Этот аргумент, прозвучавший уже в третий раз, заставил Иаруса вскочить на ноги. Прежде, чем он успел что-либо сказать, я поспешила радостно вставить:
— Вот, видите! Еще одно доказательство, что Каирус нам не подходит! Проблемы с нервами — это наследственное.
"Наша" сторона тут же поспешили поддакнуть. А вот сваты, усадив демона обратно, тут же поспешили уцепиться за то, что это сказала именно я. Довод у них был выше всяких похвал: раз дело зашло о наследственности, то такая же проблема должна быть и у меня, раз я дочь Каируса, а раз у меня проблемы с нервами, значит, в этом виновата моя мать — родила неправильного ребенка, а одному из сильнейших демонов не нужна жена, не способная родить здорового наследника. И в который раз они прошлись по тому, что наследник должен быть мужского полу, а Вильгельмина этого явно не может обеспечить...
На лице Иаруса нарисовалось отрешенное выражение, ему, кажется, уже все надоело. Кстати, если бы не знала наверняка, никогда не назвала бы его братом Каируса. В отличие от маминого жениха, Иарус был обладателем золотых волос, длинных ресниц и выразительных карих глаз. Вообще, он был бы очень симпатичным, если бы не какое-то нервное выражение лица. Такое чувство, что оно на там держится постоянно... Еще у него явно был какой-то изъян со спиной, будто старая травма. Это можно было заметить по немного скованным движениям и вечной сутулости. Если я что-то понимаю в иерархии демонов, этот конкретный представитель был магом — об этом говорила синяя кисточка хвоста. А единственное, что было общее у них с братом — рога. В общем, интересный тип.
Оторвавшись от разглядывания Иаруса, я прислушалась, возвращаясь к "купле-продаже".
— ...и он так нежно говорит: "Я вам глубочайше признателен, мадам. Мне эта подковочка дорога как память", — уйдя то ли в воспоминания, то ли в фантазию, тетушка Анна мечтательно вздохнула. — Вот это было чувство, вот это слова... Да, это был настоящий демон, настоящий мужчина! А вот ваш Каирус так может?
Кажется, у нас уже закончились явные причины для отказа и в ход пошла тяжелая артиллерия... Страдания Иаруса выразить словами было уже невозможно. Как ни странно, во мне, глядя на него, вдруг проснулась совесть. Просто подумалось — если он до сих пор не разорвал помолвку, значит, он просто таки безумно любит своего брата. А тот, соответственно, любит мою маму. Ну вот и славно. Значит, мы не зря все это затеяли.
Словно услышав мои мысли, по лесу прокатился отрывистый вой. Затем, словно с другой стороны, ему ответил другой. Затем третий, и все замолчало. "Наша" сторона переглянулась, и мы еле сдержали облегченный вздох. Нет, нам, конечно, нравится морочить голову... но уж больно не терпится посмотреть, как Каирус будет проходить все наши испытания, добиваясь "одобрения родственников будущей жены".
Оборвав очередную историю тетушки Анны и не обращая внимания на обеспокоенные переглядывания сватов (ну, вернее, обеспокоенным был только Иарус, а все остальные очень достоверно ему подыгрывали), дядя Алекс, как самый главный в наших рядах, поднялся со своего места и торжественно объявил:
— Мы согласны отдать за вашего демона нашу ведьму. Он достоин. Пусть приходит за своей невестой.
Демон, кажется, сначала вообще не услышал дядю, отрешенно глядя в одну точку. Его пихнули в бок. Добившись таким нехитрым способом внимания, дядя Алекс повторил свою короткую торжественную речь, заменив "демона" на "Каируса" с упоминанием его родового имени (которое, как ни странно, звучало до ужаса просто, по крайней мере, на русском — Ветер), а "ведьму" на "Вильгельмину Ворожбитову". Иарус не поверил своим ушам. Полминуты он удивленно пялился на дядю, затем резво вскочил на ноги, недоверчиво улыбнувшись. Про ритуал демон забыл напрочь, так что Мите пришлось помогать.
— А у нас есть дар для вашей невесты, а!
