— Если бы речь шла только о пришельцах, я бы предложил дивизионного генерала Рэстана, — проворчал Могли. — Но в борьбе с внутренним врагом на него нельзя в полной степени положиться. Рэстан слишком щепетилен, к тому же, есть сведения, что он симпатизирует Движению.
— Какие еще сведения?! — вскинулся Кирстен. — Если он связан с Движением, тогда почему он еще в армии?!
— Может быть, я неправильно выразился, господин президент, — поспешно сказал генерал Могли. — Рэстан подозревался в сочувствии к Движению, но негласное расследование это не подтвердило.
— Ладно, будем пока держать Рэстана в запасе, — Кирстен снова принял расслабленную позу. — У кого еще есть предложения?
— У меня, — снова подал голос Сеймор Скэб. — Полковник Круэвон, заместитель начальника политической полиции Барганда во времена империи. Основатель и руководитель так называемых очистительных отрядов. После войны усиленно разыскивался спецслужбами нескольких стран, но обвел их всех вокруг пальца и всплыл уже здесь, в Гордане, в должности начальника личной охраны Дилера Стайса. Напомню, что, будучи на этом посту, он оказал нам неоценимые услуги.
— Я знал этого Круэвона, — с отвращением произнес генерал Могли. — В конце войны он был готов продаться каждому, лишь бы его не выдали вилкандцам и позволили покинуть страну. А здесь он кончил тем, что продал Стайса, и хотя он продал его не кому иному, а нам, от этого он не стал мне более симпатичен. Это кровожадная, хитрая и злопамятная сволочь и к тому же — дважды предатель!
— Ну, я бы выразился менее грубо, — невозмутимо заметил Скэб. — Скажем, он вовремя присоединялся к более сильному.
— Да? А не придет ли ему в один прекрасный момент идея, что новой сильной стороной, которую ему надо поддержать, должны стать пришельцы?!
— Возможно, возможно, — пробормотал Кирстен. — Однако нет сомнения, что этот кондотьер без совести и родины в определенных обстоятельствах может быть весьма полезен. А впрочем... вот вам решение! Мы разделим командование! Формально Внутреннюю армию возглавит Круэвон. Пусть ему уже за шестьдесят, но пару лет он будет держать эту банду в руках, а мы позаботимся, чтобы он не успел ни с кем снюхаться! Буремен, я подчиню его вам, пусть он занимается только своими акциями, а людей для него будете подбирать вы. При этом, в составе Внутренней армии будет тихо работать один небольшой отдел, скажем, отдел специальных операций, который мы поручим генералу Рэстану! Могли, Сеймор! Передайте нашим героям, что я завтра хочу их видеть. А теперь — возвращаемся к работе... Пожалуй, только вы, Буремен, задержитесь на минутку.
— Я весь внимание, господин президент, — почтительно сообщил Буремен, как только он остался наедине с Кирстеном.
— Отрадно слышать. Вы еще не забыли того журналиста Билона?
— Как можно, господин президент?! Дело находится под моим личным контролем!
— И как успехи?
— Штандарт-комиссару Прейну удалось выяснить, что Билон покинул Кармайль в вагоне товарного поезда. Его видели в окрестностях Райвена, но дальше след пока теряется.
— Не густо за три недели. Вы уверены, что Прейн его найдет?
— Так точно, господин президент!
— Даже несмотря на то, что он, как вы утверждаете, фактически, помог Билону бежать?
— Именно поэтому, господин президент! Он знает, что мы тоже ищем Билона, и будет стараться отыскать его раньше нас, чтобы снова спрятать. Мы тщательно следим за Прейном, и он сам выведет нас к Билону!
— Ну хорошо, Буремен, продолжайте работать, — Кирстен несколько раз похлопал по столу сложенной в трубку газетой "Утренняя Звезда". — Только смотрите, не дайте мне нового повода задуматься об ограниченности ваших возможностей.
Глава 17. Ангел спасения
День обещал быть хорошим. Солнце еще только показалось над зубчатой кромкой леса, но было заметно, что оно по-весеннему яркое, теплое и радостное. Даже окутывавшая его в последнее время дымка разошлась и растаяла без следа в сияющем голубом небе. И хотя утренний морозец все еще пощипывал за нос и щеки, в нем больше не было прежней силы и злости. Он не студил, а лишь бодрил, подкрашивая лица легким румянцем.
