевозможные съезды, турниры, практикумы, сборы по обмену опытом и так далее. И в значительной части случаев среди организаторов данных мероприятий фигурировал пока еще незнакомый нам Арагорн. Собственно говоря, именно так мы вышли на эту фирму. Генеральный директор пустышка, учредители тоже.

— Если вы смогли вычислить это, то зачем вам я?

— Сейчас объясню. Одно дело — проследить путь денег, а другое дело — полностью разобраться в ситуации. Эта фирма контролируется концерном господина Проскурина.

— Что?!

— А несколько дней назад в состав руководителей была инкогнито введена Жанна Кирилловна Проскурина.

— Что?!!

— Мы не имеем возможности разобраться в этом клубке, а решать все вопросы так, как мы умеем, нам не хочется. Мы не отморозки.

— Понятно, — протянул старик. — Правильное решение, молодой человек. Я попытаюсь найти ответы. Как, вы говорите, называется эта фирма?

— Аорон, что скажешь? — спросил старик, как только дверь за посетителем закрылась

— Подготовленные парни, — вошедший в кабинет мужчина сел в еще теплое кресло для посетителей. — Один зашел, а четверо страховали его снаружи. В случае чего у нас были бы большие проблемы. Парни не поленились раздобыть гранатометы.

— Я не об этом.

— Привыкли работать с доступной им информацией, а не с людьми. Это их плюс и минус одновременно. Имеют связи в силовых структурах. Плохие оперативники, но отличные исполнители.

— Я о Проскурине и его жене! Хватит мне тут комедию ломать!

— Ничего не могу сказать. Слишком все запутано. Ведь Роман не единственный, кто пропал на этих сборищах. Хорошо, что Командор и его команда не вышли на эту информацию. Я не представляю себе, что бы тогда произошло. Плохо, что мы не смогли раскопать то, что озвучил нам Командор. Странно все, зачем это нужно господину Проскурину? Может быть, его жена, ведь Роман был ее телохранителем и мог что-то узнать не совсем лестное для нее? А может, это просто случайное совпадение или что-то еще. Надо распутать, понять, что произошло.

— Так распутай и узнай по возможности все, а я пока сделаю так, что Проскурин станет нервничать. Это поможет тебе, нервные люди склонны совершать ошибки, — тихо сказал старик и вышел из-за стола. — Ты знаешь, Аорон, я часто встречался с Романом, но самым ярким воспоминания у меня... Две встречи, две встречи я постоянно вспоминаю. Восемьдесят пятый год, Аорон. Я был полностью разбит, смерть жены, эти ее родственники, пусть у них будет самый лучший в мире врач-онколог. А потом я приехал к своему другу и даже не знал, зачем я это сделал, и тут вечером, когда мы уже сидели за столом и пили не кошерную водку, в квартиру входит крепыш, на мой вопрос, кем ты хочешь стать, он посмотрел на меня как на ненормального и ответил: "Офицером". Две недели я был у них в гостях, две недели, и я снова почувствовал вкус жизни.

— А вторая встреча произошла несколько лет назад. Вся семья Романа погибла в автокатастрофе. Я бросил все свои дела, я прилетел и все организовал сам. Я уже тогда знал, чем занимается Рома, и не ждал его появления. А потом он таки смог прибыть на сорок дней. Странная, наверно, была картина. Тихое кладбище, засыпанные снегом могилы, и два человека, стоящие перед тремя временными крестами. Мы стояли долго и ничего не говорили, а потом Рома положил на могилы отца, матери и жены белые розы. Затем посмотрел на меня и сказал: "Я был не там, где должен был быть". Распутай все, Аорон.

— Опять звонок, опять она, на что поспорим? — спросил мужчина у девушки.

— Ни на что и ни на что я спорить не буду, иди, открой ей дверь. Совсем Жанна голову потеряла, как упросила своего благоверного дать ей хоть чем-то покомандовать, а то она от скуки зачахнет.

— Вадим, привет, — раздался звонкий голос в коридоре. — Держи торт, шампанское не разбей, неси все на кухню и сходи за сигаретами.

— Я не курю, — донесся до сидящей в комнате девушки мужской голос.

— А я люблю подымить, так что давай вперед на пятой скорости.

— Хватит припахивать моего мужа, Жанка. У тебя свой есть, совсем бизнес-вумен стала, то же мне решительная особа, привыкшая к доминированию.

— А кого мне еще припахивать? Сама знаешь мое положение, привет, Насть. — Жанна уселась в кресло.

— У тебя же столько мужиков под каблуком теперь. Какое положение? Пусть круглое носят, а квадратное катают.

— Вадим, ты их видел?

— Нет.

— Каждый из них как в анекдоте в любом моем распоряжении видит только одно. Козлы озабоченные. Я сегодня попросила переставить мебель в приемной... а, не будем о грустном. Вадим, наливай, а потом за сигаретами.

— Сама виновата, — пробурчал Вадим, разливая шампанское по фужерам. — Если бы твои подчиненные знали, кто на самом деле их руководитель...

— Если узнают, то моей трудовой карьере конец, одно из условий моего муженька. Одно дело, когда твой руководитель Пупкина пытается самостоятельно наладить работу на новом направлении, а другое Проскурина, жена местного Зевса. При втором варианте мне даже в офисе незачем появляться, все без меня сделают, и вся моя работа будет заключаться в нескольких телефонных звонках в день. Давай новости по Ромке, — услышав, как захлопнулась дверь за Вадимом, совершенно другим тоном сказала Жанна.

— Вот змеюка, значит, сигареты у тебя есть, припомню. С Ромкой все без изменений, а вот с Галиной проблемы. Чувствую, что скоро о ее здоровье нужно будет беспокоиться.

— В каком плане, Насть?

— В психиатрическом! У нее там такие глюки пошли...

— Да иди ты! Рассказывай!

— А может, это и не глюки, — задумчиво закончила свой рассказ Настя. — По телефону ее голос такой счастливый стал, что прямо так и хочется ей пакет соли в чашку с кофе высыпать.

— Девушки, вы уже закончили, можно мне выползать из кухни? — донесся из глубины квартиры голос Вадима.

