Монастырь-3: свадьба для ангела (2 часть)

Сильвурсонни пожал плечами. Стоило ему один раз сбежать и закрыться в комнате, так сразу...

— А если я захочу спрятаться, то вы и тогда будете знать, где я?

Фернандо с наигранным удивлением посмотрел на мальчика, приподняв бровь.

— Нет, конечно. Но если останется что-либо, требующее твоего внимания, я это буду знать. И вообще, давайте уже праздновать.

И он протянул кубок Луису.

Легрэ отсолютовал герцогу полным кубком и торжественно сообщил:

— У тебя родился сын.

— У меня? — Сильвурсонни чуть не упал. Он даже вздрогнул. — Почему у меня?

— Ну как тебе сказать, милый, — чуть задумчиво протянул король, потом не выдержал и улыбнулся: — Формально у меня, конечно.

— Я не понимаю, — голубые глаза переходили с Кристиана на Фернандо.

— Ну ты даешь, — Кристиан отхлебнул вина и рассмеялся так весело, что на глазах выступили слезы.

— Анника родила, — пояснил король, улыбаясь. — Мальчик. Завтра будет официально объявлено. Пока обряды идут.

— Но почему вы решили, что это мой сын? — забормотал Луис.

— А чей? — изумился Кристиан.

— Я... Не мой, — герцог покраснел.

Фернандо переглянулся с братом и, отставив кубок, подошел к мальчику мягким шагом. Приподняв его лицо подбородок, внимательно вгляделся в подернутые смущением и испугом глаза.

— Твой... Мой... Наш. Это наш ребенок — неважно кто зачал.

Оставалось только кивнуть и признать, что Фернандо прав. Если ему хочется, пусть будет так.

— А мальчик очень похож на Луиса, — попивая вино, подметил Кристиан. — Носик. Глазки. Красавец.

— Нет, — Сильвурсоони отрицательно покачал головой, достаточно того, что все позади, и король получил наследника. — За короля! — он отпил из кубка.

— За тебя, милый, — Фернандо, не отрываясь, смотрел на раскрасневшегося мальчика. Отпил глоток и повторил: — За тебя.

— За будущего короля, — сказал Кристиан и осушил кубок до дна.

Тот отвел взгляд.

— Я, пожалуй, прогуляюсь, — Луис вдруг отставил бокал и направился к выходу. — Я скоро вернусь.

Но дойти до двери ему не дали — сильные руки захватили в плен объятий, горячее дыхание обожгло шею.

— Мы с тобой. Что-то не хочется тебя сейчас одного отпускать, — прошептал Фернандо.

Герцог напрягся.

— А я только на несколько минут.

Легрэ отставил кубок на стол и тоже подошел к юноше.

— Ты что, не рад? — спросил он, погладив его по щеке. — Эй, все же хорошо. Все просто прекрасно, милый.

— Я рад. Очень рад, — Луис от чего-то подумал, что никогда не освободится от вины за ту ночь и покраснел еще сильнее.

— И мы рады. — Кристиан взял лицо герцога в ладони очень нежно, легко поцеловал в губы. — Правда. Не убегай... иначе мы снова будем волноваться, а мне лекарь не разрешает.

— Я вернусь, сейчас... — герцогу требовался хотя бы один глоток воздуха, чтобы прийти в себя.

— Считай, что уже вернулся. — Кристиан поцеловал герцога в губы уже страстно, жадно, с любовью.

Тот даже не трепыхнулся, но подумал, что если ребенок со светлыми волосами и... Какой ужас!

— Или ты предпочитаешь празднование продолжить где-нибудь в другом месте? — промурлыкал Фернандо, целуя мальчика в шею.

Вопросы мешали думать, а поцелуи — отвечать. Герцог все же опять попытался выскользнуть прочь.

— Я приду... Я... дайте мне отдышаться.

— Сейчас открою окно, — король сделал вид, что не понимает, что происходит с мальчиком и прижал его к Кристиану, якобы отпуская из объятий, и направился к двери — тщательнее запереть.

Луис бесполезно рыпнулся из рук барона. Невесело стало совсем. Неужели нельзя дать немного времени, чтобы прийти в себя? Руки сжались в кулачки.

