— Откуда ты знаешь это?
— Из памяти моего двойника — вон того, с рыжими волосами. Каким-то образом меня расщепило. И я как бы живу в двух временах: один я тут — с утраченной частью памяти, второй я в будущем — смертный, родившийся спустя тысячелетия после этого нашего разговора. Это парадокс, Гомониил! Я видел вот этого, сына Саламандры, потомка Гедрикса — каким-то чёртом его занесло в огненные миры и каким-то чудом он не погиб там! А эти двое разделены веками! Так что моя способность ходить сквозь время прижилась у простого смертного! Как это может быть, Гомониил?! Я пришёл сюда с нашей миссией, вместе с вами, и я же родился там, в будущем! Потомок Гедрикса! Смертный!
— Ты нашёл Лиланду? — прервал его молчащий доселе ангел.
— А с ней-то что? — изумился эльфиец.
— Она пропала. Мы обыскались её по всем закоулкам Селембрис — нет, как нет.
— Постой, я встретил на своем пути в будущем одну авантюрную особу, которая уверяла, что она — Лиланда.
— Ты встретил?
— Ну не я, а этот Лён! — в досаде воскликнул Румистэль. — Не этого не может быть, потому что эта девушка родилась тогда же, когда и этот смертный. Они жили в одном мире — на Земле, которую мы оставили. И оба переместились на Селембрис, потому что оба явно были одарены магическими дарами. Но это вовсе не сенсация — с Земли много пришло в этот мир людей, одарённых в той или иной мере магическими способностями. С некоторых пор эта девица стала утверждать, что настоящее её имя — Лиланда и даже попыталась украсть книгу "Гениус Алама".
— Когда? — бесцеремонно прервал его Гомониил.
— Лет через тысячу от нынешнего дня, когда Дивояр снова будет над Селембрис.
— И куда её девала?
— Спрятала так, что сама не смогла к ней подступиться, — усмехнулся Румистэль. — опять сыграл свою злую шутку парадокс времени.
Он рассказал Гомониилу о той истории, которую хорошо знал, поскольку память двойника была ему открыта. Это были приключения последнего и его девушки в некоей глухой земной деревеньке, где свила свое гнездо одна местная ведьма. Именно туда запрятала Лиланда эту книгу и спустя века дивоярцы добыли её.
— Значит, она всё же сумела добыть "Гениус Алама", — удивлённо проговорил ангел. — Пусть не удержала, но добыла. Эх, если бы тогда мы получили её! Почему она не отдала тебе эту книгу? Почему вы не доставили её ко мне?!
Румистэль изумлённо воззрился на Гомонила: не такой реакции он ожидал.
— Послушай, Румистэль, отвлекись от поисков кристаллов и займись поисками книги! Там главное. Прислушайся к Лиланде — она не напрасно так нацелена на Книгу. Я обыскал весь Дивояр, но маги прячут её. Ничто, даже Зеркало не помогает мне открыть её местонахождение!
— Что такого в этой книге? — сдержанно спросил эльфиец, который полагал, что все затея с этой "Гениус Алама" есть пустая трата времени, просто ещё одна волшебная книга, ещё какие-то заклинания. Он не понимал маниакальной страсти Лиланды в поисках этого старого хлама.
— Наша память, наши возможности, ибо мы потерялись в этом мире, утратившем свою целостность и логику. Пример тому то, что случилось с Рагноу.
— С Рагноу всё в порядке, — ответил Румистэль. который знал, что по возвращении в свое время, он снова найдёт подземную страну доступной. Его жена, Нияналь, собирается поместить туда их дочерей, а как это стало бы возможно, если бы эта область утратила существование?
— Это и есть то, о чем я говорю, — сказал ангел, выслушав рассказ Румистэля о событиях в подземном мире. — Разорвана целостность пространства. Ведь именно выяснение причин этого неестественного явления и есть цель нашего визита на Селембрис. А мы потерялись. Ты расщепился на две личности и скитаешься между эпох, Лиланда угодила в будущее и родилась там, вообще выпав из процесса. Только я и Лембистор идём последовательным путём времени.