Нет, ну реально достали меня эти регулярные прогулки арестантов с конвоем. Только уснешь, так следующую партию выводят на допрос, а предыдущую снова запихивают в камеры. Прямо конвейер какой-то, а что самое обидное, так меня никто не пригласил на прогулку! И вот теперь я один-единственный ноги не размял. Обидно, слушай, чувствую себя каким-то неполноценным. Я тут Лабина ликвидировал, а меня даже на допрос не хотят вызвать, брезгуют царевичеубийцем, гады. И поспать вдобавок мне не дают, почему петли на дверях не смазаны?!

— А меня когда на допрос пригласят? — задал я совершенно справедливый вопрос крабам, распределившим по камерам последнюю партию вернувшихся благородных сидельцев. — Все кроме меня уже прошли эту процедуру, что я вам рыжий?

— Зеленый! — буркнул один из гвардейцев. — Молись, чтобы тебя вообще никуда не вызывали, целее будешь.

Так, похоже еще один гвардеец не совсем верит в официальную версию смерти короля и королевы, а также наследника престола и бастарда. Не верит, а ничего сделать не может. Официально тесс Бармаш надел корону на свою лысину вполне законно. Единственный наследник по мужской линии — этого у него не отнять. Полностью непричастен к гибели королевской семейки, якобы. Да его даже в городе не было, когда случилось ужасное! Только кого же я тогда видел, валяясь на грязной брусчатке весь в крови, соплях и слезах? Хрен с вами, наконец-то смогу заснуть.

Несколько аничей стояли на опушке леса и смотрели на колоритную парочку приближающихся к ним нищих.

— Как знаешь, Станк, — продолжил разговор Кремнь. — Рискованное это дело. А вдруг не получится? Вдруг принц умрет? Ведь этот меч судьбы еще ни на ком не проверяли.

— Вот и проверим на законном короле Торканы. Или ты можешь предложить что-то другое, или ты не выполнишь просьбу Барба?

— Нечего мне предложить. А Барб? — скрипнул зубами Кремнь. — Проклятые вороны, бросить своего...

— У них не было другого выхода, — перебил его Станк, — как и у нас. Барб умрет, и мы ничего не сможем с этим поделать, так пусть он погибнет не зря. А теперь поприветствуй короля.

— Ну вот и все, Ваше Величество, — по знаку Кремня бывшему наследнику престола предоставили коня. — Вы в безопасности, теперь небольшое путешествие, восемь дней спокойным аллюром, и мы в Полуденных горах. Не беспокойтесь, то, что Вам сказал Барб — абсолютная правда. Вы станете аничем, и никто и ни что не будет Вам угрожать. Оргин, благодарю тебя и твоих парней. — Вождь Снежных Крыс потянулся за кошельком.

— Совсем голову потерял, Кремнь? Ты мне и моим парням хочешь предложить деньги? Знаешь, что ты можешь с ними сделать, нет, так я сейчас тебе подскажу!

— Спокойно, Оргин, — между воинами встал Станк. — Кремнь не хотел тебя обидеть. Он неправильно выразился. Эти деньги мы даем не за то, что ты выполнил свой долг. Эти деньги должны помочь тебе и всем тем, кто участвовал в спасении принца. Пойми, сейчас в Гронлине неспокойно, многие горожане прячутся по подвалам, а вот когда все утихнет и начнется тщательная проверка, то эти деньги пригодятся. Вдруг кто-то из горожан что-то видел или что-то слышал?

— Мы действовали чисто, — возмутился Оргин, — никаких свидетелей!

— А вдруг кто-то захочет выслужиться или свести старые счеты? Взятки, чтобы чиновники смотрели не на донос, а на честные физиономии лояльных узурпатору горожан, ты из каких средств давать будешь? Кроме того, нужно присмотреть за девушкой Барба и за ее семьей. Мы хотели их вывезти, но не смогли. Я почти уверен, что этот тесс Валок отправит девушку в пыточную, чтобы выжать из нее то, что она не знает. Запоминай адрес: Северный конец, переулок рукодельниц, дом восемнадцать. Зовут ее Олана.

— Знаю такую, — кивнул Оргин, — огонь, а не баба. Скольких она мужиков с лестницы спустила, когда еще в отцовом доме жила, не пересчитать. А ведь все уважаемые горожане свататься приходили. А как стала мастерицей, так вообще ее обходить даже на улице начали, гордячка она, а тут, гляди, Барбу сдалась.

— А что будет с Барбом? — вмешался в разговор безземельный король, рассматривая разом поскучневшие лица своих спасителей.

— Да ничего с ним особенного не будет, — наконец нарушил тишину Оргин. — Скоро казнят его как убийцу наследника престола принца Лабина. Хотели еще и короля с королевой на него накинуть, да одумались. Слишком многие видели, как он спустя восемь кликов после смерти их величеств прорывался во дворец.

— Я хочу увидеть его казнь.

— Ваше Величество, это невозможно, — покачал головой Кремнь.

— Я понимаю, что это опасно, но провести меня обратно в Гронлин я вас не прошу. Это было бы глупо и нерационально. Станк, если я не ошибаюсь, Вы ведь один из сильнейших шаманов Полуденных гор, ведь так?

— Так, — поморщившись, ответил аничь.

— Вот и сделайте, чтобы я издали смог все увидеть и при этом остаться незаметным. Поймите, это не мой каприз, я должен увидеть его, увидеть последние мгновенья жизни человека, спасшего меня. Прошу.

— Я оставлю с тобой несколько парней, а сам с остальными не очень буду спешить, нагоните, — сказал через некоторое время Кремнь.

— Барб. — Я перехватил руку человека, тянущуюся к моему плечу. — Барб, больно, — я проснулся, — отпусти, — прошипела мне знакомая личность.

— Что ж Вы, мастер Байнар, свои руки по ночам распускаете? — тихо поинтересовался я и принял позу "весь вес тела сосредоточен на пятой точке". — А если бы я сломал Вам Вашу шаловливую конечность?

— Дело срочное, тессы с тобой поговорить хотят.

