Эльва

— Я здесь, чтобы просить тебя. Ведь ты один из нас — ты не имеешь отношения к Отверженным. Вступи в нашу коалицию — помоги нам.

— Чем?

— Помоги нам дать отпор смертным, отталкивающим нас и возомнившим богами себя.

— Почему я должен помогать вам?

— Ты бог. Ты один из нас. Нам всем, сообща, необходимо остановить распространение этой чумы. Отверженные уничтожают богов, верующих, целые миры. Но их путь ведет к гибели всего сущего, включая их самих. Если они победят и убьют всех богов — они навсегда останутся без пастырей. И в конце концов, они и сами обретут смерть. Они пожрут самих себя. Они уничтожат свои миры и убьют друг друга. Взгляни что стало с этим миром. Разве ты этого хочешь? Ты должен помочь. Помоги.

— Но... я ведь один из них.

— Вот как? Возможно, я ошибалась в тебе... Но все равно подумай — ведь ты не их бог. Ты их инструмент. Они используют тебя для войны с нами, но когда ты станешь опасен — уничтожат, так же как и всех других. Прощай...

— Нет, подожди! Что ты предлагаешь?

— Для начала избери свой путь. Подумай хорошенько и через три дня я снова буду говорить с тобой.

Розовый туман пропал так же внезапно, как и появился, а я обнаружил себя на холодном и жестком полу.

Вот и появился выбор. Так что же мне делать?

Земля... Аливрия... Ты правильно сделала, что сменила название: ты совершенно не та, какую я тебя знал. Ужасающее фиолетовое небо, отвратительно-коричневый мировой океан, вместо зелени лишь серый болезнетворный металл и пластик, а вместо деревьев — столбы с рекламными прожекторами. Моя планета умерла — мою Землю убили.

Я летел в "лимузине" по городу, который и не город вовсе, а необъятный бездушный металлический термитник. Я постоянно был дезориентирован: не понимал, где я — проношусь в подземелье или все же лечу над поверхностью. Современные мегаполисы были устроены по принципу многоуровневого муравейника: воздушные коридоры, в одном из которых летел мой "лимузин", сверху и снизу закрывались толстыми плитами перекрытия, по которым ходили толпы пешеходов и на которых были устроены магазины, детсады, стадионы. Своего рода слоенный пирог, вот только вместо коржей — цельные металлические плиты, а вместо крема, уродливые, хотя и пафосные здания.

Слева и справа каждого коридора вместо тротуаров были пешеходные подуровни — за пластиком на десятках стоящих одна на другой веранд, на самодвижущихся лентах ехали тысячи серых людей, своей неестественностью напоминающих мне зомби из фильмов.

А в самом воздушном коридоре, уступая нам и нашему полицейскому эскорту путь или же пролетая навстречу, сплошными потоками с включенными фарами неслись куда-то летающие авто... Ужасное место.

— ...Ты ведь понимаешь? — мерно говорил сидящий рядом со мною Великий Инспектор.

Он кстати не расставался со своими золотыми доспехами, словно каждое мгновенье опасался за свою жизнь. Хорошо, что хоть шлем иногда снимает.

— Да, конечно, — подтвердил я. — Все вполне логично.

Он удовлетворенно кивнул:

— Наша цивилизация практически со времен зарождения избрала машинерный путь развития — путь технического и научного прогресса, если угодно. А раз это случилось именно так, то этот путь наилучший, единственно верный, и мыслить о другом не стоит. Наша задача, моя и твоя, как будущего Великого, вести человечество и дальше по пути прогресса. Выгляни в окно, посмотри, чего мы уже добились — разве это не чудесно?

— Да, прекрасно: тут великое множество людей, и каждый делает что-то свое — все выглядят... нужными.