— Лембистор?! — вскрикнул Румистэль, уставясь горящими глазами на Гомонила.
— Да, он четвёртый в нашей группе, — удивлённо ответил ангел.
— Не может быть, — весь напрягшись, сказал Румистэль. — Лембистор мой враг. Он враг всей Селембрис и Дивояру. Он демон и разрушитель. Я укротил его и лишил всякой силы. И он постоянно преследует меня, строит всяческие козни! И, хотя я встречал его в таком множестве обличий, всякий раз умел разоблачить его!
— О, да, — помолчав, ответил Гомониил, — Он, несомненно, отнюдь не ангел, вроде меня. И не эльф, как вы с Лиландой. Совершенно верно, он — демон, порождение тёмных миров. И всё же он в нашей исследовательской группе, послан с мисиией. И знаешь, почему? Потому что он может проходить сквозь лимб и оставаться невредимым. Это его среда — отрицательное пространство. Отчего-то произошло сцепление мира Селембрис с областью отрицательных пространств — вот это мы и стремимся выяснить. Для чего и посланы в таком составе. Я координатор группы, а вы специалисты каждый в своей области. Ты обладаешь самыми обширными дарами, ты Говорящий-Со-Стихиями, тебе подвластно время, которым ты и пользуешься так неосмотрительно по причине утраты памяти. Лиланда ходок по иномирью — ей открыт путь на любую планету. Лембистор специалист по свойствам лимба. В нашем галактическом объединении есть выходцы из разных миров. И я с горечью слушаю твои воинственные слова и представляю, каким ударам ты подверг Лембистора, который действительно малый непростой и характером скверен. Вы были друзьями, Румистэль.
— Не может быть, — прошептал тот, не желая верить. — Чего ж он всё вокруг да около ходит да вынюхивает?!
— Боюсь, у него отшибло память. Мне бы знать, чего вы в будущем там натворили.
Да, кажется, они действительно там много натворили — все представления Румистэля о действительности оказались ложными, а все действия ошибочными.
— Я схожу с ума, Гомониил, — мрачно обронил он, — моя память и сознание дробятся, я вижу реальности, которых не было.
— Нам нужна книга, Румистэль, — с состраданием ответил тот. — Ищите книгу. Из любой точки времени мы можем внести коррективы в последовательность событий. Вот для чего тебе дан дар времени! Кристаллы дело второго плана.
— Что это за книга, откуда она?
— Не знаю, — опустив золотоволосую голову, ответил красавец ангел, — я не помню. Перекрученность времени и на меня имеет влияние.
Они расстались у ворот Дивояра. Ангел оставался собирать сведения и следить за событиями на Селембрис, выстраивая в своей обширной памяти и занося в эту огромную картотеку все события Селембрис, как в мощном компьютере, и ища в этой гигантской ткани реальности логические прорехи. Он был мозг операции, затянувшейся во времени, а они трое были исследователями, которые должны были собирать эти сведения для Гомонила и прилежно носить к нему добычу. Должны, да не сумели, потому что мощный вихрь искажений пространства-времени захватил их и закрутил в своем колесе, забивая ложными данными их сознание и искажая память.
— Когда я приду к тебе в следующий раз, а будет это не скоро, — криво усмехнулся Румистэль, — то буду совершенным идиотом — без памяти и полным всяких подозрений. Не теряйся, Гомониил, для меня это уже прошло.
Он обратился в сокола и нырнул с края облака, раскинув крылья. Он летел на холм, где оставил Джакаджу, чтобы сказать ему, кто он такой и вообще, кто они все такие. Совершив посадку на вершину, сокол обратился снова человеком, и вот на лысой макушке горки стоит красивый высокий человек с серебряно-белыми волосами и таким же светлым лицом. Яркие синие глаза его уже совсем с иным выражением смотрят на весеннюю картину. Он уже не в том полубезумном состоянии, в каком покинул этот холм утром. За несколько часов душевное состояние эльфийца успокоилось и пришло в норму. Теперь он знает, что делать.
В наступающей темноте на пустынной вершине горки произошло маленькое событие: стоящий там человек неожиданно окутался слабым сияние и испарился. Лёгкий хлопок воздуха последовал за этим и далее всё успокоилось.