С чего это вдруг? Позавчера меня так добродушно встретили в темнице заключенные, что едва не скандировали речовки о коварном изменнике и убийце наследника престола Барбе. Просто у благородных сил не было достойно выразить мне общественное фи в особо крупных размерах. Видно, несколько раз каждый из тессов спотыкался на лестнице в самой циничной форме. Только на шипение у них сил и оставалось. Вчера они вообще меня игнорировали, а теперь вот так просто хотят со мной поговорить.

— Все здесь присутствующие сразу? — поинтересовался я.

— Нет, — к мастеру присоединился еще один собеседник. — Сначала только я один. Меня зовут тесс Ралон, до недавнего времени я полностью контролировал северо-западные окраины королевства. Я хорошо знаю аничей, Барб. Я также уверен, что ты не убивал принца.

— А еще громче Вы не могли бы прокричать о своих бреднях?

— Наш разговор слышат только трое, остальные все спят. Я хоть слабый, но шаман. Повторяю, я уверен, что ты не убивал принца. Кроме моих предположений есть некоторые факты, хоть и косвенные. Всех нас вчера допрашивал тесс Валок, будь проклято его имя...

— А кто он такой? — перебил я благородного.

— Цепной пес узурпатора.

— А почему допрашивал не сам тесс Бармаш, руки боится в крови запачкать?

— Он не боится, Барб, Бармаш просто не хочет, чтобы хоть что-то связывало его с предстоящими казнями, а они будут. Все находящиеся здесь знают правду о смерти короля и королевы.

— Вот как, однако заботится о своем имидже в глазах благородных и прочего народа.

— Заботится, а также не хочет иметь никаких бунтов на окраинах Торканы. Вчера утром Бармаш покинул Гронлин и отправился на юг королевства. Тамошние тессы возвели нынешнюю династию на трон и полностью поддерживали короля Ватора во всех его начинаниях.

— Рисковый и храбрый подлец, — вздохнул я.

— Бармаш никогда не был трусом, это единственное его достоинство. Кроме того, он также оправил во все провинции королевства своих доверенных людей. Они будут обещать тщательное расследование произошедшего убийства, послабление в налогах, расширение прав тессов и многое другое.

— Это понятно, также понятно и то, что никаких особых выступлений недовольных тесов не будет в ближайшее время. Знающие правду находятся здесь, а незнающие легко успокоят свою совесть. Сначала подумают, что, а вдруг так на самом деле и было? А потом станут считать, что так оно и было на самом деле.

— Ты прав, Барб, так оно и будет в ближайшие год или два. Но я не зря сказал, что храбрость является единственным достоинством Бармаша. Он еще жаден, жесток, мстителен и невероятно честолюбив.

— Хорошая смесь.

— Не то слово, Барб, — хмыкнул Байнар.

— А теперь о косвенных фактах, — продолжил тесс Ралон, — указывающих на то, что ты не убивал принца, Барб. У меня еще остались верные люди во дворце. К сожалению, их слишком мало, чтобы обеспечить мне побег, но информацию они смогли мне передать. Тесс Валок совершенно не уверен, что ты убил принца. Его люди прямо со вчерашнего утра стали искать в Гронлине графа Атора.

— Пусть ищут, может, найдут, а может, и нет, какое это имеет значение?

— Никакого, вот это и странно. Атор не имеет никаких прав на престол, зачем его искать, кому он нужен? Другое дело, что граф похож на принца. Так кого на самом деле ищет Валок? Более того, вчера в полдень этот пес окружил казарму аничей и потребовал от них сложить оружие и не препятствовать в обыске их помещений.

— И что мои родичи ему ответили? — ухмыльнулся я.

— Ничего особенного, — поддержал мою улыбку благородный. — Они разорвали контракт с новым бургомистром Гронлина и решили покинуть город. На северных воротах их повозки все же обыскали, но ничего или никого не нашли. В казарме тоже было пусто, и Валок скрипя зубами вынужден был позволить аничам уехать в родные горы.

— А этот Валок смелый парень, весь в своего господина, угрожать аничам...

— Он безумен, а не храбр. Конфликт с аничами мог привести к всеобщему побоищу в городе. Конечно, горцы и примкнувшая к ним часть горожан проиграли бы, но что осталось бы от города? Только это остановило Валока. И последний факт: у всех нас спрашивали на допросе о любимых местах прогулок принца и графа, зачем, если принц мертв?

— Все это, конечно, хорошо, тесс Ралон, но что вы хотите именно от меня?

— Я хочу знать правду, Барб. Я хочу знать, стоит ли мне и еще одиннадцати тессам приносить присягу узурпатору, стоит ли отдавать своих детей в заложники Бармашу? Ведь мы можем покинуть Гронлин и начать исполнять все повеления нового короля только тогда, когда наши дети приедут в столицу для получения хорошего образования в только что созданной королевской академии. Или если принц жив, то достойно умереть на плахе вместе с некоторыми тессами, а нашим детям и нашим преданным вассалам ничто больше не будет связывать руки. Они соберутся под знаменем законного наследника короля Ватора и свергнут узурпатора.

— Некоторыми тессами?

— Да, Барб, некоторыми. Те, кто не имеет нашего влияния в провинциях или наследников, годящихся в заложники, все равно умрут. Честный и справедливый суд тесса Валока во всем разберется, и окажется, что двенадцать благородных ни в чем не виноваты в отличие от четырнадцати явных мятежников. В отличие от тех, кто сейчас находятся рядом с нами.

— Зачем такие крайности? Принесите присягу, дайте заложников, а потом через несколько лет все можно будет переиграть. Судя по Вашему описанию, новый король еще та штучка и долго заигрывать со своими подданными не будет. Года через три-четыре он начнет давить на всех, и те олухи, сейчас нейтральные или даже поддерживающие Бармаша, взвоют не знаю как. А там и принц может появиться. С заложниками вопрос может быть легко решен. В любом случае в ближайшее время не стоит суетиться.

— Значит, принц жив. — Тесс стиснул мое плечо.

— Я этого не говорил.

— Не говорил, но тебя трудно не понять. Я умру легко.

— Вот только не надо здесь изображать красивые телодвижения. Умереть — легко, а вот выжить и раздавить гадину — сложно.

— Это противно нашей чести, Барб. Тебе этого не понять, ты не потомственный благородный.