А Кристиан просто взял и крепко, жадно, долго поцеловал его в губы, словно утверждая этим поцелуем свою власть. Руки на талии мальчика сжимались все крепче.

Холодный воздух ворвался в распахнутое окно, принеся с собой морось и свежий запах дождя.

— Не волнуйся, милый, — Фернандо огладил мальчика по спине.

А мурашки побежали по коже под просторной хлопковой рубахой. Только бы не продолжали про Аннику и ничего не говорили. Нет, если разговор начат, то следует протерпеть его до конца.

Легрэ прервал поцелуй и, тяжело дыша, многозначительно посмотрел брату в глаза. Лукавая ухмылка стала началом к более решительным действиям, и Кристиан толкнул герцога в объятия короля.

— Держи ему руки, Фернандо.

— Что? — не успев опомниться от власти губ, Сильвурсонни распахнул глаза.

Король перехватил мальчика, заведя его руки за спину и твердо, но пока не больно, сжав.

— Ты обещал мне подчиняться, — еще один поцелуй опустился на шею мальчика, — перед богом и людьми.

Явный шантаж оправдывался намеченным планом, и Луису не нравился шаловливый тон короля, в котором звучал намек.

— Еще хочется... подышать? — Фернандо слегка прикусил мочку уха герцога.

— Сейчас расхочется. — Легрэ сделал шаг вперед и положил ладони на бедра юноши.

Нервная дрожь пробежала по ногам, и юноша спросил тихо:

— Что вы задумали опять?

— Праздновать, — шепот монарха струился тихой змеей. — У короля родился сын, такой же прекрасный, как его жена. Такой же светлый, как его жена. Такой же ангел, как его жена. — Голос горячими словами расцветал по коже мальчика, вкус которой разжигал страсть Фернандо все больше и больше.

Луис вздрагивал от каждого слова, и пальцы его холодели. Как такое могло случиться? Зачем? Какой стыд! Позор. Ведь поданные поймут, что произошло. Темноволосый наследник не вызвал бы пересудов, а тут...

— Прекрати, — выдохнул испуганно.

— Фернандо, — между делом поинтересовался Легрэ, подхватывая бедра Луиса и закидывая их себе на талию, — ты сейчас которую свою жену имеешь в виду, настоящую или не очень?

— Настоящую, — монарх покрепче перехватил мальчика, чтобы тот ничего не вывернул себе случайно. — Настоящую, — еще один поцелуй расцвел розовым на шее герцога.

— Пожалуйста, — Луис смущался все сильнее, понимая, что женой называют его. Что король считает этого ребенка чуть ли не... еще более стыдно звучит.

— Что, милый? — поинтересовался Кристиан, запуская руку между ног герцога. — Ты словно и не рад.

Луис проглотил слова, остались только звуки, мычание, перешедшее в стон.

— Мне понравилось дитя, — вдруг ласково шепнул Фернандо мальчику. — Вырастет таким же красивым и умным, как ты.

— Хватит, прошу, — герцог забился в руках любовников и задрожал.

— И соблазнительным, — король и не думал отпускать мальчика, воспаляя его разум и тело.

Сильвурсонни уже и не надеялся на то, чтобы освободиться. Сейчас это было бесполезно. Если мальчик светлый, — горело сознание, — значит, в тот раз все произошедшее стало фатальным. Тогда почему Фернандо так радуется? Надеется, что Луис опять пойдет к королеве? Издевается?

Рука Кристиана откровенно поглаживала плоть герцога, а другая держала крепко.

— Луис, сколько можно? — мурлыкнул Легрэ, невозмутимо наблюдая за тем, как его пальцы ласкают член юноши, попутно борясь с мешающейся тканью алого блио.

— Что? Не надо об Аннике... — стон сорвался с полуоткрытых губ.

— А ты представь, милый, каким будет твой сын через пятнадцать лет, — и Фернандо вдруг сделал шаг вперед, одной рукой обхватывая тело мальчика, второй крепко, до боли, сжимая его запястья. — Как думаешь, он мне понравится?

— Да, понравится... — боль в запястьях и рука Легрэ, обхватившая член через ткань не позволяли ни секунды на сопротивление. — Что ты хочешь.

