Когда раскинет сети тьма...

Устроившись в кресле, Адан налил чаю, и, потягивая терпкий напиток, предался размышлениям.

Итак, дела минувшие.

Во-первых, прошлой ночью его пытались изгнать из Сольта. У нежданных визитеров было острое желание избавиться от него более основательно, но Она не велела. Она... Почему-то Гримар сразу решил, что речь идет о Тьме. А если он ошибался? Кем могла быть таинственная Она, если не той, имя которой в этом городе стараются не упоминать? Косвенным подтверждением изначального предположения были способности незнакомцев, а так же их жуткие ритуалы, которые они проводили в подвале сгоревшего склада. Правда, тут же возникал новый вопрос: что это были за ритуалы? С какой целью они убивали женщин, причиняя им жуткие страдания? Неужели именно этого требовала от них их Повелительница? И что связывало их с Оскером Гарнатом?

Гарнат...

Они убили его, отрезали голову и забрали ее с собой. Потом они оживили ее при помощи сил, не подвластных пониманию Адана Гримара. Подобное было по плечу разве что самым могущественным магам прошлого. Кто бы мог подумать, что и сейчас существуют люди, способные на подобные деяния. Вот бы кем следовало заняться ли'Грасси, а не пытаться поймать на горячем почти безобидного таира! Что они хотели от Гарната? И чем занимался он сам? А его последние слова... Ничего более странного Адан раньше не слышал. Или это был просто предсмертный бред? "Если тебе удастся, то что я задумал... Разыщи меня... Объясни..." Что именно задумал Гарнат? Он сказал, что ответ следует искать в его записной книжке. Увы, до сих пор Адан не осилил и малой ее части, но не приобрел ничего, кроме головной боли. Возможно, нужно было приложить больше усилий, чтобы понять... Что именно?

Сейчас даже сами мысли о записках Оскера заставили его зажмуриться от боли, которую причиняли тысячи игл, впивавшихся в его мозг, и Адан поспешил сменить тему размышлений.

В прошлом оставалось слишком много непонятно, чтобы прийти к определенным выводам, но и будущее не радовало ясностью. Впрочем, следующий шаг был очевиден: следует встретиться с гоблином, сидевшим в городской тюрьме и расспросить его о бубне Оз-Тарока. Шанс на то, что пойманный преступник мог что-либо знать о давно утерянном артефакте, был минимальный, но он все-таки был. В любом случае, ничего иного Адану на ум не приходило. Правда, уже сейчас следовало подумать о том, как организовать эту встречу и какие слова подобрать для того, чтобы разговорить строптивого гоблина. Плюс — он знал человеческую речь. Минус — в прошлый раз они расстались далеко не друзьями, и это еще вопрос, захочет ли крючконосый грабить с большой дороги разговаривать с тем, по чьей вине, по сути, он оказался в заточении.

Помимо этого можно было заглянуть в библиотеку и поговорить с Мораном Приасом. Да, гоблины интересовали старика гораздо меньше, чем эльфы, но как знать?

Что касалось третьего артефакта, то на его счет у Адана не было ни одной обнадеживающей мысли. С другой стороны, он решил не забегать вперед, а решать проблемы по мере их поступления.

Кстати, о проблемах! Теперь ему следовало вдвойне остерегаться ли'Грасси. Начальник Коллегии Надзора чуть ли не в открытую заявил о своих подозрениях. Адан предполагал, что ли'Грасси знает гораздо больше, чем озвучивает. Именно поэтому стоит быть крайне осторожным в своих дальнейших шагах.

Планы были составлены, чай допит. Гримар вернулся в свою комнату, переоделся и вышел из дома в то самое время, когда полдень остался далеко позади, а вечер пока еще не наступил. На вопрос Расиньоля, не желает ли его милость отобедать, он ответил на ходу:

— Я перекушу в городе...

