— Почти все, — отметил Плэгас. — Во-первых, остается еще вопрос нашей мести.
— Поручить Молу нанести визит Веруне?
Плэгас покачал головой:
— Я сам им займусь. Это забрак — Мол, как ты его именуешь, — сумеет ли он разделаться с Алекси Гарином и его виго из "Черного солнца"?
— Он нас не подведет.
Немного подумав, Плэгас сказал:
— "Лазутчик" стоит под охраной в космопорту "Западный Кампионне". Вели Пестажу переправить корабль на завод "ЛайМердж", чтобы ты мог вручить его своему ученику. А я снабжу тебя информацией о местопребывании Гарина.
— Тогда остаются лишь хаттша и "Бандо Гора", — подытожил Сидиус.
— Я обещал отдать Гардуллу Джаббе. Что до "Бандо Гора"... — Поднявшись с кресла, Плэгас прошел к занавешенному окну и выглянул наружу. — Ходит слух — весьма достоверный, — что бывшая ученица мастера Дуку, Комари Воса, не только выжила, но и стала новым вожаком культа. А теперь жаждет отомстить джедаям за то, что они бросили ее и ее соратников на Балтизааре.
— Воса обратилась к темной стороне, — проронил Сидиус, словно размышляя вслух. — Дуку обучил ее лучше, чем думает.
— Да, но она падший джедай, а не сит. Мы отомстим "Бандо Гора" как-нибудь в другой раз.
Сидиус встал рядом с учителем у щели меж занавесей:
— Я извещу наместника Ганрея, чтобы он готовил вооруженные корабли к переброске в систему Набу.
* * *
В ангаре на одном из средних этажей завода "ЛайМердж" Сидиус наблюдал за тем, как Мол заносит последнее оборудование и собственноручно собранные механизмы на борт "лазутчика", который, как и мотоспидер забрака, теперь имел имя: "Кинжал". Закрыв грузовой люк в передней части фюзеляжа, Мол отступил на шаг, чтобы полюбоваться на корабль, после чего повернулся к Сидиусу и преклонил колено:
— Я не заслужил такого подарка, учитель.
Сидиус рассерженно посмотрел на него:
— Если таково твое мнение, докажи, что ты его достоин. Выполни свое новое задание.
— Я готов, учитель.
Сидиус внимательно посмотрел на него:
— Мы должны разобрать по винтику преступный картель "Черное солнце". Многие виго были тесно связаны с директоратом Торговой Федерации и подозревают, что на Эриаду их жестоко провели. Они могут нанести удар по неймодианцам, что сильно помешает нашим планам.
Он не стал упоминать об участии "Черного солнца" в нападении на Тайник.
Мол кивнул:
— Я понимаю, учитель.
Сидиус сделал приглашающий жест обеими руками:
— Поднимись и слушай внимательно, Дарт Мол. У нас нет времени, чтобы выслеживать Алекси Гарина и его виго поодиночке. Сделай босса Дарнаду своей первой жертвой. Ты найдешь дага на его станции ликвидации космического мусора. Затем лети на Мон-Каламари и убей виго по имени Морн. К тому времени весть о твоих деяниях достигнет ушей Гарина, и он, с большой долей вероятности, соберет оставшихся семерых виго в своей крепости на Раллтиире: Нариса, Мамашу Дин, Непа Чанга и остальных. Свяжись со мной, когда удостоверишься, что все они собрались в одном месте. — Он окинул взглядом "Кинжал". — У тебя будет хорошая возможность проверить на деле своих дроидов-разведчиков.
На устрашающем лице Мола застыла гримаса рвения. Сидиус подошел к нему и возложил руки ему на плечи:
— Тебе встретится немало достойных противников, ученик. Охранница Дарнады — тви"лека Синья; сам Гарин, обладающий потенциалом в Силе; а также Мигелла, телохранитель Гарина и Ночная сестра, которая немедля опознает в тебе Ночного брата.
Мол нахмурился:
— Ночная сестра не ровня ситу.
Глаза Сидиуса сузились:
— Это так. Но, как и на Дорвалле, не оставляй свидетелей.
