Ничего не обнаружив, нервно рассмеялся.
Что на него нашло? Он же не идиот. Как и тёмные. Припрятать драгоценность в одежду казначея, рассчитывая, что он вынесет её, сам того не зная, и таким образом обманет чары... это было бы попросту глупым. Да, некоторые уникумы, посягавшие на золото лепреконов, уже пытались такое провернуть — но не так сложно заметить, что в твоём кармане есть нечто, чего там быть не должно. Особенно если это жемчужина размером с твой кулак.
Одна из тех жемчужин, что лежат сейчас на своих местах, в целости и сохранности. Все до единой.
Нет, всё очевидно. Воры приходили за жемчужинами. Попытались осуществить кражу с помощью ошейника — не вышло. Попытались сломать защиту, но и это им не удалось. А, значит, они остались с носом. И истерика русого была совершенно искренней.
То-то Его Величество посмеётся, когда услышит об этом инциденте...
Обувшись, казначей презрительно фыркнул и направился к выходу.
Всё же тёмные идиоты. Отчаянные, горделивые идиоты. Возомнили о себе слишком много, подумали, что справятся с чарами, которые никто и никогда не мог ни сломать, ни обмануть, ха! Хотя дроу стоит пожалеть — ведь то, что собираются с ними сделать эльфы и люди...
Казначей толкнул тяжёлую дверь. Переступил порог: преспокойно, как и ожидалось.
Вдруг снова ощутив на шее чужеродную холодность серебра, несказанно изумился.
— Долго же ты там возился, — широко улыбнулся русый, тут же материализовавшийся из пустоты. — А Сноуи таки умница.
— И правда Белая Ведьма, — уважительно произнёс его подельник.
Под взглядами тёмных, повинуясь ошейнику, казначей беспомощно привалился спиной к стене. Не понимая, зачем оба ещё здесь, зачем ждали его, зачем...
А затем русый вскинул руку. Чтобы, повинуясь этому движению, с камзола казначея отлетели все пуговицы — и миг спустя горсткой сложились в ладонь колдуна.
Большие, тяжёлые пуговицы из чистого золота.
— Если тебе нужны настоящие пуговицы, они в одном из сундуков, — любезно проговорил русый, ссыпая блестящие кругляшки в бархатный мешочек. — Пятый ряд от двери, третий справа.
Казначей оторопело смотрел на колдуна.
Видимо, было в его взгляде нечто такое, что заставило тёмного сжалиться.
— Да жемчужины это, жемчужины, — услужливо пояснил русый. — Мы их преобразовали, прилепили к твоему камзолу и прикрыли маскировочными чарами. Поскольку при трансформации можно менять размер объекта в меньшую сторону, но не в большую, масса остаётся прежней, и желательно сохранять приблизительную форму... пуговицы подходили прекрасно.
— Но я проверил жемчужины! — слова с трудом продрались сквозь горло лепрекона, сжатое судорогой ужаса. — Я проверил! Они были на месте!
— Да. Поэтому я предлагаю считать это не кражей, а равноценным обменом, — русый насмешливо склонил голову. — Нам нужны были чёрные жемчужины... но взамен мы принесли другие. Если заглянешь в шкатулку с чёрными пару часов спустя, найдёшь там золотые, розовые и белые. Их у дроу, к счастью, осталось в избытке. Сотворить простенькую иллюзию, придав им вид чёрных, труда не составило. Прикрыть чарами, маскирующими следы наших чар, чтобы ты не распознал обмана — тоже.
Даже когда колдун, спрятав мешочек в складки мантии, махнул рукой, заставив ошейник разомкнуться, казначей не нашёл в себе сил кричать. Лишь молча смотрел, как русый, призвав серебряное кольцо с шеи лепрекона себе в руку, подхватывает подельника под локоток.
Казалось, за прошедшую минуту лепрекон постарел лет на двадцать.
— Надеюсь, ты правильно распорядишься информацией, что я тебе предоставил. А то, боюсь, у тебя могут возникнуть... небольшие проблемы, — русый слегка поклонился. — Счастливо. Алья?..
И оба исчезли, будто и не было их. Оставив казначея смотреть на место, где они только что стояли.
