| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дурацкая ситуация — сидели рядом, гладили спокойную неизвестную сущность, ну и получили оба, разом. Труод ничего не заметил, а я не успел среагировать, как черно-золотистые конструкты впитались в наши протянутые ладони.
Эта тетя, эта йох, нас чем-то приложила, без нашего на то согласия. Качается на воде, довольная до... коралловой шкуры. Падаю на спину сам и успеваю дернуть в сторону великана.
С полусекундной задержкой на месте сущности схлопывается с брызгами вода. И пошла горбом волна в сторону Кантант-озера, невзирая на узкие ворота, встречное неслабое течение. Кто ж ей помешает теперь. Отбыла по своим важным делам. Вот и пообщались.
Огорчать парня лишними подробностями не стал, всеровно толком рассказать нечего. Мелодия от внедренного заклинания, мимолетная, была чем-то похожа на звук срабатывания портала, только сложнее, более многоголосо, с большим количеством тонов и модуляций. Как насвистывание мотива отличается от исполнения произведения большим симфоническим оркестром.
Когда поднялись наверх, уловил перестук копыт. Удаляющийся всадник опередит нас по-любому. О наших "подвигах" в усадьбе будут знать. И как я не подумал о возможной слежке? С другой стороны — а что поменялось? Узнают, что самоуправствую. И что они сделают? Войну объявят? Хитрый управдом воевать не будет. Он интриговать привык. Надо все делать быстро, коварные планы требуют подготовки, задача: не дать им времени. Будем поспешать.
— Тойнклэден, ты говорил — хорошо бегаешь? А меня унести сможешь?
* * *
**
Даниэль. Кантант-озеро, поместье Дьенфо. День пятый, начало шестого.
Сказать, что мне понравились американские горки верхом на булыжнике — сильно покривить душой. Двигается труод действительно очень быстро, со скаковой лошадью в аллюре два креста, иначе — беге рысью, может поспорить. Только никакой пластики, ни кошачьей, ни собачей, ни даже парнокопытного шкрора в его восьмифутовых прыжках и близко нет. Он — бегемот на скорости сто сорок четыре кадра в секунду, обычно кино мы смотрим при двадцати четырех кадрах. Он — пляшущий капер, сваезабивная машина, взбе-бе-бе-бесившаяся-я.
Слава богу, язык не прикусил и могу внятно крикнуть.
— Стой! Тойнклэден, стой. Тормози, тебе говорят!
Конного разведчика мы не догнали, в наступившей темноте бегать между деревьями не просто — листики, забившиеся в прорезь моего шлема, тому подтверждение. Но ночь не только нам помеха, она демаскирует всех привыкших жить при свете. От края леса видно как открыли ворота, и в пятне от факелов проскакал всадник, но не в усадьбу, а из неё. Гонец? Кому еще так спешить?
— Клэд, мы его сможем перехватить в долине? Он только из крепости выехал.
— Если по террасе, через посадки, срезать, на повороте собьем.
— Может без меня будет быстрее?
— Ты легкий, и пятой части стандартного блока не весишь, сиди.
Труод спокоен, как скала. Пока бежали, э-э-э, скакали, да, без разницы, в общем, он даже не запыхался, чего не скажешь обо мне, пот льется ручьями.
Последовали еще две минуты зубодробильных прыжков под треск сминаемых кустиков. Внизу слышен топот приближающегося всадника.
— Эй, ты собрался прыгать? — концовка вопроса осталась где-то там наверху, на террасе, мы же ухнули в темноту.
Зря я наговаривал на Тойнклэдена, что он не ловкий, сдернуть меня с плеч, принять весь удар приземления на связки своих колен, мою тушку аккуратно поставить не на голову, а на ноги, перед этим полностью погасив инерцию — высший пилотаж.
Я еще приходил в себя, а Клэд, уже спокойно взял под уздцы вставшую от испуга на дыбы лошадь.
— Чего везем? Разрешение на отъезд спросил?