— Вот, кажется, и весна пришла, — мечтательно произнес Неллью, стоя в широком проеме ворот ангара. — До смерти надоели уже эти холода. А теперь пригреет солнце...
— ...и растопит все наши аэродромы, — ворчливо добавил Ворро, неслышно подошедший и вставший рядом. — И никуда мы с тобой не долетим, а застрянем где-нибудь недалеко от Галаны.
— Чего это они должны размокнуть? — обиделся Неллью. — Мы же на север летим. Там, наверное, все еще холодно. И разве тебе самому не хочется побыстрее добраться до цели?
— Да уж, конечно, хочется, — проворчал Ворро. — А то мотаешься тут... сто километров в одну сторону, пятьдесят — в другую. Так и квалификацию потерять недолго.
— Сейчас ты ее быстро восстановишь, — рассмеялся Ворро. — Почти две тысячи километров, лишь в полтора раза меньше, чем от Муизы до Криденга. Постой! — вдруг остановился он. — Знаешь, Ли, я впервые подумал: по расстоянию разница небольшая, а насколько различное отношение! Тогда мы летели совершенно наугад, на свой страх и риск, почти без надежды добраться и уцелеть. А теперь — есть и полетные карты, и промежуточные аэродромы, и чуть ли не расписание. И думаешь не о том, как бы не попасться пришельцам, а о том, где бы лучше переночевать и куда бы успеть к обеду. Почти как обычный рейс, до войны!
— Вот именно, что почти, — едко заметил Ворро. — Что-то мне здесь это подозрительно. И пассажиры эти таинственные, и Линд едва из кожи не вылез — лишь бы именно его с нами послали... Или нас — с ним.
— Ты думаешь, они что-то темнят? — неуверенно спросил Неллью.
— Не думаю, а вижу. Вот почему они так не хотят использовать официальные каналы? Ну, доложились бы о себе — что, это сильно бы им помешало? Они торопятся попасть на север, очень сильно торопятся! К чему бы это? И всей правды о своем побеге они ни нам, ни Линду не рассказали — это я точно чувствую. Может, это и вовсе не побег был!
— Не знаю, — с сомнением произнес Неллью. — Может быть, я думаю о людях лучше, чем они заслуживают, но я согласен с Линдом: своим надо доверять. Впрочем, наша задача — довезти их до места, а там пусть с ними разбираются.
— Наша задача — довезти до места Линда с его пакетом, — напомнил Ворро. — Кстати, вот и они, — показал он в сторону группы людей, неторопливо идущих по летному полю. — Что, по вагонам?
— Нет еще, — Неллью посмотрел на часы. — Разрешающего сигнала не было, значит, патруль пришельцев еще в воздухе. Не торопись, Ли. Смотри, они пока еще только разговаривают.
— Вон они, твои летчики, — кивком головы указал Линду направление его собеседник, высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в бушлат военного образца. — Ты уверен в них?
— Полностью, Ратан, — серьезно сказал Линд. — Ведь это они доставили нас с Гордисом из самого Вилканда.
— И все же, они никогда раньше не бывали в Чинерте. Не знают маршрут.
— Я полностью уверен в них, Ратан, — повторил Линд. — Они справятся. К тому же, они лучше всех знают свой самолет, а он превосходит все остальное, что здесь есть.
— Хорошо, не буду спорить, — пожал плечами Ратан. — В конце концов, это тебе лететь.
Ринчар Линд сделал долгую паузу.
— Я должен сказать тебе большое спасибо, Ратан, — наконец произнес он. — Если бы не твоя помощь, я бы, наверное, никуда не полетел.
— Не преувеличивай, — махнул рукой Ратан. — Ты и сам неплохо отстаивал собственную кандидатуру.
— Твое слово было последним. Согласись, любой мог бы доставить в центр этот отчет.
