— Прежде всего, Мирабэль — принцесса Лоуленда, и ей не подобает развлекаться столь легкомысленным и опасным для здоровья образом. Тебя приставили следить за времяпрепровождением сестры, так исполняй поручение, которое, будь моя воля, я бы тебе никогда не доверил. Я все сказал, — резко закончив чрезвычайно длинную для себя речь, воитель резко развернулся и покинул поляну. Хоть Нрэн и не был эльфом, но спустя миг о его пребывании не напоминали даже качающиеся ветви, разве что чуть примятая, но уже снова поднимающаяся трава.
— Придурок, — в сердцах высказал свое мнение Джей, когда решил, что кузен уже достаточно далеко и его не услышит, еще раз фыркнул и, досадливо разглядывая свежие царапины от острых шипов шиповника, принялся застегивать маленькие золотые крючки на рубашке.
Бродить по Садам в поисках утешения для оскорбленного самолюбия было не в привычках принца. Красоты природы не могли успокоить его мстительную душу, гораздо больше для этого подошла бы лаборатория с ядами или коллекция удавок. Злопамятный Джей решил, что Нрэн заслуживает за содеянное несколько жестоких каверз и он их получит, дайте только спровадить жиотоважское посольство, чтобы его Бездна Межуровнья взяла.
'А что, отличный выход, и как он только сразу в голову Элии не пришел? Может, подсказать? Пусть кликнет своего дружка Злата?' — Джей очень нехорошо улыбнулся, смакуя эту сладкую мысль, и, накинув жилет, направился в замок, насвистывая себе что-то под нос.
Поскольку Бэль никуда не торопилась, изучая по пути каждый интересный цветок или пеструю птичку, а принц передвигался стремительно (он всегда ускорял шаг, размышляя о мести), то несчастные жертвы воспитательных мероприятий воителя Нрэна встретились недалеко от потайных ворот в Сады.
— Досталось, сестричка? — весело подмигнул девчушке Джей, нагоняя ее.
— Ага, — вздохнула Мирабэль, скроив досадливую гримаску. — А тебе?
— И мне, — криво ухмыльнулся принц, с таким видом, будто ему было абсолютно на это наплевать.
— Почему он все время ругается? — задумчиво спросила принцесса, надеясь найти ответ на каверзный вопрос у старшего брата.
— Чтоб я знал, малышка, наплюй. Наверное, у него просто такой характер, — пожал плечами бог, подумав: 'И что только Элия нашла в этом длинном мрачном зануде? Я куда обаятельнее и веселее'.
— Он запретил мне лазить по деревьям, — пожаловалась Бэль.
— Запретил? А как именно он это сказал? — прищурился Джей, распахивая перед сестренкой створку ворот.
— Он сказал 'Чтобы больше я тебя там не видел, накажу', — дословно припомнила принцесса, доказывая тем самым, что прекрасно помнит все, сказанное братом, и проскользнула во двор замка.
— Отлично! Значит, будешь, малышка, лазить так, чтобы он тебя не видел, — рассмеялся Джей, довольный тем, что нашел способ так легко обойти запрет вредного кузена, не нарушая его буквы.
— Джей, я тебя так люблю! — Бэль восхищенно обняла брата. — Это же здорово!
— Я тебя тоже люблю, кроха, — принц погладил сестру по голове, на несколько мгновений крепко прижав к себе, и легонько дернул за кончик длинной косы.
— А мы пойдем в Сады после обеда? — уточнила принцесса. — Я хочу еще полазить по деревьям и позагорать. Загорать мне даже Нрэн не запрещает.
Брат-воспитатель, поняв, что никакими силами ему не удастся сделать кожу эльфиечки столь же нежной и сливочно-белой, как у принцессы Элии (вот уж кого, по мнению наивного Нрэна, никогда не тянуло лазить по деревьям и играть в разбойниц), махнул на загар рукой. В конце концов, Бог Традиций не был лишен здравого смысла и осознавал, что пребывание на свежем воздухе и активный образ жизни куда полезнее для здоровья Мирабэль, нежели сидение в четырех стенах.
— Если хочешь, конечно, пойдем, — тут же согласился Джей, взбегая по ступенькам к дверям замка. Ему и самому не слишком хотелось бродить по коридорам, рискуя наткнуться на жрицу Ижену, проявившую вчера такое рвение в попытке добиться его благосклонности.