Гонец до этого крепко державшийся в седле, от простых вопросов, заданных в ночи раскатистым басом, тихо съехал набок и завалился в придорожную канаву. К счастью, обошлось без последствий, нашли живым, легкими пощечинами привели в чувство. Свиток письма искать не пришлось, болезный сам вытащил из-под колета, но почему-то над моим плечом, я приводил парня в порядок и стоял ближе, протянул трясущейся рукой труоду. Понимаю, пробрало — весь мир для него, пока не оклемается, состоит из черного громадного чудовища, которого ни в коем случае нельзя злить, и всего прочего, много более безопасного. Я отношусь, по всему видать, к прочему. Ну и ладно — никто из нас в темноте прочесть послание не сможет, а кому нести добытый вещдок — без разницы.
Усадьба не напоминает встревоженный вражеской атакой улей, не мелькают тени, не перекрикиваются люди, но и не прибывает в тихой ночной дреме. Верхняя господская часть — башня за высокой стеной — замерла особо настороженно, ни одного освещенного окна, двор нижний, хозяйственный залит светом обычных факелов, образуя желто-красный световой купол на фоне общей ночной черноты, на стенах не видно охраны, нет и любопытных, ни одного. Ворота чуть приоткрыты, как бы приглашают войти. В такой обстановке можно ожидать чего угодно — и торжественного приема на "высшем" уровне, с музыкой и праздничным застольем, и коварной засады против пришлого мага. Точно, управляющему не хватило времени, продумать маскировку. Мог "смертников" в караул поставить, ворота пожалел, не стал балкой перекрывать, факелов ну очень много — кому столько света может понадобиться ночью? Для дружеской встречи слишком тихо, для безразличной обыденности слишком ярко.
— Полежи здесь тихонечко, — снятой с лошади уздечкой надежно стягиваю руки и ноги гонца за спиной. "Ласточка" на животе — это больно, а так — на боку и без удушающей петли на шее — вполне комфортно. Оставлять за спиной возможную угрозу не разумно, вот и подстраховался. Здесь на дороге в ста ярдах от усадьбы темно и нас со стороны не видно.
— Пойдешь со мной, Клэд, или подождешь?
— Нас попробуют убить?
— Кто их знает. Могут попытаться такую глупость сотворить.
— Давай я обойду со стороны, через акведук и напорную башню, спущусь в пещеры, в выработке должны быть наши из купны. Вместе на штурм пойдем.
— Друоды хорошие бойцы? — Хотя, о чем я спрашиваю, и так понятно, воины из них великолепные.
— Сильны, здесь равных нет. Только, — Тойнклэден, замялся, подбирая слова, — мы вас, людей, не убиваем. Табу.
— То есть убивать нельзя, а в бой своих потянешь? Нет, кривой расклад не годится, могут так в драке приложить — потом не починишь. Проблема еще в том, что я сам никого больше убивать не хочу. Договориться нужно. А потому пойдем по осевой посреди улицы.
Снял с шеи один из амулетов защиты и показал труоду. Зрение у нас по разному устроено, мне, чтобы здесь в темноте рассмотреть, что держу в руках, нужно поймать отблеск от освещенной усадьбы, Клэду звезд и далеких факелов вполне достаточно.
— Это амулет щита, у всех воинов долины есть, — он опознал медальон сразу.
— Знаешь, как им пользоваться, как активировать?
— Видел не раз, дотрагиваешься рукой и произносишь слова "ключа".
— Какие? Не тяни!
— "Барьер Дьенфо". — Четкий маркер на автора чар прослеживается.
— А снять как?
— Еще раз коснуться и произнести — "хвала Дьенфо".
Старый хозяин долины, по всему, был не только умелым магом, но и очень "скромной" личностью.
Удобно, что для проверки уровня заряда в накопителях артов свет не нужен, яркость плетений видна и с закрытыми глазами. Мои два отобранные раньше почти под завязку. Нашел в сумке еще два щита с полным зарядом для Клэда, какой бы он "каменный" по разговорам не был, но тело у него из обычных мышц и костей, могут повредить.
— Пойдем, пообщаемся с сидельцами.
