Если я сейчас же не уйду, то не выдержу. Разбужу его и первая призову к близости.
Я сделала очень осторожную попытку вылезли из-под одеяла. Но почувствовав бегство, Соби тут же крепко сжал моё плечо.
— Спи! — приказал он. — Иначе разбудишь меня окончательно.
Какой суровый. Пришлось подчиниться. Я постаралась расслабиться. Закрыла глаза и, с трудом прогнав из сознания образ полуобнажённого парня, представила себе красивую зелёную лужайку и принялась считать гулявших там овечек. Как ни странно, но это помогло.
13日
Меня как обычно разбудил будильник. Разум нехотя выползал из сна, рука машинально потянулась к туалетному столику. Потянулась, но почему-то упала в пустоту. Я открыла глаза. Да, точно. Я же провела ночь не на своей кровати, а на диване. Провела вместе с Соби.
А вот и он сам. Выбежал из кухни и пронёсся мимо меня в спальню. Будильник прервал голос. Вернувшись в комнату, Соби вальяжно продефилировал ко мне. Снова непричёсанный, без майки. Ладно, хоть брюки на нём присутствовали.
— Охаё, Милена-тян! — с радостной улыбкой помахал он мне ручкой. — Я готовлю завтрак, присоединяйся.
Сонно моргая, я смотрела на парня. Мысли лениво принялись за работу.
— И захвати расчёску, — указал парень на свои растрёпанные волосы. — Мне чёлка мешает.
Какой же он всё-таки чудной. Такой милый. Такой хороший. И эту ночь я провела с ним. Как это странно звучит: "Я спала с Соби". Но самое странное то, что именно спала, и кроме сна со мной ничего не происходило.
Я встала, переоделась, привела волосы в порядок. Ах, да, не забыть бы расчёску для Соби. И ещё я прихватила футболку. Спокойно смотреть на его обнажённое тело и ничего не испытывать я уже была не в состоянии.
Завтрак уже готов и красовался на обеденном столе. Его изготовитель, сгорбившись, сидел на табурете и скучал.
— Ты долго, — упрекнул он, когда я вошла. — Кофе остывает.
Я подошла к парню, кинула ему на колени футболку.
— Оденься.
Но наглый тип поднялся, расправил плечи и состряпал хитрую мордочку.
— Разве тебе не нравится моё тело?
Однако я лишь усмехнулась. После того, как Соби признался мне в своих чувствах, он окончательно позабыл, что такое скромность.
— Неприлично сидеть за столом голым, — спокойно ответила я. — И тебе, наверно, лучше расчесаться самому, раз кофе остывает.
— Нет, ты обещала, — закапризничал Соби. — Кофе потом подогреть можно.
Натянув футболку, парень вновь занял место на табурете и приготовился к важной процедуре. Ладно, раз уж обещала. Я подошла к Соби, расчесала его густые чёрные локоны, провела расчёской по чёлке и (о чудо!) она сразу послушно легла вдоль виска, и даже, когда её хозяин наклонил голову, ни один волосок из неё не выпал.
— Ты, наверно, тренировалась, пока я спал, — был послан мне подозрительный взгляд.
В моём утреннем настроении играли романтические нотки. Обыденные, уже ставшие привычными горячие бутерброды, сегодня мне казались необычайно вкусными. И мой друг для меня уже был близким, буквально родным человеком. Его синяки на лице полностью исчезли, и моя совесть наконец успокоилась.
— Как у тебя с продовольствием? Всё в порядке? — завязала я беседу.
— Да. Сыр только закончился. Ну и хлеб, — ответил мой министр.
— Я вечером куплю. Не ходи никуда.
— Почему? Ты мне больше не доверяешь?
— Забыл, что приказал тебе брат? Даже в окно не выглядывать.
— Так магазин во дворе.
— Раз ты такой упрямый, я заберу у тебя ключи.
Соби скорчил недовольную мордочку.
— Если вечером пойдёшь в магазин, то опоздаешь на свидание, — заметил он, впиваясь зубами в бутерброд.
— Ничего, много времени этот поход не займёт. — Я тоже хрустнула поджаренным кусочком. — Ещё вот на вечер что-то надо придумать.