И несчастный демон получил еще один тычок в ребра. Опомнившись, Иарус поспешил вручить дяде Алексу бусы из кошачьего глаза. Не самый лучший камень для свадебного подарка, но... мамин любимый. Похоже, Каирус что-то подозревал. Может, дар Оси все-таки наследственный? Нет, ну так не интересно... Отыграемся.
Приняв дар, дядя Алекс в ответ улыбнулся и сделал жест Антай. Тетя подошла к брату жениха и протянула ему, как ответный дар... женскую сережку.
— Мой брат сказал, что жених достоин невесты. Но я сомневаюсь. И по закону предков требую, чтобы демон Каирус доказал, что достоин моей сестры, вернув ей эту сережку самостоятельно.
С легким поклоном, Иарус принял дар.
— Я передам ему ваши слова.
С этим мы разошлись в разные стороны. Время перевалило за полночь. Настал шестой день праздников, день обещаний. Дядя с Осей молодцы, все точно рассчитали. Все равно раньше полуночи заключать брак было бессмысленно. Хм, может, совсем неслучайно у Мити оказалась такая большая порция снотворного?
Главное, чтобы наши ведьмы смогли блокировать силы мамы, а то такое веселье обломается. С бабушкой Региной все было бы проще, но, что не удивительно, в этой авантюре она участвовать отказалась. Ну и ладно. Сама виновата, что столько интересного пропускает.
Из-за деревьев, наконец, донеслись песни наших "плакательниц". Посмотрев на своих спутников, я нагло плюнула на все традиции и быстрее побежала в лагерь. Ну надоел мне уже их репертуар, надоел! Пусть уже начинают радоваться — жених скоро будет, нужно убедить маму, что она еще не расхотела замуж.
Как ко мне посватался ветер,
Бился в окна, в резные ставни.
Поднималась я на рассвете, мама,
Нареченною ветру стала.
Ну а с ветром кто будет спорить?
Кто решится ветру перечить?
Вышивай жасмин и левкои,
С женихом ожидая встречи.
Отпусти меня в поле, мама. Зелены витражи в часовне.
Чтоб с востока в душистых травах мой жених пришел невесомый.
Мой жених под луною зеленною сердце возьмет в ладони.
Бубенцы рассыплются звоном в семи широких подолах.
Ну а с ветром кто будет спорить?
Кто решится ветру перечить?
Вышивай жасмин и левкои,
С женихом ожидая встречи.
Где же ветер мой? Пусто в поле.
Или предал меня мой милый?
Для чего мне краса и воля?
Он крылат, только я бескрыла.
Для чего такому жена? Он играет шелковой плетью.
Где-то всадник, привстав в стременах, летит в погоне за смертью.
Ой, да на что, на что сдалась я ему?
Словно нож он остер и резок.
Вышивают небесную тьму
Пальцы тонких ветреных лезвий.
Распускает тугие косы под масличной юной луною,
В тишине танцует, смеется, будто впрямь и стала женою.
Поздно зовете, друзья, я сама себе незнакома.
Ведь я — я уже не я, мама, и дом мой — уже не дом мой.
Да только с ветром кто будет спорить,
Решится ветру перечить?
Вышивай жасмин и левкои,
С женихом ожидая встречи. [10]
Глава двенадцатая.
Не повезло Каирусу, не ту невесту он выбрал. Хотя, если он страдает мазохизмом...
Наши ведьмы проверяли его до самого утра. Чего они только не придумали! И головоломки, и ловушки, и конкурсы на смекалку, и... в общем, много чего. Везде мне побывать не удалось, потому что я постыдно уснула — прошлой ночью из-за одного клыкастого создания выспаться как следует не удалось, вот и не совладала с коварным сном. Зато не пропустила момент, когда вместо Каируса отвечать вышел Леша (свита жениха активно помогала тому самому жениху, один бы он точно не справился). У моего сынишки, оказывается, прямо таки дар к стихосложению! Да-да, Сафира решила испытать и это качество в будущем отчиме...