Он довольно улыбнулся:

— Именно так. Нужными и счастливыми. У всех есть пища, кров, все ощущают безопасность и каждый уверен в завтрашнем дне. Но знаешь ли ты, каких трудов человечеству всё это стоило? Природа все время пыталась усмирить нас, обуздать наши потребности. Сначала пыталась сбить нас с избранного пути, рождая среди нас магов, колдунов, экстрасенсов — человечество еще в средние века твоей эры выпалывало их под корень, тщательно заботясь о чистоте рядов. Тогда она стала насылать болезни и эпидемии — мы справлялись и с ними. Потом, в начале Затерянной эры среди нашего вида появились замаскированные хищники, вероятно, они появлялись и раньше, ведь существуют древние легенды... Вампиры и оборотни убивали людей тысячами, плодили себе подобных, вновь убивали и прятались среди нас. Днем они добропорядочные граждане — ночью отвратительные хищники. Но и эту заразу мы выжгли, ни оставив никого с такими генами. Но и на этот раз природа не успокоилась — решив сократить человеческий вид, она стала насылать на наши города землетрясения, ураганы, великие наводнения... И мы взбунтовались. Мы решили, что с нас хватит, и уничтожили её. Мы уничтожили все живое, кроме человека — чтобы не распространялись болезни; построили воздухопреобразующие заводы, ветряные ловушки — чтобы не было ураганов; создали великие платформы, своей работой изменяющие течения морей и океанов; возвели даже дополнительную защиту над озоновым слоем — на всякий случай. Мы люди, и мы не просто венец природы — мы превзошли её в величии. Она поплатилась за то, что не хотела этого принять.

Он, наконец, замолчал и рассеянным взглядом уткнулся в находящийся перед нами "телевизор", на котором шла какая-то подозрительная передача. А я, все так же находясь в расслабленной позе, бросил взгляд через окно на безрадостную картину серого мегаполиса... Главное, всегда быть расслабленным. Всегда быть расслабленным. Расслабленным...

Поняв, что очередной порции назидательных рассказов в ближайшее время не предвидится, бросил взгляд в телевизор, пытаясь понять что же его так заинтересовало.

Плоское изображение мгновенно сделалось трехмерным, сам собою включился звук.

На экране женщина, похожая на Пенелопу Круз, интересуется чем-то у дородного с важным видом развалившегося в кресле мужчины. Костюм немного болтающийся на его фигуре, явно стоит бешеных денег, а попавшие "в кадр" часы, наверно, целого состояния. После непонятного диалога женщина оборачивается к камере и поясняет:

— Напомню, что с вами в студии находится репортер канала Свободная Алвирия и видный научный деятель, глава единственного в ОСА института исследования жизни в космосе Дрейд Шепорд.

Она вновь оборачивается к скрестившему руки на груди главе научного института и заинтересованно спрашивает:

— Значит, никаких разумных форм, кроме нашей, человеческой, во Вселенной не существует?

Прочистив горло коротким кашлем, он степенно отвечает:

— Когда наши дети, или дети наших детей, а может даже дети детей наших детей, отправятся на окраинные галактики, то, возможно, тогда среди холодных просторов космического океана они найдут иные разумные формы жизни. Ну а до тех пор, пока этого не случилось, мы по-прежнему будем считать свой вид единственным разумным во Вселенной.

— Иными словами, вы опровергаете распространившийся в последнее время слух, что кроме homo sapiens во Вселенной существует иной разум?

— Да, именно так.

Великий улыбнулся, заговорщически посмотрел на меня и, презрительно указывая подбородком в сторону экрана, бросил:

— Пресса, что с них взять. Так и норовят раздуть что-нибудь, лишь бы рейтинг повысить... Кстати, надеюсь, не нужно говорить, что для всех граждан ОСА не существует ни эльфов, ни магов, ни богов? Смотри, не проболтайся.

Он вновь стал смотреть телевизор, и я, поразмыслив, тоже сконцентрировал внимание на экране. Вновь возникло трехмерное изображение, вновь включился пропавший было звук.

На экране репортер-мужчина, интересовался у худого старичка об истории космических полетов.

— ...Но ведь Соединенные Штаты обманули весь мир, сфальсифицировав полет на луну.