Забрак оскалил заостренные зубы:
— Я все исполню. И "Черное солнце" перестанет быть помехой.
Сидиус кивнул:
— Тогда ступай, Дарт Мол. Темная сторона благоволит тебе.
Мол поклонился и поспешил к кормовому трапу, ведущему в рубку. Его учитель проводил взглядом корабль, который поднялся в воздух и вылетел прочь из ангара; воспарив над Заводским районом, он обратился в невидимку. В Силе Сидиус продолжил наблюдать за тем, как "Кинжал" набирает скорость, летя на север, а вовсе не на юг — к Храму джедаев, подальше от Сенатского округа. Сидиус припомнил, как посещал Орсис и близлежащие планеты, чтобы последить за Молом на гладиаторских боях. Вопреки всему забрак шел к победе, дерзкий, устрашающий, плюющий на боль. Многообещающий претендент к десяти годам, чемпион к двенадцати. Под узорами, которые маскировали его лицо, покрывали руки и извивались по ногам и туловищу, скрывались шрамы тех давних смертельных битв.
"Но он не удовлетворится, пока не убьет мастера-джедая", — подумалось Сидиусу.
При условии, конечно, что гордыня не убьет забрака раньше.
Покинув ангар, Сидиус отправился в единственную отремонтированную комнату здания, где располагался голопроектор. Что станет с Молом, когда Палпатин и Дамаск захватят власть в Республике, спрашивал он себя. Как тайное оружие он вполне мог оставаться полезен, но научится ли он жить в обществе? И как отреагирует, узнав, что у его учителя есть собственный наставник, чью волю он исполняет?
Поставив ноги на передающую решетку, Сидиус уселся в кресло, установленное напротив голопроекторных камер, ввел нужные настройки на панели в подлокотнике и набросил на голову капюшон. Два десятка лет подряд он наслаждался двойной жизнью, но сейчас испытывал острую потребность в том, чтобы окружающие знали, кто он такой, и боялись его могущества. Он устремил свои мысли вперед во времени, мечтая получить отчетливую картину будущего — но тщетно. Неужели темная сторона ослепляла взор даже самых верных своих адептов, грезивших о том, чтобы заглянуть за горизонт настоящего? Плэгас утверждал, что им нужно быть готовыми к любым последствиям. Знал ли он что-то о событиях, наступление которых было неминуемо? А если знал, почему скрывал?
Сидиус был поражен тем, насколько энергичным и бодрым выглядел учитель. После пережитого покушения в Тайнике он начал казаться почти всемогущим. Однако даже в стенах своей роскошной резиденции в Манараи он по-прежнему не ослаблял бдительности и не предавался сну.
Подавив внезапно возникшее чувство зависти, Сидиус задумался, что же помешало ему предугадать атаку Веруны на Тайник — темная сторона, ослепившая его, или же собственное подспудное нежелание этого делать.
Касанием пальца он активировал голопроектор, и спустя секунду в воздухе высветился бледный призрак Нута Ганрея в половину его роста. Как и при прошлых разговорах, на заднем плане маячили неймодианские прихвостни наместника: главный адвокат Рун Хаако, капитан Долтай Дофайн и заместитель Хас Мончар.
— Владыка Сидиус, — запинаясь, произнес Ганрей. — Мы ждем уже...
— Вы возомнили себя пупом земли, ради которого я должен забыть обо всех прочих делах?
— Нет, владыка Сидиус, я только хотел сказать...
— Вы довольны своей новой должностью, наместник?
— Очень доволен. Но не могу не заметить, я принял бразды правления как раз в тот момент, когда Федерация переживает острый кризис.
— Поберегите свое нытье для другого раза, наместник, ибо скоро положение осложнится еще больше.
Мигательные перепонки на глазах Ганрея свело судорогой.
— Еще больше? Но как такое возможно?
— Республиканский Сенат вот-вот примет закон, по которому все зоны свободной торговли будут облагаться налогом.
— Это возмутительно!
