Клементс на некоторое время замолкла. Явно подбирая слова и думая о чем-то своем.
— Ну, во-первых, я уже упоминала, через два-три часа эффект препарата пройдет, и ты 'на живую' ощутишь свою силу. Меня уверяли, что ты справишься, но на всякий случай я дам тебе один номер. Если будет невмоготу или поймёшь, что не справляешься с объемом информации — звони не раздумывая. С такими вещами не шутят.
— Хорошо, — покладисто кивнула Тейлор, про себя обещая позвонить, только если будет при смерти.
— Во-вторых, похоже ты еще не заметила, поэтому я тебя 'обрадую' — придумай толковое объяснение для своего отца, отчего ты решила прическу сменить. Не слепой же он, заметит что твоя грива несколько укоротилась.
— Мои волосы? — Наконец-то поняла Тейлор, что её с самого утра смущало. И с этим осознанием тут же последовало воспоминание, предшествующее шкафчику. Когда ей брызнули в глаза нечто едкое и противное и, с ужасно знакомыми смешками, начали больно отрезать целые клоки волос, похоже, что крайне тупыми ножницами. Порой не отрезая, а просто отрывая. Не самое приятное воспоминание и очень болезненное.
Руки сами метнулись к затылку и, как и следовало ожидать, ощупали совсем уж короткую стрижку, особенно в сравнении с тем, что было. Клементс, взглянув на неё едва ли не с сочувствием, протянула небольшое зеркальце, которое Эбер, не без внутреннего протеста, взяла.
Нужно заметить, что ничего кошмарного в отражении не было. До боли знакомое и негармоничное лицо, но вот её волосы... Мэдисон сильно преуменьшала, когда говорила, что её грива уменьшилась, от волос Эбер остались практически одни воспоминания. Конечно, волосы оставались, но они едва дотягивались до затылка. Хотя спереди несколько непокорных длинных прядей весьма вольно падали на лицо и покрывали уши. В принципе, это можно было принять за своеобразное каре, вот только Тейлор серьезно сомневалась, что её мучительницы сильно заморачивались этим.
— Я, конечно, попыталась немного подправить ситуацию, — развеяла все сомнения Клементс после продолжительного молчания, — но я не профессиональный парикмахер. Так что пришлось импровизировать. У меня, похоже, не так уж и плохо получилось.
— Да, получилось весьма... интересно, — после паузы ответила Эбер, продолжая всматриваться в зеркало. Ей нравились её волосы, единственная гордость, но нужно было заметить, что Мэдисон смогла, каким-то образом, сделать после всего случившегося весьма неплохую стрижку. Конечно, по длинным волосам Тейлор будет скучать, но этот вариант хотя бы не выделял её весьма широкие губы и выдающиеся скулы, да и глаза не смотрелись так уж жутко. Поэтому, кошмарного упыря, которого она намеревалась увидеть в зеркале, к её облегчению, не наблюдалось. — По крайней мере, не так плохо, как я думала. Что я скажу отцу?
— Да как будто нужно что-то там придумывать, — фыркнула Мэдисон, буквально силой отбирая у неё зеркало, — вали все на подростковые заскоки и поиск себя. Глядишь и прокатит. В нашем возрасте самое время что-то менять в себе. Верно? Я тому прямое доказательство.
— Ну да, ты многих удивляешь, — попыталась улыбнуться Эбер. Получилось не очень, но она внезапно почувствовала, как её понемногу отпускает тугой ком забот и сомнений. — Уж слишком ты резко себя изменила.
И вообще... только сейчас Тейлор присмотрелась к Мэдисон и заметила некоторые изменения еще ярче. Она, в принципе, досконально знала каждую из Трио, но Клементс удивительно сильно отличалась от себя двухмесячной давности. Девушка подросла сантиметров на пять, цвет волос немного сменился, само лицо приобрело более хищные и острые нотки, вместо привычно мягких. Да и голос звучал очень веско, уверенно, выверенно. Люди, вообще, так быстро меняются? Или дело совсем в других причинах? Уснувшая было паранойя вновь начала поднимать голову. Мэдисон была странной и слишком подозрительной, с ней надо быть начеку.
