Джоас с радостью поспешил бы Маравин на помощь, да вот беда — он больше не был предоставлен сам себе. Под строгим присмотром Флокка и Тилуна ему пришлось соблюсти все мелочи придворного этикета, пообщаться с несколькими влиятельными вельможами, включая градоправителя Бронвара, и словить бессчётное число восхищённых взглядов со стороны представительниц прекрасного пола. Джоас и так считался самым завидным женихом Агранда, а ввиду недавних заслуг мог хоть сейчас отправиться в спальню в компании любой женщины, на которую положит глаз.
Как-то некстати в голову пришла мысль, что его постель остаётся холодной уже полгода, хотя раньше он наслаждался близостью с очередной любовницей почти каждую ночь. Всего один поцелуй, случившийся даже не в реальности, а в колдовском сне, подарил ему надежду, заставив отказаться от старых привычек. Вот только поцелуй этот так и остался единственным. Айвет откровенно стеснялась своего постаревшего тела и большее, на что мог рассчитывать Джоас, — это касание руки принцессы.
— Её нет сейчас здесь, да? — спросила Маравин, когда он, наконец, подошёл к ней, чтобы пригласить на танец. — Я говорю о твоей любимой.
— Нет, — подтвердил Джоас. — Она далеко.
— Где же?
— Это долгая история.
— Мне нравятся долгие истории.
— А потанцевать не хочешь?
— Я не знаю ваших танцев. Мне и так не по себе, — призналась всадница.
— Тогда давай сбежим, — неожиданно предложил Джоас. — Король я или не король? Никто меня тут не держит. Пойдём гулять по замку.
Поймав руку Маравин, он потянул её к выходу из зала. Провожали их десятки любопытных и завистливых взглядов и один — торжествующий, но на них королю было наплевать.
Маравин сплетни тоже не беспокоили. Облегчённо улыбалась, она шла вслед за Джоасом. Шум праздника остался далеко позади, Джоас петлял по коридорам и галереям и вдруг, поддавшись порыву, побежал вперёд. Маравин, задрав подол неудобного платья, погналась за ним. Теперь их прогулка превратилась в весёлую игру. Они так и носились по замку, похожие на маленьких детей, к несказанному удивлению попадавшихся на пути стражников. А много позже, запыхавшись, рухнули на вовремя подвернувшийся диван, чтобы вдоволь насмеяться и отдышаться.
— Мы так в детстве с кузеном и кузиной играли, — поделился Джоас. — Потом Айвет повзрослела, напустила на себя строгости и превратилась в жуткую зануду. Я всё пытался её расшевелить, а она на меня сердилась. Но это не мешало мне любить её.
— Та девушка... ты говорил о своей кузине? — Глаза Маравин удивлённо расширились. — Она твоя любимая?
— Она. Тебе это кажется странным? Я знал её с раннего детства, вокруг меня всегда было множество женщин, но Айвет оставалась самой лучшей.
— Так решило твоё сердце. Что с ней случилось? Она пострадала во время той ужасной бойни, о которой ты рассказывал?
— Угу... — Он вздохнул и уставился в потолок, на котором плясали блики зажжённых в коридоре свечей. — Это очень большая тайна. Самая важная сейчас тайна. Я могу доверить её тебе?
Всадница больше не смеялась. Она смотрела внимательно, испытующе.
— Я клянусь, что скорее умру, чем выдам её, но тебе решать, верить ли моей клятве.
— Моя кузина Айвет, дочь покойного короля Радерика, маг крови. Она не виновата, что стала такой. Это жило в ней с самого рождения. Я ведь уже рассказывал, что в нашей семье были маги крови и что королева Ларлин, скорее всего, боялась разоблачения, когда отказала вашему послу. Принца Дэрила научил запретной магии его дед, король Иснаир. Дэрил и стал хранителем останков демона Ас'гатеса. С Айвет другая история. Она женщина, и потому занятия магией крови для неё смертельно опасны. Дэрил не хотел, чтобы её сила просыпалась, а вот Борк об этом позаботился. Была битва. Дэрил и Айвет победили, но потом они спустились к захоронению и...
Джоас перевёл дыхание. Маравин, казалось, превратилась в каменное изваяние. Отступать было некуда, поэтому Джоас продолжил.
