— Спасибо, ваше величество, — Луис отпил глоток. — Зачем вы все это мне говорите?
Король не отводил взгляда от лица юноши.
— Луис, какой боли ты так боишься?
Юноша не вздрогнул. И вдруг до него окончательно дошло, что Фернандо сумасшедший. Вернее, он ничем не отличается от садиста-отца. Губы герцога сжались в прямую линию. Обычно такие нежные и чувственные, стали вдруг жесткими.
— Вашему величеству важно знать, что именно для меня страшнее. Хорошо, я скажу. — он внезапно встал и шагнул навстречу мужчине. — Я испытывал все виды боли, о которых вы только что говорили. И ни одна не может сравниться с той, что вынимает душу. Надеюсь, такой я больше не испытаю, потому что я буду стремиться к тому, чтобы растоптать эту боль. Вы удовлетворены? Скажите мне, как я должен вернуть семье Сильвурсонни привилегии? Что именно сделать?
— Я рад, что ты так ответил. Ты так много рассказал мне сейчас, — глаза мужчина стали совершенно безумными. Дьявол старался забиться подальше, сейчас он был абсолютно бессилен. — Так много... — на лице короля появилась улыбка, полностью изменившая его лицо. Казалось, что черты лица заострились, стали хищными, кровь прилила к губам и щекам. Страшная маска из греческой трагедии. — Попробуй ударить меня, мой мальчик. Это приказ. За выполнение приказов я не наказываю.
— Ударить вас? — переспросил Луис. — Я не испытываю к вам того гнева, чтобы сделать этот удар болезненным. Вам ведь нравится причинять или дарить боль. Вы, наверняка, любите ее и испытывать. Что же, если это приказ, то я ударю вас так, как считаю нужным. — Герцог внезапно размахнулся и, сжав кулак, ударил мужчину в живот.
Фернандо не пошевелился, только напряг мышцы. Юноша был еще слаб, и сильно ударить не мог, так что с лица мужчины даже улыбка не сошла.
— Плохо. И это все, чему тебя научил Легрэ?
— Кто? Как вы смеете? — Луис отступил. — Ваше величество, я хочу слышать, что вы добиваетесь? Вы несомненно умнее меня и старше, но ваших намеков я не понимаю. Изъясняйтесь прямо. Выражайте ваши мысли и желания напрямую.
— Покажи мне все, чему тебя научил Легрэ, — Фернандо встал и подошел к юноше. Взгляд безумных черных глаз не отпускал небесную голубизну, цепко ловя в ней каждое изменение. — Ну? — Мужчина склонился к юноше и, не отпуская его взгляд, выдохнул в губы, — Удиви меня, если сможешь.
— Я не владею этой наукой, — Луис задохнулся от новой близости. — Никто ничему меня не учил. Вы что-то путаете, ваше величество. И если честно, общение с вами напоминает мне странный театр.
Фернандо продолжал держать взгляд мальчика, продолжал пить его дыхание, продолжал давить собой. И улыбаться.
— Герцог, у меня хорошая память. О чем же тогда была ссора, когда мы в первый раз встретились в этом монастыре? — мужчина положил руку на талию Луиса. Сквозь тонкую ткань рубашки чувствовалось тепло тела юноши. — Отвечай сюзерену, недобрый вассал.
Луис судорожно вспоминал, что произошло накануне вечером. "Рука. Она и теперь покрыта синяком от удара поясом. Ты ударил себя за страсти, которые усмиряешь.
Близость Фернандо теперь так похожа на близость Легрэ. Ты объект страсти, желания. Юноша потянул руку вверх".
— Мы ссорились из-за того, что я ударил себя по руке. За невоздержанность. Брат Кристиан считает, что таким образом я себя унижаю, как будущий воин. Я сказал ему, что якобы собираюсь стать воином. Вернее, он узнал это из моего письма.
Мужчина внезапно отпустил Луиса и отодвинулся каким-то слитным, змеиным движением. Улыбки на лице не было.
— Повернись спиной к столу.
Это звучало, как приказ. Нет? Герцог развернулся, как потребовал того Фернандо. Он все меньше понимал, что хочет от него этот мерзавец.
Король зашел за спину юноши и через минуту вернулся с бокалом, наполненным до половины вином.
— Пей!