— Без сомнения. Но я предупреждал вас, что к этому все идет. Верховный канцлер Валорум лишился последних крох доверия, а после того, что произошло на Эриаду, Сенат полон решимости и дальше давить на Торговую Федерацию. Король Веруна мог бы поставить Сенату палки в колеса, но он отрекся от престола, а юная королева Амидала и сенатор от Набу громче других призывают ввести налоги. Именно сейчас, когда Сенат поглощен распрями, настал момент собрать ваши вооруженные грузовые корабли и установить блокаду.
— Блокаду? Какой системы, владыка Сидиус?
— Я извещу вас в должное время. — Когда Ганрей не ответил, Сидиус спросил: — В чем дело, наместник? Даже находясь за много световых лет от вас, я чувствую, как скрипят шестеренки в вашем крошечном мозгу.
— Прошу прощения, владыка Сидиус, но, как верно заметили мои советники, передислокация судов несет значительный финансовый риск. Для начала, цены на топливо слишком высоки. А если отрядить столько кораблей на установление эмбарго, это подорвет торговлю во Внешнем и Среднем кольце на весь период, пока будет длиться блокада. И, наконец, кто знает, как отреагируют на эти новости наши инвесторы?
Сидиус подался вперед:
— Значит, все дело в деньгах, не так ли?
Губы наместника задрожали.
— Мы все-таки коммерческое предприятие, владыка Сидиус, а не военный флот.
Сидиус ответил не сразу. Но когда это случилось, в его голосе слышалось отвращение:
— Даже после всего, что я сделал для вас, вы по-прежнему не в состоянии понять, что союз со мной — инвестиция в будущее. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Но это неважно. Разве не приходило вам в голову, что ваши самые важные инвесторы получат огромные прибыли лишь благодаря тому, что вам многое известно о будущих событиях? Разве они не выгадают, узнав, что кси-чары, джеонозианцы и другие инсектоиды с коллективным сознанием производят оружие не покладая клешней и когтей? Разве не сбалансируете вы свой драгоценный бюджет, получив прибыли от других транспортных компаний взамен тех доходов, которые Торговая Федерация рискует потерять?
Ганрей все еще пребывал в сомнениях:
— Мы боялись, что подобные действия могут испортить элемент внезапности, владыка Сидиус.
— Тем больше причин действовать быстро.
Ганрей кивнул:
— Я отдам приказ собирать флотилию.
Владыка ситов откинулся на спинку кресла:
— Хорошо. Не забывайте, наместник: все, что я дал вам, я могу с той же легкостью отобрать.
Сидиус завершил передачу и сбросил капюшон.
Что же это сейчас было? Ему открылось будущее? Жизнь, в которой ему предстоит опекать безмозглых тупиц, пока они с Плэгасом приводят в действие финальную фазу Великого плана? Или, может статься, для него существует иной способ властвовать, испытывая злорадное удовлетворение?
* * *
Даже если бы с неба не лило как из ведра, почва, которую Плэгас ощущал под подошвами сапог, все равно была бы мягкой — как итог многовекового накопления разложившейся органики. Вода стекала с маски транспиратора и наброшенного на лицо капюшона прямо в лужицы под его ногами. Замок, когда-то принадлежавший предку Веруны — графу Виса, венчал одинокий холм, к которому не вело ни единой дороги и от которого во все стороны простирались бесконечные влажные безлесные равнины. Поднеся к глазам электробинокль ночного видения, Плэгас изучил расположение следящих устройств в стенах замка и расстановку охранников, часть которых пряталась от дождя под аркой входных ворот, украшенных вычурной решеткой. У самого входа виднелось немалое количество лэндспидеров, а чуть дальше на круглой посадочной площадке стояла звездная яхта, чей корпус продолжал сиять даже в потоках беспрестанного ливня. Свет мощных прожекторов безуспешно пытался рассеять завесу дождя и тумана.
Следуя вдоль русла быстрого ручейка, Плэгас спустился в заросли поникшего дикоцвета и соколеники, где он оставил собственный звездолет. 11-4Д ожидал его у трапа; капли дождя с гулким стуком ударяли о металлический корпус дроида.