— По-моему, все важное я тебе сказала, — задумчиво сказала Клементс, даже не подозревая о мыслях Тейлор, — хотя, если будут какие-то вопросы или нужна будет помощь, обращайся. Я могу много чего посоветовать полезного. И да, дня через три приди по этому адресу, человек тебя лечивший, очень настаивал на повторном осмотре, говорит могут быть побочные эффекты.
— Какие побочные эффекты? — Всерьез забеспокоилась Эбер, принимая из рук Мэдисон бумажку с небрежно написанным адресом и несколькими телефонами.
— Как будто ты эту братию не знаешь, — раздраженно поморщилась девушка, — проклятые перестраховщики. Они бы нас всех в изоляторе заперли — 'лишь бы не поранились'. Но повторяю — приди по адресу после праздника. Патрик очень серьезно отнесся к твоему случаю, не разбивай парню сердце.
Сказать по правде, больше всего Эбер хотелось бы забыть об этом утре, уж больно оно выбивалось из череды привычных. Но увы, забыть так просто не получится. Подумать только, Мэдисон с ней почти нормально разговаривала! Просто Рождественское Чудо! К тому же, нужно было признать, слишком много важного произошло, слишком серьезные вещи обсуждались.
Уже идя к себе домой, стараясь как можно скорее оказаться в 'своей крепости' и увидеть отца, буквально всей своей сущностью ощущая правоту Клементс хотя бы в том, что она парачеловек, Тейлор с удивлением осознала одну простую мысль. Как раньше уже не будет. К добру или к худу, но её жизнь, внезапно, приняла совсем другой оборот. Как относиться к этому открытию, Эбер еще не знала.
Акт пятый: Ориентир
5.1
Сплетни в человеческом обществе распространяются со скоростью, видимо превышающую скорость мысли. И это не шутка, порой сплетня появляется даже раньше произошедшего события. Любовь людей к перемыванию чужого грязного белья сложно переоценить. Все, даже те, кто искренне отрицает подобную склонность, так или иначе оказываются втянуты в этот замкнутый круг.
Это не так уж и плохо, главное относиться к подобному философски и с изрядной долей пофигизма. Потому что человеческое стадо всегда будет обсуждать тех, кто так или иначе выбивается из общего шаблона. А так как шаблон этот у каждого свой, получается неимоверное количество самой разнообразнейшей информации. Тут главное понять, что верить таким источникам можно с изрядной натяжкой, даже самые информированные и честные люди могут исказить и недоговаривать многие факты. Недаром говорят: 'врет как очевидец'.
Школьные сплетни мало чем в этом случае отличаются от остальных. С поправкой на то, что основные слушатели и рассказчики — весьма нестабильные и довольно эмоциональные подростки, что придает циркулирующим слухам немалую долю абсурдности и откровенного бреда. Ну, или скатывается в откровенно романтично-порнографический рассказ, тут уж как сильно у рассказчика гормональный бум мозги свернул.
Поэтому Мугино не слишком удивилась, когда пришла в Уинслоу и застала его в состоянии взбудораженного улья. Школьники мало что знали, а то и вовсе ничего, и многие откровенно врали с три короба, пользуясь лишь немногими известными фактами и собственным буйным воображением.
Так что услышать хоть относительно попадающий где-то близко к реальности рассказ, Шизури так и не смогла. А ведь за все недолгое время сегодня в школе узнала не менее трех десятков самых разных вариаций произошедшего вчера. От разборок местных банд и дальше по-нарастающей.
Ушлые детки каким-то образом пронюхали, что какой-то деятель запер местную 'королеву красоты' в шкафчик, отчего после освобождения у Эммы случилась продолжительная истерика напополам с припадком. Её даже пришлось утихомиривать другой 'королеве', которая отзывалась на имя София Хесс.