А еще я не пропустила, как жених таки дошел до своей невесты. Еще бы пропустила, я же спала у мамы в шатре. Вернее, спала вместе с мамой — та тоже успела устать, ожидая появления Каируса. Тем более, ведьмам удалось создать очень уютную обстановку — снег растопили, температуру в шатре повысили и перенесли сюда много маленьких подушечек и мягкий ковер. Красота.
Нас разбудили за пять минут до появления Каируса, так что невесту мы приводили в порядок с небывалой скоростью. Платье, в котором мама уснула, пришлось разглаживать при помощи магии, волосы нужно было поправить, а попутно хитростью выведать у нашей невесты, куда она дела туфельки. Еще полминуты мы усердно искали вторую сережку, пока не вспомнили, что ее у нас нет. Но самое сложное — справиться с навалившим вдруг мандражом. Как ни странно, но он навалился сразу на всех, словно мы не маму замуж выдаем, а все сразу вместе выходим. Хорошо еще, Даша и тетя Антай не забыли про блокирование телепортации, а то наша невеста точно бы сбежала...
Но вовремя пришел ОН. И пошла сплошная романтика.
Тетушка Анна и Ленк-ха, увидев наконец добравшегося до нас демона, мигом забыли, что должны были требовать последний дар и только и смогли, что посторониться, пропуская Каируса. Я бы на их месте, наверно, тоже сдвинулась в сторону. Нет, не потому, что демон горел праведным гневом, все было совсем не так. Просто он увидел маму, которая в спешке забыла спрятаться. Ой, всевышние силы, нужно было видеть, как они смотрели друг на друга!
Верно говорят, что любовь преображает. Вот, кажется, только что посреди шатра, буквально в горе подушек, стояла моя мама. А всего секунда — и передо мной (нет, лучше, все-таки, сказать — перед Каирусом) стоит красивая, довольно молодая женщина. Красное свадебное платье выгодно подчеркивает ее фигуру: завышенная талия и свободный фасон скрывают уже немного округлившийся животик, длинные, почти до пола, вышитые бисером рукава визуально делают руки длиннее и тоньше, неглубокое декольте обрисовывает грудь. Волнистые рыжие волосы прикрыты тонкой алой фатой. Но больше всего ее украшает счастливый блеск в глазах и улыбка. Какой прекрасной она была в тот момент...
Как и жених. Ему каким-то чудом удалось сохранить торжественный костюм (небесного цвета широкие штаны, белая рубашка, а поверх этого туника, искусно вышитая серебряными нитями, с дыркой для хвоста) в целости и сохранности, только на щеке красуется небольшая царапинка (опасное это дело — проверка на прочность от моих родственников). Черные волосы собраны в хвост, открывая красивое лицо. На губах играет улыбка, которая мало чем уступает фирменному "оскалу" дяди Алекса, и только хвост выдает, что он все же немного волнуется. И тоже глаза сияют. Влюблено так...
А сколько нежности было, когда он подошел к маме, осторожно убрал волосы и край фаты, чтобы открыть ее ушко — вернуть сережку... В тот момент они жили лишь друг для друга, и мира вокруг не существовало.
Я так залюбовалась, что даже не заметила, как шатер исчез, словно не бывало, а вокруг собрались оба лагеря и тоже любуются. Очнулась только когда ко мне подошла Матильда и положила руку на плечо, словно утешая. Утешая? Чуть обернувшись, я заглянула ей в глаза непонимающе. В ответ Матильда только чуть улыбнулась и кивнула на наших влюбленных. И как раз вовремя!
Каирус, вернув сережку на ее законное место, нежно притянул маму к себе и поцеловал. Она в ответ обняла его за шею, отвечая на поцелуй, и... над ними неожиданно загорелся огненный знак божественного благословения. Словно зажглось еще одно солнце, осветив всю поляну. Лучи скользнули по всем присутствующим, а затем собрались вокруг мамы и Каируса, "обняв" их сияющим коконом. Это длилось не дольше нескольких мгновений, и свет начал затухать. Напоследок только сверкнули золотые на руках влюбленных браслеты, которых раньше не было...