— Это не просто отчет, — напомнил Ратан. — Это исключительно важный документ. В нем подробно излагаются все события, происшедшие в Криденге с начала войны, и дается полная информация обо всех ресурсах, которыми мы обладаем и будем обладать в ближайшем будущем.
— Пусть так, — пожал плечами Линд. — Но все равно, на роль курьера могла бы найтись еще сотня кандидатур. Ты настоящий друг, Ратан.
— Ты по-прежнему уверен, что лететь должен был ты? — вдруг спросил Ратан Линда.
— Абсолютно.
— Это из-за Тэви? — Ратан отвел взгляд.
— И из-за Тэви тоже, — глухо произнес Линд. — После того, что случилось, мне тяжело быть здесь.
— Но ты настаивал на этом назначении не для того, чтобы...
— Я в порядке, — Линд неудачно попытался улыбнуться. — Ну... почти в порядке. Это на редкость отвратительное ощущение — знать, что женщина, которую ты любишь больше всего на свете, ждет ребенка, и этот ребенок — не твой... Первые несколько дней я вообще не мог спать. Только закрывал глаза, и тут же в голове начинало прокручиваться — ну, почему это произошло, и чем он оказался лучше меня? И самое худшее, что ты знаешь точный ответ: ничем не лучше, просто настойчивей...
— Ты знаешь, кто это? — Ратан искоса взглянул на Линда.
— Нет.
— Сказать?
— Нет! — Линд резко покачал головой. — Она знала, что я люблю ее, и не хотела... быть... со мной. И какая теперь для меня разница — с кем она?... Для меня это теперь прошлое! Мне надо жить дальше!
— Наверное, это хорошо быть нелюбопытным, — невесело усмехнулся Ратан. — Тогда и я попробую не задавать вопросов относительно тех двоих, кого ты потихоньку подсадил в самолет.
— Ты знал?!
— Если бы я не знал, мне надо было бы давать предупреждение о неполном служебном соответствии, — через силу рассмеялся Ратан. — Так, как, это по-прежнему не мой секрет?
— Пока нет, — извиняющимся тоном сказал Линд. — Поверь мне, Ратан. Это действительно очень важно, может быть, для всех нас!
— Ладно, — Ратан снова взглянул на Линда. — Пусть будет так. Кому мне еще не верить, как ни своему однокурснику?
— Спасибо, Ратан. И присмотри, пожалуйста, за моей мамой. Она, конечно, не будет совсем одинокой, она пригласила пожить с ней подругу с физико-математического. Но ты все равно, заходи к ней время от времени.
— Постараюсь. А ты давай для этого повод. Радируй почаще, чтобы я мог относить ей сообщения.
— Хорошо, — кивнул Линд. — А сейчас мне пора. Нам уже дают добро на взлет.
На летном поле началось движение. Тяжелый тягач, натужно фырча и плюясь дымом из коробки газогенератора, потянул из полуподземного ангара самолет. Случись здесь быть Онорану Печари, он сразу бы заметил изменения в облике своего старого "Буревестника". Чинетские механики переделали и укрепили поплавки, поставив самолет на шесть широких лыжин, что позволяло ему подниматься и садиться на снежные аэродромы. На носу появились антенны детектора, представлявшего собой весьма совершенную антирадарную систему, замечающую слежку на расстоянии свыше ста километров. Наконец, механики залатали пробитые осколками крылья и нарисовали рядом с вилкандскими опознавательными знаками сине-бело-желтые чинетские.
Ринчар Линд, держа подмышкой пухлый портфель с документами, поднялся по легкой металлической лесенке и, помахав свободной рукой провожающим, скрылся внутри. Самолет взревел двигателями, быстро заскользил по укатанному снегу взлетной полосы и поднялся в воздух.
— Они улетели, — к Ратану подошла красивая молодая женщина. Из-под ее платка выбивались рыжие волосы.
— Ты тоже решила его проводить, Тэви? — повернулся к ней Ратан. — Не хотела показываться на глаза?
— Нет, — Тэви слегка отстранилась. — Ты сказал ему?
— Нет.
— Почему? — Тэви повысила голос.
— Я предложил. Он сам отказался. Он сказал, что для него это уже не имеет значения. Давай лучше поговорим о другом, Тэви. Я был у доктора Темериса. Он сказал, что еще можно.
