Он входит в меня — твой второй отросток, Амалей, твои черные отростки удерживают меня от бегства. Ты не позволяешь мне отстраниться. Расширяешь требовательно. Рычу... Пропускаю... Наслаждаюсь. Целую Шута. Впиваюсь ему в шею, в плечи...

Горячий пот струится по его коже. Тело сияет звездами. Мне больно, мне приятно. Мой член горит. Мой хвост давно сошел с ума.

Не надо только останавливаться. Не сейчас. Все мелькает и кружится перед глазами. Чувствую тело Амалея, лобзаю его осторожно и одновременно с вожделением. Когда сойду с ума от страсти и невесомости, когда взлечу навстречу звездам... Еще... не отпускать и быть самому в плену.

Шут вскрикивает, когда я заполняю его горячим потоком спермы. Пульсирует мой хвост в Амалее... Я умираю от страсти...

Я хочу умереть сейчас или оставаться вечно, сплетенным в кольцах и чернильности.

Амалей

Сложный безумный узор из двух видов тьмы, проникающих друг в друга... наслаждающихся, не знающих сомнений в эти сладкие до боли мгновенья... а внутри этого пульсирующего, жадно шевелящегося клубка ярко горит огонь... и он еще один связующий элемент... яркий, пряный, горячий... Я держу его, держу бережно, несмотря на то, что беснуюсь с ним вместе с тьмой... снова втянул когти, снова глажу нежно... но быстро лихорадочно перебирая пальцами по влажной коже... а пальцы в крови... в моей крови, стекшей с когтей, пропоровших ладони... Мы оба сходим с тобой с ума, Князь... из-за него... или друг из-за друга... все неважно сейчас... я отдаюсь тебе, Князь, позволяю твоему хвосту алчно хозяйничать в моем теле... оно течет мраком, пропитывающим тебя... хочу чтобы еще долго ты не мог смыть мой запах, чтобы купался в нем... чтобы он мешался с твоей мятой и с медом, что уже и так въелся в твою кожу... и чувствую, как пустота заполняется уже не только твоей тьмой... жжет изнутри... хорошо... я снова сгораю до черного пепла внутри... и он падает под веками лавиной... и я не сдерживаю крика... я чувствую твой горячий поток спермы, Князь, и он мешается с моим... из горла вырываются рваные хрипы... отростки еще дергаются в змеином теле, последний раз взбухают, растягивая до предела и выпуская пряный сок. Опадаю без сил и ловлю Шута на свою грудь, мимолетно целую в мокрые от пота рыжие кудри. Пусть сейчас остановится время... и мы все так и останемся здесь в сплетении тел... и душ... Мне все равно, что будет дальше... теперь все равно... Я познал такое, после чего уже больше ничто не имеет значения... пусть хоть скатится в бездну... у меня нет сил его держать...

Шут

В ваше черное небо взвиваюсь золотым пламенем... Разлетаюсь миллиардами искорок, чувствуя, как внутри меня разливается ваше тепло ... Сам разливаюсь... Пламя вспыхивает в последний раз, чтоб опасть... Но, не исчезнуть... Просто угольками тлеть. Пока вновь не разбудите.

Спиной прижимаюсь к Амалею, чувствую, как неровно он дышит... Хороший мой... Поднимаю руку — тяжело до невозможности отцепить ногти, на коже Князя остаются кровавые полумесяцы — и обнимаю моего демона за спину... Просто ласкаю — легонько, бездумно...

А второй рукой вывожу узоры по плечу Князя... Радость моя... Наклоняюсь чуть — и нежно целую в отметины от своих ногтей... Слизываю капельки крови... И опять откидываю голову на грудь Амалею...

Так легко... Дыханье еще скачет... И сердце стучит в рваном ритме... Но, как же мне хорошо — в ваших объятьях...

И нет больше мыслей... Хотя вру... Есть... Не отпущу вас... Никогда... Мир разрушу и вновь соберу — лишь бы мы были вместе....

Князь

Закрываю глаза. Падаю в невесомость. Мне становится так хорошо. Завтра? Я о нем совершенно не думаю

Вывожу губами слова беззвучно:

— Люблю.