На прогулку Адан отправлялся во всеоружии. В свете последних событий это была не излишняя мера предосторожности. Неизвестному злоумышленнику, скрывавшему свое лицо под маской эльфа и пытавшемуся сжечь Гримара вместе со следами своих преступлений, удалось избежать наказания. Зная характер подобных ему людей, Адан был уверен в том, что он обязательно попытается закончить начатое дело. Хотя бы ради того, чтобы угодить своей Госпоже.

По такому случаю он надел полувоенный костюм — практичный и не стеснявший движений, но вместе с тем подчеркивавший изящество его милости и утонченный вкус. О том, что выбор был удачный, красноречиво говорил тот факт, что местные дамы останавливались и провожали его восторженными взглядами. Помимо сабли на его поясе висел чехол с громобоем, которого он едва не лишился прошлой ночью. Впрочем, не зная секрета киданского порошка, ночному визитеру не было бы от него никакого проку. Кстати, о порошке: нужно будет при случае пополнить запас, как и изготовить иные подручные средства, так как накопленные годами артефакты закончились.

И раз уж речь зашла об артефактах... Собираясь на прогулку, Адан взял с собой и гемму. Каково же было его удивление, когда он почувствовал, что наполнявшей его Силы прибавилось. Это был обнадеживающий знак. Гримару довелось слышать об артефактах, которые имели свойство со временем восстанавливать утраченное. Похоже, гемма относилась как раз к их числу. Его милости очень хотелось верить в то, что он не ошибается.

Адану так и не удалось пообщаться с Мораном Приасом — библиотека была закрыта, наверное, впервые на памяти его милости. И что-то подсказывало Гримару, что это плохой знак, так как на откровенность гоблина он и вовсе не питал никакой надежды.

Направляясь к городской тюрьме, он обратил внимание на то, что идет тем самым путем, каким они шли не так давно вместе с Люсинэ. Мысли о девушке отразились печалью на его лице. Вместо того чтобы прогуливаться по городу с дамой, Адану приходилось заниматься делами более приземленными и менее привлекательными. Одно предстоящее общение с пытавшимся его убить гоблином чего стоило! Единственное, что утешало, это осознание факта, что дела эти велись, в том числе, и в интересах Люсинэ Лариньон.

Думая о Люси, Адан невольно вспомнил о недавней ссоре с городским судьей. Интересно, удалось ли Маньялю договориться о месте и времени дуэли? Гримар начинал опасаться того, что робкий и законопослушный полицейский так и не решится встретиться с представителем Лермона Кассара.

И в этот момент Гримар стал свидетелем того, что некоторые мысли наделены возможностью практической материализации. Ему навстречу шел Лу Маньяль, с головой опущенный в воду. Он и до этого не отличался упитанностью но, такое впечатление, будто с момента их последней встречи он еще больше похудел и осунулся. Заметив Гримара, он остановился в нерешительности, но потом пришел к выводу, что, чему быть, того не миновать, пошел навстречу.

— Здравствуйте, Маньяль! Подозреваю, что своими стараниями я обеспечил вам бессонные ночи и отсутствие аппетита.

— Мне хотелось бы, чтобы вы ошибались, но, увы, так оно и есть, ваша милость,— вздохнув, ответил Лу.

— Очень жаль, что так вышло. Наверное, мне не следовало обращаться к вам по столь щекотливому вопросу...

— Я встретился с доверенным лицом Лермона Кассара, и как раз направлялся к вам, чтобы сообщить о результатах переговоров,— перебил его Маньяль непривычно официальным тоном.

— И?

— Господин судья готов встретиться с вами завтра на рассвете в Старом Парке.

— Я готов. Только вот... Стыдно признаться, но я понятия не имею, где находится это парк.