— Айвет винит себя в том, что случилось дальше. Эти проклятые останки потянули её к себе. К счастью, Дэрид успел прочитать особое заклинание и уничтожил их. Или не уничтожил, не знаю. Главное, что их больше нет здесь, но платой за это стала его жизнь. Айвет не смогла смириться с жертвой брата. Она совершила нечто невероятное. Она воскресила его! Можешь такое представить?
Маравин неопределённо качнула головой, то ли отрицая, то ли удивляясь.
— Теперь Дэрил снова жив, только всё равно похож на мертвеца. Смотрит в никуда, слова он него не добьёшься. Айвет превратилась в старуху. И ладно бы для себя пожила, так нет! Ищет исцеления для брата. Незадолго до тех несчастий мы с ней услышали странную байку про Белую башню, которая стоит посреди Мерцающей пустыни. Айвет вбила себе в голову, что найдёт там ответ, как помочь Дэрилу. Туда и отправилась несколько недель назад. Я не смог её отговорить. Надо было поехать с ней.
— Белая башня? — переспросила всадница, и что-то в её голосе заставило Джоаса насторожиться.
— Ты знаешь о ней? — уточнил он. — Это не сказка?
— Нельзя! — Маравин отчаянно замотала головой. — Туда нельзя заходить! Великое древнее зло живёт в Белой башне.
Она схватила Джоаса за руку, пальцы её дрожали от волнения.
— Нужно догнать твою любимую и остановить. Если она войдёт в Белую башню, то никогда не вернётся.
Ночь тянулась невыносимо долго. Джоас так и не смог заснуть, а утром, едва начало светать, ворвался в комнату бабушки.
— Мы с Маравин улетаем на запад. Если Айвет ещё не добралась до Белой башни, мы обязательно её найдём. Скоро во дворец прибудет вождь крылатых всадников, нужно объяснить ему, что мне пришлось отлучиться из-за чрезвычайных обстоятельств. Маравин уже говорит с Валадиром и...
— Тише-тише! — Леата замахала руками. — Ты так тараторишь, что я не могу понять ни слова! Где твои манеры? Даже в дверь не постучал. Садись лучше к столу, позавтракаем, выпьем чаю, и ты всё мне расскажешь по порядку.
— Нет времени, бабушка. Айвет не найдёт помощи в Белой башне. Ты и представить не можешь, кто её создал. Мы полетим сразу до Мерцающей пустыни, а потом будем двигаться в обратном направлении, прочешем каждую милю пути, перехватим экипаж Айвет.
— И поднимите на уши весь Гиолис! Хорошо, если за вами не начнётся охота. А уж если Его величество Анаксагор узнает, что в его владениях хозяйничает король Агранда, изображая крылатого всадника, скандал разразится на весь север. Сейчас я даже не говорю о том, как опасны эти полёты. Люди уже знают о твоих подвигах, повторять их совсем не обязательно.
— Ты серьёзно, бабушка? — Джоас готов был схватиться за голову. Леата будто не слышала его. — Айвет в опасности!
— До пустыни ей не добраться.
В первый раз в голосе бабушки было столько холода и жёсткости. Она стояла в центре комнаты, властная и непоколебимая, какая-то помолодевшая. Взгляд её был прикован ко внуку, и Джоас поймал себя на желании сесть в кресло, послушно сложить руки и не выходить за деверь без разрешения.
— Твоя кузина вместе с братом вот-вот окажутся в руках у слуг Творца. Возможно, они уже схвачены. В Храме их ждёт расплата за совершённые преступления.
— О чём ты говоришь? — По спине Джоаса пробежала дрожь, а на краю сознания забрезжило страшное понимание.
— Ещё осенью я рассказала всё, что мне известно, братьям из Храма. По моей просьбе они хранили тайну дочери Радерика. Нашему народу достаточно потрясений, а ты стал бы защищать её, и доверие к тебе оказалось бы подорвано навсегда. Когда я узнала, что она отправляется в Гиолис, то поняла: сам Творец не желает оставлять её безнаказанной. И я послала весть в Храм.
— За что ты её так ненавидишь? За что?! — завопил Джоас. — Она не приносит жертвы, не убивает и не мучает людей. Айвет воскресила Дэрила из мёртвых, пожертвовав собой. Она умеет исцелять! Залечила мне руку, когда я кинжалом зимой порезался. Ты ведь говорила с ней, обещала поддержку, сочувствовала.