Забрав пустой бокал, он опять пошел к столу, но вдруг остановился и звонко шлепнул Луиса по заду. И стал холодно наблюдать за реакцией мальчишки.
Луис стиснул зубы. И промолчал. Горячим пропиталось нутро от вина. Видимо, Фернандо будет добиваться своего до последнего. Интересно, когда у него закончится терпение? Чуть повернуть голову, посмотреть надменно. Вы ломали Фредерика, мой король? Надоела игрушка. Решили заменить? Все знают, зачем я ехал к вам? И вы знаете...
И это все? Дьявол внутри разочарованно взвыл, почувствовав, что ему теперь можно выйти. Король проронил:
— Луис, ты слаб. Ты что, предпочитаешь быть подстилкой, а не воином?
Юноша, наконец, обернулся. Вот оно, вылезло само. Так долго пряталось, а теперь сдалось. Разочарую тебя... Да, тебе станет скучно, мой король. Я такой же как все. Нежный взгляд и немного оскорбленный вид, как делают все мальчики при дворе. Ненависть, горящая в груди.
— Наверное, ваше величество. Позвольте мне уехать.
Фернандо весело расхохотался. Браво-браво! Дьявол весело вторил, мерзко подхихикивая. Отсмеявшись, он сказал:
— Мальчик мой, тебе, все-таки, удалось хоть чуть-чуть удивить меня сегодня.
Да, теперь можно будет действовать по-настоящему.
Покопавшись в куче одежды, он кинул Луису кинжал.
— Обрезай волосы по..., — еще один оценивающий взгляд, — да, пожалуй, по плечи. Если не хочешь — просто откажись, ничего тебе за это не будет.
И уселся в кресло, с интересом наблюдая за герцогом. Левая рука короля играла с кончиком малого кнута. Шансов Луису покалечить себя или его он не собирался давать.
— Может, сразу начнем с тела. Я заметил отметины на лице того молодого человека. — Луис резко поднял лезвием к лицу и провел по ране. Кровь сразу потекла вниз и окрасила чистую рубашку. Еще одно резкое движение, и копна волос летит на пол. Улыбка. — Так нравится?
Еле слышный свист кнута разрезал воздух. Боль обожгла правую руку юноши, заставляя его выпустить кинжал. Фернандо подошел к герцогу и ногой отбросил кинжал под стол.
— По-моему, тебе самому это нравится, — и склонился к лицу юноши, слизывая с раны кровь. — Нравится?
Рукоятка кнута упиралась в спину Луиса.
— Нет. Вам это нравится. — Отозвался юноша, становясь еще прямее у прямее. Сейчас, когда его волосы стали короче и была открыта шея, он стал казаться еще более юным. — Вы так и будете игнорировать мои вопросы ваше величество? Что мне нужно сделать, чтобы вы сняли опалу и могу ли я уехать?
— Стать воином. А пока побудешь моей подстилкой, как и выбрал, — Фернандо с силой толкнул юношу на постель. — Кстати, Луис, ты слабости еще не чувствуешь? — с язвительной "доброжелательностью" осведомился мужчина.
— Вот еще, идите к черту! — юноша вскочил на ноги и рванул к окну. Секунда, и он уже стоит на нем, распахнув створку. — Не подходите ближе.
Король ласково улыбнулся и почти одновременно шею Луиса обвил кнут, рывок — и он лежит на полу. Фернандо подошел к нему и покачал головой:
— Мальчик мой, а говорил, что не нравится боль.
Жаль, снадобье не подействовало чуть раньше — шрам на шее может остаться. Закрыв ставни на засов, он подошел к юноше, который пытался подняться. Легко подхватив Луиса на руки, Фернандо уложил его на кровать, лег рядом, прижал к себе юношу и начал шептать ему на ухо:
— Слабость уже есть, и сильная, да, Луис? Рассказать, что будет дальше?
— К черту идите... — мышцы стали слабеть. Его опять опоили... Все попытки освободиться выглядели, как трепыхания. — Не смейте ко мне прикасаться. Я сказал. Спать с вами не намерен.
Фернандо чуть повернулся, чтобы ему было удобнее обнимать юношу.
