В тени и мраке

— Отсутствие у вас здравого смысла, является достаточной причиной. — сказала Сикойн.

Это не было ответом на её вопрос. И наряду с реакцией Хайтауэра это подтвердило убеждение Винн: то чего она хотела, решили даже не держать в гильдии.

Ей бы не предложили работать там, где они по-прежнему лежали.

Теперь она была ненужной пешкой в их игре, и они надеялись нейтрализовать её. Винн не могла вспомнить своих своенравных друзей, которых жаждала увидеть в течении последних двух сезонов.

Магьер, которая родилась благодаря худшему из способов, должна была стать лидером сил Древнего Врага. Лисил, воспитывался собственной матерью и должен был возглавлять Анмаглакхов и нанести удар по Врагу. А Малец...

Он выбрал рождение в теле собаки, чтобы охранять их обоих, и он понятия не имел, что другие Духи скрывали от него. Несмотря на ложь и упущения, он стремился сохранить Магьер и Лисила от любых воздействий.

И теперь, казалось, что что-то подобное происходит и с Винн.

Что значит эта осторожность и паранойя?

Винн знала одно, что сделали бы её друзья.

— Дайте мне ключ к вашей лаборатории. — сказала она иль'Шанку. — Мне нужно забрать свои вещи, оставленные там.

Домин с сомнением посмотрел на неё, а затем на его лице появилось облегчение. Он передал ключ Винн, которая тут же полезла в свой карман.

Она вытащила кристалл холодной лампы с эмблемой хранителей, а затем подошла к столу и бросила кристалл перед Сикойн.

Глаза Сикойн расширились, но она не сказала ни слова.

— Я в отставку. — прошептала Винн.

Это было сказано под затихающий звон кристалла.

Винн закончила собирать вещи в своей комнате. Она сложила всё в одну сумку предпочтя одеть свои эльфийские одежды, вместо балахона хранителя. Ношение такой одежды было бы ложью, потому что она больше не хранитель.

Тень смотрела на неё и принюхивалась к сумке.

Винн старалась не думать о том, как она закончила.

Это было уже слишком, как перед смертью, и всё же, перед ним теперь лежал целый мир. Но ей нужен был только Дредзсит.

Чужаки, которые незамеченными пришли и ушли в гильдию, обладали реальным знанием текстов и среди них был брат Хайтауэра и другие Хассагкрейг.

Проект по переводу будет продолжаться и без неё. Надеясь что так как она ничего не сказала о своих планах, гильдия не будет менять месторасположение текстов.

Шесть и двадцать шагов... до пяти углов.

Она спрашивала о пяти Благородных Мертвецах и обнаружила, что из пяти "разделённых", упомянутых в свитке, были Ликэн, Хассаун и Волино. Оставалась другая пара Веспана и Гахетман.

В этом забрезжило другое зерно истины, и это было гораздо хуже.

— О, нет, больше... пожалуйста! — прошептала Винн про себя.

Они не были пятью углами, не шесть и не двадцать или двадцать шесть было написано там...

Дети с номером тринадцать.

Сколько же из того что она читала было древней нежитью? Это было достаточно плохо, потому что не всех могло изгнать хрустально солнце. Деи были древними вампирами, а призрак был некой формой духа Благородных Мертвецов.

И мысли Винн вернулись к Паулю а'Ситу.

Мастер писец утверждал, что охотился в этом городе на нежить. Он подразумевал, что чувствует призрака, хотя и не мог его найти. Магьер была единственным человеком, у кого были такие способности. Чейн горячо убеждал её в том, что Пауль а'Сит был нежитью, но Винн видела мастера при дневном свете. Ничего из этого не имело смысла.

Он не мог быть дампиром, потому что Винн знала о сложности появления Магьер. И он не мог быть одним из "детей", если внешность Ликэн была общей для них.

Но кто или что представлял собой Пауль а'Сит?