— Айвет и её брат виноваты в гибели отца, четырёх паладинов и всех людей, чьи души отошли к Творцу в ту страшную ночь. Она отравила твой разум и продолжала занятия мерзкой магией. Ей нравился этот проклятый дар, она приняла его. Твою царапину она залечила, чтобы оценить свои же силы. А потом она убила всех слуг и охранников, которых ты выделил ей в сопровождение. Её экипаж не добрался даже до Шерма. Она устроила бойню и сбежала.
— Не я выбирал слуг, которые отправились с Айвет. Ты помогала. Это были твои люди. Она разгадала твой план и защищалась. И осталась одна. Айвет осталась без охраны и кареты в самом начале пути, но домой не вернулась. Что ещё тебе известно?!
Последние слова Джоас проорал бабушке в лицо, не осознавая, что уже трясёт её за плечи. Леата охнула и пошатнулась.
— Позавчера я получила весть из Гиолиса. Её почти нагнали.
Леата начала оседать на пол, поэтому Джоасу поневоле пришлось подхватывать бабушку под руки и вести к креслу. Вот только в резкое ухудшение её самочувствие верилось с трудом.
— Вызову тебе лекаря, у меня времени нет. — Он ринулся к выходу из комнаты.
— Не смей покидать дворец! — некрасиво взвизгнула Леата.
— Ненавижу тебя, — прошептал Джоас, на прощание хлопнув изо всех сил дверью.
Не прошло и получаса, как в небо над королевским дворцом поднялись два коу'кха и стремительно унеслись на запад.
25.
С каждым днём четверо путешественников оказывались всё ближе к своей цели, точнее к цели троих из них. В планы Дэи поиски Белой башни не входили. Не имея возможности сопротивляться иным способом, она призывала самые страшные проклятия на головы Хареда, принца и принцессы, а также всех их родичей до десятого колена. Слыхавший в жизни всякое Харед невольно дивился воображению Дэи. Порой коргенка сбивалась на свой родной язык, и тогда её спутники уже не могли в полной мере оценить уготованные им мучения. Несколько раз Айвет заставляла Дэю заткнуться, однако воспитательные процедуры действовали плохо. Получив разрешение говорить, магичка вела себя тихо не больше часа, а потом снова выпускала колючки.
В первый же вечер, исцелив ожог на шее брата, Айвет учинила Дэе вопрос с пристрастием, но ничего нового коргенка не поведала. Принца она считала не более чем ожившим трупом и злорадно предсказала, как вскорости его тело начнёт гнить и исторгать ужасающий смрад.
Вопреки ожиданиям Хареда, Айвет не рассердилась, а начала задавать другие вопросы.
— Санджит ведь не был у Белой башни, да? Ты выдумала это, чтобы заманить нас в ловушку.
— Не был, — подтвердила Дэя.
— И Единый Орден не посылает к ней своих людей.
— Посылает, просто никто из вернувшихся в Корген её не видел. Остальные сгинули, их не спросишь, что там такое в пустыне творится. Мой наставник и вовсе говорит, что никакой башни на самом деле нет. Мираж это. А вы, дураки, выдумали себе сказку. Одна решила, что в пустыне сам Творец поселился и оживит её убогого братца. Второй вообще незнамо зачем попёрся. Сдохнете вы там, и я вместе с вами.
— Ага, в Коргене нам было бы куда как лучше! — не сдержался Харед.
— Тебе уж точно, — бросила Дэя. — Без награды бы не остался. Сам не понимаешь, сколько потерял.
— Откуда у вас моя кровь, которая была в амулете? — спросила Айвет.
— Вряд ли тебе понравится мой ответ. — Губы магички растянулись в нехорошей улыбке. — На самом деле Орден получил её задолго до того, как узнал о твоих удивительных способностях. Стоила она дорого. Очень-очень дорого. Нет, мы не замышляли натравить мага крови на королевскую династию, тем более что эти добытые капли не имели бы никакого значения. А вот поисковый амулет при случае сделали. Кровь мужской половины семейства достать не удалось. Подкупили одного цирюльника, да он струсил. С женщиной-то всё было проще. Как только вы, Ваше высочество, вступили в пору юности...
— Замолчи! — вскрикнула принцесса, в замешательстве посмотрела на Хареда и велела конгенке: — Иди спать.
Дэя удалилась от костра, весело хохоча. Айвет яростно потёрла щёки. Харед почувствовал, что у него самого горит шея.