— Ну и что? — возмутился старичок. — С исторической точки зрения, эта ложь была жизненно важной необходимостью. Безбож... кхе-кхе, я хотел сказать проклятые коммунисты на голову опережали в космической сфере — и чтобы не сделать этот отрыв пропастью и возродить дух нации, американское правительство решило пойти на крайние меры.

— Но тем самым она заморозила прогресс и остановила разработку "настоящего полета" русских. Этот полет состоялся едва ли не через сто лет...

— Нет-нет. Исследователями доказано, что на тот момент технология не была развита для успешного полета на луну и куда бы то ни было. Поступок американского правительства спас жизни ни в чем неповинных русских космонавтов, а коммунистическому правительству оказал услугу сэкономив бюджет из-за отказа от программы освоения луны.

Репортер обратился лицом "к камере".

— Вот так вот, дорогие телезрители. И сегодня подтверждается тот факт, что так называемый "Второй великий обман человечества" является вовсе не такой уж и негативной стороной политики США двадцатого века. С вами был Дримс Колин на канале Дискавери.

"Золотой человек" вновь повернулся ко мне, но сказать ничего не успел — лимузин стал сбавлять темп и останавливаться.

— Приехали. Вдохни в грудь побольше воздуха и пошли. ...И о чем бы тебя не спрашивали, помни свою ответственность. Перед тобой стоит великая цель — ты находишься на острие меча технократии.

Наша колонна, отделившись от основной массы авто в воздушном коридоре, приземлилась на огромную площадку, как бы зависшую в бездне. В центре этой гигантской плиты расположено здание башенного типа — венчающееся огромным серым шпилем. По краям — парковки с тысячами авто, но мы приземлялись на "пустую полосу".

Широченные двери лимузина раскинулись в стороны, не подозревая никакой напасти спокойно стал выходить, как откуда ни возьмись, со всех сторон накинулись какие-то люди, с непонятными и разнообразными приспособлениями в руках. Они тыкали меня ими, что-то кричали, но из-за общего гвалта я не мог вычленить отдельные слова. Сопровождающая нас полиция с изрядным трудом и благодаря тяжести своего обмундирования, смогла оттеснить их от меня и, угрожающе размахивая "электрошоковыми дубинками", стала образовывать передо мной коридор.

Я бросил взгляд на Великого — и понял, что он чувствует себя в своей стихии — обступившие его репортеры были предельно вежливы и деликатны, задавали вопросы по одному и все время кланялись, словно японцы в гостях.

Увидев меня, он махнул рукой:

— Иди в студию, а я тут задержусь!

Я кивнул и, сопровождаемый полицейскими, пробивающими дорогу сквозь громадную толпу репортеров, отправился к зданию.

На крыльце меня перехватила группа лиц с бейджиками на груди:

— Давайте быстрее! — закричала девушка в галстуке и белой рубашке. — Студия давно готова, мы ждем только вас!

Окружавшие её люди согласно зашумели и, оттеснив от меня полицию, понесли по коридорам едва ли не на руках. Усадив меня за стол в просторном зале, в котором не было видно ни стен, ни потолков (все покрыто туманом, будто находишься в облаке), все быстро разбежались, предоставив меня роботу-визажисту и режиссеру намечающегося спектакля.

— Значит так, — говорил он. — Не знаю, кто ты парень, но будь ты хоть трижды герой Аливрии, но здесь, в этом зале, главный я. Усек?

Увидев мой кивок, продолжил:

— Поскольку дело идет без предварительной подготовки и согласования текста, все довольно сложно, но выкрутиться до эфира вполне можно. Смысл таков: ты рассказываешь о себе, о своем поступке, снова о себе, ну и все в плане "а-ля я герой". Технические подробности не нужны — это может быть засекреченным, а я не хочу получать по ушам. Репортер своими вопросами поможет тебе по мере возможности. Ну все. Эфир начнется через тридцать секунд. Удачи... А ну пошла отсюда тупая супи-банка!