— Хочу! Очень хочу! — радостно подтвердила принцесса, захлопав в ладоши и по-детски запрыгав на месте от нетерпения.
— Пообедай и приходи часика в три, к тому времени официальный завтрак с посольством, на котором меня обязали быть, закончится, и я буду целиком и полностью в твоем распоряжении, моя принцесса, — пообещал бог, отвешивая сестренке шуточный поклон прямо на лестнице.
Бэль ответила ему легким реверансом, грациозного исполнения которого тщетно добивался от нее в течение нескольких лун занудливый лорд Ални. И пусть леди исполняла его, будучи в штанах, из которых вырос ее старший брат, но во всем остальном реверанс был безупречен.
Джей мигом сорвался с места и исчез в правом ответвлении коридора, а Бэль, опять-таки не спеша, оттягивая неизбежную пытку под названием обед, направилась к своим покоям в обход, через западное крыло.
Принцесса глазела на картины, гобелены, статуи, причудливые вазы, мозаику и витражи, пусть уже виденные много раз, но неизменно восхищавшие ее, как свойственно истинным произведениям искусства. Вскользь интереса девчушки удостоился даже не отличающийся художественной ценностью караул стражников в начищенных до блеска доспехах.
'И как им только не жарко?' — удивленно подумала Бэль, разглядывая мужчин, стоявших навытяжку в коридоре, залитом солнцем, словно тягучим сиропом.
От самих мужчин ответа, девчушка знала наверняка, было не добиться, они никогда не отвечали на ее многочисленные вопросы, когда бы и как бы старательно юная принцесса не пыталась разговорить охрану. Эльфиечка подозревала, что здесь опять замешан вредный Нрэн, запретивший мужчинам говорить с ней.
Легкие доспехи стражников столь ярко сияли на солнце, что маленькой принцессе, проходящей мимо, даже пришлось прижмуриться и чуть отвести в сторону взгляд. Это и помогло ей уловить краем глаза движение чего-то мелкого. На подоконнике сидел ее дикати, нежась в любимом солнечном свете. Глаза маленького зверька, пристально изучавшего сверкающие кирасы стражи, горели синим огнем с досадливым отблеском фиолетового. Кажется, отправившийся без хозяйки на прогулку Дик счел кирасы какой-то разновидностью экзотического стекла, которое можно попытаться разбить, чтобы получить излюбленные сокровища — стеклышки. И теперь пушистый малыш напряженно размышлял над тем, каким образом ему добраться до вожделенной вещи, напяленной на здоровенную статую, и отколоть себе кусочек.
Спасая дикати от глубочайшего разочарования, а стражников от нападения 'кровожадного зверя', Бэль воскликнула:
— Дик! Пошли обедать!
Бесцеремонно сцапав увлекшегося пушистика с подоконника, принцесса сунула сопротивляющегося и издающего недовольные трели зверька за пазуху и пошла дальше, поясняя Дику на ходу:
— И нечего обижаться! Не ругайся на меня. Все равно кирасы из металла, они не бьются на кусочки, давай я тебе лучше свой серебряный браслетик подарю, он тоже очень красиво блестит и по размеру подходит.
Неизвестно, понял ли дикати дословно, что именно ему обещала принцесса, но увещевающий тон сделал свое дело. Дик перестал ерзать, щекоча Бэль живот лапками, и негодующе верещать. Он проурчал что-то нежное и затих.
Глава 19. Официальный завтрак и спецэффекты
Бэль свернула в коридор, ведущий к лестнице на другой этаж, и недоуменно моргнула, застыв не хуже Дика. Прямо на нее двигалось что-то еще более яркое и блестящие, нежели брат Рик, собравшийся на бал .
При более пристальном рассмотрении объект, значительно уступающий любимому брату в размерах, оказался девушкой в легкой, но многослойной одежде. Одеяние комплектовалось из сине-зеленых штанишек, короткого платья с одним рукавом и нескольких накидок, затканных серебряным, золотым и алым шитьем с мотивами растительных узоров и разнокалиберных завитков.
Странной оказалась и прическа незнакомки, состоящая из кучи маленьких, с нанизанными на них блестящими бусинками косичек, скрепленных драгоценной проволокой и переливающимися заколками в замысловатое сооружение. На веках этого чуда были наложены ярко-зеленые, как перья хвоста павлина, тени, губы скрыты под пунцовой помадой.
— Ой! — склонив на бок головки, хором воскликнули девушки при виде друг друга.