— А что придумывать? Я же обещал уйти.
— Никуда ты не пойдёшь.
— Предлагаешь опять в кухне сидеть?
— У меня больше нет вариантов.
— Тогда уж лучше к Анжеле отправиться.
— И как ты к ней отправишься? Она же уехала вчера.
— Куда уехала? — удивился Соби
— В Бельгию. Разве она не сказала тебе?
— Нет, не сказала.
Соби удручённо склонил голову, а во мне вновь зашевелилась кобра ревности. Колючки мои беспокойно зашевелились.
— Что, расстроился? Скучно теперь без неё будет?
Соби недобро покосился на меня.
— Конечно, скучно. К кому теперь ревновать меня станешь? У вас в подъезде больше нет свободных симпатичных девушек?
— Бабник, — буркнула я и демонстративно отвернулась к окну.
Час спустя я сидела за рабочим столом и готовила справку на возврат суммы. Я даже заголовок напечатала. Но мысли вновь и вновь отвлекались. Никак я не могла сегодня сосредоточиться на работе, никак не могла. Моё притуплённое мечтами сознание было полностью заполнено образом Соби; перед глазами стояло его лицо, в ушах звучал его голос. Губы вспоминали его поцелуи, тело — его объятия, пальцы — прикосновения к его горячей коже. И все эти воспоминания хотелось снова перевести в явь, снова испытать. С любовью я уже смирилась, она целиком поглотила моё сердце. Теперь началась борьба с её побегами, именуемыми "желанием". Они лианами расползались по организму, стягивали нервы, щекотали возбуждением естество, засоряли разум самыми нескромными картинками. Ох! И за что мне такие муки!
Всё. Надо немедленно отвлечься. А именно, заняться работой. Так, что мне надо сделать? Я вгляделась в буквы на экране монитора. Но вместо них увидела лишь хитрый взгляд тёмно-карих раскосых глаз. Мне теперь совсем покоя не будет, да?
Тогда я открыла ноутбук. Хотела включить скрытую камеру, но вспомнила, что Соби о ней знает, а, значит, будет следить за её красным огоньком и, как только увидит его, помашет мне ручкой и скажет: "Привет!". А мне снова станет стыдно за моё глупое подглядывание.
Вместо камеры я открыла интернет. "Миками Соби. Ты легко меня найдёшь", — вспомнилось мне. Неужели так легко? Я попробовала набрать это имя латинскими буквами и нажала "поиск". Прежде всего, вышли ссылки на какие-то статьи с фотографиями, на которых я сразу узнала отца Соби. Идайна Миками — великий Миками. Статьи были в основном на английском или на японском языках. Но каким бы скудным не был мой английский, он всё же позволил мне понять несколько фраз и ещё раз убедиться, что Соби меня не обманывал. Его отец действительно был очень известным прокурором в Японии.
Я листала ссылки дальше. А вот и Миками Соби. С этим именем вышло несколько видео, которое я по очереди открывала и с удовольствием смотрела. Это были выступления его танцевальной группы, телепередачи, интервью. Вот только всё на японском языке, и потому я не могла ни прочесть надписи, ни понять разговор.
Но личной странички Миками Соби я так и не нашла. Очевидно, её надо искать как-то по-другому. И тут мне вспомнилось ещё одно дело, и я набрала имя друга на кириллице. Вот. Значит, это тоже правда. "Разыскивается Соби Миками, японец, двадцать пять лет, рост 1,78, телосложение стройное, волосы тёмные. Пропал 30 августа этого года. Возможно, удерживается в плену. Просьба к гражданам помочь полиции в поиске..." и так далее. Фотография Соби прилагалась. Я смотрела на этот снимок, и сердце щемило. Парень действительно находился в опасности. И я ничем не могла ему помочь, кроме как сочувствовать и хранить в тайне его место нахождения.