Но произнести их не хватает сил. Откидываюсь на спину и лежу, усмиряя сердце. Я в ловушке. Да, чернично-медовой. Сладкой. Но я не могу оставаться здесь... Меня держит... Держит великая силы, вытягивает из комнаты, утаскивает...

Хочу закричать и коснуться вас опять, но проваливаюсь в темноту... А вверх всплывает... отражение.

Амалей

Амалей вынырнул из блаженного забытья, почувствовав возмущения в контуре, опоясывавшем убежище. Князь снова играл в свои непонятные игры... и в глазах опять ярость и ненависть... но лишь секунда и его образ растаял. Амалей невольно вздрогнул и инстинктивно закрыл крыльями Шута. Демон мрака поднял стену гравитационной ловушки вокруг убежища — давно надо было это сделать. Теперь сюда никто не войдет и не выйдет. Через поле антипритяжения не способен просочиться даже свет. Все волны распадаются на частицы и отлетают прочь. Многие из них даже не могут понять, что с ними происходит — незнакомые с другой изнанкой мира — там, где непрерывное движение застывает и распадается на отдельные элементы.

Шут

Не понимаю... Пламя взметнулось, опаляя... Свет меркнет...

А что-то режет, выкручивает, нити тянет из полотна судьбы...Меня ломает... Серебром жжется... Я не понимаю! Лишь сильнее прижимаюсь к тебе. Кутаешь меня в крылья, гладишь по спине, нежно целуешь в висок, успокаивая — а я совсем уже почти на Гранях...

Не сном... Не явью...

Образы, рисунки, узоры — перед глазами... Не вижу... Не слышу, что мне говоришь...

Мята к сердцу... Но вместо неги — ртутью, ядом... Зеркальным ядом...

Лишь только удержи! Лишь только будь со мною рядом!

Больно... Кажется, что что-то острое на кусочки режет сердце. А перед глазами — кусочки же мозаики ... Сложу все вместе — и будет картинка, и смогу разрисовать небеса судьбы так как надо... И краски нужные найду, и кисти... А если нет... Даже думать не хочу!

Обнимаю тебя еще сильней. И понимаю, что надо делать дальше.... Наитие? Как всегда оно...

— Мне нужно показать тебе кое-что... И попросить... Доверишься мне?

Амалей

Тебе плохо, ты дрожишь, прижимаешься ко мне... все еще мне доверяешь... значит, не чувствуешь пустоты у меня внутри... как странно, и я ее больше не чувствую... этого не может быть, но это есть... жжется внутри и пульсирует... болью...

Целую тебя... целую в губы, только чтобы успокоить — без страсти... мягко, нежно, как хрупкий цветок. Перебираю успокаивающе твои кудри, шепчу в них:

— Август...

Ты спрашиваешь доверюсь ли я тебе, и внутри что-то больно щемит... сосет пустотой... пустота еще есть, значит, тоже... Доверять темным лордам, кому из вас можно доверять? Князю так точно нет, все его страсти... он только манипулирует, играет и сколько бы ни было сладко, как бы ни хотелось поверить... Меня пробивает озноб, снова холод внутрь вползает... а жжение глубоко в груди еще сильнее и меня скоро колотить начнет от этого контраста... обнимаю тебя крепче, словно могу удержаться... за тебя...

— Август...

А ты с ним пришел, с Князем... вернее он тебя принес... насильно... ты не хотел сюда приходить... ты ко мне сам не вернулся, хотя обещал... Сидел, замкнувшись в круге, и не хотел ко мне даже прикасаться... много всего прошло с тех пор, как мы давали друг другу клятвы в этой комнате... порывистые, необдуманные... я, впервые отведав тепла, нежности, любви, а ты... кто знает, может, пожалел уже не раз... рассыпался пеплом... наверное, испугавшись, что я воспользуюсь твоим именем. Зря сейчас я напомнил, наверное... назвал тебя, не сдержался... Доверюсь ли я? А что мне терять? Все, что я терять не хотел, я уже схоронил в твердой стали... а сейчас могу играть и в ваши игры... только горько мне от этого... так горько... полынь на губах одна полынь...