Шаркая по полу, как старик, лепрекон побрёл к выходу из дворца. Думая о том, что, пожалуй, насчёт этого инцидента Его Величеству всё же лучше остаться в блаженном неведении... по крайней мере, пока казначей не окажется достаточно далеко от Ювелла.
А своим отдалением от Ювелла казначей собирался заняться сразу же, как придёт домой и соберёт вещи.
* * *
Перебросив из руки в руку жемчужину, отливавшую в тон чёрному мрамору на полу — Алья расхохотался, как мальчишка.
— Сколько радости, — колко заметила Навиния, возлежавшая на кровати.
— И что, всё действительно вышло так просто? — Повелитель дроу проигнорировал её слова.
Лод кивнул.
— Не сказал бы, что совсем уж просто, — Восхт бережно укладывал жемчужины в новый ларец, очень похожий на тот, в котором их хранили лепреконы. — Я вот свою роль отыграл не особо... но спектакль и без того получился знатный.
Навиния усмехнулась, поглаживая Клемента, комочком свернувшегося у неё на груди: Фаник принёс ей паппея пару дней назад. Принцесса выглядела уже почти здоровой, но всё равно предпочитала отлёживаться в спальне у Альи.
Не забывая, впрочем, презрительно и непокорно фыркать, когда Повелитель дроу приказывал ей то же.
— Я так и не поняла, как жемчужины помогут нам ликвидировать семидесятитысячную армию, — капризно заметила принцесса.
— Скоро поймёте. Вернее, узнаете, — сжав жемчужину в ладони, Алья повернулся к своему придворному колдуну. Широко улыбнулся. — Пойдём. Уверен, Морти тоже не терпится услышать эту историю.
Лод, невыразительно кивнув, направился к двери следом за дроу.
Когда тот постучался в покои сестры, располагавшиеся по соседству — вместе с ним долго стоял, вслушиваясь в тишину за дверью.
— Всё ещё не у себя? — не дождавшись ответа, Алья заглянул в комнату. Убедившись, что та пуста, нахмурился. — Странно... она и так всю ночь с этим зельем провозилась.
— Так ты не видел её? — медленно спросил Лод. — С тех пор, как мы отправились в Ювелл?
— Нет, — на лицо Повелителя легла тень: которая, впрочем, тут же рассеялась. — Должно быть, за новое варево взялась, чтобы руки и мысли занять. Труженица... пойдём.
А вот с лица Лода тень уходить не спешила. И чем ниже они спускались по витой лестнице, тем более напряжённым казался колдун.
Они подошли к рабочему кабинету принцессы, но стук Альи вновь остался без ответа. Тогда Лод прикрыл глаза; увидел перед внутренним взором что-то, что успокоило его, и лицо колдуна немного разгладилось.
Зато дроу, прежде чем толкнуть дверь, вновь нахмурился.
— Морти? — не увидев принцессу за столом, он ступил внутрь. — Неужели и здесь...
Повернул голову — и застыл, где стоял.
Они лежали прямо на полу, на пушистой светлой шкуре, которую из-под стола оттащили к камину. Двое, явно едва успевшие разомкнуть переплетение тесных объятий. Посреди наспех скинутой одежды.
Если Лу успел прикрыть наготу, то Морти — нет.
— Братик, — досадливо молвила принцесса, потянувшись за рубашкой, — тебе никогда не говорили, что без приглашения входить нехорошо?
Алья, так и сжимая жемчужину в кулаке, оторопело смотрел, как сестра набрасывает тонкую ткань на голое тело. Перевёл взгляд на Лу: тот вскочил, чтобы поклониться — и, прижимая штаны к причинному месту, смотрел исподлобья, со странной смесью достоинства и смущения...
Но не на Повелителя, а на Лода, застывшего в дверях.
Колдун смотрел на принцессу, медленно поднимавшуюся с пола, и лицо его не выражало ровным счётом ничего.
— Как всё это не вовремя, — Морти вздохнула. — Я хотела придержать известие, пока светлые не... явно не тот момент, когда надо тебя расстраивать, отвлекать подобной ерундой... что ж, как вышло, так вышло. — Застёгивая одну пуговицу за другой, она шагнула вперёд: глядя только на колдуна. — Прости, Лод. Я давно это поняла, давно собиралась сказать тебе. Но ты сам должен понимать, почему я молчала.