— Ой, ой, ой, сейчас я оскорблюсь и расплачусь. Подумайте своими головами, пока они еще на ваших плечах. Те четырнадцать наших сокамерников все равно обречены. А вот вы можете и должны будете помочь одной личности, которая однажды назовет себя законным правителем королевства Торкана. Вы будете лгать, вы пойдете на клятвопреступление, вы сделаете все, вы должны сделать все. Подумайте над этим, подумайте и наберитесь мужества.

Опять этот проклятый скрип дверей, я бросил недоеденную крысу в отхожее место. Не буду я перед этими позориться. Грозный Барб по утрам питается всякой гадостью. Я понимаю, почему плохо смазывают, допустим, ворота или цепи подъемного моста. Враг бесшумно не попадет внутрь крепости или чего-нибудь еще. Впрочем, местную королевскую семейку это не спасло. Но почему здесь не смазать петли, экономят? Я вздохнул, кого сегодня поведут на казнь? Вот дьявол, и мастера Паулина забирают! Придется мне остаться здесь в гордом одиночестве. Я грустно подмигнул мастеру. А что еще я могу сделать? Это только в книжках начинают громко выражать сочувствие, сожаление и обещают никогда не забыть. Почти смешно, а может, мне заявить Паулину, что его смерть будет не напрасной, знамя истины скоро поднимется над Гронлином, справедливость восторжествует и все будут довольны? Совсем почти смешно. Хэппи-эндом здесь не пахнет. Позавчера казнили восемь дворян вместе с наиглавнейшим секретарем покойного короля Картошем. Вчера пятнадцать благородных во главе с тессом Ралоном увели, но казнили не всех. Наверняка часть мятежников просто выпустили, голос глашатая короля Бармаша не презентовал их присутствие на помосте. И это было самое радостное событие за последние дни. Хорошо, что Ралон и его банда прислушались к моему совету.

— Как поживаешь, Барб? — улыбнулась мне знакомая тюремная рожа.

Поживаю я не плохо, вертухай, а вот ты сегодня зря не пропустил свою смену. Настроение у меня подходящее. Прошлый мой урок ты недопонял, зачем так близко подошел к решетке? Прыжок к прутьям, ухватить почти успевшего отшатнуться тюремщика за пояс, рывок на себя и ударить в грудь. Теперь я поживаю хорошо. Опять скрежет дверей, за мной пришли? Я разжал руки, и тело тюремщика сползло на каменный пол.

— Тесс Догир, опять Вы навестили меня?

— Заткнулись, — бросил Догир начавшим возмущаться столь нелепой смертью своего дружка остальным тюремщикам. — Барб, ведь я тебя предупреждал. Впрочем твой поступок ничего не изменит.

— А Вы, тесс Догир, что-то быстро отреагировали? — За дверью подслушивали?

— Нет, я пришел за тобой, тесс Валок решил побеседовать с тобой в пыточной. Выходи.

— А Вас совсем не страшно? — поинтересовался я под лязг замков. — Даже скованный по рукам и ногам я могу быть опасным, а с Вами всего шесть крабов.

— Нет, Барб. На выход.

Да, у него есть основания чувствовать себя в безопасности, я вышел из камеры. До его горла я не дотянусь. Корпус Догира закрыт кирасой, да и сравнивать тюремщиков с гвардейцами глупо. Придется мне спокойно пройтись по коридору, слава богу, тут недалеко. А может, мне Варяга затянуть напоследок? К дьяволу, это будет чересчур. А вообще, глупо все получилось, рассчитывал на встречу с Твердом, а меня и так к нему захотели направить. Но нужно во всем видеть хорошее, например, петли дверей пыточной смазаны, я зашел в сопровождении своей свиты в рабочий кабинет палача. Тверд, привет, здравствуй и ты, очередная чернильная душа. А кто у нас в углу примостился такой благородный, судя по одежде, и незнакомый мне?

— Куда мне лечь? — поинтересовался я у Тверда.

— Постоишь пока.

Да не вопрос, Тверд начал прикреплять меня к какому-то варианту местной дыбы. Лечь я всегда успею, особенно под землю. Так, теперь Тверд начал снимать с меня кандалы. Грамотно действует, все по технике безопасности, сначала зафиксировал мои конечности, а только потом стал избавлять от лишнего железа и одежды. Правильно, это тряпье пригодно только для мусорного контейнера. А теперь что он делает? А, крутит какой-то барабан, в результате чего я скоро стану сильно напоминать человека Леонардо да Винчи, человека-звезду. О, глашатай на площади прорезался, какой у него поставленный и сильный голос, все слышно. Все горожане узнают, за что будут казнены изменники короны. Начал утренний петушок с перечислений грехов мастера Байнара как самой мелкой сошки из присутствующих на помосте. Ого, с каким подонком я общался! Тут и колдовство, предательство, воровство, шпионаж в пользу Анорского королевства, чьим подданным он является. Глупость несусветная, как будто королева, бывшая гражданка этой страны, не могла сливать гораздо более ценную информацию своему брату, чем придворные сплетни и слухи. Вы бы еще обвинили мастера Байнара в работе на Кампучию или Вьетнам! Тверд, что ты вытворяешь, мне же больно стало!

— Тесс Валок, я готов к работе, — поклонился палач засевшему в углу благородному.

Так вот ты какой "цепной пес" нового короля.

— Барб, где находится принц Лабин, — тихо прогавкал песик.

— Откуда я знаю, где вы его похоронили, — попытался я пожать плечами.

— Приступай. — Валок посмотрел на Тверда. — Лицо не трогай.

Ну-ну, всегда хотел узнать свой предел, скулил и перебирал лапками от желания! Дьявол, как больно! Тверд, ты из меня инвалида хочешь сделать?

— Повторяю, где находится принц, — скучающим голосом поинтересовался пес у меня, когда Тверд закончил крутить свой ворот.

— Мы разговариваем на разных языках, я убил его, и, где находится сейчас тело Лабина, мне неизвестно.

— Палач, изменник запирается, примени второй уровень допроса.

