Саша разжег костер посильнее, вложив в него частичку силы, что бы он горел сам, всю ночь, без добавления веток. Потом кинул защитный полог, призванный отпугивать непрошенных гостей от нашего маленького лагеря.
Я поежилась и легла поближе к огню. Ночи уже теплые, но без верхнего предмета одежды все равно было как-то непривычно и зябко. Кое-как устроившись на мягких листьях, свернулась клубочком и провалилась в глубокий сон, без сновидений.
Ночь выдалась тяжелой. Пару раз мне приходилось просыпаться от стонов Вики, которые во сне она не контролировала. В этот момент я протягивала руку и гладила ее по спине, со страхом отмечая, какая у нее горячая кожа. Похоже, у подруги начинался жар. Держись, Викуля, держись. Саша обещал, что завтра приедем домой (хотя кто домой, а кто и в незнакомое чужое место), там чудо-лекарь тобой займется.
Александр спал спокойно, без стонов и метаний. К нему я тоже пару раз подходила, чтобы потрогать лоб. Нормальный, не горячий.
Так и прошла вся ночь. Я проваливалась в беспамятство, вскакивая от Викиных стонов. Стиснув зубы, поднималась, успокаивала ее, проверяла Хромова и возвращалась на свое место. В результате утром я встала словно зомби. Голова тяжелая, все тело ломит, настроения нет вообще, усталость такая, словно всю ночь вагоны разгружала.
С кряхтением поднялась на ноги, и, поежившись от утренней прохлады, поплелась умываться. Потом вернулась к костру и, усевшись рядом с ним, бездумно уставилась на огонь.
Александр проснулся через полчаса. Поморщившись сначала сел, а потом медленно поднялся на ноги:
— Привет,— хриплым голосом обратился он ко мне.
Я кивнула в ответ, не отрываясь от огня:
— Как самочувствие?
— Силен как бык,— он усмехнулся, а затем поморщился,— как Вика?
— Горячая вся. Боюсь, как бы воспаления не было.
— Поднимай ее и выходим. Спуск по реке сэкономил несколько дней. Нам часа два пути до Красного Утеса, а там уже почти дома,— он указал рукой в сторону леса, и я только сейчас заметила одинокую скалу необычного красно-бурого цвета, узким столбом, возвышающуюся над кронами деревьев.
Хромов направился к реке, а я стала будить подругу. Она никак не хотела разлеплять глаза, сердито бубнила, что бы ее все оставили в покое, но я не сдавалась, и, в конце концов, заставила ее сесть, осторожно поддерживая за плечи.
— Как же хреново,— простонала она, уткнувшись носом мне в плечо. Я положила руку на горячий лоб, и мысленно присвистнула. Жар разошелся не на шутку. Только бы она смогла идти, и сознания не потеряла.
— Держись, Саша сказал часа два пути и мы дома, почти.
Виктория тяжело вздохнула и с моей помощью неуверенно поднялась на ноги. Ее трясло и шатало из стороны в сторону, поэтому мне пришлось обхватить ее за талию и прижать к себе, не смотря на то, что у самой весь бок ныл.
Вперед продвигались медленно. Александр шел впереди, прижав руку к тому месту, куда вчера угодила стрела. Футболка опять намокла от крови, но он упрямо делал вид, что все в порядке. Следом за ним ползли мы. Вернее я чуть ли не волоком тащила на себе совсем слабую Вику. От его помощи я упрямо отказывалась, рассудив, что если и он кровью истечет до такой степени, что сам идти не сможет, то мы точно сгинем в этом проклятом лесу.
Наши мученья растянулись гораздо больше, чем на два часа. Солнце уже стояло в зените, когда мы, совершенно обессиленные, добрались до подножья утеса.
— Может привал,— простонала я, с трудом нагибаясь, что бы усадить Вику камень, нагретый жарким солнцем.
— Нет,— твердо ответил Александр,— немного осталось, так что давайте дальше.
-Тогда дай мне три минуты,— попросила я,— отдышусь чуток и продолжим.
— Хорошо,— он тяжело опустился на валун причудливой формы.