Недоверие моё окончательно растаяло. Соби всегда был честен со мной, с самой первой минуты нашей встречи. Он действительно учится в высшей балетной школе, он действительно был в плену у мафии, он действительно скрывается от убийц, его брат действительно проводит опасное расследование. И Соби действительно со мной ведёт себя честно. А раз так, значит, можно смело верить и в то, что я ему нравлюсь, очень нравлюсь. Я снова вспомнила его поцелуй и невольно облизала губы. Остро захотелось всё бросить и уйти. К нему уйти, в его объятия.
По кабинету разносилось недовольное щебетание Павлы. Она вновь жаловалась на своего мужа и рассказывала, как поругалась с ним утром. Мне это было неинтересно, даже слегка раздражало. Мне сейчас вообще весь мир был неинтересен. Я глядела на снимок Соби, и сердце всё сильнее изнывало от тоски. Не выдержав, я схватила свой сотовый и вышла в коридор.
— Алло, — отозвался греющий мою душу голос.
— Привет, — сказала я, невольно улыбнувшись.
— Милена-тян! Как хорошо, что ты позвонила, — обрадовался Соби. — Мне так скучно без тебя.
— Ты никуда не выходил?
— Куда же я выйду, если ты забрала у меня ключи?
— Ну да. А чем сейчас занимаешься?
— Сижу на диване и жду, когда ты включишь камеру. Но чувствую, этого ты больше никогда не сделаешь. Зря я признался, что знаю о ней.
Мне неловко было говорить на эту тему. Стыд за мою глупость ещё не прошёл.
— Я сейчас в интернете видела объявление о твоём розыске, — перевела я разговор.
— Хонто каи? И что там пишут?
— Пишут, что твой рост метр семьдесят восемь. Я надеялась, что ты не ниже метра восьмидесяти.
В трубке возникла пауза. Очевидно, мой собеседник рассчитывал услышать несколько иную информацию.
— Тебя не устраивает мой рост? — подал он голос.
— Я всегда хотела, чтоб мой парень был высоким.
— Твой парень... Они, наверно, взяли информацию с сайта нашей группы. Я с тех пор подрос.
Я рассмеялась. Боже, до чего же он чудной, мой милый Соби.
— Не веришь? Придёшь, измерим, — уверял он, но меня это только ещё больше смешило. — Даже если не вырос, разве это проблема? У меня много других достоинств. Я очень обаятельный, хорошо готовлю, умею танцевать стриптиз... Я чудной и странный. И я тебе нравлюсь.
Последние его слова приглушили мой смех. Он прав — его главное достоинство в том, что он стал для меня лучшим из мужчин.
— А ещё ты самоуверенный хвастун, — добавила я, тщательно скрывая чувства. — Ладно, у меня сегодня много работы. Я не могу с тобой долго болтать.
— Много работы, а просматриваешь интернет, — заметил Соби.
Как трудно разговаривать с его всё замечающей логикой.
— У меня были пару минут. Я за тебя волнуюсь, Соби...
— Милена-тян, отпросись с работы пораньше, — вдруг предложил мой друг, и я отчётливо услышала, как споткнулось его дыхание.
Я и сама хотела это сделать, почти с первых минут прихода на работу. Я скучала по моему Соби так, что слёзы проступали. Сердце рвалось к нему, словно сумасшедшее. Но если я сейчас поддамся порыву, то сорвусь окончательно. Любовь вырвется наружу, и запереть её обратно мне уже не удастся. А потому, угомонив сердцебиение, я как можно спокойнее ответила:
— Нет, Соби, у меня действительно много дел. Увидимся вечером. Пока.
И я скорее отключила телефон, пока Соби не выдал ещё что-нибудь такое, щемящее душу.
В обеденный перерыв я согласилась пойти с Кариной в кафе. За чашкой кофе и кусочком пирожного подруга возбуждённо говорила о своём очередном свидании с любимым. Я молча слушала, но мысли мои были далеко от её рассказа. Они улетали в квартиру, где в одиночестве томился Соби, мой любимый мужчина.
— Счастливая ты, — тяжело вздохнула я, когда в рассказе подруги появилась пауза.
— Счастливая, — не стала скрывать Карина. — Потому что не отдаляю от себя человека, с которым хочу быть, как это делают некоторые особы.
"С которым хочу быть..."
— Что ты вкладываешь в смысл этих слов: "Я хочу быть с ним"?