Последнее было адресовано роботу-визажисту, не перестающему во время нашего разговора наводить на моем лице марафет. Впрочем, ни роботов, ни их щупалец я не боялся — я ведь усилием воли могу превратить их в лужу металла, другое дело — люди.

Подошла репортер — та самая, что так похожа на Пенелопу Круз. Улыбнувшись, известила, что до эфира остается пятнадцать секунд. На вопрос, почему все сделано в прямом эфире, бросила только, что граждане ОСА доверяют только тому, что происходит на их глазах.

Мигнуло красное, металлический голос провел обратный отсчет от трех до "начали". И хотя я не видел ни камер, ни чего другого, "Пенелопа" обольстительно улыбнулась, и поприветствовала телезрителей:

— ...Сегодня в программе "Влиятельные и знаменитые", я беру интервью у человека, в одиночку спасшего космический исследовательский корабль стоимостью в миллиарды кредитов. Разумеется, все выпуски новостей рассказывают об этом вот уже на протяжении трех дней, но нам бы хотелось узнать о герое из первых уст — точнее со слов самого героя. Расскажите, как это произошло! Все по порядку: что представлял собой этот корабль?

Я почему-то широко улыбнулся:

— Корабль как корабль. Огромный, красивый, впечатляющий.

— Говорят, что когда вы на него попали, весь экипаж был мертв?

— Да... можно сказать и так. До сих пор в дрожь бросает, когда вспоминаю это обилие начинающих разлагаться трупов.

— Скажите, а когда подлые пираты вернулись за новой добычей, как вам удалось им противостоять?

— С помощью СНИЖа корабля, я успел отстроить ракетницу и зенитную установку — десантный корабль пиратов приблизился практически без прикрытия, за что и поплатился.

— Но вы ведь сражались за свою жизнь на борту корабля?

— Да...

— И многих вражеских абордажников пало от вашей руки?

— ...Трое-четверо...

— И напоследок скажите: каково себя чувствовать Убийцей корсаров и спасителем от растерзания огромного корабля?

Я пожал плечом, обезоруживающе улыбнулся:

— О, что вы — для меня это пустяки — не самое малое из того, что я совершил в последнее время, но и не самое большое. Вот только...

— С вами была Кандалия Фрайз на канале Свободная Аливрия. До новых встреч!

— Конец эфира, — просветил нас металлический голос.

"Пенелопа" обворожительно мне улыбнулась и вставая, подтолкнула ко мне ногтем прямоугольный кусочек пластика, а потом тихо и многообещающе произнесла:

— Захочешь скрасить вечерок направь сообщение.

— Всем спасибо — все свободны, — произнес объявившийся из тумана режиссер делая вид что не заметил как я взял со стола визитку и спрятал её в кармане. — С вас уже списан трехмерный образ — каждый выход в эфир этого образа будет оплачиваться по двойному тарифу. Деньги зачисляют на ваш счет автоматически каждый раз после нового появления на экране. Подписку о неразглашении с вас возьмут органы безопасности. Все. Мы больше вас не задерживаем. Кстати, можете посмотреть себя в эфире по ТВ в холле. Эфир начнется через минуту.

— Подождите, — попросил я, — я думал это прямой эфир!

Он хмыкнул, посмотрел на меня как на идиота и, не отвечая, скрылся в тумане — а ко мне подошел андроид-секьюрити, предложивший помощь в нахождении выхода.

До огромного телевизионного экрана, установленного в холле, я добрался как раз вовремя. Стараясь не обращать внимания на откровенно пялящихся и шепчущихся у меня за спиной людей, стал наблюдать за тем, как разворачиваются события на экране. Правда, какое-то время сосредоточиться на нем не удавалось, сильно бесили постоянные шепотки вроде: "Смотри, вон тот, про кого новостные каналы жужжат уже три дня". Но через мгновенье я и думать о них забыл. Ведь на экране был вовсе не я. То есть я.... Но я такого не говорил!