Вот хрен с бугра, дьявол, как же больно! Сейчас мои суставы покинут свои привычные места. Ой бл!.. А я не понимал, почему в Средневековье дыба считалась основным детектором лжи. Ой-е! Правда, тогда существовали еще милые игрушки вроде испанского сапога, железной девы, гроба чернокнижника, четок истины, гвоздей для ногтей и прочего, тисков, различных наборов стоматолога. Холодная вода прервала поток моих воспоминаний.

— Я спрашиваю тебя в третий раз, где принц?

— Не знаю, — прохрипел я.

— Третий уровень допроса.

Вот ведь садист, Тверд, я не тебе, и вообще, осторожней выдирай мне ногти. А теперь применим некоторые мои специфические умения. Раствориться, полностью раствориться в океане боли. Правда, я проходил этот курс с электродами в некоторых интересных местах в облегченном виде, но ничего, боль она и есть боль.

— Барб, — кто-то тронул мою опущенную на грудь голову, — пойми, я хочу помочь принцу Лабину. Где он, где он может прятаться, наслушавшийся сплетен и слухов, распространяемых врагами короны. Король Бармаш готов усыновить Лабина.

Так я тебе и поверил, песик. А вообще-то с такой проникновенной речи и надо было начинать допрос, вдруг я бы повелся? Вдруг я бы за это время пустил сок в камере, осознал свою незавидную участь и выложил бы всю правду-матку? А что, я не герой, станешь тут им, когда твоих сокамерников ежедневно казнят.

— Не хочешь говорить. — Песик отпустил мои волосы, — молчишь во время пытки. Палач, ты не особенно усерден, хотя твой контракт действует еще два года. Ты жалеешь своего сородича? Ты не исполняешь свой контракт?

— Исполняю, тесс Валок, и я не жалею Барба, он для меня никто, я отверженный, Вы знаете, что это значит.

— Знаю, но проверю. Писарь, пригласи сюда помощника городского палача, он в коридоре.

А вот это лишнее, так унижать Тверда не стоило. Надо же, его обвинили в непрофессионализме. Тебя бы сучонок на мое место, оценил бы искусство Тверда полностью. Да хрен с тобой, послушаю я лучше, что там кричит глашатай. Ого, так вот кто почти убил короля и королеву, провел убийц потайным ходом, а я и не знал, я-то сижу с таким чудовищем в одном пансионате. А вот и новый палач. С ним незнаком. А что он свою морду прячет под капюшоном, зрителей боится? Так их здесь нет. Тесс Догир со своей сворой в коридоре кучкуется.

— Четвертая степень допроса, — пролаял песик.

М-да, раствориться в боли, а чем меня удивит этот экземпляр? Да ничем хорошим! Кто ж так кровь бездарно пускает?! Ты вообще в курсе, что от сильной кровопотери чувствительность тела снижается?

— Остановись! — рявкнул пес на палача номер два. — Пошел вон!

— Тверд, приступай к пятой степени допроса.

— Опасно, тесс Валок, Барб может умереть.

— Знаю, я не новичок в дознании, все равно приступай.

А отдохнуть? Ой-е, раствориться, дьявол, ничего не выходит! Другой способ ухода от боли. Надо принять ее, надо почувствовать удовольствие от нее. Нет ничего слаще, когда тебе выворачивают и растягивают ребра. Да, да, я хочу эту боль, она лучше девушки. Приди ко мне, еще раз и еще. Опять вода, да сколько можно?! Меня решили заодно помыть?

— Где принц, Барб?

— Его тело у вас.

— Шестая степень допроса.

— Но, тесс Валок! У него сердце может не выдержать.

— Приступай!

Тверд, а зачем тебе эти всякие раскаленные железяки? Ты ведь не хочешь сделать из меня курицу-гриль. Б... Да...

Я едва смог поднять голову, вода, везде вода.

— Я же предупреждал, тесс Валок.

— Я слышал, отойди в сторону, седьмую степень допроса проведу я сам. Когда я был молодым, у меня даже камни разговаривали.

Ах ты, плесень, а еще благородным прикидываешься, пес смердящий. Да еще и умелый! Я забился на этой дьявольской дыбе. Боль, всюду только одна боль, и ничего от нее не спасает. Из пересохшего горла вырывается крик. Все, я спекся, я могу только кричать, плакать и молить о пощаде. Прекрати, сука! Прекрати все это!

— Где принц? — через миллионы лет боли донесся до меня голос пса.

— Он не может говорить.

— Тогда напои его, палач.

А сам-то ты кто? Может быть, поэтому ты так презрительно относишься к Тверду? Я сумел протолкнуть в горло глоток воды. Еще один и еще.

— Где принц, где он мог спрятаться?

— Не знаю, тесс Валок. Не надо больше, я не знаю! — по моим щекам покатились слезы.

— Может быть, ты говоришь правду.

— Правду, истинную правду, не надо меня мучить!

— А должен удостовериться. Ты крепкий камень, если сможешь остаться в живых после восьмой степени допроса, если опять скажешь мне, что не знаешь, то я тебе поверю.

И почему я такой упертый, я смотрел на подбирающего для меня инструменты совсем не песика, а матерого пса. Раскалываются все, другое дело, сколько времени это занимает. Успеют ли твои сведения устареть или нет, успеет ли уйти твоя группа. В принципе ситуации разные, но как-то похожие. Вот в чем вопрос...

Я уже не мог кричать, только хриплое дыхание, вот и все, на что я был способен. А тело, тело превратилось в один комок боли.

— Он уже пришел в себя, тесс Валок, — донесся до меня слабо знакомый голос.

— Где принц?

— Не знаю, — ответил я непонятно кому.

— Верю, палач приведи его в порядок, к завтрашнему утру он должен сам стоять на ногах.

Стоять на ногах, как же!

— Как ты?

— Хреново, Тверд. Чуть не сдох от боли.

— Лучше бы ты умер сегодня, завтра тебя казнят, а твоим палачом буду я. Мне это не нравится. Я пытался отказаться, но не вышло.

— А уж как мне завтрашняя казнь не нравится, ты бы знал. Привел меня в порядок для завтрашнего спектакля?

— Кости и суставы все вправил, раны обработал, обезболивающим тебя напоил, к утру оклемаешься и стоять на ногах будешь.