— Он расположен в юго-восточной части города, на самой границе Нового и Старого Города. По этой причине он довольно неухожен и редко посещаем. Лучшего места для... хм... задуманного мероприятия трудно найти в нашем городе. Там вам никто не помешает. И раз уж мне выпала честь быть вашим секундантом, я зайду за вами перед рассветом и охотно провожу до места встречи... Если, конечно, вы не передумали.

— Передумал? Конечно же нет! Как вам такое могло прийти в голову?

— Лермон Кассар — опасный человек и прекрасный боец,— завел Лу старую песню.— А еще... говорят... он применят нечестные приемы.

— Прискорбно слышать подобное о судье, но даже это не в силах изменить принятое мною решение. Когда задета честь...

— Я понимаю.

— Касательно правила последнего удара?

— Судья настаивает на том, чтобы бой продолжался... до последнего дыхания,— траурным голосом сообщил полицейский.

— Чего-то в этом роде я и ожидал,— хмыкнул Гримар.— И еще раз — мне очень жаль, что пришлось впутать вас в это дело. Я обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы вам не пришлось потом об этом сожалеть...

— В таком случае, встретимся завтра утром у дверей вашего дома,— Лу откланялся и зашагал в обратном направлении. Адан заметил, что шел он гораздо легче, чем несколько минут назад, как будто сбросил с плеч целую гору.

— Маньяль!

Гримару хотелось хоть как-то воодушевить молодого полицейского. Пришла в голову мысль рассказать ему вкратце о том, что произошло минувшей ночью. Нет, посвящать Лу в подробности Адан не собирался. Просто пара слов, вселяющих надежду. Но очень быстро он пришел к выводу, что порадовать Маньяля, по сути, нечем. Да, пара приспешников Тьмы закончила свой жизненный путь, но их главарю удалось сбежать. Гримар понятия не имел, кто он, а значит, шансы поймать его были ничтожными. Как не мог его милость гарантировать и того, что прекратятся убийства невинных женщин.

Когда полицейский обернулся, Адан сказал:

— До завтра, Лу...

Известие о намечавшейся дуэли никак не повлияло ни на планы его милости, ни на его настроение. Не сказать, что он отнесся к нему равнодушно, скорее с облегчением. Есть дела, с выполнением которых лучше не тянуть. При этом он не питал к судье жгучей неприязни. Да, Лермон Кассар не нравился ему, но это еще не повод для того, чтобы лишать жизни человека. И если господин судья соизволит извиниться, кровь завтра утром не прольется.

А еще Адана очень беспокоило то, как на предстоящее мероприятие — вернее, на его пока что непредсказуемый результат — отреагирует Люсинэ.

Эти мысли вытеснили все остальные, и Гримар сам не заметил, как оказался перед входом в городскую тюрьму. Направляясь сюда, он собирался по пути продумать свои дальнейшие действия, но нашлись другие темы для размышлений, и теперь ему приходилось импровизировать.

Его милость решительно постучал в прочную дверь, обитую металлическими полосками. Сломать такую было бы крайне затруднительно. Не имея представления о часах приема — если таковые существовали в этом необычном заведении, — Адан имел все основания опасаться, что на его стук никто не отреагирует. Но не прошло и минуты, как лязгнул засов, и в смотровом окошке, забранном решеткой, показалось строгое лицо тюремщика.

— Что надо?— этот человек, наверное, соответствуя своей не самой почитаемой в народе профессии, понятия не имел ни о такте, ни о субординации. Не являясь ни подчиненным Гримара, ни его другом, ни, тем более, родственником, он, наверное, имел на это полное право. Даже не зная его милость, он чувствовал себя по сравнению с Аданом большим начальником, вершителем судеб. И опять же, наверное, имел для этого все основания. В данный момент прочная дверь служила границей между двумя мирами. В мире свободы, где находился Адан, он был лишь беспомощной пылинкой, исчезновение которой этот самый мир даже не заметит. Иное дело охранник. В своем мире он был всемогущим. По крайней мере, он сам так считал. Перешагнув границу, охранник становился обычным человеком, на которого Гримар не имел никакого влияния. Другое дело, если Адан окажется по ту сторону высокого забора. Там он окажется в полной власти своего визави. Причем, в свете недавней встречи с ли'Грасси, такой поворот событий не казался таким уж невероятным.