Он чуть промахнулся и попал ногами в прогоревший костёр. Но это было то время и то место: вот его плащ, который служил ему в качестве постели. Вот сумка под ним вместо подушки. А где Джакаджа?
Некоторое время Румистэль звал с холма своего попутчика, потом сел и начал ждать. Утром, на рассвете он обернулся соколом и начал облетать пространство вокруг горы, ища следы Джакаджи. Тот не оставил своих вещей, но не тронул вещи Румистэля. Если бы здесь были посторонние, они бы, скорее всего, забрали всё. Неужели парень снова попал в переделку? Да что ему с его-то способностями оборачиваться хоть птицей, хоть пнём, хоть кипарисом?! Не было сомнений, что его хитрый приятель ушёл сам, своим ходом и по своим соображениям. Может, даже хитро подыграл Румистэлю, сделав вид, что объелся и заснул. Вполне в характере его лукавого дружка — Лембистора.
До вечера Румистэль сидел на горе, только потом догадался достать зеркальце.
— Покажи мне Джакаджу, — попросил он.
Никакого ответа. Если и был где Юги, то уж никак не на Селембрис. Вот такая загадочка.
ГЛАВА 23
Сидящая за столом в бедной меблирашке девушка с яркими медно-красными волосами вдруг встрепенулась и подняла голову со сложенных рук. Посреди комнаты возникло слабое сияние, раздался чуть слышный хлопок воздуха, и возникла фигура человека.
— Меня ждёшь? — спросил высокий юноша с волосами необычного цвета терракот, который можно было с натягом назвать рыжими или увереннее — светло-каштановыми.
— Нет, не тебя, — отрицала Наташа.
Она действительно ждала не Лёна, а Пантегри. Что-то случилось, и пылкий влюблённый не пришёл к ней в условленное время, вот отчего невесёлые думы одолевали Лиланду.
— Ты Юги не видела? — задал вопрос дивоярец.
Это было странно: разве он сам не забрал с собой их общего приятеля? Конечно, глупо спрашивать об этом, но так уж с языка сорвалось, уж больно был Лён обескуражен исчезновением Джакаджи. Он думал, что пройдёт с этим парнем немало путей прежде чем тот обнаружит свою настоящую сущность.
— Ты потерял его? — догадалась девушка.
— Да, мы были в прошлом, и он ускользнул от меня, — хмуро буркнул Лён, разглядывая на обивке старого дивана следы давленых клопов. Он передумал садиться и теперь медленно расхаживал по комнате, скрипя рассохшимися половицами — гостиница была дрянной и неопрятной, зато стояла в удобном месте, откуда видно подходы ко входам — чтобы второй раз не проморгать городскую стражу, вздумай на них опять объявлять облаву.
Кажется, она успела подружиться с Юги, и даже не знает, что этот молодой бастард должен пройти долгий путь и, в конце концов, стать Лембистором. Лучше было ей не знать этого, уж больно памятны должны быть ей те приключения в Сидмуре. Джакаджа тот, кто должен был далее стать Лаваром Ксиндарой, и по логике событий должен оказаться в том камне на краю области Дерн-Хорасада. Когда Лён его освободил во время путешествия за Красным Кристаллом, тот помнил Румистэля, как своего врага. Да, Румистэль запаял его в этот камень, и этим Румистэлем был сам Лён. Так спрашивается, как оно могло так получиться, что сам Джакаджа в это время был свидетелем своей же участи? Вот это никак не складывалось в голове. Или встречи с Лембистором в прошлом ещё не закончились?
Он отвлёкся от своих невесёлых мыслей и посмотрел на Наташу: как она отнеслась к вести об исчезновении Джакаджи. И поразился: в её лице не обнаружилось ни удивления, ни сожаления, а даже вроде бы какое-то не слишком хорошо скрываемое удовлетворение. Быть этого никак не должно, не такая же она подлюка, чтобы радоваться неприятностям Лёна или беде с Юги.
— Я видел Гомонила, — проговорился он, слегка сбитый с толку этим таинственным выражением её лица, — И он сказал мне, что надо искать книгу.