Впрочем, послушав те или иные варианты — некоторые, что ни говори, весьма забавные — Мугино, наконец, смогла примерно представить картинку произошедшего, после её ухода с Тейлор. Похоже София, как и думала Шизури, действительно хотела 'проведать' Эбер на пару со своей приживалой Барнс. Вот только вмешательство эспера несколько нарушило эти планы, и спортсменка вынуждена была немного задержаться.
Нужно, кстати, поблагодарить Дэвида и Мелоди, они действительно придержали Софию, банально разведя её 'на слабо'. Идея была скорее ушлого парня, а вот воплощение — волейболистки и из-за этого Хесс застряла на стадионе еще минут на тридцать, доказывая свою спортивное превосходство всяким неверующим.
Именно поэтому Эмма, не дождавшись своей патронессы, решила проконтролировать Тейлор в одиночку. А Шизури все в голову не могла взять, с чего Барнс вообще одна приперлась? Такие люди, да без охраны. Эмма любила ходить со свитой и её появление в одиночестве немного ломало сложившейся образ. Но теперь — все встало на свои места.
Спортсменка же, доказав всем свою неземную крутость и отделавшись от Мелоди, отправилась к месту рандеву. Что было дальше понять сложно, но Мугино сделала вывод что Хесс, каким-то образом, догадалась что в шкафчике сидит отнюдь не Эбер. Возможно её насторожило отсутствие Эммы, возможно — совсем другой писк из места заключения, но София решила проверить содержимое.
Шизури даже пожалела, что не присутствовала при этом моменте лично, ибо увидеть лицо Хесс, когда из шкафчика вывалилась вся измазанная, воняющая, заблеванная и перепуганная Барнс, дорогого стоило. А еще можно было бы послушать реакцию Эммы, когда она пришла в себя уже в темном, тесном и вонючем месте. Но у неё на руках был медленно сходящий с ума человек и не было времени для всех этих развлечений.
Вообще, школу явно лихорадило. Многие понимали даже без всяких намеков, что случилось нечто из ряда вон выходящее, нечто, способное изменить привычный уклад жизни. Одно дело — издеваться над общепризнанным школьным изгоем, другое — когда под такое попала одна из самых популярных девушек, к тому же, не лишенная определенной защиты.
Подобное могло навлечь на и так неблагонадежную школу самую натуральную волну проверок и многие, до этого скрытые, факты вполне могли вылезти на свет. Короче, местной администрации пришлось весьма бодро шевелиться, ибо могли полететь и их драгоценные головушки. А точнее — или найти виноватого козла отпущения, или же загасить весь конфликт в зародыше.
Но было очевидно, после всего услышанного — руководство Уинслоу старается загладить инцидент, что сделать уже неимоверно сложнее, чем в случае с безропотной Тейлор. Потому что отец Эммы, весьма неплохой семейный адвокат, был довольно уважаемым и обеспеченным человеком в Броктон-бей, да и дочурку свою холил и лелеял. Порой даже чересчур, вот и выросла паразитка да стервь первостатейная.
Сказать по правде, Мугино до сих пор тихо удивлялась, с чего ей еще не названивал разъяренный Алан Барнс, отец Эммы, хотя должен был. Вообще она ожидала, что этот гений воспитания явится лично, но от него не слышалось ни звука, что весьма напрягало. Был вариант, что сперва адвокат попытался добиться ответов от администрации школы и директрисы и, каким-то образом, получил нечто, погасившее весь его первоначальный порыв. Но вот что именно?
Мугино это, конечно, не то чтобы сильно интересовало, но все-таки хотелось как можно раньше узнать о возможных последствиях заточения Барнс в шкафчике. Все-таки, это можно классифицировать как нападение и причинение вреда здоровью, что было неприятными статьями. Другое дело, что на подобные заявления Шизури было чем ответить, но парить мозги из-за того, что одна много о себе мнящая паразитка получила что заслуживала, ей явно не хотелось. Других дел хватает и без этого.
А вообще, эспер искала Софию. Нужно было потолковать с этой 'хищницей', которая, похоже, в какой-то момент решила, что ей все дозволено. При этом настолько уверилась в своей безупречности, что даже не допускает мыслей о том, что может где-нибудь крепко просчитаться.