Когда подошли ближе, подозрения в недобрых намерениях встречающих усилились. Неспящего народа за стеной много больше, чем мне бы хотелось, поскрипывают песком под ногами, слышна трущаяся амуниция, иногда неосторожное побрякивание железа, в довершении картины — перешептываются, пыхтят. Но все довольно таки далеко от ворот, значит, в рукопашную не полезут. И это уже хорошо!
Хуже другое, за воротами сильно воняет разогретой смолой. Таки — ловушка. Просто поговорить не удастся.
Усиление восприятия контролировал, как мог, прибавляя по чуть-чуть. Со слухом получилось хорошо, но обоняние упустил. Когда подурнело от резких запахов, срезонировало остальное — услышал сквозь треск сгорающей смолы множества факелов стук еще большего числа сердец. И получил откат, раскаленные спицы "вошли" не точно в виски, чуть дальше к затылку. И угнездились там намертво. Пришлось просить паузу и дышать, дышать, мелко дробить неглубокий вдох, и медленно выдыхать.
Вернув себе способность ориентироваться в ближайшем пространстве, снова беру руководство на себя. Щиты у нас активированы, прошу труода пока подождать под стеной, объясняю необходимостью заглянуть вовнутрь, разведать. Хотя, чего там неясного? Противник готов сделать ход, не стоит чинить препятствия. Даже подтолкнем слегка.
Приоткрываю створку ворот еще шире, показываю себя в проеме, а дальше... шаг вперед, и три назад.
В долю секунды успеваю запомнить картинку — вязанки хвороста по сторонам от входа, обильно залитые смолой, под ними многочисленные горшки с горючкой, маслянисто-черной, местами разогретой блестящей, местами начавшей на поверхности остывать и помутневшей. И, конечно, отблески десятков факелов брошенных в огненную ловушку.
Полыхнуло хорошо! Немного, на мой вкус, дымно, но буйно, аж затрещало, загудело, языки пламени меж створок наружу вырвались.
А как оно там, внутри?! Печет, наверно. Только одно меня не устраивает — может гореть долго. Понизить температуру отбором тепла не могу, нужен близкий контакт. Тогда повысим.
Сместился в сторону, и через щель в начавших тлеть воротах добавил выбросом жара. Вот теперь действительно — загудело так загудело, алым с черными спиралями вихрем закрутило, в мгновения расходуя все, что могло гореть.
В полсилы работал, не давая распуститься, расползтись локальной боли. Для дальнейшего потребуется предельно ясное сознание. Пока горит, пока возникла пауза в противостоянии, делаю попытку переключить зоны активности там — в сосредоточении пытки. Зажмуриваюсь и шепчу про себя:
"Не думаю, не жалуюсь, не спорю. Не сплю.
...
Живу, не видя дня, позабывая Число и век.
На, кажется, надрезанном канате Я — маленький плясун.
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик Двух темных лун."
(Марина Цветаева)
Взламывают транс грубо.
— Трескаются, менять придется — слышу из-за плеча, сначала не понимая о чем речь, потом доходит и до меня — кто о чем, труод всегда о камне, о ровно вытесанных плитах.
— Две справа, одну слева, — отмечаю и отвечаю на автомате.
Идти сквозь разогретую печь — желания нет. Владел бы "силой воздуха", быстро бы вентиляцию провел, а так пришлось подождать, пока языки огня у ворот исчезнут совсем. Знатно повеселились — на десятки ярдов в завихрениях от горячих плит кружат тучи пепла и хлопьев жирной сажи, грязные разводы там, где лежали дрова и смола. Быстро прогорело, каменные плиты оплавиться не могли, разогрелись только местами. Пройти здесь, где минуты назад бушевал огненный ад, малость комфортнее, чем танцевать под барабаны на углях. Но надо.
Проверил еще раз заряд накопителей в щитах, ждать дальше — смысла нет, пора. Оружия не доставал, не воевать иду.