— Я? — хмыкнул монарх. — Тебя и твоих детей.

По спине прокатилась новая волна дрожи. Нет. Он не пойдет к королеве. Нет.

— Как, еще одного? — изумился Легрэ, с неподдельным интересом встречая взгляд герцога. — Это нужно для государства?

— Нет, — теперь уже Сильвурсонни залепетал вслух. — Ни за что.

— А как же обещание во всем подчиняться? — Фернандо с удовольствием провел языком по щеке мальчика, собирая вкус стыда и желания.

— Ты меня шантажируешь, так нечестно. Ты... — Луис плавал в близости двоих.

— Луис, послушай его, — встрял Легрэ. — Сделай как он просит. Дети — это не так плохо... Ты поймешь со временем.

Вероятно, следовало поспорить, но герцог никогда не шел против Фернандо, но теперь его сердце забилось слишком часто. Глаза налились яростью.

— Если я пойду еще раз к Аннике, то к чертям тебя брошу, — зашипел он на Фернандо.

— М-да? — удовлетворенно откликнулся король, продолжая крепко держать мальчика. — Правда? Расскажи, как ты это сделаешь, — горячий шепот прошелся по шее Луиса.

— Я... я... уйду и все. — Луис зарычал. — Не смей, не трогай, это не шутка.

Легрэ резко поставил на пол ноги юноши, и с усмешкой покачав головой, взял его член в рот. Жадно облизал, потом расстегнул пояс на талии герцога и швырнул в сторону.

— Не стоит говорить того, о чем потом будешь жалеть, — ласково сказал он, перехватив мошонку Луиса пальцами и едва коснулся губами бархатной кожи у основания.

Юноша хотел еще что-то сказать, но барон действовал так сноровисто, что слова застревали в горле.

— Уйдешь? От меня? — поинтересовался Фернандо ласковым змеем. Пальцы нежно пробежали по груди юноши, в то время как запястья сжимались все крепче и крепче. — От меня не уходят, милый. Тем более ты. — Пальцы оглаживали, теребили колечки в сосках, проходились остротой по ребрам. — Я тебя никогда не отпущу, уже предупреждал. Ты же этого не хочешь, ласковый мой.

Луис нечленораздельно застонал, его тело отзывчиво поддавалось на любые прикосновения любовников, но голова продолжала сопротивляться.

— Нет, нет... — герцог говорил про Аннику, но выходило, что он соглашается с королем.

— Не хочешь... Умничка... — Фернандо продолжал распалять тело мальчика, потом быстро расстегнул пояс одной рукой и скрутил руки герцога за спиной. — Ты же не хочешь меня рассердить? — ласковости в голосе было хоть отбавляй, да и оглаживающие движения вдоль спины были на редкость осторожными.

Юноша всхлипнул, и первая слеза от напряжения покатилась по его щеке. Даже то, что его собираются связать, сейчас было не важным и далеким.

Кристиан посмотрел на Луиса, взглядом спрашивая, в чем дело? Потом поднялся и, взяв его лицо в ладони, стал нежно целовать в губы.

— Скажи... Давай, скажи уже, что творится в твоей голове? Почему ты не рад?

— Не хочу с ней спать, — выстраданное признание давалось нелегко.

— Почему? В чем настоящая причина? — Фернандо опять прикоснулся аккуратно губами к мальчику, как будто боялся нечаянно сломать тонкую ледяную игрушку, блестящую иглами прозрачного света.

— Я... не хочу... С вами только, не с ней, — непонимание, почему его продолжают допрашивать о таких очевидных вещах, складывалось в новые страхи.

— С нами ты будешь спать, — руки короля опять раскользили по бархатной коже мальчика. Промозглый воздух оседал маленькими капельками на коже и шкуре на полу, приятно холодя пространство. — С нами получать удовольствие. С нами делить жизнь. Но нам нужны еще дети. Один ребенок — слишком рискованно, если он умрет — что будет с тобой?

Кристиан склонил голову на бок и с любопытством ждал ответа. Пальцы ласково гладили щеку мальчика.

Луис выгнулся послушной струной в руках Фернандо. Смысл доходил смутно и заставлял гореть огнем. Нет, даже если... Лучше... Сильвурсонни рванул из объятий короля.