Единственное, что знала Винн, это то, что ни один из сотрудников "Прямого пера" не выказывали никаких опасений. И Пауль а'Сит не был виновен в смертях Джереми и Элиаса. Он всегда защищал своих сотрудников, наблюдая за ними каждую ночь, когда они покидали гильдию. И с гильдией у него были давние и уважаемые отношения.

Винн повернулась к двери. Она должна была ещё кое-куда зайти.

Когда она зашла до лазарета, Николя лежал на кровати. Он смотрел в потолок или возможно в никуда. При виде его потерянных глаз, Винн пожалела, что не может покинуть это место. Но она не могла быть так жестока и хотела сказать кое-что.

Тень бежала рядом с ней, но к счастью, домина Битворта не было рядом.

— Ты выглядишь лучше. — сказала она.

Николас повернул голову в её сторону и ответил ей робкой улыбкой.

— У меня ещё остались серые пряди в волосах?

Она подтянула стул и села рядом с ним.

— Возможно, они останутся, но это не значит, что ты выглядишь хуже.

Потом он заметил изменение в её одежде и с его лица улетучился даже намёк на радость.

— Ты уходишь?

— Да, у меня есть задание. — солгала она. — Я пришла, для того чтобы попрощаться и сказать, что я была рада нашей дружбе.

Он повернул голову и вновь сосредоточился на потолке. Что она могла ещё сказать? Этот молодой человек имел больше демонов в своём прошлом, нежели его воспоминание о призраке в чёрных одеждах. Уже несколько друзей либо умерли, либо покинули его.

— Николас, слушай меня. — сказала она. — Посмотри на меня. Ничего подобного больше не случится...

Она схватила его за руку.

— Если же что-то случиться... произойдёт что-то странное в гильдии или с тобой, не теряй времени и не ходи к Сикойн, Хайтауэру и даже к капитану Родиану. Они не смогут помочь.

На этих словах, карие глаза Николаса наполнились смятением.

— Иди к мастеру а'Ситу. — сказала она. — В "Прямое перо". Скажи ему все, и он будет знать, что делать.

Николас моргнул, а затем кивнул и сжал её руку.

— Я должна отправляться на задание. — сказала она, но поднимаясь не выпустила его руки.

— Но ты вернёшься? — быстро спросил он.

Винн оглянулась с порога.

— Сразу как смогу.

Она надеялась, что это не было ложью, когда выходила на улицу вместе с Тенью.

Винн слепо прошла северно-западную дверь по коридору и в мастерские. Она едва завернула за угол коридора и поднялась по лестнице, вытаскивая ключ, когда заметила иль'Шанка в верхнем проходе.

— Где ты была? — спросил он громко.

Темнокожее лицо Домина блестело от пота. Его глаза смотрели с дикой паникой, а не гневом, который был в голосе. Он посмотрел на неё, видя её сумку и костюм для путешествий.

— Ты... Ты идиотка! — бросился он на неё.

Тень предупреждающе зарычала, и ей пришлось схватить её.

Иль'Шанк вырвал ключ из рук Винн и повернул обратно, чтобы открыть дверь. Он толкнул другую дверь ладонью внутрь.

— Иди сюда!

Винн всё ещё чувствовала стыд за то, что случилось перед советом. Но она просто молча стояла.

— Ты даже не знаешь, что ты сделала. — прошипел он. — Сколько опасности принесут тебе твои драматические жесты. И совсем не то, что ты могла сделать вместо этого!

Винн застыла в смущении.

— Внутри. — сказал он.

Винн проскользнула в кабинет мимо иль'Шанка и Тень последовала за ней.

Домин бросил ключ на свой стол. Его капюшон упал на спину, и он провёл руками по своим тёмным волосам. Затем он сунул руку в карман и вытащил оттуда холодный кристалл лампы.

— Возьми его обратно! — сказал он.

Винн посмотрела на кристалл и покачала головой.

— Я не могу. — сказала она. — Я не буду позволять управлять собой, тогда когда они хотят этого...

— А зачем позволять им? — спросил он. — Ты также можешь не делать этого.