— Молчала о чём?
Вопрос задал Алья. Лод так и не произнёс ни слова.
Ледяной тон Повелителя дроу не предвещал ничего хорошего, однако Морти он явно не испугал.
— Что эти отношения... наши отношения... пора заканчивать. — Она оправила полы рубашки, спустившиеся до середины бедра; дрожь в её пальцах была почти незаметной. Вновь подняла глаза на Лода. — Это были чудесные годы. Годы нашей первой, детской любви. И я благодарна тебе за них, очень благодарна... только мы давно уже повзрослели. И в какой-то момент любовь ушла. Пусть я и не сразу это поняла.
Тот продолжал молчать. Тогда, пройдя мимо брата, Морти взяла колдуна за руки — мягким, извиняющимся жестом.
— Прости. Я не хотела причинять тебе боль. Но... я выросла и наконец разглядела, как чудесен тот, кто станет моим мужем. Я полюбила его, и счастлива, что полюбила. Не каждому выпадает подобное счастье, выйти замуж за того, кто тебе действительно мил. Не нуждаться в хальдсе. — Она улыбнулась робко, почти заискивающе. — Ты ведь сможешь разделить мою радость, Лод? Не будучи больше моим хальдсом, останешься моим другом? Будешь рядом со мной, как был всегда?
Никто бы не разглядел отчаяния в её глазах.
Никто, кроме того, в чьи глаза она смотрела.
Лод так ничего и не ответил. Лишь, склонив голову, прижался губами к её лбу: долгим, очень долгим поцелуем. Нежным.
Прощальным.
А потом она разжала пальцы, его ладони выскользнули из её ладоней — и, отвернувшись, Лод ушёл, не оглядываясь.
Оставляя позади троих дроу, провожавших взглядами его спину.
— Смотрю, вы достали жемчужины, — наконец повернувшись к брату, Морти улыбнулась. — Даже не сомневалась.
Алья тоже повернулся к ней. С холодным прищуром, с расширенными ноздрями, с губами, сжавшимися в нитку.
Дыша тяжело и яростно.
— Что? — принцесса повела плечами, и в жесте этом прорвалась злость. — Я хотела, чтобы этот разговор прошёл не так. И не сейчас. Но ты сам привёл его сюда.
Алья наконец смог чуть разжать пальцы: до сего момента сжимавшие жемчужину так, что, казалось, та вот-вот рассыплется в пыль.
Криво улыбнулся.
— А я ведь даже не имею права в чём-то тебя винить. — Повелитель дроу помолчал. — Что ж... рад за тебя, сестрёнка. И за тебя, Лу, — его взгляд обжёг холодом того, кто так и стоял, прикрывая бёдра красным бархатом. Наследник рода Рауфгата явно не хотел ронять своё достоинство стыдливым натягиванием штанов при посторонних. — Будем считать, что ты это заслужил.
Развернулся — и тоже ушёл. Хлопнув дверью так, что та едва не слетела с петель.
Морти смотрела вслед брату всё время, пока Лу за её спиной наконец приводил себя в пристойный вид. Не двинулась даже тогда, когда дроу коснулся её плеча.
— Это ведь неправда. То, о чём ты говорила. Ты не чувствуешь этого... на самом деле.
Он был полностью одетый, застёгнутый на все пуговицы. Почти спокойный.
Почти сумевший скрыть надежду в голосе.
Но Морти промолчала — и, когда Лу заговорил вновь, надежды в его словах уже не было.
— Ты ведь знала, что это случится. Что они придут сюда. Что застанут нас здесь. Потому и не заперла дверь. Верно?
Морти вновь промолчала.
— Если это был лишь спектакль для Лода... тебе не требовалось действительно... быть со мной. — Боль ему тоже почти удалось скрыть. — Могла просто сказать мне, что нужно сделать. Сказать честно. Для тебя я сыграл бы любую роль.