— Тверд, мне твое обезболивающее совершенно не помогает. Принеси лучше молока и свежий хлеб — сам лечиться буду. Кстати, благодарю тебя за шестую степень допроса, быстро ты меня вырубил, я даже почувствовать почти ничего не сумел.

— Не за что.

— А вот седьмая и восьмая степень, проведенная этим псом, меня впечатлила. Отличный палач, вот его настоящее призвание.

— Плохой палач. — Тверд поставил плошку с молоком и хлеб в изголовье моего ложа. — Зверь он, а не специалист по допросу. После пятой степени тебе нужно было дать отдохнуть несколько десятков кликов, а потом снова начать работу с четвертой степени до седьмой. Опять отдых и допрос с шестой до пока все не скажешь. Знаешь, Барб, ты самый стойкий камень, о котором я только слышал. Хотя мне бы ты все равно все рассказал. Я умею работать с болью.

— Свят, свят, свят, мне и полученного хватило, и вообще я был уже готов сознаться во всем.

— А почему не сказал?

— Из вредности, а теперь не мешай мне, лечиться буду, завтра ведь у меня премьера. Главную роль в таком спектакле нечасто предлагают.

— Ну, как я?

— Хорошо, Барб, ты отличный шаман. Молоко и хлеб исчезли.

— Я не шаман, я просто лекарь. А теперь дай что-то пожрать, — я сел на ложе, — и делись новостями. Расскажи, как вообще все произошло.

— Новости, — усмехнулся Тверд, протягивая мне кусок вяленого мяса с лепешкой и кувшин с вином, — главная новость только одна. Наконец-то на престол Торканы сел облагодетельствованный величайшей мудростью, благородством и честью король Бармаш. После убийства мерзкими заговорщиками всей семьи предыдущего короля он как можно быстрее прибыл в Гронлин и надел корону на свое чело, дабы королевство не захлестнул хаос и разорение. Воодушевленные столь замечательным событием Снежные Крысы покинули Гронлин. Представительство аничей осталось, пока осталось.

— Тверд, хватит размазывать кашу по тарелке.

— До восхода Светила оставалось несколько кликов, когда мятежники, используя потайной ход, пробрались в покои короля и убили его вместе с женой. Услышавшие шум гвардейцы взломали дверь и подняли тревогу. Принца в его покоях не оказалось. Тесс Капитан и его гвардейцы были обнаружены в соседней с покоями Лабина комнате мертвыми.

— Невозможно, чтобы их взяли тихо, Тверд!

— Они были все отравлены, Барб. Кто-то из тех, кого знал и кому доверял Капитан, угостил его и дежурную смену крабов-телохранителей вином. Скорее всего они стали мертвыми еще до убийства короля.

— Бл... Капитан, ты столько времени твердил мне об осторожности, а сам...

— Это еще не все, Барб. Тесс Корат, командир гвардии, приказал закрыть все выходы из дворца для всех, включая слуг, и начал руководить поисками убийц.

— И какие были у него успехи?

— В процессе поиска мятежников в гостевых покоях при сопротивлении временному задержанию были убиты несколько десятков придворных, включая оставшихся зачем-то на ночь во дворце канцлера и казначея. А вот министр двора остался жив. Более того, его нашли связанным в собственных покоях. Он и поведал всем желающим всю правду. Оказывается, возглавляли заговор канцлер и казначей, они хотели убить короля и королеву, а потом взять регентство над юным принцем до его совершеннолетия. Конечно, министр двора оказался преданным царедворцем и отказался участвовать в заговоре. За это его связали и оставили на время в покое. Но когда его уговаривали присоединиться к заговору, он узнал о нескольких влиятельных фигурах, поддерживающих мятежников. Мол, руководители мятежа хвастались тем, кто и сколько их поддерживают, запугивали бедняжку. Тесс Корат приказал большей части своей гвардии арестовать всех заговорщиков, находящихся в Гронлине. А министр двора пообещал помощь в столь богоугодном деле тех тессов, за верность короне он может лично поручиться. Помощь с благодарностью была принята. А вот меньшая часть гвардии, состоящая в основном из ублюдков знатного происхождения, осталась во дворце и начала поиски принца. Для начала был приказ задержать его со всей вежливостью, вдруг он не причастен к заговору? Интересный такой штришок. Основные жертвы во дворце при временном задержании были на совести этой меньшей части крабов, канцлер и казначей тоже их рук дело. Ну, а что потом, было, ты сам знаешь.

— Знаю, значит, продался Бармашу министр двора, и именно он руководил чисткой. Тесс Корат просто сообщник, тупой исполнитель. Он даже не понимает, что от него скоро избавятся.

— Уже, — усмехнулся Тверд. — Оставшиеся недобитые заговорщики сегодня ночью напали на этого доблестного воина в его собственной постели и убили. Вообще, из серьезных лиц Гронлина, судя по всему, в живых остались только тесс Лоташ, правда, его с дочерью никто и нигде не может найти. Благодарить за это нужно тесса Догира. Он почти сразу обо всем догадался и спас своего теперь уже наверняка будущего тестя со своей невестой. Хороший парень этот Догир. Честный и глупый. Решил поиграть в мстителя, оставаясь при этом внешне одним из самых преданных сторонников короля Бармаша. А вторым пока еще живым является министр двора. Тесс Томаш, бургомистр Гронлина, решивший не отличаться от толпы и еще в первый день мятежа поддержавший Бармаша на следующий день, отравился. Такое впечатление, что если бы он не отдал приказ аничам ни во что не вмешиваться, то, возможно, был бы еще жив. Пришлось совету спешно выбирать нового назначенного Бармашем бургомистра. Две трети совета города погибли во время народных волнений, а остальные неизвестно где. Некоторых из них по утрам находят в канавах с перерезанным горлом.

— Волнений?

— А как еще назвать то, что внезапно спокойная улица превращается в поле боя, а через клик она полностью пуста. Только народное волнение, Барб. Самое странное, что часть этих усопших отказывалась голосовать против нового бургомистра, а остальная часть была неприлично богатой.

— Да все они там небедные.