Вика сидела молча, прикрыв глаза и укачивая больную руку. Сердце защемило от жалости. Девочка моя бедная, держись, немного осталось. Хотя, что-то я не вижу никакого жилища. И где тут дом Хромова?
Через пару минут он сделал жест, приглашая продолжить наше увлекательное путешествие. Мне же не хотелось ничего, кроме как растянуться прямо здесь, на острых осколках горной породы, и проспать пару дней.
Откинув малодушные мысли об отдыхе, я с трудом встала, помогла измученной Виктории подняться, и мы продолжили путь. Обогнули утес с левой стороны, и оказались перед двумя каменными изваяниями древних воинов, один устремил свой пронзительный взгляд вперед, другой хмуро смотрел назад.
— Что это?
— Приграничные камни, за ними моя территория, — коротко ответил он, с видимым удовольствием заходя за каменных стражей.
Мы с Викой проползли следом за ним. Я подозрительно осмотрелась по сторонам. Кругом неизменный уже успевший набить оскомину лес. Он что в берлоге живет или в шалаше на дереве? Собственно говоря, этот вопрос я и озвучила, обращаясь к нему.
Саша усмехнулся в ответ. Сделал, какой-то непонятный жест рукой, и мы с удивлением наблюдали за тем, как пространство сжимается, искажается и прямо перед нами возникает мерцающий зеленым портал.
Хромов, не обращая внимания на мои протесты, развязал рубашку и вернул ее мне:
— Спасибо, но сейчас тебе лучше ее накинуть, а то слухов не оберешься потом.
Я рассеяно приняла одежду и, подозрительно поглядывая в сторону портала, натянула на себя, кое-как застегнула, не обращая внимания на то, что одного рукава нет, как трети пуговиц.
— Слушай, я что-то не уверена, что хочу туда залезать,— пробубнила, подойдя к зеленому проходу, и осторожно протянула в его сторону руку, правда смелости прикоснуться не хватило, рука так и замерла в нескольких сантиметрах от его поверхности.
-В качестве альтернативы могу предложить двухнедельное путешествие верхом. Хотя, лошади скрылись, так что месяц, и ты достигнешь цели. А я тебя там подожду, хорошо? Да, ладно тебе, это не больно, и не страшно. Так что не будь трусихой,— он легонько подтолкнул меня вперед.
Я резко отскочила в сторону, чуть не сбив его с ног, и заставив зашипеть сквозь стиснутые зубы, прижимая руку к ребрам.
— Ты первый,— упрямо поджала губы, и недоверчиво наблюдая за его действиями.
— Как хочешь,— мужчина пожал плечами, и, не оглядываясь, направился к порталу. Мгновение, и его уже нет, а мы с Викой стоим одни посреди леса и удивленно смотрим ему вслед.
— Ну что идем?— не уверенно спрашиваю у подруги.
— А, разве у нас есть выбор?— тяжело вздыхает она. Я прихватываю ее поудобнее под здоровый локоть, и мы направляемся к зеленому мареву, задерживаемся на секунду на его пороге, а потом, почему-то задержав дыхание, шагаем внутрь. На долю секунды на нас навалилась абсолютная тишина и закружила зеленая, искристая мгла. Ощущение было такое, словно выпила пару лишних бокалов.
Прошло всего пару мгновений и вот мы уже стоим посреди большого двора, обнесенного крепостной стеной. Обернувшись, за спиной обнаружили огромный замок, сложенный из светлого камня, со шпилями, арками, эркерами и величественными статуями каких-то неизвестных мне созданий.
— Ну, ни хрена себе!— выдохнула подруга, растеряно оглядываясь по сторонам, а я вообще дар речи потеряла, и теперь стояла, глупо хлопая глазами, ни в силах выдавить из себя ничего разумного.
— Ну, что живы?— с насмешкой спросил Хромов, стоявший неподалеку.
Я сделала неопределенное движение рукой. Дескать "Бывало и лучше", и продолжила с открытым ртом осматриваться вокруг себя.
Двор был полон людей, и все их внимание было приковано к нам. Тут были и крестьяне, и торговцы и солдаты. Ощущение такое, словно мы попали на съемочную площадку исторического фильма.