— Кстати, я ещё в Шерме прикупил амулет от жары, — ляпнул он первое пришедшее на язык. — Запасёмся водой и не страшна нам никакая Мерцающая пустыня.
— Не страшна, — поддакнула Айвет. — Ты так и не расскажешь, зачем отправился в путешествие? Кое в чём я согласна с Дэей. Тебе не нужны сокровища.
— Как это не нужны? Нет людей, более алчных, чем воры. — Харед изобразил на лице зловещий оскал, а потом добродушно хохотнул. — Вы правы, Ваше высочество. Иногда минувшие события не желают отпускать нас. Одну метку прошлого я ношу на своём теле, вторую — в сердце.
Не ожидая дальнейших расспросов, Харед принялся стягивать с тебя рубашку. Едва ли это соответствовало правилам поведения при особе королевской крови да ещё женского полу, но лучше показать, чем рассказать.
Айвет ахнула, когда её глазам предстали чудовищные шрамы, покрывавшие его торс и руки. Штаны Харед снимать не стал. Хватит того, что уже было на виду.
— В первое время у меня оставалась проплешина на голове. Потом один алхимик предложил чудодейственное зелье. Волосы снова выросли. Правда, Тарагвар, тот самый владелец цирка, которого убила Дэя, говорил, что выгоднее было бы не лечиться, а обзавестись шрамами ещё и на лице.
— Но зачем?! — ужаснулась Айвет.
— Люди любят смотреть на уродов. Тарагвар представлял меня как живое свидетельство великой силы Творца и выдающихся умений его слуг. Целители и правда совершили невозможное. Умирающих было так много, что если бы не ваш отец, меня бы не стали удерживать на этом свете. Куда проще было помолиться Создателю за мою душу. Наверное, спасая меня, они пожертвовали кем-то другим.
— И ты в этом точно не виноват. Теперь я понимаю, откуда ты знал о настое из ягод горевики.
— Его свойства я открыл случайно. На самом деле искал средство от головной боли с похмелья.
— Твоя жизнь была куда тяжелее моей. — Айвет смотрела на него с сочувствием. — Магия крови чуть не убила тебя, изуродовала тело, а после ты был вынужден демонстрировать свои раны на потеху публике.
— А вот это меня никто не заставлял делать. — Меньше всего Хареду хотелось строить из себя жертву. — Пока зеваки смотрят, раскрыв рот, на цирковое представление, их карманы легко обшарить. Да, я выходил на сцену, но потом надевал рубаху, растворялся в толпе, и наш доход оказывался несколько больше, чем зрители готовы были заплатить сами. Кроме того, у Тарагвара часто находилась пара незаконных дел, в которых я мог поучаствовать и которые приносили немалые деньги.
— В число тех незаконных дел входила работорговля?
— И это тоже, — вздохнул Харед, которому было донельзя неуютно и стыдно. — Я не стану искать себе оправдания, Ваше высочество, потому что был свидетелем и соучастником. Просто расскажу, что случилось со мной однажды. К Тарагвару поступил очередной заказ, и он успешно выполнил его. Девушка была поймана, посажена в клетку, а наш обоз двинулся к границе с Пустошами. Я каждый день навещал пленницу, приносил ей еду, любовался ею. Герта, так её звали. Она была красива, да. Товар у Тарагвара всегда оказывался высшего сорта. Вот только в тот раз я позволил взять верх собственным чувствам. Цирк был моим домом, но я сбежал из него и увёл Герту с собой. Она, вроде, была расположена ко мне. Я полюбил её. Думал, мы будем вместе. Но в первом же городе она сбежала, а за мной явились стражники. Скрыться от них мне удалось чудом. До Тарагвара солдаты тоже добрались. Он по обыкновению отделался откупом. После, когда мы встретились, Тарагвар даже предлагал мне вернуться в цирк. Я отказался. Знал, что Тарагвар не остановится и продолжит свои делишки. А история с Гертой так и осталась для меня незавершённой. Я всё думал: почему? Зачем она поступила так? Отчего просто не ушла, если я был ей так отвратителен? Несколько раз пытался найти Герту. Бесполезно. Но когда услышал рассказ Далиона, что-то во мне дрогнуло. Вот понимаю, как это глупо — тащиться в пустыню, чтобы разобраться с любовной интрижкой из прошлого, а внутренний голос шепчет иди туда, иди. Проклятая башня даже по ночам сниться стала! И Герта рядом стоит.