— А эти особо. Было несколько столкновений между стражей Южного и Северного концов и отрядами преданных Бармашу тессов. Эти выкидыши, я бармашевских ублюдков имею в виду, вообразили о себе невесть что. Начали вести себя как в своих ленах. Пытались грабить дома горожан, устраивать самосуд прямо на улицах, много чего они решили себе позволить. Вот им руки то и укоротили. Бармаш пожурил своих вассалов и стражников, этим все и закончилось.

— А что в Восточном конце?

— Тишь и благодать. Туда эти ублюдки даже не заходят. Даже тесс Навир открыл свое капитанство и порт.

— Расклад ясен. Началось небольшое противостояние. Одна сторона действует нагло, а другая — тихо и осторожно. Тесс Валок считает, что победил, и пока не хочет нагнетать обстановку. Восстание в столице ему не нужно. Тверд, посплю я у тебя, мне совсем не хочется возвращаться в камеру.

— Последнее желание мертвеца — закон.

— Не последнее, а предпоследнее.

— Барб, проснись. — Тверд потряс меня за плечо, сунул в руки кувшин с молоком и бросил мне на колени какую-то хламиду.

— Уже пора? — Я присосался к кувшину.

— Да, все уже ждут твоего появления. Одевайся и на выход.

— А что это у молока такой необычный вкус? — Я стал накидывать на себя одежду.

— Там яд, Барб. Ты приговорен к колесованию, и к тому моменту, когда я начну работать с твоим телом, ты уже будешь мертв. Так что не задерживайся, а то сдохнешь, не дожидаясь начала казни.

— Благодарю за подарок, Тверд.

— Быстрей на выход, весельчак.

— Последняя просьба, Тверд, если к тебе на допрос попадет девушка по имени Олана, пусть она останется живой в любом случае, на что бы тебе не пришлось пойти.

— Договорились, Барб.

— А хорошая возникнет легенда о мужестве горцев. Меня пытают, а я даже не кричу.

Тверд отвернулся и стал сосредоточенно копаться в своих инструментах. Мне показалось или действительно у него глаза на мокром месте? Да к дьяволу все, я шагнул вперед, мой выбор сделан давно, и я ни о чем не жалею.

Какое все-таки сегодня пронзительно бескрайнее небо. Боже, его синева так и ударила по моим глазам. Я слегка усмехнулся и неторопливо залез на повозку. А куда мне спешить? Я главное действующее лицо на предстоящем празднике жизни. Без меня ничего не начнется. Роман Аркадьевич, это я о себе говорю, как же сегодня и без Вас? Непорядок, Ромка, непорядок. Да пошло оно все! А почему так интересно молчат горожане? Что им мешает выплескивать свои эмоции? Я ждал от них проклинаний, да вы хоть поругайтесь на меня! Киньте в меня что-то тяжелое и дурно пахнущее! Нет? Странные люди. Неужели они мне сочувствуют? Тогда они все больные на голову. Я ведь преступник, я ведь заговорщик и убийца принца! Сам в этом признался сразу при задержании, неужели они об этом еще не знают? Знают, мои успехи на ниве предательства королевской семьи так ярко расписывает глашатай, следующий за повозкой, что самому тошно от омерзения опять же к самому себе. Все горожане знают про мой "подвиг" и молчат. А вот это лишнее, женщина, тебе не стоит осенять меня святым кругом и поднимать своего ребенка, дабы оный маленький юноша посмотрел на меня. Вот, все, как я и думал, несколько скользких мужчинок с неприметной внешностью вломились в толпу. Вот это да! Женщину и ее дитя моментально увели в переулок молчаливые громилы. Эти наверняка из гильдии кузнецов, кожемяк или тестомесов. Только там можно накачать себе такие мышцы, а сереньких мужичков и разодетых павлинов из новой королевской гвардии стремительно перехватили уличные зеваки. Засмеялся бы я, да кляп во рту мешает. Некоторых из этих зевак я знаю. Лично их гонял, когда доля срезанных с пояса кошельков растяп превышала все разумные пределы на один квадратный метр Гронлина. Делаем вывод, Ромка, все и все знают. Эта скотина просчиталась с моей публичной казнью, сильно просчиталась, но назад уже ему не отыграть. Так что быть представлению на главной площади столицы этого королевства, быть.

Понукаемый гвардейцами узурпатора, я взошел на помост. Снова привет, друг, я хмыкнул. Не каждый может назвать королевского палача другом, не каждый, но я могу. Тверд мой друг, а что касается его профессии, то каждый труд почетен и полезен. Кому-нибудь нужно быть и палачом. Очень уважаемая профессия. Нужное ремесло, правда, не сейчас и не для меня. Здесь мне лечь, Тверд? Ты не смущайся, ты пальцем укажи! Процедура четвертования долгая и нудная, зачем тебе и мне лишние неудобства, которых не будет? Помни, Тверд, наш уговор. Помни и выполни его.

Глаза Тверда закрылись на пару секунд и снова окатили меня синевой. Все он помнит. Тверд, прости меня. Тебе сейчас кое-что предстоит сделать со мной. Я знаю, что ты попытался отказаться от этой чести, но не получилось. Ты не виноват, это я виновен, я решил вернуться в Гронлин, хотя знал, чем это закончится, а ты... Так просто получилось, Тверд. Ты же королевский палач, кто же тебя уволит на пенсию в такое время? Изменника главного нужно казнить, меня то есть. Тверд, да нормально привязаны мои руки и ноги, будет чем заниматься тебе и нескольким лошадям слишком могучего сложения. Давай начинай меня слегка душить, потом вынимать внутренности, а только потом хлестать четверых животин. Тверд, что ты делаешь, зачем ты скинул со своей головы капюшон палача?!

— Прости, брат, — кинжал друга прочертил две вертикальные полосы на собственных щеках, — прости, Барб.

Сумасшедший, кто ж так берет на себя право кровной мести при этой публике, да еще и по нашему обычаю? По нашему, по обычаю варваров севера, по обычаю барбов, которых здесь все называют несколько иначе. Я Барб и горжусь этим. Я БАРБ! А яд-то уже действует. Хрен вам всем, а не опера боли в моем исполнении. Пора создавать легенду. Дьявол, что же так плечо чешется?

Блеск топора, и под громогласное молчание толпы голова убийцы принца рассталась с истерзанным телом преступника.