Толпа расступилась, пропуская высокого, одетого в легкие кожаные доспехи война. Судя по нашивкам и яркой перевязи, перед нами был далеко не рядовой солдат.
Остановившись перед Хромовым, он почтительно склонил голову, со словами:
— С возвращением, хозяин.
— Эх, ты, как тут весело,— прошептала Вика мне на ухо, я лишь хмыкнула.
Александр на такое приветствие отреагировал, как на нечто само собой разумеющееся. Передо мной вновь предстал совершенно другой человек. Спокойный, еще более уверенный, чем обычно, и взгляд другой, действительно хозяйский. Захотелось пошутить: "Царь, просто царь". Вот только вряд ли мой тонкий юмор здесь кто-нибудь оценит. Все эти люди действительно смотрели на него как на хозяина.
— Через два часа жду у себя в кабинете. Тебя, Хасана и управляющего, с полным отчетом,— стальным тоном произнес Александр.
— Как прикажете,— отсалютовал вояка.
Хромов тем временем вспомнил про нас несчастных:
— Этих двоих в лазарет. Головой за них отвечаешь.
-Есть! Вам бы тоже не мешало там появиться.
— Непременно, но чуть позже.
На глазах своих людей Александр держался так, словно не истекал кровью два дня подряд. Бледный, уставший, но собранный и твердый, как гранит.
Тем временем два солдата направились в нашу сторону. Мы как-то нерешительно попятились, при виде их грозных физиономий, но скрыться не удалось. Сильные мужские руки бережно подхватили и понесли в сторону замка.
Вика что-то ворчала по поводу того, что можно было бы и понежнее с хрупкой, смертельно раненной девушкой обращаться, а я просто блаженно повисла, и мне было абсолютно наплевать, куда меня несут. Не сама своими двумя перебираю, и ладно.
Стражники внесли нас внутрь замка, пропетляли по коридорам, выстланным красивыми узорчатыми коврами и, наконец, доставили в лазарет.
Просторное, светлое помещение с окнами от пола до потолка, уставленное койками и ширмами. Вдоль стен располагались всевозможные ящички, полочки, шкафчики, и на каждом из них надпись, на неведомом мне языке. Нас встретил мужчина преклонных лет, с абсолютно седой головой. Солдаты, убедившись, что теперь мы в надежных руках, бережно опусти нас на пол и бодро удалились по своим делам.
Лекарь, которого звали Альтон, быстро провел какую-то загадочную диагностику, приложив свою ладонь сначала к Вике, а потом ко мне:
— Так, все ясно. Одна вот сюда ложиться, вторая туда,— он жестом указал на нужные койки и позвал помощницу. Это оказалась дородная румяная женщина, в серой форме и белом передничке, с аккуратно забранными наверх черными, как смоль, волосами. Мысленно, по аналогии с нашим миром, я для себя решила называть ее медсестрой.
Он в пол голоса отдавал распоряжения, относительно нашего лечения. Я напряженно вслушивалась, но ничего не понимала. Похоже, медицина здесь далека от той, к которой мы привыкли. Надеюсь, нас не будут пичкать куриными пупочками или сухими козьими горошками?
Женщина исчезла на пару минут, а потом вернулась с двумя темными пузырьками. Один протянула Вике, второй мне, ограничившись коротким указанием:
— Пейте!
Мы с подругой переглянулись, пожали плечами и, открыв бутылочки, нерешительно поднесли их ко рту. Не знаю, что там было у Вики, но содержимое моего флакончика, похоже, решило прожечь мой желудок насквозь. Согнувшись от острой боли в животе, я перегнулась через край койки, и медсестра еле успела подставить судно, прежде чем меня вывернуло наизнанку.
— Плохо, — она с досадой покачала головой, и проворно удалилась, вернувшись через минуту еще с одним пузырьком,— пей, и постарайся в этот раз, чтоб тебя не вырвало.
— Издеваетесь?— сипло прошелестела я, утирая слезы,— Я эту гадость больше в рот не возьму!