— Добрый день, любезный! Вы выглядите как человек, от которого многое зависит в этом царстве искоренения человеческих пороков,— широким жестом Адан обвел громаду городской тюрьмы.— Могу я узнать ваше имя?

Лесть была оружием, более действенным, нежели яд или кинжал, особенно в отношении тех, кто мнил себя чем-то большим, нежели был на самом деле.

— Меня зовут Лут. Лут Калинкорт. Я ничего не понял из того, что вы сказали, но если вы хотите снять уютную комнатку на этом постоялом дворе, то я готов пойти вам на встречу даже без согласования с моим начальством.

Лесть его не тронула — что ж, и такое случается, хоть и не часто,— да и с чувством юмора у него было все в полном порядке.

— Нет, спасибо, у меня уже есть жилье в вашем чудесном городке. А вот чего бы мне хотелось, так это встретиться с одним из ваших постояльцев. Разумеется, за приличное вознаграждение и в вашем присутствии.

— Предложение настолько заманчивое, что я в замешательстве. То ли мне стоит его принять, то ли все же приютить вас года на два за дачу взятки должностному лицу. А вы как думаете?

— Думаю, что стоит, все же, принять мое предложение,— и глазом не моргнув, ответил Адан.— Насколько мне известно, встречи с заключенными не запрещены. Я могу обратиться за разрешением к вашему непосредственному начальнику, но в этом случае я потеряю драгоценное время, а вы лишитесь горстки сверкающих золотом кругляшков, которые могли бы обеспечить вам безбедное существование на пару месяцев, а то и на полгода.

— Предложение, на самом деле, заманчивое. Так кого вы хотите увидеть?

— Не так давно к вам поступил один опасный преступник, промышлявший разбоем на дороге, ведущей в ваш замечательный город.

— Последнего разбойника, гостившего у нас, повесили лет десять назад. С тех пор разбойники в наших краях перевелись, если не считать банды вонючих гоблинов...

— Их я и имею в виду! Вернее, одного из них. Того самого, которого удалось поймать и определить к вам на постой.

— Так бы сразу и сказали!— то ли он издевался, то ли гоблины в его понимании были настолько низкими существами, что даже упоминать о них не стоило. А когда до него дошел смысл слов Гримара, его удивлению не было предела: — То есть, вы хотите встретиться с гоблином?!

— Именно.

— Хм... Если вы никогда не видели живого гоблина и желаете на него поглазеть...

— Я не раз видел гоблинов, и глазеть на мне на них без нужды. Мне нужно с ним поговорить...

Тюремщик прыснул от смеха, а потом и вовсе откровенно расхохотался. Адан не мешал его веселью, догадываясь, что именно вызвало столь бурную реакцию. Гоблины, обычные, имеется в виду, не владели человеческой речью и не понимали человеческого языка. То ли из вредности, то ли по глупости. Но гоблин, с которым собирался встретиться Адан, был необычным. Он не только понимал язык Гримара, но и знал достаточно крепких словечек, чтобы не остаться в долгу даже перед лицом любого ганатенского шкипера, которые славятся своей отборной лексикой.

— А вы шутник, господин хороший! Заходите еще, с вами весело,— и тюремщик начал зарывать окошко.

— Постойте!— Адану пришлось сунуть руку между прутьев, чтобы остановить створку.— Мне, на самом деле, нужно увидеться с этим гоблином. Какая разница, что я с ним буду делать — разговаривать или плясать? Я вам хорошо заплачу!

— Если вы будете настаивать, то я гарантирую вам комнатку по соседству с вашим любимцем. Но не обещаю, что вы покинете ее в этом году.