Некоторое время все вокруг, как и я, стояли, не в силах шелохнуться, и заворожено смотрели на происходящее. А затем над поляной раздались радостные возгласы, аплодисменты, смех и самые разные пожелания на долгую и счастливую жизнь. Придя в себя, я удивленно (мягко говоря) обернулась и посмотрела на Матильду.
— Но... кто?..
Она улыбнулась в ответ:
— Они сами.
Удивлению моему не было предела. Снова посмотрев на маму с новоприобретенным папочкой, я, наверно, впервые задалась вопросом, какую же силу через себя пропускает мама каждый праздник, если может, скажем так, сама себя женить? Но долго мне подумать об этом не дали.
Поляну вновь озарило светом, пусть и уже чуть более тихим. Я оглянулась вокруг, пытаясь найти "виновников". Оные нашлись на другой стороне импровизированного круга. Знак благословения ярко светил над двумя макушками, которые радовали оригинальными расцветками — одна была зеленой, вторая фиолетовой. Панкорь исполнил свою "угрозу" и таки покрасился в мой цвет! Зато я теперь могу беспрепятственно любоваться на его девушку. Вернее, уже жену...
Стоило погаснуть этому свету, как, не поверите, загорелся еще один. Я уже ждала увидеть дядю Алекс и Нальку или там, например, Осю с тем милым чертиком, но нет. Это была одна из моих дальних родственниц с совершенно незнакомым мне колдуном.
После этого так же женили еще две полузнакомые мне пары. Кажется, мама в своем счастье решила, что счастливы должны быть и все остальные. А я поняла, почему ко мне подошла Матильда. Глядя на их счастье, чуть жмурясь, когда загорался очередной благословенный огонь, я невольно представляла себя на их месте... и искала в толпе Лиона. Его не было в свите жениха. Его вообще тут не было. И от этого на душе было так... больно.
Оглядевшись в очередной раз, я заметила, что не мне одной тоскливо до боли. Налька. Она держалась чуть поодаль от всех, особенно стараясь не попадаться на глаза дяди Алекса, даже спряталась от него на дереве. Но почему мне казалось, что он прекрасно знает, где она? И... понимает. Как и Лион.
Черт! Какие иногда эти мужчины понятливые, но, блин, нерешительные!
Митя, прости меня дважды...
Развернувшись, я ушла с поляны, чтобы не портить никому настроение. Позже обязательно вернусь, ибо не хочу пропустить все самое интересное, но сейчас...
Никогда не знала, что в этом лесу есть озеро. Наверно, потому что в этой его части я никогда не была. Оно было почти в форме полумесяца только очень "размытое". Как водится, со всех сторон его окружали деревья. Летом здесь, наверно, красиво. Но на дворе было не лето, и было холодно. Хотя тоже красиво. Озеро покрыто коркой льда, деревья вокруг замерли под одеялами снега. Впрочем, корку на воде я уже пробила — очень уж удачные камушки лежали под снегом на берегу, где я сидела.
Было холодно, даже слишком. Ну хотя бы ушибы после совместного "полета" с Налькой болеть перестали. Да и, как ни странно, холод помог успокоиться. Но успокаиваться навек я не хотела, так что собиралась скоро возвращаться.
Оборвав мои мысли, мне на плечи опустился теплый плед.
— Замерзнешь, — ласково пояснила Матильда и, дождавшись, пока я обернусь, протянула руку. — И на холодном лучше не сидеть, даже ведьме.
Кивнув, я приняла руку и поднялась, а после позволила обнять себя за плечо и увести от озера в сторону праздничной поляны — народ оттуда разойдется не раньше, чем начнет темнеть.
— Милая, я хочу тебе кое-что рассказать. — Матильда говорила негромко и задумчиво, но слегка улыбаясь, кажется, только одними глазами. — Ты знаешь, что у нас с Адамом был роман. Я безумно любила его. В общем-то, простая история, которая, наверно, должна была бы закончиться счастливым концом. Но потом Адам совершил одну маленькую ошибку, и я долго не могла простить его. Он не пришел, хотя просил моей руки. Наверно, как всегда, просто забыл по рассеянности. Это было давно, я тогда была еще молодой, и не могла этого понять.