Стоило пересечь створ ворот, и шагнуть во двор, десятки болтов и стрел испробовали на прочность защитную вязь. Заряд кушают хорошо — как бы, не треть запаса снесли. Под атакой десятков стрелков "бамбук не покуришь". Либо назад, либо вперед, но тогда очень быстро. Только куда? В дом к труодам? К постройкам? В башню прорываться? Не продумал маршрут, лопух! Замешкался, приостановил шаг, и принял новый залп из длинных стрел. Хорошо хоть более мощные арбалеты медленно перезаряжаются.
Нет, бежать — значит провоцировать противника на ненужные активные действия. Допустить нельзя. Погасил пожар, следующая задача — погасить агрессию.
Быстро пробежался взглядом вокруг, по компании встречающих. Много их, кто-то прячется в зданиях, некоторые стоят открыто по периметру. Плечо и бок в знакомом пластинчатом доспехе видны из-за угла кузни, слева по фронту.
— Эвинн Уинг! — Оборачиваюсь к управляющему, сам чуть отступаю назад, чтобы Клэд своим щитом прикрыл меня сбоку. — Предлагаю переговоры, пока никто не пострадал. Мы можем договориться, без крайностей, без разрушения поместья и ненужных никому смертей.
— Ваше благородие, нужны гарантии....
— Слово иуристора! Наказывать за совершенные в долине преступления не буду! Никого! Не буду карать и за посягательства против меня, совершенные до этого момента. — Трудно не отпустить грехи, самому находясь на краю смерти, пара минут плотного обстрела и все, кирдык ёжику. О том, что я правильно оценил ситуацию — воевать до последнего вздоха, здесь и сейчас никто не хочет — подтверждает без команды прекращенный обстрел, с начала разговора в нас не выпустили ни одной стрелы.
— Ваша милость, резолюцию о том подпишите? — Управляющий лишь выглянул из-за каменного укрытия, полностью выходить не спешит.
— Составляйте бумагу, проверю, подпишу. Слово иуристора! — Пора завязывать со здешними разборками, мне еще доктора неизвестно где и сколько искать.
Дальнейшее должно пройти без моего давления, надо оставить местных на какое-то время в покое.
— Тойнклэден, пойдем, поищем твоего дядю, — зову труода и первым отправляюсь к дому мастеров.
— Но купной, должно быть, в горе, — пытается спорить великан, притом, понимая напряженность момента, четко держится рядом.
— В горе, так в горе, — Оглядываюсь на местное ополчение, хочу понять расслабились или ждут, пока уйдем; эти ждут, оружие не отпустили, недоверчивые, битые опытом.
— Наводка хорошая, — Демонстративно, по-дружески тыкаю кулаком Тойнклэдена в бок, хлопнуть по плечу не получится при всем желании. — Мы же начнем искать с кухни, это самый лучший план, поверь.
Глава 11. В руках "гончара".
Даниэль. Кантант-озеро, поместье Дьенфо. День шестой.
Как только пересекли порог, и держать марку стало не обязательно, стопудовая тяжесть проблем, собранных за неимоверно насыщенный день придавила мне плечи. До резного каменного кресла у стола добрался, с трудом подволакивая ноги.
— Горшок с меня отстегни, самому тяжко. — Руки реально не поднимаются, приходится просить Клэда.
— ?
— Шлем с головы не могу снять, помоги, пожалуйста. — Приходится уточнять, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы понимать друг друга с первого раза.
После памятного боя с гоблинами, когда провернувшаяся металлическая полусфера закрыла полностью обзор, я решил при первой возможности внести изменения. Еще в столице, потратив три вечера, переделал свой шлем. Сшил из кожаных диагонально перекрещивающихся ремешков опорный подшлемник, как в строительной каске. Шесть дополнительных посадочных заклепок квартальный кузнец поставил за две куны. Изнутри к конструкции я пришил ремешки для крепления под подбородком, один с пряжкой в виде двух бронзовых вытянутых колечек, шлевок. Затягивается на раз, не давит, держится хорошо, а вот снять немого трудно. Труод провозился минуты три. Ворчал в духе — "ну, кто так строит?!", э-э, вяжет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