Ижена, прогуливающаяся в надежде узреть принца Джея, просто потому, что не ожидала увидеть здесь кого-то постороннего, а Бэль от потрясения, вызванного созерцанием столь яркого создания.
— Ты кто? — опять же хором спросили девушки и засмеялись такому совпадению.
— Я Бэль, то есть Мирабэль, — вспомнив, что при первом знакомстве положено называть полное имя, охотно представилась эльфийка.
— А я Ижена из Жиотоважа, жрица Кристалла Авитрегона Великого и Благостного, — в ответ назвалась сияющая девушка, указав пальчиком на свое обнаженное плечо с голограммой, и тут же, вспомнив, где слышала имя 'Мирабэль', не без удивления переспросила:
— Так ты принцесса?
Взгляд жрицы скользнул по скромному одеянию новой знакомой, разительно отличающемуся от пышных нарядов уже виденных Иженой принцев и принцесс.
— Ну да, — небрежно пожала плечами Бэль, не видя в этом ничего удивительного, и в свою очередь полюбопытствовала: — Значит, ты из посольства? А далеко от Лоуленда Жиотоваж?
— Наверное, — в свою очередь на секунду задумалась Ижена и затараторила, пытаясь рассказать все разом о своем первом путешествии по мирам. — Сначала мы ехали долго-долго, целых четыре дня, почти не отдыхая, по равнине, потом по лесу, густому, с такими здоровенными деревьями, что их кроны почти закрывали солнце, а стволы и десять человек не обхватили бы. Ужас! Нас эльфы провожали, у них командир был такой красавчик, только странный: худой, волосы зеленые, длинные, в три косы заплетены, а глаза как кора дуба, но с зелеными звездочками. Потом по холмам ехали, там такие странные люди живут, все время на лошадях ездят, а когда слезают, видно, что ноги кривые, как колесо, жуть! Они в волосы перья втыкают, делают бусы из костей, а тело мажут жиром, чтобы блестело и воняло, а из всей одежды одни штаны кожаные носят. Такие забавные, короткие! Погода все время менялась, то солнышко и лето, а потом сразу снег хлопьями, как ко дню Обновления, падать начал, и дождь тоже был, так дорогу размыло, что наша карета застряла. Ее солдаты Фаржа выталкивали, нам с Магжей, Карой и Ларкой даже вылезти пришлось. Я все платье себе промочила и запачкала. Вар Монистэль вел нас, вел, а потом шагнули в такие здоровенные врата из тумана и бац, оказались у вас в Лоуленде.
— Здорово, а я еще никуда не уезжала, — завистливо вздохнула Бэль, машинально теребя косу и накручивая прядку волос на палец. — Нрэн сказал, что меня, пока Источник не примет, в миры не отпустит даже с братьями и Элией.
Тем временем колыхание 'убежища' потревожило Дика, и он решил, что настала пора выбраться наружу и показать себя миру. Дикати вскарабкался по рубашке, привычно уселся на плечо Бэль и принялся оглядываться. Стоило ему узреть Ижену, как зверек на несколько секунд замер на месте, словно маленький столбик, точь-в-точь как хозяйка, а потом беспокойно заерзал, пытаясь рассмотреть сияющую девушку, вернее ее украшения, получше.
— Ой, какая прелесть! — восторженно взвизгнула жрица при виде странного, но очень обаятельного зверька, похожего на шарик с короткими лапками. — Кто это у тебя?
— Дикати, — гордая, что может похвастаться хоть чем-то, ответила принцесса. — Он очень пушистый и добрый. Возьми, погладь, если хочешь, ты ему понравилась.
— Правда? — Ижена с благоговейным восторгом взяла мягкий комочек в руки, унизанные кольцами и перстнями, и робко коснулась нежной как пух шерстки. Довольный тем, что оказался ближе к сиянию сокровищ, Дик издал длинную мелодичную руладу. — Он поет!
— На тебе столько всего блестящего, а Дик это очень любит, поэтому и заливается, а еще у него глаза цвет по настроению меняют, — тоном опытного дикативода пояснила Мирабэль. — Когда спокоен, то зеленые, если чем-нибудь увлечен — синие, если злиться, то фиолетовые, пугается — желтые. И поет всегда по-разному. А еще Дику не нужна еда, он питается светом солнца.