— Вот и все, — прошептал тесс Валок. — Барб, а ты смог меня поразить, ни крика, ни стона я от тебя не услышал.— Что это? — вдруг привстал он с кресла.

Разорванные лохмотья, едва прикрывающие тело казненного преступника разлетелись в стороны, и черная молния сорвалась с плеча Барба.

— Ворон. — Тверд скинул капюшон и напряженно всматривался в парящую над площадью птицу. — Ворон!

— Как же вами, людьми, легко управлять, вы так доверчивы и предсказуемы, — прошептал один из находящихся на площади, закутанный в длинный плащ мужчина. — Все, что я хотел, я получил, даже когда ты шел наперекор моей воле. Прощай, Барб.

Хриплое карканье раздалось над площадью, и птица исчезла.

Где-то далеко в больничную палату вбежали несколько врачей и медсестер. Они окружили лежащего на кровати человека. За их действиями отчаянными глазами следила прижавшаяся к стене девушка. Шли секунды, но ничего не менялось, суета врачей, электронный писк приборов, все оставалась по-прежнему. Наконец, по-видимому, старший среди медиков посмотрел на девушку и покачал головой. Слезы из глаз, подломившиеся ноги и мертвые глаза, с лица девушки как будто кто-то стер всю ее красоту.

— Я вернусь. — Принц с ненавистью посмотрел на город. — Я обязательно вернусь сюда. И отомщу за отца, за мачеху и за брата. Я — Барб и всех виновных в предательстве...

— Ваше Высочество, — прервал принца Станк. — Это имя Вам нужно еще заслужить. Вы не можете называться Барбом до тех пор, пока не докажете свое право на это.

— Я заслужу это право и даже не позволю себе при этом умереть. Я должен сюда вернуться, я должен отомстить. Я буду Барбом, и город содрогнется от моей мести.

— А разве это нужно?

— Станк, невиновные не пострадают ни в коем случае, а вот предатели...

— Ваше Высочество, Вы не так давно сумели сохранить себе жизнь, я поздравляю Вас с этим, а также с тем, что Вы можете стать Барбом. Поехали, хватит сжигать глазами город, нам предстоит длинная дорога.

Эпилог

— Андрей Федорович, Ваша жена Вас ожидает.

— Спасибо, Елена. — Мужчина стал подниматься по лестнице. — Дорогая, ты так быстро собралась на прием и даже надела по моей просьбе колье, подаренное мною тебе на нашу свадьбу. Дай мне руку, я провожу тебя к машине. Я не знал, что ты знакома с Марком Наумовичем Розенбергом, он очень хочет видеть тебя. Такому человеку нельзя просто отказать. Жанна, а что ты так побледнела?

— Андрей, твой тон, твое поведение меня пугает.

— Ты еще не знаешь, как я еще могу тебя испугать. Если ты причастна к смерти Романа, то я не смогу тебя спасти. Марк Наумович считает его своим сыном. Он сметет любого, кто окажется между ним и его целью. А ради дешевой шлюхи, выходящей замуж за деньги, а не за человека, я не буду рисковать своей жизнью.

— Андрей!

— В машину. Колье сними со своей прекрасной шеи и отдай мне. Ты с ним спала?

— Поддонок. — Жанна швырнула колье в лицо мужа.

— И куда мы едем? — мрачно поинтересовалась Жанна. — Топить меня в болоте будешь, так свидетелей много из охранников. Или ты их тоже решил ликвидировать, Арифмометр? — усмехнулась девушка. Это были ее первые слова за все прошедшее после ссоры с мужем время, первые слова за полтора часа.

— А нужно? — Андрей Федорович намотал колье на руку и провел им по лобовому стеклу. — Скрипит, и ты видишь, что даже царапина есть. Никакая это не подделка. Это именно то колье, что я тебе подарил.

— А как же...

— Он тебе просто дал тебе деньги, он дал деньги для лечения Ромы, дурочка ты моя любимая. Мы приехали, выходи. Михалыч?

— Андрей Федорович, периметр чист, все под контролем.

— Куда ты меня привез?!

— В церковь, я просто предлагаю тебе свою руку и сердце. И я хочу жить с тобой до глубокой старости и умереть в один день.

— Андрей!

— Объясняю еще раз, дуреха. Когда я узнал, что ты сделала для Ромы, то я стал по-другому смотреть на тебя. Я понял, что ты человек, а не безмозглая кукла. Это объяснение тебя устраивает? Или мне сказать, что я влюбился в тебя после того, как Марк Наумович мне все рассказал? Ты знаешь, он только в последние минуты дал отбой своим бойцам. А потом приехал и извинился за несколько неприятных для меня моментов. Так ты согласна обвенчаться со мной?

— Дурак! Конечно.

— Сергей! Полный контроль, у меня сердце ушло в пятую точку. Что-то здесь не так.

— Михалыч, что случилось? Все под контролем. Сейчас молодожены выйдут из церкви, и все будет пучком!

— Ты с кем разговариваешь, с начальником или с кем? Не извиняйся, мне это не нужно. Посмотри на крест, крест на крыше церкви, идиот!

— Обычный ворон там сидит, правда, крупный, но ничего необыкновенного.

— Это не ворон, это Ворон. Это он, я чувствую. Я привык его чувствовать. Неужели ты не видишь, что этот ворон идентичен татуировке Романа, только гораздо больше?!

— Михалыч, какой Ворон, Михалыч, бл... он растворился в воздухе!

— Именно тогда, когда молодожены вышли из церкви, и ничего тебя не удивляет? Виски привык выполнять свой долг до конца. Он ведь был телохранителем Жанны Кирилловны и защищал ее всегда.

— А растворился?

— Ему нечего больше здесь делать. Ему больше нечего делать в мире живых. Жанна Кирилловна теперь в полной безопасности во всех смыслах. Сергей, ты ничего не видел, я тоже. С миром мертвых я связываться не желаю.

Где находится штаб?

Что б мне довелось тебя оплакивать.

Клик — единица времени, примерно равная полутора минутам.

Тактическая группа эвакуации авиационной техники и спасения экипажей, одно из самых подготовленных специальных подразделений в мире, входящее в состав Корпуса морской пехоты США.