Это ж надо же! Умучать человека аж до триггера! Это еще сильно повезло, что даже в своем неадекватном состоянии Тейлор себя хоть как-то контролировала и не позволила своим инстинктам взять вверх, а не то на месте старшей школы сейчас был бы самый настоящий карантин — прямой контроль над всякими ползучими гадами это не шутки. Клоповник метафорический превратился бы во вполне натуральный.
Да, София могла о таких интимных деталях, вроде пробуждения паранормальных сил, и не знать, но это отнюдь её не извиняло. Потому что от таких фокусов у жертвы могла, на полном серьезе, конкретно так поехать крыша, с самыми неожиданными последствиями. Ну или же осознавшая, что ей больше нечего терять, жертва, вполне могла от отчаяния схватиться за нож — такие случаи тоже не редкость. Даже загнанные в угол крысы отбиваются от агрессора с отчаянной храбростью и утроенной решимостью, что же говорить о человеке. И об этом, вроде как, 'хищница' Хесс не могла не знать.
Поэтому эту высокомерную и зарвавшуюся дрянь следовало поставить на место. Ну и желательно еще один план провернуть, чтобы даже пикнуть не могла. Просто избить — не вариант, таких лишь прямая угроза жизни может отрезвить, а вот использовать её же непомерно раздутое самомнение может дать нужный результат.
Мира с Хесс явно не будет, но он и не требуется. Мугино нужно буквально пара месяцев, чтобы банально по капле выдавить весь авторитет этой дряни у местных школьников. Не самая сложная задача, а скованная по рукам и ногам София, лишенная поддержки, скорее всего присмиреет. А не успокоится... ну что ж, и не таких останавливали.
Вот только Софии нигде не наблюдалось, притом Шизури точно знала, что сегодня она в школе и весьма долгое время провела в кабинете директора. Интересно, директриса просто выясняла, что Хесс знает или же в кои-то веки решила вынуть голову из песка и пропесочить спортсменку за непомерную наглость? Учитывая случившееся, второй вариант тоже возможен.
— Клементс! Вот ты где, прогульщица, — внезапно услышала Мугино скрипучий голос. Мистер Браун, местный заведующий складом. Сухой и неприятный старик, с весьма мерзкими манерами. — Тебя вызывает к себе директор Блэквелл. Будь хорошей девочкой и не заставляй занятую женщину ждать себя.
— Поняла, — кивнула Мугино, не удостоив завхоза даже мимолетным взглядом. Старика перекосило, меньше всего он любил, когда к нему относились как к пустому месту. Вместо этого девушка направилась прямиком к директору.
Интересно, и чем же её обрадует местная директриса?
Женщина эта Мугино не сильно нравилась. Не сказать, что из-за чего-то конкретного, а скорее из-за общего отношения к своей работе. Шизури крайне не любила халатности, но понимала, что эта женщина отнюдь не худший из возможных кандидатов вариант, даже наоборот — один из лучших, если не лучший.
— Вызывали, директор? — Дойти до нужного кабинета и пройти мимо отсутствующего секретаря было делом пяти минут.
— Конечно, мисс Клементс, нужно серьезно переговорить о вчерашних событиях, — приветственно кивнула женщина, не отвлекаясь, впрочем, от заполнения документации. Стоящая рядом с ней целая кипа бумаг официального вида ясно говорила, что директор сильно занята. — Проходи, присаживайся. Будь добра, подожди немного, нужно закончить доклад.
Мугино не пренебрегла предложением директрисы и со всем удобством устроилась на свободном стуле. Интересно, чего хотят от неё добиться подобным ходом? Давят на психику? Хотят, чтобы она себя самостоятельно накрутила и начала совершать очевидные ошибки? Что ж, здесь эту женщину ожидало разочарование. Мугино абсолютно не парилась всевозможными последствиями и осложнениями. Да и совесть её не грызла. Хотя обычный подросток, к тому же виноватый и пойманный на горячем, сидел бы как на иголках.