— Уже так торопишься? — излишне ласково поинтересовался король, пальцами как тисками сжимая бока юноши. — Может, хоть на этот вечер останешься с нами?

Монарх бесцеременно развернул Луиса к кровати, с каждым словом подталкивая мальчика все ближе и ближе к убранной богатым красным покрывалом поверхности.

Кристиан пошел следом, с интересом наблюдая за любовниками.

Голова герцога пошла кругом. Им не удастся его уговорить. Не будет никакой Анники.

— Меня радует твой энтузиазм, милый, — Фернандо толкнул мальчика на кровать и, чуть прижав за поясницу рукой, легко прикусил кожу между лопатками. — И меня радует, твое сопротивление. — Жарко зашептал на ухо. — Я хочу упрочить твое положение, мальчик мой. Это не измена, не удовольствие, это необходимость. Пожалуйста, пообещай мне, милый, — голос подернулся хрипотцой желания.

— Нет, — сопротивление разума не вязалось с подчиненностью плоти, с тем, как Луис прогибался навстречу

— Даже, если от этого будет зависеть жизнь Фернандо? — Легрэ неторопливо стал раздеваться.

Глупое шантажирование становилось все более опасным и переходило все грани. С чем сравнивалась жизнь? С постелью у королевы? Луис вывернулся и упал плашмя на кровать.

— Дайте мне выйти, — зашипел он, дергая руки из пояса.

— Подышать хочешь? — монарх с интересом склонился над мальчиком и вдруг подхватил его на руки и поставил около окна, как бесценную фарфоровую статуэтку. — Смотри, милый. Это твой замок. Твоя земля. Твоя — как моего любимого, как человека, с которым я готов делить все. Радость и печаль, болезнь и здравие, жизнь и постель. Все. Раздели со мной ответственность. Прошу, — Фернандо обнимал своего светлого мальчика, чувствуя как тот дрожит под руками.

Луис и раньше высоты боялся, а тут его еще в окно выставили полуголым, вернее почти голым. Тело забила нервная дрожь.

— Хорошо-хорошо, как ты скажешь...

— Фернандо? — опасливо позвал Легрэ. — Мне кажется, в постели это делать будет удобнее... К тому же, не вывалитесь оттуда оба, ради бога.

— Спасибо, милый, — монарх трепетно провел руками по плечам мальчика, собирая мелкие подрагивания мышц. На губах появилась бледная тень довольной улыбки. — Расставь ноги.

Герцог боязливо расставил колени, опасаясь, что сейчас — прямо теперь — нырнет вниз, потому что камни осыплются внезапно.

— Я держу тебя, — крепкая рука твердо ухватилась за ремень, связывающий руки мальчика. — Страшно?

— Прекрати, пожалуйста, — Луис глянул в темноту пропасти и понял, что сейчас закричит.

— Кристиан, иди сюда, — ровным голосом позвал Фернандо брата, взглядом указав на связанные руки герцога и обозначив губами "Оба".

Легрэ подошел, нежно коснулся губами щеки короля, погладил юношу по спине и прихватил за связанные руки.

Именно тогда Сильвурсонни показалось, что он начал падать и ноги заскользили по камням в попытке отодвинуть бездну.

— Верь нам всегда, — прошептал Фернандо юноше и не думая отодвигаться от окна. Более того, улыбка становилась все более призрачной, хватка все сильнее, а другая рука настойчивой лаской легла на пах Луиса.

Тот только замычал что-то нечленораздельное. Пальцы обвили плоть, холодный воздух заставлял холодеть цепочку между сосками.

Кристиан наклонился и поцеловал стянутые ремнями запястья юноши, продолжая держать крепко. Происходящее все больше будоражило кровь, сводило с ума, дразнило.

— Луис, любимый... Тебе страшно?

— Да, — тихий стон слетел с губ. Его наказывают? Да, за то, что не желает спать с Анникой. Сначала, что переспал, теперь, что не спит...

— Почему? Ты нам не веришь? — пальцы Фернандо продолжали гладить нежную кожу плоти мальчика, дыхание греть чувствительные точки на шее, все усиливая контраст между проиходящим и окружающим миром.