Она кинула вопрошающий взгляд на Альтона, и, получив утверждающий кивок, снова склонилась надо мной:
— Пей,— ее взгляд подавлял волю, и я с ужасом обнаружила, как моя рука, не считаясь с моим мнением, тянется к мерзкой бутылочке, берет ее и подносит ко рту. Пытаюсь сжать челюсти, но вместо этого они послушно открываются, и противная жидкость течет мне в горло. Снова спазм, который нет сил удержать. Медсестра нахмурилась,— отторгает.
В этот раз Альтон сам направился ко мне. Я вжалась в кровать, мечтая оказаться как можно дольше от этих чудо-лекарей. Он подошел ко мне, положил руку на голову, не обращая внимания на мои дерганья, и, прикрыв глаза, замер.
— Не понятно,— наконец произнес он, потирая бороду. В глазах зажегся азартный огонек. Так бывает, когда профессионал своего дела получает сложную задачку,— словно блок какой-то, а что если попробовать начать с настойки северного плюща? Он ослабит ее сопротивление, и потом можно будет попробовать еще раз.
Медсестра согласилась, что это не плохой вариант и направилась к одному из ящичков.
— Не надо мне никаких плющей,— взмолилась я, пытаясь встать с койки,— со мной все хорошо. Отлежусь пару дней, и буду как огурчик!
— Лежи,— лекарь строго посмотрел на меня, как на маленькую глупую девочку.
В этот момент в лазарет зашел Хромов. Заметив меня, с выпученными от страха глазами, и Альтона, сурово нависающего надо мной, направился в нашу сторону.
— Что у вас тут?
— С возвращением, хозяин,— они оба склонились перед ним,— с одной все в порядке.
Врач указал на Вику:
— Уже лечим, а вот с этой проблемы. Она не принимает настойки.
-Не принимает, потому что не хочет?— Саша смерил меня жестким, раздраженным взглядом,— или по каким-то другим причинам.
— Если бы просто не хотела — это не проблема, мы бы заставили, а так организм просто отторгает. Не знаю, словно внутренний блок стоит, и я не смог через него пробиться.
— Все ясно,— Александр присел рядом со мной. Я уставилась на его футболку, насквозь пропитанную кровью с одной стороны. Как он вообще на ногах держится? Любой другой уже бы валялся в глубоком обмороке, а этот ходит, да еще и командует. Силища не мереная! Он твердо приложил руку мне на грудную клетку в области сердца. Ладонь была настолько горячей, что мне захотелось отодвинуться, только я не смогла, все тело, словно сковало параличом.
— Смотри на меня, — приказал он, и я не посмела ослушаться,— в глаза.
Я послушно уставилась в глаза, цвета зимнего неба, чувствуя, как все вокруг отступает на второй план.
— Первый раз такое вижу,— задумчиво сказала Альтон, блуждая по мне взглядом,— это ваш блок?
— Нет, просто, девушка у нас с маленькой изюминкой, — Хромов предупреждающе повел бровью, пресекая любые мои высказывания,— и эта изюминка в данный момент решила, что настойки им ни к чему.
Это он про Зов Вора, что ли сейчас говорит? Почему это Саша решил, что Зов не дает меня лечить? Я чуть было не открыла рот, что бы озвучить терзающие меня вопросы, но он лишь отрицательно покачал головой, продолжая обжигать своим прикосновением, и давить тяжелым, пронизывающим до костей взглядом. И я молча лежала, боясь пошевелиться или отвести глаза.
— Давай сюда свое чудо зелье,— обратился Саша к лекарю, через пару минут, после того как жар от его рук, разлился по всему телу.
Тот с сомнением протянул очередную бутылочку. Зажмурившись, и приготовившись к очередной порции неприятных ощущений, я выпила ее содержимое. Жгучая жидкость, ураганом пронеслась по пищеводу, опалила желудок, а потом плавно улеглась, не доставляя никакого дискомфорта.
Хромов удовлетворенно улыбнулся, и, поднявшись с моей койки, направился в другой конец лазарета, где через приоткрытую тяжелую дубовую дверь, была видна еще одна комната.