— Сканеры могли засечь корабль, — сказал Плэгас.
— Если принять в расчет все принятые нами меры предосторожности, это маловероятно, магистр.
— Они осветили прожекторами всю округу.
— В такую ночь любой бдительный индивид на их месте поступил бы так же.
— В такую ночь негде укрыться ни мууну, ни шааку.
Дроид навел фоторецепторы на хозяина:
— Если это отсылка к известному афоризму, я не нахожу его в своих базах данных.
— Запечатай все люки и оставайся в кабине. Если я вызову тебя, подведи корабль к юго-западному углу замка и зависни с опущенным трапом.
— Вы ожидаете встретить сопротивление, магистр?
— Просто ожидаю чего-то, 4Д.
— Понимаю, сэр. Буду поступать так же.
— Это обнадеживает.
Плэгас закрепил рукоять меча на бедре и припустил вниз по равнине, едва не обгоняя дождь. Если сканеры и детекторы движения были такими точными и надежными, какими представлялись, они, вероятно, засекут его, но на такой скорости охранники, следящие за мониторами, наверняка спутают его с одним из быстроногих хвостатых хищников, водившихся в этой местности. Он остановился у размытого края освещенной области, чтобы осмотреться по сторонам, затем подбежал к десятиметровой южной стене замка и запрыгнул на нее, не сбившись с шага. Столь же быстро и без заметных усилий он спрыгнул в разбитый под стеной сад и скрылся в тени декоративного куста, которому придали форму какого-то причудливого животного. Плэгас предположил, что в стенах замка охрана будет минимальной — везде, кроме личных покоев Веруны: уж те точно будут под завязку напичканы устройствами слежения и, вероятно, даже датчиками давления на полу.
Муун так и не смог получить в свои руки внутреннего плана помещений — бывший монарх Набу очень бдительно охранял свои секреты.
Застыв у окна из витражного стекла, Плэгас различил силуэты двух людей, спешивших по коридору за стеной дома. Дождевая вода переполнила сточный желоб у него над головой, и муун ощущал себя так, словно стоит под водопадом.
— Проверьте и доложите мне, — говорила женщина.
Плэгас узнал голос начальника службы безопасности Марис Магнеты. Плотно прижавшись к внешней стене, он несколько минут двигался в параллель с подчиненным Магнеты, который дошел до конца коридора и, завернув за угол, очутился в большом зале, где под богато украшенной лестницей приткнулся пост охраны. Обострив слух, Плэгас расслышал, как охранник спросил что-то насчет Веруны и женский голос ему ответил:
— Спит как младенец.
— Хорошо ему. Тепло, сухо — не то что здесь.
— Если ты такой несчастный, Чери, — сказала женщина, — езжай-ка ты обратно в Тид.
— Может, и поеду.
— Но не мечтай, что я рвану за тобой.
Отступив от стены, Плэгас оглядел окна второго этажа: все были темными, исключая сводчатый проем у самого края стены. Муун припал к земле и прополз через кусты, затем стал взбираться по стене, прилепившись к ней, как насекомое. Вытянутый узкий проем закрывало толстое стекло; свет давали два канделябра, подвешенные по обеим сторонам от резных входных дверей. Плэгас заглянул в окно и заметил камеру наблюдения высоко на внутренней стене комнаты: щелкнув пальцами, он развернул камеру в направлении дверного проема, ослепив механизм и навеки запечатлев изображение пустой комнаты. Затем, прижав пальцы левой руки к стеклу, он стал давить на него Силой, пока оно не отлепилось от рамы. Используя телекинез, он осторожно опустил целое и невредимое стекло на крышку стола, стоявшего у противоположной стены комнаты, и скользнул в оконный проем. Некоторое время он просто стоял на подоконнике, давая плащу и ботинкам обсохнуть, и изучал узорчатый пол и двойные двери на предмет дополнительных следящих устройств. Убедившись, что парализованная камера была единственной, он спрыгнул на пол и, распахнув двери рывком Силы, прошел в просторную спальню Веруны.