— Расскажи мне. Если я смогу помочь, я помогу...

Шут

— Я чувствую твою боль, хороший мой. И мне больно вместе с тобою... Я говорил — я твой. Я не беру слов своих назад... Сложно со мной, да? И мне сложно со мной... Я хочу тебе кое-что показать. Я не знаю как это описать. Я это тебе отдать хочу... Если взять захочешь... Пойдем со мной?

Целую тебя в уголок губ... Верь мне... Я очень тебя люблю...

И, с новым вдохом... Касаясь мрака твоего... Огнем... Я двери открываю ... А за ними...

Молоко... Разлилось по небу....

Млечный Путь под моими ногами... Буду смешивать быль и небыль, звезды яркие — с облаками...

— Не открывай глаза, хороший мой... А то упадем.

Держу за руки и тяну тебя за собой. Спиной вперед иду по звездной призрачной дороге... Черные небеса... Черные твои волосы и глаза...

Шаг за шагом... Нельзя сомневаться — а значит все тревоги прочь... Нельзя спешить — этот путь спешки не любит. Так легко оступиться, не попав на нужную звездочку, и упасть в бездну. Но так же легко и не успеть — и тогда мгновенье, которое я так жду, оно будет утеряно.

Шаг за шагом... А звезды мерцают холодным светом, освещая твои демонические черты. Сегодня ты как никогда раньше, кажешься мне демоном. Опасным... Непредсказуемым...

Боюсь тебя, но в то же время доверяю тебе безраздельно. Люблю тебя...

Слышно шум волн — под нами море... И ты пахнешь морем.

Как волны набегают на берег — раз за разом, стирая следы на песке — так и ты. Я могу делать что хочу, могу играть как мне видится — но все равно... Стоит ощутить твое касание, почувствовать тяжесть твоего тела... И я песком прогибаюсь под тебя... Ведь сотрешь все следы, все метки... Необратимо... И этой необратимости хочется покорятся. Сам не знаю почему — но, верю... И буду позволять... Все, что хочешь... Лишь ты мне верь тоже! Ведь даже волнам нужен берег, на котором они могут рисовать...

Млечный Путь отражается в черной воде — и звезды теперь точно везде — и над нами, и под нами. Время выбрано верно. Волшебная дорога продолжается по водной глади и, если пройти по ней до зеркального конца, на последнем шаге мы станем на первую ступень белой мраморной лестницы... Притягиваю тебя к себе, легонько касаюсь таких желанных губ и шепчу:

— Теперь можно... Смотри, как красиво...

Черное небо и черное море — до самой далекой дали... Искрятся бриллианты звездочек.

А за спиной — широкая лестница на сто ступеней, что ведут на террасу, укрытого пока ночными сумерками, дома

— Это не межмирье... Это не отраженье... Это реальность. Самая настоящая. Просто спрятанная очень хорошо. Здесь мой дом. И я хочу, что б ты мог приходить сюда... Чтоб не ждал, пока я сам приду...

Здесь молоко разлилось по небу....

Здесь суть моя... И сила... И слабость...

И не пахнет мне больше мята....

Беру тебя за руку и веду по ступенькам вверх. А по бокам лестницы, по резным перилам что-то вьется... Только это что-то не живое... От него слышно прахом и пеплом, ртутью...Подвожу ближе....

— Видишь, что это? Это мята.... С нее прядут нити для полотна судеб... А она совсем мертва....

Не получилось ее хранить... У нас двоих... Может, втроем будет легче?

Поможешь в этом? День за днем... Что бы не случилось... Потому что без тебя я теперь не хочу... И он не хочет. Я это чувствую... У меня семена есть, а посеять их не могу. Их в души сеять надо! А у нас сейчас лишь пепел... И эти сухие зеркальные стебли — они нам не дают жить... Тянут....

Мозайку не могу сложить! Но, сложу.... А ты нас удержишь?

А сам не удерживаюсь — вновь тебя обнимаю и шепчу на ушко...

— Хороший мой... Страшный мой... Нежный....