— Да что ты говоришь?! — искренне изумилась девушка. — Так-таки и надо? А я-то, дура, думала, что это всё мои фантазии! Хочу стать страшно сильной ведьмой и покорить себе весь мир!
— Ну ладно издеваться! — смутился дивоярец, — Тут такое дело запутанное с этим Румистэлем...
— А, то есть, это он виноват, не ты! — догадалась Наташа.
— Если будешь насмехаться, ничего не расскажу!
— Я вся внимание! — уверила она.
— Ну ладно, в другой раз, — передумал он, соображая, что рассказывать всё слишком долго, а реакция слушательницы будет слишком неоднозначной и потому это займёт не меньше времени, чем его разговор с Гомониилом.
Состояние Лёна объяснялось тем, что он стал слишком долго пропадать в образе Румистэля, при том как бы утрачивая себя. Раньше переход из прошлого в настоящее происходил без потерь, а теперь он чувствует себя, как замороженный. Известия о странностях, связанных с его личностью, подействовали на него угнетающе — примерно так же, как воспринимал своё раздвоенное состояние и Румистэль. Им никак не удавалось соединиться.
— Лён, отдай мне моё зеркальце, — внезапно обратилась к нему Наташа.
— Какое твоё зеркальце? — испугался он, вспомнив вдруг как однажды она взяла в руки его эльфийскую вещицу и, пока не согласилась отдать, он не сумел приказать зеркальцу.
— Ну, дай зеркальце хоть на минуту, — попросила она, — я отдам тебе, просто кое-что глянуть нужно. Неужели ты мне не веришь?
Мучаясь от сомнений, он достал заветную вещицу и отдал ей. И не ошибся: дальнейшее произошло мгновенно.
Едва взяв в руки зеркальце, девушка глянула в него и произнесла одно лишь слово: Пантегри. А в следующий миг исчезла, и дивоярец лишь уловил долю мига, когда на её месте образовался быстрый вихрь и в один момент всосался в зеркальце. Наташа испарилась вместе с эльфийской штучкой.
* * *
В весёлом заведении шла гульба. Субботний день, и дивоярцы неплохо проводят отпуск. Хорошая компания собралась тут: молодые маги из небесного города и местные красотки. Все искренне развлекались, и только один рослый красавец экзотической внешности хранил задумчивое молчание. Он сидел со стаканом местного вина, но не пил, а только катал его в ладонях.
— О, нашего полку прибыло! — весело воскликнула разбитная девица, сидящая на коленях одного из дивоярцев. Она указала на пробирающуюся среди столов красивую девушку в небедном платье. Та явно направлялась к сидящему в задумчивости Пантегри, и, кажется, на этот раз приунывший жаворонарец найдёт себе пару. Тот в самом деле поднял глаза и увидал незнакомку. Он взрогнул и уронил стакан, разлив вино. Вскочил с места и с высоты своего богатырского роста уставился на хрупкую, изящную незнакомку.
— Зачем ты здесь? — сдавленно спросил он, и звук его голоса потонул в весёлом шуме.
— Я ждала тебя, — проговорила она, делая попытку взять его за руку.
— Не жди, — отрывисто бросил он, — я больше не приду.
— Эй, Пантегри, что-то ты невежлив с дамой! — закричали жаворонарцу подвыпившие девицы.
Он двинул на выход, ведя за собой девушку. На улице Пантегри заговорил:
— Я верил тебе, а ты меня обманула. Я всё знаю о тебе. Мне Брунгильда показала.
— Что же она тебе показала?
— Я слышал как ты договаривалась с тем типом, которого выдала за брата, чтобы подставить меня с этой книгой. Ты отправила меня под меч валькирии на безнадёжное дело. Но будь спокойна, дорогая, уж не знаю как тебя называть, эта книга надёжно спрятана, и тебе не добыть её с твоим сообщником. Дивоярцы не идиоты, чтобы держать её в таком доступном месте, как здание Совета. А в том месте, где ты указала, лежала обыкновенная книга из библиотеки! Вас ждали там и подложили вам обманку! Они знали, что вы попытаетесь украсть книгу! А настоящего хранилища вам ввек не найти!