— Луис, я не прощаю дерзости и обмана. И глупости. Ты сегодня продемонстрировал все три эти качества. Ты сам знаешь, что это значит. Наказание, мой мальчик, наказание. Скоро, примерно через полчаса, ты уснешь, и уйдешь в страну кошмаров. Ты не будешь чувствовать, что с тобой будут делать. А проснувшись и поняв, что с тобой сделали, ты не будешь знать кто. Может я, может кто-то из моих гвардейцев. Может не один. Если бы не эта твоя глупая выходка с кинжалом, я бы дал тебе противоядие.
Мужчина погладил юношу по волосам.
— Шрам тебе не идет, в отличие от того юноши. Хочешь что-нибудь сказать?
И король нежно поцеловал Луиса в уголок глаза. Дьявол тихонечко скулил — ему было мало, хотелось накрыть губы юноши своими губами, целовать, ласкать, срывать его стоны.
— Нет, — пусть будет так. Ты ведь хотел себя уничтожить до конца... Хотел. Пройти через ад и уничтожить в себе душу. Уничтожить. Юноша закрыл глаза, хотя вовсе не спал. Он просто ощущал слабость и больше ничего. Это даже хуже, если король намерен осуществить свои намерения. Сон не приходил. Странно. Не приходил. Просто мысли стали другими.
Фернандо лежал и легко гладил мальчика, нежно целовал его глаза, щеки, невесомо касался губ, ласкал языком порез, на котором еще иногда появлялись капельки крови. Иногда поцелуй переходили на шею, становясь более чувственными. Когда дьявол начинал бесноваться, требуя выпустить его наружу, мужчина замирал, просто прижимал к себе мальчика. Через несколько минут поцелуи возобновлялись — такие же легкие и осторожные.
Луис делал вид, что спит. Король обманул его. Это не средство для того, чтобы заснуть. Герцог четко ощущал свое тело, свое сознание. И чувствительность его словно повысилась. Каждый поцелуй отдавался в теле. Терпеть становилось все сложнее. Руки скользили по рубашке. Губы — по лицу и плечам. Луис открыл глаза.
— Вы и сами большой обманщик. — прошептал в губы приблизившегося Фернандо. — Дерзкий, самодовольный и глупый.
Мужчина накрыл губы Луиса поцелуем, все еще нежным, но чуть более требовательным. Разорвав через несколько секунд поцелуй, он прошептал:
— Нет, мальчик мой, скоро ты уснешь. Я же обещал отправить тебя в страну кошмаров. В таком состоянии дорога туда будет легче. Или... — рука мужчины опустилась к паху юноши, — будет дорога в сладкий сон. Стоит тебе только сказать "Да". Спать сейчас с тобой я не буду. Тебе же понравилось вчера ночью?
— Я не буду спать. — Луис продолжал сопротивляться. — Я все равно... — он замолчал, не собираясь произносить мысли, крутящиеся на языке, вслух. — Делайте, что хотите. Мне все равно.
Фернандо мягко улыбался, продолжая поглаживать через рубашку свидетельство явного желания юноши. Зелью нельзя сопротивляться, сколько раз он его уже опробовал. Воспоминания толкнулись в голову, заставив чуть посильнее сжать плоть юноши.
Вздох. Приручает к своим рукам. Хочет подчинения... Разум пытался найти лазейку. Перед отъездом Луису давали четкие указания, что нельзя говорить "нет" королю. Что только он способен вернуть былую славу роду. Трусостью было бежать. Но еще большей — сдаться теперь.
Мужчина вернулся к легким поцелуям, только теперь он продолжал откровенно ласкать юношу, все еще не касаясь его тела. Время почти на исходе:
— Что выбираешь? Какой путь?
Дьявол плясал в глазах красными всполохами, требовал крови, требовал свое. Второй день под руками такое тело, и еще не испробовано! Дьяволу было все равно, что мальчик будет с мужчиной долго, что можно будет получить не только тело. Он все требовательнее просился наружу.
— У меня нет выбора, ваше величество. Мне ведь давали указания... — член требовал ласк и нежности. Еще, еще чуть-чуть... — Я вынужден говорить "да", но оно означает и "нет". Вы ничем не заслужили моей приязни.
— Спи, мой милый, — Фернандо поцеловал Луиса в лоб. — Добро пожаловать в ад.