— Как что? — удивилась Карина. — Хочу видеть его, слышать, прикасаться к нему. Хочу посвящать ему каждую свободную минуту, хочу разделить с ним жизнь. Это же так естественно, Милена.
Действительно, всё так просто и естественно. Почему же я настойчиво продолжаю искать в подобном выражении Соби какой угодно смысл, но только не такой?
Домой я торопилась. Вернее даже не я, а моя душа. Мне хотелось скорее увидеть Соби. Но как назло, я попала в жуткую пробку из-за большой аварии на шоссе и, пережидая её, мои нервы напряглись до предела. А после я ещё и в магазин забежала, где провела длиннющие минуты в очереди, отбивая ногой громкий ритм нетерпения. Порог своей квартиры я переступила без пятнадцати семь. Навстречу мне вышел Соби. По логике я должна была в радостном возбуждении броситься ему на шею, но взглянув на парня, лишь недовольно нахмурилась. Наверно, потому, что мне не очень понравился его внешний вид: светлые узкие джинсы, кипельно-белая рубашка, уложенные волосы.
— Куда это ты так нарядился? — поинтересовалась я, отдавая Соби пакет с продуктами и сумку с ноутбуком.
— На улицу, — просто ответил тот и, отложив сумку на столик, отправился в кухню.
Как на улицу? Я спешно скинула туфли и вошла в комнату.
— Как это на улицу? Зачем?
Вернувшись в моё общество, Соби спокойно пояснил:
— Я так долго отговаривался, что был в кинотеатре, что наконец решил посетить его на самом деле.
— Ты с ума сошёл? — изумлённо округлила я глаза. — Брат запретил тебе...
— Но тут недалеко. Я очки тёмные надену...
— Нет, — отрезала я.
Не желая более слышать какие либо возражения, я развернулась и направилась в спальню. Времени до прихода Игоря оставалось совсем мало. Открыв дверцу гардероба, я сняла пиджак, схватила розовый халат. Надо хотя бы переодеться. Захлопнув дверцу, поспешила в ванную комнату. По дороге я повернулась на тихое движение в прихожей. И остановилась. Настырный Соби надел джинсовую куртку и теперь обувался. И зачем он мне всё время усложняет жизнь? Нервно выдохнув, я подошла к моему непослушному жильцу, взяла его за руку и ввела обратно в комнату.
— Ну почему ты такой вредный и противный? — возмущалась я. — Когда тебя гоню, ты остаёшься. Заставляю остаться — ты уходишь. На зло мне что ли поступаешь?
Но Соби лишь угрюмо молчал и глядел на меня исподлобья.
— Разве не понимаешь, что я буду волноваться за тебя, буду нервничать? — Продолжая свою речь, я подошла к тумбочке и достала из неё плеер и наушники. — Знаю, что тебе всё это неприятно, но куда деваться. Потерпи уж в последний раз. Вот, возьми. Батарейки на месте и диск твой, японский.
Соби даже не пошевелился.
— Прогони его, — он был абсолютно серьёзен.
— Прекрати, — раздражённо поморщилась я. — Мне сейчас совершенно некогда с тобой спорить.
— Я не стерплю, не выдержу. Выйду и всё расскажу ему о нас.
— Не думай, что это меня осчастливит.
— Значит, между мной и им ты выбираешь его? — Нервы парня тоже заметно напряглись.
— Твоя логика как всегда безупречна.
— И почему? Чтобы продолжать жить в егó квартире, работать в егó банке, тратить егó деньги, исполнять егó прихоти? Что в этой жизни твоего? Только гордость и чувство свободы, которые ты запрятала так далеко, что уже забываешь об их наличии?
Эти нравоучения мне совсем не нравились.
— Чего ты добиваешься? Чтоб я разозлилась и тебя выгнала?
— Я хочу, чтоб ты изменила своё существование, чтоб стала жить ради счастья, а не ради каких-то материальных благ, которые можешь потерять из-за одного неправильного слова, движения. Хочу, чтоб ты подчинялась своим чувствам, своим желаниям, а не желаниям тех, кто покупает твою покорность.