Амалей

Ты нежный, теплый, ласковый, ты даришь надежду... и тебе хочется доверять... Я закрываю глаза, отдаюсь на волю твоих рук, что ведут меня куда-то, пропускаю через ловушку, стоило тебе коснуться ее своим огнем. Она не для тебя... для тебя она никогда не будет преградой... Мы куда-то идем... словно парим... и я чувствую давно забытое ощущение звезд под ногами... а потом шум моря... а ты шепчешь, чтобы я не открывал глаз... хорошо... тебе виднее... если я хоть на миг поверю, что ты ведешь меня в западню, этому миру незачем существовать... Я Князю такое прощу... а ты... ты надежда этого мира... нежный мой...

Открываю глаза, когда ты позволяешь, и замираю перед открывшейся красотой... словно космос вокруг... но это не пустота, это настоящее, тихое, безмятежное и прекрасное, что хочется перестать дышать, чтобы мгновенье остановилось.

Я слушаю тебя и не могу понять — за что... за что мне все эти подарки? Почему имя подарил, а теперь вход в свой дом показал... ведь потом бояться опять будешь и покоя тебе нигде не будет... даже здесь...

Притягиваю тебя, прижимаю к груди, утыкаюсь носом в рыжую макушку и закрываю глаза — крепко-крепко... чтобы не потек из-под ресниц мрак.

Я не смогу прийти, прости... Не скажу тебе сейчас... позже, когда расставаться будем... Но я не приду сюда... один... Узнает твой Князь, это сердце ему разобьет, и он погубит все... и тебя... и себя... а я не могу этого допустить... Но мир и так на краю... и нам осталось недолго... но ты надежда, и пока ты жив и свободен, я буду ее хранить. Надежду.

Ты осторожно выбираешься из объятий, гладишь меня по щеке, улыбаешься грустно и тянешь вверх по лестнице... и про мяту мне говоришь...

— Я тебя не понимаю, — шепчу горько, — Я с другой изнанки мира. Там нет душ, нет страстей. Но я здесь и есть — затем, чтобы держать. Думаешь, я хоть когда-то был против вашего Князя? Он смысл этого мира, он его одушевляет... Даже Люцириэм — тот, кто зажигает звезды, не в силах сделать мир живым... для этого нужны такие, как твой Князь. Вы это все по-другому видите, по-другому называете. А я вижу с другой изнанки, — замолкаю, не в силах объяснить. Просто укачиваю тебя, держа в своих объятиях.

Шут

И все сильнее мне кажется, что складываю я мозаику... А каждый кусочек убегает все быстрей и быстрей... Я такой страшный? Да и не просто убегает — а сердце бьет на осколки... А этими осколками я раню сердца дорогих мне...

Но, дверь открыта и путь выбран... Я Адский Шут... Я сыграю и пройду до конца. Не привыкать....

— Не надо понимать... Просто сделай... Очень прошу... И ...Приходи сюда... Когда захочешь... Дорогу знаешь теперь... Я так хочу. Я люблю вас двоих... Лишь с одним мне не быть.

Целую ... Сладко.... Медово... Хороший мой...

Отстраняюсь и провожу руками над веткой мяты... И все они вдруг осыпаются пеплом... все до единой. А в моей руке — горсть семян.

Вкладываю их тебе в ладонь, сжимаю ее и целую костяшки пальцев.

— В нужное время — посей их. Нитками прорастет эта мята — новыми, крепкими, без недоговорок, без обид, без страхов... А чьи судьбы на веки свяжешь ими — решать тебе.

Тебя люблю... Его люблю... Хочу, что б и меня любите...

Больно... Оставлять тебя... Но — таю... По дороге звездной ухожу в межмирье... Складывать мою кровавую мозаику.

Амалей

Ты исчезаешь... снова... де жавю... Я сажусь на ступени и ветер мне в лицо, а я уже не чувствую холода. Море колышется и звезды вместе с ним. Я прижимаю сжатую ладонь к груди, медленно раскрываю ее, впуская в свой мрак семена... Я знаю многое... и не знаю в тоже время ничего... Я такой же как ваш Князь — двуликий. Черная материя и пустота.