Под пристальным взглядом иль'Шанка она подумала, что в следующий миг из-за его отказа, он может стать возмущённым или напуганным. Тут под звук громовых шагов в открытую дверь ворвался Хайтауэр. Его рыжая борода была растрёпана.

— Винн. — выдохнул карлик. — Думай, девушка! Не выбрасывайте всё, что вам...

— Она вам ничего не должна. — прорычал через плечо иль'Шанк. — Вы... и ваш совет уже всё сказал.

Винн подняла глаза на иль'Шанка.

— Сделал... в каком-то смысле! — сказала она.

Он покачал головой и стиснул зубы.

— Разве ты не видишь этого? Они пытаются вить из тебя веревки...

— Гильдия не играет в политику. — сломался Хайтауэр.

— О, пощади меня! — огрызнулся иль'Шанк. — Это всё политика и политика страха. — он посмотрел на Винн. — Ты можешь выбрать себе назначение, потому что остаёшься одной из нас. В конце концов, у них не будет другого выхода, кроме того, чтобы согласиться с этим.

Винн едва понял, к чему он клонит. Когда она взглянула на Хайтауэра, лицо карлика было красным, но он молчал. Это было страннее всего, но он даже не пытался кричать на иль'Шанка. Как буд-то он хотел это слышать, но не мог сказать этого сам.

— Они боятся тебя. — добавил иль'Шанк. — Они боятся, что ты дашь повод другим освободиться от клятвы гильдии. Они должны держать тебя при себе или по крайней мере, чтобы ты верила в это.

Иль'Шанк покачал головой без намёка на улыбку.

— Ты можешь делать всё, что угодно. — добавил он.

— Совет никогда не согласится. — сказал Хайтауэр, но это возражение было слишком слабым, чтобы быть похожим на истинное отрицание.

— Тогда сделай это! — противопоставил иль'Шанк. — Или я это сделаю. Я не сомневаюсь, что смогу обеспечить ей место в филиале своей гильдии, когда перееду туда.

— Я не собираюсь в империю Суман! — перебила его Винн.

Хайтауэр вздохнул.

— Если она хочет просить о собственном задании, она должна предоставить предложение для утверждения...

— Тогда подпишешь его. — повернулся иль'Шанк. — Скажешь совету, что изменил своё мнение об отставке.

— Должны быть изложены конкретные пункты задания.

— Нет, это не так. — ответил иль'Шанк.

Хайтауэр закрыл глаза, а иль'Шанк снова протянул кристалл.

Голова Винн кружилась, буд-то она смотрела на этих двоих своим магическим зрением. Но тошнота в животе была скорее от страха, что эта маленькая возможность нереальна. Она протянкла руку и схватила кристалл, прежде чем он смог исчезнуть.

Иль'Шанк в изнеможении уронил руку на стол.

Винн всё ещё понятия не имела, почему иностранный Домин был так напуган идеей о её уходе, как буд-то её действия могли заставить сделать её что-то ужасное.

— Мне понадобиться финансирование. — сказала она.

— Ты получишь его. — заверил он её. — И если не от них, то через моё отделение... и нет, тебе не придётся ехать в империю Суман.

Винн смотрела вниз на кристалл в своей ладони.

Она всё ещё была хранительницей.

Около полуночи, Винн сидела в карете на скамье, напротив Чейна. В одной из своих сумок он нёс свиток, а также часть переводов Винн, а она сама держалась за посох с солнечным кристаллом. Они заплатили кучеру вдвое большую цену за ночное путешествие и держали курс вдоль дороги, направляясь на полуостров Дретзсит.

По правде говоря, Винн было всё равно, как они путешествовали, пока это вело их к ответам и разгадки текстов.

Оглядываясь на Тень, которая растянулась на постели кареты, Винн знала, что когда-нибудь и возможно скоро, она обнаружит, что Чейн нежить. Последующая сцена будет непредсказуемой и ужасной, но она оставила мысли об этом, пока этого не случилось.

Она посмотрела на Чейна. Что случиться, когда он будет голоден?

Но, опять же... она будет думать об этом, когда этот момент наступит.