Последние несколько минут, пока юноша еще был в сознании, он сидел на кровати рядом с ним и провожал его взглядом своего дьявола. Пусть смотрит. Король знал, как действует такой его взгляд. А еще он знал, как корежит сейчас тело Луиса, знал, что это будет продолжаться до тех пор, пока не наступит разрядка. Это ощущение будет пробиваться даже в глубокий сон, куда сейчас уходил мальчик.
Задумчиво поглаживая щиколотку юноши, Фернандо думал, понял ли мальчик, что он о себе выдал. Луис уже испытал нужную боль, и единственный, с кем он мог это сделать — Легрэ. Счет к мерзавцу возрастал.
Убедившись, что юный герцог уснул, мужчина немного отпустил на волю дьявола. В конце концов, он не собирался слишком строго наказывать своего мальчика. Оторвавшись через несколько минут от Луиса и облизнув губы от спермы юноши, король придирчиво осмотрел его. Вроде бы никаких новых синяков, это было хорошо.
Одевшись и подобрав все свое оружие, Фернандо крикнул лекаря. Пока тот обрабатывал новые раны юноши, король еще раз перебирал все, что нужно обговорить с падре Паоло. Дьявол внутри недовольно ворочался, но он был под контролем. Лишь бы никто сильно не рассердил.
Луис очнется к вечеру, тогда он и вернется. Новый этап дрессировки, новый этап тренировки. Жаль, здесь мало места, не развернуться.
Предупредив Лукаса о состоянии мальчишки, Фернандо пошел к инквизитору.
28
Аббат Себастьян был человеком отчасти сумасшедшим. Вероятно, потому ему удача шла в руки и позволяла подниматься все выше после почти года, проведенного в застенках инквизиции. Сдавший молодого монаха орден даже не представлял, через что прошел тогда еще юный Антаун Сальярси!
Но теперь его земли простирались от океана и почти до северных земель, укрепленные сильной армией и большими доходами, которые стекались со всех сторон. Себастьян не собирался отдавать созданное лишь после одной угрозы падре Паоло. Более того, появление палача, с которым у него были общие воспоминания, лишь подогрело желание уничтожить инквизиторский обоз. На это имелись и средства, а главное — желание.
Как только Кристиан вернулся после обеда в келью мужчины, тот сразу дал понять, что следует задействовать все силы.
У Себастьяна чесались руки оказаться наедине с милым убийцей. И еще его очень интересовал капитан. Не просто так тот появился в столь отдаленных от столицы землях. Его привело сюда дело, порученное либо королем, либо его фаворитами.
Мужчина улыбнулся. Монастырь и сам построен, как неприступная крепость — на возвышении. Пространство вокруг просматривается очень хорошо. Стены высокие, приспособленные к атакам извне. Смотровых башни три. А уж о катакомбах и говорить нечего.
Оставалось только дождаться, что арабские связи сработают четко. Заинтересованные в свободной торговле, они согласятся на взятие и уничтожение маленького отряда в гостевом домике. С передвигающимися войсками короля — были у аббата и такие сведения, придется разбираться уже самим, но главное — Паоло. Мужчина даже облизнулся, представляя, как тот завтра утром окажется в его лапах.
Кристиан Легрэ же имел, в свою очередь, на предстоящую смуту свои цели. Он не знал, что с Луисом, а ему очень хотелось. Еще ему хотелось выяснить, зачем инквизиции нужен герцог и почему его до сих пор не переправили в столицу? Легрэ убил Гиральда — и первая кровь уже была пролита, теперь началась война — настоящая и последняя. Едва вооруженный до зубов отряд арабов проник в монастырь, тот превратился в поле брани. Легрэ сам возглавлял резню и дрался, точно озверев, не щадя никого и ничего. Гвардейцы, сопровождавшие инквизицию, были прекрасными воинами, но арабы превосходили их числом. Когда инквизитор и его слуга были взяты в плен, Легрэ не почувствовал облегчения — Луиса в шуме битвы он так и не отыскал. Кристиан уже отчаялся, когда кто-то из воинов доложил, что три человека со стороны врага скрылись в подземельях монастыря. Дальше Кристиан уже не слышал ничего — взяв с собой около десяти воинов, он бросился в погоню. В пластинчатых доспехах, в крови по локоть, с растрепанными волосами и безумным горящим взором, он был собой — настоящим воином, не прикрытым личиной монаха.