— Как чудесно! Я даже и не знала, что бывают такие волшебные животные. Какой он желтый, пушистый и красивый, — приоткрыв ротик, восхищенно вздохнула жрица, — а у меня только две обычные кошки дома в храме.
— У меня тоже кошка есть, фаруханская, ее Таиса зовут, глаза зеленые, как у тебя, а шерстка нежно-кремовая.
— Да, я ее в холле, когда мы только приехали, видела! — гордая своей осведомленностью, подтвердила жрица. — И правда, настоящая красавица!
— У нас в замке зверей тоже немного, — с некоторым сожалением призналась юная принцесса, которая, будь ее воля, наводнила бы живностью каждый квадратный метр жилых помещений. — Диад — пантера Элии, да совушка Элтона. А вот в Садах, если с собой угощение взять, можно столько всяких разных зверюшек позвать, белок, ежей, зайцев, птиц, даже оленей. Они кушают и себя гладить разрешают, — наивно похвасталась Бэль. — Я туда после обеда снова гулять пойду.
— Мне бы тоже хотелось, — призналась Ижена, с детской непосредственностью мечтая о новой забаве, привлекавшей ее не менее кокетства с принцем Джеем и завоевания его благородного сердца.
— Пойдем вместе!? Поиграем! Позагораем! — не задумываясь, открыто пригласила ее принцесса, но тут же, озадаченно нахмурившись, прикусила нижнюю губку. — Только тебе неудобно гулять будет: столько всего надето и прическа сложная, если в ней что-нибудь запутается, не расчешешь. Больно!
— Эта одежда для официального завтрака, а потом я переоденусь, — тут же охотно пообещала Ижена, успев сообразить, для чего принцессе Лоуленда столь скромное одеяние и намереваясь подыскать себе что-нибудь похожее и столь же удобное. Лазить по деревьям в Храмовом саду юная жрица очень любила и считала это одним из лучших развлечений. Ей нравилось, захватив с собой пакетик сушеных вишен, сидеть на ветке самой высокой яблони и, сплевывая косточки, смотреть на всех бродящих внизу людей с высоты своего положения.
— Здорово! Мы поиграем, я столько тебе всего покажу! — обрадовалась Бэль обретению подружки, которая не корчила брезгливой гримасы при словах 'загорать', 'лазить по деревьям', 'играть в Садах' и не приставала с заискивающими вопросами, обильно сдобренными томным закатыванием глаз и восхищенными вздохами 'А не изволит ли составить нам компанию принц .... (вставить имя того, по кому сохла данная девица)?'
Ижена радостно заулыбалась, и девушки принялись договариваться о времени и месте встречи. Маленькая наивная принцесса, оберегаемая от грязи и боли мира своей огромной могущественной семьей, и юная жрица, скрывавшаяся от тех же проблем за стенами Храма и молитвами Кристаллу, с первых секунд знакомства почувствовали сильную обоюдную симпатию. Такую, какой свойственно возникать только в детстве или в безоблачную пору ранней юности, когда кажется, что мир создан для твоей радости и удовольствия.
Официальный завтрак, подчеркивая условно утренний характер мероприятия, решили организовать в Розовой гостиной — одной из небольших зал со стенами, обитыми бледно-розовой тканью с серебряным отблеском, и обшитыми панелями редкого розового дерева, сохраняющего приятный естественный аромат, похожий на смесь пряностей и цветов. По высоким, но не слишком широким окнам помещения вместо штор вился темно-зеленый плющ, чьи листья напоминали вырезанные из бумаги сердечки, а граммофончики цветков были нежны, словно тень румянца на щеке невинной девушки. Лепнину потолка скрывали наколдованные Мелиором легкие иллюзорные облачка того неповторимого оттенка, какой обретает небо на рассвете. Подозрительные, недоверчивые, как по природе, так и вследствие воспитания и богатого жизненного опыта, боги королевской семьи Лоуленда не слишком любили скрывать настоящую обстановку за маской иллюзии, но время от времени все-таки снисходили до этого, руководствуясь эстетическими мотивами и желая произвести впечатление на непосвященных. Вся мебель светлого, с чуть красноватым отливом дерева, обитая розовым атласом, и декоративные абстрактные скульптуры из коралла, обожаемые Кэлбертом, тоже соответствовали обстановке. Огромный стол белого мрамора с розовыми прожилками, установленный в центре помещения, благодаря ажурной, как паутинка, скатерти вовсе не казался массивным.