Чейн и Тень были единственными, кто верил в реальность Благородных Мертвецов и обладали возможностью сразиться с ними на равных.

Слева от себя, за тёмными деревьями, она могла услышать плеск волн о скалистый берег.

— Для тебя может быть трудно путешествовать ночью. — сказал Чейн.

Она вздрогнула, потому что он не говорил большую часть ночи.

— Я привыкну. — сказала она.

Но ради чего всё это? Она путешествует ночью с вампиром и маджайхи, чтобы узнать... что?

Чтобы найти забытое место указанное в текстах, потерянное во времени. И почему призрак, или тот кто был им когда-то желал получить эту информацию от свитка и фолиантов?

Она взглянула на идеальный профиль Чейна в темноте. Неважно кто он, главное, что она могла рассчитывать на него, ища истину.

— Я привыкну. — повторила она.

Эпилог

Над входной дверью скриптории была выведена свежей краской надпись "Перо и чернила". На ночной улице было пусто и только один человек был занят в задней комнате мастерской.

За высоким деревянным столом, спиной к открытой двери, ведущей в переднюю комнату, стоял дородный лысый человек. На нём была богатая бархатная туника, одетая поверх белой рубашки. В руке было перо, а рядом лежал кожаный фолиант.

Мастер Шилвайс не заметил, как в темноте гостиннуой, что-то просочилось сквозь переднюю стену магазина.

Фигура в чёрном плаще колебалась, а затем исчезла. Её прозрачная форма возникла снова, как буд-то изо всех сил пыталась стать реальной. Как только она полностью материализовалась, она скользнула вдоль книжных полок, через стенд с книгами, в мастерскую.

Тем временем, мастер Шилвайс, который готовил пергамент, вздрогнул. Воздух вдруг стал холодным. Он обернулся и глаза его расширились и шипение заполнило мастерскую.

— Преподобный! — прошептал Шилвайс и с трудом сглотнул. — Я рад видеть... Я слышал, что вы были...

— Уничтожен?

С этим словом, вокруг Шилвайса стало нарастать шипение. И чёрная фигура двинулась дальше.

— Или вы просто надеялись на это?

— Нет! Прошептал Шилвайс. — Я бы никогда. Вы были щедры со мной!

— И всё же, никто не подозревает?

— Что я могу читать символы хранителей? — закончил Шилвайс. — Нет, даже мои собственные книжники этого не знают.

Фигура в чёрных одеждах подплыла ближе. Шилвайс быстро отодвинулся в сторону.

Он подошёл к столу и большой капюшон навис над пергаментом. Руки и пальцы, завёрнутые в материю, ухватились за край стола.

На мгновение Шилвайсу показалось, что он увидел через них деревянный стол.

Чёрная фигара колебалась и становилась прозрачной.

— Вы... всё в порядке? — спросил Шилвайс.

Посетитель проигнорировал вопрос.

— Они все здесь? — спросил он по-прежнему глядя на пергамент.

Шилвайс кивнул.

— Все дополнительные копии, я сделал на простом языке... и от тех, что обработаны другими скрипториями.

— А что с женщиной хранительницей?

— Я не знаю. — ответил Шилвайс. — Я ничего не слышал. Вы же просили, чтобы её проверяли только каждые два дня.

— Ваш шпион узнал что-то что можно использовать? Где оригинальные тексты?

— Они только намекали шёпотом, преподобный первый.

— Намекали на что?

— Кое-что о гномах. — ответил он. — А ещё в гильдии замечали гномов в тёмных плащах, но никто не видел как они приходили или уходили... Они просто были там... Но теперь, когда Пауль работает дальше на гильдию, я не знаю как быть дальше.

Чёрная фигура проскользнула сквозь стол, а затем, выпрямилась.

— Преподобный первый? — спросил Шилвайс.

— Нет... теперь вы можете быть свободны.

Рука скользнула к нему.

Шилвайс смотрел как в нему потянулись чёрные, завёрнутые в ткань пальцы. Сначала они замедлились, а затем выстрелили в его горло.