— Но я не лгала тебе. Не в этом. Мне было хорошо, я была счастлива... ненадолго, — слова принцессы едва можно было расслышать. — Ты помог мне забыться.
Он шагнул вперёд, встав перед ней.
— Значит, так всё и будет? Когда ты станешь моей женой? — он не касался её, не пытался поймать неподвижный взгляд, устремлённый прямо перед собой: просто изучал её лицо, мучительно и пытливо. — Недолгое счастье, недолгое забытье — всё, что я смогу тебе дать?
— Нет, — её губы почти не шевелились. — Ещё дружбу. Поддержку. И замечательного отца для наших детей.
— Но не то, чего ты действительно хочешь. Чего я хочу для тебя.
Она наконец подняла взгляд.
— Я очень постараюсь разделить твою любовь. Правда, — шёпот её был сухим, как и глаза. — Прости. И прости, что использовала тебя.
Лу повесил голову.
Когда он удалился — тихо, безмолвно, бережно прикрыв за собой дверь, — Морти какое-то время ещё оставалась на месте. Затем, двинувшись к столу, достала из ящика ключ: сдержанными, скупыми движениями.
Пройдя к выходу, провернула медный стержень в замке, наконец запирая комнату изнутри. Прислонилась спиной к двери.
На этом месте вся её выдержка кончилась.
Прижав ладони ко рту, кусая пальцы, глуша всхлипы, она сползла на пол; рыдая глухо и страшно, чувствуя, как за спиной осыпаются пеплом мосты, которые она сожгла собственной рукой. Сама. По доброй воле.
И отчаянно хотела — но не могла ненавидеть за это кого-то, кроме себя самой.
* * *
— Почему я тебе помогаю, понятия не имею, — пробурчала Криста, под моим чутким руководством расчерчивая на столешницу гексаграмму.
— Ты же у нас на стороне ангелов, в отличие от меня, — иронично откликнулась я, поглядывая в книгу, лежавшую на столе между нами. — Тебе положено быть доброй и понимающей. И уметь прощать.
Ирония всегда помогала мне прятаться от того, что я действительно чувствую. В данный момент она отделяла меня от пустоты, а пустота — от того, о чём я предпочла бы забыть.
А лучше никогда не знать.
— Неужели всё ещё по дому скучаешь? — выводя мелком руны, Криста покосилась на меня. — Что ты там забыла-то?
— Я же говорила. У меня там остался...
— Принц? Да брось, — бывшая сокамерница фыркнула. — Так за дурочку меня и держишь?
— Не понимаю, о чём ты.
— Да ладно тебе. Сейчас-то зачем скрывать, что ты в Лода влюбилась? Или ты реально думаешь, что это незаметно?
Пустота помогла мне почти не ощутить эмоций при этих словах.
Почти.
Он ушёл часа два назад. Ещё до того, как я проснулась. Вернее, встала — этой ночью я так и не спала.
Он отправился к лепреконам вместе с Восхтом, чтобы воплотить в жизнь мой план. Простой, как таблица умножения, план, который должен помочь дроу поставить точку в этой истории. Откровенно говоря, я удивлялась, что Лод не додумался до него сам... но, с другой стороны, понимала причины, по которым не додумался.
Как бы там ни было, по моим расчётам вскоре он должен вернуться.
А до его возвращения я должна сделать то, о чём думала всё время, пока лежала без сна.
— Не отвлекайся, — равнодушно бросила я, взрезая себе большой палец. — Клади руку сверху моей и читай заклинание.
Мы с Кристой сидели в гостиной. За тем самым столом. Я уволокла всё необходимое для ритуала из лаборатории Лода; даже не притронувшись к завтраку, попросила Кристу помочь сразу, как встала — но она лишь сейчас соизволила согласиться. Не без участия Фаника, с очаровательной улыбкой поведавшего ей что-то об истинном свете, прощении и прочей ерунде.
Это сработало лучше моих напоминаний, что мы давно уже играем на одной стороне.
Я не знала, получится ли у бывшей сокамерницы провести ритуал, но очень надеялась. Конечно, Лод помог бы мне с этим без проблем, да и Восхт, думаю, тоже — однако я должна кое-что проверить. До того, как оба они вновь окажутся под горами.