— Я же сказала, этот вопрос не подлежит обсуждению! — резким и напряженным голосом произнесла Тэви.
— Ну, почему ты так зациклилась на этом?! Подумай сама, нам ведь хорошо с тобой вдвоем, с ребенком это будет слишком тяжело, особенно, в такое время! У тебя ведь тоже важная работа! Я прошу тебя, сделай аборт!
— Я сказала, эта тема закрыта! Или ты всегда хотел только спать со мной?!
— А разве ты сама не хотела того же самого? — усмехнулся Ратан. — По-моему, тебе нравилось. В любом случае, ты сделала свой выбор, Тэви.
— Да, я сделала выбор, — Тэви, отвернувшись, смотрела на ту точку в небе, где несколько минут назад исчез из вида длиннокрылый самолет. — И сейчас мне все больше кажется, что я сделала его неправильно...
— Ох, я опаздываю!
Вирта Эрилис ускорила шаг, а затем и вовсе перешла на бег, крепко держа в руке маленькую сумку с учебниками и конспектами. Большая сумка с вещами била ее по боку.
К счастью, бежать было недалеко. Уже через пару минут впереди появилась широкая площадка, на которой, взревывая, разворачивались несколько больших грузовых трейлеров. Нужная ей машина еще была на месте, и Вирта, проворно вскочив на подножку, потянула на себя дверцу.
— Я не сильно опоздала?
— Три минуты — это не опоздание, — Валин Мэнсинг помог Вирте забросить внутрь большую сумку. — Ну что, дочка, поехали?
Грузовик съехал с площадки и осторожно покатил по узкой лесной просеке в сторону трассы. Среди деревьев промелькнули занесенные снегом покатые крыши землянок, показался и исчез знакомый барак спасательной службы, а потом по обеим сторонам потянулся один только лес.
Тяжело качнувшись на неглубокой выемке, трейлер выехал на широкий накатанный зимник. Валин Мэнсинг увеличил скорость и принял более свободную позу.
— Что, дали тебе отпуск в спасательной службе? — с улыбкой повернулся он к Вирте.
— Дали, — кивнула Вирта. — Только это не отпуск, а тяжкий труд. Две недели — начитка лекций, затем экзамены и зачеты. И еще куча заданий на следующий триместр.
— Разве это так тяжело? — снова улыбнулся Валин Мэнсинг. — Ты ведь, наверно, уже столько всего узнала, чего ни один институт и за год не даст?
— Все это — только практические навыки, — вздохнула Вирта. — А нас учат еще и теории. Чтобы не только, например, уметь зафиксировать перелом, но и понимать, что там произошло, и какое назначить лечение. Чтобы стать хорошим врачом, нужно очень много всего знать.
— А о будущем ты уже задумалась? — спросил Валин Мэнсинг. — Кем ты хочешь быть после окончания учебы?
— Скорее всего, останусь в спасательной службе, — повела плечами Вирта. — Буду врачом-спасателем, как доктор Кэрт.
— А этой... радиологией не хочешь заняться?
— Нет, — Вирта сумрачно покачала головой. — Там все как-то слишком тяжело... Если человек заболел, спасти его уже невозможно...
Вирта замолчала. Она вспомнила, как хоронили Равеля Мэнсинга — в наглухо закрытом свинцовом гробу, словно он и мертвый представлял опасность для живых.
— Ты извини, Вирта, — глухо сказал Валин Мэнсинг. — Просто мы с Тэй вот о чем подумали. Ты нам теперь словно как дочка...
Вирта мысленно кивнула. Ее короткое и трагичное замужество неожиданно сильно сблизило ее с родителями Равеля. Она часто проводила свободное от работы время в их комнатке, помогала Тэй Мэнсинг по хозяйству, даже несколько раз ночевала у них, когда Валин Мэнсинг уезжал в дальние рейсы. По отношению к Равелю Вирта не ощущала ничего, кроме светлой грусти и легкой неловкости, но боль его родителей была еще слишком сильна, и она делала все возможное, чтобы хотя бы немного приглушить ее.
